Милосердие победителя (СИ)

Глава 19

Багровые поля

Поля Дворцовой управы у крупного сельца с названием Липово зеленели свежей весенней травой. По особому приказу державного князя, это поле пахать и засеивать не стали. Оно было загодя предназначено для того, чтобы на нём решилось длящееся уже больше двух лет противостояние державной власти и мятежных предельных князей. Два огромных войска готовились сойтись в кровавой битве. Под знамёнами Строговых, Волковых и Клыковых собралось более семидесяти тысяч воинов. Вежинское содружество смогло выставись восемьдесят семь тысяч бойцов. Всё Рустовесье собралось здесь. Правда, под началом Всеслава были более опытные, закалённые в сражениях ратники, уже не раз одерживающие верх над его врагами. У вежинцев было очень много новобранцев и ополченцев. К тому же их войска сполна хлебнули горечи поражений. Большое число воинов и офицеров побывали в плену у державного князя, где с ними обращались очень достойно. Войска из Крайнесточья помнили как владыка Древгорода без сомнений повёл свои силы против кочевников и предотвратил вторжение. Видогост Булатов честно предупредил союзников, что его воины относятся к Строговым с недопустимой симпатией.

По окончании совета Всеслав попросил задержаться в его шатре князей и старших начальников. Прислужники подали всем пиво, разлитое в деревянные кружки. Державный князь выглядел воодушевлённым и полностью уверенным в себе. Он отхлебнул пива, протёр губы тыльной стороной ладони и обратился к собравшимся:

- Запомните этот день, други мои, - сказал Всеслав улыбаясь. - Завтра, в третий месяц весны четыреста шестнадцатого года, двадцать первого травеня, мы одержим окончательную победу над мятежниками. Завтра вечером мы будем праздновать победу, никаких сомнений быть не может.

- Приятно видеть, государь, что ты так уверен в нашей победе, - сказал Олег Волков. - Но ты точно уверен, что нужно выстроить наше войско именно таким манером?

- Уверен. Я совершенно точно знаю, как именно построятся войска Вежинского содружества. У меня есть надёжные осведомители в стане врага. Более того, нас ждёт в завтрашней битве приятный подарок.

- Какой же? - поинтересовался Ростих Клыков.

- Это вы увидите на поле боя, завтра, - хитро сощурился Всеслав. - Самое главное. Я уже несколько раз повторил, но скажу ещё. Предельных князей и самых старших офицеров непременно нужно взять живыми.

- Зачем они нам живые? - спросил Лютогост.

- Ещё раз, брат. Взять живыми во что бы то ни стало. С мертвеца пользы нет. Покойник может лишь вдохновить на то, чтобы за него мстили. А с живых мы поимеем больше пользы. Заставим их подписать всё, что нужно. Проведём над ними державный суд. А когда дело будет сделано, там и казнить можно за восстание против державной власти.

- Что с низшими офицерами и простолюдинами? - спросил Кирилл Витвинов,князь-воеводаМладшей дружины Дома Клыковых.

- Простых помилуем и отпустим. Не сразу, конечно. Но нам нет смысла их казнить или притеснять. Победитель должен быть милосерден к поверженным врагам, если хочет не допустить продолжения войны. А нам внутренняя война совсем не нужна.

- Хорошо, - вновь заговорил Олег Волков, - мы завтра побеждаем и что дальше?

- Об этом я расскажу завтра вечером. Пейте пиво, други мои.

***

Егор Михайлов, как и положено начальствующему над охраной Петра Строгова, сидел у входа в шатёр, где проходил военный совет. Точнее сказать, военный совет уже закончился, всех старших офицеров отпустили к их полкам. Остались только предельные князья. Здесь же, рядом с Егором сидели и другие начальники охраны. "Верные псы ждут хозяев у входа", - шутили они.

Егор особо в разговоры не лез. Лишь разглядывал как пламя костра играет отблесками в гранях его сабли. Он пытался думать о разном, но мысль всё время возвращала Егора к его молодой супруге. Агата. Одна из самых первых красавиц Миргорода. Многие искренне завидовали ему, когда они поженились. Он и сам был бы не прочь взять такую женщину в любовницы. Но вот в жёны... На их брачное ложе она явно легла не девственницей. И в любовных утехахкое-чтопонимала. Но на все расспросы о том, откуда она и как жила столько времени в свите, сухо отвечала, что из Гармского острога и жила хорошо. Тем не менее они с Егором вполне поладили. Разве что он рассказывал ей о себе больше, чем она.

Когда Агата узнала все обстоятельства появления Егора в Миргороде, она настояла на том, чтобы он немедленно рассказал обо всём Петру. Правда всё равно вскроется. Пусть лучше юный Строгов узнает её из уст самого Егора. Пётр внимательно выслушал всё, что ему поведал телохранитель. И о битве в Орешкином овраге, и о том, как он дезертировал перед сражением на Михайловом лугу, и другие его похождения. Некоторое время подумав, юноша обнял Егора как брата и сказал, что не держит на него никакого зла. Егор показал себя верным и честным человеком, он не страшась вышел ради него на бой со Скалогромом, выполнял все его приказания и прикрывал Петра в сражении у хутора Бескрайний шиш. Так что пусть не сомневается в полной благосклонности Петра.

Егор немедля поведал о разговоре Агате. Он думал, что жена порадуется за него, но она лишь сухо сказала: "Вот видишь, я была права, лучше всё рассказать". Он никак не мог её понять. То она была так дружелюбна, что Егор начинал подозревать в ней влюблённость. Потом она становилась холоднее и казалось, что в словах её сквозит искренняя ненависть. Правда, в близости своему мужу Агата никогда не отказывала. А как он знал из разговоров с другими мужами, такое могло случиться. Но и здесь были странности. В их первую брачную ночь тело молодой супруги словно излучало некое необычное тепло, купаясь в котором можно было зачерпнуть столько сил, что их хватило бы на многие дни, а может даже недели. Но такое было лишь раз. Чаще всего тело Агаты грело его самым обычным теплом. Между тем, случалось и по другому. Иногда, прикасаясь к Егору пальцами, Агата словно вытягивала из него все соки. После таких объятий он ощущал себя прошедшим сразу несколько сражений подряд, причём без отдыха. Когда однажды Егор спросил Агату прямо, она ответила пожав плечами: "Не понимаю, что ты там себе выдумал". Но никакой ошибки быть не могло. Такое повторялось ещё. Последний раз это было перед выходом войска из Миргорода. На утро Егор с трудом мог сесть в седло и едва не вывалился из него на первом переходе. Ушло несколько дней, прежде чем телохранитель Петра Строгова смог прийти в себя. Над ним посмеивались: видать всю ночь с супругой миловался. Так то оно так, но сил он лишился вовсе не из-залюбовных утех.

Егор усмехнулся своим мыслям. Встал на ноги, подошёл к костру и подвинул лежащее в пламени полено кончиком сабли. Краснеющие угли бревна рухнули в пепел и над пламенем закрутились недолговечные искры. Он убрал саблю в ножны. "Завтра в битву, а ты про бабу размышляешь, - подумал про себя Егор. - Ладно хоть не в первых рядах рубиться. Что завтра будет? Державный князь не проигрывает сражений".

***

Когда офицеры удалились, Чернек Озеров сидел некоторое время и молча смотрел на сжатые замком пальцы. Потом набрал полную грудь пропитанного дымом и другими запахами военного лагеря воздуха, и мельком взглянул на товарищей по Вежинскому содружеству. Остались только главные князья. Хотен Юрьев, Видогост Булатов и Пётр Строгов. Юный брат державного князя немного занервничал под пристальным взглядом Чернека. Предельный князь Суломатья не стал слишком долго смущать юнца. При всём при том, что тот не был таким же свирепым бойцом как Лютогост и не блистал умом как Всеслав, он всё же был сыном Лесьяра Строгова. Это угадывалось в его повадках, манере держаться, а иногда и в способности проявлять твёрдость. Когда Чернек увидел, кто командует стражей Петра, он едва не упал с коня от неожиданности. Подступившись к юноше, он стал подшучивать над Егором Михайловым и предложил рассказать про него много интересного. Не смотря на то, что Пётр явно тушевался перед таким знаменитым и могучим князем как Чернек, он твёрдо пресёк его насмешки. Сказал, что про Егора ему известно всё и что в его охране лишь самые доверенные люди. Это очень понравилось хозяину Суломатья. Больше он Петра не трогал. На ум Чернеку даже пришла мысль, что в случае победы, младшего Строгова можно поставить властвовать над Древгородом. Но думать о таком явно преждевременно. Всеслав и семьдесят тысяч его воинов не уступят просто так. Пока державный князь выходил победителем из всех сражений этой войны.

- Я буду говорить честно, - начал Чернек, - наше положение очень трудное. Шансов на победу мало.

- Погоди, - возразил Хотен, - только что ты говорил офицерам, что победа близка.

- Офицеры не должны чувствовать нашей неуверенности. Их задача проста: бить наших врагов. Чем крепче они верят в победу, тем лучше это делают. Мы же не должны тешить себя заблуждениями.

- Ты прав, Чернек, - заговорил Видогост Булатов. - победить будет очень трудно. А если проиграем, то это станет концом нашего союза.

- Победить! - усмехнулся владыка Суломатья. - Молитесь, чтобы мы смогли свести битву к ничьей. Тогда у нас будет основа для переговоров. Если нет, то мы уже завтра вечером будем сидеть на цепи в подземельях Древгорода. Благо тут всего часа четыре пути.

***

Вытоптав утреннюю росу, воины враждующих сторон построились в боевые порядки. Вежинские полки действовали не так слаженно как войска Всеслава. Это сразу бросалось в глаза. Лютогост, получивший под своё начало всю тяжёлую конницу, разместил её на левом крыле, как и было условлено. Подъехав к центру, он застал Всеслава, который торжествующе улыбался, как человек, знающий некий очень большой секрет и готовящийся преподнести его остальным.

Противники построились похожим манером. В центре стояли железные копейщики, по бокам от них пехота племенных союзов, а по флангам конница. Над войсками вырос громадный лес копий, в котором можно было увидеть знамёна всех княжеских Домов, племенных союзов и храмов пресветлых богов. Разве что знамени храма Благопроявлений тут не было, его мудрейший давно капитулировал перед Всеславом. Лютогост залюбовался этой картиной. Печально было лишь то, что столько славных сынов Рустовесской земли собрались здесь, чтобы убивать друг друга. Эту силищу да на каких-нибудьВечерних королей опрокинуть, вот было бы славно! Размышления Лютогоста прервал голос Олега Волкова, который пытался выяснить у Всеслава тонкости его замысла:

- Не слишком ли мы наш левый фланг ослабили? Смотри, государь, против твоих успонов стоят сразу сваяльцы и вилушканцы.

- Олег, - Всеслав дружески положил руку на плечо предельного князя Солоплажа, - я всегда продумываю битву, ты же знаешь. Верь мне.

- Твоя воля, государь.

Ожидать больше было нечего. Битва началась. За мгновение до того как Чернек Озеров поднял руку, чтобы отдать приказание о наступлении, боевые порядки вежинского войска надломились. На то не было никаких явственных причин. Никто не отдавал команды ни голосом, ни рогом. Но Поместное войско племенного союза сваяльцев в полном составе стало организованно пятиться назад. Сначала могло показаться, что они отстали, когда вся рать двинулась вперёд. Но рать ещё не успела сделать и шага, отходили именно сваяльцы. В боевых порядках образовалась солидная вмятина, которая неумолимо прогибалась всё глубже и глубже. Спустя всего несколько минут в построениях мятежников зияла пустотой громадная брешь, заткнуть которую можно было лишь последним резервом, семью тысячами бойцов храмовых отрядов. Тринадцать тысяч сыновей самого воинственного племенного союза просто покидали поле боя.

У Чернека Озерова онемела правая рука, которую он хотел поднять, чтобы дать отмашку на начало боя. Могучий предельный князь в ужасе открыл рот. Сражение не успело начаться, враг ещё не напал, а он уже оказался перед угрозой поражения. Похожее замешательство овладело и его союзниками.

- Что?! Хэ... Это же... Вообще... Чтобы вас Талви осеняла, - на ум князю Юрьеву пришло только древнее проклятие. - Вот ведь мерзопакость! Погань! Нет, ты видел?

- Не слепой, - подтвердил Чернек Озеров.

- Полгода со мной за каждого бойца торговались. Обещали не больше семи тысяч выставить. И вдруг приводят тринадцать! И все тринадцать тысяч уходят!!! Что делать?

- Не знаю...

- Я знаю. Атаковать их, истребить!!!

- Погоди...

- Чего ждать? Вырезать всех!

Чернек внимательно следил за тем, что делают сваяльцы. Их полки не нападали на других вежинцев, а просто уходили. Вот если бы они напали, а с фронта ещё навалился Всеслав со всей своей силой, тогда можно было бы считать себя покойником.

- Нет, - голосом не терпящим возражений сказал Чернек.

- Что значит нет? - Хотен Юрьев покраснел от ярости.

- Они не пытаются на нас напасть, зачем их провоцировать? Пусть проваливают, мы всё равно помешать не сможем.

Всеслав гордо оглядел своих князей и старших офицеров. В построениях врага образовалась громадная дыра, закрыть которую было теперь очень трудно.

- Ну, - указал державный князь на мятежное войско, - что я вам говорил?

- Ха-ха-ха! Ну ничего себе, - Ростих Клыков не скрывал восторга.

- Как тебе удалось? - поинтересовался Олег Волков.

- Я со сваяльцами уже давно в тайне переговоры вёл. Пообещал им кое-чего.

- Чего же?

- Право избирать себе вождя, иметь конницу, налоговые послабления, некоторые солеварни на землях Юрьевых.

- Это за то, чтобы они ушли с поля боя?

- Ага.

- А почему ты не уговорил их напасть на наших врагов? - спросил Лютогост.

- За то, чтобы вступить в бой на нашей стороне, они просили себе Белошумье. Отдать сваяльцам столицу предела было бы слишком. Битву мы и так почти выиграли. Ну всё, хватит разговоров. В бой!

Всеслав вынул из ножен меч и приказал дать сигнал атаки для левого фланга войска. Олег Волков остался командовать центром и правым крылом. Тяжёлая и лёгкая конница под началом Лютогоста и Всеслава обрушились на вежинскую кавалерию. Успоны атаковали построения вилушканцев. Старшие дружины благоверов, понеся тяжёлые потери, стали пятиться под ударами державных всадников. То же самое случилось и с вилушканцами. Всё правое крыло вежинцев стало неумолимо оттесняться в тыл, неся большие потери.

В какой-томомент, державный князь слишком увлёкся преследованием отступающих вилушканцев. Часть пехотинцев потеряла строй и стала рассеиваться по полю. Младшие дружинники и Всеслав со Знамённым отрядом набросились на них, не давая организованно отойти. Державный князь оказался перед строем копейщиков в сопровождении всего нескольких бойцов. Чуть правее, поместная пехота успонов успешно теснила врага. Сотник вежинцев признал во Всеславе знатного военачальника и отдал нужные команды. Сопровождавшие державного князя бойцы были убиты стрелами и дротиками. Одна из стрел попала в его коня и тот начал ржать и брыкаться. Князь попытался унять животное и не заметил как рядом с ним оказались бойцы вилушканцев. В эту секунду он осознал резкую как вспышка молнии правду - помочь ему никто не сможет. Одного из пехотинцев Всеслав зарубил мечом, другого заставил искать спасения за щитом. Но оставшиеся выбили князя из седла и он упал на землю. На державного князя обрушился град копейных ударов. Он был облачён в прекрасную броню, но любой хороший воин знает, где у доспехов слабое место. Резкая боль прошила руки, ноги, грудь, бок и живот. Это смерть царапала его тело холодной сталью своих когтей.

***

Лютогосту донесли немедленно. Остановив наступление тяжёлой конницы, он устремился к месту гибели брата. Увидев, что конница прекратила теснить врага, Игорь Строгов,князь-воеводаПоместного войска успонов тоже остановил своих людей. Битва замерла. Воевода Старшей дружины Строговых соскочил с коня около того места, где толпились офицеры. Ростих Клыков, предельный князь Хладоручья, уже был здесь. Но Лютогост не обратил на него внимания, направившись к Матвею Вяткину. Командир Знамённого отряда был растерян. Лютогост с силой толкнул офицера в плечо, отчего тот едва не упал.

- Твой долг защищать державного князя! Где ты был?!

- Мы... Это так быстро случилось. Но мы отбили его спустя считанные мгновения.

- Хорошо хоть тело не позволили утащить... Тоже мне защитники!

- Тело? Всеслав жив.

- Жив?

Лютогост прошёл к носилкам, вокруг которых суетились три лекаря. Один из них был явно старшим, потому что двое других выполняли все его распоряжения. Всеслав Строгов был полностью в их власти. С него сняли доспехи и нижнюю одежду. На тренированном теле виднелось несколько глубоких ран, из которых обильно текла кровь. Бледное лицо Всеслава было перекошено от боли, но глаза его были открыты. Лекари работали чётко и слажено.

- Брат, брат! Ты слышишь меня? - спросил Лютогост.

- Да... Мне... Мне нужен...

- Что нужно? Говори!

- Его сейчас нужно не трогать, - вмешался в разговор главный лекарь, не отрываясь при этом от дела.

- Ты сможешь его вылечить?

- Сделаю всё, что можно.

- Этого мало! Он будет жить?

- Не знаю. Слишком глубокие раны, слишком много крови потерял. Его нужно срочно вывезти в Древгород.

- Да, я прикажу...

- Я уже приказал, - подошёл Ростих Клыков. - Не мешай лекарю, Лютогост.

- Срочно... Посыльного сюда... Быстро... - вновь заговорил Всеслав.

Когда подбежал посыльный, державный князь сказал ему: "Исправнику Тайной стражи... От меня лично. Передай... Красные крылья! Немедленно в Древгород!" Посыльный хотел было переспросить, но державный князь потерял сознание.

Подъехавший Олег Волков внимательно осмотрел Всеслава. Потом обратился к Лютогосту.

- Совсем плохо дело?

- Похоже, что да. Может умереть.

- Как бы то ни было, нам надо срочно решать главное.

- Что?

- Очнись, воевода, мы битву ведём, её надо выиграть!

- Да... Я беру командование на себя.

- С чего же это вдруг? - поинтересовался Ростих Клыков.

- В случае ранения или гибели державного князя, воевода Старшей дружины берёт под начало войско.

- Это когда кроме государя никого нет. А кроме тебя, ещё мы есть, предельные князья. И у каждого из нас есть свои воеводы.

- Войско поведу я, - сказал Олег Волков.

- Ты?

- Да. Мой Дом древнее твоего, Ростих. И положением я выше тебя, Лютогост.

- Да ну вас всех с вашими положениями! - не выдержал Лютогост. - Вы как хотите, а я веду конницу в бой.

- Погоди, нужно действовать слаженно.

- Вот и наступай центром и правым крылом! - Лютогост уже был в седле.

Тем временем державного князя погрузили в повозку и в сопровождении лекаря и Знамённого отряда, повезли в сторону Древгорода. Всеслав несколько раз приходил в себя, пытаясь смотреть в небо. Но мучительная боль, которая вытаскивала его из темноты, сама же вновь туда и бросала. Весть о том, что государь убит, облетела державное войско моментально, как огонь охватывает поле с сухой травой. Были и те, кто видел как его тело на повозке увозили в Древгород.

***

Чернек Озеров не тешил себя пустыми надеждами, всё говорило о том, что битва проиграна. Державные войска опрокинули правый фланг вежинских ратей, выдавливая их в тыл. А ведь центр и правое крыло врага в бой ещё не вступали, лишь создавая угрозу и мешая перебросить помощь к терпящим поражение полкам. Отступающие сваяльцы закидали лагерь благоверов горящими стрелами и он в нескольких местах загорелся. Но тут случилось необъяснимое. Внезапно державные войска остановили свой наступательный порыв. Остановились, поправили ряды и лишь перестреливались с вежинцами дротиками и стрелами.

- Как это понимать? - удивлённо воскликнул Пётр Строгов.

- Похоже, боги услышали наши молитвы, - Хотен Юрьев благоосенил себя круговым знамением.

- Позар и Светлоба не делают подарков, - твёрдо возразил Чернек Озеров. - Они лишь проверяют наш ум и решимость защищать их. Вестовой, срочно передать на правый фланг, чтобы немедленно восстановили строй. Храмовых ратников в полном составе им на помощь! Центр и левое крыло в атаку!

***

Битва разгорелась с новой силой. Лютогост раз за разом бросался со своими конниками и пехотинцами на врага, но уже никак не мог сокрушить его рядов. Когда подошла семитысячная храмовая рать, обороняться пришлось уже самому воеводе. Возможность разбить врага была безвозвратно упущена. Число убитых и раненых возрастало. В центре тоже шла жестокая сеча. Но там пока не один из противников не мог добиться перевеса.

Воины Лютогоста оказывали отчаянное сопротивление, но их оттесняли. Бойцы лёгкой и тяжёлой конницы смешались с поместной пехотой. Из части сил Лютогост смог организовать крупный отряд, который занял удобную для обороны позицию на дороге, спиной к вежинскому лагерю. По этой самой дороге не так давно отступила пехота сваяльцев. Жаль, что брат не уговорил их поучаствовать в битве на своей стороне! Сам Лютогост встал плечом к плечу со своими воинами в самых первых рядах на наиболее трудном участке. Его конь, Сайдак, которого подарил Лютогосту отец, с которым он был в Мирлийских горах и с которым прошёл эту войну, был убит. Воевода сражался пешим. Враги поменялись местами. Теперь у вежинских воинов не было возможности прорвать шеренги обороняющихся. Вилушканцы и храмовые ополченцы снова и снова атаковали отряд Лютогоста, но всякий раз им приходилось отступать, оставляя множество убитых и раненых.

Когда Чернек Озеров увидел, что левый фланг державного войска разбит, он приказал снять основные силы оттуда и перебросить их на помощь центру. Против отряда Лютогоста он оставил примерно равное ему по численности прикрытие. Одолеть брата державного князя оно не могло, но и он с ним справиться затруднялся. Ожесточение битвы нарастало. Но вежинцы всё увереннее теснили державные полки. Наконец, строй державного войска надломился и посыпался.

Под Ростихом Клыковым стрелой убило коня. Уже второго. Вскоре ему подвели замену. Это произошло как раз в тот момент, когда мятежники переломили ход битвы в свою пользу. Собрав вокруг себя телохранителей, предельный князь Хладоручья попытался остановить бегство. Он направился туда, где был стык Северного ополчения и Поместного войска шумян. Появление знатного князя приободрило воинов и они даже стали группироваться вокруг владыки Камнеграда. Но наступление благоверов было уже не сдержать. Как только офицеры противника увидели, что появившийся в битве князь может повлиять на ход сражения, против его отряда бросили превосходящие силы. Под их ударом пехотинцы бросились бежать дальше, телохранители погибли в неравной схватке. Сам Ростих рубился насмерть, но в какое-томгновение его сбросили с коня, мир завертелся у князя перед глазами. Земля менялась местами с небом.

Его захватили бойцы племенного союза густашумцев. С предельного князя Хладоручья стащили плащ, сапоги, меч и кинжал. Самого же связали и потащили в тыл. Там офицер толкнул его ногой в спину, отчего Ростих упал лицом в землю, сильно ударившись животом и лицом. Подняв голову, он увидел над собой силуэт на коне, что возвышался на фоне неба.

- Господин, - раздался голос офицера, - перед тобой Ростих, сын Велерада из Дома Клыковых!

- Молодец, старшина, - тон отвечавшего показался знакомым. - За такой подарок я тебя награжу, не сомневайся! Будь моим гостем, Ростих!

- Пфу... Гос... пьфу, - глава Дома Клыковых выплёвывал изо рта землю. В этот момент он узнал Хотена Юрьева. - Гостем?

- Конечно,ха-ха-ха! Притащить цепь и заковать его!

Олег Волков сумел собрать под своим началом несколько сотен лёгкой конницы и бросился с ними в атаку. Здесь были все. И его люди, и всадники Клыковых и младшие дружинники Дома Строговых. Особых шансов у них уже не было, но каждый решил умереть в бою, чем позорно бежать. На подходе их дважды накрыл залп стрел. Его конные лучники смогли ответить лишь раз. Но решимость с которой они бросились на врага ошеломила вежинскую конницу. Целый полк благоверов был обращён в бегство. Но на этом успехи завершились, против Олега направились остальные. Державные конники не дрогнули и не побежали, они бились твёрдо, лишь заваливая своими телами и телами своих врагов поле на месте схватки. Олег Волков почувствовал болезненные удары в спину, рот наполнился кровью. "Князь, в тебя попали!" - лишь услышал он чей-товозглас. Похоже, его зацепило стрелами. А потом он нарвался на копьё. Острие возникло перед предельным князем Солоплажа словно из тумана. Резкая боль, когда рожон пробил кольчугу чуть ниже нагрудной пластины. И тьма.

Когда основная масса вежинского войска навалилась на центр и правое крыло державной рати, Лютогост всё понял. Битва была проиграна окончательно. Он дал команду постепенно отступать вслед за сваяльцами. Преследовать их не пытались, офицеры врага здраво рассудили что из этого ничего хорошего не выйдет. Гоняться за тем, кто и так уходит, но при этом может огрызнуться, себе дороже. Вслед отряду Лютогоста лишь выпустили порцию стрел.

Под рукой воеводы Старшей дружины Строговых оказалось около двух тысяч бойцов. Здесь была смесь. Бойцы тяжёлой и лёгкой конницы, пехотинцы успонов. До трети были ранены. Наиболее тяжело покалеченных и убитых пришлось оставить на милость победителей. Когда горячка сражения стала проходить, воинами овладело уныние. Державный князь погиб, битва проиграна, их поселения теперь под угрозой, они уходят в сторону враждебных земель. Один такой попался на глаза Лютогосту. В бою он вёл себя отважно, никак не посрамив ратного звания. Но теперь на лице его читалась растерянность как у брошенного пса, он шатался от усталости, выронил из рук топор. Лютогост узнал его, то был старшина из Поместного войска успонов.

- Что же теперь? - старшина посмотрел в глаза воеводе.

- Что теперь? - переспросил Лютогост и встряхнул офицера. - Теперь подними свой топор и соберись!

- Битва проиграна, война проиграна. Что же делать?

- Мы проиграли битву, - подтвердил Лютогост. К его словам прислушались все, тем самым признавая за воеводой Старшей дружины своего командира. Теперь уже, наверное, можно считать его бывшим воеводой, ибо дружина уничтожена. - Но наша война на этом не закончена. Наша война только начинается!

- И куда же мы пойдём?

- В Густошумье! - не раздумывая ответил Лютогост.

***

Ольга не таясь заявилась в терем купца Виктора. Здесь уже вооружались боевики, в том числе и из отряда, что собрал её сын. Крепкие рослые мужчины, молодые парни и мужи в возрасте, надевали выданные им кольчуги и шлемы, брали в руки щиты, мечи, топоры и копья. Жена Виктора с любопытством поглядывала из окна на их приготовления. Увидев Ольгу, она помахала ей рукой, та тоже поприветствовала хозяйку.

- Ты уверен, что всё получится? - спросила Ольга у Виктора, который тоже облачался в броню.

- Уверен, - сухо ответил тот.

- В Дворцовой страже почти две тысячи бойцов, да ещё и Тайная стража. Как с ними быть?

- Ну во первых, когда я объединюсь с отрядами Юрия, Айвара и Фёдора, мы выставим полторы тысячи боевиков. А потом, думаешь деньги, которые мы складывали сообща, я прогулял с любовницей или пустил в оборот? Николай Строгов хорошо поживился за наш счёт, но зато с его людьми не будет никаких проблем. Они за нас.

- Ты подкупил исправника Дворцовой стражи? - Ольгу воодушевили такие вести.

- Да, - Виктор гордо заулыбался, после чего обратился к боевикам. - Ну всё, ребята, выходим! Сейчас собираем силы и в южную часть города. Потом к державной резиденции топаем. За мной!

***

О возобновлённом купеческом заговоре Степан Глазков предупредил державного князя загодя. Всеслав Строгов приказал дождаться их открытого выступления, после чего подавить силами Тайной и Дворцовой стражи. Самих заговорщиков полагалось схватить и в последствии обезглавить. Как рассудил государь, после открытого мятежа и его победы над силами Вежинского содружества, сделать это будет проще. Люди возражать не станут. Но всё пошло не так как предполагалось.

Исправнику Тайной стражи донесли, что Дворцовая стража в южной части города оставляет свои посты, а боевики беспрепятственно их занимают. Налицо было предательство на самом высоком уровне. Когда же Степан начал продумывать ответные действия, прискакал гонец с полей Дворцовой управы. Молодой парень, едва отдышавшись, передал короткое послание: "красные крылья". Приказ, означавший немедленный вывоз казны в тайное место, был слишком серьёзным, чтобы откладывать его исполнение. Особенно, если учесть, что со слов того же посыльного, Всеслав Строгов был тяжело ранен. Степан Глазков собрал самых ближайших помощников и отправился с ними к отряду, который ожидал на пристани. Все действия были продуманы и отработаны заранее, оставалось лишь выполнить их без ошибок.

***

Зима была на женской половине, когда пришёл офицер Малого державного отряда Дворцовой стражи. Жена Всеслава нянчилась с маленьким Красимиром, который с любопытством посмотрел на большого дядьку.

- Что ты хотел? - Зима приветливо улыбнулась стражнику, но его серьёзное лицо заставило женщину забеспокоиться.

- Госпожа, вас просит к себе начальник гарнизона.

- Почему он сам не пришёл?

- Он... Это важно, пойдёмте со мной.

Пристав Дворцовой стражи был в Большом зале. В доспехах и при полном вооружении, он негромко объяснялчто-тодругим офицерам. Когда Зима приблизилась к ним, более младшие отошли в сторонку. Она кожей почувствовала как загустел от напряжения воздух. Ей стало ясно, что услышать придётся страшное.

- Госпожа, - неуверенно начал пристав, - четверть часа назад прибыл второй гонец...

- Второй гонец? - Зима перебила офицера, надеясь тем самым оттянуть его рассказ и развеять дурное предчувствие.

- Да, второй. Первый беседовал с исправником Тайной стражи. Так вот. Второй гонец принёс весть, наш государь...

- Что с ним?!

- Он погиб. Тело везут сейчас в Древгород, - пристав произнёс эти слова на одном дыхании, быстрее избавляясь от тягостной доли приносящего дурные вести. Теперь можно было приступить к своим главным обязанностям.

Зима Строгова безвольно опустилась на скамью, словно тряпичная кукла, у которой подрезали державшие её верёвочки. Пристав говорил ещёчто-то, но она его не слышала. Лишькакие-тоотдельные слова достигали её разума. В груди её растекалось болезненное чувство горькой утраты.

- Делайте то, что должны, - сказала Зима начальнику гарнизона.

- А вы?

- Я на женскую половину.

Там Зима отыскала Элли, жену Лютогоста. Отвела её в сторону и твёрдо сказала:

- Элли, ты остаёшься за старшую. Мне срочно надо уезжать.

- Уезжать? Но куда? - опешила молодая женщина.

- Всеслав погиб в битве.

- Во имя Единого... Как же так? А мой муж?

- Про Лютогоста ничего не сообщалось. Ты остаёшься за старшую, как и положено. А я поеду встречать повозку с телом мужа. Ты поняла?

- Да.

- Позаботься о моём малыше и о порядке.

- Конечно.

- Зорица! - окликнула Зима одну из младших воспитанниц.

- Да, госпожа?

- Пойдём, поможешь мне переодеться.

***

Колонна боевиков двигалась по улицам из южной части Древгорода в сторону резиденции державного князя. Их было до полутора тысяч. Предводители мятежа, купцы Виктор, Айвар, Фёдор и Юрий были здесь же, со своими бойцами. Николай Строгов не обманул, боевики беспрепятственно взяли под охрану все посты Дворцовой стражи на юге города. Теперь нужно было сделать главное - захватить семейство державного князя, его казну, архив и арсенал. Это будет хорошая основа для переговоров.

Когда до резиденции оставалось совсем недалеко, знамёна, развевающиеся на её башенках, уже можно было видеть за пространством центральной площади, движение колонны было остановлено. Площадь оказалась заполнена стражниками, вооружёнными копьями и щитами, которые перекрывали боевикам выход с улицы. В окнах теремов, домов и торговых лавок появились лучники. С одного из боковых проулков донеслось ржание лошадей. Виктор, приподнявшись на цыпочках, увидел там конников Дворцовой стражи. Старшины купеческих отрядов скомандовали к бою и боевики сомкнули щиты.

У стражников было серьёзное преимущество. Крепкий строй пехоты, конный отряд, лучники, возвышавшиеся над улицей в каждом окне. Отряд же мятежников был застигнут на марше, застыв растянувшимся на значительную длину. Вперёд выехал офицер, в котором Виктор узнал Николая Строгова, исправника Дворцовой стражи. Он слез с коня, и с лёгкой неспешностью направился к рядам боевиков. Лучники наложили стрелы на тетивы и взяли мятежников на прицел. С одобрения своих товарищей, Виктор вышел вперёд.

- Поговорим? - улыбнулся Николай Строгов.

- Поговорим, - согласился Виктор. - Ты бы велел своим лучникам стрелы убрать. А то вон как напряглись, того и гляди у кого-нибудьрука ослабнет и он ненароком стрелу запустит. Беда может выйти.

- Истину говоришь, - исправник подал знак рукой, и все лучники как один, сняли стрелы с луков. Но продолжили внимательно следить за боевиками.

- Спасибо. Что ты хочешь, Николай?

- Скажу прямо, я тут поразмышлял немного и решил, что вы мне заплатите ещё тысячу калист.

- Ты хочешь ещё тысячу золотых монет? - опешил Виктор.

- Да, хочу, - кивнул головой офицер.

- Мы и так очень хорошо тебе заплатили!

- Ну, - хмыкнул тот, - не только мне, я был вынужден поделиться, иначе стража не стала бы слушаться меня в таком бесчестном деле.

- Тем не менее, ты и так богач в сравнении с другими служилыми людьми.

- Правда. Но как я уже сказал, вы заплатите мне ещё тысячу золотых калист. И это вовсе не просьба.

- Даже так? Ты не думал, что это неслыханная наглость с твоей стороны?

- Думал. Это большая наглость. И вы мне заплатите.

- У нас, купцов, принято показать свой товар, прежде чем выставлять цену. Что ты можешь предложить?

- У вас, купцов, - смеясь передразнил Николай Строгов. - Я тебе так скажу. Мы, ратные люди, не так искушены в деле торговли и прочей выгоды, поэтому у нас всё проще. Смотри сам. Вы платите мне тысячу калист и я отвожу стражу от резиденции. Или вы не платите мне, и я одним движением руки, - для убедительности исправник потряс перед Виктором раскрытой ладонью в кольчужной перчатке, - даю команду на ваше истребление. С полчаса и от твоей оравы не останется ни одного бойца. В итоге я спаситель Древгорода от мятежников, мне почёт и уважение от державного князя, и денег у меня есть больше, чем у других служилых, как ты говорил. Как видишь, мои потери от твоего отказа намного меньше твоих. Что выбираешь?

- Мне нужно посоветоваться с товарищами, - сквозь зубы выдавил Виктор, кивая головой в сторону других заговорщиков.

- Посоветуйся, конечно. Только зови их сюда, ко мне. Нечего вам там шушукаться.

Купцы совещались совсем недолго, решили заплатить. Хотели пойти в свои терема за деньгами, но Николай Строгов велел им оставаться рядом с ним, пусть деньги принесут доверенные люди. Так и поступили.

***

Зима оделась в брюки для верховой езды, короткую рубаху, лёгкую куртку и плащ. Взяла на конюшне свою кобылу, и приказала стражникам на Северных воротах резиденции выпустить её. Те некоторое время колебались, но бывший там за старшего урядник, приказал пропускать. За воротами Зима повернула направо, чтобы выехать из Древгорода на Шумянский тракт, по которому везли тело её мужа. Краем глаза она заметила на площади множество вооружённых людей. Одни были под серебряной звездой Дома Строговых, другие вообще без знамён. Но убитая горем женщина не обратила на них никакого внимания, все мысли её были обращены к покойному супругу.

***

Под началом Степана Глазкова, наиболее преданные бойцы Тайной стражи выполнили волю державного князя. Заранее разложенное по специальным мешкам золото и серебро было вынесено по подземному ходу в домик, находящийся в рыбачьей слободе, недалеко от пристани. Там сокровища погрузили на телеги, вывезли на пристань и переложили в ладью. Ладья, управляемая и охраняемая лучшими бойцами, уплылав Ловицкий стан. Стараниями подчинённых Степана Глазкова из казны Древгорода уплыли две трети серебра и три четверти золота. Более трёх часов ушло на всё про всё.

За это время положение в городе ухудшилось. Но повлиять на ход событий исправник не имел достаточной возможности. Либо вступать в противостояние, либо вывозить казну. Всеслав чётко отдавал первенство "красным крыльям". Наконец, приняв для себя окончательное решение, Степан Глазков решил идти к резиденции. С ним было до сотни бойцов Тайной стражи, которым исправник честно сказал, что дело гиблое. Объявил, что не держит никого рядом с собой, и что любой из них волен уйти. Но все бойцы остались с исправником.

На улице у площади на глаза Степану попалась женщина, ехавшая верхом на лошади. Ему было некогда разглядывать её, но кобыла принадлежала Зиме, супруге державного князя. Фигурой она тоже походила на госпожу. Чтобы ей делать здесь одной?

Пеший отряд исправника оказался на площади, где творилось невообразимое. Дворцовая стража во главе с Николаем Строговым спокойно стояла и наблюдала как полторы тысячи купеческих боевиков начинали штурмовать стены княжеской резиденции. Подтащили брёвна с прикрученными к ним цепями и окованными железом наконечниками, лестницы и верёвки. Стражники Малого отряда метали в боевиков камни, стрелы и дротики. На земле уже лежали первые убитые. Мятежники также отвечали стрелами. При таком раскладе, обращаться с Николаю Строгову было бессмысленно.

Степан Глазков вынул саблю и скомандовал к бою. Его сотня врезалась в массу боевиков. Неожиданность натиска и непривычность купеческих отрядов к правильному строю, заставили их немного потесниться. Но огромный численный перевес сыграл свою роль, воинов Тайной стражи просто перемололи в рукопашном бою. Степан Глазков погиб от удара копья в грудь, и последовавшего за тем мощного удара топора, раскроившего лицо начальника Тайной стражи.

***

Всеслава Строгова везли по Шумянскому тракту на телеге, запряжённой парой лошадей. Рядом с ним сидел лекарь, который то и дело поправлял повязки. Следом ехали хмурые бойцы Знамённого отряда, во главе с приставом Матвеем Вяткиным. Когда картофельные поля остались позади и дорога стала приближаться к небольшому леску, оттуда выехал одинокий конник. Солнце скрылось за дождевыми облаками и его палящие лучи сменились свежестью приятной прохлады. Всадник увидел их и немедля пришпорил коня. Матвей Вяткин с несколькими бойцами выехал вперёд, закрывая путнику телегу.

Конник остановил кобылу и спрыгнул на землю. Все узнали Зиму, жену державного князя. Она тоже узнала пристава и других бойцов и бросилась к телеге. Извозчик остановился. "Всеслав!", - женщина взобралась на телегу и потянулась к мужу. Переглянувшись с другими охранниками, Матвей подал знак двигаться дальше.

- Осторожнее, госпожа, - предупредил лекарь, придерживая её под локоть, - сорвёте повязки, кровотечение возобновится.

- Кровотечение? - опешила Зима, аккуратно потрогав щёки супруга. Они были тёплыми. - Но мне сказали... Это же... Как так вышло? Всеслав! Милый!

Зима разрыдалась, осторожно целуя мужа в лоб. Тот тяжело приоткрыл глаза и улыбнулся ей. "Любимый, любимый, любимый... Живой!" - только и повторяла она.

- Госпожа! - настойчивый окрик пристава Знамённого отряда, заставил Зиму поднять заплаканные глаза от лица мужа. - Нас преследуют. Уже давно. Государя нужно довезти целым. Везите его. А мы устроим засаду и дадим бой.

- Да, да... Конечно, - Зима вновь наклонилась к Всеславу.

- За мной, ребята! - Матвей Вяткин вынул из ножен меч.

Конники с шумом удалились обратно по тракту. Некоторое время спустя, до уха Зимы донеслись звуки боя. Извозчик и лекарь заметно нервничали. Прошло не более четверти часа, когда по тракту вновь послышался топот копыт. Зима ничего не понимала в военных делах, но приближавшаяся масса конницы была явно более многочисленной, чем ушедший Знамённый отряд. Жена державного князя почувствовала опасность. "Гони быстрее! - крикнула она извозчику, но вместо ускорения, телега вовсе встала. - Чего ты ждёшь?" Зима посмотрела на место возницы, оно было пусто. Он вприпрыжку убегал в лес. В противоположную сторону, в заросли орешника удирал лекарь. Зима осталась одна со своим мужем на тракте.

Несколько мгновений спустя, к повозке приблизился отряд. Она узнала знамёна Юрьевых, Озеровых и Булатовых. Среди них было знамя Дома Строговых. Основная масса воинов остановилась подальше. Вперёд выехал конник в богатых одеждах. Когда он снял шлем, Зима узнала Чернека Озерова. Предельный князь Суломатья бросил под колёса повозки меч. "Это клинок пристава Знамённого отряда, - сказал владыка Старогулья. - Он убит. И все его люди тоже". Повисла пауза. На небе раздались едва слышные раскаты грома. Утомлённые лошади фыркали, бойцы в хвосте колонны переговаривались. Зима затравленно смотрела на окружавших её мужчин, облачённых в сталь. От них зависела её жизнь и смерть. Но за себя она не боялась, ей было страшно за Всеслава, которому и так сегодня очень крепко досталось. Первые капли упали на дорожную пыль, наполняя воздух сырой весенней свежестью, смешанной с вонью от лошадей и мужчин.

Молчание затягивалось. Самые главные, те что были в первых рядах, и их охранники, стали спешиваться. Зима с трудом узнала помимо Чернека Озерова ещё и Видогоста Булатова, Хотена Юрьева и... Нет, это было невероятно. Среди предельных князей стоял и юный брат её мужа, Пётр, сбежавший ещё в самом начале войны.

- Ну и... Что нам с ним делать? - заговорил Хотен Юрьев.

- Хороший вопрос, - развёл руками Чернек Озеров.

- Убить, конечно! - тон Видогоста Булатова не допускал никаких сомнений.

- Нет!!! - Зима передвинулась, закрывая мужа своим телом. - Нееееет!

- И кто же его убьёт? - спросил Чернек.

Вновь повисло тягостное молчание. Лязгнула сталь и Зима увидела в руках Петра Строгова меч.

- Во, - раздался довольный голос Видогоста, - юный Строгов хочет подкрепить свои права на престол!

- Как бы не так! - Пётр шагнул вперёд, повернувшись спиной к телеге и встал между раненым братом и воинами Вежинского содружества. Один.

- Ты чего удумал?

- Сложно понять? Я не дам убить брата.

Вновь лязгнула сталь и плечом к плечу с Петром встал его главный телохранитель, Егор Михайлов. Чернек Озеров презрительно сморщился.

- Куда ты лезешь, стервец?

- Я рядом со своим князем!

- И чего вы вдвоём сделаете? Вас же прикончат в два счёта!

- Давайте, - Пётр принял боевую стойку. - Убьёте меня и кого тогда державным князем поставите? Вы же передерётесь уже к вечеру!

- Мы тебя и живым можем легко взять, - сказал Хотен Юрьев.

- Убьёте Всеслава, нашим договорам конец. Я сам с собой тогда покончу. Не сомневайтесь.

Чернек Озеров начал колебаться. С одной стороны, Всеслав живым никому не нужен. Но при этом юнец полон решимости его защищать. А без Петра действительно некого посадить в Древгород. Вернее, родни у Строговых полно, плодовитый Дом, только никто из них не обладает авторитетом, равным сыновьям Лесьяра Строгова. На Петра как державного князя без возражений согласны все члены Вежинского содружества. Но в случае его гибели, каждый победитель сделает ставку на кого-нибудьсвоего. Пётр понимает расклады!

- Хватит дурить! - Видогост сорвался на крик. - Вас всего двое!

- Трое! - Волк Озеров, старший сын Чернека и наследник Суломатья взял в руки меч и встал рядом с Петром и Егором.

- Сын?! На тебе плохо сказалось пребывание в плену?

- Одно дело убить врага в бою. Совсем другое, прирезать раненого. Я не позволю так поступить. Всеслав показал себя честным и милосердным врагом.

Замершие до того момента в оцепенении юнцы, которых Пётр гордо именовал своей охраной, также выстроились вокруг своего господина. К ним добавились телохранители Волка Озерова. Один за другим в число защитников раненого князя вливались бойцы Старшей дружины Булатовых. Зима почувствовала, что она с мужем не одна, что их защитят. С неба густо посыпались крупные капли весеннего дождя.

- Ладно, ладно, спокойно, - Чернек Озеров решил загасить конфликт, пока он не вышелиз-подконтроля. - Никто Всеслава убивать не будет. Я клянусь благими богами. Он и его жена теперь наши почётные пленники.

- Спасибо, князь, - Пётр вежливо склонил голову.

- Всё нормально. Мы же люди чести. Всё, едем в Древгород. Видогост, - обратился Чернек к предельному князю Крайнесточья, - отправляйся на поля Дворцовой управы, будешь за старшего. У нас там несколько десятков тысяч бойцов без командования остались, - пояснил Чернек в ответ на вопросительный взгляд главы Дома Булатовых. - Прикройте Всеслава от дождя. И лекаря сюда!

***

Изрядно вымокнув под дождём, Видогост Булатов со своими людьми вернулись на поле боя. Как и любое другое место ратного побоища, оно представляло собой ужасающее зрелище. Множество убитых и раненых лежали иногда друг на друге целыми слоями. Мёртвые лошади, отрубленные конечности, изломанные копья, оперённые иголки стрел, потерянные мечи, топоры, брошенные щиты. Стоны искалеченных, разбавленные карканьем слетевшегося на жуткий пир воронья.

- Наших раненых и убитых собирайте, - приказал Видогост. - Державников бросайте где валяются.

- Что, прямо бросать?

- Ага. Нечего на них лекарства и дрова тратить.

- А коли не разобрать, кто наш, а кто свой?

- Если сомнения есть, то пусть валяются. Это что там? - Видогост указал на толпу грязных безоружных людей.

- Пленные.

- Сколько?

- Около двадцати тысяч.

Видогост подъехал к пленным воинам Строговых, Волковых и Клыковых. Свирепые ратники, сражавшиеся за власть Всеслава и два года унижавшие и бившие своих противников сейчас выглядели жалко. Предельный князь Крайнесточья почувствовал бесконечное презрение к этим людям.

- А почему они у тебя в броне? Пусть снимают, их доспехи нам пригодятся.

- Будет исполнено.

Были отданы нужные распоряжения и вскоре толпа пленных приобрела ещё более жалкий вид. Видогост вновь посмотрел на них. Было уже поздно, солнце почти село за горизонт. Хотя тучи, принесшие дождь,более-менеерассеялись. Владыка Миргорода достал свой меч и взвесил его в руке. Около него было до трёх сотен младших и старших дружинников. Посмотрел на пленных, медленно поводив мечом недалеко от своего лица, так что клинок несколько раз прошёлся туда и обратно, закрывая собой всю толпу. Всеслав Строгов жестоко унизил князя в прошлом году. Разбил его войско, заставил запереться в Миргороде, а сам сыграл роль спасителя от кочевого войска. Люди в Крайнесточье очень зауважали державного князя и удостоили своего правителя неприятных эпитетов. Отдали налоги Всеславу, а его оставили ни с чем. Сегодня Всеслав вновь выкрутился, благодаря этому сосунку Петру, который не дал прирезать раненого брата. Строговым надо вырвать жало, лишить их возможности вообще вести войны и мешать жить предельным князьям. Видогост скомандовал атаку. Сотни конников во главе с князем набросились на безоружных пленных. Избиение беззащитных дело очень увлекательное и вскоре к ним присоединились другие воины, в том числе и пехота. Владыка Миргорода с упоением рубил своим мечом всех, кто попадался ему на пути. После четвёртого десятка он потерял счёт отрубленным рукам, пробитым головам и разрубленным телам.Кто-топытался сопротивляться, но не имея оружия тут же погибал. Большинство пыталось спастись бегством. С радостными воплями обезумевшие от крови и безнаказанности вежинские ратники убивали пленных.