Мимолетные мгновения

ГЛАВА 24

— Привет.

Я открываю глаза и всего секунду не чувствую никакой боли. Но, когда пытаюсь сменить положение, она снова возвращается, как разъяренный шторм. Я открываю рот, и надрывный вопль срывается с моих губ.

— Черт, вытащите ее из машины.

Кто-то подхватывает меня, поднимает на руки и вытаскивает из машины. Рука. Она так сильно болит. Мне хочется, чтобы боль прекратилась.

— Я сделаю все, чтобы тебе стало лучше, детка.

Хит.

Хит!

— Мне больно, — рыдаю я.

— Знаю.

Свет слепит глаза, когда меня вносят внутрь и кладут на диван. Я пытаюсь сфокусировать зрение, но могу разглядеть только четыре фигуры, парящие вокруг меня, они говорят так быстро, что я не могу понять, о чем речь.

— Тут нужен Джейкоб. Позвони ему, — приказывает Хит, поднимая ножницы.

Мои глаза округляются, и я пытаюсь отодвинуться как можно дальше от него.

— Что ты делаешь? — вскрикиваю я.

— Эй, — говорит он мягким голосом, опуская их, — я просто хочу снять с тебя одежду, чтобы не задеть запястье. У тебя кровотечение. Мне нужно найти и остановить его.

Кровотечение.

Остановить.

— Хорошо, — хриплю я.

— Ладно, сиди спокойно. Обещаю, боль скоро пройдет.

Я вздрагиваю, когда он стягивает с меня рубашку. Она уже немного прилипла к крови, и когда он отрывает ее, каждую рану пронзает острая боль. Наконец, я остаюсь только в лифчике и трусиках.

— Принесите мне воду и полотенца, — приказывает Хит. — Сейчас же.

— Господи, как же ей досталось, — ворчит Джонни. — Блядь.

— Она забралась на забор, как чертов воин, — бурчит Танк. — Ты должен был это видеть.

— Это потому, что она и есть воин, — говорит Хит низким голосом. Он убирает волосы, прилипшие к мокрому от пота лбу. — Разве не так, Люси? — моя нижняя губа дрожит, и он обхватывает ладонями мое лицо. — Ты в порядке, слышишь меня?

— Джош — твой брат.

В комнате повисает тишина.

— Да, — говорит он, его голос напряжен.

— И он сделал тебе больно.

В глазах Хита вспыхивает боль.

— Да.

— Он пытался убить тебя.

— И заплатит за это, — рычит Джонни. — Заплатит за каждую секунду той боли, что причинил нам.

Я смотрю на него.

— Тебе он тоже сделал больно?

— Не совсем, но он причинил вред Хиту, и, черт возьми, задел меня этим.

Я слабо улыбаюсь. Он улыбается в ответ.

— Вот, — говорит Шелдон, ставя миску. — Соленая вода.

— Может быть больно, — говорит Хит, поднимая мягкую белую тряпку и выжимая ее. — Прости.

Я закрываю глаза, когда он кладет ее на рану на моей ноге. С моих губ срывается шипение, но я не плачу. Эта боль ничто по сравнению с той, что пульсирует в моем запястье.

— Прости, детка, — бормочет он, повторяя эту процедуру.

Я закрываю глаза и позволяю ему протереть кровь с моей кожи. Через некоторое время раздается еще один голос.

— И что вы, парни, натворили на этот раз?

Я открываю глаза и вижу довольно привлекательного мужчину, смотрящего на меня сверху вниз. У него длинные каштановые волосы и карие глаза. На вид он милый — не такой пугающий, как остальные. У него добрые глаза, которые заставляют меня проникнуться к нему доверием, несмотря на то, что я даже не знаю его имя.

— Джейкоб, — говорит Хит, вставая и протягивая ему руку. — Спасибо, что пришел.

— Что с ней случилось? Побывала в логове льва? — спрашивает Джейкоб, глядя на меня.

— Взобралась на забор из колючей проволоки.

Он приподнимает брови.

— Даже не буду спрашивать зачем.

— Хорошая идея, — бормочет Хит. — Это Люси, моя девушка.

Его девушка. Мое сердце переполняется счастьем.

Джейкоб смотрит на него.

— У тебя есть девушка?

— Закрой рот, чувак.

Джейкоб усмехается, а затем встает передо мной на колени.

— Привет, Люси, меня зовут Джейкоб. Я врач, так что не переживай за то, что эти неуклюжие засранцы позвали какого-то психа осмотреть тебя.

— Приятно слышать, — хриплю я.

— Давай сначала осмотрим твое запястье, хорошо?

Я киваю, осторожно поднимая руку.

Он бережно берет ее в свои руки, и я вздрагиваю от боли. Я прикладываю все силы, чтобы не отдернуть руку назад, потому что просто хочу, чтобы он отпустил ее.

— Мне жаль, Хит, но, очевидно, здесь перелом. Без рентгена я ничего не смогу сделать. Тебе нужно отвезти ее в больницу.

— Это огромный риск, — хмыкает Хит, проводя рукой по волосам. — Они не знают, что мы здесь. По крайней мере, я так думаю, но будут следить за главными дорогами. По моей вине ситуация вышла из-под контроля, и теперь им известно, что я жив.

— Я отвезу ее, — предлагает Джейкоб. — Никто не знает, как выглядит моя машина.

— Я не могу оставить ее одну, — рычит Хит.

— Эй, — шепчу я, хватаясь за запястье Хита. — Я большая девочка; со мной все будет в порядке.

— Дело не в этом, — ворчит он, не отводя взгляда.

— У меня все будет хорошо.

Он вздыхает.

— Хорошо, отвези ее, но держи меня в курсе всего.

— Ты же знаешь, она в надежных руках, мужик, — говорит Джейкоб. — Давай же. Помоги мне перенести ее в машину.

Хит опускается вниз и сгребает меня в свои объятия.

— Мне очень жаль, милая.

Я протягиваю руку и прикасаюсь к его лицу.

— Все будет хорошо.

— Блейк, дай ей свой телефон.

Блейк не раздумывает и вручает мне свой телефон.

— Позвони мне, если что-то понадобится.

Я киваю, и Хит втискивает меня в фургон Джейкоба. Он наклоняется, оставляя мягкий поцелуй на моих губах.

— Я покончу с этим, обещаю.

Я тянусь вперед, когда он собирается отступить, и снова целую его в губы.

— Не нарывайся на неприятности, пока меня не будет рядом.

— Ненавижу, когда ты уходишь через несколько секунд после того, как я вернул тебя.

— Со мной все будет в порядке.

— Прости, что позволил им схватить тебя.

— Эй, — шепчу я. — Не делай этого. Мы все обсудим, когда я вернусь.

— Хорошо, малышка.

— Хорошо, красавчик.

Он делает шаг назад и захлопывает дверь, постучав по крыше фургона.

Я прикрываю глаза и снова проваливаюсь во тьму.

— Как ты себя чувствуешь сегодня утром? — спрашивает Хит, осторожно притягивая меня к себе.

— Все еще утро? — хриплю я.

— Да, но ты проспала целый день и ночь.

— Да? — вздыхаю я, принимая более удобное положение.

— Хорошие болеутоляющие, — усмехается он, целуя меня в нос.

Я смутно помню поездку в больницу. После того, как попала туда, мне наложили гипс на руку, которая чертовски болела, промыли раны, которые, к счастью, не нуждались в швах, и отпустили домой. Я заснула по дороге сюда и проснулась только сейчас. Не понимаю, как мне удалось проспать так долго. Я чувствую дискомфорт, и моя рука ноет тупой болью, но именно из-за ран на теле мне трудно принять удобное положение. Так или иначе, ощущается давление.

— Тебе больно.

Я бросаю взгляд на Хита, после того как несколько раз сменяю позу.

— Не очень, — ворчу я. — Трудно чувствовать себя комфортно, когда все тело в ссадинах.

В его глазах вспыхивает сожаление, и он отводит взгляд.

— Тебе нужно принять душ и поесть. Пойдем, я помогу тебе.

Он вылезает из постели, и мне хочется протянуть руку и вернуть его теплую грудь назад, но я этого не делаю. Приняв сидячее положение, я смотрю вниз на свое искалеченное тело. Я вся покрыта маленькими красными царапинами, некоторые из них глубокие и покрыты бинтами, некоторые — нет. На запястье фиксирующая повязка и бинт, прижимающий мою руку к груди. Ничего не скажешь — горячая штучка.

— Я должен помочь тебе искупаться. Тебе нельзя мочить руку.

Я слабо улыбаюсь.

— Кажется, ты от этого не в восторге.

Он усмехается.

— Так и есть.

Хит помогает мне встать, и мы направляемся в ванную, где он наполняет ванну водой. Я наблюдаю за тем, как он добавляет в воду ароматизированное мыло. После этого он медленно снимает с меня лифчик и трусики, его зрачки становятся все темнее и темнее с каждым мгновением.

— Как ты можешь возбуждаться, когда я выгляжу так, будто побывала в лапах у льва?

Он наклоняется и проводит языком по моей шее.

— Потому что ты самая красивая женщина, которую я когда-либо видел, и неважно, ранена ты или нет.

Он притягивает меня в свои объятия, поднимает и мягко опускает в теплую воду. Это причиняет мне боль, и я шиплю сквозь зубы, на несколько секунд закрываю глаза и жду, когда боль утихнет.

Когда это происходит, я снова смотрю на него. Он поднимает мочалку и аккуратно проводит ею по моему телу.

— Ты так внимателен ко всем своим подружкам?

Он делает паузу, в его глазах вспыхивает искорка.

— Я не завожу подружек.

Я фыркаю.

Но его лицо остается серьезным.

О.

— Погоди, у тебя никогда не было девушки?

— Была, в старшей школе.

— Кажется, мне нужно прямо сейчас выйти из этой ванны и устроить тебе допрос.

Его губы изгибаются в улыбке.

— У меня не было никаких проблем с этим. Просто не хватало времени на отношения.

— Но… То есть… Даже на несколько недель?

Он пожимает плечами.

— Я занимался сексом, не один раз. Если расценивать это как отношения, тогда девушки были.

— Ты грязный, похотливый кобель, — дразню его я.

Он кладет мочалку между моих ног, и я забываю, как дышать.

— Может, я и такой, но хорош в этом, — бормочет он, медленно поглаживая мою киску мочалкой.

— Хочешь трахнуть меня мочалкой? Это было бы очень странно, — шепчу я, вращая бедрами.

— Не похоже, что ты хочешь остановить меня, учитывая, как ты трешься об мою руку.

Я смотрю на него из-под ресниц. Он убирает мочалку и вместо нее начинает ласкать меня своими пальцами, дразня и распаляя.

— Залезай ко мне, — выдыхаю я.

— Ты ранена.

— Твоя рука у меня между ног, — говорю я.

— От этого ты не получишь еще одну травму, — выдыхает он, зажимая мой клитор между пальцами. Часть боли, которая укоренилась в моем больном теле, мгновенно отходит назад, уступая место удовольствию.

— Это потому, что я хочу, чтобы ты был здесь, и делаю все для этого.

— Тебе здесь не победить. А теперь лежи спокойно и позволь мне выполнять всю работу.

Я открываю рот, чтобы возразить, но его палец скользит в меня. Я задыхаюсь, и откидываю голову назад. Одну руку я держу над водой, чтобы не намочить, а второй держусь за бортик, приподняв бедра, чтобы он смог глубже войти в меня. Хит добавляет еще один палец, и я стону, когда растягиваюсь и обхватываю его. Большим пальцем он стимулирует мой клитор, и это доставляет мне ни с чем несравнимое удовольствие.

— Меня никогда не ласкали пальцами, — выдыхаю я, чувствуя, как глубоко внутри зарождается оргазм.

— Что? — спрашивает он, широко раскрыв глаза.

— Моему бывшему мужу это не очень нравилось, поэтому, когда он это делал, я никогда не кончала.

— Черт. Я знал, что с ним что-то не так. Нет ничего слаще женской киски, сжимающей твои пальцы. Все чувства обостряются. Это невероятно.

Я выгибаю спину, когда он глубже вонзает пальцы в мое тело.

— О, Боже, — выдыхаю я.

— Тебе хорошо? — рычит он.

— Да, — тяжело дышу я. — Да.

— Кончи для меня, детка. Кончи.

Я так и делаю. Я кончаю быстро и бурно, сжимая его пальцы, мое тело мягко вздрагивает в воде. Он ласкает меня своей рукой, пока тело не перестает дрожать, а затем медленно убирает руку.

— Ты прекрасна, — говорит он хриплым голосом.

Я открываю глаза и смотрю на него.

— Если мы не можем быть вместе, могу я хотя бы ощутить твой вкус?

Его глаза вспыхивают.

— Нет.

— Но почему?

— Ты многое пережила за последнее время.

— Все было не так плохо, — говорю я и сажусь. — Я хочу тебя. И если это единственный способ, которым я могу любить тебя, то так тому и быть.

— Люси, — предупреждает он.

— Хит, — говорю я, облизывая нижнюю губу, когда хватаюсь за его джинсы.

— Детка, давай…

— Нет, это ты давай. Расстегивай штаны; я не могу этого сделать.

— Люс…

— Сейчас же, Хит, — приказываю я.

Он встает и расстегивает джинсы, позволяя им упасть на пол. Его напряженный и готовый член находится прямо напротив моего рта, когда я сижу в ванне.

— Ближе, — шепчу я, маня его пальцем.

Он подходит ближе.

Я обхватываю здоровой рукой его основание, затем приближаю свой рот к кончику. Он шипит, когда я раскрываю губы и впускаю его внутрь, дразня языком головку, а затем опускаюсь вниз по его стволу. Его шипение переходит в сдавленные стоны, когда я посасываю его член, одновременно лаская рукой. Он большой. Мои губы горят, когда растягиваются вокруг него, но мне так приятно от того, что он у меня во рту.

— Боже, детка. Не останавливайся, — выдыхает он, обхватывая ладонью мой затылок.

Я сосу сильнее, глубже. Затем отпускаю его ствол и обхватываю рукой яйца, и он толкается вперед со стоном. Через несколько минут он набухает у меня во рту, и я понимаю, что он кончит еще до того, как издаст рык.

— Черт, детка, я сейчас кончу. Отпусти меня.

Ну, уж нет.

Я ускоряю темп, и он громко чертыхается, прежде чем кончить мне в рот. Я принимаю все, каждую каплю, пока он не начинает отступать. Я поднимаю на него взгляд, и он смотрит на меня, пока я вытираю нижнюю губу, чувствуя, как она набухает под кончиками пальцев.

— Черт побери, — рычит Хит. — Разве кто-то может быть лучше тебя?

Я искренне надеюсь, что он всегда будет так думать.

Потому что не хочу, чтобы он когда-нибудь оставил меня.