Мир островов. Рождение.

Глава 8

Владимира пронзил взгляд карих глаз мастера, восприятие реальности нарушилось, и он провалился в пустоту. Ощущение, когда ты подаешь в «никуда» не из приятных. Но к счастью неприятный миг погружения, как быстро пришел, также быстро и ушел. Владимир даже не успел понять, что с ним случилось. По возвращении в реальность, мальчика подташнивало, кружилась голова и перед глазами плыли разноцветные круги. Владимир заметил, как из разноцветной круговерти отделилась небольшая искорка. Искорка слабо, еле мерцая и грозя потухнуть в любой момент, как испуганное животное, устремилась вверх. До сей поры сидевший неподвижно Фрол Дао, ожил и взмахнул руками. Нечто невидимое, схватило искорку, не давая улететь. Хватка невидимых тисков передалась Владимиру, внизу скрутило живот, появилось чувство тошноты. Изменение состояния мальчика не прошли вскользь заклинателя. На Владимира уже смотрели не двое карих, а двое красных глаз, два чертога жаровни. От этого взгляда у мальчика зашевелись мурашки на спине. Владимиру неожиданно захотелось спрятаться, скрыться, хоть в этом не было необходимости. В самом взгляде не было ничего злого, скорее это был безучастный и апатичный взгляд, взгляд, который ничего не замечает на своем пути, кроме вожделенной цели. Моей искорки, понял мальчик. Из глубин его сознания, возник протест. Он ничего не отдаст, это по праву рождения его и он сам решит, что с этим делать. Владимир понимал, что Фрол Дао здесь с благими намерениями, но ничего не мог с собой поделать. Что-то внутри в нем, требовало и жаждало вернуть искорку обратно. Мысленно Владимир попросил помощи и поддержи у Асалдухи. Бог никак не ответил, но мальчик искренне верил, что сейчас Асалдухи с ним и поддержит его в любых добрых начинаниях. Владимир неопытно и грубо потянул искорку обратно. Взгляд Фрол Дао преобразился. Это уже был не равнодушный, а скорее удивленный и растерянный взгляд. Бессмысленного и безрассудного сопротивления мастер явно не ожидал.

— Глупыш, — неожиданно мягко и ласково зазвучал голос прямо в голове Владимира, — отпусти. Тебе не совладать с первородной материей, ты только испортишь ритуал, ничего не добившись.

Владимир был бы и рад отпустить, но не мог ни отпустить, ни ответить, что не может с собой совладать.

— Ты не можешь контролировать свою силу, — с пониманием прозвучал голос, — оно и не удивительно. Ты только начал обучение. Попробуй направить искорку на свое оружие, я помогу.

Владимир поверил мастеру и попробовал. Искорка хаотичными рывками двинулась к булаве. На самом подлете нечто сильно и в тоже время нежно скорректировало полет искорки. Первородная материя, как ее назвал мастер, словно пушинка, слилась с булавой. Оружие засветилось бирюзовым цветом и его очертания поплыли. Рукоятка и навершие срослись, в прямом смысле этого слова.

— Что за чудеса! — неожиданно воскликнул Фрол Дао, сухим и немного хрипловатым голосом нарушив тишину, — За такой короткий промежуток второй раз удивить старика.

— Что-то не так? — флегматично уточнил Хасид, — словно подобные ритуалы происходят ежедневно.

— Да вот, думал, малость заколдовать оружие, — ответил Фрол Дао, — но из-за неожиданного вмешательства….

— Так вот, из-за неожиданного вмешательства, — после короткой паузы, продолжил заклинатель, — непредсказуемого и незаурядного молодого человека, все прошло не так.

— Булава испорчена? — расстроился Хасид.

— Да нет, — ответил Фрол Дао, — как раз наоборот. Лучше чем задумывалось. Теперь будет лучше и безопасней, если оружие не будет попадать в опытные в руки, или в поле зрения завистливых глаз. Точно отберут.

Булава перестала светиться, и очертание перестало плыть и прояснилось.

— Хремыков фил, — выругался Хасид, — хасуда, да рума, булава уже точно испорчена!

То, что булава испорчена, понял и Владимир. То, что лежало на столе, уже не было булавой. Навершие нового оружия было снабжено не шипами, как раньше, а несколькими рубящими кромками — перьями — направленными вдоль рукояти. Владимир мысленно посчитал их — ровно шесть. Оружейник взял бывшую булаву в руки, и стал рассматривать.

— Шестопер, — еще немного покрутив оружие в руках, резюмировал Хасид, — отличное оружие, но все же, как же так?! Задумывалось изготовить булаву.

— Внутренняя сущность мальчика, — ответил заклинатель, — решила иначе!

— Но как же так, — не мог успокоиться Хасид, — раньше оружие на глазах не менялось.

— Это и мне не понятно, — скорбно ответил Фрол Дао, — не удивительно, что Элеонор невзлюбил мальчика.

— А может, и лучше, что шестопер! — с улыбкой на устах продолжил Хасид, — легкое, где-то около пяти сентций [27], — на глаз определил мастер, — и в тоже время грозное оружие. Учитывая высокое расположение центра тяжести, в скорости шестопер мало будет в чем уступать даже моему любимому виду оружия — мечу. Такому оружию нипочем доспехи, от ударов дробящего оружия они не дадут удовлетворительной защиты.

Хасид сделал несколько пробных ударов по предполагаемому врагу и удовлетворенно закряхтел.

— Владимир, — продолжил он свой рассказ, — если возникнет небольшая потасовка, то старайся воспользоваться преимуществами такого вида оружия. Это не меч, здесь нужна иная тактика. А именно, обезоружить, ранить или ошеломить противника.

— Да, если этим удачно зарядить по шлему, — как бы подтверждая слова Хасида, вмешался Фрол Дао, — голове жертвы мало не покажется. Жесткие перья эффективно переламывают как кости, так и металлические пластины доспехов.

— Все верно, — важно кивнул заклинателю оружейник, — к тому же, если перья вонзятся в щит, то вонзятся не глубоко и оружие не застрянет.

Оружейник продолжал вертеть шестопер в руках. У Владимира возникло впечатление, что Хасид попросту не хочет его отдавать. Но с этим мальчик ничего не мог поделать, терпеливо ожидая, когда ему, наконец, отдадут его оружие. В душе зашевелился червячок нетерпения.

— Хватить баловаться, — прервал занятие Хасида Фрол Дао, — нам еще меч надо делать. Если ты, конечно, не забыл.

— Да, да, — ответил оружейник, — конечно не забыл.

Хасид отложил в сторону шестопер и взял удлиненные клещи. Подошел к плавильной печи и вытащил из нее ранее заложенный мешок.

— Что за материал такой, — удивился Владимир, — мешковина выдержала жар печи, как ни в чем не бывало.

Оружейник достал клещами из мешка сплавившуюся заготовку. Металл еще не остыл, и светился белым цветом. Из него они все втроем выковали меч. Фрол Дао в сторонке ожидал, конца процедуры, изредка поглядывая на продвижение. Когда мечу была придана окончательная форма, Хасид выдал им по маленькому молоточку и приказным тоном попросил стучать по раскаленному металлу, пока он не остынет.

— Это необходимо, чтобы меч был крепким, — прояснил Хасид, прочитав недоумение и недовольство в глазах мальчиков, — это необходимое и обязательное условие, так называемое — «медленное охлаждение сплавки».

Наконец, меч остыл до нужной температуры и Хасид забрал его. Владимиру уже надоело работать в кузнице, а от постоянного звона по металлу звенело в ушах. Все это с непривычки, — подумал мальчик, — не то, что он сильно устал или ему было не интересно помогать создавать оружие. Как раз наоборот. Но желание испытать свое оружие, да еще такое, не покидало его, ни на секунду. Желание испытать оружие было и у Валена, он так же как и Владимир, с нетерпением ожидал окончания ковки. Но юнге сегодня, как и Владимиру не предстояло подержать свои изделия в руках. Спустя некоторое время мастера попросту выгнали мальчиков из кузницы. Сами закрылись внутри и велели прийти им утром.

— Наверное, боятся чтобы не повторился казус, — подумал Владимир, — как со мной.

Когда Владимир прилег в своей келье, он думал, что не уснет, ожидая наступления утра. Но он ошибся. Только мальчик закрыл глаза, как сразу забылся глубоким сном. Физическая усталость оказалась сильнее. Спал Владимир без сновидений, а может и снилось что, только снов он точно не помнил. Когда лучи солнца коснулись глаз, Владимир, понял, что он проспал наступление утра. Вскочив на ноги, он стремглав помчался к кузнице. Юнга уже ожидал его там.

— Привет, — поприветствовал Вален.

— Привет, — ответил Владимир, — давно сидишь?

— Нет, — ответил Вален.

Внезапно открылись двери кузницы и оттуда вышли все пять мастеров.

— Все, — промелькнула мысль у Валена.

Шестопер Владимира в руках на красном платке держал Жан Дао. А меч Валена на подобном платке и тоже в руках Хасид. Юнга засмотрелся на свое оружие. Отполированный и полностью готовый он выглядел изумительно. Таких мечей Вален нигде еще не видел. Длинная рукоятка с круглым навершием, за которую можно браться и одной и двумя руками. Как с таким большим мечом управляться Вален не представлял. Длина клинка была около пятидесяти дюймов, ширина клинка чуть меньше двух дюймов. Гарда в виде подковы, с клинком, сужающимся к острию. Само лезвие было пятигранным. Режущая кромка клинка была выполнена с периодическим профилем в виде хаотических выступов, с малым шагом.

— Приветствую вас, юноши, — начал первым разговор Жан Дао, — получив оружие, вы перестаете быть мальчиками. Извините нас, что мы не можем вас оставить в обители, так сложились обстоятельства.

Жан Дао потупил взгляд. Владимир понимал, что старый мастер ему ничего не был должен. От этого явного переживания Наставника на душе Владимира стало теплее.

— Еще раз извините нас, — продолжил Хасид, — за оружие. Хотели схалтурить, замаскировать добротное оружие, под брак, но не получилось. Шестопер и меч наилучшего качества. Плохо это или нет, не мне судить. Возможно и лучше, что так вышло. Оружие можете использовать для защиты или продать. Такое оружие за стенами обители много стоит. За полученные от продажи деньги вы проживете сытно не один год. Вы можете спросить себя или нас, почему мы просто не дали вам денег. Я вам отвечу — во-первых, денег у нас нет, а во-вторых, это наш бесценный подарок вам. Используя предоставленный вам шанс, вы можете достичь высоких целей, или наоборот.

Вперед вышел Мин Дао. Жан Дао и Хасид почтенно поклонились ему, а он им. Элеонор и Фрол Дао продолжали безучастно стоять. Если Фрол Дао выглядел равнодушно, то Элеонор чуть ли не всем видом показывал, что ему это неприятно.

— Вручая это оружие, — начал церемонию прощания Мин Дао, — я повторяюсь, что вы становитесь юношами. Со становлением на новый, взрослый путь, в нашей обители принято давать другие имена.

— Владимир, — обратился Жан Дао, — возьми свое оружие.

— Спасибо, — отвели Владимир и взял шестопер. Холодная рукоятка удобно легла в руку. Внутри у юноши все перевернулось, если бы он был котенком, то довольно заурчал.

— С это минуты, — продолжил Жан Дао, — тебе Владимир присваивается имя: «Владимир Ившин», что с перевода на ваш язык означает «тот, кто способен утешить, успокоить и облегчить душевные страдания».

Мин Дао, взял меч у Хасида. Оружейник подбросил платок. Мин Дао взмахнул мечом. Возможно, специально или у меча было такое свойство, но меч высоко и протяжно зазвенел. Клинок запел, всколыхнув тончайшие нити души Валена. С этим мелодичным звучанием клинок непринужденно разрубил платок на две части. Обе части плавно планируя, медленно опустились на землю.

— Платок, конечно, жалко, — произнес Хасид, — но он был необходим для демонстрации.

— Вален, — обратился Мин Дао, — возьми свое оружие.

— Спасибо, — ответил Вален и взял меч.

Удивлению юнги не было предела. Казавшийся таким большим и массивным меч, на самом деле был относительно легким, не более семи сентций.

— С это минуты, — продолжил Мин Дао, — тебе Вален прилагается имя Вален Тесед, что с перевода на ваш язык, означает «легкий и стремительный морской ветерок».

— Владимир Ившин, — прозвенел колокол.

— Вален Тесед, — пропел ему в ответ ветерок.

Владимир прислушался, это ему показалось?! Или, может, в самом деле, их имена вслед мастерам прозвенел колокол и просвистел ветер. Посмотрев на окружающих, он не заметил ничего необычного.

— Все-таки показалось! — решил про себя Владимир.

— Показалось, показалось, — нежно прошептал, словно навеивая нужные слова легкий ветерок.

Артем еще надеялся пересидеть до темноты, спрятавшись под деревом. Непонятный крик сержанта карателей, обращенный на него, для Магидова стал полной неожиданностью. До сей секунды, Артем был более чем уверен, что прикрывшись листочками, он спрятался, как солдат спецназа под маскхалатом.

— Вот немцы, — со злостью прошипел он, — обложили партизана.

Первый удар сержанта Магидов чудом избежал, перекатившись в сторону. Артем попытался встать на ноги. Но тот час свалился на землю сбитый ударом щита другого солдата. В ушах зазвенело, к горлу подступила горечь. От следующего удара, он прикрылся палкой, скорее машинально, чем осознано. Сильный удар меченосца, палка выдержала без малейшего вреда для себя. К удивлению Магидова, меч вместо того, чтобы рассыпаться, как раньше ствол пальмы, попросту отскочил. Артем запаниковал, а что если свойства палочки-выручалочки исчезли, после злополучного выжигания светом. В таком случае он пропал, пора сказать себе «прощай». Придурок, почему вместо того, чтобы ее проверить, он прохлаждался, как на курорте. Может, она работает только в темных руках. Сейчас не до экспериментов, — продумал Артем, — сейчас главное выжить. Магидов еще раз откатился, прямо под ноги следующему карателю. На место, где он только что лежал, водрузился меч сержанта. Солдат, под чьи ноги Артем попал, споткнулся об него, и упал, перевалившись через Магидова. Падая, каратель еще раз больно задел Артема, но зато свалил чрез меру шустрого сержанта. Воспользовавшись небольшой заминкой, Магидов вскочил, удачно увернувшись от следующего удара. Ему пока везло, но так долго продолжаться не могло, рано или поздно его зацепят. Словно подтверждая пессимистические мысли Артема, меченосец, что слева, нанес ему удар мечом прямо в бок. Магидов не понял, как так случилось, но смертельный удар лишь принес сильные болевые ощущения. Сам меч не пронзил его, как это должно было произойти.

— У меня кожа, прямо бронник какой-то, — промелькнула мысль у Артема, — наверное, благодаря сетке от корней злого дерева, что остались в теле.

— На нем магическая защита, — закричал ранивший его солдат.

Тот час, еще несколько мечей, проверили крепость предполагаемой защиты. Магидову было очень больно, но его тело и на этот раз не удалось проткнуть. Удивлению Артема от нового открытия, не было придела.

— Чем больше в армии дубов, — вспомнил высказывание Магидов, — тем крепче наша оборона.

Так и здесь, им же сказали, что на мне защита, а они, дети обезьян, продолжают атаковать. Да с такой защитой он неуязвим. Расстраивала лишь боль и горечь во рту. Магидов сплюнул непонятно откуда взявшуюся во рту кровь. А это что за новость?! Артем еще не успел привыкнуть к своей неуязвимости, как она стала давать сбои.

— Вот Фомы неверующие, — застонал Магидов, не успев в очередной раз увернуться от следующего удара. Если так пойдет дальше, то они его попросту забьют, как мамонта.

— В голову бейте, — закричал кто-то справа.

Хорошо, что Магидов, скорее догадался, чем понял крик кричавшего, он успешно уклонился.

— Еханый бабай, — выругался Артем, — если выживу, выучу язык. Может он кричал, чтобы я сдавался.

Магидов пропустил еще пару ударов по корпусу, и от этого ему стало совсем плохо. Еще пару раз попадут и он свалится, как бык на бойне, потеряет сознание от болевого шока. Как бы в подтверждение этого, закончить данную мысль он не успел, сильный удар сержанта прямо в грудь, свалил Магидова на землю. Магидов понял, что продолжаться так больше не может. Нельзя продолжать дальше так тупо принимать удары на грудь, как духи в армии. Продолжая лежать на земле, Артем ударил. Ударил со всей злостью посохом, по ближайшему противнику, целясь в ноги. Ответный удар неизвестного мага, похоже, не стал неожиданностью для солдата. Тот так обычно прикрылся щитом и приготовился нанести контрудар. Но, к удивлению карателя, земля пошатнулась, и больно ударила.

Магидов наблюдал перекошенное от боли, удивленное лицо солдата. Посох без особого сопротивления прошел сквозь щит и тело карателя, рассыпав в труху встреченную материю. Палочка-выручалочка работала, но ей требовалась злость, темная сила Артема. Магидов вскочил на ноги. Следующего солдата, он встретил во всеоружии. Уверенный в своем успехе, Магидов нанес удар сверху вниз, целясь в голову. Темный посох прошел насквозь карателя, полностью испепелил его. Увидев, что случилось с их товарищами, желающих быстро прикончить мага поубавилось.

— Он мой, — закричал сержант, желая избежать лишних жертв.

Каратели расступились, образовав широкий круг. Сержант вынул какой-то амулет.

— Аабаус, — пролаял сержант, прямо в этот амулет.

Амулет засветился нежно белым светом. Сам сержант с криком бросился на Магидова. Артем уверенно встретил удар меча сержанта посохом. С мечом карателя ничего не случилось, даже наоборот. От сильного удара сержанта рука у Магидова затекла, и он выронил посох. Амулет сержанта, тот час же погас. Каратель уставился на потухший амулет, не веря своим глазам.

К удивлению Дорма, незнакомец, которого обступили солдаты, еще держался. Капитан сам видел несколько смертельных ударов, от которых обычные люди отправляются за предел. А незнакомец продолжал держаться и дальше. Если часть солдат и дальше будет отвлечена на незнакомца, то у его бойцов есть шанс понести минимум потерь и захватить желаемую добычу. Что есть очень хорошо. Дорм на ходу помолился темным богам, чтобы они еще придали силы незнакомцу.

— Магическая защита, — послышалось капитану.

— Да он, оказывается, маг, — обрадовался Дорм, — это подарок богов. В его команду как раз мага и не хватает. Да что и говорить, был бы тогда, возле Крюковки маг, пираты не потерпели бы такое унизительное поражение.

В земли гоблинов, так далеко на юг, Дорм забрался не случайно. Он искал шамана, гоблина-шамана. Не то, что он имел, что-то против орков, орочьи шаманы были искусней, чем забившиеся по топям гоблины. Но с орками связываться капитан попросту побоялся. Орки сначала рубят головы, а потом разговаривают с тем, что осталось. Дорма такой расклад не устраивал. Он бы, к своей радости, лучше завербовал бы людского мага, но такие маги капитану не попадались. Может быть, где-то и существовали подобные индивидуумы, но существовали недолго, так как хранители быстро разбирались со своими отступниками.

— Быстрее, дети шакалов, — поторопил пиратов Дорм, — незнакомец мне нужен живым. Быстрее, а то эти железноголовые убьют его.

— Такой шанс выпадает раз в жизни, — заволновался Дорм, — лишь бы действительно не убили.

И не убили. Пираты подоспели вовремя. Сержант карателей как раз выбил посох у мага и собрался добить незнакомца. Свое желание меченосец не успел выполнить. Дорм остановил его, остановил смертельным ударом сзади. Единственный удар за весь бой получился точным и красивым. Сидя возле трапа, Дорм в мыслях повторял и повторял его снова. На то он и капитан, чтобы беречь свою драгоценную жизнь. Схватив сопротивляющегося незнакомца, он сразу вынес его из бойни. Меченосцы — это тебе не крестьяне. Не смотря на все умение капитана, могли и убить. В подтверждение этого, возле Дорма пронесли на галеру трупы погибших пиратов, по традиции их надо придать морю.

— Традиции нужно уважать, — подумал Дорм, — сейчас честным пиратам без традиций никак.

В данный момент незнакомец сидел возле капитана. И вместо того, чтоб рассыпаться в благодарности, смотрел на Дорма волком. Капитан попытался поговорить с магом, но тот не понимал его, или делал вид, что не понимает. Ладно, Дорм забрался в такую даль, а что здесь забыл этот странный человек или не человек? Капитан не мог понять. По внешним признакам незнакомец был похожий на людей, но цвет и состояние кожи…

— Может, он заразный? — внезапно подумал Дорм, и, на всякий случай, отодвинулся подальше.

— Что ты здесь забыл? — обратился капитан к нему, не ожидая ответа, — наверное, прятался от хранителей, но они и здесь нашли твою задницу.

Дорм заржал. Стоящие рядом пираты поддержали своего капитана дружным гоготом.

— Капитана, капитана, — с корабля, грубым голосом, но в подобострастной позе, кричал надсмотрщик рабов.

— Что тебе, Гурвиц? — с ленцой спросил Дорм, и почему он терпит хамство этого невежественного увальня. Глупого бывшего раба, да еще и сделал надсмотрщиком над своими бывшими товарищами по несчастью. Дорм точно знал на это ответ. Во-первых, Гурвиц здоровый и сильный, как бык, такого в рабах держать опасно, а так он и неопасный и полезный. Да еще и выслуживается, боясь вернуться в прежнее состояние. А во-вторых, крепкие и сильные руки в придачу с дурной головой, могут понадобиться капитану в любом, даже самом безнадежном деле. И этой буйной головушкой Дорм, не задумываясь, пожертвует.

— Зеленокожий ублюдок, — ответил Гурвиц, — желает видеть капитана. Так желает, что и плети не помогают.

— Так веди! — с раздражением в голосе процедил Дорм.

Полуорка принесли быстро. Похоже, Гурвиц перестарался, пытаясь утихомирить пленника.

— Что хотел? — с резью в голосе спросил Дорм.

— Этот человек, — ответил полуорк на ломаном людском языке, указывая на Артема, — я его знаю. Он мой хозяин.

— Это меняет суть дела! — обрадовался Дорм

— Это правда? — спросил он у Артема.

Незнакомый маг утвердительно кивнул Дорму.

— Значит так, Гурвиц, — обрадовано приказал капитан, — этих двоих помыть, накормить и ко мне в кубрик, только нежно, тупая твоя башка!

Гурвиц утвердительно и часто закивал головой.

— А ты, пленник! — обратился Дорм к Герасиму, — если уговоришь своего хозяина сотрудничать со мной, то тебя ждет…

Дорм задумался, что бы такое предложить полуорку, чтоб и тот согласился, и он был не в накладе.

— Так вот, — решив эту дилемму про себя, продолжил Дорм, — если уговоришь своего хозяина сотрудничать со мной, то я сохраню тебе твою ничтожную и бессмысленную жизнь.

— Скользкий, туда, Скользкий — сюда, — Фирус Нест, сидя в засаде вместе с таниром Явниром, ругал в мыслях Магнефикуса. Вместо того, чтобы валяться в постели, какого-нибудь уютного трактирчика! Пить эль и отдыхать с девочками, он вынужден бродить по грязным и вонючим джунглям. Какой же после этого из Фируса скользкий?! Он вор, Вор с большой буквы, иногда и ассасин. Несту не нравилось убивать, но если ситуация требовала, то он это делал чисто и профессионально, без всяких там зазрений совести. Не он такой, жизнь такая! Так что он никакой не скользкий, это точно! Такое погонялово больше подошло бы какому-нибудь дипломату или послу. Там, где действительно требуется хитрость, изворотливость ума. А какая хитрость у Фируса? Скорее Нест делает все прямолинейно, имея за спиной такого покровителя, это не сложно. Может, ему часто везло, когда он с ловкостью выходил даже их самых безнадежных ситуаций, это да, такое было. Но никто не стал после этого называть его Фирусом Удачливым или Фирусом Ловким. А было бы неплохо, и звучит красиво, Фирус Ловкий, Ловкий Фирус. Нест еще пару раз повторил фразу, словно смакуя ее на губах. Так нет же, прозвали по дурацкому — Скользким. Фирус сплюнул. Один раз удачно проскользнул в покои Магнефикуса, и, не смотря на многочисленную охрану и всякие магические защиты, похитил заказанную Румосом вещь. И что? На следующий день заказчика поймали с украденной вещью. Румоса казнили того же дня, а его, Фируса, Магнефикус помиловал, приблизил к себе, да еще в придачу сделал важным человеком в Тайной Лиге. С тех пор к нему и прилипла это кличка.

Да и само по себе задание не нравилось Скользкому — убить неизвестного мага. Он не убийца, он Вор. Неужели это не может сделать сам танир Явнир или какой-нибудь солдафон. Вон их здесь сколько, целых две катанты, блестят на солнце в начищенных доспехах, как новые монеты. И не жарко им здесь в таком климате? Фирус вытер пот с лица. Ненавижу влажность и жару! Глупцы, их железяки для мага ничто, другое дело защитные амулеты. Нест нежно погладил свой любимый амулет, заколдованный Магнефикусом. Но если что-то пойдет не так, то у него, Фируса, есть еще парочка других амулетов, естественно, заколдованных другими магами. Не стоит полностью верить магам, в особенности Магнефикусу, глава Высшего круга, преследуя свои цели, с легкостью может пойти на предательство. Знаем, проходили.

Организовать засаду приказал Явнир. Этот заносчивый танир решил все сделать по-своему, отвергнув советы Фируса. И это не смотря на то, что только благодаря Скользкому было обнаружено пристанище неизвестного мага. Дармоеды! И почему они это не могли сделать и без него. Только зазря вытянули его из теплой и мягкой постельки. Маг, убегая по джунглям, оставлял после себя такой четкий след, что не обнаружить его мог только слепец. Да они и есть слепцы и глупцы. Просидев двое суток, только вчера поняли, что маг сюда больше не вернется. И с чего ему сюда возвращаться, когда по пятам, гремя железом, за ним со скоростью улитки несется две катанты. Скользкий, будь на месте мага, точно бы не вернулся! Танир думал по-другому. И зря, потеряно целых два дня. Кому-то точно дадут по жирной и немытой шее. Скользкий про себя захихикал. После этого жирный наглец при всех заявил, что надо разделиться на небольшие поисковые отряды и прочесать джунгли. И в случае удачного поиска — не убивать мага, захватить и трубить в сигнальный рог. Чего с магом панькаться, Магнефикус четко отдал приказ — убить. Нет, таниру надо выслужиться. Ничего, он еще Явниру когда-нибудь припомнит, как присваивать чужие идеи. Это ж надо было набраться наглости и заявить: «… танир давно так хотел, но некоторые не верили». На кого это он намекал, кто не верил? Фирус сжал сильнее рукоять кинжала. Вот кому он с удовольствием засадит кинжал под лопатку. Ох, не зря Магнефикус послал его, Скользкого, сюда, Явнир все испортит, упустив мага. И не помогут амулеты Фируса, которые он щедро раздал каждому сержанту, для защиты от магии. Мага надо мочить сразу, не дать шанса лишний раз вздохнуть, иначе он замочит тебя.

Раздался грустный и протяжный гудок в рожок.

— Наконец, — обрадовано воскликнул Скользкий, — хоть кто-то обнаружил мерзавца! А то мне, не знаю как вам, уже надоело топтаться на месте и кормить местных насекомых.

— Это сигнал тревоги, — констатировал стоящий рядом Явнир, — а не сигнал удачного поиска.

— А чего испугались ваши храбрые вояки? — съязвил Скользкий, — получить по заднице от мага, или быть из засады забросанными бананами?

Фирус цинично заулыбался, увидев, что зацепил Явнира.

Танир смерил холодным и презрительным взглядом убийцу. Ему маг нужен живым, хоть все погибнут здесь. Солдатские жизни — ничто. Еще наберут, желающих отбавляй. А вот знания незнакомца нельзя потерять. Это шанс подняться на ранее недоступные вершины. Он поймает мага и вытянет из него все, что тот знает и умеет, и только после этого он отдаст незнакомца Магнефикусу, конечно же мертвым, новые знания главе Высшего круга ни к чему.

— Оскорбляя солдат хранителей, — процедил сквозь зубы, стоящий рядом капитан карателей Зорк, — ты оскорбляешь непосредственно круг хранителей.

Фирус перестал улыбаться. Не хватало еще на пустом месте нажить себе дополнительных врагов. Конечно, лично Зорка или даже Явнира, он не боится. На открытое противостояние они не пойдут, как-никак он здесь по приказу Магнефикуса. Но могут доложить куда нужно, и Фирусу может перепасть на орехи.

— Кто оскорблял? — пошел на попятную Фирус, — Я оскорбляю?! Да как вы посмели меня в этом обвинять? Я уважаю храбрых и преданных кругу хранителей солдат!

— А как же, — парировал Зорк, — понять ваши обидные слова?

— Как, как? — извернулся Фирус, — А так, что, пока мы здесь прохлаждаемся, поисковый отряд нуждается в помощи, особенно в магической помощи!

Скользкий особым невинным взглядом посмотрел на обоих: «мол, чего вы меня за зря обвиняете. Я весь такой белый и пушистый, беспокоюсь о жизнях, а вы, а вы такие злые дядьки!»

От такой наглости Скользкого у капитана отняло речь, и он лишь бессильно махал руками, пытаясь опровергнуть и уличить во лжи подлого обманщика.

— Вперед, — скомандовал Явнир, не придумав, чем уесть зарвавшегося Фируса.

Ускоренным шагом к вечеру охранный отряд во главе с Явниром и сам Фирус достигли места, откуда пришел сигнал тревоги. Идти пришлось наугад, так как почему-то танир не смог отследить местонахождение выданного сержанту защитного амулета.

— Такого не может быть, — на ходу возмущался танир, — я не ощущаю присутствие одного из выданных амулетов! Это какая-то неизвестная природная аномалия!

О чем там рассказывал танир, и какие логичные доводы наводил, Несту было без разницы. Фирус молча шел по четкому следу поискового отряда. Следу вытоптанному, словно стадом кабанов. И зачем, имея такой указатель, ощущать какое-то магическое присутствие чего-то там… Вот след, четкий след: идешь слепо по нему, и все! Рано или поздно выйдешь на цель.

— За мою долгую практику, — продолжал нудить Явнир, — это впервые.

— Так может, — не выдержав нытье мага, решил поддеть его Фирус, — может быть, амулет был бракованный?

От таких слов Явнир покраснел, как помидор.

— Да как ты, — запыхтел, как котелок на костре, танир, — как ты посмел!!! Да я тебя сейчас!

Может быть Фирусу на этот и влетело бы от мага. Но в их разговор вмешался капитан.

— Оставьте свою злость на незнакомца, — грубым голосом, скомандовал капитан, — похоже мы пришли.

Они действительно пришли. Вначале Скользкий не понял. Не понял, почему каратели беззаботно лежат раздетыми на побережье. Трубили тревогу, а сами загорают на песочке! Фирус уже приготовился поддеть в очередной раз капитана и его доблестных вояк. Он даже открыл рот.

— Ваше высочество, — доложил, подбежавший меченосец, — поисковый отряд был полностью вырезан.

— Вырезан, — не понял Явнир, — как вырезан?! Маг не мог вырезать! Это не стиль магов. И как бы он сам смог…

— А это и не маг сделал, — перервал танира Скользкий.

— А кто? — спросил Явнир.

— Пираты, — выдал Фирус, — я осмотрел следы на месте побоища, это точно пираты.

— Какие пираты, — не понял Явнир, — и какие следы.

— А вон та галера! — Фирус указал рукой на практически удалившийся из поля зрения пиратский корабль.

— Уничтожьте, — переходя на визг, потребовал капитан, — немедленно уничтожьте мерзавцев! Убийцы не должны уйти безнаказанно.

Явнир мог бы уничтожить уплывающую галеру. Но разрушая корабль, он мог убить неизвестного нарушителя, а это расходилось с его личными целями. Неизвестный маг должен выжить. Если пираты не убили его здесь, то явно с целью выкупа. Остается только найти где и когда! Легко сказать найти, но таниру Явниру из семьи Пароу д'Авруса, это по силам. Танир в это верил, как в перст судьбы.