Мир островов. Рождение.

Глава 3

Артем с пятью шаманами и посланником вождя спешно добирались в деревню. В селении царила паника. Посланник сообщил, что хранители, главное пугало детей на ночь, высадились на берегу. В самые трудные моменты жизни, любое мыслящее существо обращается за помощью и поддержкой к самому сильному индивидууму из соплеменников, к своему вождю. Гоблины не стали исключением, собравшись возле дома совещаний. Толпа почтительно расступилась перед ними, с опаской и надеждой взирая на Артема. Войдя в дом, Тема увидел снующего по помещению вождя, сидящего Герасима и еще с десяток незнакомых гоблинов.

— Наконец, — с облегчением выдохнул вождь, — вы пришли.

— Как только твой посланник достиг круга предков, нам пришлось прервать ритуал, — с вызовом произнес Бум-бум-тук, многозначно посмотрел на вождя, подчеркивая тем важность момента, — надеюсь, причина достаточно достойна, чтобы не обидеть великих духов.

— Причина более чем достойная великий шаман, на берегу моря был замечен высаживающийся отряд людей. Судя по тому, что с ними маг и воины, облаченные в тяжелые доспехи, — это карательный отряд, — на этот раз уже вождь многозначительно посмотрел на шамана, — по предварительным подсчетам людей три отряда по сотне людей. Уровень мага определить не удалось, но если судить по ярким и вызывающим одеждам — не новичок.

Гоблины умолкли, осмысливая сложившуюся ситуацию.

— А что имеем мы? — не удержался и встрял Артем.

Вождь с вопросом посмотрел на шамана. Шаман в ответ с раздражением кивнул.

— Население деревни чуть больше тысячи гоблинов, — ответил Кхелт'е, — из тысячи боеспособных шестьсот, остальные небоеспособные это дети и старики. Из этих шестисот воинов один отряд копейщиков и один отряд мечников со щитами. Численность каждого отряда — семьдесят пять мужчин. Дополнительно еще сотня тяжелых лучников, тоже мужчин. Остальные триста пятьдесят — легкие лучники и пращники — все женщины.

— Если не брать в расчет женщин, у нас только двести пятьдесят воинов против трехсот профессиональных пехотинцев, — начал было Артем.

— Это кого ты собираешься не брать в расчет, — вспылила Стрелка и, размахнувшись изо всех сил, ткнула кулачком, целясь в щеку Темы, но Тема увернулся.

— Извини, — попытался оправдаться Артем, — война не для женщин.

— А в глаз или по носу не хочешь? Я ведь не посмотрю, что ты посланник, задам трепки! Может у тебя там война не женское дело, а у нас, когда беда переступает порог твоего дома, все средства хороши. А во многих случаях женщины наравне или даже лучше мужчин.

— Ладно, ладно, — согласился Артем, оставшись при своем мнении.

— Пока мы вас ждали, — разрядил обстановку Герасим, — мы провели предварительное совещание. Мы предлагаем спрятать по отряду копейщиков и отряд мечников на флангах. Лучниками и пращниками атаковать по всему фронту построения людей, затем имитировать отступление, заманив их в джунгли. Только отряды людей войдут под деревья, их строй сломается и настанет момент для удара копейщиками и мечниками с боков и тыла.

— Я, конечно, не имею столько практического боевого опыта, как присутствующие здесь, — снова встрял Артем, — но на мой дилетантский взгляд…

— На какой такой взгляд? — непонимающе перебил Герасим.

— Это, как это объяснить. Ну… аналог, — начал отвечать Артем, но вовремя остановился, если он им скажет, что это действительно обозначает, то они его не станут слушать, — это, такое слово, что обозначает детальный и взвешенный взгляд, не терпящий спешки.

— Не перебивай старших, — перебил Герасима вождь, в одночасье, предотвращая дальнейшие расспросы полуорка, — продолжай посланник.

— Так, на чем я остановился, — продолжил Артем, — ах да. На мой дилетантский взгляд замысел интересный, но не в данной ситуации! Он нам не подходит!

— Почему это не подходит! — надулся Герасим, всем своим видом демонстрируя, что это была полностью его идея.

— А не подходит потому, что данная тактика в случае с гоблинами, требует численного перевеса над людьми в два, а лучше в три раза, — ответил Артем.

— Это почему же, — уже не удержался Кхелт'е, — откуда такие требования!

— За мной вся человеческая история, — гордо ответил Артем.

Его ответ явно не понравился собравшимся. Их взгляды были красноречивей слов.

— Я хотел сказать история побед над людьми, — выправился Артем.

Гоблины понимающе закивали.

«Даже не соврал, правда, побед людей над людьми, а не гоблинов над людьми», — подумал Артем и продолжил:

— И так, что мы имеем: сто пятьдесят воинов ближнего боя и четыреста пятьдесят для дальних атак. Шестьсот слабо защищенных гоблинов против трехсот хорошо обученных и бронированных людей. Каковы наши шансы в открытом бою?

— Ты забыл самую важную деталь, — подправил шаман, всем видом демонстрируя, кто здесь опытный, а кто новичок, — забыл самую важную деталь — их мага!

— Неужели единственный маг представляет серьезную угрозу, — не сдавался Артем.

— Великие предки! Ты, из какого мира к нам попал! — удивился Кхелт'е, — все эти отряды мечников — это лишь фактически охрана мага! Без него эти жестяные коробки погибнут и сгниют в джунглях!

— Хорошо, — нехотя согласился Артем, — на что способен их великий и страшный кудесник?

— Зависит от уровня и ранга, — начал разъяснять шаман, полностью игнорируя вызывающий тон Артема, — а способен он от простых боевых заклинаний, до одного заклинания, которое полностью уничтожит все наше селение. Может великого посланника интересует что-то конкретное?

— Чтобы задавать вопросы надо, как минимум что-то знать, — подумал Артем, — а знаний у него катастрофически недостает.

— Если черный повелитель послал нам такого олуха, нам остается надеяться на чудо, — съязвил Бум-бум-тук.

— Я, конечно, чудо, но для тебя, старый хрыч, постараюсь, — парировал Артем.

— Так, немедленно перестаньте, — вскрикнула Стрелка, гневно топнув ногой.

Все умолкли, обдумывая сложившуюся ситуацию, спустя некоторое время собрание продолжило совещание. Лобовая или фланговая атака не имела смысла, враг был чересчур силен. Безусловно, дальними атаками можно было потрепать на открытой местности, но только он вступит под сень деревьев, урон от стрелкового оружия сойдет к минимуму. Внезапной атаки тоже не получится, люди находятся на чужой территории и будут готовы ко всему. Единственное, что не вызывало спора, это направление первого удара карателей. Люди однозначно будут двигаться прямо к Птуалёрмиртору. Это их единственный пока маяк на неизвестной территории. Инициировать портал магом карателей нельзя допустить, это понятно даже Артему. Значит, главный бой произойдет возле портала. Это и стало окончательным решением. Постановили, что самая сильная часть гоблинов — вождь, все пять шаманов, отряд копейщиков, мечников и отряд тяжелых лучников направятся укрепляться к Птуалёрмиртору. Артем, Стрелка, все легкие лучники и пращники поступают под командование Герасиму. Им предстоит, используя дальние атаки, нанести максимум потерь людям.

Артему выдали вполне сносную кожаную курточку, на два размера больше, наверное, со щедрого плеча полуорка, и совершенно никудышный ржавый кинжал. «Да я бы этим обломком в земле ковыряться побоялся, а тут воевать придется», — выдал он мысль вслух. На что ему ответили, что настоящее оружие он отвоюет в бою. Смирившись, Тема последовал за Герасимом и остальными гоблинами.

Перед ними стала сплошная стена зарослей, если бы не гоблины, Тема никогда не нашел бы в них лазейку, не то что тропинку. Единственное, что знал о джунглях Магидов, это то, что в них без мачете лучше не соваться. Те величественные деревья, что росли вокруг поляны предков, вызвали в нем самые лучшие чувства. Сейчас эта буйная растительность джунглей, да и предстоящее сражение на стороне гоблинов, наоборот, угнетали Артема. Почему его не послали с мужчинами укреплять портал? Он прекрасно понимал, что именно из-за него деревня гоблинов обречена. Пока от гоблинов он ничего хорошего не видел, не учитывая единичные случаи, но они не заслужили такой жестокой участи. В любом народе есть свои положительные и отрицательные личности, но это не причина чтобы уничтожать народ в целом. Ни одна, даже очень великая цель, не стоит геноцида. Это все неправильно. Но с другой стороны, в джунглях он может незаметно потеряться и сбежать, правда, куда ему сбегать?! С этими грустными мыслями Артем молча двинулся вслед за гоблинами по тайным тропинкам зеленого народца.

Для Темы путь сквозь джунгли выдался очень сложным, зверски трудным. А гоблины все шли и шли, шли и шли словно заведенные. Лишь иногда останавливаясь на пару минут отдыха, совмещенного с быстрым утолением жажды и голода. Им были ни почем трудности и неудобства пути. Усталый и голодный, грязный и раздраженный. Все что можно сбить или поцарапать, Магидов сбил и поцарапал. Казалось, нет предела зеленому аду. К счастью Темы, спустя трое суток, наконец, они вышли к побережью. Артем все так же медленно и устало плелся за Герасимом, когда нескончаемые джунгли мгновенно закончились. Перед его глазами предстал лазурный берег с прохладным морским ветерком. Если бы не радость на уставших лицах гоблинов, Магидов списал бы это на мираж и усталость длительного перехода. С улыбкой на лице он вдыхал удивительно свежий и приятный морской воздух, который после жаркого удушья джунглей казался милосердной рука целителя. Все тело дрожало от наслаждения, сейчас самые обыденные ощущение воспринималось с ошеломляющей остротой. Казалось, никто и ничто не может нарушить идиллию. Но Артема ждало разочарование, ему не дали не то что отдохнуть, а даже искупаться в море. Гоблины вместо отдыха, наоборот, повысили скорость передвижения. Через два часа они уже были на месте высадки десанта людей. Пред ними предстало загаженное побережье с кучей разнообразного мусора, вытоптанная трава, сломанные кусты.

— Совсем, как дома, после отдыха на природе — подумал Артем, — и здесь люди не изменяют своим привычкам. Каратели даже не пытались скрыть присутствия и направление своего дальнейшего передвижения. Следуя по вытоптанной земле, как по дорожке, гоблины спустя час отдыха, направились вслед ушедшему отряду карателей. Этот час отдыха Артем проспал без задних ног. Короткий сон не принес облегчения, а скорее наоборот, усталость навалилась с новой силой. Путь после карателей был намного проще и легче. Люди шли на пролом через джунгли, уничтожая и топча все на своем пути, вырубывая широкую и удобную дорогу сквозь заросли. В некоторых местах были выжжены целые площадки джунглей.

— Огненные стены, — поймав взгляд Артема, подсказала Стрелка, — если маг не жалеет магических сил, и так впустую их использует — мы обречены.

«Вы и так обречены, даже без мага, — подумал Артем, — выставить в общей сложности шесть сотен простых гоблинов против трех сотен профессиональных воинов. Причем половина гоблинов после такого марша будет даже не способна убежать».

Скорость продвижения людей по джунглям впечатляла и пугала. С учетом того, что гоблины двигались по уже проторенной дорожке, догнать людей удалось лишь спустя сутки. Во время погони Артем еще больше замкнулся в себе. Любые попытки Герасима начать разговор, он полностью игнорировал. Погоня привела к устью речки. Доспехи пехотинцев блестели на солнце, выделяясь ярким пятном среди зеленой растительности. Вот уже три часа как они шли на звон топоров и, наконец, настигли неприятеля. Похоже, что движение сквозь густые заросли не понравились отряду людей, и они решили двигаться более простым путем — на плотах.

— Деревни гоблинов всегда располагаются на берегах ручья или реки, — прокомментировала Стрелка, — двигаясь по устью ручья, каратели обязательно обнаружат беззащитную деревню.

— Значит, нам придется вступить в бой и выманить их в сторону Птуалёрмиртора, — ответил Герасим, — но перед боем необходим отдых.

Какими б выносливыми ни были гоблины в своих любимых джунглях, но сейчас даже они выдохлись. Выполнив все меры предосторожности, сборный отряд Герасима разложился на отдых. Артем с облегчением вздохнул и опять уснул, на этот раз дольше, но не намного. Проснулся он от толчков, его настойчиво будил Герасим. Оказалось, что пока они отдыхали, люди закончили все приготовления и уже были готовы спустить плоты на воду. Времени катастрофически нахватало. Еще каких-то полчаса и люди уплывут на плотах. А по воде догнать их уже будет не возможно. Выделенные Герасимом разведчики доложили, что люди разделились на три отряда. Первый отряд людей в полном вооружении, опасаясь внезапного нападения, выстроился двумя линиями, и охранял подступы к реке. Второй отряд, самый многочисленный, закончил заниматься изготовлением плотов и на данный момент надевал ранее снятые доспехи. Третий отряд стоял в стороне, расположившись прямоугольником, в центре которого проступало яркое красное пятно — маг. Пока люди частично разделены, есть шанс на первую успешную атаку. Гоблины стали спешно готовиться к атаке, занимать ранее оговоренные места и подготавливать оружие к бою. Стрелка, как и другие лучники, вытащила из-за пояса маленький запечатанный контейнер конической формы. Распечатав контейнер, она смочила в нем одну стрелу, и, зарядив лук, двинулась со стрелой на луке на свое место. Как бы поняв вопросительный взгляд Артема, она объяснила, что в контейнере яд, и что яда хватит еще на пятнадцать таких зарядов; для их изготовления были использованы перемолотые жала и ядовитые железы самых смертоносных пауков севака. Яд действовал быстро — по крайней мере, на существ размером с человека. Но самым важным было то, что достаточно маленькой царапины и спустя минуту процесс не обратимый, все органы жертвы будут поражены, а еще несколько секунд и начнут отказывать жизненно важные системы, а дальше наступает смерть. Противоядия у них нет, поэтому им надо быть крайне осторожными при обращении с содержимым контейнеров.

Самым простым и логичным было обойти охранную линию и ударить в самую важную точку врага, напасть на отряд с магом, по возможности постараться убить главу карателей. Гоблины так и собрались поступить, если бы не Артем. Тема ощутил неосязаемое беспокойство еще с побережья высадки десанта, и чем ближе они подходили к неприятелю, тем более ярким и четким оно становилось. Только вблизи людского мага, чувство беспокойства сменилось чувством присутствия силового поля, которое окружало третий отряд людей. Ощущение было сильным и проникновенным одновременно, что-то сродни встряске от удара электрическим током. Природу и причину этого Тема не мог не то что объяснить, а даже толком описать. Это поле, было необычным, что-то давно забытое внутри Артема подсказало, что эта атака будет бессмысленная. Магидов описал свои наблюдения гоблинам, Стрелка незамедлительно определила заклинание «Защита от метательных снарядов». Под защитой этой магии третий отряд был полностью неуязвим для любого метального оружия. Быстро посовещавшись и оценив сложившуюся обстановку, гоблины решили незамедлительно атаковать отряд охраны. А после атаки использовать тактику изнуряющих контратак, то есть снова атаковать и снова отойти, уводя неприятеля в сторону портала. Но как бы не старались гоблины подойти скрытно к людям, это у них не получилось. Маг засек гоблинов. Мечники охранного отряда мгновенно сгруппировались в плотный строй, прикрывшись щитами. План внезапной атаки лопнул по швам, тянуть дальше не было смысла, и гоблины атаковали, благо люди находились на открытой местности, собственноручно созданной. Гоблины, словно одно большое животное, практически одновременно дыхнули стрелами и пулями. Триста метательных снарядов зажили собственной жизнью, и каждый снаряд, подобно живым насекомым жужжа и свистя, устремился к своей цели. На какое-то мгновенье небо потемнело. Меченосцы не растерялись, первый ряд присел на одно колено, а второй накрыл себя и впереди стоящих щитом сверху, имитируя знакомую из истории Артему черепаху. Слаженный и одновременный выстрел гоблинов прошел вхолостую, разбился о глухую стену щитов. Второй выстрел гоблинов уже был не настолько дружным, но, как и первый, впустую. В это время возле реки, демонстрируя максимум организации и дисциплины, второй людской отряд в спешке выстраивал и формировал свой строй. Третий отряд людей под командованием мага двинулся в сторону гоблинов, грозя правой фланговой атакой. Гоблины все стреляли и стреляли, не принося потерь людям. Создавалось впечатление, что текущие и последующие выстрелы бессмысленные, и когда стрелки отчаялись нанести хоть малейший ущерб, чуть больше десятка солдат практически одновременно выпали из строя. Малейшие повреждения, малейшие царапины отравленными стрелами сделали свое дело. Маленькая, но победа вдохновила гоблинов и они с еще большим рвением стали обстреливать людей, выискивая малейшие щели в защите пехотинцев. Второй отряд людей, прикрываясь щитами, соединился с первым отрядом. Неспешно, но четко и организовано сборный отряд меченосцев, под крики командиров, перестроился в общую шеренгу и затем короткими, одновременными и частыми шагами, прикрываясь щитами, словно сплошная однородная стена, двинулся на гоблинов. Гоблины оказались в затруднительном положении, еще пара минут и им придется сойтись в рукопашном бою. Герасим скомандовал отступление. Дальнейшие действия гоблинов больше напоминали бегство, чем организованное отступление с ответными атаками. Первые часы отступления гоблинам еще удавалось собраться и контратаковать, но с каждым таким сбором количество стрелков сокращалось, часть терялась или гибла от мечей людей. Оставалось неизменным лишь одно — преимущество карателей.

Отступая вместе с другими, Артем вначале сопереживал с каждым потерянным бойцом уже своего отряда. Заняв сторону гоблинов, Тема словно выбрал команду, за которую он станет играть. И не в его правилах менять команду, даже такую слабую, до конца игры. Прошлые обиды казались мелочными и незначимыми. С каждой дополнительной минутой бегства, с каждым новым шагом инстинкты брали своё — выжить, выжить, не взирая ни на что. В эти минуты он старался не задумываться о природе добра и зла. Не задумываться, почему солдаты собрались напасть на мирное селение гоблинов. Не задумываться о несправедливо устроенном мире и почему судьба его сюда закинула. Не задумываться о появившемся сосущем страхе перед собственной смертью. Мысль выжить любой ценой, словно молот с большой частотой бил по голове и бешено стучащее сердце вторило ему. Преследование уже длилось целые сутки, Артем был вымотан до предела. Не хватало дыхания. Бежать по джунглям ночью был способен только безумец. Безумство единственное, что осталось им для спасения своих жизней. Но даже в этом безумном беге радовало то, что люди преследуя их по джунглям, также как и они изматываются. Артем тысячу раз обращался к богам с просьбой вернуть его к прежней жизни, тысячу раз молил, просил и умолял, но все напрасно. Если бы не Герасим, он уже давно потерялся в джунглях и погиб. Магидов держался за полуорка, как Тезей за нить Ариадны в лабиринте минотавра. И эта путеводная нить не подвела, вывела остатки стрелков-гоблинов к порталу. Если бы не передовой отряд охраны гоблинов, они бы как слепые котята попали в подготовленные для карателей ловушки. Им выделили сопровождающего, и Артем с Герасимом ушел в отведенное для отдыха место. Как только Тема присел на лежак, он в тот же миг вырубился.

Выспаться не удалось, это становилось уже жестоким правилом. Кто-то грубо будил. Практически неделя без полноценного сна, это тебе не рабочая неделя с двумя выходными. Судя по наглости и прилагаемым методам пробуждения, Артем понял, что это Бум-бум-тук. Пинки этого гада он мог узнать и с закрытыми глазами.

— Вставай, вставай, — как заведенный бормотал шаман, методично пиная Артема под ребра.

— Когда-нибудь допинаешься, — пригрозил Тема, но встал.

Все уже были в сборе. Шаманы, вождь, командиры отрядов, Стрелка и Герасим. Судя по изможденным лицам окружающих, Артем понял, что поспать дали только ему. На мгновенье ему стало стыдно за свою мягкотелость, но это чувство как быстро пришло, так быстро и покинуло Магидова. Кто они ему такие, что он должен из-за них страдать, не спать, голодать или даже умереть. Тема даже попытался снова прилечь, но новый сильный и уже болезненный толчок развеял желание полежать. Выйдя на улицу, Магидов сжался, несмотря на теплый климат — утро было прохладным. Остатки сна медленно, но уверенно уходили. Вчера ночью он не мог рассмотреть место для предстоящей битвы. Словно наверстывая упущенное, Магидов осмотрелся. Портал, с которого начались его злоключения, находился на возвышении, ставка «главных» гоблинов разместилась прямо на нем. Само возвышение было окружено частоколом, за которым равномерно распределился лагерь зеленокожых. Словно извиняясь за метод пробуждения ото сна, шаман быстро и вкратце обрисовал сложившуюся обстановку. Люди не рискнули ночью полноценно преследовать убегающих стрелков, тем самым, дав ночь и часть утра на дополнительную подготовку обороны, а именно в предполагаемом направлении атаки — с севера, усилили защитный вал дополнительными деревянными кольями, углубили ров перед позицией частоколом, увеличили количество волчих ям и других ловушек. За первое столкновение с людьми гоблины не досчитались двух сотен бойцов, а если быть точным — практически всех легких лучников и пращников, поскольку выжившие были не в самом лучшем боевом духе. Сами же люди всего-то потеряли около двух десятков бойцов. Рассказывая о потерях, Бум-бум-тук сам терял присутствие духа, с укором посматривая на Магидова. Словно поняв мысли Артема, шаман виновато дополнил, что эти жертвы были принесены не зря, что они дали возможность лучше подготовиться к защите. Полученная информация не радовала. Магидов и без шамана понимал, что такие большие потери сильно подорвали моральный дух не только уцелевших, но и всех остальных гоблинов.

Артем, наблюдая картину предстоящего боя, почему-то вспомнил героев древности. Легендарных воинов большой физической силы, духа и тела. Воинов, обучение которых начиналось с раннего возраста и никогда не заканчивалось, настоящих машин убийства древности. Воинов, подвиги которых, заставляют простых смертных, и каждого в отдельности, чувствовать себя совсем маленьким и бессильным по сравнению с ними. Обладателей дорогих и крайне редких образцов вооружения, делающих их неуязвимыми для гнущихся и ломающихся копий и мечей простых смертных, которые сделаны из такого плохого металла, что нуждаются в ремонте, чуть ли не после каждого удара. Героев, появление которых на поле боя наводило панику на рядовую массу. Сейчас каждый меченосец, стоящий в шеренге, подходил на роль такого героя. Сверкающие дорогие доспехи, прекрасное оружие, машина убийства сплоченная в единое целое. Передние шеренги прикрывают задние, а задние исключат для передних возможность отступления, физически давя на передних, давая им ценную моральную поддержку. В таком строю каждый боец как бы растворялся, но чувствовал физически и морально поддержку всей массы. Сплоченность и сомкнутость усиливались ритмичным движением в ногу под звуки боевого барабана и пением всей массы военного гимна. Эта тактическая форма представляла ту огромную выгоду, что для боя в рядах не требовалось тщательной предварительной выучки каждого отдельного бойца — достаточно было опытными винам окаймить строй, а в середине ее могли идти и молодые бойцы. Видя со своей стороны нестройные ряды гоблинов, даже усиленные некоторыми элементами защиты, Артема словно озарило, и он понял, что сейчас каждый из присутствующих гоблинов не уверен в поддержке своих соседей, что у него, при столкновении с карателями будет только одна мысль. Мысль, что если он побежит последним, то будет настигнут и убит. И эта мысль заставляет его заранее пятиться, еще даже не вступив в бой. Поражение гоблинов уже предначертано и заключается оно в отсутствии моральной сплоченности массы, как единого целого, как единого живого существа. Инстинкт самосохранения отдельных личностей поставлен превыше победы в целом. Гоблины страшны, как воины — их количеством, их воинственным криком, угрозой со стороны их оружия, но в рукопашной схватке при равных силах они стоят немного, так как они не сохраняют своих мест в шеренгах и рядах и не видят ничего постыдного в том, чтобы уклониться со своего места. Но раз каждому предоставляется на усмотрение — драться или отступать, то в мотивах уклониться от схватки не будет недостатка. Форма построения людей и главное дисциплина исключает возможность одиночному бойцу уклониться от боя. Артем понял свою ошибку. Он понял, что прямо или косвенно из-за его гордости и предубежденности «цивилизованного человека» уже потеряно триста с лишним гоблинов. И что это не последние потери. А главное он не понял то, что так упорно пытался донести ему шаман: людям при их построении и доспехах подходит равнина, а здесь, джунгли. Люди полагаются больше на крепкие латы, побеждают упорством, здесь же надо было применить проворство. Это на равнине хороши полные латы для защиты, а здесь в лесистых или болотистых теснинах легковооруженному воину легче продвигаться и потому гоблины имели бы преимущество. Выведши их на равный бой, Магидов фактически вывел их на бойню. Но зачем людям понадобилось бросать отборные войска против неприятеля, не имеющего практически никакой защиты, неприятеля, который при первом столкновении или побеждает, или обращается в бегство. Зачем бросать элитные войска, здесь было бы довольно и легкого панциря, тяжелые латы будут лишь мешать преследованию. Тысячу и еще один раз оказался шаман прав, триста меченосцев лишь охрана для мага. Все стало на свои места, карателям не нужно вести здесь войну, их цель — тяжелым железным шагом пробить дорогу к порталу. А дальше вступят в бой другие силы — легкая пехота. Мысли Артема были прерваны подготовкой карателей к атаке.

Вот уже месяц, как Владимир находился в монастыре. Месяц полного безделья. Никакой физической работы, никаких принуждений, лишь постоянные нравоучения. «Чтобы достичь высокой цели, нужно прежде иметь прочную опору. Чтобы стать примером для других, нужно прежде много работать над собой», — любимые слова учителя. Что за высокая цель или зачем ему становиться примером для других, Владимир не понимал. Его кормили, поили и это пока главное. Плохо, что он страдал без общения: без надобности с ним никто не разговаривал. Парня, которого он привез, юнгу с корабля, пока не разрешали навещать. Здоровьем Валена еще вплотную занимались монахи. Мальчик, как сказали Владимиру, был внешне здоров, все рубцы зажили, синяки сошли. По крайней мере, так выглядело внешне. Как только он очнется, Владимиру обязательно сообщат. Почему юнга до сих пор не встает, мальчик так и не понимал. На этот вопрос ему объяснили, что монахи сделали для тела все что могли. Встреча с элементалем не прошла для мальчика бесследно. Не подготовленный к таким испытаниям дух пошатнулся. И только в силах самого Валена вернуться к жизни. Владимир в последнее время часто думал о юнге, ведь на данный момент у него никого ближе и роднее по духу в монастыре не было. Если бы ему разрешили, то он бы часто приходил к юнге, сидел бы у его койки, помогал монахам, чем мог. В такие минуты душевных страданий, накатывала старая боль, печальные воспоминания, он тихо плакал. Почему-то Владимир думал, что лишь Вален мог понять и разделить его боль. И когда юнга выздоровеет, а то, что он выздоровеет, Владимир ни на йоту не сомневался, они обязательно подружатся, и он будет ему единственным настоящим другом среди целой вселенной. Были моменты, когда он жалел о принятом решении остаться в монастыре. Но, вспоминая, что его ждет дома, только укреплялся духом в правильности своего выбора. Постоянные переживания, уроки учителя и потеря близкого человека привели к тому, что Владимир незаметно для себя повзрослел. Его мысли изменились, уже были не те, не те радужные и детские мысли, с которыми он последнее время жил. Он много размышлял, что было бы, если они не переехали в Крюковку. Если бы была жива мама, жив отец. Если бы не было пиратов, какой бы была его жизнь сейчас? Бегал бы он с другими детишками, рыбачил, куролесил или стал серьезным, деловитым, помогал бы отцу по хозяйству. Но все его размышления сводились к одному — обратно уже ничего не вернуть, надо научиться жить с тем, что имеешь. И вот, когда он осознал, что его судьба уже полностью предрешена, что никуда не свернуть, к нему пришел Жан Дао.

— Наконец ты понял эту простую истину, — начал свою речь учитель, — истину, что не ты выбираешь судьбу, а судьба выбирает тебя. Ты можешь смириться, можешь покориться ей, раствориться и, в конце концов, пропасть в ней. А можешь бороться или даже менять ее. Это и есть часть Пути, на который ты бесповоротно встал. Тебе предстоит научиться идти по Пути. С сегодняшнего дня начнется твое настоящее обучение. Ты еще продолжаешь интересоваться здоровьем Валена? Боюсь огорчить тебя, никто из нас не в силах ему помочь. Вот уже прошел месяц и никаких результатов. Но ты не отчаивайся и верь. Твоя нить судьбы, по словам Элеонора, тесно переплелась с его нитью. Возможно он и прав. Иногда простой человек преуспевает там, где потерпели поражения даже мастера. Валену остается верить в богов и надеяться на твой успех.

— В древней книге, — продолжал наставник, — с которой началось наше учение, говорится: «В Пути есть и чистое, и нечистое. Есть движение, и есть покой. Как Небо чисто, так Земля нечиста. Как Небо движется, так Земля покоится, Мужское начало светлое, женское — темное. Мужское движется, женское покоится. Светлое — всегда исток темного. Темное — исток светлого. Движение — основа покоя. Если люди смогут сохранить в себе чистоту и покой, то Небо и Земля вернутся к своему естеству. Дух человека находит отдохновение в чистоте, но сознание норовит загрязнить его. Сердце человека находит отдохновение в покое, но страсти беспрестанно возмущают его. Отринь без колебания страсти — и сердце успокоится само по себе. Очисть свое сердце — и дух сам по себе станет чист. В этих словах, мальчик, заключена глубочайшая, самая настоящая и истинная правда человеческой жизни. Не смотря на сложность высказываний, они на самом деле очень просты. Их нужно понять, осознать и принять. Вот следовать им на деле уже не так-то просто. В чем же здесь трудность? Не в чем ином, как в требовании «очистить сердце, погрузиться в покой».

Вот с этих простых и таких трудноосуществимых принципов началось обучение Владимира. Первым заданием стало пройти этап «осознания заблуждений».

— Что такое «осознание заблуждений»? — озадачено спросил Владимир.

На что учитель еще не менее замысловато ответил: «речь идет не о раскаянии в совершенных прежде поступках. Смысл гораздо глубже. Человек уже в утробе матери усваивает неверные реакции, привычки и представления, не соответствующие реальности. Это и есть «заблуждения». От них и нужно освобождаться в первую очередь. Освободиться от «заблуждений» можно лишь посредством «познания себя». Люди, погрязшие в мирской суете, употребляющие все свои силы и знания для того, чтобы добиться выгоды и славы, для себя, не понимающие смысла нравственного совершенствования, даже не догадываются, сколь велики их «заблуждения». Насколько велики и далеки их представления от реальности. Поэтому, смысл «освобождения от заблуждений» заключается….» Учитель сделал глубокомысленную паузу, и, спустя минуту продолжил: «прежде всего в том, чтобы решительно стряхнуть с себя привычки и условности суетного быта, научиться смотреть на жизнь по-новому, можно сказать — заново родиться».

После такого напутствия, его заперли в комнате. Он остался один. Если раньше он мог выйти прогуляться или просто подышать на воздух, понаблюдать за медитациями монахов, то сейчас все это стало недоступным. Просто сидеть и тем более думать о мудреных словах, осознавая, что ты заперт в маленькой комнатке было трудно, очень трудно. Мысли путались. Виделись разные видения. Мерещилась всякая ерунда. Он засыпал и просыпался, но ничего не происходило, он также оставался заперт один в комнате. Временами казалось, что некие глаза смотрят на него из угла, казалось, что будто кто-то притрагивается к нему. В замешательстве и в страхе он сильнее жался к стене, свернувшись клубочком. Оказалось, что простые слова имели огромную силу. Если раньше он даже не задумывался, один ли он в келье — и не было проблем. Если раньше он изнывал от скуки, то сейчас трясся от страха. Организм брал своё, и он периодически засыпал, но также внезапно просыпался. Однажды в темноте больно стукнулся о стену. С тех пор он резко не вставал. Сколько он так просидел, Владимир не знал. Мальчик потерял чувство реальности. Под дверь изредка подсовывали еду и питье. Если вначале он подобно голодному зверю накидывался на еду, то по истечении определенного времени даже чувство голода он научился контролировать. Но это не стало причиной, чтобы отказываться от еды. Не для этого он стал учеником, чтобы умереть в одиночестве от жажды или голода. Самым неприятным моментом было то, что и справлять нужду ему приходилось здесь же. Хорошо, что он предварительно выбрал дальний угол от ложи. Чтобы как-то себя отвлечь, Владимир пытался вспоминать детство, свои поступки, поступки других людей. Когда это надоедало, он просто тихо пел или занимался упражнениями, которые ему когда-то показал отец. Потом он пытался подражать медитациям, подсмотренным у монахов. Такое подражание ни к чему не приводило, только под свой бубнящий голос он быстрее засыпал. Просыпался уже с отекшими мышцами. Сидение в темной комнате, без определенного занятия, начало приносить первые плоды. Его «дикая природа» мало-помалу начала рассеиваться. Его перестало волновать, где он и сколько времени провел. Сердце его было спокойно, как «зеркало недвижных вод». Теперь он мог безмятежно и сосредоточенно осознавать, что с ним происходит. Появилось чувство, что время течет как большая полноводная река. А он как маленькая лодочка плывет в ее водах. Он представлял эту картину с разных сторон. В те минуты Владимир вспоминал слова Учителя: «Достигай предела пустоты, ревностно храни покой. Вся тьма вещей возникает единовременно. Созерцай отдельные образы и жди их возвращения. Когда покой достигает предела, рождается движение. В сознании рождаются образы, явления. Это может быть пейзаж, человек или какое-нибудь событие. Нужно уметь позволить появившемуся образу непроизвольно развиваться, пока это развитие не придет к своему «завершению». Такое «завершение» способно указать на глубинную природу сознания». Со временем он научился не только развивать пришедшие образы, а и представлять другие, свой дом, море. Представлять, как он с отцом тренируется. Увлекшись созданием образов, он стал забывать, что сидит один в темной комнате. Он в мгновенье мысли мог перенестись в любой уголок ранее виденных мест. Начало приходить осознание того, что хоть тело не может отсюда уйти, зато дух не знает преград, он может проникать всюду. Это было похоже на интересную и увлекательную игру. Он придумывал начало образа, а потом все само шло своим чередом. Однажды мальчик решил посмотреть, что делает учитель. Представив его сидящим в своем храме, он мгновенно туда мысленно перенесся. Жан Дао сидел, как всегда в своей старой одежде. Он медитировал. Вокруг него горели свечи. Владимир как бы нечаянно сконцентрировался на внешнем образе старика. И тут его поразило. Тот смотрел прямо на него как настоящий, живой и потом, потом учитель улыбнулся. Взгляд пронзил его до самых кончиков пальцев, как в знойный день холодный ветерок. Все происходило, как на самом деле, как будто мальчик физически находился в храме. Свои ощущения и причину случившегося Владимир не мог понять, более того, он растерялся. Учитель успокоил и сказал ему, что Владимир превзошел самые смелые его, учителя, ожидания, что мальчик выше всяких похвал, что он уже самостоятельно начал новый этап. Неконтролируемо и поспешно. Этап работы с сознанием — «осознание». Завтра утром учитель пообещал зайти к нему и они приступят к изучению этого этапа. А пока пусть оставит его. Владимир мгновенно пришел в себя, он по-прежнему пребывал в своей комнате. В храме все казалось таким реальным. Для верности, что он не спит, Владимир ущипнул себя, было больно.

Утром, когда Владимир проснулся, учитель, как и обещал, зашел к нему. Он критично осмотрел комнату и мальчика. Потом велел идти за ним. Как только мальчик вышел на воздух, ему в глаза резко ударил солнечный свет. Свет был очень ярким и резким, как будто сейчас было не утро, а яркий солнечный день и он смотрел прямо на солнце. Владимир зажмурился, глаза слезились. И здесь ему помогло «учебное заточение». Он собрался с духом и открыл понемногу глаза, давая им привыкнуть к солнечному свету. Мир был прекрасен. Раньше он этого не замечал. Радовало все. И солнечное ясное утро. И небольшие воздушные тучки. И нежный, словно руки матери, ветерок. Как он раньше этого не замечал? Действительно, он как будто заново родился, и ему предстояло изучать мир заново.

Жан Дао дал ему свыкнуться с новыми чувствами. Потом повел Владимира на экскурсию по монастырю. Оказывается, монахи называли монастырь Обителью Луидинна. В честь наставника учителя Владимира. Но это новое непонятное слово не понравилось Владимиру. Он решил про себя продолжать называть «обитель» по старому — монастырем. Так более привычно. Учитель продолжил экскурсию рассказом о своей жизни. Где он родился. Как воспитывался. Свои первые месяцы обучения. Как пришло откровение и посвящение. Как он встретился с другими сподвижниками. Историю сознания и трудности при постройке монастыря. Принятые правила поведения. Владимир все впитывал, как губка. Старцы называли себя «просвещенными» или мастерами. Это была высшая ступень иерархии в монастыре. Каждый мастер имел свой храм, где он совершенствовался и медитировал. Сам Владимир находился на самой низкой ступени — «заблуждающийся». После нее он станет «осознающим».

«Просвещенных» в монастыре было пятеро. К упомянутым раньше учителям Мин Дао и Фрол Дао добавились Элеонор и Хасид. Приставка Дао к имени монаха означала, что он уже обучил или в текущее время обучает ученика. Сколько «просвещенных» — столько храмов. Но храмов было заметно больше мастеров. Получалось, что некоторые здания пустовали. «Наверное, — подумал Владимир, — они строились на перспективу или их хозяева в данный момент отсутствуют. Почему храмов больше чем мастеров Жан Дао умолчал. Каждый из «просвещенных» был специалистом только в своем направлении. Главной стихией учителя являлась стихия огня. Жан Дао также был «мастером по возмущениям эфира и мыслеформ». Такие заумные слова Владимир слышал впервые. Но обратиться за пояснением не решился, боясь прервать монолог учителя. Мин Дао мастер военного дела и архитектор, его стихия — дерево. Именно он спроектировал данный монастырь. Смотря на внушительные крепостные стены, Владимир невольно восхитился умением мастера. Все без исключения «просвещенные» владели даром исцеления. При чем больше всех в целительстве преуспел Элеонор. Его стихией была вода, и он несомненно был мастером лечения. По этой причине Валена и определили к нему в храм. Фрол Дао владел даром давать познавать суть вещей, а при необходимости давать им новые имена. Попросту говоря, он умел создавать из простых вещей артефакты. Он владел стихией земли. Хасид был мастером изготовления. Он мог создать что угодно, от просто гвоздя до сложного механизма, мог сотворить любую немагическую вещь, любое оружие: мечи, кольчуги, вилы или топоры. Что угодно, лишь бы был для этого подходящий материал. Да и его храм больше походил на кузницу, чем на храм. Но от такого разнообразия компонентов, заготовок и других непонятных или неизвестных Владимиру вещей — десять деревенских кузниц просто обзавидовались бы. Здесь стихия была очевидна даже Владимиру — метал.

Исходя из своей детской непосредственности, мальчик тот час же придумал каждому мастеру новое имя. Первоисточником стали их характеристики и принадлежности к выбранным стихиям. Жан Дао Владимир назвал наставником и красным мастером. Мин Дао — воином и зеленым мастером. Фрол Дао — заклинателем и жёлтым мастером. Элеонор — целителем и синим мастером. Хасид — оружейником и серым мастером. Экскурсия затянулась до вечера. За весь день Жан Дао так ни разу и не упомянул об обучении, успехах или неудачах Владимира. Как будто ничего не было, не было длительного заточения. Не было сказанных учителем слов о новом этапе. В конце концов, Владимир решил, что наставник после длительного заточения просто решил развеять его, укрепить дух и поднять настроение. Почему-то от этой мысли настроение мальчика только ухудшилось, возможно потому, что Владимир так надеялся на быстрый конец заточения и немедленное начало нового этапа. Плохое расположение духа своего ученика Учитель так и не заметил или не подал виду, в конце экскурсии молчал, ведя его обратно в келью. Но, несмотря на его пессимистическое настроение, Владимира ожидал сюрприз. Были убраны следы его долгого пребывания. Везде было чисто и вымыто. Даже запах был другой. Владимир отметил про себя, что новый запах заметно приятней прежнего. Тот, который стоял раньше, был запахом остатков его жизнедеятельности. Новый запах был иным. Пахло цветами и свежестью. Кто-то, пока они гуляли, основательно поработал. Перемены говорили о том, что он действительно перешел на новый уровень, а учитель намеренно упустил или попросту забыл упомянуть об этом. Это радовало. Значит что недавние слова Жан Дао ему не приснились. Владимир сел на ложе, собрался с духом и попытался осознать происшедшее с ним. Понимание «осознания» неожиданно оказалось очень полезным. Сидя взаперти в темном помещении, он открыл для себя, что может быть кем угодно в этом мире, что он сам вмещает в себя целый мир. Его воображение, свободно скитавшееся в необъятных просторах, не знало условностей пространства и времени. Все, что он видел — люди, события, предметы — представало перед ним необыкновенно отчетливо и правдиво, точно наяву. Перед ним развертывалась вселенная, наполненная жизнью, в этой вселенной он не чувствовал себя одиноким, и над ним не было властно время. Он мог делать все, что хотел.

Следующим утром учитель снова зашел к нему. Отвел к себе в храм. Внутри храма Владимир был впервые, не считая видения. Но к удивлению юноши, внутренняя обстановка полностью совпадала с ранее увиденной в его воображении. Попытки найти несоответствия ни к чему не привели, все до мелочи было идентичным. Все как в видении: центральная комната небольшого размера, в центре лежал ковер, по бокам стояли курильницы. Все предметы, похоже, были подобраны и расставлены таким образом, чтобы создавать дополнительный уют. Жан Дао зажег свечи. Такое небольшое новшество положительно отразилось на состоянии Владимира. Стало как-то спокойно и легко. Учитель сел на ковер посреди зала и указал на место рядом с ним.

— Надеюсь, что ты закончил с «осознанием заблуждений» — больше утвердил, чем спросил он — пора приступить к следующему этапу.

— Да, учитель, — ответил Владимир, — Вы уже говорили мне об этом.

Жан Дао как-то странно посмотрел на него. Как будто попытался прочитать невысказанные, но уже сформированные мысли непосредственно из головы Владимира. От этого предположения ему стало как-то не по себе. Но наставник все дальше и дальше продолжал так странно на него смотреть. Владимир занервничал. Любому человеку это неприятно, при малейшей мысли о том, что кто-то может без спросу копаться твой голове. Кроме этого неприятного чувства ничего существенного больше не происходило. Неожиданно появилась тошнота. Ее и головокружение Владимир списал на дым от свечей и постарался реже дышать. Наставник не говоря ни слова, закрыл глаза и начал медитировать, игнорируя молчаливые вопросы мальчика. Владимиру пришла в голову мысль, что учитель не выполнить задуманное, и он решил сменить тактику. И до этого мальчик считал Жан Дао более чем странным. Его поступки или действия невозможно было предугадать. Сплошная ходячая загадка древности. Мальчик внимательно посмотрел на него. Жан Дао, как будто забыл о его присутствии и продолжал заниматься своим любимым делом. Владимиру стало обидно, учитель привел его учиться, а сам забыл о нем. Владимир еще немного посидел, мимолетом подсматривая за Жан Дао. Но ничего не происходило. Просто так сидеть не интересно, нужно что-то делать, как-то себя занять. Владимир стал подражать учителю. Принял такую же позу. Стал дышать, как наставник, приспосабливаясь к его ритму дыхания. Поначалу у него ничего не получалось. Но незаметно для себя он вошел в транс. Возможно, Жан Дао помог ему в этом. У Владимира, как будто открылся третий глаз. Причем он в отличии других двоих, смотрел одновременно во все стороны. И тут его поразило. Рядом с ним было два наставника. Один сидел там, где и раньше, а второй полупрозрачный Жан Дао пристально смотрел прямо на него и откровенно улыбался. От этого взгляда у Владимира мурашки пробежали по коже. Все происходило, так же как и вчера. Разве что, Жан Дао был один. Но, может вчера в видении учитель был не один, а Владимир в спешке не заметил копию наставника. После экскурсии мальчик думал, что его больше ничем не удивить. Как он ошибался. Ранее увиденное и сказанное во сне нашло продолжение в реальности. Те же слова, те же движения. Тем же нравоучительным тоном наставник сказал ему, что Владимир превзошел самые смелые ожидания, что мальчик выше всяких похвал, что он уже самостоятельно начал новый этап. Неконтролируемо и поспешно. Этап работы с сознанием — «осознание». Завтра утром он к нему зайдет, и они приступят к его изучению. А пока пусть оставит его. Владимир мгновенно пришел в себя. Как будто упал в холодную воду. Получалось, что все слова учителя он предвидел, предсказал. Из этого получалось, что Владимир обладает даром предсказателя, а может быть и пророка. Получалось, что он способен предвидеть будущее. От этой мысли Владимира кинуло в пот. Так ли есть это все на самом деле, или, может, ему показалось. Может, длительное пребывание в келье пагубно повлияло на психику. Все казалось таким нереальным, вымышленным. Он спешно покинул храм Учителя. Голову Владимира переполняли мысли, словно там завелся улей пчел. Голова гудела от этих «пчел», ни на одну из них он так и не мог ответить. Все из-за того, что как только он начинал обдумывать одну мысль, сразу налетала другая. Вторую мысль сбивала и перебивала третья. Владимир совершено запутался. Все ранее приобретенные знания, оказались мифом, выдумкой. Два мира: реальный и вымышленный, — слились в один мир. Спасением стала мысль о Валене. И он принял решение немедленно его навестить, не смотря на все запреты. Давно уже пора, с момента заточения он юнгу так ни разу и не видел.

Мысли Артема были прерваны подготовкой карателей к атаке — из лагеря людей прерывисто затрубил гоб [22]. Следуя звуковому сигналу, меченосцы стали выстраиваться тремя живыми железными прямоугольниками — катантами [23].

По приказу Кхелт'е, гоблины тоже пришли в движение, концентрируясь плотной массой по другую сторону укреплений. Своих бойцов вождь выстроил в две оборонительные линии. Первую линию Кхелт'е составил, подражая людям, из мечников со щитами. Построение гоблинов по ширине равнялось двум катантам, но с глубиной строя заметно меньше. Копейщиков вождь разделил на два отряда и поставил по обе стороны мечников, таким образом, чтобы в сумме ширина обороны заметно превосходила ширину атаки людей. Вторую линию защиты было составлено исключительно из тяжелых лучников, их разместили непосредственно за спинами мечников, на возвышении. Выживших после первого боя легких лучников и пращников разместили по бокам тяжелых лучников. Со своей стороны Бум-бум-тук разместил своих подопечных шаманов равномерно за спинами лучников. Магидова пока никто не трогал, лишь Герасим да Стрелка с надеждой изредка посматривали на него. Магидов залюбовался быстрым и слаженным построением людей. Единственное, что вначале удивило и было непонятно Магидову, так это то, что каратели выстраивали свои порядки с западной стороны портала, причем для этого они специально переместились туда с северной стороны укреплений. Зачем?! Разве они не понимают, что вскоре восходящее солнце будет слепить им глаза, тем самым давая дополнительное преимущество защитникам. Неужели они не понимают этой простой истины!? Еще вчера он поверил бы в это, но не сегодня, сегодня нет. Первый проигранный бой поставил многие вещи на свои места. Здесь кроется какая-то хитрость. С этой мыслью Артем оставался до самого восхода солнца. Первые лучи солнца развеяли все сомнения. Отраженный свет от вычищенных и натертых щитов и доспехов сотнями солнечных зайчиков резанул по глазам гоблинов. Зеленное воинство недовольно загудело. Каково сейчас гоблинам Артем даже представить не мог, но ему, жителю каменных джунглей современности, такое маленькое новшество принесло массу неудобств — свет слепил и раздражал. Зазвучал гоб, на этой раз продолжительно и одним сигналом. После гоба забили боевые барабаны. Бум — пауза — бум. Вторя ударам барабана каратели, словно желая воспользоваться трудами своей затеи, незамедлительно пришли в движение. Стоя за защитой частокола многие гоблины еще до начала боя интуитивно подались назад. Это движение было тот час же замечено Артемом, не доставало, чтобы гоблины разбежались, еще даже не вступив в бой. Магидов встретился взглядом с Кхелт'е, словно прочитав мысли Артема о возможном бегстве, вождь прокричал команду — барабаны. Гоблины тут же заколотили в барабаны, наполняя воздух диким грохотом. Эта какофония звуков резала по ушам Артема, похоже, гоблины были другого мнения о мелодичности своей музыки.

Железный строй людей беспощадно надвигался, грозя задавить, сплющить все, что стоит на его пути. Если вначале барабаны еще как-то поднимали боевой дух гоблинов, то сейчас даже барабанщики, похоже, стали бить в барабаны заметно реже и тише. Не дожидаясь дальнейшего непредсказуемого продолжения событий, шаман выкрикнул преждевременную команду — атака лучниками. Зеленокожее воинство взвело луки, и раздались хлопки. Сотни стрел взвились в воздух. Большинство из них даже не долетели до строя людей, а те, что долетали — попросту сгорали синим пламенем сталкиваясь с магическим щитом. Лишь единицам стрел удалось преодолеть защитный щит и долететь до строя, но и они бесполезно разбились о щиты людей. Ситуация стала напоминать первый бой в джунглях. Подобного мнения был и маг людей, — знакомое Магидову чувство присутствия силового поля, — пропало. Маг людей решил не тратить попросту силы на бесполезную защиту и решил преступить к более активным действиям — стал создавать новое заклинание. Его решение еще дорого людям обойдется, — решил Артем.

— Атака всем лучникам, — словно древний злой бог заорал Артем. В его голосе было много злости и агрессии. Не осознавая того, что команда пришла не от вождя, гоблины незамедлительно ее выполнили. Снова сотни стрел взмыли в воздух — накрыв плотной тучей карателей. Артем ошибался, недооценивая тяжелых лучников. Утяжеленные стрелы, выпущенные с более мощных луков, да еще практически по прямой линии, внесли свое веское слово. Не все, очень уж хорошо были бронированы и защищены люди, но часть стрел нашла свою долгожданную и кровавую цель. Около двух десятков людей выпало из строя. Словно опомнившись, маг людей бросил творить новое заклинание, вернулся к защите — присутствие силового поля быстро возвращалось. Но выполнить до конца заклинание ему не дали шаманы. Безоблачное до сих пор небо, посерело. Из ниоткуда взявшейся темной, как уголь, тучи — ветвясь и оглушая всех вокруг своим треском, ударила в мага молния. Возможно, будь маг менее подготовленным или менее опытным, это стало его последним боем. Но, к сожалению для гоблинов, молния встретилась с иным защитным щитом, озарив пространство яркой вспышкой, безболезненно ушла в землю. Артем успел заметить перекосившее лицо Бум-бум-тука — тщательно подготовленное заклинание пропало впустую. Артем со своей стороны увидел в этом и плюс, — заклинание защиты от стрел сорвалось.

— Атака лучникам, — снова скомандовал Артем. После успешной предыдущей команды Магидова, никто не посмел оспаривать его право отдавать команды.

То, что на земли гоблинов пришли не обычные солдаты, а профессионалы, было продемонстрировано наглядно — каратели одновременно остановились и закрылись щитами от стрел. Только ливень из стрел прекратился, снова двинулись вперед. Третий уже за сегодня залп не был столь эффективный как второй, но и он убавил неприятеля на несколько незаменимых бойцов. Внезапно строй людей расстроился — несколько солдат передних рядов в прямом смысле ушли под землю.

— Волчьи ямы, — с ухмылкой прокомментировал Герасим. От этой непроизвольной улыбки полуорка, Артему стало немного не по себе. Магидов в очередной раз задумался, — правильную ли сторону он выбрал. Большинство современников Магидова склоны выбирать в повседневной жизни всегда сильную сторону. Например, если это вид спорта — то обязательно болеть за фаворитов, ведь никто не будет заведомо морально или физически поддерживать слабую команду из Задрищенска. Это чувство стадной приверженности и здесь пустило свои корни. Почему он выбрал чужую сторону, не сторону людей, да еще и более слабую. Тогда Артем напомнил себе о том, по чью шкуру сюда явились «свои» люди. И напомнил себе, что за него выбор сделала судьба, фатум, чья-то злая воля, а ему оставили лишь шанс, попытку выжить в новом мире. И он будет последним глупцом, если не воспользуется им.

Каратели остановились и сомкнули ряды, максимально защитившись щитами. Присутствие силового поля быстро нарастало, так быстро, что у Артема даже сдавило виски. Не осознавая, что он делает и зачем, Магидов расслабился, и попытался посмотреть на строй меченосцев вторым зрением, словно не глазами, а со стороны. И у него стала раскалываться голова, заслезились глаза, но зато получилось. Синее марево, в некоторых местах со спонтанно передвигающимися белыми вкраплениями окружало солдат.

«Вот он, какой — подумал Артем, — щит от стрел».

— Дальнейшая стрельба бесполезна, — уже громко подумал Артем.

— Прекратить стрельбу, — скомандовал Герасим, взяв на себя ответственность озвучить посланца Темного Повелителя.

Со стороны людей снова стало нарастать энергетическое возмущение. Артем все четче и ясней стал чувствовать ранее чуждое и необъяснимое ему — магию. В ответ на действия мага, шаманы сильней зашамкали и громче забили в свои маленькие барабаны. На удивление Артема, это возымело действие. К Бум-бум-туку от шаманов потянулись красновато-белые линии, формируя вокруг главного шамана красновато-перламутровую сферу. Артем на краткий миг залюбовался этим явлением. То ли маг людей оказался быстрее и опытней, то ли магия гоблинов медлительней, но противник закончил свою волшбу раньше — в сторону гоблинов в прямом смысле задвигалось пламя. Все произошла насколько стремительно, что Артем вначале даже не понял, что к чему. Действительно ли это пламя или некая магия, видимая только ему, как защитный щит. Магидов наблюдал как от строя меченосцев вначале отделилась просто красная линия. Ему не привиделось, красная линия действительно оказалась огненной. Ее видели и Стрелка и Герасим и другие гоблины. Линия, с каждым метром приближаясь к гоблинам, все росла и росла в высоту. На полпути к частоколу, огненная волна, ее уже можно была смело так назвать, выросла до метра. Бум-бум-тук наконец ответил на магию людей. Его магический ответ, к удивлению Артема, был огромной огненной стеной. В отличие от магии людей, магия шаманов сразу била с максимальным результатом. Перед стеной бегущей волны огня вспыхнула стена огня, в некоторых местах достигая двух метров. В это заклинание шаманы влили море силы, жар от стены просто опалял, даже на столь удаленном расстоянии, под самой стеной земля попросту плавилась. Две чуждые маги, но одной стихии, наконец столкнулись. У Артема даже возникло ощущение, что при соприкосновении огонь в ярости зарычал и завыл, как дикий хищник. Но не все было так просто.

— Все было заранее спланировано, — похвасталась Стрелка, — маг людей сильный, но предсказуемый. Еще во время преследования в джунглях, я заметила, что танир, — маг с легкостью пускающий стены, был как минимум танир, — любитель огненной стихии. И я посчитала должным донести эти важные наблюдения до папы.

Бум-бум-тук не подвел, в полной мере воспользовавшись новым знанием, он создал не простую стену огня. Его магическая стена, словно голодный зверь, накинулась на дармовую пищу. Проглотила, если это так можно назвать, бегущею на встречу магию, еще ярче вспыхнув и резко вырастя в размерах. Достигнув невыносимого для зрения уровня яркости, иссушая и опаляя все вокруг, она с шипением распалась. Распалась, но не исчезла. Вместо стены образовалось десяток небольших огненных элементалей. Родившись и открыв, если у них есть, подобие глаз, элементали увидели врага в образе людей и в тот же миг устремились на него. Артем не видел, как элементали выглядели спереди, но и вида сзади ему хватило с головой. Любой из его знакомых по старой жизни увидев бегущий на него факел огня, размером с взрослую гориллу, которая еще обладает некими враждебными чувствами — попросту как минимум обделался бы. Ситуация для карателей приняла неожиданный оборот. Огненного элементаля никакой щит не удержит, если он конечно не магический. Откуда это знал Артем, он не понимал. Знания сами всплывали по мере рождения новых ситуаций. «Сейчас, — предположил Магидов, — маг вызовет в противовес водных элементалей, или что-то другое из этой стихии». Он как всегда, используя лишь свои бывшие знания, а именно знания цивилизованного человека, без учета нынешней ситуации и возможностей — ошибся. Танир просто отозвал элементалей, если это можно было так назвать. Устремившиеся сгустки огня, словно наткнулись на невидимую для них стену. От этого столкновения они вмиг превратились в дым и улетучились, беззвучно проклиная всех вокруг. Магидову на какой-то миг стало даже жалко этих удивительных, прекрасных и одновременно ужасных созданий. В боле родившись, просуществовав краткий миг в необузданной ярости, они в боли исчезли.

Обменявшись магическими атаками, маги обеих сторон притихли. На месте магического противоборства осталась выжженная земля, оголяя свои раны — ямы, ранее вырытые в качестве ловушек гоблинами. Если в магическом поединке, пока была ничья, то в тактическом гоблины проиграли — строй людей снова двинулся в атаку, уже не опасаясь ловушек.

Кхелт'е встретился взглядом с Артемом. Не прочитав в глазах Магидова ничего нового, без особого энтузиазма прокричал: «Стрельба по мере готовности. Не жалеть стрел».

В результате получалась, разнобойная стрельба, носящая методический и хаотический характер. Герасим, видя недоуменное лицо Магидова, пояснил:

— Такой вид стрельбы, должен снизить скорость продвижения неприятеля, так как обстрел ведется постоянно. На практике, в стычках с другими племенами, помогает.

— Что-то ваша практика расходится с реальностью, — заметил Артем.

Строй людей игнорируя постоянный обстрел приближался. Со стороны чужого наблюдателя это даже выглядело забавно. Блестящие на солнце железные солдатики медленно двигаются, периодически освещаясь синими вспышками в местах столкновения стрел и защитного щита. На этот раз танир не стал повторять свою предыдущую ошибку и решил держать щит постоянно.

Видя бесполезность стрельбы, Кхелт'е отдал приказ прекратить стрельбу.

Катанты людей практически вплотную подошли к частоколу защитников. Настала решающая ситуация. Как они собираются его преодолевать, — недоумевал Артем. Ни лестниц, ни таранов, ни другого осадного оружия в строю людей Магидов не наблюдал. Хоть сам по себе частокол не был высоким — всего-то метр, но для тяжеловооруженного воина, это было серьезное препятствие — вручную созданный, острый и крепкий заборчик ни переступить в доспехах, ни перепрыгнуть не представлялось возможным, да и сломать проблематично — можно и пузо пропороть. Видя минутную заминку людей, гоблины осмелели. Часть покинула общий строй и принялась бросать в карателей камни. Камни, как и стрелы — вспыхивали, но все-таки преодолевали щит, не принося, впрочем, людям особого вреда, лишь раздражая их.

Кхелт'е что бы как-то держать ситуацию под контролем, прикрикнул на драчунов и отдал приказ лучникам стрелять.

— Сейчас бы сюда с десяток гранат, а лучше парочку пулеметов, — с сожалением выразился Артем.

Герасим виновато пожал плечами. Шаман потупил взор. Похоже, что ни первый, ни второй, так и не поняли ни слова из выше сказанного Артемом, зато поняли, что все перечисленное принесло бы полный успех.

Магидов стал с нетерпением ожидать развязки тупиковой ситуации. Развязка должна была обязательно наступить, ведь у карателей перед началом боя должен был быть план преодоления защитных построек гоблинов. Ответ пришел незамедлительно. Перед частоколом стал формироваться круговорот пыли. Шаманы спешно ответили — сильный поток ветра устремился на рождающееся магическое явление природы, развевая пыль и стараясь уничтожить маленький смерч еще в зародыше. Вначале Магидов подумал, что Бум-бум-тук с легкостью справился, и стал ждать, как шаман будет контратаковать. Но все повернулось не так, как хотелось. Главную причину неудачи так Артем и не понял, когда вот-вот уже несостоявшийся смерч неожиданно принял форму огромного молота, — танир нагло издевался над шаманами.

— Пылевой молот, — вскрикнула Стрелка, нарушив минутное молчание.

На столь стремительное развитие ситуации главный шаман гоблинов не успел экстренно ответить. Гигантский молот беззвучно взлетел, и так же беззвучно опустился прямо на частокол. Подобное действие молот еще пару раз повторил в других местах частокола. После третьего или четвертого удара, Артем не считал, молот распался и осыпался пылью.

— Что-то в этой жизни я не понимаю, — подумал Магидов, — частокол продолжал стоять невредимым. Наверное, — решил себя успокоить Артем, — Бум-бум-тук все-таки успел вовремя отреагировать или ослабил чужую магию.

Не успел Тема порадоваться маленькой победе, как вдруг в местах удара молотом дерево стало сереть, превращаясь в труху, и с первым дуновением ветерка распалось. В результате в защите гоблинов образовались несколько дыр шириной в три человека. Гоб людей трижды взвыл — каратели немедля устремились в атаку. Кхелт'е скомандовал общую атаку и сам устремился в бой.