Мисс Марпл в Вест-Индии

Глава 11 Вечером в «Золотой пальме»

В обеденном зале Молли на нескольких столиках поправила кое-что в сервировке: убрала лишний нож, сдвинула вилку, добавила стакан, другой. Она отступила назад, полюбовалась, вышла на террасу, рассеянно добрела до дальнего угла и остановилась у балюстрады. Скоро явятся гости. Болтовня, смех, вино — все такие веселые и беззаботные. Начнется та самая жизнь, которой она так страстно желала и которая так ей нравилась всего несколько дней назад. А теперь даже Тим встревожен и озабочен. Кажется, он чуточку не в себе. Так важно, чтобы их дело пошло в гору. В конце концов, он вложил в него все, что имел.

«Но нет, не это его беспокоит, — думала Молли. — Он встревожен из-за меня. Но я не вижу, с чего бы ему обо мне беспокоиться». Он то и дело задавал ей какие-то странные вопросы, бросал на нее время от времени быстрые, нервные взгляды. «Но почему? — думала Молли. — Я была осторожна», — подытожила она. Молли не понимала, что с ней творится. Она уже не понимала, когда это началось, и не могла понять, что же это такое. Неизвестно почему, она стала бояться людей, но что они могли ей сделать?

Она с силой сцепила руки. Повернувшись, наткнулась на Грегори Дайсона, который виновато смотрел на нее, захваченный врасплох.

— Тысячу извинений. Я напугал тебя, малышка?

Молли терпеть не могла, когда ее так называли.

— Я не слышала, как вы подошли, мистер Дайсон, — это заставило меня вздрогнуть.

— Мистер Дайсон? Мы сегодня такие церемонные? Разве мы все здесь не одна большая, счастливая семья? И Эд, и я, и Лаки, и Эвелин, и ты с Тимом, и Эстер, и старый Рейфил. Вся наша команда — это одно счастливое семейство.

«Он уже здорово нализался», — подумала Молли и весело ему улыбнулась.

— О, я иногда бываю степенной дамой, — сказала она беспечно. — Мы с Тимом думаем, что лучше обходиться без панибратства.

— Ого! А мы не хотим быть такими задаваками! Ну, а теперь, Молли, прелесть моя, выпей со мной.

— Давайте попозже, — сказала Молли, — у меня еще есть кое-какие дела.

— Не убегай, — он крепко ухватил ее под руку. — А ты красивая девочка, Молли. Надеюсь, Тим понимает, какое счастье ему привалило?

— Как я вижу, да, — ответила она весело.

— Я бы пошел за тобой, знаешь ли, хоть на край света, — он пожирал ее глазами. — Однако не хотел бы я, чтобы моя жена меня сейчас слышала.

— А как ваш сегодняшний поход? Удачен?

— Думаю, что да. Между нами, от здешних птичек и бабочек можно офонареть. Что ты скажешь, если мы как-нибудь устроим вдвоем пикничок?

— Мы еще об этом подумаем, — смеясь, ответила Молли. — Я вся уже горю от нетерпения.

С коротким смешком она вырвалась от него и вернулась в бар.

— Привет, Молли, — сказал Тим, — ты, кажется, торопилась? Кто это был с тобой?

— Грегори Дайсон.

— Чего ему надо?

— Хотел поклеиться.

— Черт бы его побрал.

— Успокойся, — ответила Молли, — я ему еще устрою.

Тим собрался спросить ее о чем-то, но, увидев Фернандо, направился к нему, отдавая на ходу какие-то приказания. Проскользнув через кухню, Молли спустилась по ступенькам к пляжу.

Грегори Дайсон тихонько чертыхнулся и медленно пошел к своему бунгало. Почти на подходе его окликнул голос, раздавшийся в тени кустов. Он испуганно обернулся. На какую-то секунду он подумал, уж не призрак ли это стоит перед ним в густом сумраке? Потом расхохотался. Просто платье было белым, а лицо черным, и фигура казалась обезглавленным призраком.

Виктория выступила из кустов на тропинку.

— Мистер Дайсон, можно вас?

— Да. Что такое?

— Я принесла вам вот это, сэр, — она держала на ладони пузырек с таблетками. — Это ведь ваше, верно?

— О, мои таблетки… Хорошо. Где ты их нашла?

— Я нашла их там, куда их положили. В комнате у джентльмена, который помер, — и она добавила мрачно: — Не думаю, чтобы ему теперь спалось хорошо в могиле.

— А почему бы, черт возьми, и нет? — спросил Дайсон.

Виктория стояла, взирая на него.

— Я не понимаю… Ты хочешь сказать, что нашла этот пузырек в бунгало майора Полгрейва?

— Да, правильно. Когда доктор и люди из Джеймстауна уходили, они отдали мне, чтобы выбросить все, что было в ванной. И зубную пасту, и лосьоны, и всякие другие вещи, и вот это.

— Ну и почему же ты это не выбросила?

— Потому что это ваше. Вы их потеряли. Помните, вы про них еще спрашивали?

— А, да… спрашивал. Я… я думал, что просто засунул их куда-то.

— Нет, вы никуда их не засовывали. Их стащили из вашего бунгало и подбросили в бунгало майора.

— А ты откуда знаешь? — спросил он грубо.

— Я знаю. Я видела. — Она улыбнулась ему, сверкнув зубами. — Кое-кто положил их в комнату покойного джентльмена. А сейчас я их возвращаю вам.

— Погоди-ка, о чем это ты говоришь? Что… кого ты видела?

Но она уже исчезла в темноте среди кустов. Грег, было, двинулся за ней, но потом остановился, поглаживая подбородок.

— В чем дело, Грег, увидел привидение? — спросила миссис Дайсон, выходя из бунгало.

— Просто задумался.

— С кем это ты здесь трепался?

— С одной цветной горничной из отеля. Как же ее зовут? Виктория, кажется…

— Что она хочет? Она к тебе лезла?

— Не будь дурой, Лаки. У этой девчонки в голове идиотская идея.

— Какая идея?

— Ты помнишь, я как-то не мог найти свои «Безмятежные».

— Ты говорил, что не можешь найти их.

— На что ты намекаешь?

— Господи, какого черта ты ко всему цепляешься?

— Извини, — сказал Грег, — все тут ходят такие жутко таинственные. — В ладони у него был пузырек с таблетками. — Эта девчонка мне их вернула.

— Она их сперла, что ли?

— Нет. По-моему, она их где-то нашла.

— Ну и что из этого? Что тут таинственного?

— Да, ничего, — ответил Грег, — просто она рассердила меня, вот и все.

— Послушай, Грег, что за чушь собачья? Пойдем-ка лучше выпьем перед ужином.

Молли спустилась на пляж, вытащила плетеный стул, самый шаткий и редко используемый, села лицом к морю и, уронив голову на руки, залилась слезами. Какое-то время она рыдала вовсю, потом, заслышав шорох, остановилась, торопливо подняла глаза и увидела миссис Хиллингдон, которая смотрела на нее сверху.

— Привет, Эвелин. Я вас не слышала… Я… я извиняюсь.

— В чем дело, деточка? — спросила Эвелин. — Что-нибудь случилось? — она села рядом с ней. — Расскажи мне.

— Нет, ничего, — ответила Молли, — все в порядке.

— Ну, конечно же, что-то случилось, иначе ты не сидела бы здесь и не плакала. Ты не хочешь мне рассказывать? Вы с Тимом поссорились?

— О, нет.

— Я рада. Вы оба кажетесь такими счастливыми, когда вместе.

— Так же, как и вы, — сказала Молли. — Нам с Тимом всегда казалось удивительным, что вы с Эдвардом до сих пор так любите друг друга после стольких лет брака.

— А, это, — сказала Эвелин. Голос ее прозвучал резко, но Молли не заметила. — Люди ругаются и скандалят, — продолжала она, — и, даже любя друг друга, они все равно ссорятся и не обращают обычно внимания, на людях они или нет. Некоторым нравится так жить, и все это ровным счетом ничего не значит.

— Я думаю, это ужасно.

— Откровенно говоря, я тоже, — ответила Эвелин.

— Но, глядя на вас с Эдвардом…

— Нет, Молли, так не пойдет. Я не могу тебе позволить так думать. Мы с Эдвардом… — Она помолчала. — Если хочешь знать правду, мы за последние три года и словом не перемолвились наедине.

— Но что произошло? — спросила Молли.

— Обычная история…

— Что вы имеете в виду? Другая…

— Да, другая женщина. И, я думаю, догадаться тебе труда не составит.

— Вы хотите сказать — миссис Дайсон… Лаки?

Эвелин кивнула.

— Я знаю, они без конца флиртуют друг с другом, — сказала Молли, — но я думала, это просто…

— Просто от настроения, и больше там ничего нет?

— Но почему… — Молли замолкла на несколько секунд. — Почему вы не… я хочу сказать… но мне, наверное, не надо спрашивать.

— Спрашивай все, что хочешь, — ответила Эвелин. — Я устала молчать, устала быть добродетельной женой. Эдвард из-за Лаки совсем потерял голову. Он был достаточно глуп, когда пришел ко мне и все выложил. Ему, видимо, стало легче. Он ведь честный, благородный! Так он считает. Но ему и в голову не пришло, каково будет мне.

— Он хотел вас оставить?

Эвелин покачала головой.

— Ты знаешь, у нас двое детей, которых мы оба очень любим. Они в Англии. Мы не хотели ломать семью. К тому же Лаки не захочет развода. От первой жены Грегу достались большие деньги, и теперь он очень богат. Так мы и живем — Эдвард и Лаки во счастливое грехе, Грег в блаженном неведении, а мы с Эдвардом, как добрые друзья, — она говорила с горечью.

— Но как вы можете все это терпеть?

— Каждому свое. Но порой…

— Да? — сказала Молли.

— Порой мне хочется убить эту женщину.

Страстность, прозвучавшая в ее голосе, напугала Молли.

— Не будем больше говорить обо мне, — сказала Эвелин. — Поговорим о тебе. Я хочу знать, что случилось.

Немного помолчав, Молли проговорила:

— Просто… Просто, по-моему, со мной не все в порядке.

— Не все в порядке? Что ты подразумеваешь?

Молли грустно покачала головой.

— Я боюсь, — ответила она, — я безумно боюсь.

— Боишься чего?

— Всего, — сказала Молли. — На меня находит… Голоса в кустах, шаги, или люди говорят что-то… Будто кто-то следит за мной все время, шпионит, ненавидит меня.

— Деточка моя дорогая, — Эвелин была потрясена и напугана. — Когда все это началось?

— Я не знаю. Это появилось… это началось постепенно, и всякое другое тоже.

— Что именно?

— Временами, — медленно проговорила Молли, — я не могу ничего сосчитать, не могу вспомнить.

— Ты хочешь сказать, что у тебя бывают провалы в памяти?

— Я думаю, да. Иногда бывает, что, скажем, в пять часов я… я никак не могу вспомнить, что было с половины второго или третьего.

— О, дорогая моя, ты просто не высыпаешься и дремлешь на ходу.

— Нет, — сказала Молли, — это совсем не так, потому что, видите ли, когда это проходит, это не то, как если бы я просто задремала. Я оказываюсь в другом месте. Иногда на мне надето что-то совсем другое, иногда я вроде бы что-то делаю, даже разговариваю с кем-то и не помню, как это получилось.

Эвелин была совершенно потрясена.

— Но, Молли, дорогая, если это так, то тебе нужно показаться врачу.

— Я не хочу идти к врачу, не хочу, я к нему близко не подойду!

Эвелин посмотрела ей в лицо и взяла руки девушки в свои.

— Может быть, ты боишься из-за чепухи, Молли. Ты же знаешь, что любые нервные расстройства совершенно неопасны. Любой врач довольно скоро переубедит тебя.

— Он не сможет. А если он скажет, что у меня и правда что-нибудь серьезное?

— Ну почему у тебя должно быть что-нибудь серьезное?

— А потому, — начала Молли и замолчала: — нет никаких причин, я понимаю, — сказала она.

— А не мог бы кто-нибудь из твоей семьи… У тебя ведь есть семья: мать или сестры? Не мог бы кто-нибудь из них сюда приехать?

— Я не вижусь с моей матерью и никогда не буду. У меня есть сестры. Они, правда, замужем, но, наверное, смогли бы приехать, если я попрошу. Но я не хочу! Мне никто не нужен, кроме Тима!

— А ты говорила с Тимом? Он знает об этом?

— В общем-то, нет, — ответила Молли, — но он все время наблюдает за мной и очень тревожится, словно пытается помочь или защитить. Но если он пытается, значит, так и нужно. Мне ведь нужна защита, верно?

— Я думаю, многое может быть одним воображением, но я точно уверена, что ты должна показаться врачу.

— Старому Грэму? Но он не особо хороший врач.

— Но ведь на острове есть и другие врачи.

— Да все и так в порядке, правда, — сказала Молли. — Просто думать об этом не нужно. Я уверена, как вы и сказали, что все это одно воображение. О, господи, как поздно!.. Мне нужно быть уже в зале. Я… я должна немедленно вернуться.

Она почти с неприязнью посмотрела на Эвелин Хиллингдон и поспешно скрылась из виду. Эвелин долго смотрела ей вслед.