Мордовские народные сказки

Красавец Дамай

ил-был на свете бедный-пребедный человек, звали его Красавец Дамай. Ничего у него не было, только одна кадочка масла. Стояла она у него на чердаке. Видит Красавец Дамай — масло его все убавляется.

Решил он узнать, кто ходит его масло есть, и стал подстерегать вора.

Долго ли, недолго караулил, видит — пришла лиса и принялась есть масло. Красавец Дамай поймал ее и хотел наказать, а лиса говорит ему:

— Ах, почтенный Красавец Дамай! Ты меня не бей и не убивай: я тебе добром отплачу!

Красавец Дамай говорит ей:

— Что же ты можешь сделать?

— Я тебя сделаю богатым человеком и сосватаю за тебя дочь самого царя Грома! — отвечает лиса.

Отпустил Красавец Дамай лису.

Побежала лиса к царю Грому. Прибежала и стала сватать его дочь за Красавца Дамая:

— Ой ты, царь Гром! Меня послал Красавец Дамай дочь твою сосватать… Отдай ты, царь Гром, дочь свою за Красавца Дамая: богаче его никого не найдешь. Его поля полны стадами, гумна его полны хлебом, избы его полны слугами. Вот какой он у нас! Всем он богат, только нет у него молодой жены!

Царь Гром и говорит своей дочери:

— Отдам тебя за такого богатого человека.

Просватала лиса невесту и говорит царю Грому:

— Ах, сват царь Гром! У твоего зятя, Красавца Дамая, гостей будет много, кони у них добрые. Смотри, чтоб у тебя мосты и дороги были хорошие: когда твой зять Красавец Дамай» едет, под ним земля громом грохочет, а небо звоном звенит!

— Хорошо, — говорит царь Гром, — прикажу поправить все мосты и дороги.

Вернулась лиса назад и говорит Красавцу Дамаю:

— Ну, почтенный Красавец Дамай, теперь поедем брать в жены дочь царя Грома. Только вот что: когда пойдем к царю Грому, ты много не говори: станешь много говорить — все потеряешь. Я сама буду за тебя говорить. Я там про тебя скажу: он, мол, очень умен, но много говорить не любит.

— Будь по-твоему, — говорит Красавец Дамай.

Пошли они к царю Грому, а на их пути были владения семиглавого змея Каряза. Когда проходили они через поле семиглавого Каряза, попалось им навстречу много-много кур. Лиса спрашивает пастухов-птичников:

— Чьи это куры?

— Это куры семиглавого Каряза, — сказали ей пастухи.

А лиса говорит:

— Птичники, куриные пастухи! Когда станет проезжать свадьба Красавца Дамая, вы так не отвечайте: царь Гром своей громовой стрелой застрелит вас, огнем сожжет вас и золу вашу ветром своим развеет. Он за Красавца Дамая дочь свою выдает. Если кто спросит, чьи это куры, отвечайте: Красавца Дамая — тогда царь Гром не тронет вас.

Шли они, шли, попадается им утиное стадо.

Лиса спрашивает пастухов:

— Чье это утиное стадо?

— Это утиное стадо семиглавого Каряза, — сказали ей пастухи.

А лиса говорит:

— Птичники, утиные пастухи! Когда станет проезжать свадьба Красавца Дамая, вы так не отвечайте: царь Гром своей громовой стрелой застрелит вас, огнем сожжет вас и золу вашу ветром своим развеет. Он за Красавца Дамая дочь свою выдает. Если кто спросит, чье это стадо, отвечайте: Красавца Дамая — тогда царь Гром не тронет вас.

Сказала лиса так, и пошли они с Дамаем дальше.

Шли, шли и повстречали гусиное стадо. Лиса и говорит:

— Птичники, гусиные пастухи! Если кто спросит вас, чье это стадо, отвечайте: Красавца Дамая — тогда никто не тронет вас.

Пошли лиса с Красавцем Дамаем дальше, и повстречали они стадо коров, а потом табун лошадей. Лиса всех этих пастухов учила отвечать так же, как научила пастухов куриного, утиного и гусиного стад.

Вот дошли Красавец Дамай с лисой до большой реки. Через эту реку царь Гром приказал построить новый мост. Лиса и говорит Красавцу Дамаю:

— Как бы нам разрушить этот мост? Давай так сделаем: я буду грызть сваи, а ты будешь их трясти и расшатывать.

Принялась лиса грызть сваи, грызла, грызла — перегрызла, а Красавец Дамай расшатал их и свалил.

Тогда лиса велела Красавцу Дамаю скинуть с себя штаны и рубашку. Послушался ее Красавец Дамай, снял с себя одежду, а лиса пустила ее по реке. Так к царю Грому нагой и пришел Красавец Дамай.

Когда они пришли, лиса начала вздыхать:

— Что ты сделал, сват царь Гром!.. Говорила я тебе, чтобы у тебя дороги и мосты были хорошие и крепкие, а они никуда не годятся. Когда ехали по мосту через большую реку гости твоего зятя Красавца Дамая, мост твой не выдержал и провалился. Все гости в реке потонули. И сам зять твой Красавец Дамай чуть было не потонул, да, на счастье, он плавает хорошо: снял с себя поскорее одежду в воде и выплыл на берег. Ах ты, сват царь Гром! У твоего зятя Красавца Дамая гости были лучшие из лучших, бояре из бояр, а из-за тебя они все до единого и с конями, и с имуществом потонули. Остались только мы двое: верно, очень уж счастлива дочь твоя. Где найти ей мужа, равного Красавцу Дамаю! Хороши были кони у Красавца Дамая, твоего зятя, а еще лучше была у него одежда! Ах, ах, сватушка, как мне перенести такой стыд перед Красавцем Дамаем! Ни кони твои, ни наряды твоей дочери, может быть, еще не понравятся ему…

Долго еще лиса говорила такие речи царю Грому.

Приказал царь Гром своей дочке принести Красавцу Дамаю самую лучшую, самую нарядную одежду.

Царь Гром для себя и для своего зятя Красавца Дамая запряг коней. Из глаз его коней огонь сыплется, из ноздрей дым валит, уши — веретенами, ноги — пестами, от хвоста ветер веет; когда кони бегут — земля дрожмя дрожит, небо звенит, из-под ног их молнии блещут; когда они скачут — медведи и волки в испуге по лесу разбегаются, змеи цепенеют, ястреба за облака прячутся.

Вот проезжает свадьба Красавца Дамая по полям семиглавого Каряза, между его стадами. Царь Гром где ни увидит стадо, спрашивает:

— Это чьи стада-то?

Пастухи отвечают:

— Это стадо почтенного Красавца Дамая.

Лиса вперед бежит, только хвост ее во все стороны развевается — свадебный поезд она оставила далеко позади себя. Прибежала лнса прямо к семиглавому Каряэу:

— Эй, семиглавый Каряз, семиглавый Каряэ! Царь Гром выдает дочь свою за Красавца Дамая, он собирается свадьбу в твоем доме играть. Если не впустишь его, он тебя своей громовой стрелой застрелит, своей молнией сожжет, по ветру развеет!

Семиглавый Каряз говорит лисе:

— А сам я куда денусь? Научи!

— Вот спрячься под эти дрова для семи костров, — отвечает лиса.

Семиглавый Каряз спрятался под дрова. Лиса говорит ему:

— Смотри не выходи отсюда до отъезда царя Грома. Если выйдешь — потеряешь все свои головы: царь Гром тебя не любит, застрелит и сожжет. Ты молчи и не шелохнись. Только тронешься — пропадешь!

Каряз говорит:

— Даже если он соберется эти дрова сжечь, я и тогда не шелохнусь… Если он меня сожжет — это не беда, только бы не развеял по ветру мою золу! Я тогда снова оживу и сделаюсь молодым парнем. Съем его зятя Красавца Дамая, а дочь его возьму за себя. Тогда у царя Грома против меня силы не хватит…

— Ладно, — говорит лиса, — делай как знаешь!

Приехал царь Гром к семиглавому Карязу.

Лиса с Красавцем Дамаем угощают царя Грома и всех гостей в чужом доме.

Много они пили, ели. После того лиса вышла на двор погулять со своим сватом, царем Громом. Ходили, ходили они, остановились против дров, приготовленных для семи костров, лиса и говорит:

— Сват царь Гром, а сват царь Гром! Ты силен-то силен, да не сможешь, верно, сразу зажечь эти семь костров из сырого дуба!

— Зажгу! — отвечает Гром.

Лиса и договорить не успела, как блеснули молнии, поднялся черный густой дым, загорелись сразу все семь костров из сырого дуба. Семиглавый Каряз и охнуть не успел — огонь вместе с сырыми дровами проглотил и его. А лиса вот смеется, вот смеется!

— Чего ты смеешься, сваха лиса? — говорит царь Гром. — Что ты сердишь меня? Ты надо мной не смейся! Смотри не вводи меня в гнев: весь ваш дом обращу в золу и развею по ветру!

Лиса говорит:

— Да как не смеяться над тобою, сватушка миленький! Ты эти дрова сжечь-то сжег, а золу их развеять не можешь!..

Тут как поднимется страшный ветер с громом-молнией! Поднял ветер эту золу густым облаком и разметал на все четыре стороны. Тут только у лисы сердце успокоилось: боялась она, чтобы не ожил семиглавый Каряз.

Как кончилась свадьба, гости разъехались по домам. Умчался и царь Г ром в свои владения. Остался в богатом дворце семиглавого Каряза только Красавец Дамай со своей молодой женой.

Стали они жить-поживать да лису добром поминать. И я у них в гостях был — мед-пиво пил: по бороде текло, а в рот и не капнуло.