Мумия. Возвращение

Глава 12 Путешествие по пустыне

За множество прошедших эпох ветер и пески Сахары бесследно уничтожили здесь любые следы пребывания человека. Это касалось и фараонов, и британских колонизаторов, верных и неверных – неважно, поклонялись ли эти люди Солнцу или пророкам. Бесчисленное множество людей и верблюдов сгинуло в песках, и скелеты их остались под безжалостными лучами солнца, беззаботно сиявшего в чистом бирюзовом небе. Ветер постепенно превращал кости в пыль, которая смешивалась с оранжево-желтыми песками огромной бесплодной пустыни.

Перед наступлением сумерек пустыня являла собой поистине феерическое зрелище, напоминая огромное полотно кисти вдохновенного импрессиониста. Великий бог Амон-Ра – огромное пылающее солнце, опускающееся к горизонту, расцвечивало ландшафт красными и пурпурными полосами. После коротких сумерек пустыня превратилась в блестящий черный океан, над которым вспыхивали бесчисленные небесные светила: Сириус, Вега, крупные и яркие звезды Кассиопеи, планеты, казавшиеся устрашающе близкими... Среди драгоценных россыпей звезд стояла полная луна, протягивая к безмолвным барханам свои длинные сияющие пальцы.

На фоне гигантского бледного диска скользило уродливое хитроумное приспособление, снабженное мотором: над бесчисленными дюнами проплывал дирижабль Иззи – неуклюжая потрепанная шаланда, непонятным образом державшаяся в воздухе.

На палубе деревянного суденышка, в тени огромного баллона устроились Джонатан Карнахэн и Ардет-бей, предводитель медджаев. Видя, что капитан Иззи находится с другой стороны этого летающего недоразумения и целиком поглощен управлением, Джонатан испытывал непреодолимое желание пошарить в капитанской каюте через раскрытое окошко. Там на столе, где-то между картами, покоился золотой жезл Осириса.

– Похоже, муж твоей сестры не желает примириться с судьбой, – заметил Ардет-бей.

– Вроде так, – рассеянно ответил Джонатан, просунув руку в окошко каюты, и методично обшаривая стол пальцами.

Ардет-бей кивком указал на сокола, спокойно сидевшего у него на предплечье:

– И все же он летит ей навстречу, подобно моему верному Гору.

– Это восхитительно! – проворчал Джонатан, нащупав, наконец, драгоценный жезл. – Но при чем тут золотая пирамида?

– В рукописях говорится, что со времен правления Царя Скорпионов ни один человек не видел золотую пирамиду, а те, кому удалось лицезреть ее, не вернулись назад, чтобы рассказать о ней другим людям.

– Но раз никто не мог о ней рассказать, то откуда тебе известно, что она вообще существует? – задал Джонатан вполне резонный вопрос.

Ардет-бей ласково поглаживал перышки на груди сокола. Птица, казалось, была настолько довольна, что еще немного и она, как кошка, замурлыкала бы от счастья, если бы только, конечно, умела это делать.

– В рукописях говорится... – начал было предводитель медджаев, но Джонатан прервал его:

– В каких еще рукописях? Кто их сочинял? Все это чушь собачья. Если тебе интересно знать мое мнение, так слушай... А, вот он! Есть! 

С этими словами он извлек из окошка золотой жезл, сверкающий в лунном свете.

– Неплохой улов, верно? – восхищенно произнес Джонатан, демонстрируя медджаю свою добычу.

Ардет-бей изучал жезл, прищурив глаза:

– Если тот тип, что работал смотрителем в музее, так странно отреагировал на эту вещицу, как ты мне рассказывал...

– Именно.

– ...тогда скорее всего этот жезл имеет большое значение, кроме того что он дорого стоит. Я бы на твоем месте, приятель, держал эту штуку поближе к телу... как свою рубашку – так, кажется, у вас говорится?

Джонатан прислонился к стенке каюты, поднял жезл повыше, потом прижал его к груди и гордо выпрямился:

– Хотел бы я посмотреть на смельчака, который рискнет отнять у меня этот жезл! Да сами боги не посмели бы...

Именно в этот момент проходивший мимо Иззи ловко выхватил жезл из рук Карнахэна.

– Эй! – обескураженный Джонатан вскочил на ноги и с нескрываемым возмущенном прокричал: – Немедленно верни!

Иззи повернулся и замахнулся жезлом, как дубинкой. При этом он оскалил желтые зубы, и лунный свет заиграл на его серебряном резце.

– Эта игрушка принадлежит мне, маленький лорд Фаунтлерой, – заявил он. – Руки прочь от нее, иначе я выброшу тебя за борт.

С этими словами Иззи отправился дальше, небрежно помахивая жезлом, как полицейский дубинкой. Джонатан бессильно опустился на пол баркаса. Рядом с ним тихо посмеивался Ардет-бей, не переставая гладить своего верного Гора. 

– Понравится мир все это! – в отчаянии воскликнул Джонатан.

– Правда? – переспросил Ардет-бей, с интересом взглянув на англичанина.

Стоя на носу шаланды, Эви созерцала сапфировое небо, изредка поглядывая вниз – туда, где проплывали фантастические пейзажи пустыни. Тень от дирижабля неслась по бледным дюнам. О’Коннелл некоторое время наблюдал за любимой женщиной, потом подошел к ней поближе и нежно обнял ее рукой за талию.

– Как может выглядеть настолько привлекательно это бесплодное и пустынное место? – удивлялась Эвелин.

– Ты имеешь в виду Сахару?

Она кивнула и указала рукой куда-то вниз, где под луной серебрились безбрежные пески:

– Когда великие армии фараонов шли по холмам этой пустыни, они погибали от песчаных бурь, и хищные птицы расклевывали их трупы.

– Эви... Я никогда не говорил тебе об этом, но когда мы впервые встретились с тобой... в тот самый день, когда вы с братом пришли ко мне в каирскую тюрьму...

Она рассмеялась, но в этом смехе прозвучало одновременно и веселье, и горечь:

– Я тогда ужасно отнеслась к тебе.

– А я к тебе... но, когда мы познакомились, у меня возникло какое-то странное ощущение. Оно не поддавалось никакой логике, мне даже почудилось, что я свихнулся. Меня ждала смерть... меня в тот день должны были повесить ... И все же, увидев тебя, я понял, что не умру в этой тюрьме. Я понял, что нам суждено быть вместе, следовать по жизни до самого конца. И я ничего не боялся. Я знал, что мое время умирать еще не наступило.

Она кивнула и улыбнулась, но как-то печально.

Рик вздохнул:

– Я чувствовал, что ты и я... мы должны быть вместе. Сумасбродная мысль, да? А может быть, просто мечта приговоренного к смерти.

– Но тебя не казнили.

– Нет... благодаря тебе. И как бы нелепо это ни звучало, но легионер и библиотекарь действительно оказались созданными друг для друга.

Глаза Эвелин просияли:

– Это нельзя назвать нелепостью, Рик, это... это отлично. Мы действительно рождены, чтобы всегда быть имеете, дорогой. Несмотря на то, что мы с тобой такие разные. Мы, наверное, похожи на кусочки мозаики, которые в определенной комбинации идеально прилегают друг к другу.

Он повернул Эвелин к себе и нежно поцеловал ее в кончик носа.

– Такая мозаика мне хранится... И как здорово, что мы идеально подходим друг другу.

Она крепко обняла мужа, прижав голову к его груди и глядя вверх, в темно-синее небо, где сияли луна и мириады звезд.

– Я обязательно верну его, Эви, – произнес О’Коннелл, зарывшись лицом в пушистые волосы жены. – Это я тебе обещаю.

Эвелин почувствовала, как на глаза начинают наворачиваться слезы, но постаралась, чтобы ее голос звучал твердо:

– Я знаю, что у тебя все получится. У нас все получится.

Они стояли, тесно прижавшись друг к другу, а воздушный корабль продолжал свой путь в ночи. 

Пустыня – бесплодное, лишенное дорог, пространство, где ландшафты меняются с удивительной быстротой. Горы и долины подвергаются постоянному выветриванию налетающими на них сирокко и самумами, однако люди все же осмеливались вторгаться в этот неприветливый мир, стараясь внести в него хоть какую-то упорядоченность.

Когда на следующее утро сияющее солнце осветило маленький поезд, деловито пыхтящий между золотистых дюн, великий бог Амон-Ра, вероятно, был немало удивлен настойчивости хлопотливых крошечных созданий.

Внутри тесного пассажирского купе одного из вагонов, на крыше которого маячили вооруженные винтовками охранники, сидели двое: высокий мускулистый воин в красном тюрбане и его подопечный – восьмилетний мальчик.

Алекс расположился напротив Лок-наха и методично барабанил пальцами по широкому деревянному подоконнику, уставившись на араба неподвижным взглядом. Тот, в свою очередь, пялился на раздражавшего его мальчишку. Алекс, наверное, уже в сотый раз задал Лок-наху вопрос, обычный для ребенка, которому наскучило длительное путешествие:

– Мы уже приехали?

Лок-нах, не понимающий или делающий вид, что не понимает издевки, в сотый раз ответил «нет».

– Мы уже... – начал было Алекс, но внезапно отшатнулся и замолчал.

Взбешенный Лок-нах вскочил на ноги. В его пальцах сверкнул устрашающего вида нож, который араб метнул в подоконник. Острейшее лезвие глубоко вонзилось в доски и завибрировало прямо между указательным и средним пальцами оторопевшего Алекса.

Мальчик и сам задрожал, но, стараясь сохранять хладнокровие и не выказать страха, он даже не пошевелился. Мальчишка внимательно всмотрелся в угрожающее лицо араба и как бы между прочим заметил:

– Неплохое попадание.

– Я промазал.

У Алекса глаза расширились от ужаса.

Лок-нах многозначительно посмотрел на мальчика, выдернул нож из деревянной доски и снова сел на свое место. Через некоторое время он начал ковырять лезвием во рту, используя его вместо зубочистки.

Алекс понимал, что Лок-нах старается запугать его. Это раздражало мальчика и означало, что араб все-таки добился своей цели.

Бросив на Лок-наха недовольный взгляд, Алекс заявил:

– Мне нужно в туалет.

– Нельзя.

– Как это «нельзя»? Разве не ты должен заботиться обо мне? По-моему, это твое дело.

Темные глаза араба оставались холодными.

– То, что тебе хочется в туалет, – твое дело. А вот позволю ли я тебе сходить туда, зависит исключительно от меня.

– Что ж, тогда мне остается только писать в штаны. Пожалуй, я так и сделаю. А потом расскажу той строгой женщине, что ты не сводил меня вовремя в туалет. Ей придется подыскивать для меня новые штаны, а так как она скорее всего не найдет подходящего размера, то...

Лок-нах снова стремительно вскочил на ноги.

Алекс нервно сглотнул. 

На этот раз Лок-нах не стал метать свое страшное оружие. Вместо этого он молча указал в дальний конец вагона, где находился туалет, и Алекс послушно направился туда.

Мальчик открыл дверь и увидел самое грязное отхожее место, которое только можно себе представить.

– Наверное, я все же был прав, когда собирался сделать это прямо в штаны, – вздохнул он.

– Заходи! – грубо крикнул Лок-нах и впихнул мальчика внутрь крошечного помещения, оставив дверь туалета открытой.

Алекс принялся не спеша расстегивать пуговицы на шортах, одновременно поглядывая на Лок-наха. Тот тоже вошел в туалет и теперь стоял почти вплотную к мальчику, сложив руки на груди и напоминая сердитого евнуха в гареме.

– И что же, ты собираешься вот так стоять здесь и наблюдать за мной? – удивился Алекс.

– Пошевеливайся! Мне некогда ждать тебя.

«Что ж, – подумал Алекс, – по крайней мере, тут есть еще кто-то, кто приглядывает за этим туалетом».

– Послушай, – вслух произнес он, – я не могу это делать, когда на меня смотрят...

– Ну хорошо, – прорычал Лок-нах и, выйдя из кабинки, захлопнул за собой дверь.

Алекс быстро огляделся по сторонам, поморщился, заглянул в «очко», и его чуть не стошнило. Неужели никто не мог позаботиться о том, чтобы почистить туалет?

Пытаясь сдерживать дыхание, чтобы не ощущать отвратительный запах, мальчик брезгливо протянул руку и дернул грязную цепь, служившую для слива воды. Отвернувшись, он услышал, как вода шумным потоком устремилась в унитаз. Посмотрев вниз, Алекс увидел, что металлическая заслонка, запирающая слив, открывается прямо на пути!

Алекс помочился, застегнул пуговицы на шортах и снова дернул за цепочку. В его голове рождался план побега. Он оглянулся на закрытую деревянную дверь, за которой стоял на страже Лок-нах. Преодолевая отвращение и наплевав па микробов, Алекс ухватился за унитаз и сильно дернул его на себя. Как он и предполагал, сиденье держалось еле-еле. Еще одно усилие, и ржавые гвозди не выдержали. Свернув унитаз в сторону, Алекс обнаружил достаточно большое отверстие в полу вагона. Мысль о том, что еще исчезало в этой дыре, не слишком обеспокоила мальчишку. Перед ним открывался реальный путь к побегу.

Единственной проблемой были стремительно мелькавшие в отверстии рельсы и шпалы. Невозможно было, не рискуя жизнью, спрыгнуть в открывшуюся дыру.

Из-за двери раздался приглушенный голос Лок-наха:

– Давай поторапливайся!

– Я еще не закончил! – отозвался мальчик и даже для убедительности немного покряхтел.

Это помогло ему выиграть время. Если бы поезд остановился или хотя бы чуть-чуть сбавил скорость...

...И тут, словно повинуясь его желанию, заскрежетали тормоза колесных пар. Алексу было невдомек, что поезд достиг пункта своего назначения – храмового комплекса Карнака.

Даже не задумываясь о том, что значит для мальчишки оказаться в одиночестве среди пустыни, Алекс решил действовать. Его манила свобода, и то, что путь к ней лежал через дыру от унитаза, смущало юного О’Коннелла меньше всего. 

Алекс выбрался в отверстие, прополз под поездом и, увернувшись от колеса, выкатился на песчаный откос.

Перед его глазами развернулась удивительная картина: среди песков, окруженный целым лесом древних колонн, возвышался храм великого Амона в Карнаке. Алекс сразу же узнал его. Первым исследователем величественных руин был его родной дедушка, чью гибель объясняли проклятьем царя Тутанхамона, павшим на того, кто нарушил покой его гробницы. Мальчик стремглав пустился к развалинам храма. За его спиной раздались крики на арабском и ломаном английском. Алекс различил гневный голос Лок-наха:

– Мальчишка сбежал!

Загрохотали винтовочные выстрелы охранников, сидевших на крышах вагонов. Пули свистели вокруг беглеца, то и дело рикошетя от колонн и обломков камня. Алекс бежал зигзагами, направляясь к центральному входу в храм. Позади мальчика раздался какой-то странный звук, но Алекс не обратил на него внимания.

Тяжелая дверь товарного вагона отлетела в сторону. В проеме появился Имхотеп, привлеченный царящей снаружи суматохой. Роскошные черные одежды верховного жреца почти не скрывали его гладкую мускулистую грудь. Рядом с ним стояла очаровательная Мила.

Услышав над головой выстрелы, Имхотеп посмотрел вверх, на охранников, наливших вслед улепетывающему со всех ног мальчишке. Лицо его исказила ярость: ведь он приказал не причинять юному О’Коннеллу ни малейшего вреда.

Ожившая мумия медленно воздела руки. Мила, как зачарованная, наблюдала, как золотокожий Имхотеп словно поднимает какой-то непосильный невидимый груз. Испуганные крики наверху вагона привлекли ее внимание и заставили выглянуть из вагона. Двое охранников, в ужасе уронив винтовки, беспомощно трепыхались в воздухе. Имхотеп резко свел ладони вместе и незадачливые стрелки со страшной силой ударились друг о друга. Раздался хруст костей, и крики смолкли. Через мгновение изуродованные тела полетели по воздуху и рухнули на песок среди развалин, словно тряпичные куклы.

Возбужденная и восхищенная такой демонстрацией силы. Мила с нежностью прильнула к своему повелителю. Имхотеп тяжело привалился к двери вагона. Видимо, магия давалась ему нелегко. Мила обняла Имхотепа, стараясь успокоить и приободрить. Преодолевая слабость, верховный жрец внимательно осматривал нагромождения известковых блоков, среди которых скрылся мальчик.

Алекс благополучно достиг главного зала храма, принялся оглядываться в поисках укромного местечка... И в этот миг браслет Анубиса снова послал ему удивительные видения.

...Неожиданно мальчик оказался в обстановке, сильно отличающейся от той, что только что его окружала. Теперь вокруг Алекса высились стены, покрытые барельефами, изображавшими славные деяния фараона Сети. Затем видение задрожало и исчезло, а мальчик, словно обретя крылья, понесся по воздуху к другому храму, сооруженному на острове около двух тысяч лет до нашей эры, и вдруг заметил, как к нему приближается высокий, величественного вида мускулистый мужчина...

...Мгновение – и Алекс снова очутился в зале храма в Карнаке. Однако неизвестный мужчина продолжал приближаться к мальчику. От взгляда Имхотепа Алекс застыл па месте, не в силах пошевельнуться. Остановившись перед юным О’Коннеллом, бывшая мумия, уже без бинтов, зато роскошно, по-царски одетая, подняла руку – но вовсе не для того, чтобы ударить Алекса.

Вместо этого мальчик взлетел в воздух, словно сказочный Питер Пэн, и повис перед лицом Имхотепа. Однако все это давалось верховному жрецу нелегко: его мышцы дрожали, а по щекам струился пот.

Наконец Имхотеп выдохнул, расслабился и выпустил Алекса из-под своего магического влияния. Мальчик тут же тяжело шлепнулся на каменный пол храма.

Улыбаясь, словно он был доволен дерзким поступком Алекса, Имхотеп шутливо погрозил пальцем:

– А ты, оказывается, шалун! – И он протянул ему руку.

Нервно сглотнув, Алекс нехотя поднялся на ноги, отряхнул шорты... Ему ничего не оставалось, как взяться за предложенную ему ладонь.