Глава 16

Мью-Шер выбралась из флиттера первой и сразу же заговорила со стоявшими на своем языке. Акорна была слишком загружена мысленными жалобами больных котов, чтобы прислушиваться к тому, что говорит ее новая подруга. Во двор Храма стали стекаться люди. Большинство из них держали на руках кошек, причем все животные выглядели больными — с отсутствующим взглядом и тусклой, безжизненной шерстью. Здесь выжило гораздо, гораздо больше кошек, чем в Хиссиме. Речь Мью-Шер была быстрой и тревожной, а храмовые коты тем временем, проскальзывая между собравшимися людьми, ползли к ней и льнули к ее ногам.

Сразу же после того, как из кабины флиттера выглянула Акорна, толпа умолкла, словно по команде невидимого режиссера. Она смотрела сверху вниз на лысые, темноволосые, рыжие головы жрецов, облаченных в грубые домотканые одеяния алого цвета. В вечернем небе два солнца такого же алого цвета одно следом за другим медленно валились к горизонту, а из дымки, что поползла над поверхностью реки, стала карабкаться вверх пара лун.

Акорна вышла из флиттера, подошла к Мью-Шер и спросила ее:

— Что вы им говорили?

— Я сказала им, что вы — та, о которой говорит пророчество, та, которой предначертано спасти нас, та, которая может вылечить наших хранителей. А еще я сказала им, что здоровые храмовые коты, которых мы привезли с собой, являются живым доказательством вашей силы. Но оказалось, что они не нуждаются в доказательствах. Многие узнали вас.

— Узнали меня? — изумилась Акорна. — Но я здесь прежде никогда не была!

Ответа она дожидаться не стала и протянула руки к первому же попавшемуся больному коту. Одновременно с этим она многозначительно взглянула на РК, щелкнула языком, веля ему запрыгнуть ей на плечо, и телепатировала:

(Ты — мое прикрытие. Постарайся выглядеть полезным — чем-то вроде чудо-кота — трудяги. Мне не хочется, чтобы они узнали, как я делаю это).

(Слушаю и повинуюсь, хотя лично мне кажется, что им на это наплевать).

Он прав, поняла Акорна. Первый же человек, к которому она приблизилась, встал перед ней на колени и протянул на вытянутых руках пациента — пятнистого кота с черным носом и подушечками лап. От слабости животное даже не могло приподнять голову, но РК, запрыгнув на плечо Акорны, лизнул ухо своего собрата. Акорна осторожно опустилась на колени, как если бы боялась стряхнуть со своего плеча РК, и прижалась щекой к тусклой шерсти больного кота — так, чтобы ее рог прижался к его позвоночнику. И вдруг кот, все еще лежа на поднятых кверху руках человека, ожил, вытянул вперед все четыре лапы и, наградив Размазню ревнивым взглядом, спрыгнул на землю и умчался. Скорее всего, по направлению к миске с едой. Это заставило Акорну вновь вспомнить о том, каким образом коты, по ее предположению, подхватили инфекцию.

— Мью-Шер, не могли бы вы поймать этого пациента? — обратилась она к послушнице. — Спасибо. Капитан Беккер, я была бы крайне благодарна, если бы вы принесли с флиттера еду для выздоравливающих. И тогда, вернув к жизни их хранителей, мы могли бы поведать этим людям об отравленном корме.

К этому времени Акорна уже успела подойти к следующему больному. Но перед тем как заняться его лечением, она снова обратилась к Мью-Шер, которая тыкала черно-белого кота носом в пакет с привезенной с «Кондора» кошачьей едой:

— Мью-Шер, пожалуйста, разбейте наших пациентов на группы. Сначала будем лечить котят и их мам, причем тех, которые заболели первыми. Затем — остальных взрослых, по тому же принципу. Их так много… Я боюсь, что не успею помочь всем и кого-то из них мы потеряем.

Мью-Шер поспешила выполнить приказание, разделяя смотрителей кошек и их подопечных на отдельные группы, а Акорна и РК тем временем занялись очередным пациентом. Это была кошка, особо крупный экземпляр с рыжевато-коричневыми пятнами на черной шкуре и ушами с кисточками. Шерсть ее была гладкой, а под ней, несмотря на болезнь, все еще ощущалась отлично развитая мускулатура. Акорна пришла к заключению, что это животное заболело совсем недавно. Понадобилось всего одно прикосновение рога, чтобы большущая кошка приподняла голову и лизнула сначала нос РК, а затем руку Акорны. Затем она грациозно выскользнула из рук державшего ее смотрителя и отправилась исследовать мешок с кошачьим кормом, который капитан Беккер успел втащить во двор Храма.

Прежде чем заняться следующим пациентом, Акорна окликнула Беккера:

— Капитан, мне кажется, здесь нам не стоит беспокоиться о сохранности корма или флиттера. По-моему, вам следовало бы выяснить, не поступали ли сюда из Хиссима присланные мульзаром продовольственные наборы, а если выяснится, что это так, взять их под охрану и не подпускать к ним никого, пока не прибудет капитан Макдоналд и не исследует их на предмет возможного заражения.

Беккер шутливо отсалютовал своей воспитаннице и поспешил прочь, чтобы выполнить ее указания.

Жрица протягивала Акорне полумертвую кошку и корзину с ее потомством — едва живыми, крошечными — меньше мыши — котятами с абсолютно голой кожей.

РК вытянул шею, намереваясь лизнуть мамашу, но внезапно послышалось злое громкое шипение, и первый помощник капитана Беккера от мощной оплеухи отлетел в сторону. В следующий момент его место заняла Гримла. Она громко мурлыкала и топорщила шерсть, изображая из себя всеобщую мать. Или, учитывая ее возраст, бабушку. После того как Акорна прикасалась своим рогом к каждому из несчастных животных, они переходили на попечение Гримлы. Сначала она убаюкивала котенка, затем облизывала, а потом переключала свое внимание на нового малыша.

РК, приняв оскорбленный вид, направился к мешку с кошачьей едой, вылизывая всклокоченную шерсть.

(Могла бы просто сказать, что хочет помочь, а драться-то зачем!)

Акорна удивилась, когда Мью-Шер вдруг присела на корточки, чтобы приласкать его, почесала ему уши, бакенбарды и сказала:

— Не обижайся на Гримлу, благородный корабельный кот. Просто она чувствует огромную ответственность за воспитание наших малышей и считает эту работу слишком деликатной, чтобы подпускать к ней самцов, не имеющих к тому же нужных навыков в данной области.

РК взглянул на девушку, обиженно мяукнул и потерся о ее ногу.

Затем было еще три кошки с детишками, а потом — корзина с котятами, но без матери.

— Где она? — спросила Акорна.

Подросток лет четырнадцати, с бритой головой и светлыми водянистыми глазами, ответил на незнакомом ей диалекте, и Мью-Шер перевела его слова:

— Умерла родами еще до того, как заболели остальные. Она находилась на его попечении.

— Но в таком случае эти малыши не могли есть отравленный корм, — предположила Акорна. — Выходит, они не больны?

— Нет, леди. Просто они еще слишком маленькие, чтобы обходиться без матери, и очень голодны.

Гримла спрыгнула с плеча Акорны, мяукнула, посмотрела на Акорну, корзину с котятами, на парня и снова мяукнула.

— Она хочет, чтобы они стали ее детьми, — снова перевела Мью-Шер, на сей раз — кошку.

(Она слишком старая), — возразил РК. — (У этой королевы не было течки уже лет сто).

(Не хами), — с упреком передала ему Акорна. Теперь уже она присела, чтобы приласкать Гримлу, и прикоснулась рогом к животу старой кошки. Давно ссохшиеся соски сразу набухли, Гримла легла на бок, и парнишка одного за другим стал подкладывать ей котят, чтобы она покормила их.

Много кошек спустя Акорна почувствовала себя так, как если бы ей приходилось плыть в густом сиропе. Девушка была настолько усталой и опустошенной, что едва могла передвигаться. Когда она наклонилась, чтобы прикоснуться рогом к особенно тяжело больной полосатой кошке, ее колени подломились. В то же мгновение рядом с ней появился Беккер. Обхватив ее за плечи, он помог ей подняться, а она мотала головой, словно пытаясь проснуться. Когда в глазах у нее снова прояснилось, она с удивлением обнаружила, что оба солнца снова высоко в небе, а луны давно ушли за горизонт.

— Вот видишь, принцесса, — сказал склонившийся над ней Беккер, — я предупреждал тебя, что не нужно злоупотреблять своими необыкновенными способностями. А ведь у них еще осталось множество котят. И теперь благодаря тебе они сохранят их.

— Я могу… еще немного, — слабым голосом проговорила она.

Мью-Шер тоже встала на колени рядом с ней и сказала:

— Нет, леди, на этом все. С ними теперь все будет в порядке. Кроме того, у нас больше не осталось кошачьего корма. Паша, Хаджи и Шер-По этим недовольны, а Гримле скоро понадобится как следует поесть, чтобы восстановить запас молока.

— В таком случае принесите мне зараженный корм, — хрипло прошептала Акорна Беккеру. От того, что ей приходилось часто наклоняться, когда она притрагивалась рогом к кошкам, шея ее невыносимо болела.

— Ты не сумеешь обеззаразить его, — прошептал ей Беккер в ответ, — у тебя не осталось сил. Прежде чем приниматься за что-то еще, ты сама должна поесть и отдохнуть.

Они были настолько погружены в разговор, что Беккер вздрогнул, когда один из жрецов прикоснулся к его плечу. Капитан обернулся и увидел, что жрец показывает пальцем на флиттер, из которого слышался сигнал зуммера. Это гудел коммуникатор, подавая сигнал, что Беккера кто-то вызывает.

Акорна с неудовольствием позволила капитану дотащить себя до флиттера, а когда она уселась на сиденье, он ответил на вызов. На экране возник андроид.

— Ну, как работает флиттер, капитан? — бодрым голосом спросил Мак. — Разве не чудо? Удалось ли вам спасти остальных членов нашей команды?

— Мак, ты что, совсем сдурел? — воскликнул Беккер. — Или ты не знаешь, что Федерация перехватывает все радиопередачи, если таковые есть? А их быть не должно, поскольку все радиосигналы подавляются специальными глушилками.

— Ах, вы об этом! По моим расчетам, мы сейчас и без того нарушаем порядка пяти десятков различных директив Федерации. Я просто подумал, что, если вы нашли всех наших в добром здравии, я мог бы сейчас провести короткий инструктаж и рассказать вам о замечательных усовершенствованиях, которые я добавил в конструкцию этого маленького суденышка.

— Было бы неплохо, если бы среди них оказался репликатор кошачьего корма, — буркнул Беккер. — Но слушай, приятель, я, конечно, ценю твою заботу, но сейчас мы не можем разговаривать. Если Федерация прослушивает эфир, они узнают, что мы нарушаем самый строгий из существующих запретов — табу на использование современных технологий.

Однако Мак продолжал оставаться все таким же жизнерадостным:

— На самом деле они, похоже, забыли про нас. Им неизвестно, что я по-прежнему нахожусь на борту, они не знают, что вместо обычного коммуникатора на «Кондоре» используется специальная коммуникационная технология линьяри. Со стороны их технарей было очень мило установить на нашем компьютере кое-какое, гм, дополнительное оборудование, но я его успешно удалил. Видите ли, линьяри используют технологию, которая неизвестна Федерации. Некоторые из их коммуникационных систем основаны на использовании лазеров. Лазеры обычно легко проникают сквозь сигналы подавления радиоэлектронных передач, генерируемые, как вы их называете, глушилками, поэтому мы с вами можем общаться без помех, постороннего вмешательства, и на базе Федерации об этом даже не узнают. Я также установил на флиттере великолепный сканер производства линьяри, который без дела валялся у вас в грузовом отсеке, и тоже усовершенствовал его, как и другие устройства, которые я упоминал ранее. Все это, без сомнения, в сложившихся обстоятельствах сослужит нам хорошую службу.

— Это очень здорово, Мак!

— И еще, капитан, я полагаю, нам не стоит чересчур беспокоиться относительно вмешательства со стороны Федерации. У них тут не так много людей. Мульзар собирает армию, готовясь к военным действиям, а основная часть персонала космобазы за исключением небольшой группы, оставшейся на дежурстве, скачет верхом по окрестностям, отслеживая ситуацию. Уверяю вас, наблюдать все это чрезвычайно забавно.

Беккер удивленно присвистнул:

— Надо же! Очень интересная и важная информация, приятель. Но ты больше не вызывай нас, мы сами…

В этот момент связь оборвалась, и на экране замельтешил радиоснег.

— Хм, — сказал Беккер, — боюсь, на сей раз Мака перехитрили. Попробуем вызвать его еще разок попозже, когда радиотехники Федерации уйдут на обеденный перерыв. А сейчас нам, пожалуй, стоит переменить дислокацию.

— Но мы не можем оставить этих котов без нормальной пищи, — возразила Акорна.

— Ты шутишь? Эти жадные создания набросились на привезенный мною корм и жрали до тех пор, пока их животы не начали волочиться по земле! В течение еще как минимум двух дней им еда не понадобится. А вот тебе нужно отдохнуть и подзарядиться. Тогда и подумаем по поводу корма для кошек.

— Я отдохну в дороге.

Мью-Шер стояла возле корзины с Гримлой и котятами, которую оберегал парнишка, и переводила взгляд с нее на флиттер и обратно. Мысли о том, что ей, возможно, придется расстаться со своей любимицей, причиняла девушке боль.

(Если старушка не захочет расстаться с мелкими, возьми с собой и их), — зевнув, посоветовал РК. Теперь, когда с четвертого сиденья шлюпки забрали мешок с кормом, там оказалось предостаточно места для котов.

Акорна устало передала Беккеру предложение его первого помощника. Ее язык распух и едва ворочался, поэтому капитану с трудом удалось понять, что она говорит.

— Шери, золотце, — окликнул он молодую послушницу, — забирай свою кошку, малышей и полезай в шлюпку. Не забывай о тех котятах, которых Акорне еще предстоит вылечить.

Мью-Шер присела рядом с мальчиком и заговорила с ним, а потом обернулась к Беккеру и проговорила:

— Он говорит, что не может с ними расстаться. Он сам из племени джунглей и был взят в плен. Не могли бы мы взять с собой и его?

Акорна перевела, хотя язык ее едва ворочался.

Беккер, уже сидевший за штурвалом, оглянулся на сиденье позади себя, на котором вольготно устроились и уже начинали посапывать РК и три оставшихся храмовых кота. РК посмотрел на своего капитана немного саркастически.

— А почему бы и нет, — ответил наконец Беккер. — Чем больше, тем веселее. По крайней мере, мы знаем, что у него нет аллергии на кошек.

Потом Акорна то впадала в дрему, то снова просыпалась. Когда флиттер заложил крутой вираж и она в очередной раз открыла глаза, до ее слуха донеслись голоса Мью-Шер и мальчика, которые окликали Беккера. Шлюпка летела над ковром густой листвы медного цвета, слишком густым, чтобы разглядеть, что творится внизу. И все же из крон деревьев выступало что-то медно-розового цвета. Именно на это указывали Мью-Шер и мальчик.

Флиттер стал медленно, осторожно снижаться, и Акорна увидела, что выступающий из листвы предмет являлся кончиком хвоста еще одного Храма-кота. Этот кот как бы потягивался, его хвост и заднюю часть поддерживали высоко в воздухе огромные, похожие на башни лапы. Между широко расставленными передними тянулась длинная лестница, ведущая в открытую пасть гиганта. Самой примечательной деталью этого циклопического сооружения были его глаза. В отличие от других кошачьих храмов они не были пустыми окнами. В них были вставлены хризобериллы размером с иллюминатор «Кондора».

Беккер присвистнул:

— Хорошо, что Хафиз этого не видит. Он бы, наверное, сошел с ума.

Акорна поддакнула. В пятнах света, с трудом пробивавшегося сквозь листву, было трудно видеть, да и в глазах у нее до сих пор плавала муть, и все же она заметила, что поверхность этого Храма неоднородна: отполированные до зеркального блеска участки перемежались с необработанными. Когда они оказались ближе, Акорна заметила, что по бокам здания, словно полосы на тигриной шкуре, тянулись линии, выложенные хризобериллами. Тут и там, высоко от земли, на боках и на спине здания-кота располагались небольшие площадки, за которыми находилось пустое темное пространство. На некоторых из них восседали большие коты. Одни были черными с рыжевато-коричневыми пятнами — такие же, какие обитали в районе степей, другие, наоборот, рыже-коричневые с черными пятнами и напоминали обитавших на Старой Терре гепардов, которых Акорна видела на картинках. Остальные были либо черными, либо коричнево-рыжими. По размеру все они были значительно больше РК и всех остальных храмовых котов Хиссима.

Более того, эти коты выглядели совершенно здоровыми и… очень злыми. При приближении флиттера они встали и смотрели на маленькое суденышко угрожающими взглядами, которые не обещали ничего хорошего. Глаза их были ярче любого хризоберилла. А затем они принялись орать, и пронзительные крики сменялись время от времени низким рычанием.

Акорна и Беккер были потрясены тем, что храмовые коты, сидевшие в их флиттере, ответили своим собратьям такими же воплями. Даже РК принялся издавать звуки, которых его товарищи по «Кондору» никогда от него не слышали. Вместо того чтобы съежиться от страха, коты прильнули к иллюминаторам и пронзительно вопили, то ли приветствуя местных собратьев, то ли бросая им вызов.

Из-за густых зарослей, окружавших Храм, флиттер был вынужден пролететь в нескольких футах от его стен. Воспользовавшись этим, пара котов, не прекращая орать, спрыгнули на корпус суденышка. К счастью, флиттер уже почти приземлился.

— Мы прилетели вовремя! — в небывалом возбуждении воскликнула Мью-Шер, тряся Акорну за плечо. — Эти хранители по-прежнему здоровы и сильны.

Акорна автоматически перевела слова девушки Беккеру, который ответил:

— Да, вот только как они поведут себя, если мы попытаемся пройти мимо них? Поглядите, какие у них когти!

Акорна смотрела на раззявленную пасть кота, сидевшего на фиберглассовом колпаке кабины прямо над ее головой. Он снова завопил, но на сей раз не злобно, а игриво, и мягко ударил лапой по колпаку кабины. РК тут же оказался на ее плечах и стал скрести колпак изнутри. Кот, находившийся снаружи, прижал нос к прозрачной поверхности, и РК сделал то же самое.

(Она не собирается нападать, просто выполняет свою работу).

В мыслях РК ощущалась неконтролируемая похоть, и это заставило Акорну хихикнуть. То же самое происходило с Беккером, когда он впервые увидел Надари.

(Ее зовут Гаруна. Р-р-мяу! Когда у тебя следующая течка, красавица?)

Загрузка...