На семи холмах. Очерки культуры древнего Рима

Введение

«Латынь из моды вышла ныне…» писал А. С. Пушкин более ста сорока лет назад, и фразу эту, ставшую поговоркой, нередко можно услышать и в наши дни. Однако, повторяя эти слова, мы не задумываемся над тем, правильно ли отражено в них отношение общества к латыни в эпоху Пушкина и в какой степени мысль эта справедлива для нашего времени.

Знаменитая фраза из первой главы «Евгения Онегина» характеризует недостаточность образования героя романа и отнюдь не относится к передовым людям начала XIX века. Если взять, например, самого Пушкина, то никак нельзя сказать, что его знания римской культуры хватало только на то, «чтоб эпиграфы разбирать». В Лицее, где учился Пушкин, языку и культуре древнего Рима придавали такое большое значение, что эти предметы составляли основную часть всей системы образования. В том же «Онегине» Пушкин вспоминает, как, уединяясь в свободное от уроков время, он охотно читал написанные по-латыни творения римских авторов.

Возьмем оглавление любого из томов сочинений Пушкина и мы убедимся, что поэту близки и дороги славные имена и события античной истории: «Из Горация», «Из Катулла», «К Лицинию», «На выздоровление Лукулла», «Подражания древним»… Для всякого мало-мальски образованного современника Пушкина имена, образы и сравнения, встречающиеся в его стихах, казались естественными и понятными. Даже Онегин, образование которого Пушкин высмеивает, мог «потолковать о Ювенале», привести несколько стихов из «Энеиды» и высказать свое, пусть не слишком обоснованное, мнение о Гомере и Феокрите.

Немало времени или, как говорят, немало воды утекло с тех пор, как был написан «Евгений Онегин»; жизнь шагнула далеко вперед. Развитие знаний привело к тому, что подрастающему поколению теперь уже невозможно наряду с изучением основ естественных и технических наук так же основательно заниматься культурой далекого от нас рабовладельческого общества. В наше время латынь как будто окончательно «вышла из моды». Не часто сейчас можно встретить человека, который помнил бы наизусть два-три стиха из «Энеиды» или разобрал без словаря хотя бы латинский эпиграф, открывающий следующую, вторую главу «Онегина». Да и так ли уж это нужно? Цитировать «Энеиду» вовсе не обязательно, латинский эпиграф в современных изданиях всегда объяснен в примечании, а латинское «vale», которым любил завершать свои письма Евгений Онегин, ничуть не лучше русского «будь здоров» или «до свидания».

Однако с ликвидацией «латинского наследства» дело обстоит далеко не так просто, как может показаться на первый взгляд. Культура античности так долго была обязательной частью образования, что восходящие к классической древности выражения, поговорки, образы и сравнения приобрели у нас как бы право гражданства и вошли непременной составной частью в русскую культуру. Даже не сознавая этого, мы постоянно пользуемся культурным наследием древности.

Взять, к примеру, выражение, с которого начинался один из предыдущих абзацев: «не мало воды утекло». Когда читаешь или слышишь эту столь привычную фразу, невольно представляешь себе широкую реку, непрестанно несущую в море тысячи и миллионы кубометров воды. Однако происхождение этого выражения не имеет никакого отношения к рекам и ручейкам. Прочтя эту книгу, вы узнаете, что текущая вода служила для древних средством измерения времени. Пружинных часов тогда еще не было, и в пасмурный день узнать, который час, можно было только при помощи водяных часов: сколько утекло воды — столько прошло времени.

Ежедневно, ежечасно, даже ежеминутно мы употребляем, читаем и слышим выражения и слова, ведущие свое происхождение от античности. Недаром один из основоположников марксизма Фридрих Энгельс писал: «Без основания, заложенного Грецией и Римом, не было бы современной Европы». В литературе и искусстве, в архитектуре, в организации празднеств и общественных развлечений, в государственном и гражданском праве, в стратегии и тактике современных армий мы то и дело встречаемся с названиями и обычаями, понять происхождение которых можно, только обратившись к античности. Названия научных дисциплин, имена, которые носят наши товарищи, названия месяцев, а в некоторых языках и дней недели, такие ставшие для нас привычными слова, как пролетарии, интернационал, календарь, литература, — все это может быть понятно, только если мы обратимся к культуре древнего Рима.

Знаменитый французский писатель Ж. Б. Мольер вывел в одной из своих комедий невежественного выскочку Журдена, который только на старости лет, к своему великому удивлению, узнал, что всю жизнь говорил прозой.

В таком положении может оказаться всякий, кто не даст себе труда хотя бы в общих чертах познакомиться с происхождением и историей тех названий и обычаев, которые с давних пор вошли в жизнь нашего народа, а свое начало берут в классической древности.

Эта книга посвящена различным сторонам культуры древнего Рима. Но культура всякого народа неразрывно связана с его историей.

За свою более чем тысячелетнюю историю Римское государство прошло большой и сложный путь развития.

Основание Рима, «Вечного города», обычно датируют серединой VIII в. до н. э. Первые два с половиной столетия Рим не выделялся среди других городов Италии ни могуществом, ни численностью населения. Главную роль в общине в первые века ее существования играли патриции — коренные обитатели первоначальной территории города. Они покорили окрестных жителей и превратили их в зависимое, лишенное политических прав население. Покорившиеся патрициям люди — их называли плебéями — могли владеть землей, служили в римской армии, но не участвовали в Народном собрании и не могли быть выбраны на государственные должности. Им было запрещено брать себе жен из патрицианских семей и выдавать своих дочерей за патрициев.

Во главе Рима стояли рекс (вождь союза племен) и Сенáт (Совет старейшин). Высшая власть принадлежала Народному собранию, состоявшему исключительно из патрициев. Слово «рекс» принято переводить словом «царь», и весь начальный период истории Рима поэтому называют «царским». Это обозначение не совсем правильно, так как рекс не имел власти неограниченного правителя. Должность рекса, как это обычно бывает при первобытнообщинном строе, еще не передавалась по наследству, и власть его была ограничена Народным собранием и Советом старейшин. Стремясь сохранить военную мощь своей общины, рекс часто выступал против произвола знати, охраняя интересы рядовых воинов.

С усилением знати патриции перестали мириться с обременительной для них властью рекса. Изгнанием последнего рекса, Тарквиния Гордого (510 г. до н. э.), заканчивается «царский период», и в Риме устанавливается республика. Патриции стали выбирать из своей среды двух кóнсулов, власть которым вручалась только на год. Благодаря этому консулы больше зависели от патрициев, чем рексы с их пожизненной властью.

Основным содержанием внутренней истории первых двух веков Республики была борьба патрициев и плебеев. Усиление знати привело к ухудшению положения бесправных плебеев. Хотя они наряду с патрициями служили в армии и защищали родину, но плебеи по-прежнему не принимали никакого участия в управлении общиной и не имели своих представителей среди должностных лиц. Отсутствие писаных законов давало широкий простор для произвола аристократических судей, выбиравшихся также из патрициев. Лучшая земля в Риме принадлежала патрициям, а участки плебеев были настолько малы, что урожая часто не хватало, чтобы прокормить семью. Приходилось занимать хлеб у богатых патрициев, и должника и членов его семьи в случае неуплаты обращали в рабство.

Плебеи требовали от патрициев записи законов, разрешения браков с патрициями, права для своих представителей занимать государственные должности. Еще важнее для бедных плебеев был вопрос о переделе земли и об отмене долгового рабства. Плебеи составляли в Римской республике большинство населения, и знать была вынуждена пойти на уступки, чтобы сохранить военное могущество государства.

Ранняя история Рима окутана густым мраком, и мы мало знаем о ходе событий, которые привели к уравнению в правах плебеев и патрициев. Известно только, что в конце концов плебеи добились передела земли, запрещения превращать за долги римских граждан в рабов, доступа ко всем должностям в государстве и равных с патрициями прав в Народном собрании.

В последующие периоды римской истории граждане различались уже не по происхождению из плебейских или патрицианских родов, а по богатству и влиятельности предков. Семьи, представители которых из поколения в поколение входили в Сенат и занимали различные государственные должности, стали называться нóбилями (в буквальном переводе — «известными», «прославленными»). Для простых семей сохранилось название плебеи — плебс, применявшееся теперь к простым людям, у которых не было прославленных предков. В этом смысле слова плебей, плебейский вошли в русский язык.

После завершения борьбы плебеев и патрициев Римская республика сохраняла аристократический характер. Высший совет государства по-прежнему пополнялся только бывшими должностными лицами, и простому человеку доступа в него не было. Исполнение государственных должностей в Риме не оплачивалось. Бедный человек, даже если бы народ удостоил его своим доверием, все равно не смог бы заниматься общественными делами, если бы только не захотел, чтобы его семья нуждалась во всем необходимом.

Но римский народ и не выбрал бы бедного человека на высокую должность. Беднякам в Риме государство не оказывало никакой помощи, и единственным достоянием разорившегося римского гражданина было его право избирателя. Честолюбивые богачи, домогавшиеся высоких государственных должностей, тратили огромные средства, покупая голоса тех римлян, которых нужда заставляла продавать свое право избирать руководителей государства. Известен случай, когда кандидат на должность консула роздал своим избирателям такое количество зерна, что каждый получивший был обеспечен хлебом на три месяца. Естественно, что этот кандидат оказался избранным. В течение ряда столетий высшие должности в Республике занимали представители одних и тех же семей, в то время как талантливые и умные люди, если только они не были знатного происхождения, не имели никакого влияния на общественную жизнь.

Внутренние реформы все-таки оказали большое влияние на историю Рима, превратив римских граждан в коллектив, сплоченный общими интересами. Среди римлян не было теперь рабов-должников, бедняк мог рассчитывать на материальную поддержку во время избирательной кампании — все это заставляло мириться с засильем знати и несправедливостями государственного строя.

Сплоченность граждан дала возможность римлянам начать успешные завоевания в Италии. В это время на всем Апеннинском полуострове не было народа, который мог бы противостоять их натиску.

Жившие к северу от Рима этруски стояли на гораздо более высоком уровне экономического развития. У них уже были большие города с высокоразвитым ремесленным производством; они были смелыми мореходами, занимались торговлей, имели письменность. Однако непрочное объединение этрусских городов, благосостояние которых покоилось на эксплуатации зависимого населения, раздирали внутренние противоречия.

Горные племена самнитов, обитавшие в восточной части Средней Италии, были в социальном и экономическом отношении более отсталыми, чем римляне. У многих из них еще не было изжито долговое рабство. Враждовавшие между собой общины не смогли объединиться даже под угрозой римского завоевания.

На юге Италии богатые и многолюдные греческие колонии были ослаблены длительной борьбой между аристократией и народом. Напрасно в борьбе с Римом греки призвали своих земляков с Балканского полуострова. Прибывшая из Эпира армия царя Пирра была разбита. «Великая Греция» не смогла устоять против возросшего могущества Рима.

В начале III в. до н. э. Италия, за исключением крайнего севера, подпала под власть римлян. Завоеватели не облагали покоренных италийцев никакими налогами, но отбирали у них часть земли и заставляли в случае войны присылать в римскую армию вспомогательные отряды. Часть отобранной у италийцев земли сдавалась государством в аренду или пускалась в продажу, а часть бесплатно раздавалась малоземельным римским гражданам. Благодаря этому в завоеваниях была заинтересована не только знать, но и беднейшее крестьянство.

Время с середины III до середины II в. до н. э. вошло в историю Рима как период Пунических войн. Рим вступает в борьбу с североафриканским городом Карфагеном за господство в западной части Средиземного моря. Яблоком раздора послужила Сицилия — плодородный остров, лежащий у южных берегов Италии.

В результате I Пунической войны власть Рима распространилась на Сицилию, а также на острова Сардинию и Корсику. Вскоре римляне покорили галльские племена Северной Италии, доведя свою границу до самых Альп. Во II Пунической войне Рим окончательно добился преобладания над Карфагеном и захватил средиземноморское побережье Испании. В промежутке между II и III Пуническими войнами Риму удалось занять господствующее положение также и в восточной части Средиземноморья. В сферу римского влияния вошли Балканский полуостров и Малая Азия. Во вторую половину II в. эти территории, а также часть северного побережья Африки (в результате III Пунической войны) превратились в римские провинции. Этим словом стали обозначать подвластные Риму территории, лежащие вне Италии. Провинции управлялись присылаемыми из Рима наместниками; население провинций облагалось высокими налогами и до I в. не имело права служить в римской армии.

Когда Рим стал господином Средиземноморья, в него широким потоком из завоеванных стран хлынули рабы, хлеб, золото и другие товары. Приток дешевого хлеба разорял крестьянство Италии. Увеличилось число пролетариев — так в Риме называли людей, не имевших ничего, кроме своего потомства (прóлес — по-латыни потомство). Огромное скопление рабов и неимущих свободных создавало опасность восстаний.

Последний период Республики (с середины II до середины I в. до н. э.) носит название эпохи гражданских войн. Это время заполнено усиливающимися восстаниями рабов, движениями деревенской и городской бедноты, борьбой политических честолюбцев за власть в государстве. Достаточно вспомнить о потрясших государство восстаниях в Сицилии, о великой войне, которую вели рабы под руководством Спартака. Республиканская организация государства не могла обеспечить достаточно сильной власти, необходимой господствующему классу в минуту опасности для борьбы с рабами и примыкавшими к ним свободными бедняками.

Неизбежность перехода к единоличной диктатуре сознавали почти все. Вопрос стоял только о том, кто сумеет захватить власть. Опорой домогавшихся власти политических деятелей стала римская армия. В эпоху гражданских войн, после того как воины стали вербоваться из неимущих, армия перестала быть ополчением римского крестьянства и приобрела характерные черты войска наемников-профессионалов. За удачливым полководцем, обеспечивающим воинам хорошее жалованье и богатую добычу, такая армия готова была пойти даже против своего родного города.

После того как попытки утвердить единоличную диктатуру, опираясь на недовольные своим положением слои населения, потерпели неудачу, борьба за власть свелась к соперничеству военных командиров: Марий и Сулла, Помпей и Цезарь, Антоний и Октавиан стараются завоевать преданность своих солдат, отдавая им на поток и разграбление цветущие города и целые провинции.

Разорившиеся крестьяне охотно шли на военную службу, так как она давала им надежду на обеспеченную старость: отслужившие свой срок воины получали большие денежные подарки и земельные наделы. Когда кому-либо из полководцев удавалось захватить власть, он, чтобы удовлетворить поддерживающих его солдат, конфисковывал имущество своих политических противников, не останавливаясь перед массовыми казнями и убийствами. Составлялись проскрипционные списки, куда вносились имена всех противников существующего режима. Людей, занесенных в эти списки, разрешено было убивать каждому, и убийца получал в награду часть имущества жертвы.

Гражданские войны и связанные с ними беззакония, массовые побеги рабов, развитие пиратства, голод и разруха напугали римских собственников и внушили им неуверенность в завтрашнем дне. Когда оказавшийся победителем в борьбе за власть Октавиан Август отменил проскрипции, уменьшил армию и установил твердый порядок, его приветствовали как спасителя отечества от бедствий гражданской войны и «восстановителя республики».

Даже честные республиканцы, некогда сражавшиеся против сторонников диктатуры, — таким был, например, знаменитый римский поэт Гораций — приняли правление Августа как меньшее зло. Крепкая власть обеспечивала господство Рима над завоеванными провинциями, гарантировала от восстаний рабов и обеспечивала богачам спокойное владение их имуществом.

Для той части старой знати, которая сумела уцелеть в период гражданских войн, Август сохранил видимость республиканских учреждений, предоставив нобилям возможность заседать в Сенате и занимать высшие государственные должности. По-прежнему собиралось Народное собрание, происходили выборы должностных лиц, по-прежнему законы издавались от имени Сената и римского народа.

Диктатор старался избежать внешних признаков монархии: его звания не включали ни одного нового титула и полномочия, не считались пожизненными, а возобновлялись каждые десять лет. Август не допускал, чтобы в театре и на улицах народ падал ниц при его появлении или оказывал ему какие-либо особые почести.

Многие современники считали, что с приходом к власти Августа ничего не изменилось и в Риме по-прежнему существует республика. Однако это было не так. Изучающие эту эпоху историки определяют время Августа как первый период империи — военной диктатуры, носившей монархический характер. Никто не мог быть избран ни на какую должность вопреки воле всемогущего владыки, ни один вопрос не мог быть поставлен на обсуждение Сената или Народного собрания без согласия императора. Секрет могущества главы государства заключался в его контроле над армией.

Звание императора формально не давало его носителю никаких особых прав. Это звание, присваивавшееся в республиканский период всякому победоносному полководцу, впоследствии стало означать командующего всеми военными силами государства. Несмотря на то что за 44-летний срок своего правления (30 г. до н. э. — 14 г. н. э.) Август неоднократно занимал должность консула, пользовался правами трибуна, был принцепсом (главой) Сената, основой его власти было верховное командование армией, которая находилась в его полном распоряжении. После падения Республики римский народ был лишен привычной для него возможности влиять на управление государством. Политические права граждан превратились в чистую фикцию. Чтобы отвлечь народ от общественных вопросов и умерить недовольство неимущих слоев населения, Август проводил политику массовых подачек. В течение своего правления Август ежемесячно раздавал зерно, часто устраивал для римлян гладиаторские бои. В Риме был построен бассейн, предназначенный для морского сражения, в котором участвовало одновременно более трех тысяч гладиаторов.

Политический порядок, установленный Августом, продержался с незначительными изменениями до конца III в. н. э., когда были окончательно отброшены пережитки республиканского строя и в Риме установилась деспотическая власть, подобная власти восточных монархов.

Трудно назвать такую область культуры, где римляне не оказывали бы влияния на последующие поколения. В медицине, географии, астрономии, архитектуре можно обнаружить следы открытий, сделанных учеными древнего Рима. В науке и технике римляне преследовали прежде всего практические цели. Италия была страной, где сельское хозяйство было ведущей отраслью производства, и понять римскую культуру невозможно, не имея представления о сельском хозяйстве Италии. Достаточно сказать, что получившее теперь столь широкое распространение слово культура первоначально означало «возделывание почвы», «уход за землей».

Сочинения римских агрономов во многом предвосхитили взгляды современных ученых. В главе о сельском хозяйстве Рима показан высокий уровень римской агротехники и то огромное влияние, которое земельный вопрос оказал на политическую жизнь и всю историю Римского государства.

В своих бесконечных войнах римляне разработали основы военного искусства, которое не утратило своего значения и для современности. Офицеры всех армий изучают военную организацию римлян. Боевые операции, осуществленные Марием, Цезарем и Сципионом, считаются образцовыми наряду с операциями, проведенными Суворовым, Кутузовым, Наполеоном.

В учебных заведениях всего мира юристы изучают римское право. Система правовых отношений, созданная в величайшем государстве древности, зафиксированные в нем точные юридические понятия до сих пор служат образцом для законодателей.

Памятники римской литературы послужили примером для многих европейских писателей. Античных писателей стали называть римским словом «классики», обозначающим «первоклассные, образцовые». Творения Вергилия, Горация, Овидия навсегда вошли в сокровищницу мировой литературы. Рассказ об этих писателях позволит понять многие явления современной литературы.

Настоящая книга, конечно, не могла отразить всего многообразия римской культуры. Многие ее стороны, как например религиозные взгляды, театральная жизнь и многое другое, не нашли здесь своего отражения. Авторы стремились осветить те стороны жизни и культуры Рима, которые представляются наиболее характерными и влияние которых на современную культуру сказалось особенно сильно.