На земле Волоцкой: Повесть о мужестве

21. ЗДРАВСТВУЙ, ЯДРИНО!

На первое занятие он пришел в новом черном костюме, в белой сорочке с галстуком, как на большой праздник. Шумно поднявшись со своих мест, десятка два загорелых мальчишек и девчонок глядели на нового учителя и, очевидно, думали: «Учитель-то свой, деревенский. С ним можно меньше считаться».

Виктор начал урок. Волновался значительно больше ребят.

Прозвенел звонок, и ребята шумно повскакали со своих мест, к учителю подошел голубоглазый парнишка в белой рубашке с пионерским галстуком, племянник Марфы Ивановны Алексеевой, и спросил:

— Виктор Николаевич! А наше Ядрино давно существует?

Учитель от удивления растерялся. Повторился почти слово в слово эпизод, когда-то происшедший между ним и Дим Димычем.

— Давно, очень давно… — словами Дим Димыча ответил учитель, — но когда точно оно основано, нам с вами предстоит определить.

И тут же отметил про себя: «Значит, не все равнодушны к истории. Значит, род краеведов и краелюбов не переводится в Ядрине».

Схлынул ребячий шум и гам. В учительской встретил директора школы Марию Егоровну. Она в строгом черном платье с белым воротничком и с пачкой тетрадей в руках. Про себя отметил, что учительница за последние годы заметно постарела, появились седые пряди в темных волосах, спина немного согнулась.

— Ну, каковы успехи, Виктор Николаевич, — впервые она своего бывшего ученика назвала по отчеству. — Как прошли занятия?

— Пожалуй, удовлетворительно, но… не совсем. Ребята задали вопрос — как и когда на белом свете появилось наше Ядрино, а я конкретно ничего не смог ответить. Получилось, что мы Иваны, не помнящие родства.

Мария Егоровна засмеялась.

— Я бы тоже не ответила.

— Вы другое дело, а я родился здесь, вырос. И как историк обязан знать.

Шел Виктор домой после первого своего рабочего дня по родному Ядрину. От школы до дома почти три четверти километра. Приветливо здороваются односельчане. Остановился немного сутулый, в синей жилетке поверх рубашки Сидорин.

— Со школьным праздником, Виктор Николаевич! — поздравил почтительно старик.

Поговорили. Виктор пошел дальше.

Вот и своя усадьба. Жил Виктор с семьей в собранной из бревен амбара избе. Нина работала бухгалтером в местном леспромхозе, мать по-прежнему в колхозе. Изба плохонькая — ждали, когда Виктор закончит учебу, собирались строиться.

Нина растапливала лучинками самовар. Возле нее, держась ручонкой за юбку, стоял голубоглазый светловолосый малыш и таращил глазенки на отца.

Поднял его Виктор на «руки».

— Смотри не урони, — опасливо предупредила жена, невольно задев в душе Виктора больное место. Отобрала ребенка.

«Сомневается, один только я не сомневаюсь», — с укором подумал он.

Вдруг в памяти Виктора отчетливо проявился такой эпизод. Мать ему в Москву сообщила, что у него родился сын. В этот же день Виктор был в районном поселке, где в больнице лежала Нина. Из родильного отделения вынесли ему показать сына. Крохотное существо глядело на него голубыми глазенками и, что особенно поразило счастливого отца, у сына были руки — малюсенькие ручонки с еще более малюсенькими кулачками, в которые он сжал пальчики. У сынишки были ручонки!

Явилась с работы мать.

За ужином зашел разговор о прошлом деревни.

— Мама, ты что-нибудь знаешь про то, откуда пошла наша деревня? — осведомился Виктор у матери.

— Существует наше Ядрино с незапамятных времен, от стариков я слышала. Но когда, сколько лет — не знаю.

— Скудновато… Ну что ж, начнем собирать по крупицам, — только-то и сказал Виктор Николаевич. Достал с полки недавно купленную общую тетрадь в зеленой коленкоровой обложке, сделал заголовок «История Ядрина и окружающих селений».