Нариманов

24

В большом зале фешенебельного бакинского ресторана «Метрополь» на вечер 27 апреля назначен правительственный прием. В честь дипломатических, военных, полицейских, торговых миссий Антанты. Имеют быть все столпы мусаватского общества. Приглашения почтительно доставлены заблаговременно. Выбрано подобающее меню. Нужные сведения «просочились» в благонамеренную прессу.

И в день такого торжества, кто бы мог подумать, большевики заявляются в резиденцию главы правительства. Застигнутый врасплох, Насиб-бек Усуббеков видит перед собой Гамида Султанова, еще нескольких не менее опасных друзей Нариманова, по непоправимому упущению не отправленных в тюрьму на Баиловском мысу. Они корректны, в такой же мере деловиты.

— Коммунистическая партия Азербайджана, Бакинская рабочая конференция предъявляют ультиматум правительству «Мусавата»: освободить политических заключенных, распустить так называемый парламент, сдать власть. Мирно до двенадцати ночи. Повторяем: до полуночи все должно быть исполнено!

На Николаевской улице, в особняке «Исмаилие», лихорадочно заседает «парламент». Зал переполнен нефтепромышленниками, дельцами, беками, ханами. Пустуют лишь особо почетные места, обычно занимаемые чинами английских миссий.

Клятвенно заверяет собравшихся Усуббеков: «Только перейдя через мой труп, большевики возьмут власть!» В следующие минуты Насиббек, укрывшись в одной из дальних комнат, прикажет по телефону домашним: «Быстрее укладывайте чемоданы!..» История склонна шутить. Порой довольно зло.

За час до истечения срока ультиматума постановление о сдаче власти подписывают председатель «парламента» Джафаров, правитель канцелярии Векилов. Поскольку: «Голосов против подано не было. Не высказали своего мнения двое».

В эфире через каждые десять минут звучит всю ночь на 28 апреля девятьсот двадцатого года:

«Всем, всем, всем! Москва, Ленину!

Временный Военно-революционный комитет Азербайджанской Советской Независимой Республики, ставший у власти по воле революционного пролетариата Баку… порывает всякие сношения с Антантой и с другими врагами Советской России.

Не имея возможности собственными силами удержать натиск соединенных банд внешней и внутренней контрреволюции, Временный революционный комитет предлагает Правительству Российской Советской Республики вступить в братский союз для совместной борьбы с мировым империализмом. Просим немедленно оказать помощь путем присылки отрядов Красной Армии.

Председатель Ревкома Нариман Нариманов. Члены Ревкома: Алимов, Буниатзаде. Гусейнов, Караев, Мусабеков, Султанов».

В левом верхнем углу листка, вырванного из большого блокнота, рукою Кирова написано: «Москва. Ленину». Чуть ниже — название шифра: «Дезертир»[81]. И столбцы слегка наклонившихся цифр. Между ними немного открытого текста. Радиограмма.

«…После передачи власти коммунистам через два часа наши бронепоезда были в Баку, имея с собою батальон пехоты. На следующий день прибыла наша кавалерия и штаб армии. Войска Азербайджана целиком перешли на нашу сторону… Энтузиазм населения, особенно мусульман и рабочих, не поддается никакому описанию, может быть, сравнен только с октябрьским в Петербурге с той разницей, что здесь не было никаких столкновений. Всюду полный порядок…

Первое мая Баку дал ни с чем не сравнимую картину. Десятки тысяч рабочих и почти все население было на улицах. Наша Армия вызывала ликование. Вечером состоялось грандиозное собрание… Колоссальное впечатление произвело награждение орденами Красного Знамени Азербайджанского Комиссара по военно-морским делам Ильдрима и турецкого коммуниста, занявшего с группой аскеров вокзал и тем самым не давшего возможности правительству мусаватистов бежать; а также вручение бакинским рабочим Знамени от XI армии… Каждое слово от имени Советской России вызывало бурю восторга…

2. V.18 часов. Орджоникидзе, Киров».

Пятого числа Владимир Ильич вносит на утверждение Совнаркома РСФСР текст послания, немедленно переданного в Баку:

«Совнарком приветствует освобождение трудовых масс независимой Азербайджанской республики и выражает твердую уверенность, что под руководством своего Советского правительства независимая республика Азербайджана совместно с РСФСР отстоит свою свободу и независимость от заклятого врага угнетенных народов Востока — от империализма.

Да здравствует независимая Советская республика Азербайджана!..

Да здравствует союз рабочих и крестьян Азербайджана и России!»[82]

Экстренный выпуск однодневной газеты «Красный Азербайджан». Портреты Ленина и Нариманова. Текст полученного приветствия. Решение Ревкома: «9 мая с. г., по случаю признания Советом Народных Комиссаров РСФСР независимости Азербайджанской ССР, занятия во всех учреждениях не производятся».

Баку, как он видится участнику событий, командиру балаханской рабочей дружины Мусеибу Дадашеву: «Воздух, пропитанный густым чадом Черного города, все же дышит весной. Ярко светит солнце. Настежь распахнуты окна домов. В окнах — флаги и веселые счастливые лица. Детвора — на улицах. Босоногие, исхудалые малыши важно носят на груди алые банты. Русский матрос подкидывает высоко на руках черноглазого малышку и целует его в смуглую щеку. Древний старик несет на плечах хурджины[83], из которых выбиваются первые весенние цветы. Время от времени он останавливается, запускает руку в свои ветхие хурджины — отдает встречным охапки цветов».

Цветов и зелени особенно много на Садовой улице[84] — там свой бакинский Смольный. Многолюдный, бессонный, Ревком и квартира Нариманова, соединенные между собой коротким коридором. Вход на обе половины одинаково беспрепятственный. Посетители сами следят, чтобы никто сверх приличия времени у председателя Ревкома не отнимал. Дела, вопросы, просьбы, просто человеческая потребность взглянуть, как он выглядит, — помнится, тогда, в восемнадцатом, его увезли на носилках…

Ревком, временный Революционный комитет, высшая власть до выборов, до съезда Советов — это надо людям еще объяснять, растолковывать, разбивать в иных случаях ледок. А кто такой доктор Нариман, или Нариман-муэллим, объяснять не надо. Людям, привыкшим многие годы возлагать надежды на него, верить в него. Теперь он ответственный за то, что будет сделано, за то, что будет упущено.

Азербайджан ждет. Прислушивается Восток.

За дело, Ревком!

Первый декрет — о земле. Земле — основе жизни трех четвертей населения республики. «Все земли ханов, беков, помещиков, а также все монастырские, церковные вакуфные и мечетские земли со всем их живым и мертвым инвентарем немедленно передаются без всякого выкупа (явного или скрытого) трудовому народу».

С декретом одновременно Воззвание: «Товарищи и братья, азербайджанские крестьяне — азербайджанцы, русские, армяне, грузины и все, добывающие в поте лица свой незапятнанный честный хлеб. Пробил уже час, когда вы стали полными господами своего труда, полными хозяевами своей земли, которую вы любите, которой клянетесь, которая дает вам счастье и горе, смех и слезы».

Тогда же, в мае, приняты декреты:

— Отмена сословных и религиозных привилегий и каких-либо ограничений по национальному признаку.

— Полное равноправие женщин. Открытие Центрального женского клуба для мусульманок в Баку.

— Свобода слова, печати и совести.

— Национализация (вторичная, в первый раз это успела сделать Коммуна) нефтяной промышленности. Более двухсот пятидесяти промыслов и заводов. Нефть, все, что связано с ней, само собой, предмет особой заботы. Еще до отъезда Нариманова из Москвы, сразу после встречи с ним, Ленин в поздний час ночи вызывает к себе инженера Александра Серебровского. Хорошо ему знакомого по меньшей мере пятнадцать лет. В Петербурге Серебровский — слесарь, в Баку — монтер, на КВЖД — путевой обходчик, в Одессе, в Иваново-Вознесенске — рабочий механических мастерских. Разные фамилии, паспорта, служебные обязанности. Единственно неизменное — большевик. Партийный организатор.

В 1908 году побег с каторги за границу. Разговор с Владимиром Ильичем:

— Сколько вам лет, Александр? Двадцать пять? Поступайте учиться…

Александр Павлович кончает высшее техническое училище в Бельгии. С дипломом инженера-механика возвращается в Россию. Снова нелегальная революционная работа в Москве, в действующей армии. В октябре Серебровский в Петрограде. Член коллегии Народного комиссариата торговли и промышленности. С января восемнадцатого — красногвардейские отряды, Красная Армия. Руководство Центральным правлением артиллерийских заводов.

По всяким причинам приходилось бывать у председателя Совнаркома. Потому и на этот раз ночной вызов в Кремль не удивил.

Ленин пожал руку. Пододвинул кресло. Будто продолжая какой-то давний разговор, осведомился:

— Как вы относитесь к нефти?

Ответ задержался. Владимир Ильич ждать не стал. Очень просто произнес:

— Вы намечены председателем Азербайджанского нефтяного комитета. На сборы сегодняшняя ночь. — И повел обычный деловой разговор. С чего Серебровскому начинать, какими правами он облечен, какую помощь он получит от Азербайджанского ревкома, Каспийской военной флотилии, Реввоенсовета 11-й армии. Конечно, после того, как Баку освободится.

Александр Павлович спохватился: действительно, в Баку еще англичане и мусаватисты, а Владимир Ильич толкует о возрождении нефтяной промышленности, её будущем… Ленин улавливает недоуменный взгляд Серебровского. Улыбается.

— Думаю, что вы попадете вовремя!..

В Баку Серебровский добирается за два дня, или, лучше, за сорок восемь часов до подписания Наримановым декрета о национализации.

Так о следующих декретах.

— В собственность народа передаются леса, воды и недра земли.

— Отделение школы от мечети и церкви. Преподавание на родном языке.

— Вербовка добровольцев в Азербайджанскую Красную Армию. Формирование интернациональных стрелковых полков имени Ленина и «Красный Восток».

— Упразднение всех старых судебных установлений. Создание народных судов. «Безусловно допускается судоговорение на всех местных языках».

Были и начинания, хлопоты Ревкома, не оглашенные до времени.

«Дорогой товарищ Ленин! Все идет хорошо, но продовольственный вопрос затрудняет. Мы сейчас не можем вести правильную продовольственную политику. Нельзя ли на Северном Кавказе выделить для нас известный участок для сбора хлеба. Тогда твердой рукой можно будет проводить все. Подробный доклад о положении дел пришлю с курьером.

С коммунистическим приветом Н. Нариманов».

Четвертого июня все, что связано с продовольственным положением Баку, обсуждает Совет Труда и Обороны под председательством Ленина. Эшелонам с хлебом «зеленая улица». Продвигают их из Ставрополья, с Дона, с Нижней Волги вне всякой очереди. По правительственным телеграфным линиям передано строгое требование Владимира Ильича: «…каждые пять дней давать Наркомпроду (копией Совобороны) исчерпывающие данные о ходе погрузки, отправки, прибытия продовольствия в Баку».[85]

«…Дорогой Владимир Ильич! Прошу Вас лично принять тов. Севостьянова[86] и выслушать его о Шолларском водопроводе, имеющем для нефтяной промышленности огромное значение.

Н. Нариманов».

Сооружение водопровода началось еще в 1911 году. В войну все было заброшено, запущено, совершенно разрушился бетонный водовод. Город и промыслы в отчаянном положении. Нариманов обращается за помощью в испытанный адрес… По настоянию Ленина Особая комиссия по золотым запасам РСФСР выделяет несколько сот тысяч рублей — все необходимое для Шоллара срочно заказывается в Германии.

…«Председателю Совнаркома товарищу Ленину.

Ввиду крайней нужды Ревком просит о присылке в адрес Азербайджанского Наркомпроса нескольких пароходов строительного леса для ремонта школьных зданий и школьной мебели.

Н. Нариманов».

Пароходы приходят.

И еще дела, по понятию председателя Ревкома, также совершенно неотложные.

Восстановительные работы во дворце ширваншахов. Строго говоря, ансамбль дворца — изумительное строение XV века никогда не оставалось вне внимания властей. Кто помещал во дворце склады артиллерийских снарядов, кто обращал в «присутственные места» и покрывал зеленой масляной краской тончайшую резьбу на камне… По замыслу Нариманова, дворец должен был стать архитектурно-историческим музеем.

…Дополнительный прием студентов на медицинский, естественный и историко-филологический факультеты Бакинского университета.

…Издание научно-политического и литературного журнала «Фугара фиюзаты» — «Пролетарское благо».

…Ко всему вроде бы совсем частное. Рассказ Александра Аркадьевича Белубекова, потомственного бакинского нефтяника:

«Однажды у Сабунчинского вокзала я сел в конку. Осторожно раскрыл книжку. Осторожно — потому, что в те времена не принято было читать открыто Чернышевского. Вдруг слышу обращенное ко мне: «Что делать?» — очень полезное произведение!»

Я обернулся, с трудом скрывая волнение. Смуглое лицо, широкий лоб, открытый взгляд и улыбка незнакомца, заглянувшего в книгу через мое плечо, располагали к доверию. «Нет, это честный человек, — подумал я. — Наверное, тоже читает». Не колеблясь представился, дал свой домашний адрес. По записи в дневнике определяю, что это было 25 ноября 1908 года.

Со временем мимолетная встреча забылась. И вот спустя много лет я вдруг получаю домой письмо в большом конверте с надписью: «Правительственное». На бланке Азербайджанского Ревкома приглашение прийти.

Мать подготовила мой единственный костюм, и утром я пошел, так и не понимая, зачем понадобился. Дежурный показал мне, где кабинет Председателя. Я вошел и глазам своим не поверил. Из-за стола направился мне навстречу мой когдатошний спутник по конке. Это оказался Нариман Нариманов.

— Мы подбираем людей для работы на культурном фронте, — обратился ко мне Председатель после взаимных приветствий и расспросов. — Расскажите, чем сейчас занимаетесь, читаете ли по-прежнему Чернышевского?

Через небольшое время я стал заведующим культотделом союза нефтепромышленных рабочих. Когда очень не клеилось — обращался за помощью к тому же Нариманову».

И на все, что делается в Баку, взгляд, как говорится, со стороны. Повышенно внимательный. Персидская чрезвычайная миссия наркоминделу Чичерину через командира крейсера «Роза Люксембург»: «Ввиду идеального порядка, царящего в Баку и среди Красной Армии, каковую Персидская Миссия приветствовала при ее вступлении, Персидское Правительство стремится к скорейшему заключению договора как с Азербайджанским, так и с Русским Правительствами… Декрет, провозглашающий Азербайджанскую Советскую Республику, вызвал восторг как со стороны Правительства, так и со стороны персидского народа, так как этот декрет подтверждает мысль, что Советское Правительство действительно стремится к освобождению и восстановлению прав малых народностей…»

Восторга тем больше, что в одну из коротких майских ночей корабли Каспийской военной флотилии внезапно снялись на юг — к берегам Персии. На предмет… Многое будет зависеть от благоразумия англичан. Покидая теперь уже навсегда Азербайджан, они по-пиратски очистили торговые склады, заграбастали все, что было на плаву, — танкеры, сухогрузные баржи, пароходы, рыбницы покрупнее. При правительстве «Мусавата» сошло бы…

Снаряжать карательные экспедиции по британскому образцу ни комиссар по военно-морским делам Чингиз Ильдрым[87] (в переводе на русский «ильдрым» — «молния», что вполне отвечает его характеру), ни уравновешенный, внешне спокойный в любых обстоятельствам председатель Ревкома Нариман Нариманов не стремятся. Только… Что принадлежит республике, народу, обязательно должно быть возвращено.

Ходу до Энзели немного. В назначенный час десантный отряд высаживается на берег. Дороги перерезаны. Город окружен. По определению, не скрывающих своей радости персиян англичане в плену, главный их сердар просит милости у советских!

«Главный сердар» — генерал Чэмпейн принимает условия. Суда, грузы — все похищенное возвращается законному хозяину — Азербайджану. В наказание за прошлый разбой англичане отдают свои гидросамолеты, пушки, снаряды, военное снаряжение, припасенные в Энзели. И в продиктованный срок убираются с персидского побережья Каспия.

Все. Флотилия, расцвеченная пестрыми флагами, возвращается в Баку. Большинство кораблей — «мощные «дредноуты», «грозные эсминцы» освобождаются от орудий, от броневых листов, превращаются в безотказных работяг. «По горло» загруженные нефтью, бензином, смазочными маслами, устремляются на Волгу, в глубь России. Наконец-то!

Осенью, на исходе навигации, Владимир Ильич радостно объявит: «…у нас свыше 100 миллионов пудов нефти из Баку… в Иваново-Вознесенской губернии, где несколько лет стояли фабрики, наводя уныние на всех рабочих, теперь фабрики снабжены топливом и начинают действовать».[88]

В Азербайджане вздох облегчения. Важнейшая новость обходит газеты. «Из Советской России доставлено один миллион 200 тысяч метров мануфактуры Иваново-Вознесенских фабрик». То, что Нариманов удовлетворенно называет «непрерывностью сотрудничества».