Конни Палмен Наследие

В моей речи на похоронах Лотты Инден я рассказал о том, как она предложила мне эту работу.

«На вежливость и хорошие манеры у меня слишком мало времени, поэтому заранее прости мне мою грубость. — То, что было произнесено потом, я опустил. — И если тебе это не по нраву, то лучше уходи сразу».

Позже один из ее братьев признался мне, что ей всегда не хватало времени — единственной вещи в ее жизни, с которой она была бережлива, и что он с детства помнит ее именно такой.

«Мое время — это моя жизнь», — говорила она.

Нечто похожее я находил потом и в ее бумагах. Во всем остальном ее никак нельзя было назвать экономной. Я не встречал более щедрых людей, чем она и ее друзья. Когда однажды я спросил у нее, откуда такая широта души, она ответила, что это логично, что жадные люди не могут быть хорошими писателями и по тому, как человек обращается с деньгами и вещами, можно судить о его щедрости на любовь, идеи, восхищение, дружбу и тому подобное нематериальное.

«Нематериальное — это оборотная сторона слов, — говорила она, — а писать — значит отдавать, не больше и не меньше». Не всегда понимая, что именно она имеет в виду, я переспрашивал. Как правило, она охотно разъясняла все в мельчайших подробностях, но, когда боли усилились, предпочитала отсылать меня за ответами к своим бумагам и просила оставить ее в покое, жалуясь на усталость. В заключение она добавляла: «Смотри на…» — и далее следовало уточнение: на «деньги», «слова», «дружбу» — то, к чему имел отношение наш разговор.

Загрузка...