Наследие: Книга о ненаписанной книге

«Я дитя затворников и клоунов.

Это, конечно, преувеличение, но иногда, чтобы проникнуть в суть вещей, гипербола необходима. По-моему, Ньютон тоже решил однажды хорошенько преувеличить и попробовал представить себе яблоко, падающее вверх. Убедившись, насколько это немыслимо, он пришел к выводу, что есть в нашей земле нечто такое, что притягивает к себе предметы и людей, и они поэтому всегда падают только вниз.

Я дитя затворников и клоунов.

Семьи моих родителей жили на фермах, на самой окраине деревни, и обе мои бабушки имели по двенадцать детей. Двенадцать — вполне нормальное число.

Мой отец был одним из семи братьев, а мама — одной из семи сестер, и оба они составляли исключения из правил. Появившись на свет в среде затворников, мой отец тянулся к людям. Мать же, из рода клоунов, искала книжного уединения.

В первой половине нынешнего столетия желания еще игнорировались судьбой. Судьба распорядилась так, чтобы отец унаследовал сострадательную душу своей матери, а мама оказалась старшей из семи сестер. Таким образом, мой отец, со своей жалостью к людям, остался с затворниками, а мама была изгнана со школьной скамьи, чтобы стать правой рукой собственной матери.

Грусть и удивление родителей по поводу столь скоротечных перемен во второй половине двадцатого века перерастали в замешательство из-за огромного поля желаний и очевидного ослабления крепкой хватки судьбы. Все, отвоеванное в пользу желаний, было отнято у судьбы. Никакое происхождение и никакие расстояния не могли принудить детей наших родителей оставаться там, где они родились и где были обречены на жизнь, заранее известную.

Меня мучила сама возможность получить то, чего они не могли иметь при всем желании. Я смотрела на них со смешанным чувством благодарности и сострадания и представляла себе, как они трудились не покладая рук, чтобы ради блага своих детей ослабить ту самую хватку судьбы, а сами оказались в положении, в котором, возможно, вовсе и не хотели оказываться».

Под текстом была еще какая-то неразборчивая надпись. Мне пришлось поломать голову, чтобы ее расшифровать, и в конце концов получилось слово «не завершено». Далее уже ясным почерком был выписан фрагмент из книги, название которой не упоминалось, но сам фрагмент был озаглавлен так: «Краткое изложение тайн». В скобках с восклицательным знаком в конце пояснялось, что речь шла о Марии.

«Иисус составляет смысл этой женской жизни, так же как ребенок является смыслом жизни матери и значит для нее больше всего на свете. В то же самое время Он является и ее Избавителем, таковым не может быть для матери ее ребенок».