Настоящая крепость

I

- Извините меня, милорд, но думаю, вам лучше это увидеть.

Граф Тирск отвернулся от кормовых иллюминаторов "Чихиро" и стал созерцать корабли своего медленно растущего флота. Коммандеру, который только что вошел в его дневную каюту, было около тридцати лет, у него были карие глаза, смуглая кожа, темные волосы и особенно роскошные усы.

- И что именно может быть "этим", Алвин? - мягко спросил Тирск.

- Извините, милорд. - Коммандер Алвин Хапар криво улыбнулся. - Это депеша от губернатора Кейроса. Она была помечена как "срочно", поэтому семафорная станция отправила его немедленно, вместо того чтобы ждать обычного дневного судна.

- Губернатор Кейроса? - Тирск нахмурился. Он мог придумать несколько причин, по которым губернатор провинции империи Харчонг мог послать ему срочную депешу. Однако особенно вероятным казался только один вариант, и он почувствовал, как его нервы напряглись.

- Очень хорошо, Алвин.

Граф протянул руку, и Хапар вручил ему тяжелый конверт. Затем коммандер слегка поклонился и вышел из адмиральской каюты.

Тирск с улыбкой смотрел ему вслед. В один прекрасный день Алвин Хапар собирался стать очень хорошим капитаном галеона. В данный момент, однако, он был занят обустройством должности, которая была чем-то совершенно новым в королевском флоте Долара. Тирск еще не придумал термин для этого "чего-то нового", но там, на планете под названием Старая Земля, это было бы "начальник штаба". Одна из вещей, которые понял граф, заключалась в том, что ему нужна группа помощников, чтобы помочь ему справиться с огромной задачей восстановления военно-морского флота, который был уничтожен у рифа Армагеддон. Хапар был одним из таких помощников, и он тоже очень хорошо справлялся со своей работой.

Почти так же хорошо, как он умеет соблазнять юных леди проводить много времени в своей очаровательной компании. Тирск покачал головой. Этот молодой человек далеко пойдет... при условии, что ему удастся избежать гибели где-нибудь на дуэли!

Он отбросил эту мысль в сторону и вскрыл конверт. Он быстро просмотрел его содержимое, и его улыбка исчезла.

Он сложил единственный лист бумаги и снова повернулся к иллюминаторам, глядя на залив, но сейчас его расфокусированные глаза по-настоящему его не видели. Они смотрели на мысленные образы запомнившихся диаграмм, в то время как его разум гудел.

Он оставался в таком положении несколько минут, затем встряхнулся, подошел к двери каюты и высунул голову наружу.

- Милорд? - спросил стоявший там часовой (он был армейским капралом, подчиненным вице-адмиралу флота; Тирск все еще пытался убедить Торэста согласиться сформировать специальный корпус морской пехоты, подобный морской пехоте Чариса), быстро вытянувшись по стойке смирно.

- Передайте, пожалуйста, лейтенанту Бардейлану и мастеру Вануику, чтобы они немедленно явились ко мне, - проинструктировал Тирск.

- Немедленно, мой господин!

Тирск кивнул и повернулся обратно в каюту, слушая, как передается сообщение. Он снова смотрел в кормовые иллюминаторы, когда прибыли Мартин Вануик и Абейл Бардейлан.

- Вы посылали за нами, милорд? - спросил флаг-лейтенант.

- Действительно, я это сделал, Абейл. - Тирск еще мгновение смотрел на залив, затем повернулся к ним лицом.

- Нам нужно отправить несколько сообщений, - решительно сказал он. - Мартин, нам понадобятся письма герцогу Ферну и герцогу Торэсту, с копиями епископу Стейфану и адмиралу Халинду, для их информации.

- Немедленно, милорд. - Секретарь подошел к боковому столику, служившему для письма, придвинул к себе лист бумаги и обмакнул ручку. - Я готов, милорд.

- Хорошо. - Тирск одобрительно улыбнулся, затем взглянул на Бардейлана. - Как только мы закончим с письмами, я также хочу, чтобы вы собрали коммандера Хапара и остальных - и капитана Бейкета - для немедленной встречи здесь, Абейл. - Граф указал на ковер под ногами, и флаг-лейтенант кивнул.

- Я позабочусь об этом, милорд.

- Хорошо, - повторил Тирск. Затем он глубоко вздохнул, повернулся к Вануику и начал диктовать.

- Милорды - припишите все надлежащие приветствия, Мартин, - я обязан сообщить вам, что получил депешу от губернатора Кейроса, в которой сообщается, что имперский курьерский катер заметил военные корабли и транспорты Чариса, проходящие через пролив Кейрос в северном направлении. Губернатор заявляет в своем сообщении, что он полностью доверяет офицеру, составившему отчет, но что тому не удалось получить точный подсчет, прежде чем он был вынужден отступить, чтобы избежать преследования со стороны чарисийской шхуны. Шхуна, о которой идет речь, была однозначно идентифицирована как крейсер имперского чарисийского флота, а не как частное судно. Подчеркни как "однозначно", так и "не", Мартин.

- Конечно, милорд.

Если секретарь и был встревожен содержанием письма, то по его голосу это никак не проявилось, и Тирск одобрительно улыбнулся в макушку его склоненной головы, прежде чем продолжить.

- Капитан харчонгского курьерского катера сообщает, что он насчитал минимум восемь военных галеонов Чариса и, по-видимому, по меньшей мере столько же транспортных или грузовых судов. Казалось бы маловероятным, что имперские чарисийские военные корабли были отправлены так далеко в качестве простого сопровождения конвоя. Поэтому полагаю, что мы должны предположить, что торговые галеоны, замеченные губернатором, на самом деле являются транспортами, и что это представляет собой операцию, направленную против нас здесь, в Доларе, или против империи Харчонг. Учитывая более продвинутое состояние наших военно-морских приготовлений, предполагаю, что Долар является более вероятной целью, хотя нельзя исключать явную возможность операций против обоих государств.

- Наличие транспортов наводит меня на мысль, что намерение чарисийцев состоит в том, чтобы захватить подходящую базу где-нибудь в море Харчонг или в самом заливе Долар. Очевидно, на данный момент мы не можем сказать, какая из этих возможностей является их действительным намерением, но я склонен полагать, что наиболее вероятным пунктом их назначения является остров Кло. Он практически необитаем, лежит достаточно далеко от наших собственных военно-морских баз или баз империи, чтобы затруднить любую поспешную контратаку на него, и находится в хорошем положении, чтобы угрожать побережьям Кейроса, Кузнецова, Тигелкэмпа, Стена и даже залива Швей, в дополнение к вмешательству в нашу собственную торговлю и судоходство в заливе Долар.

- Фактическое расстояние от острова Кло до Горэта, конечно, превышает четыре тысячи миль, но полагаю, вполне возможно, что, обезопасив и укрепив остров Кло, смелый командир чарисийцев вполне может захватить необорудованную якорную стоянку гораздо ближе к нам, чисто в качестве передовой операционной базы. В прошлом я указывал на желательность укрепления островов береговой цепи Долара. - Это должно было разозлить Торэста, который отверг его рекомендации в этом отношении, - подумал Тирск, но это все равно нужно было сказать. - При нынешнем положении дел не могу гарантировать способность военно-морского флота помешать достаточно мощной эскадре Чариса захватить такую якорную стоянку на острове Тров или любом из Трио.

- Очевидно, пройдет некоторое время, прежде чем какие-либо военные корабли, находящиеся так далеко, как пролив Кейроса, смогут представлять какую-либо угрозу в родных водах. Однако считаю, что нам надлежит действовать как можно более заблаговременно в связи с этим вторжением. Поэтому смиренно прошу нас немедленно проконсультироваться с послом Харчонга о возможной координации наших усилий в этом отношении. Тем временем мы с епископом Стейфаном посоветуемся о том, как наилучшим образом подготовить наши собственные силы. Я доложу вам, как только он, адмирал Халинд и я завершим предварительную оценку наших возможностей и того, как их можно наилучшим образом использовать перед лицом угрозы, которую предвижу.

- Имею честь быть, и так далее, и так далее, и так далее.

Граф на мгновение снова выглянул в окно, размышляя, затем пожал плечами.

- Перечитай это, пожалуйста, Мартин.

- Конечно, милорд. - Секретарь прочистил горло. - Милорды, я обязан сообщить вам, что получил...

II

Сэр Гвилим Мэнтир наблюдал за марселями шхуны "Мессенджер", когда она вышла из устья канала Снейк и изменила курс. Отсюда он не мог видеть ее корпус, но мог отследить белые пятна ее парусов на фоне нависающих коричневых гор острова Кло и нахмурился, рассматривая их.

Его больше всего беспокоило, пригодна ли бухта Хардшип в качестве якорной стоянки, - что с ней сделает восточный ветер. Даже шхуне было бы ужасно трудно пробиваться против такого ветра. Канал Снейк, южный вход в бухту, можно было бы использовать при ветре с северо-востока на восток, а канал Норт - при ветре с юго-востока на восток, но даже при таких условиях галеону было бы трудно выбраться из любого канала. В данный момент, однако, ветер (какой бы он ни был и что бы от него ни было) дул с юго-юго-запада, и "Мессенджер" лег на правый галс, при почти полном ветре на траверзе, и направился к своему флагману.

Вся остальная часть его флота - пятьдесят три корабля - стояла в дрейфе в Шелл-Саунде, широком водоеме между Грин-Айленд и мелководьем. Было невыносимо жарко, даже по чарисийским меркам. Он оставил свою тунику в каюте, но пот приклеил рубашку к коже, и когда он поднял руку примерно на дюйм над одной из выкрашенных в черный цвет карронад юта, тепло вернулось к его ладони, как будто от верхней части печи. Тенты, установленные над палубой, чтобы дать экипажу немного тени, помогли, но, по мнению Мэнтира, в основном это была разница между медленной выпечкой в духовке или жаркой на открытом огне.

Он ожидал тепла, но не был готов к такой жаре, и тот факт, что ветер стих до легкого ветерка, не помогал. И в ближайшее время это не должно было ускорить подход "Мессенджера" к "Дансеру". При таком ветре даже маленькая быстроходная шхуна делала на всех парусах два-три узла, а ей предстояло преодолеть почти пятнадцати миль, чтобы добраться до флагмана.

Мэнтир посмотрел на солнце и поджал губы. Назовем это пятью часами - скорее всего, шестью, - а было уже больше одиннадцати. Он поморщился и отступил в тень навеса на юте. Это была не особенно густая тень, но после нефильтрованного, обжигающего глаза солнечного света за ней казалось, что ступаешь в пещеру.

Очень жаркую пещеру.

- Данилд? - сказал он, поворачивая голову и моргая, отыскивая своего флаг-лейтенанта, прежде чем его глаза действительно привыкли к относительному полумраку.

- Да, сэр? - лейтенант Данилд Разман ответил откуда-то сзади него, и он повернулся на голос.

- А, вот и ты! - Адмирал покачал головой, криво улыбаясь с сочувствием. - Я боялся, что ты наконец-то сварился.

- Еще не совсем, сэр. - Разман вернул улыбку своего адмирала, хотя, по правде говоря, шутка Мэнтира, по мнению лейтенанта, была слишком близка к реальности. Разман был чисхолмцем, одним из растущего числа чисхолмцев, интегрируемых в имперский флот, с экзотическими (по чарисийским стандартам) каштановыми волосами и серыми глазами... и светлым цветом лица, которое было совершенно счастливо гореть красным, волдырями или даже болезненно шелушиться, но категорически отказывалось загорать.

- Ну, полагаю, время еще есть, - усмехнулся Мэнтир. Не то чтобы он не сочувствовал; просто ни один из них ничего не мог с этим поделать, кроме как посмеяться.

- Есть, сэр, - согласился Разман. - Тем временем, однако, было ли что-то, что вам нужно было, чтобы я сделал?

- На самом деле, да. - Мэнтир махнул в направлении "Мессенджера". - Предполагаю, что им потребуется пять или шесть часов, чтобы добраться до нас. В сложившихся обстоятельствах я подумал, что мы могли бы перенести ужин и пригласить лейтенант-коммандера Гразэйэла присоединиться к нам сегодня вечером. Кажется, это самое меньшее, что мы можем сделать после того, как послали его туда, чтобы поговорить с этими людьми.

- Конечно, сэр. Вы хотите, чтобы капитан Магейл присоединился к вам?

- Да, капитан, мастер Сисмоук и лейтенант Крагейр - Нет, Крагейр будет нести вахту, не так ли? - Мэнтир на мгновение задумался, затем пожал плечами. - Пусть это будут лейтенант Валдейр и юный Свейрсман. И ты, конечно.

- Итак... шесть гостей, включая меня? - сказал Разман, мысленно подсчитывая имена. - Я пойду и скажу Нейклосу, сэр. - Флаг-лейтенант снова слабо улыбнулся. - Он все равно будет жаловаться, что мы недостаточно рано предупредили его, вы понимаете.

- Конечно, так оно и есть. Это то, что он делает.

В ответной улыбке Мэнтира было лишь немного смирения. Рейян Халмин, его многолетний слуга, был убит в проливе Даркос, и Мэнтир сильно скучал по нему. Не только потому, что они были вместе так долго, хотя это определенно было частью этого, но и потому, что Халмин так хорошо подходил ему. Рождение Мэнтира было таким же обычным явлением, как и рождение будущего чарисийского моряка, а Халмин был рыбаком в заливе Хауэлл до того, как поступил на флот. Лично Мэнтир подозревал, что "Рейян Халмин" не всегда было именем этого человека. В королевском чарисийском флоте было много таких людей, и теперь, когда это был имперский чарисийский флот, это не изменилось. До тех пор, пока человек выполнял свой долг и не попадал в новые неприятности, военно-морской флот был готов не обращать внимания на любые неосторожности в его предыдущей жизни. В случае с Халмином Мэнтир заметил, что он никогда добровольно не сходил на берег в Теллесберге.

Что бы ни скрывалось в прошлом Халмина, молодой лейтенант Мэнтир всегда считал его надежным помощником и опытным рулевым. Когда лейтенант-коммандер Мэнтир получил свое первое командование, он взял Халмина с собой, сначала в качестве своего личного рулевого, а затем, позже, в качестве слуги в каюте. Назвать его "камердинером" означало бы растянуть вполне подходящее существительное далеко за его допустимые пределы. Тем не менее, он был верным, жестким, трудолюбивым и удивительно хорошо владел саблей, что отлично подходило Гвилиму Мэнтиру.

Но теперь он погиб, и сэру Гвилиму Мэнтиру потребовалась замена. Пришел Нейклос Валейн, который явно считал Мэнтира незавершенным делом. Щеголеватый темноволосый камердинер был примерно на десять лет старше Мэнтира, и его очень рекомендовал Доминик Стейнейр.

- Он будет суетиться и нервировать тебя до смерти, - сказал Стейнейр, - но он также сумеет накормить тебя горячим супом посреди воющего шторма. Независимо от того, сколько времени ты дашь ему на подготовку к официальному обеду, он будет клясться, что этого недостаточно... затем придумает ужин из пяти блюд и каким-то образом вызовет в воображении свежие овощи, когда ты застрял посреди моря Энвил. И, честно говоря, Гвилим, думаю, что он именно то, что тебе понадобится теперь, когда у тебя есть свой вымпел.

У Мэнтира не было особых сомнений в том, к чему клонил Рок-Пойнт. Капитаны, возможно, не слишком беспокоились о светских условностях, адмиралам приходилось это делать. И неприкрашенная правда заключалась в том, что жизнь и карьера Мэнтира сделали его непревзойденным профессионалом в качестве моряка, но, похоже, не помогли ему разобраться в вопросах этикета, правильного выбора вин или всех тех других мелких деталях, которые должны были знать адмиралы.

Валейн исправлял это, и были времена, когда Мэнтир чувствовал определенное родство с раскаленным добела гвоздем, который забивали в подкову лошади. Он был глубоко благодарен, но это не обязательно означало, что ему нравился процесс, и Валейн был именно таким придирчивым, привередливым, точным и бесконечно суетливым, как и следовало ожидать из предупреждения Рок-Пойнта.

Что, размышлял адмирал, наблюдая, как его флаг-лейтенант опускает голову ниже, было причиной того, что он послал Размана к Валейну в его логово. Ранг, в конце концов, имел свои привилегии.

В конце концов, им не пришлось передвигать ужин вперед... к большому многострадальному (хотя и невысказанному) отвращению Валейна. Ветер продолжал стихать, переходя в полный штиль, когда "Мессенджер" все еще находился в двух милях от флагмана, и лейтенант-коммандер Гразэйэл преодолел это последнее расстояние на своей шлюпке. В данный момент его гребцы наслаждались заслуженным отдыхом в кают-компании экипажа "Дансера", в то время как Гразэйэл извинился перед своим адмиралом за задержку.

Как и Разман, Гразэйэл был чисхолмцем, хотя у него были такие же темные волосы и глаза, как у любого чарисийца. Он даже загорел лучше, чем Разман, - подумал Мэнтир с некоторым удивлением, наблюдая, как они стоят почти бок о бок. - На самом деле Гразэйэл потемнел до глубокой медной бронзы, что в сочетании с его довольно поношенной туникой (как у большинства младших командиров кораблей военно-морского флота, его кошелек не казался слишком глубоким) придавало ему явно пиратский вид. Или, скорее, так должны были выглядеть пираты в соответствии с плохими романами. Однажды Мэнтир читал роман. Тот факт, что он был о пиратах, возможно, был одной из причин, по которой он никогда не читал другие. В конце концов, он встречал настоящих пиратов, и трудно было бы представить себе что-то менее похожее на веселых, добросердечных, но непонятных персонажей этого конкретного литературного уродца.

Он отбросил эту мысль в сторону и отмахнулся от извинений Гразэйэла. - Не беспокойтесь об этом, лейтенант-коммандер. Никто не может отдавать приказы ветру - ну, во всяком случае, не так, чтобы им повиновались! Честно говоря, вы хорошо сделали, что прибыли сюда так быстро. Однако, как я понял моего камердинера, - он очень деликатно не бросил настороженного взгляда в сторону Нейклоса Валейна, - ужин готов. Предлагаю нам всем сесть и поесть, пока все не испортилось. Мы можем обсудить такие незначительные вещи, как сообщения, после того, как мы благополучно покончим с этим.

Удовлетворенное фырканье, которое, как ему показалось, он услышал со стороны кладовой Валейна, вероятно, было всего лишь его воображением.

Некоторое время спустя, когда Валейн и стюард кают-компании, которого он привлек к обслуживанию, убрали со стола, налили вино и поставили табачный хьюмидор Мэнтира в центр стола, адмирал откинулся на спинку стула со вздохом удовлетворения.

Ветер немного усилился, и брезентовый ветроуловитель, установленный на световом люке, направил часть его через столовую. Он принес с собой долгожданное дуновение прохлады, выходившее обратно через кормовые и боковые иллюминаторы. Каким бы суетливым ни был Валейн, он выполнил свою обычную выдающуюся работу, и две виверны, которых он приобрел, когда флот нанес краткий визит на остров Уэстбрейк, чтобы взять воду и свежие овощи, были принесены в окончательную жертву. Овощи, которые были куплены в то же время, в основном кончились, но птица сохранилась достаточно хорошо, чтобы к ней подошел майонез, и Валейн приготовил картофельный салат - с большим количеством соленых огурцов и лука, с меньшим количеством сельдерея и болгарского перца, к сожалению, но все равно вкусный - на гарнир к жареным, фаршированным рисом вивернам. Свежеиспеченный хлеб с маслом (которое, увы, было несколько менее свежим, чем хлеб) и хлебный пудинг с пряностями завершали меню.

Теперь адмирал закурил трубку и терпеливо ждал, пока все, кроме молодого мастера Свейрсмана, мичмана-сигнальщика "Дансера", последуют его примеру. Как только все трубки хорошо затянулись, Мэнтир приподнял бровь, глядя на Машала Гразэйэла.

- А теперь, когда с серьезными вечерними делами покончено, лейтенант-коммандер, - сказал он, не выпуская трубки, - может быть, вы расскажете нам, как прошла ваша миссия на берегу?

- Конечно, сэр. - Гразэйэл выпрямился и прочистил горло. - Как вы и велели, я передал ваше послание в Кло-Кип. - Он поморщился. - Называть это "замком", на мой взгляд, явное преувеличение, сэр Гвилим. У него действительно есть крепостная стена, но полагаю, что мы могли бы снести ее четырнадцатифунтовой пушкой за один день, и там вообще нет настоящей крепости. Всего пара дюжин зданий - в основном, что-то вроде домов, но, по крайней мере, три салуна - вроде как прижались друг к другу внутри стены.

- Не слишком удивительно, сэр, - вставил капитан Рейф Магейл. Флаг-капитан Мэнтира был жилистым черноволосым мужчиной с чрезвычайно темными карими глазами. Он был на восемь лет моложе своего адмирала, и его повысили до звания капитана относительно недавно - это было быстро, - но он был в море с двенадцати лет, и было очень мало того, чего он не видел.

- Эта "крепостная стена" Машала была бы предназначена для отпугивания пиратов - или, я бы сказал, других пиратов, - а не для обеспечения какой-либо серьезной защиты. - Флаг-капитан презрительно фыркнул. - Возможно, я невысокого мнения о харчонгском флоте, но если бы эти люди были когда-нибудь настолько глупы, чтобы создавать серьезную помеху империи, все стены в мире не спасли бы их задницы, и они это знают.

- Таким было и мое впечатление, капитан, - согласился Гразэйэл, кивнув. - И, адмирал, - он перевел взгляд на Мэнтира, - у них много рыбацких судов для такого маленького городка. Некоторые из них столь чертовски велики, как "Мессенджер". И у них есть кронштейны для поворотных орудий-волков. Капитан Лафат - он главный - казалось, просто немного стремился не дать мне заметить эту маленькую деталь.

- Замечание принято, мастер Гразэйэл, - сказал Мэнтир. "Волк" был общим термином для артиллерийских орудий с калибром ствола менее двух дюймов и ядром массой один фунт или меньше. "Поворотные волки" применялись на небольших дистанциях - были ли они очень легкими пушками или чрезвычайно тяжелыми мушкетами, в основном зависело от семантики. Они мало влияли на корпус корабля, но были портативными, легко монтировались на поручнях корабля (или демонтировались и прятались, когда появлялся крейсер) и были эффективным противопехотным оружием... как раз то, что нужно для команды пиратов, которые хотели напасть на малочисленное, слабо вооруженное торговое судно.

- Итак, у вас сложилось впечатление, что этот - Лафат, не так ли? - может иногда ловить какую-нибудь другую рыбу, кроме вилохвоста или хека? - продолжил он, и Гразэйэл снова кивнул.

- Я бы сказал, что это именно то, что он делает, сэр, - ответил лейтенант-коммандер.

- Имейте в виду, судя по всему, это не очень хорошо оплачивается, - фыркнул Мэнтир. Он еще никогда не встречал пирата, который в долгосрочной перспективе не смог бы заработать больше, занимаясь честным трудом. Не говоря уже о том, чтобы в придачу к этому жить дольше.

- И я ни на секунду не сомневаюсь, что звание "капитана" Лафата было полностью... самозваным. Я не мог решить, откуда он родом, но почти уверен, что он не харчонгец. Помимо всего прочего, он слишком высок ростом. И думаю, что ему совсем не нравится идея нашего прибытия.

- Теперь мне интересно, почему бы это так? - пробормотал Йерман Сисмоук, первый лейтенант "Дансера", заработав еще более резкое фырканье от своего адмирала.

- Должен ли я предположить из этого, что он посоветовал вам пересыпать песок, лейтенант-коммандер? - сухо спросил Мэнтир, и Гразэйэл рассмеялся.

- Думаю, что это именно то, что он хотел бы сделать, сэр. К сожалению, одна из его рыбацких лодок, по-видимому, довольно точно пересчитала эскадру, прежде чем направилась в гавань. Вряд ли он считает, что все эти транспорты пусты.

На этот раз общий гул смеха прокатился по обеденному столу. - Лафат - если это вообще его настоящее имя - очевидно, решил, что не хочет связываться с вами, сэр Гвилим, - продолжил Гразэйэл. - Он пытался возразить, что колодцы острова не дают достаточно воды, чтобы прокормить столько лишних ртов. Скорее всего, он преувеличивает свои опасения, но я также не думаю, что он полностью их воображает. В конце концов, однако, он согласился открыть нам свои ворота. Я полагаю, что все в Кло-Кип заняты сокрытием улик до того, как морские пехотинцы сойдут на берег.

- Полагаю, именно это они и делают, - согласился Мэнтир. - Ну, это и попытка отправить гонца, чтобы сообщить о нас губернатору Кейроса - или, может быть, Тигелкэмпа, в зависимости от ветра. Наверное, он честно пообещал, что подобные действия никогда даже не придут ему в голову, лейтенант-коммандер?

- Что-то в этом роде, сэр. Да.

- Хорошо. - Мэнтир злобно улыбнулся. - Это не значит, что харчонгцы не поймут чертовски быстро, что мы здесь, если они уже не догадались, что мы направляемся именно сюда. Но когда посланец доброго "капитана" наткнется на "Ланса" посреди канала Норт, это даст мне немного больше рычагов воздействия на него. Или, во всяком случае, дубинку побольше, чтобы побить его.

Адмирал задумался на несколько мгновений, затем кивнул сам себе. - Вы хорошо поработали, мастер Гразэйэл, - сказал он. - Позабочусь о том, чтобы в моих отчетах было указано именно это.

Молодой чисхолмец улыбнулся с явной мольбой, но ничего не сказал, и Мэнтир повернулся к своему флаг-капитану.

- Если повезет, завтра утром у нас будет южный или юго-восточный ветер, Рейф. Предполагая, что так и случится и с чем мы можем работать, я хочу, чтобы весь флот был в бухте Хардшип к вечеру. Я сомневаюсь, что "капитан Лафат" настолько дурак, чтобы предпринять какую-нибудь глупость, но давайте не будем рисковать. Мы пошлем пару шхун впереди эскадры, и скажите бригадному генералу Тиэтейну, что я хочу, чтобы две или три роты его морских пехотинцев сошли на берег и охраняли "крепость", прежде чем мы бросим якорь.

- Да, сэр.

- В таком случае, джентльмены, - сказал адмирал, потянувшись за графином с виски, - думаю, мы можем смело поднять бокал за хорошо выполненную работу лейтенант-коммандера Гразэйэла.

III

Зеленый, - подумал сэр Гвилим Мэнтир, - был удивительно приятным цветом. Это было особенно приятно после того, как я провел целых две пятидневки на скалистом, бесплодном, выжженном солнцем, совсем несчастном острове Кло.

Зелень, которая вызвала это особое внимание, содержалась в деревьях и траве, покрывающих остров Тров, недалеко от берега Долара. Технически жители острова, которых, к счастью, было немного, были подданными короля Ранилда из Долара. Сам остров Тров, однако, не принадлежал королю Ранилду. Министры императора Уэйсу VI совершенно ясно дали понять это. На самом деле, отец нынешнего императора, которого также звали Уэйсу, дал понять отцу короля Ранилда (которого также звали Ранилд), и нынешний Уэйсу просто выразил свое намерение оставить все как есть.

Нынешнему Ранилду это было безразлично, поскольку он претендовал на распространение власти Долара на весь Доларский залив. Однако, несмотря на деньги, которые он вложил во флот, уничтоженный в Рок-Пойнте и Крэг-Рич, у него никогда не было военной силы, чтобы пережить серьезные разногласия с Харчонгом. По общему признанию, маловероятно, что Харчонг стал бы утруждать себя проблемами и расходами, чтобы подавить доларское позерство, но "маловероятно" - это не то же самое, что "никогда не произойдет", и провоцирование Харчонга на военные действия было ошибкой, которую обычно можно совершить только один раз.

С другой стороны, ему удалось убедить Харчонг согласиться с тем, что банка Долар и острова вокруг отмели острова Уэйл, расположенные дальше на запад, не будут принадлежать ни тому, ни другому королевству. Уэйсу - или, скорее, его министры; вполне возможно, что Уэйсу не принял ни одного политического решения за все двенадцать лет своего пребывания на троне - не заботился о том, чтобы спорить. Все, чего хотели он и его министры, - это убедиться, что Долар не укрепил ни одну из гаваней островов и что экспансионистские амбиции Ранилда были более или менее сдержаны. Что ж, они также хотели быть уверенными, что прибыльный контрабандный трафик, проходивший через острова (и вносивший значительные суммы в их кошельки), конечно, не ослабевал.

Мэнтир был приятно удивлен, обнаружив, что такое положение дел осталось неизменным. Он ожидал, что доларцы и харчонгцы наладят какое-то взаимопонимание теперь, когда храмовая четверка более или менее поженила их на острие меча. С точки зрения чарисийцев, оставлять хорошие, удобные островные базы менее чем в пятистах милях от побережья Долара (и еще ближе к харчонгской провинции Эрех) открытыми для вражеской оккупации было актом безумия. Императору Кэйлебу не пришло бы в голову сделать такое, как не пришло бы ему в голову поплавать с кракенами с привязанным к спине свежим стейком. Если что-то и хотело убедить Мэнчира в том, что ни доларцы, ни харчонгцы не имели ни малейшего представления о том, что касается реалий военно-морской стратегии, то обнаружение этих островов полностью не укрепленными и незащищенными обеспечило это.

Он наблюдал за лодками с морскими пехотинцами, плывущими к берегу, и покачал головой. Несмотря на отвращение, он был также благодарен. Бухта Челм, расположенная на северо-восточном побережье острова Тров, была слишком мала для всего его отряда. Ее ширина составляла всего восемь миль, и она была полностью открыта для любого северного ветра, но вода была относительно глубокой, грунт на дне держал хорошо, и она была практически непроницаема для ветра с любого другого направления, благодаря скалистой высоте острова. В качестве временной стоянки для мелкого ремонта или пополнения запасов она действительно подошла бы очень хорошо. И это была единственная действительно хорошая глубоководная якорная стоянка на острове, поэтому как только батальон майора Брейнака Уиндейла из 14-го полка морской пехоты полковника Васага Парейха закрепится на берегу, возвращение острова станет серьезной военной задачей. Особенно с батареей тридцатифунтовых пушек, которые были предусмотрительно привезены специально для того, чтобы усложнить жизнь королю Ранилду и императору Уэйсу.

Он был также счастлив, что в Челмспорте, самом большом городе острова, проживало менее двухсот жителей. Это уменьшало вероятность того, что кто-то совершит какую-нибудь глупость, хотя он не мог полностью исключить такую возможность, особенно учитывая религиозную составляющую. Тем не менее, это казалось маловероятным, а в Челмспорте были надежные источники воды, что всегда было самой большой потенциальной слабостью военных кораблей. Предполагая, что местные жители склонны быть разумными, это также может быть еще одним источником свежей пищи, о котором не стоит забывать.

Пятая бригада бригадного генерала Тиэтейна (и второй батальон отдельного полка полковника Парейха) с трудом расчистили почву для посевов на острове Кло, и водоснабжение там было далеко не таким ограниченным, как предполагал "капитан Лафат". Потребовалось немало изобретательности для сооружения акведука и ветряного насоса для его заполнения, чтобы обеспечить достаточное орошение, но единственное, чего на острове было в изобилии, - это гуано морских птиц и виверн. Это давало много удобрения, и по крайней мере половина морских пехотинцев Тиэтейна были фермерскими мальчиками до того, как они завербовались. Тем не менее, выращивание достаточного количества продовольствия для экспедиции было бы трудной задачей. Он ожидал получить по крайней мере некоторые припасы из призов, которые он вскоре собирался забрать, но наличие дополнительного источника было бы более чем просто удобно.

И если жители острова Тров продадут нам еду, то мы, вероятно, сможем убедить другие острова в этом районе сделать то же самое, если мы будем осторожны в этом. Еще одна вещь, которую военно-морские гении, которые оставили их широко открытыми таким образом, очевидно, не учли.

Он еще раз удивленно покачал головой по поводу глупости своих противников, затем отвернулся от перил. Пришло время ему и его капитанам взяться за дело, чтобы сделать жизнь другой стороны как можно более несчастной.

И идиотам это тоже на руку, - подумал он.

IV

- Сын мой, ты должен сесть и медленно сосчитать до тысячи. Если не в интересах твоего духовного спокойствия, то в интересах предотвращения апоплексии.

Голова графа Тирска резко повернулась. Если бы говорившим был кто-то другой, кроме Стейфана Мейка, ответ графа, вероятно, был бы одновременно едким и непристойным. Однако в сложившихся обстоятельствах ему было отказано в обоих этих вариантах, хотя он не мог полностью скрыть жар в своем взгляде.

Мейк просто безмятежно смотрел на него, и через мгновение Тирск почувствовал, как его собственные губы невольно дрогнули. В конце концов, епископ был прав.

- Серьезно, Ливис, - сказал Мейк, указывая на кресло графа за письменным столом. - Перестань расхаживать, как ящер с отрезанным хвостом. Прекрасно понимаю, почему ты так взбешен. Но в долгосрочной перспективе, думаю, это действительно может сработать в нашу пользу.

Тирск удивленно моргнул. Он несколько секунд смотрел на епископа, затем медленно обошел стол, сел, как было велено, и склонил голову набок.

- Мне было бы очень интересно услышать, как вы пришли к такому выводу, милорд, - вежливо сказал он.

- Подумай об этом, - ответил Мейк. - Они сделали именно то, что ты предсказывал. И им это сошло с рук, потому что ни Торэст, ни харчонгцы не сделали того, что ты рекомендовал в течение нескольких месяцев. Итак, у чарисийцев теперь есть свои передовые базы, именно там, где ты сказал, что они хотели бы их видеть. Если уж на то пошло, то именно там, где, как ты сказал Торэсту, они их разместят после того, как ты получил депешу губернатора Кейроса! И не сомневаюсь, что они будут очень неприятно доказывать свое присутствие. Что, в свою очередь, усилит давление на тебя - и на меня, как только канцлер Тринейр и его коллеги - Мейк был слишком осторожен, чтобы использовать термин "храмовая четверка" даже с кем-то, кому он доверял так же, как доверял Тирску - услышат об этом. Согласен?

- О, могу с уверенностью сказать, что во многом согласен с этим, - сказал Тирск, и епископ пожал плечами.

- Ну, когда они начнут кричать на тебя, чтобы ты сделал что-нибудь - что угодно - я, например, собираюсь указать им - довольно решительно - что если бы они послушали тебя с самого начала, тебе не пришлось бы делать вышеупомянутое что угодно - чтобы вытащить их задницы из трещины, в которую они так плотно втиснулись.

Брови Тирска поползли вверх. Он и Мейк обнаружили, что все более и более тесно работают вместе, и его уважение к шулериту неуклонно росло. Однако он должен был признать, что его готовность доверять Мейку перенесла серьезный удар по мере нарастания поступающих из Храма сообщений. Он прекрасно знал, что Мейк не имел никакого отношения к этому... этому... безумию, но епископ был шулеритом, и Тирску было трудно это простить.

Вероятно, потому, что я сам провел так много времени под "официальным недовольством" после Крэг-Рич, - подумал он сейчас. - Какое-то время я был совершенно уверен, что Ферн собирается передать меня либо Торэсту, либо инквизиции в качестве козла отпущения королевства. Так что, полагаю, я лучше понимаю, какой цинизм кроется во всем этом. Но подумать только, что даже Клинтан зашел бы так далеко... Просто убить стольких своих коллег-викариев, стольких епископов и архиепископов было бы достаточно плохо, особенно таким образом! Но их семьи? Безумие!

Он знал, что был не единственным доларцем, который так думал, хотя очень немногие из тех, кто так думал, были достаточно глупы, чтобы сказать об этом. И он подозревал, что епископ Стейфан был очень близок к тому, чтобы поделиться своими собственными чувствами. С другой стороны, Клинтан высказал свою точку зрения предельно ясно. Предательство будет наказываться так же сурово, как и ересь... а все, что не соответствует полной и безоговорочной лояльности, по определению является предательством.

И не сомневаюсь, что военное поражение тоже будет определено как "предательство", - мрачно подумал он. - Особенно если кому-то посчастливилось однажды потерпеть поражение. Полагаю, мне следует думать об этом как о дополнительном стимуле преуспевать.

Эта последняя мысль пробудила, по крайней мере, проблеск веселья, и он был благодарен за это. В последнее время было трудно найти юмористические мысли.

- Я не думал об этом именно с такой точки зрения, милорд, - сказал он с холодной улыбкой. - Мой предыдущий опыт оказаться правым, когда все остальные были неправы, не совсем наполнил меня безграничной уверенностью в том, как они отреагируют, когда все это повторится. По моим наблюдениям, влиятельные люди становятся еще более мстительными, если настаивать на доказательствах, что они всегда неправы.

- Ах, но на этот раз ты будешь держать рот на замке. Ты не скажешь ни слова ни об острове Кло, ни об острове Тров. Ты просто приведешь свои обычные, хорошо аргументированные, убедительные аргументы о том, как мы должны реагировать. Всю соль в раны вотру я. По крайней мере, что-то хорошее должно получиться из...

Епископ внезапно остановился. На мгновение его губы сжались, затем он пожал плечами.

- По крайней мере, что-то хорошее должно получиться из того, что ты снова оказался прав, - закончил он.

Тирск молча кивнул, но его глаза были очень пристальными. Он знал, что начал говорить Мейк, хотя это было самое близкое, что он когда-либо делал, к чему-либо, что можно было бы истолковать как отдаленную критику главы его собственного ордена. И все же в этом была определенная мрачная правда, - размышлял Тирск. - После жестокой демонстрации Клинтана ни один мирянин и очень немногие епископы или архиепископы не собирались даже выглядеть так, как будто они спорили с епископом-шулеритом.

- Надеюсь, что вы правы в этом, милорд, - сказал Тирск, обращаясь к тому, что сказал епископ, а не к тому, чего он не сказал. Их глаза встретились, и он увидел понимание во взгляде Мейка. Затем епископ встряхнулся.

- Итак! Что ты посоветуешь? - спросил он.

- На самом деле, милорд, если вы серьезно относитесь к широте, которой я, вероятно, буду наслаждаться, я думаю, мы сможем превратить это в возможность, а также в проблему.

- В самом деле? - глаза Мейка сузились. - Как так?

- Ну, не сомневаюсь, что чарисийцы собираются устроить собственный ад Шан-вей нашему прибрежному судоходству, - откровенно сказал Тирск. - Сопровождения, которое я прикреплял к местным конвоям, было достаточно, чтобы побудить каперов - даже чарисийских - отправиться на охоту в другое место. Конечно, должен признать, что давление Храма на губернатора Швея тоже не совсем повредило. - Граф поморщился. - Честно говоря, расстояние - наша лучшая защита от каперов, пока нет местного порта, где они могли бы избавиться от своих призов.

- Однако сейчас это целая военно-морская эскадра. Если они не наткнутся на что-то чрезвычайно ценное для своих военных усилий, они не будут заботиться о том, чтобы доставить призы домой для утилизации. Они собираются топить и сжигать все, что смогут взять, а их галеоны достаточно мощны, чтобы отмахнуться от моего эскорта. Или, возможно, мне следует сказать "моего нынешнего сопровождения".

Он сделал паузу, и Мейк поджал губы. Затем его брови изогнулись дугой. - Вы думаете о возможности обучения, не так ли, милорд? - В его голосе прозвучала нотка уважения, и Тирск пожал плечами.

- Если бы я командовал этой маленькой экспедицией, - сказал он, - я бы преследовал несколько целей. Я бы хотел сделать все возможное, чтобы помешать наращиванию нашего военно-морского флота, что означало бы максимально приблизиться к перекрытию нашего прибрежного движения. Я бы хотел привлечь как можно больше нашего внимания к моей деятельности здесь, чтобы отбить у нас охоту планировать более наступательные действия где-то в другом месте. И я бы хотел сократить наши силы. Я бы хотел втянуть доларские и, возможно, харчонгские галеры и галеоны в бой с моими галеонами на моих условиях, чтобы я мог победить их по частям и уменьшить их число. И, честно говоря, я бы хотел внушить этим неопытным доларцам и харчонгцам тот факт, что они действительно, действительно не хотят сталкиваться с чарисийскими моряками на голубой воде.

Мейк кивнул, и Тирск пожал плечами. - Ну, я не готов взять корабли, которые у нас есть, на остров Тров - или, что еще хуже, на остров Кло - чтобы попытаться вернуть их обратно. Лучшая оценка, которую мы имеем прямо сейчас, заключается в том, что у них где-то от пятнадцати до двадцати галеонов, а у нас на самом деле меньше половины нашей прогнозируемой численности. - Он снова пожал плечами. - О, у нас есть сорок три корабля, теоретически готовых к выходу в море, но только около тридцати имеют экипажи, которые я бы счел полностью подготовленными. И, давайте будем честными, даже при всей подготовке, которую мы смогли им дать, они не будут равны экипажам Чариса. Еще нет. Так что, если у них есть двадцать галеонов, у них, вероятно, все еще будет преимущество против тридцати наших. Не удивлюсь, если, по крайней мере, часть их мышления при захвате островов не является надеждой вовлечь нас в действие в попытке вернуть их.

- Я не думал об этом с такой точки зрения, - задумчиво произнес епископ. - Вы имеете в виду, взять что-то, что нам нужно вернуть, а затем ждать, пока мы придем к ним на их условиях?

- Что-то в этом роде, да. - Тирск кивнул. - Но если мы откажемся это сделать, они просто пойдут дальше и начнут совершать набеги на наши суда. В этот момент они обнаружат, что мы используем конвои, и не смогут покрыть достаточную площадь моря, чтобы просто обнаружить что-то столь неуловимое, как конвой, если только они не разделят свои собственные силы. Сомневаюсь, что даже в этом случае их адмирал захочет послать что-нибудь намного меньшее, чем четыре или пять галеонов, с одной или двумя из их шхун для разведки. Я бы хотел, чтобы он был таким глупым, дал нам возможность подробно рассказать о нападении и поражении, но сомневаюсь, что он это сделает.

- С другой стороны, ему придется подойти к нам, чтобы совершать набеги на наши суда. В этом смысле конвои - это опорные пункты. Они привлекут чарисийцев, а чарисийцы находятся далеко от дома. Уверен, что они привезли с собой много военно-морских припасов - сменный холст, дополнительный рангоут и тому подобное - но это даже отдаленно не то же самое, что иметь поддержку на верфи. И то же относится к их экипажам; те, что у них есть сейчас, - это все, что у них будет. Таким образом, даже если уровень потерь в сражении у них меньше, стратегически это будет в нашу пользу, потому что мы можем компенсировать наши потери. И, давайте посмотрим правде в глаза, в долгосрочной перспективе каждый корабль, который потеряет Чарис, причинит чарисийцам больший вред, чем потеря того же корабля повредит нам, потому что в конечном счете наши ресурсы намного глубже, чем у них.

- Так ты хочешь сказать, что это возможность уничтожить их?

- Да, это так. И, что еще более важно, если мы сделаем это правильно, у нас будет возможность обкатать людей из некоторых команд наших кораблей. Если наши сопровождающие конвои достаточно сильны, чтобы отбить несколько атак, даже если мы потеряем несколько торговых судов - или даже один или два военных галеона - военные корабли, которые мы не потеряем, будут неуклонно набирать опыт. И уверенность. Конечно, до тех пор, пока нам просто не надерут задницы между ушей.

- О, конечно.

Мейк улыбнулся, затем откинулся на спинку стула и задумался. Он оставался в таком положении несколько мгновений, затем резко вдохнул и кивнул.

- Понимаю ваши доводы, Ливис, и думаю, что все они хороши. Вы, безусловно, получите мою поддержку у герцога Торэста и - при необходимости - также у герцога Ферна. Конечно, если окажется, что они не будут сотрудничать с вами, нам придется придумать что-нибудь другое. - Он поморщился. - Ничего не делать, к сожалению, не вариант.

- И не должно быть, - согласился Тирск. - Очевидно, я не думаю, что ошибаюсь, но такая возможность всегда существует. И если, как вы говорите, они откажутся сотрудничать со мной, мне просто придется придумать что-нибудь, чтобы изменить их мнение, не так ли?

V

- К батарее правого борта!

Капитан Арналд Стивирт наблюдал, как сужается разрыв серо-зеленой воды, когда КЕВ "Скуал" резко повернул на северо-северо-восток, приближаясь к харчонгскому каботажному судну. Небольшой, неуклюжий беглец, прихрамывая, изо всех сил старался держаться подальше от "Скуала", когда он и его спутники налетели на беспорядочную группу бригов и шлюпов, но на это никогда не было особых шансов. Небольшой толстый бриг, пытавшийся избежать разрушения, был меньше половины размера "Скуал", с соответственно меньшим парусным вооружением и гораздо меньшей способностью нести паруса в штормовых условиях.

И "штормовой", - подумал Стивирт, в значительной степени подводит итог дню, не так ли, Арналд?

Не то чтобы у него было какое-то желание жаловаться. Ветер постоянно усиливался с рассвета. К этому времени с юго-запада дул сильный марсельный бриз, скорость ветра приближалась к тридцати милям в час, а волны достигали десяти футов. "Скуал" сильно наклонился к встречному ветру, мчась навстречу своей добыче на левом галсе, и развивал скорость чуть меньше девяти узлов. Бедный маленький бриг делал в лучшем случае шесть, и его отчаянный прорыв к мелководью пришел слишком поздно. Кроме того, "Скуал" был одним из переоборудованных торговых судов ИЧФ, его водоизмещение составляло чуть более двух третей настоящего военного галеона, подобного флагманскому кораблю адмирала Мэнтира.

Стивирт мог видеть капитана торгового судна, стоящего у поручня и беспомощно смотрящего на приближающийся галеон, и задавался вопросом, что происходит в голове у другого человека. Корабли вроде маленького каботажного судна, как правило, были семейными, с небольшими экипажами, которые в основном были связаны друг с другом. На борту было бы не более десяти или двенадцати человек - самое большее пятнадцать, - и один точный залп "Скуала" превратил бы его в разрушенную бойню. Его шкипер тоже должен был это знать. На самом деле, Стивирт был более чем немного удивлен, что этот человек еще не спустил свой церковный вымпел и не ушел в дрейф.

Вероятно, это как-то связано с сообщениями, поступающими из Зиона, - мрачно подумал он. - Если Клинтан готов так поступить с викариями и архиепископами, одному Богу известно, что он сделает с каким-нибудь бедным ублюдочным капитаном торгового флота за то, что тот сдался слишком быстро!

Арналд Стивирт был не из тех, кто тратит много жалости на врагов своей империи и своей Церкви, и все же он не мог избежать своего рода отвращающего сострадания к капитану, которого он догонял. Его отвращение было не к несчастному моряку.

Что ж, я буду сочувствовать ему весь день напролет, но также отправлю его жалкую, оборванную задницу к кракенам вместе со всеми его друзьями и родственниками, если он чертовски быстро не успокоится, - раздраженно сказал себе капитан и поднял кожаную говорящую трубу в правой руке.

- Мастер Малдин!

- Есть, сэр?

Лейтенант Жэймс Малдин, высокий худощавый первый лейтенант "Скуал", был далеко впереди, стоя рядом с баковым орудием правого борта, его рыжевато-каштановые волосы развевались на ветру. Теперь он оглянулся на своего командира, и Стивирт указал свободной рукой на бриг.

- Призовите этого парня к здравому смыслу, мастер Малдин!

- Есть, есть, сэр!

Даже с юта Стивирт мог видеть огромную, широчайшую ухмылку Малдина, а затем долговязый лейтенант склонился над казенной частью четырнадцатифунтового орудия. Он засуетился на мгновение, размахивая руками, отдавая команды, в то время как командир орудия стоял в стороне, скрестив руки на груди, наблюдая с каким-то смиренным весельем. Несмотря на то, что Малдин был офицером, ответственным за обеспечение дисциплины в экипаже корабля (и его представление о надлежащем наказании могло быть жестким), он всегда пользовался популярностью у людей. Вероятно, потому, что был безжалостно справедлив в назначаемых им наказаниях. Однако было хорошо известно, что он всегда действительно хотел быть стрелком. Он фанатично относился к боевой подготовке, настаивая на том, что каждый расчет должен состоять исключительно из квалифицированных командиров орудий, и пользовался любой возможностью, чтобы самому поработать с одной из пушек.

А это означало, что командир орудия, которого он так тщательно тренировал, должен был стоять там, наблюдая за забавой первого лейтенанта.

Теперь Малдин бросил еще один взгляд вдоль ствола, махнул остальным членам команды назад, натянул спусковой шнур, дождался подходящего момента в движении "Скуала" и потянул.

Четырнадцатифунтовое орудие взревело, орудийный лафет завизжал, когда оно отскочило по настилу, пока канаты на казенной части не остановили его. Из дула вырвался огромный поток дыма с огненной сердцевиной, и брови Стивирта поднялись, когда самый первый выстрел попал в цель.

Ядро пробило фальшборт брига, врезалось в шлюпку, закрепленную на главном люке, разорвало ее пополам и зашипело осколками, затем пробило противоположный фальшборт и погрузилось в море далеко за торговым судном. По меньшей мере, один член команды "харчонгца" лежал, корчась на палубе, обхватив обеими руками правое бедро. Рана от осколка, - подумал Стивирт. - Они могут быть гораздо противнее, чем кажутся на первый взгляд, особенно учитывая их склонность к заражению.

В действительности он не ожидал, что Малдин действительно попадет в бриг. Чего он хотел на самом деле, так это чтобы первый лейтенант стрелял перед его носом. Он начал говорить что-то резкое, затем остановился и мысленно прокрутил свои собственные инструкции.

Черт. Я же не сказал "перед носом", не так ли? И я тоже знаю, насколько... Жэймс полон энтузиазма.

Он поморщился, но, по крайней мере, единственный выстрел произвел желаемый эффект. Бриг отпустил шкоты, выпустив ветер из своих парусов в знак капитуляции, и Стивирт посмотрел на свои собственные паруса.

- Свернуть грот-марсель! - скомандовал он, и по палубе затопали ноги. Рея грот-марселя развернулась, отвернувшись от ветра, парус прижался к мачте, и "Скуал" быстро потерял скорость. Он медленно дрейфовал с подветренной стороны, приближаясь к своему призу, пока хлопала парусина, и боцман приказал группе моряков спустить шлюпку с правого борта, в то время как Стивирт повернулся к капитану Барнэбею Кейтсу, командиру отряда морской пехоты "Скуал".

- Не теряйте время на глупости, Барнэбей, - сказал он. - Мы ближе к берегу, чем мне хотелось бы. Сначала доставьте их раненого на борт лодки, а затем проверьте груз. Если не найдете ничего интересного, убедитесь, что вы всех забрали с собой и у вас есть его документы - при условии, что они у него есть! Затем сожгите его.

- Есть, сэр. - Кейтс коснулся груди в знак приветствия, затем кивнул головой своему первому сержанту. - Вы слышали капитана, сержант!

- Есть, есть, сэр!

Стивирт наблюдал, как полдюжины морских пехотинцев забираются в шлюпку вместе с мичманом, которому поручено командовать ею, а моряки садятся за весла. Качающиеся шлюпбалки были еще одним нововведением сэра Дастина Оливира, и Стивирт искренне одобрил эту концепцию. Они значительно упростили - и сделали более безопасным - спуск шлюпки, а размещение корабельных шлюпок на шлюпбалках освободило много драгоценного пространства на палубе.

Шлюпка ударилась о воду с подветренной стороны галеона, весла вонзились в воду, и лодка понеслась по крутым волнам в облаке брызг и ветра. Стивирт помнил свои собственные мичманские дни и такие же морские прогулки, хотя большая часть его путешествий совершалась в то время, когда, по крайней мере, технически, было мирное время.

Что ж, парню лучше привыкнуть к этому сейчас, - трезво подумал капитан, поворачиваясь и оглядываясь на юг, где в небо поднимались два столба дыма, возвещая о том, что двое соратников каботажного брига уже были преданы огню. Если не ошибаюсь в своих предположениях, мичман будет моего возраста - по крайней мере - до того, как закончится эта война. Но в то же время...

Он снова обратил внимание на свой приз, наблюдая, как его шлюпка идет рядом, и покачал головой. Он испытывал глубокое удовлетворение от того, что лишил храмовую четверку и ее лакеев груза брига, но при этом не был уверен в мысли об уничтожении средств к существованию экипажа маленького корабля.

Я ничего не могу с этим поделать, кроме как проследить, чтобы с ними обращались как можно лучше, пока мы не высадим их где-нибудь на берег.

Он глубоко вздохнул, заложил руки за спину и начал медленно расхаживать взад и вперед по палубе.