Не надо преувеличивать!

За весь вечер Джелу и Аби появились во дворе лишь однажды, мимоходом. После их отъезда я стала центром всеобщего внимания. Все были поражены, узнав, что Димок — виновник обоих преступлений, а Джелу и Аби — достойные защитники закона. «Внешность обманчива» — иронически заметил Барбу. Разговоры тянулись до полуночи, когда, усталые от предположений «и ожиданий, мы разошлись по своим комнатам.

Я еще раз просмотрела рукопись; все, казалось, было прекрасно: оригинальное построение, яркие живые персонажи, ловко закрученный сюжет, написано живо и остроумно. С чем я не могла справиться, так это финал. Он не выходил — и точка! Разумеется, финал любого уважающего себя детектива должен быть хэппи-эндом: или разоблачение того, кого преследовали (к сожалению, Джелу и Аби украли у меня этот эффект) или благополучное завершение романа между героиней и положительным героем (это невозможно: героиня уже замужем, а герою совершенно наплевать на волнующую шансонетку: «Tu es la femme de mon ami — «Ты жена моего друга…») или наконец, поздравления, премии и продвижение по службе (это, к сожалению, от меня не зависит, хотя такой финал, несомненно, был бы самым реалистическим…) Подступивший сон спас меня от сарабанды всевозможных финалов.

Утром, не в силах оторвать глаз от ворот, я беспокойно повторяла, перефразируя знаменитое стихотворение Кошбука: «А Аби не идет»… Зато появился начальник поста. Товарищи передают, что у них все в порядке, но они задержатся еще на некоторое время по делам в Констанце, — заявил он.

Часы тянулись медленно, жизнь двора постепенно возвращалась в свою колею, для отдыхающих начинался новый день отпуска… Я не знала, как быть: взять чадо и отправиться с ним в Констанцу на поиски милиционеров моего сердца или ждать их — как сделала бы любая преданная жена из детективов — с нетерпением и с разогретой едой. К несчастью, эта дилемма, со всеми ее социально-этическими последствиями, была опрокинута появлением моей тетушки Амалии. Проведя тщательную инспекцию, она заявила, что это просто невозможно! Затем схватила Филиппа со всем его барахлом, села в машину Джелу и объявила мне ультиматум:

— Даю тебе час на сборы! Хватит с вас Вамы. Я забронировала номер в Нептуне.

— Но Аби и Джелу в Констанце, у них дела…

— Ладно, я поговорю с твоим Александру-Богданом… Подумаешь, преступления! Где это видано — выполнять служебные дела в отпуске?! И при чем тут ребенок, безответственные вы родители?!.. Не готовите же вы его с такого возраста к профессии отца?

— Нет, тетушка Амалия, но…

— Никаких «но»! Поспеши, иначе сесть за руль придется мне, а ведь ты знаешь, что у меня нет прав.

Через два часа, расположившись наконец в нарядных комнатах отеля «Банат», я, совершенно измочаленная, упала на кровать.

— За дело, лентяйка! — вернул меня к действительности голос тетушки. — Не валяйся ты целый день — опять набрала несколько лишних килограммов. Иди разыщи своего мужа!

Упоминание о килограммах помогло мне перейти к быстрым действиям. В конце концов, есть ли на свете женщина, которая может быть счастлива, когда у нее несколько лишних килограммов? И я отправилась на поиски Аби и Джелу.

Было уже за полдень, когда я добралась до Управления милиции города Констанца. Переговоры, удостоверения — и наконец появился Аби. Кратко изложив ему драматические события этого утра, я с замиранием сердца стала ждать приговора главы семьи.

— Вы поступили правильно, — решил он. — Олимпия, мы еще немного задержимся, примерно на час. Где мы тебя найдем?

— В Солярии, в Мамае. Мона говорила, что…

— Хорошо, хорошо. В нескольких шагах от Солярия есть буфет. Увидимся там.

Подогретое рассказами Моны, мое воображение работало все лихорадочней по мере того, как я приближалась к месту назначения… В Солярии моим жадным глазам предстала поистине дантовская картина. Скопления голых тел всевозможных размеров и объемов, окрашенных в целую гамму оттенков — от белого до темно-багрового — образовывали круг, потом вдруг рассеивались, словно по чьему-то приказу, и неслись к другой точке, сметая все на своем пути, угрожая, жестикулируя, громко вопя. Вынашивая план атаки, я пробралась к перилам. Но тут же налетела какая-то группа, захватила меня с собой, и я очнулась в центре водоворота. Шляпы, губная помада, детский крем, цветные дождевики, лак для ногтей, кухонные полотенца, майки и сумки, сигареты и игральные карты, джинсы и вуальки, туфли и карамель летали, плясали, скользили и исчезали. Время от времени то или иное тело разрывало круг, унося добычу, ощупывая ее, пробуя, нюхая… Внезапно круг распался, и все тела кинулись к другому месту, где снова сгрудились в ком, как при игре в регби, и, опустив головы, стали внимательно разглядывать что-то находящееся на песке. В некоторых местах можно было заметить две или три женские фигуры, стоявшие друг против друга на коленях и старательно рисовавшие на песке какие-то цифры — они сравнивали их, отрицательно качали головами, стирали, писали заново… В каком-то трансе — наконец-то я поняла, что значит играть на бирже! — я кинулась в самую гущу… и, захваченная всеобщей горячкой, забыла о времени. Но уже добившись потрясающего успеха и приобретя кашемировую шаль, я в минуту отрезвления, вдруг поинтересовалась, который час. Было больше трех. Я схватила свои вещи и побежала. У входа, с натянутыми физиономиями, меня ждали Аби и Джелу.

— Чем ты, черт возьми, там столько времени занималась? — встретил меня Аби.

— Делами, — невинно шепнула я. Конечно, он мой муж, но в то же время и… В общем, откуда мне знать, каково его официальное отношение ко всему этому?..

— Ладно, об этом мы догадались, — с отвращением проговорил Джелу. — Ну и как, успешно?

— Это мое дело… Дружба — да, деньги — нет… между нами, женщинами…

Джелу оглушительно захохотал, а Аби кинул на меня свой самый мрачный взгляд.

— Напрасно ты смеешься, ты ведь не знаешь, какой я сделала бизнес, — продолжала я, размахивая у него под носом цветастым платком с длинной бахромой… — чистая шерсть, настоящий кашемир… всего за двести лей!

— Прямо подачка!

— Неблагодарные… А я-то о вас заботилась. Вот, Джелу, это для тебя, — сказала я, протягивая ему потрясающую рубашку в клетку.

— О, благодарю от всей души, это просто чудо, — заявил он, разглядывая рубашку. — Вот только придется ее немного подправить — переменить воротник и манжеты да зашить эту дырку… А так — превосходно!

— Не будь придирой. Посмотри, какие удивительные оттенки бежевых тонов… Аби, а тебе я купила венгерские джинсы, за шестьсот лей. Ну, что вы на это скажете, не правда ли, просто даром?

— Да, разумеется. И подумать только, что эти мошенники из универмага «Кокор» продают их за триста пятьдесят…

Я кинула на них презрительный взгляд. В конце концов, чего можно ждать от двух равнодушных милиционеров? Неужели они могут понять удивительный, захватывающий дух торговых сделок? Уловить, что важен не предмет сам по себе, а утонченное удовольствие переговоров, скользящих цен, борьбы с конкурентами?.. Профанов не убедить, вот посвященные — они бы меня поняли!

— Ребята, вы не голодны? — переменила я тему. — Знаете, мне, после такого напряжения… Кстати, я жду-не дождусь, когда вы расскажете мне все, все, до мельчайших деталей!

— Это потом, — ответил Джелу. — Сейчас пошли обедать.

В деревне «Отдых» царили свежесть и покой — словно мы перенеслись в какой-то далекий холмистый уголок с бесконечными садами. Из зелени показались домики, один другого ярче и приветливей.

— Смотрите! Поджарка «а ля Долж»… Капустные пирожки — «вэрзэрь»…

— А здесь — чорба по-трансильвански, овощное рагу по-клужски!

Мы, завороженные, переходили от ворот к воротам, читая рекламу и облизываясь:

— Цуйка из Хуша, марамурешский суп с хлопьями, голубцы по-бихорски, вино «Тырнава», эскалоп à la Харгита, цыплята по-гайдуцки…

— Я больше не могу! — заявил Аби. — Давайте куда-нибудь зайдем.

Мы вошли. Прохладный зал, бревенчатый потолок, деревенские столики, кружки и грубые льняные салфетки.

— Добрый день, — широко улыбнулся Джелу молодому человеку, одетому в облегающие белые штаны из домотканного холста и расшитую рубаху — словно он собрался на гулянье. — Что вы нам посоветуете? — спросил он, глотая слюнки.

— Жаркое из говядины или свинины, колбаски на мангале и пиво, — ответил тот.

Мы переглянулись с вытянутыми лицами.

— Пошли в другое место! В тот дом…

— У них то же самое… жаркое из говядины, колбаски… — осклабился парень.

Мы решительно встали и вышли. Но молодой человек оказался прав. В конце концов, смирившись, мы съели пирога по-добруджски и выпили по стакану кислого молока в Золотом очаге, среди пропыленных декораций камышового шалаша…

— Ребята, прошу вас, расскажите мне, как был пойман Димок и что случилось потом.

— Попозже…

После обеда мы побывали в Аквариуме и покатались на карусели, а вечером пошли на выставку живописи. Я попыталась открыть им тайны абстрактного искусства, но Аби засмеялся и охладил мой пыл замечанием:

— Прекрасно… замечательно! Но я вот думаю: много ли таких полотен будет продано?

Вечер застал нас сидящими на скамье и в экстазе созерцающими море.

— По-моему, тетушка Амелия хотела преподать нам урок, — размышлял Джелу.

— Вот еще! Это был чудесный день! Давайте кончим его так же чудесно. Пошли в «Рекс»!

— «Интернациональ», Олимпия! Но… ты думаешь, нас впустят туда в таком виде? — с сомнением осмотрел нас Аби.

— Настоящие джентльмены не обращают внимания на одежду.

— Когда ты имела случай это заметить? Ну ладно, пошли попробуем.

На террасе было прохладно, накрахмаленные скатерти сверкали белизной. На широких мраморных перилах стояли цветы, а за ними виднелось море с длинной сверкающей дорожкой лунного света. Кто-то брал на фортепьяно грустные аккорды… Мы заказали все самое стильное: суп-консоме, макароны по-милански, говяжью вырезку и мороженое «Мельба». И съели все, до последней крошки, вызвав удивленный взгляд официанта. За кофе мы откинулись на спинки стульев, удовлетворенно вздыхая. Папиросный дым прозрачными кольцами поднимался в ароматный воздух. Сквозь стеклянные двери были видны отраженные в зеркалах строгие пары.

— Дорогие, — начала я размягченно. — Я хочу сообщить вам, что у меня есть гениальная идея относительно заглавия частей… впрочем, она не совсем моя… но сойдет! Я спишу их откуда-нибудь! Как вы считаете — из Диккенса или Джером Джерома?

Джелу хотел что-то сказать, но раздумал и снисходительно пробормотал:

— Как хочешь… ведь книга твоя.

— И она, несомненно, удастся. Роман — не вертикальный, но и не горизонтальный, а волнистый, время от времени прерывающийся… — проговорил АБВ с притворно-задумчивым взглядом.

— Вот почему я за тебя вышла, Аби, ты все понимаешь… Книга-то, конечно, моя, но что я буду делать с финалом? Когда вы собираетесь рассказать мне про то, что случилось с Нае и вообще всю подноготную?

— Попозже.

В этот миг мне снова вспомнилась сцена, которая не давала мне покоя весь день. Я нагнулась к ним и прошептала:

— Знаете, кто был в Аквариуме? — Я выдержала многозначительную паузу и прошептала: — Милика и Барбу!

И стала ждать. Они смотрели на меня без всякого выражения.

— Разве это не кажется вам странным?

— Олимпия, родная! Преступника и его сообщников мы поймали, деньги отобрали, милиция блестяще выполнила свой долг…

— Хорошо, но допросы, преследование, последствия… Собираетесь вы мне обо всем этом рассказать?

— Да, — ответили они хором, энергично кивая головами.

— Когда?

— В другой раз! В конце концов, ты и сама можешь что-нибудь выдумать. Какое это имеет значение? Ты думаешь, что сегодня кого-нибудь еще интересует «вся подноготная»?.. Детектив закончен. Не надо преувеличивать!