Непокорная жена альфы [СИ]

Глава 1 Хелен

В маленьком львином поселении кипела бурная жизнь. И если большинство обитателей испытывали всего лишь легкое напряжение и нервозность, ожидая гостей из клана Хант, то Хелен была словно сжатая железными тисками пружина, что вот-вот срикошетит кому-нибудь в глаз.

Через два дня, в своё восемнадцатилетие, львица должна будет вступить в пару с вожаком Хантов. Это был единственный шанс для их маленькой стаи сохранить свою независимость, и при этом не подвергаться постоянным нападкам других львов, живущих философией прайда.

Да, с момента появления оборотней среди людей львы оставались единственными, кто не мог до конца обрести гармонию между человеческим и животным. В современном мире открытая борьба за территории происходила все реже, но были и такие, как они — Хант.

Молодая стая за восемь лет своего существования обросла мощью свирепых львов, не признающих ничего, кроме языка силы. Они привыкли брать то, что хотели, уводили львиц с поверженных территорий в своё поселение, чтобы держать их в «общем доме». Вот уж кто не определился на какой из стульев сесть. Хелен презирала эту жадность больше всего — желание получить силу, как у стаи со множеством особей, и вольную жизнь прайда, где слово альфы непреложный закон.

И с Сарвел было бы также. Два года назад Лайнел Хант привёл свою стаю к их домам, собираясь разорить, подчинить и забрать все, что им захочется.

Но Священный Лев, будто в шутку, избрал для них другую судьбу. Иногда боги бывают такими жестокими.

Хелен с детства была шибутной и любознательной. А ещё довольно бесстрашной. Пусть ее львиная ипостась была тощей и хилой на первый взгляд, уже в десять лет она пыталась тягаться со своими сверстниками львами. Выбирала сильнейшего, чтобы и самой однажды стать непобедимой. Раз за разом, сколько бы ее не трепали острые клыки львят. Отец говорил ей, что длинные лапы с широкой костью свидетельствовали о будущем, в котором на пике своей силы она превратится в грозную, мощную львицу, что не даст спуску любому льву.

Но Ханты пришли слишком рано. Словно стая гиен они выбрали момент отчаянной слабости и горя от потери вожака. И до сих пор, по прошествии двух лет, Хелен видит этот момент словно наяву, стоит только прикрыть веки.

Как сжимает ладонь в кулак, до ломоты в пальцах. Как тонкие когти удлиняются, а по коже волнами пробегает светлая шерсть. Как медленно и бесшумно подбирается привычными движениями по крышам домов к своему врагу, затаив дыхание. В ней нет ни капли страха за свою жизнь, лишь отчаянная злоба.

Как выпрыгивает из укрытия на вожака, целясь прямо в горло, а тот легко оборачивается в человека и хватает рукой за шкирятник, оставляя висеть молодую львицу в воздухе.

Они пару секунд прожигают друг друга ненавидящим огнём, полыхающим глубоко внутри, а после будто петарды взрываются в сознании, а по венам разливается бурлящая лава, отдаваясь пульсацией в сердце.

Хватка ослабляется. Альфа медленно ставит ее на ноги, но руку не отпускает. Он наверняка сейчас чувствует такое же смятение, злость и беспомощность от которой хочется выть.

Многие пары ждут десятки лет, чтобы обрести узы, что свяжут их сердца до конца дней. А они — два льва, пару секунд назад желающих разорвать друг друга на куски — истинная пара. Те, чьи узы закрепляются с первого взгляда, с первого вдоха уникального аромата партнера. С первой секунды роковой встречи.

Хелен помнит взгляд золотых глаз, горящий презрением. Вожак Хантов привёл свою стаю к стенам их дома, считая клан Сарвел слабым и недостойным жизни.

Он презирал их миролюбивость, слишком смазливую для оборотней внешность, на которую, несомненно, западал почти каждый, кто их видел. За их открытые контакты с людьми.

Сарвел активно вели бизнес с соседними городами людей. Травы и косметические средства были очень популярны у человеческих женщин. Натуральные целебные ингредиенты действительно помогали поддержать красоту и поправить здоровье, в отличие от разрекламированной людской химии.

Община не боялась отправлять своих львят учится и познавать чужую культуру. Как и везде, у них не приветствовались пары с людьми, если не говорить об истинных узах, ведь кто они такие, чтобы перечить воле Священного Льва?

Это шло в разрез с мировоззрением Лайнела Ханта. Оборотни в его глазах были выше людей и такое поведение он считал неприемлемым. Страшно представить, что было бы, если бы кто-то из его стаи нашёл себе пару в человеке.

Лайнел был взбешён даже тем, что его истинной оказалась львица из Сарвел.

Но узы уже обвились вокруг двух сердец алой нитью. Даже смерть одного из партнеров не разорвёт ее. Никто из них уже не сможет подпустить к себе кого-то другого.

Им осталось подкрепить свою связь только меткой. Но ее ставят только по достижению совершеннолетия, а Хелен было только шестнадцать. И это дало небольшую отсрочку неизбежного.

В тот день отчим Хелен закрылся с Лайнелом Хантом в главном доме, и они не выходили до самого вечера. Альфам пришлось стиснуть зубы и пойти на ненавистные переговоры.

Но Хелен уже знала итог, до того, как отворилась дверь. Даже презирая, ненавидя, проклиная лев не откажется от своей пары.

Хелен станет залогом мира, которого никто не желал.

Подарком в знак связи между двумя кланами. Гарантом, что позволит Сарвел больше не бояться нападок других львов. Ведь те, кто придут к ним, навлекут на себя гнев Хантов.

***

— Элли, ты уверена? Это опасно… — робко спросила молодая львица Милли. Она не решалась отдать Хелен небольшой бутылёк из тёмного стекла.

— Я лучше вызову на себя гнев Священного Льва, чем встану в пару с этим варваром. — спокойно ответила она, выхватывая бутылочку из рук девушки.

Элли — так звали ее друзья и близкие. И Хелен готова была разодрать себе глотку, но не могла воспротивиться решению выйти замуж за чужака. Не могла позволить победить своему эгоизму, ведь тогда она обрекла бы своё поселение на смерть от лап разъярённого альфы и его стаи.

— Но этот настой пьют оборотни, потерявшие свою пару, чтобы загасить боль от утраты и не сойти с ума, а твой организм…ты можешь потерять способность вынашивать потомство! — пискнула Милли и зажмурилась под блеснувшим золотом разъярённых глаз.

— Я не собираюсь от него рожать. — процедила Хелен. — Ты ведь знаешь план, и если все получится — пакт между нашими стаями не будет нарушен, но и я обрету свободу.

— Одиночество, — выдохнула еле слышно львица, понимая, что переубедить подругу ни в ее силах. Более упертой особы она за свою жизнь ещё не встречала. — Пожалуйста, будь осторожна.

Хелен лишь кивнула и вышела из небольшого домика, сжимая в кулаке спасительную бутыль с отваром. Всего капля в день, и уже через неделю ее узы притупятся, а тело сможет совладать с древними инстинктами. А Хелен принимала его уже месяц. Все должно получиться.

С каждым днём приближения даты свадьбы тревога внутри только нарастала. Хелен не тешила себя надеждой, что тот лев примет ее, как равную себе. И она больше всего боялась за трёх львиц ее возраста, которые еще не встали в пару и от того были уязвимыми для пришлых дикарей.

Милли. Если точнее Милана, но так ее никто в поселении не звал. Она всегда была хрупкой недорослью среди львят. Ее часто обижали, пользуясь кротким нравом и неуклюжим тощим телом, пока Хелен не показала, что бывает с теми, кто поднимает руку на слабого.

Хелен боялась, что спутники вожака непременно обратят на молодых свободных львиц своё внимание. Если они вздумают покуситься на кого-то из них — конфликта будет не избежать. Ханты славились тем, что уводили к себе любых приглянувшихся девушек. Вот только никто не слышал, чтобы хотя бы одну из них взяли в пару.

Хелен никогда не была трусихой и никогда не мирилась с подлостями, подкинутыми судьбой. У нее было два года на то, чтобы найти путь на свободу.

И она его нашла.

Маленький шанс, что раздутое эго альфы победит над инстинктами истинности. Хелен отчаянно об этом молила.

И видимо Священный Лев уже успел на нее за это прогневаться, а иначе почему около главного дома с визгом шин львицу подрезали чёрные внедорожники, преграждая путь и окружая кольцом. Хантов ведь ждали только завтрашним утром…

Хелен прикрыла веки, глубоко вдохнула через нос и выдохнула ртом. Нужно продержаться, нельзя скалиться на вожака чужой стаи. Она выпрямилась и распахнула золотые глаза. Не двигалась, ждала.

Дверца одной из машин распахнулась. Альфа ловко выпрыгнул на землю, тряхнул головой с мягкими золотистыми локонами, которые спускались до плеч, а после нехотя встретился взглядом со своей невестой.

Он ничуть не изменился за эти два года. Высокий, широкоплечий, мышцы бугрятся, натягивают одежду так, что кажется скоро она затрещит и расползется по швам.

Загорелая кожа с едва различимым бронзовым отливом свидетельствовала о породе южных волков. Одного из самых многочисленных кланов львов. Густые брови сведены к переносице. Карие глаза смотрят все с тем же холодом и презрением. Он тоже не смог смириться с выбранной для него парой. Да и пытался ли? Однозначно — нет.

Несколько широких шагов и альфа уже возвышаешься над Хелен. Она достаёт ему только до ключиц и кажется на его фоне хрупкой куклой. Но чужаки еще не знают как вымахала львиная ипостась Хелен за прошедшие годы. И осознание своей силы и мощи не даёт даже мускулу дрогнуть на лице — она не боится.

Хелен смотрит в упор, замечает, как трепещут ноздри льва, улавливая даже слабый после настойки феромон. Она тоже чувствует пряный, яркий запах сильного альфы, но, к счастью, тело на него почти не отзывается.

— Вас тут не учат приветствовать своего мужа? — недовольно цедит он низким голосом, с рычащими нотками, и прищуривается. — Или ты думаешь, что какая-то особенная?

У Хелен скулы сводит от злости. Нашелся тут муж! И вообще, это он должен первым приветствовать, выказывая своё уважение своей паре хотя бы для вида. Но даже на подобный дешевый театр он расщедрился.

— Я никогда не признаю тебя своим мужем… — шипит, едва слышно.

Львица чувствует вспышку ярости в Ханте, но конфликт не успевает разгореться. Дверь главного дома распахивается, и к паре спешит нынешний вожак Сарвел, отчим Хелен.

— Лайнел! Какой приятный сюрприз, — восклицает мужчина, но всем ясно, как день — это неприкрытая ложь. — Мы ждали вас только завтра, и… — он окидывает взглядом внедорожники. — На лапах…

Лайнел чуть усмехается, отчего у Хелен пробегают неприятные мурашки по позвоночнику. Это не сулит ничего хорошего. Альфа переводит внимание на вожака.

— Мое поселение довольно далеко отсюда, — лениво говорит лев. — Стая привыкла к таким нагрузкам, а вот будущая пара вожака, боюсь, даже шага не сможет сделать на утро после свадьбы.

У Хелен холка встаёт дыбом, а львица внутри беснуется, ревет и требует дать ей волю, дать бой, отстоять свою честь.

Но время еще не пришло.