Невеста под прикрытием, или Свадьбы не будет!

Глава 10. Защита хромает

Кофе, сваренный старшему Мроку, достался мне. Устроившись на террасе, я неспешно цедила горьковатый напиток, наблюдая за оседающей на дороге пылью. Экипаж увез обоих братьев в деревню. Фрида тоже уехала. Оставила только продукты, из которых мне предполагалось приготовить обед, и совет действовать быстро.

Как будто я сама не знаю, что время поджимает. Уже вот-вот корабль, везущий багаж Шарлотты, пристанет к берегу, и моя мать найдет письмо вместо дочери. Я оставила его на тот случай, если у меня ничего не получится, но сдаваться не планировала. И уж точно не собиралась проигрывать какому-то облезлому коту!

Закончив с кофе и прибрав посуду, я поднялась на второй этаж и заглянула во все укромные уголки, но мышки-следилки не нашла. Если Вилли хоть немного соображает, то наверняка спрятал артефакт в кабинете Мрока, куда мне дороги нет. Я постояла в дверном проеме, наблюдая за бумажными журавликами, которые кружились под потолком, и полюбовалась голубой розой с облачными разводами на нежных лепестках. А вот заглянув в свою спальню выругалась так, что мой препод по физподготовке покраснел бы от стыда.

Пушистая зараза не теряла времени даром. По комнате планировали перья и пух из разодранной перины, мои новые туфли лежали прямо посреди ковра изгрызенные так, словно здесь похозяйничала здоровенная дворовая псина, а не плюшевый котик, а сам ковер источал недвусмысленный запах.

Я заглянула в шкаф и взвыла от обиды: алое платье, которое я повесила сушиться после дождя, теперь было изодрано до состояния бахромы. Я с некоторой опаской проверила белье, но то ли кот посчитал ниже своего достоинства копаться в моих трусах, то ли не сумел выдвинуть ящик.

Подумав немного, я стянула платье с вешалки и бросила на ковер. Туда же отправились туфли и перина. Отступив за порог, наколдовала смерч, который пронесся по комнате от одной стены до другой, собрав все перья, и опал в центре. Морщась, скрутила ковер вместе со всем содержимым и потащила во двор. Я пересекла участок по дорожке, ведущей в сад, и сбросила все это добро в свежую яму. Любимая руна – и все полыхнуло, оставив после себя только кучку пепла. Дирк говорил, зола – это хорошо. А вот злобный кот – плохо.

– Вилли! – позвала я, вернувшись в дом и прислушиваясь. – Давай поговорим. Ты ведь умный кот. Скажи, что тебе надо.

Дом, затаившись, молчал. Я прошла на кухню, полюбовалась полупустой миской, где молоко осталось лишь на донышке, заглянула в кабинет на первом этаже. Кот мог подложить мышь Артею. С картинкой Шарлотты он сперва обратился к нему. Сев за стол, я выдвинула по очереди все ящики, но нашла лишь старые счета.

– Кис-кис-кис, – позвала снова, развернув карту, что обнаружилась на столе. – Я открыта для переговоров. Ты можешь ткнуть лапкой в картинку.

Склонив голову, я понюхала плечо, на котором тащила ковер. Воняет, или мне просто мерещится? Вот зачем только я защищала кота перед соседкой? Та достойная женщина в желтом была в полном праве сердиться. Увы, иногда мы понимаем беды других, лишь сами оказавшись в подобной ситуации.

– А если не придешь, выдам тебя соседям, – пригрозила, разглядывая карту.

По всему выходило, что Артей Мрок занимался драконьим рубежом. На третьем курсе нас возили туда на практику. Бесконечная степь служила хорошим полигоном и могла стерпеть любые издевательства: котлованы, оставшиеся после тренировок, мигом зарастали травой, которая становилась лишь гуще. На карте Артея были отмечены посты, опоясывающие рубеж ожерельем, и я погладила тот, где побывала сама.

Степь переходила в пустыню, а потом карта скалилась острозубыми горами, где начиналось царство драконов. По легендам один из таких горных хребтов таил под собой тело первого дракона, который то ли погиб, то ли просто уснул, устав шататься по мирам, то ли спрятался от своего кормчего-мага, который все не мог найти место, что стало бы ему домом.

Я провела пальцем по нарисованным горам, сворачивающимся в кольцо. Было легко представить, что под ними и в самом деле покоится древнее чудище. Но его предки были вполне живыми, и многие маги считали, что необходимо восстановить исконный порядок вещей, а именно – покорить драконов и заставить повиноваться.

С дикими ящерами нас управляться учили, и я сама объездила своего Клыка. Ждет теперь в стойле очередного студента. Надеюсь, тот будет обращаться с ним нежно, а если не будет – ему же хуже. Но неужели я не справлюсь с котом?

– Вилли, котик, – позвала громко. – А кто у нас не получит ни курочки, ни молочка, если не принесет свою пушистую задницу сюда? Вернешь мышь – и я обещаю, что не буду злиться.

Услышав отдаленный шум, я выглянула из кабинета. Что-то скреблось на втором этаже, и я торжествующе улыбнулась. Крадучись, поднялась по лестнице, замерла за углом. Кот коротко и жалобно мяукнул, и я выскочила в коридор, расставив руки.

– Ага! – воскликнула я. – Попался! Сдавайся, не то хуже будет!

Кот запрыгнул на какой-то странный агрегат вроде бочки на колесиках с приделанными к ней многочисленными шлангами и щетками, и я неуверенно опустила руки. В академии нам рассказывали про артефакты уборки, но я уловила, что они работают очень просто, подстраиваясь под ментальные команды, и больше не вникала. А сейчас передо мной, похоже, стоял один из них.

– Решил прибраться, Вилли? – спросила я. – В мою комнату свой наглый нос чтоб не совал. Я там и без тебя справилась.

Кот зашипел, и все шланги и щетки многорукого чудовища поднялись точно змеи и уставились на меня.

– Так, – я попятилась по коридору. – Что вообще происходит? Вилли, отдай мне мышь, и обещаю, мы все забу…

Я не успела договорить, когда прямо в меня ударила струя горячей мыльной воды, и бочка, гремя всеми колесиками, рванула навстречу. Кот сидел сверху точно генерал на коне, и мое заклинание уз, нацеленное на усатую морду, поймало бесполезное облако пены.

– Думаешь, боевой маг не справится с полотером? – возмутилась я, отбивая щетку, что ткнулась мне в лицо.

Тут достаточно буквально одного заклинания… Да, пожалуй, одна боевая руна – и дом взлетит на воздух, а Нортон Мрок вернется из кузни прямиком на пепелище. Есть и плюсы – на таких местах лучше растет трава, садовник будет в восторге.

Так что я отбивала одну щетку за другой, отплевывалась пеной и позорно отступала. Еще одни узы намотались на шланг, но он все равно извивался и дул на меня воздухом, жарким и сухим, словно прямиком из пустыни.

– Ты ведь знаешь, кто я такая! – выкрикнула, на миг перекрыв гудение бочки. – Я твоя будущая хозяйка! Твои действия опрометчивы!

Вилли прищурил желтые глаза, бочка остановилась, и крышка на ней приподнялась вместе с котом.

– Молодец, – сказала я, выдохнув. – Мы, в конце концов, разумные люди…

Из-под крышки стремительно вылетело мыло. Я едва успела пригнуться, и оно просвистело прямо над моей головой.

– Ах, так, – сказала я, выпрямляясь и разминая пальцы. – Это была большая ошибка, Вилли.

***

Раскаленный меч сыпал искрами под ударами тяжелого кузнечного молота, и Артей, повернувшись к Норту, спросил:

– А помнишь твой меч? Как только ты мог! Никогда не прощу…

– Это был мой артефакт, – напомнил Нортон. – Моя работа. Я имел полное право делать с ним, что мне вздумается. А твое прощение можешь засунуть себе куда подальше.

Он давно научился жить с чувством вины, о которой ему не позволяли забыть, ведь брат одним своим видом напоминая о произошедшем. Срыв младшего брата стоил Арту половины лица, и если бы не лучшие лекари, то он мог умереть вовсе. Норт помнил побелевшее лицо матери, ее полные ужаса глаза, и брата, истекающего кровью. Но иногда ему казалось, что Артей специально достал его, чтобы получить власть, которой беззастенчиво пользовался долгие годы.

– Ты не прав, – сердито бросил Артей. – Некоторые вещи становятся достоянием человечества. И не важно, кто их сделал. Это вроде картин или статуй, что хранятся в музеях. Общее.

Кузнец убрал молот, вопросительно посмотрел на Норта, и он вложил золотую монету в широкую ладонь с въевшейся в линии сажей и попросил:

– Полчаса.

Кузнец молча кивнул и, стащив грязный передник, вышел.

– Я помню руны, что бежали по лезвию, и меч сиял как солнечный луч, – мечтательно произнес Артей, и его суровое лицо на миг озарилось нежностью: так мать могла бы говорить о ребенке. – Помню рукоять, которая легла в ладонь как продолжение руки. Ощущение силы, бескрайнего всемогущества…

– Вот именно, бескрайнего, – подтвердил Норт, придирчиво выбирая щипцы из висящих на стене.

Взяв одни, зажал ими кольцо и сунул в печь. Руны на черных чешуйках вспыхнули ярче, словно лава потекла в расщелинах скал.

– Меч был идеален, – не отставал Артей. – Само совершенство!

Кольцо из драконьей чешуи тоже было прекрасно. Защитные руны, помноженные на любовь. Что б там старший ни нес, кольцо создавалось не для тюремщика.

– Ты ведь можешь сделать его снова, правда? – вкрадчиво попросил Артей, присев рядом, и Норт перехватил запястье брата, который едва не оперся на раскаленный металл.

– Осторожней, – сказал он, и брат раздраженно выдернул руку.

– Ты вечно так, – бросил Артей. – Осторожный, спокойный, сдержанный. Может, хватит притворяться, Нортон? Тот артефакт ясно показал, что у тебя внутри! Меч возмездия – так ты его называл. Ты слишком долго хотел быть хорошим для всех, да? Но внутри копились гнев и ярость. Так выплесни их снова!

Норт опустил кольцо в холодную воду и отшатнулся, ожидая облако пара, но ничего не произошло. Хмыкнув, осторожно коснулся воды, затем кольца – теплое, но и только.

– Чешуя не раскаляется, – пробормотал он себе под нос. – Что в целом логично. В драконах течет огонь, и если бы чешуя нагревалась, это приносило бы неудобства. Но при этом она теплая, словно в ней уже есть пламя. Очень интересный материал.

– Драконы – воплощение стихий, – согласился Артей. – Воздух, вода и огонь. Ты только представь, что случится, если они нападут.

– Драконы заняты своими делами, – возразил Норт. – У них есть свои земли.

– А теперь еще и маги, – добавил Артей. – Школа магии в Дравиле, помнишь? Зачем бы им кормчие, если не для атаки?

– Это кольцо – защитный артефакт. И те амулеты, насколько я понял, тоже.

– Драконы объединяются, возводят новые посты. Их союз крепнет и вот-вот развернется против нас. Но лучшая защита – нападение. Сделай мне меч!

– Да отстань ты! – не выдержал Нортон. – Лучшая победа – в войне, которую удалось предотвратить!

– Вот именно! – обрадованно воскликнул Артей, вскочив с места. – Норт, брат, мы ведь говорим об одном и том же! Я не собираюсь убивать всех драконов, зачем бы?

– Достаточно убить одного? – уточнил Норт.

– Да! – подтвердил Артей. – В идеале – лучшего из лучших. Просто показать, на что мы способны. Использовать меч лишь раз, понимаешь? Это позволит избежать потенциального кровопролития! Тысячи жизней будут спасены! Сотни тысяч! А мы получим силу драконов. Без магов они как лошади без ездока. Это будет прорыв, Норт, обещаю!

Брат смотрел на него с надеждой, и так легко было бы согласиться. Возможно, это стало бы первой ниточкой, что связала бы их снова. В и без того душной кузне словно бы стало нечем дышать от напряженного ожидания Арта.

– Нет, – сказал Нортон и вышел на свежий воздух.

В кольце была интересная последовательность рун, которой Норт раньше не встречал, и ему хотелось попробовать воплотить ее самому. Брат бубнил ему в спину, пока они шли к экипажу, уговаривал, угрожал. Сыпал упреками всю обратную дорогу и умолк, лишь когда они повернули к поместью. Норт с облегчением выдохнул, решив, что брат наконец отвязался, но тот повернулся и, хмурясь, спросил:

– Этот дым что, идет от нашего дома?

Странный ярко-оранжевый дым и правда валил от поместья, но огня не было видно. Спрыгнув с экипажа, Нортон взбежал по ступенькам, распахнул дверь и шарахнулся назад, когда из густого тумана выступил силуэт. На миг Норту показалось, что это Шарлотта Эверли явилась прямиком из кошмаров, но нет, к нему шла Мариэль. Всклокоченная, со следами ваксы на щеке и свежими кровоточащими царапинами на запястье, она широко улыбалась и выглядела безумно.

– Что случилось? – воскликнул Нортон. – Мариэль, вы в порядке?

– Все чудесно! – горячо заверила она. – Раз уж вы с братом уехали, я решила воспользоваться моментом и потравить мышей. Они совсем распоясались, знаете ли. А ваш кот… – ее правый глаз дернулся, и Мариэль запнулась, подбирая слова, а затем выдавила: – Плохой. Да. Совсем негодящий кот.

Артей тоже подошел к ним и принюхался.

– Запах выветрится, – пообещала Мариэль. – Я не ждала вас так рано. Сходите пока прогуляйтесь в сад. Дирк его расширил.

– А это все?.. – Норт обвел Мариэль жестом, и она кокетливо заправила вставшую дыбом прядь за ухо.

– Ерунда, – отмахнулась небрежно. – Повоевала с вашим артефактом для уборки. Он словно с ума сошел. В саду сейчас просто чудесно…

– Я должен взглянуть, – нахмурился Нортон и вошел в дом.

Пахло так, словно дом битком набили апельсинами. Казалось, стены вот-вот начнут сочиться апельсиновым соком, апельсиновые реки потекут по коридорам, сбегут по лестнице оранжевым водопадом, взметнутся волнами до самых люстр… Нортон чихнул и потер нос.

– Будьте здоровы, – угодливо произнесла Мариэль. – Давайте пойдем на кухню, я сделаю чай. Вы, видно, простыли? Или лучше подам чай на террасу. Хотите?

Нортон, прищурившись, посмотрел на нее и покачал головой. Медленно взошел по лестнице на второй этаж, остановился.

Он будто попал на поле битвы, когда сражение едва завершилось. Отголоски боевых кличей словно бы звенели под потолком неразличимым эхо, а полотер лежал на боку как поверженный враг и лишь слабо шевелил шлангом для сушки. Жидкая вакса растекалась по паркету густой темной лужицей.

– А царапины откуда? – спросил Норт, обхватив руку Мариэль.

– Кот, – вздохнула она.

– Решил, что мыши – его вотчина? – предположил он.

Оглядевшись по сторонам снова, повел Мариэль за собой. У двери в спальню домоправительница уперлась, так что ему пришлось напомнить:

– Вы уже были здесь однажды и, смею напомнить, ушли невредимой.

А тот вечер и ее горячий поцелуй под холодным дождем он навсегда сохранит в своей памяти. Усадив девушку на кровать, Норт присел рядом, аккуратно закатал рукав на ее платье.

– Лучше сделать это сейчас, – проворчал он. – Пока царапины свежие. А где Вилли?

– Сбежал, – ответила Мариэль, и Норту померещилось торжество в ее голосе.

Он провел пальцем по тонкой руке, рисуя руны, и девушка тут же притихла, а венка на ее запястье затрепетала чаще.

– Я думала, вы артефактор, а не целитель, – заметила она.

– А я думал, вы бытовик, – неловко пошутил он. Мариэль встрепенулась и набрала воздуха, чтобы защищаться, и Норт поспешно добавил: – Ничего страшного не произошло.

– Правда? – искренне удивилась она.

Царапины быстро затягивались, но Нортон продолжал рисовать уже не нужные руны.

– Хотя я бы на месте мышей бежал без оглядки, – улыбнулся он. – Больше нигде не болит? Я мог бы…

– Нет, – быстро ответила Мариэль, пряча глаза, а ее нежная кожа покрылась мурашками.

Наверное, правильнее – не замечать, как она реагирует на его прикосновения. Артей точно подметил: его младший брат всегда поступает как положено. Норт провел пальцами по внутренней стороне ее руки от локтя и до запястья. Вроде невинная ласка, а кровь зашумела. Придвинулся ближе, но Мариэль убрала руку и чинно положила ладони на колени.

– Я приберу там, – виновато пообещала она. – Прости. Сама не знаю, как так вышло…

– Может, отдавала противоречивые команды? – предположил Нортон, едва сдерживаясь, чтобы не прикоснуться к ней снова. – Надо было обращаться точно и кратко. Не оставлять вариантов.

Он и сам чувствовал себя артефактом с определенным набором функций: почтительный сын, послушный брат, жених… Лизнув подушечку пальца, Норт провел им по мягкой девичьей щечке, которая тут же вспыхнула румянцем. Продемонстрировал грязный от ваксы палец.

– Мне надо привести себя в порядок, – пробормотала Мариэль.

– Воспользуешься моей ванной? – с готовностью предложил он, и девушка, конечно, тут же вскочила.

– Нет, благодарю вас, – сухо ответила она.

– А я пока, пожалуй, проветрю, – вздохнул Норт, поднимаясь. – Потом попробую запустить полотер в обычном режиме.

– Спасибо, – сказала Мариэль и исчезла, оставив его с пустыми надеждами и ядреным запахом апельсинов.

Нортон подошел к окну и распахнул его настежь. Заметив краем глаза свет, повернулся в сторону кабинета. Роза на подоконнике сияла как маленькое солнышко, а бумажные журавлики все летали и летали.

***

Брат отказал ему. Снова. И Артей начинал думать, что это такая изощренная месть. Раньше Синеглазка был правильным и удобным, и им было так легко манипулировать с помощью тщательно выпестованного чувства вины и братского долга, но теперь он стоял на своем как упрямый баран. Зачем тогда вообще показывал меч? Лучше бы и не видеть его вовсе…

Он тут же одернул себя за такие мысли. Меч возмездия был прекрасен. Артей не хотел забывать о нем, ни за что.

Он нервно застучал пяткой по дощатому полу террасы. Вонь апельсинов здесь была терпимой, но в носу все равно свербело. На месте Нортона он бы отправил девчонку с глаз долой, а лучше – заставил искупить вину. Артей усмехнулся, живо представив, как бы это было.

Но вот что забавно: дымовая завеса – одно из самых эффективных боевых заклинаний. Правда, обычно к нему добавляют что-нибудь более едкое вроде аммиачной вони.

– Эй, – окликнул он садовника, который волок куда-то молодое деревце.

Мужик подошел ближе и остановился перед террасой. Угрюмый и молчаливый как пень, он работал тут уже пару лет, но Артей не счел нужным поинтересоваться его именем.

– Эта новая девушка, Мариэль, как тебе? – спросил он.

Садовник пожал плечами, и после паузы Артей понял, что это и был ответ.

– Ты раньше видел, чтобы мышей травили таким образом? – спросил Артей.

– Нет, – ответил тот и расщедрился на пояснение: – Инструмент не важен. Важно, кто его держит.

Поморщившись, Артей махнул рукой, отправляя его с глаз долой. Еще не хватало слушать философа от сохи. Мужик поднял дерево и учесал в сад, а Артей вновь раздраженно задергал ногой. Впрочем, в словах садовника было зерно истины. Инструмент должен попасть в нужные руки. И ему, Артею, нужен меч.

Он прикрыл глаза и словно воочию увидел его перед собой: длинное лезвие, грозное сияние, изящное плетение рун. Он даже пытался восстановить порядок рун по памяти, показать другим мастерам – напрасно. Никто не смог повторить работу Нортона Мрока, величайшего артефактора королевства.

Но это для других он важная шишка. Для Артея же – младший братик, который всегда делает то, что нужно. Надо лишь правильно надавить. Меч возмездия все равно окажется в руках Артея, и он изменит историю. Вернет все на свои места. Драконы созданы для того, чтобы повиноваться. Они – оборотни, наполовину животные, управляемые страстями и инстинктами, и нуждаются в высшем разуме, чтобы проявить себя в полной мере. На миг Арт представил себя летящим на могучей спине крылатого ящера, со сверкающим мечом в руке, повелителя судеб. С армией драконов он мог бы объединить весь мир, разбитый на мелкие государства, которые вечно воюют друг с другом. Стать великим кормчим…

На пути к цели стоял лишь Синеглазка и его дурацкие принципы. Брат не видит дальше своего носа и не может оценить глобальности замысла. Куда больше он увлечен смазливой служанкой и страданиями по поводу предстоящей свадьбы.

Вот что еще интересно: невеста Норта – боевой маг, и домоправительница, взявшаяся из ниоткуда, тоже. Артей не верил в такие совпадения. Обе брюнетки, схожего телосложения, Мариэль показалась ему более хрупкой, но он видел Шарлотту верхом на диком драконе и, вероятно, мощь зверя окутала ореолом силы и девушку.

Что, если Мариэль и Шарлотта – одно лицо?

Он застучал пяткой быстрее. Допустим, невеста решила приехать пораньше. Естественное желание – узнать будущего мужа получше. Какая-нибудь лекарка или бытовичка нанесла бы официальный визит, но девушка с боевого факультета – совсем другое дело. Разведка и шпионаж приносят куда больше сведений об объекте. Правдивых сведений.

По большому счету Арту было плевать на все эти романтичные игрища. Его интересовал другой вопрос: на что Синеглазка пойдет ради своей Мариэль-Шарлотты?

Артей медленно расплылся в улыбке и почесал бедро. Нога больше не тряслась словно в припадке, потому что у него появился реальный план. Простой как лопата, но тем лучше – больше вероятность, что все получится. Совсем скоро он возьмет в руки свой меч, и все остальное перестанет иметь значение.