Никудышный

ДЕМЬЯНОВСКИЕ БУДНИ

Алексей Строганов имел определенное представление о многочисленных жертвах. Он не исключал возможности живущего где-то в этих краях людоеда. Ему уже приходилось видеть такое в столице, тогда тоже скелеты, найденные бомжами были обделаны таким же способом. Но как вычислить это чудовище, если внешне он ничем не отличается от своих человеческих сородичей.

Кража у Прохватилова несколько развлекла их, но уже через три дня могла лечь в число нераскрытых. Показания двух старушек были смешны и непоследовательны. Они добавляли к ранее сказанному лишь, что этот рогатый, подпрыгнул и сказал: «Бе-е-е».

И даже лапой в перчатке помахал им. В паспортных отделах трех районов были взяты на учет все вновь прибывшие. Проведены обследования бывших в неладах с законом, там тоже было тихо. И пока все это крутилось, подвергалось сомнениям и добавляло факты, мало заслуживающие внимания, но ложащиеся в один большой вывод, что именно на территории районов орудует тот, кого они ищут.

Сидор Никитович как-то утром сказал Алексею:

— Тут у нас парень живет, прежде его все Никудышным кликали, а теперь по имени, отчеству зовут. Так вот вам бы с ним поговорить надо. Он у нас долго пастухом был, в лесу на разных выгонах с коровками мог видеть что-то, чего никому неизвестно. Парень он скромный, пойти побоится куда-то заявлять, если даже и сомнения будут.

— А как же нам с ним познакомиться, но так, чтобы ненавязчиво, без посещения его дома.

— Можно и дома. Это у них однажды горшок каши, да чугунок борща кто-то вылакал.

— Надо бы что-то придумать.

— У него инвалид Денис дома. Саня за ним ухаживает. Никто ему, чужой, а из госпиталя забрал, с тех пор и живет он у него. Ему бы коляска нужна. Саня сам с такой дороговизной не справится. И еще дочка его умершей хозяйки Степаниды, дитенка оставила, давно уже, так Саня и его растит заместо своего. Так неженатым и ходит. Кто такого мужа с приданым захочет?

— И все равно, Сидор Никитович. Вы лучше сами как-то его пригласите, а потом мы уже найдем возможность посетить его дом.

Так и решили. Сидор Никитович пришел к Александру и спросил:

— Ты на рыбалку не собираешься?

— Надо бы, — ответил Саня. — Давно своих рыбой не баловал.

— Тогда и моих гостей возьми с собой. Они здесь никого не знают, а на рыбалку хочется. Лодку мою возьмешь.

— Хорошо, — согласился Никудышный. — Только им надо будет к моему дому подойти, отсюда поближе к реке будет.

— Сказано-сделано.

Вскоре Алексей с Юрой, наряженные в одежонку Сидора Никитовича, подходили к дому Сани. Было раннее утро. Возле крыльца в странном сооружении на подобие коляски, они увидели молодого мужчину с искалеченным лицом, одноглазаго, без руки и короткого, явно не было ног.

— Здравствуйте, — поприветствовали они его.

— Здравствуйте, — хриплым голосом ответил парень и произнес: — Денис.

— Алексей.

— Юрий.

Вышел Саня. Это был еще молодой мужчина, высокий, ясноглазый.

— Здравствуйте, я сейчас. Скоро. Только с хозяйством управлюсь.

В сарае раздавалось хлопотливое кудахтанье кур, хвастливо извещающих хозяина о том, что они не даром зерно едят, вишь, с утра яйцами обеспечивают. Визг поросенка сменился блаженным чавканьем, а важные гуси уже выходили во двор.

Дениса поместили на кровать.

— Денис, там я все оставил на плите, молоко в погребе. Колюнька скоро встанет, не отпускай его никуда. Сами-то справитесь? — спросил он озабоченно глядя на получеловека в кровати.

— Справимся. Не впервые. Не беспокойся за нас.

Возле кровати стоял грубо сколоченный столик, покрытый клеенкой. На него Саня поставил лепешки, положил овощи. В кружку налил чай и все это прикрыл чистым полотенцем.

— Позавтракай. Слышь, Денис? А к вечеру свежая рыба будет.

— И мы все напросимся на уху к вам. Поговорим, по рюмке выпьем.

В глазу Дениса сверкнул огонек.

— Давно никаких общений не знаю. Саня у нас очень занятой. Кормилец. На нем все хозяйство, считай. Инвалид да ребенок, помощники плохие.

— Хорошие, не говори так, — засмущался Александр.

Действительно парень не от мира сего, — подумал Алексей. — Вот он герой нашего времени, юноша сосем молоденький, живет скромненько, везет свою ношу, вернее чужую и считает за благо помогать бедолагам. Надо будет подумать, как ему помочь. С пенсией решить по уходу за инвалидом. Коляску Денису выхлопотать.

Шли до берега гуськом по узенькой тропинке. Лодка стояла наготове, хорошая с мотором «Вихрь». Сели в лодку и Саня помчал их по речке на место, где по его мнению хорошо ловится рыба.

Причалили. Сели с удочками. Сане везло и он вскоре стал обладателем нескольких рыб разных пород. Величина их вполне приемлема. Уха на сегодня обеспечена.

Потом варили на обед уху, а Алексей пошел прошвырнуться в лес. Лес был смешанный, не густой. Только кое-где сваленные деревья препятствовали продвижению. Он попытался представить, что если в записке тети все было правда, то где можно было бы укрыть сокровища в этих краях. После долгих изучений попавших к нему бумаг, он пришел к выводу, что для всех был дан ложный след — распределение сокровищ на четыре части. Если существует захоронка клада, то это только здесь в этих краях.

— Иначе зачем же именно на станции Пролетарской были убиты охранники и груз снят с поезда. Кто-то остался в живых, или это просто утка.

Фотография Елизаветы тоже была непонятна. Может она стала любовницей отца или кого-то из друзей. А может у нее на участке захоронено все. Но еще речь шла и о предателе, из-за которого погибло столько людей.

— Кто он?

Вопросы без ответов. Но на них надо ответить. Не зря отец подал ему весточку через тетушку. Если бы она тогда же сообщила ему, курсанту, все, то вряд ли сейчас полковник Строганов находился здесь на рыбалке. Скорее всего он стал бы давно добычей рыб.

— Но старый начальник управления. Отчего он умер недавно? Старостью назвать нельзя человека его возраста. Болезнь? Не болел вроде. А он явно знал что-то наверняка, если посылал его с Медведевым к Ведиеву.

Алексей остановился, закурил и прислонившись к дереву, начал мысленно розыски по той схеме, имеющейся у него, по памяти. Что-то заползло ему за шиворот и он резко выпрямился и отскочил от дерева. В это же время на то место, где он только что стоял, упало свалившееся дерево, приличной толщины.

— Само?

Конечно. Спилить его было бесшумно невозможно.

Алексей пригляделся к стволам у тропинки и оторопел. Каждое второе дерево было подпилено, а таковых оказалось не менее десятка.

— Может браконьеры лесные древесину заготавливают? — подумал он.

Больше не захотел заниматься анализом и отправился к костру. Уха была готова. Они с удовольствием выпили по рюмке водки и отобедали речными дарами в исполнении Сани.

Как ни старались расшевелить Саню на анекдоты, ничего не получилось у господ следователей. Кроме «да», «нет», «хорошо», от него мало чего услышали.

Александр недоверчиво отнесся к чужим людям. Вон сколько страстей слышит он по телеку в разных передачах. Да и тот, подслушанный им разговор в лесу, отбивал всякую охоту говорить. У него ответственность за Дениса и Колюньку имеется. Без него им не выжить. Вот и решил Александр ни во что не вмешиваться.

Домой приехали рано. Улов хороший привезли. Сидор Никитович тоже пошел с гостями к Александру. Решил помочь с ухой. Тот ведь по хозяйству вечером занят. Дениса обихаживать надо. Нельзя парня заставлять еще и гостей угощать.

Пришли к ним. Колюнька радостью заливается. Решили все самообслуживанием заняться, а Саню потом уже в качестве гостя пригласить. Он бедный запарился заниматься вечерней работой, после его отсутствия целый день, дел накопилось не впроворот. Поросенок так визжит, как будто его режут. Куры кудахчут, гуси гогочут. Коза блеет. Содом, а не встречу устроили они долго отсутствующему хозяину.

Юра с Колюнькой принялись рыбу чистить, а Алексей на стол накрывать. Сидор Никитович банки открывает, овощи моет. Прямо кооператив в доме образовался. Даже Денис салфетки одной рукой на стол кладет, помогает.

Кот Митрофан занял за столом место. Уселся в переднем углу на табуретке и поглядывает, что где плохо лежит. Алексей, видя такое котовское усердие, положил ему кусок колбасы под стол. Тот спрыгнул на пол, схватил ее и исчез. В ту же минуту в дом сунулась остренькая мордочка Шарика.

— Про меня забыли, дескать, господа хорошие, ишь с какой добычей кот мимо меня шмыгнул.

А сам хвостиком как маятником виляет.

Пришлось удовлетворить просьбу застенчивого дворняги.

Стол был роскошен. В этом доме редко что появлялось из деликатесов, в основном щи да каша, лепешки с молоком. А тут и селедочка под луковыми кругами, колбаса сырокопченая и вареночка, красиво уложенная, шпроты в масле, ветчина красуется под веточками укропа. Помидоры краснобокие рядом с пупырчатыми огурцами на блюде лежат. Посреди пирог бисквитный, Анной испеченный специально, Сидором Никитовичен принесен. Он — то и явился объектом пристального внимания Колюньки. Слюнки текут — невмоготу. Сидит, облизывается. Его страдания увидел Алексей и отрезал парню четверть пирога. Тот как и кот с Шариком сразу же смылся во двор. Там вкуснее разбираться с бисквитом.

Сели за стол. Налили по маленькой. Закусили не спеша. Потом еще по одной, заговорили о том, о сем.

А позже, неизвестно после которой завязалась беседа, обычная застольная обо всем и ни о чем. Денис тоже немного выпил. Накормили его. Лежит-полеживает, иногда слово вставит.

— Вам бы нужно было все-таки найти тех, кто голодный в деревне подвалы громит, — произнес он неожиданно.

— Есть предположение? — спросил Алексей.

— Думаю, да. Это не местные жители, если сбежавшие из колонии или армии, то не стали бы здесь засиживаться. Место заметное, еды мало. Станция далеко, по реке заметно будет убегать.

— Правильно мыслишь, Денис, — сказал Юра.

— Кто-то здесь тайну большую знает и может не одну, — снова продолжил Денис.

— Почему ты решил так? — спросил его Алексей.

— Федосью убили. За что? Воровать там нечего было. А прибытие ее двойника сестры в глухую умирающую деревню — основание для тайны.

— А что ты думаешь по поводу людей, которых скелетами находят?

— Думаю, здесь действует маньяк. Он хорошо окопался, более трех лет преступника никто не может найти. Значит — хитроумный и жестокий нелюдь живет где-то рядом. Не там, где станции, туда он выходит на ловлю, а здесь в глубинке под личиной благополучного человека.

— Есть предположения?

— Я не вижусь с людьми, но слышу разговоры. И мне не нравятся три человека. Прохватилов, скользкий и явно заинтересованный жить здесь, даже при развалившейся деревне. К чему, я думаю он приложил руку. Елизавета, чужачка, в развалюхе сестры живет, в неблагоустроенном доме, а сама в золоте ходит. Что ей тут делать? Могилу сестры стеречь? И деревню разваливают не просто так, им надо, чтобы людей как можно меньше здесь оставалось.

— И третий подозреваемый — лесник. Живет на широкую ногу. Мужиков подкармливает мясом. Для чего? Почему он хочет быть в курсе всех сплетен, исходящих из застолья, когда мужики к нему приходят.

Алексей слушал этот правильный ход мыслей и соглашался, но молча, с Денисом.

— Ты в разведке служил?

— Да. А как вы угадали?

— Логично мыслишь.

Саня все слушал и молчал. Ему очень хотелось рассказать об услышанном разговоре в лесу Прохватилова, Елизаветы и еще кого-то, но он не совсем был уверен в новых людях и деликатно отмалчивался.

Вечер был тихим и ласковым. Для семьи Александра он стал целым событием. Даже Денис разговорился и повеселел. Когда гости ушли, Саня спросил у него мнение о гостях.

— Правильные люди, особенно полковник и бондарь. Я бы с такими в разведку пошел.

— А Юра?

— Тоже нормальный парень. Просто он еще салага по сравнению с ними.

— Но если только это, то дело поправимо.

И Саня внезапно рассказал свою тайну Денису. Денис подумал, помолчал и сказал:

— Можешь поговорить с полковником один на один.

— Думаешь надо?

— Думаю да? Здесь явно серьезная тайна, но не связанная с похищением людей.

Вечером на крылечке у Сидора Никитивича сидели, курили и думали, вернувшиеся из гостей постояльцы.

— Как мнение о Сане, Никудышнем, как его до сих пор некоторые величают? Парень стеснительный, а его в недоумки записали в детдоме.

— Самое лучшее. Прекрасный человек.

— Только судьба у него тяжелая.

— Где его родители?

— Отца не было. Мать прижила его с одним приезжим на уборку урожая механизатором, а потом пить начала и парень попал в детдом. От пьянки и померла. Вернулся парень из детдома, матери нет, избушка развалилась. Так и попал в дом к Степаниде. Сама она умерла, а ему наследство оставила. Внука малолетнего и сына инвалида. Сами видели, как он к ним относится.

— Видно человеческого тепла мало в жизни видел вот и отдает себя всего другим.

— Уникальный человек. Надо ему помочь. Денису протезы заказать и коляску настоящую сделать.

— Думаете, кто-то захочет помочь?

— Но пробовать надо. Вдруг.

На этом они свой диалог и остановили.

— А Аленка спит? — спросил Алексей.

— Давно, уже седьмой сон видит.

— А вот и нет. Я не сплю. Меня мама не пускает к вам на крылечко, а я хочу послушать про Москву.

— Ладно уж иди, — послышался голос Анны, — только пожелать всем спокойной ночи.

Маленькие ножки прошлепали через комнату и в полной красе с распущенными волосами, на крыльце появилась Аленка.

Она поцеловала дедушку, потом Юру, сидящего рядом с ним и уже последнего, Алексея чмокнула розовыми губками в щеку, погладила его и сказала:

— Завтра про Москву расскажешь?

— Обязательно.

— Смотри, не приди поздно, а то меня опять заложат спать.

— Хорошо, — ответил Алексей этому маленькому чуду.

Как она ухитрилась зацепить его сердце жалостью и любовью к ней, для него было тайной. Он постоянно видел ее перед глазами. Ложась спать и вставая утром, пока дела еще не захватили хода его мыслей, а услужливая память подсовывала ему образ маленькой прелестницы, желанной дочери, которой у него не было.

Утром следующего дня они с Юрием проходили мимо дома Елизаветы. Окно, выходящее на улицу было открыто и это показалось странным, обычно оно было снаружи закрыто ставнями. Хозяйки не было слышно. Подошли к забору, постучали, позвали. Никто не отзывается. Решили войти. Крыльцо с тремя ступенями было облито водой, рядом валялось опрокитнутое ведро. Дверь оказалась незапертой. С пистолетами наготове они тихонько вошли в темный коридорчик без окон. Толкнув дверь вовнутрь, Алексей сделал шаг и получил удар по голове. Юра выстрелил наугад, но сзади его скрутили двое и притащили в комнату, где сидела связанная Елизавета с заклеенным ртом. Обоих сунули на пол к дивану поближе. Алексей пришел в себя, но голова была хорошо разбита. Мутило, кружило, словно на волнах в лодке плыл. Окно уже было захлопнуто и ставни стояли на местах. Трое в масках начали разговор.

— То, что вы менты и рыщете в поисках маньяков, нас не интересует. Отвечайте, где спрятаны сокровища?

— Какие сокровища? — удивился Юра.

— Какие ты знаешь, комедию не ломай.

Юра действительно ничего не знал об этом и разыгрывать удивление ему не пришлось.

— Что вы плетете? — спросил он людей в масках.

— Не плетем, а знаем, — ответил один из них и Юра получил пинок в живот.

— Уяснил?

— Кажется да.

— А ты, москвич, где хранишь карту?

Алексей молчал Пока еще можно было потянуть время, так как они видели, что голова его разбита серьезно.

— Давай-ка пока их в подвал спустим, а сами обшарим дом, где они остановились.

— А дома проверили? Есть кто?

— Никого. Баба на работу с ребенком уплелась, а старик в лес подался.

Их волокли за ноги к подвалу и по ступенькам спустили вниз. Елизавету тоже. В подвале было сухо и холодно. Осмотревшись, Алексей увидел, что рот Елизаветы заклеен, но верхняя часть отошла от кожи. Он глазами попытался показать ей это, но она не понимала.

Прошло немного времени. Юра сел возле Елизаветы. Он был совсем близко от нее пристегнут наручниками к стояку. Наручник свободно ходил вверх, вниз и он поднялся. Повернулся задом к ней и рукой, свободной от столбика, оторвал ей повязку. Она попыталась зубами перегрызть веревку, связавшую ее руки. Вскоре и Юра одной рукой с шевелящимися пальцами свободной кисти в кольце наручника нашел узел и принялся распутывать его. Елизаветины руки стали свободными. Она достала из кармашка Юры ключ от наручников, который находился в верхнем, потайном, а не где обычно, и открыла наручники. Алексея развязали. У него болела голова и он потерял много крови.

— Вы Строганов?

— Да, а что вы хотите сказать этим, — ответил раненый.

— У меня к вам поручение. Я работала с вашим отцом.

— Подождите, — сказал он. — Нельзя впутывать в эту историю парня.

— Он не в курсе?

— Не в курсе чего? — спросил Юра, явно обиженный на их разговор.

— Все, что она говорит к нашему делу не относится.

— Понятно. Тогда и говорите об этом потом, чтобы я, посторонний, не слышал.

— Теперь уже все равно, — сказала Елизавета. — Они нас в живых не оставят. Только карту найдут.

— Какую карту? Я ничего о ней не знаю, — Алексей сделал над собой усилие и разыграл удивление.

— Ту, что приведет их к желаемому.

— Кого их?

— Я не имею понятия, они в масках и вооружены.

Часа через два по одному появились все четверо бандитов.

— Там ничего нет, — пнув Алексея, — заявил один из них.

В тот же миг Юра выстрелил по ногам двоим, а третьего в прыжке сбил с ног, обхватив ногами. Алексей, ничего не подозревающего четвертого еще в самом начале, сбил пистолетом по голове. Завязалась борьба. Елизавета ловко, словно всегда занималась этим, надела наручники самому вертучему, а у двух раненых отняла пистолеты. Юра приковал еще одного туда, где только что находился сам.

Он вышел из подвала и срочно связался с отделом милиции. Помощь была выслана немедленно.

Елизавета держалась молодцом. Она считала себя победительницей и спасительницей Алексея. Он поблагодарил ее и подумал:

— Спектакль превосходный, но кто она все же?

— Вы хотели со мной поговорить? — обратился он к ней после того, как его раненого обработали в операционной и он теперь находился в палате.

— У вас приличное сотрясение и огромная гематома, покой необходим, — рассказывал ему врач нейрохирург.

А мысли Алексей были заняты одной и той же мыслишкой недоверия:

— Хорошо, я буду выполнять все ваши предписания.

Оставшись с ним одна, Елизавета наклонилась пониже и прошептала:

— Вы эту фотографию видели?

— Она показала ему ту же что и у Ведиева и него самого фотографию.

— Ты специально приехал заниматься этой операцией по розыску ценностей? — спросила она его.

— Нет, я работаю с оперативниками по обезвреживанию преступников.

— Позвольте вам не поверить, — кокетливо произнесла женщина, явно неподходящего для кокетства возраста.

— Я ничего никому не доказываю, — ответил он.

— Вы знаете, что это за фотографии?

— Нет.

— Я должна вам объяснить?

— Если пожелаете.

— Вы всегда такой неразговорчивый?

— Всегда.

— Жаль. Ваш отец был ко мне более внимателен.

— Что вы хотите этим сказать?

— Все, что вы желаете думать.

— Я думаю здесь не личный план — изображение на фотографии.

— Вы ошибаетесь.

— Возможно.

— Проясните ситуацию.

— Я была в числе тех, кто работал с вашим отцом. В этих сокровищах содержатся и ограбленное из храмов православных всей страны, где могли, и ханские ценности, особенно женские. Там цены нет кладу. Его ценность невозможно обозначить.

— Как погиб мой отец?

— Нас предали. Был некто Ведиев.

— И каким образом?

— Наметилось сопровождение груза. В четыре разных места.

— Но почему в четыре, если все принадлежит государству? И почему не в Москву?

— Слишком опасный дорогой груз.

— И каким же образом Ведиев предал?

— Он услышал разговор о назначении четырех ответственных по сопровождению.

— И что?

— Вашего отца убрали еще на месте. Вместе со вторым, его другом. Замена произошла по приказу из Москвы. Был такой генерал Медведев. Так вот он руководил нами. И по его приказу убирали ненжных. Груз решили умыкнуть. Вместо четырех мест назначений погрузили в одно место. Его обозначили где-то в центре России. Там должны были на спецмашинах вывезти из почтового вагона ящики и временно захоронить их.

— И что же доставили?

— Доставили, отцепили от состава почтовый вагон, КАМАЗ с платформой, который просто перевозился как груз неизвестно кем и еще один вагон, пустой, якобы у него неисправность обнаружилась.

— И где это произошло?

— Я думаю, это знаете вы.

— Я? Каким образом?

— Мог отец что-либо сообщить. Или высшие силы подтянуть к этому делу?

— А почему вы оказались не у дел?

— Меня ранили, когда убили несколько человек, еще там на месте. Я еле выжила.

— Почему вы оказались здесь?

— Тут намечалась одна из четырех точек выгрузки.

— А Федосья? Она вам действительно сестра?

— Конечно, мы двойники. Ее кто-то за меня по внешности принял.

— Я не хочу влезать в это дело, оно меня не интересует.

— Неправда, — возразила Елизавета и достала пистолет, направив дуло прямо в лицо.

— Вы сошли с ума?

— Нет, полковник, жизнь или сведения. Что вы выбираете?

— Ой! — внезапно вскрикнул полковник и на мгновение секунды отвлек внимание Елизаветы.

Этого хватило, чтобы выбить у нее пистолет и скрутить, надев наручники.

— Вас уничтожат, — насмешливо произнесла она. — Вам придется отдать документы.

Алексей позвонил Юре и они отправились с добычей в район. То, что сейчас не следовало ее никуда отправлять было ясно, но и оставлять опасно. Женщина начала выкидывать непонятные фокусы, так действуют дилетанты, а не матерый раскрыватель тайны. По ходу, пришлось посвятить Юру в дело, так, чтобы тот ничего не понял, но знал, что эта женщина опасна. По дороге в район, их машину остановил представитель ГИБДД, никогда раньше здесь не дежуривший. И вообще это захолустье гаишники объезжали стороной. Он приказал выйти из машины и предъявить документы. Пока Юра их предъявлял, Алексей скрутил гаишника. Тот ногами отбил его в сторону, но Юра ловко подсек его, когда он как нинзя подпрыгнул, перевернулся и встал на ноги. Вдвоем они его скрутили и вскоре почетно доставили в районный центр.

Начальник милиции удивленно разглядывал повязанную Елизавету, незнакомого представителя ГБДД. Алексей связался со своим отделом и получил приказ немедленно самолетом доставить этих граждан в Москву.