Каждый попаданец должен хотя бы раз спасти мир — меня же разбудили буквально за миг до подвига. В голове звенят колокольчики — кто-то пересек охранный периметр. Агрессии вроде не ощущалось, так что посох остался стоять у изголовья; отчаянно зевая, натягиваю повседневную серую хламиду, продираю глаза. Рановато сегодня. Берусь за ручку двери… Блин, опять перекосилась. Учитель вновь заведет шарманку о безрукой молодежи, не знающей, с какого конца браться за молоток. Все старики горазды брюзжать и вспоминать «вот в наше время» — сенсею недавно стукнуло тридцать, так что ничего удивительного. У нашего уличного стола хлопотала дочь деревенского старосты, рыжая и синеглазая в прабабку-эльфийку. Когда я выходил, она как раз тянулась к дальней тарелке, выставив радующую глаз задницу в мою сторону. Ох, и повезет же кому-то. Точно не мне.
— Доброе утро, засоня! И куда это мы пялимся?
Наглые белки подошли к самому столу — клянчить подачку. При моем появлении пушистые сдали назад, но не то чтобы далеко.
— Привет, — сдержал зевок я. — В тарелку, конечно. Пахнет вкусно.
Истинная правда, между прочим. Рыжая сама вызвалась готовить и стирать для колдунов. Кажется, извращенка положила глаз на сенсея, ко мне же относится, как к младшему брату — хотя у нас всего полгода разницы. Жалко девчонку. Нас тоже жалко — готовить поначалу «сестренка» не умела, так что первые недели две были суровыми. Сейчас — совсем другое дело.
— Я починила твою мантию. Как ты умудрился ее так прожечь? Сам-то не обгорел?
— А, это… У нас сбежала саламандра и чуть не устроила пожар. Поймал ее первой попавшейся тряпкой, вот и…
— А еще там были длинные разрезы и следы магической чистки. Не делай так больше, загубишь ткань. Кровь счищал?
— Скажешь тоже. Я облился эссенцией жабьей печени. Ох, и ругался Учитель — у нас почти не осталось запаса.
«Сестренка» пытливо уставилась в мои честные глаза. Когда она стоит так близко, в голове возникают совершенно лишние мысли… Кыш, кыш, у нас не такие отношения.
— Ты закончила? Пойдем, не будем шуметь, Учитель еще спит.
Когда сенсей был маленький, с… гм, в молодости злобный наставник заставлял моего старика рано вставать — он и сейчас просыпается едва ли не раньше меня, но валяется в постели. А чтобы я не видел Мастера в столь неподобающем виде, придумал чертову утреннюю разминку — 10 пасанг[1] бегом, сотня приседаний, отжиманий и подъемов корпуса. В отместку я предложил просыпаться раньше и делать эту зарядку, пока сенсей спит. Что вы думаете? Не моргнув глазом, он заявил, что упражняться надлежит в середине периода ян, конкретно — в конце мао-ши[2], и пока я не постиг дао — нужно делать что говорят, и не выеживаться. Сказать по совести — выработанная утренними мучениями выносливость меня не раз и не два выручала; не знай я истинных мотивов старика — был бы признателен.
— …конечно, тот еще выдумщик, но все же…
Эм, о чем она сейчас говорила? Пастушонок видел эльфов на дороге?
— Четверо дроу, одетые под купцов?
— Не проснулся еще? Обычные эльфы, летние, направлялись к столице. Погоди-ка, были еще дроу?
— Откуда? Я спросил, просто чтобы поддержать разговор.
— Смотри, мелкий, узнаю, что ты от меня что-то утаиваешь…
— Ничего, кроме точной даты конца света, честное колдунское.
Провидица предсказала конец света в этом году, но не удосужилась назвать дату. У пифии неоднозначная репутация — около половины ее предсказаний сбылись слово в слово, остальные с треском провалились. Можно сказать, вероятность конца 50 на 50.
— Ты не спрашивал магистра, что он об этом думает?
— Он думает, что если у меня есть время на такую чушь, то нужно проводить заклинательную практику на час дольше. Хочешь спросить сама?
— Магистр наверняка очень занят исследованиями. Не стоит беспокоить его по пустякам, — она заставила меня споткнуться. Это старик-то занят?
— Мне еще нужно в город. Смотри, не испорти опять мантию, как с этой, с саламандрой.
Рыжая уверенным шагом потопала к тракту, я же чуть прищурился, глядя ей в спину. Глаза обожгло — активация Истинного Зрения[3] бьет как по мозгам, так и по сетчатке. Мир выцвел до серого, обретя бесконечную четкость; токи энергии не проявились в видимом спектре, но стали интуитивно ощутимы. Аура Рыжей горит ровным «светом», все в порядке, сестренка здорова. Хорошо. Голодная пустота у меня внутри жадно потянулась было к огоньку, но я удержал источник в узде. Мир вновь обрел краски. Пора на пробежку.
Нас двое — учитель и ученик. Артефакторы Белой Ложи и пространственники Красной учатся в нормальном хогвартсе, группами, с преподавателями по профильным предметам. Вероломные и недоверчивые адепты Темной Ложи не передают своих секретов посторонним — только одному, избранному ученику. Эта методика регулярно доказывает свою эффективность — и пары лет не проходит, чтобы кто-нибудь из молодых темных не убил своего наставника. Тайны темных искусств давно канули бы в лету, но — убив своего сенсея, новоиспеченный магистр живет года три-четыре в свое удовольствие, а потом, вы не поверите — Сам. Берет. Ученика. Ни за что бы не поступил в этот престижный клуб самоубийц, если б не дурацкое стечение обстоятельств — когда мне позарез нужен был маг-учитель, все группы в Белой и Красной ложах были переполнены.
Проселок вьется меж полей, я ощущаю действующую магию справа и слева. Как и положено темным магам, мы с Учителем зарабатываем на хлеб крутым и пафосным способом — охраняем поля от вредителей. Толковый темный маг может создать печать страха, отгоняющую грызунов и гусениц — наша версия подавляет даже сорняки. Дело отнюдь не в количестве вбуханной маны, дело в алгоритмах наведения. Наши печати работают на белом списке — основные сельхозкультуры, люди и гуманоиды, лошади, пчелы; если вы не нашли себя в списке — к магическим кругам лучше не приближаться. В полной мере это ощутила диковинная заморская капуста, о которой деревенские забыли нас предупредить — нерассуждающая магия загубила деликатес на корню. Сенсей считает, что на следующий год нужно поставить в деревне ключ-арку, чтобы все, проносимое сквозь нее, добавлялось в белый список. Наверняка будут новые неожиданные косяки, но так далеко вперед я стараюсь не заглядывать. Арку мне придется ваять уже одному.
Короткое усилие, и вокруг меня крошечными кометами закружились светляки-фаерболы. Вдох на бегу — в них вливается стихия огня, раскаляя до звездных температур. Выдох, искры тускнеют, становясь безвредными. Сегодня управлять огнем чуть сложнее, чем вчера, завтра будет еще сложнее. Магия здесь общедоступна — проведя несложный ритуал, кто угодно может показать парочку фокусов. Счастье не длится долго — от пары минут до нескольких часов, и уходя, дар уходит навсегда. Волшебники этого мира — маньяки, тяжелыми тренировками сохранившие в себе искру дара и ежедневно поддерживающие ее горение. Словно бег против движения эскалатора — нужно стараться, чтобы просто оставаться на месте. Иногда хочется встретиться с коллегами, спросить, ради чего они рвут задницу — у старика такое не спросишь, если квакать не хочется. Берег реки, время для силовых упражнений.
Назад возвращаюсь, слушая урчание желудка. Наша хозяюшка не подвела — аура сенсея над рощей ощущается умиротворенной. По идее, развернутая энергооболочка темного архимага должна бы жечь, как кислотой — а вот смотри ж ты, нейтральный спектр. Хотя придавливает, да — и это меня, обученного мага. Как Рыжая умудряется игнорировать давление с беззаботной мордашкой — то ли пресловутая сила любви, то ли мазохизм. Впрочем, не волшебнику говорить о мазохизме. Учитель нашелся за уличным столом, во всей его фигуре ощущается хрупкость и эфемерность — старость не радость.
— Начало сенокоса, — скорбно сказал сенсей вместо приветствия. — Почти неделю эти ненормальные будут вскакивать ни свет ни заря. Не помнишь, сколько у нас осталось эссенции жабьей печени?
— Вроде еще полбутылки, — осторожно откликнулся я. Плохо дело. Невыспавшийся наставник — источник бесполезных и неприятных поручений. — Но мы же вроде заготовили все нужные зелья?
Мы живем в старой ведьминой лачуге не от скромности и не от бедности — развалюха стоит на духовной линии, проходящей через деревню. Сенсею нужен приток жизненной силы, и меридиан эту потребность покрывает. Другое дело, что пик жизненных сил у человека приходится на утро — и маг просыпается тогда же, когда и деревенские. Попробуй поспи, когда тебе передаются излишки бодрости от толпы здоровых мужиков.
— Я иногда думаю, что пора возродить древние традиции. Набрать девчонок пофигуристее, составить систему сообщающихся сосу… — приступ кашля согнул его на стуле. Я болезненно поморщился — не потому, что сочувствовал, просто аура волшебника пульсировала в такт кашлю, причиняя боль. Помнится, первое, что я спросил у сенсея было — почему столь могущественный маг не вылечит какую-то пневмонию?
Учитель — оборотная сторона нашей магической системы. Десятки волшебников за каким-то чертом бегут против эскалатора, считанные единицы и правда приближаются к следующему этажу; остальных в итоге сносит назад, и их искры гаснут. Гении же от магии добираются до верха непокорных ступенек, легендарного состояния Равновесия[4], достигнутого 36 раз за всю историю Гильдии. Тут и выясняется, что наверху нет надежной неподвижности этажа, зато есть другой эскалатор, на этот раз — попутный и куда более быстрый. Мощь такого волшебника нарастает, как лавина, тело перестраивается, резонируя с могучим духом. Едва вкусив всемогущества, маг полностью переходит в духовную форму и растворяется в Силе. Рекорд, установленный Алой Княгиней Севера, составляет почти два года жизни после Равновесия. Мой старик прошел точку невозвращения чуть больше года назад; по его оценкам, осталось еще полмесяца. В мире людей его удерживают сложнейшие магические конструкты, медитативные упражнения, приток телесного из меридиана и — запущенное заболевание легких, сбивающее гармонию духа и тела. Стоит на миг утратить бдительность — магия исцелит своего избранника и заберет к себе. При этом высвободится столько энергии, что деревья лягут отсюда и до столицы. Я тогда спросил, не надежнее ли сломать несколько костей или отрезать руку — сенсей задумчиво посмотрел на меня и признался, что думал об этом, но не было добровольца — проверить методику. Хорошо, что теперь есть ученик.
Учитель распрямился и хмуро посмотрел на заляпанную кровью руку.
— Расход жизни слишком большой, — отметил я, возобновляя разговор. — Зачахнут.
— Логика подсказывает минимум два решения. Либо постоянная ротация, либо увеличение числа доноров. Меня даже верный ученик спрашивал, положены ли темным магам гаремы.
Черт возьми. Он до самого конца будет припоминать мне эту глупость? С другой стороны — осталось всего две недели, перетерплю как-нибудь. С гаремами у нас тут… гм, неоднозначно. Темная мана, производимая моим источником, враждебна жизненной силе. С одной стороны, это делает меня естественным врагом для пышущих здоровьем воинских классов и героев вообще — там, где фаербол светлого мага бессильно расплещется об щит Ки, мое заклинание прорвет духовный заслон. И все живое, скрывающееся за ним, тоже — не прожжет, так отравит. С другой стороны, прикасаться я могу только к тем женщинам, которых не жалко. Для нормального темного мага есть еще с третьей стороны — разъедание организма собственной ядовитой маной; но главные герои — льготная категория населения. Вообще говоря, в этом мире есть расы, изначально склонные к темной стороне — я мог бы сравнительно безопасно для партнерши совратить гоблиншу… или тролльчиху… или орчанку. Загорелые и беловолосые остроухие бестии тоже в зеленом секторе, но проснуться от заколки в глаз — немного не тот способ, каким я хотел бы покинуть мир. Еще учитывайте, что физически я самый обычный человек, по местным меркам — слабак. Вся Ки, производимая моим телом, тут же пожирается источником.
Кажется, тоска, отразившаяся на моем лице, примирила старого садиста с ранней побудкой.
— Садись уж, завтракай, падишах.
О, живем. Я торопливо подвинул стул, сел, подхватывая ложку — и тут связь между учеником и учителем толкнула меня изнутри. Мир замер и выцвел до серого, единственное яркое пятно — видимый под капюшоном золотой глаз учителя. Ускорение, судя по всему — в сотни раз, и активация истинного зрения. Блин. Оба приема нещадно бьют по мозгам, хорошо сенсею, который уже скорее дух, чем человек — а мне-то еще жить да жить. Истинное дает круговой обзор, так что стоп-кадр удалось оценить по достоинству — я, тянущийся губами к ложке; засранец-волшебник, развалившийся в позе шерлока холмса — специально подловил момент, к гадалке не ходи. Наша развалюха с покосившейся дверью, сарайчик для реактивов, домик-с-сердечком. И висящее в небе, нет, медленно плывущее к нам каменное ядро, все исписанное гномьими закорючками. Да ладно?
«Итак, тема нашего сегодняшнего занятия…» — о нееет, сенсей опять поставил мир на паузу, чтобы поболтать телепатически. Три дня назад остроухие ассасины едва не порезали нас на лоскуты, и вот снова на те же грабли. Ну да, старику оставшихся дней не жалко. Ядро в полукилометре, сколько оно будет лететь сюда, секунды четыре?
«…артиллерийские методы противодействия практикующим манапользователям. Пожалуйста, начните с анализа исходных данных, коллега.»
И не отстанет ведь.
«Противник использует метательную машину, предположительно — катапульту[5], для атаки из-за границ восприятия. Снаряд около полуметра в диаметре, вес около шести талант[6], что указывает на исключительную мощность машины. Полагаю, материал ядра имеет очень высокую магическую инерцию, рунная вязь же обеспечивает защиту от магии.»
«Почему вы считаете, что это метательная машина, коллега? Как насчет огнестрельного оружия?»
«Это могла бы быть огромная пушка, но снаряд движется медленнее звука, мы бы услышали выстрел.»
Хм.
«Если подумать, Учитель, это совсем глупо.»
«Формулируйте подробнее, коллега. Что вам не нравится?»
«Катапульта откровенно избыточна для убийства. Арбалет или снайперская винтовка не менее смертоносны, и не требуют целого войска обслуги. Как они вообще протащили эту дуру мимо пограничников?»
Четыреста тридцать метров. В истинном зрении я могу определять размеры и дистанции с высочайшей точностью. Не всегда приятная способность.
«Наверняка корона в курсе. Зная нашу принцессу, это обошлось стрелкам в круглую сумму. Что же до калибра… Проанализируйте рунную вязь на ядре, коллега.»
«Эээ… Боюсь, у меня возникли сложности с рунами, Учитель, я как раз сегодня хотел у вас спросить…»
От учителя пришло ощущение фейспалма. Как будто у меня не фейспалм от его педагогических извращений!
«Вкратце, мой нерадивый ученик, на ядро нанесены три основных понятия. Единство, защищающее от разрушения. Стабильность, защищающая от магии. И Тождественность — этот снаряд присутствует на всех планах бытия. Выводы?»
«Противник знает, что вы сейчас больше присутствуете на магическом плане и малоуязвимы для обычного оружия. Размер ядра диктуется рунной грамматикой. Но все равно, здоровенная катапульта для покушения…»
«Совсем не обязательно строить здоровенную катапульту. Можно разогнать ядро магией.»
«Стабильность защищает ядро от магии. Нет, можно конечно завернуть в тряпку и разогнать за нее, но…»
«Но?»
«Проблема наведения. У противника только одна попытка попасть ядром по цели, без пристрелки, возможно — из-за горизонта. Использовался талант[7] стрелка или математика, оба практически не встречаются у магов. Я бы предположил катапульту, управляемую математиком — это относительно частый у гномов талант.»
Триста пятьдесят метров. Старик решил умереть красиво, вместе с жителями деревни и путниками на тракте?
«Технически это решаемый вопрос, есть подходящие случаю варианты единения. Но я согласен с вами, коллега, гномьи маги не потянут. Давайте перейдем к вариантам противодействия.»
«Многие заклинания, например, ледяное копье, имеют физический компонент урона. Массированная атака такой магией, либо заслон из поднятых телекинезом предметов могут остановить ядро. По умолчанию, заклинатели должны сначала убраться с пути снаряда.»
«Верно, но как-то тривиально. Еще варианты?»
Тривиально, значит.
«Если превратить воздух на пути ядра в плазму, то сопротивление упадет, и ядро пролетит над нами.»
«Вы переоцениваете сопротивление воздуха на дозвуковых скоростях, коллега. К тому же, снаряд уже в уровне деревьев, плазма подожжет рощу.»
«Можно открыть на пути ядра портал, задав точкой выхода позицию противника.»
«Тождественность. Ядро просто не перейдет на изнанку полностью.»
«Используя магию земли или трансфигурацию, можно опустить нас и нашу недвижимость под землю, а после пролета ядра — вернуть.»
Двести семьдесят метров.
«Ждать предложений по использованию рун бессмысленно, я так понимаю? Что же, давайте перейдем к практике.»
Замерший мир ожил, и я, роняя ложку, ушел в скольжение[8]; старик исчез в блинке. Неспешно плывшее в небе ядро метнулось к нам, словно получив пинок футболиста. Посох ударил меня в ладонь, я размашисто развернулся, формируя печати ледяного копья. Пардон? Ядра не было на месте, оно летело не к нашему столу, а туда, где сенсей вышел из блинка. Не похоже, чтобы каменюка вильнула, скорее — она летела туда с самого начала. Твою мать. Талант стрелка невероятной силы, снаряд попадает в цель на уровне закона. Руку до плеча словно сунули в печь — стремясь ускориться, я направил ману в тело, сжигая ткани; хрустальный шар, зажатый в лапе дракона, прочертил сверкающую дугу снизу вверх. Отвечая движению посоха, из земли вырвалась колонна трансфигурированного грунта; старик тоже что-то сделал, руны на ядре вспыхнули — бесполезно. Взметнув грязь веером, ядро пробило колонну и, не теряя скорости, устремилось к сенсею. Талант неизвестного стрелка чихать хотел на наши потуги. Что же, не только у них есть козыри в рукаве — я вновь нырнул в скольжение, стремясь заслонить сенсея собой. Удар был силен. Магический щит учителя остановил мой стремительный рывок, практически идеальное исполнение приема «убей себя об стену». Старик ушел в скольжение, спиной вперед, прочь от ядра — снаряд был быстрее. Ядро настигло туманную фигуру, пихнуло в грудь — но относительная скорость была невелика. Полыхнул блинк.
Честно попав в цель на полной скорости, снаряд промчался дальше, сломав пару сосен, как спички, и наконец завяз в земле. Я с некоторым усилием поднялся на ноги.
— Я совершил грубейшую ошибку в твоем воспитании, парень, — учитель привычно прятал кисти в рукавах мантии. — Длинная череда моих предшественников убивали своих учителей. Я же воспитал слюнтяя. Что это был за жертвенный порыв?
— Виноват, Учитель. Мое решение использовать собственный талант было поспешным и недостаточно продуманным.
— Нормальные ученики убивают учителей, мой же доведет до суицида, — старик провел ладонью по лицу, на миг став полностью прозрачным. — Иди. В километре на восток — четверо гномов, трое из них — рунные мастера. Убей их, и можешь завтракать.
Сенсей повернулся и пошел к нашей развалюхе. За алхимическим сараем, треща ветками, поднимались назад срубленные деревья.
Сегодня я не в повседневной серой мантии, а в выходной черной, с серой каймой младшего магистра. Рынок рабов гомонит сотнями голосов, под ногами путаются дети и полурослики, солнце припекает идиота, нарядившегося по такой жаре в черное. Забавно, но в толпе таких идиотов хватает — черные плащи, белые глухие маски с геометрическим узором. Каждый из них может оказаться моим коллегой. Или разыскиваемым уголовником. Или состоятельным горожанином, стесняющимся нормального человеческого желания купить себе эльфийку. Гильдия производит маски-шифраторы ауры для Темной Ложи, но нас исчезающе мало, можно легко вычислить методом исключения. Поэтому Гильдия сбывает маски чародеев на черный рынок, статья дохода и увеличение поголовья масконосцев одновременно. Я не прячу лицо — сегодня я не на работе. Из-под масок «коллег» слышится пыхтение, навевающее мысли о дарте вейдере. Жарко.
Старик рассказывал, что до Войны Крылатых[9] работорговли почти не было, некоторые полукриминальные городки не в счет. Наплыв попаданцев перевернул все с ног на голову — куда-то нужно было девать суперменов-неудачников, не убивать же всех; а среди суперменов-победителей каждый четвертый хотел себе остроухую невольницу. Разработанный Гильдией ошейник-подавитель решил обе проблемы, хоть и добавил хлопот стражам Вечнолесья. Учителю остроухая без надобности, у учителя фетиш на азиаток — поэтому сегодня с утра я обхожу крупнейшие рынки, сопровождаемый его Взглядом. Наверное, для сенсея это чистое рпг — вид от первого лица, персонаж идет, куда скажешь.
«Как насчет вот этой?»
«Эта кривозубая? Побойся бога, парень.»
«А то вы не способны использовать трансфигурацию в медицинских целях.»
«Это разрушит все очарование момента.»
Очарование момента. Нахрена ему девчонка, если на тот свет через две недели?
«И как мне искать ту, кто не разрушит очарование?»
«Для начала проверь места, где толпится много народу, хотя бы как вон тот сектор… Ну что еще?»
Я остановился. За решеткой, опустив голову, сидела девочка с мохнатыми звериными ушами — и мой источник не реагировал на нее совсем. Болезненная четкость истинного зрения — и я понимаю причину, в малышке почти не осталось сил, слишком мало для моего внутреннего людоеда. Таак.
«Что с ней?»
«Наверное, туберкулез. Или запущенная пневмония. Ты отвлекаешься от задания.»
— Почтеннейший? — я нашел глазами мужика в феске. В штанах, естественно, безрукавке, остроносых башмаках, с кинжалом на поясе… Можно, я не буду дальше расписывать очевидное?
— Что угодно молодому господину?
— Эта девочка больна, верно? Учитель велел мне практиковаться в исцелении. Могу я вылечить ее?
«Я велел?»
«Да, вчера.»
— Сейчас редко встретишь подобную верность слову наставника, молодой магистр. Но, господин, не гневайтесь — должен предупредить, что если лечение не пойдет на пользу — Вам придется купить эту рабыню. Вы же понимаете, я и сам человек подневольный…
— Я понимаю. Уверен, я справлюсь.
«…»
Я отворил ограждение и зашел внутрь. Малышка сжалась при моем приближении — или у нее травматические воспоминания о людях в черных мантиях, или надо бы спалить этот рынок и его надсмотрщиков. Все потом, к делу.
«Учитель, сначала купировать отек, или стимулировать иммунитет?»
«Я же послал тебя с предельно простым заданием — найти мне длинноногую восточную красотку… Ладно. По возвращению наш практикант-целитель получит штамм смертельного вируса и полчаса на лечение без подсказок.»
«Вы же шутите, верно? Я — ваш последний ученик, наследник…»
«Кто говорил про тебя? Я имел в виду дочку старосты — если я позову, она прибежит со всех ног. Купируй отек и следи за печенью с почками — надо выводить яды.»
Святая корова! Он же шутит, правда?
— Принесите воды, — распорядился я с интонациями старого мага. Прожив полтора года в телепатическом контакте, я невольно набрался привычек сенсея. Иногда бывает полезно — торговец вздрогнул и куда-то сбежал.
— Тише, маленькая, сейчас все поправим. Дыши глубже.
Магические круги светятся зеленым, запускаю еще один, чтобы снять жар. Печати невероятно затратны, я с помощью темного начала эмулирую светлую магию. Попробуй я коснуться ребенка своей магией напрямую… нормальному человеку такое в голову не придет.
«Пульс частит, не налегай так сильно! Это тебе не битую посуду склеивать.»
«Бронхи забиты мокротой. Используй малое очищение. Малое, я сказал!»
«Мышцы ненормально напряжены, что делать?»
«Встань и шагни назад.»
Упс. Ну да, я же подстегнул почки… Девочка робко подняла краснющее лицо с глазами, полными слез — наверное, от напряжения у меня была совершенно зверская рожа, малышка зажмурилась и вжала голову в плечи. Дела… Короткое усилие, и запах пропал. Магия чистит, как порошки в рекламе, в одно касание и до блеска — даже на прутьях решетки, попавших в радиус, исчезла ржавчина. Не глядя, протягиваю руку, и мне подают флягу.
— Пей. Тебе сейчас надо много питья и не простужаться с недельку.
Напоследок создаю поддерживающую печать, вливаю ману. Пальцы ощутимо дрожат. И это — одно исцеление? Песец, слава автору, что я не врач или ниндзя-целитель.
«На троечку, но она поправится сегодня-завтра.»
«Как я и сказал, мне нужно практиковаться.»
«О, практикой ты себя обеспечил.»
Я выхожу из вольера — девочка качнулась было следом, но замерла. У меня защемило сердце. В проходе успела набраться толпа зевак. А вот у того сектора, куда я собирался, народ уже рассосался — видать, продали.
— Такое искусство в столь молодом возрасте! Воистину счастлива страна, чьи юноши столь одарены и добродетельны! И, если завет наставника велит Вам практиковаться — на рынке есть еще больные рабы, готовые стать ступеньками для Вашего растущего мастерства…
Это был четвертый. Стою, привалившись к дверям вольера, слушаю тонкий писк в ушах, рассматриваю зеленые круги на оранжевом фоне. Толпа гомонит на безопасном удалении, лезть к темному магу, когда ему плохо, дураков нет. Перенапряжение источника. Бутылек с синей жидкостью у меня в подсумке может приглушить симптомы, но без острой необходимости этого лучше не делать. Целители из темных магов хреновые, потраченных сил с лихвой хватило бы, чтобы убить всех на рынке. Возможно, в этом и состоял план сенсея — показать мне десятки больных детей и продемонстрировать, что помочь всем я не в силах. Ненавижу старого урода. Где-то в глубине едва слышно зовет всемогущество, возможность помочь всем и сразу. Фактор Мари[10], страшнейшее табу — великая сила, изменяющая мир на уровне первооснов. Говорят, предводители Прогрессоров[11] в Войну Крылатых пробуждали в себе Фактор почти до восьмидесяти процентов — для уничтожения богоподобных монстров их пришлось буквально завалить телами героев и магов. Я, как попаданец, тоже могу обратиться к Фактору, да чего там, и обращаюсь — на гостовских пяти процентах. Иначе хрен бы я выучил все, что старик впихал в мою пустую голову, за четырнадцать месяцев. Инквизиция приходит после тридцати процентов, может, взвинтить до двадцатки? Наверное, то же самое чувствуют люди, которым предлагают попробовать наркотик. Осунувшиеся детские лица перед глазами, я обращаюсь внутрь себя… Ограждающий талант сопротивляется, я чувствую разряды темной энергии, бегущие по телу.
— Все в порядке, парень, успокойся, все хорошо…
Меня поддерживают за плечо. Кто там такой смелый? Покалечится ведь нафиг. Пытаюсь унять защитные силы, Фактор внутри меня замолкает.
— Вот, молодчина, почти все…
Зрение фокусируется, и я вижу мужчину с располагающим, каким-то отеческим лицом. В белой сутане с красными знаками. Жрец милосердия[12], также известный в народе как… Меня пробил озноб.
— Я… кха, я не…
— Тише-тише, не нервничай. Приступы порчи бывают у всех иномирян, вы же живые люди, это нормально. Сестра, подай Слезы Хранителя, будь добра.
Молодая черноволосая жрица передает склянку со светлой жидкость. Глоток, в голове наконец проясняется.
— Ты молодец, устоял перед соблазном. Остановиться, если начал — почти невозможно. Не хочешь пройти профилактический курс в Храме?
Отчаянно мотаю головой, священник кивает.
— Если что — мы всегда открыты для нуждающихся. Да пребудет с тобой милосердие, — убедившись, что я проникся, инквизиторы уходят, толпа торопливо расступается. Ага. Два настоящих, сильных целителя — они могли бы вылечить всех больных на этом рынке, но им куда интереснее помочь и так здоровому темному магу. В принципе, обоснованная позиция — малышка с ушами енота просто мирно умерла бы без лечения; я же, сорвавшись в порчу, превратился бы в разрушительное бедствие. Гребаный рационализм.
Солнце висело в зените, я, измотанный морально и физически, брел по женскому ряду, высматривая игрушку для старика.
«Нет, нет и нет. Они все никуда не годятся. Хмм, может, отправить тебя на острова, ловить их в естественной среде?»
«Я понимаю, почему темные маги убивают своих наставников, Учитель.»
«Много ты понимаешь. Вот мой наставник — тот был да, большой затейник…»
«Кстати о затейниках — что решили с гномой?»
«Капитан забрала ее в столицу, сказала, что мы извращенцы.»
«И не поспоришь ведь…»
Я вышел за ворота рынка — по действующим законам, он не мог размещаться в городской черте. Неизбежная антисанитария и опасность эпидемий; меня же пустошь вокруг ограды более чем устраивала. Контакт — и в воздухе возникает горящее кольцо перехода. Это заемная магия, сам я пока не настолько разобрался в мерности пространства. Даже вместо блинка, короткого пространственного скачка, приходится в бою использовать скольжение.
После жары южного города в нашей рощице непривычно холодно. Сенсей сидит за столом, Рыжая стоит рядом с мордашкой кошки, допущенной до сметаны. Учитель тонко улыбается и протягивает девушке кружку:
— Попробуй еще вот эту настойку. Поэты востока говорили, что подобно росе, стекающей рассветным часом…
!!!
Он все-таки не шутил! Покрасневшая дура держит кружку с отравой перед грудью, слушая псевдоромантическую чушь старого мерзавца. Телекинетический импульс уходит в цель, кружка взбрыкивает, красная жидкость выплескивается на платье. Учитель вопросительно приподнимает бровь. Рыжая смотрит на платье, потом медленно поднимает взгляд на меня. Истинное зрение отдается раскаленной иглой боли в затылке — и я совершенно точно понимаю, что скрывают складки мокрого платья, будто оно стало прозрачным; ощущаю, как ауру девушки наполняет гнев; вижу мириады микроорганизмов на коже, на одежде, в воздухе — среди них нет ничего опасного. Старик забыл о своей угрозе? Ага, этот забудет… Я вскидываю руки в примирительном жесте:
— Секундочку, я могу все объяснить…
Похоже, желудок понял, что ему ничего не светит, и успокоился. Я бегу навстречу бронзовому блину солнца, уже яркому, еще не слепящему. Тяжелый посох мешается, надо бы бегать по утрам с ним наизготовку, нарабатывать привычку. Старик ворчит насчет использования «костылей», но фокусирующий медиатор — большое подспорье в схватке. И вообще это не костыль, а элегантная трость. Впереди летят три духа-искателя, простенькие конструкты школы спиритизма; судя по транслируемой ими картинке — никаких гномов в окрестностях нет. Может, и к лучшему. Маги из бородатых никакие — оборотная сторона врожденной сопротивляемости. Взамен коротышки разработали свое мистическое искусство, опирающееся на древний алфавит, логику и геометрию. Спектр используемой Силы отличается от маны большей абстрактностью — поэтому рунная вязь доступна магам лишь в ограниченном объеме. Никогда не дрался с рунными мастерами, чего от них ждать — черт знает. Рывок, мир расплывается причудливыми кляксами — во время скольжения я больше волна, чем человек. Возникаю на вершине холма, оглядываюсь в истинном — никаких следов гномов, зато естественный фон подозрительно низкий. Что же, пришло время показать, на что способны ученики магов.
Если вы еще не учились волшебству — открою секрет: первое, чему учится будущий чародей — спрашивать у наставника объяснения. Эти сволочи постоянно недоговаривают. Может, с высоты их опыта все кажется и так понятным. Может, они подталкивают ученика думать самостоятельно. А может, как в случае с моим уважаемым Учителем, их это просто забавляет. Признаться, что ты опять чего-то не понял — даже не половина дела. Сначала нужно проанализировать известные факты и выдать гипотезу, лучше не слишком глупую. Умудренные старцы не любят тратить время на тех, кто сам не шевелит извилинами. Шевелить извилинами тоже надо быстро — мудрецы нетерпеливы и на гнев скоры. В итоге что бы ты не делал — виноват всегда ученик. Из поколения в поколение темные маги ненавидят эту систему, но когда приходит их время учить — поступают так же. Бедный тот парень, что станет моим учеником… хотя бы потому, что никого учить я не собираюсь, мне еще жить охота.
«Учитель, в заданном районе гномы не обнаружены. На холме в километре на восток ненормально понижен естественный фон Силы. Полагаю, был использован грузовой портал.»
«Любопытно, — в мыслях сенсея легкая заинтересованность. — Это не портал, но и стационарным барьером это не назовешь. Скорее… да, это карманная реальность, созданная топологическими средствами.»
«Новая территория на чистой геометрии? Сколько же энергии на это ушло?»
«Ты прав, ученик, моего текущего резерва на это бы не хватило.»
Охренеть. У гномов есть рунные мастера сильнее наших архимагов? Или мы прозевали целую армию посвященных?
«Будешь внутри — постарайся не повредить сам домен. Не используй слишком мощных заклинаний. А сейчас не фони, я подберу алгоритм для перехода.»
В мою несчастную голову хлынул поток формул и цифр. Если по отдельности я понимал почти половину, то как они сцеплялись между собой — было решительно непонятно. Он специально считает сложными методами, чтобы развить во мне комплекс неполноценности? В расчеты добавились руны, я ощутил, как формируется мыслеобраз магического круга. Оптимизация схем, сокращение текста заклинания… готово.
«Внутри будешь сам по себе, не расслабляйся.»
Блин, страшновато вот так вслепую нырять во вражеское логово. Я разогнал источник на максимум, иссиня-черные искры побежали по фигуре; зачем-то глубоко вдохнул и активировал печать перехода.
На островке — висящей в подпространстве вершине холма — все было напоено живительной силой, словно у священного источника или в храме богини исцеления. Ласковая аура ощущалась даже сквозь мою жгучую ману. Рефлекс немедленно бросил меня в боковое скольжение, уводя с точки перехода. Дурацкий рефлекс. На сетчатке отпечаталась картинка — пустое серое небо промежутка, зеленая трава под ногами, приземистые гномьи палатки. В рунном круге, всем исписанном закорючками, двое бородачей возились гномом… нет, с гномой, видимо, из чистого фансервиса одетой лишь в простыню с разрезами. Вопреки слухам, женщина-гном безборода и миловидна, изгибы фигуры все покрыты татуировками-рунами. Выходит, это и есть та катапульта, что бросила полтора центнера гранита за километр, безошибочно попав в старика. Дизайн оружия — на пять баллов. Гному корежит, что неудивительно — такая нагрузка на опорно-двигательную. Похоже, она все еще жива лишь благодаря исцеляющей ауре домена. Если все-таки оторвать взгляд от татуированных грудей и бедер, то ближе ко мне сидит четвертый гном, совсем еще мальчишка с пушком на подбородке, в глазах торжество. Перед парнем на расчищенной земле — целый абзац рунной вязи, каждая строчка начинается со знакомой частицы «не».
Мозг отстраненно отмечает сбой заклинания скольжения. Вместо того, чтобы вновь воплотиться, я все дальше превращаюсь в волну, какие-то части меня утрачиваются, рассеиваясь в небытии. Похоже, рунная схема молодого гнома отрицает мое существование, я же сам и помог ему, совершив фазовый скачок. Гномы сегодня творят невозможное — чтобы вот так стереть из мира мага с активным источником, нужно чудовищно превосходить цель по силе. Пятно пустоты разъедает мою память — понятия не имею, что было в этих воспоминаниях, но подсознательно ощущаю — что-то было. Что-то важное.
Потом пришла слепящая ярость. Жалкие недомерки посмели встать у меня на пути, непростительно! Фальшивый мирок трещит, не в силах вместить мое присутствие, когти прорывают в земле дыры в пустоту. У коротышек смешные испуганные рожицы, сопляк что-то торопливо пишет на земле; я вдыхаю воздух всеми глотками, смертоносное пламя приятно щекочет гортани… Я вновь осознаю себя. Кажется, у засранца не получилось развоплотить меня, но все ли части меня вернулись? Какой-то грохот… Выстрелы? Тупо смотрю на брызги моей крови. Один из бородачей отвлекся от гномы и целит в меня механизмом со множеством шестеренок. На третьем выстреле мозг выходит из ступора, вокруг меня появляются печати кинетического щита. В туловище дырки, но я пока на ходу, отчасти благодаря исцеляющей ауре, отчасти в силу собственных… особенностей. Молодой гном тоже взял себя в руки, что-то пишет на земле с невероятной скоростью; уткнувшись в рукав, выдаю из посоха вспышку света максимально доступной яркости и, без промедления — ледяные копья в молодого гнома. У гномов бессовестно высокое сопротивление магии — отведай простых летящих сосулек, сопляк. Прозрачная голубая пластина в полтора моих роста возникла на пути снарядов в последний момент, брызнула картечь осколков. Плоскость щита, удлинняясь, опрокидывается на меня, как огромная мухобойка; преодолев миг паники, заставляю себя уйти в скольжение. Стрелок уже продрал глаза после вспышки, в меня снова летят пули, рикошетя от щитов. В моей ладони возникает мячик плазмы, целюсь не в гнома, в землю перед ним. Ага, молодого отбросило от его писанины, нечего фигней заниматься, тут люди дерутся. Жалко, не скинуло с острова, а ну-ка еще разок — тут надписи на земле вспыхивают голубым, над головой старшего гнома что-то засветилось; я рванулся назад, почти к самой границе, где травянистый холм обрывается в бесконечность. Меня спас крутой склон — гномы сидели на самой вершине, я же стоял у границы — поэтому секущая плоскость, возникшая над головой старшего бородача, не отрезала мне все по грудь, а лишь чиркнула по волосам. Мама мия… Старший бородач перестал тратить патроны и целит в меня левой рукой, на рукавной пластине — цепочки символов. Льдистая полоса возникла перед лицом, наплевав на щиты и лишь едва не попав в голову — это я знаю, Алмазное Копье[13]. У всех этих геометрических фокусов нет скорости в привычном понимании, но прицеливающая рука рунописца все же может не успеть. Приседаю, спасаясь от еще двух лучей, от боли в простреленном боку перехватывает дыхание. По неизвестным причинам рунные мастера, противостоящие мне, не используют логических связок, только геометрию — старший часто простыми приемами, молодой реже, но главным калибром. Кстати, пора бы ему в очередной раз… Пространство вокруг меня пошло волнами, и я понял, что мое движение замедляется, словно бегу по дорожке тренажера, не двигаясь с места. Градиент мерности — молодой поганец впихнул в полметра вокруг меня долгие километры пути. Старший рунописец ощерился, указывая пальцем мне в живот. Черт, черт, черт! Скользить страшно, но без этого меня точно убьют — я размылся сгустком воли и магии, мое фантомное тело пробили два алмазных копья — молодой тоже не брезговал простыми приемами. Возникаю на том же месте, младший гном опять пишет многобукав. Малое воплощение — я превращаюсь в великана с пятиэтажный дом, сверкающая спица пробивает ногу. Вскидываю руку в сторону гномов и вновь концентрирую свою суть, распределенную по гигантской иллюзии — но не в ногах, как положено, а с правой ладонью в качестве опорной точки. Материализуюсь в воздухе и еще успеваю увидеть, как целый ворох секущих плоскостей, наклоненных под разными углами, прошил то место, где я только что стоял. Скольжение к молодому гному; коснувшись земли, применяю дымовую завесу, словно заправский ниндзя. Рывок — и мое колено врезается в лицо засранца, опрокидывая его. Отбросив посох, вцепляюсь обеими руками в гнома и наваливаюсь сверху, превращая свою ауру во всепожирающий черный огонь. Наверное, человека или эльфа убило бы мгновенно, но знаменитое сопротивление гномов сдерживает огонь проклятья. Парень без видимых усилий отжимает меня одной рукой, чувствую себя ребенком, борющимся со взрослым. Разбитое и обожженое лицо гнома жутко перекашивается, это что, ухмылка? Рунописец свободной рукой тянет из-за пояса нож — в этот момент разогнанный телекинезом посох, мой элегантный «костыль», входит в зазор между нами, пришпиливая гнома к земле. Свободной левой хватаюсь за древко и применяю Извлечение, технику темной школы, преобразующую энергию жертвы в мою ману. Хрустальный шар, венчающий посох, вспыхнул, как солнце, бессовестно демаскируя меня — но мне было не до того. Необъятный поток силы, рвущейся из гнома, переполнял источник — не сжигай я ману в черный огонь — порвало бы, как грелку. Могучий восходящий поток, порожденный моим инферно, разогнал дым, вокруг стремительно расширялся круг мертвой травы, кто-то кричал — я, или молодой гном, или оба сразу. Старший гном вновь применил копье, я даже не понял, попал ли — было адски больно от собственного черного пламени. Мне повезло — молодой рунный мастер умер чуть раньше меня, неистовый поток энергии прервался. Избавиться… от… излишков! Конус бушующей черной смерти вырвался из моей ладони в сторону гномов — и расплескался об четырехгранную силовую пирамиду. Я, все еще на четвереньках, выдернул из подсумка синюю склянку, зубами сорвал крышку. Немного полегчало.
Поднимаюсь на ноги, с хлюпающим звуком выдергиваю посох из тела парня. Волна магии прокатывается по древку, счищая кровь. Что, черт возьми, это было? Наверное, такую мощность мог бы выдать один из Столпов — скажем, Мировое Древо в лесу амазонок или гигант, спящий во льдах южного континента. Но точно известно, что энергию великих природных Истоков нельзя использовать — она защищена божественной волей. Надеюсь, я не убил какого-нибудь гномьего бога… Синий эликсир действует, мой источник вернулся к нормальному режиму. Ну-с, кто следующий? Один из бородачей по-прежнему отпаивает гному из каких-то склянок, второй, тот, что со стреляющей хренью и копьями, что-то неторопливо пишет на рукавной пластине. Мерцающая пирамида защищает всю троицу, если уж мой выплеск инферно ее не пробил — нечего долбиться головой. Хм. Ребята, а кислород у вас там в пирамиде вырабатывается? Классическая связка — трансфигурация превращает грунт вокруг пирамиды в земляной жир, два красных магических круга совмещаются; огромный костер пышет нестерпимым жаром, я отступаю на несколько шагов. Конечно, грани пирамиды сдержат тепло и дым, откровенные поражающие факторы, но если нет своего источника кислорода — можно попытаться обеднить воздух огнем. Другой вопрос, насколько стенки замедляют воздухообмен, этак можно торчать у костра часами. Мир снова идет волнами, и огненное кольцо начинает раздвигаться, открывая проход. Пирамиды внутри больше нет, вижу предельно сосредоточенного бородача, удерживающего градиент, второй бородач выводит шатающуюся гному. Моя первая молния канула в спрессованное пространство, второю я метнул не из руки, а с серого неба. Огонь прыгнул назад, раздался ужасный крик; целитель уронил полураздетую девчонку и вскинул руку — у него тоже были написанные про запас рунные цепочки — но уронил слишком бережно, потеряв драгоценное мгновенье. Раскаленный темно-красный разряд[14] ударил в гнома, пересилив сопротивляемость — старик упал ничком, мой внутренний людоед утратил к нему интерес. Грохнул выстрел — пробив кинетический щит, пуля попала прямо в сердце; миг спустя навершие моего посоха безжалостно ударило гному в живот. Душераздирающие крики из огня наконец стихли, потянуло тошнотворным сладковатым запахом. Я сел на пожухлую траву, позволяя целительной ауре оскверненного домена успокоить боль в израненном и обожженом теле.
«Ну и ну, — хмыкнул в голове сенсей. — Какие-то недомерки едва тебя не сделали.»
«Я думал, в изолированном пространстве я сам по себе.»
«Не в силу магических законов, а только моим решением. Приучайся действовать самостоятельно, на тебя уже приходят запросы.»
«Вылечите девчонку? Как-никак, редчайший талант.»
«Она же совсем мелкая. Неужто я воспитал тебя извращенцем?»
«Так и хорошо, что мелкая, меньше уйдет на прокорм.»
«Ладно, но взамен ты завтра отправишься за покупками.»
«Разумеется, Учитель. Что нужно купить?»
«Есть у меня некоторый интерес к восточной культуре.»
Рядом со мной сложились филигранные печати, открывая портал.
Капитан спрыгивает со своей ездовой птицы — тем же естественным движением, что запомнилось мне год назад.
…Я сидел на пятой точке, и одновременно — на желтых камнях допотопной дороги. Или стилизованной под допотопную. Вокруг угасали красные светящиеся узоры, в небе висели две луны — белая и красная. Я попал в аниме? Похоже, контрольная по химии откладывается, жалость-то какая. На дороге показались всадники на страусах. Гм, нет, на ком-то вроде здоровенных цыплят. Всадница во главе отряда подняла руку, и кавалеристы затормозили. Девушка спрыгивает красивым, слитным движением и направляется ко мне, медленно и с доброжелательной улыбкой, словно к пугливому зверьку. Интересно, здесь говорят по-русски?
— Я пришел с миром, — улыбаемся, люди любят идиотов.
— Уже хорошо, — она приседает на корточки. В ней есть что-то от щенка, этакая умилительная серьезность. Штаны и форменная куртка скрадывают фигуру, но как она ходит, как она сидит, няяя!
— Вставай, что ли, застудишься. Как ты понял, ты в другом мире, пришельцы с Земли у нас довольно часты. Будем знакомы, я — капитан королевской гвардии, меня зовут…
Сижу позади капитана на ездовом цыпленке, держусь за рельефный мускулистый животик. Спросите, как я его чувствую сквозь поддоспешник, кольчугу и форменную куртку? Настоящий мужчина не спросит такой ерунды. Как мне объяснили, время здесь идет перпендикулярно времени на Земле — пока ты в одном мире, время в другом «стоит». Хорошо, родители не будут волноваться. А контрольная… ну, напрошусь в подмастерья к алхимику, поднатаскаюсь. Насчет попаданцев — локальные проколы происходят сплошь и рядом, попадают в одиночку, парами-тройками, узкоглазые недавно попали целым классом. Бардак. Кстати, о бардаке…
— У меня вопрос, капитан — это нормально, подбирать какого-то левого парня, когда вы в охранении роскошной кареты?
— То есть сначала ты залез в седло, всю меня облапал, и только теперь спрашиваешь?
— Просто пытаюсь удержаться, пассажирских стремян-то нет, — капитан не видит моих мультяшно-кошачьих глаз, но, видимо, что-то почувствовала — вздохнула и перешла к объяснениям:
— Подделать межмировой переход сложно, да и выглядишь ты убедительным иномирянином. Рекомендации предписывают оказывать помощь перенесенным людям, первое время они совершенно беспомощны. Зато потом могут открыться самые удивительные способности. Будь осторожен, множество людей постарается использовать тебя в своих целях.
Самые удивительные способности. Я мысленно повторил фразу, наслаждаясь ее звучанием. Магия здесь есть, это я уточнил первым делом. И она, магия, очень трудна, конкурентов можно пересчитать по пальцам. Интересно, попаданцу положено упрощенное обучение? В книжках герои достигали заоблачных высот чуть ли не за неделю. Но вообще, наверное, надо начать с физухи. Узнать, есть ли у гвардии кадетский корпус, выучиться хотя бы до середнячка. А то первая же девушка в этом мире меня в разы сильнее, позорище. А после уж — искать учителя-мага и всякие бонусы — глаза там особые, демоническую одержимость, крутое оружие… Прокачаюсь — и к эльфам, знакомиться с принцессой. Хмм. Если тут проходной двор попаданцев, хватит ли на меня принцесс? Что всем этим неудачникам дома не сиделось, ничего добиться не могли, что ли? И да, почему мы стоим?
Капитан показывает что-то на пальцах, и двое рыцарей проносятся вперед мимо нас. Похоже, местные робингуды устроили засаду — карета с рыцарским кортежем — это флаг, как ни крути. Похоже, приключаться начнем прямо сейчас, если хорошо зарекомендую себя в бою…
— Берегись! — капитан бросает своего цыпленка с места в галоп. Под нами зажигается гигантский темно-красный узор, неодолимая сила валит наземь птиц и их ездоков. Из подлеска выходят киношные плохие парни — красные плащи с капюшонами, кривые ножи на поясе. Штук шесть только с моей стороны, это по-вашему — в мире мало магов, да? Искусственная тяжесть прижимает к дороге, почему-то не могу оторвать взгляд от ножа в руках ближайшего балахонника. Меня сейчас прирежут? Эй, где мои удивительные способности?! О, капитан что-то делает — сумела вытащить свой короткий меч, уткнула в узел узора, все тело тускло светится зеленым. Энергии, похоже, не хватает — сектантов вон сколько, а воительница одна. Превозмогая, дотягиваюсь до девушки и обнимаю за, гм, до чего дотянулся. Представляю, как мои крутые попаданческие силы струятся по рукам в воительницу и сквозь нее в клинок. Результат тут же сказался — сдавленный и очень девчачий писк, вот уж не думал, что она так умеет.
— За что хватаешься?! Нашел время!
— Я пытаюсь помочь!
— Ты только мешаешь, перестань!
Ближайший сектант уже шагнул на магическую фигуру и безо всякого напряжения идет к нам; под капюшоном видна диковинная белая маска, по клинку играют красные блики от печати. В жопу такие приключения, верните меня назад, на контрольную по химии!
Непонятные символы крутанулись перед глазами, складываясь в магический круг. Поток жара устремился по рукам, девушка выгнулась, но клинок удержала, ее зеленое свечение затмило свет от печати. Внезапная невесомость, нет, обычная тяжесть. Сектантов раскидало при взрыве круга, они смешно возятся на земле. Встаю, ощущая в себе невероятную мощь, белое пламя, плящущее вокруг меня, ярко освещает окрестности — держитесь, гады! Небрежный жест, и раскаленная красная молния ударяет в поднимающегося балахонника. Я попал.
Капитан протирает мне лицо мокрой тряпкой.
— …нием принцесс тебе еще работать и работать. Начал хорошо, но потом все запорол.
— Шт… Что случилось?
— Обморок. Не переживай, боевая магия и правда выглядит мерзко. Меня специально готовили, но когда я впервые увидела, как заклинание попадает в человека…
В памяти всплывает картинка. Против ожиданий, отвращения нет, только легкая досада, что достал лишь одного. Ладно, для первого раза сойдет.
— Странно. Я ничего не чувствую.
— Не чувствуешь тела?!
— Эмоций.
— А… Наверное, фаербольный шок. Голова не кружится, слышишь хорошо?
— Нет, самочувствие в норме.
— Тебе надо показаться волшебнику и… Ох, дерьмо! Ты же инициировался. Можешь создать шар света на ладони?
Свет? Да пожалуйста.
— Хорошо. На вдохе усиливай яркость, на выдохе ослабляй. Не переставай, пока не доберемся до Гильдии магов — может, успеем добраться, пока искра не погасла.
Капитан накрывает амулет на груди ладонью и закрывает глаза:
— Мама-утка вызывает Гнездо.
— Гнездо на связи. Гадкий Утенок и Павлин прибыли, вы можете возвращаться.
— Необходим портал в Гильдию, у нас спонтанная инициация.
— Портал не работает, научники говорят — сильнейшее возмущение в астрале.
Пауза.
— Кукушка в городе?
— Отбыла в империю утром, обещала вернуться послезавтра.
— Принято. От…
— Ох, капитан, красный статус на площади — незарегистрированная аура класса А!
Капитан дернулась.
— Пусть парни выдвигаются, я буду через пятнадцать минут.
— Стоп, поступили реквизиты из Гильдии. У нас тут целый темный магистр.
— Как ты умудрилась не узнать магистра?
— Он не из Большой Пятерки, выходит, шестой. Но гильдийцы за него ручаются.
— Я скоро буду, — обреченно вздохнула девушка.
— Принято, Мама-утка. А как мы назовем эту птицу?
Капитан отняла руку от амулета и потерла лицо.
— Ты веришь в такие совпадения?
Я безразлично пожал плечами, продолжая включать и выключать волшебный свет в ладони.
— Что теперь?
— Все это крайне подозрительно, но опытный маг нам на руку. Попросим его стабилизировать твой источник, а как эфирный шторм успокоится — отправишься в Гильдию.
— Ты не объяснила, зачем мне в Гильдию, да еще так срочно.
— Без профессиональной помощи искра магии гаснет вскоре после инициации. Не найдешь учителя сейчас — шанс исчезнет навсегда. Потеря искры — ощущение неприятное, а вместе с перенесенным потрясением — может быть опасным.
— Нежелательно, — кивнул я. — А сам темный магистр не годится в учителя?
В этот раз я сижу впереди капитана, изображая мигалку; девушка придерживает меня жесткой левой рукой, правой держит поводья. На руке воительницы горит зеленый герб с двумя мечами — ее сила позволяет цыпленку лететь и, похоже, прикрывает седоков от ветра.
— Темные маги, как ты и сам догадываешься, профессионально творят зло.
— Почему все остальные не объединятся и не перебьют их?
— Во-первых, злодей полезен любому правителю — никто не пакостит там, где живет, а подгадить соседу порой очень нужно. Да и темные официально ничего дурного не делают, а когда нарушают закон — надевают маски. Правитель всегда может сказать, что был не в курсе, и вообще, где ваши доказательства? Наш магистр — добропорядочный, уважаемый член общества.
— А во-вторых?
— Как бы сказать помягче… К нам постоянно попадают невероятно сильные герои из другого мира. Покоряют подземелья, соблазняют принцесс, становятся знатью. Исконные жители нашего мира чувствуют себя ущемленными, все достается попаданцам.
Налицо неприкрытая дискриминация.
— Злодеи — естественные враги героев. Можно сказать, темные маги — радикальное крыло консервативного большинства. На территории сильного темного мага попаданцы ведут себя смирно.
— Забавно, — чуть улыбаюсь я. — Сказочная воительница говорит, как диктор на радио.
— Заметил, да? К нам в месяц попадает до двух сотен человек, несущих броскую, прилипчивую культуру. Сейчас от нашего традиционного уклада уже мало что осталось.
— То есть темный маг — востребованная и престижная профессия?
— Востребованная — да. Но работа неблагодарная и грязная, к тому же, темное начало вредно для здоровья. Зачастую под его влиянием маги срываются и творят недопустимое; тогда пока еще вменяемые темные убивают коллегу. И никогда не знаешь, когда это произойдет, живешь, как на вулкане.
Все-все, я уже понял, что темная сторона силы — отстой.
— А еще есть просто отморозки, в сочетании с темной магией они доставляют много хлопот. Взять хотя бы Тайное Красное Общество, которых мы повстречали — они верят, что если убить правителя, то их господин сможет прийти в мир с той стороны.
— А он сможет?
— Сомневаюсь. Прежний король, может и подошел бы, он происходил не то от драконов, не то от змей… Но нынешняя принцесса самого обычного рода, разве что стерва редкостная и дымит, как гномий паровоз. А тайное общество — мы знаем, что их финансирует халифат, давно уже положивший глаз на спорные земли к востоку от вечнолесья.
— Убить правителя… Получается, в той карете была принцесса? И мы ее бросили?
— И ты поверил, что принцесса ездит в карете с рыцарским кортежем? Она вдвоем с лейтенантом пробралась тайными тропами, мы же служили приманкой. Я и тебя считала шпионом, пока не поняла — ты просто молодой балбес. Могу ошибаться, конечно — не насчет балбеса, насчет шпиона.
Под крыльями цыпленка — черепичные крыши сказочного городка. На площади у фонтана — одинокая черная фигура, я даже отсюда ощущаю давящую мощь. Мы, не подберу другого слова — деликатно приземлились шагах в десяти позади него. В воздухе разлита тяжесть, почти как от магической ловушки.
— Магистр, — капитан чуть склонила голову. — У нас возникла проблема, возможно, вы сможете нам помочь…
— Смотрю, ты трудишься, не покладая рук, — капитан приняла кружку, поблагодарила кивком. — Нашел девушку с редчайшим талантом и тут же убил ее непосредственного командира, дядю и друга детства.
— Было непросто, — ответил я. Друг детства и дядя, значит. Понятно, почему было создано исцеляющее убежище, а не что-нибудь для быстрого отступления. Отступления она бы просто не пережила.
— Меня кое-что беспокоит, — воительница остро глянула на меня. — Ты убил гномов-мужчин, но не тронул женщину. Какие-то земные предрассудки? Ты по умолчанию считаешь себя сильнее любой женщины? Это может стоить тебе жизни.
Я задумался, отложив конверт. Учитель смотрит насмешливо, но к этому я привык — старый хрен знает обо всем, что творится у меня в голове. Никакой приватности, блин.
— Ты когда-нибудь ощущала себя героиней или, допустим, избранной?
— Я всегда могла попросить брата о поединке на мечах. Так что нет, избранной я себя не ощущала.
Это да, наш генерал — мужик серьезный. Кто сказал «протекция»? Правильно будет — «достойная воинская династия».
— У иномирян совсем другая ситуация. Когда попадаешь в волшебный мир — неизбежно ощущаешь себя главным героем, когда и мир твой, и все женщины — твои, и вообще. Не истреблять же своих женщин просто потому, что они еще не в курсе…
Похоже, капитан прифигела.
— За минувший год из женщин он общался с тобой и дочерью деревенского старосты, — влез с ненужными подробностями старик. — Нормальные девушки его сторонятся, аура темного начала причиняет физический дискомфорт.
— Как думаете, магистр, если и мы обе его бросим — он станет злее и беспощаднее в бою?
— Скорее он впадет в уныние и по-глупому погибнет на пустячном задании.
Все-таки Учитель — как второй отец для мага. Буду говорить про него гадости — не верьте.
— Есть идеи, за что гномы на вас так взъелись? — нарушила молчание капитан.
— Старая история, — сенсей пожал плечами. — Один темный маг, жаждя власти, искал Врата на ту сторону, что хранились в землях гномов. Вместе с братом-воином и обманутой жрицей он поднял восстание среди отбросов гномьего общества, захватил Врата…
— И хотел впустить Хозяйку Драконов в наш мир, — подхватывает капитан. — Лишь ценой огромных жертв мир был спасен. Помню-помню, я тогда выпускалась из Академии. Но я всегда считала, что это просто был ивент для героев, организованный Королем-Жрецом.
— Возможно, у гномов своя трактовка событий? — я распечатал очередной конверт.
— Другая трактовка? Ходили слухи, что рунные мастера создали стабильные врата перехода, не требующие мага для работы. Они собирались создать целую сеть мгновенного транспорта по разумной цене — и тогда Гильдия намекнула им, что порталы — ее монополия. В процессе сгорело гномье рунное училище, все ведущие разработчики врат погибли, так что намек был понят.
Увлекательную я выбрал профессию — путешествия, работа с людьми… По фигуре наставника пробежала рябь — в присутствии девушки он старается сдерживать фазовые переходы, но все зашло слишком далеко. Наверное, мне будет его не хватать.
— Извиняюсь, — я вклиниваюсь в паузу, оторвавшись от письма. — Кто-нибудь знает маркграфа Долгорукого?
— Один из недавних попаданцев, базируется в пограничных королествах, — как и ожидалось, капитан в курсе любой героической активности. — Прикончил парочку местных злодеев, занял замок.
— Никаких подработок, пока не освоишь блинк, — добавляет учитель.
Не больно-то и хотелось. Наша работа… пожалуй, я назвал бы ее формированием общественного мнения. Фактор благоприятствует пришельцам с Земли, многие из них становятся героями. Глядя на героев — местные тоже хотят стать такими же — а мысли, как известно, материальны. Если действительно большая масса людей пожелает подвигов и приключений — мир откликнется, например, впустив в реальность одного из владык пустоты. Или пробудив какое древнее зло — этого добра с Эпохи Легенд осталось навалом. Можно даже совсем просто — у кого-нибудь из высокоуровневых Красных едет крыша, он открывает врата в Бездну, и Хозяйка Драконов обеспечивает нам сколько угодно приключений. Горстка уцелевших на всю жизнь приучится ценить скуку. Запретить людям мечтать нельзя — но можно подать убедительный пример. Стоит очередному герою показать свою удаль молодецкую — появляемся мы и зрелищно втаптываем бедолагу в грязь. Зачастую летально — ребята сопротивляются, и весьма нехило. Зато — народ не желает странного и не гибнет тысячами, когда это странное приходит. Типа меньшее зло. Интересно, просветленные мудрецы, придумавшие эту схему, видели, что делает с человеком грозовая плеть? Хотя — эти-то наверняка видели — на фоне главы Конклава или Короля-Жреца не то что я — даже мой старик выглядит щенком. Понимаете теперь, почему популярнейший герой Королевства — расфуфыренный турнирный боец, а лейтенант гвардии — на минуточку, входящий в десятку сильнейших по континенту и не раз вытаскивавший страну из задницы — носит невзрачную военную форму и мало кому известен?
Откладываю письмо в правую стопку. Ну да, нам регулярно приходят пачки писем от людей, жаждущих справедливости. Думаете, пишут только про зазнавшихся мигрантов? Щаз. По мнению обывателей, пристального внимания темных магов заслуживают: соседи, тещи, жены, дети, мелкие чиновники, коллеги по цеху, соперники в любви и изредка — зажравшиеся попаданцы. С одной стороны — хорошо, старик использует трансфигурированную целлюлозу для учебных материалов. С другой — угадайте, кто разбирает всю корреспонденцию? Мол, все равно ничем полезным не занят, и если пришлют «гостинец» — не жалко.
Меня и правда трудно ранить. Увидев, как высокие температуры разрывают человека, я-исходный очень испугался. Дар, высвобожденный во мне, откликнулся на страх хозяина и принял меры. Все магические контуры сместились из глубины к самой коже, образовав что-то вроде силового панциря; личность же попаданца была задвинута в безопасную глубину и прикрыта эрзац-личностью, малоэмоциональной, устойчивой к боли и страху. Это не делает меня неуязвимым, вовсе нет — но обычный человек — мечник или стрелок — замучается тыкать в меня железом. А вот под посох лейтенанта, например, я бы не сунулся — прибьет и не заметит. Маленькая сладкоежка, ректор королевского университета, предложила назвать феномен «Ограждающий талант». Вариант старика, «Навык страуса», был отклонен большинством голосов (два из трех) за орнитологической несостоятельностью. Талант дал еще один побочный эффект — губительный для всего живого темный спектр источника мне почти не вредит. Когда это выяснилось, сенсей и ректор поволокли меня в инквизицию, проверяться — но мой Фактор оказался честным 4,95.
— Совершенно необучаем, — ябедничал между тем сенсей. — Мне осталось совсем чуть-чуть, а наследник на фаерболе через раз ошибается. Уйду в серебро, а парень останется, как в анекдоте — магистром, знающим полдюжины заклинаний.
— Как я вас понимаю, магистр — у самой полная Академия молодежи.
Оба состроили понимающие морды. И если мордочка капитана вполне ничего, то у старика… Все-таки убивать учителей — правильный, освященный веками обычай. Знаний только жалко, пропадут.
— Кстати, — словно услышала мои мысли воительница. — В смешных историях с Земли темные записывали свою личность и знания в некий кристалл, для потомков. Я слышала, Гильдия воспроизвела эту технику.
— Голокрон? — поморщился волшебник. — Он не сможет гонять ученика палкой, то есть эффект обучения сразу падает на три четверти. Но хоть что-то, тоже верно…
Из рощицы величаво выплыло гномье ядро, на которое якобы не действовала магия. Иногда у меня возникает ощущение, что учитель контролирует все вокруг, и вся херня происходят только с его ведома и только в педагогических целях.
— Ну-с… — маг сосредоточился.
— Мастер, если вы собираетесь трансфигурировать, то нужно сложить ладони вместе, а потом приложить к объекту, — вмешался я из чистой вредности. Ага, в этот раз я застал его врасплох — старик не сразу нашелся, что ответить.
— Мне тоже нравится эта история, — слегка застенчиво сказала капитан. Волшебник показал взглядом, что он мне это еще припомнит, встал и сложил ладони. Заискрило, один в один как в мультике[15].
Прозрачная пирамида чуть больше ладони в основании перестала светиться — похоже, запись завершена. Учитель коснулся пирамидки — и его прозрачная фигурка возникла над вершиной.
— И кто у нас тут? — спросил маленький сенсей. — Красивая девушка и два, нет, даже полтора неудачника от магии. Если неудачники думают, что я буду учить младшего из ни…
Фигурка пошла помехами, звук ослаб до шепота. Сели батарейки? Учитель побарабанил пальцами по столу, встал и направился в избушку. Я осторожно потрогал голокрон — над острием пошла рябь в воздухе, но фигурка не появилась. Рябь быстро сошла на нет — он что, вливал туда ману, чтобы работало? Я осторожно подал энергию, над пирамидкой стала формироваться фигурка. Увеличиваю поток, голокрон начинает светиться…
— Бывайте, — сказал маленький сенсей, и под голокроном возник круг телепортации. Мы с капитаном растерянно переглянулись и снова уставились на пустой стол. Старик меня убьет…
— Кто-то переместился? — учитель вышел на крыльцо. В руках были перо и чернильница.
— Ох, я совсем забыла, — затараторила воительница. — Я же привезла вам два письма из дворца. Из Южной Теократии и от Светлейшей.
— Интересно, — ровно сказал Учитель. Я зябко поежился.
— Если коротко — принцесса закушалась, — вздохнула девушка. — Ей мало, что в Королевстве попаданцы ходят по струночке, она хочет поиметь внешнеполитическую выгоду.
У нас в Королевстве попаданцы и правда очень скромные. Принцесса объявила, что герой, желающий расположения короны, должен сперва очистить страну от зла — темного мага и его ученика. Что характерно, такие уникумы время от времени находятся, их снаряжение — еще одна статья нашего скромного дохода. Только не подумайте, что мы работаем лишь с хорошими парнями — нам чужда всякая дискриминация, злодеев мы тоже убиваем — за браконьерство, за дискредитацию профессии, по прихоти…
— Словом, два запроса из-за рубежа, одобренные короной. У теократов в классе попаданцев ударили своего в спину и сбросили в пропасть, нужно разобраться. У королевы эльфов нет отбоя от женихов для дочери — или так она утверждает.
— Парня из дома без няньки выпускать рано, — сокрушенно вздохнул учитель. — К счастью, существует каноническое решение — адские тренировки. А теперь скажи мне, ученик, где голокрон, хранящий тысячелетнюю мудрость Темной Ложи?
В средний год неуемные искатели приключений находят от трех до десятка древних подземелий. Возраст типичного лабиринта — хорошо за тысячу лет, и совершенно непонятно, как его не нашли раньше. Если так будет продолжаться, выходы подземелий заполнят землю сплошным ковром, и нам придется строить дома и сажать картошку поверх величественных врат. В лабиринты за славой и сокровищами устремляются толпы идиотов — и очень многие остаются там навсегда, монстры подземелий — серьезный враг. Там же часто тренируются другие идиоты, одержимые личной силой. Наконец, существует третья категория идиотов — те, кого в подземелье послало начальство.
Трансфигурированный трос медленно скользит вокруг моего тела, немилосердно давя рядом с промежностью. Обмотанный на альпинистский манер, я спускаюсь в черную пропасть, туда, куда добрые школьники-попаданцы столкнули своего одноклассника. Темнота вокруг насыщена шорохами — эхо от моего дыхания и шелеста одежд, но воображение с готовностью рисует длинные чешуйчатые шеи чудовищ. Наверху горят ауры моих спутников: светло-серая — эсквайр из людей капитана, мечник в пафосном черном плаще и с длинным мечом за спиной — не спрашивайте, как ему хватает руки, чтобы обнажить клинок; и чистый голубой свет божественной силы, молодая жрица милосердия. В отличие от нас, пижонов, она одета по-походному, никаких развевающихся одежд, штаны, куртка, крепкие ботинки, волосы собраны в короткий хвост.
«Минус пятьдесят, наблюдаю неизвестные символы на стенах. В некоторых сохранился остаточный заряд.»
«Притормози, я наложу благословения… А?»
Освободившийся трос рванулся вверх, заплясал в свете магических рун. На фоне тлеющего обрывка стремительно меняется перспектива, ветер свистит в ушах. Единственная разумная мысль в моей голове была из трех букв.
Левитация под землей невозможна — классическая, за счет воздушного элемента. Никто не запрещает летать на отдаче от огненной струи — но нужно быть синоби трипл-Эс ранга, чтобы удержать равновесие и не разбиться в лепешку, оседлав огнемет. Сейчас меня больше всего напрягало, что я падаю спиной вперед. Ничего кошачьего во мне, видимо, нет — судорожное дерганье не дало результатов. Попытался смотреть вниз, выворачивая шею — темно, ни хрена не видно. Балда. Истинное зрение дает круговой обзор, что я выделываюсь? Родное мерзостное ощущение, и я наконец вижу воды подземной реки. Хорошо иметь глаза на затылке. Учитель рассказывал, что раньше мастерство блинка так и проверялось — волшебника сбрасывали с большой высоты, и некоторым удавалось точно подобрать время скачка. Огненные печати вышли почти на рефлексе, пережигая обвязку — только запутаться в веревках под водой мне и не хватало. Двести… Сто сорок… восемьдесят… Сейчас! Мозг со скрипом представил развертку пятимерного вектора, магические круги крутанулись, совмещаясь — мир мигнул. Рабочая дистанция блинка не превышает пятидесяти метров; с позорным вскриком я ухнул в воду с трехметровой высоты. Пространственный скачок поглотил инерцию, что не помешало мне уйти с головой и хлебнуть холодной воды. Выныриваю, толкнув вперед морозную вспышку, передо мной с треском топорщит шипы ледяной остров. Обдирая пальцы, на четвереньках влезаю на лед, с меня льется рекой, мокрые тряпки облепили тело, как объятья утопленников. Гадство. Автора бы сейчас на мое место, чтобы думал дважды, прежде чем ронять персонажей с обрыва. Шум в голове на поверку оказывается голосом жрицы, выкрикивающей мое имя.
«… На связи.»
«Живой, хвала милосердию. Что случилось, обрыв?»
«Пережгло трос. Едва не попало по руке.»
«Нам не спуститься?»
«Дай мне пять минут отдышаться, и я приму вас телекинезом.»
С третьей попытки мне удалось высушиться магией воды; кожа по всему телу зудит и чешется. Трансфигурацией равняю ледяного ежа в нормальную площадку. Заметили — я сегодня без посоха? Адские тренировки Учителя дали свои плоды — я не только освоил пространственные печати, но и научился управлять шириной канала без фокусирующих медиаторов. Крутею на глазах, черт бы все побрал.
«Готов. Ты прыгаешь первая.»
«Я первая?»
«У нашего ланселота лучше выйдет дождаться своей очереди в одиночку.»
«А… ты уже ловил падающих людей телекинезом? Маны хватит? Тут высоко.»
«Мне ее столкнуть?»
«Не шути так, я сама… Подожди, я же сказала…»
«Закрой глаза, мы все сделаем сами. Эй, не цепляйся за меня, двоих он точно не потянет!»
Яркий в магическом спектре силуэт завис вверху и начал быстро приближаться. Послушная моей воле сила, пронизывающая весь мир, стала сгущаться вокруг жрицы, готовая подхватить… Разбежался. Тугие токи энергии вокруг девушки не позволяли коснуться, инстинктивно разогнала источник, реакция на опасность.
«Погаси ауру, я не могу тебя коснуться!»
«Тебе легко говорить, знаешь ли!»
Силовой кокон чуть ослаб; боясь потерять драгоценное время, я просто смял энергооболочку силой. Есть, пошли тактильные ощущения кожи. Ого.
Промежуточный вывод 1: надо чаще носить девушек телекинезом.
Промежуточный вывод 2: гвардейца надо притормаживать каким-то другим способом, я не из этих.
Управляемое падение жрицы замедлилось, я вскинул руки, как персонаж романтического аниме, принимая с небес зарумянившуюся девушку. Инстинкт самосохранения толкнул сразу убрать руки и отступить.
«Готов, прыгай.»
«Осу.»
У воинов почти нет маны, но яркий ореол духовной силы — не менее заметный ориентир. У капитана Ки[16] зеленая, у лейтенанта — оранжевая; аура эсквайра была бесцветной, то ли еще не приобрела личностных качеств, то ли очередная психическая травма, которые тут у каждого второго. Пижонски щелкаю пальцами, и над головой возникает огромная печать огня и ветра. Поток горячего воздуха устремляется навстречу падающему, подсос в печать треплет нам волосы. Мечник пробил печать и с невероятным пафосом приземлился; жрица укоризненно смотрит на меня.
— Что? Хочешь сказать, ты бы предпочла такое же сальто?
Фыркает и отворачивается. Неужто их натаскивают акробатике в храмах?
— Вижу следы, — глаза гвардейца светились зеленым.
— И монстров, — пробормотал я, глядя на берег. Это что, плотоядные кролики?
До вечера мы сумели спуститься еще на три уровня. Твари здесь были куда злее; на следующий уровень решили уставшими не соваться. На расчищенном пятачке я и жрица наложили охранные печати, гвардеец развел костер и изобразил видимость ужина. В начале третьего жрица разбудила меня прикосновением — я поднялся на локте и развернул сенсорную сферу на максимум, почти две сотни метров. Три… восемь… двадцать семь монстров вблизи лагеря. Жрица ворочается в спальнике, мечник заразительно дрыхнет, раскинув руки. Я встал, сунул руки в рукава, подражая Учителю. Завтра мы можем убить парня, который нам ничего дурного не сделал. Я ждал какого-то внутреннего отклика, грусти, может быть, или горечи — ничего. Прогресс, однако. Раньше я убивал лишь тех, кто сам нападал на меня — сейчас еще немного поработаю над собой и смогу резать младенцев в колыбели. Дерьмо. Вернусь домой — как я буду жить среди нормальных людей, с такими-то воззрениями? Это забывая о мелочах, вроде тикающего возраста. Я делаю зарубки на двери избушки, и верхняя уже отстоит от нижней на ладонь. Учитель обещал, что возвращение не будет проблемой — я поверил, мне просто надо было кому-то верить. Сдержит ли он слово? Ему осталось считанные дни.
С утра было много рутинной работы — удар плазмой по площади, потом мои молнии и клинок гвардейца зачищают уцелевших. На одном из уровней это вызвало грандиозный степной пожар, но экология лабиринта — последнее, что нас интересует. Наличие в группе баффера — что-то фантастическое, колдую, как в компьютерной игре под читами на ману.
— Сильный источник порчи на два часа, — предупреждает жрица, и мы замираем, вслушиваясь. Да, определенно, что-то есть…
— Источник Ки, сопоставим с нашим лейтенантом.
— И ток маны, примерно в полтора наших волшебника.
И вовсе не полтора, максимум — один и три. Следуя этикету подземелий, зажигаем на максимум, затем гасим ауры — через несколько секунд нам в ответ мигнуло несколько «огоньков». Вижу пять силуэтов, стоящих у развилки, ожидая нашего подхода. Бедолага, преданный одноклассниками, выглядел типичным попаданцем — подтянутая фигура, белые волосы, красный плащ. Повязка на одном глазу, белые перчатки с красными символами. За ним полукругом стоял гарем — маленькая красноглазая блондинка; синтоистская жрица в красно-белом одеянии, с разными глазами; мускулистая деваха с кошачьими ушами и хвостом, рубашка завязана под грудью, в руках — весло… гм, меч клауда страйфа; наконец — знойная красотка с выдающимся бюстом, местами покрытая чешуей.
— И что это за клоуны, няя? — тянет кошка. Мико[17] толкает ее локтем в бок:
— Простите мою подругу, но мы и правда не ожидали встретить людей так глубоко в лабиринте.
— Мы представляем интересы Церкви Милосердия, — сообщает жрица. Она что, специально?
— Я разберусь, — попаданец распахивает свой долгополый плащ, выдергивая из креплений что-то кургузое и явно стреляющее очередями. Разумеется, в обе руки. Как будто этого мало, он оттолкнулся и взмыл в воздух, изрядно надорвав мне шаблон. Загрохотали очереди, мечник метнулся, загораживая нас, его клинок размазался в темное пятно — черт, он и правда отбивает пули из двух пистолетов-пулеметов[18]… Я шагнул вправо, прикрывая жрицу своим щитом, и сложил пальцы особым образом, глядя сквозь них на летающее чудо. Метрах в десяти справа и слева возникли печати, и оттуда вырвались огненные птицы — раскаленно-оранжевые справа, холодно-голубые слева. Сами по себе магические конструкты практически безвредны и могут лишь лететь туда, куда смотрит заклинатель; но вот если окажутся ближе трех метров к птице противоположного знака… Заклинание даже не пытается попасть в верткую воздушную цель — оно просто создает вокруг область сплошного поражения. Ярость аннигиляции окрасила мир в белый, грохот ударил по ушам за секунду до порыва обжигающего ветра. Попаданец уцелел — я заметил гаснущий вокруг него ореол чужой защиты — но камнем рухнул вниз, не желая больше изображать мишень. Краем глаза проверяю гарем попаданца — мико шепчет, закрыв глаза, кошка рванулась к нам, чешуйчатая перекидывается в дракона, вампирша стоит и смотрит неодобрительно. Меч скрестился с мечом, следующую очередь уже пришлось принимать на мои щиты. Я ответил красными молниями с двух рук, беловолосый уклонился с оскорбительной легкостью. Мое зрение обостряется, ощущаю прилив сил — жрица раскинула руки, окруженная священным светом. Следом за молниями ушел широкий серп воздушного лезвия, парень прогнулся назад, как в фильме, пропуская смерть над собой. Шустрый, да? Обжигая кожу, на тыльной стороне ладони зажигаются рунические символы, беловолосый снова начал стрелять, чувствую, как истончается моя защита. Последняя руна, и от моего пальца до невидимых границ подземелья возникает полоса цвета летнего неба. Вспышка чужой боли, беловлосый падает, мико бросается к нему; над драконицей возникает магическая печать пугающих размеров — я открываюсь в сторону жрицы, чувствуя встречное движение…
— Довольно! — приказ отдан с такой уверенностью, что все невольно замирают. Вампирша стоит над беловолосым и мико, держит купол неизвестной мне структуры. — Прошу извинить моего мужчину и мою кошку, они идиоты.
— Мы же побеждали, ня! — возмущается одна из упомянутых.
— Хочешь вживую увидеть единение, дура? — рявкает вампирша. Кошка пренебрежительно фыркает и начинает зализывать рассеченную руку.
— Итак. Что посланникам инквизиции нужно от нас?
Надеюсь, не я один чувствую себя идиотом. После недолгих, но на редкость неловких переговоров выяснилось, что Фактор у парня — 28 процентов; из группы ликвидаторов мы автоматически превратились в медицинский персонал. Я изображаю холодильник с препаратами, выдавая по команде зелья из пространственного кармана; мой разгоряченный схваткой мозг все еще отслеживает положение противниц. Девчонки видные, одно удовольствие отслеживать.
— …три раза в день после еды. А вот эту настойку — перед сном, две недели, проследи, чтобы он не пропускал. Теперь к медитациям, вот печать для первой недели, вот более мощная, для последующих.
Отмечаю, что извлекаемые из моего пространственного кармана бутыли с зельями сгружаются в рюкзак кошки; думаю, общий вес лекарств переваливал за дюжину килограмм. Кошка со мной согласна, смотреть на ее унылую мордаху довольно забавно. Жрица объясняет мико, как залечить беднягу-попаданца до полного ничтожества, мечник обманчиво-расслабленно глазеет по сторонам, я гадаю, есть ли у драконицы хвост в форме человека.
— …и помните, что повышенное женское внимание тоже способствует порче. Вы уж как-нибудь построже с ним.
К гадалке не ходи, парень нас ненавидит. Тяжкая доля злодеев и инквизиторов. Впрочем — что он может сделать? Мы сейчас уходим, глупостей наделать ему гарем не даст, а если что — у меня еще есть пара-тройка забавных спеллов в рукаве…
— Ох, совсем забыла, — спохватывается мико. — Сестра, у него были странные видения пару дней назад.
— Какого рода видения? — все посмотрели на беловолосого, тот гордо отвернулся. — Хмм, если нет подробностей — можно просто добавить препарат для мозгового кровообращения, внутримышечно. У нас есть шприцы на 100 миллилитров?
— Ну, — поежившись, начинает попаданец. — все вокруг — не настоящее.
— Да, — морщится жрица. — При высоком уровне порчи возможно помутнение сознания. Настойки должны вернуть ясность ума.
— Я серьезно. Лабиринт — одна большая иллюзия, или матрица, если так понятнее. Все вокруг — гребаные колючие кусты, трава, монстры, эти четыре неблагодарные стервы — все пиксельное!
— Похоже, он страдает, — заметил я. — Мне прекратить его мучения?
— Мы как-нибудь сами, ня, — пробормотала кошка.
— Звучит… неубедительно, — подобрала слово жрица. — Кому и зачем нужно создавать столь масштабную и энергоемкую иллюзию?
— Мне-то откуда знать? Может, они едят людей, пропадающих в лабиринте. Может, это вроде онлайновой игры для инопланетян, или еще какой-нибудь бред. Без понятия.
Внезапно его ухмылка стала глумливой:
— Вопрос не в этом, вопрос в том, выпустят ли вас из матрицы, теперь, когда вы в курсе.
Неблагодарные пиксельные стервы, похоже, расстроены словами своего альфы — мико поклонилась с виноватым лицом, драконица на прощанье изобразила неопределенный жест. Кошка и вампирша наш уход благополучно проигнорировали.
— Ты прописала длительное лечение, — нарушил молчание мечник. — Теперь его Фактор снизится?
— Конечно нет. Не было ни одного случая, когда порча откатывалась назад после 25 процентов.
— То есть все напрасно? Он в полушаге от черты, разве нам не следует убить его?
— Нам за это не платят. Мы пришли, проверили — его порча в допустимых пределах. Сделали все по инструкции, вернулись.
Нифига ж себе. Как-то по-другому я представлял инквизицию.
— А насчет следует… Смотри, все люди рано или поздно умрут и потребуют ритуальных услуг. Должен ли гробовщик ходить и убивать встречных, чтобы не оставлять дело на самотек?
— Все готово, можем возвращаться, — я оглядел печать переноса последний раз.
Вообще портал из подземелья открывать долго и муторно — но мы озаботились печатью-маяком на поверхности, прежде чем лезть под землю; к ней вполне можно прыгнуть и на моем уровне мастерства — по сути, это не «портал», это «возврат». Миг пустоты и неопределенности — и мы снова видим небо. Снова отмечаю, что цыпленок у нашего черного мечника тоже черный, почему-то кажется очень забавным.
— А что, если… — неуверенно начинает жрица.
Наверное, мы все трое — редкостные трусы, но мы поняли с полуслова.
— В принципе, возможно, — признает мечник. — Я видел полые холмы Ши, при реальности ноль четыре. Тот мир тоже выглядел довольно убедительно.
Убедительно… Лениво скольжу взглядом по траве. Хм?
— Трава странная, — опережает меня жрица. — Она какая-то никакая. Словно усредненный образ травы.
— Возможно, иллюзионист никогда не был на поверхности, а картину создает из нашей памяти, — предположил мечник. — И никто из нас не в курсе, что на самом деле растет в поле у врат.
Или вообще весь этот мир — иллюзия с самого начала. Так, стоп, это бесполезная, вредная мысль. Иллюзия, если и есть — только лабиринт.
— Или это и правда очень плодовитый вид средней травы, задавившей всех конкурентов.
— Или так. Нужно что-то, что мы никогда не видели, но сразу поймем, если выглядит неверно.
— Как мы поймем, если никогда не видели?
— Кажется, у меня есть вариант, — я достаю из мантии мобильник.
— Телефон? Вы, парни, должны очень ясно представлять, какой он.
— Но не какой он в разрезе. Если микросхемы еще туда-сюда, батарейку всяко никто из нас не ломал.
— Сейчас выяснится, что мир реален, а у того бедолаги просто глюки из-за Фактора, — хмыкнул гвардеец, обнажая меч.
— Куплю новый, — я пожал плечами и поставил обреченный сотовый торцом к земле.
Лезвие свистнуло, телефон ударил по пальцам. Мы уставились на отрез — мобильник был монолитным, из того же пластика, что и задняя крышка. Повисло молчание.
— Хорошо, мы в иллюзии. Что будем делать?
И правда хорошо, братан.
— Рассеивание магии?
Жрица закрыла глаза и зашептала — под ней стали формироваться печати, напитанные святой силой. Хрустальный звон, и отключившаяся маска падает с моего лица, весь тот хлам, что был в пространственном кармане, возникает в воздухе и рушится на меня, у гвардейца исчезает перевязь, ножны падают наземь. Жрица ойкает и возлагает руки мне на затылок, куда финишировала тяжелая бутыль с красным зельем.
— Божественное рассеивание? — я гляжу на все еще монолитный кусок мобильного в руке. — Впечатляет.
— Если подумать, — мечник подбирает ножны и вертит в руках, не зная, куда приткнуть. — Мы активно пользовались личными силами в лабиринте. В иллюзии должен быть механизм подавления, чтобы клиенты не пожгли друг друга в реальном мире.
— Что это нам дает? — я отстраненно думаю, собирать или не собирать рассыпанное снаряжение. Это ведь все равно фейк?
— В лабиринт идут толпы народа. Мощность подавителя должна быть ограничена, нужно лишь перегрузить его.
Единение. Если темный маг и светлый жрец соединяют ауры — в силу фундаментальной противоположности возникает чудовищная разность потенциалов. Эта сила может легко убить оператора, просто спалив его магические цепи; если же рискнувший маг выживает — несколько секунд он сможет творить такое, о чем потом легенды будут ходить десятилетиями. В случае успеха ауры дуэта подстраиваются друг под друга, и последующие сеансы сравнительно безопасны — но в истории не так много примеров, чтобы маг был достаточно искусен, достаточно безрассуден и был в хороших отношениях с церковью.
Жрица заходит мне за спину, запнувшись о посох, прохладные пальцы ложатся мне на виски.
— Постарайся не умереть, ладно? А то у меня будет психическая травма, и Храму придется тратиться на лечение.
Время превозмогать.
Итак, представьте себе картину: тинейджер в пижонском черном плаще сидит, уперев ножны в землю. Напротив него в груде полезного и не очень барахла сидит по-турецки другой тинейджер и, зажмурив глаза, тужится. Девушка постарше стоит у него за спиной и держит голову, чтобы не оторвалась. Автор халтурит, почему долгожданный момент превозмогания так уныло обставлен? С самим превозмоганием тоже было уныло — я исправно ощущал целевую ауру позади себя, тянулся к ней изо всех сил — и ничего. Неизвестные иллюзионисты исправно глушат ненужную магию — может, вообще без шансов? Отставить панику, магия — не мускулы, сокращающиеся по нервному импульсу; магия — нечто эфемерное. Ее можно подавить и подменить фальшивкой, но перехватить в источнике, как тот нервный сигнал — нельзя. Наверное. Ибо никто не знает, где тот источник в тушке и как работает. Вообще говоря, нервные сигналы тоже подавляются, а не перехватываются — если моя голова не присобачена поверх машины безумного гения. Мысль, достойная математика. Аура жрицы, которую я чувствую — скорее всего, пиксельный фейк, но я знаю ее имя, я видел ее спектр на поверхности. Если как следует постараться…
Здравствуйте, зеленые и оранжевые круги в глазах, и ты, писк в ушах, тоже здравствуй. Это настоящее перенапряжение источника, или мне его изображают? А может, перенапряжение фальшиво, но скрывает за собой настоящее? Мир вокруг исчез, сменившись черной пустотой.
«Остановись, человек, или мы прервем нервные импульсы к твоему сердцу. Мы согласны отпустить вас, стерев последний час памяти.»
Правильной дорогой идем, товарищи! Вливаю еще своего упрямства в источник, боль в висках становится невыносимой.
«Последнее предупреждение.»
Внезапная пустота в груди, не успеваю толком испугаться — вокруг загорается голубой свет. Вижу нашего мечника, отдирающего от меня корни с хищными белесыми волосками — он выглядит черным силуэтом на фоне огромного столпа света. Корень отходит от моего горла — я словно падаю в раскаленную магму. Истинное включается само собой; в центре гигантской пещеры бьется шнур нейтральной энергии — воистину божественная мощь. Единение свершилось — я сильнее, чем был когда-либо; я лишь букашка на фоне великого источника. Знакомое ощущение — за молодым гномом-медиумом была подобная неисчерпаемая сила, теперь вижу феномен воочию. Мое восприятие подстраивается, и сквозь пылающий жар проступает свод огромной пещеры. Тысячи людей, оплетенные корнями, замерли кругами вокруг Истока, многие из бедолаг сильно истощены, многие мертвы. Истинное подсказывает, что в пещере ненормально повышен радиационный фон. Нахожу взглядом нашу жрицу, между мной и ей — словно невидимая вольтова дуга, на лице просящее выражение. Надо думать, переживает за двенадцать с небольшим тысяч еще живых пользователей «матрицы». Что же, да не скажут потомки, что я не умел бороться с сорняками — красные линии на потолке пещеры складываются в нашу коронную «Гербицид Магна». Внезапная дезориентация, печать разрушается с выбросом леденящего ужаса — хорошо, не была заряжена полностью. Фигура в плаще с капюшоном, крошечная на фоне Истока, из-под капюшона вьются тонкие щупальца. Вскидываю руку, пространственные печати закручиваются в неостановимый «Пронзающий бур» — новый ментальный удар, прямо сквозь укрепленную ауру, мне чуть не разрывает кисть взбесившейся мерностью. Силен, тварь. А вот мечнику, похоже, для атаки мозг не требовался — смазанная тень неправдоподобно быстро метнулась к мозгоеду, плеснула кровь, почти черная в голубом свете.
— Сейчас здесь будут еще иллитиды!
— Но… — жрица растерянно оглядывается, и тут вокруг стержня энергии возникает огромная печать, в воздухе проступают контуры огромного многоглавого зверя. Магия проекции.
В этом мире можно создавать предметы из чистой силы. Если я высажу почти весь резерв, я сотворю ex nihilo штопор, или кружку, или открывашку для консервов. Поделка просуществует минут пять, потом рассеется. Для сравнения — трансфигурация из подручных материалов почти ничего не стоит в мане, и результат останется навсегда. Но это я, всего лишь человек. Имея бездонный источник силы, наверное, можно проецировать почти вечные предметы, ограниченные лишь фантазией заклинателя. Так вот откуда берутся настоящие трофеи иллюзорных подземелий.
— Это финальный босс!
Чудовище уже почти проявилось, ощущаю, что в нем тугим узлом сжата власть над территорией. Если аура босса развернется, телепортация будет заблокирована, многие волшебные вещи утратят свою силу. Песец. Во вспышке боли утраиваю скорость восприятия, печати складываются с лихорадочной скоростью, только бы не ошибиться! Миг пустоты и неопределенности, и мы снова видим небо.
На мне снова Маска Злодея, наши пожитки — в пространственном кармане, включая медицинские препараты, переданные попаданцу. Щупаю мобильник в кармане — цел.
— Хочешь еще разок перерубить сотовый?
— Разве что твой… — сажусь, где стоял, ноги не держат. Вокруг — море душистых трав, некоторые я знаю, некоторые — нет, как вон тот желтый цветок. Мы в реальности — или в иллюзии 2.0, улучшенной и дополненной? Пожалуй, мне уже все равно.
— Кстати, — припоминаю я. — Как тебе удалось высвободиться из иллюзии мозгоедов и махать мечом под ментальными ударами?
— На Земле я был заядлым геймером, — пожимает плечами мечник. — Мы устойчивы к визуальным эффектам.
— Просто он думает спинным мозгом, — громким шепотом объясняет жрица.
…
— Таким образом, миссия южной теократии в великом лабиринте была завершена, — я замолкаю. Принцесса поправляет круглые очки, теребит пальцами Ожерелье Правителя — удавку на шее, что сожмется, если обнаружит в носителе Фактор.
— Хорошая работа, кардиналы остались довольны, — она отводит с лица белую прядь, откидывается в кресле. — Подробности об истинной природе лабиринтов засекречиваются. Капитан, проследите, чтобы в подземелья на нашей территории не влез кто-нибудь значительный.
— Может, закрыть их совсем, миледи?
— Это привлечет ненужное внимание. Просто обеспечьте, чтобы никто полезный туда не вошел. Младший магистр, капитан, я вас более не задерживаю.
Поклонившись, мы покинули малый приемный зал.
— Считалось, что Старшие Врата может открыть лишь божество, но людям всегда хорошо удавалось нарушать запреты.
Учитель уверенными движениями чертит большой магический круг. Мы закончили обмеры тайного островка в промежутке, наследства гномов, и сейчас карманное измерение будет уничтожено. Старик прав — враги знают об этом месте, лучше не рисковать — но моя внутренняя жаба безутешна.
— Гильдия совместно с рунописцами разместила вокруг Врат многокилометровое кольцо из 15 резонаторов, по сути — малых врат, ведущих на Ту Сторону. В ночь сопряжения мы запустили кольцо, и его реакция позволила открыть проход. В результате сквозь врата-резонаторы в наш мир стала под давлением поступать нейтральная межмировая энергия — как вода сквозь пробоину в днище корабля. Это и есть тот великий исток, что ты видел в логове иллитидов.
— То есть вы все-таки открыли Врата? Почему же у нас нет колоний в других мирах?
— А немножко подумать самому, ученик?
А, ну да. Мембрана. Обидный межмировой закон, выпускающий из гнезда только «лишних людей» — без потенциала либо изначально чуждых миру. Из нас, дятлов, колонисты так себе.
— Пока мы пытались пропихнуть сквозь Врата экспедицию — в ход шли наркотики, глубокое внушение, ментальная магия — вокруг стали происходить локальные проколы; появились первые попаданцы с Земли, вскоре началась война.
Сенсей кивнул, оглядывая готовую печать. Открылся переход в реальный мир, старик прошел к нашему уличному столу. Прощай, трофейный островок…
— Мы сумели закрыть Старшие Врата и истребить остатки Прогрессоров. Но резонаторы продолжали извергать ману, да и локальные проколы не прекратились. Очевидно, мы закрыли Врата не до конца.
— В отличие от старших врат, резонаторы не были жестко закреплены, их можно было переносить. Сам понимаешь, все пытались наложить лапу на подобный источник. За время войны было уничтожено шесть резонаторов, остальные пропали в неизвестном направлении.
— Через два года после войны инквизиция попыталась закрыть Врата окончательно. Ударная группа захватила резонатор под училищем гномьих рунных мастеров; связь между малыми вратами была принудительно восстановлена. Когда все малые врата оказались соединены — церковь подорвала у подконтрольного резонатора термоядерный заряд, чтобы сжечь все девять. Тут и выяснилось, что какие-то засранцы активировали резервное кольцо, и целей не девять, а от десяти до двадцати шести.
— Если уничтожить все малые врата — феномен попадания прекратится?
— Вероятно. Важно другое — приток межмировой маны губителен для нашей энергосистемы. Еще полвека — и начнутся необратимые изменения. Когда ты станешь магистром — не отказывай церкви в помощи. Наша династия — единственная из темных, поддерживающая инквизицию.
— То есть мы предаем цеховые интересы?
— Плевать на цеховые интересы. Ты знаешь, какие бабы в Темной Ложе? Внешность эталонная, но стервозность буквально просвечивает. Монашки же из Длани Милосердия — с одухотворенными, самоотверженными лицами, и, что важно — куда менее избалованы.
— Угу, — буркнул я. — Только эти неизбалованные монашки как представятся — сразу начинается драка.
— А ты как думал. Ей было позарез нужно привязать тебя к себе — вот она и провоцировала драки, надеясь на единение.
— Это подколка? Темный маг, несомненно, полезен, но не до такой же степени…
— Ты прав, сейчас твоя полезность стремится к нулю. Но ты — следующий магистр нашей династии, а это совсем другой разговор.
Старик с сомнением посмотрел на меня, словно решая, нужно ли династии такое счастье.
— Если подумать… Мне остались считанные дни. Ты вообще собираешься убивать учителя, бездельник?
— Никогда не понимал, что от этого дурацкого закона выигрывает учитель. Выращивать и обучать собственную смерть? Зачем?
— Наверное, самое время это выяснить. Что получает ученик?
— Ученик получает знания и титул магистра. Духи предшественников, обитающие на серебряном плане, поддерживают текущего главу, так что со смертью учителя сила ученика ощутимо возрастает.
— Что же получает учитель?
— Э… На последних этапах обучения он имеет удобного помощника. Ну, и гордость, наверное — оставить после себя наследника.
— Какая-то мелкая награда за долгое и трудоемкое самоубийство, согласен?
— Да и сама победа ученика… Вы свою ауру архимага видели со стороны, Учитель? Даже не учитывая разницу в опыте, вы на чистой силе порвете десяток учеников.
— Ты не прав, парень. Побеждает всегда ученик, такова традиция. Подойди.
Я приблизился к сидящему сенсею.
— Ты в курсе, что я вот-вот исчезну, перейду на серебряный план. Теперь посмотрим на тебя — молод, здоров, с еще не истощенным источником. Между прочим, откалиброванным точно так же, как и мой — в день, когда я принял тебя в ученики. Мы больше года держали постоянную телепатическую связь, ты даже усвоил некоторые мои привычки.
— А как иначе? Получить такой объем знаний за адекватное время можно только прямой передачей.
— И это тоже, но главное — мы очень хорошо притерлись друг к другу. Остался лишь один последний шаг. Темная школа располагает техникой обмена личностями. Вообще древние мастера рекомендовали учителям разряжать свой резерв в ноль перед обменом. Но в знак моего доброго к тебе отношения — поединок будет честным, ты получишь мое тело с полным запасом энергии.
Гм.
— Подождите, Учитель, что-то не сходится. А кто тогда духи предшественников, поддерживающие Магистра?
— Мог бы и сам догадаться. Конечно, это души глупцов, решивших пойти в ученики к темному магу. Если бы их личности уцелели — они ни за что не стали бы поддерживать своего убийцу. Жалеешь о своем решении?
— Нет. Без вас я бы утратил рассудок год назад.
Пауза затянулась, похоже, нам обоим было неловко.
— Начнем обмен, — мягко сказал Учитель, и его пальцы, засветившись серебром, медленно погрузились мне в грудь. — Не разочаруй меня в последней схватке.
— Обещаю, — кивнул я, и печать, что я складывал в уме, проступила в мире сияющими голубыми линиями.
Иллюзия разлетелась на куски. Я сидел за столом напротив сенсея, старик гордо улыбался.
— Распознал-таки морок. Что ты заметил? Статичные тени от листвы? Рассинхрон движений травы под ветром? Двумерное небо?
Ой. И врать нельзя, и сказать правду стремно…
— Эм… Нет, ваша иллюзия была очень убедительна, Учитель, просто я не верил, что вы можете со мной так поступить.
— То есть ты просто… — спектр ауры старика начал смещаться к темному, белки, дежурившие у стола, прыснули в рощицу. — Просто наивно верил в хорошее? Думал, что древний душегуб откажется от дальнейшей жизни ради сопливого чужеземца? Ты идиот?
— Не тянете вы на древнего душегуба, Учитель. Не то ощущение. Вы и правда убили наставника, или он тоже относился к вам по-родственному?
— Этот старый ублюдок? Мечтай. Ладно, — сенсей вздохнул. — Мой ученик — идиот, но идиот везучий. Я не в силах добавить тебе мозгов, но хотя бы иллюзию распознавать я тебя натаскаю.
Я, дернувшись, очнулась. Кажется, из-за переутомления я на миг потеряла сознание. Скрипучая телега везла меня к эшафоту, в моих онемевших пальцах — последняя крапивная рубашка, для младшего братишки…
Надо мной плыли роскошные летние облака, потрясающе четкие, почти осязаемые. Моя рука, протянутая к небу, казалась соразмерной облакам, способной зачерпнуть податливую белую массу. В голове тоже было, как в облаке — сыро, гулко и ни черта не видать. Кто я такой — огромная гусеница, курящая кальян, сидя на исполинском грибе? Вихрастый очкарик со шрамом и метлой, звезда сборной львиного факультета? Или просто симпатичный злодей, воспитанный пингвинами, освоивший банкай, чтобы защитить грааль от жнецов? Старик утверждал, что такая доза суггестии должна выработать что-то вроде иммунитета, постоянной привычки анализировать окружение. Сам сенсей высился неподалеку вместе со столом и двумя стульями, читал «Зародыш мира». Новеллизация земного кинематографа — скромный, но верный кусок хлеба для начинающих попаданцев, раз уж Прогрессоры обучили широкие массы грамоте. К слову, как он заполучил книгу на руки? Они все еще довольно дороги, библиотеки не позволяют выносить экземпляры из читальных залов.
— Копирующая проекция, — отмахнулся сенсей, поймав мой заинтересованный взгляд. Он читает мысли, или у меня слишком выразительная мимика?
— Кстати говоря, — он прикрыл книгу. — Эти ваши телефоны первоначально были ритуальными инструментами культа?
— Культа? — я приподнялся на локте. — Почему вы так подумали, Учитель?
— Смотри сам. Телефон помогает сбежать из цифровой иллюзии. Телефон предсказывает будущее. Телефон карает за пропущенные звонки. Наконец, если источник телефонов отравлен — по сети распространяется проклятье оборотничества.
— Эм, это фантастические допущения, на самом деле…
— Я знаком с возможностями ваших приборов. Вопрос в другом — почему столько сюжетов закручены вокруг средства связи, если в нем нет сакрального значения?
Интересно, он ждет от меня ответа, или вопрос риторический?
— Кстати. После того, как ты щедро подарил голокрон с моей памятью туземцам берега слоновой кости…
— Еще скажите, что вы не планировали это изначально…
— Не перебивай старших, парень. Я сделал новый голокрон, без эмулятора личности. Лови.
Моя левая рука дернулась, подхватывая пирамидку.
— Таак, что у нас еще осталось… Ты запомнил печать для захвата тела ученика? Нет? И почему я не удивлен?
Магический круг возник у меня в сознании. Ух, как перекручены функции…
— Имей в виду — на ком попало не сработает. Нужен активный источник, откалиброванный так же, как твой, и высокая степень сродства, минимум полгода ментальной связи.
— Слава богам, что наша темная магия такая отстойная. Если б можно было отбирать тела у кого хочешь, у нас такой песец творился бы…
— При должной изворотливости устроить песец можно и с нашей, как ты сказал, отстойной магией. Дальше. Я видел, какими глазами ты смотрел на гномий островок в сокрытом. Эта одноразовая печать создаст карманное измерение там, где активируешь. Имей в виду — только на десять лет, потом схлопнется. Более длительная слишком фонила бы при запуске, демаскировала.
— А что это вы раздаете слонов, Учитель? Вам же еще почти неделя осталась.
— Кто знает, сколько ты проторчишь у остроухих. Запрос Светлейшей спутал мне все карты, такого раньше не было. На самом деле у нас у нас одна главная проблема, и это…?
— Как уничтожить резонатор иллитидов, не убив при этом идиотов, торчащих в подземельях?
— Что за чушь приходит тебе в голову… Наша первостепенная проблема — как-то спасти твою шкуру, когда я уйду на серебряный план. Ну-ка скажи, ученик, что случится сразу после моей смерти?
— Эээ… Наверное, все окрестные герои заявятся большой толпой, попробовать нового магистра на прочность.
— Неправильный ответ. После моей смерти тебя призовут в Ложу и попытаются понять — ты ли это, или я в новом теле. И как лучше прикончить моего ученика.
— А я думал, мы большая дружная семья, — улыбаюсь я. — Как вы добились такой любви?
— Это было несложно. Большая Пятерка стала пятеркой, когда я убил шестого магистра.
Чертов садист замолчал. Я сделал щенячьи глаза, старик накрыл лицо ладонью.
— Когда герои-попаданцы заполонили мир, не слушая ни правителей, ни церковь — Гильдия обратилась к темным магистрам, предложив им амнистию, если они сдержат буйство героев. Шестеро старших согласились взять гильдийских магов в ученики.
— Вы были среди этих шестерых учеников?
— Нет, я был и так достаточно полезен на своем месте в Красной Ложе, но те шестеро были моими хорошими знакомыми, один — даже скорее другом. И в какой-то момент я понял, что он изменился, это больше не тот парень, которого я знал. Достаточно быстро выяснилось, что старые твари пожрали молодых магов, заняв их места. Гильдии были нужны темные магистры, она закрыла глаза на убийство учеников — я же был недостаточно силен, чтобы что-то сделать сам. Я стал искать себе учителя.
— Темный магистр, которого я нашел на Той Стороне, был изгоем даже среди своих — слишком опасен, слишком непредсказуем. Интриги коллег лишили его тела, молодой ученик был для него подарком небес. Но дуракам везет, и в финальной схватке хозяином тела остался я.
— С его знаниями и силой, я легко убил упыря, что занял тело моего друга. Меня судили, но оставили в живых — мое присутствие позволяло Гильдии держать темных в узде. Они боятся и ненавидят меня — и с радостью отыграются на моем ученике, оборвав династию.
— Охренеть, — честно сказал я. — Учитель, вы что, герой комикса или индийского фильма?
— Не отвлекайся на глупости, — нахмурился сенсей. — Вернемся к делу. Просто по магической силе ты будешь превосходить уродов — в их династиях — бесчисленные обманутые ученики, в твоей — два настоящих магистра. Но сила — ничто, любой из них играючи справится с тобой. Тебе нужно как-то пережить первое время и как можно скорее сделать себе имя — чтобы боялись уже тебя. Отправиться на войну может быть удачной идеей, я слышал, кочевники прорвались за великую стену. И не забудь — эти ребята с удовольствием будут бить по твоему окружению, прими меры, чтобы защитить хотя бы нашу хозяюшку.
Ох ты ж…
— Хватит отлеживать траву, мне нужно показать тебе еще кое-что.
Мы прошли в нашу развалюху, в комнату учителя. На полу красовалась огромная печать, что-то насчет перемещения и считывания памяти.
— Что скажешь?
— Заклинание клонирования?
— Да простят меня предки за то, что я такой отстойный учитель… Это заклинание возвращения, идиот. Оно создаст слепок твоей памяти в серебряном плане, откатит биологический возраст назад, впишет воспоминания и перенесет на Землю. Вот эти функции сдержат твой ограждающий талант, чтобы он не сплющил тебе мозги.
Он все-таки это сделал. Правый глаз предательски защипало, я пару раз моргнул.
— Проблема в энергопотреблении. Чтобы активировать круг, нужно три твоих текущих резерва. Накопители могут частично решить проблему, но останется вопрос контроля.
— Я успешно освоил единение, Учитель.
— Это один из способов. Имей в виду, когда тебя переместит — вся разность потенциалов ударит по жрице и сожжет ее на месте.
— Есть и другие способы?
— Старые добрые тренировки. Если не лениться — лет за пять ты утроишь мощность ауры. Есть много рискованных ритуалов, дающих силу прямо сейчас — трижды подумай, прежде чем лезть в авантюры.
— То есть я вернусь в девятый класс с двадцатитрехлетним сознанием?
— С сознанием двадцатитрехлетнего боевого мага, пережившего все козни древних магистров. Тебе понравится. Разумеется, если выживешь — у тебя же контрольная по химии в день возвращения?
…Я терпел. Все было давно готово, но Рыжая увлеченно подтягивала ремешки, проверяла пробки на красных и синих бутыльках. Словно мамаша, собирающая малолетнее чадо в детский сад. Пять лет непрерывного абзаца. Если сумею выжить — наверное, смогу ловить пули палочками для еды. Как-то защитить Рыжую от коллег по Ложе. Спрятать? Попросить капитана или принцессу? Их самих бы кто защитил… Нет, Королевство сильно — даже очень сильно, хоть и мелкое по территории — но и врагов у него хватает, оттянуть много сил на охрану деревенской девчонки не выйдет. Взять с собой на войну? Инсценировать смерть?
— Ты не слушаешь! — обвиняюще ткнула сестрица.
— Еще как слушаю. Не верить эльфийкам, они бездушные нелюди, не лезть в авантюры, правильно питаться…
— Время, — прекратил мои мучения сенсей.
— До скорого, — я активировал портал.
Над Ничейными Землями царил иссушающий зной. Прямо передо мной на высоту десятиэтажки возносилась шипастая Черная Башня.
Башня антрацитово блестела на солнце — зубчатая корона, шипы, фиговины, подпирающие стены, не помню, как они называются… Эльфийские зодчие постарались на славу, объединив угрозу и элегантность в одном мерцающем шпиле. В воздухе передо мной проявилась фигура благообразного эльфа, я ощутил мощные токи маны. Ведающий, эльфийский чародей. Телепорт классный, чуть медлительный, но зато без возмущений, отдающихся на полстраны при стандартном проколе.
— С возвращением, Великий, — мудрость эльфийских магов очевидна; наконец-то кто-то оценил меня по достоинству с первого взгляда.
— Мы поспешили с дарами, как только узнали о пробуждении Губителя.
Нда. Похоже, дело не в мудрости, просто дивный народ и впрямь дивный.
— Добрый день, — наклоняю маску в ответ. — Боюсь, я не все понял в пригласительном письме, так что не откажусь от инструктажа.
— Разумеется, Князь. Давайте пройдем в Башню. Этот ключ откроет перед Вами ворота или перенесет Вас в Ритуальный Покой на верхнем этаже, если Вы далеко.
За сдержанной роскошью парадной лестницы замечаю обилие боевых печатей — похоже, штурмующим пришлось бы дорого платить за каждую ступеньку.
— Смотрю, Вы заметили систему защиты. Также Башня обладает стационарным щитом четвертого класса[19] — можете не опасаться артиллерийского удара.
Сколько же они просадили денег на все это великолепие… И, главное, зачем? Мы поднялись в одну из комнат четвертого этажа, старший волшебник сел только после меня. Знаете, меня все это начинает нервировать.
— Мир сильно изменился за последние десять лет, Князь. Обилие героев из другого мира потрясает сами устои Летнего Двора — их назойливая культура, их популярность среди молодых эльфов… И это еще полбеды, наглые смертные пытаются проникнуть в Вечнолесье, что, очевидно, недопустимо.
— Раньше наши стражи сдерживали незваных гостей, но чужаки стремительно развиваются; среди них уже появились те, кто способны прорвать заслон силой — или обойти его незамеченным. Сейчас критически важное время — Дочь-Наследница вступает в брачный возраст.
ТЕЛЕГРАМКанал с обзорами, анонсами новинок и книжными подборками
Книжный Вестник
Бот для удобного поиска книг (если не нашлось на сайте)
Поиск книг
Свежие любовные романы в удобных форматах
Любовные романы
О психологии, саморазвитии и личностном росте
Саморазвитие
Детективы и триллеры, все новинки
Детективы
Фантастика и фэнтези, все новинки
Фантастика
Отборные классические книги
Классика
ВКОНТАКТЕБиблиотека с любовными романами, которая наверняка придётся по вкусу женской части аудитории
Любовные романы
Библиотека с фантастикой и фэнтези, а также смежных жанров
Фантастика
Самые популярные книги в формате фб2
Топ фб2
книги