Новая жизнь

ГЛАВА 33

Мы страшно богаты! Совет Теней, прознав про новое изобретение, выкупил у меня телик, заплатив бешеные деньги. И теперь… я с утра до вечера программирую кристаллы для новых "ящиков". Совет заказал еще пятьсот, дабы создать шпионскую сеть и внедрить технику в массы.

Н-да-а… Тяжело.

И вообще я не знала, что в такое вляпаюсь! Хочется спать.

Правда, мне грех жаловаться. Работают все. Сим вон с Эдо с ног сбились, доставая детали, пока маг и Крут их паяют. Вообще, детали должен был доставать гном, но он отказался ввиду того, что, цитирую: "ненавидит торгашей". Особенно из своего народа. Вот и не пошел к ним. А жаль. Симу они тройную цену заломили, а потом и вовсе обнаглели до неприличия. Пришлось сходить и разобраться. Теперь цены прежние, вежливость — на высоте.

Падаю на стул и расслабленно откидываюсь назад.

— Ты как? — на плечо садится Феф и осторожно гладит по щеке, отводя выбившиеся из хвоста волосы.

Улыбаюсь и киваю: все нормально.

— А где Рёва?

— Да… на свидании, — хмуро.

Понимаю. Анрелочек после того случая к девушке пока не летал.

— Не бойся, все будет хорошо.

— Да я… не переживаю. В конце концов, если повезет, мы с Рёвой будем жить вечно, как и твоя душа. Так что в отношениях я разобраться… сумею.

Тяжело задумываюсь над этим фактом: как это — вечно?

— Как дела? — смотрю на Грифа, входящего в комнату, но мысли упорно не о том.

Вечность — маленькое слово, а сколько в нем силы. Так я что, буду бессмертной, что ли?

— Бура…

— Э-э… привет, — улыбаюсь и смотрю на него.

Какой-то вид у него… нет, ну то, что он мокрый и взъерошенный, — так было всегда. Нотут другое. В глазах сквозит что-то новое, не пойму только — что.

— Маг опять подорвался на сварке?

— Нет, — улыбается.

И эти ямочки на щеках.

Какой же он у меня красивый. Подходит, садится на стол передо мной и вытаскивает что-то из кармана.

А следом — вихрем влетает в комнату Иревиль, плюхается рядом с анрелом, радостно дернув его за крыло. Феф старательно зашипел, гэйл удивленно притих, навострив ушки и с любопытством оглядываясь на нас.

— Что это? — напряженно разглядываю небольшую шкатулочку, способную уместиться у меня в кулаке.

— Открой, — мягким бархатистым голосом.

По позвоночнику скользнул табун мурашек, я с ужасом поняла, что вполне могу сейчас поднять крышку и увидеть… обручальное кольцо. Я ведь еще до того, как его с того света вытащила, как раз как-то вечером поведала об обычаях делать предложение девушкам в моем прошлом мире… точнее, жизни… Я запуталась.

Молча разглядываю шкатулку.

— Открывай, — громкое шипение.

Рёва никогда не умел быть деликатным.

— А что там? — поднимая глаза на Грифа.

Понимаю — вопрос глупый.

— Открой — узнаешь. — Смотрит напряженно и пристально.

А у меня руки дрожат.

Нет, так нельзя. Так… Вдох. Вы-ыдох. Вдох…

— Тебе помочь? — Феф. Участливо.

Рёва дал ему подзатыльник и утянул в укрытие, стараясь хотя бы приблизительно оставить нас наедине.

Открываю шкатулку, хмурясь и стараясь действовать механически. (Это у меня всегда получалось лучше всего.)

А внутри… оказывается небольшая сонная змейка, поднявшая головку и взглянувшая мне прямо в глаза. Серебристая такая. Красивая.

— Это что за червяк? — Что я несу?

— Ой, дура-а, — Рёва, удерживая Фефа.

Гриф стиснул зубы так, что на скулах проступили желваки, и, видимо, только большим усилием воли удержал себя на месте.

— Не нравится? — жестко.

Что-то мне подсказывает, что коробочку сейчас отнимут, а меня пошлют.

— Э-э, почему? Обожаю червяков.

Рёва, кажется, ругался матом.

— Это кольцо… свадебное… В этом мире, если ты принимаешь предложение руки и сердца, то протягиваешь палец к змейке, и… если ты действительно искренне любишь дарителя — живое кольцо обвивается вокруг пальца и остается на нем навсегда, — сухо. Четко. Не глядя на меня.

— А если нет?

— Пусти, Рёва, я сам ее прибью!

Все. Я довела даже анрела.

— Тогда она кусает тебя и возвращается в шкатулку.

Гриф смотрит куда-то в окно. Разговор явно нелегко ему дался, он даже побледнел. Стискиваю зубы.

Так. Ладно…

Зевающей змейке врезала пальцем в глаз и придавила им к подушечке в шкатулке.

За палец злобно тяпнули, не разбираясь. Чуть не плачу, пытаясь отобрать у "кольца" мизинец и не зная, как теперь смотреть в глаза Грифу. Но… палец не отпустили. Вместо этого укус стал еще больнее, и змейка — обвилась вокруг основания фаланги, сверкнув рубинами глаз. И застыла, положив голову на кончик собственного хвоста.

Сижу, смотрю. Даже и не знаю, что сказать.

Гриф все еще наблюдает, что там творится за окном, с предельно внимательным выражением лица. Тоже кошусь на серое небо с редкими просветами и на сидящего на подоконнике мокрого страшного голубя…

— Надела, — робко.

На меня посмотрели так, что захотелось с гордостью предъявить палец — что я и сделала.

Гриф взъерошил волосы на голове, усмехнулся, неуверенно встал и… снова сел на стол.

— Ты рад? — уточняю. Совершенно не представляя, что делать дальше.

Но это и не нужно. Он берет меня за подбородок и осторожно целует в губы, прикрыв длинными ресницами черные глаза.

Сладко, больно, тепло… Сама не замечаю, как обвиваю руками его шею и не даю отстраниться. Впрочем, он и не пытается, рывком поднимая меня с кресла и сажая себе на колени.

Старый стол напряженно скрипит. Надеюсь, выдержит.

А застывший на пороге гном, держащий за руку черного искрящегося мага с вздыбленными волосами, по-доброму улыбается и тихо прикрывает дверь…

Ребята страшно радовались за меня, разглядывая кольцо и наперебой поздравляя нас с Грифом. Больше же всех змейкой восхищался Крут, цокая языком и глядя на рубиновые искорки ее глаз. Элв же удивил тем, что предложил немедленно отметить помолвку и повел всех за свой счет в трактир! Даже вампир был в шоке. А Рёва так и вовсе слетал проверить — не идет ли на улице снег.

В тот же вечер мы наелись и напились до отвала и вернулись в контору только поздней ночью, в благодушном настроении, перекидываясь шуточками и веселясь над идеей Сима переименовать контору в "Нечисть, киборги и Ко".

Камин в большом зале был разожжен на раз, и, усевшись перед ним кто где, мы еще полночи ели плюшки, запивали их свежим горячим чаем и разговаривали о пустяках. Я при этом сидела на коленях у Грифа и смущенно слушала то, что он шептал мне на ушко. Парень впервые столько улыбался. И старался ни на миг не отпускать меня, постоянно касаясь пальцами лица, волос, зарываясь в них носом и щуря черные красивые глаза.

Рёва и Феф при этом сидели на каминной решетке и занимались любимым делом: жарили над огнем кусочки сосисок, выделенных магом невидимым духам. Все периодически поглядывали на загадочные палочки, висящие в воздухе вместе с насаженным на концы мясом, но мудро молчали, делая вид, что так и должно быть. За что я им всем была очень благодарна.

За окном при этом тихо барабанил дождь, чай хорошо согревал. А плед, обернутый вокруг моей тушки, — и вовсе погружал в сон под тихий гомон, смех друзей и довольное чавканье Иревиля и Феофана.

Гриф коснулся моего плеча и помог удобнее лечь ему на грудь, прижимая к себе и проведя носом по моей макушке…

Уютно. Как же мне уютно. Не хочу просыпаться. Ни-ког-да.