Новые приключения разведчиц

13

Следующая поездка состоялась через пять дней. Убедили «Красного Руку» участвовать в походе, взяли оружие, бинокли, запас воды и провизии. Отправились рано утром. Снова использовали машину, но оставили её несколько дальше от посёлка, чтобы шум мотора не был слышен на поле. Засаду обустроили совсем рядом с полем: выкопали норы среди густой растительности. Люди на поле занимались разными делами, очевидно выполняли свою работу, во второй половине дня появились отдыхающие. Одна группа расположилась не вдалеке от наблюдателей, двое играли в шахматы, остальные следили за игрой и активно переживали за игроков. «Турниры проводят — интеллектуалы, в интеллигенцию играют убийцы поганые, — зло думала про себя Зоя». К группе подошла женщина в бикини, неопределённого возраста, то ли тридцати, то ли пятидесяти лет и начала говорить, обращаясь ко всем. Игру прервали. Речь была слышна, но слов нельзя было разобрать. По поведению присутствующих было понятно, что они взволнованы, чем-то обеспокоены и не знают, как поступить. Когда женщина снова заговорила, очевидно, сообщала какие-то факты, лица их помрачнели, чувствовалось раздражение. Видно ждали услышать приятные вещи, но получили серьёзное разочарование, настроение было явно испорчено, чувствовалось недовольство. Минут через пять все они двинулись к посёлку в плохом настроении и с кислыми «рожами».

На следующий день наблюдение было продолжено. Из посёлка ушли под видом «на охоту». «Красная Рука» снова пошёл с ними. Понятно, на охоту двинулись лишь для прикрытия, надо было изучить места, окружающие базу. Здесь же и поохотились. Не могут трое охотников вернуться в посёлок вообще без добычи. Охота за чертой священной части была одно удовольствие: звери и птицы не пуганые, людей здесь не бывает. Быстро сделали необходимый запас дичи и на машине отправились к коттеджному посёлку. На теннисном поле и в беседках людей не было видно. Решили не терять времени даром и не ждать у моря погоду, а объехать посёлок и осмотреть его обратную сторону. Правда, уехать сложно, если дороги нет, идти, продираясь через кусты, тоже довольно тяжёлый и неблагодарный труд. «Красная Рука» предложил более удобный выход из положения. Друзья сели в машину и поехали по тропе в обратную сторону до развилки, на которой и свернули налево, таким образом, думая обогнуть посёлок. К данному моменту они не плохо разбирались в местности, представляли в какую сторону может вести конкретная дорога или тропа. Тарновский даже подумывал нарисовать карту острова с указанием природных и искусственных объектов. Дорога вилась по джунглям и была относительно отлично проторена, кто-то часто ей пользовался. С обеих сторон роскошные джунгли, буйная растительность. Крики обезьян добавлялись к пению экзотических птиц. Красивый пейзаж и эта разноголосица стимулировали настроение. Страх и настороженность исчезали. Джунгли резко оборвались, начался лес, затем редколесье. В просвет хорошо были видны крыши коттеджей. Загнали машину как можно дальше в лес и пробрались как можно ближе к посёлку. Были видны не только дома, но и машины, стоявшие рядом: две легковые и грузовичок. Несколько людей выполняли какие-то работы. Дальнейшим продвижением вперёд руководил «Красная Рука», как самый опытный в данной местности. Уже можно было видеть группу людей, звук их голосов был резкий и недовольный. Как можно более осторожно постарались подползти ближе. В компании выделялись мужчина в спортивном костюме и женщина в бикини:

«Что-нибудь сумел узнать полезного? — резким тоном, не терпящим возражений, громко говорила женщина, — неужели за два часа работы с ними, ты ничего не смог выяснить нужного?»

«Не понимаю, что делать, — возмущённо говорил человек в спортивном костюме, — сколько я бьюсь и никаких результатов. Всё одно и тоже. Я из сил выбился».

«Не может этого быть. В голове не укладывается! — кричала женщина неопределённого возраста. — Правда, не укладывается. Молчат, как партизаны».

«Зачем так резко? — говорил человек, стремясь изо всех сил успокоить боевую подругу, с трудом сдерживаясь сам, — целый час с гуманоидами болтал, но ничего путного не добился. Выкладывают мелочи, большинство из них мы наизусть выучили».

«Ты дурак что ли, — женщина орала на весь посёлок, — не понимаешь, что мы теряем время. Ради чего сидим здесь почти тридцать лет. Я не хочу, чтобы меня здесь схоронили. Что делать с ними? Какие у тебя предложения?»

«Вижу, к чему ведёшь, — с места в карьер перескочил человек, — Давно желаешь убить их. Но не соображаешь, чем может обернуться для нас их ликвидация. Если убить их, нас по стенке размажут» Теперь человек разволновался не на шутку.

«Ну, ты точно дурак клинический, — у женщины начиналась истерика, — двадцать лет работали зря, для чего ещё тянем? Зачем обнадёживаешь? Зачем уверяешь их, что всё получится?»

«С ума свихнулась? — человек уже не сдерживал себя, — соображаешь, кто за ними стоит?»

«Не желаю вообще разбираться, — кричала, с пеной у рта женщина на весь посёлок, — не представляешь, как я устала, не видишь? Если бы не ты можно было бы достигнуть больших результатов, чем есть сегодня».

«Хватит устраивать концерты, — резко говорил человек не так всё безнадёжно, как ты любишь изображать плоды своей фантазии. При желании и необходимости мы всегда можем применить крайние меры и улететь».

Слова эти могли означать лишь одно: уроды желали добыть у пленников важную информацию, а дело не продвигалось. За это молчание пленников могли убить. Терпению злодеев приходил конец. Сразу же возникал следующий вопрос: кто же пленники? Что за важная информация, которую они не открывают? Может учёных не поубивали, а загнали в новый Бухенвальд, подвергают изощрённым пыткам, добиваясь желаемой информации. Тогда можно только восхищаться стойкостью пленников, которые отказываются выдавать столь важные тайны. Ясно одно: убить их могут в любой момент.

А затем началось такое, что повергло всех троих в шок и полное замешательство: на поляну три человека вытащили что-то похожее на большой мешок, набитый картошкой. Только это был не мешок, и не человек и не фантастический зверь. Это была огромная жёлтая масса, покрытая мелкими пузырьками, какие образуются на стекле окна в дождь. Масса была живая, она, то вздымалась, то сжималась, переливалась из одного места в другое, она не имела формы, лица, конечностей. Но она вздыхала и тихо стонала, и это было ужасно.

«Ну, что урод, — зло говорила женщина в бикини, — желаешь в покое пребывать или добавить горяченького? Отвечай на наши вопросы и тогда будешь жрать и спать, поганое отродье» и зло пнула массу ногой.

Зоя и Тарновский не увидели продолжения этой ужасной сцены. Служители утащили «мешок» в соседнее помещение.

Всю обратную дорогу потрясённая Зоя плакала.

Добравшись до своей хижины в посёлке островитян Зоя, Тарновский и «Красная Рука» всю ночь строили планы спасения несчастных, которые терпят зверства, лишь бы талантливые открытия не попали в руки злодеев