Новые территории

ТОРГОВЛЯ НЕВОЛЬНИКАМИ (Мроган)

Утром пришло сообщение о хассанах. Большое войско. Идёт медленно. Новость принёс, к нашему стыду, не воин, а торговец. Он бросил все товары и прибежал, несколько ночей без огня провёл в расщелинах, спешил, рассчитывая на награду, которую и получил, а потом был помещён с нею в карцер. Отсыпаться. Может, хассан правду сказал, а, может и нет, время покажет.

Все воины дальней разведки после вчерашней казни спали, снятые с дежурства, волны трагедии били о борт, это уже «третий вал», каким же станет девятый? Ясно, что без «Второго» лазутчика здесь не обошлось, видимо, нарушение связи как раз и нужно было для того, чтобы скрытно проскользнуть в долину и появиться перед городом внезапно? Сейчас нас спасало доброе отношение к торговцам…

Все приметы похода совпадали с предыдущими. Вяло бредущая вооруженная толпа, пустые воинственные выкрики, сзади обоз со стрелами и едой. Связки аралтанов идут медленно, в опасных местах их придётся перевьючивать… Там же, в конце и начальник с охраной. Может, тысяча, а может и больше. Узкая тропа, стиснутая выходом горного хребта снизила скорость передвижения, самому торговцу пришлось выбираться вверх, прячась в колючках, идти открыто он не мог уже ни в ту, ни в другую сторону и хитро смикитил, что за маленький бакшиш можно пожертвовать своими тканями, которые, глядишь, и пролежат незаметно, а теперь, кто бы ни победил, он в накладе не останется.

Прикинув по рассказу, я понял, что войско он видел — на подходе к горе Фалаперга, как раз там мы ночью убегали от купца Арджах-Баша с колдуном Айларом и казалось, это было так недавно. Но сейчас нужно было на что-то быстро решаться. Осмотрев после допроса новенькую решетку карцера, первую дверь в Белом Городе, оснащённую замком, я, невольно хмыкнул, получил немного злое и радостное ощущение того, что цивилизация всё же проникает в нашу жизнь, пусть пока хотя бы копированием лучшего, что удалось здесь встретить… И неважно, что это «лучшее» — всего-навсего — простой амбарный замок, главное — вперёд…

В штабе уже ждал Кайтар со своей пока что шатающейся на улице без дела сотней, только вчера отмывшейся от похода, но всё в той же вонючей одежде, которую теперь, по моей милости, можно было только кипятить, чтобы очистить…

— Привет всем… Что?!.. Парадную жалко?

— С Вами, господин кларон, добра не жди, что ни надень, а всё равно в дерьме будешь, так мы же и не на танцы собрались…

Язвят, черти! Эти заслужили. «Господин кларон»… Шутники.

— Привет, брат! Ты принёс?

— Держи… Прямо в мешочке держи…

— Ты прав, Кайтар… Зачем кому-то видеть… Вы готовы?

— Откуда я знаю? Подняли по тревоге, а куда идти, что брать? Ты решаешь…

— Я пока не соображу толком… Информации мало… Но идти на пятерик, не меньше, район первой деревни, действия — отвлекающие, в драку не ввязываться… Может, твоих заменить?

— Зачем? Мы сейчас самые… как сказать… самые готовые к драке, эти тут заснули совсем, девку проспали, суслики… Хочешь остальных разбудить? Посылай сзади, пускай Сторожевой пройдут и бегают по долине…

— Нечего им там делать… А вот разбудить стоит, ты прав… Вы лётные будете брать?

— Дашь камни, возьмём.

— Пять хватит?

— Должно хватить, это же только для разведки… Но лучше шесть, чтобы парами ходить… Для разведки и тренировки в условиях, приближенных к боевым…

— Вот именно! Это вам не тупыми стрелами! Напомни ребятам, и не раз, что в полёте они беззащитны, снизу открыты, любая дырка — нарушение аэродинамики… Хватит ржать!

— А ты перестань выражаться… Они всё знают… И жить хотят не меньше твоего, умник… Когда камень на поясе, можно и луком пользоваться, и арбалетом, только чуть зависнуть надо… Иди, Мроган, я всё понял уже, тебе что, делать нечего? Куда тащить, если боком пойдёт?

— Вдоль границы, по долине, как обычно, там вокруг Лысого и назад, в самом худшем случае — в Сторожевой… Держи камни… Кости, точнее…

— Ого! Да ты щедр сегодня! Хоть и старые, но видно, дело серьёзное?

— Не хотелось бы пока… Нам бы годик… закрепиться… Тебе еды сколько?

— Годик ему… На три дня давай, там настреляем… А может, ложная тревога-то?

— Может и так, значит обожрётесь под кустиками… Возьмёте с собой связистов на дальний пост, поможете донести…

— Девкам-то? Это наши любят… А вот сушня эта уже в горле торчит… Ну, не нуди, Мроган, заканчивай…

— Всех на пост не тащи…

— Ты кончишь болтать? Ещё объясни, что топать след в след и ходить по камням!.. Всё, что ли? Я помню, помню, что с поста сообщить, когда прибыли… Что ещё?

— Не ворчи, Кайтар, удачи… Камни…тьфу, кости береги… И свои тоже… Дежурный!

— Слушаю, брат…

— На весь отряд Кайтара выдать паёк на три дня. Оформить выход на восемь боевых дней. Подготовить срочно по графику группу дальней связи, на всю вахту, сверить коды, доложить Кайтару, они вместе выходят… Это срочно, сразу мне доложить…

— Есть доложить…

— Найди кого-нибудь, прямо сейчас, Вланса ко мне и Ланат-Та, домой, тоже срочно…

Завертелось… Белый Город никуда не побежит. Даже если войско врага разделится и часть его попрётся через Сторожевой, оно не пройдёт далеко. Сотни луков стоят в «Гнусах» на башнях, уже прицеленные на дорогу, проходы заужены каменной кладкой и колючками, сотня воинов сверху может маневрировать и осыпать врага стрелами, пусть там даже две тысячи островерхих шапок потянется к «лёгкой» добыче, не пройдут.

По связи передать: «проход закрыть». Эта команда пойдёт и на башню, и в клан Кошек, а там старый добрый Хатакр знает своё дело. Торговцам-иноземцам придётся пока сидеть здесь или уходить в Велиру, а те, кто будет шуметь — быстро угодят в карцер, до окончания тревоги.

Конечно, элементы случайности всегда есть, но сейчас я чувствовал нашу силу настолько значительной, что хассанов, упорно считающих старую границу своим пастбищем, было даже жалко… Вчерашняя тоска прошла и только тонкая струйка дыма из Тёщиного Гнезда напоминала о трагедии.

Открыл картинку ворот своего дома. Сделал Дверь, вошел, сэкономив несколько меток, закрыл, всё больше ощущая свободу, которую давало новое колдовство. Не надо ни крыльев, ни камней, только воображение и картинки, побольше картинок… Почему я раньше не догадался сам?

— Привет, брат!

— Привет, командир!

— Связиста ко мне в кабинет… Придут Влэнс, и Ланат-Та, пропустить…

— Есть связиста и пропустить…

— Доброе утро… Фарис-Та встала?

— Да, господин…

— Попросите её ко мне в кабинет… И завтрак туда же…

— Слушаю, господин…

— И передайте всем, что до обеда я занят…

— Слушаю, господин…

Как всё просто, когда налажено. Только бы что-нибудь не забыть, слишком много всего сразу навалилось, может, секретаря завести себе? Что тут сбоку мешается? Медальон Изилькея… Пашка, поскрипев, отдал на время, в мешочке из драгоценной шкуры, а я ещё не знаю, сможет ли он пригодиться?

Надо лететь к хассанам, вести переговоры, лучше мирные. Зачем нам война? Трупы, пленные, раненые, вонища, грязный лагерь, который надо охранять, тысячи новых врагов, медяки за выкуп… Единственная польза — рабочие руки, да и те корявые, в войска идут самые ленивые или те, кто никогда не станет работать. Проще объявить набор рабочих, но не на границу же, разве что дороги строить…

— Мроган, ты меня!? Звал?!

— Привет, Фарис! А ты против?… Иди, поцелуй брата…

— Подлизываешься?

— Хочу поручить тебе важную работу… Очень важную…

— Важнее связи?!

— Фарис, пойми, наконец, не бывает ненужной работы. Если воинов не покормить, они не смогут бегать… Если не сшить обувь, то босиком далеко не убежишь и в бою будет плохо, если не сделать лекарство, нечем будет лечить… мне дальше продолжать?

— Это я всё понимаю, и аргаков надо доить…

— Да, и сеять зерно, и снимать шкуры, иначе связь не будет работать… ты хоть знаешь, как она действует?… Чего глазами хлопаешь?… Ладно, ты уже большая, но запомни, это секрет… Тот самый, за который убили…

— Всё, Мроган, не надо дальше… Что ты хотел?

— Ты испугалась? Но то, что я скажу, тоже секрет… Военная тайна… Фарис-Та, ты никуда не денешься, чем дальше от простой и грязной работы, тем больше будет тайн. И опасностей тоже… Но ты же сама…

— Хорошо! Говори…

— Точно?

— Ну, говори уже, а то я лопну между страхом и любопытством!..

— Хорошо… Вот, видишь? Картинка…

— Ну, картинка… Камень в поле… Ничего особенного… А это наши ворота… Точно наши, у них на столбе кусок сколот и решетка кривая вот тут, где крутится… Ну и что? Картинки…

— Пошли!

— Куда?!

— На улицу, ненадолго…

— Я же в халате!

— Фу ты, я совсем забыл… На, надевай вот этот…

— Твой парадный?!

— Фарис, давай скорее, а то ты никогда не поймёшь…

— Отвернись…

Вот, ребёнок… А ростом вымахала длинная, в мать, хотя чего же я хочу, привык, что сюда приходят воины, хоть и молодые… Стол для карт надо пошире… Хорошо, что кабинет — целый зал, рассчитан на большое совещание.

— Ой, не входить!

— Вланс, подожди там пока… Ну ты долго ещё? Это же не платье… Ланат-Та, привет, хорошо, что тебя нашли, помоги сестрёнке одеться, ремни подтяни потуже… Всё?…Ладно, Вланс, заходи… Привет… Завтракали? Сейчас сюда принесут… Вланс, смотри: вот карта наших королевств…

— Наших?

— Да, теперь уже есть объединённое королевство и это уже не секрет, хотя объединяются только войска…

— Их могут забрать назад?

— Никто их не будет ни давать, ни забирать, как стояли на своих позициях, так и будут стоять, ты слушай свою задачу… С этой карты, видишь, она прошита листами, надо сделать копии в виде книги, но не всю, а только границу… Сумеешь?

— А краски?

— У тебя когда-нибудь не было красок? Всё, что нужно, получишь, мало будет, пошлём в Велиру…

— А Фарлина можно взять?

— Зачем?

— Он помогает. Иногда. Краски размешивает…

— Вланс, ты спишь, что ли? Они же дома сейчас!

— Ничего не дома! Хатакр пришел утром, родителей привёл этой… связной…

— Я не знал… Бери, конечно… Я распоряжусь… У дежурного будешь просить всё, что нужно, а работать?…

— Я дома, места хватит…

— Нет, не пойдёт… Давай пока в школе, сейчас занятий пока не будет, а учительница поможет… Только запомни, эта карта одна на всё королевство, другой пока нет и не будет. Ни одного пятнышка на ней не должно быть… И не болтай никому…

— Что? Опять идут?

— Догадливый! И ещё, сейчас я тебя представлю мастеру, по оружию, покажи ему город, особенно часы, мастерские, кузницу и место для полётов, короче всё. И храм, конечно… Он, может быть, жить тут захочет… А к обеду приведёшь сюда. Карту сам не носи, возьмёт кто-нибудь, я дежурному скажу… Всё понял?

— Всё, кларон.

— Девочки, готовы? Пошли…

Поздоровались с Ларчаном и оставили ему Вланса, вышли к воротам, втроём посмотрели рисунок «Камень в поле» и через мерцающий проём колдовской двери вышли прямо к этому камню в соседнее королевство, после чего я пытался вывести своих спутниц из состояния истерики, показал рисунок наших ворот и они, как ни странно, уже с гораздо большим страхом нырнули в ртутную поверхность двери и опять оказались в нашем дворе.

Пока завтракали, я двадцать раз объяснил смысл происходящего, но шок снять полностью не удалось, зато сестра прониклась важностью своей задачи и поверила, что рисовать картинки так же почётно, как и сидеть у мембраны связи…

То, что я задумал, основывалось на исключительной наглости и на эффекте неожиданности. Также происходило и впрошлый раз, но тогда за моей спиной не было двух девочек. Хотя, их и сейчас вовсе не надо тащить к архаику, я оставлю обеих далеко за лагерем, Фариску в качестве зарисовщицы, а Фирку как запасного переводчика. Последнее соображение успокаивало.

Сейчас отряд Кайтара серой змеёй понёсся по дороге, не меньше полного дня потребуется, чтобы спуститься по Сторожевому проходу и пересечь долину ручья, исток реки Белой. А враг за сутки, которые понадобились торговцу, вряд ли прошел далеко, чем больше войско, тем медленнее оно движется… Значит, время есть… Мне сейчас нужна точка «приземления» — любое место, где потом, в нужный момент, я выйду через Дверь и сзади догоню процессию аралтанов, не вызывая подозрения, приближусь к архаику и заставлю его разговаривать.

Место для Двери не должно стоять на тропе и рядом с ней, лучше всего — чуть выше, чтобы самому видеть дальше и оставаться незамеченным. Такие места были, но только одно из них впечаталось в память как оттиск каблука — место входа в пещеру Фалаперга. Все остальные проплывали мутным пятном, оставленным при путешествии по реке и не были связаны с дорогой. А эта щель, в которую нырнул Пашка в рваной одежде, с драным хассанским луком и мотком верёвки, частенько снилась по ночам.

Я не думал об опасности, казалось, что самая бо'льшая из них — вынырнуть в незнакомом месте, из которого взять и тут же вернуться. Дверь могла вообще не открыться, как уже и бывало сотни раз. Девочки стояли в защитных костюмах, уже перестав вздрагивать от слова «переход», полностью доверяя своему колдуну, Фарис-Та с маленькой доской для рисования и набором угольных карандашей.

Предупредив на входе о вторичной прогулке, прошли к воротам и Дверь получилась настолько быстро, что я шагнул в неё, не задумываясь, оглянувшись, отошел на шаг и по одной встретил своих спутниц, после чего закрыл проход, как и учил великий Чахта-Джа…

Никогда ещё я не попадал так неожиданно в такую дурацкую ситуацию. Не меньше сотни хассанов именно это место выбрали для своей ночёвки, густо загадив вход в пещеру, носом к которой мы и оказались. Выположенный склон позволял сносно лежать во время сна, хилые кусты дали материал для обогрева, а булькающий из склона ручей снабдил героев вонючей, но чистой водой. Воины оказались не худшего десятка, в смысле, сотни и захватили для ночёвки неплохое место в соответствии со своим рангом. Готовые к выходу, они уже стояли в ожидании сигнала на движение и луки были готовы к стрельбе, что бравые ребята и продемонстрировали, направив на нас все свои орудия…

Затянувшуюся паузу пробила резкая и уверенная речь Ланат-Та, бывшей девочки для подношения ночного горшка, из которой я успел расслышать слова «тхарат, убирать, архаик ходить». Бежать было некуда и вторым после паузы прозвучал голос командира, судя по его одежде, хлысту в руках и властным ноткам. Слова, обращённые к воинам: «сотня, ходить, дорога, он, ты и ты ходить архаик» означали, что почётный конвой во главе с самим сотником сопроводит нас к архаику. Луки опустились. Я снял кольцо защиты вокруг нашей троицы, незаметно спрессовавшейся в одно единое шестиногое тело… Не так… Совсем даже не так я представлял себе наше появление на здешнем склоне.

— Фарис-Та перестань дрожать и запомни это место… Хорошенько запомни, чтобы нарисовать потом… Хассов можешь забыть, они сейчас уйдут… Вот этот камень с щелью, обломанный куст, вон тот обломок, запоминай… Всё, пошли… Идите впереди… Не бойтесь…

По всей линии ручья пестрели рваными пятнами стёганые куртки и треугольные шапки. Глаза воинов многолико провожали странное шествие, но, выстроенные для похода, они замерли, подчинялись дисциплине, тем более, что никакой опасности не исходило от трёх фигур в одинаковых костюмах, таких близких для нас и шутовских для хассанов, знающих, что кожаная одежда неуютна и греет плохо. Тлеющие костерки воняли жиром брошенных в них после завтрака костей, дров не хватало.

Наконец, на поляне, вытоптанной за сотни лет тысячами ног, где так недавно хохотал над нами купец Арджах-Баш, показался войлочный полушар кибитки с тонкой струёй дыма в центре. Завидев чужих, вскочили на ноги воины личной охраны архаика. В отличие от предшественников, эти были в одинаковых по цвету полухалатах, с лёгкими копьями, украшенными кистями одинакового цвета и такими же щитами, уже накинутыми на плечо для похода. «Всего на одну метку позже и мы бы увидели только хвост колонны вдали» — мелькнула ничего не значащая мысль — «не повезло».

«Ирит — архаик — ходить» — слова сотника сменились очередью слов охраны: «Светлый — отдыхать — еда — сотник бежать свой отряд — войско ходить». Смысл понятен: пока отряды выступят и растянутся в длинную цепь на тропе, его светлость успеет всхрапнуть то ли после, то ли до еды… А нас окружил десяток воинов и старший показал копьём в кусты, значит, ждать… Это в мои планы не входило. Но и проявлять агрессивность было рано… Затянулась пауза…

Курок неопределенности спустился неожиданно и очень вовремя: из-за кибитки вышел ирит в нашем костюме, с нашими же нашивками, явно не пленный, во всяком случае, не связанный и без охраны. «Второй»! Мысль эта сама дала команду телу, замелькали пальцы, отщёлкивая символы команд, предатель, нелепо болтая в воздухе конечностями, перелетел к входу, замерла стиснутая неведомой силой охрана со скрещенными копьями, а следом за ней и вся десятка, охраняющая нашу троицу, оставалось только протопать несколько шагов вперёд, что мы и сделали, провожаемые визгом и ошеломлёнными взглядами воинов, которых я пока что не стал убивать, ведь нам сейчас так нужен мир.

Чтобы войти пришлось нырнуть под копья застывших истуканов, не понимающих, что их жизнь в эти мгновенья висит на кончиках моих пальцев и пытающихся принять активное участие в спасении повелителя, хотя бы воплями. Предатель, понявший уже, кто перед ним, безропотно пролез внутрь на карачках и спокойно стоял, пока я завязывал ему руки, вид обездвиженной охраны ясно показывал, кто сейчас хозяин положения.

Архаик принимал утренние омовения и сидел спиной к входу на низкой табуреточке, накрытый простынями, вокруг него кружились три девушки, от вида которых вздрогнула и воинственно выпрямилась Фирка, до сих пор держащая себя очень опасливо и напряженно.

— Ланат, приведи их сюда, быстрее, спроси, это иритки? Хотят они домой?

Ещё две девушки, как оказалось, стояли за занавеской, одна — с вазой для приёма испражнений и вторая, приготовив запас воды, обе с выражением ужаса и надежды одновременно. Увидев меня, откидывающего полог, они молча рухнули на колени…

— Вы хотите уйти отсюда?…

— Мроган, они ничего не ответят, в ступоре, надо удирать!

— Ты права, Фарис, выводи их… Фарис-Та, ты слышишь? Помоги девушкам… Ланат-Та, держи этого гада…

На этот раз я вышел около своего дома и прежде всего хорошенько и бдительно оглянулся около Двери, перестраховываясь, но наши ворота ничем не отличались от утренних, только потом снова вошел назад, в кибитку, и пропустил всех девушек в такой пугающий неизвестностью прямоугольник, вытолкнул пленного и выбрался сам… Дверь оставалась, мерцая металлическими волнами.

— Мроган, я убью тебя!

Обняв сестру, я понял, что она близка к истерике. Но и Дверь закрывать не хотелось, надо было доделывать начатое, а я мог вторично не попасть в кибитку, просто не было времени запоминать её внутренности…

— Латан-Та, бегом сюда из дома охрану! Девушки, идите в ворота и в дом, слушайтесь её, идите, идите, не стойте, она — Ланат-Та, всё вам покажет… Ну, идите же!

Из двери выбежала Канчен-Ка и только к ней, всхлипывая, перекинула на плечи руки сестра, поверив, наконец, что осталась жива…

— Канче, привет! Ну не смотри так, я потом объясню… Ну, не сердись же, некогда… Помоги девушкам, они из рабства, а у меня совсем нет времени…

И как подтверждение моих слов, нелепый в длинной цветастой простыне и с саблей в руке, вылез, щуря на ярком свету глаза, архаик, брошенный всеми в суматохе, голый и мокрый… Поняв, что колдовские силы перенесли его не в то место, Повелитель догадался юркнуть назад и, скорее всего, будет сейчас со злости саблей кромсать стены своей кибитки. Время летит… Перечисляю указания подбежавшему охраннику — предателя сунуть в карцер, девушек мыть, кормить и принять, узнать их истории, а меня ждать к обеду, но прежде меня самого в Дверь ныряет переводчица… Стоять! Убери кинжалы, мстительница, мы не за тем пришли…

В кибитке полумрак, как я и думал, нарушен громадной дырой, в которую врывается свет и свежий воздух… Ну и денёк! Даже не верится, что ещё утром всё было спокойно и мирно. Куда бы спрятаться? Делаю полку под сводом и окрашиваю её в цвет войлока… Сюда можно залезть, лечь и подслушивать, но как то это несолидно, я же не шпионить пришел… На переговоры… Убираю полку, придётся встречать гостей прямо так, в юрте хозяина, о чём весело и сообщаю Ланат-Та. Теперь снимаю все стенки на улице, вход свободен.

Освобождённая охрана перестаёт визжать и рычать, и врывается в кибитку, полная до краёв желанием отомстить за посрамление, а сзади подталкивает её архаик, который снова ощущает себя хозяином и милостиво разрешает одеть приготовленный костюм. Часть воинов держит нас, угрожая наконечниками копий, остальные наводят порядок внутри, закрепляют войлок, зажигают факелы, убирают разбросанные тазы, а главное, все успокаиваются.

Сейчас время работает на меня. Войско стоит, Кайтар с отрядом бежит сюда, подонок уже идёт под охраной в карцер, девушки-рабыни, наверно, переодеваются, не понимая ещё, во что они влипли, в счастье или в более изощрённое надругательство, день подходит к обеду, ещё несколько меток и лагерь можно ставить заново, кто же пойдёт по камням ночью? Ланат-Та сзади тихо переводит слова, которые я в целом и так понимаю. Наконец, суматоха закончена и звучат властные слова хозяина юрты:

— Кто ты такой?

— Я командир пограничного гарнизона, кларон Ящерица…

— Зачем ты увёл иритов?

— Это мой воин, он предатель и будет наказан, и мои женщины…

— Это мои женщины, ирит!

— Ты забыл представиться, начальник.

— Значит, ты не знал, к кому шёл?… Я Аламан-Сар-Паш! Архаик Джургуфа!

— Ты архаик всего Джургуфа? Разве Джургуф такой маленький город?

— Джургуф большой город! Но зачем мне всё войско? Твой гарнизон — всего две сотни воинов!.. Твой доносчик сказал. Я взял десять сотен…А ещё десять пристали по пути сюда… Все хотят добычи…

— Ты шел по Большому караванному тракту?

— Да, здесь одна дорога… Ты был там?

— Да, архаик… Один раз… Плохая дорога…

— Лучше плохая дорога, чем хорошие камни… Зачем ты взял моих женщин, кларон?

— Это наши… Ириты. Если ты захватишь у нас пленных хассан, ты же отпустишь их? Они же твои соплеменники…

— Никуда я их не отпущу. Продам или родным или в рабство, хотя они дёшево стоят… Но ты ещё не захватил моих пленных, кларон!

— Как, не захватил? А где же они? Я забрал их себе, теперь они — мои… Но ради мира между нами я готов купить их… по десять монет, больше никто не даст…

— Почему никто? Я платил по тридцать!

— Это было лет пять назад, да? Они были моложе.

— Двадцать!

— Пятнадцать!..

— Вай. Кларон, из тебя получится хороший купец…

— Прошу тебя, архаик, убери своих охранников со смешными колючками, вот твои монеты, а у хорошего хозяина найдётся, чем порадовать гостей?

— Господин! Войско ждёт! Прости, господин…

— Не спеши, архаик, немного времени ничего не изменит. Можешь пока послать вперёд разведку и узнать, не угрожает ли тебе моё огромное войско в две сотни воинов?…

— Послать сотню на две тысячи шагов. Пусть проверят дорогу. Послать два отряда — один вдоль реки, другой по склону горы. Пусть стоят там до подхода войска. Берите чужих… Остальным — отдыхать!

— Но Великий…

— Я сказал — отдыхать! Можно охотиться… Здесь хорошее место… Кларон прав, времени много. Даже если из города послали за помощью, она не успеет подойти… Воины Принца на учениях, а другие гарнизоны слишком далеко… Иди, дай распоряжения, охрану убери наружу… И прикажи дать вина и сладостей!

— Слушаю, господин…

— Скажи кларон, куда я попал в колдовской свет, когда хотел догнать вас? Там был большой дом и все мои женщины, и твои слуги…

— Когда ящерица убегает, архаик, она часто сбрасывает хвост и он дёргается, привлекая внимание… Мы называем это фантом… Изображение, которое есть, а внутри пустота… Вот такое…

— Вай, это похоже на меня, а внутри пусто, значит ты обманул меня, кларон?

— Прости, владыка, но ты уже знаешь, у меня маленький гарнизон, поэтому приходится делать хитрости, чтобы прятаться, убегать, побеждать…

— Ты насмешил меня, кларон… Значит твои женщины, раз уж ты их выкупил, сейчас бегут по кустам и камням, а ты готовишься меня побеждать?

— Что ты, Великий! Я готовлюсь говорить о мире. Зачем нам кормить черных птиц мясом иритов и хассанов, когда можно по-доброму разойтись и наладить торговлю? Что твоё войско может заработать в наших бедных местах? Посчитай сам…

— Я слышу голос купца или труса, но не воина, кларон…

— Трус не пришел бы к тебе один… Когда придёт время воевать, ты увидишь воина. Но я не хочу смертей, поэтому сейчас веду себя как купец… У тебя хорошее вино, архаик… Даже если ты перебьёшь половину моего войска, а остальных возьмёшь в плен, сколько ты заработаешь?

— Если по сотне монет за пленного, то десять тысяч…

— По сотне?! Половину, не больше! А сколько ты платишь воинам? Монету в день? Две тысячи монет за войско, да? А ещё доплачиваешь себе и сотникам… Ты уже ведёшь своё войско почти восьмерик, я думаю, два десятка дней? Значит, уже истратил двадцать тысяч монет, а не заработал пока ни одной.

— Есть ещё женщины, оружие, вещи, города!

— Пока ты дойдёшь до ближайшего города, Принц соберёт войско. Больше, чем твоё, потому что мы стоим на своей земле. И моим сотням необязательно ждать твоих нукеров, мы можем медленно отходить, пока не сольёмся с армией Принца, ты не получишь ни одного пленного!

— Я разобью твой город!

— Стены из камня? Я подарю тебе их! Они не горят. А город можно построить снова. Ты знал Харрез-Паша, архаик? Мы продали его за тысячу монет и падишах приказал отрубить ему голову!

— Харрез-Паш был трусом!

— Трус сбежал бы. Придумал бы сто причин… вкусное вино… и сбежал бы, прославляя имя падишаха. Но он был глуп. И дал завести своё войско в ущелье…

— У него была тысяча воинов!

— Да… была, но лучшая сотня погибла мелкими частями в разведке, а остальные не знали, куда идти… А потом в ущелье случился обвал… Озеро прорвало плотину… Ты знаешь, архаик, что такое сель в горах? Половина погибла, а другую половину мы продали… Не они нас, а мы их…

— Поэтому ты — Ящерица?

— Поэтому я говорю о мире… Харрез-Паш имел приказ визиря — захватить жалкий кордон и утопить в крови… А у тебя нет такого приказа, Аламан-Сар-Паш!

— Откуда ты можешь знать, что есть и чего нет на священной земле?

— Оттуда… Я говорю с жрецами… Не зря у ящерицы голова вертится вокруг себя и она видит всё и везде… В Городе Богов сейчас траур, и ты знаешь об этом… Никто пока не видел приказов нового падишаха, молчат и визири, не зная, в какую сторону подует жаркий ветер пустынь. И только ты, о Великий, решил воспользоваться моментом, да и то, я думаю, не сам, да? Наверно подсказал кто-нибудь, такой же как мой «друг», которого я забрал сегодня? Рассказал о несметных богатствах, дорогих камнях из тайных пещер? Так было, архаик?

— О, Джардух! Ты вбиваешь кол в моё сердце, кларон!

— Я?… Бедный военный, пьющий твоё вино? Посмотри, разве на мне висят цепи из золота, зелёные изумруды и красные аметисты? Посмотри на моего переводчика, слугу! Видишь ли ты бриллианты в её волосах, архаик? Это чистая шкура аргака покрывает тела, потому что нам ещё пять дней двигаться отсюда до границы и ночевать придётся на дороге, если ничего не случится в пути… А ночью пока ещё холодно…

— Что ты предлагаешь, Ящерица?

— Твоё войско тебе подчиняется, архаик. Я дарю тебе мудрый совет и ты сам примешь мудрое решение. Когда повернёшь и дойдёшь до Большого тракта, то найдёшь маленький подарок, по одной монетке на каждого воина. И узнаешь, что случилось с теми баранами, которые останутся без головы. Скорее всего, они упрямо пойдут вперёд, и станут рабами.

— И что вы будете делать с такой толпой рабов?

— О, славный Аламан-Сар-Паш! Теперь я вижу интерес купца в твоих глазах. Ведь рабам не надо платить, да? Наоборот, их можно купить, а потом перепродать, да? Я предлагаю хорошую цену — десять монет за голову… Обещаю, все будут в хорошем состоянии…

— Пять монет!

— Ах, архаик! А говорил, что я — хороший купец… Ты мне продал старых женщин по десять монет, а я предлагаю ту же цену за сильных мужчин? Ну, соглашайся… Ты же хотел выручить сто за каждого!

— Ох, кларон!.. Ты не ящерица! Ты хитрая колдунья из наших сказок… Ты всё правильно сказал… Смерть Великого падишаха, да пусть осияет его путь свет Единого, это сильное потрясение для всей страны и сейчас ещё долго, как ты и угадал, будут проверяться все бумаги, все записи, все указы и пока писцы всё это не сделают, новый падишах, да продлятся годы его, не сможет ничего проверить и ничего изменить… Как ты мог о таком догадаться? Не понимаю…

— Если я не выполню обещания, то ты, великий, всегда сможешь повернуть своё войско и отомстить наглецам за обман…

— Ладно, я согласен…

— Но если часть непослушных погибнет в бою…

— То мы купим меньше, только и всего…

— Приятно иметь дело с мудростью, архаик… Будем ли мы писать договор?

— Зачем играть с судьбой кларон? За такой договор и Вам и мне не сносить головы… Мы запомним: тысяча монет в любом случае и по десять за каждого пленного… Вас проводить?

— Нет, у нас свои тропы… Скажите охране, что мы ушли… Прощайте…

От длинного разговора занемели скулы и всё тело требовало чего-то очищающего. Пока архаик отвернулся к охране, я сделал Дверь и через несколько вздохов нас ослепил яркий двор, весёлый вид Белого Города. Бедная Ланат-Та стояла с таким отвращением на лице, будто съела сырой аргачий желудок. Все мои разговоры о продаже соплеменников она восприняла всерьёз, примеряя их к своей шкуре, не понимая того, что войско врага стало меньше вдвое и оставшаяся часть была лишена разведки и управления. А платить монеты за сохранение жизни наших ребят — не стыдно, стыдно их не заплатить, жадничая.

Пришлось внушить ей эти азбучные истины. Не думаю, что она абсолютно поверила в них, главное — чтобы молчала о сделке. Теперь нам оставалось просто скрутить спящих солдат, отвести их к тракту, получить девять тысяч монет чистоганом и направить их на добрые дела, а то, что хассаны начнут пахать на хассанов — это не наше дело.

За обедом надоевшая уже тема продолжилась. Ожившая после потрясения сестра неожиданно обняла сзади, почти повиснув на шее и завопила:

— Мроган, ты герой!

— Фарис, ты колючку, что ли съела? Ну хватит! Ма, скажи ей!

— Фарис-Та, веди себя прилично…

— Мам, ты не понимаешь… С меня от страха чуть штаны не слетели, хорошо, что привязаны были, хассаны кругом, а он идёт, важный такой, как будто они — его слуги…

— Дочь, ты уже десять раз рассказала! Дырку в ушах протрёшь своей болтовнёй…

— Пап, ну не ворчи, ты бы видел, они здоровые, страшные!..

— Кто? Треугольные шапки здоровые? Да они же мелкие, как суслики…

— А ты сурок, да?… Глаза злые! Уставились на меня…

— Попрыгунчик, садись есть, нужна ты им, в своей хламиде, они тебя вообще за пацана приняли… Ну что, пойдёшь теперь на связь?

— Не-а… Мне Мроган обещал работу ещё важнее…

— А ты нарисовала?

— Камень твой? Конечно нарисовала, только карандашом… А Ланат-Та второй раз полезла, я бы ни за что туда, а она сама… Мроган, а что дальше будет?

— Что будет?… Всё хорошо будет, лучше покажи рисунок…

— Мроган, давайте поедим сначала…

— Ма, ну это же недолго, пусть сбегает, всё равно она горячее не любит…. ждёт, пока остынет… а пахнет как вкусно!..

— С вами с ума сойдёшь, поесть не могут спокойно…

— А ты могла бы? Представь, я теперь смогу в любое место…

— Я, сынок, ничего не поняла, где вы были, как ты это делаешь?…

— Тебе и не надо знать, как… Главное — я могу перейти в любое место, если знаю, как оно выглядит…

— Это ты так перешел, когда вы в горах застряли?

— Наверно так, но тогда я без памяти, в бреду это сделал, а сегодня несколько раз проходил и всё, куда надо!

— А можно и не попасть?

— Наверно можно, но у меня раньше совсем не получалось, а тут как прорвало!..

— Поэтому тебе нужны картинки?

— Ну, вот, а говорила, не понимаешь… Да, нужно зарисовать какое-то место и всё…

— Всё равно не понимаю… Ну ты, ладно, а она-то как и остальные? Они же не колдуют? Запутал ты меня, ешь, давай…

— Я ем… Понимаешь, получается такой переход, мы его называем «Дверь», входишь в одном месте, а выходишь в другом, хоть десять иритов пройдут…

— И я могу?

— Конечно! Вон, гадину провели, уж он, небось и идти не очень хотел… Не знаю, что с ним и делать теперь?

— А что делать? Он ещё мальчишка совсем…

— Ты, мать, это брось! Да он хуже любого хасса, на своих же вёл войско, денег захотел…

— А может и не денег… Мы разве мало платим? И тот, который тебя порезал, не за деньги рисковал…

— Да уж точно, такие хуже вартаков, не от голода, а от жадности своих продают, его бы самого в рабство…

— Отец, ты мудрец! Точно! Вместе с этими…

— Э-э! Мужики, вы что это? За столом-то!

— Вы, мама, простите, но они правильно говорят… Я бы ему ещё и язык вырвала мерзкий…

— Канче, и ты туда же!

— Я как вспомню, как они меня тащили, как телёнка, это уже не ириты, хуже зверей все предатели, мама, Вы же видели девушек? Вон, её ещё спросите, да, Ланат-Та?…

— Я бы торговцев, всех бы, в море топила, помнишь, где зубастые плавали? Опускала бы потихоньку…

— О, Сияющий, дети! Вы кончите трепаться за столом? Давайте говорить о хорошем… Девушек вымыли, накормили… Мроган, а что с ними теперь делать?

— Как, что? Дадим одежду, денег немного, и пусть по домам топают, бумагу напишем, что они свободные иритки, чтобы никто не прицепился…

— Эх ты смешной, сынок! Да кому же они сейчас нужны в кланах-то? Они же здоровые бабы, им бы детей рожать, а тут… Вот, горе-то…

— Захотят, пусть здесь остаются, работы хватит, а можно вообще забыть, кто они, да откуда…

— Это как это так, сынок? Разве можно забыть?

— Ну обмануть! Имя другое выбрать, самим придумать, их же никто не знает, глядишь, и женихи найдутся, а мы поможем, бывает же, что девки сиротами остаются?

— Ну, да, а настоящие родители пусть слёзы льют, да?!

— Мам, теперь ты меня запутала… Главное — теперь они свободные и не должны никому жопу мыть насильно… Ты руки у них видела? Одни синяки! А этот архаик… гадина…

— Ох, сынок, там всё тело такое, и хлестали их, и щипали, и всё, что вздумается делали, проклятые…

— Ну, вот, теперь ты… А обещала «о хорошем» говорить… Фарис, давай свою картинку… Похоже… А цветы откуда?… Для какой красоты? Мне надо как есть, точь-в-точь… Ладно попробуем ещё раз туда сходить, но не сегодня, конечно… Ланат, посмотри…

— Нет, похоже очень, но камни немного другие, ты же девочке и времени не дал, Мроган!..

— Я не дал?! Ну, вы даёте! Это я вас копьями погнал, да?

— А ребята сейчас туда же идут?

— А ты откуда знаешь, Ланат?… Туда, куда же ещё?… Кайтар сегодня только долину перебежит, потом по щелям начнёт подниматься со связными, а отряд внизу останется, замаскируется… Не бойся, ничего с ними не случится, войско пока смирно сидит, только завтра тронется, ты же слышала… Ой, а глаза-то поплыли…

— Мроган, как тебе не стыдно!

— О! Все в один голос! Фарис, Это мне-то стыдно?… Это вот ей должно быть стыдно! Мучает парня, он уже готов хоть в пекло бросаться!

— Кто? Я?! Я мучаю?!

— А кто же?! Он уже не знает, с кем ещё сразиться, один против десяти бился, куда уж дальше? Ты, Ланат, нам как родная, так что слушай, чего тебе говорят! Я вас обоих люблю и в обиду друг другу не дам!

— Опять дерутся! Мать, ну-ка, разними их!

— А чего же разнимать?… Мроган правильно говорит… Любят друг друга, а терзают, аж больно смотреть… как будто у вас три жизни впереди…

— Айрит-Ка! Но Вы же знаете!..

— Глупости твои знаю, вот что! Тебе надо, девушка, к родителям сбегать, благословенья спросить, а бумагу Мроган тебе любую напишет… На службе ты, вот и весь разговор, а кто чего скажет, так у тебя вон сколько защитников — целый клан, да и твой любезный кому угодно за честь твою башку вправит!

— Ну вот, сопли зелёные, теперь они в три голоса рыдать будут, пошли, сынок, нам дело делать…