Глава 57

На улице горела только половина ламп фонаря, бросая тусклый свет на недостроенные тротуары и наваленные вдоль них большие кучи земли. В этом престижном районе было мало достроенных домов — просторных и красивых, в колониальном стиле, призванных тактично демонстрировать богатство и социальный статус их обладателей. Марин двинулся к самому большому из них, расположенному на самой высокой точке холма и окруженному открытыми незастроенными участками.

Выключив фары, Марин повел машину вверх по крутой подъездной аллее Ричарда Прайса, ориентируясь по свету, льющемуся наружу через высокие окна дома, и мимолетно оглядел себя в зеркальце заднего вида. Выражение спокойной доброжелательности и скромности, что так отлично служило ему все эти годы, сейчас пришло не совсем. То есть на поверхности-то оно было, но вот внизу царила странная пустота. А скоро, понимал Марин, даже и то, что есть, станет трудно удерживать. Однако пока хватит и того, что есть.

Он расправил воротничок и окинул быстрым взглядом одежду. Лабораторный халат оказался неплохой защитой. Если не считать уже успевшего выцвести невинного пятна крови на манжете и привязчивого запаха дыма, все было в полном порядке. Марин коснулся крошечного пятнышка, на мгновение позволив себе вновь пережить то, что послужило причиной его появления, но тщательно контролируя силу ощущений. Годы фантазий, планов, самоограничения — он думал, что она ни за что не сможет сполна вознаградить его за столь долгое ожидание. Ничего подобного! Синтия была чудесна. Так же чудесна, как та, первая…

Марин вылез из машины и зашагал по аллее пешком, тщательно огибая грязные лужи, оставленные недавним дождем. Над дверью висела одинокая лампочка, и он на миг остановился в кругу света под ней, прикидывая, позвонить или же просто постучать. Почему-то это казалось крайне важным. Сейчас каждая деталь была крайне важна.

За сдавленным звяканьем почти сразу же послышались шаги. А через пару секунд дверь приоткрылась на несколько дюймов, остановившись, когда натянулась цепочка. В образовавшуюся щелочку виднелся только маленький кусочек лица: голубой глаз, краешек маленького прямого носа. Прядка светлых волос.

— Привет! — произнес Марин, и по его лицу разлилась теплая, дружеская улыбка. — Ты, верно, Рейчел. Папа дома?

— Нет. Секундочку. — Она закрыла дверь, и он услышал лязг цепочки. Когда девочка снова открыла, он увидел ее всю, целиком.

— А ты не очень похожа на свою фотографию, — заметил Марин.

— Фотографию?

— Ту, что стоит на столе у твоего папы. Ты под деревом рядом с…

Девочка поморщилась:

— О Господи! Она так у него там и стоит? Она просто ужасна!

Марин знал: фотография сделана два года назад, когда Рейчел было четырнадцать. С тех пор волосы у нее успели отрасти до плеч, а тело приобрести соблазнительные изгибы.

— Ну, не знаю. По-моему, очень милая. — Он протянул руку. — Я доктор Марин. Мы с твоим папой вместе работаем.

Рука у девочки оказалась чуть влажной. Судя по свисавшему у нее с плеча посудному полотенцу, от воды и мыла, а не от пота.

— Не знаешь, когда твой папа вернется? Мне надо ему кое-что сказать, это очень важно.

— Может, через часок.

Не слишком уж много времени, однако тут уж ничего не поделаешь. Хотя Марин был уверен, что полностью уничтожил весь научный комплекс «СТД», но, без сомнения, кто-нибудь из людей уцелеет. Строго говоря, он вполне допускал, что большинство охранников, дежуривших по периметру, живы и в ясном сознании. Правда, у них нет быстрого выхода на Прайса — только верхние чины знали, как связаться с ним дома или в машине, но они-то как раз будут не в состоянии ни с кем связываться. Конечно, нельзя быть твердо уверенным — однако в том-то и состояла часть всей забавы.

Марин чуть-чуть нахмурился. Это возымело желаемый эффект.

— Может, войдете, доктор Марин? Если вы немного посидите, то наверняка дождетесь его…

Он сделал вид, что колеблется.

— А знаешь, наверное, и в самом деле так поступлю.

— Так вы и правда настоящий доктор? — спросила она, ведя его за собой через вестибюль в просторную гостиную. Джинсы на девочке изрядно потерты, так что на попке уже стали совсем белыми. Под тоненькой белой футболкой просвечивал лифчик, но Марин невольно задумался, а так ли этот лифчик нужен для столь маленькой груди.

— Если я верно понял твой вопрос, то нет. Я физик.

Рейчел повернулась к нему с грацией гимнастки — он знал, что она и занимается гимнастикой.

— Правда? Кошмар какой!

По лицу Марина снова расползлась улыбка — на сей раз почти даже искренняя. Открытая непосредственность и бьющая через край энергия Рейчел просто завораживали. Внезапно он осознал, что никогда не общался толком с девочками ее возраста. Даже когда он преподавал, в его классы приходили только после двадцати.

— Кошмар? Почему это?

— У меня завтра контрольная по физике. А я ни в зуб ногой. Всемирное тяготение. Черные дыры. Прошу прощения, но кому все это нужно?

Марин показал ей на ноги:

— Вот тебе, например. Земное тяготение не дает тебе разбить макушку о потолок.

Она снова состроила гримаску. Судя по всему, тема была еще более болезненной, чем даже фотография на столе у отца.

— Разреши. — Марин взял у нее с плеча полотенце. — Тяготение — это легче легкого. Иди сюда, я сейчас тебе покажу.

Он постелил край полотенца на стол, придавив его тяжелой вазой с фруктами, чтобы не сваливалось.

— А вот тут подержи.

Девочка повиновалась и, взяв другой край полотенца, туго натянула его.

— Допустим, полотенце — это космос. Представила?

— Ага, — кивнула она.

— Отлично. — Марин взял из вазы яблоко и положил его в центр полотенца. — А яблоко — планета, ладно?

— Ага.

— Смотри, что получается. — Он положил виноградинку на край полотенца, и они вместе смотрели, как она скатывается в углубление, образовавшееся от яблока. — Вуаля! Вот тебе и тяготение. Представь это в трех измерениях, вот и все.

Рейчел некоторое время еще смотрела вниз. А потом вдруг улыбнулась:

— Только и всего? А черная дыра?

— Тоже проще простого. Что, если бы это яблоко стало в десять раз больше и весом в тысячу фунтов? Что бы получилось?

— Ну, наверное, разорвало бы дыру в полотенце.

— В чем?

— То есть в космосе.

— А что бы сталось с виноградинкой?

— Выпала бы в дыру.

— Совершенно верно.

Девочка обдумывала услышанное.

— Но куда она попадает? Ведь куда-то должна?

— Очень умный вопрос, — промолвил Марин, искренне впечатленный. — Не знаю куда. Может, в другую Вселенную? Ну что, сойдет?

— Да-а. Думаю, вполне…

— Рейчел! С кем это ты там разговариваешь?

Донесшийся сверху женский голос временно разбил чары, навеянные на Марина этой прелестной полудевочкой-полудевушкой.

— Это твоя мама?

Рейчел кивнула.

— Может, поднимемся и поболтаем с ней?

Загрузка...