Обратный отсчет: Распад

Часть 10 01.10–23.11.19. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

01 октября 19 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

— Нет, так не пойдёт, — медик смотрел на Гедимина, сдвинувшего пластины брони на запястье и открывшего часть руки для кровезаборника, и недовольно щурился. — Вылезай весь. В этой штуке заражение незаметно, пока наружу не вытечешь. Вылезай!

Гедимин нехотя растянулся на полу, вскрывая броню по центральному шву, и вылез из скафандра, оставшегося лежать, — стапелей в медчасти, разумеется, не было. «Интересно, как ликвидаторы сюда заходят,» — мелькнуло в голове, и тут же навстречу всплыл ответ: «Как нормальные сарматы — в городской одежде. Ты кого-нибудь, кроме себя, в скафандре тут видел?»

— Ага. Угу… — медик, заставив его расстегнуть комбинезон, потрогал выпуклые шрамы и воткнул сармату в плечо толстую полую иглу. — Долго ел мартышечью пищу?

Гедимин мигнул.

— Шесть лет, — нехотя ответил он. — Другой не было. Что, это сказалось?

— Посмотрим, — пожал плечами медик, откладывая шприц, наполненный чем-то светло-розовым, в контейнер. — Если что — придётся тебя промыть. А пока держи антидот.

Он снова всадил иглу в плечо сармата. Ни боли, ни жжения Гедимин не почувствовал, — ещё один относительно безвредный препарат, название которого он всё равно не запомнит.

— Снаружи без скафандра не лазить, — мрачно предупредил медик, глядя, как сармат закрывает на себе броню. — Ни воду, ни землю не трогать даже пальцем. На Территориях — эа-вирус.

Гедимина передёрнуло. Он вспомнил, как разгуливал по колонии гимов, и нервно поёжился.

— У тебя чисто, — успокоил его медик. — На входе в гетто было чисто, сейчас… в первом приближении — тоже. Иди, отдыхай, надо будет — тебя найдут.

…Капсула, свёрнутая из защитного поля вокруг двух душевых распылителей, отводила горячий воздух и пар прямо в вентиляцию, но что-то понизу просачивалось — Гедимин то и дело видел сквозь полупрозрачную плёнку, как филки, подойдя слишком близко к его «купальне», тут же подпрыгивают и шарахаются в сторону.

— Эй, там! — крикнул кто-то из них, остановившись в паре метров от Гедимина. — Ты там не сваришься?

Сармат покачал головой и снова шагнул под горячую, почти кипящую воду. Из соседнего распылителя лилась холодная, такая же, как в озере, — после пары переходов туда-сюда неприятный гул в голове сменялся звоном и пустотой.

— Ишь ты! — донёсся снаружи удивлённый возглас Арсалана. — Тут в кои-то веки потеплело? Можно внутрь?

Гедимин, убедившись, что поблизости нет филков, убрал часть защитного поля, пропуская сармата в капсулу. Венерианец глубоко вдохнул горячий пар и, сунув руку под распылитель, расплылся в улыбке.

— Нормальная температура! Сам свернул эту штуку из поля? Раньше тут такого не делали… — внезапно замолчав, он повернулся к Гедимину и резко выдохнул. — Ты?.. Ничего себе, как тебя отделали…

Гедимин досадливо сощурился — он и забыл, что до сих пор Арсалан его без скафандра не видел.

— Тебя тоже, — он кивнул на ладони подрывника — на каждой был звёздчатый шрам, как будто его руки когда-то пробили насквозь.

— Повстанцы, — Арсалан поморщился. — Tza hasulesh!.. Ничего, что я всё место занял?

Он за разговором успел забраться под горячий распылитель и стоял теперь там, блаженно щурясь, а его дымящаяся кожа из светло-оранжевой постепенно становилась багровой. Гедимин качнул головой.

— Нравится — стой. У нас венерианцы всегда так купались. Иногда ещё жгли шлак.

Арсалан обрадованно ухмыльнулся.

— Тут мало венерианцев, а то мы собрались бы… «У вас» — это где? Ты откуда?

— Местный. Жил тут до войны, — ответил Гедимин. — Тебя вот не помню.

— Я из Чабонга, — Арсалан махнул рукой, окатив сармата горячими брызгами. — Там тоже бывало весело… Эй!

Вода из распылителя перестала литься. Снаружи в полупрозрачную капсулу заглянул сердитый сармат в мокрой одежде.

— Ты представляешь, какая это нагрузка на нагреватели? — спросил он. — Остывай и выбирайся! Кто, кстати, разрешил вертеть тут вензеля из защитного поля?

— Что, у вас и это запрещено? — Гедимин угрюмо сощурился на него, но филк только фыркнул.

— Ты! Ну, я так и знал. С тех пор, как тебя увидел в дверях… Задержись на выходе, есть разговор.

«Не везёт мне с комендантами,» — думал Гедимин, забираясь обратно в скафандр. Арсалан уже оделся и ушёл, жестом пообещав подождать сармата у барака. Гедимин кивнул, но насторожился.

Аккуш выждал, пока сармат войдёт в комендантскую, аккуратно прикрыл дверь и повернулся к нему.

— На проходной тебя искала макака, — сказал он, и Гедимин изумлённо мигнул — он ждал, что разговор пойдёт о перегруженных нагревателях и несанкционированном купании. — Валентин Хейз, носит униформу космофлота. Спрашивал некоего Джеда — «огромный амбал, лицо в шрамах, всегда в скафандре». Что у тебя с лицом?

Гедимин поморщился. «Хейз,» — под рёбрами снова заныло, и он прижал к груди ладонь. «На кой я ему?»

— Ему сказали, где я? — спросил он.

— Нет. Но могут, если хочешь, — пожал плечами Аккуш. — Свои данные он оставил. Надо — забери на проходной.

Гедимин качнул головой.

— Пусть идёт… обратно в космофлот, — пробормотал он. Ему было не по себе.

— Ты чего такой? Из-за душа? — спросил, взглянув ему в глаза, встревоженный Арсалан. Он отделился от стены, едва Гедимин вышел из барака, и, похоже, собирался идти с ним дальше. Сармат досадливо сощурился — теперь нечего было и думать о незаметном проникновении на какую-нибудь подстанцию или раскопках в утилизаторе.

— Ничего, — отозвался он. — Про нагреватели — чушь, это штатная нагрузка… Тут, говорят, есть полоса препятствий. Это далеко?

…Полосу построили из обломков, собранных по ангарам и баракам, — деформированных балок, треснувших и кое-как сваренных плит, обрывков тросов, коротких обрезков труб, почему-то не отправленных на утилизацию… Хаотичное сооружение протянулось вдоль бараков на полсотни метров. За ним, со стороны складов, что-то вспыхивало и гасло, и, судя по цвету вспышек, там стреляли из омикрон-бластеров. «Запрет на оружие,» — Гедимин криво ухмыльнулся. «Очень строго соблюдается.»

— Ну вот, — Арсалан кивком указал на ближайшую часть сооружения, в которой копошились филки. — Можно идти где угодно. Понизу проще, а я обычно…

Гедимин, не дослушав, тронул пальцами наклонную стену и взлетел на верхний гребень. Поставленная на ребро плита, как ни странно, выдержала. Сармат не стал долго её испытывать — спрыгнул на глыбу, уложенную на округлые балки, и вместе с ней прокатился до узкого лаза. Втискиваться туда не хотелось, но со следующего гребня свисали тросы, достаточно крепкие, чтобы выдержать сармата, и через пару секунд он уже стоял на пересечении прочных балок на самом верху и выглядывал, куда можно спрыгнуть.

— Эй! — донеслось снизу — из ближайшего лаза выбрался Арсалан, отряхиваясь от хлопьев краски. — А ты как… По тросам⁈ Они же не выдержат…

Гедимин, пожав плечами, подобрал смотанный трос и бросил венерианцу. Можно было спуститься, опираясь на скобы в стене, и по наклонной балке соскользнуть на нижний ярус, но сармат, на время забыв о тренировке, неотрывно смотрел на север. Там действительно стреляли из бластеров — четверо в чёрных скафандрах собрались у щита с нарисованной мишенью, прикрыв его с боков и сверху защитным полем. «Ликвидаторы,» — Гедимин рассматривал их оружие — не то, маломощное, что они держали в руках, а настоящее, прикреплённое к броне. «Два реактивных огнемёта, плазмомёт и… а, узнал. „Самовар“, как сказал бы Бьорк. Стреляет газовыми гранатами. И ещё бластеры… Куда смотрят „макаки“?»

— А ты шустрый, — выдохнул Арсалан, взобравшись вслед за Гедимином на гребень. — А по виду не скажешь. А как отсюда?

Сармат молча прыгнул вниз, на лету хватаясь за скобы, и, замедлив падение, положил ладони на наклонную балку. Ещё пару метров его протащило вниз, и он, разжав руки, упал в «подвал».

Выбрался наружу он через десять секунд, извалявшись в пыли и хлопьях облезающей краски. В незнакомом туннеле ползти было неудобно, а повороты хотелось спрямить, прорезав в трубе дыру. Постепенно он сворачивал к северу — и вылез, наконец, подтянувшись на паре свисающих тросов, в пяти шагах от компании ликвидаторов. Они, на время прекратив стрельбу, рассматривали дымящиеся пробоины в мишени. Те располагались далеко от центра, но рядом друг с другом, — кто-то стрелял кучно, но не очень метко.

— В дыре не промахнёшься, — угрюмо сказал один из них, убирая в кобуру бластер. — А вот скорость нужна.

— Наверху тебе скорость не поможет, — качнул головой другой. — Давай дальше, до результата. Огнемёт сними, пусть лежит. Явно же мешает.

— А в бою его что, на тачке возить? — фыркнул первый, нехотя снимая массивный ствол и сумку с зарядами и укладывая их на землю — чуть ли не на ногу неподвижно стоящему Гедимину. — Всё равно сначала зачищать… Хэ-э! Ты откуда взялся⁈

Он, резко выпрямившись, уставился на Гедимина. Остальные ликвидаторы развернулись к нему, ближайший растерянно мигнул.

— Смотрю, — смутившись, буркнул сармат — он собирался тихо уйти, пока его не «засекли», а до того изучить огнемёт — конструкция была знакомая, но слегка модифицированная.

— М-да, — пробормотал один из ликвидаторов. — И давно ты… смотришь?

— Минуты две, — пожал плечами Гедимин.

Ликвидатор повернулся к владельцу огнемёта и насмешливо фыркнул.

— Так ты видел, куда кладёшь ствол? Повезло, что это не повстанец!

Тот махнул рукой и издал короткий смешок.

— Увлеклись, бывает, — он смерил Гедимина оценивающим взглядом и протянул ему руку. — Уран и торий! Но и ты хорош — мог бы поздороваться первым. А где твоё оружие?

Другой ликвидатор ткнул его кулаком в спину.

— Нашивки видишь?

— А?.. — сармат растерянно мигнул. — Так ты не из отряда? Извини, сразу не понял. Я тут мало кого знаю. А почему тогда ты в ликвидаторской броне?

— Гедимин! — донёсся из лабиринта голос Арсалана. — Ты куда пропал? Я тут, кажется, застрял немного…

Ремонтник молча развернулся к стене и, оттолкнувшись, ухватился за гребень и перемахнул на другую сторону. «Застрял? Надеюсь, не сломал себе ничего…»

Едва он подошёл к уложенной на землю трубе, она загудела от ударов по внутренним стенкам. Гедимин, оторвав многокилограммовый блок оплавленного рилкара, поддел когтем обнажившийся стык.

— Ты там? Как лежишь, на боку или вниз лицом?

— На боку, — отозвался из трубы Арсалан. — И мне не развернуться. Похоже, лаз был для филков!

— Лежи тихо, вытащу, — Гедимин, запоздало вспомнив про сканер, направил на трубу пучок сигма-квантов и тут же его погасил — сканирование, по идее, не могло повредить сармату, даже без скафандра, но чужим мозгом рисковать не стоило. — Закрой глаза, буду резать.

Он вспорол трубу по верхнему «боку» и, ухватившись за края надреза, налёг на них двумя руками — и едва удержался на ногах, когда металлизированный фрил лопнул под его пальцами и развалился на куски. Из проёма, отряхиваясь от осколков, выбрался Арсалан.

— Надо было идти знакомым путём, — вздохнул он, глядя на остатки трубы. — Чем ты её так? Я только хотел упереться изнутри…

Гедимин огляделся по сторонам — ничего пригодного для ремонта вокруг не было, разве что разобрать другой участок лабиринта. «Хороший из меня ремонтник,» — он досадливо сощурился. «Повезло, что тут коменданта нет…»

Сверху донёсся свист, а потом — шум падения, — два массивных тела приземлились за спиной Гедимина. Обернувшись, сармат увидел ещё двоих ликвидаторов — те задержались на верхнем ярусе, с тревогой заглядывая в проём.

— Выбрался? — спросил один из спустившихся, взглянув на Арсалана. — Всё цело?

Ликвидатор повернулся к оставшимся наверху.

— Видел? А ты ещё хотел его обогнать!

— М-да, — покачал головой тот, к кому он обращался. — Вот это называется — освоиться со снаряжением. Эй, шахтёр! Не знаю, как твоему другу, а тебе в шахтах делать нечего.

Гедимин настороженно сощурился и развернулся к нему лицом, прикрывая собой «бездоспешного» Арсалана. Тот с сердитым фырканьем вылез вперёд и молча показал ликвидаторам кулак.

— Меня зовут Скегги, — продолжал ликвидатор. — Скегги Тарс. Мне нужны толковые сарматы в отряд. С радиацией ты вроде бы дело имел. Химию и биологию немного знаешь?

Гедимин ошалело мигнул — на большее его не хватило. Скегги широко ухмыльнулся.

— Это ничего. Для начала можно и без этого — только получи нашивку стрелка. Потом устроим на курсы, за месяц освоишь. Кенен сильно цепляться не будет — знает, что мы новичкам помогаем. Ты пилот? Из чего-нибудь стрелял?

— Что там с запретом на оружие? — угрюмо сощурился на него Гедимин. Обижаться вроде было не на что — сам стоял и молчал, как азотом облитый — но всё равно было досадно.

Ликвидаторы переглянулись.

— По мартышкам стрелять не дадут, — вздохнул один из них с явным сожалением. — Но, пока мы на работе, ни одна макака не придерётся. Кенен всё сделает. Видел, что у нас тут на Территориях? Тут уже не до ерунды…

Гедимин кивнул — полутораметровые насекомые, прогрызающие корабельный борт, до сих пор стояли перед глазами. «Тут, пожалуй, без плазмомёта не пройдёшь…»

— Толковые нам самим нужны, — мрачно сказал Арсалан, потянув Гедимина за руку. Он уже не в первый раз пытался отодвинуть его от ликвидаторов, но сармат не обращал внимания на слабые толчки.

— Подрывное дело — не для идиотов, — продолжал он. — Не лезь к ним, Гедимин. Там, снаружи, никакой огнемёт не поможет. Сожрут вместе с ним.

Скегги ухмыльнулся.

— Ты ведь не пробовал, шахтёр. А я семь лет на расчистке. Если думать головой, не сожрут. В общем, Гедимин… — он посмотрел сармату в глаза. — Решай сам. Стрельбы у нас каждый день, в один и тот же час, — подтягиваем новичков. Из чего стрелять, дадим. Если покажешь нормальный результат, я сам договорюсь с Кененом об экзамене. Приходи, если хочешь.

Он, развернувшись, ухватился за мелкие выступы на стене и в три движения перебрался через гребень и скрылся за развалинами. За ним полезли остальные — кто через гребень, кто в боковой проём. Через несколько секунд на нижнем ярусе остались только Гедимин и Арсалан.

— «Думать головой»… — передразнил ликвидатора подрывник, болезненно щурясь. — Был тут один такой… Пойдём отсюда, Гедимин. Пусть эти убиваются об мутантов, если им так приспичило.

За стеной снова засверкали вспышки — ликвидаторы продолжили учения. Гедимин повернулся спиной к проёмам, заглянул в трубу, куда уже заполз Арсалан, и, крикнув, что пойдёт поверху, подёргал тросы и полез на стену. «Завтра в тот же час. Надо будет прийти…»

02 октября 19 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

Груда отколотой от массива руды в свете прожекторов казалась дымящейся — пыль оседала медленно, подолгу клубясь под тёмными сводами. Проходчик уже вгрызался в гору обломков, и грохот разносился по туннелям, отражаясь от стен забоя. Гедимин, на ходу прикрыв уши, подошёл к кускам породы, откатившимся в сторону от основной груды. Арсалан уже копался в них; сначала он кидал обломки в общую кучу, потом подобрал что-то и начал рассматривать.

— Видишь? — он сунул блестящий камешек Гедимину под респиратор. — Это нералит. Наткнулись на жилу. Наверху будут довольны!

Гедимин забрал у него обломок и увидел щётку микроскопических серых кристаллов. В стороне от основного сгустка прорастали другие, ещё меньше, заметные как крохотные блёстки в тёмном камне. «Сингит,» — сердце сармата пропустило удар, а затем забилось быстрее. «Преобразованный настуран. Здесь было вкрапление, а здесь… видимо, небольшие фрагменты. Ирренциевая руда на Земле… Кто бы в это поверил тридцать лет назад⁈»

Арсалан, уже забыв о найденной жиле, скрылся за грудой породы — пора было высматривать места для новых шпуров. Гедимин, наклонившись, отломил от камня ещё несколько фрагментов и, оглядевшись по сторонам, рассовал их по «карманам» скафандра. Никто ничего не заметил — филки, сгрудившись у проходчика, закидывали мелкие обломки руды в контейнер, фонари крепильщиков горели у дальней стены, и им тем более было не до Гедимина. Сармат, недовольно щурясь, оглянулся на грохочущий агрегат — сегодня он шумел не так, как вчера, будто один из барабанов вращался немного медленнее и оставал от остальных на доли секунды. «Наверху его починят,» — сказал себе Гедимин, отступая к стене забоя. «Там есть ремонтные бригады. Завтра всё будет в порядке.»

Обходя гору обломков, он подобрал ещё несколько камешков, уже не относящихся к нералитовой жиле, — для исследования могли пригодиться и они. Можно было бы просканировать их на месте, но Гедимин помнил, как нервно Арсалан относится к сканеру, — независимо от степени реальной опасности, незачем было его тревожить. «Уран замещается ирренцием даже на такой глубине. Прямой контакт тут невозможен, разве что облучение… так далеко от источников омикрона? Если бы это так работало, я не бился бы столько с реакторами. Надо хорошо всё изучить, должны быть какие-то закономерности, может, по ним вычислится причина…»

…Восемь небольших обломков гранита лежали на дне ящика, обёрнутые полосками бумаги и прикрытые защитным полем. «Добыть контейнер для образцов,» — сделал в памяти отметку Гедимин. «На полосе препятствий должен быть тонкий фрил. Нарезать на ленты и вынести.»

Он покосился на часы и тихо вышел из комнаты. Арсалан, судя по тишине за соседней дверью, ещё был в душевой — Гедимин оставил ему там «капсулу» из защитного поля и показал, как подогреть воду без штатных нагревателей, так что венерианец застрял в купальне надолго. «Что-то у него с ликвидаторами… и, скорее всего, из-за Квинция,» — думал сармат, обходя ряд бараков и мимо равнодушных патрульных уходя к полосе препятствий. «Постепенно выясню, а пока — не до этого.»

Сегодня сарматы в чёрных скафандрах собрались впятером. Кто-то уже отстрелялся, и теперь один из них выгребал из закутка между оплавленными стенами обломки фрила, другой, приложив трафарет, чертил новую мишень на разбитом пустом ящике, ещё двое объясняли что-то недавнему стрелку. Гедимин нарочно зацепился плечом за полуразрушенную стену, — ликвидаторы резко развернулись к нему, и тот, на чьей груди было больше нашивок, радостно усмехнулся.

— Уран и торий! — он вскинул руку в приветственном жесте, и Гедимин изумлённо замигал — он, конечно, не ожидал услышать «салют Саргона», но и выдуманная когда-то им фраза звучала тут очень странно. — Всё-таки пришёл! И хорошо, что без шахтёров. Твой друг, не в обиду будь сказано, какой-то пугливый. Как он вчера, не содрал с себя кожу в той трубе?

Гедимин качнул головой.

— Его друг погиб на Территориях, — мрачно сказал он. — Есть от чего стать пугливым. Ты Скегги Тарс?

Сармат ухмыльнулся и протянул ремонтнику руку.

— Именно так. Идите сюда, тески, — у нас пополнение! Как тебя, Гедимин…

— Гедимин Кет, — ремонтник по очереди пожал протянутые руки. — Мне дадут бластер?

— Само собой, — кивнул Скегги, оглядываясь на выгородку для мишеней. — Вот, возьми. Дежурная «Фокка», прожигатель. Майлог, ты пока отдыхаешь.

— Есть, — отозвался один из ликвидаторов и шагнул назад. Остальные расступились, оставив пустое пространство между Гедимином и Скегги и выгородкой, куда уже поставили ящик-мишень.

— Стреляешь без стойки, с рук, — пояснил командир, быстро проверяя механизм бластера, прежде чем передать его Гедимину. — Желательно в мишень. Сильно не волнуйся — мы просто посмотрим, что ты умеешь, и над чем дальше работать. Ты ведь пилот, не стрелок?

Сармат качнул головой. Снаружи «Фокка» выглядела исправной, но внутри одна из обсидиановых линз не то сместилась, не то треснула и работала теперь вполсилы — и это очень раздражало. «Гребучий ремонтный рефлекс!» — Гедимин досадливо сощурился, направляя бластер на мишень. «Надо сосредоточиться. Хорошо, цель не движется…»

Сначала ликвидаторы за его спиной перешёптывались, потом хмыкали, затем настала тишина. Отверстие в центре мишени выросло до размеров кулака, но аккуратно-круглым так и не стало, и Гедимин, оставив попытки выровнять края, поставил бластер на предохранитель и повернулся к Скегги.

— Я думал, ты ушёл. Так тихо… — он криво ухмыльнулся.

— Ага, — отозвался Скегги, взяв протянутый бластер. — Говоришь, пилот… Кто тебя тренировал?

Гедимин, больше не терзаемый ремонтным рефлексом, сообразил, что чего-то не учёл, и настороженно сощурился.

— Гуальтари, — ответил он. — Ты его, наверное, не знаешь…

Вместе со Скегги громко фыркнули ещё двое. Оставшиеся смотрели на них с недоумением, а на Гедимина — с тревогой.

— Понятно, — сказал Скегги, возвращая бластер Майлогу. — Спрашивать ничего не буду. Пойдёшь со мной. Майлог, продолжай, вернусь — проверю.

Гедимин чувствовал затылком их взгляды, когда вслед за Скегги кратчайшим путём обходил лабиринт. Командир ликвидаторов молчал, патрульные, расступившиеся перед ним у закрытого люка, слегка приподнятого над землёй, тоже не сказали ни слова. Освещённый туннель, достаточно широкий, чтобы двое сарматов могли идти рядом, плавно уходил вниз и внезапно разворачивался в обратную сторону, превращаясь в широкий тёмный ход. Его стенки были выстланы слоями защитного поля. В свете фонаря на стене блестнули длинные приклады — на стойке рядом висели кинетическая винтовка, огнемёт и плазменная пушка. Скегги щёлкнул переключателем, и вдоль стен зажглись цепочки зелёных светодиодов, а за спинами сарматов опустилось защитное поле.

— Тоже наш полигон, — усмехнулся ликвидатор, смахнув невидимую пыль с настенной панели проектора. Дальний конец коридора — пустое место с грудой разнородных обломков по центру — задымился, наполняясь синим туманом, в котором замелькали тени.

— С чем из этого тебя готовили? — спросил Скегги, кивнув на оружейную стойку.

— Со всем понемногу, — отозвался Гедимин, рассматривая громоздкий плазмомёт. Аккумуляторы занимали три четверти места внутри корпуса; их полного заряда хватало, насколько сармат знал, на шесть выстрелов. «Из этой штуки ничего путного не сделаешь. Прочность не та,» — думал он. «Нужен сфалт — он держит струю, сопло прочнее…»

— Тогда всё и опробуешь, — сказал Скегги, снимая со стойки огнемёт и недовольно щурясь. — Подожди… А, нет, ничего страшного. Сейчас тебе всё подготовлю. Пока, чтоб не скучать, постреляй по пятнам. Вот тебе бластер.

Он достал из кобуры своё оружие и протянул Гедимину. Тут никаких раздражающих неполадок не было, и сармат, кивнув, повернулся к голографическим мишеням. Пятна мелькали хаотично, изменяя в движении форму, — то это были летящие радиофаги, то бегущие люди, то насекомые, похожие на гимов… Туман клубился, размывая силуэты, и Гедимин сам не всегда был уверен, куда он попал, и попал ли вообще. Панель сбоку от него попискивала и время от времени мигала — возможно, она вела счёт, но сармату было не до неё.

— Хватит, — сказал Скегги, отключив проектор. — Теперь бери огнемёт. Стреляй по вон той куче хлама. Тут, как понимаешь, особой меткости не нужно…

Гедимин осмотрел огнемёт и, выбрав снаряд, положил его в податчик и закинул трубу на плечо. «Если даже поле сдует, позади стена,» — думал он. «Люк, надеюсь, успели закрыть…»

Коридор взорвался. Огненное облако, клубясь и распухая, выжигало защитные поля, но они снова смыкались вокруг него, сдерживая сгусток раскалённого газа на полпути к сарматам. Скегги с ухмылкой смотрел на огонь, не пытаясь ни отступить, ни прикрыться, — то ли был уверен в оборудовании полигона, то ли знал, что его скафандр выдержит такой нагрев. Гедимин оглянулся через плечо — стена вроде не оплавилась, как и его броня.

— Так мы нечасто тренируемся, — с сожалением сказал ликвидатор, забирая у него остывающий огнемёт. — Заряды недёшевы, а работы много. Бери теперь плазму. Накидаем ещё мусора, пусть горит.

Остатки испарившегося фрила уже развеялись, но пол и стены коридора ещё дымились. Загудел вентилятор, прогоняя вдоль них холодный воздух. Гедимин, держа плазмомёт в руках, с подозрением прощупывал корпус напротив третьего аккумулятора. С корпусом всё было в порядке, но вот то, что под ним…

— Полный заряд, не переживай, — сказал Скегги, увидев его недовольный прищур. — Долго стрелять я тебе не дам, один раз — и хватит.

— Аккумулятор пора менять, — буркнул Гедимин. — Один удар с этой стороны, и будет пробой.

Скегги мигнул.

— Стреляй давай, — он отошёл на пару шагов назад. В дальнем конце коридора из приоткрывшегося люка уже сыпался мусор — осколки фрила, булыжники, ржавый металл. «На переработку бы всё это,» — подумал Гедимин, с сожалением направляя сопло плазмомёта на горку обломков. «Для тренировки оно совершенно не нужно.»

Защитные поля снова замигали, выгорая в потоках раскалённого газа. Фрил испарился, превратившись в чёрное облако, на полу что-то булькало. Гедимин, стараясь не прикасаться к ненадёжному аккумулятору, поставил оружие на стойку и покосился на Скегги — тот, не отрываясь, смотрел на дымящийся коридор.

— Мы часто работаем в туннелях, — сказал он, не глядя на ремонтника. — Хорошая штука для замкнутых пространств… Ладно, вижу, что учить тебя нечему. Отправлю данные Кенену, пусть назначает экзамен. Если хочешь — приходи к нам на стрельбы, мы будем рады. А я пока договорюсь насчёт курсов. Ты как, не против науки?

Гедимин усмехнулся.

— Выдержу как-нибудь, — сказал он, вспоминая свой опыт по ликвидации последствий своих и чужих экспериментов. «С биологией у меня плохо,» — нехотя признал он, выбираясь вместе со Скегги из подземного «полигона». «О местной специфике ничего не знаю. Тот же эа-вирус… Чем больше информации, тем лучше.»

Увидев, что командир возвращается, ликвидаторы, собравшиеся в кучку на краю стрельбища, притихли и расступились. Майлог, отложив бластер, кивнул на продырявленную мишень. Скегги хмыкнул.

— Давай при мне. Будет тот же результат — пойдём тренироваться под землёй.

Майлог с довольной усмешкой повернулся к мишени.

— Ну как? — тихо спросил один из ликвидаторов, кивнув на Гедимина. Скегги жестом показал «превосходно».

— Если Кенен не затянет с экзаменами, через пару недель возьмём его в отряд. Кому копать руду, и без него найдётся, а толковые ликвидаторы наперечёт. Я бы хоть завтра взял, но вся эта бумажная возня… — Скегги поморщился. — А ты сам как, Гедимин? Если тебе это не надо, мы ведь силой не потащим.

— Мне интересно, — сказал Гедимин, попытавшись изобразить воодушевление — но он сам плохо понимал, как это должно выглядеть, и гримаса получилась странная. — Хорошо, если окрестности снова станут безопасными. Когда-то в этом озере мы купались…

Скегги, понимающе кивнув, похлопал его по плечу.

— Мы все тут для этого, Гедимин. Как тебя, кстати, называть? Было какое-нибудь прозвище?

Сармат пожал плечами.

— Называй ремонтником.

03 октября 19 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

«Расшатается, расшатается…» — Гедимин, потрогав штырь, вбитый в стену, презрительно хмыкнул и развернулся к ней спиной, широко расставляя руки — так, чтобы «рукава» скафандра легли на «полку», образованную загнутыми металлическими стержнями. «Из чего надо строить, чтоб от центнера веса расшатывалось⁈» Самодельный стапель был не очень удобным, но всё-таки лучше, чем укладывание в броне на кровать и последующие попытки вылезти, не уронив ни одной пластины. «Стены тут, конечно, хлипкие, но не настолько же!»

Комендантская была за стеной — той самой, в которую Гедимин забил штыри; скорее всего, комендант слышал, как сармат возится на стапеле, — и Гедимин даже не удивился, когда через считанные секунды дверь первого этажа распахнулась. А вот лязгающие шаги в коридоре его сильно удивили — он даже замешкался, рассоединяя пластины на груди, и остался наполовину в скафандре, когда распахнулась и его дверь. Створка затрещала. Экзоскелетчик в тёмно-синем «Лантерне», всунувшийся в комнату, изумлённо выругался и подался назад, одновременно хватаясь за считыватель.

— В таких случаях принято стучать, — холодно сказал Кенен Гварза, остановившийся на пороге. — И что вы рассчитывали здесь обнаружить?

«Лантерн», что-то пробурчав, ткнул в Гедимина считывателем и выбрался из комнаты, снова задев расшатанную дверную створку. Сармат вылез из скафандра и выглянул в коридор. Там, кроме Кенена Гварзы, остановились, перегородив весь проход, трое в лёгких экзоскелетах.

— Гедимин Кет, — вслух проговорил данные считывателя один из них. — Заселился двадцать девятого… Уже заняли пустующую комнату? Похоже, вы наверняка знаете, что беглецу она не понадобится. И куда он, по вашим сведениям, добрался?

Лицо Кенена не дрогнуло.

— По моим сведениям, Квинций Марци погиб три недели назад. Вы каждый раз заходите сюда так, будто рассчитываете увидеть его живым. Хоть кто-нибудь прочесал окрестности той шахты?

Экзоскелетчики переглянулись.

— Погиб три недели назад. Просто отошёл от бригады и… покончил с собой, скормив себя радиофагам, — человек выразительно хмыкнул. — Очень достоверная версия, командир Гварза. Так и хочется поверить. Эй, шахтёр, занимайся своими делами!

Он, отвернувшись от Гедимина, жестом позвал за собой остальных, и отряд вышел из коридора — а потом, судя по лязгу открываемой двери, и из барака. Сармат задумчиво смотрел им вслед. «Ищут Квинция. Видимо, не в первый раз. Уверены, что он бежал. И… в самом деле, как-то это странно. Надо бы побродить там, у шахты. Только снять с хвоста Арсалана… или, наоборот, вместе с ним? Я ведь даже не знал этого Квинция…»

… — Опять пойдёшь к ликвидаторам? — Арсалан недовольно сощурился. — Я хотел тут собрать своих… тех, кто с Венеры. Устроили бы купания.

— Купайтесь, — Гедимин одобрительно усмехнулся. — Скажешь, какая капсула нужна, и я её растяну. А мне надо тренироваться. Совсем размяк, пока жил с макаками.

Арсалан только вздохнул, глядя ему вслед. Гедимину было не по себе — шахтёр явно чего-то боялся. «Туда, где настолько опасно,» — сармат вспомнил порванный надвое экзоскелет и снова поёжился, — «лучше идти с оружием. И знать наверняка, в чём опасность. Может, позвать и его в ликвидаторы? Спрошу у Скегги…»

— Уран и торий! — Майлог, разглядывающий остатки простреленной мишени, повернулся к Гедимину и обрадованно замахал рукой. Второй ликвидатор, неспешно рисующий круги на пустом ящике, покосился на него и приветственно кивнул. Больше на стрельбище никого не было.

— Почему вы так говорите? — спросил Гедимин, пытаясь вспомнить, видел ли он раньше Майлога — хоть на заводах и АЭС довоенного Ураниума, хоть в «Гекате», хоть на базе Маккензи. «Где-то же они подхватили эту фразу…»

— Тут так принято, — Майлог пожал плечами. — В Ураниуме, я имею в виду.

— Нормальное приветствие, — буркнул второй ликвидатор, поставив новую мишень в загородку. — За салют Саргона тут стреляют в упор. Ну что, работаешь дальше, или сменимся?

— Может, Гедимин сейчас пойдёт? — Майлог вопросительно посмотрел на ремонтника. — Скегги на задании, тренируемся без него.

Гедимин задумчиво глянул на бластер в его руках — всё ту же «дежурную 'Фокку» с неисправной линзой. У второго ликвидатора было своё оружие — видимо, он уже прошёл все проверки и был зачислен в отряд.

— Я подожду, — сказал Гедимин. — А ты иди стрелять. Только из своего.

Он кивнул второму ликвидатору.

— А это дай мне, — он протянул руку за дежурным бластером. — Оно не в порядке. Надо линзы поправить.

— Да? А, вот почему я всё время бью мимо цели… — вздохнул Майлог, отдавая ремонтнику оружие, и отошёл к сложенным в стороне ящикам. — Теперь понятно.

Второй ликвидатор, уже успевший сделать десяток выстрелов, опустил бластер соплом в землю и громко хмыкнул.

— Почему-то никому, кроме тебя, кривые линзы не мешают. Странное явление, верно?

Гедимин, вполуха слушая их спор, осторожно раскладывал детали бластера на относительно целой крышке ящика. Одна из линз действительно была расколота, и луч проходил ровно через трещину — оба фрагмента лежали в стороне и не могли ничего сфокусировать. Гедимин достал обломки и с сомнением на них посмотрел. Линза была невелика — пара сантиметров в поперечнике, миллиметры в толщину. «Надо бы тиски… Ладно, так попробую,» — он зажал осколки между пальцами и включил лучевой резак.

Когда он задвинул на место последнюю пластину корпуса, то понял, что давно не слышит шипения прожигаемого фрила и не видит, как в гладкой крышке отражаются вспышки выстрелов. Оба ликвидатора, вместо того, чтобы тренироваться, стояли за спиной Гедимина и смотрели, как он собирает бластер. Ремонтник недовольно сощурился.

— Скегги будет недоволен, — буркнул он, поднимаясь на ноги. — Чего вы тут не видели?

— Ты оружейник? — спросил второй ликвидатор, жестами пытаясь отогнать Майлога на огневую позицию. Майлог уходить не хотел и только сердито щурился.

— Можешь глянуть, что с моей «Пумой»? — сармат приподнял на креплениях заплечный огнемёт. — В прошлом рейде на втором выстреле едва не заклинило. Секунд пять дёргал…

— Ты же его относил в ремонт, — удивился Майлог. Ликвидатор поморщился.

— Там ничего не нашли. Но ты же увидел, что линза треснула, когда снаружи всё было нормально. Может, там тоже что-то незаметное…

— Это лучше делать не на коленке, — качнул головой Гедимин, потрогав корпус «Пумы». — Нужна ровная чистая поверхность… У вас, ликвидаторов, тут есть какой-нибудь штаб?

…Майлог увязался за ними. Ему отдали тренировочный бластер, но стрелять он не захотел — сунул оружие в кобуру и пошёл за Гедимином. Второй ликвидатор на него фыркнул, но Майлог даже ухом не повёл.

Была это база ликвидаторов или нет, но чистый стол там нашёлся. На нём лежал чей-то шлем, стопка фильтров для респиратора и довольно крупный длинный череп, украшенный резным орнаментом. Трое сарматов у окна разглядывали что-то на голографическом экране передатчика; один из них забрал со стола вещи и отошёл было к остальным, но вскоре вернулся. Гедимину было не до него — деталь огнемёта, вышедшую из строя, починить было куда труднее, чем обсидиановую линзу бластера. Сармат даже начал задумываться о замене, но деталь, вставленная на место, всё-таки щёлкнула, как надо, и Гедимин решил её оставить.

— Будет работать, — буркнул он, встав из-за стола, на котором лежал собранный огнемёт. — Если есть снаряды — сходи и проверь.

— Скегги вернётся — проверим, — пообещал ликвидатор. — Тебе что-нибудь нужно, ремонтник? У меня не сильно-то что есть… можешь по моей карте за стену выйти — у меня она только начатая.

Гедимин озадаченно мигнул, но спросить ни о чём не успел — в комнату в облаке нефтяной гари ввалились пятеро в чёрных скафандрах.

— Уран и торий! — выдохнул Скегги, радостно ухмыльнувшись при виде новичков. — Сегодня всё нормально. Два дымовых, два взрывных запиши в расход, всю плазму — на зарядку, несколько царапин на дошлифовку… Ренгер, это тебе.

Он положил на стол что-то, обернутое драным оплавленным скирлином. Сармат, только что вернувший на место разукрашенный череп, довольно хмыкнул и, подобрав свёрток, отошёл в сторону. Другой сармат пощёлкал клавишами передатчика и, выждав, пока вернувшиеся ликвидаторы извлекут аккумуляторы из плазмомётов, сгрузил их в контейнер с ячейками и вышел. Рейдеры, сдвинув оружие в сторону, уселись к столу. Кто-то разомкнул пластины скафандра на груди и снял шлем, кто-то влил в сопло канистру холодной воды и блаженно сощурился, поставив пустую ёмкость под слив. Гедимин разглядывал оружие и морщился — сейчас, при вскрытых корпусах, все мелкие неисправности были видны, как на ладони, но ни пятёрка рейдеров, ни два новичка никак на это не реагировали. Сармат с надеждой покосился на Ренгера — тот ушёл за угловой стол, прихватив контейнер для инструментов — но и он занялся своим свёртком, не обращая на оружие никакого внимания.

— Скегги, — напомнил о себе сармат с огнемётом. — Как отдохнёшь, дай мне ключ от туннеля. Надо проверить «Пуму».

— Опять клинит? — забеспокоился командир, поспешно смыкая пластины брони и поднимаясь из-за стола. — Пойдём к техникам. Придётся мне с ними поговорить…

— Да нет,- сармат качнул головой. — Наоборот. Гедимин мне всё починил, но просил проверить.

Ремонтник кивнул.

— Гедимин? — с удивлением переспросил Скегги, и его товарищи развернулись к сармату. — Ты техник?.. Ладно, ладно, давай проверим. Снаряды с собой? Лучше сейчас…

Дверь закрылась за сарматами, и голос командира затих. Гедимин смущённо сощурился под озадаченными взглядами рейдеров — пока они на него глазели, он не мог подобраться к их оружию, а бороться с ремонтным рефлексом было непросто. Он посмотрел на стол и наткнулся на череп, покрытый резьбой. Его передняя часть была раздроблена сильным ударом. В остатках челюсти сохранились зубы — довольно мелкие, затуплённые, явно неспособные прокусить даже плотный скирлин.

— Кто это был? — спросил Гедимин у ближайшего ликвидатора. На звук его голоса в углу зашевелился Ренгер.

— Моджиска,- ответил он. — Крыса Моджиса, белый гигант.

«Крыса⁈» — Гедимин прикинул размеры животного и помянул про себя уран и торий. «Видимо, сытно им тут живётся. Ещё один клонарий с уцелевшими чанами?»

— Моджис — кто он? — спросил он, думая о неразрушенных подземельях. «Крысы… А ведь была какая-то история с крысами двадцать лет назад… Эксперименты Домициана с облучением… Да ну, это уже чушь. Ты ещё вспомни опыты в Лос-Аламосе!»

— А Моджиса с нами уже нет, — помрачнев, отозвался Ренгер. — Нечего медику делать в рейде, хоть он какой биолог…

Он отвернулся и снова склонился над свёртком. Раздался неприятный хруст — Ренгер аккуратно вскрывал жёсткую оболочку с влажной подложкой, и она при этом заметно проминалась. Гедимин, стараясь не морщиться, подошёл ближе и увидел содержимое свёртка — концевой фрагмент кольчатого тела толщиной с плечо сармата, оснащённый четырьмя парами хватающих челюстей. Ренгер осторожно надрезал панцирь — слой хитина был толстым, упрочнённым изнутри какими-то жёсткими кольцами, и сочился чем-то желтоватым.

— Нефтяной червь,- пояснил сармат, перехватив взгляд Гедимина. — Опять добрались до битумных песков.

Он с усилием разогнул надрезанные кольца и стал вычищать «мякоть». Жижа потекла сильнее. Ренгер схватил пинцетом что-то из выпавших органов и быстрым движением кинул в поддон, вырезанный из рилкаровой плиты. Вовремя, — прозрачный сгусток уже дымился и раздувался, выплёвывая из миниатюрных отверстий жидкость, загорающуюся на лету. Ренгер выцепил ещё два сгустка и положил рядом, раздавив их пинцетом. Над плитой поднялись языки прозрачного пламени.

— Огнемётные трубки, — Ренгер показал Гедимину выросты за челюстями существа. — Реагент уже выгорел, но надо будет промыть.

Дверь распахнулась. Скегги положил огнемёт на стол и повернулся к одному из сарматов.

— Запиши в расход два дымовых, поджигающий и взрывной.

Ренгер поднял взгляд от полуразделанного червяка и озадаченно хмыкнул.

— Четыре в расход? Что-то пошло не так?

— Да нет, — качнул головой Скегги, глядя на Гедимина со странным, нечитаемым выражением. — Всё работает… Скажи, почему у тебя нет нашивки механика?

Гедимин поморщился, вспомнив странный разговор с Кененом Гварзой.

— Мне её самому нарисовать?.. Не дали — видимо, так надо.

— Ага, — протянул Скегги, разглядывая его в упор. — Зайду к Кенену, обсудим… Любишь животных?

Он кивнул на останки нефтяного червя — Гедимин и сам не заметил, как подошёл к ним вплотную и уже собрался потрогать огнемётные трубки. «Интересный реагент. Температура горения очень высокая. Защитный механизм? От кого?»

— Я? — удивлённо мигнул он. — Нет… Интересно посмотреть, что тут завелось после войны.

Сарматы быстро переглянулись. Все ликвидаторы уже были на ногах, но близко не подходили. Скегги снова уставился на Гедимина, вглядываясь в его глаза всё с тем же непонятным выражением.

— А ты всегда… скрываешь лицо? — осторожно спросил он.

— В шлеме безопаснее, — отозвался Гедимин. — Лицо у меня не очень, — шрамы…

Сарматы снова переглянулись. Майлог, до сих пор молчавший и озадаченно смотревший на Скегги, громко фыркнул.

— Тут ничего такого нет. Тут у всех «не очень»! Из войны не выйдешь с гладкой шкуркой, — сказал он с подбадривающей усмешкой. — А ты, наверное, не одну прошёл.

Скегги недобро сузил глаза.

— Майлог, иди-ка ты… в туннель, тренироваться, — угрюмо сказал он, протянув новичку бластер. — Гедимин за тебя на экзамен пойдёт?.. Шрамы, значит… Ну, так ты… всерьёз в ликвидаторы собрался?

Гедимин кивнул. Скегги несколько секунд молча смотрел на него, потом развернулся к столу.

— Пароль от туннеля — «Нидхёгг». А сюда пропустят так. Бери что хочешь и тренируйся, если надо.

— А инструменты брать можно? — поспешно спросил Гедимин. — Я приду сюда с работой…

Скегги махнул рукой.

— Сколько хочешь. Ренгер всё покажет. Он всегда тут… Только, если захочешь проверить ещё чьё-то оружие, позови сначала двоих сарматов, чтобы они видели. Это для Кенена, чтобы проще было с экзаменом.

Гедимин кивнул и едва заметно усмехнулся. «Лаборатория,» — он огляделся по сторонам, высматривая удобный угол и полку под образцы. «Пока такая. А там — как пойдёт.»

04 октября 19 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

В контейнере было двадцать ячеек, и в каждой лежал образец тёмно-серого минерала с разноцветными вкраплениями. «Где бы найти флию? Хоть один листок фольги…» — в очередной раз задумался Гедимин, восстанавливая защитное поле между кусочками камня. Содержание ирренция в них было ничтожным, вероятность цепной реакции — близкой к нулю, но сармату было не по себе, когда он смотрел на ровные ряды каменных фрагментов. «Ладно, начнём,» — он покосился через плечо на Ренгера, очищающего панцирь нефтяного червяка от мягких тканей, и положил первый обломок под купол защитного поля. «Это пустая порода…»

Когда передатчик перестал попискивать, и последний обработанный снимок в сигма-лучах лёг на экран, Гедимин задвинул подальше «отработанный» контейнер и сел за стол, задумчиво глядя на столбцы данных. «Что здесь, мне понятно. А вот дальше — не очень.»

Распределение ирренция в породе напоминало сармату планеты-гиганты с их окружением, — крупный сгусток ирренциевой окиси, заменившей оксид урана во вкраплении урановой смолки, по центру, более мелкие капли-«спутники», хаотично разбросанные вокруг, и во все стороны неровными, но довольно чёткими сферами — отдельные атомы ирренция, преимущественно окисленного. Сфер вокруг каждой щётки сингита было несколько, и чем крупнее щётка, тем больше; содержание ирренция в них падало от центра к периферии, пока не сходило на нет.

«Что по центру, понятно, — смолка,» — сармат задумчиво щурился на экран. Под его рукой снова оказался непроизвольно придвинутый контейнер — ладонь сама легла на камни, прикрытые полем. «Откуда сферы? Не помню, чтобы уран так залегал…»

В некоторых обломках ирренция не было вообще; в других отдельные молекулы окиси образовывали неровные тонкие слои, идущие друг за другом, — видимо, линия разлома пришлась на «периферию» сингитового сгустка. Гедимин смотрел на показания сканера — луч «нарезал» просвеченные камни на тонкие «ломтики» — и видел, как от слоя к слою исчезают примеси железа, кобальта, никеля, потом в орбиту синтеза попадает алюминий… До натрия вроде не дошло, кремний тоже остался на месте, но Гедимин вспоминал опыты по «перерождению» веществ и недобро щурился. «Перерождённые сгустки сами становятся излучателями и заражают тяжёлые ядра вокруг. Излучение постепенно затухает или…» — он поставил рядом два снимка бедной руды. В одном фрагменте заражённые атомы были разбросаны далеко друг от друга, в другом лежали плотнее. «Или натыкается на новый сгусток и идёт дальше вдоль рудного пласта… Надо бы раздобыть образцы с других горизонтов и проследить путь… Почему в „Лебинне“ сразу не набрал руды⁈ Теперь-то до рудников так просто не доберёшься…»

Он услышал шорох и негромкий перестук под ладонью, отвёл взгляд от экрана и обнаружил, что защитное поле над образцами уже разрушено, и он в задумчивости ворошит радиоактивную руду. Что-то заметили и за соседним столом, — Ренгер, повернувшись к Гедимину, резко выдохнул, поднялся на ноги и поставил рядом с сарматом контейнер меи. Гедимин, удивлённо мигнув, пробормотал благодарность. «Мея. Что ж я сам не запасся? Тут же у меня нет камер дезактивации…»

— Извини, что напылил, — смущённо сказал он, держа ладони, намазанные застывающей меей, на весу подальше от стола. — Я проверю со сканером…

— Ничего, со всеми бывает, — отозвался Ренгер. — Робот почистит. Со станции ещё не такое приносили…

Он достал пульт, и на короткий щелчок из-за отодвинувшейся стены выполз уборщик. Его конструкция с трудом угадывалась под выпуклым «черепашьим» панцирем из серебристого рилкара; Гедимин увидел под «стеклом» слой светлой фольги и с трудом подавил завистливый вздох — именно этого вещества ему и не хватало для безопасного контейнера.

— Со станции? Вы и там работали? — последние слова Ренгера наконец просочились в мозг, и сармат насторожился. — Из-за чего? Аварии?

— Выбросы, утечки, — Ренгер неопределённо пожал плечами. — Из вентиляции, из неплотно закрытого корпуса… Раза три все бригады вызывали в «Налвэн» — там что-то рвануло как следует…

Он щёлкнул кнопкой, отсылая робота обратно в нишу, и снова склонился над панцирем нефтяного червя. Гедимин смотрел на него, растерянно мигая. «Регулярные утечки. Три серьёзных аварии… Кто и как уговорил „мартышек“ поставить вот это вот посреди мегаполиса⁈ Вот это здесь считается безопасным реактором⁈»

— Я слышал, что на «альнкитах» аварии — редкость, — пробормотал он, пристально глядя на Ренгера. — У нас на «Полярной Звезде» не было ни одного взрыва…

Сармат-таксидермист снова пожал плечами. Кажется, реакторы с их проблемами совсем не волновали его — он даже не обернулся.

— Может, и было, — равнодушно сказал он. — Если быстро всё вычистить, никто ничего не заметит. Официально все блоки безаварийные…

Дверь распахнулась, пропуская двоих ликвидаторов. Среди них не было ни Скегги, ушедшего с утра в рейд, ни Майлога, отправленного тренироваться в туннель, зато один из них мягко придерживал за плечо филка в «домашнем» комбинезоне.

— Скегги нет? А… — ликвидатор скользнул взглядом по шлему Гедимина и покачал головой. — Понятно. Тут жалоба от коменданта барака — опять Старшие разыгрались.

Ликвидатор насмешливо щурился, а вот Гедимину было не до смеха — он узнал сердитого филка. «Аккуш, так далеко от барака, с жалобой… Что я в этот раз сделал не так?»

— Один Старший, — мрачно поправил ликвидатора Аккуш. — Конкретно — вот этот. Я не знаю, куда он сейчас приписан, но пока он живёт в моём бараке…

— Тихо, — Ренгер поднялся из-за стола и повернулся к жалобщику. — Сейчас я за главного. Конкретно этот сармат пришёл сюда сразу после работы и с тех пор не двинулся с места. Какие претензии?

Аккуш перевёл взгляд с одного сармата на другого и досадливо поморщился.

— Перед этим он научил шестерых венерианцев, как саботировать работу душевой, устроив там венерианский климат. Да, Кет, я знаю, что это всё Арсалан, — он это мне уже сказал. Вы, Старшие, как обычно, держите нас за идиотов. Я должен поверить, что Арсалану хватило бы ума на такой саботаж⁈ Пока его не было… — Аккуш повернулся к ликвидаторам, молча слушавшим его речь. — Ни один венерианец до такого не додумывался. А их в моём бараке четырнадцать!

— Что скажешь? — Ренгер повернулся к Гедимину. Тот сердито сузил глаза — «Я же их просил! Вот теперь у всех проблемы…»

— Саботаж? Я же просил их поставить выгородку и не занимать много места, — проворчал он. — Они что, принесли серный шлак?

Ликвидаторы быстро переглянулись. Аккуш гневно фыркнул.

— Сначала ты портил общий бойлер. Теперь дошёл до системы отопления. Думаешь, я не понял, чья идея вскрыть полы? Пока я предупреждаю твоих… новых командиров. Ещё раз такое повторится — придёт патруль. И ты безо всяких экзаменов вылетишь обратно к Маккензи!

— Ну тихо, — прогудел Ренгер, сделав шаг вперёд. — Так ты говоришь, он испортил отопление в душевой?

Гедимин сердито фыркнул.

— Это не могло повредить системе! Если только криворукий филк не схватился за…

— Тихо! — Ренгер легонько ткнул его кулаком в грудь, и сармат замолчал. — Поломка была? Техники приходили?

Аккуш неохотно покачал головой.

— Система исправна, — нехотя признал он. — Пока исправна. Ещё пара таких купаний, и…

— Зови техников, — буркнул Гедимин, выдвигаясь вперёд. — Я при них докажу, что это ничему не вредит. При чём тут вообще патруль?

— При том, — филк слегка изменился в лице, но не отступил, — что вы, Старшие, рады издеваться над теми, кто меньше. Попробуй пошутить над бойцами в броне!

— Да тихо же! — Ренгер поморщился. — Не надо решать тут межрасовые споры. Я тебя выслушал. Скегги узнает о случившемся. Всё?

Аккуш фыркнул и, развернувшись на месте, выскочил за дверь. Ликвидаторы снова переглянулись.

— Филки… — тяжело вздохнул Ренгер, опускаясь на стул. — Давай потише там, ладно? С тем, что он наплёл, никто из совета его слушать не будет. Но этому твоему Арсалану может влететь.

— Я же их просил не привлекать внимания… — Гедимин безнадёжно покачал головой. — Ладно, попрошу ещё раз. Но если дойдёт до патрулей и совета, я готов доказать…

Ренгер отмахнулся.

— Тебе нужны нашивки техника, — буркнул он, рассматривая вычищенную голову червяка под увеличителем. — А лучше — инженера. Тогда это будет не саботаж, а проект душа для венерианцев. Совет поощряет умных сарматов. Не торопись, всё у тебя будет…

06 октября 19 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

— Мне слегка не по себе, — оглянувшись через плечо, вполголоса признался Майлог. Гедимин угрюмо кивнул.

— И мне.

Они стояли у входа на подземный полигон, и патрульные подозрительно косились на них. С тех пор, как Гедимин в последний раз видел Скегги, прошло уже пятнадцать минут, — командир ликвидаторов, отряхнувшись от нефтяной гари после очередного рейда, бросил на бегу: «Ждите у люка!» — и снова исчез. Двое новичков остались у туннеля дожидаться экзаменаторов. Гедимин настороженно щурился, вспоминая подозрительный взгляд Кенена Гварзы. «Стрелять я умею. Но в ликвидаторы меня можно и не взять, тут не в стрельбе дело…»

— Тебе? — Майлог недоверчиво фыркнул. — Тебе есть чего бояться? Ты если промажешь, то разве что нарочно. А из меня снайпера не выйдет.

Гедимин неопределённо пожал плечами.

— Нашивки-то раздаёт Кенен…

Договорить он не успел — из-за поворота появился Скегги. Чуть позади шёл сармат в серебристой броне. Последним появился Ренгер — и, судя по недовольному взгляду, он вообще не хотел выходить из штаба.

— Ренгер? Он же не стрелок… — удивился было Майлог, но под тяжёлым взглядом Скегги замолчал и опустил голову.

— Когда начнёшь следить за языком, цены тебе не будет, — буркнул командир ликвидаторов, быстро набирая код на выдвижной панели. — Вперёд! Ты первый, Гедимин ждёт здесь.

Люк за сарматами закрылся. Гедимин ждал, отсчитывая секунды и поглядывая на скрытые среди элементов полосы препятствий воздуховоды. Через пять минут над ними поднялся дым. «Раз, два… Три под огнемёт, один под плазму,» — считал выбросы Гедимин. «Это последний. Всё? Сдал?»

Люк открылся.

— Давай вниз, — кивнул Гедимину довольный Майлог. — Мне смотреть не разрешили…

Он ещё что-то говорил, глядя в открытый люк, но Гедимин уже спускался, стараясь выровнять дыхание и не слишком заметно щуриться. «Там Скегги и Ренгер. Пусть попробует сказать, что я не подхожу из-за меткости!»

— Заходи, — отрывисто сказал Скегги, не глядя на него. — Сначала бластер. Мишени в движении.

Гедимин взял со стойки ещё тёплую «Фокку» и встал у черты, глядя на мелькающие в тумане тени. В этот раз они все были круглыми и неприятно мелкими, не больше кулака. «По сигналу,» — напомнил себе сармат, прислушиваясь к тишине. «Спокойно…»

…Потемневшее, остывающее облако раскалённого газа ещё пыталось прорвать защитные поля, но постепенно, разделяясь на два рукава, всасывалось в воздуховоды. Гедимин поставил плазмомёт на предохранитель, разомкнув электрические цепи, и пристроил на стойке соплом кверху. Металл ещё не остыл — сармат видел, как дрожит над ним воздух.

— Кто тебя готовил? — резко спросил Кенен Гварза. Он давно не смотрел ни на остывающий газ, ни на догорающие обломки, — бросив взгляд на экран карманного передатчика, он пристально уставился на Гедимина. Скегги, отвлечённый его вопросом от разглядывания огненного облака, удивлённо мигнул.

— Гуальтари Лиск, — чётко ответил Гедимин. Деформированные веки Кенена на долю секунды опустились.

— Сколько вас было в группе? — спросил Кенен.

— Четверо.

— Ясно, — Кенен повернулся к Скегги. — На этом здесь всё. Этот пойдёт со мной.

Скегги недовольно сощурился.

— Эй! Если даже он, — сармат выразительно кивнул на клубы дыма, — для тебя недостаточно хорош, — кого тебе вообще надо⁈

Кенен, поморщившись, выдернул из кармана клейкую полоску — белую с двумя плавными синусоидами зелёного цвета — и с силой прижал к скафандру Гедимина чуть ниже других нашивок.

— Этого достаточно?.. Иди за мной, — он посмотрел Гедимину в глаза и быстро пошёл к выходу из туннеля.

В переулке между бараками было тихо, ближайший патруль остался за поворотом. Кенен остановился и снова пристально посмотрел Гедимину в глаза, как будто надеялся что-то прочесть на его сетчатке.

— Поздравляю, тебе удалось напугать Скегги, — он криво ухмыльнулся, но в глазах не было и тени веселья. — Редкое достижение.

— Напугать? — Гедимин растерянно мигнул. — Я ничего не…

Кенен досадливо сощурился.

— Я навёл справки. Тот, за кого ты себя выдаёшь, — Гедимин Кет, физик-ядерщик из исследовательской группы «Гекаты», один из «ядерной четвёрки» проекта «Феникс»… был уничтожен вместе с базой по личному приказу координатора Маркуса.

Гедимин поморщился.

— Знаю. Он хотел взорвать нас с Хольгером. Sa hasu!

Кенен вздрогнул, как от удара, и его радужка потемнела.

— Знаешь… — пробормотал он. — Чем объяснишь, что ты жив… и упорно лезешь в сторону реакторов?

— Ассархаддон вывез нас из «Гекаты», — мрачно ответил Гедимин, пытаясь понять, что на этот раз он сделал не так. — Его корабль уходил последним.

Кенен сузил глаза.

— Просто взял двоих смертников и вывез, куда им надо? Из чистого сострадания? И как часто он так поступал?

Гедимин сердито сощурился.

— Я рассказал, как было. Повторять не буду. Что тебе надо?

Кенен поморщился.

— Скегги готов хоть сегодня записать тебя в свой отряд. Рвётся сделать тебе значки механика — дескать, им нужен свой техник на базе. А я хочу понять, кого к нам принесло, и чего от него ждать. Значит, с Ассархаддоном случались приступы милосердия… Ну, допустим. Твой напарник, Хольгер Арктус, тоже заглянет к нам со дня на день?

Гедимин резко выдохнул сквозь стиснутые зубы и завёл руки за спину — так и хотелось врезать по ухмыляющейся роже.

— Хольгер мёртв. Запытан до смерти макаками из Сокорро. Наведи справки, hasu, ты же умеешь!

Кенен сдержался, хотя его лицо дёрнулось, — и Гедимин, уже рассчитывавший на «законную» драку, разочарованно сощурился.

— Возвращайся к Скегги. Я дам добро на зачисление, но без выдачи оружия.

Гедимин вспомнил штабеля огнемётов и плазмомётов и батареи охлаждаемых контейнеров со снарядами, — подходи, выбирай на свой вкус и иди, куда хочешь, и пусть Ренгер и кучка патрульных попробуют тебе помешать… Ухмылка не успела расползтись по его лицу — он вспомнил, что кое-что упустил.

— А экзамен на механика? — он заступил Кенену дорогу, не выпуская его из переулка. — Ты здесь, я здесь. Идём к местным техникам — и покончим с этим сегодня же. Скегги и Майлог подтвердят, что…

Кенен шагнул назад. Передатчик уже был в его руке, а из-за угла доносились шаги патруля — пока неторопливые, но, если что, на месте он оказался бы в считанные секунды.

— Позднее, — сдержанно сказал Кенен, увидев, что Гедимин отступает. — По обстоятельствам. Иди к Скегги, пока он сам не пришёл. Он пока не знает, как ты представляешь себе субординацию. Пусть будет сюрприз.

07 октября 19 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

— Знаешь, где больше всего венерианцев?

Арсалан говорил, не понижая голоса — всё равно за грохотом перемалываемой руды даже Гедимин, стоя рядом, с трудом его слышал. Он покачал головой, разглядывая камни, поблескивающие в свете фонарей, — один из них был покрыт знакомыми пятнами слегка распухшей горной породы, вздувшейся изнутри. Здесь нералитовую жилу взрезали вдоль, по траектории заражающего излучения…

— В бараке гальванических цехов, — сам ответил на свой вопрос Арсалан. — «Альфа-три», прямо напротив галереи…

— Видел, — отозвался Гедимин. — И что?

— Сегодня мы соберёмся там, — усмехнулся Арсалан. — Нас десятеро, их — четыре десятка. Пусть комендант только влезет в нашу купальню!

Гедимин поморщился. «Опять будет жалоба. И опять на меня.»

— Ты только зайди в «Альфу-три», — заторопился венерианец, увидев его недовольное лицо. — На секунду. Никто не скажет, что ты там был. Мы ведь тоже не идиоты!

«В прошлый раз это не помогло,» — подумал Гедимин. «Ты не сдал меня, а проку?»

— Надо вам свой «арктус», — сказал он вслух. — Чтобы мне не огребать за ваши купания.

Арсалан виновато потупился.

— Свой что?

— «Арктус», — Гедимин, удивлённо мигнув, показал на своё запястье. — Генератор поля.

— А, — шахтёр закивал. — Да, верно. Чтоб нам тебя не дёргать… А почему «арктус», если он «ирида»?

Гедимин вдохнул было поглубже, но, задумавшись на секунду, выдохнул и сдержанно ответил:

— Арктус — сармат-учёный, который его изобрёл. У нас генераторы называли только так.

— Никогда не слышал, — вздохнул Арсалан. — Так это сармат придумал? Здорово. Я мало что знаю про учёных…

Гедимин отмахнулся.

— Попробую достать вам генератор. Как только выпустят в город…

…Ренгер по-прежнему возился с головой нефтяного червя. Его с трудом можно было разглядеть за десятком ликвидаторов, собравшихся в штабе. Посреди комнаты сидел Скегги с прикрытым повязкой запястьем.

— Уран и торий! — приподнял руку в приветственном жесте Майлог, выбравшийся из толпы. — Слушай, а когда тебе дадут оружие? Я вот уже…

Скегги недовольно хмыкнул, и он замолчал, но не забыл гордо похлопать по кобуре с «Фоккой» — уже не «дежурной», а личной, недавно со склада.

— Иди пристреливать, — буркнул ему Скегги. — Потом дашь Гедимину проверить.

Ремонтник мигнул.

— Я что, уже механик?

Скегги вздохнул.

— Не могу понять, чего Кенен упёрся. Тут дело пяти минут… Пока что не механик. И с оружием тоже глухо. Но кое-какие новости есть.

Он покосился на Майлога, застрявшего у двери, и протянул Гедимину съёмный диск.

— Со вторника у тебя курсы. Тут теория. У Ренгера список тестов, приходишь и отчитываешься. Когда всё сдашь — итоговый экзамен, и ты зачислен. Мы их проводим по понедельникам. Если будешь готов двадцать второго — хорошо, пятнадцатого — ещё лучше.

Гедимин осторожно убрал диск под броню.

— Почему со вторника, а не с понедельника? — запоздало удивился он.

— Тебе что, ваш комендант не сказал? — с тем же удивлением посмотрел на него Скегги. — Вот и я думаю — почему ты здесь, а не у Дигона? Иди к нему… помнишь, где офис? Вот туда, спросишь у входа.

Гедимин мигнул.

— Кто Дигон, и на кой метеороид мне туда?

Скегги ухмыльнулся.

— В понедельник ты идёшь в город, ремонтник. У макак очередной праздник. А мы изображаем дружелюбие и соучастие. Тебя внесли в списки. Давай! Быстрее пойдёшь — быстрее вернёшься.

…В офисе было пустынно — видимо, новички-переселенцы приезжали нечасто. «Найдёте по тыкве над дверью!» — пообещал малорослый клерк, и Гедимин думал, что это шутка — пока не увидел эту дверь и здоровенный муляж тыквы со свисающими с него искусственными листьями и муляжами поменьше.

— Долго ходишь, — недовольно покосился на него синекожий сармат и бросил на стол две большие наклейки. — Налепишь на грудь и спину. Восьмого в десятом часу быть тут. Оружия и инструментов не брать. Людям в глаза не смотреть, пока не спросят — молчать, по возможности улыбаться. Группу поведу я. Всего нас двенадцать, остальные — филки.

Гедимин мигнул.

— Без меня никак?

— Никак, — буркнул Дигон. — Кто-то из Старших должен быть, вы представительные. У тебя, по крайней мере, порядок с социализацией.

— С чем⁈ — вырвалось у сармата раньше, чем он успел прикусить язык. « Hasukemesh! Я теперь главный посланец к „макакам“⁈»

— От людей не тошнит, за бластером не тянешься, — угрюмо пояснил Дигон. — Работал с людьми и уживался… Не смешно. Я отвечаю за взаимодействие с городом с первого дня. Ты не видел, что тут у нас попадается. Ты — социализированный, мирный и человеколюбивый сармат. Придёшь без скафандра…

Гедимин молча снял шлем. Дигон булькнул.

— Ладно, придёшь так. Наклейки не забудь! У кануков завтра День благодарения, у янки — День Колумба… первооткрывателя этого континента, если что. Можешь почитать в сети…

— Я помню День благодарения, — сказал Гедимин, слабо улыбнувшись — не то чтобы его восхищали «мартышечьи» праздники, но вспоминать прежний Ураниум всё равно было приятно. — Нам дадут еду людей?

— Бросишь в рот кусок-другой, — отозвался Дигон. — Не бойся, это синтетика. Веди себя тихо, и всё будет в порядке. Восьмого к десяти, не забыл?..

…«Я социализированный,» — повторил про себя Гедимин и нервно ухмыльнулся. Перед ним лежал полуразобранный огнемёт — третий за сегодня, но успокоиться так и не удавалось. «Встречу Маккензи — вместе посмеёмся.»

— Вот же дурь, — осуждающе покачал головой Майлог. — Тащить работающего сармата развлекать макак… Что у нас, для такой ерунды филков не хватает? А из-за этого у нас обучение откладывается.

— Так не откладывай, — буркнул Ренгер — он всё ещё возился с останками червя, и они уже напоминали не мясные ошмётки, а скульптуру из шлифованной бронзы. — Что ты тут вообще сидишь?

— Иду, уже иду, — отозвался Майлог, с опаской покосившись на таксидермиста, но с места не двинулся. — Гедимин, ты там сделай что-нибудь… ну, чтоб больше не звали. Чтобы Дигон понял, что ты не какой-нибудь hasukemu…

— Мне тебя проводить? — перебил его Ренгер, отложив инструменты. Майлог похлопал ладонью по кобуре и шмыгнул за дверь. Гедимин огляделся в поисках фляжки — на затылок, горящий от смущения, хотелось плеснуть воды. «Хоть бы та ерунда с самками никогда не всплыла! Тогда точно к реактору не подпустят. А мартышечий праздник я выдержу. Выдержал же шесть лет…»

08 октября 19 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

«Скхаа,» — Гедимин, прикрыв ладонью респиратор, снова попытался выговорить, как «по науке» называют электрофагов. «Скх… На каком это языке? На их собственном, что ли? Уж лучше бы и дальше были электрофагами…»

Кроме повторения прочитанного в «кратком справочнике ликвидатора», заняться было нечем — глайдер, выехавший из гетто заранее, застрял на каком-то посту, наружу не выпускали, филки, занявшие все сидения, косились подозрительно и болтали только между собой. Транспорт прислали пассажирский, с сидячими местами, но сделанный для «мартышек», — филкам, когда они вставали, приходилось пригибаться, Гедимин вообще протискивался ползком и с трудом устроился в «хвосте» салона, перекрыв проход и облокотившись на соседние кресла.

«Ультразвук отпугивает Скхаа, причиняя им боль; инфразвук их привлекает, так как сигнализирует о приближении сильной бури, во время которой они подпитываются атмосферным электричеством. Клоа, живущие под землёй, напротив, избегают источников инфразвука, принимая его за признаки землетрясения; ультразвук привлекает их и вызывает вспышки агрессии. Клоа и Скхаа никогда не заселяют одну пещеру, хотя могут встречаться на одной и той же территории, если там есть источники их пищи…»

Глайдер тронулся с места, и вскоре Гедимин почувствовал толчок — машина перестроилась в верхний ряд. Филки притихли. Сармат, извернувшись, выглянул в иллюминатор — мимо проплывали высотки с ярким геометрическим орнаментом на стенах. Глайдер летел в их тени, не поднимаясь к крышам, и световые полосы скользили по стёклам, — солнце светило в правый глаз, транспорт двигался на север. «Подправили погоду из-за праздника?» — Гедимин, щурясь от яркого света, беззвучно усмехнулся. «Зачем? Всё равно над городом купол…»

Солнце погасло — глайдер свернул в узкий проулок и, сделав ещё пару резких поворотов, нырнул в открытый люк и мягко затормозил у стены.

— Выход слева! — объявил на весь салон Дигон, устроившийся в кабине водителя, и сам подал пример. Гедимин выбрался последним, пропустив филков и едва не сломав по дороге спинки трёх кресел, и с облегчённым вздохом выпрямился во весь рост. Слева от него тут же проскользил правый борт чужого глайдера — безопасная зона между парковочными полосами занимала меньше метра и была ограждена только цепочками светодиодов.

— В оранжерею? — деловито спросил один из филков — они уже обступили Дигона и разбирали у него какие-то квитки. Один из них протянул бумажку Гедимину.

— У нас сегодня отдельная ложа, — отозвался Дигон. — Балкон десятого этажа. Без цветов, но вид получше. Все готовы? Идём.

«Цветы?» — Гедимин озадаченно мигнул, но тут же забыл о словах Дигона. Это здание строили «макаки» и для «макак», — сармату в скафандре не было там места…

— Пригнись! — предупредил его Дигон перед очередной притолокой. — Всё, можешь выпрямиться. Видишь, где я стою?

Гедимин, с опаской покосившись на потолок из тёмного стекла, встал рядом с Дигоном и выпрямился во весь рост. Между его макушкой и наклонным сводом ещё оставалась пара миллиметров. Филки чувствовали себя свободнее — они разбрелись по всему балкону, кто-то повернул ручку, впустив в помещение слабый сквозняк и ритмичные звуки с улицы.

— Началось, — сказал Дигон, кивнув на прозрачную стену. — Открывать нельзя, смотри так. За нами следит дрон.

Гедимин огляделся в поисках летающего механизма, но тут же забыл о нём — внизу, по широкой улице, очищенной от глайдеров, двигалась пёстрая процессия. Она была разделена на чёткие сегменты, и каждый из них составляли пять-шесть десятков людей, удерживающих над собой огромный надутый баллон причудливой формы. Первый из них уже поравнялся с балконом, и Гедимин наконец понял, что это за скульптура, — «макаки» несли старинный парусный корабль, окружённый бело-синими глыбами.

— Сколько бы лет ни прошло… — голос, доносящийся снизу, был громким, но с микрофоном — или с передачей звука на большую высоту — было что-то не так. — Наших предков… и, как отцы-основатели, мы храним…

— Смотри туда, — с ухмылкой прошептал Дигон. — Узнал?

Гедимин мигнул. Одна из групп несла сразу три баллона, связанных вместе, и каждый изображал боевой звездолёт. Первый Гедимин не опознал — он сочетал признаки как минимум пяти реальных кораблей; вторым был «Дракон» — крейсер Саргона. По центру висел самый крупный — иссиня-чёрный «Феникс» со старательно прорисованной несимметричной бронёй.

— Но мы строили снова и снова, — донеслось снизу. — И после всех войн… наша доблесть и самоотверженный труд… эта честь… почётный гражданин Ураниум-Сити… Фокс…

Гедимин вздрогнул.

— Про кого он там?

— Объявил командира процессии, — равнодушно ответил Дигон. — Доктор Фокс, военный хирург. Никогда к нему не попадал?

— Было дело, — пробормотал Гедимин, приглядываясь к микроскопическим фигуркам вокруг баллонов. «Кого узнаешь с такой высоты⁈ Я и так их с трудом различаю…»

— Наши богатства, — повысил голос комментатор. — Несмотря на все тяготы… богатства наших недр… и нелёгкий труд в шахтах и лабораториях… но для человечества нет ничего невозможного…

— Мать моя пробирка, — еле слышно пробормотал Дигон. Гедимин ухмыльнулся.

Одна из надутых фигур изображала гору неправдоподобно крупных зелёных кристаллов, другая — гигантскую рыбу; среди них был робот-уборщик, огромная тыква на горке початков кукурузы, здоровенная саранча, в которой Гедимин узнал гима-солдата, и ещё какие-то животные — вроде бы одомашненные, но сармат не был в этом уверен.

— Тут в самом деле разводят животных? — тихо спросил он у Дигона. Тот фыркнул.

— Разве что крыс! Ближайшие фермы — на много километров южнее. А местную рыбу сам увидишь, как вызовут на насосные станции. Ни разу не слышал, чтобы макаки её жрали.

— Коммандер Давид! — донеслось снизу. — А также отважный… и взорвать их логово, избавив наш город… тин Хейз!

Гедимин молча ухмыльнулся. «Хейза вспомнили. Надеюсь, ему нравится идти там с этим дирижаблем. Это, наверное, почётно.»

Мимо высотки прошла процессия с небольшими длинными баллонами, изображающими колосья злаков. Их верхние сегменты были наполнены гелием, и они поднимались кверху, покачивая, как щупальцами, остистыми отростками. Голос комментатора смолк, а музыка стала громче. Внизу суетились экзоскелетчики, перенося ограждения. Плотная толпа, до сих пор размазанная вдоль стен и частично выдавленная в переулки, выбралась на улицу. Ярко одетые люди собирались группами на средних, огороженных полосах; музыка сменилась, и они начали подпрыгивать и раскачиваться.

— Спускаемся, — сказал Дигон, отвернувшись от окна. — Пройдём по ярмарке. Держаться спокойно, по возможности улыбаться! Гедимин, ты как?

Сармат пожал плечами.

…От улыбок толку было мало — текучая людская масса огибала скопление сарматов, оставляя между ними и собой зазор в метр-полтора. Экзоскелетчики, собирающие угощение с лотков, при виде чужаков замолкали и долго смотрели им вслед. Дигон, как заметил Гедимин, изредка посылал им сигналы — «всё в норме».

— А вон там, под куполом, — указал, остановившись, предводитель сарматов, — образцы выращенной еды — злаки, корнеплоды и овощи. Подходить не будем.

Гедимин недоверчиво смотрел на таблички над горками непривычных предметов. Он смутно помнил, что всё это когда-то использовали в пищу, и даже сам кое-что ел, пока был в тюрьме… некоторые продукты с такими же названиями, — определённо никто не возил для заключённых пищу, выращенную традиционным способом на «чистой» территории. «Картофель. Вот как это выглядит. А это помидоры. Сложная структура…»

— Эй, — Дигон щёлкнул пальцем по его наплечнику и прошёл мимо, развернувшись у соседнего лотка. — Набирайте, кому надо.

Лоток был уставлен странного вида ёмкостями, сплетёнными из частей растений. Рядом толпились люди, горстями сгребая запечатанные упаковки и яркие пакетики. Четверо в комбинезонах за лотком не возражали, только подсыпали в опустевшие контейнеры новые угощения. Филки, оживившись, собрались вокруг и принялись наполнять карманы. Дигон зачерпнул полной горстью, враз опустошив контейнер, и повернулся к Гедимину.

— А ты чего? Это бесплатно!

Сармат угрюмо сощурился на довольных филков. «Ну чисто „макаки“, только лица белее…»

— Я это не ем.

— Возьми для ликвидаторов, — сказал Дигон, зачёрпывая из другой ёмкости. Карманы его комбинезона заметно оттопырились.

— Они тоже не будут, — отозвался Гедимин, вспоминая, видел ли он хоть одну обёртку от «мартышечьей» еды в штабе Скегги. «Ели бы — сами бы покупали. Они часто выходят из гетто.»

Дигон усмехнулся.

— Да, у нас тоже никто не ест. Но ящики к вечеру пустеют. И в урнах потом все фантики — пустые, ни одного полного. Бери!

Он протянул Гедимину пригоршню разных упаковок с яркими рисунками. Сармат, пожав плечами, ссыпал их в карман и зачерпнул ещё несколько из ближайшего контейнера.

…Филки высыпались из открытого люка и разбежались по баракам раньше, чем Гедимин, цепляясь за кресла, успел добраться до выхода. Снаружи его ждал Дигон с развёрнутым списком — видимо, опасался, что кто-то уедет обратно в город. Отметив последнего сармата, командир коротко усмехнулся.

— До тридцать первого можешь сидеть спокойно. Я внёс тебя в постоянный список. С транспортом что-нибудь придумаем — я видел, как ты выползаешь, и это не дело.

Гедимин растерянно мигнул.

— Я не хочу к макакам.

— Будто кто-то к ним хочет, — криво ухмыльнулся Дигон. — Я бы тоже с радостью засел в каньонах Агарты.

Он тяжело вздохнул.

— А зачем мы вообще туда ездили? — спросил Гедимин. — Ни одна макака к нам даже не подошла. Они без нас не обошлись бы?

Дигон, ухмыльнувшись, похлопал его по плечу.

— Мы изображали дружелюбных, мирно настроенных соседей. Макаки почему-то считают, что нельзя сегодня гулять по их ярмарке, а завтра взорвать весь город с ней вместе. Не все, конечно. Те, кому лень думать. Но таких много. Ладно, иди к своим. Тридцатого увидимся!

«Даже здесь нет покоя от „мартышек“ с их традициями,» — мрачно думал Гедимин, выгребая из «карманов» еду в пустой ящик — будущую мишень. В штабе ликвидаторов никого не было — «ушли на стрельбы», как сообщала оставленная на столе записка. Даже Ренгер ушёл, отложив почти готовое чучело нефтяного червя, — к нему оставалось приделать только табличку с гравировкой. Гедимин потрогал пустые огнемётные трубки, вспоминая, что читал об этом животном в «кратком справочнике». «Может быть, скоро увижу вживую. И этих тварей, и всех остальных.»

09 октября 19 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

«Рапториды, при высокой внутривидовой агрессии, успешно взаимодействуют на охоте — погоня за добычей для них приоритетна…»

Если бы зачитавшийся Гедимин не повернулся на громкий шорох, он так и не увидел бы, куда одна за другой исчезают упаковки с «мартышечьей» едой. Контейнер, оставленный им у входа, был пуст, и пристроившийся рядом Майлог что-то жевал, задумчиво разглаживая смятый фантик. Поймав взгляд Гедимина, он сильно смутился.

— Там больше не было, ремонтник. Эта последняя!

Сармат, отмахнувшись, снова перевёл взгляд на экран.

«Малые рапториды не атакуют гуманоидов, пока размеры популяции достаточно малы, довольствуясь объедками, падалью и небольшими животными. При концентрации более чем одна особь на квадратный километр…»

— Ремонтник! — окликнул его ликвидатор, остановившийся у стола. В руках он держал плазмомёт со вскрытым корпусом, на плечах висели связки аккумуляторных блоков, — полный комплект, все заряженные.

— Мне ночью в патруль, — пояснил он, кивнув на оружие. — Не проверишь его? Если, конечно, у тебя есть время…

— Что с ним не так? — Гедимин, моментально насторожившись, закрыл справочник. — Был сбой?

Сармат покачал головой.

— Пока нет. Я так, на всякий случай. Мало ли что.

— Разумно, — признал Гедимин, выключая передатчик. — Оставь, проверю.

Сармат (уже без плазмомёта) замешкался у двери, пропуская кого-то вперёд. «Опять Майлог,» — слегка сузил глаза Гедимин, заглядывая в корпус механизма. «Читает он так же, как учится стрельбе. А в ликвидаторы пойдёт вперёд меня. И всё из-за чьей-то паранойи…»

— Гедимин, — за его плечом остановился Ренгер, судя по голосу, чем-то недовольный. — Нас, конечно, держат в курсе, но ты мог бы и сам предупредить. Завтра я пойду с тобой.

«Завтра?» — сармат удивлённо мигнул. « Has— sulesh! Значит, уже прошёл целый месяц…»

— Да я доберусь, — буркнул он. — Тут все улицы прямые.

Ренгер, отмахнувшись, опустился на стул и заглянул в передатчик.

— Так положено, ремонтник. Новичков не отпускают одних. Особенно после исчезновения того шахтёра. Завтра в восемь сиди в бараке и жди, я сам за тобой зайду.

Он разглядывал что-то на экране и слегка щурился.

— Ладно… ладно, могло быть и хуже. На тебя три жалобы, но это наружу не пойдёт. А сама характеристика нормальная, Дигон постарался.

Гедимин мигнул.

— Три? Откуда⁈

Ренгер пожал плечами.

— Коменданты общаются между собой, знаешь ли. Если венерианская баня продолжит мигрировать вдоль улицы, напишут ещё несколько.

Гедимин поморщился.

— Я же их просил ничего не портить!

— Успокойся, — отозвался Ренгер, выключая передатчик. — Характеристика нормальная, в нарушениях закона не замечен… Потратим час-полтора и вернёмся на базу.

Гедимин на секунду задумался, глядя на полуразобранный плазмомёт. «Если эти стандартные аккумуляторы заменить энергонакопителем… Он явно продержится дольше, особенно тот, с подстанции. Только надо придумать, как заряжать…»

— Мне надо в город, — сказал он, повернувшись к Ренгеру.

— Завтра, — отозвался тот без тени удивления. Гедимин поморщился.

— Я должен купить инструменты. Знаешь, где их искать?

Теперь мигнул Ренгер.

— Купить? Думаешь, Кенен так и не пустит тебя к складам? Если очень надо, то я…

— Я привык ходить со своими, — перебил его Гедимин. — Нужен хороший сварочный аппарат, лучше всего — плазменный. То, что у меня есть, не тянет.

— Плазма? — Ренгер смерил его задумчивым взглядом. — Я бы подождал выдачи штатного. Через месяц-другой Кенен дозреет, и ты получишь разрешение…

Гедимин качнул головой.

— Не хочу от него зависеть. Это просто инструмент, он нужен мне для работы.

— Твоё дело, — отозвался Ренгер, разглядывая табличку с гравировкой. — Завтра в восемь. Деньги не забудь.

10 октября 19 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

— Очень хорошо, мистер Кет, — грузный «коп» покосился на считыватель, равнодушно посмотрел на экран и положил личную карту Гедимина обратно на стойку. — Продолжайте в том же духе, и у полиции не будет к вам претензий… Эй, мистер! Незачем так шарахаться от двери. Вы ко мне?

Гедимин отодвинулся в сторону, пропуская человека с шапкой в руке. Тот опасливо покосился на сарматов и неохотно подошёл к окошку — казалось, он не хочет приближаться к «тескам» даже на миллиметр.

— Идём, — сказал Ренгер, крепко взяв Гедимина за запястье. Он, как и ремонтник, был в чёрном ликвидаторском скафандре; оружия никто из них не взял, но люди всё равно шарахались, а экзоскелетчики оборачивались и выразительно приподнимали турели.

— Сейчас поедем к космопорту, — сказал Ренгер, выбравшись на платформу на уровне третьего этажа — там разрешали останавливаться малым грузовым глайдерам, и там уже ждал сарматов небольшой крытый фургон с маркировкой «оборудование». — Там есть какой-то супермаркет. Не знаю про инструмент, но аккумуляторы у них нормальные.

…Пять этажей, наполненных товарами и людьми, давили на Гедимина так, будто он был вынужден нести всё здание на плечах — или, вернее, на гудящей и ноющей голове. Добравшись до четвёртого зала, он остановился, болезненно щурясь. Ему хотелось привалиться к стене и с силой надавить на виски, уравновесив внутреннее давление. Кто-то из пробегающих мимо «макак» в светло-жёлтых комбинезонах остановился и о чём-то его спросил; Ренгер ответил за него, и через пару минут Гедимин спускался на нижний ярус, прохладный и относительно тихий. Там гудели погрузчики, посвистывала вентиляция, — людей было немного, и они не мелькали со всех сторон. «Так-то лучше,» — сармат облегчённо вздохнул, чувствуя, как гул в голове стихает. «Что там сказала эта „мартышка“? Редкие товары не выставляются в зале?»

— Продукция «SFALT», конечно же, — раздавался впереди бодрый голос жёлтой «макаки». — Мы закупаем новейшие образцы, мистер ликвидатор. Рассылка оптом и в розницу по всей Солнечной системе. Ручной инструмент?.. Да, конечно. Два года гарантии на весь товар!

Голос смолк, и жёлтый комбинезон мелькнул впереди, направляясь к погрузчику. Гедимин остановился у стены, глядя на многоуровневые стеллажи, вдоль которых двигался электрокран.

— Иди смотреть, — вывел его из задумчивости Ренгер. — Я за тебя не выберу… Повторите ещё раз. Мой товарищ сегодня задумчив.

— Конечно-конечно, — человек в жёлтом комбинезоне махнул рукой, широким жестом обводя три яруса стеллажей. Гедимин уже и сам успел прочитать маркировку «plasmaweld» на ребристых контейнерах и цифры рядом с ней, — здесь было восемь модификаций «сфалта», и с последними тремя сармат ни разу не сталкивался.

— Обычно ремонтные базы покупают у нас «тройку», — продолжал объяснения «жёлтый». — Но на планетах-гигантах предпочитают «пятёрку» или «шестёрку». А для личного пользования берут обычно «единицу» — старая надёжная модель, жаль, что её сняли с производства…

— Можно взглянуть на этот? — перебил его Гедимин, тронув пальцем маркировку с цифрой 8. — Новая модификация?

— Да-да, сейчас, — «жёлтый» помахал оператору крана, и через пару минут контейнер со «сфалтом» лежал на смотровом стенде. — Они поступили месяц назад и пока не очень популярны. Слишком громоздкие для ручного инструмента… это, скорее, промышленное оборудование, но…

Отступив от контейнера, он смерил Гедимина взглядом.

— Но вам, наверное, он придётся по руке.

Сармат, уже забыв и о «макаке», и об ухмыляющемся Ренгере, взял аппарат в руки. «От раза к разу они всё длиннее,» — мелькнуло в мозгу. «В „пятёрке“ было семьдесят сантиметров, этот — метровый…»

Рассмотрев сопло со сменными насадками, он заглянул в корпус. Слоты для аккумуляторов были пусты; всего их предполагалось шесть, по три с каждой стороны. Все они были умещены в основной корпус рядом со спиралью, — ни ранцев, ни солнечных батарей на спине. «Это для дальнего космоса,» — подумал Гедимин. «Туда летают со своим реактором.»

— Аккумуляторы продаются отдельно, — снова подал голос человек. — Поштучно или попарно, полный набор — с пятипроцентной скидкой…

— Я возьму, — сказал Гедимин, украдкой погладив спираль и закрыв контейнер. — И аккумуляторы тоже. И ещё мне нужен ручной «арк»… «сивертсен».

…Он забрался в фургон, бережно прижимая контейнер со «сфалтом» к груди. В голове было гулко и пусто, на карте осталось четыре цента. Новая «Ирида» удобно помещалась в кулаке; внутри вместо ирренция был пласт накопителя, но на работу это не влияло, — сармат проверил генератор ещё в магазине. «Всё. Теперь купания пойдут без меня,» — он слабо усмехнулся и сел в углу, освобождая место для Ренгера.

— А ты, оказывается, богач, — весело сказал тот, забираясь в фургон. — Мы в «Вайтроке» получаем двадцатку в неделю.

— Опять копите на флот? — Гедимину вспомнились смешки Кенена Маккензи, и он угрюмо сощурился. — «Макаки», небось, платят по двести…

Ренгер пожал плечами.

— Даже это никто не тратит. Тут полно сарматов, никогда не выходивших в город. А внутри всем всего хватает.

— И тебе? — Гедимин вспомнил тщательно оберегаемый набор инструментов из ящичка Ренгера и контейнеры со странно пахнущими составами — навряд ли из штатного снаряжения ликвидаторов…

— Даже я редко-редко опустошаю карту, — отозвался Ренгер. — Хорошие образцы — редкость, большинство идёт в утилизатор. Ты напомни своим венерианцам, чтобы вернули деньги, — им несложно, но могут не вспомнить.

Гедимин кивнул. Судя по тому, что он видел в бараках — что теперь, что до войны — Ренгер был прав, но неприятная мысль о скрытых тратах и возможной подготовке к реваншу не давала ему покоя. «И ещё этот реактор, якобы безопасный… Мать моя колба! Почему вокруг всегда какой-то бред⁈»

11 октября 19 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

— Так ты насовсем уйдёшь к своим… ликвидаторам? — спросил Арсалан. Генератор защитного поля, переданный ему Гедимином, он зажал в ладони и как будто о нём забыл — непохоже было, чтобы подарок сильно его обрадовал.

Гедимин кивнул.

— Приходи и ты, — предложил он. — Там нужны новобранцы.

Арсалан фыркнул и покачал головой, перекладывая генератор в карман.

— Квинций хотел уйти к ним. Сам знаешь, чем это кончилось.

Он развернулся и пошёл к соседнему бараку, по дороге помахав группе сарматов, остановившейся в переулке. Судя по цвету кожи, там были только венерианцы.

«Квинций,» — Гедимин озадаченно хмыкнул. «Вроде бы ликвидаторы не заставляли его бежать с шахты. Надо всё-таки выбраться в её окрестности, — может, он так и лежит в двух шагах от купола.»

…Ренгер возился с растворителем, по локоть засунув руки под защитное поле, воронкой уходящее в вытяжку. Телекомп, за которым сидел Гедимин, издал громкий протяжный писк, сообщая, что очередной блок тестов пройден; ремонтник повернулся к Ренгеру, но тот, даже не взглянув на экран, кивнул и повёл плечом — махать рукой под вытяжкой было затруднительно.

— Готов к следующим — проходи их тоже. Отчёт я потом распечатаю.

Гедимин хмыкнул.

— Не будешь проверять? — он покосился на экран, сплошь исчерченный зелёными значками. — А если я смошенничал?

Ренгер, так и не повернув головы, аккуратно закупорил ёмкость и отставил её в сторону.

— Тесты — проверка памяти. С памятью у сарматов обычно порядок. О том, что ты можешь, узнаем на месте — в рейде. Всё остальное — только для отчётности.

— Вот и я говорю… — подал голос Майлог, отирающийся у двери. Гедимин кивнул ему на освободившуюся тестовую машину, но сармат даже не взглянул в её сторону. «Да ну его,» — поморщился ремонтник, собирая заряженные аккумуляторы и укладывая их в корпус «сфалта». «Плазморез готов к работе. Пойду его проверю.»

— Я вниз, — сказал он Ренгеру, повесив «сфалт» на заплечные крепления и подобрав с пола сломанный ящик. Сармат, не отрываясь от работы, молча кивнул.

— И я, — внезапно оживился скучающий Майлог. — Пойду постреляю.

Гедимин мигнул.

— Я займу туннель. Куда ты там поместишься?

— Места-то хватит… — протянул Ренгер, разворачиваясь к сарматам. — Майлог, тебя когда ждать на тесты?

— Скоро буду, Ренгер. Скоро буду, — быстро заверил тот, выходя из комнаты вслед за Гедимином. Ремонтник поморщился. «Не люблю, когда смотрят под руку. Но куда его денешь⁈»

…Тонкая полуметровая струя плазмы выглядела белой ниткой, привязанной за один конец к узкому соплу «сфалта». Тройной слой фрила на её пути слабо шипел, разваливаясь на куски по линиям разреза. Последние два надреза прошли там, где Гедимин их наметил, — он постепенно осваивался с непривычно громоздким инструментом. «Надо тренироваться,» — он выключил «сфалт», покосившись на индикаторы заряда, и выбрал из остатков разрезанного ящика три крупных обломка. «Пока не очень. А ведь это рабочая дальность, не боевая.»

— Это что? — раздался за его плечом голос Майлога. — Я даже не видел, что ты делаешь. Разве плазма не должна гореть и взрываться?

— Это резка, — отозвался Гедимин, плечом отодвигая любопытного сармата и снова поднимая «сфалт». — Это не взрывные работы. Отойди.

Раскалённая добела нитка снова заскользила по листу фрила, оставляя едва заметный дымящийся надрез.

— Тебе что-то не то продали, — вздохнул Майлог. — Ну, может, бумагу оно и режет…

— Уйди, — буркнул Гедимин, не оглядываясь. Аккумуляторы выдыхались, и надо было использовать каждую секунду. «Реактор бы сюда,» — мелькнуло в мозгу. «Небольшой, из одного твэла. Замаешься перезаряжаться…»

Что-то тёмное пересекло траекторию плазменной струи, и Гедимин услышал короткий вскрик. До хруста вдавив переключатель в обшивку, он развернулся и увидел, как Майлог держит на отлёте дымящуюся, наполовину перерезанную руку и смотрит на неё, не мигая, и его зрачки расползаются всё шире и шире.

…Услышав звук шагов, Гедимин выпрямился, едва не своротив стол. Ренгер развернулся к двери и вопросительно посмотрел на вошедшего.

— Да ничего страшного, — махнул рукой ликвидатор, четверть часа назад ушедший вместе с Майлогом в медчасть. — Оставил его там. Рану зашили, кость цела. Будут проблемы с подвижностью кисти, но говорят, что и это выправится.

Гедимин облегчённо вздохнул.

— Сказал им проверить его на эа-мутацию? — хмуро спросил Ренгер. — Сунуть руку под режущий пучок — это ж надо было додуматься!

Гедимин, вскинувшийся было на упоминание эа-мутации, снова выдохнул. «Не пойду больше с ним в туннель. Ещё не хватало за ним там следить!»

— Проблемы с кистью… — пробормотал Ренгер, недовольно щурясь. — Значит, к понедельнику будешь готов только ты. Надо будет сообщить Кенену, чтобы пятнадцатого подошёл…

Гедимин мигнул.

— Это для окончательного экзамена? Думаешь, я буду готов?

— Да ты уже готов, — буркнул Ренгер. — Скегги хочет выбить для тебя в штате место механика. Никто не собирается отпускать тебя обратно в шахты. Готовься к пятнадцатому — устроим тебе первый рейд.

15 октября 19 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

Гедимин думал, что Арсалан давно ушёл из барака и развлекается в компании венерианцев из гальванического цеха, — но, когда он выходил из комнаты, соседняя дверь приоткрылась. Подрывник стоял на пороге и молча смотрел на него. Гедимин вопросительно хмыкнул. Арсалан шагнул назад, беззвучно прикрывая за собой дверь.

«Сфалт сегодня оставлю на базе,» — мелькнуло в мозгу, когда сармат подходил к штабу ликвидаторов. «Он пока не готов. Надо поработать над дальнобойностью.»

В штабе толпились ликвидаторы, быстро разбирая оружие, боеприпасы и реагенты. Посреди суеты сидел угрюмый Скегги, а рядом с ним топтался, виновато свесив голову, Майлог. Жёсткий фиксатор с его запястья уже сняли, оставив мягкую повязку для прикрытия швов; руку он держал у груди, стараясь ни к чему не прикасаться.

— Вот ведь, — пробормотал он, на секунду подняв взгляд на Гедимина и тут же опустив к полу. — Это всё из-за меня…

— Отстань, — недовольно посмотрел на него Скегги; ему тоже было неловко. — Иди сюда, ремонтник. Сегодня рейд уйдёт без тебя.

«Следовало ожидать,» — Гедимин поморщился от привычной ноющей боли под рёбрами. «Что ещё я сделал не так?»

— Это из-за меня, — снова подал голос Майлог, но под сердитым взглядом Скегги прикусил язык.

— Он-то просто не готов, — буркнул командир, жестом отправив собравшийся отряд за дверь. — А у тебя, оказывается, выбран лимит выходов. Всё откладывается до ноября. Готовься на пятое и береги лимит.

Гедимин мигнул.

— Лимит?.. Мать моя пробирка…

— Надо было тебя предупредить, — кивнул Скегги. — У нас он сильно больше, но ты-то ещё шахтёр…

— Тащить меня тридцать первого к «макакам» лимит не помешает, — пробормотал Гедимин, угрюмо щурясь. Скегги невесело ухмыльнулся.

— Дигон из «Сармы» — может своей властью добавить тебе денёк. Кенен, в общем-то, мог бы тоже…

Гедимин стиснул зубы.

— Кенен у нас со странностями, — вздохнул Скегги. — Умный сармат, ядерщик, но со своими заскоками. Если что-то засело в голове, его весь совет не сдвинет. Одна надежда — что к ноябрю он успокоится…

Гедимин слушал его, как сквозь слой стекловаты, — слово «ядерщик» вместе с кровью стучало в ушах. «Вот оно что. Как я сразу не сообразил?.. Ещё один Константин на мою голову…»

— Ядерщик? Это он построил местные реакторы? — спросил он. Скегги, прервав фразу на полуслове, удивлённо мигнул.

— Он руководил этим делом — и у нас, в «Вайтроке», и в «Налвэне». И кто-то от Маккензи — сармат с белой кожей, вроде северянин…

«Иджес⁈» — Гедимин ошалело встряхнул головой и сам ухмыльнулся нелепой мысли. «Нет, это чересчур…»

— Айзек Норд? — спросил он. Скегги, на пару секунд задумавшись, пожал плечами.

— Может, и Айзек. Знаешь его? Въедливый такой, ничего не пропустит. Всюду со сканером…

Гедимин едва заметно улыбнулся.

…«Айзек строил эти станции…» — мысли сармата, с плазморезом в руках рассекающего плиту рилкара на ровные тонкие ломти, текли своим чередом. Слабая досада от сорвавшегося рейда и ещё двух недель в шахтах постепенно отступала, сменяясь глубокой озадаченностью. «Надо же было упустить его из виду! Пошёл бы тогда с Маккензи, поговорил с Айзеком, узнал, что к чему, — и ехал бы, куда надо. А теперь… теперь без разрешения из „Сармы“ я ему даже письмо не отправлю. А в „Сарме“ Кенен… Sa hasu! Какой-то, всё-таки, подвох с этими реакторами. Ему, по-хорошему, надо бы ими гордиться, а не отгонять от них спецов. Что-то с ними всерьёз не так…»

16 октября 19 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

— Большая дрянь со стороны Гварзы, — Арсалан осуждающе покачал головой. — С чего он на тебя так взъелся?

Гедимин пожал плечами. Бросив горстку неприметных камешков в кучу руды, он наклонился и подобрал ещё несколько. Нависшая над сарматами стена забоя блестела в свете бортовых огней, будто обрызганная нефтью, — нералитовые жилы тянулись параллельно друг другу непрерывными полосами, совсем не походя на хаотично разбросанные «капли» урановой смолки. «Тут даже трещин нет,» — сармат постучал пальцем по гранитному массиву и недобро сузил глаза. «Ирренций идёт внутри камня. Непрерывные полосы синтеза… Интересно, где они заканчиваются?»

— Знаешь кого-нибудь с нижних горизонтов? — спросил он, повернувшись к Арсалану. — Не слышал, там находили нералит?

— Да, наверное, — равнодушно ответил тот. — Раз до сих пор копают — что-то попадается.

…Вой сирены и красные сполохи на скалах застали Гедимина за бурением шпура, и он еле успел выдернуть бур, когда Арсалан вцепился в него мёртвой хваткой и поволок к проходчику. От неожиданности сармат даже не стал сопротивляться — да подрывник и не отпустил бы его. Он разжал руки, только втолкнув Гедимина под защитное поле, в толпу встревоженных филков. Сирена смолкла, но сармат чувствовал, как что-то под сводом черепа неприятно вибрирует, — генератор инфразвука посылал колебания в темноту шахт и штреков.

— Они тут, — еле слышно прошептал Арсалан, вцепившись в локоть Гедимина. — Стой тут, слышишь? Никуда не отходи!

Сармат смотрел в темноту, но ничего там не видел. Через несколько мучительно долгих минут дозиметр на его запястье мигнул, зажигая экран, — на секунду его зацепил пучок омикрон-излучения.

— Они ушли, — сказал он, проследив за падением интенсивности. — При свете прожекторов их было бы удобнее отслеживать. У них всё равно нет глаз.

Арсалан сердито фыркнул.

— Один такой уже думал, что он умнее всех. Ликвидаторы отказались его искать…

Гедимин удивлённо мигнул.

— Отказались? Пропал сармат, и никто не выслал рейд?

Арсалан махнул рукой.

— «Мы не полиция, мы чистильщики», — передразнил он кого-то и, оглядевшись, вышел из-под защитного купола. — Всё, вроде тихо… Может, он до сих пор там лежит, если пепел не смыло дождём. Zaa hasu…

Гедимин молча склонил голову.

Луч фонаря нашарил на скале узкую пробоину, и сармат снова взялся за пневмомолот. Второй шпур пробивал Арсалан, отойдя на десяток метров в сторону. Он работал медленно, часто вынимая бур и встревоженно оглядываясь. Гедимин задумчиво щурился. «Там и лежит… Пора мне идти на поиски. Пока я ещё могу добраться до этой шахты, — ликвидаторы сюда, похоже, не заглядывают.»

… — Ты сегодня задумчивый, — сказал Арсалан на выходе из душевой, толкнув сармата в бок. Наверху, вдали от подземных теней, он успокоился и даже слегка повеселел. Гедимин слабо улыбнулся в ответ. Ему было не по себе.

— У него были какие-нибудь вещи? — негромко спросил он, остановившись в стороне от посадочной платформы; филки уже столпились там, переговаривались, пытаясь перекричать гул и лязг механизмов, — подслушивать чужие разговоры было некому. — Что-то, кроме того, что выдают в гетто? Может, свои цацки?

Арсалан удивлённо посмотрел на него и на секунду задумался.

— Было, — уверенно сказал он. — Кольцо из проволоки. Сложное плетение, тугое, прямо врастало в кожу. Он говорил ещё, что его без кусачек не снимешь. Чей-то подарок, ещё оттуда, с Марса…

Он замолчал. Гедимин огляделся — всем, включая охрану, сейчас было не до них.

— Говоришь, он прямо отсюда отошёл — и пропал? — он пристально посмотрел шахтёру в глаза; тот озадаченно хмыкнул, но всё же кивнул. — Не покажешь, где точно это было?

— Да вон там, — Арсалан, развернувшись, сделал пару шагов в сторону колонны и длинного ряда закрытых ворот за ней. — Он уходил вот так, медленно, будто просто прохаживается. А вот отсюда его стало не видно…

Арсалан остановился. Гедимин оглянулся на платформы — их закрыли, наложившись друг на друга, широкие опоры. Створки ворот в нескольких шагах от него смыкались неплотно, их можно было поддеть пальцами — и сармат, приглядевшись, понял, что проход сквозной.

— Да, отсюда не видно, — пробормотал он, глядя на Арсалана. «По-хорошему не отпустит,» — быстро щёлкало в мозгу. Сармату уже было тошно, но отступать было некуда. «Уговаривать — поднимет шум. Жаль, но делать нечего…»

— Чего мы тут стоим? — зашевелился Арсалан, разворачиваясь к Гедимину. — Давай…

Договорить он не успел — ладонь Гедимина тяжело, но мягко, без замаха опустилась на его затылок. Сармат, виновато щурясь, уложил обмякшее тело у стены и, легко подцепив пальцем створку ворот, выбрался в тёмный ангар.

Сирена взвыла, когда Гедимин уже отошёл от здания на десяток шагов и решил оглядеться. «Дрон!» — мысленно назвав себя идиотом, он накинул на спину защитное поле и побежал к темнеющим невдалеке расселинам. Вокруг шахты на много километров простиралась каменистая равнина. Древний гранитный щит, обнажившийся из-под съеденного леса и размытых ледниковых наносов, был изрезан крупными и мелкими трещинами; те, что впереди, за пологим уступом, могли спрятать в себе целый отряд. Сирена не умолкала, по камням заметались лучи прожекторов, сверху донёсся стрёкот снижающегося дрона, сзади — чей-то сердитый голос, многократно усиленный динамиками. Гедимин метнулся в сторону, бросил на шум шар защитного поля, надеясь сбить автомат с толку, и перемахнул через округлый гребень. До расселин, скрытых сумерками, было три прыжка, но он не успел сделать и одного — под ногами внезапно не оказалось опоры, и сармат ухнул куда-то вниз.

Метра три он проехал на когтях, прежде чем удалось затормозить и поставить ногу на уступ. Шлем гудел от удара — голова при падении нелепо откинулась, и сармат врезался затылком в гранит. Расщелина, сужаясь, уходила ещё на три метра вниз, на дне бурлила быстро бегущая вода — какой-то лесной ручей нашёл новое русло. Сирена ещё заливалась, но как-то неуверенно; стрёкот затих — то ли Гедимин сбил дрон-разведчик, то ли его отозвали на базу. Сармат, приподняв гудящую голову, посмотрел на небо, тяжело вздохнул и снова выпустил когти — надо было выбираться. «А вот был бы я без шлема…» — он поморщился, опустил на секунду взгляд к воде — и замер на месте: парой метров ниже, там, куда не пролезла бы и рука, на камни налип белый скирлин.

Протискиваться в щель Гедимин не стал — включил сканер и смотрел издалека, болезненно морщась. Тут было почти всё снаряжение погибшего сармата, не хватало только сапог, — видимо, они упали в воду, когда тело разложилось и перестало их удерживать. В кармане просматривалась тонкая стопка плотных карточек. Светло-серая ткань скомкалась и смялась, но прорех в ней не было — ни живого, ни мёртвого сармата никто не тронул. Гедимин поискал следы оплавления и радиоактивную грязь, — их тоже не было. «Вот тебе и жертва радиофагов…» — он невесело хмыкнул, выключая сканер, и снова посмотрел на небо. Несколько секунд он думал, как вынуть одежду из расщелины и не застрять там самому, но потом резко качнул головой — «Здесь ничего нельзя трогать. Оставлю всё как есть.»

Пока он рассматривал останки, дрон так и не появился, и даже сирена смолкла. Гедимин недовольно сощурился. «Похоже, обо мне забыли. Придётся их позвать. Надеюсь, радиофаги не слетятся на сигнал…»

Он включил передатчик, развернулся лицом к шахте и прислонился спиной к скале. Было тихо, только бурлила вода. Небо постепенно светлело.

17 октября 19 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

«Этот карцер рассчитан на филка,» — Гедимин, досадливо щурясь, перевернулся набок. Он бы давно поднялся, но двухметровый потолок мешал выпрямиться. Некуда было и вытянуть ноги — в любом положении сармату приходилось сворачиваться в клубок или частично перебираться на стену. Подсунутая под дверь порция Би-плазмы тоже предназначалась филку — Гедимин проглотил эти четыреста граммов, не наполнив и половины желудка. «Ну, хоть ток не подключили,» — сармат подозрительно покосился на гладкий пол, частично прикрытый узким матрасом. «Бывало и хуже…»

Ушибленные колени и макушка уже не ныли — с того момента, когда Гедимина поставили на пороге камеры и выстрелили из станнера в затылок, прошло уже больше суток. Лицо он тогда не повредил — упал щекой на матрас, а вот расстояние до стены рассчитать не успел. Потрогав пальцем макушку и досадливо сощурившись — голову следовало беречь — сармат перевернулся и сел лицом к закрытой двери. Из коридора доносились шаги и знакомый голос. Гедимин подался к стене, настороженно глядя на прикрытый проём. Через несколько секунд дверная створка отъехала в сторону.

— Выходи, — бросил Кенен Гварза, жестом отгоняя охранников от двери. — Есть будешь?

…Гедимин отодвинул пустые контейнеры в сторону и вопросительно посмотрел на Кенена. С тех пор, как они вошли в пустую комнату без окон, тот не издал ни звука, только молча разглядывал голодного ремонтника и слегка щурился.

— Тебя отпустят двадцатого, — заговорил он наконец. — Скегги настоял на минимальном сроке. Ты знал, где искать?

Гедимин досадливо сощурился.

— Я думал просканировать окрестности. Сирена спугнула, упал и случайно наткнулся… Он, наверное, провалился так же. Затылком об стену — и вниз…

Он потёр затылок и поморщился.

— Кольцо, о котором ты говорил, — продолжил Кенен. — Его нашли ниже по течению, в песке. Арсалан Хойд опознал его. Квинций Марци официально мертвец… Ну что ж, одной проблемой меньше.

«Три дня карцера — небольшая цена,» — думал Гедимин, разглядывая пёстрые нашивки на его груди. «Интересно, он-то зачем пришёл? Не меня же кормить…»

— Я не люблю быть обязанным, — резким голосом проговорил Кенен, перехватив его взгляд. — Что ты хочешь? Досрочный экзамен на ликвидатора?

Гедимин качнул головой.

— Это ждёт. Я хочу встретиться и поговорить с Айзеком Нордом.

Кенен вздрогнул и впился пристальным взглядом ему в глаза. Гедимин не смигнул, хотя ему стало не по себе.

— Откуда знаешь его?

— Общались, — отозвался Гедимин. — Работали вместе. Можешь присутствовать при разговоре — так даже будет лучше.

— Значит, так… — пробормотал Кенен Гварза. — Ладно, посмотрим.

Он повернулся к охраннику.

— Отведи его в камеру. Завтра в то же время выведешь сюда и дашь дневную норму пищи. То же самое послезавтра. Выполняй!

…Тесная камера закрылась за Гедимином, и он снова устроился на матрасе, с задумчивой усмешкой глядя на дверь. «Может, Айзек что-нибудь расскажет. Если только он тоже не считает меня шпионом „макак“…»

20 октября 19 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

Гедимина подняли затемно — не было ещё и шести, когда его вывели из карцера.

— Руку! — отрывисто приказал один из охранников — хмурый филк в облегчённой пехотной броне. Вокруг левого плеча Гедимина обмоталась узкая эластичная лента-браслет с жёсткими фрагментами внутри.

— Чипы? — сармат недовольно сощурился.

— Отслеживатель, — буркнул филк. — Будешь носить до конца месяца. Подтвердишь благонадёжность — снимем.

Гедимин угрюмо покосился на плечо. « Ah— hasu! Мало мне такой же дряни внутри…»

На освещении в гетто при атомной энергостанции не экономили — везде горели фонари, и было ненамного темнее, чем днём. Никого, кроме редких патрулей, на улице не было; в бараке стояла тишина — дневную смену ещё не разбудили, ночная не вернулась из шахт. На звук шагов из комендантской высунулся Аккуш и выразительно фыркнул.

— В первый же месяц загреметь в карцер! Макаки знали, что делали, когда держали тебя в тюрьме…

Гедимин молча отодвинул его с дороги, вяло удивившись его осведомлённости, — он вроде бы не рассказывал Аккушу, как провёл последние шесть лет. «Комендант есть комендант,» — думал он, угрюмо щурясь. «Определённо перерыл всю мою тумбочку. Вовремя я выкинул камни…»

На кровати, аккуратно прикрытый брезентовым чехлом, лежал его скафандр. Гедимин откинул ткань и изумлённо мигнул — чёрная броня была отполирована до блеска. «Надо же,» — сармат растерянно покачал головой. «Ещё и чехол нашли. Надо будет вернуть.»

Из коридора донёсся шум шагов, гул включенной за стенкой воды и недовольное бурчание коменданта. Потом дверь, оставленная Гедимином неплотно прикрытой, распахнулась, и в комнату, заняв сразу половину пространства, вдвинулся Арсалан.

— Тебя отпустили? — спросил он с порога и обхватил Гедимина за плечи, прижимаясь к его груди. Сармат растерянно замигал и неловко похлопал его по спине.

— Я надеялся, что он в самом деле сбежал, — пробормотал он. Арсалан прерывисто вздохнул и отстранился.

— Надо же было решиться… — он покачал головой, пристально разглядывая сармата. — И уйти невредимым…

Гедимин пожал плечами.

— Там не было ничего живого. Только дурацкая расселина с выступами… Тебе отдали его кольцо?

Арсалан кивнул и потянул за простой шнурок на шее. Проволочная плетёнка, деформированная камнями на дне ручья, висела у него на груди, под комбинезоном. Никаких опознавательных знаков на ней не было, — просто несложная цацка.

— Вы бы с ним сработались, — тихо сказал он. — Знаешь… тебе, конечно, нечего делать на руднике, ты и вправду из компании Скегги… но мне будет сильно тебя не хватать.

Гедимин смущённо хмыкнул.

— Я же не на Плутон улетаю, — пробормотал он. — Будет нужна помощь — приходи.

— И ты, — слегка наклонил голову подрывник. — Если только что-то будет надо…

Гедимин смутился ещё сильнее. У него была просьба, и прямо сейчас, и он видел, что случай удобный, но всё равно ему было не по себе.

— Нижние горизонты! — внезапно оживился Арсалан. — Я ведь поспрашивал по баракам. Джинхэй из штрека «Дельта». А Мадукар работает на самом дне «Жёлтого озера». А Тумер…

Гедимин поспешно закивал.

— Можешь попросить их о помощи?

— Хоть сегодня, — Арсалан выжидающе посмотрел на него.

— Мне нужны камни из шахт, — сказал Гедимин, понизив голос и подозрительно покосившись на дверь. — Маленькие осколки из забоя. Штук пять с каждого горизонта. Если удастся вынести их незаметно — хотя бы раз в две недели — пусть приносят мне.

Арсалан озадаченно хмыкнул.

— Камни? Просто камни, какие попало? Зачем тебе?

— Изучаю минералы, — ответил Гедимин. — Кенен не хочет брать меня в механики. Надоест быть чистильщиком — может, выучусь на геолога.

Ему самому было неловко — враньё получалось уж совсем неумелым — но Арсалан одобрительно ухмыльнулся.

— Хорошо, когда мозги на месте… — со слабой завистью пробормотал он. — Значит, каждые две недели по пять камешков? Только от Джинхэя или…

— Попроси всех, кого знаешь, — сказал Гедимин. — Только пусть будут осторожны. Не хочу никому неприятностей.

Арсалан отмахнулся.

— Все знают, как носить в шахту вещи незаметно. Вынести тоже несложно. Изучай! Может, найдёшь новые жилы…

24 октября 19 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

— Забирай, — Гедимин, выпрямившись, придвинул отремонтированный плазмомёт к его владельцу. Тот молча ждал у стола, глядя сармату под руки, и ремонтник был рад, что наконец от него отделается. На другом краю стола лежал вскрытый корпус «сфалта» со снятым соплом, — именно над ним Гедимин собирался работать эти полчаса, что провозился с чужим оружием.

— Ничего критичного не было, но я немного подправил, — пояснил он, отворачиваясь от ликвидатора с плазмомётом. — У вас тут неплохо следят за оружием.

— Всё равно спасибо, ремонтник, — отозвался тот. — Буду тебе должен.

Гедимин молча сел за стол, придвигая к себе полуразобранный «сфалт». От телекомпа, за которым уже полчаса мучал тесты Майлог, со вздохом отвернулся наблюдающий за ним Ренгер.

— Ты записи, надеюсь, сделал? Вам всем нужен штатный механик — но хоть бы кто позвал техников, чтобы освидетельствовать его работу!

Гедимин замигал, на секунду даже забыв о «сфалте».

— Ты всерьёз решил выбить ставку, — отметил ликвидатор. — Я всё записал — там у тебя уже целый лист этих записей. И вся база в свидетелях. Чего ещё не хватает⁈

— Вот и мне интересно, — Ренгер поморщился. — Чего ещё не хватает Гварзе⁈ Гедимин отремонтировал каждый ствол на этой базе. Придётся всё-таки звать экспертов — может, их Гварза послушает… Майлог, ты чем там занят?

Ликвидатор-новичок быстро повернулся к экрану и что-то забубнил под кривую ухмылку недовольного Ренгера. Гедимин, в растерянности покачав головой, снова склонился над «сфалтом». «Это сюда… для расширения потока нужен мощный единовременный выброс… шесть, по одному на аккумулятор…»

Он уже собирался закрыть корпус плазмореза и в последний раз щёлкал переключателем, мысленно наблюдая, как защитное поле обволакивает канал плазмы и поршнем выдавливает её наружу, и формирует равномерный поток, когда за плечом кто-то громко хмыкнул. Гедимин по привычке резко захлопнул проём в обшивке «сфалта» и развернулся к пришельцу, недовольно щурясь. Ренгер, тихо подошедший со спины, спокойно выдержал его сердитый взгляд.

— Эта штука будет бить струёй? И насколько её хватит?

Гедимин пожал плечами.

— Зависит от вброшенной энергии. При этих аккумуляторах… непрерывно — пять минут, всего полчаса, если генераторы выдержат. Я вот думаю приделать к соплу диспенсер…

Он спохватился, что наболтал лишнего, и замолчал, сердито щурясь. Ренгер, наклонив голову набок, разглядывал «сфалт», не обращая внимания на гримасы его хозяина.

— Зависит от энергии… И какой максимум она может переварить?

Гедимин снова пожал плечами.

— В принципе, при непрерывной генерации поля конструкция выдержит что угодно. Хоть прямой поток от ядерного реактора.

Ренгер ухмыльнулся.

— Значит, у тебя в планах запихнуть внутрь ядерный реактор? — он измерил пальцами длину аккумуляторного отделения. — Довольно миниатюрный… Такие бывают?

— С чего им не быть⁈ — Гедимин, уставший от расспросов, раздражённо дёрнул плечом. — Я бы сделал. Вопрос в материалах… и в том, чтобы меня не пристрелили за такие опыты.

Он поднялся из-за стола, закидывая на ходу плазморез в заплечные крепления. Майлог посмотрел на механизм и, поморщившись, потрогал раненое запястье.

— Я вниз, — буркнул Гедимин. — Закроюсь изнутри. Слишком опасно.

…В наушниках послышался свист — «сфалт» быстро всасывал воздух, наполняя газовые капсулы. Гедимин настороженно сощурился — мысленные опыты закончились, предохранители были сняты, с секунды на секунду должен был пройти первый разряд, превращающий сжатый газ в плазму. Внутри корпуса было шесть рабочих капсул, каждая со своим аккумулятором, и в штатном режиме плазма формировалась небольшими порциями. Гедимин настроил генераторы поля так, чтобы все капсулы объединились в одну, но с общей, шестикратной защитой, — и теперь надеялся, что поле не испарится, а сам плазморез не расплавится.

Один из индикаторов заряда мигнул и погас, датчик внутренней температуры зажёгся красным, и сармат замер на месте, направив расширенное сопло на строительную плиту в дальнем конце туннеля. Полевой «поршень» начал движение, выталкивая плазму из капсулы; доля секунды — и загорелся датчик над соплом. Белая, ослепительно сияющая полоса соединила сопло и дальнюю стену, пробив мишень навылет. Гедимин запоздало услышал скрежет — отдача на несколько миллиметров сместила «сфалт», протащив по обшивке скафадра. Беззвучно выругавшись, он резким тычком открыл канал сброса, и раскалённый белый сгусток, выплюнутый ему под ноги, прокатился по защитному экрану и испарился.

«Всё-таки поле не выдержало,» — щёлкнуло в мозгу, и сармат медленно опустил оружие. «Сфалт» был цел, и термодатчики показывали, как постепенно сходит на нет его нагрев. Сопло побелело от жара, но не деформировалось, даже там, где Гедимин внёс доработки под широкий поток. Не выдержали экраны внутри туннеля — и теперь за аккуратным оплавленным отверстием в плите-мишени виднелось ещё одно, того же диаметра, уже в стене «полигона».

«Мать моя колба…» — Гедимин, направив на пробоину сканер, убедился, что широкий плазменный поток значительно разрушительнее узкого, — выстрел пробил покрытие на стене и полметра материковой породы за ней. «Надо заделать. А потом перенастроить местные генераторы. Похоже, для испытаний плазморезов они не подходят…»

30 октября 19 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

В ёмкости с полупрозрачной жидкостью лежали обломки небольших тонких костей — чей-то полураздробленный скелет. Рядом с ними курилась бурая муть — растворитель вычищал остатки мягких тканей. Ренгер, покосившись на часы, подошёл к ёмкости, поддел пинцетом кость и, осмотрев, осторожно положил обратно. От крупного фрагмента отделился ещё один мелкий и опустился на дно, к горстке таких же. Это были миниатюрные белые лезвия с двусторонней заточкой, острые, как стеклянные сколы.

— Очень хрупкие кости, — пожаловался Ренгер, перехватив любопытный взгляд Гедимина. — Везде полости. Достойный образец получить очень трудно.

Он придвинул другую ёмкость, ополоснул её и наполнил новым раствором. Это вещество было не таким токсичным, как растворитель, — Ренгер даже работал с ним без защитного поля.

Гедимин перевёл взгляд на полуразобранный сфалт и подпёр голову ладонью. Сделать то, что он собирался, было несложно, — всего-то синхронизировать действия, заставив аккумуляторы разряжаться одновременно. Он занёс руку над сфалтом — и снова её опустил. «Выдержит или нет? Усилить бы охлаждение… Полчаса непрерывной работы, — сопло точно расплавится. А должно выдержать. Иначе в доработках смысла не будет.»

— Малые рапториды нынче редкость, — Ренгер вылавливал кости из раствора и продолжал рассуждения, не обращая внимания, слушает его кто-нибудь или нет. — За стеной слишком холодно. А из ниши уличного мусорщика их почти уже вытеснили крысы. Через пару лет в этой местности их не останется. Говорят, макаки уже взялись за их защиту…

Он выразительно хмыкнул.

— Зачем? — вяло удивился Гедимин, обрадовавшись, что может отвлечься от бесплодных попыток рассчитать прочность. — Они полезные?

— Не более чем крысы, — отозвался Ренгер. — И гораздо хуже приручаются. Взаимодействие макак с окружающим миром — это… отдельная… тема…

Последние слова он пробормотал по инерции, глядя на пищащий передатчик. Быстро ответив на сообщение, он повернулся к Гедимину.

— Ангар «Эпсилон» согласен выслать инспекцию. Завтра, в свободный день. Всё оружие будет на базе, и они его осмотрят. Если и их заключение не заставит Гварзу передумать…

Он тяжело вздохнул.

— Меня завтра не будет, — сказал Гедимин, недовольно щурясь. — Дигон с его праздниками…

Ренгер качнул головой.

— Ты и не нужен. Твою работу они увидят, свидетелей здесь полная база. Даже лучше, чтобы тебя не было, — будешь стесняться и пороть чушь.

Гедимин уткнулся взглядом в сфалт. «А вот это надо будет спрятать,» — мелькнуло в голове. «От лишних вопросов…»

31 октября 19 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

— Куда собрался?

Гедимин планировал выйти из барака незаметно — и теперь недовольно щурился, глядя на коменданта. Тот встал в дверях, сложив руки на груди, и насмешливо хмыкнул.

— Чего смешного? — угрюмо спросил Гедимин, думая, что если он сейчас пойдёт прямо, мелкорослый филк в лучшем случае будет вынесен на улицу, а в худшем — расплющен между стеной и его скафандром. — Я в отряде Дигона, еду на праздник.

Аккуш постучал пальцем по передатчику.

— Не едешь. Читай, это от Дигона. У тебя и лимит выбран, и склонность к побегам, — тебя ещё в городе не хватало!

…«А меня сейчас инспектируют,» — подумал Гедимин, повернувшись лицом к зданиям, за которыми прятался штаб ликвидаторов. «Может, уже закончили. Пойти проверить?» Ему было не по себе. Он по привычке покосился на передатчик, но вспомнил, что в «Вайтроке» не получил ещё ни одного письма. «А у Скегги есть мой адрес. И у Ренгера тоже… Связаться с ними, что ли?»

Экран передатчика вспыхнул, и устройство глухо загудело. Гедимин вздрогнул.

— Офис, подвал, от входа сразу направо, — бесстрастно проговорил в наушниках голос Кенена Гварзы. — Я выполняю обещания. Он ждёт.

«Он?» — Гедимин растерянно мигнул. «Кто ещё… Уран и торий! Айзек всё-таки приехал⁈»

…Сармат в рыжеватом комбинезоне, цветом и блеском похожем на отдраенную от окислов медь, резко поднялся со стула и всем телом развернулся к Гедимину. Тот едва заметно усмехнулся. Хотелось броситься Айзеку навстречу, но он удержал себя и только наклонил голову в знак приветствия. «Кто знает, рад он мне или нет…»

Айзек, обхватив его ладонь двумя руками, дёрнул сармата к себе и судорожно вздохнул.

— Маккензи на коленях клялся, что тебе сохранят жизнь. Что он, едва закрепится, засыпет прошениями все инстанции…

— Засыпал? — Гедимин не удержался от кривой ухмылки. Айзек ухмыльнулся в ответ.

— Попробовал бы отказаться!.. Этот ублюдок мартышки сказал, что ты уехал из города. Если бы Кенен Гварза не вышел на связь…

Гедимин успокаивающе похлопал его по плечу.

— Не будешь спрашивать, почему я в «Вайтроке»?

Айзек покачал головой.

— Я удивился, что Маккензи вернулся от тебя живым. Опять ползал на коленях?

Гедимин поморщился.

— Не хватало из-за него пойти под расстрел… Что у вас там? Все живы? Никого больше не сдали?

Айзек слабо улыбнулся и отошёл к столу, кивнув на свободный стул.

— Иджес норовит податься в бега. Тут и Маккензи в совете, и две АЭС под боком, — как тут усидишь⁈ — его улыбка стала шире. — Он не знает, зачем я сюда поехал. А когда узнает… Думаю, на этом его работа на Маккензи и закончится.

Гедимин широко ухмыльнулся.

— Скажи, что я буду ему рад. И помогу, чем смогу. Если только меня самого… — он вспомнил о Кенене Гварзе и поморщился. — Ты знаешь местного ядерщика? Вы тут вдвоём много чего сделали без меня. Новый реактор…

Он внимательно смотрел Айзеку в глаза — и увидел, как его радужка, вместо того, чтобы ярко вспыхнуть, внезапно потемнела. Айзек, едва заметно поморщившись, отвёл взгляд.

— Да, новый… — нехотя пробормотал он. Ему явно было не по себе. Гедимин озадаченно хмыкнул.

— Вы с ним — настоящие учёные-атомщики. Всё-таки добили проект… мирные станции, полная безопасность… Не то что моя «бомба» с антигравом… — он криво ухмыльнулся. Айзек смутился ещё сильнее и даже не улыбнулся в ответ.

— Что не так? — насторожился Гедимин. — Я сказал что-то не то?

Айзек покачал головой, по-прежнему разглядывая столешницу под сжатыми в замок пальцами.

— Твоя «бомба» была твоей. А этот реактор… — он сузил глаза. — Он не наш. Это не мы его сконструировали. Всё, что сделали мы, — поставили над ним крышу.

Гедимин изумлённо замигал. «Не они⁈ Но если это сделали люди, почему… и как они разрешили… Hasu!»

— Он и не человеческий, — качнул головой Айзек, снова взглянув сармату в глаза. — У нас перед людьми даже есть преимущество. Мы можем управлять им. Людям не даётся. Как и твои реакторы. Кажется, ирренций не очень любит мартышек.

Гедимин тяжело вздохнул.

— Объясни нормально, — мрачно попросил он, надеясь, что неприятный гул в голове перестанет нарастать и вскоре стихнет. «Опять ничего не понимаю. То ли я идиот, то ли тут какой-то бред…»

— Тут есть один портал, — Айзек придвинулся к Гедимину вплотную и понизил голос. — Где-то за ним Маккензи и нашёл этих существ… или, что вероятнее, они нашли его. Когда я их увидел, сразу вспомнил тебя. У них такая же броня, только вросшая намертво. И бешеный радиационный фон. У их реакторов нет биозащиты. Просто не нужна.

Он протянул Гедимину передатчик с развёрнутым голографическим экраном, и сармат увидел мутный, покрытый точками засветки силуэт двуногого существа. Его нижние конечности ещё напоминали гуманоидные, хотя ступни уже выглядели странно, — зато из плечевого пояса прорастал спутанный клубок, в котором просматривалась одна пара мощных бронированных рук и ещё десяток тонких суставчатых образований с клешнями. Всё тело, вплоть до фаланг пальцев, покрывали выпуклые щитки с орнаментом непонятного происхождения. Их не было только на голове — там они сменялись иглоподобными выростами или, возможно, очень жёсткой шерстью. Голова на снимке получилась хуже всего — сквозь белесые пятна Гедимин с трудом различил вытянутые челюсти, небольшие округлые уши и крупные, выступающие за подбородок, изогнутые клыки.

— У них четыре глаза, — Айзек, выключив экран, нервно усмехнулся. — Куэнны. Они называют себя Куэннами.

— Мать моя колба, — пробормотал Гедимин, вспоминая инопланетян, с которыми сталкивался раньше, и стараясь не вдумываться в слова о реакторах без биозащиты. — Откуда они? Из Мианы?

Айзек покачал головой и криво ухмыльнулся.

— Они даже не из Найи. Это место… на наш язык это переводится как «равнина». А их язык по большей части в гамма- и сигма-диапазоне. Трудновато это воспроизвести.

Гедимин мигнул. «Цивилизация радиофагов? Ну да, следовало ожидать… Значит, Кенен вышел на контакт с ещё одной Метагалактикой. Вот же проныра…»

— Так что с реакторами? Вы с Маккензи скопировали инопланетный механизм? И эти существа… ну хоть с ними до войны не дойдёт? — он невесело усмехнулся. — У нас тут на орбите уже висят два крейсера…

— Один, — поправил Айзек. — Второй дежурит за Нептуном… Ты слишком хорошо обо мне думаешь, атомщик. Нам эту технологию передали из рук в руки. Hasu! Да мы бы там секунды не продержались, если бы нас не провели от точки к точке. Хочешь посмотреть, что там намерил мой дозиметр?

Гедимин взглянул на экран прибора и быстро замигал. Через пару секунд, опомнившись, он встряхнул головой и снова впился взглядом в глаза Айзека.

— Вот так просто отдали вам свою технологию?

Айзек нервно усмехнулся. Он беспокоился с тех пор, как речь зашла о реакторах, и частично Гедимин его уже понимал. «Взять готовую технологию из другой Метагалактики. Сделанную цивилизацией бронированных радиофагов для себя и под себя… Да в „мартышечий“ дом не войдёшь, не набив себе шишек, а ведь мы — родственные виды…»

— Мы им должны небольшие… услуги, — сказал Айзек. — Посредничество и… модификация, — как-то так… Нет, ты должен был это увидеть! Там, где дозиметр зашкалило, как раз был этот… альнкит. Это из их языка, очень приблизительно. «Текущий жар», что-то вроде. Мощный, как ядро звезды. У нас тут…

Он снова усмехнулся, на этот раз — как-то жалобно.

— У нас очень слабое подобие. Но нам больше не потянуть. Слишком непрочные. Эти Куэнны… тот, кто пришёл с нами, вынимал из реактора блоки и нам показывал. Так же, как я сейчас держу смарт.

Гедимин не сдержался и мигнул ещё раз, хотя веки уже поднывали. «Руками в реактор? Кажется, мы бы сработались…»

— Накопитель — тоже их? — спросил он, уже зная ответ. Айзек угрюмо кивнул.

— Я же говорю — мы только построили крышу. И цепочки управления. У Куэннов не было — им не надо.

«Реактор без систем управления⁈» — Гедимин на секунду прикрыл глаза. Мозг ощутимо перегрелся и, казалось, был готов вытечь через глазницы. ' Слишком много странностей на одного сармата. Если Айзек говорит правду… во что они тут ввязались⁈'

— У тебя есть чертёж? — спросил он.

— А вот это уже лишнее, — раздался за его плечом холодный голос. Развернувшись, Гедимин увидел Кенена Гварзу. Тот смотрел на них немигающими глазами, только угол рта едва заметно кривился и подрагивал.

— Ты и так рассказал ему намного больше, чем следовало, — упрекнул он Айзека. — И на этом ты остановишься.

Айзек, сердито фыркнув, поднялся на ноги.

— Ты о чём? Ты же знаешь, кто такой Гедимин. Да нам сейчас следовало бы наперегонки к нему бежать и тащить на станцию! Ты что, до сих пор не дал…

Кенен резко качнул головой.

— Я не знаю, кто он такой, — он вскинул руку, и Айзек с сердитым шипением закрыл рот. — Ты тоже. Ты знаешь, кем он был, когда исчез. Откуда тебе знать, кто вернулся⁈

Айзек мигнул, приоткрыл рот и снова закрыл. Гедимин, сузив глаза, развернулся к Кенену.

— Чего ты боишься? Диверсии? Не боялся тащить технологии у расы радиофагов? Вы хотя бы разобрались, что это, прежде чем тянуть…

— Heta! — вскрикнул Айзек, умоляюще глядя на него. Гедимин замолчал и с презрительной ухмылкой отвернулся от Гварзы. «Отыграется на экзаменах,» — мелькнуло на дне сознания. «Ну и Ассархаддон с ним. Во что же эти полудурки ввязались…»

— Я… — Айзек облизнул губы и виновато усмехнулся. — Пожалуй, Кенен прав. Не так всё быстро… Но я был рад тебя увидеть, атомщик. И я постараюсь вернуться в ближайший свободный день.

Он приподнял руку в прощальном жесте, и Гедимин заметил, как он пристально смотрит на передатчик, встроенный в «рукав» скафандра.

— Осторожнее там с другими Метагалактиками, — буркнул ремонтник, разворачиваясь к двери. Если он правильно понял намёк, проверить передатчик следовало как можно быстрее — и подальше от Гварзы.

На цыпочках прошмыгнув в душевую, Гедимин снял шлем и сунул голову под холодную воду. Нырнуть в замерзающее озеро было бы полезнее, но выбирать не приходилось. Несколько секунд он стоял неподвижно, чувствуя, как вода наполняет скафандр, а мозг остывает, потом надел на прояснившуюся голову шлем и, стравив воду, так же тихо вышел. Перед глазами стояли показания дозиметра на руке Айзека — стремительно растущие числа, а затем — отметка достигнутого предела. «И это существо доставало оттуда блоки…» — сармат тяжело вздохнул. «Мне бы такую мутацию — может, довёл бы реактор до ума.»

Закрыв дверь на задвижку, он включил передатчик. Никаких сигналов о приёме сообщения устройство не посылало, но письмо от Айзека открылось сразу же, едва посветлел экран. «Гварзе не показывай!» — крупными красными буквами предупреждал он. «Посмотришь — сотри.»

Гедимин сам не знал, чего ждал, когда с замирающим сердцем открывал чертёж, — но тот оказался неожиданно простым: кольцевидные сборки, вложенные друг в друга, пласты накопителя, заменившие обсидиан, сбрасываемые ипроновые стержни рядом с «горящими» ирренциевыми и распылители ипроновой пыли, блокирующей передачу излучения от накопителей… и ещё один массивный слой того же вещества вокруг активной зоны, принимающий и поглощающий каждый омикрон-квант.

«Вот знал же я, что ротор должен быть снаружи,» — криво ухмыльнулся Гедимин, рассматривая схему передаточных устройств. «Ничего сложного. Берёшь накопитель — и работаешь. Будь у нас тогда такое вещество, не пришлось бы жечь мозги над чертежами.»

Он глядел на реактор, думая о потоках омикрон-квантов, волнами переходящих от излучающего слоя к поглощающему и обратно. Это напоминало ему качания маятника, колебания с нарастающей амплитудой. «Всё-таки они сильно поспешили вводить это в строй,» — щёлкнуло в мозгу, и сармат, стерев файлы, тяжело вздохнул. «Эта штука стабильна⁈ Это мой корабельный реактор был стабилен. И предельно надёжен в прямых руках…»

Он прошёл два шага от стены к стене и опустился на кровать, прижав ладони к вискам. «Маккензи уболтал „макак“. Он умеет. Надо было сразу дать ему „борную“ схему и послать убалтывать. А я чего-то ждал, проверял… Tza hasu! Технологии радиофагов… Не нравится мне всё это. Очень не нравится…»

01 ноября 19 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

Те, кто строил полосу препятствий в гетто «Вайтрок», очень любили тросы — свисающие, натянутые и просто путающиеся под ногами. Остановившись у очередной стены, на которой болтались канаты, Гедимин недовольно сощурился и, намотав их на руку, дёрнул изо всех сил. Сверху посыпалась фриловая крошка, затем упала вместе с тросом выдернутая скоба. Сармат тяжело вздохнул и, оставив в покое ненадёжные верёвки, выпустил когти и полез по стене наверх.

С гребня хорошо просматривалось стрельбище ликвидаторов — и Гедимин увидел частые вспышки выстрелов, ряды новых мишеней и толпу из трёх десятков сарматов, собравшуюся на огневой позиции. Ещё несколько — не меньше десяти — тренировались на близлежащем участке полосы препятствий. Все были в рабочих скафандрах, но без тяжёлого оружия. В одном из стрелков Гедимин узнал Майлога, — если Скегги видел, как тот стреляет, то был доволен. «Натренировался,» — ремонтник довольно хмыкнул. «Тут сорок ликвидаторов. Не знал, что их так много…»

В штабе было шумно — Скегги и ещё трое в скафандрах собрались у стола, заваленного оружием, и что-то обсуждали и, похоже, переругивались. Огнемётов и плазмомётов было меньше, чем думал увидеть Гедимин, — видимо, в туннеле сегодня тоже шли тренировки. В углу, ни на что не обращая внимания, сидел Ренгер и пытался склеить из осколков череп рапториды. Увидев Гедимина, он приподнял руку с пинцетом в знак приветствия и недовольно сощурился.

— Гварза получил отчёт. Чего молчит — не знаю, — буркнул он, не глядя на ремонтника. — Техники хотят тебя к себе в ангар. Скегги послал их в ядро Юпитера. Всё-таки пора поднимать вопрос на совете…

Скегги, отмахнувшись от собеседников, повернулся к Ренгеру.

— Надо было с этого начинать, — угрюмо сказал он. — Гварза тут не координатор. Тут ещё шестеро таких же. Соберём совет. Если у Гварзы есть доказательства, что Гедимин не наш, пусть положит на стол. Если нет — пусть заткнётся!

Гедимин недовольно сощурился. «Ещё и совет…» — ему очень хотелось закопаться поглубже. «Вот решат всей толпой, что я диверсант — а я не Маккензи, чтобы отболтаться…»

…Аккуш высунулся из комендантской, смерил Гедимина недовольным взглядом и поманил к себе. Тот нехотя остановился.

— Тебя искал какой-то теск. Назвался Иджесом. Если надо — ищи в бараке техников.

— Номер? — отрывисто спросил Гедимин, шагнув к коменданту. «Иджес здесь,» — труднее всего было сдержать улыбку. «Переехал. Из-за меня… Мать моя пробирка!»

— Мог бы и знать, раз тут всюду лазишь, — фыркнул Аккуш. — «Альфа-два». Ну, хоть не на мою голову, — хватит тут одного тебя!

Дверь комендантской захлопнулась. Гедимин недоумённо хмыкнул и тут же забыл об Аккуше. «Иджес здесь,» — он с силой толкнул дверь барака, выбираясь на улицу. «Ищет меня…»

Он не успел даже войти в чужой барак — сармат в массивной ремонтной броне едва не врезался в него прямо в дверях. Гедимин ухватил его за плечо и развернул к себе. Иджес сердито фыркнул — но тут же с широкой ухмылкой навалился на сармата, обхватив его скафандр.

— Живой! — выдохнул он. — Маккензи, ублюдок, хоть бы слово сказал!

— Да ну его к мартышкам, — отозвался Гедимин, отодвигая Иджеса от двери. — Это хорошо, что мы оба здесь. Это очень хорошо.

Иджес хлопнул его по плечу и ухмыльнулся шире прежнего.

— Я же говорил — я с тобой, атомщик. Куда бы тебя ни занесло.

Он присмотрелся к нашивкам на груди Гедимина и озадаченно хмыкнул.

— Шахтёр, пилот и стрелок? Ты же вроде все эти занятия видал в ядре Сатурна…

Сармат недовольно сощурился. Верхней в ряду нашивок на груди Иджеса была фиолетовая с четырьмя чёрными насечками — «ремонтник четвёртого разряда». «Хоть кто-то занят своим делом,» — мрачно подумал Гедимин. «Меня туда, похоже, уже не пустят.»

— Здесь будешь жить? — спросил он, кивнув на барак. Иджес кивнул.

— Комната восемнадцать. Только отметился и сразу пошёл искать тебя. Можем вернуться, — мне бы вылезти из скафандра…

Гедимин хмыкнул.

— Тут две ИЭС под боком, — напомнил он. — Я бы не вылезал.

— Ты и так не вылезаешь, — усмехнулся Иджес. — Маленькие тут всё-таки комнаты, даже стапель не пристроишь…

В комнате Иджеса и впрямь было тесно — когда туда вошли двое в тяжёлой броне, дверь еле закрылась. Гедимин, опасаясь сломать кровать, сел на пол, на сложенный вдвое матрас. Иджес закрепил снятый скафандр на штырях и крюках, только что вбитых в стену, и с довольной ухмылкой устроился на тумбочке.

— Я теперь старший механик при битумных установках, — сказал он. — А ты где-то при станции, как Айзек?

Гедимин поморщился.

— Ты же видел мои нашивки. Я в шахте, подрывник… Линкен бы порадовался.

— Жёваный крот! — пробормотал Иджес. — Это что — опять всё сначала, как после той войны?.. Они что, идиоты — атомщика держать в шахте⁈

Гедимин резко качнул головой.

— Не надо меня называть атомщиком. Мне стараниями Маккензи напрочь выжгло мозг. Они тут правы, что не пускают меня на станцию. Ещё бы они сами не натворили дел… Иджес, ты сам что-нибудь знаешь? Про Куэннов, их технологии… откуда Маккензи притащил вам реакторы?..

Иджес пробормотал что-то по-северянски.

— Говоришь, больше не атомщик? А что все мысли только о реакторах?.. Гедимин, я в эти дела никогда не лез. Знаю, что были взрывы, но макаки ничего не заметили. А потом мы подхватились строить станцию. А там и заводы стержней… — он криво ухмыльнулся. — Маккензи меня туда заманивал. Я его послал поискать тебя. С тобой я реактор ещё вытерпел бы. А с Маккензи — нет.

Гедимин крепко сжал его руку.

— На станции взрывы были? — спросил он. — Поднимали тревогу?

Иджес покачал головой.

— Сирену ни разу не слышал. А вот ликвидаторы приезжали, и явно по делу. И наши, и отсюда. И возвращались с красными руками.

Он многозначительно посмотрел на Гедимина. Тот кивнул — такой намёк не понять было сложно. «Мея. Дезактивация. Видимо, утечки…»

— И вся эта красота — посреди города… — Гедимин тяжело вздохнул, вспомнив километровую зону отчуждения между старым Ураниумом и «Полярной Звездой». «Даже „макаки“ не ставили АЭС в центре поселения. А наша великая раса… Ладно, Маккензи — идиот, но эти двое атомщиков, Айзек с Гварзой, — они о чём думали?»

— Опять макак жалеешь? — усмехнулся Иджес. — А Линкен-то был прав — они тебя не жалели. Ладно, хватит реакторов на сегодня. Тебе, выходит, нравится на рудниках?

Гедимин качнул головой.

— Ухожу в ликвидаторы. Может, на это ума хватит. Дай адрес — если что взорвётся, пошлю сигнал, хоть скафандр надеть успеешь.

02 ноября 19 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

«Ну, что под землёй?» — высветилось на побелевшем экране передатчика. «Правда, что там из-за ирренция можно без фонарей работать?»

Гедимин еле слышно хмыкнул.

«Всё, конец смены?» — напечатал он в ответ. «Нефтяных червей не видел? Их на битумных песках много. Смотри, чтобы тебе в ангар их не притащили.»

Далеко за каменистой пустошью Иджес вернулся с дневной смены и добрался до передатчика. Только так теперь они и могли общаться — в пересменку не было времени даже помахать друг другу рукой.

«Осторожно с радиофагами!» — отозвался Иджес. «А то ты любишь гладить — то зверушек, то стержни…»

Гедимин почти видел, как механик, печатая, ухмыляется. «Радиофаги…» — он покосился на тёмный туннель. «Хорошо, что они не создают помех. Странно вообще, что сигма-лучи доходят сюда без искажений. Между мной и Иджесом сейчас тысячи излучателей и ни одного ретранслятора…»

03 ноября 19 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

Ренгер пожал плечами.

— Договоры, переговоры… проекты… Это всё — дела совета. Ни я, ни Скегги туда не лезем. Могу сказать, что я никаких светящихся чужаков не видел. На стройплощадке ИЭС никто, кроме сарматов, не бегал.

«Да уж наверное никто не поехал из другой Метагалактики строить нам реакторы…» — Гедимин, досадливо щурясь, закрыл корпус плазмореза и поднялся на ноги. Под столом лежала стопка нарезанных плашек — остатки строительных плит, будущие мишени.

— Пойду тренироваться, — предупредил он. — Закроюсь изнутри. Скегги ничего не сказал про дырки в стенах?

Ренгер хмыкнул.

— Сказал, что ближайшая важная труба на такой глубине — в семиста метрах от туннеля. Иди, закрывайся. Если Майлог придёт, посажу за тесты. Мне из-за этого олуха до сих пор отчёт не отправить…

…Гедимин медленно вёл соплом вдоль стены, стараясь не дёргать рукой, — плазму по отверстиям нужно было распределить равномерно, не зарываясь слишком глубоко. Сфалт слегка давил на подставленные пальцы — отдача была слабой, почти неощутимой. Выброс продолжался уже три минуты, и край сопла из красного стал светло-жёлтым. Гедимин думал, глядя на него, что для надёжной защиты конус придётся расширить. Он тронул дальний его край, ещё не светящийся, но уже хорошо разогретый. «Четыре сотни будет,» — определил он. «А там уже за тысячу. Так, ещё немного вверх, осталось тридцать секунд…»

…Сфалт, поставленный на оружейную стойку, постепенно остывал. Датчики показывали, что плазменная камера пуста, — весь газ, разогретый одновременным разрядом двух аккумуляторов, ушёл в стену, по дороге разрезав стопку мишеней на мелкие кусочки. «Пять минут непрерывного потока,» — думал Гедимин, глядя на исполосованную стену. «Можно крейсер разделать на запчасти. Это двойной сброс. Если не расплавится от полного — подумаю о другом генераторе. Пока надо защитить сопло.»

Ему снова вспомнились показания дозиметра Айзека. «Он там прошёл, и даже броня не оплавилась. Эти существа, Куэнны… они разбираются в защите. Вот эту технологию у них надо было выпрашивать, а не реактор без биозащиты!»

05 ноября 19 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

«Сегодня рейд,» — напечатал Гедимин, прислонившись спиной к последней стене полосы препятствий. И на ней, и на стрельбище было тихо; люк на входе в подземный «полигон» плотно закрыли, — обучение закончилось, подошёл срок последней проверки.

«Напиши, как вернёшься,» — ответил Иджес из ремонтного ангара. «Удачи!»

«Раньше сказали бы „zaa ateske!“,» — едва заметно усмехнулся Гедимин, выключая передатчик. «Теперь — рискованно. Чем „макакам“ так мешает наш язык?..»

Он вошёл в штаб и с порога увидел почти собравшийся отряд. Ликвидаторов было двенадцать — вместе со Скегги, не считая Майлога и Гедимина. Майлог уже сомкнул пластины скафандра на груди и теперь надевал краги. Гедимин увидел в подсумках снаряды с ярко-жёлтой полосой, отмеченной буквой «S», — существа, приговорённые к ликвидации, мало боялись огня, но были уязвимы к сернистому газу.

— Тебе, — Скегги бросил на стол плоский шестиугольник с крючками по краям. — Для связи.

Гедимин прижал миниатюрный координатор к виску, крючки слабо кольнули кожу. «Давно таких не носил. Думал, уже их не делают.»

— Растения? — спросил он, надевая подсумки и вспоминая на ходу справочник ликвидатора. Скегги кивнул.

— Phlerva minerus. Очистная станция в районе Спэйсмен Форест. Сегодня купаемся в канализации.

Один из ликвидаторов выбрался со склада. На его плече сидел шаровидный дрон-наблюдатель, второй, такой же, он держал в руках.

— Выходим, — сказал Скегги, едва его увидел, и развернулся к двери. Гедимин, на ходу проверив, как крепится к сфалту подствольник, последовал за отрядом. «Проверка боем,» — он криво ухмыльнулся в респиратор. «И для меня, и для сфалта. Посмотрим, что у них тут выросло.»

Он думал, что узнает местность, — именно здесь, если верить статье про Ураниум-Сити, когда-то стояла академия космофлота, а чуть ниже на берегу начинались расщелины, в которых сармату доводилось прятаться. Может быть, там они и остались, — Гедимин не успел приглядеться. Едва за иллюминатором мелькнула серебристая полоска воды, глайдер пошёл вниз, и озеро исчезло за строем приземистых зданий. Здесь они были относительно невысоки — этажей пять-шесть, но стояли плотно, будто ценен был каждый квадратный сантиметр земли. Шоссе съёжились до двухполосных переулков, и один из них упёрся в ворота. Они уже были открыты — ликвидаторов ждали.

Пока Скегги выяснял последние детали у бледных операторов, Гедимин, боком протиснувшийся к пультам, разглядывал мониторы. Сооружения всё ещё работали — анализаторы на выходе выявляли в воде высокое содержание танина, но остальная органика, по-видимому, где-то отфильтровывалась. «Уровень воды…» — сармат недовольно сощурился. «Заполнение северного коллектора… Что-то занимает там очень много места.»

Сармат с дронами вслед за одной из «макак» в зелёных комбинезонах пошёл к медленно открывающемуся люку. За ним двинулись ещё двое с плазмомётами. Гедимин шагнул было к ним, но Скегги удержал его.

— Разведка, — буркнул он, глядя, как в открытый люк беззвучно спускаются дроны, а трое сарматов стоят на краю, держа шахту под прицелом. — От макак ничего не добьёшься!

— Коллектор и отстойники сильно забиты, — прошептал Гедимин. — И что-то с решётками…

— Нет там никаких решёток, — отозвался Скегги. — Выдавлены и сожраны. Вчера тут хватились поднять их… Чего ждали⁈

Чем дольше не возвращались дроны, тем мрачнее становились сарматы. Гедимин по их примеру зарядил подствольник и, задумавшись на секунду, переключил сфалт на сдвоенный выброс. «Надеюсь, у них там прочные трубы. Начнётся стрельба — взорвётся газ. Мы-то выдержим…»

— Есть сигнал! — крикнул оператор дронов, подняв кверху свободную руку. Скегги и все вокруг него схватились за передатчики. Гедимин услышал над ухом прерывистый писк сработавшего координатора.

— Отойти и ждать сигнала, — отрывисто приказал Скегги двум «макакам», сопровождающим сарматов. Кроме них, людей вокруг не было, и, как Гедимин ни присматривался, не нашёл ни одного экзоскелетчика. «Это они зря. Тут химикаты, станция биоочистки…» — он недовольно сощурился. «И растения. Тысячи тонн агрессивной массы… Может, лучше промыть коллекторы серной кислотой?»

— Колоний две, — быстро пояснял Скегги; Гедимин слышал его голос в координаторе. — Северный коллектор и дальний отстойник. Разделяемся — я с юга, Ренгер с севера. Майлог со мной, Гедимин с Ренгером. Всё ясно? Вперёд!

«Ренгер в рейде?» — запоздало удивился Гедимин, вслед за сарматами бегом спускаясь по изгибающейся лестнице. Сделав четыре поворота, она упёрлась в массивные створки с полустёртыми знаками химической и биологической опасности. Они были неестественно выпуклыми, будто что-то давило на них изнутри.

— Закрыто, — хмыкнул кто-то из сарматов. — Макаки про нас забыли?

«Растениям нечем слышать,» — мелькнуло в мозгу. «Заметят нас по колебаниям почвы. Хоть говори, хоть ори.»

— Засовы прогнулись, замок не сработает, — с удивлением услышал он собственный голос и обнаружил, что стоит у самых ворот и простукивает створки. «Ремонтный рефлекс, sa hasu… Когда научишься сдерживаться⁈»

— Кто откроет, того накроет, — пробормотал в наступившей тишине Ренгер. — Всем назад!

Сарматы попятились от ворот. Лестничную площадку заняли мгновенно — поместиться там могли двое в ряд, остальные отступили выше, туда, откуда вход в коллектор уже не просматривался. Гедимин, замешкавшись, оказался впереди, бок о бок с Ренгером, и услышал в координаторе невнятное хмыканье.

— Видишь, где засовы?

— Не стреляй, — отозвался Гедимин. — Я вскрою. Готовь купол.

Он уже пожалел, что обе руки заняты массивным сфалтом. Оставалось надеяться, что Ренгер успеет, и его «Ирида» не откажет в нужный момент. Сфалт уже свистел, всасывая воздух, и сармат невольно пригнул голову, когда белый «луч» прошёл между створками ворот, разрезая и плавя металл.

Ренгер не подвёл. Едва плазменная вспышка погасла, на сарматов навалилась темнота, нарушаемая только сполохами защитного поля. Что-то обволокло его снаружи и пыталось прорвать, купол трепыхался, мигая, но генератор снова и снова его восстанавливал. Из координатора неслось непрерывное шипение. Через десять секунд вспышки на куполе прекратились, только верхняя часть немного светилась — на него давили, но уже не бились. Гедимин, включив фонарь, увидел со всех сторон широкие тёмно-зелёные ленты, покрытые мелкими зубцами. Кое-где в центральной части «листа» виднелись выступающие присоски с двумя рядами крючков, похожие на перевёрнутый координатор.

— В поле — и наверх, — Ренгер, перехватив руку с фонарём, толкнул Гедимина в бок. — Вперёд!

Когда Гедимин, обмотанный поверх брони защитным полем, прорезал себе путь сквозь полтора метра органики, «щупальца» Флервы ещё слабо шевелились, но уже неспособны были даже на рефлекторный захват. Отряд ликвидаторов, выбив врага с лестницы, спустился в коллектор, и оттуда неслось шипение оседающих кислотных паров и испаряющейся органики, яростный шелест и свист подвижных побегов и хлюпанье отсечённых и раздавленных. Гедимин проскочил мимо ликвидаторов, заняв место у стены, и выстрелил газовым снарядом в просвет между извивающимися «щупальцами». Большая часть колонии уже была уничтожена — отрезанные побеги корчились под ногами полуметровым слоем; то, что осталось, было прижато к переходу, когда-то закрытому решётками. В дрожащем свете фонарей Гедимин видел неплотную волокнистую массу, затыкающую собой выход из коллектора. Её отростки метались от стены к стене, били по защитному полю, и оно вздрагивало от каждого удара, — что бы ни было у растения вместо мышц, оно было очень сильным.

Услышав вопль из координатора, сармат шагнул вперёд и послал в открывшийся просвет ещё один снаряд. Колония, сбросив десяток обожжённых побегов, отступила ещё на пару метров, и стена защитного поля сдвинулась за ней. Оно уже не вздрагивало — Флерва потеряла почти все периферийные отростки. В облаке испаряющейся органики Гедимин увидел плотный клубок листьев. Они наползали друг на друга, сплетаясь всё плотнее. Последний газовый снаряд взорвался над клубком, заставив его съёжиться. Верхний слой шевелиться перестал, но что-то внутри ещё копошилось, подавая последние признаки жизни.

— Отставить газ! — крикнул Ренгер, выступая вперёд. — Огонь по команде! Гедимин, heta!

Сармат, уже направивший сфалт на центр колонии, растерянно мигнул и опустил оружие. В следующую секунду шесть сгустков плазмы разметали ошмётки органики по дымящемуся коллектору. Из туннеля хлынул яркий свет, и Гедимин услышал из координатора громкий возглас Скегги:

— Отбой!

Сарматы опустили оружие. Защитный купол, оставшийся без подпитки, растаял. Все зажгли фонари, с некоторым запозданием под потолком замигала цепочка светодиодов. Гедимин, повесив сфалт на заплечные крепления, огляделся по сторонам.

Там, где сарматы утоптали отрезанные побеги, под ногами чавкал полуметровый слой органической жижи. Ближе к стенам листья поднимались двухметровым валом. Они ещё подёргивались, сматываясь в клубки и переплетаясь между собой. Один из них дрогнул, когда Гедимин прошёл мимо, и крючки вокруг присоски растопырились шире. Сармат остановился, с интересом глядя на жёсткие выросты. «Сгодится на цацки?»

— Брось, это труха, — сказал Ренгер, проходя мимо. — Сгребай в кучу. Эти норы надо вычистить.

…Стебли, собранные в метровые пучки, сарматы по цепочке вытаскивали на лестницу. Наверху, судя по доносящимся репликам, загружали органикой уже четвёртый контейнер. Отряд Скегги возился в отстойниках, но сарматы уже заглядывали в коллектор, — колония, уничтоженная Скегги, была меньше, её остатки почти уже вытащили. Над глубокими лужами тёмно-бурой жижи кружили два дрона, что-то сканируя.

— Чисто, — сказал Ренгер, повернувшись к Гедимину — тот, собрав в кучку последние обрезки листьев, скрепил её и выглядывал вокруг, что ещё можно к ней добавить. — Это вынесешь — и можешь не спускаться. Зачем ногами-то в грязь⁈

…Крытый прицеп, увешанный знаками биологической опасности, выезжал за ворота. Гедимин, вместе с другими ликвидаторами отдыхающий у дежурного поста, рассматривал «сапоги» скафандра. Чёрная обшивка, отмытая до блеска, вроде бы не пострадала от едкой органики, но на корпусе сфалта появились мелкие белесые пятна.

— Брызги, — сказал сармат с дронами, ткнув пальцем в похожие следы на одном из своих аппаратов. — Как аккуратно ни идёшь, всё равно забрызгаешься.

Гедимин вспомнил полметра бурой жижи под ногами и брезгливо поморщился. «Незачем было туда и лезть. Пролили бы штатно кислотой…»

— Подъём, — скомандовал, выйдя из здания, довольный Скегги. — Глайдер у ворот. Дальше тут разберутся.

…Транспорт притормозил сразу за воротами гетто, у здания офиса, и Гедимин услышал из координатора голос командира:

— Ренгер, Гедимин, Майлог, — на выход, остальные — на базу!

В офисе было тихо, и шаги четырёх сарматов гулко разносились по коридору. Скегги кулаком постучал в закрытую дверь. Изнутри сердито фыркнули, панель на стене мигнула, и Гедимин услышал тихий щелчок отодвинувшегося засова.

— Давно ты разучился набирать код? — спросил Кенен Гварза, недовольно глядя на Скегги.

— Невежливо входить без стука, — ухмыльнулся Скегги в ответ. — У нас тут двое новых ликвидаторов. Посмотришь записи или задашь вопросы?

Кенен скользнул по сарматам хмурым взглядом и едва заметно сощурился.

— Сейчас из рейда?

Скегги кивнул.

— Флерва в западном районе. Оставил рекомендации, как обычно. Кислоту они там экономят, или что…

Он поморщился.

— Флерва, — Кенен едва заметно кивнул. — Что скажешь по новичкам сам?

— Оба готовы и могут работать, — немедленно ответил Скегги.

— Ренгер? — Кенен перевёл взгляд на второго ликвидатора.

— Так и есть, — отозвался тот.

Кенен расстегнул один из карманов, перебрал пальцами что-то шелестящее и протянул Скегги две клейкие серебристые полоски.

— Первый разряд, с выходом в город, — сказал он. — Майлог Арктус, завтра выходишь на работу.

Майлог радостно ухмыльнулся.

— А Гедимин Кет? — спросил Скегги, сузив глаза. Кенен поморщился.

— С первого. Общие правила, Скегги. Нечего на меня так смотреть!

Командир ликвидаторов выразительно хмыкнул и повернулся к остаткам отряда.

— Идём на базу.

… «И ещё один фактор — посторонние хрупкие предметы и существа…» — Гедимин, недовольно щурясь, перенастраивал аккумуляторы сфалта, возвращая их в одиночный режим. «Придётся учитывать. И так чудом никого не убил. Эта штука слишком хорошо режет. А если увеличить мощность… М-да, надо подумать над ограничителем…»

— Общие правила… — пробормотал за его спиной Скегги, в очередной раз быстрыми шагами пересекая комнату и разворачиваясь в обратном направлении. — Ренгер, ты что-нибудь понимаешь?

— Понимаю, — буркнул тот, не поднимая взгляда от хрупкого черепа рапториды, частично покрытого лаком. — Давно говорил — подключай совет.

Скегги тяжело вздохнул.

— Он ведь всегда отговорится… Подождём декабря. Я всё-таки надеюсь выбить нам ставку механика…

10 ноября 19 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

— Мистер Кет теперь ликвидатор? — грузный «коп», равнодушно посмотрев на личную карту Гедимина, впился взглядом в его нашивки. — Вот как… Администрация гетто считает, что вам можно выдавать оружие?

Сармат угрюмо сощурился.

— Только инструменты, — ровным голосом ответил он, вспомнив приятную тяжесть сфалта в руках и свист воздуха в плазменных камерах. — У меня нет оружия.

— Инструменты? — человек перевёл взгляд на Ренгера, до сих пор молча стоявшего за плечом Гедимина. Тот кивнул.

— Для дезинфекции, дефолиации или дератизации используются определённые инструменты, — отозвался он. — Закон не приравнивает их к оружию.

— Хм, — «коп», подержав карту в руке, нехотя протянул её Гедимину. — Хорошо, мистер Кет. Не забывайте отчитываться. Подходите ближе, мисс, эти тески уже уходят!

…Дигон стоял на пороге офиса и разглядывал экран передатчика, чему-то ухмыляясь. Гедимин, переглянувшись с Ренгером, ускорил было шаг, но сармат, не отрываясь от экрана, протянул руку и преградил им путь.

— Далеко собрались? — он поманил сарматов к себе и ткнул в передатчик, разворачивая голографический экран. — Эту красоту уже видели?

«…три прошедшие войны, самые чудовищные в истории Земли,» — скользнул Гедимин взглядом по короткому тексту. «В память о героях, спасших человечество от уничтожения, просим переименовать перекрёсток Спейс-авеню и Янг-роуд в Площадь Победы и установить монумент, символизирующий…»

Чуть ниже были приложен чёрно-белый рисунок, на котором человек в униформе космофлота протыкал штык-ножом неимоверно древнего бластера существо, сильно похожее на сармата. Сармату не досталось ни оружия, ни скафандра, зато из крайне мускулистой спины прорастал ряд острых шипов, а челюсти были по-звериному вытянутыми.

— Очень выразительно, — пробормотал Ренгер, разглядывая будущий монумент. — Чем-то похож на тебя…

Он покосился на Гедимина. Тот недовольно сощурился, но про себя признал, что сходство есть, — видимо, из-за гипертрофированной мускулатуры, у нарисованного сармата, в отличие от живого, не прикрытой подкожным жиром. «Должно быть, мутант Ассархаддона,» — подумал он, глядя на лицо, схожее со звериной мордой. «Наверное, были и такие.»

— Завтра в десять, — сказал Дигон, тронув Гедимина за плечо. Тот вздрогнул.

— Чего?

— День поминовения, — ухмыльнулся Дигон. — Ты всё ещё у меня в списках, сармат. Завтра едем на Военное кладбище изображать скорбь. Можешь лыбиться, но ржать не советую — макакам будет не до смеха.

Гедимин ошалело мигнул и встряхнул головой. «Опять к „макакам“? Да ещё и на кладбище⁈»

— Не выйдет, — сказал он. — Я выбрал весь лимит.

Дигон, ухмыльнувшись ещё шире, покачал головой.

— Завтра в десять, — с нажимом повторил он. — Без оружия и инструментов. Последний выход — и отдых до Рождества!

11 ноября 19 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

«Иджес, ты далеко?» — спросил по передатчику Гедимин, выходя из барака техников. Было ещё семь утра, но сармат уже куда-то исчез, и комендант на вопрос о нём лишь пожал плечами. «То ли Иджес очень тихо ходит, то ли у нас комендант с особенно острым слухом,» — невесело ухмыльнулся Гедимин, вспомнив Аккуша, выскакивающего из своей комнаты при каждом шорохе. «Может, мутант?»

«На полосе, но сейчас спущусь,» — отозвался через пару минут Иджес. «Думал, ты спишь перед выездом.»

Он вышел из-за полуразрушенного строения, широко улыбаясь. Гедимин, увидев его комбинезон — двуслойный, зимний, но всё-таки без радиозащитного слоя — недовольно сощурился.

— Опять без скафандра?

— Я не на работе, — отмахнулся Иджес. — И к макакам мне не ехать.

Гедимин быстро огляделся по сторонам и встал так, чтобы патруль с дороги увидел только его спину.

— Знаешь, где достать накопитель?

Иджес хмыкнул.

— Снова за старое? Не такой уж выжженный мозг, а?.. Чёрт его знает, атомщик. Я знаю, что лежит у нас на складе. Накопителя там нет.

Гедимин недовольно сощурился.

— Его делают где-то здесь, в гетто. Не у макак же мне его покупать!.. Ты ещё с ним не работал?

— С готовыми деталями — приходилось, — ненадолго задумался Иджес. — Переставлять их с места на место, если что-то не так. Но делать такие штуки самим… Нет, этим мы не занимались. Это тебе на накопительный завод.

«Надо будет с Ренгером поговорить. Он вроде не против моих опытов,» — подумал Гедимин, забираясь вместе с Иджесом на полуразрушенную стену — пора было сменить тему разговора и немного размяться перед выездом. «Иджес прав — механику такое знать неоткуда…»

…В пустом вестибюле вокруг Дигона, раздающего какие-то значки и негромкие указания, собрались шестеро филков — почему-то в чёрных верхних комбинезонах. Предводитель смерил подошедшего Гедимина задумчивым взглядом и кивнул.

— Подходящий скафандр — под цвет траура, — сказал он, протягивая Гедимину значок — красный цветок с чёрной сердцевиной. — Прикрепи на грудь.

«В кои-то веки что-то у меня подходящее,» — беззвучно ухмыльнулся Гедимин. «Стилизованный мак? Давно их не видел.»

…Глайдер втиснулся в один из немногих оставшихся проёмов и открыл заднюю дверь. Боком пройдя между рядами разнородного транспорта, Гедимин выбрался к ограде. Сделана она была из фрила, окрашенного под воронёную сталь, — решётка из полутораметровых «кованых» пик с затуплёнными остриями. На каждом из них краснело по искусственному цветку — кто-то развесил вдоль кладбища своеобразные украшения.

— Мы стоим в дальнем левом углу, за скамейками, — быстро объяснил Дигон, остановившись у ворот. — С нами будет конвой. Вести себя как можно тише, рта не открывать!

Он выразительно посмотрел на Гедимина. Тот недовольно сощурился. «Ладно — Маккензи вечно докапывался. У него были причины. А этому что я успел сделать?»

На Военном кладбище Ураниум-Сити ничего не росло — это был участок голой каменной равнины на северо-западной окраине. Длинные ряды узких чёрных стел просматривались насквозь, можно было даже разглядеть впаянные в них блестящие контейнеры с кристаллами внутри. Консервирующая жидкость преимущественно была красной — как помнил Гедимин, у «макак» этот цвет ассоциировался с кровью. Красным был и четырёхгранный обелиск из искусственного камня на округлой площадке перед кладбищем; он поднимался над землёй на целых пять метров, и рядом с ним хлопали на ветру флаги Западного и Восточного блока.

У обелиска собралось уже много народу — полиция, ровные ряды людей в пехотной броне, поодаль — музыканты, ближе к воротам — хаотичная толпа в униформе космофлота и планетарной обороны. Все, кроме построившихся перед самым обелиском, были без шлемов и респираторов; постовые у входа отбирали оружие, и на столе перед ними уже скопилась горка бластеров, станнеров и шокеров. Чуть дальше на широкой скамье перед цветочным киоском стояли широкие ёмкости, наполненные значками-маками. Продавец присматривал за ними через полуприкрытое окошко, но не мешал никому их брать, а подходили часто. Гедимин поймал его настороженный взгляд — сарматы в сопровождении двоих «копов» стояли совсем рядом, и, наверное, «мартышке» не нравилось их соседство.

Над головами затрещали бластерные разряды, и шум и шевеления на площадке прекратились. Сквозь расступившийся строй к обелиску медленно поднимались трое в комбинезонах космофлота.

— Мы здесь собрались, — звучным голосом заговорил один из них, — чтобы вспомнить тех, кто сражался вместе с нами…

Гедимин стиснул зубы. Он не ждал, что в этом чужом, незнакомом месте его накроет воспоминаниями, и что они будут настолько яркими. Протянутая рука Хольгера, ухмылка и бешеный взгляд Линкена, Константин, скрестивший руки на груди и скептически усмехающийся, — и другие, много, сармат даже не вспомнил все имена…

Кто-то сжал его руку. Нависшую над кладбищем тишину нарушил прерывистый гудящий звук. Трое у обелиска положили к его подножью красные цветы и склонили головы в молчании. Вокруг было невероятно тихо — ни один звук не заглушал тех, что бились в мозгу Гедимина. «Tzagellt! Jasqa deka den una… Atta’an!!!»

Разряды бластеров снова ударили в небо. Строй перед обелиском смешался и отступил, пропуская горожан с цветами. Из динамиков полилась отдалённо знакомая мелодия — Гедимин даже узнал слова.

— В полях во Фландрии, где маки на ветру…

— Триста лет назад! — прошептал Дигон, развернувшись к Гедимину, и криво ухмыльнулся. — Эта их война была триста лет назад. Вот и говори, что у естественнорождённых короткая память…

— Мы уходим? — спросил сармат, глядя на толпу, растекающуюся по кладбищу. Тут были самки и детёныши, но немного — в основном самцы в униформе, возможно, в самом деле служившие одиннадцать лет назад в космофлоте или планетарной обороне. Постовые усилили досмотр — к столу с горкой оружия добавился ещё один, с батареей разнообразных бутылок и банок. Веселья Гедимин не заметил — все хмурились, кто-то сердито мигал и вытирал лицо. Сам сармат чувствовал, как рёбра стянуло холодными обручами, а глаза сузились в недобром прищуре. «Пора отсюда выбираться,» — щёлкнуло в мозгу. «Пока никто не решил довоевать…»

— Эй, теск!

До глайдера, открывшего заднюю дверь, оставались считанные шаги. Гедимин развернулся, спиной прикрывая отступающих филков, и угрюмо сощурился на человека в мятом комбинезоне. Тот остановился в пяти шагах, небрежно помахивая бластером; его лицо покрывали багровые пятна, а рот странно дрожал. Трое за его спиной выглядели не лучше, но держались поодаль, ограничиваясь одобрительным хмыканьем.

— Слышишь? — человек наконец совладал с речевым аппаратом и трясущейся рукой, и сопло бластера направилось на Гедимина. — Жаль, что вас всех не постреляли после той войны. Что вас не взорвали вместе с вашим Марсом!

— Ты уже победил, — буркнул сармат; он не хотел оглядываться, но надеялся, что все филки вместе с Дигоном уже под защитой глайдерной обшивки. — Иди праздновать!

— Смешно, слиз-зистый урод? — человек с неожиданной быстротой потянулся к оттопыренному карману. Гедимин сжал пальцы в кулак, выстреливая сгустком защитного поля, и, развернувшись, нырнул в глайдер. Второй купол поднялся над машиной.

— Стоять! — донеслись со стоянки крики опомнившихся «копов». — Бросьте ору…

Глайдер, рявкнув двигателем, оторвался от земли и на лету развернулся на юг. Голоса стихли. Кто-то постучал пальцем по наплечнику Гедимина.

— Всё, уймись. Поле можно убрать, — сказал хмурый Дигон. Филки с соседних кресел смотрели на Гедимина с опаской и жались к иллюминаторам. Сармат, пожав плечами, отключил генератор и провёл пальцами по куполу.

— Он принёс гранату, — пробормотал он, вспоминая быстрое движение «мартышки».

— Да, должно быть, — Дигон кивнул. — «Копы» с ним разберутся. Но тебя всё равно потащат на допрос. Ты, как-никак, напал на него…

Гедимин изумлённо мигнул.

— Чем⁈ Защитным полем⁈

— Да хоть бы листком бумаги, — Дигон поморщился. — Это считается агрессией. Шум, я думаю, поднимется. Ну ничего, съездим через пару недель на допрос — и этим дело и закончится.

Гедимин хмыкнул.

— Больше ты не потащишь меня к мартышкам?

При этих словах кое-кто из филков одобрительно закивал, но Дигон лишь ухмыльнулся.

— Только если тебя расстреляют, теск. Так-то у меня к тебе никаких претензий.

16 ноября 19 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

Проходчик подъехал сбоку к горе отломанной руды и вгрызся в неё. По туннелям раскатился грохот перемалываемого камня. Груда вздрагивала и оседала, медленно уменьшаясь, и мелкие обломки сыпались с её вершины сарматам под ноги. Филки, притихнув, отошли к бортам проходчика, под прикрытие защитного поля. Кто-то из подборщиков изредка высовывался с лопатой и сгребал раскатившиеся обломки. Гедимин и Арсалан отошли дальше, туда, где световое пятно тускнело, и стояли там, дожидаясь сигнала. До них камешки не долетали — даже те, что укатывались дальше всех, оставались лежать в полуметре от сарматов. Гедимин смотрел на них, и ему мерещился слабый зеленоватый свет.

Ещё несколько обломков прокатилось по полу и осталось лежать. Сармат подобрал один из них, посветил фонариком и хмыкнул.

— Две щётки в одном фрагменте. Видимо, тут богатая жила…

Арсалан угрюмо кивнул. Он сегодня был особенно мрачен и молчалив, часто оглядывался и настороженно косился на тёмные туннели. Возможно, именно от этого Гедимину с самого начала смены было не по себе — чужая тревога распространялась, как проникающее излучение. Он проследил за взглядом Арсалана и озадаченно мигнул — в туннелях не просматривалось ничего пугающего. «Что-то сегодня не так,» — думал он, переводя взгляд то на стену забоя (нет, она не грозила обвалиться… по крайней мере, не сильнее, чем обычно), то на гору руды, насыщенной нералитом, то на уткнувшийся в неё проходчик. «Неспокойно… Похоже, из-за машины.» Сармат снова взглянул на механизм, и что-то неприятно кольнуло под рёбрами. «Точно, из-за машины. Неисправность?»

Гедимин прислушался к грохоту камнедробилок, но не обнаружил ничего странного — все механизмы работали исправно, ничего не разболталось, не треснуло и не истёрлось. «Ходовая часть? Может, управление?» — он присмотрелся к защитному куполу и в недоумении пожал плечами. «Если и так, то отсюда не видно. Видимо, что-то несущественное. Так и будет донимать, как песчинка в сапоге…»

Он поднял ещё пару блестящих камешков и, шагнув в тень рудной горы, спрятал их под броню. До сих пор никто — ни на руднике, ни в городе — не пытался его обыскать, а он, в свою очередь, старался не привлекать внимания. «Нералита с каждым днём больше. Мы проходим какой-то рудный канал. Надо будет проследить, где он закончится…»

— Fauw! — заорал Арсалан, хватая Гедимина за плечо и толкая к машине. Проходчик, отключив дробилки, врубил сирену. Филки, и так не отходившие от него далеко, попрыгали на ступеньки вдоль бортов, уходя под прикрытие обшивки контейнера. Арсалан взлетел на верхнюю крышку и залёг там, нетерпеливыми жестами подзывая Гедимина. Когда сармат поднялся вслед за ним, по стенам туннелей уже бежали зеленоватые блики.

Сначала из штрека высунулась одинокая треугольная морда с тускло подсвеченными ротовыми щупальцами — Гедимин даже видел, как они трепещут, вытягиваясь всё сильнее. Клоа-разведчик проплыл вдоль горки рассыпавшейся руды, волоча за собой длинные хвосты, и нырнул в темноту. За ним тут же вылетели ещё трое, беспокойно заметались у стены, расправляя и втягивая щупальца. «Ирренций,» — мелькнуло в голове Гедимина. «Учуяли вскрытую жилу. Эй, в кабине, где глушилка⁈»

Из темноты показался уже десяток хвостатых силуэтов, когда крыша контейнера слабо задрожала, а сармату надавило на уши, — отпугиватель наконец заработал. Ещё пару секунд Клоа кружили у входа в туннель, втянув щупальца и поджав хвосты — и, не выдержав, скрылись в темноте. По ушам что-то больно ударило, Гедимин сощурился — и обнаружил, что давление на перепонки пропало. Инфразвуковой излучатель замолчал.

«Рано они его…» — успел подумать он, прежде чем Арсалан навалился сверху, прижимая сармата к крыше. Клоа выбирались из штреков — сперва по одному, несколькими цепочками, осторожно принюхиваясь к воздуху. Ещё несколько секунд — и из бликующей темноты вырвалась вся стая.

Их тут было сотни три — Гедимин машинально взялся считать, но быстро сбился — они метались вдоль стен, резко сворачивая в воздухе, сновали под потолком, расширяя радиус облёта, и не прошло и пяти секунд, как заполонили всю пещеру. Гедимин слышал, как с шипением они проносятся мимо, едва не задевая защитное поле; по его поверхности тянулись цепочки зелёных бликов, повторяя траекторию полёта. Арсалан, забыв о напарнике, вжался лицом в крышу, и его скрюченные пальцы мелко дрожали.

«Где инфразвук⁈» — Гедимин, подтянувшись по обшивке, навис над кабиной. Сверху не было видно, что там происходит. Он грохнул кулаком по крышке люка, быстро взглянул на пролетающих радиофагов, — им не было дела ни до сарматов, ни до их машины, они стянулись к горе руды и повисли над ней, тыкаясь в неё мордами. «Жрут наш нералит,» — Гедимин сердито сощурился. «Сами пусть копают!»

— Эй, там, где звук? — потеряв терпение, он поддел крышку люка и с силой надавил, открывая проём. Изнутри донёсся испуганный писк. «Глушилка сломалась,» — уже понял сармат — и, больше ни о чём не спрашивая, спрыгнул на гусеницы проходчика и втиснулся по пояс в кабину. «Нашла же время!»

— Пошёл наверх! — крикнул ему испуганный филк, сжимающий в кулаке рацию. — Сигнала нет! Нас не найдут, пора выбираться!

— Сейч-час н-нельзя, — второй филк смотрел сквозь толстый иллюминатор на облепленную радиофагами гору, и его подбородок дрожал. — П-поле сним-мать… зам-метят…

Гедимин молча схватил обоих сарматов за одежду и выдернул из кабины, втискиваясь туда целиком. Он уже видел неисправный агрегат — ремонтный рефлекс указывал на него, как намагниченная стрелка. Он просунул руку под приборную панель, на ощупь вскрыл кожух, и пальцы коснулись неровной вертикальной прорехи — мембрана, не выдержав вибраций, лопнула по всей длине. Гедимин ощупал края разрыва — скирлин был плотный, хорошей толщины, уже порывался срастись, но трещина была слишком широкой. «Сварить края,» — сухо щёлкнуло в мозгу. «До подъёма продержится, там заменят.»

Скирлин размягчился быстро; Гедимин одной рукой крепко сжал края, сколько поместилось в пальцах, и прогревал и уплотнял шов раз за разом, ждал, пока остынет, проверял на разрыв и сдвигался в сторону. Когда он дотянулся до корпуса, выключил резак и выдохнул, пытаясь распрямиться, то почувствовал, как комбинезон липнет к мокрому телу, а вдоль бровных дуг стекает пот. «Давно не работал,» — криво ухмыльнулся он, включая генератор инфразвука и выглядывая в иллюминатор. Защитное поле вспыхнуло и задрожало от бьющего со всех сторон излучения — вспугнутые Клоа заметались по пещере. Гедимин усилил купол и достал фляжку с водой. Ему на голову давило, и неприятно, даже сильнее, чем до поломки — и он знал, что радиофаги долго не продержатся.

— Эй! Теск, мать твоя пробирка!

Гедимин посмотрел в иллюминатор. Пещера опустела, и блики в штреках погасли — стая радиофагов, не выдержав пугающих вибраций, улетела искать другие нералитовые жилы. Сармат выключил генератор, допил воду и выбрался из кабины. Мимо с сердитым фырканьем пронеслись двое филков. Они залезли внутрь, и машина снова загудела. Третий остался стоять у кабины, в упор глядя на Гедимина.

— Иди работать, — буркнул сармат, обходя его и заглядывая на крышу контейнера. — Ты где? Они улетели, можешь слезать…

— Слез уже, — отозвался Арсалан, стряхивая пыль с комбинезона. От распыляемой над проходчиком воды она размокла и теперь размазалась по одежде и шлему. Гедимин покосился на свой скафандр — тот от ползанья по контейнеру тоже не стал чище.

— Лопнула мембрана, — пояснил Гедимин. — Надо было сразу менять. Где-то у них должна быть запасная.

Кто-то внизу громко фыркнул.

— Ничего не забыл? — громко спросил недовольный филк. Гедимин озадаченно мигнул и потянулся за фляжкой. «Бросил в кабине?.. А нет, на месте. Тогда чего ему надо?»

— Всё сообщу в управление, — пообещал филк — как вспомнил наконец Гедимин, это существо было его бригадиром. — И про самоуправство, и про неподчинение, и про побои. Кто тебе разрешал лезть в кабину⁈

Сармат изумлённо мигнул.

— Мембрана лопнула. Чинил, — угрюмо напомнил он. — Чего сам не сделал? Втроём сидели, как приваренные…

Филк сердито фыркнул.

— Чинил! — он ткнул пальцем в грудь сармата. — Ты что, механик? Где твоя нашивка?

Гедимин посмотрел на комбинезон бригадира — нашивки там были разные, но про ремонт ничего не было, и ткнуть было не во что.

— Тебе что надо — нашивка или работа? — он посмотрел на филка сверху вниз. После ремонта непонятная тревога ненадолго пропала, но сейчас вернулась, и в голове неприятно загудело — сармат опять ничего не понимал. «Что он привязался? Я же отремонтировал „глушилку“…»

— От тебя, шахтёр, надо сидеть тихо и слушать приказы! — повысил голос филк, приподнявшись на пальцах — из-за разницы роста ему было не по себе. — Всё сообщу в управление. Вы, Старшие, много на себя берёте!

…«Ничего не понимаю,» — Гедимин, досадливо щурясь, разглядывал однотонную стену. Гул в голове не смолкал с тех пор, как он приехал из шахты. В управлении они — Гедимин, Арсалан и трое филков — сидели уже полчаса. Бригадир успел выложить все жалобы — половину Гедимин прослушал с изумлением, на второй мозг не выдержал и отключился. «Вроде бы я его не трогаю, а всё равно мешаю. Чем⁈»

— Ну ясно, — сказал слушавший их сармат — кто-то из совета, судя по серебристому скафандру; его Гедимин не знал, зато узнал Кенена Гварзу. Тот все полчаса молча сидел в углу, рассматривая филков и изредка морщась.

— Значит, у вас из-за него синяки и ушибы… Он бил вас намеренно?

Гедимин, устав от гула в голове, сердито фыркнул.

— Я их не трогал. Я чинил «глушилку». Туда уже слетелись все радиофаги. Надо было шевелиться. А от них не дождёшься.

Кенен, подняв на него мрачный взгляд, едва заметно поморщился.

— Кто ты в этой бригаде? Штатный техник?

Гедимин, уловив в его голосе издёвку, недобро сузил глаза.

— Я там работаю, а не хвастаюсь значками. К работе претензии есть? Починил плохо?

Второй сармат из совета постучал пальцем по столу.

— Дело не в том, что ты с той машиной делал. Дело в том, что тебя там быть не должно было… Ну ладно, достаточно. И что? — он повернулся к Кенену. — Сутки карцера и перевод в другую бригаду?

Филки, ухмыляясь, одобрительно закивали, но на последних словах улыбки погасли.

— Меня в ту же бригаду, — буркнул Арсалан, поднимаясь во весь рост. — Нужен повод — сейчас будет…

Филки шарахнулись к стене — Гедимин даже удивился быстроте и чёткости их отступления, будто чего-то подобного они все полчаса и ждали. Кенен Гварза хлопнул ладонью по столу.

— Пока без перевода. Сутки в карцере. И личное дело пора подправить. Уже третий случай…

— Вот как? — сармат из совета равнодушно посмотрел на Гедимина. — Отметка о несоблюдении дисциплины?.. Ладно, займись. Шахтёра — в карцер, остальные свободны.

…В карцере было тесно, тихо и скучно. Гедимин просился в душ — не пустили, но принесли канистру холодной воды и тряпки. Примочки помогли — гул внутри черепа постепенно утих, но сармату по-прежнему было тоскливо. «Что-то тут сильно поменялось,» — думал он, привалившись спиной к прохладной стене. «Даже при „макаках“ я не помню такого бреда. Попадались идиоты, но не столько и не такие…»

17 ноября 19 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

Ренгер, молча дослушав рассказ Гедимина, с размаху приложил ладонь ко лбу и так замер на несколько секунд. Сармат криво ухмыльнулся.

— То ли ему механики не нужны, то ли что… — Ренгер с тяжёлым вздохом покачал головой. — Может, правда — их у нас избыток?.. На отметки плюнь, у нас у всех там… много чего понаписано. И если ты нам поможешь с ремонтом, никто в управление не побежит.

«А я вот уже не уверен. Раз тут такие правила…» — Гедимин поморщился и повернулся к столу. Он в очередной раз вскрыл корпус сфалта и разглядывал плазменные капсулы. «Не испытывать на тугоплавкость, а распределить излучение… ничего сложного, дело за материалами… какого метеороида в этой дыре нет свалки⁈»

— У вас в запасах нет накопителя? — спросил он без особой надежды. Ренгер, покачав головой, подошёл к столу и остановился над частями сфалта.

— Что хочешь сделать? Ионизировать газ облучением? Накопитель разряжается постоянно, равномерно, и с контролем у него… — Ренгер снова покачал головой. — Разве что сделать цепь — накопитель, преобразователь, гроздь аккумуляторов. Тогда не очень понятен смысл…

Гедимин поморщился.

— Хочу поработать с накопителем, — буркнул он. — Я о нём только читал, и то мало. К агрегатам Гварза не пускает… Может, на городской свалке можно найти…

Ренгер хмыкнул.

— Тут замкнутый цикл, ремонтник. Всё сразу идёт в переработку. Любой осколок накопителя — сюда, на завод, в переплавку. А на заводе строгая отчётность. Значит, ты просто хочешь поэкспериментировать? Вроде как в лаборатории?

Гедимин кивнул. «Зря не пошёл в „Налвэн“,» — в очередной раз мелькнуло в мозгу. «Там я из Маккензи лабораторию бы вытряс. Может, он и сам предложил бы — кинулся же за мной в госпиталь. Маккензи дураком никогда не был, должен же был сообразить, что с Куэннами нечисто…»

— Я в своё время писал совету, — сказал Ренгер, оглядывая свой лабораторный стол и установленную над ним вытяжку. — Описание, список, обоснование. Через пару недель получил, но пришлось побегать. Но с тобой, чувствую, будет сложнее. Кенен Гварза…

Он поморщился. Гедимин угрюмо кивнул.

— Не знаешь, как пролезть на завод? Какой-то процент всегда идёт в брак, может…

Ренгер качнул головой.

— Руки оторвёт. Возможно, с головой. Лучше пиши совету. Они хоть не убьют.

19 ноября 19 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

«Куэнны» — набрал Гедимин в поисковике и без особой надежды добавил «цивилизация». За последние пять минут он успел перебрать все варианты написания всеми знакомыми ему алфавитами и начал было подбирать сочетания синских иероглифов, но остановил себя — маловероятно было, чтобы о цивилизации, вышедшей на контакт с гетто Ураниум-Сити, знали исключительно в Сине, стране другого полушария.

Поисковик выдал очередного носителя созвучной фамилии и на этом заглох. О цивилизации радиофагов, похоже, знали только несколько сарматов из соседнего гетто. Больше спросить было не у кого.

Передатчик на руке Гедимина пискнул, сармат взглянул на экран и слабо усмехнулся. «Ты там? А все ваши у нас,» — сообщал Иджес, час назад ушедший на работу. «Вызвали на битумную станцию. Сейчас мимо меня пронесли нефтяного червя — пятнадцать метров без головы. Всё в копоти и саже, но вроде погасло. Полетело два насоса и что-то по мелочи. Жёваный крот! Вот ещё червяк, кусками по метру. Тут есть примета — когда эти твари приползают, дождь, даже ливень, обязательно кончается. Не знаешь, как это объяснить научно?»

Гедимин недоверчиво сощурился на экран. «Приметы… Кто шесть лет сидел с „макаками“, я или местные⁈ Неудивительно, что здесь сажают в карцер за ремонт. Где же мозгам работать, если тут приметы…»

— А, вот ты где, — Аккуш, заглянувший через плечо сармата в экран, сердито фыркнул. — Самое время сидеть в сети!.. Вот, держи.

Он бросил перед Гедимином листок скирлиновой бумаги — судя по радужному краю, распечатку официального документа. «Явиться 11.26 для дачи показаний по делу об инциденте 11.11…» — прочитал сармат, скользнув взглядом по строчкам.

— Угу, — он хотел скомкать листок и выбросить, но, подумав, аккуратно сложил и спрятал под броню. «Что у меня там с лимитами на выход? Или это по делу выходить нельзя, а к „макакам“ — сколько угодно?»

— Что «угу»? — Аккуш сердито сощурился. — Тебе мало того, что ты уже под надзором? За месяц заработать отметку о неблагонадёжности — это постараться надо было!

— Иди, займись своими делами, — негромко посоветовал коменданту Гедимин. Он даже не двинулся с места, но Аккуш шарахнулся назад так, будто ему в лицо летел кулак.

— Старшие! — выплюнул он, отступив ещё на шаг. — Каждый амбал считает, что ему всё позволено! Если так продолжится, я добьюсь, чтобы тебя выставили из барака. Слышишь⁈

Дверь за ним закрылась. Гедимин в недоумении пожал плечами. Несколько сарматов, тоже из числа Старших, собравшиеся неподалёку для игры в «Космобой», озадаченно посмотрели на него и снова уткнулись в экраны. «Они видели, что я не трогал этого филка?» — Гедимин недовольно сощурился. «С чего он разорался-то? Я ему ничего не сделал. Странные они, эти недомерки…»

23 ноября 19 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

«Только закончили с ремонтом. Битум ещё дымится — червяки где-то рядом. Кстати, снег сюда не падает. Место, как чёрная плешь.»

«Выбирайся оттуда,» — посоветовал Гедимин Иджесу и, закрыв передатчик, спрыгнул со стены. На полосе препятствий сегодня было пустынно, никого не было видно и на стрельбище. На барьерах, куда с утра не поднимался ни один сармат, блестел иней — купол не пропускал снег, но остывший воздух потихоньку просачивался, и температура уже сровнялась с «забортной». «Озеро, наверное, замёрзло,» — думал Гедимин, выходя из лабиринта развалин к штабу ликвидаторов. «Теперь некому рубить лёд.»

Из комнаты доносились знакомые голоса — Ренгер обсуждал что-то с заглянувшим в штаб Кененом Гварзой. Гедимин, угрюмо покосившись на Кенена, сделал вид, что никого не заметил, и прошёл в свой угол, по дороге забрав с оружейной стойки сфалт. Последние дни он дорабатывал ширину плазменного потока и скорость истечения струи — надо было подрегулировать пробивную силу, чтобы не прошибать здания насквозь.

— Общий курс и экзамены, возможно, с практикой, — услышал он голос Кенена. — В идеале — для всего ремонтного корпуса. В первую очередь — инженеры и старшие техники.

— Но без стрелковой подготовки, — отозвался Ренгер. — Без рейдов. Экзамен по теории… что ещё? Химические опыты?

— Ну да, практикум по уборке, — Гварза сдержанно усмехнулся. — Без стрельбы обойдутся… Сколько это займёт? Сорок учащихся в месяц — терпимая нагрузка?

— Если там не идиоты, то хоть восемьдесят, — ответил Ренгер. — Курс довольно лёгкий, кое-кто освоил за неделю…

Дверь распахнулась. Обернувшись на шум шагов, Гедимин увидел десятерых ликвидаторов. Первым шёл Скегги, на ходу отстёгивая пустые подсумки. Рядом с ним держался угрюмый сармат с обугленным комком металла, прижатым к груди. Добравшись до стола, он тяжело опустился на табуретку, по-прежнему не выпуская комок из рук. Формой и отдельными выступающими деталями эти остатки напоминали круглый дрон-наблюдатель.

— Запиши семь дымовых и десять огненных, — бросил Скегги сармату-учётчику. — Тут в окрестностях, оказывается, ещё встречаются порталы…

Кенен, забыв о разговоре с Ренгером, развернулся к ликвидатору. Тот остановился рядом с владельцем дрона и тронул его за плечо.

— Что сказано в инструкции насчёт порталов? Отметить на карте, поставить маяк, отойти, не привлекая внимания, и отсигналить в штаб, — сказал, недовольно щурясь, один из сарматов; он тоже остановился неподалёку, расстёгивая ремешки и раскладывая снаряжение по столу. — Про зондирование там ничего нет. Зачем ты туда полез⁈

— Иди, куда шёл, — буркнул сармат с дроном, глядя на комок металла.

«Эта штука была в другой Метагалактике?» — Гедимин, забыв о сфалте, приподнялся, внимательно глядя на остатки механизма. «Прямо как во времена „Гекаты“… Этот сармат сдержанный — послал только дрон. Я бы, может, сам полез…» — он покосился на руку, когда-то пережатую сужающимся порталом, и едва заметно ухмыльнулся. «Надо снять данные. Для науки будет ценно.»

— Что с порталом? — резко спросил Кенен, подойдя к Скегги. Тот, оставив попытки успокоить ликвидатора, выпрямился и жестом показал: «Норма».

— Отсигналили оттуда, когда уезжали, федералы были там. Дальше — не наша работа, — сказал он. — Да, запиши ещё — минус два дрона, один в переработку.

Сармат с комком металлолома судорожно вздохнул. Гедимин, сочувственно хмыкнув, протянул руку к остаткам дрона.

— Давай сюда, я карты выну.

Сармат дёрнулся, как от удара, и прижал дрон к груди. Из верхнего слоя брони на его руках местами были словно выдраны клочья по три-четыре сантиметра в поперечнике, но он не замечал повреждений — и вообще, как показалось Гедимину, мало что замечал.

— Вепуат, он говорит дело, — мягко сказал Ренгер, подойдя к сармату. — Вынимать там, конечно, нечего, но не сидеть же с ним до вечера…

Гедимин озадаченно мигнул.

— Почему «нечего»? Там же данные зондирования…

Ренгер криво ухмыльнулся.

— Видишь этот ком фрила? Думаешь, там ещё остались данные?

— Куда им деться? — буркнул Гедимин, аккуратно, но быстро разжимая пальцы Вепуата. Уже понятно было, что сармат ничего внятного не ответит и в себя придёт нескоро.

Корпус дрона съёжился и местами просел внутрь, поверхность фрила вспенилась и теперь отваливалась крошками, внутри расплавились и слиплись кое-какие уплотнители — но исправных деталей осталось довольно много. Повреждённую обшивку Гедимин взрезал, дальше пошёл осторожно, поддевая когтем элемент за элементом и раскладывая по столу. Три камеры, не выдержав нагрева, вышли из строя, ещё у двух сильно помутнели линзы, остальные, к удивлению сармата, ещё можно было восстановить, отчистив от расплава. Гедимин вынул их и положил отдельно. Несколько минут он расчищал внутренний кожух — плоскую коробку под четыре карты. В вентиляционные отверстия немного натекло, но застыло на корпусе, не коснувшись магнитной поверхности. Гедимин, добравшись до защёлок, вскрыл кожух и повернулся к Ренгеру.

— Говорил же — всё цело.

Он открыл рот раньше, чем огляделся по сторонам — и успел договорить раньше, чем нестерпимо захотел прикусить язык. Вокруг было тихо не потому, что все разошлись, — наоборот, все, включая Гварзу, собрались за спиной ремонтника и пристально за ним следили. Вепуат, выйдя из оцепенения, тронул пальцем остатки дрона.

— Зачем положил отдельно? — он говорил с трудом, будто не мог дышать.

— Буду чинить, — ответил Гедимин. — Нужен плотный скирлин… вот такого типа. Он был тут внутри, расплавился. У тебя есть запасы?

Ренгер, отложив карты и карманный передатчик, выпрямился и громко ударил ладонью о ладонь. Скегги, хмыкнув, жестом велел Гедимину остановиться, аккуратно подтолкнул оцепеневшего Вепуата к складам и развернулся к Кенену.

— Ты был здесь и это видел. И ты ещё здесь. Стой тут и смотри. Если этот дрон полетит, а ты не признаешь это ремонтом…

Он показал Кенену кулак. Тот презрительно сощурился, но не двинулся с места.

— Карты, — напомнил Гедимин, недовольно глядя на сарматов. Ему было не по себе из-за толпы за спиной и пристального взгляда Кенена. «Куда я полез⁈ Надо было выждать, пока разойдутся, и забрать дрон. Сейчас вот опять заработаю взыскание…»

— Я займусь, — Ренгер осторожно поднял вскрытый кожух и унёс к телекомпу. Через несколько секунд Гедимин услышал свист и попискивание — аппарат увидел данные и начал их скачивать.

— Где был дрон? — спросил сармат, глядя, как из склада выбирается Вепуат — немного заторможенный, но с пакетом, набитым обрезками плотного скирлина. «Сойдёт. И ему станет легче. Обычно он не такой придавленный,» — подумал Гедимин, отбирая пакет. Вепуат едва заметно кивнул и сел за стол. Его пальцы слегка дрожали.

— Кто их разберёт, эти дыры, — отозвался Скегги. — Снаружи выглядело мирно. Что-то землеподобное, вроде бы с жидкой водой…

Гедимин покосился на остатки дрона, прошедшего сквозь газовый поток, нагретый минимум до восьмисот градусов. «Землеподобное… Хорошо хоть, не сам полез. Я бы не удержался.»

…Вепуат пришёл в себя быстро — пока Гедимин счищал расплав и копоть с обломков, он постепенно расшевелился и даже полез помогать. Ремонтник попросил его нарезать новые уплотнители — если что, их можно было без сожалений выкинуть. От толпы за спиной постепенно остались трое — Ренгер, Скегги и Кенен Гварза. Остальные далеко не уходили — рассредоточились по комнате и переговаривались вполголоса, как будто боялись помешать.

— Где ты берёшь корпуса? — спросил Гедимин у Вепуата, собирая уцелевшие детали в один механизм, немного уменьшившийся, но вполне рабочий. — Я могу сделать, но нужен материал. Лист или обрезки…

— Подожди, — шумно сглотнув, отозвался Вепуат и выбрался из-за стола. Складское помещение закрывать не стали, только задвинули на три четверти дверные створки. Вепуат исчез надолго — Гедимин успел собрать ходовую часть, скрепить электронную начинку и почти равномерно разместить по кругу камеры.

— Новые можно купить, — сказал он вернувшемуся сармату. — Или попроси у «Сармы». Делать не буду — долго, сложно. А эти проще выкинуть.

— Это сделается, — отозвался Вепуат, положив перед Гедимином шесть гладких полусфер, собранных из малых сегментов. Все сферы были самодельные, но из сходного материала и очень аккуратные — кто-то долго над ними сидел.

— Сделается. Тебе спасибо.

Гедимин, смущённо хмыкнув, выбрал две полусферы и примерил. Это, по-видимому, были стандартные заготовки для дронов такого типа — кажется, корпуса у них часто получали повреждения, и замена никого не удивляла. Через пару минут сармат соединил полусферы, проверил соединения в штатных отверстиях и нажал на кнопку пуска. В полной тишине механизм тихонько загудел, повернулся вокруг своей оси и взлетел на полметра вверх.

— Хороший дрон, — сказал Гедимин Вепуату, молча наблюдавшему за кружениями шарика. — Прочный.

Сармат едва заметно усмехнулся.

— У нас иначе никак, — тихо сказал он, поймав дрон на ладонь и выключив его. — Работал с зондами?

— Больше смотрел, — отозвался Гедимин. — Это Иджес их любит. Вам бы пообщаться.

За его плечом раздался громкий вздох.

— Итак? — услышал он голос Ренгера. Сармат повернулся к Кенену и сложил руки на груди. Скегги выжидающе смотрел на них обоих.

— Хм… — Кенен с недовольным прищуром нехотя полез в карман. Через несколько долгих секунд он достал фиолетовую наклейку с тонкой чёрной полосой посередине и протянул Скегги.

— Механик, — буркнул он. — В штате. Доволен?

Скегги изумлённо мигнул.

— Первый разряд? Вот это — первый разряд⁈ — он ткнул пальцем в дрон, перебравшийся на плечо Вепуата. Сармат блаженно улыбался и не обращал ни на что внимания — видимо, перегруженный мозг отключился.

— Общие правила, Скегги, — процедил Кенен. — Распространяются на всех. Будут основания для большего — да хоть десятый!

Резко развернувшись, он прошёл к двери. Скегги дёрнулся было ему вслед, но Ренгер крепко взял его за плечо.

— Не всё сразу, — тихо сказал он. — И так неплохо вышло.

Скегги, отмахнувшись от него, ударил Гедимина по плечу и радостно ухмыльнулся.

— Кенен, похоже, мутирует. Или оставил мозги на хранение. Первый разряд!.. Славная работа, ремонтник. Чувствую, ты нам всем сильно пригодишься!

…Гедимин, закрыв дверь, лёг в скафандре на кровать и закрыл было глаза, но через пару минут поднял голову и прислушался. В соседней комнате было подозрительно тихо.

«Спит,» — думал он, недовольно щурясь, когда через пять секунд подошёл к двери Арсалана. Тронув её пальцем, он увидел, как лёгкая створка сдвигается с места. Дверь была открыта, в комнате — пусто.

— Чего? — высунулся из комендантской на стук сердитый Аккуш. Гедимин подумал, что стучать кулаком не стоило — хлипкой двери хватило бы и щелчка пальцем.

— Арсалан? — Аккуш поморщился. — Как без тебя тут было тихо! В карцере твой Арсалан. Избил бригадира. Когда уже вас, Старших, введут в рамки⁈ С вами говорить — только в экзоскелете с двумя турелями!

«Избил бригадира?» — выловить полезную информацию в потоке невнятных претензий было непросто, но Гедимин справился. «Да на кой⁈ Тем более — после смены…» Он вспомнил, как выглядел Арсалан, потом — филка-бригадира, и озадаченно покачал головой. «Что-то непонятное. Жаль, в карцер не пустят…»