Очень смертельное оружие

белый свет. Барабанные перепонки буквально разорвал оглушительный звук взрыва. Воздух- стал горячим и колким, как жало гремучей змеи. Я мучительно задохнулась, а потом потеряла сознание.

* * *

Мне казалось, что я, как в детстве, катаюсь в парке аттракционов на гигантских качелях. Вокруг царила полная темнота. Наверное, это происходило ночью. Я чувствовала только движение - вниз-вверх, взад-вперед. По мере того как я приходила в себя, размах качелей становился все меньше, сменившись мягким покачиванием, как в весельной лодке, плывущей по тихой реке.

Я приоткрыла глаза, но темнота не исчезла. Неужели я ослепла? Или мне продолжает сниться кошмар? Лучше бы это был кошмар.

Пошевелив руками, я поняла, что они были связаны за спиной. Это движение вызвало боль в шее. Похоже, связывали меня профессионалы. Чтобы я не могла, вывернувшись, перевести руки вперед, их дополнительно подвязали к шее и к согнутым в коленях, тоже связанным ногам. Из такого положения даже Гудини не освободился бы! Кому же, интересно, понадобилось так стараться ради меня?

Рядом послышался тихий хрип, перешедший в кашель. Кто-то зашевелился на полу рядом со мной. Судя по звукам, он был связан так же, как и я. Хорошо хоть, кляп мне в рот не запихали!

- Кто здесь? - спросила я по-английски.

- Козлы шариатские, мать их так, - по-русски донеслось из темноты.

- Марик? Это ты?

- И ты здесь? Мы с тобой становимся просто неразлучны.

- А где Ляо?

- Какой еще Ляо?

- Я имею в виду Сукиебуси.

- То есть типа, который собирался пристрелить меня?

- Не тебя. Он ошибся и принял тебя за другого.

- За кого, интересно? Что это вообще за придурок?

- Мой знакомый. А что произошло?

- Ничего особенного. Просто в момент, когда твой приятель решил в меня выстрелить, в комнату влетела газовая граната, а за ней ворвались люди в противогазах. Я отключился, а когда очнулся, услышал твой голос.

- Ляо! - позвала я. - Ты здесь?

Никто не откликнулся.

- Похоже, тут только мы двое, - заметил Адасов. - Затаи ненадолго дыхание.

Я замерла, стараясь не дышать и старательно вслушиваясь в наступившую тишину.

- Кроме нас, здесь никого нет, - сказал киллер. - Если бы был кто-то еще, я бы почувствовал.

- А где мы? - поинтересовалась я.

- Судя по всему, на каком-то корабле. Возможно, на "Абу Захиде".

- Почему ты так думаешь?

- Мне показалось, что один из парней в противогазе крикнул что-то по-арабски, хотя я мог ошибиться.

- А зачем арабам нас похищать? У них что, на тебя зуб?

- Понятия не имею. Даже аллах не знает, что творится в голове у арабов. Марик задергался в тщетной надежде освободиться от веревок. - А за кого, интересно, меня принял твой знакомый? Может, арабы совершили ту же ошибку?

- Не исключено, - вздохнула я. - За этим человеком многие охотятся.

- Нельзя ли поконкретнее?

- Вообще-то я обещала никому не говорить...

- Я что, должен тебя уговаривать? Ты хоть соображаешь, в каком положении мы оказались?

- Ходят слухи, что все вокруг охотятся за каким-то русским специалистом по бомбам.

- Ты имеешь в виду Семена Тетерина?

- А ты откуда знаешь? Ты тоже его ищешь?

- В данный момент я ищу только одно: возможность выбраться из этой чертовой западни. Во-первых, будет непросто доказать Бен Нияду, что он ошибся, а во-вторых, он убьет нас в любом случае. Ты сможешь перегрызть мои веревки?

- Совсем спятил? - возмутилась я. - На ощупь это прочные нейлоновые канаты. Я, между прочим, не бобр. Твоя идея - сам и грызи, а у меня зубы слабые.

- Ладно, попробую перегрызть твои.

- У тебя в кармане случайно не завалялась зажигалка? - с надеждой поинтересовалась я. - В фильмах герои обычно освобождаются от пут при помощи зажигалки.

- Эти сучьи дети аллаха с меня вообще всю одежду сняли. И обувь тоже, так что на зажигалку не рассчитывай.

- Ты что, голый? - уточнила я.

- В трусах. Надеюсь, тебя это не шокирует?

- А меня почему-то не раздели.

- Потому что были уверены, что ты для них не представляешь опасности. Профессионал при необходимости даже собственную одежду может превратить в оружие.

Пошевелившись, я почувствовала, как что-то упирается мне в бедро. Значит, арабы считали, что я безопасна!

- Господи! Какая же я дура! - радостно воскликнула я.

- Впервые встречаю женщину, которая охотно признает этот бесспорный факт, - съязвил Шакал.

- Я не в этом смысле. Просто я только что вспомнила, что у меня под юбкой спрятан рентджонг. И еще у меня там сотовый телефон. Эти идиоты меня даже не обыскали. Хоть какая-то польза от исламского мужского шовинизма!

- Ты всегда таскаешь под юбкой рентджонг и сотовый телефон? поинтересовался киллер.

- Только когда у меня на платье нет карманов, - пояснила я. - Ты сможешь вытащить нож, не порезав меня?

- Если ты не залепишь мне пощечину за то, что я залез тебе под юбку, усмехнулся Адасов.

- Вряд ли в такой ситуации стоит думать о приличиях. Ты сможешь до меня доползти?

- Постараюсь. Ты тоже двигайся мне навстречу. Черт! Эта проклятая веревка врезается в шею.

Объяснить, что означает ползти с кистями рук, привязанными сзади к щиколоткам и шее, невозможно. Это надо было испытать.

Лежа на боку, я небольшими попеременными толчками бедра и плеча неуклюже пододвигала себя к выразительно матерящемуся Шакалу. С третьей попытки нам удалось произвести стыковку а-ля космический корабль - орбитальная станция, и губы Адасова коснулись моих колен.

- Ты что, зубами собираешься его доставать? - удивилась я.

- Руками не получится. Ноги мешают.

Помогая себе толчками тела, Сергей все глубже заползал мне под юбку. Его губы и волосы щекотали мои бедра, вызывая почти невыносимое желание расхохотаться. Я сдерживалась сколько могла, а потом не выдержала. Ситуация была настолько комичной, что на мгновение я позабыла о том, что настоящий Марик уже два месяца покоится на кладбище. В такое нелепое положение я могла попасть только с ним. Самолюбивый поэт добился наконец исполнения своей мечты, найдя благовидный предлог, чтобы забраться ко мне под юбку. Я прикинула, какой текст в данной ситуации мог бы выдать настоящий Марик - что-либо о сводящем с ума аромате женского тела или о том, что сексуальную близость можно сравнить только с музыкой и молитвой, и расхохоталась, как сумасшедшая.

- У тебя что, истерика? - недовольно приподнял голову Шакал. - Что ты закатываешься, как ненормальная?

- Щекотно, - с трудом выдавила из себя я. - И еще я подумала, что было бы неплохо, если бы ты почитал мне стихи.

- Извини, но сейчас мне не до стихов. Если арабы придут раньше, чем мы освободимся, нам конец.

- Ладно, я постараюсь сдерживаться. Только не щекочи меня так.

Минут через двадцать операция освобождения от пут оказалась завершена. С облегчением сбросив с себя веревки, я нашарила на полу выпавший мобильный телефон и стала нажимать на все кнопки подряд, пытаясь его включить. Наконец экран и кнопочки засияли призрачно-зеленоватым светом болотного привидения. Хорошо хоть, со зрением у меня все в порядке.

- Кому ты собираешься звонить? - поинтересовался Адасов.

- Надо попросить помощи, - пожала плечами я.

- Бесполезно, - покачал головой Шакал.

- Почему?

- А ты посмотри на индикатор связи. Сигнал не проходит. Видимо, материалы, из которых сделана яхта, экранируют его.

- Что же делать?

- Для начала попробуем сами отсюда выбраться.

Забрав у меня телефон, чтобы использовать его в качестве подсветки, Сергей обследовал комнату, в которой мы оказались заперты. Она была абсолютно пуста. Голые стены без окошек или иллюминаторов, металлическая дверь, на которой не обнаружилось ни ручки, ни замочной скважины.

- Все бесполезно, да?

- Придется подождать.

- Чего?

- Пока за нами придут. Мы притаимся у двери. Я убью тех, кто попытается войти. Наш единственный шанс спастись - это добраться до борта и спрыгнуть в море.

- Спрыгнуть в море? Но там метров десять высоты! Я не смогу.

Шакал ухмыльнулся.

- Когда в тебя начнут стрелять - сможешь.

Мы сели на полу, прижавшись спинами к стене. Он с рентджонгом - около двери, я рядом с ним. Сергей сказал, что должен чувствовать, где я нахожусь, чтобы случайно не поранить меня в темноте.

Несколько минут мы сидели молча, прислушиваясь к звукам, идущим извне, но все было тихо.

- Ты любила его?

Вопрос был задан так тихо, что я не поняла, то ли Шакал действительно произнес эти слова, то ли мне почудилось.

- Извини?

- Ты любила его?

- Кого?

- Марика.

- Что ты имеешь в виду?

- Думаю, ты уже догадалась. Или, по крайней мере, подозреваешь.

Я молчала, не зная, что сказать.

- Значит, догадалась, - вздохнул Сергей.

- О том, что ты не Марик?

- Я его брат.

- Я в курсе. И еще я знаю, что Марик очень любил тебя.

- Как ты узнала?

- Я все-таки пишу детективы.

- Это не ответ.

- Марик однажды напился и рассказал мне историю о своем похищении и гибели отца и брата, - соврала я. На всякий случай я решила не упоминать о Нине, чтобы не подставлять ее. - Тогда я подумала, что он все нафантазировал спьяну, но, встретив тебя на Бали и заподозрив, что ты не Марик, я вспомнила эту историю и сделала соответствующие выводы.

- Значит, тебе все известно?

- Не все. Только то, что рассказал твой брат. Ты хочешь об этом поговорить?

- Я никогда и ни с кем об этом не говорил. Если я не сделаю этого сейчас, возможно, у меня не будет другого шанса.

- Решил исповедоваться?

- Я должен был остановиться ради брата. Если бы я смог простить отца, Марк, возможно, остался бы жив.

- То, что произошло между вами много лет назад, не имеет никакого отношения к взрыву, устроенному палестинскими террористами.

- Если бы не я, жизнь брата могла сложиться совсем иначе. После нашей встречи мы оба стали другими людьми.

- В таком случае он мог погибнуть во время беспорядков в Грузии, или грузино-абхазского конфликта, или просто попасть в автокатастрофу. Так нельзя рассуждать.

- Тебе известно, как меня зовут?

- Максимилиан Коксос, гражданин Греции, - ответила я.

- Я имею в виду мое настоящее имя.

- Марик называл тебя Грей. Это все, что я знаю.

- Хочешь, я расскажу тебе всю правду?

- Зачем? Ты думаешь, нас убьют?

- Это не исповедь перед смертью, и мне не требуется отпущения грехов. Мне просто нужно с кем-то поговорить.

- Не всегда полезно знать правду. Может, лучше обойдемся без нее? Мне бы не хотелось, чтобы кто-то из нас пожалел об этом разговоре, если мы останемся в живых.

- Тогда считай, что то, что я расскажу - не более, чем вымысел.

- При одном условии. Ты будешь считать, что я вообще ничего не слышала. Договорились?

- Договорились.

Некоторое время Адасов молчал, словно собираясь с мыслями. Я не мешала ему.

- Я - киллер. Киллер высшей категории.

Снова молчание. Похоже, он ждал, как я отреагирую.

- Модная профессия, - заметила я.

- Почему ты скрываешь свои чувства? Ты боишься меня?

- А каких чувств ты от меня ждешь?

- Не знаю. Наверное, зря я затеял этот разговор.

- Я просто не знаю, что тебе сказать. Читать тебе мораль о том, что нехорошо убивать людей, было бы глупо, а говорить, что у тебя отличная работа - еще глупее. Скорее тут можно перефразировать Маяковского: "Если киллеры существуют, значит, это комуто нужно". Дантистов тоже никто не любит, но без них не обойтись. В нашей ситуации я даже рада, что ты киллер. Окажись ты ботаником, у нас уж точно не было бы шансов спастись от арабов.

- Тебе известно, что такое афганский синдром?

- Вероятно, то же, что и вьетнамский. Я прочитала о нем пару статей.

Адасов слегка отстранился и обхватил голову руками. Когда он заговорил, голос его звучал глухо и ровно, напоминая механический голос робота:

- Самое страшное - это то, что ты привыкаешь к потерям. Как к своим, так и к чужим. Сначала ты плачешь, когда убивают друзей, а потом боль притупляется, и остается только злость. Злость и ненависть, переполняющая тебя, сводящая тебя с ума.

В какой-то момент ты чувствуешь, как исчезает граница между добром и злом. Больше она не существует. Добро и зло превращаются в абстрактные понятия, и ты не знаешь, как отличить одно от другого. Реальны только ты и враг. Все остальное - лишь уродливая декорация смерти.

Жизнь ценится дешевле пачки сигарет, а люди становятся объектами. Ты вообще не испытываешь никаких чувств, кроме ненависти, заполняющей тебя целиком. Ненависти и иногда страха. Со временем ненависть притупляется, но не исчезает, направляясь уже не на врага, а на окружающий мир. Эта ненависть живет в твоем подсознании, но ты перестаешь ее замечать. Исчезает даже страх. Ты больше ничего не боишься, даже смерти.

- Я понимаю тебя, - сказала я. - Трудно жить с ненавистью в душе.

- Пока ты ненавидишь врага, все в порядке. Хуже становится, когда ты понимаешь, что враги - совсем не те, в кого ты должен стрелять по долгу службы, а те, кто находится на твоей стороне баррикад. Наступает момент, когда до тебя доходит, что твое собственное командование ценит людские

жизни меньше, чем какие-то железки. У солдат воруют еду. Их выпихивают на убой, не обеспечив самым необходимым. Свои расстреливают своих, а потом ошибки командиров списываются самым наглым и беззастенчивым образом. Свои убийцы остаются безнаказанными или даже идут на повышение. Страдают лишь те, кто пытается рассказать правду и добиться справедливости. Они-то и рассматриваются как изменники родины. Во имя страны они получают пулю в спину во время очередного боя, и их называют и трусами, и предателями.

- Ты поэтому убил полковника Буркалова?

- Откуда тебе известно про полковника?

Надо же было так проколоться! И кто меня тянул за язык? Теперь Шакал точно знает, что я знаю о том, что Сергей Адасов не был убит на Сицилии. Ни один порядочный киллер на его месте не оставил бы меня после этого в живых.

- В газете прочитала, - вздохнула я.

- Ты меня обманула. Тебе известно мое настоящее имя.

- Ничего мне не известно, - помотала головой я. - Не поверишь, но я с детства страдаю провалами в памяти, особенно на имена. Даже как моего дедушку звали, не помню.

- Хватит придуриваться. Ничего я тебе не сделаю, хотя бы ради памяти Марика.

- Спасибо, - вздохнула я. - Не представляешь, насколько я ценю твое великодушие.

- Этого подонка следовало убить. Я возглавлял подразделение разведчиков корпуса. Во время выполнения боевого задания по приказу полковника Буркалова авиация прицельно расстреляла всех моих людей, а я получил тяжелое ранение. Из всех выжил только я.

- Он что, спятил? - ужаснулась я. - Зачем полковнику потребовалось расстреливать своих?

- Потому что Буркалов был пьян, как сапожник. Он просто ошибся и отдал неправильный приказ.

- Но ведь его, наверное, отдали под трибунал?

- Под трибунал? - мрачно хохотнул Адасов. - Какой, к чертовой матери, трибунал? Кто же станет подрывать престиж Советской Армии? Полковника со всем почетом проводили в отставку по состоянию здоровья, а матерям погибших направили открытки, согласно которым их сыновья героически погибли в неравном бою с душманами.

- И ты решил сам свершить правосудие?

- Я просто пытаюсь очистить этот мир от подонков.

- Судя по всему, в этом ты преуспел, - заметила я,

- Не так, как хотелось бы. Всех все равно не перестреляешь.

- В любом случае ты старался.

- Издеваешься?

- Нет. Ты делаешь то, о чем другие втайне мечтают. Могу я задать тебе один вопрос? Он мучает меня с тех пор, как я поняла, что ты выдаешь себя за твоего брата.

- Попробуй.

- Почему ты вел себя так, словно ты Марик, когда я впервые обратилась к тебе? Тебе ведь это были не нужно. Ты мог просто сказать, что я обозналась. Вы, конечно, похожи, но не слишком.

- Это действительно была жуткая глупость с моей стороны, - покачал головой Сергей. - Сам не понимаю, что на меня тогда нашло. Это произошло спонтанно. Ты застала меня врасплох. Смерть Марика полностью выбила меня из колеи. Я так и не смог прийти в себя. Брат был единственным человеком после матери, которого я по-настоящему любил.

Все эти годы, пока он думал, что я мертв, я незаметно следил за ним. У меня даже была своя агентурная сеть. Через знакомых я доставал кассеты с его песнями, его стихи. Я учил стихи наизусть и даже научился играть на гитаре, но все равно не мог петь, как Марик. Потом Марк эмигрировал в Израиль и стал сионистом. Я не мог понять, зачем ему это понадобилось, но все равно радовался его успехам.

Получив известие о смерти брата, я долго не мог в нее поверить. Иногда мне казалось, что я схожу с

ума, а иногда я сам перевоплощался в Марика. В эти моменты мне казалось, что брат жив.

Ты незаметно подошла ко мне на пляже именно в такой момент. Я повторял про себя стихотворение брата, которое ты вдруг стала цитировать. Это было роковое стечение обстоятельств. На миг мне действительно показалось, что я Марк, а ты - моя давняя подружка. Я ответил тебе так, как ответил бы он, и почти сразу пожалел об этом, но было уже поздно что-либо объяснять. У вас ведь был роман, да?

- Да, - соврала я. - Твой брат был совершенно неотразим. Он буквально сводил женщин с ума. Я больше никогда не встречала такого человека.

- Почему вы расстались?

- Так получилось. Поэты непостоянны. Но мы разошлись без ссор и остались друзьями.

- Я так и думал, - кивнул Адасов.

- Как ты оказался на Бали? Из-за бомбы Семена Тетерина?

- Отчасти. Гораздо больше меня интересует Халед Бен Нияд.

- Почему?

- Не догадываешься? Как ты думаешь, на чьи деньги была сделана бомба, подложенная в машину Марика?

- Он что, финансирует и палестинских террористов?

- Он финансирует многие террористические группы. В то же время на терроризме Халед делает еще большие деньги.

- Как?

- Ты что, совсем наивная? Ты полагаешь, что террористы - это свихнувшиеся на агрессии и насилии фанатики, которые действуют на благо своего народа?

- Вообще-то у меня складывалось такое впечатление.

- Это верно лишь в отношении простых исполнителей. Солдаты низшего звена, которым специалисты успешно промыли мозги в лагерях подготовки террористов, на самом деле действуют ради идеи, так же, как рядовые члены религиозных сект. На самом деле терроризм уже давно перерос в криминальную структуру, основная цель которой в точности такая же, как у обычной мафии, - деньги и власть.

Китайская мафия тоже в свое время сформировалась на базе терроризма. Триады возникли из объединения патриотов, борющихся за освобождение своей страны от власти маньчжуров. Все знают, что такое мафия, но террористов до сих пор рассматривают исключительно как борцов за идею.

Где, ты думаешь, террористы достают деньги для своих операций? Источник финансирования - тот же рэкет, та же торговля наркотиками и оружием, те же вооруженные ограбления банков и магазинов, тот же киднепинг, та же торговля людьми.

Баскские террористы начинали с того, что заботились об интересах своего народа и безжалостно уничтожали торговцев наркотиками, чтобы те не отравляли их детей. Теперь же они под предлогом патриотической борьбы рэкетируют баскских банкиров и предпринимателей. Если предприниматель не платит, он и его семья - трупы. Баск, который не помогает террористам, - не патриот, а значит, заслуживает смерти. Террористы, которые раньше вели борьбу с наркоторговцами, теперь распространяют наркотики среди своего народа - им же нужны деньги для патриотической борьбы, и им наплевать, что самим баскам, живущим в Объединенной Европе, эта борьба уже давно стоит поперек горла. Терроризм наиболее зверская и лицемерная форма мафии.

- Значит, ты хочешь отомстить Халеду Бен Нияду за смерть твоего брата?

- Ты очень догадлива.

- А почему за тобой охотятся братки Яши Мухомора?

- С ним у меня свои счеты.

- Значит, это ты убиваешь его людей?

- Тише! - прошептал Шакал. - Сюда идут. Если их будет слишком много, прорывайся к борту и прыгай в воду. Не жди меня.

Он бесшумно выпрямился, сжимая в руке рентджонг.

На пол упала тонкая полоска света. Она становилась все шире, по мере того как дверь, бесшумно скользя по пазам, отодвигалась в сторону. Вспыхнувший свет осветил входящего в комнату мужчину. Удар рентджонга был столь молниеносным, что я не сразу поняла, почему из горла араба фонтаном взметнулась кровь. Отшвырнув его в сторону. Шакал ринулся в дверной проем. По раздавшемуся снаружи хрипу я поняла, что араб пришел не один.

Инстинктивно отскочив в сторону, чтобы кровь не попала на платье, я с ужасом смотрела на содрогающееся в конвульсиях тело. Режущий удар Адасова оказался настолько силен, что перерубил позвоночный столб, почти отделив голову от тела.

- Все в порядке, - услышала я голос Сергея.

У него в руках появился пистолет.

Выход загораживал еще один труп. Этот был убит прямым ударом в сердце. Чувствуя легкое головокружение, я переступила через тело. В коридоре никого не было.

- Забери пушку у того жмурика, - скомандовал Адасов.

Стянув с ног убитого ботинки, он быстро надел их.

Я вернулась в комнату и осторожно вынула пистолет из подмышечной кобуры араба с перерезанным горлом.

- Пойдем.

Марик быстро зашагал в направлении к лестнице.

- Что мы будем делать? Прыгнем в море?

- Ты прыгнешь, а я останусь.

- Зачем?

- Хочу потолковать с Бен Ниядом.

- Ты псих.

- У каждого свои недостатки.

- Ты даже не доберешься до него. Здесь повсюду его боевики. Решил покончить с собой?

- Пожалуйста, избавь меня от нравоучений. Я знаю, что делаю. Не забывай, что я профессионал.

"Интересно, почему каждый мужик с пистолетом считает себя круче всего мира?" - грустно подумала я.

Не то чтобы я вознамерилась во что бы то ни стало спасти жизнь Шакала, скорее меня смущала перспектива плыть по ночному морю в полном одиночестве. От яхты до берега было километра три-четыре, плюс волны. Не слишком большие, но радости мало. На пару мы могли бы хоть анекдоты травить, чтобы не думать об акулах, да и вообще в компании веселее. Только как убедить Шакала не ввязываться в безнадежную схватку?

- Профессионал не станет зря рисковать своей жизнью, - возразила я. Во-первых, смешно идти на дело в одних трусах, а во-вторых, настоящий профессионал, вместо того чтобы изображать сердитого одинокого ковбоя, взорвал бы весь этот "Абу Захид" к чертовой матери со всеми террористами на борту, а в придачу и ледокол "Ленин" с Яшей Мухомором.

- Ты всегда даешь такие изумительные советы? - язвительно поинтересовался Адасов.

- В любом случае это гораздо разумнее, чем то, что затеял ты.

- Как, интересно, их можно взорвать?

- С помощью электромагнитной бомбы Семена Тетерина, - пожала плечами я.

- Что за бред ты несешь?

- Это не бред. Это оптимальное решение проблемы.

- И где я возьму электромагнитную бомбу?

- Это не так сложно, как ты думаешь, - сблефовала я. - Только давай для начала выберемся с корабля. Вернуться сюда и поохотиться за Бен Ниядом ты всегда успеешь. Кстати, ты умеешь водить вертолет?

- Вертолет? А это тут при чем?

- На носовой палубе должен стоять вертолет, - пояснила я. - Удобнее использовать его, чем плыть к берегу. Сегодня у меня нет настроения купаться.

- Ты уверена, что он там есть?

- Есть, если никуда не улетел. А куда ему лететь среди ночи?

- Знаешь, а ведь это мысль, - хмыкнул Шакал. - Говоришь, на носовой палубе?

К моему удивлению, на нижнюю палубу мы выбрались без приключений. Сжимая в руке пистолет, для подстраховки я молилась про себя Гунунг Агунгу в надежде, что главное местное божество избавит нас от стрельбы и новых трупов. Я даже пообещала в случае благоприятного исхода пожертвовать духу вулкана пару шоколадок и коробку датского печенья, а то и сплясать какой-нибудь ритуальный танец.

Похоже, балийский бог оказался так же падок на взятки, как российские чиновники, хотя наши бюрократы вряд ли согласились бы удовольствоваться шоколадом и печеньем. Благополучно миновав четверых арабов, азартно мечущих кости на круглый мраморный столик, мы на цыпочках прокрались к вертолету, который оказался даже не заперт. Ребяткам Бен Нияда явно не хватало бдительности.

- Педрилы исламские, мать их Клеопатра, - в сердцах выругался Адасов, недоуменно созерцая причудливую арабскую вязь на приборной доске. - Ну и выдумали язычок, сарацины недобитые.

- Так ты умеешь летать на этой штуке или не умеешь? - озабоченно поинтересовалась я.

- Помолчи, ладно? - попросил Шакал и, не прекращая ругаться, продолжал исследовать арабские приборы и письмена.

Нерешительно пощелкав пальцами над группой переключателей, он выбрал красненький рычажок и с тихим вздохом передвинул его вверх. Вертолет вздрогнул, и, заурчав, принялся неторопливо раскручивать мощные лопасти.

- О господи! - всполошилась я. - Взлетай поскорей! Сейчас на шум все террористы сбегутся.

- Взлечу, когда смогу, - сердито огрызнулся киллер. - Ты стрелять хоть умеешь?

- Умею, - нервно сказала я. - Но что-то не хочется. Лучше побыстрее отсюда смыться.

Отодвинув дверцу в сторону, я выглянула наружу и тут же испуганно юркнула обратно. Ну вот! Доигрались! По проходу вдоль правого борта мчались, вооруженные автоматами, очень сердитые мусульмане. Вид у них был прямо-таки угрожающий. Таким лучше не попадаться. Им явно наплевать на все соглашения Женевской конвенции по поводу военнопленных. Я уже чувствовала, как меня публично сажают на кол, заливают в глотку свинец и варят в кипящем масле. Черт бы побрал мое проклятое воображение!

Заскулив от ужаса, я высунула за борт руку с пистолетом, развернула его боком и, целясь по блику, выпустила всю обойму по стоящим у палубной надстройки цистернам, умоляя Гугунг Агунга, чтобы в них оказалось горючее для вертолета, а не вода.

Результат превзошел все мои ожидания. Пламя полыхнуло до небес, а от грохота заломило виски. Взрывная волна, как пушинку, подхватила начинающий взлетать вертолет и швырнула его к борту. Одно из колес зацепилось за ограждение. Вертолет тряхнуло и чуть не опрокинуло вниз. Я врезалась лбом в наполовину задвинутую дверцу и лишь чудом не вывалилась наружу.

Вцепившийся в штурвал киллер уже не изощрялся, изобретая оригинальные ругательства в адрес арабских террористов. Пытаясь удержать в воздухе теряющую управление машину, он во весь голос поминал маму в традиционно русском контексте.

Изрядно меня напугав, вертолет все-таки выровнялся и начал набирать высоту.

Я потерла ушибленный лоб и, с некоторым опозданием накинув привязной ремень, с любопытством посмотрела вниз. Носовая палуба и передние надстройки полыхали, как вьетнамская деревня после обработки напалмом. По палубам метались люди, не зная, то ли тушить пожар, то ли спускать на воду спасательные шлюпки.

Шакал недоверчиво посмотрел на меня.

- Ты что, совсем отмороженная? - выразительно покрутив пальцем у виска, поинтересовался он. - Эти бочки были почти около нас. Как тебе только пришло голову в них палить?

- Не могла же я стрелять в людей, - пожала плечами я. - У меня-то ведь нет афганского синдрома,

- У тебя синдром Дауна, суицидница чертова!

И почему мужчинам так нравится ругаться?

- Но ведь все кончилось хорошо, - примирительно заметила я. - Только на всякий случай отлети подальше. Говорят, у них там ракетные установки. Как бы арабы не опомнились и не шарахнули из них по вертолету.

- Ракетные установки - это хорошо, - кивнул Сергей. - Посмотрим, какой фейерверк начнется, когда огонь доберется до снарядов.

Видимо, арабам пришла в голову та же самая мысль, поскольку они, уже не помышляя о мести, в спешном порядке эвакуировались с пожираемого огнем судна.

- Вот видишь, и электромагнитная бомба не понадобилась, - порадовала я Шакала. - Можешь считать, что ты отомстил.

- На этом вертолете наверняка должно быть полно оружия, - сказал Адасов. - Хорошо бы добить гадов, пока они не добрались до берега.

- Ты собираешься расстреливать спасающихся вплавь людей? - возмутилась я. - Тебе не кажется, что это уже чересчур? Мстить тоже нужно в меру.

- Вопрос стоит так: или они, или мы. Думаешь, Халед простит нам уничтожение "Абу Захида"? Дело даже не в том, что яхта обошлась ему в двести миллионов долларов. Тут вопрос принципа. Бен Нияд "потеряет лицо", если позволит тебе избежать наказания. Представь на минутку, что значит иметь врагом мусульманского террориста-миллиардера!

Я зажмурилась и потрясла головой.

- Не пугай меня. Даже думать об этом не хочу.

- Посмотри назад. Там есть какое-либо оружие?

- Извини, но в этом я тебе не помощница. Слишком маловероятно, что в такой темноте ты пристрелишь самого Бен Нияда, а вот команда корабля пострадает ни за что ни про что. Команда ведь ни в чем не виновата.

- Ты всегда у нас такая гуманистка? - с отвращением поинтересовался киллер.

Ответить мне помешала раздавшаяся из-под юбки заливистая трель.

- Это еще что? - покосился на меня Адасов.

- Сотовый телефон. Похоже, связь восстановилась.

- Ирина, с вами все в порядке? - взволнованно поинтересовался принц Барингли. - Я звонил вам раз сто, но вы не отвечали.

- Все просто отлично! - ответила я. - Я бы ответила, но связи не было.

- Я был уверен, что вас похитили.

- Похитили, но я уже сбежала. Вы не в курсе, что с Сианоном?

- Легкое ранение. Ничего страшного. Он сейчас со мной. Хотите с ним поговорить?

- Да, конечно.

- Передаю ему трубку.

- Я слушаю. - Голос полицейского был холоден, как айсберги Антарктиды.

- Рада, что с тобой все в порядке.

- Я арестую тебя и засажу в тюрьму до конца твоих дней.

И такого типа я грудью закрывала от киллера! Вот ведь неблагодарная тварь! Недаром говорят, что человек - это единственное общественное животное, которое не выносит своих сородичей.

- Ты такой милый, - сказала я.

- Где ты находишься?

- Ты полагаешь, что я отвечу на этот вопрос после твоего последнего заявления? Может, мне еще самой наручники на себя надеть?

Ба-бах!

Вертолет встряхнуло.

Трах! Бах! Ба-бах!

Забыв о Сианоне, я завороженно уставилась на пламенеющий "Абу Захид". Вот это фейерверк! Огонь наконец добрался то ли до снарядов, то ли до топливного отсека. Сильно накренившись на правый борт, корабль начал быстро погружаться в пучину. Впервые в жизни мне удалось пустить на дно двести миллионов долларов. Я могла гордиться собой, Я попыталась

прикинуть, сколько книг мне надо написать, чтобы заработать такую сумму, но устные подсчеты никогда не были моей сильной стороной, и я просто решила, что писать придется много. Вдоволь насладившись незабываемым зрелищем, я вновь поднесла к уху сотовый телефон.

- Эй! Алло! Что с тобой? - надрывался в трубке голос лейтенанта полиции.

- Не беспокойся. Все в порядке. Просто я только что утопила "Абу Захид".

- Что ты сделала?

- Пустила на дно "Абу Захид".

- Ты взорвала его электромагнитной бомбой?

- Далась тебе эта электромагнитная бомба! Кстати, мой друг, которого ты пытался пристрелить, не имеет к ней никакого отношения. Мы знаем друг друга много лет. Ты просто псих и параноик. Таких, как ты, в дурдоме надо держать.

- Сейчас не время выяснять отношения. Просто объясни, что случилось.

- Я бы объяснила, если бы ты не собирался засадить меня в тюрьму, невзирая на то что я, как всегда, абсолютно ни в чем не виновата. И у тебя хватает наглости заявлять, что ты не хочешь выяснять отношения! Можно подумать, что это я набрасывалась на тебя с пистолетом!

Ляо скрипнул зубами.

- Где я могу тебя найти?

- Пообещай, что не арестуешь меня, и я прилечу во дворец принца Барингли. Он, в отличие от тебя, более здравомыслящий. Приятно встретить хоть одного нормального человека на этом острове.

- Прилетишь? Ты что, птеродактилем стала?

- Я прилечу на вертолете Бен Нияда, - со вздохом объяснила я. - Принц сказал, тебя ранили. Случайно, не в голову?

- На вертолете Бен Нияда... - тупо повторил полицейский.

- Так ты меня не арестуешь? Поклянись!

- Клянусь, - простонал Сианон. - Как меня только угораздило связаться с тобой!

- Придется тебе поверить, - усмехнулась я. - До встречи, дорогой.

- Это опять твой долбанутый приятель? - недовольно поинтересовался Адасов.

- Будь любезен, подкинь меня до дворца принца Барингли, - попросила я. А потом можешь вернуться обратно и разбираться с арабами в полное свое удовольствие.

- С точки зрения биологии, если что-нибудь вас кусает, оно наверняка женского пола, - мрачно покачал головой Шакал.

* * *

- Какой скандал! - сокрушенно покачал голо вой принц Барингли. - Такого безобразия на острове не творилось с тех пор, как нас завоевали голландцы. Только полные варвары могли устроить нападение во время священного праздника очищения душ. Куда катится этот мир?

- И не говорите! - посочувствовала я.

- Если этот тип, которого похитили арабы, не Тетерин, мы оказались еще в худшем положении, чем раньше, - мрачно заметил Сианон. - Из-за нападения праздник был прерван, так что Семен скорее всего не смог встретиться с нужным человеком. Теперь совершенно непонятно, где и когда состоится их встреча.

- Ты сам во всем виноват, - напомнила я. - Если бы ты не набросился с пистолетом на нас с Мариком, вопя, что поймал Тетерина, арабы, скорее всего, вообще бы нас не тронули.

- Я не вопил, что поймал Тетерина, - обиделся Сианон. - Не передергивай.

- Но ты вел себя так, словно был уверен, что поймал его, - настаивала я. - Арабы подслушали тебя и клюнули.

- Только не ссорьтесь, - страдальчески поморщился принц. - Этим ничего не исправишь. Надо решать, что делать дальше.

- Может, установить наблюдение за островом Нуса-Пенида? - предложила я. Ведь в конце концов бомба должна взорваться именно там.

- Это полная глупость, - возразил Сианон. - Во-первых, остров охраняется правительственными войсками, а во-вторых, у нас просто нет возможности наблюдать за ним. К расследованию нельзя подключать посторонних.

- Тогда предложи что-нибудь получше, - пожала плечами я.

- Я предлагаю последить за тобой, - огрызнулся Ляо.

Он все еще был не в духе.

- Я-то тут при чем? Я и на Вали оказалась совершенно случайно, только потому, что в меня стреляла русская мафия.

- В тебя стреляла русская мафия? - изумился Барингли. - За что?

- В том-то и дело, что ни за что. Просто мне везет.

- В России это считается везением? - удивленно вскинул брови принц.

- Естественно. Со мной же ничего не случилось.

- Логично, - согласился Барингли.

- Вот и я о том же, - многозначительно кивнул головой Сианон. - В нее стреляет русская мафия, в результате на ней ни царапины, зато по всему острову валяются трупы братков Яши Мухомора. Ее похищает гроза всего цивилизованного мира, крестный отец исламского терроризма Халед Бен Нияд - и через пару часов она пускает на дно его яхту и угоняет его вертолет.

- Я не виновата. Так получилось, - вмешалась я.

- Разумеется, ты ни в чем не виновата. Но я готов побиться об заклад, что, если поблизости от Бали появится электромагнитная бомба, ты с твоим грандиозным везением непременно наткнешься на нее и, чисто случайно испепелив пару островов, разведешь руками и заявишь, что понятия не имеешь, как это произошло.

- Ну, это уже из области мистики, - покачала головой я. - Не стоит отождествлять меня с катализатором мировых катастроф.

- В Индонезии все мы немного мистики. Я готов держать пари, что рано или поздно ты окажешься поблизости от бомбы и ее изобретателя, и это будет черный день как для него, так и для всей Индонезии. В любом случае проследить за тобой будет проще, чем вести наблюдение за Нуса-Пенида.

- Вот это действительно аргумент, - согласилась я и выразительно посмотрела на широкую полоску пластыря, наклеенную на лбу Ляо. - Тебе в голову пуля попала или стукнули чем-то?

- Давай обойдемся без этих дурацких намеков. Ранение тут ни при чем.

- Ни при чем так ни при чем, - согласилась я. - Может, оно и к лучшему, что ты решил последить за мной. Если Халед Бен Нияд не погиб при взрыве, он наверняка захочет на мне отыграться за потерю яхты, так что в случае чего ты прикроешь меня от арабов.

- От Бен Нияда тебя не прикроет даже служба безопасности президента Соединенных Штатов, - злорадно ухмыльнулся Сианон.

- Ценю твое умение подбодрить в трудную минуту, - вздохнула я.

* * *

Принц Барингли предложил ради моей безопасности остаться во дворце, но я предпочла вернуться в гостиницу, всерьез подумывая о том, чтобы прихватить Аделу, добраться до аэропорта и улететь куданибудь подальше на первом попавшемся самолете. О том, что арабы при желании отыщут меня даже в иглу на Алеутских островах, думать как-то не хотелось.

В своем номере я оказалась только на рассвете. Для начала я решила немного поспать, а потом, когда проснется Адела, поговорить с подругой.

- Если ты боишься, я могу остаться у тебя в номере. - предложил полицейский.

- Вот тогда я действительно начну бояться,

вздохнула я. - Защитить от арабов ты меня все равно не сможешь, а если ты начнешь размахивать оружием и стрелять, нам обоим не поздоровится. Есть в тебе что-то роковое. Вроде действуешь из лучших побуждений, а в результате все получается - хуже некуда.

- Ладно, как знаешь, - с видом оскорбленного достоинства пожал плечами Сианон. - Мое дело - предложить. Если тебе понадобится помощь, позвони мне на сотовый. Я буду неподалеку.

- Спокойной ночи, - сказала я.

- Уже утро, - напомнил полицейский.

Я заперла за Ляо дверь и в этот момент поняла, что смертельно устала. Ночь оказалась для меня слишком бурной. Я доплелась до кровати и, израсходовав последние силы на то, чтобы стянуть с себя одежду, заползла под одеяло и отключилась, как свет.

* * *

Мне снился Луксаман Сурьяди. Мы находились на скале среди бушующего океана. Губы индонезийца шевелились. Я не различала его слов, но понимала, что это что-то важное.

"Он смотрит на тебя".

Я не слышала голоса в обычном понимании этого слова, скорее он гулко звучал внутри меня, как шепот карлика, забравшегося под церковный колокол.

"Он смотрит на тебя, он смотрит на тебя", - продолжал шептать голос.

По телу пробежали мурашки. Чужой взгляд гигантским слизнем обволакивал меня со всех сторон. Я вздрогнула и открыла глаза. Сидя на краю кровати, на меня пристально смотрел Билли из Миннесоты. Ему-то что понадобилось?

- Билл! Как ты сюда попал?

- Через дверь, - пожал плечами владелец строительной компании.

- Который час?

- Еще рано. Начало восьмого.

- Что-нибудь случилось?

- Случилось, - кивнул Билл.

Я зевнула и помассировала виски, пытаясь собраться с мыслями. Ну почему мне так не везет? Даже поспать не дадут. Нет бы жить по графику: неприятности - восьмичасовой сон - новые неприятности. Даже этот режим для меня недоступен.

- В чем дело? - снова зевнула я. - Что-нибудь с Аделой?

- И с ней тоже.

- У тебя дедушка японец?

- Японец? - изумился Билл. - С чего ты решила?

- Потому что японцы, в отличие от американцев, избегают давать прямой ответ на поставленный вопрос, доводя этим до белого каления партнеров по деловым переговорам. Будь добр, поведай мне о цели своего визита или, если тебе нечем заняться, прогуляйся по пляжу и не мешай мне спать.

- Очевидно, твой дедушка не был японцем,

- Спокойной ночи, - сказала я, закрываясь с головой одеялом.

- Мне нужна электромагнитная бомба, - пояснил Билл.

- Всем нужна электромагнитная бомба, - ворчливо отозвалась я. - Нужна так пойди поищи.

- Я не шучу.

Я вздохнула и выглянула из-под одеяла. Похоже, поспать не удастся.

- ЦРУ, мафия, АНБ [АНБ - Агентство национальной безопасности], Ку-клукс-клан, друзья Адольфа Гитлера, масоны-маргиналы?

- Чего? - опешил Билл.

- Я просто интересуюсь, на кого ты работаешь.

- Вопросы здесь буду задавать я.

- Значит, масон-маргинал, - заключила я.

- Что за бред ты несешь! - разозлился американец. - Я на государственной службе.

- То есть все-таки ЦРУ, - удовлетворенно кивнула я. - Или АНБ?

- Повторяю: мне нужна электромагнитная бомба, или ты больше никогда не увидишь свою подругу.

- Ты похитил Аделу?

- Ты очень догадлива.

- Сукин сын! - выругалась я.

- Работа у меня такая, - пожал плечами Билл.

- А у тебя есть лицензия на убийство? - неожиданно заинтересовалась я. Как у Джеймса Бонда? Мне бы хотелось на нее посмотреть.

- Прекрати пороть чушь! Я не шучу! Или ты предпочитаешь, чтобы я достал пистолет?

- Лучше не надо! - послышался голос от двери.

Мы обернулись.

В комнату входил крепкий мужчина лет сорока, с бычьей шеей и квадратным затылком. В руках он сжимал прикрытый пляжным полотенцем автомат, дуло которого было направлено Биллу в грудь. Вслед за ним в дверь протиснулись еще трое вооруженных мордоворотов.

"Нижегородско-рязанский диалект английского языка, - определила я. - Эти на шпионов явно не тянут".

Рука Билла автоматически дернулась, но браток с переднего края укоризненно поцокал языком. Американец аккуратно сложил руки на коленях, всем своим видом выражая братскую солидарность между народами.

- Что ж ты, морда шпионская, на российскую гражданку наезжаешь? - с ласковой угрозой поинтересовался бугай с автоматом. - Мало вам, фраерам звездно-полосатым, процесса над Поупом? Еще военных секретиков захотелось?

- Он мою подругу похитил, - пожаловалась я. - Совсем ЦРУ распоясалось.

- Ай-яй-яй, - снова укорил Билла браток. - Сверхдержавой себя вообразили, а самим-то бомбочку склепать не вышло. Значит, наши отечественные разработки тырите? Расчухайся, чмо. Верни подружку даме, а то ведь мы тебя в сенат США бандеролями по частям отправим. Международный скандал получится.

- Да не крал я ее!

- Как это не крал? Дамочка говорит - крал.

- Это была дезинформация, - пояснил американец.

- Сбрехал, что ли? - уточнил бандит.

- Сбрехал, - покаялся Билл. - Адела с "Информунитазом" на два дня на острова Кангеан укатила. На яхте. Обиделась на то, что я ее на прием во дворец не отвел.

- С каким еще "Информунитазом"? - вмешалась я.

- С президентом фирмы "Информунитаз", - пояснил американец. - Это ведущая австралийская фирма в области информационно-сантехнических технологий.

- Это еще что за дурка? - заинтересовался бандит.

- Последний писк моды, - объяснил Билл. - Полная компьютеризация сантехники. Спутниковый доступ в Интернет прямо с сиденья унитаза. Раньше бизнесмены, сидя на толчке, читали газеты, а теперь контактируют со всем миром.

- Порносайты грузят, - одобрительно кивнул бугай. - Адресок фирмы есть?

- Достанем, - пообещал американец.

- А где гарантии, что Адела действительно отдыхает с этим типом? - снова вмешалась я. - Может, он все врет!

- Не дрейфь. Проверим, - успокоил меня браток. - Будешь умницей получишь свою подругу в целости и сохранности.

- Спасибо, ребята, - расчувствовалась я. - Даже не представляю, что бы я без вас делала.

- Спасибо в карман не положишь, - глубокомысленно заметил бугай. - Нам электромагнитная бомба нужна.

- Вы полагаете, что я прячу ее под кроватью?

Браток задумчиво посмотрел на меня.

- Я - Яша Мухомор. Слыхала про такого?

- Ирина Волкова, - в свою очередь представилась я. - Кто же не слышал про Яшу Мухомора? Говорят, вы добились выдающихся успехов, представляя интересы отдельных слоев нашей страны в Южном полушарии.

- Чувствую, мы договоримся, - благосклонно кивнул Мухомор.

- Очень на это надеюсь, - вздохнула я.

- Ребята! Заберите шпиона, только без пыли и шума, - скомандовал Яша. Нам тут надо потолковать.

Под прицелом обмотанных полотенцами стволов погрустневшего цэрэушника отконвоировали к выходу.

Воспользовавшись паузой, я под одеялом натянула платье и наконец смогла встать с кровати.

- Говорят, ты детективы пишешь, - заметил Мухомор.

- Пишу.

- Тогда ты должна понимать, что к чему.

- Разумеется, - глубокомысленно подтвердила я. - Но электромагнитной бомбы у меня нет, мамой клянусь.

- О бомбе мы еще поговорим. Для начала взгляни вот на это, - достав из кармана фотографию, Яша протянул ее мне.

Взяв карточку за уголок, я посмотрела на нее. Сергей Адасов в блондинистом парике, фальшивой бороде и усах тащил меня за руку в коридор дворца Карангасемов.

- Ты знаешь этого человека? - поинтересовался Мухомор.

- Естественно. Это Марик, - не колеблясь, опознала я. - Он поэт.

- Поэт? - задумчиво повторил Яша. - Любопытно. Стишки, значит, пишет. Вот это новость! Устроишь мне встречу с этим поэтом?

- Не уверена. На приеме мы столкнулись случайно. Я даже не знаю, где он живет.

- Но ты постараешься?

- Постараюсь, - кивнула я.

- Вот и хорошо. А теперь вернемся к электромагнитной бомбе.

- Но...

- Никаких "но". Чтобы сэкономить нам обоим время, предупреждаю, что мне известно абсолютно все, что произошло. Не скрою, я восхищен. Утопить яхту Бен Нияда безуспешно пытались пираты Триад и израильское спецподразделение по борьбе с терроризмом. У них ничего не получилось.

- Мне просто повезло, - скромно потупилась я. - А как вы об этом узнали?

- Прослушивающая аппаратура, - пожал плечами Мухомор. - Мои ребята во время приема делом занимались. Я слышал от слова до слова твой разговор с принцем Барингли и этим полицейским. Кажется, его зовут Ляо?

- В таком случае вам должно быть известно, что я понятия не имею, где искать Семена Тетерина или его бомбу.

- Ты упоминала что-то про остров Нуса-Пенида. Вроде бомбу собираются опробовать именно там?

Я кивнула:

- Ходят такие слухи. Чтобы свергнуть индонезийское правительство, оппозиция вроде бы намерена взорвать на острове секретный военный завод по производству фейерверков.

- Секретный военный завод по производству фейерверков? - недоверчиво вытаращился на меня Яша. - Интересно, какого хрена?..

- Махинации с бюджетными деньгами, - пояснила я и изложила всю историю.

Мухомор слушал внимательно и время от времени одобрительно причмокивал.

- А ведь наши еще до такого не додумались, - задумчиво произнес он. Стоит перенять опыт зарубежных коллег.

- Надеюсь, он вам пригодится, - заметила я.

- Возможно. Значит, так. Мне нужна эта бомба. Тут дело не только в принципе. Мне, как русскому человеку, западло, чтобы оружием, являющимся национальным достоянием нашей страны, индонезийцы свои фейерверки взрывали. Хотят угробить остров - пусть, в натуре, купят у меня динамит.

- Я вас понимаю. Меня саму всегда возмущало, когда лучшие русские изобретения уходили за границу. Но что я могу сделать?

- Найти бомбу и изобретателя.

- Может, подскажете, как?

- Я присоединяюсь к мнению твоего приятеляполицейского. С таким везением, как у тебя, ты просто не сможешь не натолкнуться на бомбу.

- К сожалению, я не разделяю подобного оптимизма.

Мухомор неодобрительно покачал головой:

- Я ведь могу и заставить, если потребуется, так что лучше договоримся по-хорошему. Мы земляки, да ты и сама не хочешь, чтобы изобретение Тетерина уплыло к арабам или индонезийцам. Разве не так? Ты поможешь мне, а я тебе. Только я смогу прикрыть тебя от Бен Нияда. Полиции это не под силу. Ну как, договорились?

- Договорились. Только пообещайте, что, если я найду вам бомбу, вы не тронете ни Аделу, ни Сианона, ни принца Барингли.

- Да на фиг они мне сдались? - пожал плечами Яша. - Главное - не подведи меня.

- А если не получится? Что тогда?

Лицо Мухомора окаменело.

- Лучше не спрашивай. Мне больно даже думать об этом, - зловеще оскалился он.

* * *

Есть мнение, что для того, чтобы жить полной жизнью, необходимо испытать бедность, любовь и войну. Я всегда считала это утверждение несколько спорным, особенно в пункте, касающемся бедности. Насчет любви - тут я была полностью согласна. Война тоже вызывала у меня некоторые сомнения. Конечно, война войне рознь. Какой-нибудь милый ненавязчивый конфликт в банановой республике, может, и заставил бы кровь быстрее бежать по жилам, но все-таки я предпочла бы обойтись без войны. Только сейчас я поняла, насколько же я ошибалась.

Ни один мужчина в жизни не поднимал в моей душе такую бурю чувств, как осознание факта, что за моей шкурой одновременно будут охотиться террористический крестный папа Халед Бен Нияд и контролирующий Австралию и острова Океании русский авторитет Яша Мухомор.

С трудом подавив порыв взвыть от отчаяния белугой и всласть побиться лбом о стену, для полноты ощущений посыпая голову пеплом, я попыталась успокоиться и осмыслить ситуацию, которая осмыслению явно не поддавалось.

Если подумать, при желании я, может, и смогла бы разыскать эту чертову бомбу. Похоже, пока я одна догадывалась о том, что Стив - на самом деле Семен Тетерин. Что может быть проще - заложить Иродиадиса Яше Мухомору, а в благодарность криминальный авторитет прикроет меня от арабов.

В этой вполне разумной идее было только два "но": во-первых, я не слишком верила в то, что Мухомор станет из-за меня вступать в войну с Бен Ниядом, а во-вторых, прочитав в детстве "Архипелаг ГУЛАГ", я патологически возненавидела любые разновидности стукачей и сексотов, так что самой превратиться в стукачку было выше моих сил.

Может, Стив действительно угробил "Конкорд" и заслуживал за это наказание, но мне от этого было не легче. Лично мне Иродиадис не сделал ничего плохого, даже наоборот, был очень милым, так что заложить его бандитам я просто не могла. Следовало поискать другой выход.

Если я решу следить за Стивом в надежде обнаружить местонахождение бомбы, наблюдающие за мной Сианон, арабы и "мухоморовцы" сразу же почуют, откуда ветер дует. Значит, этого сделать я тоже не могу. Оставался единственный, хотя и несколько сомнительный выход. Молясь о том, чтобы мне удалось отыскать Иродиадиса, я поспешно умылась, причесалась, переоделась в свое лучшее платье, немного подкрасилась и выбежала из номера.

На полпути к лифту я наткнулась на неожиданное препятствие в лице Ляо Сианона. Господин Сукиебуси шагал по коридору мне навстречу. Еще немного - и я его возненавижу.

- Куда это ты? - поинтересовался Ляо.

- Гуляю.

- Обычно ты по утрам не красишься, - глубокомысленно заметил полицейский. - Так куда ты собралась? Судя по одежде, не на пляж.

- Тебя это не касается, - огрызнулась я.

- Ты не должна ходить по острову одна. Это опасно.

Только Сианона мне сейчас не хватало! Мало того, что братки Яши Мухомора, без сомнения, следят за каждым моим шагом, еще и он собирается болтаться под ногами.

- Извини, но я предпочитаю побыть в одиночестве. Лучше займись чем-нибудь полезным. Газетку почитай или зарядку сделай.

- Что на тебя нашло? Раньше ты не вела себя так агрессивно.

- Не догадываешься? Считай, что я на тебя обиделась за вчерашнее. Не набросься ты на нас с Мариком со своим дурацким пистолетом, за мной бы арабы сейчас не гонялись. Все мои неприятности - из-за тебя. Ты приносишь несчастье. Я просто пытаюсь себя обезопасить.

- Вчера вечером ты не выглядела обиженной. Я не верю тебе. Что-то ты темнишь.

- Запоздалая реакция, - пояснила я. - Вчера я просто не успела как следует разозлиться. Запомни на будущее: женщины и слоны никогда не прощают обиду.

- Я действительно допустил ошибку. Признаю. Но сейчас я только хочу оградить тебя от опасности.

- Вот в этом наши желания полностью совпадают. Знаешь, что такое опасность в моем понимании? Это ты, дорогой. Одержимый навязчивыми идеями неуправляемый полицейский. Надеюсь, ты меня понял. А теперь, если ты не оставишь меня в покое, я заору, что ты меня насилуешь. Ты этого хочешь?

- Да что это с тобой? Какая муха тебя укусила? - опешил Ляо.

- Все. Я ухожу. И не вздумай таскаться за мной, а то я за себя не ручаюсь.

Отвернувшись от Сианона, я быстрым шагом направилась к лифтам. Нехорошо было обижать полицейского, но иначе бы я от него не избавилась. Чем дальше он будет от меня находиться, тем лучше для нас обоих. Ничего, когда все кончится, я извинюсь, если, конечно, у меня будет такая возможность.

К счастью, Стив оказался у себя в номере.

- Привет! - торопливо поздоровалась я. - Мне срочно нужен твой совет. Мы можем позавтракать вместе?

- Заходи, - пригласил Иродиадис. - Хочешь, я закажу завтрак в номер? Что тебе взять?

- Нет, - покачала головой я. - Лучше пойдем в кафе. Предпочитаю посидеть на свежем воздухе.

- Что-нибудь случилось? - озабоченно поинтересовался Стив. - У тебя неприятности?

- Пойдем. По дороге расскажу.

Я выбрала наиболее хорошо просматривающийся со всех сторон столик на краю открытой террасы "Дайянг Сумби", где я несколько дней назад познакомилась с японским бизнесменом Сукиебуси. В этом и состоял мой расчет. Без сомнения, ради того, чтобы выйти на электромагнитную бомбу, братки Яши Мухомора и лазутчики Бен Нияда будут следить за каждым моим шагом, включая дистанционное прослушивание всех моих разговоров. На террасе кафе подслушать наш разговор было проще простого, а вот если бы я уединилась с Иродиадисом в номере, возможно, охотники за бомбой не узнали бы, о чем мы говорим. Это могло вызвать нежелательные подозрения и подставить под удар Стива. Я решила быть как на ладони и всячески облегчать задачу шпионящим за мной представителям преступных группировок.

Для затравки я заказала черные грибы, запеченные с зимними ростками бамбука, и угря, поджаренного на чугунной пластине. Иродиадис ограничился соком папайи и пирожком из рисовой муки.

- Что это с тобой? - удивленно посмотрел на меня Стив. - Ты собираешься съесть все это на завтрак?

- Когда я нервничаю, у меня всегда просыпается аппетит, - пояснила я, краем глаза с удовлетворением косясь на пристраивающихся на песочке непода

леку от террасы накачанных мужичков, якобы решивших позагорать на пляже. Соседи справа радовали глаз бронзовым загаром и горбатыми арабскими носами, соседи слева, наоборот, были бледноваты и светловолосы. Роднили их лишь вынутые из сумок свернутые в трубочку газеты, в которых, как я догадывалась, были припрятаны микрофоны направленного действия и замаскированные под плееры приемники с наушниками. Сианона я не заметила, но не сомневалась, что он тоже находился где-нибудь неподалеку, прикидываясь естественным элементом пейзажа.

- О чем ты хотела поговорить? - спросил Иродиадис. - Это, случайно, не связано с нападением, которое произошло вчера во дворце? Ты ведь собиралась пойти с Иоши на прием.

- Связано, - сказала я. - Но это долгая история. Пожалуй, я начну с самого начала.

Я действительно начала с начала, то есть с трупов, обнаруженных мной в "Саду многообразия", и с предложения, которое сделал мне Ляо Сианон, опустив лишь эпизоды, касающиеся Сергея Адасова. Я упомянула только, что встретила на пляже Марика, своего старого знакомого, которого Сианон и арабы по непонятной причине приняли за Семена Тетерина. Под конец я пересказала разговор с Яшей Мухомором.

- Если в ближайшее время я не разыщу этого проклятого Тетерина с его электромагнитной бомбой, этот жареный угорь станет для меня последним. Меня прикончат или арабы, или Яша Мухомор, - драматически закончила я.

Стив укоризненно посмотрел на меня.

- Тебе по-прежнему нравятся приключения? - поинтересовался он. - Ты специально их ищешь на свою голову?

- Мог бы не иронизировать в такой момент. Хотела бы я посмотреть на тебя, окажись ты в такой ситуации.

- Я бы не оказался в такой ситуации.

- Ты в этом так уверен?

- Ладно, не будем спорить. Так что ты хочешь от меня?

- Как что? Для начала хотя бы немного сочувствия! После представления, которое Сианон устроил вчера на приеме, я его вообще видеть не могу, Адела укатила на яхте с "Информунитазом", так что ты единственный, к кому я могу обратиться за помощью.

- С "Информунитазом"? - отвлекся от темы Иродиадис. - Это еще что такое?

- Лучше не спрашивай, - махнула рукой я. - Производитель толчков, подключенных к Интернету.

- Значит, Билли уже в отставке? - с удовлетворением уточнил Стив.

- Билли вообще из ЦРУ, - вздохнула я. - Может, мы не будем отвлекаться на любовную жизнь Аделы? Меня все-таки собираются убить.

- Ты надеешься, что я смогу этому помешать?

- Просто придумай, как отыскать эту чертову бомбу, а заодно и ее изобретателя. Надо сделать так, чтобы все меня оставили в покое. Я пробовала чтонибудь придумать, но ничего толкового в голову не приходит. Может, ищейку достать и натаскать ее на запах жидкого гелия? Говорят, его используют в электромагнитных бомбах для создания сверхпроводимости.

- Ищейку? На жидкий гелий? Надеюсь, ты это не всерьез?

- Предложи что-нибудь получше. Вот! Еще одна идея. Тетерин ведь русский, но наверняка прилетел на Бали с иностранным паспортом и прикидывается иностранцем. Можно проверять всех подозрительных иностранцев на знание русского языка.

- Каким образом? Если Тетерин маскируется под иностранца, вряд ли он станет говорить с тобой по-русски.

- Естественно, он не станет говорить со мной по-русски, - я пристально посмотрела в глаза Иродиадиса. - Но можно использовать трюк. Ты тихо подходишь к человеку сзади, нацеливаешь на него палец или какой-нибудь предмет вроде острия ножа и угрожающе говоришь по-русски: "Руки вверх". Если он понимает русский язык, то обязательно отреагирует хотя бы напряжением мышц. Улавливаешь

идею? Если мы найдем изобретателя и сдадим его Мухомору, бомбу Яша из него уже сам выбьет, а в благодарность прикроет меня от арабов. Жалко, конечно, Тетерина, но у меня просто нет другого выхода. На карту поставлена моя жизнь.

Лицо Стива на миг окаменело, а потом его пальцы потянулись к бокалу с соком. Чтобы дать ему время подумать, я с аппетитом принялась за грибы. Стив без особого энтузиазма откусил кусочек от воздушного белого пирожка.

- На острове слишком много иностранцев, - заметил он. - Если ты станешь орать у них над ухом: "Руки вверх", на незнакомом языке, по крайней мере половина из них отреагирует мышечным напряжением хотя бы от испуга. Надо придумать что-нибудь другое.

Я добралась уже до середины угря, когда Иродиадис задумчиво посмотрел на направленные в нашу сторону обернутые газетой микрофоны и снова заговорил:

- Кажется, у меня появилась идея. Возможно, она еще более бредовая, чем твои, но есть шанс, что она сработает.

- Я внимательно слушаю.

- Ты упоминала, что когда-то занималась психотехниками, связанными с входом в боевой транс. А с ясновидением ты, случайно, не экспериментировала?

- С ясновидением? Ты это серьезно?

- Более чем серьезно.

- Для меня это больная тема, - вздохнула я. - Мой второй бывший муж был одержим идеей, чтобы я с помощью ясновидения угадывала номера "Спортлото" или призовых лошадей на скачках.

- И ты угадывала?

- Кое-что угадывала, но не настолько хорошо, чтобы зарабатывать этим делом на жизнь. Все это слишком ненадежно и вдобавок утомительно.

- А от чего зависит успех в ясновидении?

- От техники и мотивации. Для меня в первую очередь от мотивации. Когда я только начинала опыты с ясновидением и была до безумия этим заинтересована, я показывала очень хорошие результаты, а потом, когда эксперименты надоели и стало скучно повторять одно и то же, мне было лень напрягаться в полную силу.

- Но сейчас от успеха эксперимента зависит твоя жизнь, а это значит, что мотивации у тебя хоть отбавляй.

- Ты предлагаешь мне искать Тетерина с помощью ясновидения? В таком случае ты еще хуже, чем мой второй бывший муж.

- Это менее абсурдно, чем гоняться за иностранцами и кричать на них: "Руки вверх", - подмигнул мне Стив. - В любом случае ничего лучшего мне в голову не приходит. Или у тебя есть другие предложения?

- Ладно, попробую, - кивнула я. - Но для поиска надо настраиваться на какой-то конкретный образ, а я понятия не имею, как выглядит Тетерин. Электромагнитную бомбу я тоже в глаза не видела. Как же я настроюсь на них?

- Об этом не беспокойся. Я знаю человека, который поможет тебе.

- Кто же это?

- Луксаман Сурьяди, отец девочки-феи. После того, как я заплатил за кремацию его дочери, он в долгу у меня. Луксаман родился в семье колдуна. Он и сам в некотором роде колдун. Думаю, он сможет ввести тебя в транс и усилить твои естественные способности. Ты приведешь нас к электромагнитной бомбе, мы передадим ее Мухомору, и, надеюсь, твои неприятности на этом закончатся.

- Ладно, попробуем, - пожала плечами я. - Сколько времени тебе потребуется, чтобы договориться с Луксаманом?

- Если повезет, я привезу его через пару часов. Еще час потребуется на то, чтобы все подготовить, в частности арендовать катер. Ты можешь подождать меня в гостинице.

- А катер тебе зачем?

- Ты же упоминала, что взрыв планируют совершить на острове Нуса-Пенида. Логично предполо

жить, что бомба или уже находится там, или же ее хранят неподалеку от острова - на какой-то яхте или, может быть, на одном из окружающих Нуса-Пенида небольших островков, а это значит, что нам понадобится передвигаться по воде, а не по суше. Мы выйдем в море, Луксаман введет тебя в транс, а ты уже определишь направление, куда нам двигаться.

- Надеюсь, ты знаешь, что делаешь.

- Не будь пессимисткой. Верь в себя - и ты обязательно увидишь свет в конце туннеля, - подбодрил меня Стив.

- Хотелось бы верить, что это не будет свет надвигающегося поезда, мрачно заметила я.

* * *

Стив отправился за Луксаманом, а я решила с толком использовать оставшееся время и еще немного поспать.

Чтобы у Яши Мухомора не возникло на мой счет нежелательных подозрений, я раздвинула шторы и распахнула двери на балкон. Теперь вся комната великолепно просматривалась из окон расположенного напротив отеля, так что пасшие меня братки Мухомора при желании могли убедиться в том, что ничем предосудительным я не занимаюсь и не веду переговоров о передаче бомбы конкурирующей стороне. Вести подобные переговоры было бы с моей стороны еще более бессмысленно, чем делить шкуру неубитого медведя, но ход мысли мафии извилист и непредсказуем, так что я предпочла подстраховаться.

Обратившись за помощью к самому Тетерину, не выдавая при этом его врагам, я использовала третью стратагему китайского воинского искусства: "Воспользовавшись чужим ножом, убить человека".

С врагом все ясно,

А насчет друга нет уверенности.

Используй друга, чтобы убрать врага,

А сам не применяй силы.

Был ли Стив другом? Хотелось бы надеяться, что да, но полной уверенности не было. Немного поразмышляв о том, подставит меня Иродиадис или нет, я пришла к заключению, что вряд ли он решится вывезти меня на катере в море, придушить и выбросить за борт.

Яша и арабы ни на минуту не выпустят нас из поля зрения, а ликвидировав меня, Стив автоматически навлечет подозрения на себя. Наверняка Иродиадис изобрел эту туфту про ясновидение для того, чтобы усыпить бдительность арабов и "мухоморовцев". Что бы сделала я на его месте? Будь я таким великим специалистом по взрывам, я заманила бы всю теплую компанию на заранее подготовленную позицию и там одним ударом раз и навсегда избавилась бы от неприятностей.

Скрывающийся от ЦРУ, ливийцев и китайцев профессионал уровня Семена Тетерина должен был заранее подготовить неподалеку от Бали убежище и пару ловушек на случай неожиданно возникших проблем. По крайней мере, именно так поступила бы я на его месте.

То, что Стиву потребовалось всего три часа на то, чтобы отыскать Луксамана и арендовать катер, подтверждало мое предположение. У него все было подготовлено заранее. Выбрав подходящий момент, Иродиадис посвятит меня в свой план. Все кончится хорошо.

Успокоившись на этой мысли, я завела будильник, чтобы он разбудил меня ровно через два часа, и забылась безмятежным младенческим сном.

* * *

Любой, кто хоть раз просыпался ранним утром под отвратительно бодрую трель, сможет в полной мере разделить мою ненависть к будильникам. Мерзостный звон зазубренным штопором вонзился мне в уши. Я подпрыгнула на кровати, с ненавистью оглядываясь в поисках источника звука, но будильник оказался ни при чем. Звонил телефон.

- Марик? Рада тебя слышать. Ты в порядке?

- Все отлично. А у тебя как дела?

- С точностью до наоборот.

- Какие-то проблемы?

- Еще какие. Через полчаса я собираюсь отправиться на катере в открытое море, чтобы при помощи ясновидения отыскать электромагнитную бомбу. В случае неудачи - я труп. Надеюсь, что по старой дружбе ты принесешь цветы на мою могилку, если, конечно, у меня будет могила.

- Ты бредишь?

- К сожалению, нет. Я действительно собираюсь отыскать электромагнитную бомбу с помощью ясновидения.

- Я и не подозревал, что ты у нас ясновидящая, - скептически заметил Адасов. - Это что-то новенькое. А номера "Спортлото" ты, случайно, не угадываешь?

- Не трави душу, у меня и так плохое настроение, - вздохнула я. - Просто я не смогла изобрести другого способа отыскать эту проклятую бомбу, а без нее мне кранты. Извини, сейчас я не могу говорить, мне пора собираться. Пожелай мне удачи.

- Удачи тебе, - усмехнулся Шакал.

- К черту, - вздохнула я и повесила трубку.

Телефону это не понравилось, и он снова зазвонил. На этот раз на проводе оказался бывший парторг Сорочинского презервативного завода.

- Это Мухомор, - на всякий случай представился Яша.

- Рада вас слышать, - соврала я.

- Ты что, всерьез веришь в эту муру с ясновидением?

- Вы уже знаете? - притворно изумилась я.

- Я тоже в некотором роде ясновидящий, - хохотнул Яша.

- Есть шанс, что это может сработать.

- Не верю я в эти штучки. Пару лет назад один знаменитый бразильский экстрасенс за три штуки баксов подсказал мне, в какие акции вложить деньги. С гарантией.

- И что? - заинтересовалась я. - Акции упали?

- Упали, - вздохнул Мухомор. - А с ними и колдун-придурок. С двадцать пятого этажа. Как оказалось, левитировать он тоже не умел.

- Да, с ясновидением часто бывают промашки. Но у меня кое-что получалось.

- Ты уж постарайся.

- Постараюсь.

- Не люблю, когда меня разочаровывают.

- Поверьте, меньше всего на свете мне хочется вас разочаровать.

- Удачи тебе.

- К черту, - с удовольствием послала я Мухомора.

Надев шорты и майку, я рассовала по карманам перочинный ножик и сотовый телефон и села в кресло, дожидаясь Стива.

Долго ждать не пришлось. Иродиадис появился минут через пять. Я с неудовольствием отметила, что выглядит он чересчур жизнерадостно. Впрочем, с чего ему впадать в депрессию? Неприятности-то пока у меня.

- Готова? - поинтересовался Стив.

- Как юный пионер, - мрачно ответила я.

* * *

Иродиадис арендовал большой двухмоторный катер с просторной площадкой на корме. Луксаман Сурьяди уже ждал нас на борту.

По дороге к порту Стив так и не намекнул мне, в чем заключается его настоящий план, так что я даже начала беспокоиться, не всерьез ли он говорил о ясновидении.

Мы поднялись на корму.

- Я пойду в рубку и выведу лодку в море, а вы пока можете полюбоваться пейзажем, - сказал Стив.

Прежде чем исчезнуть за дверью, он ободряюще улыбнулся мне и поправил прядь волос у меня на виске. Я почувствовала, как мне в ухо скользнул какой-то предмет размером с фасолину.

Двигатели мягко заурчали. Аккуратно лавируя между яхтами, катер выбрался со стоянки. Наконец

моторы взревели в полную силу. Из-под винтов взметнулась тугая пенистая струя.

Я не удивилась, услышав в ухе голос Стива. Интересно, он включил магнитофонную запись или передавал мне инструкции из рубки? Больше похоже на запись.

Я улыбнулась. А он молодец. Все продумал до мелочей. Я тоже молодец. Как в воду глядела. Есть и убежище, и ловушки. Если повезет, я разом избавлюсь и от арабов, и от русской мафии. Что ж, разыграем все как по нотам.

Отойдя в море километра на четыре, Иродиадис заглушил двигатели. Убрав тент над кормой, они с Луксаманом начали быстро выносить из каюты необходимые для проведения церемонии предметы: потертый ковер, три жаровни, какие-то кости, музыкальный инструмент, напоминающий смесь бубна с литаврами, и прочие причудливые магические прибамбасы.

Примерно в километре от нас неторопливо дрейфовал по волнам ледокол "Ленин". С противоположной стороны, на приличном от "мухоморовцев" расстоянии, стопорила ход громадная океанская яхта.

- А это еще кто? - поинтересовалась я, указывая на нее.

- Твой старый приятель, Халед Бен Нияд, - усмехнулся Стив.

- Как хорошо быть богатым, - вздохнула я. - Одна яхта утонула - на следующий день новую купил. Может, и мне пора переквалифицироваться в террористы?

- Единственное, что хорошо организовано в этом мире, - так это преступность, - усмехнулся Стив. - Похоже, все в сборе. Можно начинать.

Позвенев в бронзовые колокольчики, Луксаман торжественно протянул мне оплетенный паутиной керамический сосуд, жестом указав, что я должна отпить из него. С некоторой опаской я повиновалась, но в сосуде, судя по вкусу, оказалась обычная, слегка тепловатая кока-кола. Следуя разработанному сценарию, я закатила глаза, запрокинула голову и растопырила руки, изображая вдохновение наркомана в момент конопляного полета.

Луксаман, одной рукой ударяя в гибрид литавр и бубна, другой наполнял жаровни смесью каких-то кореньев и трав. Напевая в такт музыке тоскливую монотонную мелодию, он поджег смесь газовой зажигалкой.

Я, продолжая разыгрывать обшабашенную, тихо веселилась про себя, вспоминая, как один европейский ученый исследовал сверхъестественные способности колдунов в дождевых лесах Амазонии.

Взглянув на непорочно безоблачное небо, колдун надел ритуальный прикид, выпил забористого отварчика, а потом около часа блевал и дергался в эпилептическом припадке, предвещая мощный тропический ливень. Через пару часов действительно разразилась гроза, и бурные водяные потоки чуть не смыли в реку деревню.

Потрясенный подобным даром предвидения ученый, захватив пару бутылочек "огненной воды", отправился в гости к шаману, в надежде выведать секрет его сверхъестественных способностей.

- Тебе о ливне сообщили духи? - слегка подпоив колдуна, поинтересовался ученый.

- Духи? - удивился тот. - При чем тут духи? Перед ливнем мошки низко летают, а жучки заползают в щели.

- Зачем же тогда ты пил состав? Зачем дергался и блевал? Можно было просто сказать племени, что скоро разразится ливень.

Колдун удивленно посмотрел на бестолкового европейца.

- Если бы я не трясся и не блевал, люди не поверили бы мне и не подготовились бы к наводнению. Главное в нашем деле - не предсказать, а произвести впечатление.

Следуя совету амазонского колдуна, я решила произвести неизгладимое впечатление на наблюдающих за нами в бинокли охотников за электромагнитной бомбой. Надеюсь, у меня хватит для этого артистического таланта.

В отличие от подавляющего большинства психически нормальных девочек, я никогда не мечтала стать актрисой. При мысли о том, что в начале карьеры ради маленькой роли второго плана актрисам приходится ложиться под старых похотливых продюсеров, а когда они получают роль, самовлюбленный отморозок-режиссер начинает орать на бедняжек, давая указания, что, зачем и в каком месте они должны чувствовать, мне становилось дурно. Уж лучше я буду писать роли, а актрисы пусть ложатся под продюсеров, чтобы их получить.

В то же время я была не лишена драматической жилки. Работа писателя приучила меня предельно вживаться в образ, и время от времени в силу необходимости мне приходилось играть весьма неординарные и крайне эмоциональные роли. Надо сказать, они мне удавались.

Твердо решив пробрать Бен Нияда и Мухомора до самых поджилок, я изобразила нечто среднее между эпилептическим припадком, трансом сибирского шамана, наркотической ломкой и магическим сеансом Рамзеса и Гюльджан Востокиных, в интересах клиента и с пятисотпроцентной гарантией вступающих в контакт с семью ведущими алтарными магами, учителями Шамбалы, святой Варварой-великомученицей и душой четвертого далай-ламы Ендона Джамцхо, временно вселившейся в самого Рамзеса Востокина. Думаю, Станиславский гордился бы мной. Я собой гордилась.

В момент, когда я при помощи соответствующих мимики и телодвижений изображала отягощенное огненно-кармическим очищением чакр духовное слияние моего астрального плана с духом монгола Ендона, Стив слегка побледнел, и даже на зловещем лице Луксамана появилось выражение некоторой растерянности.

Я подмигнула им, чтобы немного успокоить, и перешла к главному пункту программы, а именно к ясновидческому поиску электромагнитной бомбы.

Следуя указаниям, которые нашептала мне в ухо электронная горошина, я с помощью туманных фраз и менее туманных жестов определила направление, в котором нам следовало двигаться.

Стив запустил моторы и, заложив крутой вираж, направил катер к небольшому островку, расположенному к востоку от Нуса-Пениды.

Решив, что я уже потратила достаточно усилий, я содрогнулась в последний раз, а затем обмякла и расслабленно опустилась на ковер.

Наш катер на максимальной скорости несся к указанному мной островку, а история с бомбой, в которой я так неожиданно по уши увязла, так же стремительно неслась к своей развязке. С нарастающим беспокойством я следила за ложащимся на новый курс ледоколом и хищно двинувшейся вслед за нами новой яхтой Бен Нияда.

На палубах обоих кораблей суетились матросы, подготавливая к спуску на воду моторные лодки и "Зодиаки". Беспокойство постепенно перерастало в панику. Что сможем сделать мы против такого количества вооруженных бандитов? Моя вера в Стива стремительно таяла. Мы просто не успеем осуществить его план. Похоже, стараясь помочь, Иродиадис втравил нас в еще худшие неприятности.

Мои мрачные предчувствия подтвердились даже раньше, чем я ожидала. Неожиданно катер резко вильнул в сторону и накренился, чудом не опрокинувшись. Меня отбросило к борту. Забыв о необходимости симулировать слабость после ясновидческого транса, я изо всех сил вцепилась в поручень.

В рубке загрохотали выстрелы. Пробив пластиковую стену, одна из пуль впилась в борт около моего плеча.

Луксаман бросился к рубке, но не успел вбежать внутрь. Двустворчатая дверь распахнулась, и на палубу выкатились сцепившиеся в объятиях Стив и Ляс Сианон. Полицейский сжимают в руке пистолет, Иродиадис, как и следовало ожидать, пытался этот пистолет отнять. Грохнул еще один, последний выстрел Просвистев мимо моей головы, пуля унеслась в голубую даль.

Луксаман наклонился и резко ударил Сианона

под ухо ребром ладони. Ляо дернулся и обмяк. Стив выругался, вынул пистолет из ослабевшей руки полицейского и поднялся на ноги.

- Как здесь оказался Сукиебуси? - поинтересовалась я.

- Из шкафа выскочил, - раздраженно сказал Стив и, поморщившись, потрогал пальцами ссадину под глазом.

- Серьезно?

- Нет, я решил пошутить. Только не говори, что не знала о его присутствии.

- Но я действительно понятия об этом не имела, - растерялась я. - Откуда я могла знать?

По мрачному лицу Иродиадиса было видно, что он мне не поверил.

- Значит, ты не доверяла мне и заложила меня полицейскому?

- Делать мне больше нечего! Я всеми способами пыталась отделаться от него, но этот псих с маниакальным упорством следует за мной по пятам и набрасывается на всех с пистолетом. Я представить не могла, что Ляо проберется на лодку. Скорее всего он каким-то образом подслушал наш разговор и проследил за тобой. Кстати, что он от тебя хотел?

- То же, что от твоего вчерашнего приятеля. Теперь он считает, что это я изобрел электромагнитную бомбу.

- Может, выбросим его за борт? - подал голос Луксаман.

- Не надо за борт. Лучше высадим на каком-нибудь островке, - предложила я. - Пусть посидит там, пока все не кончится. Вряд ли он станет преследовать нас вплавь.

Я взглянула на море в надежде обнаружить поблизости подходящий клочок суши и дико заорала от ужаса. Прямо по курсу лежал небольшой остров вулканического происхождения. Неуправляемая лодка на всех парах неслась на преграждающие подход к нему коралловые рифы.

Зажмурившись от ужаса, я вцепилась в поручни, а потом раздался треск. Летящий на полной скорости катер проскрежетал днищем по острым как бритва кораллам и, перемахнув через первую линию рифов, с размаху врезался правым бортом в следующий риф, скользнул вдоль него, и, перевернувшись, выбросил нас в высокие волны прибоя.

Волна накрыла меня с головой и поволокла сначала к берегу, а потом обратно. Я вынырнула и, отчаянно загребая руками, пыталась преодолеть уносящую меня от берега силу. Вторая волна подтащила меня чуть ближе. Я почувствовала под ногами острые камни и обломки кораллов. Если бы не кроссовки, я бы в кровь разодрала ноги. Еще три волны прокатились надо мной, прежде чем я выбралась на сушу.

Задыхаясь, я обернулась, ища глазами Стива и Луксамана. Только сейчас я с ужасом сообразила, что находящийся без сознания Сианон не имеет ни единого шанса спастись. А что, если Стив или Сурьяди тоже отключились при ударе?

Очередная волна, накатившая на берег, выплюнула на камни Луксамана. Чуть поодаль в воде, как поплавки, замаячили две головы - Стива и полицейского. К моему удивлению, Иродиадис тащил за собой Сианона. Ругаясь и отплевываясь, они тоже выбрались на сушу.

- Ты, случайно, не ведьма? - желчно поинтересовался Стив. - Стоит тебе помянуть необитаемый остров, как мы терпим кораблекрушение.

- Просто вам, прежде чем драться, надо было заглушить двигатель, проворчала я.

Иродиадис с ненавистью посмотрел на Ляо.

- Скажи об этом своему приятелю.

- Да ладно, не кипятись, - попросила я. - Главное - все живы.

- Не беспокойся, это ненадолго, - рявкнул Стив. - Этот кретин нас угробил. Мы потеряли лодку. Мы оказались не на том конце острова, и вообще я не уверен, что это тот остров. Из-за твоего псевдояпонского недоумка весь план полетел к чертовой матери!

- Какой еще план? - поинтересовался Сианон.

- Лучше помолчи, - скрипнул зубами Иродиадис.

- Значит, надо придумать новый план, - пожала плечами я.

- Придумывай, только побыстрее, - Стив театральным жестом указал на море. - Через пять минут здесь начнется ад.

Я с ужасом посмотрела на стремительно несущиеся к проходам в рифах "Зодиаки" с вооруженными автоматами людьми. Справа террористы Бен Нияда, слева - братки Яши Мухомора.

- Мы успеем добежать до укрытия?

- Не думаю, - покачал головой Иродиадис. - Я пока не могу сориентироваться, но попробовать стоит.

Скользя по мокрым от прибоя камням, он ринулся прочь от берега, взбираясь на склон усеянного крупными обломками скал холма. Мы помчались следом. Сзади затарахтели автоматные очереди. "Мухоморовцы" и команда Бен Нияда боролись за право преследовать нас.

* * *

- Мать твою! - простонал Стив. - Как же мы могли так проколоться!

- Что ты имеешь в виду? - спросила я.

Задыхаясь, мы стояли на высшей точке острова, представляющего собой выпирающий из воды округлый каменистый холм диаметром километра в полтора. Отсюда как на ладони была видна большая часть береговой линии и цепочка таких же небольших вулканических островов, суповыми клёцками разбросанных по поверхности океана.

На горизонте, окутанный легкой дымкой Бали, как зуб, вонзал в небо величественный конус Гунунг Агунга. Левее, через остров от нас, в _глубоком келоде_ раскинувшим щупальца осьминогом затаился роковой остров Нуса-Пенида с его секретным заводом по производству фейерверков.

Лодки бойцов Мухомора и Бен Нияда уже причалили к острову с нескольких сторон. То там, то тут вспыхивали перестрелки, замедляющие их продвижение к вершине холма. Еще немного, и какой-либо отряд доберется до нас...

- Стив! - прорычала я. - Где, черт возьми, твое хваленое укрытие?

- Дерьмо, - снова выругался Стив.

- Давай все-таки поговорим об укрытии, - напомнила я.

- Это оказался не тот остров.

- То есть как это - не тот остров?

- Пока мы дрались, лодка сбилась с курса. Поблагодари за это своего приятеля. И где только полиция набирает таких тупоголовых ослов?

- Может, я и осел, но зато не преступник, - огрызнулся Ляо.

Я с ненавистью взглянула на Сианона.

- Ну что, доволен, национальный герой Индонезии?

- Попробуйте прорваться к берегу и похитить лодку. Я вас прикрою, предложил полицейский.

- Как, интересно, ты нас прикроешь? - ядовито поинтересовался Стив. - В амок впадешь или камнями их закидаешь? У нас даже оружия нет!

- Давайте подождем, кто победит, - вмешалась я. - Если Яша Мухомор, так, может, все еще и получится.

- Что получится? - заинтересовался Сианон.

- А где Луксаман? - встрепенулась я, проигнорировав его вопрос.

- Только что был здесь, - ответил Стив.

- Зря ты упомянул про амок, - вздохнула я. - Похоже, ты подал ему идею. Кстати, почему Луксаман нам помогает? Из-за того, что ты пообещал ему найти убийцу дочери?

- Это одна из причин.

- И кого ты предложишь на роль убийцы?

- Их, - Иродиадис обвел рукой широкий круг, дерущихся внизу "мухоморовцев" и арабов.

- Их всех? - уточнила я. - Но ведь стрелял-то один человек.

- Луксаману надо отомстить, - пожал плечами Стив. - Я просто сказал, что убийца - один из них. Все эти люди - преступники. Сурьяди верит, что боги, действуя через него, сделают так, чтобы убийца был наказан. Амок - это божественное исступление. Отцу девочки-феи не требуются неопровержимые улики и доказательства. Он полагает, что все в этом мире взаимосвязано. Его ярость, выплеснувшаяся в амоке, в той или иной форме настигнет убийцу. Луксаман верит в это.

- Он верит, а ты его используешь, - укоризненно заметила я.

- Все мы так или иначе друг друга используем.

- Нет, не все! - неожиданно взорвался Сианон. - Мне надоело, что ты манипулируешь людьми, принимая их за полных идиотов. Я больше не намерен терпеть вашу ложь. Я хочу знать, что здесь происходит, и я узнаю правду, чего бы мне это ни стоило.

- Давай поругаемся чуть попозже, - предложила я. - Извини, но сейчас не лучший момент для выяснения отношений.

- Другого момента может и не быть. - Ляо грубо схватил меня за руку и дернул, разворачивая лицом к себе. - Прекрати, наконец, врать. Я все понял. Стив - это Тетерин, да? Это ведь он изобрел электромагнитную бомбу!

- Оставь ее в покое, - рявкнул Иродиадис. - Ты и так все испортил, чертов придурок с жетоном!

- Зато я не взрываю самолеты! Я не убиваю людей! - истерически заорал Сианон.

- Все! С меня хватит!

Резко размахнувшись, Иродиадис ударил полицейского кулаком в лицо.

Ляо только этого и ждал.

Я отскочила в сторону, с трудом увернувшись от пылающих ненавистью противников. Злость, казалось, удесятерила их силы. Оба владели приемами рукопашного боя. Я вздохнула и покачала головой. Разнять их все равно не удастся, а вот зашибить меня могут, это точно.

Отодвинувшись на безопасное расстояние, я осуждающе посмотрела на драчунов. Написание книг о рукопашном бое не прошло для меня даром. Негативный побочный эффект от моего по большей части теоретического увлечения боевыми искусствами я называла "синдромом пассажира", по аналогии с поведением пассажиров автомобилей, уверенных, что они гораздо лучше водителей знают, как нужно управлять машиной.

Вот и сейчас я смотрела на осыпающих друг друга ударами Стива и Сианона, а мой мозг чисто автоматически регистрировал все допускаемые ими ошибки: слишком открытые позиции, потеря времени на замах, "рваные" переходы с защит на атаку, плохая работа корпуса, предсказуемость... Грустное зрелище. Это явно не Шоу-Дао и даже не УНИБОС. Хоть бы не покалечили друг друга.

Не выдержав зрелища столь непрофессионального мордобоя, я отвернулась от драчунов, решив узнать, чем порадует меня окружающий мир. Он меня не порадовал.

На берегу продолжалась перестрелка. Метрах в пятидесяти ниже по склону лежали несколько окровавленных трупов. Над одним из них хищно склонился Луксаман Сурьяди. Мгновение-и отец девочки-феи неуловимым движением скользнул в сторону. Укрываясь за камнями, он стремительно маневрировал в низкой стойке. Казалось, он летел над землей, меняя направления резко и непредсказуемо, как НЛО. На мгновение я замерла от восхищения. Вот это действительно мастер. Похоже, Луксаман планомерно уничтожал братков, подбирающихся к вершине холма. Надо сказать, у него это здорово получалось.

Немного повеселев, я перевела взгляд на море. Похоже, безумие взаимного уничтожения захватило все вокруг. Ледокол "Ленин" и новая яхта Халеда Бен Нияда, держась на безопасном расстоянии от линии рифов, быстро шли на сближение. Неужели Мухомор решил протаранить броней, рассчитанной на арктические льды, корабль арабов? С него станется.

Вдали глухо громыхнул орудийный залп. На палубе ледокола вспыхнуло пламя. Похоже, в ход пошли ракеты.

Мое внимание привлек новый звук, вплетшийся в грохот перестрелки. Я посмотрела наверх. Теперь наконец-то все в сборе. Со стороны Бали к яхте Бен Нияда летел хорошо знакомый мне сине-белый вертолет. Марик так и не смог отказаться от вендетты. По инерции мне все еще хотелось называть Сергея Адасова Мариком. Интересно, какой арсенал припасен у него на борту? Вероятно, солидный. Увлеченная разворачивающимися в воздухе и на море событиями, я совершенно позабыла про дерущихся у меня за спиной Иродиадиса и Сианона.

- Нет! - перекрыл грохот выстрелов отчаянный вопль Стива.

Я обернулась. Иродиадис пытался подняться с земли. Откатившийся от него полицейский схватил с земли какой-то небольшой черный приборчик, напоминающий то ли радиоприемник, то ли плеер.

- Отдай! - заорал Иродиадис, прыгая на Ляо.

Тот попытался увернуться, но Стив всем весом обрушился на него сверху. Приборчик, зажатый в руке Сианона, ударившись о камень, пронзительно пискнул, и на нем загорелась красная лампочка.

На лице Иродиадиса отразился ужас.

- Бомба! Ты взорвал ее, кретин!

- Бомба? - недоуменно повторил Сианон, с ужасом глядя на приборчик.

- Скорее! В укрытие!

Вскочив на ноги, Стив подскочил ко мне и, схватив за руку, швырнул меня в расщелину между скалами.

Последнее, что я увидела, был ослепительный огненный столб, взмывающий в бирюзовое небо над островом Нуса-Пенида, и на фоне его сине-белый вертолет, падающий на яхту Халеда Бен Нияда.

- Сюда, идиот! - заорал на Сианона Иродиадис.

Навалившись на меня сверху, Стив, как мешок с картошкой, грубо заталкивал меня в узкую щель между камнями.

- Зачем? - слабым голосом поинтересовался полицейский, завороженно глядя, на зарево взрыва.

"Нашел время задавать вопросы", - подумала я.

- Цунами! - прорычал Стив, - Нас накроет волна! Втиснись между камнями и держись изо всех сил. Вдохните побольше воздуха!

- Мать твою! - выдохнул полицейский, бросаясь к нам.

Я глубоко вдохнула, а в следующий момент на нас обрушилась бурлящая лавина воды.

Говорят, что в последние секунды перед смертью перед внутренним взором человека проходит вся его жизнь. Со мной ничего подобного не случилось, возможно, потому, что в итоге я не умерла. Мне вспомнился только маленький краб, которого я видела в детстве на Черном море. Убегая от меня, он забился в расщелину между камней. Огромные по сравнению с его размерами волны прибоя разбивались о скалы, а краб, отважно упершись лапками в свое каменное укрытие, насмешливо глядел на меня круглыми выпученными глазами.

Сейчас я казалась себе таким же забившимся в щель крабом. Главное задержать дыхание как можно дольше, пока волна не схлынет, и тогда все будет хорошо. Надо расслабиться. Если я начну волноваться, организм будет расходовать больше кислорода.

Мгновения растягивались в вечность. В груди нарастала почти невыносимая боль. Не дышать... расслабиться и не дышать...

Я начинала проваливаться в темноту, когда океан решил пощадить меня. Перед глазами блеснул свет. Со стоном я впустила в легкие долгожданный воздух.

- Стив! Ты в порядке? - задыхаясь спросила я.

- Я - да, а вот у твоего приятеля неприятности, - перешел на русский язык Семен Тетерин.

- Утонул?

Иродиадис прикоснулся пальцами к сонной артерии Сианона.

- Только захлебнулся, паразит. Думаю, откачать можно,

- Так откачивай!

Со вздохом Стив вытащил полицейского из расщелины, уложил на землю и принялся делать искусственное дыхание.

- Смотри, у него кровь!

На виске Сианона алели красные капли.

- Похоже, головой стукнулся. Вот и отключился.

- Не везет бедняге. Вот и вчера во дворце его по голове ударили. Надеюсь, с ним будет все в порядке.

- Вот в этом наши желания не совпадают.

- Как ты можешь так говорить?

- А ты представляешь, что он устроит, когда очнется? Этот парень не успокоится, пока один из нас не прикончит другого. Хренов борец за справедливость.

- Может, его связать? - предложила я.

- И что потом? - Иродиадис с грустью посмотрел на вздымающийся над Нуса-Пенида свинцово-серый атомный гриб. - Все это я сделал ради того, чтобы стать губернатором Бали. Ты можешь представить нас с Сукиебуси работающими на одном острове?

- Может, договоришься, чтобы его перевели на Тимор? - без особой надежды предложила я.

- Не болтай глупостей.

- В любом случае убивать я его не позволю.

- Неужели?

Сианон захрипел и закашлялся. Выбросив из легких пару фонтанчиков воды, он открыл глаза и направил на меня затуманенный взгляд.

Я наклонилась над полицейским.

- Как ты себя чувствуешь?

- Ирина?

- Да, это я. Ты в порядке?

- Что произошло? Как мы здесь очутились? Почему ты мокрая?

- Ты не помнишь, как мы здесь очутились? - удивилась я.

Ляо приподнялся и потряс головой.

- Кажется, мы ужинали вместе, потом играли в го, а дальше - какой-то провал.

Стив запрокинул голову и истерически захохотал.

- А это кто? - перевел на него взгляд Сианон.

- Стефанос Иродиадис. Грек, приятель Аделы. Разве ты его не помнишь?

- Не помню, - покачал головой Сианон.

- А Аделу помнишь? Ты вел ее дело. Она была арестована за убийство.

- Аделу? - наморщил лоб полицейский. - Да, припоминаю. Ее помню, а этого парня нет. Так что все-таки произошло? Как мы здесь оказались?

- Поехали покататься на лодке, - объяснила я. - Налетела огромная волна, лодка перевернулась, а нас чудом выбросило на остров. Ты ударился головой. Из-за этого у тебя случилось частичная потеря памяти. А что ты помнишь обо мне?

- Кажется, мы встретились в "Саду многообразия", - потер лоб Сианон. - Я пригласил тебя поужинать, а потом мы играли в го. Это все, что я помню. Кстати, кто из нас выиграл?

- Ты выиграл. Ты очень сильный игрок.

- Кажется, ты тоже неплохо сражалась.

- Полежи тут немного, пока окончательно не придешь в себя, - сказала я. Мы со Стивом немного пройдемся, осмотрим окрестности.

- Может, я с вами?

- Нет-нет, полежи. Тебе нужен полный покой.

Встав на вершину холма, я огляделась вокруг. Поверхность океана была девственно чиста. Исчезли ледокол "Ленин" и яхта Халеда Бен Нияда. Исчезли катера и "Зодиаки" русских бандитов и арабских террористов. Омытый водой островок выглядел полностью необитаемым. Тридцатиметровая волна слизнула и унесла с собой всех охотящихся за нами людей вместе с их оружием.

- Невероятно, - покачал головой Иродиадис, когда мы отошли на достаточное расстояние, чтобы Ляо нас не слышал. - У этого придурка амнезия.

- Балийские боги на твоей стороне. Теперь ты спокойно сможешь стать губернатором Бали. Сианон тебе не помешает.

- А если к нему вернется память?

- Значит, надо сделать так, чтобы она не вернулась.

- Каким образом?

- Думаю, дело тут не только в ударе. Частичная амнезия для Сианона - это своеобразная защита, которую обеспечивает ему подсознание. Ляо собствен

ными руками совершил то, что всеми силами пытался предотвратить, взорвал на Нуса-Пенида электромагнитную бомбу. Он бы не смог с этим жить. Забыть обо всем для него лучший выход. Расскажем ему нашу версию - и она заменит ему воспоминания. Со временем Сианону даже начнет казаться, что он сам вспомнил то, о чем мы ему рассказали.

О том, что на самом деле произошло, знаем только мы с тобой. Кое-что известно и принцу Барингли, но он не в курсе, что ты - Семен Тетерин, и он не знает, что Ляо взорвал остров. Я поговорю с принцем и объясню ему. что худшее, что могло случиться, уже случилось, и угрозы для Бали больше не существует.

Принц хороший человек. Он не станет помогать Сианону восстанавливать память, если я объясню, что это может повредить психическому здоровью его друга. Более того, под предлогом лечения амнезии можно подсунуть Ляо врача-гипнолога, который для подстраховки окончательно заблокирует его память, чтобы она уже никогда не восстановилась.

- А ведь это выход, - ухмыльнулся Стив. - Честно говоря, мне было бы неприятно убирать этого парня. Таких идиотов, как он, надо заносить в Красную книгу.

- Из Сианона мог бы получиться отличный начальник полиции, - намекнула я.

- Я подумаю об этом.

- Постой! А как же цунами? - запоздало сообразила я. - Если волна докатилась до Бали, она должна была уничтожить половину острова!

- С Бали ничего не случилось. Это был направленный взрыв, так что волна будет распространяться только в одном направлении. Цунами пройдет мимо западной оконечности Австралии и выплеснется на берега Антарктиды. Все будет в порядке.

- Повтори это еще раз.

- Все будет в порядке, - повторил Стив.

- Даже не верится, - вздохнула я.

* * *

Следующие сутки мы посвятили выживанию на необитаемом острове: питались мидиями и крабами, запивали их мясо водой от прошедшего утром тропического ливня. Будущий начальник полиции, набрав светлых и темных камешков, учил будущего губернатора Бали играть в го, а я, развлекаясь про себя, наблюдала, как вчерашние непримиримые враги с азартом обсуждают стратегии атаки и защиты и прочие волнующие темы.

Еще через день, когда мы ныряли за морскими гребешками в небольшой коралловой лагуне, из-за соседнего острова появилась яхта и, аккуратно обходя рифы, направилась к нам. Забыв об акулах, мы дружно поплыли ей навстречу.

По мере приближения к яхте силуэт стоящей у борта темноволосой красотки в красном бикини казался мне все более знакомым.

В руке девушки появился мегафон.

- Так вот что ты называешь здоровым образом жизни! - раскатился над океаном ехидный голос Аделы.

- Ребята! - обратилась я к плывущим рядом Стиву и Сианону. - Вы не поверите! Нашим спасителем оказался "Информунитаз".

- Это еще что за извращение? - изумился Ляо.

- Толчок, подключенный к Интернету, - с усмешкой пояснил Стив. Последнее увлечение Аделы - президент фирмы по производству компьютеризованной сантехники.

- Надеюсь, в этот раз мне не придется арестовывать ее за убийство, - с надеждой произнес Сианон.