Одна минута славы

Глава 29

Походив по опустевшей квартире минут десять, Алена все-таки пришла к выводу, что не сможет спокойно уснуть. Она вообще не уснет, если не отвлечется от воспоминаний о недавних приключениях. В этом случае выгоднее поехать к тетке. Да и вообще, наверное, стоит немного пожить у нее, как-то спокойнее. Алена вдруг поймала себя на мысли, что арест Сакисяна для нее ничего не решил. Она была по-прежнему напряжена, словно убийца продолжал ходить где-то рядом. Быстро собравшись, Алена выскочила на лестничную площадку.

— Ой, здравствуйте. — У дверей Харитоновых стоял агент по недвижимости. Похоже, он уже успел позвонить в дверь — и не один раз. Теперь вот переминался с ноги на ногу, не зная, что дальше делать. Выглядел он точно так же, как и в прошлые их встречи, то есть никак. Та же кепка, тот же засаленный пиджачок, помятые брюки, запыленные ботинки, старый портфельчик.

— Что ж вам так не везет! — улыбнулась Алена. — Их опять нет.

— Да что же они надо мной измываются! — Агент впервые вышел из себя, но не бурно, словно боялся наделать лишнего шума. — Сами же позвонили, сами позвали — и опять!

— Они приходили, только вынуждены были уйти. А вы допоздна работаете! — Она оглядела его с интересом, раздумывая, удалось ли ему хотя бы одну сделку заключить? И еще: на кой черт Генка связался с таким хилым типом, нет, что ли, в Москве приличных агентств по недвижимости? За квартиру в их доме радо было бы взяться любое, даже самое респектабельное. Почему этот?

— Они сказали, что в десять могут. Я уже и покупателя пригласил. Он, наверное, едет. Неудобно получится! — вздохнул мужичок.

— Это точно, — кивнула она.

— Послушайте… — Из-под козырька тряпичной кепки с надеждой блеснули глаза. — Может быть, вы разрешите мне позвонить? Я вас не задержу. Только скажу покупателю, чтобы не ехал. Может, еще застану его дома или по мобильному.

Алена пожала плечами — почему бы не помочь несчастному неудачнику? В конце концов, его звонок займет не более пяти минут. Она распахнула входную дверь и пропустила его в квартиру. Агент тут же юркнул к телефону в гостиной и стал нажимать пальцем кнопки.

— Занято, — сообщил он несколько минут спустя. — Я не покажусь вам последним нахалом, если попрошу вас принести стакан воды? Пить очень хочется.

— Как насчет пепси? — улыбнулась Алена и пошла на кухню, к холодильнику. Все-таки в его несчастьях и она виновата. Если бы она не договорилась с Харитоновым встретиться сегодня, его бы не забрал Вадим и он бы благополучно встретился с этим мужичком.

— Лимонад — это уже слишком! — донеслось из гостиной. — Но если вам не жалко, я буду вам очень признателен.

Алена налила пепси в стакан, на всякий случай прихватила с собой и бутылку и вернулась в комнату. Агента она не увидела.

— Эй, где же вы?! — позвала Алена, чувствуя какое-то странное беспокойство.

Мужичок не ответил. Алена пожала плечами, решив, что странный человечек ее не дождался и ушел. И вдруг услыхала за спиной легкий шорох, потом — характерный звук, похожий на шепот падающей звезды. И только после этого ощутила дикую боль в затылке. Ноги ее подкосились, она уронила стакан и почему-то подумала о том, что пепси прольется прямо на ковер и потом придется его долго чистить.

Алена очнулась с явственным ощущением дискомфорта. Сначала ей показалось, что ее левую ногу пытаются заложить ей за ухо, однако, с трудом разлепив глаза, она поняла: ее пока всего лишь приподнимают, дабы привязать к подлокотнику кресла. Поза ей не понравилась. Она постаралась скрыть до поры до времени, что пришла в себя. «Агент по недвижимости» был занят манипуляциями с ее ногой, он сосредоточенно сопел. Фоном его сопению служила все та же незатейливая песенка — «Love me tender» в исполнении Элвиса Пресли, который распевал теперь из колонок ее собственного музыкального центра. «Вот подлец какой! — подумала Алена. — Мог бы и свой магнитофон захватить!»

Тут песня закончилась и сразу же началась снова — видимо, для преступника она действительно являлась чем-то вроде допинга. Алена же в этот момент песню возненавидела. Она осторожно попробовала пошевелить рукой, но руки оказались крепко связанными за спиной. Алена сразу поняла, что происходит и к чему все это приведет. Странно, но страха она не чувствовала. Наоборот, ее переполняла злая энергия, как в тот раз, когда на ее тело претендовал шофер Ивара Скрипки. Правая ее нога оставалась свободной. Она пошевелила пальцами и убедилась, что нога в рабочем состоянии. Затем повернулась и изо всех сил ударила мужичка в грудь. Тот отлетел на добрых два метра, перевалился через журнальный столик и хлопнулся на спину.

Она тут же приподнялась, пытаясь сообразить, что же делать дальше.

Первое, что пришло в голову: надо проверить, крепко ли стянуты ее запястья. Оказалось, крепче некуда.

В этот момент «агент» поднялся на ноги. Теперь неизменная кепка отсутствовала, и появилась возможность рассмотреть его как следует. Лицо его было из разряда тех, которые вспомнить невозможно, если счастливый обладатель лица не является твоим близким родственником. Внешность «агента» оказалась весьма неприятной — маленькие, глубоко посаженные глазки, дряблые и впалые щеки, тонкий «птичий» носик, тонкие губы, обширная лысина, покрытая коричневыми старческими пятнами.

— Зря стараешься, — гадко ухмыльнулся он. — У тебя руки связаны.

— Так это вы?! — с чувством, близким к восхищению, выдохнула Алена.

— В каком смысле?! — опешил «агент».

— Я же говорила, что тут работает маньяк, а мне никто не верил. — Она усиленно дергала руками, отступая от него и стараясь сохранять дистанцию, хотя и понимала: достаточно только ему пожелать — и дистанция будет тотчас же сокращена до нуля. — Я говорила, а мне никто не верил!

— Как это?!

Она посмотрела на мужичка с интересом:

— Расскажите же… мне. Я сгораю от любопытства. Почему вы убиваете?!

— Ты что, дура, что ли?! — озадачился «агент», но тут же постарался взять себя в руки, даже злобно засопел.

— Почему дура? Я месяц всех убеждала, что убийца — маньяк, которого не интересуют деньги. А надо мной только насмехались. Но я оказалась права. Ну, расскажите, зачем вы убиваете? — взмолилась Алена. — Что вам стоит, в конце-то концов. Я же ваш секрет унесу с собой в могилу. Для начала, почему эта песня? — Она кивнула в сторону одной из колонок. — Потому что в ней есть слово «тендер»? Кстати, с вашей стороны довольно цинично убивать под песенку, где поется про нежность! Я сама перевод смотрела: «tender» — значит «нежность», вернее, «нежный». Думаете, смешно издеваться над жертвой, распевая: «Люби меня нежно»?

— О! — простонал маньяк и закатил глаза.

— Ну, пожалуйста! Расскажите, — заныла Алена.

— Как ты себе это представляешь?!

— Да дело-то пяти минут… — Она изо всех сил пыталась ослабить путы на запястьях.

— Пяти минут?! — гневно перебил мужичок и засопел еще более злобно. — Да это дело моей жизни!

— Ну, конечно! — фыркнула Алена. — Вы убивать начали всего месяц назад.

— Я долго шел к этому. — Он успокоился так же внезапно, как и разъярился. Видимо, нервы у него были ни к черту.

Алена и не думала удивляться по этому поводу. Откуда у такого крепкие нервы? Он же маньяк, а это уже диагноз!

— Расскажите все по порядку, — попросила она, продолжая активно натягивать путы, дабы растянуть их. — Когда вы впервые поняли, что вам нужно убивать?

— Что за чушь?! — скривился преступник.

— Это не чушь, — наставительно заметила Алена. — Послушайте, я все равно никуда не денусь. Ну, могу я удовлетворить любопытство? И кому вы еще, кроме меня, можете все рассказать? Ведь вам же хочется рассказать! Вы слышите голоса?

— Какие голоса? — Маньяк прервал свое сопение и стал дышать нормально.

— Голоса, которые вам нашептывают волю всевышнего. Или что-то в этом же духе. — Алена почувствовала, что усилия освободить руки не напрасны, веревка немного ослабла, хотя пока чуть-чуть.

— А-а… — тихо простонал мужичок и схватился за голову, скрючившись вопросительным знаком. — А-а-а…

Алена терпеливо выжидала. Она пыталась освободиться.

Минут через пять мужик перестал завывать и взглянул на нее с болью в глазах.

— Ты меня убиваешь! — заявил он.

— Вам не кажется, что с вашей стороны подобные заявления по меньшей мере наглость?! — возмутилась Алена.

Видимо, он здорово шарахнул ее по голове. Она чувствовала, что волосы на затылке стали влажными и спутались — наверное, из раны текла кровь; голова же просто раскалывалась, а перед глазами плыло. Алена заморгала и помотала головой, скривившись от боли. Тем не менее эта экзекуция принесла положительный результат — зрение восстановилось, хотя и начало подташнивать. «Ну, с этим-то я справлюсь! — сказала она себе. — Однако нужно побыстрее что-то предпринять. Неизвестно, как долго я смогу продержаться, не свалившись в обморок».

— Я выражаю общественное мнение, — с гордостью прохрипел маньяк.

— Очень похвально, однако… — Она не поняла, к чему он это сказал.

Но маньяк ее уже не слушал, он вещал:

— Я знаю, как все страдают, я сам страдаю, и я мщу за все страдания.

— Здорово! — буркнула Алена, понимая, что долго не выдержит. Приходилось признать: храбриться бесполезно. Минут пять, от силы десять — и она потеряет сознание, может, вообще умрет. Если умрет, то ей, конечно, уже на все наплевать. Но если все-таки дело ограничится обмороком, то тут нужно вспомнить о Вадиме Терещенко, который обещал позвонить через час. Интересно, сколько времени ему потребуется, чтобы начать беспокоиться? И еще сколько, чтобы пуститься на ее поиски? Час? Два? Если больше — то это уже вряд ли будет иметь смысл.

— Я был простым смертным. — Он поднял глаза к потолку, словно вспоминая подробности своего существования в качестве простого смертного.

Алена попыталась изобразить заинтересованность. Через минуту мужик поморщился и продолжил:

— Я любил жизнь. Мне нравилась моя работа, мне нравились мои вечера. Я, знаешь ли, любил смотреть телевизор. Поначалу сериалы всякие; как сейчас помню, первым сериалом была «Рабыня Изаура», сказка! Потом, конечно, «Санта-Барбара». И еще «Просто Мария».

— Дивные воспоминания, — заметила Алена.

— Да… дивные, вот именно. Тогда еще не так часто показывали рекламу, потом чаще, чаще, чаще! — выкрикнул он. — Потом я стал сходить с ума. Это было ужасно!

— Как я вас понимаю, — попыталась улыбнуться Алена, чувствуя, что вот-вот повалится на пол, так и не успев высвободить руки. — Я тоже не люблю рекламу. Просто ненавижу.

— Порошки, колготки, бульонные кубики! — с болью в голосе продолжал маньяк. — Я за всю свою жизнь столько не знал наизусть, сколько сейчас названий помню. Они мне даже ночью снятся: «Галина Бланка», «Кнорр»… Ненавижу!

— «Магги» еще, если говорить о бульонных кубиках, — напомнила Алена. — А вообще, образование — это не так уж плохо.

— Не так уж плохо?! Это ужасно! Это единственное, что я помню, когда засыпаю. Новости даже из головы вылетают. Только эта проклятая реклама.

— Да ведь так и должно быть, — хмыкнула Алена. — Но я бы вам посоветовала пореже смотреть телевизор. Лучше книги читайте.

— Не-ет, — криво усмехнулся убийца. — Я придумал другой способ. Теперь я снова обрел удовольствие в жизни. У меня есть цель. Раньше я смотрел на экран, и злость моя оставалась со мной. Я хотел убить — убить этого пузатого повара с его «Кнорром», эту тетю Асю, чтоб ей пусто было… Но когда появилась реклама… — Он густо покраснел. — …Когда появился «Тендер», я взорвался. И понял, что мой час настал. Эти «Тендер» — последняя капля, переполнившая чашу моего терпения. Раньше я только хотел убить, разорвать на части, теперь убиваю.

— А почему спустя неделю? — выдохнула Алена и с ужасом поняла, что ноги ее подкосились — она падала.

— Эй-эй-эй! — испугался «агент», что теряет единственного благодарного слушателя. Он подлетел к девушке и принялся лупить ее по щекам.

— Не так сильно, — пробормотала Алена. — Хочу напомнить, что вы уже раскроили мне голову, так что не нужно делать это во второй раз.

— Ты не можешь сейчас отключиться, ты не можешь! — прошипел он. — Я еще не все сказал, что хотел. Я и половины не сказал.

— Мне кажется, я не выдержу оставшейся части. — Алена отчаянно боролась с одолевавшей ее дурнотой, но реальность отдалялась, теряла четкие очертания, расплывалась в слезовом тумане.

— Нет-нет-нет, — прошептал маньяк. — У меня есть, есть, есть…

Он схватил свой портфель, покопался в нем, наконец вытащил из него пузырек. Откупорил его и сунул Алене под нос. Резкий запах нашатыря мгновенно прочистил мозги. Вместе с вернувшимся сознанием вернулась и дикая боль в затылке, да еще и рука вдруг заболела так, что Алена застонала.

— Подожди! — Он погладил ее по волосам. — Ты должна подождать, я еще не все сказал.

— Ты извращенный, безумный сукин сын! — крикнула Алена.

— Нет, — с улыбкой возразил маньяк. — Я нормальный человек.

— Не обольщайся!

— Хочешь воды? — предложил он неожиданно потеплевшим голосом.

— Неси.

Пока он бегал за водой, Алена убедилась, что боль в руке спровоцирована вывихом в плече, который она умудрилась получить при падении. Но во всем есть положительные стороны — теперь она могла снять путы с запястий, потому что левая рука почти выскользнула из петли. Но Алена решила, что пока не стоит обнародовать свои достижения. Момент освобождения еще не настал.

Когда «агент» вернулся, она уже окончательно приободрилась и научилась мужественно преодолевать боль, главным образом боль в руке, потому что теперь рука болела сильнее, чем затылок. Маньяк подбежал к креслу, присел на корточки, набрал в рот воды и с силой выдул в лицо девушке. Пахло у него изо рта отвратительно. Алену тотчас затошнило.

— Лучше просто вылей на меня, — взмолилась она.

Он охотно выполнил ее просьбу.

— Ты знаешь, как меня зовут? — Она облизала губы, чувствуя, что силы понемногу возвращаются.

— Не хочу знать.

— Меня зовут Алена, родители называют меня Аленкой, друзья…

— Замолчи! — крикнул он и зажал ладонями уши. — Я не хочу! Ты пловчиха, ты любишь плавать!

— Ах, вот в чем дело! — улыбнулась она. — Ты не хочешь знать моего имени. Ты боишься?

— Я не хочу! Ты любишь плавать, ты пловчиха.

— Да я терпеть не могу плавать. И бегать не люблю. И вообще я не пловчиха, я журналистка. Работаю в журнале «Оберег».

— Нет, ты пловчиха, я сам видел, — заупрямился маньяк.

— Да что ты видел?! Тридцать секунд рекламы!

— Этого достаточно! Я ненавижу рекламу! — Он снова предпринял попытку злобно засопеть. — Я ненавижу тебя! Я видел тебя сотни, тысячи раз. А потом понял, что больше не могу.

— Ты хочешь сказать, что сидишь и смотришь телевизор до тех пор, пока тебе не надоест девушка из рекламы. А потом идешь и убиваешь, так?

Маньяк перестал сопеть. Немного подумал и неуверенно ответил:

— Да, пожалуй, так.

— Черта с два! — усмехнулась Алена. — Все не так происходит. Может быть, первый раз ты именно так и поступил, но потом убийства для тебя стали спортом. Ровно через неделю ты приходил и убивал очередную жертву. Но это еще не все! Всю неделю ты не сидел и не смотрел телевизор. Ты следил за своей жертвой. Ты знал, где она живет, знал, когда она идет на работу, когда возвращается. Ты и за мной по пятам ходил. Даже сегодня, когда у меня был целый полк милиционеров, ты находился где-то рядом. И появился, когда они ушли. Ты прилежно выслеживал, ты сидел в засаде. У тебя же не было времени смотреть телевизор. Да ты уже забыл, что такое реклама. Ты даже не псих, ты просто сволочь! Подлый убийца!

Он отшатнулся, потом, видимо, осмыслив услышанное, размахнулся и ударил Алену по щеке. В глазах у нее потемнело.

— Уф! — выдохнула она. — Значит, я права! Как же ты находишь именно тех, кто тебе нужен, а?

— Проще простого. — Она не ожидала ответа, но он все-таки ответил: — Я служу на проходной «Мосфильма».

— Тогда понятно, — хмыкнула Алена. От удара у нее снова разболелась голова. И опять нависла угроза обморока. Алена подозревала, что на этот раз убийца не станет поливать ее водой, не те у них теперь отношения. Она его разозлила, по дури своей. — Ты умный и предусмотрительный. Готова поспорить, что устроился ты на работу, когда пожелал убивать.

— Да, я умный, — кивнул он с явным одобрением. — Все произошло так, как я хотел. Пока они поймут, что директор не убивал, пройдет много времени.

— И в квартиры к жертвам ты заходил так же, как ко мне? Кем ты моей соседке представился?

— Никем. Я знал, что она с мужем поругалась. Дождался, когда она одна останется, и позвонил. Она спросила: «Кто?», я ответил: «Я». И всего делов-то.

— Наверное, перепутала тебя с Генкой. Думала, он вернулся… А Марина Зубова, администратор, которую ты треснул по голове в павильоне? — Алена осторожно высвободила здоровую руку, благо «агент» сидел в полуметре от нее и ничего не замечал.

— Я хотел подставить кого-нибудь. С мужем твоей соседки не получилось, зато директор оказался очень подходящим кадром. А администратор… она оказалась под рукой, вот и все. Они ругались в коридоре, она его обвиняла… Ну, я и подумал, что если она умрет, то убийство спишут на него. Я умный!

— Она не умерла, — злорадно усмехнулась Алена.

Но маньяк ее уже не слушал, он принялся подогревать свой пыл зловещим сопением — видимо, это ему помогало в качестве аутотренинга. Белки его глаз покраснели; пятна на лысине стали совсем бурыми, а лоб покрылся испариной. Он начал медленно подниматься.

— Да ты же просто животное! — выкрикнула Алена.

Вскочив на ноги, девушка бросилась в сторону. Пошатнувшись, упала на пол и поползла в прихожую. Маньяк настиг ее уже в дверях. Схватив за кофту, притянул к себе. Она оттолкнула его. Он охнул и упал, придавив ее к полу. Алена взвыла от боли и бессилия — справиться с преступником она не могла. Перед ее глазами поплыли узоры ковра. И тут, словно сквозь туман, она увидела свою черную сумку.

— Я же связал тебя! — взревел маньяк, пытаясь приподняться и схватить Алену за ногу.

Она брыкалась изо всех сил, она понимала: если ему придет в голову второй раз съездить ее по затылку — это конец.

Алена потянулась к сумке, потянулась так, как тянется утопающий к спасительной соломинке. Защищаясь от маньяка, она в конце концов добилась своего — причем на удивление быстро нашла то, что искала, теперь у нее имелось оружие. Алена перевернулась на спину и выставила перед собой нож, который когда-то купила для тетки Таи и прилежно таскала в сумке до этой самой минуты.

Убийца не понял, в чем дело, он размахнулся, чтобы нанести удар, но, не рассчитав, повалился девушке на грудь. Алена замерла, почувствовав, что по пальцам ее потекло что-то теплое. Маньяк захрипел, медленно заваливаясь на пол. Алена с трудом выбралась из-под него и тяжело вздохнула. Цепляясь за косяк, поднялась на ноги, осмотрелась. Заметив на своей желтой кофте большое темное пятно, она вскрикнула и едва не хлопнулась в обморок. Но, вцепившись пальцами в спасительный косяк, все же устояла на ногах. Прислушалась — вокруг необыкновенная тишина. И вдруг услыхала чей-то бодрый топот — кто-то поднимался по лестнице. Она нутром почувствовала, что дождалась-таки подмоги, и удивилась — рано, ведь и часа не прошло. В глазах снова потемнело, затылок заболел; она едва держалась на ослабевших ногах. Звонок в дверь резанул по нервам. Она дернулась, понимая, что вряд ли добредет до прихожей.

— Алена! — Теперь в дверь колотили. — Алена!!!

Она сделала шаг, еще шаг, но тут в ее лодыжку мертвой хваткой вцепились крючковатые пальцы. Она опустила глаза. Лицо маньяка исказилось от боли и ярости, он что-то хрипел, но что — Алена не поняла. Почувствовав, что пальцы убийцы не слабеют, что к нему возвращаются силы, она замерла в ужасе. Но тотчас же встряхнулась — в отчаянии схватив керамический горшок, стоявший на мраморной подставке, Алена обрушила его на голову своего мучителя. Пальцы его разжались, рука безвольно упала на ковер, глаза закатились, и сверкнули розоватые белки. Прислонившись спиной к косяку, Алена зарыдала.

— Ломай! — послышалось с лестничной площадки. — Ломай, там какой-то шум! Алена!

— Не нужно ломать, я открою, — выдохнула она и, пошатываясь, поплелась к двери.

Последовал оглушительный удар в дверь. Потом еще один и еще. Наконец металлическая дверь не выдержала, вывалилась вместе с косяком. В образовавшуюся щель просунулась рука, которая быстро управилась с замками — убийца предусмотрительно закрыл их, когда она сдуру побежала ему за пепси. Алена стояла посреди прихожей и радостно улыбалась. Дверь открылась, и в проеме показалось бледное лицо Вадима Терещенко. Когда он увидел ее, то побледнел еще больше.

Видела бы сейчас себя сама Алена — вся в ссадинах и царапинах, на желтой кофте расплылось огромное кровавое пятно; ее руки были по локоть в крови — в крови преступника. Ранила она его или убила? Из гостиной доносилась только назойливая песенка Элвиса Пресли.

— Ты жива?! — спросил ошеломленный Вадим.

Она кивнула и улыбнулась потрескавшимися губами.

— Наш маньяк — романтик! — Алена кивнула в направлении гостиной. — Музыку очень любит. Одну…

— А-а-а! — раздалось за ее спиной. Крик был звериный.

Она невольно присела, ожидая, что сейчас на нее обрушится нестерпимая боль. В этот момент прозвучал выстрел. Алена успела заметить в руке Терещенко пистолет и прошептала:

— Элвис вышел из здания. — В следующее мгновение она без чувств рухнула на Вадима.