Огненный князь

Глава 26

На малой арене никого не было, и я мог спокойно заняться тренировкой, пытаясь очистить голову от ненужных мыслей. Но голова очищаться не хотела, все время подкидывая мне умные мысли, выводя меня на внутренний диалог с самим собой. Особенно бесил разговор с Алгомской, которого я не понимал.

Это что за тупые заигрывания — хочешь, я к тебе приеду?!! И это глава Тайного Сыска?!! Да не может она быть такой глупой и все свои ходы рассчитывает, наверное, на месяцы, а то и на года вперед. И что это она в меня так вцепилась? Ну, не из-за техник же явно. И вот эта ее последняя фраза — своих не бросаем. Какой я, к черту, свой? Где Алгомские, высшие князья, состоящие в прямом родстве с Громовыми и Романовыми, а где Мышкины — средний, ничем не примечательный род. Или я ее интересую как Багрянин? Да нет, бред же.

Я вообще не понимаю, на хрена она все это наговорила? По сути, эта идиотка дала всем понять, что если хотите, чтобы суда не было, грохните Мышкина — младшего и все. Нет, лучше держаться от нее подальше. Бойтесь власть предержащих — не зря говорят. Эти ее заигрывания точно до добра не доведут, а меня, уверен, доведут до могилы.

Из памяти Тимофея я знал, что Алгомские не так давно подмяли под себя всю Тайную Канцелярию — где-то лет пятьдесят назад. Бессменный род Давыдовых, что руководил ей больше двухсот лет, зарвался, рассорился с императором и был сослан в Сибирь в маленький город Дедушкин, чье население составляло пару тысяч человек. Еще повезло, могли бы и казнить.

Ну, и логично, что эту должность перехватили родственники Романовых, в чьей преданности они не сомневались. Про саму главу Тайного Сыска информации было мало в сети. Двадцать восемь лет, не замужем, что, кстати, странно. Закончила с отличием факультет боевой магии на Аштаэлии. Сильный огневик и воздушник, остальные стихии развиты в равной степени, но слабей, и в бою она ими почти не пользуется. Но не пользуется, не значит, что не умеет. Главой Тайного Сыска стала три года назад, показав сильный аналитический ум, хотя, возможно, имела место протекция отца, что являлся главой Тайной Канцелярии. Но не думаю — такие должности просто так не занимают. Не исключаю, что ее к этому готовили задолго до вступления. Официально числится заместителем главы, но в реальности руководит всем сама. Но это дворцовые интриги и мне до них нет дела. А вот то, что она мной интересуется, наводит на размышления. В иной ситуации я, может, и порадовался бы этому — дама она безусловно красивая, но помня то, в каком мире я живу, лучше ее вообще не видеть.

— Мы уезжаем, — на арену зашла Настя в сопровождении брата.

— Неужто богини услышали мои молитвы! -радостно воскликнул я. — Непременно пойду в храм, принесу им подношение за такое счастье.

— Не радуйся, это не надолго, всего на пару дней, -тут же надулась она.

— И кого вы собрались наказ...в смысле, осчастливить своим присутствием? Я прямо начинаю сочувствовать этим достойным людям.

— У Миши и Маши день рождения. Отец сказал, чтобы мы поехали в Зеленогорск и поздравили их. Да и тетю надо повидать.

— А-а-а, Миша и Маша... -протянул я, вопросительно уставившись на сестру.

— Наши двоюродные брат и сестра, бестолочь! -вспылила та. — Ты вообще хоть чем-то интересуешься, кроме своих тренировок? Боярский род Гордеевых, за главу которого вышла замуж твоя тетя, Людмила Афанасьевна Мышкина.

— Тетя Люда? Не помню такой, -тут же открестился я.

— Ну, еще бы ты ее помнил. Она не жила в Москве, но видеть ты ее должен был, когда был маленьким. А после — да, ты к ней в гости ни разу не ездил, в отличии от нас. Так вот, Миша и Маша — ее дети, близняшки.

— Однояйцевые, что ль?— усмехнулся я.

— Да они вообще без яиц, извращенцы, -буркнул Степа.

— Скорей, они оба с титановыми яйцами, если вам так уж это интересно. Хитрые, наглые и очень самоуверенные. Но это родня, и никуда от этого не деться. Так что мы едем к ним, ну, а ты остаешься один. И постарайся не сдохнуть, пока нас не будет.

— Да пусть и сдохнет, нам-то что, -братец был полон оптимизма и надежды на мою скорую смерть. Мечта, а не семья.

— Милу возьмешь с собой, -тут же отреагировал я. Похоже, началось, раз папаша отсылает любимых деток подальше от меня. Значит, отсчет пошел. — Она твоя личная служанка, и негоже княгине ездить без нее. Да и маг она, пусть и слабый, но все же сможет прикрыть, если что. Времена, сама знаешь, сейчас неспокойные.

— Ты за меня переживаешь? —довольно покраснела она.

— Не надейся. Просто отправляю ее с вами, чтобы тренировки не забрасывали. По приезду отчитаетесь. Степке задача прежняя, отжаться два раза, а лучше три. И втяни уже живот, воин. А то у тебя скоро зеркальная болезнь начнется. Не знаешь, что это? Это когда член свой только в зеркале и видишь.

— Я вижу свой член! -обиженно завопил он.

— Рад за тебя. Но еще немного, и не увидишь. Все, валите, куда там вы собрались, у меня тренировка.

— Хам и грубиян, — со вздохом подытожила Настя и, подтолкнув Степу к выходу, отправилась за ним следом. Но потом резко вернулась и обняла меня, крепко прижавшись.

— Не умирай, я тебя очень прошу, -горячо зашептала она мне в ухо. — Когда мы приедем, я тебе все расскажу и надеюсь, после этого ты изменишь свое мнение обо мне. Я понимаю, зачем отец отсылает нас, и это меня пугает. Поэтому я тебя очень прошу, будь осторожен.

Крепко поцеловав меня, она отстранилась и посмотрела мне в глаза, будто пытаясь запомнить, после чего развернулась и едва ли не бегом покинула арену.

Задумчиво посмотрев ей вслед и ничего для себя не решив, я продолжил укреплять тело, накачивая его эфиром. Завтра будет новый день и думаю, именно завтра на меня нападут. С отъездом родственников, для меня весь город превращался в полигон, и удара можно было ожидать с любого места.

Да, кто-то скажет, мол, сам все затеял, а теперь трясешься. И будет неправ. Нет, я не боюсь умереть — уже умирал и знаю, что это такое. Я боюсь не успеть сделать то, что задумал. Я хочу вытащить мать и сестру, хочу покарать своих убийц, хочу жить спокойно. И ради этого я буду грызть глотки любому, кто встанет у меня на пути.

Что ж, Богиня Ирина хотела волка, она его получит. Теперь я не буду знать ни жалости, ни сострадания. На любую агрессию буду отвечать максимально жестко и жестоко. Раз уж все привыкли видеть в Тимофее отморозка, пусть видят и дальше. Меня это, по крайней мере, на нынешнем этапе, устроит.

Завтра как обычно поеду в школу и пусть все видят, что я не боюсь. А полезут, у меня найдется, чем их встретить.

Три щелчка — и острые иглы, раскаленные добела, вонзились в мишени из толстых досок, пробив их насквозь и глубоко войдя в стены. Таким ударом я и щит мастера проломлю, а значит, меня так просто не возьмут.

Закончив тренироваться, я отправился к себе, приказав подать ужин в мою комнату. Решив сегодня лечь спать пораньше, чтобы завтра быть готовым ко всему, я еще раз проверил все окна и двери, а после, подумав, пока никто не видит, перебрался в пустую комнату Милы, запершись там. Что ж, хоть немного, но усложнил задачу убийцам по моему поиску, если они все-таки проберутся в дом.

Душ, постель, еще пахнувшая девушкой, жалость, что ее в ней нет. Но это правильно. Пусть будет подальше от всего того, что может начаться. Прощаться с ней не стал — не нужно никому видеть, что я ее выделяю. В том, что она иногда ночует в моей комнате, ничего странного не было, а вот если бы я ее выделил, тут был бы разговор иной. А так глупо ее подставлять я хотел меньше всего.

Утро, я пока жив и здоров. Легкая разминка, душ, завтрак. Перчатки с иглами на руках и еще пара игл зашита в ремне. Достать — секунда. Источник полон, могу даже засветить вспышкой в глаза. Но делать это нужно только в крайнем случае — тогда эфира на иглы не останется. Второй телефон на запись, основной в карман.

В классе все те же лица. А вот Лены нет. Значит, мой мозг сегодня клевать не будут. Первый урок история. Тема — уничтожение Ватикана Богом Равновесия и последствия этого действия для всего мира в общем и Российской империи в частности. Тогда все впервые увидели, на что он способен. Тогда же миру явили его истинных врагов — пожирателей. Папа Римский был захвачен ими и Ватикан превратился в рассадник Тьмы. Но наш доблестный Хранитель всех победил. Теперь на месте города, который так и не отстроили, разбит огромный парк развлечений с музеем, в центре которого стоит памятный камень, на котором, говорят, лично Громов сделал памятную надпись: «Развалинами Ватикана удовлетворен». Красиво звучит, хоть и немного пафосно.

Заслушавшись, я вздрогнул, когда открылась дверь и в класс ввалился ученик и, извинившись перед учителем, сообщил, что меня вызывают к директору, причём немедленно.

Дождавшись разрешения преподавателя, я поднялся и вышел за дверь. И куда, собственно, мне идти? Того, кто меня позвал, и след простыл, я стоял в абсолютно пустом коридоре. Заглянув обратно в класс, я уточнил маршрут и отправился по указанному адресу.

Пройдя буквально пару шагов, я почувствовал, как завибрировал мой телефон, поставленный на беззвучный режим. Номер был мне незнаком, хотя мне вообще, кроме пары номеров, все были незнакомы. Ругнувшись на банк, который обещал, что его никто не узнает, я все же снял трубку.

— Тимофей, это Лена, -услышал я сдавленный шепот девушки. — Ты в школе? Беги оттуда немедленно, слышишь?! Тебя хотят убить! Не могу говорить, но умоляю, беги! -после чего связь оборвалась.

Протупив буквально пару секунд, я быстро развернулся и отправился на выход, на ходу набирая телефон охраны. Но через пару шагов почувствовал тупой удар сзади по голове, и мир померк.

В себя я пришел быстро, правда, увиденное мне не понравилось. Я был в туалете, привязанный одной рукой к батарее. Рядом находился незнакомый парень. Присев на корточки, он с любопытством смотрел мне в лицо, явно ожидая, когда я очнусь.

— Ты кто, отсос? —спросил я, чувствуя сильнейшую боль в голове, а так же отсутствие на руках перчаток с иглами. Подготовился, сученыш.

— Слушай меня внимательно, князь, -спокойно заговорил он, не обращая внимания на мои слова. —Ты сейчас сдохнешь. Не надо было переходить дорогу влиятельным людям. Но это уже неважно. У тебя два варианта — умереть быстро или медленно.

Быстро — это если ты все сделаешь сам, с помощью своей иглы — типа шел, поскользнулся, неудачно упал и игла, выскочив, пробила сердце. Думаю, ты это вполне себе можешь устроить. Пропустишь через нее эфир и все. Тело останется чистым, красивым, и будешь хорошо смотреться в гробу.

Ну, и медленно. Сценарий практически тот же, вот только ударишься ты об угол раковины и пробьешь свою пустую голову или сломаешь шею. При этом может с первого раза не получится, поэтому мне придется подлечивать тебя, пока не помрешь. Ну, и тушка твоя будет выглядеть не очень приятно.

Времени на раздумья у тебя нет, поэтому спрашиваю сразу — что выбираешь? И да, просто на всякий случай — оставь все мысли о спасении или побеге. Я — мастер воздуха, и твои иглы мне до лампочки. А на большее ты не способен. Я тебя сейчас заключу в воздушный кокон и либо оставлю свободной голову и буду бить тебя ей об раковину, или тот же вариант, но все сделаешь сам.

— Тебя найдут, от камер не спрятаться.

— Найдут? Вряд ли, -гадко улыбнулся он, — ты же не думаешь, что это мое настоящее лицо?

— Морок? — предположил я.

— Ты тупой? Камеры видят реальность и морок на них не действует. Для того, чтобы их обмануть, надо быть архимагом. Тут иной принцип. Но тебе до этого нет дела. Кстати, я надеюсь, твой спрятанный телефон все пишет? Мне еще перед работодателем отчитываться о проделанной работе. Понимаю, что улика, но мне плевать, а им интересно посмотреть, как ты будешь страдать. Я повторю вопрос, что ты решил?

— Сам всё сделаю, -прохрипел я внезапно пересохшим горлом. В голове я лихорадочно просчитывал варианты. Через его щит мне не пробиться — иглу он мне даст только одну. Полезу к поясу, сразу спалит и спеленает так, что пошевелиться не смогу. То есть, мне, чтобы его достать, надо пробить воздушный кокон, которым он меня окутает и возможный щит, который, опять-таки возможно окутывает его. Задача, не решаемая в моем текущем состоянии. Черт, и где эта Алгомская с ее «своих не бросаем»?! Ладно, будем работать с тем, что есть.

Предположим, я загоню иглу себе в сердце — на самом деле задача, чтобы при этом выжить, очень сложная, но если простимулировать точку Лао Гун на руке, это заставит сердце биться реже. И тогда даже уколов его, я сильно ему не наврежу. Легкий укол в руку он даже не заметит. Но это даст мне отсрочку буквально в секунд десять, не больше, а потом сокращение — и игла просто порвет сердечную мышцу.

И за эти десять секунд я его должен убедить, что мертв. И как он будет это проверять? Да просто возьмет и перекроет мне кислород в коконе. Живой бы из него с легкостью выбрался — кокон работает только на неподвижном человеке. Но если я двинусь, то состоится второй вариант — и моя голова встретится с раковиной, а этой встречи я точно не переживу. Думай, думай!

Так, а если не втыкать, а только изобразить действие. Удар в сторону сердца — и игла, проскальзывая, остается в руке. После этого начинаю дергаться будто в судорогах, кататься по полу, кокон спадает.Игла при этом будет острием наружу, даже хватку не придется менять, хотя, в процессе можно и из пояса успеть достать, потом бросок с эфиром, и все. Так его щит я точно пробью. Хорошо, похоже на план. Так и буду действовать, тем более, что у меня выбора нет.

— Готов? —спрашивает он, и меня окутывает прозрачная пленка. Руки свободны. На пол падает игла, вытащенная из перчатки. —Дернешься, и умрешь в муках, — тут же сообщает он, отходя от меня на пару шагов, становясь так, чтобы хорошо видеть, что я буду делать, но при этом делая мою предполагаемую атаку максимально неудобной. Встаю, держась рукой за стену, о нее же и оттолкнусь потом.

Глубокий вдох, выдох. Молитва богиням Веронике и Виктории, проклятья в сторону Хранителя и его сестры. Все, решение принято, короткий замах, вспышка эфира — и я падаю на пол, реалистично треснувшись головой. Можно было это проделать и сидя, но мне нужно было движение. Отталкиваюсь от стены, катаясь по полу и дергаясь в судорогах. Глаза закрыты, запах паленой одежды — пришлось потратить эфир, чтобы было реалистично. Чувствую, что кокон больше не давит, затихаю, смотрю вверх, не моргая, не дышу, не шевелюсь. Он осторожен, сначала просто пинок по ногам. Склоняется надо мной, вижу его лицо. Идиот и явно не профессионал. Я точно переоценил его возможности. Мои губы невольно дергаются в улыбке. Он заметил, пытается отшатнуться, но раздаётся едва слышный щелчок, игла точно входит в цель, пробивая глаз и входя в мозг.

Без звука валится со мной рядом, исполняя телом тот же танец, что недавно исполнял я. Вот только он дергается по-настоящему, в отличии от меня. Ощутимо запахло горелым мясом. Похоже, я слишком много влил в иглу огненного эфира.

— Всем стоять, не двигаться! Тайный Сыск.

В туалет врываются оперативники и здесь тут же становится тесно.

— Ну что, малыш, я же тебе говорила, что мы своих не бросаем, -ко мне приблизилась Алгомская.

— Да пошла ты нахрен — и свои твои тоже! Не приближайся ко мне, сука бешеная! Я все сделал сам, и доказательство того, что вы ни черта не сделали, чтобы предотвратить покушение, о котором, как я понимаю, знали заранее, у меня тоже есть! Я подам официальную жалобу на вашу работу.

— Какой ты грозный, так бы и затискала, -улыбнулась она, абсолютно не впечатленная моими угрозами. —Мы все видели и держали на контроле, и поверь, вмешались бы, если бы что-то пошло не так. Но ты молодец, -она протянула руку, чтобы потрепать меня по волосам.

Этот жест просто взбесил меня, и я, грубо ударив ее по руке, пошел прочь, бесцеремонно расталкивая оперативников, что столпились в туалете.

— Мы еще не закончили, князь, -донесся до меня ее голос.

— Дальнейшее общение с вами будет только в присутствии адвоката рода Мышкиных. Доказательства моей невиновности у меня в кармане, так же, как и доказательства вашей некомпетентности. Удачи вам и все такое. Век бы вас всех не видеть.

С наслаждением хлопнув дверью так, что со стен посыпалась штукатурка, я вышел наружу и пошел в класс за вещами. Теперь я в эту школу вернусь только на экзамены и буду находиться в ней только с вооруженной охраной. И пусть только попробуют мне возразить. Задолбало все, хочу напиться и, пожалуй, я так и сделаю сегодня!..