Глава 15 Стружка и затычка

После того как «Джулия» взяла курс на ближайший порт, Стружка и Затычка еще больше пристрастились к бутылке; к невыразимой зависти остальных, подвыпившие приятели — или «компаньоны», как их называли матросы, — изо дня в день шатались по палубе в самом веселом настроении.

Но, хотя они большей частью находились в подпитии, трудно было найти более осмотрительных пьяниц. Никто никогда не видел, чтобы они прикладывались к спиртному, кроме тех случаев, когда юнга раздавал положенную порцию. И стоило задать им вопрос, каким образом они ухитряются разживаться добавкой, они сразу трезвели и становились рассудительными. Однако некоторое время спустя их тайна обнаружилась.

Бочки писко стояли в ахтерлюке, который поэтому запирался на засов с висячим замком. Тем не менее купор время от времени совершал воровские налеты: он спускался в передний трюм, а затем, рискуя быть раздавленным насмерть, проползал среди тысячи препятствий туда, где хранились бочки.

В первую его экспедицию единственная бочка, до которой удалось добраться, лежала на боку среди других, повернутая втулкой кверху. Обломком железного обруча, соответствующим образом изогнутого, хорошенько потыкав и поколотив, купор пропихнул затычку внутрь; затем, привязав к обручу свой шейный платок, он несколько раз опускал его в бочку и впитавшуюся жидкость осторожно выжимал в ведерко.

Затычка был человеком, как бы созданным на радость владельцам питейных заведений. Постоянно прикладываясь, пока не становился в меру пьяным, он умудрялся пить затем до бесконечности, не трезвея и сильней не пьянея, а оставаясь, если употребить его собственное выражение, «в самый раз». Когда он находился в этом любопытном состоянии, его походка приобретала изрядный крен, кушак то и дело нуждался в поддергивании, а взгляд при разговоре с вами отличался излишней твердостью; в общем же его настроение не оставляло желать лучшего. Больше того, в такие периоды он становился исключительным патриотом и проявлял свой патриотизм самым забавным образом почти всякий раз, как ему случалось повстречаться с Данком, добродушным матросом-датчанином с квадратной физиономией.


Следует упомянуть, что купор с истинно матросским восхищением относился к лорду Нельсону. Впрочем, он имел весьма ошибочное представление о внешности знаменитого героя. Не довольствуясь отсутствием у Нельсона глаза и руки, он упрямо утверждал, будто в одном из сражений тот потерял также ногу. Под влиянием такого убеждения он иногда подскакивал на одной ноге к Данку, забавно подогнув другую и, придерживая ее сзади правой рукой, одновременно закрывал один глаз.

Приняв такой вид, Затычка требовал, чтобы датчанин взглянул на него и полюбовался человеком, который всыпал как следует его землякам под Копенгагеном.[29]

— Посмотри-ка, Данк, — говаривал он, с трудом сохраняя равновесие и усиленно моргая одним глазом, чтобы другой не раскрывался, — посмотри: один человек, да что там, полчеловека, будь я проклят… с одной ногой, одной рукой, одним глазом… всего лишь обрубок туловища, будь я проклят, поколотил всю вашу жалкую нацию. Разве не так, растяпа?

Датчанин был упрям как мул и, плохо понимая по-английски, редко удостаивал ответом; и обычно купор отпускал ногу и уходил с видом человека, считающего ниже своего достоинства продолжать разговор.

Загрузка...