Опасные странствия Хомы и Суслика

Как Хома и Суслик странствовали

- Знаешь ту поляну в роще, где мыши по ночам табунятся? - спросил как-то Суслик.

- А ты что, по ночам в рощу ходишь? - усмехнулся Хома.

- Не в рощу, а через рощу. На Дальнее поле, за горохом.

- Ну и что на той поляне?..

- А на той поляне, - таинственно ответил Суслик, - длинная сухая палка лежит.

- И пусть себе лежит.

- Крепкая палка. Даже не палка, а шест, - глаза у Суслика хитро поблёскивали.

- Шест? - Хома начал что-то понимать. Забрезжило.

- Шест! - весело вскричал Суслик. - Хороший, надёжный, длинный. Давно мы с тобой в плавание не ходили!

- Давно! - азартно подхватил Хома, бывалый рулевой. - Всё собирались по новой, да некогда. А помнишь, как мы вниз по ручью плавали? На плоту, во второй раз?

- Помню. И к бобрам приплыли!

- Погоди. Там, по пути, мы другой, неизвестный ручей встретили.

- Точно, - с готовностью подтвердил Суслик. - Он в наш ручей впадает. Тихий, красивый. Весь в белых кувшинках… И, по-моему, весь в комарах! - спохватился он. - Нет, туда мы не поплывём.

- А я говорю - поплывём! - зажёгся Хома. - Новый ручей откроем! Запомни, это кругозор расширяет.

- А что такое - кругозор?..

- Кругом взор! Всё кругом видишь, новенькое, и умнее становишься.

- Мне это не помешает, - понравилось Суслику. - Мне кругом взор развивать надо.

- Надо-надо, - поспешно поддакнул Хома, боясь, что тот передумает. - Завтра и отправимся. Наш тростниковый плот пока ещё цел. Я его видел недавно. На нём чирки птенцов вывели. И увели.

- Вывели? - заинтересовался Суслик. - И куда увели?

- На воду. Он им больше не нужен.

Сбегали они в рощу. Взяли тут палку-шест. И - по домам. Готовиться к дальнейшему плаванию.

Запасливо подготовились. Хома на три дня гороха взял. Из богатых запасов Суслика. И из своей кладовочки, конечно. На целый день!

Затем он посоветовал другу прихватить четыре заветные бутыли. С берёзовым соком.

- У меня только три, - извинился Суслик.

- Свою добавлю, - вздохнул Хома. - Ив путь.

И в путь! Утром они отчалили.

Хома, как и прежде, рулил. Старой дощечкой. А Суслик отталкивался. Новым шестом. И спорить тут нечего! Кто палку нашёл? Суслик. Ему и толкать, и грести. А Хоме - рулить.

Друзей они, понятно, заранее предупредили. Ежа и Зайца. Пусть не волнуются. И не провожают.

- Долгие проводы - лишние слёзы, - сказал рулевой капитан. Так себя Хома давно определил. Ещё в прошлых путешествиях.

- А разве они плакали раньше, когда нас провожали? - удивился Суслик. Загребной матрос, по прежнему званию.

- Не помню, - смахнул слезу Хома.

Сорвал он по пути листок рогоза. Смочил в воде. И заботливо налепил на затылок Суслику.

- А не то головку напечёт!

- Спасибо, - растрогался лучший друг. - А себе?

- Я не лысею, как ты.

Суслик настолько озадачился, что и спорить не стал. А мог!.. Он резко оттолкнулся. И плотик вынесло на стремнину.

До чего же приятно плыть по течению! Легко и свободно. Милое дело.

Хома невольно позавидовал другу. Сиди себе теперь и отдыхай. А ему, Хоме, рулить надо. А не то к берегу прибьёт.

И всё-таки ничего не могло испортить его радужного настроя. Даже запоздалая трепотня Суслика, обиженного на своё облысение.

Замечательно было вокруг!

В воздухе трещали синие стрекозы. По воде, будто по льду, скользили веслоножки. А под водой шныряли жуки-плавунцы - округлые, как жёлуди.

А ещё глубже - застыли, шевеля плавниками, желтоглазые плотвички. Нет-нет да и выбегал кто-то из стаи, отвлекаясь на промелькнувшие мимо соринки. И быстро возвращался на место, словно боясь нарушить строй.

А совсем внизу, на дне, копошились усатенькие пескари, взвивая дымком песчинки.

Всё было как в прежних путешествиях. Вот только раков не было видно. Рано ещё для них. Июль. Из нор не вылезли.

- А почему рыбы стоят носом против течения? - высмотрел Суслик.

- Оттуда всякий корм плывёт.

- Здорово! Стой себе и жди, рот наготове. Никаких забот.

- Ну, не знаю, - засомневался Хома. - Столько чужих ртов впереди! Всё время перехватывают: мошек, мух, личинок…

- Глупые, - посочувствовал рыбам Суслик. - Я бы впереди всех встал.

- На берегу, - усмехнулся Хома.

- Зачем на берегу? Вспомни, откуда ручей выливается. Из кувшина - на далёком истоке. Я бы перед самым кувшином встал. У родника.

- Умён! - потешался Хома.

А плот плыл и плыл. По облакам на воде, по-над рыбами. По ручью.

И остановки были. И ночёвка. А другого ручья всё не было.

Хома стал беспокоиться:

- Прошлым летом мы до бобровой плотины добрались - за два дня. А ведь до нового ручья гораздо ближе. Как бы нам его устье не пропустить!

- Я зоркий. Устье не пропущу! - заверил Суслик. - А что такое - устье? - насупился он.

- Ну, исток - начало ручья. А устье - в конце. Где он куда-то впадает.

- Ах, это? - повеселел Суслик. - Я просто насовсем забыл. Мы же сами, после бобров, прямо в реку Оку приплыли. Она себе наш ручей забирает. Там тоже устье, - щегольнул он новым словечком. - Всё понятно. Маленький ручей впадает в большой, большой - в реку. Река, я слышал, в море вливается. А море?..

- В океан.

- От бобров узнал?

- От перелётных птиц. Они всюду бывали.

- Ладно. А теперь скажи, куда океан впадает?

Хома сделал вид, что не услышал. Он рулевой капитан. У него своих забот много.

- Знаешь? - настаивал Суслик.

- Нет! - обиделся Хома. - А ты?..

- И я не знаю, - успокоил лучший друг. - Нам-то какая разница?

- Никакои, - приободрился Хома. - Да только я думаю: никуда океан не вливается. Дальше некуда. Он на месте стоит.

Теперь Суслик обиделся:

- Я бы и сам сообразил. Вечно спешишь. Подумать не даёшь! - И неожиданно подмигнул: - А кто мне говорил, что вода в ручье испаряется и в небо уходит?

- Ну, уходит.

- Вот! Значит, океан ещё сильней испаряется, - заважничал Суслик. - Я считаю, что он - в небо впадает!

Сразил он Хому. Наповал. И себя - тоже. Плот наскочил на берег, и они повалились. Благо, не в воду.

- Никогда со мной не спорь, - невозмутимо продолжил Суслик. - Торопыга!.. Рулевой!

- Ты давай за шест берись, пустомеля!

Оттолкнулся Суслик от берега. И довольно погладил себя по макушке. По листку рогоза.

- Много у меня мыслей!

Плот понесло дальше…

Блестящая краснопёрка крутнулась поблизости. И оставила круглую водяную ямку.

- А рыбу ловить будем? - встрепенулся Суслик.

- Твоими усами?

- Вот оно! - внезапно вскричал Суслик.

Правый берег резко прервался. И возникла спокойная заводь с белыми кувшинками по краям.

- Устье! - приподнято сказал лучший друг.

Новый ручей выходил сюда ровно и мягко.

Даже чудилось, что он неподвижный. И лишь тихо плывущие соломинки показывали его течение.

- Поворот! - сам себе скомандовал Хома. И круто свернул вправо.

Они миновали заводь и вошли в русло. Новый ручей был поуже первого. Но вполне полноводный для их плотика.

Теперь им пришлось плыть против течения. Но очень слабого. И всё равно Суслик разворчался.

- Я думал, мы опять по течению поплывём, - он мрачно двигал шестом. - Ну и ручей!

- Забыл? Он впадает в наш, а не выпадает из него, - сказал Хома.

- Сам вижу - не выпадает. Тебе бы мой тяжёлый шест!

Хома понял намёк. Хочешь не хочешь, а нужно отдохнуть. Суслику, конечно.

Остановились они у какого-то островка. С одиноко торчащей берёзой.

Сколько уже привалов раньше было - не счесть! А всё Суслик. Он настойчиво требовал отдыха. Хотя их раныне-то сам ручей нёс. Без труда.

Хома, понятно, знал, как отбить охоту к остановкам. Достаточно сказать: «На берегу опасней, чем на воде. Мало ли кто нападёт!» Суслик бы с плота не вылезал - от дома и до дома. Но…

Но ведь и Хоме не раз хотелось размяться. Да и рулить уставал. Хорошо было Суслику сложа лапы сидеть!..

Хома, видно, задремал на бережку. Разморило. Очнулся он от голоса друга.

- Мы ведь с тобой на разведке, да?

Хома привстал.

Суслик глотнул соку из бутыли. Еле оторвался. И снова спросил:

- А что мы хотим узнать? Что именно?

- Всё, - лениво ответил Хома. - Все места вокруг нас.

- Вокруг норы, - принялся за стручки гороха Суслик, - мы и так всё знаем.

- Узко берёшь! - отнял у него стручок Хома.

- Стало быть, нужен круг пошире? - бесстрастно выпытывал Суслик.

- Ну! Потому мы и здесь, - рассердился Хома.

- Не злись. Думаешь, я забыл о кругозоре? Надо же, кругом взор!

И Суслик внимательно поглядел по сторонам. Вращаясь на месте.

- Ничего особенного. Кусты и камыши обзор закрывают.

- Хватит посиживать!

И они опять поплыли вперёд.

Ручей протекал удивительно прихотливо. И выдавал невероятные петли, уводя назад. Дважды они увидели напротив, за дебрями зарослей, знакомую берёзу. На прошлой стоянке.

Извилистое русло проходило меж плотных стен тростника. В зелёном тенистом сумраке.

А порой эта чаща отступала. Рассеивалась… Ручей протекал светло и привольно.

И тогда среди кустов осоки встречались затерянные, необычайно знойные островки. На них припекало, как в пустыне.

- Здесь не ступала нога человека! - торжественно говорил Хома.

- Докажи, - сомневался Суслик.

- Ни одной консервной банки!

- И правда дикие места, - соглашался Суслик.

А дорога была всё трудней. Иногда их плот утыкался в тупик. Ни просвета впереди. Конец!

Но встречное течение, сотнями струек, бойко пробивалось к ним - сквозь кугу. Значит, не отступай. И перетаскивай плот волоком. На свободную воду.

- Зарастает ручей, - бубнил Суслик. - Особенно на мелях.

И опасливо поглядывал на крупных язей в бочагах. Они внушительно висели в прозрачной глубине.

- Язя есть нельзя, - вспомнил он.

- А сома ешь сама! - засмеялся Хома. - Это поговорки такие.

- Сюда бы нашу Выдру. Вмиг навела бы порядок.

- Тут ондатры водятся, - показал Хома на груду ракушечной скорлупы на берегу.

- А знаешь, я никак не пойму. Ондатра - это он. А она? Онадатра, да?

- Спроси что полегче.

- И долго мы будем плыть? - уныло оттолкнулся Суслик.

- Тебе что, надоело?

- Не надоело. Устал.

- Всего второй день плывём. А он устал! поразился рулевой капитан.

- Довольно, - взмолился загребной матрос. - Большой привал!

Большой привал устроили на ближнем островке, уже по привычке. Стоял он подле тёмного омутка, в окружении водяных растений. И на нём тоже высилось одинокое дерево. На этот раз осокорь - серебристый тополь.

Вода здесь казалась чёрной. А зачерпни ладошкой, она прозрачная. Вероятно, дно илистое.

И тут - друзья замерли. Они увидели у края берега странный домик. Вернее, хатку. Из прутьев и травы. Величиной с большой муравейник.

- Что это? - насторожился Суслик.

- По-моему, хатка Ондатры, - раздумчиво сказал Хома. - Сам впервые вижу. Слышал только. Они обычно в норах живут. В обрывистых берегах. А здесь, видишь, берега низкие. Поэтому, наверно, и хатка построена.

- А она… он… Ондатра нас не съест?

- Скажи, ты нашу Выдру боишься? - строго спросил Хома.

- Нет…

- Она ведь и мелкими грызунами питается. Чуешь, мелкими! Вроде нас с тобой. Хоть ты и повыше меня.

- А чего же нас не трогает?

- Рыбы хватает.

- А этой… этому… Ондатре рыбы тоже хватает? - выспрашивал лучший друг.

- Она растения ест, - и Хома широко повёл лапой. - Гляди, сколько всякой зелени.

- Другое дело, - успокоился Суслик. - За сто лет не съест. Зачем мы ей?

И сразу к хатке направился.

- Давай посмотрим, как навечно обеспеченные звери живут.

- А у меня спросились?!

Друзья вздрогнули и обернулись.

Из воды, возле их плота, торчала большая меховая голова. Большая - по сравнению с ними. И уж несравненно грозная. Усы вразлёт. Зубы.

- Здравствуйте! - жизнерадостно заорал Суслик.

- Чего орёшь? - стрельнула Ондатра глазами. - Первый раз видишь?

- Первый… - промямлил Суслик.

- Красивая у вас хатка, - похвалил Хома жилище Ондатры.

Хозяйка вмиг смягчилась:

- Вы её внутри не видели!

И поспешно вылезла на берег. Крупная, упитанная. Почти чёрная. И блестящая. С длинным хвостом, покрытым роговыми чешуйками. А между ними выступали редкие волоски.

- Изумительной красоты хвост! - восхитился Суслик. На всякий случай.

Это ей ещё больше польстило.

- Да я и вся неплохо выгляжу, - напыжилась Ондатра. - Один мех чего стоит!

- Небось, и ныряете отлично? - почтительно заметил Суслик.

- Двенадцать минут под водой - без дыхания, - небрежно сообщила она.

- По часам? - забывшись, не поверил Суслик.

- По часам. Один рыболов, растяпа, часы свои упустил. Водонепроницаемые. Я по ним сверялась.

- А где эти часы?

- Протекли всё-таки. Через месяц. Ну чего мы стоим? Прошу в хатку. А впрочем, - остановилась она, - вы в неё не войдёте. Вход ко мне - под водой. Другого нет.

- Замечательно! - воскликнул Суслик. - Полная безопасность!

- Стараемся.

- А что, все ондатры - чёрные? - осмелел Суслик.

- В основном коричневые. Бывают и с рыжеватым оттенком. А…

Но Суслик бурно прервал:

- А почти чёрные - совсем замечательные. Редкие!

- У тебя тоже редкий окрас, - сразу похвалила она.

- И ум редкий, - буркнул Хома.

- Весьма! - охотно поддержала Ондатра.

Гости ей чрезвычайно понравились. И она угостила их особым лакомством. Белым и сладким корнем какого-то растения. Наверно, осоки.

- Это чакан! - причмокнула губами она. И довольно огляделась.

Чакана вокруг, безусловно, было полным-полно.

- А почему у вас на задних лапах перепонки, а на передних - нету? - углядел Суслик.

- Удобно. Плавать и хватать.

- Кого - хватать: - заморгал Суслик.

- Растения, - рассмеялась она.

- Нам пора! - сказал Хома. - Вы уж извините.

- Вы чего-то ищете?

- Честно - ничего, - помялся он. - Мы путешествуем.

- Подумать только! - ахнула Ондатра. - Такие маленькие и такие отважные!

Она проводила их плот, ловко следуя за ним под водой. И, кстати, помогла протащить его сквозь камыш, когда они опять в тупик попали.

- Счастливо! - и скрылась, махнув своим изумительным хвостом.

Снова друзья оказались на свободной воде. Для них - широкой, просторной. Ручей тут был в ширину, пожалуй, с Медведя в длину, вытянувшего лапы. Если его, конечно, перекинуть как мост. С берега на берег. Вот какого размаха ручей!

Толстые ивы склоняли ветки к воде. И юркие, казалось, зелёные уклейки, сверкая боком, крутились у мокрых листьев.

- Надо же! - внезапно сказал Суслик. -

Большая она, Ондатра, а добрая.

- Потому и добрая, что ты был добрый, - хмыкнул Хома, - с перепугу.

- Ну и что? Я без перепуга ещё добрее. Выходит, я и вправду добрый.

- А то какой же? - улыбнулся Хома.

Обогнули они песчаную отмель. Всюду суетилась привычная жизнь.

У кромки воды кулички-песчаники бегали. На длинных ногах. Вперёд и назад. Влево и вправо. Туда и сюда. И кормились всякими козявками. Интересно, а что козявки ели?..

Суслик успешно работал шестом. Они свернули за поворот, спугнув крохотных лягушат. Малявки так и брызнули с листов кувшинок.

И вдруг, совсем вблизи…

Мама Утка привела череду пищавших малышей к ручью. А последний пискун отстал. Тут-то и схватила коварная Ворона утёнка. Проворонила Утка Ворону!

Ан нет! Суслик так огрел злодейку шестом, что она с криком выронила добычу. Мигом очутился утёнок среди своих. Под защитой мамаши.

Шумно взлетела Ворона на засохшее дерево. Злобно раскаркалась:

- По горрбу огррели! Некррасиво!

- А красиво утят воровать? - крикнул Суслик.

- Так её! - похвалил его Хома.

- Это я так, - смутился тот, - случайно вышло.

- Ещё встретимся! - пригрозила Ворона.

И улетела. Не захотела связываться с такими задирами. Сами - коротышки, да палка - длинная.

Ох, как благодарила Утка друзей! Особенно Суслика!..

- Управы на эту лиходейку нету, - жаловалась она. - Так и следует за нами. Так и следит! Я уж охрипла «кря-кря» малышам кричать.

- А вы её крякните палкой по шее! - воинственно предложил Суслик.

- Рук не хватает, - вздохнула Утка.

- Тогда прячьтесь получше, - посочувствовал Хома.

- Только и остаётся.

И она поспешно увела свой выводок. В заросли куги.

А друзья отправились дальше.

- Ловкач! - поглядывал Хома на друга. - Я бы так не сумел Ворону оттянуть.

- Да сумел бы, сумел, - великодушно уверял Суслик.

- Нет, не смог бы, - сокрушался Хома. - Дощечка моя коротка.

- Давай поменяемся, - мгновенно заявил лентяй Суслик. - Я тебе - шест, а ты мне - рулевую дощечку. Я не гордый.

- Нет уж, - отказался Хома, тоже лентяй.

Путешествие продолжалось…

В тот самый день и Хоме довелось отличиться. Не одному же Суслику нос задирать!

Наткнулись они к вечеру на рыбацкую сеть. Поперёк ручья стояла. А среди поплавков неистово билась Чайка. Растяпа. Лапой в ячейках запуталась. Хоть пропадай!

- Клеваться не будешь? - строго спросил её Хома.

Подрулил вплотную. И освободил её запутанную лапу из сетки.

И что же? Чайка драпанула отсюда - во всю мочь! И спасибо не сказала.

- Жить будет, - проводил её взглядом Хома, - и ладно.

- А ты говорил, не ступала нога человека! - напомнил Суслик, показав на сеть.

- Ошибся. Теперь таких мест, наверно, и не найдёшь.

- Во-во! Где он ступает, там всё отступает! - складно изрёк Суслик. - Давай лучше отдохнём.

Они подплыли к ершистому берегу. Привязали плот за корягу. И сошли.

- Глянь! - ужаснулся Суслик.

Он часто ужасался. По любому поводу. Но в этот раз он был действительно прав. Как никогда.

Вся поляна была усеяна жестянками, битыми бутылками, обрывками бумаг…

Молча вернулся Хома на плот, Суслик - за ним.

- Что-то и мне расхотелось дальше плыть, - угадал лучший друг. - И всё-таки… Как же кругозор, кругом взор, расширять? А?

- Хватит. Расширили. Отдай мне шест!

Хома с силой оттолкнулся от берега.

Грустно было им. Хуже того, тоскливо.

Но теперь течение помогало им плыть. И тоска постепенно рассеялась. И вообще, когда в родные края путь лежит, всегда легче. И сладкое нетерпение охватывает. Откуда только силы берутся?!

Вновь попали они к Ондатре. Всласть чакана поели. Переночевали на пригретом за день бережку. Напротив хатки.

А утром… Красиво было здесь, спокойно. Рыбы плескались, плавили круги. Стрекозы шелестели. Лягушки пели - ирра-ирра. Славные звуки ручья…

Нет, есть ещё места, где жить хочется.

Раз-два, взяли!..

И они незаметно вернулись домой.

А дома всегда отрадно, даже если и неважно. Дома и стены помогают. Своей норы.

Любо-дорого дома. С друзьями.

Лишний раз проверили.