Опрометчивые желания

Глава 10

Последнее время Эндрю раздражало то, как на него смотрит хозяин. Сначала он взирал на него с восторгом, потом, видимо, привык и вообще перестал обращать внимание. Теперь же все чаще смотрел изучающее, будто пытал взглядом. Никогда, даже в прошлой жизни, Эндрю не был предметом излишнего внимания и насмешек. Однако теперь все чаще казался себе шутом на ярмарке. Положение такое нравилось ему все меньше, но как его поправить, он пока не придумал. А потому продолжал выполнять особые поручения Его Величества.

В этот раз случай, видимо, был не из простых, так как господин Норвард пожелал видеть Эндрю во время второго завтрака. Обычно хозяин не желал есть при нем. Почему — Эндрю догадывался, но догадки свои держал при себе.

Господин Норвард сидел за скромным письменным столом. На нем в тарелке еще пыхал жаром омлет с беконом и луком, рядом лежали приборы — нож и вилка, завернутые в чистую белоснежную салфетку. Эндрю знал, что после трапезы она отправиться в мусорное ведро. У хозяина было такое правило, чтобы ненароком ему не подсунули использованную салфетку еще раз. Впрочем, то же касалось и нижнего белья, и постели. Эндрю не раз отмечал патологическую брезгливость господина Норварда. Даже своих советников он приветствовал, пожимая им руки в перчатках.

Впрочем, Эндрю позвали не разглядывать пищу хозяина и не рассуждать о его добродетелях, а изложить дело. А для этого не требовалось приглашения, Эндрю знал, что с той самой минуты, как за ним закрылась дверь, господин Норвард уже его слушает.

— Насколько мне стало известно, миссис Виктория Неверти проживает у супруга в фамильной усадьбе. Сам он не выходил из дома уже несколько лет. А вот Виктория каждый день совершает прогулки, правда, дальше ограды парка не выходит. Вообще, она крайне редко покидает усадьбу. Насколько мне известно — по распоряжению мужа…

— Мне это мало интересно, — оборвал его хозяин, деля омлет серебряным ножом с искусной золотой огранкой. — Как она там живет, что у нее за муж и все их дела меня мало интересуют, говори дело.

— Узнать это было сложно, почти все слуги в их доме преданы до подобострастия, но не все из них могут хранить язык за зубами. Насколько мне стало известно, супружеских отношений между Альбертом и Викторией нет.

Господин Норвард ловко подцепил вилкой первый кусок омлета и отправил в рот, причмокнул, давая понять, что еда приготовлена отменно.

— Это всё, что меня волнует. Как думаешь, мистер Неверти — человек слова?

— Насколько мне известно — да.

— Это хорошо, так я избавлюсь от сестренки, даже не испачкав перчаток. Насколько тебе известно… Хм… А тебе ведь много известно, так?

— Только то, что вы мне поручали узнать. Не более.

— Ты отличных слуга, Эндрю, — продолжая уплетать омлет, произнес хозяин. — Жалко, что ты единственный сын. А то я попросил бы старину Феллери-Скотта сделать мне еще нескольких особых поверенных.

Шутка Эндрю не понравилась настолько, что на скуле свело мышцу, отчего непроизвольно дернулась щека. Но господин Норвард этого не заметил — слишком был поглощен завтраком. Эндрю даже стало казаться, что он нарочно старается расправиться с ним поскорее.

— Еще новости?

— В Лондоне и окрестностях множатся кружки мятежников. Одни из них — отъявленные негодяи и отребье, другие — весьма искусные интриганы…

— Насколько я понимаю, последние не из низших кругов?

— Именно так. Всё больше недовольных новшествами в обложении налогами и реформой Пеньковой веревки. Есть целые общества, которые обсуждают эти проблемы и все больше приходят к выводу, что вас надо либо приструнить…

— Либо устранить, — перебил его господин Норвард. — Я слышал это много раз. Что за проблемы, Эндрю? Я рано тебя похвалил? Аристократов — сжечь, отребье — в каталажку за поджог, и все довольны.

— Дело в том, господин, что сейчас у них более тонкая организация. И да, мятеж в высших слоях на этот раз не будет сидеть сложа руки. Они уже пошли на контакт с отребьем и те за одно только обещание звонкой монеты готовы штурмовать Тауэр с голыми руками.

На этот раз хозяин не перебивал, только кивал, мерно постукивая ножом по столу.

— Пока мы их не трогаем, но среди тех и других есть мои люди. И все они уверяют, что настоящей угрозы еще нет. Пока у аристократов нет стоящего стимула, они не сдвинуться с места. Они понимают, что шайка головорезов не принесет им Англии на блюдечке. Случись бунт, их всех, как вы изволили сказать, пожгут и пересажают. А кого и повесят.

— И какой же стимул они ждут? Кто принесет им Англию на золотом подносе?

Эндрю не замялся ни на секунду, понимая, какими последствиями могут обернуться его слова.

— Возможно, ваш брат. Если он окажется более сговорчив, чем вы.

Господин Норвард не дрогнул. Хмыкнул под нос, потом развернул салфетку, до сих пор лежавшую в стороне, и отер губы.

— Это весьма интересно, Эндрю, весьма… Я беру свои слова назад. Ты — отличный слуга! Искренне жаль, что у тебя нет братьев. Эндрю, можно мне полюбопытствовать?

— Вы вправе спрашивать все, что угодно, господин.

— Это не касается дел. Это касается тебя.

Эндрю не удивился. Более того, он ждал чего-то подобного. И надеялся, что утолив каверзное любопытство хозяина, наконец, перестанет чувствовать себя шутом.

— Я отвечу.

Господин Норвард лукаво посмотрел на остатки омлета перед собой и, блеснув зубами, задал первый вопрос.

— Ты ешь?

Эндрю кивнул.

— Конечно. Как все.

— И ты чувствуешь вкус еды?

— Да.

— А… напитки? Ты пьешь?

— Пью и чувствую вкус, — Эндрю снова размеренно кивнул.

— А вино? Оно пьянит тебя?

— Как всех.

Хозяин хмыкнул, облизнул губы, а потом снова спросил.

— А как насчет женщин?

На этот раз Эндрю ответил, скаля ровные зубы в подобии улыбки.

— Они тоже имеют для меня вкус, господин. А иногда и пьянят.

— Даже так! — Похоже, это не на шутку порадовало господина Норварда. Настолько, что он даже забыл задать следующий вопрос. Или добавить еще что-то. Эндрю видел, что хозяин хотел что-то сказать, но новость о том, что даже нашпигованного шурупами Эндрю волнуют женщины, надолго заняла господина Норварда.

Наконец, переварив эту новость, хозяин произнес.

— Твой отец, светило, которого еще поискать! Как продвигаются его дела?

— Он увлекся паровой машиной, хочет сделать самоходный кэб.

— Вот как, — то ли господину Норварду попался перец на зуб, но ли свело скулы от негодования. — Разве для этого я держу его здесь?

— Он просил вас посмотреть чертежи, но вы не смогли, тогда он обратился к господину Джейкобу и получил одобрение.

Господин Норвард поморщился.

— Брат всегда лезет не в своё дело. Никак не выходит держать его горбатую спину в борделях подальше от государственных дел.

Слугу он не стеснялся совершенно.

— Самоходный кэб! Да еще за счет казны! Кто же, скажи на милость, будет брать деньги, если экипаж едет сам? Или твой отец надумал облагодетельствовать всю нищую братию увеселительными прогулками по Лондону?

— Насколько знаю, кэб не тронется с места, пока в специальное отверстие не опустят монету.

Это, похоже, заинтересовало и самого господина Норварда. Он поудобнее перехватил нож и снова принялся за еду.

— А как же машина узнает, куда ехать?

— Это пока единственная загвоздка, — ответил, словно отрапортовал, Эндрю. Ни намека на насмешку, ни тени эмоций. — Пока кэб едет только прямо.

— Забавно, — запихивая в рот последний кусок омлета, проговорил господин Норвард. — Забавно… А если под колеса такому кэбу бросится оборванец? А? Вероятно, он не станет останавливаться?

— Думаю, нет, Ваше Величество.

— Это совсем замечательно! А то мой кучер то и дело дергает лошадей за узду, едва под колеса бросится мальчишка с газетой. Было бы здорово, если бы самоходный кэб поотрывал им всем головы. На улицах стало бы гораздо чище. Как думаешь?

— Думаю, мой отец сделал бы тогда много новых слуг для вас, — на этот раз Эндрю нарочно попытался пошутить, но от подобной фразы самому стало противно.

Зато господину Норварду такая идея явно понравилась. Он азартно хлопнул себя по колену и выпалил:

— Точно! — А потом добавил. — Жаль, что в Лондоне так мало прямых улиц.

Хозяин замолчал, но Эндрю видел по его лицу, что разговор еще не закончен. И он оказался прав.

— Знаешь, — немного погрустнев, проговорил господин Норвард после непродолжительного молчания. — После смерти я бы хотел воспользоваться твоим шансом.

Эндрю удивленно вскинул брови, кажется, впервые за то время, как его оживил отец. Стать таким же, как он? Неужели, кто-то хотел бы этого? Но взглянув на лицо хозяина, расплывающееся в улыбке, Эндрю понял, что слова не были сказаны всерьез. А то, что он услышал потом поразило его не меньше, чем минувшее признание.

— Если бы не одно «но». Ты жутко смердишь!

Последнее господин Норвард выпалил, давясь икотным смехом.