От ненависти до любви

- И ты не пошёл?! Испугался этой старой кошки?!

- Я не был уверен в своём предположении, мой Лорд. Вряд ли старик спрятал бы его там. Я… я не хотел наводить подозрений…

Тёмный лорд задумался, проведя пальцем по своему белому подбородку.

- Интересно… значит, Поттер, скорее всего, там. А Дамблдор не дурак. Но скоро я это исправлю - мальчишка всё равно окажется в моей власти. Значит, Снейп… Грязный предатель, я уже понял. Что ж, моя месть будет сладка. Нужно составить план, такой, чтобы ты его уж точно не провалил, Люциус.

Малфой съёжился. Значит, вся ответственность снова свалилась на него.

- … Я знаю, как ударить побольнее. Недолго им осталось ждать - Тёмный лорд всегда выполняет обещания.

Не обращая внимания на поскуливающего Малфоя, Лорд сел на свой трон и прикрыл глаза. На его лице появилась дьявольская улыбка: скоро они заплатят сполна, но сейчас он тоже может свести счёты. Сосредоточившись, Том вызвал в голове воспоминания о пытке Люциуса, предварительно закрыв в сознании их разговор. Ему нужны были только боль и страдания.

Когда он открыл глаза, то в них можно было заметить злобное торжество.

- Что ж, Гарри Поттер, игра началась…

* * *

Северус проснулся от страшного крика, раздавшегося из соседней комнаты. Спросонья он cначала не понял, что происходит, но через секунду уже оказался на ногах и понёсся туда, откуда слышался вопль. Дверь от сильнейшего толчка чуть не слетела с петель. Вломившись в комнату, Снейп кинулся к кровати, на которой, крича и изгибаясь, лежал юноша. Неяркий свет факелов на стене освещал его бледное лицо, на котором застыло выражение сильнейшей боли. Северус начал трясти своего ученика за плечи, пытаясь разбудить, но безрезультатно. Всё повторялось. Как тогда, после того кошмара, когда Гарри лежал в больничном крыле. В прошлый раз случилось чудо: Снейп сумел вытащить юношу из кошмара, но теперь чуда не происходило. Мастер зелий не знал, что делать. Похоже, Тёмный лорд снова решил попробовать убить Гарри во сне, медленно и мучительно, раз за разом уничтожая всё хорошее, что ещё было в его сердце, вытесняя надежду и уступая место страху. Как дементор, но это было намного хуже.

И если от этих существ Поттер умел защищаться, то противостоять ментальной атаке Волан-де-Морта он мог бы только с помощью Окклюменции. Но, во-первых, Гарри только пару дней назад смог поставить блок, который был ещё слабым, во-вторых, даже Снейпу с трудом удавалось оградить свои мысли от визитов Тёмного лорда. Что уж говорить о мальчике. Он потонул в боли, в воспоминаниях, как в запутанном лабиринте, откуда не было выхода. Значит, его нужно указать; выход есть всегда, нужно только захотеть его отыскать.

Северус сосредоточился и закрыл глаза. Одной рукой он пытался удержать дергающегося мальчика, другую приложил к его лбу. Перед глазами замелькали картинки, и Снейп оказался в зале, где находились Тёмный лорд, истязающий Люциуса, и Гарри, который неподвижно стоял и наблюдал за пыткой. В его глазах застыла боль.

- Посмотри на меня, Поттер! - закричал зельевар. - Выгони его из своего сознания!

Но мальчик всё так же стоял на месте и не реагировал ни на что, как зачарованный глядя на мучения Пожирателя. Он хотел, очень хотел оторвать взгляд, но не мог. Он слышал чей-то голос, но не мог разобрать, чей. Весь разум, всё тело заполнила такая же боль, какую испытывал Люциус. Задумка Волан-де-Морта состояла в том, что здесь, во сне Гарри просто наблюдал, а там, в настоящем мире, он страдал от такой же пытки.

- Ну же, Поттер. Вернись! - Северус всеми силами пытался вернуть юношу в реальность, но он не мог приблизиться к нему: что-то мешало зельевару. Внезапно Снейп почувствовал холод и услышал голос, такой же ледяной:

- Ну, нет, Северус. На этот раз ты его не сможешь спасти. Так что оставь свои жалкие попытки, подлый предатель. Я с тобой ещё разберусь. А сейчас: вон отсюда!

Профессора вытолкнуло из сознания Гарри с такой силой, что он отлетел к стене. Но сразу же вскочил: крики мальчика не прекратились, но они стали глуше и тише, Гарри уже не мог даже кричать. Снейп снова попытался проникнуть в сознание гриффиндорца, но, похоже, Волан-де-Морт установил стену, которая не давала ни зайти, ни выйти.

Своими цепкими щупальцами разум захватывала паника. Если это сейчас не прекратится, то Гарри просто погибнет. Лорд показывал картины пыток снова и снова; снова и снова в иллюзии изгибался под палочкой Лорда Малфой, снова и снова Гарри смотрел на его агонию и так же мучился сам; но не в иллюзии, а в реальности. Зельевар думал, что мучения Пожирателя будут доставлять ему удовольствие: он давно хотел отомстить аристократу. Но всё вышло совсем не так. Теперь Снейп думал лишь о том, что лучше бы Малфой остался цел, тогда бы Гарри не страдал вместе с ним.

Что делать? Звать директора? Но даже за эти несколько секунд могло бы случиться непоправимое.

Борясь с отчаянием, Северус снова сел к Гарри и крепко прижал того к кровати, не давая мальчику вырваться.

- Давай же… Давай, Поттер! Очнись! Ты сможешь, чёрт подери! Не дай ему убить себя! Не дай!!!

Гарри затихал. От того, что ему удалось вырваться из кошмара, или из-за того, что кричать он больше уже не мог, медленно умирая?

Остатки самообладания покинули Северуса, и он взревел:

- ТОЛЬКО ПОПРОБУЙ! УМРЁШЬ - ДОСТАНУ ТЕБЯ С ТОГО СВЕТА И УБЬЮ САМ!!!

Его крик, полный ярости, ужаса и страха, услышал, наверное, весь Хогвартс. Он пронёсся по коридорам подземелий, раздаваясь эхом в пустых комнатах, даже Кровавый барон замер от удивления.

Потом наступила мёртвая тишина, эхо замолкло, и внезапно зелёные глаза распахнулись.

* * *

Он мог только стоять и наблюдать за мучениями Люциуса. Подвергаться пытке вместе с ним, понимать, что с каждой секундой ты где-то там тоже страдаешь от боли, но поделать ничего не можешь. Он видел сведённое болевой судорогой лицо Малфоя и змеиную усмешку Волан-де-Морта. Теперь тот улыбался, потому что это происходило уже не на самом деле, и он знал, что здесь находится Гарри Поттер. Он даже видел мальчишку, но убить Авадой бы не смог, ведь всё это происходило сейчас в их сознаниях. Но побороть Гарри изнутри у него могло получиться, чем Лорд сейчас и занимался.

Разум юноши застилала пелена, не давая осмыслить происходящее - он находился словно в гипнозе. Сквозь пелену уже и сюда начала проступать боль, значит, там, в реальности, дела совсем плохи. Вдруг Гарри услышал чей-то голос, но он сразу же пропал. Он чувствовал, как кто-то пытается помочь, но тело и голос ему не подчинялись, и юноша не сдвинулся с места. Его накрывали новые и новые волны боли, которая становилась всё невыносимее, Гарри не мог даже закричать, поэтому приходилось сносить всё это молча.

Гарри почувствовал, что уже не может сопротивляться, и стал медленно оседать на пол. Это конец, понял он, видя торжество в глазах Волан-де-Морта, адские муки терзали его тело и разум.

Но… Снова появился тот голос, но на сей раз он звучал громче. Гарри узнал обладателя этого голоса; этот же голос помог ему в прошлый раз, именно он вселял в него желание бороться и идти к свету. И он, Гарри, не будет сдаваться и на этот раз, не отдастся в лапы этой чешуйчатой твари. Совсем недавно ему было на это наплевать, но… теперь появился тот, кто не хотел бы, чтобы он сдался.

«Очисти сознание. Отключись от внешнего мира. Думай только о том, как выстроить стену. Расслабься. Представь себе, что ты где-то далеко, там, где нет ничего. Пустота…» - эти слова внезапно всплыли в сознании.

Он вспомнил тот их урок Окклюменции три дня назад. В голове замелькали картинки: вот он снова видит смерть крёстного, слёзы отчаяния текут по щекам, черноволосый мужчина опускается на колени рядом с подростком и робко обнимает его, пытаясь успокоить, а тот так доверчиво к нему прижимается. Это придало ему силы для того, чтобы продолжать бороться.

«Пустота… Я помню… Очистить сознание… Пусть он проваливает, здесь ему не место… Я должен…»

Собрав все оставшиеся силы, Гарри попытался установить блок, подкрепив его мыслями о друзьях и теми воспоминаниями. Сознание послушалось его, и юноше удалось освободиться от хватки Волан-де-Морта. Всё расплывалось, реальный мир вставал на своё место, но перед тем, как окончательно очнуться, Гарри посмотрел на Тома. Тот не выглядел слишком разочарованным из-за того, что Мальчику-Который-Выжил снова удалось улизнуть. Он-то не сомневался, что это ненадолго, поэтому повода для ярости пока не было. Том успел сделать то, что задумал: Гарри Поттеру пришлось несладко, а скоро он сможет осуществить свой новый план, и тогда не только мальчишке будет больно.

* * *

Перед глазами всё плыло, мир превратился в одно серое пятно; стон сорвался с губ, когда он попытался чуть привстать. Раздался еле слышный шорох и чей-то облегчённый вздох. Гарри почувствовал, что руки, придавливающие его к кровати, исчезли, но сразу же вернулись, одевая на нос очки. Мир тут же приобрёл ясность, хотя из-за свирепой головной боли, всё пока что виделось нечётко. Но он смог разглядеть мужчину, сидящего рядом и внимательно разглядывающего его.

- Ну, как ты, Поттер?

- Но… нормально, вроде. Правда, голова трещит, но я уже привык. Так всегда, когда Волан-де-Морт там побывает, «в гостях», - ответил Гарри.

Снейп сразу же вскочил с кровати, да так резко, что его подопечный испугался. Зельевар начал стремительно ходить по комнате, а юноша настороженно за ним наблюдал. Что опять не так? Внезапно Гарри чуть не расхохотался, несмотря на всю серьёзность момента. Не от того, что профессор так резко, словно сев на что-то острое, подскочил и принялся без причины нарезать круги по комнате, а от того, что до него наконец дошло, что внешнему виду Снейпа не хватает некоторых «аксессуаров». Он прикусил губу, пытаясь сдержать смех, а то профессор бы обиделся или наорал на него на нервной почве. Просто Гарри в первый раз видел Ужаса подземелий не в своём наглухо застёгнутом сюртуке и плаще, делающим его похожим на летучую мышь, а в ПИЖАМЕ. В чёрной, с серебристо-зелёными полосками по краям, пижаме слизеринца. Но всё же это была ПИЖАМА. Гарри раньше не задумывался над тем, в чём спит профессор, ну уж точно ему в мысли не пришли бы плюшевый мишка и пижамка со змейками. И всё же… ХА! И ещё раз ХА-ХА-ХА!

«Нужно будет рассказать Рону - он лопнет от смеха. Хотя, если Снейп узнает - мне не жить. Не буду выдавать его «мировую» тайну, нельзя подавать вида, что я удивлён. Иначе Снейп ещё заставит меня Непреложный обет принести».*

Но Гарри быстро успокоился, потому что Снейп вдруг остановился и посмотрел на него. На его лице была написана такая злость, что у подростка мурашки по коже побежали, даже пижама больше не придавала зельевару вида «папочки Северуса». Этот «папочка Северус» сейчас выглядел, как злобный волк. Он подлетел обратно к кровати, схватил Гарри за плечи и встряхнул так, что всё, что было разложено по полочкам в многострадальной голове юноши, сразу же перемешалось и разлетелось в разные стороны. Снейп приблизил своё лицо к лицу гриффиндорца так, что их носы почти соприкасались, и прошипел:

- Дурак, ты, Поттер! Чуть ли не с того света вернулся и шутки шутит! Ты хоть осознаёшь, ЧТО ты только что пережил? Думаешь, каждый раз так будет везти? Ты уже и так исчерпал весь свой запас удачи за эти пять лет. ДУМАЙ СВОЕЙ ГОЛОВОЙ! - уже проорал учитель. Да так, что у Гарри чуть уши не заложило. Но он ничего не сказал, потому что, несмотря на перекошенное злобой лицо профессора, в его глазах были волнение и страх за него.

Гарри попытался чуть отодвинуться - уж очень устрашающе выглядел профессор, несмотря на пижаму, и еле слышно пролепетал:

- Я… я всё понимаю, сэр. Нечаянно сорвалось с языка, простите.

У него чуть не вырвалось жалобное: «Я больше не буду». Видимо, на Гарри так подействовало новое обличие Снейпа, которое юноша ассоциировал с «папочкой Северусом», что он почувствовал себя провинившимся сынком, отчитывающимся перед отцом.

Лицо Снейпа чуть смягчилось, и он отпустил Гарри.

- Хорошо.

Мальчик облегчённо перевёл дух. Больше так нельзя рисковать, иначе Снейп от злости на ингредиенты разберёт! Нет, всё-таки страшный человек - Северус Снейп. Но нужно привыкать, ему здесь ещё больше месяца жить, а может, и получится профессора перевоспитать. Кто знает, что будет? Оставалось только надеяться, что Лорда за это время будет поменьше.

- Ладно, думаю, ты понял. Будем продолжать занятия Окклюменцией, пока ты не научишься ставить более-менее крепкий блок. С завтрашнего дня и начнём, а сейчас - спи, - сказал Снейп.

- Да, я понял, сэр, - ответил Гарри. - И ещё: спасибо.

- За что? - удивился Северус.

Но Гарри лишь улыбнулся и закрыл глаза, надеясь, что теперь сможет поспать спокойно. Профессор стоял и смотрел на юношу, который совсем недавно находился на краю гибели, и уже улыбается, как ни в чём не бывало. Так же улыбнувшись, он вышел из комнаты, тихонько притворив за собой дверь. Но через два часа, когда Гарри уже спал, Северус вернулся и сел в кресло рядом с кроватью мальчика. Он боялся, что всё может повториться, что в следующий раз он может опоздать.

Через штору пробивался тоненький лучик луны, но его света было достаточно, чтобы осветить почти всю комнату своим призрачным сиянием. И, окутанный этим светом, он так и сидел, устремив взгляд на спящего подростка, и на его губах, только по понятным ему одному причинам, играла улыбка. «Улыбка папочки Северуса» - так бы назвал её Гарри, если бы сейчас открыл глаза. Но он спал, впервые за долгое время, он спал по-настоящему крепким сном. А говорят, что на чужом месте плохо спится. Может, это место не было для него таким уж чужим?

И только когда первые лучи солнца выглянули из-за шторы, Северус встал и, вздохнув, вышел из комнаты.

Глава 17. С днём рождения, мистер Поттер!

Сразу предупреждаю: автора, на пару с Гарри, малость занесло, так что не пинаться и тапками не швыряться, так как полный хаос вас ждёт ещё впереди! =) Я же указала, что меня на философию тянет, но хотите - называйте это бредом сумасшедшей)))

__________________________________________

С того дня прошла уже неделя, но Гарри часто вспоминал эту ночь. Ещё ни разу Волан-де-Морт не доходил до такого, ещё никогда раньше Гарри не чувствовал подобной боли, такой, что казалось, будто он находится одной ногой в гробу. К счастью, Тёмный лорд больше не прибегал к такому способу покончить с ним. Почему, юноша мог только догадываться. Может, Волан-де-Морт в кои-то веки смирился с тем, что Гарри Поттер - трудная добыча для него (насчёт этого Гарри сильно сомневался), или же у него зародился ещё более коварный план. Гриффиндорец больше склонялся к последнему варианту, ведь Том никогда не оставит своих попыток уничтожить Мальчика-который-выжил. И даже дело не только в пророчестве или ненависти, просто его чувство собственного достоинства не позволит ему отступить. Как говорится, назвал себя Лордом, так изволь соответствовать этому титулу. И даже тёмные лорды должны это учитывать.

Может, ещё помогали и уроки Окклюменции со Снейпом. На следующий день, после тех событий, Гарри и мастер зелий снова начали заниматься. И юноша мог, не кривя душой, признать то, что ему удалось добиться успехов в этой науке, не больших, конечно, но всё же это был прогресс. Эти уроки разительно отличались от тех, которые были на пятом курсе; методы обучения улучшились. Тогда только и было: «Очистите сознание, Поттер! Освободитесь от всех эмоций! И сразу: Легилименс! Без каких-либо тебе объяснений и подсказок. А потом: Вам не хватает дисциплины! Вы ленивы и расхлябанны, Поттер! Вы такой же, как ваш отец!» И так далее, и тому подобное.

Разве можно было чего-либо добиться, когда тебя не то, что учить не хотят, но даже и вида твоего не переносят? Единственное, что там можно было узнать, так это самые «красочные» эпитеты к твоей персоне, плюс море ненависти. Никакого доверия и шанса на успех.

Теперь же зельевар пытался объяснить всё более подробно, указывал на ошибки. Это, во-первых. Во-вторых, Гарри уже сам хотел этому научиться, сам стремился овладеть этойнаукой, защищать своё сознание. Ну, и, в-третьих, что было самым важным, теперь им не мешала ненависть, по той простой причине, что её больше не было. Теперь им не хотелось придушить друг друга собственными руками, или чего ещё хуже - заавадить; Гарри больше не ощущал себя жертвой хищника, с которыми он сравнивал себя и Снейпа, не считал себя узником в этих подземельях, а Северус не пытался сделать Гарри ещё больнее, не давил на него и не оскорблял.

Вот так и прошла эта неделя. Вроде и каникулы были, делать нечего, кроме как Окклюменцией заниматься, но время для Гарри пролетало, как одно мгновение. Мальчик так же жил со Снейпом - они с директором были уверены, что Лорд притаился и выжидает момента. Все дни проходили, как по расписанию: подъём в девять утра, завтрак, потом до обеда можно было полетать, сходить к Букле или просто пошататься по замку, после обеда - два часа Окклюменции, и дальше до вечера можно было снова заняться ничегонеделаньем. Он сам не заметил, что у него вошло в привычку перед сном разговаривать с профессором. Конечно, пока они не затрагивали личные темы, но всё же тот факт, что они легко и непринуждённо беседовали друг с другом, о многом говорил. Всё началось на следующий день после той ментальной атаки.

Стоял глубокий вечер, почти ночь; Снейп уже ушёл спать, а Гарри всё ещё сидел в гостиной, застыв на диване, как статуя, и непрерывно глядя на яркие языки пламени в камине. Точнее, Гарри так же ушёл в свою комнату, одновременно со Снейпом, но вскоре вернулся. Прошло два часа, а он так и не смог заставить себя пойти обратно. Кому-то могло бы показаться, что он боится своей новой комнаты, но всё было гораздо сложнее…

Юноша сжал кулаки и прошипел что-то сквозь стиснутые зубы, хотя в глубине зелёных глаз плескался страх. Веки уже слипались, но Гарри всеми силами отгонял сон. Что дальше? Неужели так будет всегда? Неужели он, Гарри Поттер, мальчик, который, не раздумывая, бросился спасать Философский камень, прыгнул в бездну тоннеля Тайной комнаты, зная, кто ждёт его там, не сможет побороть свой страх? Это так банально, тем не менее, он ничего не может с собой поделать. Гарри бросил взгляд на часы: почти два часа ночи. Такими темпами он скоро станет лунатиком. Поттер глубоко вздохнул и спрятал лицо в ладонях. Как же всё это его достало!

Сколько времени он так просидел - неизвестно. Погружённый в свои тяжёлые мысли, Гарри просто потерял счёт времени. Но когда его плеча легонько что-то коснулось, то Поттер, не хуже антилопы, увидевшей льва, подпрыгнул на диване и безумными глазами уставился на объект, который чуть не довёл его до инфаркта. Этим объектом оказался профессор Снейп, снова в своей «слизеринской» пижаме, правда, сверху был накинут халат. Но на этот раз Гарри было всё равно: он слишком хотел спать, разум затуманился, но заставить себя закрыть глаза он не мог.

Скрестив руки на груди и глядя на сонного мальчика, зельевар поинтересовался:

- Можно тебя спросить, Поттер: почему ты не в постели? - он действительно удивился, застав тут Гарри. Мастер зелий тоже не мог уснуть, всё вспоминал визит Малфоя и вчерашнюю ночь, поэтому решил сходить в гостиную и глотнуть огневиски - это должно было помочь успокоить нервы и навеять сон.

Гарри не знал, что ответить. Что он может сказать? Да профессор его засмеёт, если узнает причину его «бессонницы». Или рискнуть? Всё равно, больше терять нечего.

- Боюсь… - еле слышно прошептал он, опустив глаза.

- Чего боишься? - не понял Северус, но тут же мысленно пнул себя: естественно, после вчерашнего Гарри будет страшно даже закрыть глаза. Он боится, что Тёмный лорд снова предпримет попытку убить его. Тут уж любой не выдержит.

Юноша посмотрел на Снейпа и снова опустил голову, не зная, что ответить учителю. Признаться в том, что он трус, который, подобно маленькому ребёнку, страшится кошмаров? Но у маленьких детей кошмары нереальны, они не могут убивать…

Зельевар смотрел на Гарри, и его сердце сжималось от сочувствия и сострадания к этому пареньку: до чего его довела эта тварь, если мальчишка уже боится заснуть!

Северус вздохнул и сел рядом со своим студентом.

- Гарри, послушай…

Услышав это, юноша чуть повернул голову, показывая, что весь во внимании.

«Нет, так дело не пойдёт».

- Посмотри на меня, - попросил мужчина.

Гарри упрямо потряс головой и ещё больше сжался: он не хотел, чтобы зельевар видел его глаза - в них он смог бы прочитать все его чувства, как раскрытую книгу.

Видя, что Гарри и не думает следовать просьбе, Северус мягко взял юношу за подбородок и поднял его голову. Тот взглянул на профессора каким-то затуманенным взором, зелёные глаза сейчас казались какими-то серыми, даже за стёклами очков, в которых плясали отблески отражённого пламени. Снейпа от этого чуть не передернуло: глаза Лили не должны быть такими, ведь только своим изумрудным цветом они так завораживали Северуса, именно такие, они вытаскивали его из еженощных кошмаров.

- Послушай меня, Гарри. Я понимаю, что после… после того, что случилось, тебе страшно. Не нужно стыдиться страха, Гарри, его нельзя прятать в себе - становится только хуже. Я по себе это знаю… - после этих слов взгляд Гарри немного прояснился. - Да, когда я только… начинал свою шпионскую деятельность, после того, как директор спас меня из этого ада, я тоже боялся. Но мне приходилось прятать свой страх - иначе меня сразу бы раскрыли, и мне бы пришёл конец. Первое время мне было трудно справляться с этим, но вскоре я смог побороть себя, и мне стало чуть легче. Страх не портит людей, он лишь закаляет их. Хотя… мне кажется, что тебя жизнь уже достаточно закалила.

Гарри поражённо смотрел на Снейпа. Нет, профессор не устаёт его удивлять.

- Просто… просто, когда Волан-де-Морт вчера… Я не знаю! Такого никогда ещё не было, даже когда змея напала на мистера Уизли. В тот раз мне казалось, что это я был змеёй, что это я напал на отца Рона, а не Нагайна, думал, что Волан-де-Морт подчинил себе мой разум, стал управлять мной… Почти сделал меня убийцей… - с каждым словом голос Гарри становился всё тише и тише, пока не понизился до еле слышного шёпота.

- Ты же знаешь, что это не так, даже он не смог бы сделать этого. Кажется, мисс Грейнджер уже пыталась тебя убедить в этом, - зельевар усмехнулся, а Гарри удивлённо на него посмотрел. - Ты не был змеёй, ты просто видел её глазами. Этого можно добиться с помощью легилименции, не всем, конечно, а только очень сильным волшебникам.

Требуется сильная концентрация и огромный магический потенциал, к тому же должна быть и большая сила внушения. Легилименция - очень тонкий раздел магии, который нужно весьма долго осваивать, врождённого дара не бывает, а её сила зависит ещё и от потенциала волшебника; немногие могут применить легилименцию на столь больших расстояниях. Скорее всего, это по силам только директору и Тёмному лорду. Иногда даже бывает, что способности к легилименции передаются по наследству, но всё же этот дар не врождённый, если его не развивать - способности исчезнут. Передача происходит, обычно, только в чистокровных семьях. Легилименция в руках Лорда - это то же самое, что Круциатус для сознания, но ведь Круциатус можно побороть, верно?

Заклинания, чары - это обычная, можно сказать, «стандартная» магия, которая приносит, в основном, только физический ущерб, она применяется намного проще, чем легилименция и окклюменция. Эти две дисциплины действуют на уровне подсознания, там всё намного сложнее. Подсознание - слишком хрупкая материя, и вроде бы подчинить его довольно легко. На самом деле, немногие волшебники способны добиться этого, ведь у каждого человека для защиты своего подсознания есть сила воли, и никакая магия не нужна, - Северус заметил, что Гарри хочет что-то сказать, и поднял руку, останавливая его. - Да, просто сила воли и концентрация. Как и для Круциатуса. Тебе нужно тренироваться, тогда у тебя всё получится. Применять легилименцию может не каждый, но защититься от неё могут все, нужно просто захотеть. Так что…

- А что, если это опять повторится? - перебил его Гарри. - Что, если он снова захочет попытаться убить меня таким образом? Вдруг он всё же подчинит меня себе, и тогда я могу… навредить всем… вам, или даже убить…

- Ты слушаешь, что я говорю, Поттер? Это невозможно. И даже Тёмный лорд не в силах сотворить с тобой такое. Как ты этого не понимаешь? - как же всё-таки до гриффиндорцев долго доходит!

Снейп понимал, что Гарри спрашивает об этом не просто так: он боится. Но боится не за себя, не за свою жизнь, а за жизнь своих друзей, окружающих его людей.

«За меня», - подумал Северус и слабо улыбнулся, но через мгновение его лицо снова потемнело.

«А если Тёмный лорд, и правда, снова предпримет попытку убить его? Хотя… почему «если»? Не сомневаюсь, что он ещё не раз будет пытаться это сделать. И он это сделает… Убить Гарри - вот его главная цель, и вряд ли он когда-нибудь забудет про неё, пока… Ну, нет! Я и так много потерял из-за него. Нет, я потерял всё. Любовь, свободу, счастливую жизнь. У меня больше ничего не осталось. Хватит. Я не отдам ему мальчишку. Никогда.»

Гарри раздумывал над словами зельевара. Да, действительно, что он опять волнуется? Гермиона уже пыталась вдолбить ему это, теперь ещё и Снейп.

А насчёт остального… Повода для паники тоже нет, ведь Волан-де-Морт много раз пытался его убить, и на этом его попытки не прекратятся, Гарри был уверен. Он с одиннадцати лет выживал, и жив же пока. Это не может не радовать. К тому же, он сейчас находится в Хогвартсе, а это, на данный момент, для него самое безопасное место.

Мальчик чуть приободрился.

«И что я нюни распустил? Пора уже привыкнуть к этому», - сказал Гарри самому себе. «Жизнь не раз расставляла мне ловушки, но я всё время выбирался из них. И на этот раз я не сдамся. Ни за что».

- Да, вы правы, сэр. Мне не нужно больше думать об этом, - проговорил он. - Мне кажется, что Волан-де-Морт уже отомстил. Конечно, на этом он не остановится, но на данный момент он уже добился своего.

«Пора забыть на время про этого красноглазого монстра и просто жить. Нельзя упускать такой возможности, к тому же, такой шанс для меня один из миллиона. И ещё… сейчас каникулы. А что студенты делают на каникулах? Отдыхают и ни о чём не заботятся. Вот и я буду делать так же. Надоело жить, вечно оглядываясь назад, всегда бояться, гадать, выдержишь ли. Жить, словно танцуя на краю пропасти».

- Вот и хорошо, что ты это понял, Гарри, - ответил Северус, продолжая думать о себе, Гарри и Тёмном лорде. - И не забивай больше себе этим голову. Ты никогда не будешь им. Ты - это ты.

- Спасибо, сэр. Я не буду забывать об этом, - Гарри слабо улыбнулся.

Снейп поднялся с дивана.

- Раз так, значит, иди спать. Уже поздно, а завтра нам рано вставать - будем налегать на окклюменцию. Не хочу, чтобы ты опять посреди ночи будил меня своими криками, - Снейп пытался сказать это с иронией, но вышло неважно.

- Хорошо, профессор, - Гарри постарался скрыть улыбку. - Тогда я пошёл. Спокойной ночи, - юноша поднялся вслед за Снейпом и направился к себе в комнату.

- Спокойной ночи…

С того момента Гарри и Снейп, перед тем, как разойтись по своим спальням, садились у камина и беседовали друг с другом, это успокаивало и одного и другого. Сначала совсем немного: минут десять-пятнадцать, но постепенно они стали засиживаться на полчаса и, бывало, даже на час. Это стало у них своеобразной привычкой.

* * *

- Поттер! - глухой стук в дверь и громкий возглас разбудили подростка, секунду назад сладко сопевшего и видевшего уже не первый сон. Гарри подскочил, но, спросонья не поняв, что случилось, свалился с кровати. Ошалевший юноша поспешно надел очки, за полминуты натянул одежду и, так до конца и не проснувшись, пошёл открывать дверь, ругаясь про себя.

«Какого… Сколько, вообще, сейчас времени?».

Гарри скосил глаза на часы: те показывали восемь утра.

«Спал бы ещё целый час…», - от такой несправедливости Гарри чуть не захныкал, как маленький ребёнок, у которого отобрали конфету.

Открыв дверь, мальчик увидел Снейпа: тот стоял с поднятым кулаком, видимо, собираясь стучаться до последнего.

- Э-э-э… Доброе утро, профессор… - вообще-то, Гарри хотел спросить: «Какого чёрта вы подняли меня так рано?!», но сдержался.

- Поттер, сегодня я весь день буду занят, так что придётся прямо сейчас начать с окклюменцией. Потом весь день будешь свободен, - сказал Снейп, отходя от двери и разглядывая заспанного подростка. Он сомневался, что Гарри сейчас способен чем-либо заниматься, не заснул бы хоть на ровном месте.

«Почти весь день».

- А… - Гарри не знал, стоит ли интересоваться, что за такие дела у Снейпа столь ранним утром. - Хорошо. Я только сейчас умоюсь и приду.

И юноша поплёлся в ванную.

Он не видел, как на лице Снейпа появилась ехидная усмешка, а в глазах заиграли смешинки.

«Эх, Поттер… Ты ещё не знаешь нашего директора. Если он что-нибудь задумает, то берегись. Мне даже жаль тебя, Гарри. Но мне придётся с ним сотрудничать - я же ему обещал».

После того, как Гарри привёл себя в порядок и пришёл в кабинет зельеварения, где его ждал Снейп, они снова продолжили свои занятия. Через полтора часа, весь вымотанный, но довольный, Гарри снова отправился в ванную освежиться, а Снейп исчез в неизвестном направлении, на прощание сказав, чтобы Гарри, как только освободится и поест, не оставался в замке, а шёл на свежий воздух, полетал на метле или ещё что-нибудь. Причём обязательно. Зачем обязательно, Гарри не понял, но не стал спрашивать.

Через полчаса он уже шагал на стадион. По дороге он встретил Дамблдора, сияющего, как новенький галлеон. На вопрос: «Что случилось?» тот ответил, что день нынче хороший, поспешно добавив, чтобы Гарри сегодня как следует отдохнул и подольше побыл на улице. Юноша, мягко говоря, удивился такому поведению Дамблдора и Снейпа, но вида не подал, надеясь, что этому скоро найдётся разумное объяснение. Поэтому он согласно кивнул и направился к залитой солнцем квиддичной площадке, с намерением попрактиковаться в новых трюках высшего пилотажа.

Солнце уже стояло высоко над головой, но Гарри всё ещё купался в воздушной ванне, выделывая там сумасшедшие виражи. Часа три он тут точно проторчал, хотя был бы не прочьещё полетать, но желудок уже катастрофически требовал еды. Поэтому Гарри спустился на землю и пошёл на обед.

В дверях он снова столкнулся с директором, только на сей раз Дамблдор был со Снейпом. Те о чём-то тихо разговаривали, но, увидев Гарри, сразу же замолчали. Тот сдвинул брови: опять какие-то секреты? Вслух он ничего не сказал, только спросил, скоро ли будет обед. Директор ответил, что сегодня ему придётся обедать в подземельях, так как в Большом зале будет собрание Ордена Феникса. Гарри как-то несильно в это поверил: с чего бы это Орден решил собираться здесь? Но снова не стал задавать вопросов и, кивнув, направился к себе в комнату. Настроения не было теперь никакого, казалось, что все опять что-то затевают, причём это что-то обязательно касалось его самого.

Зайдя в комнату, Гарри скинул ботинки и лёг на кровать, уставившись в потолок. Есть расхотелось. Он пролежал так с полчаса, не двигаясь и тупо глядя вверх. Букля, почувствовав, что хозяину нужна поддержка, слетела со шкафа и опустилась на кровать рядом с Гарри. Тот дёрнулся, но через мгновение улыбнулся, увидев свою белоснежную любимицу, которая смотрела на него сочувствующим взглядом.

- Спасибо тебе, Букля, - прошептал Гарри. - Ты понимаешь меня, как никто другой…

Гарри лежал и поглаживал сову, улыбаясь каким-то своим мыслям. Настроение снова стало подниматься: ведь верный друг всегда поможет, но всё же желудок не собирался больше терпеть, поэтому Гарри пришлось встать с кровати и пойти в гостиную, чтобы вызвать домовых эльфов.

Пообедав, мальчик решил пойти в библиотеку: всё же домашние задания на лето никто не отменял, и Гарри сомневался, что учителя пожалеют его и разрешат ничего не делать. К тому же, он точно знал, что, не сделай он домашние задания, то ему не даст покоя его совесть, имя которой - Гермиона Грейнджер. Гарри улыбнулся: Гермиона всегда следила за ним, поддерживала, заботилась… Улыбка стала ещё шире, а в груди потеплело.

«Что я, как дурак, улыбаюсь? Гермиона ведь всегда так поступала. Она же друг, а друзья всегда держатся вместе», - пытался убедить себя Гарри, но выходило плохо.

Библиотека, вопреки обыкновению, встретила Гарри мёртвой тишиной. Конечно, и в учебное время здесь было очень тихо, так как нельзя было разговаривать в полный голос, но всё же какой-то уют был: тихий шёпот учеников и мягкий шелест страниц, какой-то успокаивающий скрип перьев, к тому же, библиотека почти никогда не пустовала. Но сейчас было лето, и во всём замке царила тишина.

Поздоровавшись с мадам Пинс, Гарри прошёл вглубь библиотеки, выискивая взглядом нужные книги. Остановившись возле стеллажа с книгами по трансфигурации, Гарри начал выбирать подходящую литературу. Наконец, найдя всё, что требовалось, юноша сел за стол, обложившись учебниками и пергаментами. За окном светило яркое солнце, пели птицы, и не было никакого желания заниматься трансфигурацией, несмотря на то, что Гарри уже сегодня был на квиддичной площадке.

Гарри тряхнул головой и уставился в учебник.

Так… Что там было задано?

«Теория трансфигурации человека Джона Квайета и ее модификации».

Найдя нужный параграф, он взял перо, обмакнул его в чернила и начал писать. И только через два часа юноша отложил пергамент, протёр глаза и усталым взглядом посмотрел в окно. Солнце уже светило красноватым светом и потихоньку приближалось к горизонту. Значит, сейчас уже где-то часа четыре вечера, а он успел сделать только трансфигурацию, аведь ещё остались чары, зельеварение и травология.

«Ладно, займусь этим завтра», - решил Гарри, собирая со стола книги и бумаги. Расставив всё по местам, юноша вышел из библиотеки, раздумывая над тем, что же делать дальше. Внезапно он вспомнил, что хотел узнать, что опять скрывает Дамблдор, но чем больше он размышлял об этом, тем больше появлялось недосказанности.

«Директор сказал, что здесь сегодня собирается Орден. Но зачем? Неужели что-то связанное с Волан-де-Мортом? Опять вылез на поверхность? Сидел бы себе в своей «норе» и любовался на свою красноглазую безносую физиономию, всем бы лучше от этого было».

Гарри так глубоко ушёл в себя, что не заметил идущего ему навстречу Снейпа, и с размаху налетел на него. Пергаменты и перья посыпались на пол, и Гарри бы вместе с ними, если бы Снейп не успел вовремя схватить его за руку, не давая упасть.

Северус недовольно скривился.

- Поттер, смотри, куда идёшь. С лестницы хочешь полетать?

- Извините, профессор. Я просто задумался, - пробурчал Гарри, поднимая с пола свои вещи. - Я был в библиотеке, делал уроки.

- Похвально, - ухмыльнулся Снейп. - Надеюсь, что ты и про зельеварение не забудешь?

«Куда уж там».

- Конечно, нет, сэр. Я как раз завтра собирался начать делать его. Просто сегодня я…

- Ладно, я понял. Поттер, тебя ждёт директор в Большом зале. Прямо сейчас, - сказал зельевар и выхватил свитки у Гарри из рук.

- Э-э-э… - Гарри не мог понять, зачем Снейп забирает его домашнее задание. И зачем он нужен Дамблдору? - А как же собрание Ордена?

Теперь настала очередь Северуса удивляться: он непонятным взглядом уставился на Гарри, но потом, видимо, что-то понял, и его взгляд изменился.

- Иди-иди, всё уже, - поспешно произнёс учитель и, развернувшись, направился в другую сторону, лишь бы только Гарри не видел его улыбки.

Гарри пожал плечами и пошёл в Большой зал. Кстати, почему именно Большой зал? Вообще-то, для таких случаев у директора есть кабинет. Опять вопросы и опять без ответов. Поэтому Гарри поспешил в назначенное место, чтобы найти эти ответы. По крайней мере, он на это надеялся.

«Надеюсь, что новости не плохие… А то каждый раз: Гарри, тебе нужно убить Волан-де-Морта, Гарри, ты должен спасти мир, Гарри, Гарри, Гарри… Так и свихнуться можно, если бы всё не было так серьёзно… Что, интересно, будет се…»

Раскрыв рот, Гарри уставился на то, что предстало перед его глазами. Точно так же, как и четыре года назад, мальчик подумал, что ошибся дверью, когда Локонс решил «реставрировать» Большой зал на День святого Валентина, только на этот раз не было ядовито-розовых цветов, развешанных по стенам и сердечек-конфетти, падающих сзачарованного потолка. Сейчас всё было одновременно просто и, в то же время, веяло каким-то великолепием. Потолок изображал солнце и розоватые облака, на стенах висели гирлянды из живых цветов, единственный стол, стоящий в середине зала, ломился от разных блюд: похоже, домовики побили все свои рекорды. Но что поразило Гарри сильнеевсего - так это группа учителей, в ряд стоящих возле стола и улыбающихся ему.

«Что происходит?»

Дамблдор, будто прочитав его мысли, направился к находящемуся в столбняке Гарри.

- Ну, что ты стоишь, Гарри? Проходи. Ты разве забыл, что сегодня у тебя День рождения? - сказал директор, видя, что именинник отказывается понимать происходящее.

Поттер круглыми глазами уставился на Дамблдора. Как он мог забыть! Точно, ведь сегодня тридцать первое июля, и ему исполняется шестнадцать лет! За всем этим Гарри даже и не вспоминал об этом: побывав разок в плену у Лорда и чуть не попав на тот свет, даже и не думаешь о таких банальных вещах, как День рождения. Но если забываешь ты сам, это не значит, что об этом не помнят другие; но это было удивительно, если учесть тот факт, что Гарри ещё не получил подарков от друзей, а тут его поздравляют сами учителя.

- Я… я… я… - от удивления Гарри потерял дар речи. - Я… Спасибо, но… зачем всё это, профессор? Я же…

Дамблдор рукой остановил этот бессмысленный поток слов.

- Я знал, Гарри, что ты и не вспомнишь об этом. Вот именно по этой причине я всё и организовал, - директор улыбнулся. - Нельзя забывать о таком замечательном событии, как шестнадцатилетие. К тому же, мы не могли допустить, чтобы ты остался без подарков.

И директор, не терпя дальнейших отлагательств, схватил Гарри за руку и потащил к столу, что для его возраста было весьма необычно.

Здесь были Хагрид, профессора Стебль, Флитвик, МакГонагалл, Вектор и Синистра. И, что самое важное, все они улыбались, даже всегда строгая МакГонагалл, и это было очень… необычно, что ли. Теперь Гарри в полной мере почувствовал себя не в своей тарелке, даже тогда, когда он первый раз обедал с преподавателями за учительским столом, ему не было так неудобно. Ведь они не обязаны были устраивать всё это, поздравлять его. Кто он? Всего лишь студент, как и все остальные. Ну, может, чуть не такой, но разве это должно что-либо менять?

Гарри смотрел на всех этих людей и не знал, что сказать: все мысли повылетали из головы, слова не хотели выстраиваться в предложения. МакГонагалл подошла к Мальчику- который-выжил и обняла его; тот же впал в состояние, подобное анабиозу, но, всё-таки пересилив себя, ответил на объятие.

«Видели бы это сейчас Рон с Гермионой», - подумал Гарри, и на душе стало как-то грустно: неужели друзья забыли про него? Но он сразу же отбросил эти мысли на второй план, ведь учителя старались для него и не хотели бы, чтобы он грустил в этот день.

Поэтому, весело улыбаясь и, по-настоящему, искренне радуясь, Гарри принимал поздравления учителей. Наконец, когда все слова были сказаны, он с преподавателями сел за стол. Непринуждённо беседуя и обмениваясь шутками, гриффиндорец забыл обо всей этой скованности, казалось, будто он просто сидел и пил чай в кругу семьи, но его кольнуло сожаление, что тут нет Снейпа. Скорее всего, Мастер зелий сам не захотел приходить сюда. Во-первых, по натуре человек он очень мрачный, и все эти праздники его не трогают, во-вторых, это был День рождения Гарри, и Снейп имел полное право не идти, а, может, он был просто занят. Но всё равно Гарри хотел бы видеть его здесь, вместе со всеми, чтобы он не чувствовал себя одиноким, хоть чуть-чуть перестал быть самим собой. Он уже хотел пойти и притащить Снейпа сюда (хотя Гарри очень сильно сомневался, что зельевар позволит ему это сделать), но Снейп, как будто почувствовал это, и решил прийти добровольно. Но недовольное выражение на его лице доказывало совершенно обратное: скорее всего, это Дамблдор с помощью легилименции позвал зельевара.

Во всяком случае, выяснять это Гарри не собирался, ладно, хоть Снейп пришёл сюда.

«Теперь, главное его не «спугнуть», или он бы не «спугнул» кого-нибудь», - ухмыльнулся про себя Гарри, краем глаза наблюдая за тем, как Снейп садится за стол рядом с Дамблдором.

С приходом Снейпа обстановка за столом стала более напряжённой - никто не знал, как зельевар воспринимает шутки, но директор не дал празднику испортиться, рассказывая в полный голос анекдоты Флитвику, сидящему рядом с ним с другой стороны. Постепенно преподаватели снова начали оживляться, заметив, что на лице Снейпа нет обычного презрения, и он не собирается подливать яда кому-нибудь в тыквенный сок.

Когда все наелись, Дамблдор встал из-за стола и, повернувшись к Гарри, начал свою поздравительную речь, которую сочинял всё утро.

- Итак… Гарри, я понимаю, что ты сейчас в самую последнюю очередь думаешь про свой день рождения, но позволь мне поздравить тебя с этим знаменательным днём. Побольше улыбайся, радуйся жизни, бери от неё всё, что можешь. И, конечно, не забывай радовать своих учителей выполненными домашними заданиями, - Дамблдор ухмыльнулся в бороду, а Гарри покраснел. Немного подумав, директор добавил:

- И не стоит жить вечными проблемами, вспомни про своих друзей, которые всегда тебя поддерживают и всегда рядом, я же знаю, что ты всё время думаешь о своём предназначении…

«Можно, пожалуйста, без этого? Не хочется портить себе праздник».

- … Как говорил один мудрый магловский философ: «Не смотри в прошлое с тоской - оно не вернётся. Мудро распорядись настоящим - оно твоё. Иди вперёд, навстречу туманному будущему, без страха и с мужественным сердцем»* .

Гарри во все глаза уставился на Дамблдора, да и учителя тоже удивлённо переглянулись между собой. Это уже не поздравление, а какое-то наставление на путь истинный, но Гарривсё равно было приятно. Внезапно он почувствовал, что в глазах резко защипало.

- Спасибо, сэр, я… я…

Альбус, заметив смущение и неуверенность именинника, произнёс:

- Не нужно ничего говорить, Гарри, я всё прекрасно понимаю. Ты просто попытайся не забывать о том, что я тебе сейчас сказал, ладно?

- Нет, я тоже кое-что хочу сказать, директор, - решительно произнёс Гарри, встав и оглядев учителей своими зелёными глазами, в которых бушевала целая буря различных эмоций. - Я не умею говорить красивых речей, только скажу, как я вам всем благодарен за то, что вы для меня делаете и делали, за то, что поддерживали меня, когда мне было плохо, не бросили, когда все остальные отвернулись от меня на четвёртом курсе. Даже лучший друг подозревал меня во лжи, и вы тоже могли бы в это поверить - каждый же мечтал стать участником Турнира, и как же знаменитый Гарри Поттер, вечно желавший прославиться ещё больше, станет исключением? - с иронией произнёс Гарри.

При этих словах Снейп сразу же отвёл взгляд, а остальные учителя не знали, что им делать: принять это, как шутку, или всерьёз.

- Но вы не сделали этого… Вы меня поддержали. Может, так должны поступать все учителя, но я знаю, что вы делали это от чистого сердца. А потом… - Гарри глубоко вдохнул, словно перед прыжком в воду, - потом, когда… погиб Седрик, и все стали считать меня сумасшедшим, когда я пытался доказать, что В… Тёмный лорд возродился, вы не оставили меня, не захотели отправить лечиться в Святой Мунго, - Поттер попытался чуть-чуть разрядить обстановку, слишком уж траурно всё выходило, но он говорил то, что подсказывало ему сердце, что все эти годы копилось в его душе; он просто давал выход своим чувствам. - И когда в школе появилась Амбридж, всеми силами пытаясь испортить студентам жизнь, да и вам тоже, вы не сдались под натиском Министерства, стараясь облегчить наши, так сказать, страдания. Вот почему я никогда не говорил вам, профессор МакГонагалл, какие наказания устраивает Амбридж, потому что знал, что вы этого так просто не оставите, а мне бы не хотелось, чтобы у вас появились из-за этого неприятности. Не так-то уж и страшно писать строчки своей кровью…

Учителя в один голос ахнули. Они так и не смогли узнать, что делает со студентами Долорес, а сами ученики никогда об этом не говорили. Гарри заметил, как глаза Дамблдора гневно блеснули, Минерва сжала губы, словно стараясь прямо сейчас не высказать всё, что думает об этой жабе, а Снейп с силой сжал вилку, которую держал в руках.

- … Зато я на всю жизнь запомнил, что не должен лгать, - Гарри почувствовал, что его маленько занесло, и пора закругляться, иначе это уже на какую-то прощальную речь смахивает. - В общем, спасибо вам за всё, и надеюсь, что я смогу вас отблагодарить, убив, наконец, этого красноглазого монстра.

Вот тут Поттер окончательно понял, что у него поехала крыша, и его сейчас точно отправят лечиться, он малость переборщил со своей благодарностью. Все смотрели на него, широко раскрыв глаза, даже не двигаясь. В глазах преподавателей можно было заметить шок и удивление, а также гордость, смешанную с каплей страха - похоже, последняя фраза была лишней. Но ничего другого ждать не приходилось - он всё равно должен сделать это, и даже не из-за смерти родителей. Нет, месть была не главной задачей в его жизни. Просто Гарри не хотел, чтобы больше из-за Волан-де-Морта гибли люди, страдали другие семьи, он всё это в полной мере испытал на себе.

Дамблдор очнулся первым.

- Гарри, не стоит так нас благодарить, мы просто обязаны поддерживать своих учеников, но тебе сложнее, чем всем остальным, на твоих плечах тяжёлый груз, и мы никогда не оставим тебя одного. Но именно это я и говорил тебе, Гарри: ты не должен жить этим пророчеством, ты сам строишь свою жизнь. Всё решаешь только ты, - Альбус серьёзно посмотрел в глаза юноши.

- Да, сэр, я понял, спасибо вам, - ответил Гарри, а про себя подумал:

«В любом случае, мне придётся столкнуться с Волан-де-Мортом лицом к лицу, наверное, не раз, но всё равно когда-то наступит последняя встреча, для него или для меня - неважно, но Дамблдор, конечно, всё равно понимает, что пророчества не избежать».

- Похоже, мы немного отвлеклись от темы, - жизнерадостно заявил директор, будто только что не было этого серьёзного разговора, касающегося даже убийства Волан-де-Морта. - Сейчас наступает самая интересная и захватывающая часть праздника - подарки!

У Альбуса, словно ребёнка, увидевшего вкусную конфету, ярко заблестели глаза, будто дарят подарки ему, а не Гарри. Впрочем, последний не испытывал слишком большой радости по этому поводу - такого он уж точно не ожидал, да и принимать подарки от учителей это… ненормально. Но Дамблдору было до лампочки смущение ученика, и он, вскочив с места, взмахнул палочкой. Вся еда со стола исчезла, поэтому оскорблённый до глубины души Хагрид, который не успел отправить в рот последний кусок курицы, исчезнувший вместе с тарелкой прямо у него перед носом, вонзил вилку в стол и теперь усердно пытался её оттуда вытащить; даже с его силой пришлось поднатужиться. В результате в столе красовались четыре дырки, вилка превратилась просто в кусок железа с четырьмя изогнутыми зубчиками, а лесничий, красный, как рак, смущённо пытался её куда-нибудь спрятать, но не найдя никакого другого места, куда её можно деть, он незаметно положил её на соседний стул, пока тот пустовал. Но Хагрид маленько просчитался, забыв, что это было место Северуса Снейпа, которого на минутку зачем-то позвал к себе директор, и когда тот сел обратно на своё место, никто не мог понять, почему Снейп сначала позеленел, потом покраснел и, наконец, побледнел, зарычав, как бешеный оборотень, а лесничий съёжился, будто проглотил лимон. Он-то не сомневался, что его габариты тут бесполезны - Снейпа боялись даже горные тролли. Недаром ученики его прозвали «Ужасом, летящим на крыльях ночи»* * .

Чтобы предотвратить смертоубийство, Альбус быстро взмахнул палочкой, и в руках у него появился небольшой прямоугольный свёрток (сразу понятно - книга) в яркой «гриффиндорской» обёртке - красное с золотом, сразу разрядивший напряжённую обстановку между злющим Снейпом и бледным лесничим.

- Гарри, - Дамблдор подошёл к мальчику и улыбнулся, - прими от меня этот скромный подарок, я очень надеюсь, что он пригодится тебе в будущем, и ты многому научишься. Почитай на досуге, тут есть очень интересные вещи.

Но Альбус Дамблдор ещё не знал, как эти слова в дальнейшем повлияют на Гарри, что это навсегда перевернёт жизнь Мальчика-который-выжил, и какое решение ему придётся принять… Но для Дамблдора эта был всего лишь скромный подарок.

- Спасибо, сэр, - ответил Гарри, улыбнувшись в ответ. - Я обязательно сделаю то, что вы мне сказали. Я уверен, что я тут найду то, что сможет помочь мне в борьбе с Волан-де-Мортом.

- Гарри, я дарю тебе эту книгу не для того, чтобы ты искал в ней способы убить Тёмного лорда, я надеюсь на то, что ты найдёшь в ней много полезного для себя, для дальнейшего обучения в школе.

«Куда уж там. Сэр, я же знаю, что это не так, всё, что я узнаю для себя - всё идёт на борьбу с Волан-де-Мортом. Но всё равно спасибо, мне парочка хороших заклинаний никогда не помешает», - мрачно подумал про себя Поттер.

Дамблдор, выполнив свою «миссию», сел обратно за стол, а МакГонагалл и Стебль, наоборот, встали.

«Нет, это уже совершенно не нужно, я так не могу», - бедный Гарри не знал, как ему быть, но избавиться от тёплого чувства в сердце никак не мог. Учителя специально устроили ему праздник, в то время, как он сам совершенно забыл про своё шестнадцатилетие, но подарки от преподавателей были лишними, само внимание учителей было для него лучшим подарком.

- По… Гарри, - исправилась Минерва. - Я знаю, что ты вряд ли захочешь принять такой подарок, но ты заслужил право получить его, - и профессор трансфигурации, улыбаясь, протянула ему маленькую, в синем бархате, коробочку.

Гарри с интересом раскрыл её и увидел красно-золотой, с изображением льва, гриффиндорский значок капитана команды по квиддичу.

- Но… но… нет, профессор, я не могу взять его, - начал отнекиваться юноша. - Правда, не могу, я не так хорошо играю после прошлого года.

Минерва усмехнулась.

- Не надо обманывать меня, мистер Поттер. Я видела, какие трюки вы выделываете на своей метле, к тому же, невозможно растерять все свои навыки за год, и вы самый талантливый игрок за всю историю Хогвартса.

Гарри от такой похвалы залился краской и, взяв подарок, смущённо пробормотал: «Спасибо, профессор». Ну вот, теперь к списку его обязанностей прибавилось ещё и это, но Гарри в тайне мечтал стать капитаном после того, как Рон с Гермионой стали старостами. И он был очень благодарен декану за то, что она позволила ему воплотить мечту в жизнь, Поттер ещё надеялся, что это поможет ему хоть чуть-чуть позабыть обо всех этих проблемах, о своём предназначении.

После того, как Минерва села, к имениннику подошла Помона Стебль. Она взмахнула волшебной палочкой, и у неё в руках появился горшок со странным растением. Оно было небольшим, с множеством мелких красных цветочков и большими широкими листьями странной формы, смахивающих на листья клёна с синеватым окаймлением, а по остальной площади расположились какие-то маленькие жёлтые пятнышки.

Поттер опасливо на него покосился: отсутствие шипов, усиков или кусачих «челюстей» ничего не значило - мало ли, может это растение ядом плюётся? Или пламя извергает? Но вряд ли бы Стебль дарила опасное для жизни или здоровья растение в отличие от животинки Хагрида.

- Мистер Поттер, это растение называется «Felicotius Orfelinsе»* * * , оно имеет очень полезные свойства. Я не буду рассказывать вам о них - всё это вы сможете сами прочесть вот здесь, - профессор травологии указала на прикреплённую к горшку бумажку. - Просто коснитесь её палочкой, и всё увидите. Я надеюсь, что оно сможет вам помочь.

- Спасибо, профессор, - сказал Гарри, осторожно беря растение. Он не понимал, как оно должно помочь, но если Стебль сказала - значит, так и есть, всё-таки она - профессор травологии.

- Не за что, - Помона улыбнулась.

Из-за стола вышли Хагрид и Флитвик, что смотрелось ужасно глупо; картина называется «коротышка и великан».

- Гарри! - прогудел лесничий, доставая из-за пазухи большую книгу.

«Странно. А я-то думал, что он мне какую-нибудь зверюшку-машину для убийств подарит. Хотя и книгам доверять тоже не стоит - мне и «Чудовищной книги о чудовищах» хватило, а без пальцев я остаться не хочу, иначе МакГонагалл расстроится: кто будет снитч ловить?»

- Это книга о различных магических животных и растениях, про их места обитания, повадки и полезные свойства. Я не знал, что тебе подарить, поэтому остановился на этом…

«И хорошо».

- … надеюсь, тебе будет интересно почитать её, - великан хлопнул Гарри по плечу так, что у того подогнулись колени.

- Конечно, спасибо, Хагрид, - поблагодарил юноша, ужасно радуясь такому подарку. Ещё и не такое может быть.

- Поттер, - пропищал маленький профессор чар, - у меня нет для вас подарка…

- Профессор, да не нужно мне ничего, я…

- Нет, - остановил его Флитвик. - Так как я ничего не нашёл, то разрешаю вам не делать домашнее задание на лето - это и будет моим подарком, - сказал ужасно довольный собой профессор.

Гарри от шока не мог и слова вымолвить.

- Сэр, да чего уж там, я бы…

- Мистер Поттер, если вы всё же сделаете это задание, то я поставлю вам «неудовлетворительно».

Теперь Поттер вообще вылупился на крошку-профессора. Все учителя, наоборот, заставляют студентов учиться, а тут ему прямо угрожают, что выполнение домашнего задания не останется безнаказанным.

И Флитвик, всё такой же счастливый, направился обратно к столу, а остальные учителя тем временем посмеивались над поражённым Гарри, у которого обе руки были занятыподарками.

Но степень его удивления зашкалила за пределы возможного, когда Гарри увидел, что из-за стола встал Снейп. А вот это было для него громом среди ясного неба. Хоть и зельевар изменил к нему своё отношение, но Гарри даже и не думал, что он будет ему что-то дарить. Сказал бы ему это кто-нибудь раньше, Поттер, не сомневаясь, отправил бы того вбольницу Святого Мунго на месяца два, чтобы подлечился.

- Поттер, - Северус посмотрел Гарри в глаза. - Ты, наверное, думаешь, что я сошёл с ума или что-то в этом роде, но знай, что я сам так решил. Возьми.

И профессор вытащил из складок своего чёрного плаща прямоугольный свёрток в серебристой упаковке - он был меньше подарка директора - и протянул его юноше.

- Я хочу, чтобы в моём подарке ты нашёл для себя что-нибудь важное, что-то, что поможет тебе понять, - тихо сказал мастер зелий. - Надеюсь, это будет так же важно для тебя, как и для меня.

Гарри кивнул. Северус на мгновение сжал его плечо и, не дожидаясь реакции, вернулся к остальным преподавателям.

Юноша задумался над словами Снейпа. Что это за вещь, и почему зельевар отдал её ему, если она так много значит для него самого? Но с этим Гарри решил разобраться попозже, ведь праздник ещё продолжается.

Улыбнувшись, он сел обратно за стол, положив подарки с краю. Большой зал снова наполнился голосами, смехом, звоном вилок о тарелки. Гарри, сидя за одним столом со всеми этими людьми, чувствовал себя счастливым, впервые со дня смерти Сириуса он радовался жизни.

Празденство растянулось до позднего вечера.

В десять часов все разошлись. Придя обратно в подземелья, Гарри пожелал Снейпу спокойной ночи и пошёл к себе в комнату. Там он обнаружил ещё два свёртка, скорее всего, подарки от Рона и Гермионы - значит, друзья про него не забыли. Настроение поднялось ещё больше, хотя дальше, казалось, уже некуда. Решив разобраться со всем этим завтра, Гарри разделся и лёг в кровать; он ещё долго просто лежал, смотря в потолок и чему-то улыбаясь.

И когда сон уже почти сморил его, он внезапно услышал тихий голос, произнёсший: «С днём рождения, мистер Поттер». И тогда Гарри полностью осознал, что этот день рождения был самым лучшим в его жизни.

Глава 18. Один неверный шаг - и в пропасть. Часть 1.

Тот, кто думает, что может обойтись без других, сильно ошибается; но тот, кто думает, что другие не могут обойтись без него, ошибается ещё сильнее.

Франсуа Ларошфуко

- Доброе утро, сэр, - произнёс Гарри, заходя в гостиную.

Снейп уже сидел за столом и завтракал, читая какой-то журнал по зельеварению. Кивнув, он жестом пригласил Гарри сесть и снова углубился в чтение. Юноша недоуменно уставился на зельевара. Странное начало дня. Раньше Снейп вёл себя не так, это необычно. Даже для него. Он всё время здоровался, а за завтраком, который у них теперь проходил отдельно, не в Большом зале, не молчал, предпочитая тишине беседу с Гарри. Теперь такое молчание пугало, но Поттер решил не зацикливаться на этом: мало ли, может, у Снейпа нет настроения, или он сильно заинтересовался статьёй в журнале, полностью отключившись от внешнего мира. И, в конце концов, разве он обязан прыгать вокруг него? Как будто Гарри сам поесть не сможет! И с какой стати его волнует внимание Снейпа? Абсурд.

Правило номер один: мальчики-которые-выжили никогда не должны гоняться за вниманием окружающих, к тому же они и так сыты им по горло, начиная от восхвалений и заканчивая статьями о сумасшествии и опасном поведении для окружающих.

Правило номер два: тем более, никогда не добивайся внимания Северуса Снейпа, так как это может закончиться настоящим сумасшествием и опасным поведением для окружающих (прививок от истерик и бешенства в стиле «Я был у профессора Снейпа» ещё не изобрели).

Правило номер три: вообще сиди тихо и мирно, дожидаясь своей тяжёлой участи, и молись, чтобы потом тебя смогли склеить по кусочкам.

Правило номер четыре: следуй первым трём правилам, и будешь ты жить долго и счастливо.

Уверив самого себя, Гарри уселся за стол и молча начал поглощать еду, время от времени косо поглядывая на мужчину. Тот, казалось, позабыл обо всём, кроме своего журнала: тарелка с едой как была полной, так и осталась, так же, как и кубок с тыквенным соком. Он даже не шевелился.

«В астрале, - ехидно подумал юноша, возя вилкой кусок курицы по тарелке. - После того, что вчера устроил Дамблдор, любой свихнётся, особенно Снейп. Бедняжка».

Гарри повезло, что зельевар не замечал его насмешливого взгляда, иначе мигом бы схлопотал журналом по затылку. Да… Вчерашний вечер им запомнится надолго. Ну, кому как: для Гарри это был самый лучший день рождения, а для Снейпа… Кто его знает. Но вчера он не слишком уж и рвался уйти оттуда, сидел вместе с остальными учителями, слушая шутки Дамблдора и наблюдая за Хагридом, который после происшествия с вилкой, напился, как говорится по-маггловски, «в стельку», надеясь, что в таком состоянии его никто не посмеет и пальцем тронуть. Никто и не трогал, но посмеялись над ним изрядно.

«Интересно, а как будет выглядеть пьяный Снейп?» - подумал Гарри и сразу же поперхнулся соком, представив себе такую картину. И Волан-де-Морту не пожелаешь встретиться в этот момент с зельеваром - себе дороже.

Гарри понял, что его мысли опять поехали не в ту сторону, поэтому начал уписывать завтрак ещё быстрее, дабы не наделать чего-нибудь непозволительного. Он вообще стал замечать, что часто начинает думать совсем не о том, что мысли перескакивают с одной на другую, не желая замедлить своего быстрого бега, и это сбивало с толку.

Юноша тряхнул головой и уставился в окно. Что с ним происходит? Почему он всё чаще задумывается о Снейпе, почему ему нравится наблюдать за тем, как он, сосредоточенно закусив губу и нахмурив брови, что-то чиркает на пергаменте; почему его восхищает быстрота, ловкость и точность движений, когда он в очередной раз стоит около котла, готовя какое-то жутко сложное зелье, почему он старается быть похожим на него? Ходить так же, как он: с выпрямленной спиной, как бы стараясь показать, что ничто не может сломить его дух, мыслить, как он: быстро, чётко, не отвлекаясь ни на что и уверенно идя к своей цели. Гарри даже иногда завидовал терпению и хладнокровности профессора, он не понимал, как можно быть таким… стойким.

И почему, наоборот, всё реже задумывается о Волан-де-Морте? Об этих пророчествах? О своём предназначении? Гарри стал понимать, что это не из-за того, что он не хочет или боится встретить свою судьбу, которая, как он мог догадываться, несёт за собой мало чего хорошего. Всё очень просто. Сейчас он чувствует себя в безопасности. Он больше не боится.

Потому что знает: рядом есть тот, кто защитит его, несмотря ни на что. Тот, рядом с кем все страхи улетучиваются, оставляя лишь чувство расслабленности и уверенности в себе; он, как маяк, указывает правильный путь, давая надежду на то, что всё будет хорошо.

Гарри и сам не заметил, что его успокаивает присутствие Снейпа, а подземелья стали для него самым безопасным убежищем, которое только может быть. Может, раньше он чувствовал себя здесь узником, теперь же он считает это место…

Гарри зажмурился.

«… своим домом?»

А может, он ошибается? Вот как это возможно? Он находится здесь всего полмесяца, это раз. Во-вторых, Гарри даже не понимал, как Снейп тут живёт: ни света, ни тепла, холодно, мрачно и сыро, как в тюрьме. И сразу появляются ассоциации с ненавистными слизеринцами: для них подземелья - родной дом, и они чувствуют себя тут полноправными хозяевами. Но ведь он же не слизеринец! Неужели эта частичка, которую почувствовала в нём Шляпа, дала о себе знать? Или тот, кто вырос в тёмном тесном чулане, находит что-то родное и здесь? Кто до одиннадцати лет жил в неволе, сможет жить так и дальше?

«Бред. Всё это полный бред».

Но какая-то его часть, которая день ото дня всё росла и росла, понимала: не в слизеринской частичке и даже не в чулане дело, совсем нет; и не в чувстве полной безопасности, которое он обрёл только тут, в подземельях. Просто Гарри, сам пока того не осознавая, тянулся к хозяину этих самых подземелий, хотел узнать его получше, возможно, сделать хоть что-то, способное выразить всю его благодарность к этому человеку. И он всё больше чувствовал, что примером для него является не Джеймс Поттер, храбрый, мужественный, но в то же время высокомерный и задиристый гриффиндорец, а Северус Снейп, хладнокровный, сильный, «непробиваемый» и такой же мужественный слизеринец, у которого жизнь и судьба схожи с его собственной.

Гарри хватило только один раз посмотреть воспоминания Снейпа, чтобы понять: у профессора, как у него самого, было трудное, несчастливое детство. Он был таким же заморышем, значит, родители вряд ли его любили и баловали подарками. А вдруг зельевару ещё больше не повезло, чем ему? Ведь есть вещи пострашнее тёмного чулана, отсутствия подарков на день рождения и чёрствого хлеба. По крайней мере, Дурсли не избивали его, хотя пару раз Вернон ударил его ремнём, когда Гарри на что-то сильно обиделся и совершенно случайно заставил любимый дядюшкин галстук начать душить своего хозяина, и дядя Вернон, уже синий, еле успел перерезать его ножницами. А работать с утра до вечера он привык и уже не считал это наказанием.

Как жил профессор, Гарри понятия не имел, а спрашивать не рискнул, хотя ему было это интересно.

Юноша не знал, кем был Снейп: чистокровным магом или полукровкой, но был уверен, что точно не магглорожденным. Вряд ли сын магглов смог бы стать таким талантливым зельеваром, хотя Гермиона…

Ладно, неважно. Смысл гадать? Может быть, когда-нибудь Снейп сам ему всё расскажет, хотя с какой стати ему это делать?

Им обоим не повезло и в школе. Нет, Гарри не имел в виду Хогвартс, хотя и тут ему часто приходилось несладко, а свою маггловскую школу, куда отправили его Дурсли. Он был там изгоем, его презирали одноклассники, обижали, обзывали «тощим очкариком», не любили учителя, хотя Гарри сначала не понимал, что плохого он им сделал. Только позже он понял, что Дурсли наговорили про него что-то такое, что внушало всем чувство отвращения к нему, тогда маленькому мальчику, совершенно одному во всём этом огромном мире. Он же тогда ещё не знал, что он волшебник, знаменитость, Мальчик-который-выжил.

И, даже обретя всю эту ненужную для него славу и внимание, он всё равно не смог до конца избавиться от чувства одиночества, эти шрамы останутся в его душе навсегда. Тот слабый, одинокий, страстно желающий ласки и заботы и страшащийся всего ребёнок, скорее всего, вечно будет жить в нём. Потому что он всё ещё хотел быть нужным кому-то. Не как будущий убийца Волан-де-Морта, мальчик, который должен избавить мир от великого зла, а он сам, просто Гарри.

И тогда, на первом курсе, когда он нашёл зеркало Эиналеж, когда впервые увидел свою семью, это был единственный раз, когда он ощутил себя счастливейшим человеком во всём мире. Да, несмотря на то, что они все были мертвы, он был счастлив, как никогда в жизни. Даже тогда, когда за ним пришёл Хагрид, сообщив ему, что он волшебник, и что ему больше не придётся жить с Дурслями, он не чувствовал себя так; и когда у него появилось много верных друзей, и когда он первый раз поймал снитч, выиграл Кубок школы, спас Джинни Уизли, научился вызывать Патронуса, победил Венгерскую Хвосторогу… Не то. Зачем ему всё это? Он лишь хотел ощутить родительскую любовь, услышать похвалу, увидеть гордость за себя в чьих-то глазах…

И вот он, наконец, нашёл этого человека, но счастье было не долгим, потом снова боль, боль, боль… А ещё месть. После смерти Сириуса этот ребёнок в его душе спрятался куда-то далеко-далеко, потому что Гарри боялся, что все, кто ему дорог, и кому дорог он, рано или поздно погибнут. Из-за него. Поэтому он стал ещё более замкнутым в себе, не позволяя своим чувствам и желаниям завладеть собой. Как Снейп…

Зельевар тоже привык не показывать того, что творится внутри него, и даже если не родители стали причиной его замкнутости и холодности, то, значит, его однокурсники. Отец Гарри. И Сириус. Гарри чувствовал такой страшный стыд за них, когда влез в Омут памяти Снейпа. Он не понимал, как можно так себя вести, будто так и надо, будто Снейп и не человек вовсе, что ему совсем-совсем не больно. Будто у него нет сердца…

Только тогда Гарри по-настоящему понял, что совершенно не хочет быть похожим на отца, все похвалы, все сравнения с ним превратились в оскорбления, теперь он ненавидел, когда его называли копией Джеймса. А еще он понял, что больше похож на Северуса Снейпа, и что он хочет быть похожим на него. Нет, юноша, конечно, знал, что потом его папа изменился, стал хорошим человеком, любящим отцом и мужем, он отдал за них жизнь… Но всё равно, даже будучи подростком, так нельзя поступать. И страдал от его юношеского максимализма только Мастер зелий.

Несчастливое детство. Отсутствие родительской ласки и любви. Ложные предубеждения (Снейп был слизеринцем, и это уже являлось причиной презрения для многих учителей). Одиночки. Изгои. Отшельники. Чужие. Жизнь - лабиринт боли и страданий, судьба - дорога в ад.

Они похожи.

«Мы с ним похожи».

- Всё в порядке?

Гарри подпрыгнул, когда внезапно совсем рядом услышал голос Снейпа. Как всегда, так глубоко ушёл в свои мысли, что выпал из реальности.

«И всё началось с того, что я начал думать, что иногда слишком много думаю».

- Да, сэр, всё в порядке. Я просто задумался, - состроил невинное лицо Гарри и улыбнулся. - Что-то не так?

Северус пожал плечами.

- Да просто ты уже пять минут сидишь, не двигаясь, смотришь в тарелку и совершенно не мигаешь. Что ты там такое увидел?

«Это не я первый начал сидеть, не двигаясь, и совершенно не мигая, уставившись в одну точку».

- Ничего. Точнее, кусок курицы. И картошку.

Снейп усмехнулся.

- Они, наверное, жутко интересные, да? Давай доедай, иначе этот твой кусок испортится.

Гарри кивнул и послушно стал запихивать еду в рот, но быстро прекратил это занятие и, нахмурившись, стал вслушиваться в тишину подземелий. Ничего. Только тихий шелест страниц и лёгкое звяканье вилки о тарелку. Возможно, показалось. Или нет?

Если показалось, то почему тогда где-то внутри зародилось странное чувство страха и беспокойства? Гарри нутром чувствовал, что что-то не так, что сейчас происходит что-то очень важное. Волан-де-Морт? Возможно. Но это чувство совсем не связано со шрамом, это как будто интуиция, и она хочет на что-то ему указать. Но на что?

«И куда делось это чувство безопасности, а?» - с иронией подумал Гарри, а вслух сказал:

- Спасибо, сэр, можно мне идти? Я собираюсь заняться домашней работой в библиотеке. Сегодня не будет окклюменции?

Он не знал, стоит ли ему говорить о своём предчувствии, вдруг всё это ему только кажется, ну просто на нервной почве, и зельевар сочтёт его сумасшедшим? Или, наоборот, понесётся к Дамблдору, и они начнут донимать вопросами и интересоваться его самочувствием. Ни то, ни другое Гарри не прельщало.

- Нет. Я забыл тебе сказать, что сегодня уезжаю в Лондон, надо купить некоторые ингредиенты. Надеюсь, в моё отсутствие ты ничего не умудришься натворить? - изогнул бровь Снейп.

Гарри замялся.

- Э-э-э… Думаю, нет.

«Я тоже очень на это надеюсь».

- Хорошо, - Снейп встал. - Где-то в шесть вечера я вернусь. Постарайся к этому времени быть здесь, ладно? Мне не хочется потом искать тебя по всему замку, и я…

«…буду волноваться».

- …буду надеяться, что тебя не понесёт в Запретный лес. Мне не хочется провести остаток вечера, носясь по дебрям и ища тебя.

- Зачем мне туда идти, сэр? - изумился Гарри. - Что я там забыл?

Северус взмахнул палочкой, и всё исчезло со стола; это было так внезапно, что Гарри подскочил, а Снейп, тем временем, пропал в своей лаборатории.

- Не знаю, что ты там забываешь, - донеслось оттуда, - но ты любишь лезть туда, куда не просят. Вот, поэтому… - зельевар появился в дверях в чёрном дорожном плаще, держа в руках небольшой мешок. - Я и прошу тебя быть здесь к моему возвращению.

- Хорошо, - согласился Гарри. - Я буду.

Снейп кивнул и пошёл к выходу.

- Сэр, а что вы будете покупать, если не секрет? - поинтересовался юноша.

Зельевар обернулся и удивлённо посмотрел на Гарри, но всё же ответил:

- У меня закончился Иланг-иланг(1), - заметив недоуменный взгляд Гарри, он пояснил: - Вы этого ингредиента ещё не знаете, мы будем использовать его для варки зелий в этом году.

- И что это за зелья?

- Амортенция и Приворотное зелье.

Гарри прыснул.

- Мы… мы будем готовить Приворотное зелье, - смеясь, спросил он. - Так все же потом…

- Ничего смешного не вижу, - ответил Снейп. - Ингредиенты для этих зелий редкие, и сомневаюсь, что кто-то сможет позволить их себе купить, да и рецепт сложный. К тому же, вы должны научиться распознавать эти зелья, это может вам пригодиться. Иланг-иланг, например, растёт только в Западной Африке, а продаётся лишь в одном магазине Лондона, поэтому вряд ли кому-то удастся найти его, и не думаю, что такое ценное растение позволят купить студенту. Иланг-иланг имеет способность притягивать любовь, и его не продают кому попало. Кроме того, это не единственное свойство этого растения. Он также используется для преданности, согласованности, обмена. Другие его аспекты - это красота, молодость, удача, удовольствие, дружба, размышление и сострадание.

Гарри выглядел потрясённым. То ли знаниями Снейпа, то ли свойствами растения.

«Ого, скушаешь листик, и попрёт тебя на любовь, будешь всем ходить и улыбаться, как дурак. Точнее, как Локонс. Может, Волан-де-Морту его подкинуть?»

- А вы же не только за этим растением едете? Наверное, за чем-то ещё?

- Да, - ухмыльнулся Снейп. - Ещё нужно купить шерсть с ног акромантула, кровь морского чёрта, тушёных рогатых слизняков, слюну оборотня, шерсть мантикоры, южную синявку, крысиные хвосты, перхоть барабашки…

Гарри в ужасе уставился на профессора.

- … крысиную селезёнку, вытяжку из пиявок, желчь кошки, прыгающие поганки, желудочный сок носорога, замороженные яйца пеплозмея, бормотуху обормотчатую (или Mimbulus Mimbletonia)…

«Хоть что-то знакомое».

- … и дождь с туманного Альбиона. Тебе перечислить свойства?

- Нет, пожалуй, не надо, - произнёс Гарри, до сих пор находящийся в шоке. - Я потом, на уроке послушаю.

- Ну, как хочешь, - Снейп еле заметно подмигнул, повергнув юношу в ещё больший ступор. - Учти, потом по этим ингредиентам я устрою зачёт.

Увидев, как Гарри вылупил глаза, зельевар не выдержал и рассмеялся, тем самым чуть не доведя того до истерики.

- Хорошо-хорошо, не будет никакого зачёта. Ладно, мне пора. И не забудь про обед, Гарри, приду - проверю.

Не обращая внимания на ошарашенный взгляд своего ученика, Снейп открыл дверь и вышел в тёмный коридор, освещаемый лишь огнём факелов, расположенных по стенам в метре друг от друга.

- Удачи вам, сэр, - раздался голос ему вслед. Северус обернулся и, чуть улыбнувшись, кивнул, а затем исчез в темноте ближайшего поворота.

«Думаю, и мне удача не помешает», - подумал Гарри, зайдя в свою комнату за волшебной палочкой. Тревожное предчувствие, острыми коготками царапающее душу, так и не исчезло.

* * *

«И кто же? Кого из них? Если они провалят это задание, все мои планы с треском рухнут, а мне этого допустить ни в коем случае нельзя. Что же делать? Идти самому? А если Дамблдор всё предусмотрел и понаставил там на меня следящие чары? Старик вполне мог догадаться, я не думаю, что после того, как Поттер там побывал, он лично не полез туда удостовериться в правдивости его слов. И вполне мог раскидать там различных заклинаний… А если чары подействуют не только на меня? Этот чёртов старик вечно мне мешает! Ненавижу! Но мне всё равно нужно достать их…»

- Как ты думаешь, Нагайна, кого мне отправить? - прошипел Тёмный лорд, обращаясь к огромной змее, обвившейся вокруг ножек его трона. - Это очень ответственное задание, и от его выполнения зависит наша с тобой дальнейшая судьба, моя дорогая змейка.

Змея быстро проползла по ногам Волан-де-Морта и удобно устроилась у него на плечах, что-то зашипев ему на ухо.

- Долохов? Ты так думаешь? Я вот сомневаюсь в нём. Он слишком неуклюж, вспомни последнюю вылазку, я не считаю, что он справится с заданием. Да, заклинаниями он владеет лучше, чем какой-либо из моих пожирателей, но сейчас мне важны не навыки битвы, а маскировка, осторожность и быстрота действий, - проговорил Том, гладя по чешуйчатой голове свою питомицу. - Люциус? Люциус…

Лорд задумчиво провёл пальцем по подбородку и сузил глаза.

- Вариант неплох, неплох… Но я всё меньше ему доверяю, Нагайна, последнее время он только и делает, что рушит все мои планы. А разгром моих планов в мои планы не входит.

Нагайна зашипела, как будто смеялась над мрачной шуткой, и ещё сильнее обернулась вокруг плеч своего хозяина.

- У меня такое ощущение, будто он собирается поступить с нами так же, как и этот предатель Снейп. Люциус становится слаб, видимо, семья оказывает на него не самое лучшее влияние. Он всё пытается выгородить своего сына Драко, но вскоре я заставлю его вступить в наши ряды. А если он будет сопротивляться или откажется, тогда…

Волан-де-Морт стал бережно поглаживать свою палочку, будто для него это была самая дорогая вещь в мире.

- Авада Кедавра! - крыса, притаившаяся в углу, сдавленно пискнула и упала замертво.

- Вот, что я тогда с ними сделаю. Со всей семейкой, - он злобно улыбнулся. - Только умирать они будут долго и мучительно.

Нагайна согласно зашипела.

- Да-да, мне кажется, что ты права. Идеальный вариант. Вот, на кого я могу надеяться из всего этого стада тупых баранов. Она справится. Я чувствую, что Белла готова сделать ради меня всё, что угодно, её ничто не остановит на пути к моему расположению к ней. Она предана мне, я знаю, шестнадцать лет Азкабана не сломили её боевого духа и верности ко мне, которых нет ни у одного из моих пожирателей. О, да, она уникальна…

Том был уверен, что Беллатриса Лестрейндж выполнит это задание. Та, которую Гарри считал сумасшедшей, и яростно ненавидел за убийство Сириуса, желал отомстить; та, которую Тёмный лорд считал своим самым верным, самым близким к себе не только пожирателем, но и человеком. Раньше это место занимал Снейп, но теперь он занимает третье место после Гарри Поттера и Альбуса Дамблдора в списке тех, кого он мечтает убить.

Несмотря на то, что совсем недавно Белла (но и не только она) провалила операцию в Департаменте Тайн, он всё равно продолжал доверять ей. Если не ей, то больше некому.

Он втайне восхищался её упорством, её силой, магическими способностями, страстным желанием добиться своей цели, угодить ему, её быстротой, ненавистью, вспыхивающей в чёрных глазах каждый раз, когда она слышала фамилию «Блэк», радостным предвкушением, когда намечалась очередная вылазка, мстительным удовольствием и дикой улыбкой, когда она пытала Круциатусом очередную свою жертву, и безумным обожанием во взгляде, когда она смотрела в его сторону.

Да, он восхищался ей.

- Позови сюда Беллатрису, - велел он пожирателю, стоящему у двери. - Это срочно.

Пожиратель поклонился и вышел, через минуту зайдя обратно, но уже в сопровождении Беллы. Та шагала гордо, неприступно, будто чувствовала себя королевой. В руке она крепко сжимала палочку, готовая по первому же приказанию своего господина кинуться в бой; глаза сверкали решимостью и покорностью.

- Белла…

- Да, милорд, я вас слушаю, милорд. Всё, что угодно, мой господин, - пожирательница преклонила колено перед Волан-де-Мортом, выжидающе уставившись на него.

- Я очень рад, что ты готова, Белла, - начал тот, - потому что у меня есть для тебя очень важное задание, которое ты должна обязательно выполнить. Ты должна собрать всю свою выдержку, ибо от выполнения этого задания зависит жизнь Поттера и твоя.

От услышанного Беллатриса судорожно вздохнула, но тут же гордо вскинула голову.

- Можете рассчитывать на меня, милорд. Что мне нужно сделать?

- Попасть в Тайную комнату и принести мне оттуда клык василиска и его чешую, - пожирательница в немом ужасе уставилась на Тома. - Туда есть тайный проход, о котором знаю только я. Нагайна отправится с тобой, потому что проход туда открывается только на парселтанге. Не волнуйся, она знает, что делать, - Волан-де-Морт посмотрел в глаза змеи, и та утвердительно покивала головой.

- Но это ещё не всё… Нагайна понадобится тебе ещё и для другой цели. С её помощью ты откроешь наружный ход в Тайную комнату, который находится в туалете на втором этаже, и его тоже можно открыть только при помощи змеиного языка. Наш малыш Поттер знает про это. Да, Белла, тебе нужно будет попасть в школу. И ни одна живая-неживая душа не должна тебя там увидеть, ясно? Твоя цель - разведать обстановку в Хогвартсе. Ничего больше. Тем более, я запрещаю тебе предпринимать хоть что-либо по отношению к Поттеру или кому-нибудь другому. Хотя, если увидишь Северуса, передай ему мой сердечный привет, - Том с силой сжал палочку. - Я повторяю, тебя никто не должен увидеть. Поттера не трогай, он мой. Час нашего триумфа настанет не сегодня, моя дорогая Белла, мы терпеливо его дождёмся и тогда нанесём удар! Вот поэтому ты и должна принести мне то, что я прошу, это приблизит нас к победе. И о ней узнает весь мир!

Лорд злобно расхохотался, а Беллатриса не знала, что ей делать: смеяться вместе с ним или всё же не стоит.

- Я поняла вас, милорд, я всё сделаю. Когда прикажете начинать?

- Прямо сейчас, Белла. У тебя есть три часа, а затем я жду тебя с хорошими новостями.

Лестрейндж покорно склонила голову и, попятившись, направилась к двери, но через мгновение остановилась.

- А как я поднимусь наверх, мой лорд?

- Скажи, Белла, а ты в школе играла в квиддич?

* * *

«Играла ли я в квиддич? Мерлин упаси, конечно, нет! Делать мне было нечего, - размышляла Белла, идя по длинному тёмному тоннелю к Тайной комнате. - Я квиддич всегда ненавидела. Скажите, ну что в этом такого: летать на метле и уклоняться от бешеных мячей? Никакого удовольствия. А вот выискивать в книгах тёмные заклинания и испытывать их на фамильярах гриффиндорцев - что может быть лучше? И сейчас мне первый раз придётся сесть на метлу. Точнее, садиться-то я на неё садилась, но взлетать - никогда. Всё-таки зря я пропускала уроки полётов, а потом убила своего преподавателя - он бы научил, наверное. Под Империусом, конечно».

Тяжкие думы пожирательницы прервало тихое шипение Нагайны, кольцами обернувшейся вокруг шеи Беллы. Бетонная дверь с изображением змеи, лязгнув, открылась, представив виду удивлённой женщины огромную комнату с высокими колоннами по бокам, но что поразило её больше всего, так это лежащий посередине комнаты огромный труп Короля Змей - василиска.

«И как это Поттер умудрился справиться с такой змеюкой?» - неожиданно для себя она почувствовала толику уважения к Мальчику-который-выжил.

Холодная дрожь пробрала её, когда она ступила на каменный пол, залитый водой и отражающий тёмный потолок. Внезапно ей показалось, будто она снова в Азкабане, что она заперта навечно в этих холодных стенах, оставшись наедине с этим трупом. Вздрогнув, Белла прошла мимо василиска и направилась к противоположной двери: она решила сначала узнать, что происходит в замке, а потом уже заниматься этим неприятным делом, так как от трупа невыносимо несло «благоухающими» ароматами.

«Мало того, что приходится на метле летать, так ещё и выносить эти отвратительные запахи», - злилась Белла, направляя на ноги осушающее заклинание. Она боялась говорить вслух, ведь Нагайна прекрасно понимала людскую речь и могла доложить всё своему хозяину, а это для Беллатрисы равносильно смерти, поэтому ей приходилось ругаться молча.

- Ну что, начнём? - сказала она себе и змее, села на метлу и, зажмурившись, поднялась в воздух, чувствуя, как Нагайна крепче сжала её шею.

«Задушишь же! Чёрт!»

Медленно открыв глаза, она боязливо посмотрела вниз и чуть не упала с метлы. Кто бы знал, что смелая, жестокая пожирательница смерти до ужаса боится высоты? Это было её слабостью.

- Так, всё хорошо, всё хорошо, - повторяла Белла, стараясь не думать ни о чём, кроме своей цели: открыть Тайную комнату. Но чем выше она взлетала, тем страшнее ей становилось. - Осталось совсем чуть-чуть…

Когда они уже почти приблизились к концу вертикального тоннеля, а точнее, к потолку, Белла дала знак змее, и та что-то зашипела. В это же мгновение потолок начал трястись и расходиться, образовывая круглое отверстие; пространство сразу же залил ослепительный свет и странный, непонятно чей визг, доносящийся сверху. От яркости, ударившей в глаза, Беллатриса зажмурилась, одновременно молясь о том, чтобы никто ничего не услышал: она не была уверена, что всё это происходило совершенно бесшумно для обитателей замка.

- Пойдём? - спросила у змеи пожирательница.

Та в ответ согласно закивала головой. Белла глубоко вздохнула, направила метлу в отверстие, но через мгновение её что-то отбросило назад, и она чуть не слетела с метлы, но её спасла Нагайна, которая, обвившись вокруг древка и её руки, не дала ей упасть(3).

- Что за?..

Она повторила попытку, и снова неудача: что-то невидимое упорно не хотело выпустить её наружу.

«Барьер, - поняла Беллатриса, - значит, всё же старик постарался, он догадывался, что может произойти что-то подобное. Мне туда не попасть, придётся возвращаться».

Надеясь, что Волан-де-Морт всё же выслушает ее сначала, а не начнёт сразу пытать, она направила метлу вниз; проход с противным звуком стал закрываться, и вскоре снова стало темно.

«Что ж, теперь придётся идти обратно… Выдирать этот чёртов клык и обдирать чешую. Приятного мало».

Она облегчённо вздохнула, когда ее ноги коснулись пола, хотя, конечно, дальнейшая перспектива ковыряться в трупе огромной змеюки её не прельщала. Но и выбора у неё тоже не было. Беллатриса зажала нос рукой и, с выражением глубочайшего отвращения на лице, приблизилась к туше василиска, Нагайна на её плечах возмущённо зашипела: как-никак мёртвый родственник лежит, Король Змей.

Она достала палочку, намереваясь с помощью Манящих чар забрать всё, что нужно, но вовремя остановилась, вспомнив последнее указание хозяина: ни в коем случае не использовать заклинания. Во-первых, её могут заметить (мало ли, каких заклинаний там понаставил Дамблдор), а, во-вторых, нельзя, чтобы клыка и чешуи василиска касалась магия (а вот про это, Белла, я тебе не могу рассказать, всё узнаете потом). Поэтому пожирательница, брезгливо наморщившись, двумя пальцами сдёрнула с трупа пару чешуек и, наколдовав что-то наподобие колбы, положила их туда. А вот с другим компонентом дело было посложнее: так просто, двумя пальцами, его вряд ли можно вытащить.

Стараясь не смотреть в опустевшие глазницы змея и ужасную пасть, она схватилась за клык, предварительно обернув руки платком, и с силой потянула его. К её счастью, он поддался, и вскоре она с интересом и отвращением разглядывала большой ослепительно белый клык Короля Змей.

- Да… Твои зубки не сравнятся с этим, Нагайна, - насмешливо обратилась она к змее, та недовольно зашипела. - Ладно, пора нам отсюда сматываться, пока нас никто не заметил.

- Слишком поздно, Беллатриса, - раздался звонкий голос за её спиной. Женщина медленно обернулась, и её глаза вспыхнули тёмным огнём, а на губах появилась сумасшедшая улыбка, пальцы крепче сжали волшебную палочку.

- Ну что ж… Здравствуй, малыш Поттер.

* * *

После того как Снейп ушёл, Гарри, взяв палочку, вышел из подземелий и пошёл искать причину своих терзаний: он чувствовал, что в замке творилось что-то неладное. Он не был уверен, но проверить стоило. Гарри решил пока не говорить ничего директору, потому что не знал, являются ли его подозрения правдивыми, да и как искать то, о чём и понятия не имеешь?

«Называется, иди туда - не знаю куда, найди то - не знаю что. Чёрт, что же тут творится?»

Юноша в смятении остановился в коридоре первого этажа, не зная, куда идти дальше, но внезапно он услышал какой-то визг со второго этажа, а затем странный скрип, будто от колеса несмазанной телеги, и наступила тишина, время от времени прерываемая сдавленными всхлипами. Он помчался туда, откуда услышал вопль, перепрыгивая через две ступеньки и сжимая в руке палочку. И каково же было его удивление, когда он обнаружил, что местом, откуда доносился этот шум, является туалет плаксы Миртл. И сразу сердце будто сжали тиски, а на краю сознания зашевелились неприятные мысли, вороша воспоминания, о которых он всеми силами старался не думать, но разум уже подносил страшные картинки прошлого: бледная, холодная, как лёд, Джинни, огромный безглазый василиск, юноша, смеющийся ледяным, пробирающим до дрожи, смехом, белый клык василиска, слепящая, адская боль и кровь, текущая из раны…

«Только не это, - молил про себя Гарри, - пожалуйста, пусть я ошибаюсь, и никто не захотел снова открыть Тайную комнату. Пожалуйста…»

- Миртл? Что случилось? - он осторожно зашёл в девичий туалет и огляделся: вроде всё в порядке, нет никаких следов присутствия кого-то постороннего…

Привидение, вечно стонущее и ревущее, сейчас выглядело до ужаса испуганным. Миртл опасливо выплыла из-за кабинки, взглядом загнанного в ловушку зверька посматривая на раковины, под которыми находился вход в Тайную комнату.

- Я не знаю, Гарри. Я, как обычно, сидела себе на унитазе, размышляя обо всём, и вдруг услышала странный шум, доносящийся снаружи. И… и… я выглянула и увидела…

- Кого, Миртл? Кто это был?

- Я не знаю! Я сразу же испугалась и спряталась. Я успела только увидеть… - она всхлипнула, - опять те же глаза, жёлтые страшные глаза…

Гарри похолодел от ужаса. Неужели… Нет, такого точно быть не может, он был уверен, что василиск мёртв, он сам убил его мечом Годрика Гриффиндора. Это просто невозможно.

- Ты уверена? Это точно были те самые глаза?

- Да, мне так кажется. Но они были меньше. И… было что-то ещё, но я не успела разглядеть. По-моему, тут был человек, я слышала голос.

- Человек? Кто это? Женщина или мужчина?

- Не знаю, я не разобрала, - Миртл зажмурилась, восстанавливая в памяти этот страшный момент. - Вроде женский, хотя из-за шума я почти ничего не расслышала.

- Ладно, спасибо, Миртл, - проговорил Гарри, рассматривая пол и стараясь отыскать на нём хоть какие-то улики, но вокруг было чисто.

Что ж, значит, ему снова придётся отправляться туда, куда при других обстоятельствах он бы никогда не сунулся, но нужно узнать, что происходит. Вдруг это Тёмный лорд… Но если да, то как он проник в школу? Хогвартс защищён мощной магией, и даже такому сильному волшебнику, как Волан-де-Морт, не удалось бы так просто обойти щиты замка. Подойдя к одной из раковин и отыскав взглядом рельефную змейку, выгравированную на кране, он сосредоточился и прошипел:

- Откройся!

При звуках парселтанга Миртл ошеломлённо вскрикнула. Раковины с противным скрипом стали отъезжать в стороны, то же происходило и с мраморными плитами пола; теперь посередине туалета зияла чёрная дыра.

- Ты что, собираешься туда? Вниз??? Но ведь это может быть опасно!

Гарри лишь печально улыбнулся ей.

- Знаешь, мне не привыкать к опасностям, Миртл, - сказал он, подойдя к краю входа. ― Я не знаю, что ждёт меня там на сей раз, но, надеюсь, не то, что было раньше… Очень надеюсь, - уже прошептал Гарри.

С этими словами он глубоко вздохнул и прыгнул в проход. Всё-таки глупое безрассудство и отчаянная храбрость, унаследованные от Джеймса, снова сыграли свою роль; Гарри совершенно забыл про то, что надо было всё же обратиться к Дамблдору, когда была выяснена причина его тревоги, всё-таки он могущественный волшебник, а не импульсивный подросток с привычкой совать свой нос не в свои дела, что Снейп велел не делать ничего опрометчивого и опасного, а он уже, скорее всего, снова подвергает свою жизнь большому риску, идя навстречу неизвестному.

«Простите, сэр, но, похоже, с обедом придётся повременить», - мрачно подумал Гарри, поднимаясь и отряхивая брюки. Всё так же промозгло, сыро и неуютно: пол усыпан костями, с потолка капает вода, недалеко лежит всё та же шкура василиска, и так холодно, что изо рта валит белый пар. Пытаясь не производить лишнего шума, он наколдовал Люмос и направился по коридору, выставив палочку перед собой и сосредоточенно вглядываясь в темноту. Где-то на задворках сознания вяло мелькнула мысль о том, что он забыл взять с собой метлу, которая помогла бы ему выбраться отсюда.

«Хотя не так уж и страшно. Вполне может быть, что мне и не суждено вернуться. Кто знает, что меня ждёт впереди?»

До него дошло, что всё же зря он так опрометчиво поступил, но жалеть о чём-либо было уже поздно, поэтому Гарри собрал всю свою волю в кулак и продолжил идти дальше по уже знакомому пути.

«Ничего, и не с таким сталкивались… Пора уже понять, что я притягиваю неприятности, или они притягивают меня. И всё же, большинство из них происходит по моей же глупости. Остаётся только надеяться, что эта глупость не станет для меня последней», - как он ни старался, пессимистичное настроение никак не желало исчезать.

Конечно, куда уж там! Какое может быть веселье, если каждую секунду ожидаешь, что в спину прилетит Авада, или ещё что-нибудь похуже?

Вот, наконец, последний проход, проход туда, где он сразился с василиском, уничтожил воспоминание Тома Реддла и впервые в жизни почувствовал страх потерять дорогого себе человека.

Внезапно с той стороны до него донеслись чей-то голос и тихое шипение, от которого по телу пробежали мурашки, но он чуть успокоился, подумав о том, что василиск мёртв, и это точно не может быть он. Значит… Он знал только одну змею. Змею Волан-де-Морта.

- … Ладно, пора нам отсюда сматываться, пока нас никто не заметил, - услышал он знакомый голос, от которого в сердце вскипела жгучая ненависть.

Вот, значит, кто этот таинственный гость. Беллатриса Лестрейндж. Коварная пожирательница. Убийца Сириуса. Та, которой он желал отомстить. Он еле сдерживал себя от того, чтобы не послать ей в спину Круциатус, но вовремя остановился, подумав о том, что Дамблдор вряд ли будет в восторге, да и прошлый раз кое-чему его научил.

- Слишком поздно, Беллатриса, - громко сказал он, вкладывая в голос всю храбрость и уверенность, вперемешку с ненавистью.

- Ну что ж… Здравствуй, малыш Поттер, - насмешливо ответила она, обернувшись.

Юноша гневно сузил глаза и поудобнее перехватил палочку, готовясь защищаться.

- Я уже давно не малыш, Белла, пора бы тебе это понять, - прошипел он не хуже Нагайны, но попыток атаковать пока не предпринимал.

Та только злобно расхохоталась. Нагайна, тем временем, быстро сползла на пол и скрылась за ближайшей колонной.

- Выполняешь приказ своего хозяина? - издевательски протянул Гарри, внимательно следя за пожирательницой. - Что, у самого кишка тонка прийти сюда самому? Посылает рисковать жизнью всех, а сам сидит, трясясь от страха в углу, заботясь о своей заднице. Он трус, Белла. Трус, трус, тру…

- Заткнись! - завизжала Беллатриса. Из её палочки посыпались ярко-красные искры. - Не смей так говорить, ты, отвратительный полукровка! Сопливый мальчишка, ты ничего не понимаешь!

Гарри с ненавистью смотрел на бесящуюся Лестрейндж, незаметно поднимая палочку.

- Конечно, куда уж мне там до великих дел великого лорда. Я же просто обычный мальчик, которого он боится больше всех, да? Тот, кого он пятнадцать лет назад хотел убить, опасаясь за свою драгоценную шкуру. Испугался годовалого ребёнка! И знаешь, почему? Потому что он слабак! - проорал он, не заботясь о том, что это может стать для неё последней каплей. Ему нужно было сделать ей больно, чтобы она почувствовала хоть одну миллионную крупицу боли, которую испытывал он. Гарри знал, что Лестрейндж просто без ума от своего хозяина, и оскорбления в его адрес не воспринимаются ею безболезненно. Его голос разнёсся в пустоте комнаты, создавая гулкое эхо, отдающееся от стен, а для Беллы это был словно пушечный выстрел; она задыхалась от ярости и тяжело дышала.

- Ты… ты… - казалось, что она сейчас метнёт в него Убийственное заклятие, и только приказ Лорда мешал ей это сделать. Глубоко вздохнув, она взяла себя в руки и, словно сюсюкаясь с маленьким малышом, сладким голосом протянула:

- О, наш малыш злится, да? Ай-яй-яй, как нехорошо, - пропела она, откровенно издеваясь. - Что же мы такие недовольные? Это, наверное, из-за Тёмного лорда, который убил твоих мамочку и папочку, лишив тебя любящей семьи и заставив жить с нелюбимыми дядей и тётей, попрекающими тебя куском хлеба? Или это ты так обиделся на меня за то, что я угробила твоего дорогого крёстного? Эту безмозглую вшивую собаку, у которой теперь даже могилы нет, и никто не сможет принести ей и цветочка?! Малыш Потти остался совсем один, и никто, никто его не любит, он никому не нужен, - Беллатриса притворно печально вздохнула.

- КРУЦИО! - взревел Гарри, упоминание о Сириусе и о том, о чём он всеми силами старался не думать, задело его сердце, обжигая его и обвивая калёными путами боли и ненависти. Ему было плевать на то, что он снова использует Непростительное заклятие, в его голове билась лишь мысль о том, чтобы заставить страдать убийцу дорогого ему человека. Человека, который был его последний шансом на настоящую семью.

Белла легко уклонилась от красного луча и, крутанувшись на месте, послала в юношу ответный Круциатус, но тот успел поставить щит.

- Тебе не кажется, что ты ещё не дорос до таких заклятий, а, Гарри? Неужели прошлый раз тебя ничему не научил? Ты не смог нормально применить Круциатус даже тогда, когда я убила своего любимого кузена, - она сделала ударение на слове «любимого». - Дамблдор всё твердит про твою чистую душонку, да?

- Ингардио! - прокричал в ответ он, руки тряслись от еле сдерживаемой ярости, поэтому Гарри сильно промахнулся, и заклинание врезалось в стену, по которой сразу пошла трещина.

- Неплохо, Поттер, неплохо, только этим ты меня не убьёшь, - засмеялась она, - попробуем ещё раз? Круцио!

На этот раз Гарри не успел уклониться, и луч угодил прямо в плечо. Сильная боль огнём прошлась по всему телу, заставляя его упасть на колени и закусить губу, от чего по подбородку потекла тоненькой дорожкой кровь.

- Больно, Поттер? - прошептала Беллатриса, приблизившись к юноше и посмотрев на него сверху вниз. - Это хорошо…

- Импедимента! Петрификус Тоталус! - всё-таки эта боль была несравнима с болью от Круциатуса Тёмного лорда, так что Гарри смог быстро побороть заклинание.

Пожирательница мгновенно отскочила назад, уклоняясь от двух лучей, и от её неловкого движения колба, которую она положила в карман, выскользнула и, ударившись об пол, с лёгким звоном разлетелась вдребезги. Белла судорожно вздохнула, с ужасом уставившись на осколки, и пока Гарри отвлёкся тем, что поднимался на ноги, молниеносно схватила клык и чешуйки, очистила их от стекла и снова спрятала их в карман, не замечая на своих ладонях теплую кровь.

- Кстати, не могла бы ты мне рассказать, что тебе понадобилось в Хогвартсе? - поинтересовался Гарри, чуть морщась от боли. - В школе тебя бы легко обнаружили, там полно защитных заклинаний. Так что твой хозяин послал тебя на верную смерть и даже не задумался об этом. Потому что ему всё равно, что с тобой случится.

- Это не твоё дело, малыш Поттер, - яростно прошипела она. - Узнаешь, когда придёт время.

Юноша даже бровью не повёл.

- О, значит, Волан-де-Морт не посвятил тебя в свои планы? Как печально, не правда ли? Он тебе не доверяет. Он не доверяет никому, даже самому себе.

- Не смей произносить его имя, мерзкий мальчишка. Эверта статум!

Оранжевый луч стал для Гарри полной неожиданностью. Отлетев к стене, Гарри с силой ударился головой о холодный камень и, тихонько вскрикнув от боли, сполз обратно на пол, больше не подавая никаких признаков жизни.

Беллатриса медленно подошла к лежащему юноше и опасливо посмотрела на него: не дай Мерлин, она его убила! Тогда ей точно конец, ведь Тёмный лорд запретил ей трогать Поттера, а она… сначала использовала Круциатус, а затем ещё хорошенько приложила к стене.

Перевернув ногой безвольное тело, она вгляделась в него: грудь чуть заметно поднималась, значит, жив. Пора было убираться отсюда, она и так перешла границу запретов. Оставалось надеяться, что Поттер не умрёт до того времени, пока его кто-нибудь найдёт.

Пожирательница резко отвернулась и быстрым шагом направилась к выходу.

- Уходим, Нагайна! - позвала она змею, та мгновенно выползла из своего убежища и последовала за Беллатрисой.

Перед тем как выйти, Белла оглянулась и посмотрела на безмолвно лежащего юношу, раздумывая о том, стоит ли воспользоваться шансом и забрать мальчишку с собой к Тёмному лорду. Сомнения терзали её, она не знала, что делать.

«Он сказал, что Поттера трогать нельзя, но я уже ослушалась его. Но как он узнает об этом? Вряд ли он может знать о том, что Поттер пришёл в Тайную комнату, а, значит, и то, что я встретила его, тоже ему неизвестно».

«Поттера не трогай - он мой», - всплыли в памяти эти слова.

«Ну что ж, ваш, так ваш, сами его найдёте и убьёте, - подумала Беллатриса, решительно зашагав вперёд. - Основное дело всё равно сделано».

До чего же она была наивна! У неё был такой шанс заслужить вечное расположение Волан-де-Морта, а она его глупо упустила, оставив Гарри Поттера лежать на холодном полу, по которому, смешиваясь с водой, алыми ручейками медленно растекалась кровь.

* * *

Перед ошибками захлопываем дверь. В смятеньи истина: «Как я войду теперь?» Р. Таго

- Ну что, Белла? Какие у тебя новости? - Волан-де-Морт приподнялся с трона от нетерпения, выжидающе глядя на Пожирательницу. - Ты принесла мне то, что я просил?

Беллатриса с растрепанными волосами стремительно вошла в зал, Нагайна ползла за ней. В каждом шаге Лестрейндж чувствовались превосходство, стальная уверенность и самодовольство; на этот раз она сделала все, как надо, и хозяин будет ей доволен.

- Да, милорд, я выполнила ваш приказ, правда, пришлось немного потрудиться, - Белла подошла к трону и, вытащив из кармана требуемые предметы, протянула их Волан-де-Морту.

Темный лорд осторожно взял клык и чешую, с благоговением их разглядывая и довольно улыбаясь, хотя эта улыбка не вызывала ничего, кроме ужаса.

- Отлично… Просто отлично, Белла. Я не ошибся в тебе.

Пожирательница радостно улыбнулась и, поклонившись, подобострастным голосом произнесла:

- Рада стараться для вас, милорд.

- Хорошо, можешь идти, ты мне еще в скором времени понадобишься, - Том увлеченно разглядывал клык василиска, поглаживая его белым пальцем, - Хммм… Интересно, интересно… Яд василиска… Быстродействующая, смертельно опасная субстанция, так каким же образом она мне пригодится в… Ладно, потом я с этим разберусь. Самая сложная часть плана выполнена, теперь осталось только немножко подождать, и тогда…

Беллатриса снова поклонилась и направилась к выходу, поняв, что ничего больше она от него не дождется, даже нормальной похвалы, которую так хотела получить. Но это «Я не ошибся в тебе» из уст хозяина тоже дорогого стоило, и только единицы могли такое услышать вместо очередного «Круцио!».

- …весь мир опустится передо мной на колени. Что, Нагайна? Правда? И… Белла, вернись!

Пожирательница резко остановилась, судорожно глотнув воздуха: похоже, он все-таки узнал - Нагайна, эта чертова предательница, все ему рассказала. Ей, Беллатрисе, конец. Собрав в кулак всю свою несгибаемую волю и храбрость, она развернулась и медленно пошла обратно, хотя ее сердце билось, как сумасшедшее, в любую минуту готовое выскочить из груди и показать, как сильно она боится. Холодная дрожь пробежала по телу, когда Белла заметила ярость в глазах Волан-де-Морта. А ведь всего пару минут назад там можно было увидеть толику уважения и восхищения, что было так неожиданно и почти нереально. И вот, снова она все испортила. Вернее, эта подлая змеюка, которую хотелось придушить голыми руками. Злобно зыркнув на Нагайну, она со страхом посмотрела на Темного лорда; тот, казалось, испускал волны гнева и извергал молнии ярости. Теперь Беллатриса была согласна на все, даже на эту скромную похвалу, лишь бы он не убил ее прямо здесь.

- Скажи, это правда, Белла?

- Что?.. Что правда, мой лорд? - она попыталась придать голосу уверенность, но дрожь выдавала ее с головой.

- Не претворяйся, Беллатриса! - прошипел Том, сверкая глазами. - Как ты могла оставить там Поттера, если он был у тебя под носом? Как?! - заорал он, из его палочки сыпались золотистые искры.

Пожирательница испуганно попятилась.

- Простите, милорд, но… но вы же сами сказали, что мне нельзя его трогать…

- Идиотка! - взвыл он, и та сжалась, ожидая Пыточного заклятия, но его почему-то не последовало, - Дура! А как же насчет Круциатуса и того, что он там валяется без сознания, если не мертвый? Это называется «не трогать»? Он был у тебя в руках, а ты даже не смогла додуматься до того, чтобы притащить его сюда! Ты… - он поднял палочку, нацелив ее на находящуюся в ужасе женщину.

Белла рухнула на колени и завопила:

- Пощадите, милорд, пожалуйста, пощадите! Я не знала, правда, не знала! Я думала, что вы сами захотите его поймать, а потом убить! Простите меня! Хотите, я вернусь и заберу его оттуда?

Он чуть опустил палочку и прищурился, смотря на умоляющее лицо Беллатрисы. Мгновение подумав, Том произнес:

- Хорошо, на этот раз я тебя прощаю, Белла. Но только пока… Пожалуй, все-таки ты права, я должен сам найти его и прикончить, это будет правильнее.

- Спасибо, мой лорд, я больше не буду ошибаться, обещаю!

- Да, верно, ты больше не будешь ошибаться, - Волан-де-Морт усмехнулся. - Круцио!

Беллатриса закричала от боли и упала на пол, извиваясь, словно змея. Пытки Темного лорда были страшны, поэтому она так боялась впасть в немилость у хозяина, этот страх стоял у нее в списке вторым между смертью и боязнью снова вернуться в Азкабан.

Том медленно опустил палочку, наблюдая за тяжело дышащей женщиной, и проговорил:

- Теперь можешь идти, Белла. Мне еще предстоит кое-что продумать, - он прикрыл глаза, поглаживая довольно шипевшую змею.

Беллатриса медленно встала и, еле слышно постанывая от боли, поплелась к выходу. Уже за дверью она дала волю чувствам, с силой ударив кулаком по стену и пронзительно закричав, даже не обращая внимания на неприятный хруст и ужасную боль. Потому что боль была в ее сердце. Ее. Сердце.

* * *

День определенно не задался с самого утра. Северус, чертыхаясь про себя, брел по Косому переулку и разглядывал купленные ингредиенты. Продавец обманул его, забрав больше денег, чем требовалось, и тайком подсунул несколько испорченных, совсем непригодных для зелий, прыгающих поганок, которые, кстати, стоили немало. Поэтому пришлось идти в банк. Да и еще и эта дурацкая очередь, в которой он простоял полтора часа! Но это было не главной причиной его отвратительно плохого настроения, которое резко испортилось еще больше, стоило ему войти в Гринготс и обнаружить там ухмыляющуюся рожу Малфоя-старшего. Тот стоял возле стола гоблина, управляющего обменом маггловских валют на деньги волшебников, и наоборот, и о чем-то тихо с ним переговаривался. Снейп попытался незаметно пройти мимо, к Хранителю ключей от сейфов, но Люциус все же его увидел и, нацепив на лицо маску гордого аристократа, направился к старому приятелю.

- Здравствуй, Северус, - растягивая слова, поприветствовал он Снейпа. Люциус как всегда в своем репертуаре, очень боится потерять образ влиятельного человека: дорогая, из черного шелка, рубашка с длинными рукавами, обрамленными кружевными манжетами. Такие же черные брюки, чуть расклешенные к низу, по краям которых шла золотистая полоска, а образ довершала атласная мантия зелено-серебристого цвета, цвета Слизерина. Северус еле удержался от того, чтобы присвистнуть: Люциус знал толк в том, как лучше заставить людей увидеть в нем ту сторону, какую захочет он сам. За обманчивой оболочкой скрывался настоящий зверь, в любую минуту готовый атаковать врага и перегрызть ему глотку.

- Люциус, - кивнул ему Снейп, окидывая изучающим взглядом старого приятеля, - Какими судьбами?

- Нужно было кое-что уладить, - уклончиво ответил Малфой, разглядывая свои ухоженные ногти. - Вопрос в том, что ты здесь делаешь, Северус? Ты нечасто выбираешься в люди, предпочитая отсиживаться в подземельях. Или кто-то вынудил тебя оттуда уйти?

Чертов пожиратель, конечно, знал про то, что он защищает Поттера, помогает ему, он вполне и мог догадаться, где именно находится сейчас Мальчик-Который-Выжил.

- Никто не может вынудить меня сделать что-либо, Люциус, - прошипел Снейп, гневно сжав кулаки, - у меня тоже есть дела здесь. Вообще-то, если ты не в курсе, я учитель зельеварения, и ответственность за покупку ингредиентов лежит на мне.

Малфой как-то даже торжествующе взглянул на зельевара и сузил глаза, но ответил лишь:

- Я в курсе, Северус. Неужели нельзя было просто поинтересоваться, куда же направился мой друг? - он сделал ударение на последнем слове и еле заметно усмехнулся.

Снейпу очень хотелось просто развернуться и уйти отсюда, а еще лучше: как следует врезать этому напыщенному индюку, но он сдержался: неприятности сейчас ни к чему, их и так хватает. Люциус ведь прекрасно знал, что Снейп - предатель, поэтому от их былой дружбы не осталось и следа. Малфой откровенно издевался.

- Конечно, - елейным голосом проговорил Северус, - а сейчас мне пора. С удовольствием бы поболтал еще, но дела ждут. - В его словах сквозил неприкрытый сарказм: он отплатил Люциусу той же монетой.

- Надеюсь на скорую встречу, Северус, - противным голосом проворковал аристократ и, грациозно взмахнув мантией, гордо удалился, бросив напоследок угрожающий взгляд.

«Продолжительная была беседа, ничего не скажешь, - мрачно подумал зельевар, уже направляясь к очередному магазину ингредиентов для зелий. - Но сказано и понято было более чем достаточно. Люциус понял… он все понял. Хотя понимать-то особо и нечего: было бы глупо предполагать, что Дамблдор мог отправить Гарри обратно к Дурслям или куда-либо еще, ведь безопаснее места, чем Хогвартс, во всей Англии не найдешь. Но теперь, когда Темный лорд точно знает, что Поттер в школе, он… я думаю, недолго осталось ждать до того момента, как он попытается или похитить Гарри, или вообще начать битву. Для нас это будет битва за Хогвартс, а для него… битва за Мальчика-Который-Выжил».

Снейп, задумавшись, пару раз споткнулся на ровном месте, потом чуть не врезался в уличный фонарь, пересчитывая деньги, нечаянно столкнулся с какой-то пожилой дамой и отдавил ей ногу; та долго на него орала, призывая посильнее разуть глаза и смотреть на дорогу, а не считать ворон; потом он забыл купить перхоть барабашки и пришлось вернуться, еще лишний час простояв в очереди. К трем часам дня Северус уже был готов взорваться от злости, смести все на своем пути, а потом вернуться в свою лабораторию, запереться там, успокоив нервы за приготовлением какого-нибудь зелья. Но эту мысль пришлось быстро отмести, потому что ему еще надо было зайти за этим Илангом-илангом, про который он долго и упорно рассказывал Поттеру. А этот единственный магазин находился в противоположном конце Косого переулка, это еще пятнадцать минут потерянного времени. Конечно, он мог трансгрессировать туда, но выглядеть полным идиотом тоже не хотел: в переулке все предпочитают прогуливаться пешочком, а не скакать туда-сюда с помощью магии. Поэтому, поскрипев зубами, он все же отправился за последним ингредиентом, по пути успешно наорав на Невилла, случайно уронившего свою жабу ему под ноги, и пнув непонятно откуда взявшуюся черную кошку, которая почти успела перейти ему дорогу.

«Да что же за день сегодня такой?», - раздраженно подумал зельевар, уже третий раз стоя в очереди. - «Будто сглазил кто-то. Ну, сколько там еще?»

Он со злостью посмотрел на впереди стоящих людей, которые выбирали ингредиенты со скоростью черепахи, по минут десять рассматривая каждый, и еще и умудрялись поговорить со всеми сразу. Снейп еле удержался от того, чтобы не оглушить их и просто-напросто пройти и забрать Иланг-иланг, а потом со спокойной душой ретироваться оттуда. Но делать было нечего, приходилось терпеть.

Через два часа злой, словно дьявол, Северус стоял перед воротами школы, которые, как ему казалось, нарочно открывались необычайно медленно, будто стараясь позлить его. Он уже был готов разрушить Хогвартс, не дожидаясь Темного лорда. Его черная мантия развевалась, когда Снейп стремительно шел к себе в подземелья, и в темноте коридоров это выглядело устрашающе. Если сейчас было бы учебное время года, и попадись Северусу какой-нибудь неосторожный студент, даже его собственного факультета, то бедняге пришлось бы очень туго.

Влетев в свои апартаменты и с грохотом захлопнув дверь, от чего склянки с зельями на полках весело задребезжали, он бросил свои покупки в ближайшее кресло, а сам рухнул в соседнее, прикрыв лицо ладонями. До чего же ужасный день! Такого с ним давно не было. Раньше приобретение ингредиентов для зелий не занимало больше двух-трех часов, сейчас же он проторчал там целый день. А еще этот Малфой… Северус был уверен, что сейчас тот спешит доложить своему хозяину достоверные факты того, что Гарри Поттер находится в замке, а именно в подземельях, его, Северуса, подземельях. Но терять ему все равно нечего: Темный лорд уже знает, на чьей стороне находится Снейп, и кому на самом деле верен, но это может послужить поводом для того, что пытки, если Северус все же попадет в лапы Тома, будут намного страшнее… Шпион, предатель, а еще и тот, кто прячет главную его добычу, главную цель и, наверное, даже сам смысл его жизни. Точнее, жертву его жизни. А ведь он сам на это согласился, сам этого захотел. Стоит ли жалеть?