От Тарутино до Малоярославца

В. А. Дунаевский Малоярославецкое сражение в отечественной историографии

Подводя общий итог Малоярославецкому сражению, одно из самых массовых справочных изданий «Советская военная энциклопедия» справедливо писала о том, что оно «явилось поворотным моментом Отечественной войны 1812 года, определившим ее дальнейший ход. Русская армия перешла к решительным наступательным действиям против наполеоновских войск. Началось изгнание агрессора из России».[226] И эта оценка сопутствует Малоярославецкому сражению уже с появления первых работ, посвященных войне 1812 года.

Так, участник этой войны, адъютант П. П. Коновницына, а затем и ее первый исследователь Д. И. Ахшарумов писал: «Сей день (12 октября. — В. Д.) есть один из знаменитейших в сию кровопролитную войну, ибо потерянное сражение при Малоярославце, имело бы самые пагубные последствия открытием южных губерний».[227] Автор отмечает, что в случае успешного, причем скрытного и достаточно быстрого, продвижения неприятеля к новой Калужской дороге он смог бы выиграть у русской армии несколько переходов, а затем продолжить свое движение или к Смоленску, или к Витебску. Говоря о потерях сторон, Ахшарумов полагал, что потери наполеоновской армии достигали 8 тысяч человек, а русской — не менее 6 тысяч.

Другой участник войны 1812 года Д. П. Бутурлин, впоследствии военный историк, а в годы описываемых им событий поручик свиты е. и. в. по квартирмейстерской части, определял потери агрессора до 5 тысяч человек, но и «наша потеря, — писал он, — была не менее значительна».[228] Бутурлин подчеркнул немалое значение для последующего развития событий столкновения у Медыни, имевшее место 13 октября, между частями 5-го корпуса генерала Ю. Понятовского и казачьими формированиями полковника Иловайского 9-го, разгромившими противника и отбросившими его к Верее.

Историк полагал, что французский император совершил под Малоярославцем непоправимую ошибку, не дав после Малоярославецкого сражения второй битвы. «Он (Наполеон) должен был всем рискнуть, чтобы постараться открытою силою пробить себе дорогу в Калугу и тем избавиться от крайнего бедствия быть вынужденным отступать по опустошенной Смоленской дороге, на которой армию его ожидала верная гибель».[229]

Официальный историограф войны, по личному распоряжению императора Николая I, А. И. Михайловский-Данилевский уже выделяет сражение при Малоярославце в особую главу своей монографии[230] и обращает существенное внимание на личный вклад его отдельных участников. Так, он отмечает большую роль в руководстве битвой генерала Д. С. Дохтурова, быстроту действий генералов Коновницына и Милорадовича, в то время, как Наполеон шел из Москвы в Боровск четыре дня. Эта медлительность действий французского императора была, по мнению Михайловского-Данилевского, следствием его «нравственного поражения в битве за Москву»[231]. Еще один вывод историка сводился к тому, что М. И. Кутузов, более чем в каком-либо другом сражении, оставался на поле боя под выстрелами неприятеля.

Еще более обстоятельно ход военных действий под Малоярославцем раскрыт в исследовании М. И. Богдановича,[232] в котором имеется много цифрового материала. Так, им приводятся данные о том, что при движении к Малоярославцу русская армия усилилась до 97112 человек. Противник же (учитывая также разбросанность его частей) имел не более 70 тысяч. И если кавалерии с обеих сторон было до 10 тысяч, при том, что неприятельские конники испытывали огромные трудности с ковкой лошадей, положение армии Наполеона становилось уже критическим. Не забудем и то, что у русских было более 600 орудий, в то время, как у французов лишь около 360. Так что предположение Бутурлина о возможности успеха Наполеона в случае его попытки дать второе сражение, представляется весьма сомнительным. Фиксируя факт отступления обеих армий в одно и то же время в противоположные направления, Богданович высказывает предположение, что «…отступление князя Кутузова от сего города (Малоярославца. — В. Д.) ясно выказывало, что он в случае наступления Наполеона не заградил бы ему путь к Калуге, а отступил бы за Оку».[233]

Последней крупной работой, появившейся в XIX веке, касавшейся сражения при Малоярославце, была монография (к сожалению, неоконченная) А. Н. Попова,[234] использовавшего более обширный корпус источников, нежели его предшественники, а также и многие историки более позднего времени. Среди этих источников важное значение имеют мемуары полковника Жана Батиста Луи Кроссара[235], роялиста, эмигрировавшего из Франции в 1791 году в Кобленц, служившего затем в австрийских войсках и перешедшего в 1812 году на русскую службу. Участник ряда сражений, начиная с Тарутино, Кроссар закончил службу в русской армии в 1814 году, став генерал-майором и кавалером многих российских орденов. Находясь в штабе Кутузова, Кроссар близко общался с фельдмаршалом и оставил ценные зарисовки ряда событий, связанных с Малоярославецким сражением. В частности, Кутузов консультировался с Кроссаром по поводу места устройства укреплений.

Формулируя основную задачу, которую, по мнению Попова, ставил перед собой Кутузов, историк писал: «В продолжении… трех дней все внимание русского военачальника сосредотачивалось на том, чтобы пресечь Наполеону путь на Медынь, а оттуда на Калугу или Юхнов…».[236]

Конец XIX и начало XX века были ознаменованы активизацией деятельности краеведов. Этому, в частности, способствовало появление на страницах газеты «Калужские губернские ведомости» обращения генерал-майора А. Я. Мирковича[237] об увековечении памяти секретаря малоярославецкого земского суда С. И. Беляева, организовавшего разрушение мельничной плотины, что значительно задержало вступление противника в Малоярославец. Эти усилия привели к установке чугунного бюста Беляева. К 100-летнему юбилею Отечественной войны 1812 года было приурочено и создание храма-памятника в городе. Была издана и юбилейная литература (В. И. Ассонов, Н. В. Кременский, Н. И. Михайлов).[238] В брошюре второго из названных авторов подробно рассмотрен подвиг, совершенный С. И. Беляевым.

В монографической литературе, опубликованной после 1917 года (Е. В. Тарле, Л. Г. Бескровного, П. А. Жилина, Н. А. Троицкого)[239] наибольшее внимание Малоярославецкому сражению уделил Л. Г. Бескровный.

Определяя главную задачу, которую предстояло решить французскому императору, Бескровный полагал, что «целью его (Наполеона) стало обойти по новой Калужской дороге русскую армию, выйти к Малоярославцу, овладеть затем Калугой и, возможно, Тулой, после чего повернуть на Смоленскую дорогу».[240] Но решить эту задачу Наполеону практически было невозможно. Бескровный обоснованно указывает, что отягощенная обозами французская армия была неспособна к быстрому передвижению, а «недостаток кавалерии обрекал на провал внезапность маневра на Калугу».[241] Бескровный приходит также к выводу, что Наполеон не стремился к генеральному сражению и лишь рассчитывал любым путём оторваться от главных сил русской армии.

Как полагал историк, Наполеону «…нужно было уверить Европу, что это вовсе не бегство, не отступление, а только маневр в интересах дальнейшей борьбы»[242]. Кутузов же, по мнению Бескровного, был готов дать генеральное сражение. Понятно, как нуждался в нем и Наполеон, но маршалы Даву и Ней убедили императора в том, что «армия измотана и не может более сражаться».[243]

Новая страница в изучении Малоярославецкого сражения была открыта в связи с выходом в свет к 180-летию войны 1812 года сборника очерков по истории города,[244] в котором опубликована статья Д. А. Васильева «Сражение при Малоярославце 12 октября 1812 года», базирующаяся на многочисленных документах из фондов Центрального государственного военно-исторического архива, а также воспоминаниях участников этого знаменательного события. Бесспорной заслугой Васильева является то, что его статья насыщена фактами, людьми, цифровым материалом. Весьма полезны для читателя впервые приводимые в русской литературе сведения о ряде французских генералов (в первую очередь об А. — Ж. Дельзоне) и офицеров. Статья Васильева — это буквально почасовая летопись Малоярославецкого сражения.

Привлечение широкой документальной базы дало основание автору пересмотреть некоторые бытовавшие в литературе данные о событиях, связанных с Малоярославецким сражением. В частности, это относится к подвигу С. И. Беляева, который А. А. Васильев связывает лишь с «устным преданием». Ссылаясь на рапорт генерала Дельзона, историк пишет, что 10(22) октября французы дошли только до Боровска и лишь на следующий день приблизились к Малоярославцу. Детальное рассмотрение потерь той и другой стороны привело автора к заключению об их относительном равенстве — около 7 тысяч человек с каждой.

Что же касается общей оценки результатов сражения, то А. А. Васильев делает вывод, что «тактически он (бой) закончился победой наполеоновских войск…. Французские и итальянские войска, сражаясь с величайшим упорством в течение 18-ти часов, сумели сохранить в своих руках Малоярославец и прочно утвердиться на правом берегу реки Лужи».[245] Но, в то же время, автор полагает, что, «сорвав замысел Наполеона (пройти к Калуге. — В. Д.), русские одержали под Малоярославцем стратегическую победу, повлиявшую на исход всей кампании».[246] Полагаю, что подобное противопоставление стратегии и тактики необоснованно. Факты свидетельствуют, что и стратегический и тактический успех был на стороне русской армии.