От Тарутино до Малоярославца

А. А. Смирнов Калужское ополчение 1812 года

«Неприятель вступил в пределы наши… Сего ради при всей твердой надежде на храброе наше воинство полагаем мы за неодходимо нужное собрать внутри государства новые силы… противу всех вражеских замыслов и покушений… Да встретит он в каждом дворянине Пожарского, в каждом духовном Палицына, в каждом гражданине Минина… Народ русской! Храброе потомство храбрых словян!.. Соединитесь все: со крестом в сердце и с оружием в руках», — с такими словами обратился император Александр I «ко всем сословиям и состояниям» в манифесте 6 июля 1812 года о создании ополчения. Одной из первых на призыв государя откликнулась Калужская губерния. Уже 11 июля калужский гражданский губернатор тайный советник Павел Никитич Каверин докладывал министру полиции о том, что калужское дворянство в три недели готово сформировать ополчение «до двух тысяч чел. и более, в том числе 500 конных, снабдив их имеющимся здесь… оружием». 16 июля это предложение было одобрено Александром I.

18 июля 1812 года император подписал манифест об организации округов ополчения, согласно которому Калужская губерния была отнесена к 1-му округу ополчения. В 5 пункте манифеста особо подчеркивалось, что «вся составляемая ныне внутренняя сила… есть… временное верных сынов России ополчение, устрояемое из предосторожности в подкрепление войскам и для надежнейшего охранения отечества. Каждый из… воинов… не принуждается к перемене одежды, и по прошествии надобности… всяк возвратится с честью и славою в первобытное свое состояние и к прежним своим обязанностям». Еще за четыре дня до выхода этого манифеста Александр I одобрил предложение Комитета по делам ополчений о том, что в губерниях для формирования ополчений учреждаются два комитета: первый — «для приема и вооружения людей, також и для сведения обо всем, касающемся до продовольствия оных»; второй — «для приема и записи пожертвований, також для сохранения и отпуску их по назначению».

Ополченец Калужской губернии. 1812 год. Миниатюра. А. Сомов

25 июля состоялось первое заседание 1-го Комитета калужского ополчения, определившее порядок формирования ополчения, его обмундирования, снаряжения, вооружения и содержания. Десятью днями раньше Каверин доложил министру полиции генерал-лейтенанту А. Д. Балашову, что в Калуге имеются 16542 пики и 1536 наконечников пик, 906 сабель, 495 ножей, 483 пистолета, 7 шпаг, 81 тесак, 18 палашей, 29 рогатин и 4 бердыша, которые он намерен использовать для вооружения ополченцев. Обмундирование воинов ополчения должно было включать «серые кафтаны из крестьянского сукна… по колено… из такового ж сукна длинные шаровары, две рубашки русские с косым воротом и двое холстинных портов, платок на шею, фуражку на голову суконную и двое хороших русских смазных от сырости сапог… сверх шароваров… рукавицы с теплыми варежками, трое портянок, суконные онучи… овчинный полушубок… кушак… какой кто может». На шапки нашивался «из медной латуни крест и внизу оного вензелевое е(го) и(мператорского) величества) имя». Пешему воину полагался кожаный ранец, а конному — чемодан (позднее замененные суконными) таких размеров, чтобы в них «входила одна рубашка и двое холстинных портов, рукавицы с теплыми варегами, двое портянок, суконные онучи и запасные сапоги… на трое суток сухарей». Конный воин имел еще и холстяной мешок для овса. Предусматривалось, что дворянство губернии обеспечивает воинов трехмесячным запасом продовольствия, «жалованьем по рублю на месяц» и лошадьми. В принятом Комитетом постановлении подчеркивалось: «Конь же с представлением воина должен быть представлен годный для верховой езды, не старых лет, немалорослый и здоровый, словом, к предназначению способный, с седлом русским крепком, с потником поярковым, с уздою чумбуром, пафями и паперсью из сыромятных ремней».

Для конного полка было принято решение брать одну лошадь с 240 душ. Но для многих мелких хозяйств это оказалось слишком обременительно. Поэтому стоимость лошади в военное время в размере 200 рублей делилась по душам с добавлением стоимости ее седла и прибора. В результате получалось по 88 копеек с души. Из этого расчета мелкие помещики должны были вносить деньги на закупку лошадей, в зависимости от числа душ мужского пола, которыми они владели согласно последней ревизии.

На собрании дворянства Калужской губернии, продолжавшемся 27–31 июля, начальником ополчения был избран отставной генерал-лейтенант Василий Федорович Шепелев, а его заместителем — генерал-майор в отставке Александр Алексеевич Чесменский. Было решено иметь в составе губернского ополчения один конный и пять пеших полков, а также егерский батальон из 656 воинов. Начальниками ополченных формирований были избраны отставные офицеры: бригадир князь Д. С. Львов (помещик Перемышльского уезда) — 1-го пешего полка, полковник И. И. Раевский (помещик Калужского уезда) — 2-го пешего полка, капитан 2-го ранга М. Л. Львов (помещик Медынского уезда) — 3-го пешего полка, полковник П. П. Яковлев (помещик Лихвинского уезда) — 4-го пешего полка, полковник А. Д. Шепелев (помещик Жиздринского уезда) — 5-го пешего полка, подполковник Д. И. Львов (помещик Мосальского уезда) — конного полка, подполковник А. Ф. Сухотин (помещик Боровского уезда) — начальником отдельного егерского батальона.

Структура ополченных формирований была аналогична структуре Московского ополчения. Каждый пеший или пехотный полк состоял из четырех батальонов, а батальон — из четырех сотен, т. е. рот. Конный полк должен был включать десять сотен (эскадронов). В пешем полку по штату полагалось 62 офицера и 2602 ратника (в том числе 26 писарей и 176 урядников или унтер-офицеров). В конном полку — 35 офицеров и 1334 воина (в том числе 14 писарей и 120 урядников). Собрание определило количество воинов, которое должен был направить в ополчение каждый из 11 уездов Калужской губернии. Исходя из установленного количества поставляемых в ополчение ратников — 5 мужчин в возрасте от 17 до 50 лет от 100 ревизских душ, Калужский уезд направлял 999 пеших и 96 конных воинов, Перемышльский — 801 и 78 соответственно, Лихвинский — 881 и 85, Козельский — 1197 и 116, Жиздринский — 2040 и 196, Мещовский — 1923 и 85, Мосальский — 1932 и 186, Медынский — 1649 и 159, Боровский — 575 и 56, Малоярославецкий — 675 и 66, Тарусский — 1008 и 97. Всего, таким образом, в состав Калужского ополчения ожидалось поступление 15000 человек, в том числе 13680 пеших и 1320 конных воинов. Фактически в ополчение удалось собрать 14919 помещичьих крестьян. Помещики, имевшие не более 10 ревизских душ, и мещане освобождались от обязательного участия в создании ополчения. Ратников в ополчение поставили 2199 калужских помещиков. Причем помещики, имевшие от 13 до 30 душ, выделяли одного пешего воина, от 30 до 50 — двух и т. д. Наиболее состоятельные помещики, как, например, графиня Мусина-Пушкина-Брюс, владевшая 12435 душами, направила в ополчение 540 пеших и 52 конных ратника, а отставной подполковник Нарышкин, имевший 7105 душ, — 309 пеших и 29 конных ратников.

Сборными пунктами для полков ополчения были назначены: село Варваренки Перемышльского уезда — для 1-го полка, куда поступали ополченцы Козельского, Перемышльского и Лихвинского уездов; село Никольское Тарусского уезда — для 2-го полка, где принимали людей из Тарусского, Калужского и Малоярославецкого уездов; село Боровенское Мосальского уезда — для 3-го полка, для сбора воинов Медынского и Боровского уездов; село Шемелинки того же уезда — для 4-го полка, куда собирались ратники Мосальского и Мещовского уездов; Песоченский завод Жиздринского уезда — для 5-го полка, где принимали людей этого же уезда; село Березичи Козельского уезда — для конного полка, куда набирались предпочтительнее дворовые люди, бывшие псарями; для егерского батальона, куда подбирались хорошие стрелки, было назначено село Покровское Тарусского уезда. Прием воинов в ополчение начался 10 августа назначенными командирами полков вместе с уездными предводителями дворянства в присутствии уездной администрации. Однако, ополченцы, как правило, от мелких помещиков являлись на сборные пункты совсем не обмундированными и даже в дырявых лаптях. Это подтверждает, например, ведомость ополченцев, прибывших до 16 сентября в 4-й полк из Лихвинского уезда. Из числа назначенных 277 человек было принято 257, из которых 69 человек не имели установленной одежды, а 40 оказались вообще неудовлетворительно одетыми. Обмундирование таких воинов взяло на себя богатое дворянство губернии. Были и случаи возврата помещикам присланных в ополчение крестьян с отметкой «дряхл и стар».

Формирование ополчения явило немало примеров «благородного порыва воодушевления». Так, например, дворяне Лихвинского уезда полностью вступили в ополчение. 22 воспитанника Калужского Благородного пансиона в возрасте от 16 лет и старше и три его преподавателя записались ратниками ополчения. Причетников и семинаристов отпускали в ополчение, снабжая одеждой и продовольствием за счет церкви.

Несмотря на стремление губернских властей как можно лучше вооружить ополчение путем закупки и изготовления оружия, к 24 августа удалось изготовить только 600 сабель и ножей. Их недостаток решили заменить топорами, собрав по 1000 штук с каждого уезда. Немало помогли вооружению ополчения и частные пожертвования. Так, генерал-майор в отставке А. А. Чесменский пожертвовал ополчению все свои охотничьи ружья и сабли, а также две фунтовые пушки с зарядными ящиками. Госпожа Гончарова пожертвовала 500 сабель, а помещик Щепочкин — 150 ружей со штыками, 73 пистолета, 162 сабли, 70 пик и восемь пудов пуль. В связи с объявлением с 28 августа Калужской губернии на военном положении все воинские части и резервные формирования на ее территории переподчинялись В. Ф. Шепелеву.

За месяц с начала создания в Калужское ополчение было собрано «воинов 11 тыс. — все они вооружены пиками и некоторые с топорами, а один из них батальон вооружается ружьями». (Речь идет здесь об отдельном егерском батальоне ополчения.) К 20 августа формирование ополчения было в основном завершено. На Плац-парадной площади Калуги состоялись торжественное построение его полков, молебен, принятие присяги и вручение ополчению знамени в виде хоругви, хранящейся ныне в областном краеведческом музее. На одной стороне хоругви изображена Калужская Божья Матерь, а на другой — святой праведный чудотворец Лаврентий Калужский. Как доложил Кутузову Шепелев, «провианту на воинов принято до 13 тыс. пудов муки и соразмерное тому количество крупы». Из этого же донесения следует, что сформированным ополченным батальонам предписывалось «партии французских мародеров… истреблять и удерживать вторжение неприятеля в границы… губернии». Кроме того, они конвоировали пленных, помогали раненым, несли караульную службу, охраняли транспорты и артиллерийские парки, собирали подводы для армейских транспортов и сами перевозили различные запасы, выполняли функции Калужского гарнизона и т. д. и т. п.

27 августа произошло первое столкновение подразделения ополченцев из 150 воинов майора Ергольского и крестьян с неприятельскими мародерами у границ Мосальского уезда в деревнях Расткино, Веселухи и Пригорки. «Воины в деле сем ни в каком случае себя не щадили», — рапортовал 3 сентября Шепелев. При этом было убито 36 и взято в плен 87 мародеров, погибли же два и были ранены еще два ополченца. Представляя к награждению начальника 4-го пешего полка полковника П. П. Яковлева и командиров батальонов этого полка — майоров Данилова и Ергольского, Шепелев подробно описал действия их отрядов в районе села Городища против неприятельских мародеров, особо отметив, что ополченцы, «презря их перестрелку, со словом „ура“ бросились на неприятелей». Был уничтожен 41 неприятельский солдат и столько же взяты в плен. Шепелев «отдает справедливость в храбрости… ополчений подпоручику Торонову, унтер-офицеру Антонову и всем вообще воинам».

Согласно предписанию Кутузова Шепелев должен был «употребить все силы и деятельность… на защиту Калуги и ее окрестностей». С этой целью были срочно отремонтированы 11 имевшихся артиллерийских орудий, укомплектованы прислугой, снабжены боеприпасами и оставлены для усиления ополчения. 5 сентября Шепелев доложил Кутузову: «…Учрежденный от меня отряд, находясь в Боровске, делает успешные перестрелки с неприятелем… бьет и берет многих в плен французов, равно также с успехом действуют… и все отряды, цепь Калуге составляющие; цепь оную удерживают… от Юхнова до Мосальска и Ельны — набранные воины». А через шесть дней Шепелев рапортовал Кутузову, «что Калужское пешее ополчение с формировкую и устройством своим готово, делает с успехом не только отражении, но и самые поиски над большими партиями французских мародеров. Конной ополчения полк… вскорости… устроен будет — один недостаток по всему… ополчению в офицерах». Неукомплектованность офицерами превышала 25 процентов.

10 ополченных батальонов, в том числе 3-го и 4-го полков, располагались по границам Калужской губернии. Егерский батальон ополчения состоял в резерве арьергарда армии и 17 сентября участвовал в бою у деревни Чириково Боровского уезда. «Охотники из ратников, с примерным мужеством бросясь на штыки, выгнали неприятеля из деревни Чириковой», — сообщалось в журнале военных действий. Казаки «содержат коммуникационную линию в Боровске с егерским баталионом… и 50 чел. мушкетер… делая разъезды и поиски к селу Бортникам». Известно, что Шепелеву были приданы два донских казачьих полка — полковника Быхалова 1-го, и войскового старшины Комиссарова 1-го, а также 1-й Тептярский полк майора Темирова 1-го. «3-го пешего полка… один баталион с казаками делает поиски вправо по Верейской дороге до Козмодемьянска и оттуда по границе до сел. Лукова; второй баталион в Юхнове также делает поиски к цепи Медынской, а влево до дер. Крупцы». Два другие батальона 3-го полка прикрывают «г. Мосальск с его окрестностями». Один батальон 4-го пешего полка «вправо от с. Спасского держит цепь» с 3-м полком «по Мосальской границе», а другой — «влево… в с. Пятницком по Елинской дороге и рекогносцирует до самой Ельни». Еще два батальона 4-го полка, имея центром расположения с. Спасское, имеют «также сообщение с одним баталионом 5-го пешего полка, расположенным Жиздринского уезда при Песоченском заводе. Словом, все они… при всяком нужном случае готовы друг другу давать пособия и действовать соединено», — заверял Шепелев Кутузова. Кроме того, в Калуге продолжали подготовку и гарнизонную службу 11 батальонов ополчения из 1, 2 и 5-го полков и до 2000 солдат и офицеров различных воинских команд. Формально Шепелеву был подчинен и «летучий» войсковой отряд подполковника Д. В. Давыдова.

Ополченцы надежно прикрывали границы губернии от неприятельских отрядов. Так, например, когда 20 сентября стало известно, что в деревне Лавечно Медынского уезда орудуют вражеские фуражиры, туда выступил отряд майора Спифарьева из состава 3-го полка ополчения. В результате стремительной атаки воины уничтожили французов. Аналогичные события произошли и в деревне Паньиной этого же уезда, где ополченцы отбили все награбленное у крестьян. Особенно отличились в бою подпоручик Протопопов и прапорщик Савинов. Отряд поручика Литвинова из 4-го пешего полка ополчения в упорном бою 26 сентября из села Потапова Мосальского уезда атаковал неприятеля в деревне Нестеры, захватив 64 пленных и еще больше уничтожив. На территории Малоярославецкого уезда отрядами ополчения совместно с кордонами самообороны местных жителей были уничтожены 2193 и взяты в плен 1392 вражеских солдата, что составило почти половину всех убитых и взятых в плен кордонными отрядами самообороны в пределах Калужской губернии.

Согласно указанию Кутузова, к 28 сентября Шепелев составил корпус численностью до 5000 человек для прикрытия Брянска из шести конных сотен и четырех батальонов 1-го и 2-го пеших полков Калужского ополчения, 135 драгун, 100 мушкетеров, 50 егерей, 1-го егерского батальона из 442 человек регулярных войск, двух казачьих полков и 120 казаков Тептярского полка, а также 6 орудий (Кутузов рекомендовал придать 9 орудий) под командованием генерал-майора в отставке В. М. Яшвиля. А уже 29 сентября корпус выступил из Калуги «через Мещовск и Жиздру в г. Брянск и оттуда, очистив Рославль, производил бы поиски над неприятелем как в… Рославльском, так и в Елинском уездах, не оставляя Брянска без надежнейшего всегдашнего прикрытия». 6 октября Шепелев уже доложил Кутузову об освобождении от неприятеля города Рославля. 14 октября отряд Яшвиля в составе двух казачьих полков, одного егерского батальона и одного пешего батальона Калужского ополчения с четырьмя орудиями общей численностью в 2122 человека начал очищать от неприятеля Ельнинский уезд. Однако, встретив упорное сопротивление у города Ельни, Яшвиль блокировал его с трех сторон, оставив свободной только дорогу на Смоленск. Неоднократные попытки французов прорвать блокаду успеха не имели. 5-й полк ополченцев полковника Шепелева в результате упорного боя 15 и 16 октября в селениях Семенове и Ступино отбросил неприятеля от города Рославля к селу Хмаре, взяв в плен 95 и уничтожив 70 вражеских солдат.

Получив сведения о готовящемся контрнаступлении неприятеля, насчитывавшего в Ельне и Хмаре более 5000 солдат при 7 орудиях и ожидающего подкрепления из Смоленска, генерал Шепелев оставил при ополчении подразделения регулярной пехоты (100 мушкетеров, 50 егерей и егерский батальон из 442 человек), а также два казачьих полка. К вечеру 23 октября к Яшвилю для усиления подошел 4-й пеший полк ополчения. Было решено ранним утром следующего дня штурмовать Ельню, но ночью стало известно, что неприятель оставил город и отходит к Смоленску. 24 октября отряд Яшвиля занял Ельню и преследовал отступавших казаками. За 10 дней боев в районе Ельни враг потерял 807 человек убитыми и 73 пленными, а ополчение — 24 воина убитыми и 130 ранеными. 18 офицеров ополчения были представлены к наградам. Ополченцы отбили много оружия, продовольствия и награбленных вещей. В результате Ельнинский и Рославльский уезды были очищены от неприятеля. Причем отряд полковника Шепелева вернул в ополчение 302 пленных воина Рославльского уезда. Только после этого генерал Шепелев отправил из ополчения все приданные регулярные подразделения и двинулся с ополчением к г. Мстиславлю. Однако при подходе к Мстиславлю Шепелев узнал, что город оставлен французами, и послал казаков полковника Андрианова 1-го преследовать их. 4 ноября ополчение вступило в Мстиславль.

Оставив в Рославле и Мстиславле по одному полку, Калужское ополчение, забрав оставшиеся в Калуге батальоны, выступило к Могилеву, уже освобожденному от неприятеля. Сюда же подошли и батальоны, несшие кордонную службу и пополненные добровольцами из отрядов самообороны. К Могилеву подошли и восемь батальонов, ранее находившиеся в Калуге (по два батальона от 1-го и 2-го полков и 5-й пеший полк). Из Могилева в ноябре — декабре 1812 года по указанию Кутузова были командированы в Бобруйск до 2000 калужских ополченцев, включенных во временный гарнизон этой крепости. Это были четыре батальона, по два от 2-го и 4-го полков, под общим командованием полковника Раевского. Остатки их вернулись домой лишь в начале 1815 года, потеряв от болезней и лишений половину личного состава. Умершего Раевского в начале 1814 года заменил капитан Александровский, который осенью того же года докладывал калужскому губернскому предводителю дворянства: «…почти все время… довольствовались из магазина находившимися слишком два года сухарями, выветрившимися и потерявшими настоящую питательность, не получая вовсе по нескольку месяцев винной и мясной порции, а если оная и получалась, то за прошедшее время деньгами, кои не могли претерпенных невыгод ослабевших в здоровье людей вознаградить. Одежда, обувь на людях от всегдашнего употребления обветшали, а наступает зима, и люди могут от голода при своей наготе потерпеть великий вред».

В феврале 1813 года Калужское ополчение, которое в связи с кончиной В. Ф. Шепелева в январе 1813 года возглавил начальник 1-го пешего полка бригадир князь Д. С. Львов, выступило в район Вильны, разместив 1-й пехотный полк в Видзах, 2-й — в Свенцянах; 3-й — в Мышеголье, 4-й — в Вилейке, 5-й — в Докшице, конный полк — в Олите, егерский батальон — в Михалишках. Калужское ополчение участвовало в осаде Данцига (ныне — Гданьск) с июня по декабрь 1813 года. 21 декабря Данциг капитулировал, а 22 января 1814 года указом Александра I ополчения, участвовавшие в осаде Данцига, были распущены, в том числе и Калужское. Так закончился его боевой путь. Из взятых в ополчение помещичьих крестьян «убыло разными случаями по службе» более 6000 человек. К сентябрю 1814 года бывшие ополченцы сдали 1559 ружей (в том числе 451 английское и 252 французских), 37 карабинов, 53 пистолета, 56769 патронов, 10 пуль, 167 сабель, 23 тесака и 117 ножей. За 1812 г. было представлено к награждению 39 офицеров и 19 нижних чинов Калужского ополчения. «Мы желаем, — говорилось в императорском указе о роспуске ополчения, — чтоб воины, приобревшие славу на поле чести, наслаждались оною среди семейств своих в полном спокойствии и обратили себя по-прежнему на труды и промысел мирных граждан». В Калужской губернии это относилось лишь немногим более чем к 30 процентам ратников, сменивших в грозные для России дни привычные сельскохозяйственные орудия на оружие защитников Отечества.

1. Апухтин В. Р. Народная военная сила. Т.1. Ч. 1, 2. М. 1912.

2. Ассонов В. И. В тылу армии: Калужская губерния в 1812 г., Обзор событий и сборник документов. Калуга, 1912.

3. Бабкин В. И. Народное ополчение в Отечественной войне 1812 года. М., 1962.

4. Булычов Н. И. Архивные сведения, касающиеся Отечественной войны 1812 г. по Калужской губернии: Калужское дворянское ополчение. Калуга, 1910.

5. Зельницкий Г. Описание происшествий 1812 г., случившихся в пределах Калужской губернии. М., 1815.

6. М. И. Кутузов: Сборник документов. М., 1954. T.4, Ч. 1.

7. Народное ополчение в Отечественной войне 1812 г.: Сборник документов. М., 1962.

8. Недаром помнит вся Россия: Очерки о событиях 1812 года в Калужском крае. Калуга, 1962.

9. Юбилейный сборник в память Отечественной войны 1812 года. Выпуск 1. Калуга 1912.