Отто Скорцени и секретные операции абвера

Итак, Испания в целом, а Мадрид в частности были вотчиной нацистских шпионов! И чем безвыходнее становилось для гитлеровцев положение на фронтах, тем больше они укреплялись на Иберийском полуострове. Агенты из Северной и Южной Америки, Европы, Азии поставляли сюда шпионские сведения и взамен получали новые директивы.

Германские концерны всемерно помогали фашистской секретной службе, а она не оставалась в долгу. Ее агенты старались спасти испано-португальские источники сырья от захвата американцами и англичанами. Гитлер и Гиммлер отправились на тот свет, но нацистский Вавилон в Испании уцелел. Наиболее закоренелые гитлеровцы в последние месяцы войны бежали под крыло диктатора Франко. Нацистская колония в Мадриде возросла с 11 до 16 тысяч человек.

Гостеприимством каудильо воспользовались 5 тысяч вчерашних высокопоставленных гитлеровцев. О каждом из них позаботились, но особенно хорошо приняли здесь Скорцени. Ведь еще в 1945 году в его руки окончательно перешло эсэсовское военное управление, ранее подчиненное возглавлявшемуся Канарисом шпионскому ведомству ОКВ "Абвер (заграница)". Скорцени унаследовал картотеку руководителей и тайных агентов этого отдела в Капштадте, Нью-Йорке, Рио-де-Жанейро, Буэнос-Айресе, Тунисе и Лиссабоне.

Подчиненный Скорцени подполковник Арно Клейенштюбер - руководитель шпионского центра в Мадриде своевременно посвятил своего шефа в деятельность подрывных органов и позаботился о соответствующем дополнительном количестве тайных явок. Бывший нацистский дипломат Раушенбах, также бежавший в Испанию, оказался весьма ловким человеком в размещении прибывавших в Мадрид эсэсовцев.

* Walter Schellenberg. Memoiren, S. 112, 249, 265, 269.

Следовательно, вояж Скорцени в Испанию был тщательно подготовлен. Брат Франко Николае, в течение многих лет связанный с Гиммлером, лично знал Скорцени. Герцогиня Валенсийская приняла человека со шрамами с распростертыми объятиями. Дон Эдуарде Эскер, баснословно богатый помещик и платный агент Главного управления имперской безопасности, сразу уразумел, что к нему прибыли хозяева. Скорцени снова оказался среди своих. Вскоре он даже появился в картинной галерее Мадрида с "Рыцарским крестом" на шее.

Замаскированные фирмы секретной службы продолжали действовать как и прежде. В сейфах мадридского банка "Урквихо" хранилась валюта, депонированная Лавалем и его сообщниками.

Вместе с Леоном Дегреллем* Скорцени сразу же принялся за дело. Дегрелль получил указание переправлять в Испанию по проложенному "римскому маршруту" агентов Службы безопасности. Вместо навсегда потерянного замка Фриденталь, в Испании создали две базы: одну - близ Севильи, в долине Гвадалквивира, а вторую - в уединенной вилле неподалеку от Константины.

Банкир вступает в заговор

Между Испанией и Западной Германией еще не было дипломатических отношений, а германские монополии, секретная служба генерала Гелена и западногерманские нацистские группы уже установили с франкистской Испанией полуофициальные контакты.

В Мюнхене, неподалеку от штаб-квартиры генерала от шпионажа Гелена, разместилось так называемое "Германо-испанское общество" во главе с кавалером испанского ордена "Сант-Яго" принцем Адальбертом Баварским**.

Рейнские и рурские промышленные магнаты сразу же взялись за дело, чтобы активизировать свои перебазированные в Испанию с 1944 года производственные мощности и валютные запасы. В качестве представителя своих интересов они снарядили в путь доктора Шахта, того самого Яльмара Шахта, который при Гитлере был президентом Рейхсбанка.

* Дегрелль был руководителем бельгийских фашистов. В 1944 году заочно приговорен к смертной казни за тяжкие преступления и государственную измену.

** С 1952 по 1956 год являлся послом ФРГ в Мадриде.

На Нюрнбергском процессе Яльмар Шахт сидел на скамье подсудимых в числе главных военных преступников. Но его заокеанские друзья сделали все возможное, чтобы он избежал справедливого наказания. Джон Фостер Даллес, ставший позже государственным секретарем США, боялся, как бы на Нюрнбергском процессе из показаний Шахта не стало известно о финансовых связях Уолл-стрита с "советом богов" Рейна и Рура, об активном участии американских монополий в нацистском бизнесе по производству вооружения. Даллес предотвратил разоблачение. Вопреки протесту советского обвинителя Международный военный трибунал вынес Шахту оправдательный приговор.

Вскоре после этого западногерманская палата по денацификации в земле Баден-Вюртемберг квалифицировала Шахта как "нациста, несущего главную вину". Однако приговор ее оказался мягким: восемь лет заключения. Старый нацист и финансист смерти добивался пересмотра дела. Оно пересматривалось дважды. Три года спустя, в середине октября 1950 года, главная палата по денацификации в Люнебурге причислила его к группе "реабилитированных". Человек, нанесший крупнейший финансовый урон немецкому народу, был оправдан. Ему пришлось заплатить всего лишь 20 марок судебных издержек. Остальная же сумма - 23 тысячи марок - была внесена государственной казной земли Нижняя Саксония, т. е. западногерманскими налогоплательщиками. Такова была комедия денацификации!

Не прошло и восьми недель, как Шахт, этот респектабельного вида человек в старомодном крахмальном воротничке, при содействии "Германо-испанского общества" уже очутился в Мадриде. У него было множество поручений: от концерна "Клёкнер АГ", от треста Вольфа, от бумажного концерна в Фельдмюле. Он привез с собой проекты фирмы "Мессершмитт-верке", крупных предприятий химической промышленности и, разумеется, представлял интересы Круппа.

Шахту нужен был человек, которого можно было бы сделать главным представителем западногерманских монополий в Испании. Этот человек должен был заботиться, конечно, не только об экономических интересах монополий ФРГ. Еще нелегально действовавший в то время западногерманский генеральный штаб рекомендовал использовать Испанию в качестве будущей тыловой базы для войны. У западногерманской военщины сохранился давнишний план - с помощью Испании зажать в тиски Францию и использовать Испанию как трамплин для прыжка в Северную Африку.

Шахту не пришлось долго искать "своего" человека; он сразу направился к Отто Скорцени. Ведь Скорцени, как заявил Шахт представителям прессы, находясь проездом в Ницце, "давно является его другом, которого он очень высоко ценит"*.

Сговор между Шахтом и Скорцени произошел в столице фашистской Испании в весьма привычной для них обстановке - в роскошном ресторане "Хорьхер". Сопровождаемый одним из своих телохранителей, человек со шрамами вышел из конспиративной квартиры на Калле де Алкала, 17, и направился в ресторан. Портье ресторана давно знал сеньора Скорцени как завсегдатая и проводил уважаемого гостя в отдельный голубой кабинет. Здесь его уже ожидал "сеньор доктор из Германии".

Владелец ресторана Отто Хорьхер не зря считал себя интимным другом крупных нацистов. Еще в то время, когда Гитлер "осчастливил" немецких трудящихся жидкой похлебкой и хлебными карточками, Хорьхер в своем фешенебельном ресторане вблизи берлинской Курфюрстендамм устраивал попойки для Геринга, Гиммлера, Канариса, Кальтенбруннера, Шахта, Риббентропа и других нацистских бонз. Иностранные дипломаты, посещавшие эту обитель гурманов, не подозревали, что в стены залов были вмонтированы микрофоны и фотоаппараты. Хорьхер потчевал иностранцев изысканными блюдами и одновременно пополнял секретные досье Канариса и Службы безопасности. Так действовал он не только в Берлине. Недаром Главное управление имперской безопасности передало в оккупированном Париже своему ловкому шпиону-гастроному известный ресторан "Максим".

Уже в 1946 году Хорьхер объявился в Испании. Сумев доказать верность своим старым покровителям, он получил от них большой кредит и открыл в Мадриде первоклассный ресторан, который вскоре стал удобным местом для встреч нацистской элиты. С тех пор "Хорьхер" регулярно посещают Шахт, Дегрелль, персонал посольства ФРГ и Скорцени. Это заведение секретной службы - явка и надежный "почтовый ящик" для всей международной фашистской сети.

* "Die Neue Zeitung", Westberlin, vom 5. Oktober 1952.

Шантажист принимается за дело

Человек со шрамами неутомимо трудился над созданием эсэсовских филиалов. Беспрепятственно разъезжая по многим странам, он делал все, чтобы вызволить осужденных фашистских бандитов из западногерманских тюрем. Он нуждался в них по двум причинам. Во-первых, постепенно возникавшим в Западной Германии фашистским организациям не хватало руководителей. Во-вторых, Скорцени хотел обелить эсэсовцев в глазах западногерманской общественности, а заодно замять и свои преступления.

Пробным камнем для Скорцени должно было явиться дело бывшего штандартенфюрера СС Иоахимa Пайпера, приговоренного американским военным трибуналом к смерти за убийство безоружных американских и британских военнопленных. Пайпер, совершивший это преступление по приказу Скорцени, с 1946 года сидел в ландсбергской тюрьме и ожидал того дня, когда его поведут на виселицу. Американцы не торопились. Зато не терял времени Скорцени. В конце 1950 года он встретился с фалангистом и бывшим агентом СД Виктором де ла Серна, которого величал "большим другом и соратником по войне". Началась игра краплеными картами. Серна представлял мадридское бюро влиятельного клерикально-фашистского органа - газеты "АБЦ". Скорцени снабжал своего "большого друга" соответствующими материалами, а тот заботился, чтобы они печатались быстро и без сокращений. Так, в одной статье, сделанной в форме интервью представителя газеты с Отто Скорцени, говорилось: "Исходя из лучших побуждений, мы (Служба безопасности и СС. - Ю.М.) даже с известным воодушевлением предоставили себя в распоряжение американцев. Но от имени всех немецких офицеров, которые трудятся для победы Запада, я повторяю: если Пайпера казнят, мы не шевельнем больше пальцем и будем вынуждены занять противоположную позицию..." Так бывший шеф гитлеровской разведки запугивал своих новых американских хозяев.

Для затеянной кампании шантажа характерны две статьи Скорцени в газете "Арриба" - партийном органе испанской Фаланги. В одной из них он распространялся о "германском тайном оружии", вспоминая вершину своей карьеры, достигнутую при помощи "летающих гробов", в другой - "о русской армии". Эта писанина была основана на наглой лжи и отличалась неуклюжей фальсификацией. В обеих статьях Скорцени подчеркивал, что его "сердцу дорог идеал СС".

Аденауэровская пресса не замедлила откликнуться. Ультиматум Скорцени и стоящих за ним эсэсовцев пространно цитировался на первых полосах западногерманских газет. Свои страницы не замедлил предоставить Скорцени официальный правительственный орган - газета "Боннер генеральанцейгер". Из ее сообщений граждане Федеративной Республики узнали, что Пайпер, оказывается, командовал "отличнейшей бригадой", участвовавшей в арденнском наступлении, и что этот убийца военнопленных был особо отмечен Скорцени. "Генеральанцейгер" сочла себя обязанной воспроизвести недвусмысленную угрозу Скорцени. 19 января 1951 года она приводила слова Скорценп: "...Если Пайпера казнят, мы не шевельнем больше пальцем... осуждение Пайпера и его камерадов незаконно". Скорцени даже не пришлось навязывать боннской прессе свою фашистскую пропаганду: ему охотно и щедро платили за нее гонорар.

Почему же осуждение Пайпера за массовое убийство военнопленных являлось "незаконным"? На этот вопрос "Генеральанцейгер" давала следующие ответы: во-первых, суд был некомпетентен, во-вторых, с момента вынесения приговора прошло уже много лет и, в-третьих, в Федеративной Республике не существует закона о применении смертной казни. Но не надо быть юристом, чтобы понять: эти "аргументы" лишь пустые слова, а истинная их цель оправдать военных преступников. Подобная "аргументация" отнюдь не нова в Западной Германии.

Один из бывших агентов Скорцени, ставший затем депутатом бундестага от аденауэровской партии ХДС, доктор теологии Ойген Герстенмайер, еще 1 декабря 1949 года заявил с трибуны западногерманского парламента: "В настоящее время по обвинению в военных преступлениях или на основании приговоров в заключении находятся 1600 немцев. Мы (Герстенмайер выступал от имени фракции аденауэровского ХДС в бундестаге, но кто такие "мы" он предусмотрительно не сказал. - Ю.М.) сожалеем об этом и хотели бы пересмотра приговора в каждом отдельном случае"*.

Пропагандистская кампания в защиту Пайпера и его сообщников, организованная западногерманской прессой, старыми тайными агентами Скорцени, при полной поддержке боннских властей, увенчалась успехом. Да и как могло быть иначе?! Правящие круги Западной Германии, вынашивающие планы реванша, были заинтересованы в том, чтобы "взять на вооружение" всех еще оставшихся в живых эсэсовских бандитов, в том числе и тех, кто временно оказался за решеткой. Вскоре американский верховный комиссар в Германии и родственник Аденауэра Макклой отменил приведение в исполнение приговора Пайперу и его подручным. Смертная казнь была заменена пожизненным тюремным заключением.

Макклой, будучи одним из главных вдохновителей ремилитаризации Западной Германии и включения ФРГ в систему Североатлантического блока, не мог, да и не хотел отказывать в помощи эсэсовцам. Нет, это была не просто капитуляция американского верховного комиссара перед Скорцени. Дело здесь было во взаимных симпатиях.

Одновременно с Пайпером и его сообщниками отпущение грехов получил и Скорцени. В январе 1951 года его фамилия была вычеркнута из списков лиц, разыскиваемых полицией Федеративной Республики Германии*.

Нацисты в Мадриде и Бонне вместе с их вашингтонскими покровителями отметили первые официально зафиксированные успехи своего сотрудничества.

Теперь человек со шрамами начал курсировать между Испанией и Западной Германией то под настоящим, то под вымышленным именем - смотря по тому, какое задание он в данный момент выполнял. В мае 1951 года он подкатил к резиденции американского верховного комиссара в Западной Германии на роскошном "крайслере". Джон Джей Макклой протянул руку гитлеровскому черному циклопу. О чем они говорили, неизвестно. Но беседа не осталась безрезультатной.

"Турист" Шелленберг

Скорцени отправился в Испанию не один. Он захватил с собой своего бывшего начальника по Службе безопасности Вальтера Шелленберга, который не отсидел и половины положенного срока заключения: американцы выпустили его из тюрьмы "по состоянию здоровья".

Шелленберг "предпринял в 1951 году туристическую поездку в Испанию, чтобы установить связи с эмигрировавшими эсэсовскими фюрерами", - писал впоследствии некий Клаус Харпрехт в предисловии к пухлым, полным наглой лжи мемуарам Шелленберга. Так в Западной Германии заинтересованные круги задним числом воспевали тогда успехи фашистских шпионов и диверсантов, вызывая благоговейный трепет у доверчивых бюргеров.

* "Der Tagesspiegel", vom 29. Juli 1951.

В Мадриде "турист" Шелленберг сразу занялся проблемами высокой политики. Оба бывших руководителя Службы безопасности испытывали беспокойство за судьбу диктаторского режима Франко. Они хотели подлакировать его, чтобы Испания смогла успешнее выступать на внешнеполитической арене. А потому посоветовали каудильо распустить партию фалангистов, известную всему миру как банда террористов, но сделать это так, чтобы не нанести ущерба диктатуре, исполнительным органом которой она является. Взамен Франко должен был создать по образцу фашистской "Голубой дивизии" соединения, подобные войскам СС. Франко понравилась эта идея, и он выразил обоим бандитам свою благодарность.

После вояжа в Испанию Скорцени сделал попытку организовать "пятую колонну" бывших эсэсовцев в Швейцарии. Он поручил преданному ему Шелленбергу возглавить фашистов в этой стране. Но сделать это не удалось. Тогда Шелленберг выехал в Северную Италию: итальянское правительство предоставило ему политическое убежище. Бывший бригадефюрер СС обосновался в Лаго-Маджоре. Здесь он аккуратно принимал и отправлял фашистских курьеров. В большом отеле в Палланца, где поселился Шелленберг, эти "гости" могли легко остаться вне подозрений. Так и вел Шелленберг темную игру до самой своей смерти.

В ветреный мартовский день 1952 года бывший руководитель зарубежной шпионской сети СД, убийца тысяч советских граждан мирно почил в Турине смертью добропорядочного буржуа.

Письма с взрывателем замедленного действия

Скорцени и его покровители потребовали от американского верховного комиссара в Германии Макклоя освободить из тюрем всех гитлеровских офицеров, и в первую очередь руководящий корпус СС, осужденных англо-американскими трибуналами за военные преступления и преступления против человечности. Правительство США было готово пойти им навстречу, но предварительно хотело заручиться согласием английского правительства.

Английский народ не раз испытывал на себе эсэсовский террор в годы Второй мировой войны. Снаряды "Фау-1" и "Фау-2", изготовленные на заводах гитлеровской Германии, наносили населению Британских островов большой урон. Немало англичан, в том числе военнопленных, было замучено в концентрационных лагерях.

Не забыли англичане и Ле Парадиз, французскую деревню, в которой эсэсовцы 27 мая 1940 года уничтожили около 100 пленных, в том числе раненых солдат и офицеров королевских полков Шотландии и Норфолка. Убийцы носили форму полка "Мертвая голова". Два случайно уцелевших во время массового расстрела англичанина - Альберт Иулэй и Уильям О'Колэгэн - после длительных поисков обнаружили одного из палачей. Это был оберштурмбаннфюрер СС Фриц Кнёхляйн. 11 октября 1948 года он предстал перед британским военным судом. Процесс продолжался две недели, Кнёхляйн был приговорен к смерти. В январе 1949 года солдаты английского гарнизона в Гамбурге привели приговор в исполнение*.

Минул год. В Англии шла предвыборная борьба. Консерваторы во главе с Уинстоном Черчиллем делали все возможное, чтобы отстранить лейбористов от власти. Требовать от английских политиков в этот момент освобождения, а тем более реабилитации законно осужденных и находящихся в заключении в Западной Германии видных эсэсовцев было крайне несвоевременно. Любой кандидат, рискнувший заикнуться перед английской общественностью об этой уступке фашизму, заранее лишил бы себя и свою партию шансов добиться на выборах победы.

Тогда Скорцени и его нацистские сообщники разработали тщательно продуманный план. Он заключался в шантаже Черчилля...

После окончания войны Черчилль неоднократно бывал в Северной Италии. Каждый раз его неудержимо влекло к вилле "Донегана" в Донго, где провел свои последние дни Муссолини. Однажды Черчилль оказался на озере Гарда, расположенном недалеко от виллы. И хотя он старался сохранить эту поездку в тайне, она стала достоянием итальянской общественности. Его фотографии появились в нескольких иллюстрированных журналах. Читатели завидовали этому толстяку, который, укрывшись под зонтом от палящего солнца, писал картины маслом.

Но спокойствие Черчилля было показным. Он искал то, что могло оказаться исключительно опасным для его политической карьеры. Дело в том, что Черчилль с начала прихода итальянских фашистов к власти симпатизировал их главарю Бенито Муссолини, был его почитателем. Еще в 1927 году на устроенной по поводу его приезда во Флоренцию пресс-конференции он говорил: "Именно Италия дала нам средство против русского яда. Будь я итальянцем, я стал бы фашистом!" С тех пор в течение ряда лет до 1944 года Черчилль переписывался с Муссолини. Его не смущало, что развязанная фашистами война принесла народу Великобритании огромные жертвы.

И вот теперь Черчилль, не останавливаясь ни перед какими расходами, разыскивал эти письма. Он прекрасно знал: если эта переписка станет известна общественности, то симпатии, которые еще питала к нему часть английского народа, исчезнут навсегда.

Судьба этих писем, переживших войну, необычна. Муссолини до последнего дня тщательно хранил их, чтобы в критический момент использовать для спасения своей шкуры.

Письма эти всегда находились при главаре итальянских чернорубашечников, даже в то время, когда он был в плену. И лишь один раз он был вынужден выпустить их из рук. Это было во время его бегства из Гран-Сассо при помощи Скорцени. Доверху набитый бумагами чемодан не умещался в переполненном самолете "Физелер Шторьх", и Муссолини пришлось на некоторое время расстаться с драгоценным грузом. Лишь двадцать часов находился чемодан в руках гиммлеровской Службы безопасности. За это время сотрудники секретной службы просмотрели бумаги и часть из них сфотографировали. С тех пор о существовании писем Черчилля к Муссолини знали два руководителя Службы безопасности: Вильгельм Хёттль и Отто Скорцени.

Черчилль поставлен на колени

Черчилль и несколько его личных детективов продолжали неустанно охотиться за этими письмами. Но поиски были тщетны: письма вновь попали в руки человека со шрамами.

Получилось это так. По указанию Скорцени Шелленберг, находившийся в Северной Италии, в апреле 1951 года немедленно связался с Францем Шпёглером. Этот оберштурмфюрер СС по заданию Службы безопасности неустанно вел наблюдение за чемоданом с письмами, а попутно выполнял обязанности телохранителя любовницы Муссолини Кларетты Петасси; именно ей дуче доверил свою переписку с Черчиллем.

25 апреля 1945 года Петасси послала Шпёглера в свою виллу забрать секретные документы Муссолини и доставить их надежному стороннику дуче в Милан. Шпёглер на автомашине отправился в путь. Вскоре его шофера Альдо Гасперини нашли убитым, а Шпёглер скрылся вместе с документами. Так с помощью Шпёглера Скорцени завладел письмами Черчилля.

И вот теперь фашистское подполье предлагало сделку.

Расчет Скорцени и его своры был сделан правильно. Черчилль клюнул на приманку. Сделка, направленная против интересов народов, должна была состояться в Италии в августе 1951 года. Черчилль направился в Венецию. Это был его пятый послевоенный визит в Италию. Скорцени (итальянская полиция делала в это время вид, будто разыскивает его) на сей раз приехал туда сам с настоящей итальянской визой - ее проставил в его паспорте итальянский консул в Швейцарии. Черчиллю возвратили его письма к Муссолини. За это ему пришлось дать гарантию, что в случае победы на выборах он освободит нацистских военных преступников. На этих условиях фашисты отказались от разоблачения Черчилля в период предвыборной борьбы в Англии.

Лейбористская партия потерпела поражение. Победу одержали консерваторы. Черчилль сформировал новое правительство и распорядился освободить ряд видных нацистских палачей от справедливого наказания. Вскоре многие эсэсовцы покинули тюрьмы. Таким образом, Черчилль, на помощь которого не зря рассчитывал Муссолини, вступил в союз с фашистами.

Гиммлеровский штаб покидает тюрьму

Прошло всего шесть лет со времени победы свободолюбивых народов над фашизмом. ФРГ еще не насчитывала и двух лет своего существования. Но денацификация на западногерманской земле уже закончилась, так по-настоящему и не начавшись. Крупные нацисты вновь потянулись к власти. Их ставленник Ганс Мария Глобке стал правой рукой Аденауэра. Нацисты считали, что настала пора вновь выйти на поверхность. Рефашизация захлестнула тогда общественную жизнь ФРГ.

Для секретных переговоров с боннскими политиками и установления тесных контактов с фашистскими ячейками в Федеративную Республику прибыл сам Скорцени. И когда из самолета компании "Свисс-Эйр", прилетевшего из Цюриха в Штутгарт, вышел мужчина двухметрового роста, в котором нетрудно было узнать любимца фюрера, офицер федеральной полиции не удивился. Не вызвал у него подозрения и предъявленный испанский паспорт - на этот раз, для разнообразия, на имя Пабло Лерно. Из документа явствовало, что Скорцени является "комиссаром испанского административного управления", что гарантировало его владельцу некоторые дипломатические привилегии. Ведь Скорцени нужно было избежать таможенного досмотра багажа: он вез с собой списки сотрудников бывшей Службы безопасности и видных эсэсовцев.

Человек со шрамами направился из Штутгарта в Мюнхен, Ганновер, Брауншвейг и Бремен. В Бремене и в Делменхорсте он выступал на собраниях с торжественными речами в качестве учредителя эсэсовской ХИАГ*. В Пулахе (под Мюнхеном) Скорцени встретился с Рейнхардом Геленом, чтобы заручиться сотрудничеством с финансируемой американцами "Организацией Гелена", на основе которой в 1956 году возникла западногерманская разведка. В Штутгарте, Ганновере, Мюнхене, Брауншвейге и Бремене Скорцени занимался объединением эсэсовских ячеек в западногерманский союз СС. Эсэсовское подполье готовилось к встрече своего руководящего штаба, который еще находился за тюремной решеткой.

Оккупационные власти США и Англии издали соответствующие приказы. Ворота тюрьмы Ландсберг широко распахнулись, и гиммлеровский руководящий корпус походным маршем отправился служить боннским политикам. Вновь оказались на свободе бывший обергруппенфюрер СС Готлоб Бергер, приговоренный к 25 годам тюремного заключения, бывший обергруппенфюрер СС Ганс Ламмерс из штаба Гиммлера и другие высшие чины "черного ордена" эсэсовцев.

У ворот тюрьмы промышленники с распростертыми объятиями встретили бывшего обергруппенфюрера СС в штабе Гиммлера и статс-секретаря Геринга Пауля Кернера. Они хорошо знали его еще с тех времен, когда вместе с ним наживались на военных заказах.

Бригадефюреру СС Гейнцу Йосту, бывшему до 1942 года начальником отдела СС по шпионажу за границей и важной фигурой в главном ведомстве СД, пришлось отсидеть лишь мизерную часть пожизненного тюремного заключения. Бригадефюрер СС и начальник VII управления Главного управления имперской безопасности, шеф Адольфа Эйхмана по службе Франц Альфред Зикс получил от англичан и американцев отпущение грехов за массовые убийства советских граждан. Его великодушно избавили от дальнейшего отбывания 20-летнего тюремного наказания. Бригадефюрер СС Эдмунд Везенмайер, политический советник Скорцени в период его антивенгерской операции "Бронированный кулак", также смог отпраздновать рождество 1951 года в кругу своей семьи.

Последними покинули тюремные камеры обергруппенфюрер СС, командир личной охраны Гитлера и генерал-полковник войск СС Йозеф Дитрих, бригадефюрер СС и генерал-майор войск СС Герман Присс и штандартенфюрер СС, полковник войск СС Иоахим Пайпер.

Вместе с бандитами "черного ордена" были выпущены из тюрем и генералы гитлеровского вермахта. Англо-американские списки заключенных военных преступников оскудели так же быстро, как росло число членов ХИАГ и разбухали "солдатские союзы".

Клика Скорцени добивалась реабилитации СС. А западногерманское государство усердно выплачивало бывшим эсэсовцам компенсацию за пребывание в тюрьме.

Оно нуждалось тогда в создании "крепкого кулака" для бундесвера. По замыслам реакционных сил, этим кулаком должны были послужить бывшие эсэсовцы, подобные Скорцени.

УБИЙЦА СТАНОВИТСЯ КОММИВОЯЖЕРОМ

Финансист фашистского подполья

Откуда же берет ХИАГ средства на содержание своего широко разветвленного аппарата? Кто финансирует информационные бюллетени этой эсэсовской организации, ее "службу розыска", ее печатный орган "Фрайвиллиге" ("Доброволец")? Чьими деньгами оплачивают свои счета неофашисты в Италии и фашистские "пятые колонны" во Франции?

Если проследить, откуда идут денежные потоки и валютные переводы, то этим источником окажется Мадрид, а точнее, главная резиденция Скорцени.

Мадридский комитет фашистов насчитывает восемь человек. Решающий голос в нем имеют Отто Скорцени и Леон Дегрелль. В распоряжении комитета богатства, награбленные эсэсовцами при гитлеровском режиме: золото, драгоценные камни, платина, валюта. Происхождение этих ценностей известно: собственность более шести миллионов уничтоженных евреев, имущество, захваченное в оккупированных странах Европы, а также фальшивые банкноты. Известна и судьба этих сокровищ. 10 августа 1944 года на тайном совещании в Страсбурге они были переданы Службе безопасности в присутствии Гиммлера.

Однако фашисты не довольствуются награбленным. Прежние покровители монополисты - и теперь регулярно финансируют их деятельность. Разумеется, суммы, которые они выплачивают, не числятся в бухгалтерских книгах. Заправилы германских монополий имеют достаточный опыт маскировки таких операций. Тем более что ими руководит небезызвестный Яльмар Шахт специалист по финансированию фашизма. Английский журналист Эрик Стентон писал в феврале 1953 года: "В Испании в качестве агента Шахта действует Отто Скорцени, пресловутый гитлеровский начальник эсэсовских команд. Ни один германский экспортер не может заключить там сделку, если он не прибегнет к услугам этого нераскаявшегося нациста"*.

Суммы, которые значатся в бухгалтерских книгах западногерманских концернов как комиссионные подставным фирмам, в действительности поступают в партийную кассу фашистов. Кроме того, фашистская верхушка получает известный процент от прибылей 800 промышленных и торговых предприятий, разбросанных по всему миру.

Награбленные ценности и денежные поступления от владельцев крупнейших западногерманских концернов - не единственные финансовые источники фашистов. В 1954 году американское агентство печати Ассошиэйтед Пресс сообщало: "Лондон, 6 мая 1954 года. Отдел Скотланд-Ярда по борьбе с фальшивомонетчиками разыскивает склад фальшивых долларовых банкнот с номинальной стоимостью от 3 до 5 миллионов долларов. При попытке пустить в обращение эти безукоризненно изготовленные банкноты арестован один англичанин. Полиция предполагает, что они были отпечатаны на континенте".

Скорцени и его сообщники сумели использовать полученные в майские дни 1945 года клише и рецепты бумаги, чтобы вновь наладить производство фальшивых денег. Вокруг человека со шрамами, посвященного в "операцию Бернхард", снова сгруппировались фальшивомонетчики из прежней службы безопасности: Альфред Науюкс, Бернхард Крюгер, банкир Шпиц, Фридрих Швенд, он же доктор Вендиг, - специалист по сбыту фальшивых денег.

* Daily Herald, London, 16.II.1953.

"Теоретик" гиммлеровской акции по производству фальшивых банкнот штурмбаннфюрер СД Хёттль в своей книжонке, изданной в Западной Германии, внушал фальшивомонетчикам: "Только тогда, когда удастся юридическим путем действенно ограничить методы ведения войны, станет возможно прекратить и "банкнотную войну"*.

Итак, фашисты вновь обогащаются, используя опыт гитлеровской Службы безопасности по производству фальшивых банкнот. Уголовники так и остались уголовниками.

Досадный недосмотр

Аргентина, 1954 год. На веранде комфортабельной виллы в пригороде Буэнос-Айреса в кругу собеседников сидит загорелый человек. Вентилятор обвевает его прохладой. Огни парка отражаются в бассейне. За столом говорят по-немецки, пьют виски. Скорцени снова среди друзей. Он приехал лично убедиться, можно ли положиться на аргентинскую "пятую колонну" бывших гиммлеровцев, и остался вполне доволен.

Но тут произошло нечто в высшей степени неприятное для Скорцени и его закулисных хозяев. Слуга принес перонистскую вечернюю газету "Эпока". Вначале никто не обратил на нее внимания, но вдруг хозяйка дома наткнулась на интересное фото. "Господин Скорцени, сегодня вы на страницах нашей газеты!" - воскликнула она.

Действительно, на снимке были запечатлены три человека, и следовала подпись: "Президент Перон принял двух представителей фирмы Круппа". В одном из них было нетрудно узнать Отто Скорцени. Его рост, внешность, шрамы не оставляли никаких сомнений.

Так правительственная "Эпока" оказала западногерманским патронам человека со шрамами медвежью услугу. Снимок стал достоянием общественности. Скорцени, прибывший в Аргентину под именем Роберта Штайнбауэра, сел в лужу. Ведь его фотоснимки геббельсовских времен не забыли ни друзья, ни враги.

Концерн Круппа не сумел своевременно опровергнуть это сообщение. Его аргентинский филиал опубликовал заявление, что Скорцени находился в Аргентине "со специальным поручением Круппа". Правление же трех крупповских картелей в Эссене, наоборот, отрицало, что Скорцени находится с Круппом "в договорных связях". Впрочем, дело ведь не в формальном соглашении. Имея такого поручителя, как старый финансист Круппа Яльмар Шахт, можно было договориться обо всем и без письменного договора.

Впрочем, Скорцени не один раз после войны бывал в Аргентине. Ему однажды уже пришлось бежать оттуда, спасаясь от гнева общественности. 20 июля 1949 года депутат аргентинского парламента Сильвано Сантандер направил правительству запрос: "действительно ли бывший полковник нацистской люфтваффе Ганс Ульрих Рудель, подполковник СС Отто Скорцени, инженер Вилли Танк и генерал Адольф Галланд занимают высокие посты в различных соединениях аргентинских вооруженных сил?" Тогда Скорцени настоятельно рекомендовали немедленно покинуть страну, чтобы замять досадный запрос.

Созданная Гиммлером агентурная сеть Службы безопасности продолжала действовать на южноамериканском континенте. Аппарат СД, как и раньше, представлял в Аргентине интересы германских пушечных королей и других "деловых партнеров". Ведь и оберштурмбаннфюрер СС Адольф Эйхман, он же Клемент, также вплоть до своего ареста регулярно получал жалованье в аргентинском филиале фирмы "Мерседес-Бенц", принадлежащей концерну Флика. Эсэсовский врач-убийца Менгеле, он же Мунгель, был укрыт в Аргентине нацистскими кругами, тесно связанными с трестом "ИГ Фарбениндустри".

Венский скандал со сталью

Но Отто Скорцени работал не только на Круппа и его компаньонов. Одновременно он являлся и генеральным представителем австрийских конкурентов Круппа в Южной Америке.

В июне 1961 года венская газета "Нейер курир" сообщала своим читателям: "Крупнейшее национализированное предприятие Австрии Объединенные австрийские металлургические и сталелитейные заводы, как теперь стало известно, в течение нескольких лет имели своим генеральным представителем в Испании и Южной Америке бывшего видного офицера СС и освободителя Муссолини Отто Скорцени. Характерно, что эти деловые связи объединения до сих пор держались в строгой тайне. В качестве представителя этого объединения называли мадридскую фирму "Штайнбах", однако теперь выяснилось, что именно Скорцени является единоличным владельцем этой фирмы. После войны у Скорцени нашлись влиятельные покровители за границей; они, очевидно, имелись и в Австрии. Когда Скорцени основал в Мадриде фирму "Штайнбах", Объединенные австрийские металлургические и сталелитейные заводы передали ему генеральное представительство своих интересов в Испании и Южной Америке, что принесло фирме "Штайнбах" миллионные доходы"*.

Объем сомнительных сделок между объединением и Скорцени достиг суммы около 7,5 миллиона шиллингов. Скорцени получил за это, как видно из официальных данных, 225 тысяч шиллингов комиссионных. Скорцени уже давно использует профашистскую прессу Австрии для своих публикаций. Например, в газете "Клейне цейтунг" он опубликовал несколько статей под своей подписью.

Когда Скорцени под псевдонимом Антонио Скорба впервые ступил на австрийскую землю, он был очень осторожен. В то время правительство Чехословакии потребовало от австрийских властей выдать его как убийцу. Но венский государственный суд отменил уголовное преследование Скорцени в Австрии. Поскольку Скорцени отрицал совершенные им в Плоштине преступления, 8 ноября 1958 года венский государственный суд вообще прекратил "дело Скорцени", тем самым устранив последнюю помеху для выдачи ему австрийского паспорта. Таким образом, наглые утверждения австрийского государственного преступника имели для венских судебных властей большее значение, чем предъявленное Чехословацкой республикой детально обоснованное и доказанное обвинение Скорцени в убийствах. За Скорцени стоят "высокие покровители", многозначительно писала об этом газета "Нейер курир", полагая, что делает какое-то открытие.

ПРЫЖОК НА ОСТРОВА

Звезда Би-Би-Си

Когда Скорцени впервые после войны прилетел в Лондон, английская полиция сначала запретила ему покидать территорию аэродрома. Но человек со шрамами отнюдь не считал ресторан аэропорта идеальным местом для переговоров с представителями Освальда Мосли - руководителя английских фашистов. "Если я захочу побывать в Лондоне, - угрожал псевдогражданин Испании с фальшивым паспортом в кармане, - то никто не сможет помешать мне сделать это!"*

Для подобного заявления имелись веские причины. Со времени политической сделки в Италии Скорцени установил близкое знакомство с Черчиллем и, следовательно, чувствовал себя на Британских островах вполне уверенно. А Мосли со своей стороны, делал все остальное для популяризации в Англии имени руководителя секции международной фашистской организации. Поэтому, когда Скорцени вновь вступил на землю Англии, на аэродроме его ожидал роскошный "роллс-ройс". Спутник Скорцени предъявил полицейским необходимые документы, и машина помчалась по адресу: Лондон, 1, Портленд-плейс. Тот самый Скорцени, который в 1940 году вместе со своей эсэсовской дивизией усердно готовился к вторжению на Британские острова, теперь был желанным гостем руководителей Британской радиовещательной корпорации (Би-Би-Си).

Ему оказал прием сам генеральный директор Британской радиовещательной корпорации сэр Айэн Джекоб.

Гостеприимные английские хозяева проявили поразительную забывчивость. Они и не вспоминали о том, что в 1943-1945 годах эсэсовцы из Службы безопасности под руководством Скорцени убивали в Иране британских часовых, снимали в концентрационных лагерях форму с уничтоженных английских солдат, чтобы одеть в нее своих агентов, участвовавших в диверсионной операции в Арденнах. Джекоб "забыл" и о документах, предъявленных на процессе по "делу о Мальмеди", где были названы имена эсэсовцев - убийц английских граждан. Из памяти корректных джентльменов внезапно выпал и такой факт, как подделка при активном участии Скорцени фунтов стерлингов.

Скорцени с удовольствием поставил свою подпись под контрактом, где стояло трехзначное число фунтов стерлингов, которые человек со шрамами получил за продажу Би-Би-Си своих воспоминаний. Однако Скорцени придавал не столь большое значение гонорару. Ему в первую очередь был важен пропагандистский эффект, в обеспечении которого активно участвовали и английские фашисты.

* Nьrnberger Nachrichten vom 21. November 1959.

Задачу превратить убийцу в героя взял на себя английский генерал Брайан Гвинне Хоррокс. Этот высший офицер, служивший одно время в штабе британской Рейнской армии, действовал по рецептам гитлеровской "Фёлькишер беобахтер". В начале 1959 года Хоррокс в серии радиопередач Би-Би-Си под названием "Люди действия" преподнес англичанам выдержки из мемуаров Скорцени.

Миллионы английских радиослушателей и телезрителей были возмущены прославлением "подвигов" убийцы. Дирекция Би-Би-Си получала тысячи писем с выражением негодования. Но заправилы Би-Би-Си просто игнорировали эти протесты. Зато ликованию английских сторонников Мосли не было предела. Сам Мосли чокался с бывшим любимцем Гитлера в ресторане вблизи радиостудии, провозглашая тосты за новые совместные успехи фашистов обеих стран.

Скорцени становится "помещиком"

Мосли и Скорцени были довольны: за минувшие месяцы бывшему гитлеровскому обер-диверсанту удалось добиться большего, чем он смог достигнуть во время войны: организовать колонну своих единомышленников в Ирландии - под боком у Англии.

Еще Гитлер и Гиммлер рассматривали Ирландию как ключ к вторжению на Британские острова. Это была гнусная игра на национальных чувствах ирландцев. "В рамках подготовки к вторжению в Англию (операция "Морской лев") еще с 1940 года, - признал впоследствии Вальтер Шелленберг, - было начато также активное сотрудничество с ИРА (Ирландской республиканской армией. - Ю.М.) по вопросу о главном пункте связи в Дублине. Существовал план подготовки в Германии ирландцев, которые должны были организовать в Ирландии подпольное движение. Перед его участниками ставилась цель: сделать непригодными для британских вооруженных сил аэродромы и технические портовые сооружения. Снабжение этих подпольных групп необходимым снаряжением должно было осуществляться в первую очередь воздушным путем. Однако после того как операция "Морской лев" была отложена, этот план, к сожалению, отпал"*.

* Walter Schellenberg. Memoiren. S. 223.

Гиммлеровский руководитель зарубежного шпионажа с горечью подчеркивал: "к сожалению".

Действительно, в период войны гиммлеровской Службе безопасности так и не удалось твердо обосноваться в Ирландии. "В 1943 году, - констатировал тот же Шелленберг, - была наконец предпринята попытка забросить двух (подготовленных Скорцени. - Ю.М.) ирландцев с парашютом. И хотя парашютисты приземлились успешно, полиция в дальнейшем пресекла их деятельность"*.

ПРИЗНАНИЕ ЗАКОРЕНЕЛОГО ФАШИСТА

Французский журнал "Оз экут" писал о выступлении Скорцени 31 августа 1960 г. в "Литературно-историческом обществе" в Далкей (Ирландия):

"Несколько слушателей спросили Скорцени, что он думает о Гитлере. "Я боролся за Германию, - ответил он. - Моим девизом было: Германия превыше всего. Остальное меня вообще не интересовало, в том числе и то, был ли фюрер помешанным, как утверждали некоторые. Впрочем, по моему мнению, он был крупной личностью и обладал исключительно светлым умом.

Правда, иногда, - продолжал Скорцени, - мне задавали вопрос, действительно ли Гитлер погиб. Я заявляю: лучшим доказательством того, что он действительно мертв, служит тот факт, что я нахожусь здесь. Будь Гитлер жив, я был бы рядом с ним!"

И все же один из гитлеровцев обосновался в Ирландии. Это был Скорцени. Он не спустился на парашюте под покровом ночи, а прибыл как вполне добропорядочный и состоятельный джентльмен. Прежде всего Скорцени приобрел за крупную сумму имение и превратился в ирландского помещика. Вскоре депутат английского парламента доктор Ноэль Браун направил в Дублин запрос ирландскому правительству. В нем говорилось: "Какие меры предпринимают ирландские власти в отношении бывшего оберштурмбаннфюрера СС Скорцени?" Ирландский парламент был вынужден заинтересоваться человеком со шрамами. Однако свежеиспеченный помещик поспешил заверить власти, что он намерен всего-навсего разводить в Ирландии лошадей и овец.

* Walter Schellenberg. Memoiren, S. 224.

Ирландское правительство очутилось в возникшем по его собственной вине затруднительном положении. Оно старалось привлечь в Ирландию финансистов из ведущих капиталистических государств, чтобы противодействовать усиливающемуся обнищанию страны. Ведь Ирландия - малонаселенное государство Европы. Ежегодно большое число безработных ирландцев эмигрируют в другие страны. Заработная же плата той части населения Ирландии, которой удается получить работу, весьма низка. В Ирландии не так-то часто увидишь иностранную валюту. Поэтому ирландское правительство идет на то, что освобождает имущество крупных иностранных капиталистов и помещиков в Ирландии от налогов на 25 лет, давая им возможность приобретать на валюту собственность. Именно это Скорцени и его сообщники использовали для того, чтобы создать здесь свою "пятую колонну". Скорцени позаботился и о том, чтобы его посредники в течение нескольких месяцев скупили в Ирландии свыше 70 крупных имений.

Вслед за бывшим любимцем Гитлера из Западной Германии в Ирландию прибыли прельщенные дешевыми землями принц Эрнст Генрих фон Заксен, граф Денхоф, бывший оберфюрер СС фон Дёрнберг и другие отборные представители "расы господ".

Вскоре прибывшие в Ирландию лица с немецкими фамилиями сделали попытку открыть ресторан для своих тайных встреч. Однако сделать это не удалось. И вот почему: ирландская общественность разоблачила бывшего сотрудника СД Альберта Шмидта, который во время Второй мировой войны творил свои черные дела в оккупированной Голландии, а потом был связным гитлеровских шпионов в Дублине. Правда, Альберт Шмидт с помощью своего закадычного друга Скорцени все же открыл через некоторое время в Дублине на Саут-Энн-стрит не ресторан, а бар под названием "Амстердам-кафе".

Англичане с беспокойством наблюдали за деятельностью на территории Ирландии "пятой колонны" Скорцени. Один из видных английских наблюдателей писал: "По крайней мере в Лондоне придерживаются мнения, что Отто Скорцени является движущей силой германского вторжения, даже если он прежде всего стремится к тому, чтобы обрести для своих единомышленников новое "жизненное пространство"... Это первая со времени 1919 года "колония" Германии, и она имеет будущее"*.

* "Die Tat", Zьrich, vom. 4. Juli I960.

Англичанин сказал лишь полуправду! "Пятая колонна" Скорцени обосновалась в Ирландии неспроста. Она ждет, когда придет время действовать. А пока ее представители расселяются поближе к стратегически важным пунктам. Недаром имение Скорцени "Курраж" расположено в центре района дислокации ирландских войск, неподалеку от крупнейших военных складов.

Вряд ли что-либо хорошее могут ждать от бывших гитлеровцев, сподвижников Отто Скорцени, народы Ирландии и Англии. Однако правительство Ирландии продолжает мириться с тем, что на ирландской земле все еще активизирует свою деятельность ударный отряд фашистов во главе с палачом Скорцени.

КРУГ ЧЕРНЫХ ДРУЗЕЙ

Герстенмайер по-прежнему надежен

Суды, министерства иностранных дел, парламенты и даже специальная Комиссия ООН рассматривали преступления, совершенные Скорцени в Чехословакии, Франции, Италии, Австрии, Англии и Ирландии. Но есть государство, в котором ему пока не грозит опасность. Это ФРГ. Вот почему гитлеровский черный циклоп предпочитает обделывать свои темные дела на территории Западной Германии. "Для переговоров с представителями Объединенных австрийских металлургических и сталелитейных заводов Скорцени встречается не в Австрии, а именно там", - утверждает еврейская церковная община в Вене.

Убийца австрийских евреев, жителей советских деревень и Плоштины, организатор зверств в Мальмеди, Графенвёре, Шведте беспрепятственно приезжает в ФРГ. В числе его "деловых друзей" не только юрисконсульты западногерманских концернов. Скорцени заключает здесь политические сделки с такими партнерами, как бывшие эсэсовские генералы Хауссер, Вольф, Мейер, Дитрих, Гилле, Симон, Зикс, Науман, Манке, Хёттль и Упхофф. Он на короткой ноге с бывшими гитлеровскими генералами Мантёйфелем, Хойзингером, Геленом, адмиралом Хейе.

За последние пять-шесть лет имя Скорцени ни разу не упоминалось в боннском парламенте. И это не случайно! Ведь председателем бундестага является Ойген Герстенмайер - человек, который верой и правдой служил гитлеровскому адмиралу от шпионажа Канарису и не был расстрелян благодаря Скорцени.

Псевдодемократ с партийным билетом ХДС в кармане немало потрудился, чтобы сохранить в Западной Германии кадры эсэсовцев, осуществляя тем самым план, задуманный еще гиммлеровской Службой безопасности. Этим Герстенмайер старался отблагодарить своего эсэсовского спасителя.

Пути Скорцени и Герстенмайера сходились после войны не раз. В 1951 году они встретились в Штутгарте. В 1955 году Герстенмайер нанес визит Франко в его мадридском дворце "Прадо". В следующем году Герстенмайер сделал все, чтобы пресечь в бундестаге критику по адресу военного министра ФРГ, призывавшего через прессу бывших эсэсовцев вступить в бундесвер. В августе 1956 года специальная комиссия руководимого Герстенмайером бундестага приняла решение, открывающее всем бывшим "фюрерам СС" вплоть до оберштурмбаннфюрера доступ в бундесвер, причем каждому из них сохранялся прежний чин*.

Так тысячи эсэсовских убийц сменили черный мундир на форму бундесвера. Форма была новая, а сами они остались старыми. Эсэсовцы вновь призывают к походам на Восток за "жизненным пространством" и установлению пресловутого нового порядка в Европе.

Договор о молчании

Однажды Герстенмайер получил пакет. В нем содержалось приглашение явиться на встречу видных нацистов, обосновавшихся в ФРГ. Сборище эсэсовцев организовал Карл Церф - бывший бригадефюрер CC - по заданию мадридского фашистского центра. Встреча должна была состояться накануне предстоявших выборов в бундестаг. В назначенный день, 25 января 1957 года, хорошо одетые господа один за другим незаметно входили в здание на Кроненштрассе, 47, в Штутгарте. Точно в указанное время прибыл сюда и Герстенмайер. В числе присутствующих были представители западногерманских фашистских организаций: обергруппенфюрер СС и генерал-полковник войск СС Пауль Хауссер, обергруппенфюрер СС и генерал танковых войск СС Йозеф Дитрих, Гельмут Зюндерманн - бывший подручный имперского шефа печати обергруппенфюрера СС Отто Дитриха, группенфюрер СС и нацистский гаулейтер Пауль Вегенер, бригадефюреры СС Эрнст Людвиг Лейзер и Вернер Науман, нацистский профессор Тейльман, бывший руководитель имперского ведомства Бодо Лафференц и другие.

* См. "Ministerialblatt des Bundesministers fьr Verteidigung", Bonn, vom 1. September 1956.

На повестке дня стояли следующие вопросы: 1. Реабилитация СС и НСДАП*. 2. Поиски путей для более усиленного включения нацистов в боннскую политику.

Бывший бригадефюрер СС Церф - один из главных эсэсовских идеологов для начала разъяснил: "Мы не делаем ничего, что следовало бы скрывать или чего следует стыдиться. Однако мы придаем большое значение тому, чтобы все обсуждаемое здесь осталось строго секретным и конфиденциальным, ибо есть вещи, о которых не следует сообщать прессе"**. Это звучало как напоминание об эсэсовской клятве хранить тайну. Ораторы один за другим излагали свои пожелания и требования. Господин Герстенмайер прилежно записывал.

Гельмут Зюндерманн, бывший гитлеровский пропагандист, а ныне руководитель издательства "Друффель-ферлаг", требовал еще большей свободы для фашистской пропаганды.

Вернер Науман от имени присутствующих эсэсовцев восклицал: "Дайте же наконец простор свободе. Можете быть уверены, мы будем пользоваться ею в рамках законов!"

Генерал Хауссер вновь выступил с требованием реабилитировать войска СС. Церф, со своей стороны, сообщил Герстенмайеру, что депутат бундестага эксперт по военным вопросам социал-демократ Эрлер знаком с пожеланиями эсэсовцев и приветствовал эту встречу. Тем самым Герстенмайеру дали понять: тот, кто пообещает эсэсовским бандитам больше уступок, тот получит на предстоящих выборах миллион их голосов.

Победителем в предвыборной борьбе стал ХДС - следовательно, эсэсовцы поддержали эту партию. Избранный бундестаг пошел им на многие уступки. Тактика постепенной и молчаливой реабилитации нацистов и эсэсовцев вступила в новую стадию. Председатель бундестага Герстенмайер 29 июня 1961 года провел через парламент третье дополнение к "закону об изменении статьи 131" Конституции ФРГ*. Некоторые депутаты бундестага даже не знали подлинной цели этой странной поправки. Они и не подозревали, что между тогдашним боннским министром внутренних дел Шрёдером (не путать с его однофамильцем канцлером ФРГ Герхардом Шрёдером! - Прим. пер.), министром финансов Этцелем и председателем бундестага Герстенмайером имели место тайные переговоры.

* Наименование гитлеровской партии (аббревиатура от нем.: Nationalsozialistische deutsche Arbeiterpartei. - Национал-социалистическая рабочая партия Германии (NSDAP)). - Прим. пер.

** См. "Der Spiegel", Hamburg, vom 6. Februar 1957, S. 22.

*** Согласно этому закону все бывшие нацистские чиновники и профессиональные военные подлежат восстановлению в своем прежнем правовом положении. Если же это по каким-либо причинам невозможно сделать, им должны выплачиваться высокие пенсии. - Прим. пер.

Принятое дополнение означало, что все, кто принадлежал в прошлом к СС или в течение десяти лет безоговорочно служил гиммлеровскому "черному ордену", вознаграждались за это государственными пенсиями. Таким образом, эсэсовские бандиты хотя и с опозданием, но все же получили награды за преступления.

Старые друзья Герстенмайера не ошиблись. Они действительно могли положиться на своего агента, который поддерживал постоянный контакт с Мадридом. В этом Герстенмайеру содействовал западногерманский посол в Испании Вольфганг фон Вельк, занявший этот пост не без помощи председателя бундестага.

Прокурор выдает охранную грамоту

Дело Скорцени весьма типично для западногерманской внутриполитической жизни. Бывший оберштурмбаннфюрер СС и начальник одного из управлений Службы безопасности все еще не понес наказания, потому что связан с властями тысячью нитей. Убийца как бы обладает охранной грамотой. Именно этим можно объяснить, что уже в 1951 году в одной из западногерманских газет можно было прочесть: "Согласно имеющимся у нас сведениям органы юстиции земли Гессен больше не проявляют какого-либо интереса к аресту Скорцени". А гамбургская газета "Ди вельт" писала в 1960 году: "Генеральный прокурор Гамбурга не желает предпринимать никаких мер против оберштурмбаннфюрера СС Отто Скорцени. Скорцени известен как "похититель Муссолини". В понедельник гамбургская прокуратура в связи с запросом сообщила, что никакого судебного дела против него возбуждено не будет"*.

Почему? Это станет понятным, если внимательно присмотреться к составу прокуратуры Гамбурга.

Обер-прокурором этого крупного западногерманского портового города, входящего в Федеративную Республику Германия на правах самостоятельной земли, является Вилли Штегман. Ему сильно не повезло: в последние дни войны он выпустил из рук свое личное дело. Теперь оно стало достоянием общественности. Если заглянуть в эти документы, можно получить ясное представление о его карьере: 1938 год - прокурор в суде берлинской комендатуры; 1944 год - старший советник военного суда при командующем германскими войсками в Бельгии и Северной Франции; с 5 августа 1944 года судья корпуса войск СС. Таков послужной список Вилли Штегмана! Так пожелает ли бывший эсэсовский судья Штегман обвинить Скорцени в военных преступлениях? Это означало бы вынести приговор самому себе!

Может быть, это сделают его коллеги - другой гамбургский обер-прокурор доктор Герберт Скок или занимающий аналогичный пост доктор Эрнст Мейер-Маргрет? Тоже маловероятно. Оба они принадлежат к числу гитлеровских кровавых судей по особым делам, так же как и Ганс Фогель, являющийся в настоящее время главным прокурором Гамбурга.

Откажется взять на себя "дело Скорцени" и прокурор доктор Вильгельм Кюнцель - бывший подручный гитлеровских палачей в ранге советника военного суда.

Председатель высшего суда земли Гамбург Вальтер Клаузен тоже не станет выносить приговор Скорцени. В нацистские времена он занимал пост советника военного суда. Может ли он привлечь Скорцени к ответственности за то, что тот уже в последние часы войны вешал в Шведте солдат и ополченцев-фольксштурмистов!

Старые друзья во дворцах и министерствах

Неудивительно, что Скорцени чувствует себя в ФРГ вполне безопасно. К тому, что западногерманская юстиция не стремится утруждать себя преследованием нацистских преступников, причастны и аденауэровские министры. Один из основателей руководимой канцлером Аденауэром партии ХДС в земле Северный Рейн-Вестфалия доктор Роберт Лер, будучи министром внутренних дел ФРГ, приказал в 1951 году вычеркнуть фамилию Скорцени из списков лиц, разыскиваемых полицией, Кстати, Лер принадлежал к числу членов наблюдательного совета концерна "Ферейнигте штальверке АГ" в Дюссельдорфе. Его преемник на посту министра внутренних дел доктор Герхард Шрёдер, служивший до 1945 года юристом у нацистского министра Шахта, а после 1945 года - у монополистов Тиссена и Динкельбаха, также счел своим долгом изъять все материалы, изобличающие Скорцени, и запрятать их в сейфы своего министерства.

Такова позиция боннских властей не только по отношению к обер-диверсанту Скорцени, но и вообще ко всем эсэсовцам, военным преступникам - палачам народов.

"Вернутся ли нацисты к власти?" - вопрошала лондонская либеральная газета "Ньюс кроникл". Ее редакторы тщательно анализировали факты и пришли к выводу, что в Федеративной Республике Германия нацисты уже давно вновь заняли важные позиции. И в этом не последнюю роль сыграл Скорцени.

Человек со шрамами все больше наглеет. И это понятно. Он чувствует мощную поддержку. В 1960 году эсэсовский бандит перешел в наступление и поместил в газете "Фрайвиллиге" следующие строки:

"В последние дни немецкие газеты, а в субботу и немецкое телевидение стали распространять обо мне ложные сведения, которые я решительно опровергаю.

1. Сообщалось, что в 1949 году я встретил в Австрии Эйхмана и содействовал его побегу. Оба эти утверждения не соответствуют действительности.

2. Из Израиля сообщали, что я якобы поджег в Вене пять синагог. Это утверждение также не соответствует действительности.

3. Согласно сообщению из Тель-Авива, некто Фридман якобы заявил, что он выследил бы меня так же, как и Эйхмана. С 1945 года мое местопребывание общеизвестно. Если Фридман посетит меня, я окажу ему достойный прием.

4. Впрочем, я никогда не имел ничего общего с преследованием евреев.

5. Любые, уже имевшие место или последующие подобные сообщения в печати, по радио или телевидению будут преследоваться мной всеми находящимися в моем распоряжении законными средствами. Я уже предоставил своим адвокатам соответствующие полномочия.

Холленштадт, 29 мая 1960 года.

Отто Скорцени".

Это заявление известного всему миру преступника является не чем иным, как открытой угрозой всем демократам.

ЛЕГИОН ТЕРРОРИСТОВ

В Оране и Париже, Алжире и Лионе взрывались пластические бомбы. Автоматные очереди впивались в известковые стены арабских хижин в Константине и Сиди-бель-Аббесе. Средь бела дня от рук убийц падали, истекая кровью, алжирцы и французские патриоты. Ворвавшись в одну из больниц Алжира, убийцы устроили в ней кровавую бойню, хотя больные находились под защитой Красного Креста. Пылали подожженные в Алжире бандитами библиотеки, а в парижских рабочих кварталах рвались бомбы. Террористы подложили бомбы под ротационные машины газеты "Юманите". Нападения совершались и на редакции буржуазно-либеральных газет. Бандиты настолько обнаглели, что заранее оповещали о предстоящих убийствах, угрожая расправой как с алжирскими, так и с французскими политическими деятелями.

С 1961 года в Алжире и Франции бушевал террор, который по своей жестокости мог сравниться только со зверствами эсэсовских карательных команд. Тысячи разорванных бомбами и убитых выстрелом в спину, взорванные электростанции, больницы, школы - таковы зловещие дела тайной террористической организации ОАС. ОАС, так же как и гитлеровские черные когорты убийц и террористов, зверствовавших под эмблемой черепа, отличается своей разбойничьей хищностью и бесчеловечностью. Следы ОАС также ведут в Мадрид, где Скорцени держит в своих руках нити разветвленной сети международной подпольной организации диверсантов и убийц.

Антифашисты разоблачили оасовцев - членов тайной террористической организации, а также их закулисных вдохновителей и военных главарей. Среди последних оказались - и этого следовало ожидать - бывшие эсэсовцы. Это они при помощи ОАС пытались сохранить в Алжире колониальное господство монополий и установить во Франции фашистский режим. Тем самым планы ОАС предстали как новое, переработанное издание старых планов Гитлера, предусматривавших фашизацию Европы и вторжение в Африку.

Читатели выходящей в Париже газеты "Монд" еще 3 мая 1961 года смогли прочесть, что 12 апреля - за несколько дней до фашистского путча в Алжире в Мадриде произошло весьма примечательное событие. Здесь для конспиративной беседы встретились три агента американской секретной службы, а также несколько других лиц: испанец, два немца из Западной Германии, три француза - два полковника и генерал-путчист. Редактор газеты "Монд", опубликовавший это разоблачительное сообщение, был немедленно внесен оасовцами в списки намеченных жертв.

Кто же были те люди, которые встретились в испанской столице? Личность трех заговорщиков впоследствии удалось установить вполне точно. Это были Скорцени, полковник Годар и генерал Гарди. Двое последних являлись в то время влиятельными офицерами французской армии. Гарди вплоть до 1960 года служил генерал-инспектором французского "Иностранного легиона". Это обстоятельство сыграло в дальнейшем весьма важную роль для реализации планов генерала, ибо этот легион на 80 процентов состоял из бывших эсэсовцев. Через находившегося в Сиди-бель-Аббесе своего зятя капитана Глазера генерал Гарди установил контакт с диверсантом Скорцени. А тот, в свою очередь, уже давно получил директивы из Бонна и Дюссельдорфа. Таким образом, в мадридском заговоре слились воедино интересы реакционнейших группировок Франции и Западной Германии. Не заставили себя долго ждать и представители американской секретной службы, стремившиеся ради сохранения для монополистов США алжирских источников прибылей обеспечить путчистам помощь и "моральную поддержку".

Путч в Оране и Алжире

22 апреля 1961 года, спустя десять дней после того, как заговорщики в Мадриде скоординировали свои подрывные планы, клика вдохновляемых эсэсовцами генералов нанесла задуманный удар. Связь путчистов с их мадридским центром, по крайней мере в первые часы и дни, функционировала отлично. Французский фашист Пьер Лагайяр вел из Мадрида подстрекательские радиопередачи и транслировал путчистские воззвания на Алжир и Францию. В это же время действовал и сообщник Лагайяра, разыскиваемый французской полицией хозяин публичного дома Йозеф Ортиц. При помощи рации, полученной от Скорцени, он поддерживал с Балеарских островов связь со штаб-квартирой путчистов.

Фашистским выступлением руководил генерал Рауль Салан, заочно приговоренный в Париже к смертной казни. Главную роль в путче играли наемники из 1-го парашютного полка "Иностранного легиона". Именно в нем после 1945 года нашли прибежище многие эсэсовцы, стремившиеся избежать ответственности за свои злодеяния в период Второй мировой войны.

Поначалу казалось, что план путча осуществляется блестяще: заговорщикам удалось использовать момент внезапности. Однако уже очень скоро стало ясно, что преемники Гитлера, воспользовавшись рецептом покойного фюрера, допустили ошибочную оценку соотношения сил: они недооценили силу и бдительность народов Франции и Алжира.

В конце концов западногерманские, французские и американские монополисты поняли это. Боясь потерять источники прибылей в Алжире, они бросили в бой фашистских головорезов. Тем самым они снова делали ставку на тех наемников, которые совершенно открыто используют насилие и разнузданный террор.

Организация путча стала возможной вследствие того, что из Западной Германии через фашистский центр в Испании заговорщикам была оказана не только моральная поддержка. Из ФРГ поступало к путчистам оружие, текли деньги, направлялись директивы. К этому делу приложили свою руку наряду со Скорцени банкир Шахт, боннский политический деятель Ойген Герстенмайер, а также шеф западногерманской секретной службы Гелен. А они прекрасно знали, почему это делают. Западногерманский концерн "Сименс" основал в Алжире свои многочисленные филиалы. Горнопромышленная компания "Дейче шахтбау унд тифбор акциенгезельшафт", правление которой находится в Лингене-на-Эмсе, развернула свою деятельность на обширной части алжирской Сахары. В компании Comitй International d'Etudes du Gisement du Tindout, эксплуатировавшей алжирские железорудные месторождения, уже давно задавали тон дюссельдорфская фирма "Эксплорацион" и эссенский концерн "Эрцконтор Рур". Они вывозили из Алжира по крайне низким ценам руду. Концерны Тиссена, Маннесмана и трест "ИГ Фарбен", участвуя в акционерном обществе "Дефрольгезельшафт", тоже получали немалую толику прибылей.

Сокровенные желания этих финансовых группировок выразил в своем органе "Voici Pourquoi" глашатай французских "ультра" Жак Сустель: "Алжирская нефть и подземный газ должны устремиться в Испанию, Францию, Западную Германию, Люксембург и Бельгию". А посему Алжир, естественно, должен был и впредь оставаться областью неограниченного господства монополистических групп, тесно связанных с банкирским домом "Шахт и К°".

Рука об руку с западногерманскими господами в цилиндрах шагают бывшие гитлеровские генералы. Заняв некоторые командные посты в НАТО, они стремятся установить влияние Западной Германии в Северной Африке, использовать территорию Алжира в своих стратегических целях. Непосредственно после инспекционной поездки тогдашнего военного министра ФРГ Франца Йозефа Штрауса по Алжиру некий доктор Гейнц Клосс из боннского так называемого "Германского Африканского общества" без обиняков заявил: "Ныне в Мерс-эль-Кебире устроены гигантские подземные арсеналы и склады; в Алжире находится резиденция командования НАТО для западной части Средиземного моря, в районе Коломб - Бешара расположен полигон для испытания ракетных снарядов, а вблизи Реггана, в Сахаре, - для испытания атомных бомб". Добавим лишь, что президентом "Германского Африканского общества" является тот же Ойген Герстенмайер.

Чтобы удержать Алжир для биржевых спекулянтов и бумажных стратегов, эти круги использовали путчистов и были готовы пролить сколько угодно крови алжирцев.

Тем более ошеломляющим было для них поражение. Алжирский народ, закаленный предшествовавшей освободительной борьбой и поддержанный миллионами французских патриотов, опираясь на солидарность прогрессивных сил всего мира, нанес путчистам сокрушительный удар. Им пришлось уйти в подполье, как это в конце войны сделал Скорцени; теперь он советовал им поступить так же. Снова изготовляли и коварно подкладывали бомбы, снова планировали и совершали злодейские убийства, снова заработали тайные радиопередатчики, снова преследуемых убийц прятали и тайно переправляли в испанское или западногерманское убежище, снова грабили банки и закупали оружие на фальшивые деньги.

Сообщник Скорцени за работой

Скорцени сбился с ног: он подготавливал конспиративные квартиры, организовывал подделку паспортов, снабжал путчистов оружием и боеприпасами, обеспечивал конспиративную связь через курьеров. Оасовским бандитам, оказавшимся в затруднительном положении, он направил советника, на которого мог вполне положиться. Сам Скорцени не пожелал, чтобы в этой тревожной обстановке его бросающуюся в глаза физиономию увидели в Алжире. Но этого и не требовалось. Обер-террорист не долго ломал голову над тем, кого бы послать вместо себя в Алжир. Он перелистал свою картотеку и остановил взгляд на карточке, где значилось: "Виммер-Ламквет, Франц Ксавер Макс Фердинанд Эрнст, род. 28 апреля 1919 года в Вене, сотрудник СД с 1940 года, специалист по Африке". Особую ценность этой кандидатуре в глазах Скорцени придавало то, что английское правительство разыскивало Виммера-Ламквета как убийцу, грабителя и поджигателя и объявило за его поимку награду в 500 фунтов стерлингов. Однако после 1945 года сообщники Виммера-Ламквета по СД сумели помочь этому преступнику скрыться. Виммер-Ламквет сумел получить поддельные документы и стал Стефаном Штурмом.

Карьера "специалиста по Африке" началась незадолго до Второй мировой войны. Гитлеровская разведка пыталась заслать своих шпионов во все страны света. Вскоре Виммер-Ламквет получил особые директивы и отплыл в Восточную Африку. Там в одном из селений Танганьики его ожидал владелец кофейных плантаций доктор Вольфганг Клетт. За несколько месяцев до начала Второй мировой войны Клетт успел кое-чему обучить головореза. Плоды этого обучения англичане основательно ощутили в последующие годы.

3 марта 1940 года английский губернатор и главнокомандующий войсками в Танганьике Марк Эйтчисон Юнг освободил из-под стражи интернированного с начала войны в Дар-эс-Саламе Виммера-Ламквета и дал ему возможность эвакуироваться в гитлеровскую Германию. Юнг тогда и не подозревал, какую важную птицу он выпустил из рук. Вскоре ему пришлось приложить немало сил, чтобы попытаться поймать Виммера-Ламквета.

Сразу же после возвращения в Германию "специалист по Африке" стал добиваться принятия в отряды СС. В своем заявлении Виммер-Ламквет писал, что, будучи твердо убежден в том, что Германия сумеет вновь захватить свои потерянные колонии, он хочет отправиться в Африку, чтобы, изучив языки и быт ее населения, стать в будущем одним из руководителей колониальных властей.

Пройдя курс обучения стрельбе, диверсиям и террористическим актам, Виммер-Ламквет был произведен в эсэсовские офицеры. Вскоре вышколенный убийца и главарь диверсантов снова высадился в Африке. Здесь Виммер-Ламквет получил возможность применить на практике все, чему его обучили. Вместе с ним в Африку прибыли шесть эсэсовских бандитов. В дальнейшем к ним примкнули ослепленные гитлеровской пропагандой местные головорезы.

Террористы под командованием Виммера-Ламквета немало досаждали англичанам. Они нападали на транспорты, взрывали мосты и электростанции, разрушали железнодорожные линии, пускали под откос поезда, убивали жен и детей фермеров, отравляли колодцы, поджигали кофейные и хлопковые плантации. Оружие и взрывчатку им доставляли нацистские самолеты.

Банда Виммера-Ламквета уже в начале Второй мировой войны продемонстрировала в Африке "стратегию выжженной земли". Деятельность этого террориста радовала Гиммлера в далеком Берлине: он неоднократно повышал в чине убийцу и сообщал ему об этом по радио. Когда же Виммер-Ламквет увидел, что дни его в Танганьике сочтены, он бросился наутек, предоставив своим наемникам самим расплачиваться за совершенные преступления.

Когда Отто Скорцени занял руководящий пост в Главном управлении имперской безопасности, вскоре появился там и Виммер-Ламквет. Он доложил о своем прибытии начальнику управления Шелленбергу и был направлен в отдел диверсий.

Вскоре "специалист по Африке" получает особое задание. Он становится офицером связи между Главным управлением имперской безопасности и начальником отдела "Иностранные армии Востока" в верховном командовании вермахта Рейнхардом Геленом. Гелен очень скоро оценил это чудовище в облике человеческом, столь настойчиво рекомендованное ему эсэсовским генералом Шелленбергом и оберштурмбаннфюрером СС Скорцени.

Но противник, с которым пришлось столкнуться на Восточном фронте, оказался совсем не таким, каким его считал Виммер-Ламквет. Это была не Африка, где удавалось путем подкупа и пропагандистской обработки вербовать в ряды диверсантов отдельных людей. Здесь, на временно оккупированной территории, все и вся оказывало сопротивление. Даже тот террор, который применял против мирного населения Виммер-Ламквет, не мог сломить советских людей. Вскоре бывший "специалист по Африке" был захвачен советскими войсками в плен, а затем осужден как военный преступник.

Когда летом 1955 года советские власти передали Виммер-Ламквета судебным органам ФРГ для дальнейшего отбывания наказания, генерал Гелен, ставший к тому времени руководителем западногерманской секретной службы, дал ему возможность скрыться и установить контакт с мадридским бюро Скорцени.

Вот этого гангстера человек со шрамами и избрал для помощи оасовцам в Северной Африке.

В 1961 году Виммера-Ламквета можно было проследить вплоть до границы Алжира. Вскоре он вел в Касабланке переговоры с бывшим "фюрером СС", а в то время окружным руководителем так называемого "Марокканского объединения друзей французского "Иностранного легиона"". Тот направил его с соответствующими рекомендациями к нацисту майору фон Борконовскому, который после окончания своей службы в "Иностранном легионе" стал владельцем виллы в Оране и очень быстро сделался одним из главарей местной ячейки ОАС. Но затем следы Виммера-Ламквета затерялись. Однако, судя по телеграмме агентства ДПА из Парижа от 6 января 1962 года, можно считать, что он все же прибыл к месту своего назначения - в штаб ОАС. Агентство, в частности, сообщало о конфискации у оасовцев составленных на немецком языке документов. В них говорилось о создании так называемых "команд X". В день "X" террористы, объединенные в такие команды, должны были захватить стратегически важные пункты. Характерно, что эти команды имели в своем распоряжении военную форму противника, "фаустпатроны" для борьбы против танков и автоматическое оружие. То, что эти планы не остались на бумаге, подтвердили события последующих недель и месяцев. Во всей этой истории чувствовалась опытная рука обер-диверсанта Скорцени. Его эсэсовские истребительные команды и переодетые в форму противника диверсионные группы возродились в бандах ОАС.

Убийцы спасаются бегством

Но как ни старались бандиты типа Скорцени и Виммера-Ламквета предотвратить крах колониального ига в Алжире, сделать это не удалось. Жертвами кровавой оргии ОАС стали более 5 тысяч мужчин, женщин и детей жителей Алжира и Франции. На юридическом языке истребление невинных и беззащитных людей по национальным или расовым причинам именуется геноцидом. На процессе главных военных преступников в Нюрнберге геноцид был заклеймен как одно из гнуснейших преступлений гитлеровского режима. С тех пор Скорцени, этот обер-бандит, специалист по "мокрым" делам, похвалявшийся осенью 1960 года: "Будь Гитлер жив, я был бы рядом с ним!", приумножил свои кровавые преступления.

Нашедшие приют под крылышком боннских властей бывшие эсэсовцы всех мастей и оттенков вновь поднимают голову. Они восхищаются "подвигами" Скорцени, прославляют его методы террора против свободолюбивых народов. Газета "Ди вельт" 19 июня 1962 года в статье под заголовком "Террор еще только начинается" следующим образом охарактеризовала зверства фашистской ОАС: "Эта форма ведения войны стала теперь нормальной, может быть, даже единственно возможной, и тот, кто не желает взглянуть прямо в глаза этому факту, не может в наш век считаться вооруженным, сколь много дивизий он бы ни сформировал. Несомненно, что ныне террористические организации исключительно эффективны... ОАС начала одерживать успехи именно с того момента, когда изменила свою стратегию и стала придерживаться тактики выжженной земли и массового изгнания населения".

"Выжженную землю", которую эсэсовцы, и в частности банды Скорцени, оставили после себя в Шведте-на-Одере, в Плоштине, в Арденнах и в Северной Африке, - вот все, что сегодня может предложить народам терроризм. Тактика "выжженной земли" - это сожженная дотла крупнейшая больница, это разрушенная бомбой ратуша города Алжира, это превращенные в пепел 600 тысяч книг библиотеки Алжирского университета, это взорванные школы, правительственные здания, амбулатории и частные предприятия, выгоревшие плантации.

Кровавый след оставила ОАС в Алжире. Когда же пришел час расплаты, оасовский сброд бросился по эсэсовскому образцу врассыпную. Генерал путчистов Гарди не забыл прихватить сейф с миллионами. Вместе с ним из Алжира в Испанию бежали несколько тысяч оасовских террористов, и в их числе эсэсовские преступники - креатура Скорцени.

ЧАША ПРЕСТУПЛЕНИЙ ПЕРЕПОЛНЕНА

Провал планов ОАС в Алжире не пресек подрывную деятельность террориста со шрамами. Наоборот, она еще больше активизировалась. В начале апреля 1960 года в Бейруте при содействии ливанской партии "Фаланга" Скорцени организовал совещание фашистских главарей, прибывших из многих стран мира. Во время этой встречи речь шла о том, как с юридической и пропагандистской точек зрения локализовать процесс над Эйхманом в Иерусалиме. Собравшиеся рассмотрели возможные меры по предотвращению разоблачения сообщников Эйхмана в ходе процесса.

В 230 километрах от того места, где в стеклянном бронированном колпаке дрожал от страха Эйхман, в фешенебельных отелях и ночных кабаре встречались его бывшие сообщники. Отель "Гордон", ночной бар "Эль Марокко", ресторан "Аль-Матаан" попеременно были местами их совещаний. Скорцени, бригадефюрер СС Вернер Науман, обергруппенфюрер Феликс Штайнер, видные руководители фашистов Аргентины, США, Италии и Франции - вот далеко не полный перечень съехавшихся в Ливан единомышленников.

Ныне излюбленными прибежищами Скорцени являются Испания и ФРГ. Человеку со шрамами не нужно виз и в таких странах - участницах НАТО, как Англия, Италия, Соединенные Штаты Америки. В тех случаях, когда дело касается Скорцени, полиция этих государств в соответствии с полученными директивами теряет слух и зрение.

Методы террора, являющиеся порождением фашизма, в свое время служили целям геббельсовской пропаганды, требовавшей от немецкого народа "стоять до конца". Ныне они служат реакционным силам как средство "психологического вооружения" для новой войны.

Однажды в Нюрнберге - городе, который гитлеровцы избрали для своих партийных съездов, Скорцени заявил: "Дайте мне тысячу человек и свободу рук, и любой противник потерпит поражение в новой войне". Этот хвастливый бред пришелся по вкусу тогдашнему военному министру Йозефу Штраусу. Поэтому он лично позаботился о том, чтобы на передвижных выставках, посвященных бундесверу, достойное место отводилось "подвигу" Скорцени, спасшего Муссолини - "государственного деятеля дружественной страны".

Бандит Скорцени из кожи лезет вон, чтобы изобразить себя сверхчеловеком. Напрасный труд. Как бы ни старались его покровители, какой бы ажиотаж они ни поднимали вокруг его персоны, человек со шрамами - это отброс человеконенавистнического фашизма, террорист, состоящий на службе у самых реакционных сил. Бандит со шрамами на физиономии пытается возродить эсэсовский "черный орден". Он ярый враг демократии, мира и социального прогресса.

Миролюбивое человечество требует привлечь наконец этого изобличенного убийцу к ответственности за его военные и послевоенные преступления. Чаша его преступлений переполнена.

1963 г.

ЮЛИУС МАДЕР

ГОВОРЯТ ГЕНЕРАЛЫ ШПИОНАЖА

ДОКУМЕНТАЛЬНЫЙ ОЧЕРК ОБ ОРГАНИЗАЦИИ, СТРУКТУРЕ И ОПЕРАЦИЯХ СЕКРЕТНОЙ СЛУЖБЫ ОКВ "ЗАГРАНИЦА/АБВЕР"

ОТ АВТОРА

Тому, кто ожидает от этой книги дешевых россказней о шпионских аферах времен Второй мировой войны, лучше сразу отложить ее в сторону. Совет этот дает сам автор, в течение многих лет разыскивавший на трех континентах свидетельские показания, документы и другие вещественные доказательства, позволяющие не допустить исчезновения улик тех широкомасштабных преступлений 30-х и 40-х годов, которые были совершены германским фашизмом.

Толчком к поискам явились те несколько фраз, которые бывший начальник гитлеровского штаба оперативного руководства Верховного главнокомандования вермахта (ОКВ) генерал-полковник Йодль продиктовал 14 мая 1945 года (т. е. менее чем через неделю после безоговорочной капитуляции разгромленной фашистской Германии) майору службы генерального штаба Иоахиму Шультце-Науману, ведшему его военные дневники. Тот записал: "14.05. По мнению генерал-полковника, союзники придают большое значение документам абвера; их же в наличии нет. Мы можем лишь вновь и вновь подчеркивать, что от важнейших вопросов, которыми занимался абвер, вермахт был отстранен приказом фюрера. Он передал абвер Главному управлению имперской безопасности, поскольку не доверял вермахту, сомневаясь, что тот ведет абверовскую деятельность в его духе. В самом этом факте уже содержится весьма реабилитирующий вермахт момент... Перспектива на будущее: приближающаяся возможность ориентации, основанной на противоречии между Востоком и Западом"1.

Йодль считал, что вся картотека агентуры и архив абвера (имеется в виду входившее в состав штаба Верховного главнокомандования гитлеровского вермахта (ОКВ) управление по ведению шпионажа и организации диверсий "Заграница/абвер"), как было приказано, сожжены, потоплены или скрыты так, что разыскать их невозможно.

В этой ситуации уже в мае 1945 года родилось то лживое утверждение о невиновности абвера в военных преступлениях, ревностно следовать которому старались с тех пор десятки историков ФРГ и некоторые авторы книг из других стран НАТО. Этому утверждению нужно было противопоставить неопровержимые доказательства. Однако пущенная в оборот Йодлем сказка об "анафеме", которой якобы предал Гитлер ведомство шпионажа ОКВ, о невиновности вермахта в "решающих вопросах деятельности абвера" опровергнута историей. Не избежал возмездия и сам автор этой концепции, ориентированной на "противоречие между Востоком и Западом". 16 октября 1946 года, т. е. спустя 17 месяцев после этой дневниковой записи, был приведен в исполнение смертный приговор Йодлю, осужденному в Нюрнберге Международным военным трибуналом в числе главных немецких военных преступников.

В последующие годы на Западе, особенно в ФРГ, были израсходованы децитонны типографской краски и бумаги, а также целые километры кинопленки, дабы обелить преступную деятельность ведомства шпионажа и диверсий гитлеровского вермахта, которое с 1935 по 1944 год возглавлял адмирал Канарис, и с вполне определенной целью широко распространять заведомо лживые легенды.

Это зашло столь далеко, что даже, например, австрийский буржуазный историк Карл Бартц, который специально занимался данным комплексом вопросов, возмущался в 1955 году: "Вскоре мне пришлось констатировать, что никаких документов относительно причин заката ведомства Канариса, гибели самого адмирала и ряда его сотрудников не имеется. Отдельные сохранившиеся фрагменты никаких исторических указаний не содержат... Точно так же оказалось, что содержание обширной литературы о Канарисе и абвере по большей части не совпадает с подлинными фактами. Недавно появившийся кинофильм, к сожалению, лишен исторической правды"2.

Бывший генерал-лейтенант Рудольф Бамлер в работе "Германская военная секретная служба и ее роль в подготовке и ведении Второй мировой войны" подчеркнул, что "предпринимая усилия для раскрытия тайны подготовки войны, прогрессивная историческая наука наталкивается на белое пятно, и именно потому, что один из факторов, сыгравших отнюдь не маловажную роль в подготовке Второй мировой войны, - деятельность секретных служб до сих пор, по вполне понятным причинам, в историографии Второй мировой войны либо почти не рассматривалась, либо освещалась весьма скупо"3. Итак, задача состояла в том, чтобы уничтожить это белое пятно.

Освещаемые в книге события охватывают период примерно с 1933 по 1944 год. Автор не ставил перед собой задачи дать здесь связную историю военной ветви секретной службы фашистской Германии4. Важность публикации в том, что в ней, в ряде случаев впервые, приводятся личные показания уцелевших во время Второй мировой войны главарей гитлеровской разведки и контрразведки, этих "мастеров" шпионажа и диверсий, цитируются сохранившиеся немногочисленные материалы из весьма разрозненных фондов секретных документов.

Как правило специалисты секретных служб уносят то, что знают, с собой в могилу. Таков неписаный закон этого ремесла. Однако гитлеровские генералы шпионажа и диверсий Ганс Пикенброк, Эрвин Эдлер фон Лахузен-Вивремонт и Франц Эккард фон Бентивеньи, а также полковник Эрвин Штольце, посылавшие своих агентов во все части света и предусмотрительно снабжавшие их капсулой с цианистым калием вместе с инструкцией не попадаться в плен и в случае любой опасности выдачи тайны покончить самоубийством "во имя фатерланда" (особая форма "геройской смерти"), сами не только благополучно пережили Вторую мировую войну, но и дали собственноручно написанные показания, протоколы которых насчитывают не одну сотню страниц. А ведь они принадлежали к высшим "носителям тайн" германского империализма, к числу самых осведомленных лиц третьего рейха! Из признаний фашистских "стратегов" подрывной деятельности видно, сколь беззастенчиво они действовали, как без всяких угрызений совести концентрировали свои усилия на достижении преступных целей преступными методами и средствами.

Остается ответить на вопрос, откуда взяты публикуемые в книге показания. Что касается Пикенброка, Бентивеньи и Штольце, то их показания относятся к периоду пребывания этих главарей шпионажа в заключении в СССР в качестве осужденных советским судом военных преступников. Большинство печатаемых в книге выдержек из их признаний было предоставлено автору ими самими после их возвращения в ФРГ в рукописном, а некоторые документы - в факсимильном виде.

Разоблачительный характер книги подтверждается тем фактом, что руководство секретной службы ФРГ и командование бундесвера пытались препятствовать ее появлению. Эти органы явно сохраняют уголовную традицию потерпевших провал гитлеровских генералов шпионажа и диверсий, боясь правды, как черт ладана. Так, например, военно-теоретический журнал "Веркунде" - официальный орган "Общества военных наук" в ФРГ - еще в декабре 1966 года опубликовал следующее предостережение: "Недавно Мадер обратился с письмами к бывшим офицерам абвера с просьбой о предоставлении ему сведений и сообщений, предназначенных для уже готовящейся публикации... На деле же речь идет об изощренной атаке на бывший абвер и на Федеральную разведывательную службу (т. е. на непосредственно подчиненную ведомству федерального канцлера ведущую ветвь секретной службы ФРГ. - Ю.М.) и не в последнюю очередь - на недавно вышедшую книгу Герта Буххайта "Германский генералитет. История военной секретной службы"... Поэтому считаем необходимым категорически предостеречь от предоставления органам советской зоны (имелась в виду ГДР. - Ю.М.) какого-либо материала или сведений..."5

Через четыре месяца западногерманская газета "Индустриварндинст", издаваемая совместно Федеральным союзом промышленности ФРГ и Федеральным ведомством по охране конституции, выступила с очередным "особым предостережением", в котором давались следующие указания: "Если Вы получите письмо от некоего Юлиуса Мадера... не отвечайте и передайте это письмо компетентным органам безопасности... Его очередная готовящаяся публикация должна выйти в свет под названием "Гитлеровские генералы шпионажа дают показания""6.

Эти документы лишь подчеркивают необходимость и актуальность данной книги и ее выводов. За прошедшие 12 лет со дня выхода в свет книга выдержала 16 изданий на семи языках. Она призвана помочь на основе ставших почти что классическими исторических примеров раскрыть все еще строго охраняемые некоторыми кругами тайны подрывной деятельности и подготовки опустошительных агрессий, предпринимавшихся германским фашизмом.

Юлиус Мадер

Берлин, лето 1982 г.

АБВЕР* - НЕ ОБОРОНА, А НАПАДЕНИЕ

ТРИ ЭПИЗОДА ИЗ ТРЕХ ДЕСЯТИЛЕТИЙ

Одинокому горному путнику в Западных Бескидах** вдруг открылась довольно странная картина: примерно тридцать мужчин, часть из них - в польской военной форме, а остальные - кто в чем, но все вооруженные, колонной поднимались в горы. Во главе их шагал... германский лейтенант. При взгляде на эту пеструю по своему составу группу людей кто бы мог подумать, что она послана положить начало Второй мировой войне?

Это было 25 августа 1939 года В тот же день в 15 часов 25 минут Гитлер отдал вермахту приказ: 26 августа, ровно в 4 часа 15 минут утра, напасть на соседнюю Польшу. И вот теперь эта особая команда германской секретной службы вышла в путь, чтобы своевременно выполнить важное стратегическое задание - захватить горный проход через Яблунковский перевал, имевший важное значение, так как он представлял собой как бы ворота для вторжения гитлеровцев с севера Чехословакии в южные районы Польши. Было приказано подменить ее пограничную охрану переодетыми в польское обмундирование агентами германской секретной службы; для этого особая команда должна была смять, а в случае необходимости и уничтожить польских пограничников. Командование вермахта требовало ни в коем случае не допустить взрыва поляками железнодорожного туннеля и очистить участок железной дороги от возможных заграждений. Утром в 4 часа первые эшелоны сосредоточенной в районе города Жилины 7-й пехотной дивизии вермахта должны были через этот горный проход вторгнуться в индустриальный центр в районе Гляйвица (ныне Гливице - Польша) и Кракова и вместе с наносящими последующий удар соединениями зажать в клещи западный оборонительный фронт польских войск.

* Абвер (die Abwehr) в переводе с немецкого - отражение нападения, оборона, защита. Однако агрессивный империалистический характер, преступные захватнические цели, а также задачи и методы гитлеровского абвера в действительности не имели ничего общего с его "оборонительным" названием, сознательно вводящим в заблуждение. (Здесь и далее примечания переводчика.)

** Бескиды - горные хребты северной части Карпат, главным образом в Польше и Чехословакии.

Особая команда принадлежала абверу, возглавлял ее лейтенант его II отдела Альбрехт Херцнер1. Никто из высшего командования ни в малейшей степени не предполагал, что рации, которыми была оснащена группа, могут отказать на сильно пересеченной и лесистой местности. Но случилось именно так, и отряд диверсантов с "кинжалом под плащом" уже не удалось предупредить, что Верховное главнокомандование вермахта в 20 часов 30 минут 25 августа еще раз отменило приказ о нападении на Польшу, окончательно назначив его на 4 часа 45 минут 1 сентября 1939 года.

Херцнер, для обеспечения плана нападения включивший в свою команду говоривших по-польски так называемых "фольксдойче", задание выполнил. В первые утренние часы 26 августа 1939 года он объявил более чем двум тысячам ничего не подозревавших польских горняков, офицеров и солдат, что они взяты в плен, запер их в складских помещениях, взорвал телефонную станцию и, согласно приказу, "без боя" захватил горный проход. Тем не менее его охватывало растущее беспокойство. Остановленная распоряжением Верховного главнокомандования 7-я пехотная дивизия все не прибывала, а польские войска готовились к сокрушительному контрудару. Вечером того же дня Херцнер приказал своей команде отступить. Первые жертвы Второй мировой войны остались лежать на перевале.

Этот малоизвестный, типичный для нацистов эпизод показывает, как абвер провокационно начал Вторую мировую войну еще до того, как она была объявлена2.

Другой эпизод произошел в тылу англо-американских соединений, которые после взятия Ахена в конце октября 1944 года пробивались к Рейну. Район операции особой команды абвера, состоявшей из шести парашютистов, лежал в пограничном треугольнике Германия - Нидерланды - Бельгия, в 70 километрах за линией фронта англо-американских войск. Первой жертвой стал нидерландский пограничник, увидевший диверсионную группу сразу после ее приземления. Выстрел из бесшумного пистолета заставил его замолчать навеки и открыл группе путь для совершения убийства по мотивам мести. Еще ранее некий Оппенхоф, видя явный конец войне и всю бессмысленность фашистских приказов "стоять до конца", сбежал из диверсионной части вермахта и вернулся к своей многодетной семье. Пользуясь доверием жителей поселка, он предоставил себя в распоряжение американской армии в качестве нового бургомистра этого поселка и как штатское лицо старался в своей общине устранить последствия войны. Абвер узнал от одного из своих агентов о местонахождении Оппенхофа и его действиях. А это означало смертный приговор.

Бандиты из особой команды, получив приказ ликвидировать изменника, прокрались ночью в дом Оппенхофа. Успокоив его тем, будто они - сбитые за линией фронта немецкие летчики, пробирающиеся к своим, бандиты набросились на Оппенхофа, и он стал жертвой мести прежних дружков3.

Автор напечатанного в Западном Берлине дневника диверсионной дивизии, в котором описаны подробности этого зверского убийства, лаконично замечает, что агентов абвера обучали, как указывалось в общей директиве, "действовать там, где "еще не" или "уже не" сражались. Это "еще не" и "уже не" означало, что борьба велась вне правил войны. Такого в германской армии еще не бывало"4. А издатель этой милитаристской литературы Бодо Грефе подчеркивал в октябре 1958 года в предисловии: "Обрисованный в книге метод охватывающего весь мир ведения войны путем замаскированных операций, сформулированный адмиралом Канарисом, сыграет в будущем роль еще более значительную, чем прежде"5.

Прошли годы. Весной 1969 года в Берлине - столице Германской Демократической Республики - был осужден схваченный с поличным агент федеральной разведывательной службы (БНД)* ФРГ Рудольф Зоннабенд. Во время Второй мировой войны он служил в отделе абвера III в чине обер-лейтенанта. Еще в 1944 году Зоннабенд был награжден "Крестом за военные заслуги с мечами". Этот абверовец был схвачен в немецком социалистическом государстве в то время, когда он охотился за военными, экономическими и политическими секретами и одновременно должен был готовить опасные акты диверсии и саботажа. Особенно большое внимание уделялось методам нелегального внедрения в ГДР, о которых диверсант рассказал суду следующее:

"Территориальное положение Западного Берлина использовалось для проникновения (в ГДР. - Ю.М.) агентов - вооруженных аквалангистов. Точнее, водоемы вокруг столицы ГДР и в самом городе расценивались с точки зрения возможностей для такого проникновения. Моей главной разведывательной задачей было установить места выхода из воды и пригодные для погружения. В принципе я получил задание разведать на территории ГДР удобные места для укрытия агентурных и диверсионных групп, а также найти участки местности, пригодные для приземления парашютистов. Главное внимание уделялось окрестностям Берлина... Сотрудники БНД дали мне ясно понять, что собранные мною данные используются бундесвером в его стратегическо-оперативных планах, а также предоставляются в распоряжение других соединений НАТО.

Кроме того, я разведал в районе Баумшуленвег (Берлин) участок в Кёнигсхейде, который предназначался для сброса на парашютах разведывательных вспомогательных средств и снаряжения для уже просочившихся в ГДР и действующих в ней агентов. Особо ценной для сотрудников БНД представлялась местность в Кёнигсхейде, поскольку она находилась вблизи трассы, ведущей к западноберлинскому аэродрому Темпельгоф и самолеты пролетали над ней примерно на высоте 150-200 м, благодаря чему возможности для контроля со стороны пограничников ГДР были неблагоприятными.

Из бесед с сотрудниками БНД я узнал, что эти акции служили целям подготовки агрессии против ГДР. Сотрудники БНД придавали им большое военное значение, а потому осуществление их производилось с соответствующей тщательностью и точностью. Я узнал, что запланировано в аналогичной форме повторить на территории ГДР те операции, которые проводились спецкомандами диверсионной части "Бранденбург" во время Второй мировой воины. В задачу подобных спецподразделений входит осуществление диверсионных актов, создание на территории их действия подгрупп, подстрекательство населения против правительства, тотальный шпионаж и активная поддержка военных действий".

Для того чтобы иметь возможность быстро передавать шпионские сведения центру секретной службы ФРГ, а также на случай военного нападения на ГДР Зоннабенд был дополнительно обучен радиоделу и снабжен рацией.

Эти три эпизода - выбранные из сотен подобных - показывают, что абверовские офицеры и агенты гитлеровского вермахта, а затем их преемники в ФРГ уже несколько десятилетий, невзирая ни на что и не останавливаясь ни перед чем, идут по милитаристскому пути. Пытаясь ввести людей в заблуждение, они называли и называют зачастую и по сей день свою секретную службу абвером, т. е. обороной. В действительности же эта "оборона" предназначалась для агрессии. Так называемый абвер зарекомендовал себя как подрывное войско своих империалистических хозяев, готовое на любое преступление, как воинствующее сборище закоренелых провокаторов войны, как банда вступивших в заговор убийц, как штурмовой отряд антикоммунизма.

Если в 1939 году секретным службам гитлеровской Германии еще удались такие провокационные акции, как нападение на Яблунковский перевал - за неделю и захват переодетыми в польскую форму диверсантами радиостанции находившегося тогда на территории рейха города Гляйвиц - за день до начала Второй мировой войны, то теперь у их преемников или покровителей никаких шансов на успех нет.

Тем не менее они остаются крайне опасными. Поэтому поучительно посмотреть, что скрывалось и скрывается за часто употребляемым словом "абвер".

ТАИНСТВЕННОЕ ВЕДОМСТВО

Фашизм - эта открыто террористическая диктатура самых реакционных, агрессивных шовинистических сил империализма - сразу же после прихода гитлеровцев к власти 30 января 1933 года начал проводить курс на жестокое подавление всех прогрессивных сил внутри Германии и на внешнюю агрессию. В достижении этой цели с нацистскими главарями были едины не только представители монополистического капитала, но и генералы и адмиралы тогдашнего рейхсвера.

В 1935 году, когда гитлеровское правительство нарушило Версальский договор и "военным законом" от 21 мая 1935 года на базе всеобщей воинской повинности создало "вооруженные силы третьего рейха", адмирал Канарис принял командование военной секретной службой, которую к 1938 году превратил в управленческую группу "абвер", а к началу Второй мировой войны - в управление "Заграница/абвер" Верховного главнокомандования вермахта. До 1944 года это управление (т. е. управление военной разведки и контрразведки вооруженных сил. - Пер.) в основном подразделялось на следующие отделы:

m абвер I - шпионаж и разведка;

m абвер II - диверсии и ведение "психологической войны"; ему была подчинена особая часть "Бранденбург";

m абвер III - борьба с вражеской разведкой, а также подрывная деятельность против иностранных секретных служб и разведывательных органов;

m управленческая группа "Заграница" - шпионаж и разведка с помощью военных атташе и с использованием данных зарубежной печати, а также содействие проведению за границей нелегальных военно-морских операций;

m отдел "Z" - центральная картотека и архив.

Шпионско-диверсионное управление ОКВ "Заграница/абвер" выполняло важную функцию в системе государственно-монополистического капитализма, быстро развивавшегося в гитлеровской Германии.

Абвер I был призван организовать по всему миру тотальный шпионаж с целью подготовки к осуществлению фашистских планов блицкригов. Это означало разведывание не только военных и военно-экономических, но и политических, дипломатических и экономических тайн и сведений. Нацистская партия и германские "вервиртшафтсфюреры"* (в 1937 году этот титул имели уже 400 представителей монополий) весьма охотно оказывали в этом деле помощь своими людьми и деньгами.

Абверу II предназначалось при помощи "пятой колонны" политически разлагать в военном и экономическом отношении каждую намеченную жертву агрессии и парализовать ее молниеносным нанесением ущерба огромного масштаба. Концерны помогали ему своими зарубежными филиалами и представителями. Нацистская партия предоставляла ему своих фанатичных главарей-агентов.

Абвер III поначалу был обязан заботиться о сохранении в тайне форсирования вооружения гитлеровской Германии. Монополии видели в этом поддержку своей борьбы против производственного шпионажа иностранных конкурентов и против политически прогрессивных элементов на предприятиях. После начала Второй мировой войны абверу III было особо поручено бороться с антифашистским Сопротивлением в самой гитлеровской Германии и в захваченных странах и областях. Например, присяжный историк абвера Герт Буххайт признает, что "во время Восточного похода" только одной фронтовой разведкой управления ОКВ "Заграница/абвер" было "обезврежено" 20 тысяч советских граждан6. Разумеется, это лишь частичное признание участия абвера в нацистских массовых убийствах.

Закономерно, что немецкие антифашисты и противники нацизма в оккупированных странах и областях все энергичнее действовали против главных оплотов вооруженной власти гитлеровского режима. Организованная защита от их акций в конечном счете лежала на широко разветвленном аппарате управления ОКВ "Заграница/абвер". Отсюда давали директивы по борьбе с активными противниками гитлеровского режима, настаивая на быстрейшем уничтожении групп Сопротивления и партизанских соединений, весьма мешавших операциям вермахта. Абвер и его особая часть "Бранденбург" орудовали против антифашистов в 13 европейских государствах. Только в 12 из них - не считая СССР - нацистские оккупанты убили в ходе военных действий, расстреляли и замучили в тюрьмах свыше 1 277 750 человек. Множество этих жертв следует отнести на счет убийц из абвера и их профессиональных "охотников на партизан"7.

Управление ОКВ "Заграница/абвер" участвовало (до 1944 г.) и в казнях 15 400 оппозиционных фашистскому режиму солдат, унтер-офицеров, офицеров и чиновников самого гитлеровского вермахта8. Именно офицеры абвера составляли доносы или заключения на "изменников", дезертиров и "лиц, подрывающих военную мощь" гитлеровской Германии, тем самым подписывая смертный приговор честным патриотам и не желавшим участвовать в преступной войне военнослужащим вермахта.

В процессе все более усиливавшейся координации и концентрации деятельности различных органов секретной службы, а также централизации руководства ими управление ОКВ "Заграница/абвер" все теснее и интенсивнее сотрудничало с секретной службой нацистской партии (НСДАП), Службой безопасности (СД), государственной тайной полицией (гестапо). В ряде случаев - и в этой книге можно найти тому немало примеров - разветвления секретной службы вермахта и гитлеровской партии были тесно связаны между собой и в кадровом отношении. Органическое срастание обеих ветвей секретной службы с целью безжалостного уничтожения всех немецких и зарубежных антифашистов дает возможность выявить отдельные формы и фазы этого процесса.

1936 год - между военным абвером, с одной стороны, и гестапо и СД, с другой, с целью разграничения задач и функций, а также оказания взаимной помощи заключено соглашение, получившее название "10 заповедей".

1941 год - антисоветская и антикоммунистическая директива о совместных действиях офицеров абвера и его команд с офицерами СД и ее оперативными группами и командами9.

1942 год - интересы и сферы действий в области "ведения тотальной войны" разграничены "программой из 10 пунктов".

1944 год - Гитлер отдает приказ "О мерах по взаимному согласию" в установлении единого руководства фашистской системой секретных служб во главе с рейхсфюрером СС Гиммлером10.

В последний год Второй мировой войны абвер I и абвер II были включены во вновь созданное военное управление, вошедшее в состав Главного управления имперской безопасности (РСХА), которому отныне подчинялись секретная служба внутри Германии и за рубежом, а также полиция безопасности (гестапо и уголовная полиция). Отдел "Z" и абвер III частично, а цензура зарубежных писем абвера целиком были слиты с гестапо и включены в состав IV управления РСХА. Управленческая группа "Заграница", а также оперативный "войсковой абвер" из абвера III вошли в состав штаба оперативного руководства Верховного главнокомандования (ОКВ).

Офицерский и агентурный корпус абвера насчитывал десятки тысяч человек, которые - за чрезвычайно редким исключением - были фанатическими приверженцами Гитлера и его лозунга "стоять до конца". С каким слепым рвением это ненавистное народам особое военно-политическое войско нацистских агрессоров выполняло цели германского империализма, видно, в частности, из того, что только на германо-советском фронте при выполнении своих преступных заданий погиб почти каждый третий из состава фронтовых разведывательных команд управления "Заграница/абвер"11.

Но весной 1945 года отягощенные преступлениями абверовцы стали усиленно маскироваться, чтобы избегнуть справедливого гнева народов, которых они подвергали уничтожению. Целыми косяками шпионы стали уходить на запад Германии. Многие из них уже вскоре вошли в доверие к англичанам и американцам в качестве "незаменимых специалистов по антикоммунизму". Они, до той поры являвшиеся инициаторами смертной казни за "государственную измену", теперь сами начали совершать ее за американские "кэр-пакеты"* и британские сигареты. Но от своей основной, в корне империалистической, милитаристской установки не отреклись. Мечтали о реванше. Именно ради него руководящие кадры секретных служб германского империализма уже в 1944-1945 годах наметили и уточнили свою послевоенную программу.

Их дьявольские семена взошли уже вскоре после безоговорочной капитуляции фашистского третьего рейха.

ВОЙСКО НЕИСПРАВИМЫХ ПОЯВЛЯЕТСЯ ВНОВЬ

Результаты поисков следов, определяющих подлинное лицо кадров абвера, одновременно и поражают, и предостерегают. Один за другим эти уцелевшие вояки вновь появились в эру Аденауэра во влиятельных ведомствах ФРГ и уже начиная с 1945 года с уверенностью непрерывно действовали во имя выполнения последних инструкций на послевоенное время, данных им монополиями, генералитетом и нацистской партией гитлеровской Германии. В ФРГ они уже довольно давно объединились в "Рабочее содружество бывших сотрудников абвера" (АГЕА) и имеют в своем распоряжении подпольный информационно-инструктивный орган, которому дали примечательное название "Наххут" ("Арьергард"). Следовало бы спросить: чей?12 . По всяким поводам они устраивают встречи "многочисленных офицеров абвера из всех частей [Западной] Германии, Австрии и Южного Тироля"13.

Где бы ни появился в ФРГ человек, сведущий в истории Второй мировой войны, - в бундестаге ли, в конторах концернов и буржуазных партий, министерствах, ведомствах и институтах, - повсюду он встретит людей, имена которых в свое время прочно занимали место в секретных картотеках управления ОКВ "Заграница/абвер". Что ж, устроим тайным агентам небольшой смотр.

Наверняка не случайно к числу "основателей" послевоенных партий германского монополистического капитала в ФРГ принадлежат шпионы и диверсанты абвера.

Член евангелической консистории доктор теологии Ойген Герстенмайер, он же Альфред Альман14 - бывший козырной туз абвера и СД. Летом 1945 года он не только сколотил организацию "Евангелическая помощь", под вывеской которой скрылись многие ему подобные, но и участвовал в создании аденауэровского Христианско-демократического союза (ХДС). В Баварии во главе родственного Христианско-социального союза (ХСС) встал бывший обер-лейтенант отделения абвера в Мюнхене доктор политических наук Йозеф Мюллер. Оба они пользовались доверием секретной службы вермахта.

Или, к примеру, весьма активный депутат бундестага доктор юриспруденции Герман Гётц. Карьеру он начал в конце 30-х годов в качестве готового на все агента абвера в Чехословакии. За свою шпионскую "работу" он после аннексии Чехословакии был награжден нацистским орденом. Потребовалось бы немало места, чтобы перечислить все его функции в западногерманском государстве, куда он, осторожности ради, перекочевал. Гётц - председатель ХДС земли Гессен, председатель реваншистского земельного комитета ХДС по делам "изгнанных" с Востока, а также гессенского комитета объединения "Опека солдат", член "Судето-немецкого землячества", в 1949 году - член комиссии бундестага по делам "изгнанных".

К числу послевоенных "актеров первого часа" из рядов Свободной демократической партии (СвДП) относился доктор философии Виктор Ховен, бывший капитан, командир батальона диверсионной дивизии "Бранденбург". Он формировал фашистскую "пятую колонну" в Бельгии. В 1954 году он уже сидел во фракции СвДП в земле Северный Рейн-Вестфалия, а в 1957 году, стал членом бундестага.

Капитан из отдела абвер II Теодор Оберлендер - бывший гауамтсляйтер НСДАП (начальник областного управления нацистской партии. - Пер.) и командир таких диверсионных частей, как "Бергман", "Тамара I" и "Тамара II", сначала выступал в качестве члена СвДП, а затем стал председателем западногерманского реваншистского "Союза изгнанных с родины и лишенных прав" (БХЕ) и наконец в 1956 году "приземлился" в аденауэровском ХДС.

В парламенте ФРГ кроме этих лиц обрели теплые местечки и право голоса и другие бывшие сотрудники фашистской секретной службы, в их числе специалист по внешней политике и внешней торговле доктор юриспруденции Пауль Леверкюн (ХДС) - бывший майор управления "Заграница/абвер", начальник стамбульского отделения КО - абверовской "Военной организации" на Ближнем Востоке. А уже упоминавшийся Ойген Герстенмайер с 1954 по 1969 год в качестве председателя бундестага даже являлся по протоколу вторым человеком в ФРГ.

Мастера нацистской маскировки секретной деятельности захватили в ФРГ и министерские посты. Йозеф Мюллер смог уже в 1947 году стать баварским государственным министром. Теодор Оберлендер дослужился в 1950 году до поста статс-секретаря в баварском министерстве внутренних дел, прежде чем с 1956 года на три года сделаться боннским "министром изгнанных". Только опубликование в ГДР разоблачительных документов о его военных преступлениях заставило Оберлендера покинуть министерское кресло.

Но и этого мало. В районе Мариенбурга (Кёльн) живет хорошо информированный д-р Рольф Вилькенинг, который неоднократно (не будучи притом опровергнут тем, кого это касается) показывал, что бывший канцлер ФРГ Георг Кизингер, с которым он вместе работал с 1940 года в радиополитическом отделе фашистского министерства иностранных дел, находился на службе управления "Заграница/абвер"15.

Кизингер еще в 1933 году вступил в нацистскую партию и получил членский билет под номером 2633930. В 1940 году в министерстве иностранных дел стал специалистом по нацистской зарубежной пропаганде, т. е. по ведению "психологической войны" и подрывным акциям. Именно абвер II был тогда весьма заинтересован в том, чтобы на этом посту сидел его доверенный человек. Вскоре Кизингер сделался начальником бюро связи имперского министра иностранных дел обергруппенфюрера СС* Иоахима Риббентропа с имперским министром пропаганды Йозефом Геббельсом. В 1941 году Кизингер представитель министерства иностранных дел при диверсионной радиостанции "Дойче аусланд-рундфункгезельшафт ИНТЕРРАДИО АГ". С 1942 до весны 1945 года в качестве начальника отдела политики в области радиовещания "Общая пропаганда" и заместителя начальника отдела министерства иностранных дел он координировал нацистскую радиопропаганду на Восточную, Юго-Восточную и Западную Европу, на Дальний и Ближний Восток, на Северную, Центральную и Южную Америку 6.