Overlord. Том 3. Кровавая валькирия

1

В Сокровищнице, куда переместился Айнз, его встретил ослепительный блеск. Словно мириады звёзд с ночного неба собрали и поместили в этот зал, глубокий, как колодец, — где взгляда не хватало дотянуться до вершины стен, увенчанных недосягаемым потолком. И зал этот был под завязку забит сверкающими сокровищами, от которых попросту разбегались глаза.

В центре Сокровищницы высилась огромная гора золотых монет и драгоценных камней, но даже она не смогла вместить все богатства гильдии — гора плавно перетекала в золотые барханы, покрывавшие всю Сокровищницу. Никому в здравом уме и в голову не пришло бы всё сосчитать, поскольку на это ушла бы целая вечность.

То тут, то там, небрежно погребённые под россыпями монет, валялись самые настоящие произведения искусства. Среди золотых гор можно было навскидку углядеть золотую кружку, скипетр, инкрустированный драгоценными камнями всех цветов и размеров, шкуру какого-то диковинного зверя, отливающую серебром, роскошный гобелен, создатель которого не поскупился на золотую нить, перламутровый охотничий рог, графин из чистого хрусталя, роскошный перстень, источающий слабое сияние, и маску из кожи некоего животного, обильно украшенную чёрными и белыми камнями.

И это была лишь мизерная часть того, что хранилось в этом зале. И где-то тут, в недрах золотых гор, наверняка скрывались ещё сотни две или три подобных предметов.

«Интересно, оно и правда заполнено на шестьдесят шесть процентов?..»

Две из трёх спутниц Айнза восторженно ахнули. Стоя в окружении целого моря сокровищ, он обернулся, чтобы насладиться их реакцией.

Альбедо, сменившая боевые доспехи на привычное белое платье, оглядывалась, не скрывая восхищения. Юри Альфа, которая преподнесла ему телепортационное кольцо по возвращении в Назарик, пребывала в таком же очарованном состоянии.

И лишь та, что даже не ахнула при виде богатств Назарика, внимательно смотрела на своего господина. Её миловидное лицо было столь мертвенно-спокойным, что казалось безжизненной маской. Один глаз, изумрудно-зелёный, поблёскивал холодно, словно самый настоящий камень, второй же скрывала чёрная повязка. Копна светло-медных волос переливалась в свете ламп, золотой рекой стекающем с потолка.

Она была гетероморфом, автоматоном, и звали её CZ2128-Дельта, коротко — Си-Зет.

Она тоже была одной из Плеяд, и её форма горничной весьма походила бы на одежду Нарберал и Юри, если бы не камуфляжная расцветка на аксессуарах вроде шарфа и перчаток и миленькая наклейка с надписью «одна иена», прилепленная на край юбки. На поясе у неё, на манер меча, висел белый автомат.

Что интересно, и это волшебное оружие, и раса автоматонов, и класс Си-Зет, «стрелок», появились в «Иггдрасиле» в рамках крупного дополнения «Падение валькирии».

Юри поправила очки — по сути, просто чёрную оправу без стёкол — и произнесла, не в силах выдержать такой удар по чувству порядка, присущему горничным:

— Владыка Айнз, прошу меня простить, но почему здесь всё хранится в таком виде? Конечно, хорошо, что на всё тут наложена магия сохранности, но, по-моему, это всё равно не лучший способ содержать такие ценности. Вы только прикажите, мы тут же приступим к уборке.

— Осмотрись хорошенько, Юри.

Юри мгновенно исполнила приказ и менее чем через секунду извинилась:

— Приношу свои извинения. Простите мне поспешность моих выводов.

— Да ничего. Ну и да… Всё, что валяется в кучах вместе с золотом, не такое уж и ценное.

Айнз взглянул на то, что не заметила сразу Юри и что заставило её немедленно поменять мнение о состоянии Сокровищницы.

По уходящим ввысь стенам Сокровищницы тянулись до самого потолка бесконечные ряды полок. А на них, словно в музейных витринах, аккуратно стояло то, что блестело почище разбросанного под ногами золота.

Жезл, инкрустированный кровавой яшмой; скарлетитовые латные перчатки, украшенные гранатами; линза из чёрных алмазов, окружённых тонким серебряным кольцом; статуэтка собаки из обсидиана; кинжал, вырезанный из фиолетового аметиста; небольшой алтарь с бесчисленным количеством белого жемчуга; цветок лилии, сделанный из чего-то похожего на стекло и переливающийся всеми цветами радуги; хрупкие искусственные розы из звёздных рубинов; полотно с парящим в небесах чёрным драконом; платиновая корона, украшенная огромным бриллиантом; золотое кадило с россыпью драгоценных камней; ансамбль статуэток из рубинового льва и сапфировой львицы; наручи с огненными опалами в форме языков пламени; резной портсигар из красного сандалового дерева; плащ из шкуры золотого зверя; набор из двенадцати тарелочек из легендарного металла апойтакараха; серебряный ножной браслет с камнями четырёх цветов; еретическая книга с обложкой из деманоидного булата; скульптура девушки в масштабе один к одному, отлитая из золота; пояс, расшитый красными императорскими топазами; набор шахмат, где у всех фигур на верхушках красовались разные драгоценные камни, ни разу не повторяясь; статуэтка феи, вырезанная из цельного куска изумруда; чёрный плащ, расшитый россыпью крошечных драгоценных камней; бокал из рога единорога; золотой постамент, из поверхности которого выглядывали шарики кристаллов…

И это лишь малая часть того, что стояло на бесконечных полках.

Помимо этого, в Сокровищнице покоилось и большое зеркало, чей создатель не поскупился на голубые топазы в качестве украшений, и громадный красный кристалл в человеческий рост, и огромная, искусно сделанная статуя воина, отливающая серебром, и каменная колонна с выбитыми на ней неразборчивыми письменами, и даже горсть александрита.

Несметность сокровищ была довольно красноречивым ответом на вопрос Юри, удивившейся, почему они хранятся так скученно.

— Идём.

Две спутницы Айнза ответили в голос, и лишь третья, Си-Зет, безмолвно кивнула.

Айнз наложил на них «Масс Флай»[25], и они вчетвером взмыли над полом. И отсюда, с воздуха, вдруг стало заметно, что по земле стелется лёгкая ядовито-фиолетовая дымка.

Юри безуспешно оглядывалась, пытаясь понять, что придаёт воздуху такой цвет, но она не нашла ни на потолке, ни на стенах никакого фиолетового свечения. Она слегка озадаченно нахмурилась. И тогда ровный голос проговорил:

— Это яд, Юри. Воздух в Сокровищнице отравлен смертельным магическим ядом.

Юри тут же повернулась на голос, сразу наткнувшись на холодные зелёные глаза.

Холодные и пустые глаза Си-Зет. В них не читалось ни тени эмоций. Поэтому, несмотря на завораживающе красивые черты её лица, оно напоминало безжизненную маску. Си-Зет, как автоматон, была запрограммирована скрывать свои эмоции.

— «Кровь Ёрмунганда»?[26] — произнесла она имя самого эффективного отравляющего предмета, приводящего к верной смерти, и Айнз ответил:

— Верно. Я вам этого не сказал, но воздух в Сокровищнице отравлен. Без предмета или способности переносить воздействие ядов вы были бы мертвы уже через три секунды.

— Так вот почему вы выбрали ме… простите, нас?

Да, причина состояла именно в этом. Дуллахан[27] Юри, торопливо поправляющая на носу очки, и автоматон Си-Зет с лицом мёртвым и неподвижным, словно маска. Они обе были гетероморфами, которых их раса наделила от рождения иммунитетом к ядам. На Альбедо яд бы сработал, так как она являлась демоном, но у неё были другие способы обезопасить себя.

— Да, тебя я взял именно поэтому. Но вот Си-Зет я привёл сюда и по иной причине. Я хотел кое-что проверить.

Айнз и его спутницы перелетели через непреодолимые золотые горы и приземлились перед дверью на другом конце зала. Вот только дверью это плоское пятно пустоты прямоугольной формы назвать было сложно. Айнз подошёл к ней, любуясь, словно картиной великого мастера.

— За этой дверью оружейная. Только какой же тут пароль…

— Владыка Айнз, если это оружейная, значит ли это, что прочие сокровища хранятся в других подобных залах?

«А? Альбедо что, не знает устройства Сокровищницы?..»

Айнз наклонил голову. Как бы странно это ни выглядело, это было в то же время логично. Сокровищница не соединялась с основной гробницей, благодаря чему забраться в неё без кольца гильдии «Айнз Ул Гоун» было практически невозможно. Альбедо получила своё кольцо лишь десять дней назад, поэтому нечего удивляться, что она не очень много знала об этих местах.

Да и определить в этом мире, насколько НПС информирован, оказалось не так просто: на это оказывало влияние множество факторов. Поразмыслив над этим немного, Айнз ответил:

— Да, так и есть. Мой друг Гэндзиро любил порядок. Всё должно было быть разложено согласно функциям.

— Это тот, кто создал Энтому?

— Да, верно, Юри. Хотя, наверное, «любил порядок» не очень точное выражение. Если бы он так его любил, то наверняка бы сделал что-нибудь с теми залежами монет. А комнату свою не назвал бы Мусорными покоями. Но вернёмся к теме. Да, всё содержимое Сокровищницы должно быть рассортировано по категориям, например: «броня», «оружие», «аксессуары», «прочие предметы», «расходные предметы», «ресурсы для изготовления» и так далее. Есть отдельная комната, где находятся органы управления Назариком… А, и ещё комната с кристаллами данных.

Благодарные слушательницы послушно следили за указующим перстом Айнза — он по очереди показывал на другие пятна по стенам зала, как две капли похожие на дверь в оружейную.

— Но на самом деле они все в глубине соединяются, поэтому в какую дверь войдёшь — не так важно… О, простите. Заболтался.

— Вовсе нет, владыка. Благодарю, что ответили столь подробно на мой вопрос, — проговорила Альбедо, а две боевые горничные синхронно кивнули, соглашаясь с её словами.

«И чем я занимаюсь? У нас ведь нет времени на это… Стоит мне только заговорить о своём обожаемом Назарике, так меня несёт до бесконечности…»

Айнз повёл плечами и повернулся навстречу тьме — пока что совершенно плоской.

Эта дверь открывалась при помощи пароля. Конечно, её можно было вскрыть и силой — особой магией или навыками вора, — но Айнз не владел ни тем, ни другим. Поэтому ему нужен был пароль. И пароль этот…

Айнз замер на пару мгновений.

Так и есть. Забыл.

Ну разумеется.

В Назарике было немало таких дверей, и Айнз помнил пароли от тех, которыми пользовался довольно часто, но в эту часть Сокровищницы он захаживал редко.

Неудивительно, что теперь, когда пароль всё же понадобился, Айнз не смог его вспомнить. Он и в Сокровищницу-то заходил, только чтобы забрать что-то из богатств на оплату содержания гробницы. А в глубины не заглядывал уже несколько лет.

Так и не вытянув ничего из памяти, Айнз попробовал применить пароль, который срабатывал практически везде:

— «Слава “Айнз Ул Гоун”»!

Но дверь не открылась. Вместо этого на её чёрной поверхности, словно выплывая из глубины, стали появляться буквы. Надпись гласила: «Ascendit a terra in coelum iterumque descendit in terram et recipit vim superiorum et inferiorum»[28].

— Энтузиаст Табула в своём репертуаре, — проворчал Айнз с явным недовольством. Альбедо вздрогнула, услышав имя создателя, но так ничего и не сказала.

Айнз вспомнил одного из тех, кто придумывал все эти трюки. Процентов двадцать всех «фишек» Назарика, будь то загадки или тщательно продуманный интерьер, были делом его рук. Его невероятно детальные примочки потребляли большую часть лимита Назарика по заполнению. Другие члены гильдии из-за этого начали жаловаться, что теперь им не хватает места для собственных задумок, и тогда Табула взял всю вину на себя и решил её искупить. Он приобрёл целую кучу платных предметов, увеличивающих лимит по заполнению.

Айнз с самым серьёзным видом рассматривал надпись на двери. Без сомнений, это подсказка, но что она значит?.. Он глубоко задумался, стараясь выудить ответ из самых пыльных уголков памяти. Это заняло некоторое время, но в конце концов он вспомнил.

— Кажется, пароль таков: «Таким образом, ты обретёшь славу всего мира, и отойдёт от тебя всякая темнота», не так ли? — Айнз поглядел на Си-Зет, проверяя себя.

Та кивнула.

Си-Зет сделал не Табула Смарагдина, но другой член гильдии, также занимавшийся ловушками и паролями, и её начальные настройки подразумевали, что она хорошо знакома с охранной системой Назарика и знает, как её обойти. Она и подсказку наверняка знала наизусть. Айнз не велел ей ввести пароль лишь потому, что хотел додуматься до решения сам. С тех пор как он пришёл в этот мир, Великая подземная гробница Назарик ожила. Айнз желал ступить на эти земли первым, желал первым оставить там свой след, словно на нетронутой снежной пелене.

Словно реагируя на мысли Айнза, тьма начала стягиваться в одну точку. Беспросветная темнота сбилась в покачивающийся в воздухе чёрный клубок, не больше кулака величиной. Пелена мрака, до этого закрывавшая проём, исчезла, и теперь за проёмом открывался новый зал. Словно другой мир: всё педантично и опрятно выставлено на своих местах, ничего похожего на беспорядочные горы золота и утопающие в них сокровища. Как будто на выставке в музее.

Они попали в длинный, похожий на галерею зал с приглушённым светом. Потолки тут были высокие, не менее пяти метров, — видимо, предусмотрено, что сюда могут войти не только люди, — а в поперечнике коридор составлял метров десять. Пол, искусно выложенный сияющим чёрным камнем так, что даже стыков было не усмотреть. В нём, словно в зеркале, отражался приглушённый свет с потолка, и это придавало галерее тихую, возвышенную атмосферу.

По обеим сторонам зала тянулись ряды оружия, не только прекрасно классифицированного, но и красиво выставленного напоказ.

— Идём. — Айнз ступил в оружейную первым, не дожидаясь ответа.

Их встречали вереницы одноручных и длинных мечей, эстоков и фламбергов[29], скимитаров[30] и пата[31], шотелей[32] и кукри[33], клейморов[34] и коротких мечей, бесчисленное количество даг[35]…

Разумеется, одними мечами коллекция не ограничивалась. Были и одноручные, и двуручные топоры, и ударное оружие вроде булав, а также пики, луки и арбалеты… Даже если не вдаваться в детали, список слишком длинный, чтобы приводить его целиком.

Было также немало оружия, украшенного столь обильно, что назвать это оружием не поворачивался язык. Его было бы даже в ножны убрать невозможно из-за резьбы и камней в самых неподходящих для того местах. В этих предметах упор явно был сделан на внешний вид, а не на функциональность — и таких в этой комнате было большинство.

Кроме того, изготовлено почти всё здесь было не из обычного железа, а из редких материалов.

У одного из мечей всё лезвие состояло из цельного голубого кристалла, у другого белый клинок украшали золотые узоры, чёрная сталь третьего была испещрена фиолетовыми рунами, а тетива у лука сияла, словно сплетённая из чистого света…

Были и те, по одному взгляду на которые можно было догадаться, как они опасны: двуручный боевой топор, истекающий свежей кровью; огромная коса, на чёрных металлических частях которой то и дело появлялись лица, искажённые гримасами боли; копьё, будто бы сложенное из человеческих рук… Этим внушающим ужас предметам также не было числа.

По одному виду можно было догадаться, что большинство оружия в комнате магическое, но вот предназначение некоторых образцов оставалось туманным. И если лезвие, колеблющееся, словно языки пламени, вело себя довольно красноречиво, то вот какой магией наделён меч, у которого вместо лезвия торчал хлыст, извивающийся, как многоножка, догадаться было решительно невозможно.

Они шли молча, разглядывая всё это великолепие. Пройдя метров сто и миновав несколько тысяч экспонатов, они вошли наконец в прямоугольную комнату.

Должно быть, она предназначалась для отдыха: в ней не было ничего, кроме низенького столика и дивана. А на противоположной стороне от проёма, в который они вошли, чернел второй, ведущий уже в другую галерею.

И атмосфера в ней царила совершенно иная. Если первая чем-то походила на музей, то за вторым проёмом начиналась древняя гробница. Потолки и стены остались прежними, однако свет стал ещё глуше, да и тянулась галерея гораздо дальше. Отсюда было не очень хорошо видно, но вдалеке, казалось, находилась ниша или впадина, в которой покоилось что-то большое.

Сразу несколько взглядов уставились Айнзу в спину с немым вопросом, и он ответил:

— Впереди Мавзолей.

— Мавзолей, мой повелитель? — озадаченно уточнила Альбедо.

— А? Альбедо… тебе не знакомо название этого зала?

«А ведь это я его назвал, это должно было отразиться в истории… Получается, она и о существовании того, кто охраняет Сокровищницу, не в курсе?»

— Ну а об Актёре Пандоры ты знаешь?

— Да. Я знаю, как его зовут и как он выглядит, а также то, что он занимается административной работой. Актёр Пандоры… — Она задумалась на мгновение, а потом без запинки выдала: — Страж удела, ответственный за Сокровищницу, почти так же силён, как я и Демиург. Он присматривает за этим местом в мирное время и подготавливает финансы на случай перехода Назарика в оборонительный режим. Другими словами, он отвечает за финансовые операции.

— Да, но не только. Тебе надо знать кое-что ещё, он…

И тут во втором коридоре показалась фигура, прервав Айнза на полуслове. Все три НПС обернулись.

Фигура выглядела весьма странно. На человеческом теле сидела голова, больше напоминающая уродливого, несимметричного осьминога. Правую половину лица покрывали татуировки в виде неразборчивых букв и символов, очень похожих на те, что появлялись на двери. Бледная, как у трупа, кожа отливала фиолетовым и влажно блестела, словно покрытая слизью. Между четырьмя тонкими пальцами каждой руки тянулись перепонки.

Одето существо было в чёрное обтягивающее одеяние, идеально сидящее по фигуре и сверкающее, точно начищенные ботинки. Тут и там виднелись мелкие детали, выполненные в серебре, и ремни, а на плечах лежала мантия, застёгнутая спереди.

И это существо, которое ничем, кроме как чудовищем, назвать было невозможно, открыло рот. Из него вывалились наружу шесть длинных щупалец — и обвисли до самых бёдер, извиваясь. А пустые глаза, состоящие из одних склизко-голубоватых белков, обратились на Айнза и его спутниц.

Альбедо ошеломлённо выкрикнула:

— Табула Смарагдина, господин!..

Это был один из сорока одного высшего существа. Заклинатель, превосходящий по чистой огневой мощи даже самого Айнза.

— Нет, это не он! — почти тут же вскрикнула Альбедо.

Боевые горничные, повинуясь ещё не произнесённому приказу, рванулись в бой. Си-Зет вскинула свой автомат, уперев приклад в плечо, и навела мушку на таинственную фигуру. Юри с готовностью сжала руки в кулаки и столкнула их на уровне груди. Стальные перчатки звучно стукнулись друг о друга, словно кто-то ударил в гонг. Юри бесшумно скользнула в первый ряд, вставая рядом с Альбедо. Она прикрывала Си-Зет и Айнза, поскольку что стрелку, что заклинателю в ближнем бою делать было нечего.

— Кто ты?! Даже если ты скопируешь лик одного из высших существ, я ни с кем не спутаю того, кто создал меня!

В ответ на это существо, как две капли воды похожее на Табулу Смарагдину, лишь вопросительно наклонило голову.

— Всё ясно. Убить его, — холодно бросила Альбедо, но Плеяды почему-то замешкались. Разумеется, они понятия не имели, кто это существо на самом деле, однако биться с кем-то, настолько похожим на одного из создателей, одного из хозяев… это было как-то неправильно.

Нельзя сказать, что Плеяды в этой ситуации оказались неправы, но Альбедо показала себя с лучшей стороны, без раздумий приняв хладнокровное, жёсткое решение. Это было решение того, кто поставил приоритетом безопасность лица, которое они сопровождали, — Айнза.

Горничные всё ещё не двигались, парализованные противоречием. Альбедо недовольно цокнула языком и уже хотела было кинуться в бой сама, но Айнз успел раньше. Он недовольно бросил:

— Довольно. Превратись обратно, Актёр Пандоры.

Облик Табулы Смарагдины мгновенно исказился, сплющиваясь до неузнаваемости, а уже через секунду на его месте стояла иная фигура. Всё ещё чудовищная, но иная.

Лицо, лишённое всяких выступов вроде носа, было абсолютно гладким и голым. На месте глаз и рта чернели отверстия. Ни губ, ни зубов, ни языка, ни даже глазных яблок в бездонных глазницах — совсем ничего. Одни дырки, словно рисовал его ребёнок.

Совершенно лысая голова, похожая на розовое яйцо, гладко блестела.

Странное создание, как и Нарберал, было доппельгангером.

Это был Актёр Пандоры, созданный Айнзом НПС сотого уровня, по совместительству — ответственный за Сокровищницу Назарика. Он мог скопировать сорок пять образов и воспроизводить их вместе со всеми способностями — правда, лишь на восемьдесят процентов от силы оригинала.

На военной фуражке гордо блестел символ гильдии «Айнз Ул Гоун», а одежда Актёра до боли напоминала форму неонацистов, нашумевших в Европе лет двадцать назад, во время аркологической войны. Он залихватски щёлкнул каблуками и вскинул руку к козырьку, чрезмерно старательно салютуя Айнзу:

— Добро пожаловать, о создатель, владыка Момонга!

— Я вижу, ты тут неплохо держишься…

— Так точно, неплохо! Однако что же привело вас сюда, о создатель, на сей раз? И не одного, но в компании самого главы стражей этажей и двух очаровательных девушек?

Едва страж удела раскрыл свою истинную сущность, Альбедо и Юри отступили за спину Айнза, как и полагается подчинённым. На слова Актёра они отреагировали по-разному. Юри, гордящаяся своим званием в рядах Плеяд, услышав к себе обращение «девушка», подняла очки на лоб. На лице её отразилось недовольство, но столь незаметное, что невнимательный зритель мог бы им запросто пренебречь. Стоявшая рядом с ней Альбедо, пользуясь тем, что Айнз ещё не научился видеть затылком, надулась. Она явно завидовала Актёру, которого создал Айнз. Си-Зет же вообще не изменилась в лице, только опустила оружие.

— Я пришёл за самыми большими нашими ценностями, хранящимися в глубинах Сокровищницы. За мировыми предметами.

— Что?! Неужели пробил час, чтобы использовать их сокрушительную мощь?! — воскликнул он преувеличенно удивлённо.

Айнз нахмурился, хотя бровей для этого у него не было.

Одежда, конечно, тоже так себе, но зачем было создавать парня, у которого всё получается так театрально? Хоть это и был риторический вопрос, ведь знал ответ на него Айнз лучше всех.

Потому что именно он создал Актёра Пандоры. Другими словами, когда-то всё это казалось Айнзу крутым, и, создавая своего первого НПС, он не мог не гордиться своим созданием…

Некогда Айнз считал, что парни в форме выглядят впечатляюще, и решил, что раз уж своего НПС он назовёт Актёром, то и делать всё тот должен театрально. Но когда он увидел своё создание в деле, то только и мог разочарованно выдохнуть: «Ничего себе… он такой дурацкий…» Разумеется, сказал он это довольно тихо, чтобы никто его не услышал, но вполне искренне.

О да, то были тёмные времена. И Актёр Пандоры — их живое воплощение.

Если б другие члены гильдии увидели Назарик таким, с ожившими НПС, многие точно упали бы в обморок. По крайней мере, Айнзу так казалось, хотя назвать поимённо этих впечатлительных он не взялся бы.

«Ну, давай, соберись уже. У тебя нет времени на волнения — которых и быть не должно, раз уж ты нежить», — тихо сказал он сам себе, стараясь взять себя в руки. Пора бы уже.

— Да, именно. Я собираюсь забрать «Алчность и Щедрость», «Сосуд Гигеи», «Катану Бесконечности» и «Картину природы и нации».

— А ещё два?

— Оставь. Это одноразовые предметы. Их сила огромна, поэтому распоряжаться ею мы должны с умом. Или вообще не распоряжаться, пока не найдём способ получить вторые такие же.

— Так это правда… Сила этих предметов заслуженно делает их козырными картами. Они превращают невозможное в возможное и способны изменить саму суть ми…

— Актёр Пандоры, я хочу проверить твои познания. Предположительно, существует всего двести предметов мирового класса. Сколько из них ты знаешь?

— Простите, владыка Момонга. Всего лишь одиннадцать.

Айнз кивнул. Именно столько предметов находилось во владении гильдии «Айнз Ул Гоун». Актёр Пандоры не знал о тех, что были украдены у них из-под носа во время их поисков, как, например, «Атлас». В том, какие знания получили НПС в новом мире, всё ещё оставалось много неясного, но можно считать, что некоторые установки изменились, а совсем уж нелогичные пропали вовсе.

После нескольких дней наблюдения Айнз также осознал кое-что ещё: некоторые черты характера, не заданные начальными настройками, и отношение к другим НПС они, по-видимому, унаследовали от своих создателей. Это демонстрировали, к примеру, отношения Шалтир и Ауры или Демиурга и Себаса.

Айнз улыбнулся про себя.

Словно дети…

Ощущение, что давно вышедшие из игры друзья сейчас тут, с ним, наполняло его счастьем и тоской одновременно. Айнз покачал головой, отгоняя ненужные сантименты.

— Понятно. Прости за глупый вопрос.

— Он не глупый, о владыка. Это вы простите, что познания мои невелики, — ответил Актёр и снова отдал честь. Что бы он ни делал, каждое движение у него получалось слишком подчёркнутым, до фальшивости. Он явно переигрывал.

— Ничего страшного. Мы направляемся в глубины Мавзолея. Есть какие-то новости? Что-то, что требует моего внимания?

— Нет, ничего. Всё тут принадлежит вам, владыка Момонга, распоряжайтесь всем, как только пожелаете! — театрально заявил Актёр, обводя широким жестом владения Айнза. — Однако мне слегка досадно, о владыка. Я подумал, что раз уж сам владыка Момонга почтил эти забытые места визитом, то, значит, пришло время использовать мою силу на благо Назарика.

Айнз остановился и внимательно поглядел на Актёра Пандоры, словно выискивая в нём что-то.

Он рассматривал этот вариант. Настройки Актёра Пандоры наградили его недюжинными мозгами и смекалкой, возможно, даже лучшими во всём Назарике. В мирное время этот потенциал находил выход в виде чудаковатости, но в критических ситуациях такой ум был определённо небесполезен. К тому же практически неограниченный потенциал имели и его способности. Если того требовала ситуация, он мог заменить любого стража на его месте.

Но создал его Айнз вовсе не для сражений и даже не для того, чтобы легче управляться с делами Назарика. А для того, чтобы сохранить хоть где-то облик гильдии «Айнз Ул Гоун» — образы своих друзей.

— Ты наш козырной туз. Не хотелось бы гонять тебя по мелочам.

— Я польщён, о владыка. — Казалось, он хотел сказать что-то ещё, но вместо этого благодарно тряхнул головой — должно быть, это был вежливый кивок. — В таком случае я и дальше буду посвящать себя делам Сокровищницы.

— Рассчитываю на тебя. И ещё: с этого дня зови меня Айнз — Айнз Ул Гоун.

— Ух ты! Всенепременно, владыка Айнз! — кивнул Актёр, а Айнз развернулся на каблуках, показывая, что разговор окончен. И тут Актёр снова заговорил:

— Однако, владыка Айнз… Я прекрасно понимаю, что я не в том положении, чтобы умничать, но раз наступила ситуация, в которой вы вынуждены использовать предметы мирового класса, то не лучше ли мне покинуть Сокровищницу и вместо этого отважно нести службу на другом этаже?

Айнз промолчал.

На самом деле это было бы разумно.

Актёр Пандоры являлся одним из его сокровищ, но было бы глупо держать его для красоты, а в расход пускать вещь ещё более ценную. Ситуация сложилась критическая, Айнзу следовало принять это и мобилизовать и Актёра тоже. Ему же всё равно, к тому же надо было перенести золото из Сокровищницы в Тронный зал…

Айнз принял решение и обернулся, чтобы объявить его. А там Актёр Пандоры уже вовсю красовался перед его спутницами, прижав руку к сердцу.

— Вау, — проговорила Си-Зет тихо, не дрогнув ни единым мускулом, и эти слова для Айнза были как ножом по сердцу — хотя через мгновение его эмоции резко притухли, стабилизировавшись.

Что бы ни делал Актёр Пандоры, он во всём переигрывал. В каждом движении Айнз, его создатель, видел неприкрытое самолюбование: «Посмотрите на меня, а? Вот я каков красавец!» И всё бы ничего, если бы он и правда был красавцем, а не яйцеголовым. Поэтому выглядел он слегка не от мира сего, настолько «слегка», что любому попавшемуся на его пути зрителю было так неловко, словно тот сам выделывал все эти трюки.

Айнз молча поглядел на Актёра Пандоры. А потом достал из ниоткуда кольцо и кинул — колечко описало красивую дугу и приземлилось прямо Актёру в руки.

— Но это же… Кольцо «Айнз Ул Гоун», оно позволяет носителю… — начал было Актёр, но Айнз жестом прервал его, не желая выслушивать до конца.

— Только помни, ты на скамье запасных. Альбедо, проинформируй всех слуг о его существовании, чтобы не случилось чего. А ты до тех пор не броди нигде, ограничься Тронным залом и Сокровищницей.

— Понятно! — ответили они хором, а Актёр ещё и каблуками щёлкнул, а затем согнулся в поклоне столь глубоко и старательно, что даже пальцы у него оказались напряжённо выпрямлены.

Айнз слегка покачал головой, глядя на этого яйцеголового дурачка. Он ведь неплохой. Да и способности у него далеко не бесполезные. Однако…

«Вау», — вновь прозвучал в голове голос Си-Зет.

«И почему я создал его таким? Почему мне тогда казалось, что это круто?.. Ну, военная форма мне, положим, так и не разонравилась, но всё же…»

Если бы Айнз мог покраснеть, он был бы алым как помидор.

— Эй, Актёр Пандоры. Отойдём-ка на минуту. — Он схватил Актёра за плечи и оттащил его в сторону.

Альбедо и горничным он, разумеется, велел оставаться на месте.

— Это очень важно. Ответь мне честно. Я создал тебя, и ты предан мне беззаветно — мне, и только мне, так?

— Так точно, о владыка! Вы создали меня. Если бы вы приказали мне пойти в бой с другими высшими существами, я бы подчинился, не сомневаясь ни мгновения!

— Ясно, ну тогда… Я тебя по-человечески прошу… Нет, по-мужски… Приказываю тебе, как твой хозяин — ну, или называй как хочешь. В общем, может, хватит салютовать?

Глаза-провалы напряжённо уставились на Айнза. Ни намёка на понимание.

— Как бы тебе объяснить… Постоянно отдавать честь выглядит немного странно, разве нет? Поэтому прекращай. Что же до военной формы… Ну, ты сильный, поэтому ладно уж, бог с ней. Но вот с этим кончай, серьёзно.

— Wenn es meines Gottes Wille[36].

— Это что, немецкий?! И с этим тоже кончай. По крайней мере, на то время, пока я рядом, ладно? Прошу тебя.

— А… Ага, — наконец ответил Актёр, немного туманно, будто не знал, что вообще ответить, но сказать что-то было нужно.

Айнз и сам не заметил, когда их лица сблизились настолько, что, казалось, они вот-вот поцелуются. Он отстранился и снова попросил, уже совершенно бессильно:

— Прошу, пожалуйста. Я и не думал даже, что однажды это будет вызывать во мне такие… эмоции, что их придётся стабилизировать. Мне даже верхом на хомяке скакать было не так стыдно… Поверить не могу. Я бы ещё много хотел сказать, но сейчас мы очень спешим. Поэтому для первого раза хватит.

— Ладно, перед тем как войдём в Мавзолей, нам надо сделать ещё кое-что. Альбедо, отдай своё кольцо «Айнз Ул Гоун» Актёру Пандоры. — Альбедо явно хотела поинтересоваться зачем, и Айнз продолжил: — Это последняя ловушка. Там дальше стоят големы, Аватары, и они нападут на всякого, у кого есть при себе кольцо. И мы с тобой не исключение.

— Ясно… Нарушителям понадобилось бы кольцо, чтобы вообще войти в Сокровищницу. Поэтому они наверняка попались бы в эту ловушку.

— Весьма коварно, не так ли?

— Вовсе нет, я ни о чём подобном и не думала! — воскликнула Альбедо и, неохотно сняв кольцо с безымянного пальца левой руки, завернула его в шёлковый платочек и протянула Актёру Пандоры.

Проследив за процессом, Айнз снял и своё кольцо и положил его в специальную коробочку, которую достал из пустоты.

— Ах, точно! — спохватился Айнз и поместил все кольца из пустоты, которым он ещё не выбрал хозяина, в эту же коробочку. Даже находясь в пустоте, эти кольца считались надетыми на Айнза, поэтому Аватары среагировали бы на них и напали, стоило ему ступить в Мавзолей.

— Госпожа Альбедо… Не могли бы вы разжать пальцы? — вдруг озадаченно проговорил сзади Актёр.

Обернувшись, Айнз увидел, как они с Альбедо перетягивают несчастный платочек.

— М-моё колечко…

— Но, как и сказал владыка Айнз, если вы войдёте туда с ним, на вас нападут. Вы же просто расстанетесь с ним ненадолго, в этом нет ничего стра…

— Что ты несёшь?! Это кольцо дал мне владыка Айнз! И ты… смеешь…

— Альбедо, у нас нет времени. Если не хочешь отдавать кольцо, тебе придётся остаться…

— Прошу прощения, владыка! Я готова!

Она тут же разжала пальцы. Актёр Пандоры вскрикнул, от неожиданности потеряв равновесие и неуклюже отступив на пару шагов.

— Точно? Ну тогда пойдём. Актёр, перенеси часть сокровищ в Тронный зал, Си-Зет и Юри тебе помогут. И уж, пожалуйста, уважай желание Альбедо и пользуйся для перемещений не её кольцом, а тем, что дал тебе я.

— Благодарю, владыка Айнз! — с облегчением воскликнула Альбедо. — Я как раз думала, что ни за что не простила бы, посмей кто-либо им воспользоваться — тем кольцом, что вы подарили мне! Но, разумеется, ситуация сейчас критическая, поэтому я бы смирилась… Я как раз хотела об этом рассказать, но тут вы заговорили, и я осознала, что вы понимали меня и без всяких…

— Есть, владыка Айнз! Но кто встретит вас по возвращении? Кого мне оставить вместо себя? — перебил её Актёр Пандоры.

Прекрасное лицо Альбедо исказилось в гримасе, совершенно не подходящей такой красавице, и Айнз повернулся так, чтобы не видеть её. Ровно настолько же, насколько Альбедо не хотелось, чтобы её перебивали, Айнзу не хотелось портить свои сны о чу́дных красавицах.

— Мы нескоро. Когда закончим, я отправлю тебе «Месседж». Возвращайся на место, как получишь его, — без кольца мы не сможем вернуться.

— Так точно!

Айнз вместе с Альбедо направились в Мавзолей, а Актёр Пандоры и горничные проводили их глубоким поклоном.

В Мавзолее царило полное безмолвие, с потолка лился приглушённый холодный свет — в самый раз для места, где спят вечным сном души умерших.

— Кстати говоря, Альбедо, что ты знаешь о мировых предметах? — проговорил Айнз, хотя ему было и неловко нарушать священную тишину.

— Немногое. Знаю, что это великие сокровища, которые собрали по всему свету высшие существа, и что одно мне разрешено иметь при себе… Вот, пожалуй, и всё.

— Ясно. В таком случае я в скором времени уделю минутку и запишу список тех мировых предметов, которые ещё помню: надёжнее, чтобы этой информацией владел не только я. А сейчас пока расскажу о самых опасных.

И пока они шли, Айнз в общих чертах рассказывал Альбедо то, что знал о мировых предметах.

Мировые предметы. Они имели непосредственное отношение к строению всей вселенной «Иггдрасиля». На ветвях древа миров «Иггдрасиля» когда-то росло бесчисленное множество листьев, но однажды из ниоткуда появилось прожорливое злое чудовище и принялось объедать его пышную крону. Листья опадали один за другим, пока их не осталось всего девять. Каждый из этих листьев породил по одному миру: Асгард, Альвхейм, Ванахейм, Нидавеллир, Мидгард, Ётунхейм, Нифльхейм, Хельхейм и Муспельхейм. Но и на эти листья чудовище разинуло жадную пасть.

По сюжету игры, игроки должны были путешествовать по неизведанным мирам, чтобы спасти свой собственный. Ну а предметы мирового класса были теми самыми листьями, пострадавшими от зубов чудовища, — и поэтому в них была заключена сила целого мира. Сила некоторых прямо била через край.

Многие игроки считали, что эти предметы ломают всю игровую систему, так как лежат далеко за рамками возможного, обозначенными самой игрой. Разработчики же на это отвечали, что «рамки возможного не так узки, как вам кажется», и никогда не шли на попятную.

Видимо, кто-то в компании-разработчике вкладывал особый сакральный смысл в слово «мировой», так как классы и монстры, в названии которых встречалось «мировой», оказывались гораздо сильнее обычных. Были, к примеру, мировые враги, как финальный босс основной сюжетной линии, «Пожиратель Девяти Миров», который обрёл безграничную силу, пожирая древесную крону. Или класс «мировой чемпион», описываемый системой как «Избранный Девяти Миров», который мог получить лишь победитель Турнира.

Пока Айнз объяснял всё это, они наконец вошли в некий длинный зал, по обе стены которого в нишах стояли вооружённые статуи. Это помещение чем-то напоминало Лемегетон, предшествовавший Тронному залу, однако, в отличие от безоружных статуй Лемегетона, тут все каменные истуканы были снаряжены, как в последний бой, предметами исключительной мощи. Их снаряжение не уступало даже боевой экипировке самого Айнза.

— В-владыка Айнз… Это статуи высших существ?

— Да. А ты внимательная. Эти аватары — воплощения моих старых друзей. Но как ты всё-таки заметила сходство? Они ведь совершенно безобразны. Мне кажется, аватары не смогли передать даже десятой доли их крутости…

— Я ведь создана высшими существами, я просто не могла их не узнать.

— Это… правда так работает?

— Да. Но, владыка… название зала и все эти статуи… Неужели это значит, что все высшие существа отбыли в мир иной?

— Это… Не совсем так.

«А может, как раз именно так», — промелькнуло у Айнза в голове, и он отвёл взгляд от статуй.

Альбедо выглядела встревоженной. Как она интерпретировала повисшее молчание?

Неотразимая красавица, опечаленная чем-то, — такое зрелище ни одного мужчину не оставило бы равнодушным. А для Айнза, помимо прочего, она была ещё и бесценным созданием его лучшего друга, той, кто осталась от него в этом мире, — поэтому он ощутил укол вины, даром что являлся нежитью. Он должен был что-то сделать.

Но Айнз, у которого не то что девушки, даже друзей в реальном мире не было, не представлял, что такого можно сказать Альбедо, чтобы утешить её. Он огляделся, судорожно выискивая, на что перевести разговор.

И заговорил о первом же, на что пал его взор.

— К-кстати, видишь вон там четыре пустые ниши? — Убедившись, что Альбедо смотрит в нужном направлении, Айнз деловито заявил: — В одной из них однажды будет стоять и мой Аватар.

Нет, на самом деле этого никогда не должно было произойти.

Ведь именно Айнз делал все эти статуи. Поэтому, если бы он ушёл так же, как и другие, его статуя никогда не появилась бы тут — не осталось бы членов гильдии, чтобы её создать.

Уходя из игры, всю свою экипировку и платные предметы остальные гильдийцы отдавали Айнзу со словами: «Найди им хорошее применение». В память об ушедших из виртуального мира друзьях и чтобы эта экипировка не лежала без дела, он создал с помощью платных предметов големов, на которых её можно было надеть.

Именно поэтому Аватары получились совершенно не симпатичными. Актёр Пандоры копировал всех подряд, в том числе других членов «Айнз Ул Гоун», их изображения остались у него в памяти, однако создать из этого полноценную трёхмерную модель Айнз не смог. Ни вручную, ни с помощью внутриигровых навыков. Поэтому он просто натянул покупные скины на големов — и получились создания прямиком из кошмаров: одни — с непропорционально короткими и толстыми конечностями, другие — с раздутыми, как дыни, головами.

Но и у этого нашлись свои плюсы. Их безобразные черты, а также то, что ни один каменный уродец не был похож на соседа, нагоняли жути, поэтому Айнз поставил их тут, в качестве последних стражей.

«Немного стыдно… Словно тычут носом в слепленные в детстве фигурки».

Но гораздо сильнее, чем стыд, его донимала тоска.

Айнз создавал Аватаров, чтобы было где хранить снаряжение игроков, которые уже покинули игру, — так он объяснял своё занятие тем, кто ещё остался. А иногда оправдывался тем, что просто хочет поставить что-то на страже последних дверей. Однако на самом деле, когда ряды гильдии стали стремительно редеть, словно старая расчёска, у которой выпадают зубчики, Айнз взялся за создание Аватаров просто потому, что ему сильно не хватало тех, кто ушёл. Всё меньше становилось тех, с кем он провёл столько времени в игре.

Он создал Аватаров как напоминание, что в Великой подземной гробнице Назарик у него были друзья. Создал как отчаянную попытку хоть чем-то заполнить оставшуюся после них пустоту.

Именно поэтому он назвал это место Мавзолеем. Когда-то оно называлось просто «глубинами сокровищницы», но Айнз его переименовал. Из обычного коридора превратил в место, где он мог скорбеть по покинувшим «Иггдрасиль» и исчезнувшим без следа товарищам и где они могли покоиться с миром.

«Но мне бы хотелось, конечно, верить, что меня не одного забросило в этот мир… Что они тоже где-то там — точнее, тут…»

Айнз погрузился в размышления, но в этот миг стены сотряс душераздирающий крик:

— Прошу, не говорите так!

Тягучую тоску Айнза как рукой сняло от этого возгласа. Он тут же взглянул на Альбедо — и окончательно впал в ступор. В её глазах стояла плотная пелена слёз, только моргни — и польются рекой.

— Владыка Айнз, о владыка Айнз, милостиво оставшийся с нами, когда другие высшие существа покинули сей мир! О высшее существо, которому все мы должны быть преданы без остатка! Прошу, не говорите так! Умоляю, останьтесь и правьте нами до скончания века! — Альбедо бросилась на колени, а потом распростёрлась у его ног.

Она зарыдала, бессвязно и настойчиво повторяя, словно молитву: «Вы согласны? Согласны?» А эхо каменных стен смешивало мольбы и рыдания в один пронзительный, болезненный вопль.

Айнз никогда в жизни не видел никого, так убитого горем. Ему стало стыдно, что его полушутливая фраза настолько потрясла Альбедо. Он опустился перед ней на колени и приобнял её, приподнимая с холодного пола.

— Прости меня.

Разве не знакомо ему то же самое чувство, из-за которого Альбедо сейчас плакала навзрыд? Разве не чувствовал он себя брошенным, преданным, когда один за другим выходили из игры его друзья?

Тогда, когда бродил один-одинёшенек по подземной гробнице Назарик. Когда одиночество довело его до отчаяния, и день за днём тянулись в этой невыносимой тоске. Разве ему не было одиноко и разве гнев не обуревал его? Так почему же он, пройдя сквозь подобное сам, не смог уловить растущее в душе Альбедо отчаяние и как он мог причинить ей ту боль, которую желал забыть?

Альбедо наконец оторвалась от пола и села, но её лицо всё ещё было залито слезами, и конца-края им было не видать. Айнз достал платок и неловко попытался утереть их — а они всё лились и лились…

Он вновь попытался извиниться, но просто не смог выдавить ни слова. Они просто не приходили. Слишком маленький опыт отношений был у Айнза.

«Как мне её успокоить?!»

Он не знал.

Айнз всё ещё пребывал в растерянности, когда Альбедо подняла голову, умоляюще глядя на него.

— Владыка Айнз, прошу, пообещайте мне, что вы никогда нас не бросите и не покинете этот мир! — дрожащим от слёз голосом проговорила она.

— Прости, но… — начал было Айнз, но замолк. Он кое-что придумал. Но Альбедо явно поняла его превратно и заговорила ещё сбивчивее:

— Но что, владыка? Что? Почему вы не хотите давать это обещание? Вы желаете нас покинуть? Почему? Вас что-то тяготит, вам что-то не любо? Так скажите мне, и это никогда больше не оскорбит ваш взор! А если я тому причиной, то я и себя убью!

— Нет! — повысил голос Айнз, и Альбедо вздрогнула, будто её ударили. — Выслушай меня. Для начала… У нас не так много способов спасти Шалтир. Она под контролем предмета мирового класса, а их влияние безгранично. Сопротивляться ему можно лишь с помощью другого мирового предмета либо же обладая определённым классом.

Айнз вытирал слёзы с щёк Альбедо, словно та была ребёнком. Всё ещё шмыгая и разнесчастно икая, Альбедо выговорила:

— Т-так вы пришли сюда за мировыми предметами?

— Да. Хочу раздать их стражам Назарика. На самом деле есть один верный способ освободить Шалтир от контроля разума. Эффект одного мирового предмета может перебить другой. Просто мне не хотелось бы ими разбрасываться… Эх, никчёмный я хозяин. Дорожу какими-то предметами больше, чем своими верными подчинёнными.

— Вовсе нет, владыка! В-ведь высшие существа приложили столько у-усилий, чтобы собрать все эти мировые предметы! Я тоже с-считаю, что они стоят больше, чем мы.

— Вот как?..

Будь речь об игре, Айнз тоже так считал бы и не испытывал на этот счёт никаких угрызений совести. Однако теперь ему начинало казаться, что это неправильно.

А это значило, что они лишились очередного козыря.

Среди предметов мирового уровня, нарушающих баланс игровых сил, особо выделяли Двадцатку — двадцать предметов, значительно превосходящих по могуществу все другие. Самым известным из них было, пожалуй, «Копьё Лонгиния», стирающее цель с лица земли, — но в обмен стирающее и того, кто его использовал. От него невозможно было откупиться ни микротранзакциями, ни магией воскрешения. Если бы его использовал НПС Назарика, это стоило бы «базе» снижения доступного уровня прокачки на то количество уровней, которым владел пользователь копья.

Из других подобных, совершенно немыслимых предметов Айнз вспомнил ещё несколько.

«Ахура-Мазда» — предмет, способный охватить весь мир, особо эффективный против целей с отрицательной кармой.

«Круговорот У-Син» — позволявший пользователю затребовать у разработчиков «Иггдрасиля» частично изменить магическую систему игры.

«Уроборос» — позволявший затребовать ещё более фундаментальные изменения, чем «У-Син».

И наконец, самый могущественный предмет — «Спаситель Мира», с базовыми показателями не страшнее, чем у подобранной в лесу палки, владелец которого мог бы в одиночку зачистить Назарик со всеми игроками, ведь сила его бесконечно возрастала с каждым сражением.

Мощь Двадцатки поражала воображение, поэтому использовать эти предметы можно было лишь один раз, после чего они исчезали. Гильдии «Айнз Ул Гоун» принадлежало два таких предмета, и их надлежало использовать лишь в случае, если против Назарика применят предмет-антипод. Именно на своих антиподов мировые предметы действовали эффективнее всего.

И ладно бы они просто исчезали после первого использования. Но что, если исчезновение временно и они в конце концов попадут в чужие руки — например, в руки врагов Назарика?

Подземную гробницу охранял от внешних воздействий предмет мирового класса, поэтому полное разрушение ей не грозило, но они всегда могли попасть в осаду. Именно поэтому ни в коем случае не стоило использовать предмет мирового класса для спасения Шалтир.

— Альбедо, я благодарен тебе за твои слова. А теперь позволь мне объяснить, почему я ранее ответил тебе молчанием. — Айнз по привычке глубоко вздохнул, словно всё ещё был существом из плоти и крови. Слова давались ему тяжело. — Я собираюсь сразиться с Шалтир один на один. И поэтому… Я не знаю, смогу ли верну…

— Я знала, что вы решите дать ей бой. Было бы глупо просто оставить её там!

Айнз мысленно кивнул, соглашаясь с Альбедо. Он не знал, почему неведомый враг оставил подчинённую его воле Шалтир без дальнейших указаний, но, когда указания всё же будут даны, ситуация примет дурной оборот. Наружу может всплыть огромное количество нежелательной информации о Назарике.

— Но почему же вы непременно хотите отправиться в одиночку?! Мы ведь можем взять её числом! Неужели мы так бесполезны, владыка?

Айнз терпеливо промокнул слёзы, вновь выступившие на глазах Альбедо, и проговорил:

— Разумеется, нет, Альбедо. Я верю в то, что вы сильны. Но у меня есть три причины поступить именно так. И первая… Я не уверен, что достоин быть вашим владыкой.

— Как вам такое в голову пришло, владыка Айнз!.. — начала было Альбедо, но Айнз остановил её.

— Я ведь должен был предположить, что раз в этом мире гипотетически есть другие игроки, то и предметы мирового класса тоже имеются. Но я не додумался до этого. Так какой толк от дурака вроде меня на столь важном посту?

— От вас есть толк уже только потому, что вы существуете, владыка! К тому же мы ведь будем вам помогать всеми силами!

— И я благодарен за это. Однако в этом происшествии следует винить лишь мою недальновидность.

Если в этом мире существует и «Копьё Лонгиния», любого из высокоуровневых стражей можно безвозвратно уничтожить в обмен на жизнь одного-единственного деревенского мужика. Конечно, ничего хорошего не было в том, что Шалтир попала под чужую власть, однако им в некотором роде повезло. Они отделались лёгким испугом, но это происшествие обратило их внимание на потенциальную опасность.

— И вы хотите искупить свою вину, сразившись с ней в одиночку?.. Но перед кем? Ведь никто не посмеет обвинять вас в чём бы то ни было!

— Это лишь одна из причин. А вот и вторая. Шалтир там была совсем одна. Велика вероятность, что это ловушка. — Альбедо непонимающе наклонила голову, и Айнз продолжил мысль: — Когда мы — ну, члены гильдии «Айнз Ул Гоун» — занимались плеер-киллерством, мы устраивали похожие штуки. Кто-то из членов гильдии становился приманкой, а другие рубили всех, кто на эту приманку клюнул. Иногда приманке, конечно, тоже доставалось, и они даже могли погибнуть, но зато погибали и те, кто посмел поднять на них руку.

— Но, владыка, в таком случае!..

— Погоди-погоди, я не закончил. А знаешь, что нас пугало больше всего во время таких заходов? — Он выдержал паузу, давая Альбедо шанс ответить, но она промолчала. — Когда на группу приманки шла сильно уступающая в числе группа нападающих. Если противник заявлялся малым составом, следовало быть начеку. Это могла быть ответная подстава, и мы рисковали сами попасть в ловушку.

В заплаканных глазах Альбедо скользнула тень понимания, и Айнз выдохнул:

— Ну и третья причина. Я собираюсь убить Шалтир.

— В таком случае пойду я! Вы дали мне предмет мирового класса, я лучше всего подхожу для этой работы!

— Думаешь, у тебя есть шанс? Признайся честно, у кого, по-твоему, шансов больше? — Айнз внимательно поглядел на Альбедо. Та с досадой прикусила губу и сникла. — Ты права, Альбедо… Шалтир сильна.

Шалтир Бладфоллен. Самый сильный страж Великой подземной гробницы Назарик. И даже Альбедо — да что там, ни один стоуровневый НПС Назарика не вышел бы победителем из схватки с ней.

— Именно поэтому сражаться должен я. Единственный, кто сможет справиться с ней один на один.

— Н-ну… Да, если брать в расчёт ваше снаряжение, думаю, у вас есть шанс…

Айнз был при полном параде, в полном комплекте экипировки божественного уровня и из платных предметов — против Шалтир, у которой из божественных предметов было лишь её оружие, «Пика-пипетка». В плане снаряжения у Айнза было огромное преимущество. Однако его шансы оставались невелики по одной простой причине, хорошо известной Альбедо — потому она и ответила так неуверенно.

Шалтир Бладфоллен была естественным врагом Айнза. Он отыгрывал в ролевой игре заклинателя-нежить, поэтому подбирал классы, специализирующиеся на некромантии и прочей магии, связанной с потусторонним миром.

Другими словами, он не заморачивался и создавал свой аватар прежде всего забавы ради.

А вот к созданию Шалтир Перорончино подошёл со всей серьёзностью. Помимо прекрасных характеристик ближнего боя, она была заклинателем, специализирующимся на священной магии, особенно эффективной против нежити. Вдобавок к этому мистическая, потусторонняя магия, специализация Айнза, была не очень эффективна против нежити, коей являлась Шалтир.

Всё это давало Шалтир преимущество в битве против нежити, а у Айнза отбирало самую сильную его сторону.

Далее — экипировка Айнза. Он запросто мог потерять предметы в ходе сражения. И если у него не будет запасного плана на этот случай, его шансы выиграть в честном бою упадут ниже плинтуса, если вообще не исчезнут. Одно неверное движение — и всё, конец.

— Но обстоятельства пока что складываются против меня. Ты ведь это хотела сказать, Альбедо?

В точку. Альбедо дрогнула и отвела глаза.

Айнз был с ней согласен. Он не был уверен, что сможет одолеть Шалтир.

Но… Он собирался продемонстрировать, что звание верховного правителя Назарика в устах всех его слуг вовсе не пустой звук.

— И ты права, Альбедо. Но в то же время и ошибаешься. Ты исходишь из того, что знаешь обо мне и моих способностях, — но ты знаешь лишь то, что тебе позволили знать.

— Что вы имеете в виду, владыка?

— У тебя есть опыт?

— А? Опыт… В чём? — Альбедо моментально покраснела.

— Опыт ведения боя.

— Ах, вы об этом! Думаю, да. Я открыла все возможности, заложенные в меня высшими существами, поэтому, смею предположить, опыта у меня набралось достаточно.

Но Айнз покачал головой. Сражение с Клементиной многому его научило.

— Нет, я о другом опыте. Опыт, позволяющий реализовать потенциал, и обычный опыт, что ты пережила, — это совсем разные вещи. Помнишь тот раз, когда на Назарик устроили особо масштабный рейд? Что случилось с воспоминаниями Шалтир о сражении с игроками?

— Подробностей я не знаю, но, насколько слышала, она лишь смутно помнит, что её убили…

— А кроме этого? Например, как её убили?

Альбедо покачала головой.

— С одиночками, вторгнувшимися в Назарик, мы обычно разбирались самостоятельно, чтоб не тратиться на мобилизацию крупных сил… Думаю, наша жадность всё-таки окупилась, обеспечив меня массой опыта. Поэтому идти должен я. У меня больше всего шансов победить, — невидимо усмехнулся Айнз.

И хотя лицо его не было способно на улыбку, Альбедо каким-то образом почувствовала её, победную улыбку владыки всего сущего. Альбедо покраснела, словно девочка, рядом с которой оказался объект её тайной любви.

— Я глава гильдии «Айнз Ул Гоун», и моя статистика ПВП-сражений доказывает, что выигрываю я чаще, чем проигрываю, — внушительно проговорил Айнз, обращаясь даже не к своим слугам, а к тем, кого сейчас не было рядом. — Я побеждал даже тех, кто выстраивал идеальную тактику, покрывающую их слабости. Так с чего я должен проиграть тому, кто полагается лишь на навыки? А самое главное, я же хорошо знал Перорончино. Помни, Шалтир… Исход битвы решается ещё до того, как скрестились клинки.

— Владыка Айнз, я больше не буду вас отговаривать… — тихо сказала Альбедо. — Но пообещайте мне напоследок кое-что. Что вы вернётесь.

Айнз внимательно посмотрел на неё, а затем медленно кивнул:

— Обещаю. Я одолею Шалтир и сразу же вернусь.

2

Насколько хватало взгляда, вокруг простиралась лесная зелень. Айнз внимательно осмотрелся и сам же посмеялся над своей сомнительной осторожностью: если бы их и впрямь кто-то поджидал, он бы и этого сделать не успел.

Он и так на всякий случай переместился не прямо к Шалтир, а километрах в двух от нужного места. За самой Шалтир он присматривал с помощью магии, но опасался Айнз не её: никто не мог гарантировать, что тот, кто контролирует Шалтир с помощью предмета мирового класса, не затаился поблизости. Но, видимо, беспокоился он зря. Айнз расслабился, опуская уже занесённую для атаки руку.

— Здесь мы разделимся, — обратился он к Ауре и Маре, которые переместились вместе с ним.

Только им Айнз разрешил пойти с ним перед яростным боем.

Большинству тех, кто находился в это время на заданиях за пределами Назарика, он приказал вернуться. Поэтому на данный момент, кроме Маре и Ауры, вне Назарика оставались лишь Себас и Солюшн.

А близняшек-эльфов он взял с собой потому, что намеревался использовать против людей их главную слабость — эмоции. В отличие от чудовищ вроде Демиурга и Коцита, вселяющих ужас одним своим видом, эти двое — милые дети, и на них у людей вряд ли поднимется рука.

Это не исключало возможности, что враги всё равно решат безжалостно их уничтожить, но Айнзу всё-таки хотелось, чтобы на случай чего рядом кто-то был.

«Возможно, я об этом ещё пожалею…»

Айнз поглядел на латные перчатки на руках Маре. Они были совершенно разные и по цвету, и по форме. Правую, судя по всему, делали в стилистике ангела: она была ровная, приятная на ощупь и отливала серебром. А вот левая, видимо, должна была символизировать демона: её покрывали шипы и загнутые когти, а из трещин, напоминающих узором разломы твердеющей лавы, лилось алое свечение.

Айнз перевёл взгляд на Ауру. На бедре у неё покачивался крупный свиток.

— Если наткнётесь на группу врагов численностью больше вашей, немедленно отступайте и возвращайтесь в Назарик.

— Есть… — Аура кивнула, очень серьёзная. Маре поспешно повторил за сестрой.

— Поняли? Немедленно. Это важно, это тоже часть моего плана. К тому же у вас теперь при себе тайные сокровища Назарика, нельзя позволить, чтобы их украли. Помните, что в некоторых ситуациях эти предметы могут оказаться ценнее ваших жизней.

Айнз старался наверняка донести до них эту мысль, и слегка запоздавший кивок Ауры его напугал. Если они решат ослушаться приказа, пусть и в приступе неуместной верности, эта ошибка может стать фатальной.

Они хором ответили «да» — один решительный голос и один дрожащий. Айнз мысленно покачал головой.

«А в самом деле, что для меня ценнее?»

Он не будет использовать мировой предмет для спасения Шалтир. Одно это уже являлось аргументом в пользу того, что предметы для него важнее. Но, как он и сказал Альбедо в Сокровищнице, мировые предметы — бесценные козыри Назарика. Они способны в любой ситуации, даже безвыходной, мгновенно поменять расклад сил. И чёрт бы с этим, если бы других способов спасти Шалтир и правда не было, но они всё же имелись. В такой ситуации умнее не расходовать мировые предметы.

Но если абстрагироваться от подобных мелочей, что же ценнее: НПС, верные подчинённые Айнза, созданные когда-то его друзьями и обрётшие собственную волю и разум, или же мировые предметы, трофеи из игры «Иггдрасиль», с честью взятые в приключениях гильдии «Айнз Ул Гоун» и позволившие им взмыть на вершины рейтингов?

Айнз долго ломал голову над этим вопросом, но ответа так и не нашёл. До того как попасть в этот мир, он ответил бы не мешкая. Но теперь что-то просто не позволяло ему произнести эти слова вслух.

Ведь это НПС его товарищей. Те, в чьи настройки вложены их бессонные ночи, всё многоцветье их эмоций.

«И я… и я сейчас собираюсь убить одно из существ, которые всё равно что их дети. Собираюсь убить дочь Перорончино…»

У Айнза было тяжело на душе. Его мучило что-то похожее на… чувство вины? Однако…

Он глянул туда, где, предположительно, находилась Шалтир.

— Выбора нет. Это единственный способ. Единственный способ разрушить власть мирового предмета, — бросил он решительно и отрывисто, стараясь убедить в этом самого себя.

Аура и Маре встревоженно поглядели на него. Айнзу не хотелось пугать их ещё больше, поэтому он предпочёл сменить тему:

— Можете приступать. Обыщите окрестности с помощью этих штук. — Он махнул рукой на четыре огромных куска плоти, парящие наготове неподалёку.

Двухметрового диаметра и ярко-розового цвета, они были щедро усеяны мутными глазами. Будто кто-то повырывал у дохлых животных глаза прямо с кусками плоти и сшил вместе как придётся. Этих монстров, именуемых Трупоглазами, вызывали через ритуалы создания высшей нежити.

Айнз наделал их столько, сколько позволял дневной лимит: благодаря их способности оставаться незаметными, они были естественными врагами носителей магии и любителей использовать навыки. Да и то, что взгляды многочисленных глаз монстров выглядели затуманенными, словно направленными внутрь себя, было отнюдь не для красоты: они ничуть не хуже Ауры, рейнджера, видели сквозь различные препятствия — а может, даже и лучше. Их боевые возможности были слабоваты для своего уровня, но на сей раз Айнзу оказалась гораздо важнее их способность засекать приближение противника.

Они должны были помогать Ауре.

— Есть! Но будут ли они меня слушаться?

— Будут, с этим проблем не возникнет. А лучше создай с ними ментальную связь. Так тебе легче будет держать под наблюдением все окрестности сразу, а самой — оставаться в безопасности.

— И правда! Сама я перемещаюсь гораздо быстрее, но мы ведь не знаем, что за враги тут притаились. Так и сделаем! Тогда ещё на Маре наложим заклинание скрытности и засядем где-нибудь тут!

— Вот и хорошо. Что ж, я рассчитываю на вас.

Неподвижное лицо Айнза озарила воображаемая улыбка.

Последним в комнату вошёл Демиург. Он в несколько шагов пересёк её и тяжело опустился на свободное место. Ему даже ничего не пришлось озвучивать — непривычно грубые, резкие движения говорили сами за себя.

— Что ж, можно спросить кое-что? — Его взгляд обратился на Альбедо, сидящую с ними за одним столом. Демиург прикрыл глаза и ровно сказал: — Почему вы допустили это?

Голос его ещё звучал мягко, но все отчётливо ощущали, что за этой мягкостью скрывается кипящее раздражение. Всегда странно видеть обычно хладнокровного человека, силящегося подавить эмоции, наполняющие каждое его слово, каждый жест. Но Демиург сейчас был не просто раздражён — таким его никогда не видели даже друзья, с которыми он вёл себя свободнее.

Альбедо же, на которую и были направлены этот гнев, эта враждебность, переходящие в жажду убийства, вела себя ровно как обычно.

— Так ведь решил владыка Айнз. Я ничего не могла…

— Почему?! — оборвал её Демиург, не дав договорить. Отрезал, словно тяжёлое лезвие гильотины — голову очередного осуждённого на смерть. — Почему ты, не соглашавшаяся даже в Э-Рантель отпустить владыку без охраны, вдруг так легко отпустила его сейчас? Ты ведь наверняка всё ещё за него волнуешься.

Альбедо кивнула. Демиург отчётливо скривился:

— Что ж, я спрошу ещё раз: почему ты позволила ему уйти?!

Воздух в комнате словно звенел от гнева. Совсем не так Демиург обычно проявлял эмоции…

Коцит обеспокоенно поглядел на парочку, устроившую раунд гляделок. Яростный прищур Демиурга против спокойного взгляда Альбедо.

— К тому же часть его «объяснения» была ложью. Ты же понимаешь это? — тяжело спросил Демиург, едва сдерживаясь.

Альбедо вновь кивнула, а Коцит щёлкнул хелицерами. Этот чёткий, высокий звук означал, что он хочет что-то спросить.

— Я рассказала вам всё ровно так, как поведал мне владыка Айнз… — начала Альбедо. — Но вам ничего не показалось в этом рассказе странным? Если задуматься, мы могли бы просто пускать на неё противников волнами, и тогда мы бы наверняка никого не потеряли… А если бы мы регулярно подменяли друг друга, по очереди изматывая Шалтир, риск сошёл бы почти на нет. Примерно это хочет сказать Демиург. Невозможно, чтобы владыке Айнзу не пришёл в голову тот план, до которого додумались даже мы. Иными словами, владыка Айнз намеренно солгал нам, чтобы скрыть иную причину. Настоящую.

— И. Какую. Же?

— Этого мы не знаем… — проговорил Демиург. — Именно поэтому я спрашиваю. Почему ты отпустила владыку Айнза, если прекрасно всё понимала?

— Да потому, что Айнз сегодня совершенно отличался от Айнза несколько дней назад.

На лице Демиурга отразилось непонимание. Он даже глаза приоткрыл пошире, внимательно слушая.

— Его лицо тогда было не лицом мужчины, но… как бы выразиться… Я понимаю, что это прозвучит бестактно и даже грубо, но его лицо раньше походило на лицо ребёнка, мечтающего убежать и спрятаться.

— Я ничего подобного не заметил. Может, тебе показалось? — Демиург стрельнул глазами на кристальный монитор. Там отчётливо вырисовывался силуэт их владыки, шагающего через густой лес. Величественный и ничуть не детский.

— Как знать… Но не думаю, что я могла ошибиться. Ведь я люблю его. — Альбедо мечтательно подняла глаза к потолку.

Демиург и так уже кипел, и этот взгляд лишь подлил масла в огонь.

— И что с то-го? — раздельно процедил он. — Что же изменилось в нём теперь?

— Теперь я вижу в его глазах истинную волю и решимость. И, как женщине, мне — уж простите за такую наглость… мне не хотелось путаться под ногами у возлюбленного, который был столь решительно настроен исполнить собственную волю. К тому же владыка Айнз пообещал мне кое-что. Пообещал вернуться.

Альбедо кивнула, объявляя тем самым, что она сказала всё, что хотела, и тогда Демиург, с чьего лица так и не сошла гримаса недовольства, ядовито бросил:

— Сама наивность. Ты приняла это решение не рассудком, а чувствами. Владыка Айнз — последний из высших существ, оставшихся в этом мире. И если ему вдруг будет угрожать опасность, наш долг — уничтожить источник этой опасности. Мы должны исполнять сей долг любой ценой, будь то недовольство владыки или даже наша смерть. — Демиург шумно встал и направился на выход, более ничего не сказав.

— Куда ты? — негромко окликнула его Альбедо.

— А разве не очевидно? Приведу своих слуг в боевую готовность и… — Внезапно раздался шорох обнажаемого оружия, и Демиурга охватило странное чувство. Он круто развернулся и встретился взглядом с Коцитом, доставшим из ножен катану. Оружие божественного уровня. — Ах вот оно что… Теперь понятно, почему ты так решительно требовала прийти по возвращении сюда. Я прав, Альбедо? Поэтому?

— Верно. Седьмой уровень уже перекрыт, приказ на это отдали я и владыка Айнз. С твоих слуг не спускают глаз. Ты ведь не сомневался, что между твоими указаниями и указаниями владыки я выберу его сторону?

— Это же глупо. Что ты будешь делать, если владыка Айнз погибнет, как ты собираешься ответить за то, что позволила ему умереть? Он — последний, и мы должны преданно служить ему, чего бы это ни стоило!

— Владыка вернётся.

— Где гарантии?! — Демиург широко распахнул глаза. Под веками вместо глазных яблок сверкали бесчисленными гранями драгоценные камни.

— Верь в своего господина. Это твой главный долг, как одного из их созданий.

Демиург несколько раз открывал рот, собираясь что-то сказать, но в конце концов сдался и сжал губы, признав её правоту.

Даже среди НПС Назарика, беззаветно преданных сорока одному высшему существу, представления о том, как должна выглядеть эта преданность, различались. Ничего удивительного, что и Демиург с Альбедо не сходились во мнениях на этот счёт. Мнение Альбедо глубоко поразило Демиурга и заставило задуматься. Однако беспокойство и тревога от этого никуда не делись, поскольку никуда не исчезла вызвавшая их причина. Именно поэтому он заговорил и о других высших существах. Ведь если Айнз исчезнет, подобно остальным, то кому они смогут посвятить свою жизнь? Если их создали служить высшим существам верой и правдой, не значит ли это, что без хозяев их жизнь потеряет всякий смысл?

Эмоции бурлили в груди Демиурга. Пытаясь подавить их, он вернулся в своё кресло и уселся непривычно резко.

— Если что-то случится с владыкой Айнзом, я заставлю тебя уйти с должности предводителя стражей.

— Заставишь. Покинуть. Должность. Пожалованную. Высшим. Существом? Демиург. Это. Неуважение. К. Его. Воле, — возразил шокированный его словами Коцит, но Альбедо лишь улыбнулась.

— Ладно. Но взамен, Демиург, если господин Айнз всё же вернётся живым и невредимым, не ропщи в следующий раз, когда случится нечто подобное.

— Безусловно.

— Итак, Коцит, как ты оцениваешь шансы владыки Айнза на победу?

— Три. К. Семи, — проговорил Коцит, и его голос звучал обескураженно. — Тройка. У. Владыки.

Демиург невольно поёжился. Это звучало неутешительно. Коцит был лучшим воином из всех присутствующих, поэтому его прогноз нельзя было пропустить мимо ушей.

Но Альбедо этот расклад, казалось, ничуть не обеспокоил. Она очаровательно улыбнулась, и в этой улыбке читалась непоколебимая уверенность в силах владыки.

— Неплохо. Ну а теперь давайте посмотрим, как владыка Айнз уравняет шансы, а затем одержит победу.

Расставшись с Маре и Аурой, Айнз шагал всё дальше, направляясь туда, где находилась Шалтир. Благодаря своим навыкам, он даже в лесу мог не терять ориентации и идти к своей цели напрямую.

Вскоре деревья начали редеть, и Айнз наконец вышел на опушку. Шалтир стояла на том же самом месте, мертвенно неподвижная, словно кукла. При виде неё Айнз ощутил приступ жалости и одновременно злости. На себя. И ещё больше — на того, кто не поскупился использовать предмет мирового уровня…

— Вот дерьмо, — прошептал он. Пожалуй, чересчур эмоционально — чувства били через край, и даже механизма подавления оказывалось недостаточно, чтобы держать их в узде. — Чтобы разыскать друзей, мне нужно, чтобы слава об Айнзе Ул Гоуне гремела повсюду, такова была главная цель. Но, несмотря на то, что пока я действовал тихо и незаметно, чтобы не нарываться на ненужные конфликты, это всё равно произошло. Почему?

Он понятия не имел, кто использовал мировой предмет на Шалтир, кто за ним стоял, какова была его цель.

— Не знаю, кто они и откуда, но если они вытягивали информацию из Шалтир… Я их уничтожу во что бы то ни стало. — Тёмные эмоции овладели им, напитывая сознание мраком. Даже его лицо, неспособное на какую-либо мимику, сейчас будто исказилось злобой и жаждой мести. — Они ещё пожалеют, что были так глупы. Они же не надеялись, что им это сойдёт с рук? Что они могут нарываться на драку, сколько душе угодно, и ничего им за это не будет?

Лишь проговорив всё это, Айнз наконец смог подавить ненужное раздражение. Вот-вот начнётся настоящая битва. Ему срочно нужно взять себя в руки.

— Какой же я дурак. Знаю ведь, что всё можно решить гораздо проще… — Он издевательски улыбнулся. — Возможно, чувствую себя виноватым? Или просто не хочу делать это своими руками… Хочу просто убежать?

Шалтир была сильнейшей из стражей, но её превосходство было не столь большим. Если бы стражи сразились с ней, подменяя друг друга, победа была бы лишь вопросом времени.

Единственная причина, по которой Айнз не выбрал этот вариант…

Он не хотел этого видеть. Как дети сражаются друг с другом не на жизнь, а на смерть.

Если бы кто-то по собственной воле перебежал на сторону врага, предав гильдию «Айнз Ул Гоун», Айнз не сомневался бы ни секунды: предательство есть предательство. Он раздавил бы предателя, изничтожил, выжег с лица земли. Если НПС сам решился на подобное, Айнз обязан был, как правитель Назарика, дать достойный отпор.

С другой стороны, если бы такое намерение оказалось заложено в программе этого НПС, он постарался бы найти компромисс.

Но Шалтир нельзя было отнести ни к первой, ни ко второй категории. Её «предательство» оказалось всего-навсего контролем разума, и в случившемся Айнзу некого было винить, кроме себя. Он сам не предусмотрел этого.

Поэтому он и хотел уладить всё сам. В одиночку.

Айнз снял кольцо. Это был платный предмет, позволявший ему возродиться с минимальным штрафом. Снимая его, он делал исход боя необратимым: чтобы мысль о второй попытке не отвлекала его. Теперь любая ошибка непростительна.

Впрочем, им владело не отчаяние, но стальная уверенность. Айнз поглядел на небо.

— Врагов пока не видно… Да и кроме охранной системы Назарика больше нет никакого отклика. Неужели за нами даже не следят?

Раньше Айнз обязательно принял бы меры по защите от магии, прежде чем заходить на потенциально охраняемую территорию. Одной из таких мер было заклинание, которое он использовал во время сражения при деревне Карне, пресекая разведывательную магию.

Во времена «Иггдрасиля» подобные атаки не затрагивали союзников, поэтому они могли использовать разведывательную магию даже на те зоны, где находятся свои. Но в этом мире, где был снят запрет на «огонь по своим», всё обстояло иначе. Если Альбедо или другие наблюдатели из Назарика попытаются его найти, заклинание сработает автоматически. И в ответ на это активируется защитная система Назарика, и, если не повезёт, Айнз может получить огромный урон просто так.

Поэтому Айнз отключил автоматический ответ на отслеживание и ограничился запросом на локацию, из которой ведётся наблюдение. Так он узнал, что за ними не наблюдают ниоткуда, кроме Назарика.

Айнз не понимал, в чём дело, и это занимало все его мысли.

«Неужели её и правда оставили здесь просто так, без какого-либо умысла?»

— А ещё интересно… Наверное, Альбедо всё-таки поняла, что я вру, да? О-хо-хо… Но я ведь всё равно не могу обещать на сто процентов… Это ведь чистая лотерея, не правда ли, Шалтир?

Разумеется, ответа не последовало. Шалтир просто стояла впереди, с совершенно отсутствующим выражением лица. Внимательно глядя на неё, Айнз мысленно выстроил план сражения… И почувствовал, что ему хочется смыться.

До этого он говорил сам с собой, стараясь себя раззадорить и настроить по-боевому, но на самом деле стоять тут, прямо перед ней, оказалось психологически слишком тяжело…

Несмотря на то что он был готов погибнуть — а возможно, как раз поэтому, — отголоски прежнего Судзуки Сатору пребывали в ужасе. Битва, которая вот-вот начнётся, вовсе не рядовое сражение в «Иггдрасиле», а самая настоящая схватка не на жизнь, а на смерть. Всё будет иначе, чем в боях с Нигуном и Клементиной, где победа была гарантирована огромным разрывом в силе между Айнзом и его соперниками. В этот раз он и правда не знал, выйдет ли из битвы живым, и обстановка на момент её начала складывалась не в его пользу.

Не будь он нежитью и не будь…

— Не будь я правителем Великой подземной гробницы Назарик и не стой за мной вся моя гильдия, у меня бы, наверное, и руку в кулак сжать духу не хватило! — Айнз громко рассмеялся. И даже от такой прямолинейной и незатейливой бравады ему стало гораздо легче.

Он не боялся смерти совершенно. Да и поражение его не пугало. Гордость за гильдию и воспоминания придавали ему сил.

— Я — Айнз Ул Гоун. И под этим именем я непобедим.

Он просто подтвердит лишний раз, что его звание, звание правителя Великой подземной гробницы Назарик, — не пустой звук.

Айнз внимательно поглядел на открыто стоящую Шалтир. Та и не думала пока ничего предпринимать.

— Так что, начнём? — выкрикнул Айнз и начал накладывать заклинания. Из всего набора заклинаний, которыми он владел, он выбрал для проверки одно, защитное заклинание десятого уровня. — «Боди оф Эффалджент Берилл»![37]

Он тихо засмеялся, когда заклятие подействовало. Он ни на секунду не отрывал от неё глаз, но она так и не шевельнулась, ни на миллиметр, ничем не выказывая намерения напасть. Он попал в точку, выиграл в лотерее со своим смелым предположением.

— Как я и предполагал, ты даже к бою не начнёшь готовиться, пока мои действия не станут однозначно враждебными, да? Прямо как в игре.

Точно так же вели себя в «Иггдрасиле» монстры, попавшие под чужую власть. То, что хотя бы в чём-то этот мир подчинялся законам игры, слегка облегчило тяжёлое положение Айнза.

— В таком случае прости, Шалтир, но тебе придётся немного подождать… — бросил Айнз, а потом принялся проговаривать заклинания одно за другим. — «Флай»! «Кастерс Блессинг»![38] «Инфинити Уолл»![39] «Мэджик Уорлд: Холи»![40] «Лайф Эссенс»![41] «Грэйтер Фулл Потеншл»![42] «Фридом»![43] «Фолс Дата: Лайф»![44] «Си-Тру»![45] «Паранормал Интуишн»![46] «Грэйтер Резистанс»![47] «Мэнтл оф Хаос»![48] «Индомитабилити»![49] «Сенсор Буст»![50] «Грэйтер Лак»![51] «Мэджик Буст»![52] «Дрэгоник Пауэр»![53] «Грэйтер Харденинг»![54] «Хэвенли Аура»![55] «Абсорпшн»![56] «Пенетрэйт Ап»![57] «Грэйтер Мэджик Шилд»![58] «Мана Эссенс»![59] «Триплет Максимайз Мэджик: Эксплоуд Майн»![60] «Триплет Мэджик: Грэйтер Мэджик Сил»![61] «Триплет Максимайз Бустед Мэджик: Мэджик Эрроу»![62]

Их было ещё больше — нескончаемый поток заклинаний, которыми слой за слоем окутывал себя Айнз.

— Ну, погнали! — выкрикнул он, закончив приготовления, и слова эти предназначались в равной доле и Шалтир, и ему самому.

В качестве первого хода Айнз выбрал заклинание, слишком сильное даже для того, чтобы называться магией. Оно превосходило десятый уровень: это было сверхуровневое заклинание. Это и звучало-то очень внушительно: «сверхуровневое»…

Подобные заклинания, лежащие за гранью иерархии «уровней», казалось, и были магией, но не совсем. Для начала они не расходовали очки магии, зато их можно было использовать ограниченное количество раз за день. Впервые обретя это заклинание, игрок мог использовать его лишь единожды в день, но после получения семидесятого уровня это число возрастало каждые десять уровней. Максимум — десять раз по числу уровней, необходимых для повышения лимита. В этом они были ближе к навыкам, чем к магии.

Сразу возникал вопрос: мог бы обычный игрок сотого уровня уложить Шалтир, просто скастовав все доступные ему эпические заклинания все четыре минимальных раза подряд?

Бесспорно, сверхуровневые заклинания сильно превосходили по силе заклинания десятого уровня. Если использовать их одно за другим достаточно быстро, мало кто выстоял бы, даже по минимальным расчётам чистого урона. Шалтир не выстояла бы точно. Но дело обстояло совершенно иначе.

Сверхуровневые заклинания невозможно было так использовать. Во-первых, этому мешало долгое время наложения. Ожидание можно было свести на нет с помощью платных предметов, однако от этого никуда не девался штраф за использование эпического заклинания: на время наложения вся остальная группа лишалась возможности использовать какую-либо магию — проще говоря, впадала в магический откат. Это было сделано для того, чтобы исход войн между гильдиями не решала способность закидывать оппонента сверхуровневыми заклинаниями, поэтому на это состояние не действовали ни навыки, ни платные предметы, обычно снимающие откат.

Поэтому игроков, в ПВП-битвах использовавших первым же ходом сверхуровневое заклинание, рассматривали как глупцов. Принято было считать, что тот, кто выкладывает свои козыри вместо того, чтобы пытаться просчитать козыри противника, обречён на поражение. Да и практика эту теорию вроде бы вполне доказывала: немногие после столь неудачного первого хода в итоге одерживали победу.

Но Айнз именно это и сделал. На лице его не отражалось ни нетерпения, ни смятения. Только холодные искры сияли в пустых глазницах.

Вокруг Айнза образовался огромный магический шар, диаметром метров в десять. Он светился бледным голубоватым свечением, а на поверхности его мерцали причудливым прозрачным узором то ли символы, то ли буквы — они менялись так быстро, что рябило в глазах, не останавливаясь дольше, чем на мгновение.

Используй он платный предмет, он мог бы наложить заклинание мгновенно, но Айнз этого делать не стал. Он ненадолго оторвал взгляд от Шалтир и осмотрелся.

— Так тут и не было никакой засады? Или я рано радуюсь? Это ведь прекрасный момент, чтобы напасть…

Во время наложения сверхуровневого заклинания у заклинателей понижалась защита. А частью механизма таких заклинаний являлось то, что, если заклинатель в процессе наложения получит определённое количество урона, заклинание рассеивается, и всё придётся начинать сначала. Именно поэтому классической стратегией было дать заклинателю время, чтобы наложить сверхуровневое заклинание, прикрывая его парой других соратников. Сейчас соратников у Айнза не имелось, и он стоял там совершенно беззащитный — если бы кто-то хотел застать его врасплох, это был идеальный шанс.

Но ничего не произошло. Айнз пожал плечами:

— Осторожничаете? Ну-ну…

Теперь он всё больше убеждался, что это не ловушка, что Шалтир не поставили сюда нарочно, а просто… бросили.

— Что же тут всё-таки происходит?.. Ну, я же не всевидящий, ничего удивительного, что не смог сразу во всём разобраться. Если бы мог, меня бы вообще тут сейчас не было, — пробурчал он, рассуждая с самим собой, и повёл плечами.

Во время наложения сверхуровневого заклинания нельзя двигаться — он только и мог, что стоять столбом, как дурак, и ждать, пока оно сработает.

Пользуясь свободной секундой, он достал из пустоты вогнутую золотую пластину и поместил себе на запястье. Пластина тут же плотно обхватила его руку. На лицевой стороне были выгравированы цифры, и они менялись каждую секунду — по крайней мере, самая правая. Особенных объяснений не требовалось — разумеется, это оказались часы.

Айнз коснулся цифр, настраивая что-то.

— Я устанавливаю время, братик Момонга! — раздался фальшиво-детский, приторный женский голосок, и Айнз даже поморщился.

— И почему у этих дурацких часов не отключается голосовое сопровождение? — проворчал он, но лишь для виду. Инструменты создателя позволяли ему отключить звуки, даже если для простых смертных такая функция не предусмотрена. Айнз просто… не стал этого делать.

Этот голос принадлежал одной из членов гильдии, создательнице Ауры и Маре, носившей имя Буку-буку Тягама. Лишить часы голосового сопровождения значило бы отобрать у них главную, самую ценную особенность.

Она была талантливой актрисой озвучивания, и эти часы, говорящие голосом, не вызывающим у окружающих ничего, кроме недоумения и неодобрительных гримас, были одной из её шуточек над Айнзом. Шуточек, которые зашли слишком далеко. Перорончино, создатель Шалтир Бладфоллен, приходился ей младшим братом, и он весьма близко общался с Айнзом. Именно поэтому Буку-буку Тягама не мудрствуя лукаво зачислила Айнза в разряд друзей своего мелкого братика и относилась к нему соответствующе.

А может, это была вовсе и не шуточка.

Она часто озвучивала персонажей-лоли в эроге. Голос в часах походил на одну из таких ролей: высокий, почти писклявый. Так что, возможно, она без задней мысли записала реплики своим обычным «рабочим» голосом.

На Айнза нахлынули смутные воспоминания. Как Перорончино жаловался ему на то, что расхотел покупать некую игру-эроге, узнав, что одну из ролей озвучивала его сестра… Айнз грустно улыбнулся. Как же давно это было.

— Да уж. Я бы тоже от неожиданности подпрыгнул, если б наткнулся где-то в Сети на её озвучку, — проговорил Айнз, обращаясь к другу, которого уже не было рядом.

Он протянул руку в пустоту и вытащил несколько плоских деревянных палочек, сантиметров по пятнадцать длиной. На каждой было что-то написано: «Цукиёми»[63], «Лук великого Хоу И»[64], «Восстановление Земли», «Железный Кулак Разгневанной Училки».

На поясе Айнза располагалось несколько карманов для свитков, куда он и вложил палочки, — аккуратно, чтобы не перепутать порядок. К тому времени, как он закончил, голубое свечение магического круга стало ярче. Теперь он мог использовать заклинания высшего уровня.

— Так что, начнём? — Взгляд Айнза был наполнен решимостью. — Сверхуровневая магия: «Фоллен Даун»![65]