Overlord. Том 3. Кровавая валькирия

1

Первым, что попалось на глаза переместившемуся Айнзу, был холм. Хотя нет, для холма он был маловат. Скорее, небольшим пригорок, метров шесть в высоту.

Выглядел он так, будто появился здесь уже очень давно: густо порос остролистными растениями, такими же невысокими, как трава на лугу вокруг. Если оглядеться, тут и там возвышалось множество похожих пригорков, благодаря чему ландшафт выглядел вполне естественным. Но, разумеется, это было не так.

Эти пригорки породила магическая сила Маре, одного из стражей Великой подземной гробницы Назарик. И под ними скрывались стены надземной части Назарика.

Айнз активировал «Флай»[19] и мгновенно взлетел над пригорками. Под ногами простирался во все концы зелёный луг, не было и следа некрополя, который окружал вход в гробницу. Он целиком ушёл под землю.

Но Айнз продолжал двигаться вперёд, не теряя времени на любование пейзажами. В следующий момент он испытал ощущение, как будто прорвал тонкую плёнку. Вид внизу мгновенно изменился. Пригорки исчезли, вновь обнажая ставшие для Айнза поистине родными стены Назарика.

Он преодолел магический барьер.

Не снижая скорости, Айнз полетел к самому большому и помпезному центральному мавзолею — именно там и находился вход в Назарик. Сначала он направился было прямо к белой громаде уходящей под землю лестницы, намереваясь влететь прямиком туда, но, увидев собравшуюся снаружи делегацию, умерил своё нетерпение и аккуратно приземлился перед ней.

— С возвращением, владыка Айнз, — почтительно проговорила стоящая во главе толпы девушка в белоснежном платье, и вслед за ней приветствие подхватили и другие голоса.

Этой девушкой была не кто иная, как Альбедо, глава стражей Назарика, самая осведомлённая о сложившейся ситуации из присутствующих. За её спиной держались четыре Плеяды, боевые служанки, а за ними — группа прислужников восьмидесятого уровня.

После того как Айнз связался с Альбедо через «Месседж», он тут же дал Нарберал необходимые указания и телепортировался сюда. О высоте организаторских навыков Альбедо говорило одно то, что с тех пор не прошло и пяти минут — а она уже встречала Айнза во главе целого отряда слуг.

Приятно удивлённый, Айнз поднял руку, отвечая на тёплое приветствие. В другое время он обязательно удостоил бы их и словами благодарности, но сейчас времени на любезности не было.

— Альбедо, мы уже говорили об этом через «Месседж», но…

«…это правда, что Шалтир предала нас?»

Айнз не закончил фразу. Его не отпускало ощущение, будто, если он произнесёт эти слова вслух, они окончательно сбудутся. К тому же говорить об этом открыто перед слугами было небезопасно.

— Да. Желаете переместиться?

— Вот как… Тогда в Тронный зал?

— Да. Юри, передай владыке Айнзу кольцо.

Одна из стоявших за спиной Альбедо служанок, а именно та, которая была в очках, тихо выступила вперёд. На ней красовалась та же форма, что и на Нарберал, униформа боевой служанки, однако отличающаяся некоторыми небольшими деталями.

Экипировка Нарберал была ориентирована на защиту, в то время как у этой служанки — на скорость и лёгкость передвижения, что объясняло отсутствие металлических пластин на подоле. Тяжёлые наручи были усеяны шипами, способными, без сомнения, стать грозным оружием в схватке. Полупрозрачные камешки в голубом колье-ошейнике сверкали не отблесками солнца, но искрами голубого пламени. Волосы её были собраны в причёску-ракушку на затылке, а красивое лицо демонстрировало одновременно невероятную остроту ума и холодную расчётливость.

Это была Юри Альфа, заместитель руководителя боевых горничных. Их настоящим начальником был Себас, но среди служанок именно она исполняла роль лидера.

Она обеими руками несла перед собой поднос, на котором на фиолетовой салфетке лежало оно — кольцо «Айнз Ул Гоун».

Айнз взял кольцо и надел его на безымянный палец. Оно позволяло по желанию носителя перемещаться в любую точку гробницы Назарик, поэтому Айнз обычно оставлял его под охраной стражей, когда покидал её пределы, опасаясь, что оно может быть украдено.

Кольцо надёжно село на кость пальца. Айнз осмотрел его и уверенно кивнул:

— Что ж, идём, Альбедо.

Так как перемещаться напрямую в Тронный зал было запрещено, они активировали свои кольца и переместились в ближайшую к Тронному залу комнату, в Лемегетон. Тяжёлые двери отворились, и Айнз вместе с Альбедо направился к хрустальному трону. Пока они шли, Айнз задавал один за другим вопросы, которые всё это время не давали ему покоя:

— Перед тем как мы начнём, у меня есть пара вопросов. Шалтир изменила нам, но что насчёт Себаса, который был там с ней? Не изменил ли он тоже?

— Нет, признаков измены нет.

— Доклад от него уже был?

— Да. По словам Себаса, они столкнулись с бандой разбойников. После этого Шалтир, предположительно, направилась к их логову, чтобы поймать ещё кого-нибудь. Себас не заметил ничего подозрительного, даже наоборот, сама Шалтир говорила о её верности вам, владыка Айнз.

— Понятно. Другими словами, что-то заставило её переметнуться уже после того, как они разделились.

— Да. С Шалтир были две её прислужницы, невесты-вампирши, но обе они погибли.

— Вот как… Ну, что ещё ожидать от такой мело… Нет-нет, погоди… Это ведь значит, что что-то убило их. Ладно, сейчас я расскажу в общих чертах, что случилось со мной.

Он продолжал повесть о своих похождениях, и, когда они подошли к трону, он не сказал ещё самого важного, про кладбище, поэтому довёл рассказ до конца. Молча дослушав, Альбедо кивнула, подтверждая, что всё поняла.

Айнз сгорал от желания спросить, не наделал ли он сгоряча ошибок, но сейчас ему гораздо больше хотелось узнать кое-что другое. Он взглянул на трон и произнёс ключевые слова:

— Открыть мастер задач.

Появилось полупрозрачное окошко, похожее на меню. Огромная таблица с бесчисленным количеством букв и чисел, разбитая на вкладки. Система управления Назариком.

Стоимость содержания в день, типы и количество прислуги, активированные в гробнице магические устройства, включая ловушки. Отсюда можно было управлять чуть ли не всем, происходящим в Назарике. Во времена «Иггдрасиля» получить к этой таблице доступ можно было откуда угодно, да и открывалась она иначе, но Айнз уже опытным путём установил, что теперь система работала лишь в самом сердце их убежища, в Тронном зале.

«Так надоедает ходить сюда каждый раз, как надо ею воспользоваться… Но раз уж у меня есть кольцо, то не так уж это и страшно».

Айнз привычным движением открыл вкладку «НПС».

Здесь числились имена всех НПС, созданных самим Айнзом и другими членами гильдии. Но отсортированы они были не по алфавиту, а по уровню, от самых сильных до самых слабых. Айнз двинулся сверху, пересчитывая глазами имена… И вдруг остановился на одной из строчек. И молча взглянул на Альбедо.

— Да, я видела. Оно стало таким после того, как…

Стройную колонку имён, записанных белым, теперь разрывало одно, выделенное чёрным. Имя «Шалтир Бладфоллен».

Айнз прекрасно знал, что означают такие изменения. Однако…

Он ещё пару раз перечитал список, чтобы убедиться, что зрение его не подводит. А потом выкрикнул:

— Быть не может!

Если бы его костяное лицо могло выражать хоть какие-то эмоции, в этот момент на нём было бы написано удивление.

— Может, она мертва?.. — Он снова обернулся к Альбедо, всё ещё с надеждой. С надеждой на то, что некоторые вещи в новом мире работают иначе, чем в «Иггдрасиле». Но слова Альбедо разрушили и её:

— Имена мёртвых пропадают из таблицы, оставляя пустое место. А это, полагаю, означает измену.

— А… Да, точно.

Айнз вспомнил, как уже видел такое в «Иггдрасиле». В целом Альбедо была права, но не совсем. Такое и впрямь с некоторой натяжкой можно было назвать «изменой», но на деле смена цвета означала лишь, что разум НПС контролируется третьей стороной, и в результате этого он ведёт себя враждебно по отношению к хозяевам.

«Быть не может», — раз за разом твердил про себя Айнз. Ведь Шалтир представляла собой нежить, как и сам Айнз. Это значило, что, к лучшему или к худшему, психическая магия на них не действовала. Так как же Шалтир умудрилась попасть под её влияние?

Даже версия с предательством звучала убедительнее. А что же до причины, то ею могло быть что угодно. Например, то, что ей не нравилось, как с ней обращаются в Назарике, или что кто-то со стороны сделал ей более выгодное предложение. Если же предположить, что Шалтир никого не предавала, то объяснение оставалось лишь одно: с ней случилось нечто, о чём Айнз не имел никакого представления, — как, например, и о том, что перенесло его в этот мир.

В сознании всплыло лицо Нфирии. А ведь и верно: если кто-то ещё, кроме него, обладает подобными талантами, то они могли бы сделать возможным психическое воздействие и на нежить.

— Есть ли вероятность, что она находится под воздействием существа или феномена, уникального для этого мира?

— Боюсь, этого я не знаю. Однако известно одно: Шалтир изменила Назарику, и это горькая правда. Советую как можно скорее собрать карательный отряд и выдвинуться за ней.

И тут Айнз осознал кое-что. Те слуги, встречавшие его вместе с Альбедо и Плеядами, случаем не тот самый отряд? Если так подумать, у многих из них имелись атаки, основанные на святой силе, особо эффективные против Шалтир, — большая редкость в Назарике.

Альбедо продолжала, и голос её был твёрд и холоден, словно сталь.

— Командовать отрядом буду я. Заместителями, если позволит владыка Айнз, я намерена назначить Коцита и Маре.

Отряд был составлен идеально. Такой основательный поход ясно выдавал намерения Альбедо: уничтожить Шалтир, и со стопроцентной уверенностью.

Шалтир Бладфоллен была сильна. По базовым показателям силы среди стражей она являлась самой сильной, за исключением разве что Гаргантюа. Обеспечить победу над таким созданием иным способом, кроме как включением в отряд названных Альбедо членов, было бы крайне сложно.

— Как вы на это смотрите?

— Подобные меры преждевременны. Сначала следует выяснить, почему вообще Шалтир перешла на вражескую сторону.

— Вы так добры и великодушны, владыка Айнз… Однако создания, обратившиеся против высших существ, не достойны вашего милосердия.

— Это не так, Альбедо. Речь не о милосердии. Просто для меня загадка, почему Шалтир могла нам изменить.

Если подобное может случиться не только с Шалтир, надо обязательно найти способ этому противостоять. Если причиной всему и впрямь является недовольство своим положением, может оказаться, что и другие слуги, и НПС живут под гнётом похожих чувств, угрожая однажды тоже предать Назарик. Требовалось что-то предпринять, чтобы не допустить повторения такого же с другими.

Если же это действие особого таланта или навыка, то надо научиться бороться с подобными эффектами.

Когда ему сообщили через «Месседж», что созданный членом его гильдии НПС предал их, у него чуть ноги не подкосились от шока. Он чувствовал себя странно: его одолевали чувство вины и горечь, как будто это он, глава гильдии, не смог заслужить доверие и расположение своих соратников. Тем более если этот случай способен потерять статус единичного, и одним НПС дело не ограничится.

Он должен был решить эту проблему, и не как глава гильдии, а как единоличный правитель Великой подземной гробницы Назарик. Отчаиваться было рано. И если Шалтир заставляли действовать против её воли — хотя это и маловероятно, — он был обязан её спасти.

Начальник, который строит из себя невесть что, а сам бросает подчинённых в беде, не достоин быть начальником. Айнз — правитель, и он должен защищать своих подданных.

— Где сейчас находится Шалтир? Можешь дать мне её координаты?

— Прошу прощения, я не владею этой информацией. Мы опасались, что Шалтир может напасть на Назарик, поэтому первым делом поместили под стражу всех её непосредственных подчинённых и разместили на первом уровне группу слуг как первую линию защиты.

— Понятно. В таком случае, может, попробуем сначала узнать, где она? Давай навестим твою сестрицу.

2

Пятый этаж Подземной гробницы Назарик представлял собой ледяные земли, созданные по образцу огромного ледника.

Светло-голубые ледяные глыбы, которые, казалось, светились изнутри, торчали тут и там среди бесконечных снежных просторов, словно причудливые надгробия. С затянутого тяжёлыми тучами неба сыпались белые хлопья снега, и их швырял туда-сюда, словно ребёнок игрушку, изменчивый ледяной ветер. Вдалеке виднелся занесённый снегом лес; деревья стояли как великаны, укутанные белыми одеждами.

Пронизывающий ветер трепал одежду на Айнзе. Вспомнив, в каком виде пришла сюда Альбедо, он спросил:

— Не замёрзнешь? Может, хоть латы свои наденешь? Время у нас есть.

Айнз обладал полной неуязвимостью к атакам холодом, поэтому он не мог замёрзнуть, какой бы мороз его ни встретил. Но с Альбедо дело обстояло по-другому. Возможно, в своей боевой экипировке она и не получала бы урона от царившего тут мороза, но сейчас на ней было лишь обычное белое платье. Айнз предложил ей переодеться ещё до того, как они телепортировались, но никак не мог избавиться от ощущения, что она терпит через силу, чтобы его впечатлить.

Альбедо нежно улыбнулась ему:

— Благодарю за беспокойство, владыка Айнз, но всё и правда в порядке. Такой холод мне не навредит.

Айнз кивнул.

Урон от холода обычно сопровождался площадным эффектом, замедляющим передвижение, однако его содержание обходилось дороговато, поэтому сейчас он был отключён. Может быть, благодаря этому Альбедо не так холодно? Или, возможно, у Альбедо есть некий навык или магический предмет, уменьшающий урон от холода?

Изначально снаряжением НПС снабжали те, кто их создал, и Айнз точно знал лишь арсенал Актёра Пандоры и парочки других, хоть и перепроверил параметры всех НПС сразу после того, как попал в этот мир.

Прогнав эти мысли из головы, он обратил взгляд на большое двухэтажное здание, стоящее прямо перед ними.

Их окружал мир льдин и сугробов, и лишь эта постройка, словно сошедшая со страниц старых сказок, выбивалась из общей картины. Она казалась бы уютной и манящей, если бы не наметённые перед ней сугробы и не иней, сковавший стены. Всё это нагоняло ещё больше жути, превращая сказку в страшилку.

Да и название у этого здания было отнюдь не сказочное.

«Ледяная тюрьма». Сюда бросали всех, кто решался выступить против Назарика.

— Идём? — коротко спросил Айнз, отдирая от косяка примёрзшую дверь. Она поддалась легко, несмотря на сугробы и лёд, словно приглашая путников внутрь.

Стоило приоткрыть дверь, как из проёма ударило морозом. Внутри было даже холоднее, чем снаружи. И это всё-таки заставило Альбедо содрогнуться. Заметив это, Айнз протянул руку и достал из пустоты алую мантию. По краю её тянулся узор, похожий на языки пламени.

— Альбедо, надень это. У неё нет особенных волшебных свойств, но от холода этого должно хватить.

— О, она чудесна! Благодарю! Я буду беречь её всю жизнь как величайшее сокровище!

Айнз ведь не сказал ни слова о том, что хочет отдать её насовсем… Но, видя счастливую улыбку, которой озарилось лицо Альбедо, он не стал возражать и лишь обратил взгляд по ту сторону двери. Прямо в тихий, тёмный коридор, тянувшийся куда-то вглубь.

— Кстати, а выжившие члены «Солнечного писания» тоже ведь здесь?

— Да. Нейронист заботливо за ними присматривает. Как же тепло… прямо как в ваших объятиях, о владыка… — Альбедо захихикала.

— А… вот и хорошо.

Вряд ли в объятиях голых, без кожи и мяса, костей было бы особенно тепло, но и об этом Айнз напоминать не собирался. Он не был настолько глух к чужим чувствам. Отвернувшись от счастливо кутающейся в мантию Альбедо, он величественно зашагал вперёд.

— Не теряй время. У нас его не так много.

— Д-да!

Пассивный навык Айнза, «Благословение бессмертия», сообщал ему местоположение каждой нежити в этом здании. Это раздражало, и Айнз, отключив навык, продолжил идти по покрывающему пол льду, игнорируя иногда попадавшихся на глаза неживых прислужников. Не включи он заранее защиту от помех передвижению, обязательно поскользнулся бы.

— Мне вызвать Нейронист, владыка Айнз? Высшему существу не годится бродить по такому месту без эскорта, тем более где тут что…

— Нет, это необязательно. Да и язык у Нейронист подвешен… слишком уж хорошо. Не то чтобы это было плохо, но сейчас мы очень спешим. Нельзя терять времени.

— Хорошо. В таком случае я потом передам Нейронист, чтобы она впредь не отвлекала вас пустой болтовнёй. И постараюсь донести свою мысль максимально ясно.

— Нет-нет, это тоже не обязательно. Мне это не мешает.

— Но…

Идущая рядом Альбедо нахмурилась, а Айнз горько усмехнулся в уме. Хорошо, что они все заботятся о своём господине, однако такими темпами ему скоро и пожаловаться толком нельзя будет, чтобы кто-то не кинулся что-то предпринимать.

— Всё хорошо. Я же всех вас люблю. Всех вас. И плохое, и хорошее в вас создали мои старые друзья. И если меня не устраивает что-то, что они вложили в вас, это лишь моя проблема, не ваша.

Именно так. И если Шалтир предала их не по принуждению, а потому, что она была такой создана, ему придётся её просто простить. Ведь такой её желал видеть создатель, Перорончино. Вот только не таким он был человеком, чтобы сеять семя раздора в гильдии. Именно это и смущало Айнза. Тот, конечно, был со странностями, однако высоко ценил мир между товарищами.

«Да, причина измены наверняка внешняя. И изменение в списке явно указывает именно на контроль разума… Хотя, конечно, слишком многое ещё не ясно. Нельзя быть уверенным, что устройство мира осталось прежним после перехода, да я уже и не помню всех параметров НПС. К тому же, похоже, их характер частично схож с характером их создателей… Возможно, потому, что никому не под силу запрограммировать абсолютно всё. В таком случае виной всему… настройки её характера? Она была создана такой, чтобы однажды учинить какую-нибудь глупость? Перорончино увлекался эроге — может, потому и предрешил для неё какой-то переломный момент?.. А ведь вполне может быть».

Айнз бессильно вздохнул и лишь тогда вдруг заметил изменения, произошедшие с идущей рядом спутницей. Она молчала, шагая по уходящему вдаль коридору, однако теперь, похоже, не пыталась деловито следовать за Айнзом по пятам, как делала всё это время. Да и взгляд, устремлённый куда-то во мрак, казался расфокусированным и отсутствующим.

Губы Альбедо шевелились. Айнз прислушался…

— Люблю… Люблю… Люблю… — непрерывно бормотала она, словно заевшая пластинка.

— Эй, Альбедо. Всех, понимаешь? Всех люблю.

Альбедо повернулась к нему странно скованным движением.

— Но «всех» — это же включая и меня? Правда ведь?

— А, ну да.

Альбедо очаровательно хихикнула и подпрыгнула на месте, не в силах сдержать радость, — и врезалась головой в потолок. Таково уж бремя нечеловеческой силы.

Потолок раскатисто скрипнул — скорее, даже треснул — и содрогнулся, будто в него врезалось пушечное ядро. Удар наделал столько шума, что из пола и потолка начали выглядывать полупрозрачные нематериальные монстры.

Нежить, населяющая этот дом, — та самая, которую навык Айнза показал ещё при входе.

— Нет-нет, всё в порядке. Ничего страшного, — заверил их он, поглядывая на чуть ли не напевающую от счастья Альбедо. Она, благодаря навыку своей расы, уменьшающему урон, наверняка и боли-то не почувствовала.

Разношёрстная стайка нежити вежливо поклонилась и снова растаяла в воздухе, возвращаясь к своим прямым обязанностям — ожиданию нашествия чужаков.

— Альбедо. Мы скоро уже придём к камере твоей сестры. Ты готова?

Её полное блаженства лицо мгновенно приобрело рабочую сдержанность.

— Поняла. Кукла.

— Да. Давай её сюда.

Альбедо протянула руку к стене, и оттуда материализовалась, падая ей в руки, кукла. Небольшая, по пропорциям и размерам напоминающая младенца.

Айнз забрал её из рук Альбедо и внимательно осмотрел.

— Ну и жуть…

Эта кукла была злой пародией на ребёнка. Она напоминала страшного купидона, и особенно пугающей деталью были огромные, широко распахнутые глаза. Айнз приподнял несуществующую бровь и вновь обратил взгляд в конец коридора. Стена тупика была расписана фреской, а посередине зияла дверь.

Мать, нежно держащая ребёнка на руках. Ничем не примечательная по большому счёту картина. Однако время оказалось к фреске беспощадно: краска местами посыпалась и облупилась, уродуя столь пасторальную сценку. Дитя вообще исчезло практически полностью — на руках у счастливой матери лежали лишь его останки.

Айнз отворил дверь. Та отъехала в сторону совершенно бесшумно, и из недр комнаты на гостей хлынул детский плач. И вовсе не одного или двух детей, да и на эхо это тоже не получилось бы списать.

Десятки, сотни детских голосов сливались воедино и давили на Айнза и Альбедо, словно желая вытеснить их из камеры. Но внутри, разумеется, не видно было ни одного ребёнка.

А всё потому, что они оставались невидимыми.

Камера оказалась совершенно пуста, за исключением люльки в самой середине — её качала хранящая молчание женщина. Облачённая в траурные одежды, она не произнесла ни слова, даже когда Айнз и Альбедо вошли, — лишь продолжала качать, и лица её, скрытого чёрными длинными волосами, было не разглядеть.

В другое время, найдя НПС, игнорирующего таким образом владыку Айнза, Альбедо обязательно устроила бы ему разнос. Но этой женщине она не спешила ничего говорить. И Айнз хорошо знал почему — да и сама напряжённая поза, в которой замерла Альбедо, говорила о многом.

— Что ж, начнём?

— Да, думаю, да. Только будьте осторожны.

Эти короткие фразы, брошенные гостями друг другу, сыграли роль красной тряпки для быка. Покачивания мгновенно прервались, а в следующий миг лежавшие на краю люльки руки с дрожью потянулись внутрь, доставая на свет младенца… то есть нет — очередную куклу.

— Нет, нет, нет, нет! — Женщина широко размахнулась и швырнула куклу в стену. Она разбилась, разлетевшись на мелкие кусочки.

— Мой-мой-мой… Мой ребёнок! — Женщина заскрежетала зубами, и плач, доносящийся от пола и с потолка, начал нарастать. Теперь наконец показались и источники звука: пол был усеян полупрозрачными кусками мяса, похожими на грудных детей.

— Интересно, сколько Табуле стоили все эти монстры…

Монстров пятнадцатого-двадцатого уровней, похожих на новорождённых детей, называли Падшими детьми. В «Иггдрасиле» можно было за внутриигровую валюту разместить в подземельях монстров, не появляющихся автоматически. В случае смерти такие монстры не возрождались, поэтому большинство игроков считали это чересчур расточительным, и пользовались такой функцией разве что любители скрупулёзно отыгрывать свои игровые роли. То, что Табула Смарагдина разместил здесь столько Падших, пусть и низкоуровневых, намекало на то, что подобные увлечения были ему не чужды.

Пока Айнз предавался ностальгическим воспоминаниям, женщина достала откуда-то огромные ножницы и крепко сжала их в руках. Из-под неухоженных, висящих как пакля, волос на Айнза и его спутницу сверкнули яростные глаза.

— Вы-вы-вы! Моё дитя… вы его… моё дитя, вы… Вы забрали его, вы-вы-вы!..

— Надо же, как вы похожи. Она точно твоя старшая сестра, — заметил Айнз.

— А? В-вы так считаете? — немного растерялась Альбедо.

Приняв их неторопливую беседу за проявление враждебности, женщина молниеносно рванулась к ним с явным намерением убить. Она преодолела разделявшее их расстояние в пару огромных шагов, и свободные траурные одежды хлопнули, словно крылья. Огромные лезвия ножниц готовы были проткнуть Айнза насквозь, как вдруг…

— Вот твоё дитя. — Айнз протянул ей куклу, и женщина тут же замерла, словно её поставили на паузу.

Потом отвела ножницы в сторону, снова пряча их на место, и с непередаваемой осторожностью и нежностью взяла куклу на руки. Из груди её вырвался материнский вздох, словно говоря, что больше она ни за что не потеряет своё дитя.

Женщина уложила игрушечного младенца обратно в люльку. И наконец повернулась к Айнзу и Альбедо лицом, всё ещё скрытым за сальной копной волос.

— О, сам господин Момонга и моя милая сестрёнка. Рада видеть вас обоих в добром здравии.

— Давно не виделись, Нигредо. Ты тоже весьма… Я рад, что ты всё та же.

Айнзу лишь потому удалось сдержать себя в руках и спокойно отреагировать на её вспышку безумия, что он уже видел всё это раньше — ещё в игре.

«Кажется, в первый раз я даже вскрикнул».

На душе стало тепло от воспоминаний о том дне. О том, как всех членов гильдии позвали в подземелье познакомиться с новым НПС, и о том, как они, оправившись от страха, все вместе дали Нигредо отпор.

— Давно не виделись, сестра.

Да, именно так. Альбедо с Нигредо приходились друг другу сёстрами. И она, как и Альбедо, была НПС, созданным Табулой Смарагдиной. И насколько Альбедо являлась явным воплощением его любви к милым персонажам с противоречивым характером, Нигредо настолько же явно воплощала собой его любовь к ужастикам.

Безусловно, Табула не был плохим человеком. Лишь… как бы это сказать — своеобразным. В разговоре на обыденные темы он производил впечатление человека умного и солидного, но стоило копнуть поглубже — и всплывали его тёмные стороны.

Стоило Айнзу удариться в воспоминания, как Нигредо разделила густые чёрные волосы пробором, наконец показав своё лицо. Похоже, она сочла, что некрасиво в таком виде разговаривать с гостями, хотя Айнза вполне устраивал и её прежний облик.

Её лицо было слишком странным. Нет, скорее, даже страшным. Оно было совершенно лишено кожи — одни обнажённые мышцы. Не имелось также ни век, ни губ, и голые белые зубы сверкали в её пасти, подобно жемчугам, а выпученные глаза влажно блестели. По отдельности и зубы, и глаза можно было бы назвать красивыми, но всё вместе на столь изуродованном лице производило поистине неизгладимое впечатление.

Лицо, словно сошедшее с кадров фильма ужасов, исказилось ещё страшнее. Отсутствие кожи и губ затрудняло понимание её мимики, но вполне можно было догадаться, что Нигредо улыбается. В отличие от Айнза, лишённого и мышц.

— Так что владыка Момонга желает…

— Ах, прости. Ты же не была в тот день в Тронном зале. Я теперь не Момонга. Меня зовут Айнз Ул Гоун. Можешь называть Айнзом.

Нигредо ахнула, но быстро оправилась и кивнула:

— Хорошо, владыка Айнз.

— Так вот, Нигредо, я хотел кое-что у тебя попросить. А именно — твоей помощи. Нам нужны твои силы.

— Силы, говорите?.. Какова цель, живая или неживая?

— Живая или нет… Да, наверное, живая… Или нет… Ладно, скажу прямо. Цель — Шалтир Бладфоллен.

— Одна из стражей этажей?.. Ох, прошу меня простить, владыка. Если таково ваше желание, то я приступлю к делу немедленно.

В голосе её на секунду послышалось недоумение, но Нигредо быстро взяла себя в руки.

— Да. Прошу тебя, сестра, — проговорила Альбедо.

Нигредо шутливо показала ей большой палец, мол, нет проблем, и начала накладывать необходимые заклятия, одно за другим. Больше половины Айнз уже слышал раньше — если быть точным, прошлой ночью. Их налагала по указаниям Айнза Нарберал.

Нигредо была высокоуровневым НПС-заклинателем, и она занимала одну из самых высоких позиций в Назарике. По виду и не скажешь, но на самом деле набор классов делал её экспертом в области поисковой магии и разведки. Именно поэтому Айнз пришёл к ней, желая найти Шалтир.

Её силы были так огромны, что ответ последовал практически незамедлительно:

— Цель обнаружена.

— Теперь «Кристал Монитор»[20].

Нигредо послушно использовала заклинание, и на появившемся из ниоткуда кристальном экране на лесной поляне, среди деревьев, показалась закованная в латы фигура.

Айнз выдохнул в восхищении.

— Чудесно, Нигредо. Так быстро напасть на след цели… Я и не ожидал меньшего от специалиста-заклинателя.

Но слова похвалы оборвались, стоило изображению на экране стать чётче.

Латы на фигуре были ярко-алые, словно обагрённые свежей кровью. А у шлема без забрала, выполненного в форме лебединой головы, по бокам торчали белые птичьи перья. От груди тянулись к плечам украшения в виде птичьих крыльев, а бёдра прикрывала бордовая юбка. В руках фигура сжимала огромную, странного вида пику, похожую на пипетку с узким кончиком, — такие обычно используют на уроках химии.

Шалтир Бладфоллен владела, помимо прочих классов, самым эффективным в ближнем бою классом из разряда заклинателей божественной силы — она была валькирией, и на экране сейчас изображалась её финальная боевая форма.

— «Пика-пипетка»! Предмет божественной категории, который даровал Шалтир сам господин Перорончино! — ошеломлённо выдохнула Альбедо, разглядев оружие Шалтир.

У Айнза тоже имелись предметы божественной категории, при желании он мог увешаться ими полностью, заполнив все слоты снаряжения, однако создавать их на самом деле было очень непросто.

В «Иггдрасиле» игроки могли усиливать предметы, вставляя в них кристаллы данных, выпадающие с монстров. Однако существовало огромное множество их разновидностей, и для создания предметов божественного уровня требовались так называемые кристаллы данных, очень редкие. Мало того, сосуд для них — например, меч, если речь об оружии, — должен был быть выполнен из редчайших металлов.

Поэтому нередко доводилось встречать игроков сотого уровня, до сих пор не получивших ни одного предмета божественной категории. Даже в гильдии «Айнз Ул Гоун», входящей в десятку сильнейших, у НПС в лучшем случае имелось по одному или по два предмета божественной категории.

У Шалтир Бладфоллен это была «Пика-пипетка». Несмотря на глупое название, этот предмет нёс в себе ужасающую мощь. Существовала разновидность кристаллов данных, которые превращали часть нанесённого врагу урона в очки здоровья для владельца предмета, подлечивая его по ходу битвы. «Пика-пипетка» полностью использовала потенциал этих кристаллов.

— Отправляемся сейчас же.

— А? Н-но погодите! Если Шалтир полностью вооружена, то, скорее всего, вступит в бой немедленно. Нужно подобрать охрану для вас!

— На это нет времени. Если не получится уговорить её, я немедленно отсту…

«Прошу прощения, что прерываю вас, владыка Айнз», — прозвучал в голове женский голос. Это была Нарберал, которую Айнз оставил в Э-Рантеле. Почему она решила связаться с ним именно сейчас, в самый неподходящий момент? Айнз бросил раздражённо:

— В чём дело, Нарберал? Я сейчас…

«Занят». Он хотел сказать «занят», но замолчал на полуслове, потому что вчера ночью именно этими же словами он оборвал «Месседж» от Энтомы. Тогда ему казалось, что он всё делает правильно, что у него не было иного выбора, однако теперь его раз за разом посещала мысль: выслушай он служанку до конца, возможно, они никогда и не оказались бы в таком положении. Он ведь мог тогда поручить Нарберал вызволить Нфирию. Тень сожаления тронула душу Айнза, сведя порыв раздражения на нет.

НПС смотрели на него как на носителя абсолютной власти. Они отдавали приоритет его приказам и указаниям, даже если он откровенно недопонимал ситуацию. Именно поэтому Айнз должен был действовать и говорить лишь на трезвую голову — чтобы не допускать фатальных ошибок.

«Слишком сложное требование для такого, как я…» — устало подумал Айнз и мрачно усмехнулся. Ему вообще никогда хорошо не давалось принятие решений, что уж говорить о тех, от которых зависит так много… Он не сумеет. Это невозможно.

Из ступора его вывело напряжённое молчание: по ту сторону «Месседжа» Нарберал терпеливо ждала, пока её правитель договорит. Опомнившись, Айнз встряхнулся.

«О чём я вообще? Я — Айнз Ул Гоун, глава Назарика и тот, кто даёт всем его обитателям имена. Да, я уже не Судзуки Сатору. “Невозможно”? О, нет. Для Айнза нет ничего невозможного».

— Нет, ничего. Так что там? Раз ты связалась со мной через «Месседж», рискну предположить, это что-то важное?

— Да. С вами хочет поговорить кое-кто из гильдии авантюристов.

— Если у них какие-то вопросы по поводу вчерашнего, то пусть подождут. Хотя нет, вряд ли они насчёт этого.

— Да. Именно так, как вы и мудро предположили, мой владыка, — уклончиво ответила Нарберал, и за этим последовало напряжённое молчание. Она явно сомневалась. Наконец, придя к некоему умозаключению, она заговорила снова: — В самом деле, появилась ещё одна проблема, не связанная с тем происшествием. Она связана… с вампиром.

— С чем-чем? С вампиром?

Взгляд Айнза тут же обратился к кристальному монитору, до сих пор показывавшему готовую к битве Шалтир.

— Он рассказал что-нибудь об этом вампире? Может, особые приметы? Серебряные волосы или алые доспехи?

— К сожалению, нет. Со мной связался обычный гонец, он ничего не знает. Сказал только, что детали происшествия собираются обсуждать в гильдии и что вас хотят видеть там как можно скорее. По его словам, несколько команд авантюристов уже прибыли… На самом деле посыльный всё ещё здесь и ждёт вашего ответа — что мне ему передать?

Айнз закрыл глаза. Точнее, просто слегка притушил огоньки, тлеющие в его глазницах, ведь ни глазных яблок, ни век у него не было.

— Как думаешь, Альбедо? Нарберал сейчас передала мне, что…

Выслушав его объяснение до конца, Альбедо задумчиво опустила взгляд, а потом, через несколько секунд, вновь подняла голову и посмотрела на Айнза:

— Информации о сложившейся ситуации недостаточно, поэтому в данном случае любой выбор имеет и потенциальные плюсы, и потенциальные минусы. Мне кажется, вам придётся просто выбрать тот вариант, который нравится вам больше, владыка Айнз. Хотя я лично не вижу ничего зазорного в том, чтобы не придавать значения проблемам этих… людишек.

Поблагодарив Альбедо, Айнз погрузился в глубокие размышления.

Он обдумал ситуацию со всех сторон. Что случится, если он отдаст приоритет Шалтир, и всё пойдёт по худшему сценарию? Что случится, если он отдаст приоритет делам гильдии, и статус Шалтир изменится?

Представляя себе всё более негативные варианты развития событий, он понял, что тонет в пессимизме. Будь рядом с ним сейчас его друзья, они могли бы решить всё голосованием. Но их тут не было. И, как глава Великой подземной гробницы Назарик, как тот, кто носит их великое имя, он должен был принять решение самостоятельно.

Помучившись немного сомнениями, он всё же пришёл к ответу.

— Альбедо, направь к Шалтир наблюдателей. Я отправляюсь в гильдию Э-Рантеля. Как закончу — отведёшь меня к Шалтир.

— Поняла.

— Ты всё слышала, Нарберал?

— Да. Я передам гонцу, что вы уже в пути.

— Хорошо. Прости уж, Альбедо, но я иду туда.

— Понимаю. Я отправлю к Шалтир несколько слуг, как вы и приказали.

— Рассчитываю на тебя. Да, кольцо я отдам Юри. Забери его потом.

На самом деле он ещё хотел передать кое-что библиотекарю, но решил, что на это времени нет. Поэтому он телепортировался, использовав силу кольца.

Сёстры остались в комнате вдвоём, и напряжение слегка спало. Нигредо, словно выжидавшая этого момента, с любопытством сверкнула глазами на младшую сестру:

— Так что? Шалтир что-то натворила?

— Да. Она предала нас.

— Поверить не могу… Это точно? Взаправду?

— Мне тоже сложно свыкнуться с этой мыслью, но именно к такому мы пришли выводу.

— Тогда не лучше ли её просто убить поскорее? Хотя владыка Айнз, похоже, не желает, чтобы до этого дошло…

— Да. Владыка слишком добр для такого… Хотя нет, он просто сделал вывод, что убить её, не разобравшись в причинах измены, было бы большой ошибкой. Владыка Айнз всегда думает о последствиях.

Нигредо вздохнула, одновременно довольная и недовольная таким ответом:

— Понятно. Что ж, пока твои слуги не доберутся до места и не начнут наблюдение, я буду присматривать за Шалтир отсюда.

— Рассчитываю на тебя, сестра.

Альбедо уже собралась было переместиться, посчитав, что разговор окончен, но вдруг заметила: сестра явно желала сказать что-то ещё. В периоды просветления, когда её сознание доминировало над безумием, она всегда доносила до собеседника то, о чём, по её мнению, стоило сказать. Подобное замешательство могло значить только одно…

— Что не так, сестра? — Альбедо совершенно не хотела продолжать этот разговор, но тень вероятности, что Нигредо может заговорить о чём-то другом, вынудила её это сделать.

— Мне не разрешают покидать ледяную тюрьму, поэтому я не знаю… Этот кусок шпинели всё ещё живёт-поживает в Назарике?

Ну разумеется… Альбедо уже пожалела, что задала вопрос, но не выказала этого ни выражением лица, ни тоном:

— Сестра, не называй её так.

— Я её просто терпеть не могу. Пусть даже её тоже создал господин Табула, как и нас… Шпинель явно создавали каким-то другим образом, по-другому. Надо с ней держать ухо востро.

— Вовсе нет, сестра. Она же прелесть.

— А как по мне, она тебя просто дурачит. Ох, наделает она в Назарике больших бед, бьюсь об заклад.

— Что ж, в этом вопросе мы явно никогда не сойдёмся во мнениях. Я уверена, что она не причинит никому вреда.

— Ой ли? Ну, раз так решила сама капитан стражей Назарика, то так тому и быть. Я не буду спорить. Но помни уж, капитан, что она меня сильно беспокоит. Сильно.

— Хорошо, я запомню. — Альбедо с трудом подавила желание вздохнуть и переместилась.

Обычно она просто отмахнулась бы от тревог Нигредо, посмеялась бы и забыла. Но не сегодня. Сегодня её слова глубокой занозой засели в душе Альбедо.

Все, кого создали высшие существа, беззаветно верны Назарику. Она верила в это. И тем не менее — Шалтир предала их. Может ли это значить, что изменить могут и другие?..

И даже младшая сестрёнка? Альбедо не могла выбросить эту мысль из головы. Хотя на самом деле такое даже могло оказаться выгодным для неё самой…

Когда Альбедо появилась снова, уже переместившись в новую локацию, глаза её застилала пелена упоения и восторга.

— Владыка Айнз, любовь моя! Я — ваша верная собака и ваша раба, — проговорила она, обращаясь к тому, кого сейчас не было рядом. — Даже если весь Назарик станет вашим врагом, я не покину вас.

3

— Ну что ж, Момон. Садись, где свободно.

Помимо него, в комнате было шестеро мужчин. Из них трое — при полном снаряжении, вооружённые и выглядящие угрожающе. Тот, который встал поприветствовать Момона, — безоружный, но тем не менее напористый и даже наглый. Плюс тощий, дёрганый человек в робе и ещё один, дородный, у стены.

Когда Айнз, с которого не сводили внимательных взглядов, наконец уселся, безоружный продолжил:

— Для начала давайте представимся. Я глава гильдии авантюристов этого города, Плутон Айнзак.

Это был мужчина в полном расцвете сил. Он производил впечатление бывалого вояки, и, без сомнения, окружающие единодушно считали его прекрасным воином.

— А это сам мэр, Панасоль Грузе́ Дэй Реттенмейер.

Айнз слегка кивнул ему, и тот ответил ленивым жестом.

Он был достаточно грузен — нет, начистоту говоря, откровенно жирен. Живот сильно отвисал, а под подбородком собиралось столько мясистых складок, что не верилось глазам. Заплывшее лицо походило на морду печального жирного бульдога. Поредевшие с годами седые волосы образовывали вокруг его головы светящийся ореол.

— Рад познакомиться с тобой, Момон, — прогундосил он заложенным носом.

Айнз кивнул свиноподобному мужчине.

— Это глава гильдии волшебников Э-Рантеля, Тео Раксиль.

Тощий нервный мужчина приветственно кивнул Айнзу.

— А эти трое — такие же авантюристы, как ты, лучшие из лучших, гордость всего Э-Рантеля, откликнувшиеся на наш зов. Справа — Игуварг, представитель «Кралгры», представитель «Небесных Волков» Беллот, и Мокнак, представитель «Радуги».

Все трое были в прекрасной форме, соответствующей покачивавшимся на их шеях мифриловым жетонам. Они излучали ощутимую силу. Снаряжение их тоже выглядело заметно дороже и качественнее того, что Айнз видел на других авантюристах в городе, — хотя, с его точки зрения, всё равно бесполезное.

Каждый из них смотрел на Айнза с разными эмоциями, но общим было одно: любопытство.

Один из них — Игуварг из группы авантюристов «Кралгра», вдруг жёстко заговорил, сверля Айнза острым взглядом:

— Я хотел бы спросить кое-что сначала, глава Айнзак. Впервые слышу имя Момон, но тем не менее он носитель мифрилового жетона — должно быть, он совершил нечто особо выдающееся? Что же он такого сделал, чтобы заслужить его?

В его голосе чувствовалась скрытая враждебность, но Айнзак, не пожелав её заметить или попросту проигнорировав, ответил спокойным тоном:

— Он способствовал приручению Мудрого Короля Леса, а также разобрался с происшествием на кладбище, случившимся вчерашним вечером.

— Происшествием на кладбище? — удивлённо спросил вместо онемевшего Игуварга представитель «Радуги», Мокнак. — То самое происшествие с появлением огромных толп нежити?..

— А ты скор сплетни собирать. Ситуация ведь неутешительная, и я приказал особо о ней нигде не болтать. Где ты об этом наслушался, а? — прогундосил мэр. Интонаций в его голосе практически не было, видимо, из-за того, что он дышал ртом. Это выглядело так, словно он читал речь с листочка.

— Прошу меня простить, мэр. Я просто услышал это мимоходом и даже сказать не могу, где именно. Деталей происшествия я, разумеется, не знаю.

Мокнак и мэр переглянулись и обменялись улыбками — Мокнак натянутой, а мэр горькой.

— Ну… На правду не особо похоже, но что уж поделать, — прогундосил мэр. — Должно быть, уйма людей уже в курсе, что нежить разбушевалась… Простите, что прервал вас, господин Айнзак. Продолжайте.

— Нет-нет, ничего страшного, господин мэр. И вот в результате всего этого гильдия рассудила, что Момон достоин мифриловой категории.

— «Всего этого»? Одного происшествия? Просто за то, что он разобрался с одной-единственной проблемой? Не думаете, что те, кто ради повышения в ранге сдавал многочисленные экзамены, будут недовольны? — отбросив всякое уважение, полагающееся по отношению к главе гильдии, с неприкрытой враждебностью заявил Игуварг.

Со стороны прохладно добавили:

— Да, вы уж проясните ситуацию, глава гильдии. Я тоже недоволен тем, что уважаемому Момону присудили мифриловый ранг.

Эти слова принадлежали главе гильдии волшебников, Раксилю. В его лице читалась насмешка, но не столько над Айнзом, сколько над Игуваргом. Каким-то образом до Игуварга совершенно не дошло, что над ним смеются, и он дружественно улыбнулся Раксилю:

— Вот, и глава гильдии волшебников со мной согласен.

Раксиль почти беззвучно захихикал, сжав и без того плотно сжатые губы, словно услышал невесть какую шутку. Ни в этом смехе, ни во взгляде не было ничего дружеского — лишь презрение.

— Считаешь? А мне кажется, наоборот.

— На что вы намекаете?..

— Хватит уже, Игуварг, — продолжил Раксиль. — По мнению гильдии, в рамках этого «одного-единственного происшествия» Момон выполнил задание орихалкового уровня.

— А?! — с глупым видом воскликнул Игуварг.

Раксиль расплылся в издевательской ухмылке:

— Уважаемый Момон вдвоём со своей спутницей — точнее, втроём, если считать Мудрого Короля Леса, — разгромили многотысячную толпу нежити, а также обезвредили человека, проводившего ритуал зла.

— Да ведь если действовать исподтишка, кто угодно с таким справится!

Раксиль обречённо вздохнул.

— Ладно-ладно, ты прав. Только за это я бы тоже не дал уважаемому Момону орихалковый уровень. Но его могущество подтверждают останки некой нежити… — Он выдержал внушительную паузу, разглядывая целую и невредимую броню Айнза. — Костяного дракона. Он сразил грозную нежить, обладающую полной защитой от магии.

— А, н-ну да! Костяной дракон силён! Но ведь любой авантюрист мифрилового ранга победил бы…

— А сразу двух?

— Что?!

Вместе с Игуваргом воскликнули и двое других авантюристов. В их взглядах, прикованных к Айнзу, произошло еле заметное изменение. Они словно прощупывали озеро, меряя его глубину.

— На месте было найдено два набора останков Костяного дракона. А ваши группы смогли бы разнести многотысячную армию нежити, уничтожить двух Костяных драконов и зачинщика всей этой катавасии — и всё это в кратчайшие сроки, пока те не натворили бед? Другие авантюристы, направившиеся на место, утверждают, что нежить была отнюдь не мелочью — среди них были даже злые призраки, которым подвластны чужие души. Вы рискнули бы сунуться в эту смертельную ловушку?

Игуварг молча прикусил губу.

— И позволь мне задать ещё один встречный вопрос. В группе уважаемого Момона был лишь один человек, кроме него, — девушка-заклинатель. Она была бы бессильна в схватке с Костяным драконом, совершенно невосприимчивым к магии. Так вот, смогли бы вы вдвоём — ну ладно, втроём, ведь с ними был ещё и Мудрый Король Леса, — провернуть подобное? — Раксиль уважительно кивнул Айнзу: — Как житель этого города, я искренне благодарю вас за всё, что вы сделали. Одним богам известно, сколько жертв было бы, не прими вы меры вовремя. Но благодарности благодарностями, а из «спасибо» суп не сваришь. Если вам понадобится моя помощь в каком-либо деле, только обратитесь — я сделаю всё, что в моих силах.

— В этом нет необходимости, глава, — проговорил Айнз. — Ведь я просто выполнял задание по заказу госпожи Балеаре.

Раксиль с удовольствием рассмеялся:

— Да, вы и правда заслуживаете орихалковый класс… Или даже адамантитовый. Взяться за подобное дело со столь малым отрядом и притом отзываться о своих заслугах столь скромно, словно это всё равно что старушку через дорогу перевести. А ещё… Ходит слушок, что вашей спутнице подвластны заклинания аж третьего уровня. Признайтесь, это же пустые сплетни, правда?

— Мне весьма лестна ваша похвала, глава… Однако я предпочитаю не раскрывать свои карты.

— Вот как. Очень жаль.

Они обменялись улыбками, отчего Игуварг совсем побагровел и почти выкрикнул:

— Мы бы справились с этим вместе! И малый отряд — это не преимущество вовсе, а признак проблем! Наверняка они просто не смогли даже нормальную группу себе собрать из-за ужасного характера!

Сгустившееся в воздухе напряжение разрядило натужное свистящее сопение мэра:

— Может, хватит уже? Мы не для ссор вас созвали.

Обескураженный Игуварг плюхнулся на место под новую хриплую тираду. Он всё ещё не сводил с Айнза исполненного праведным гневом взгляда, и оба главы гильдий сокрушённо покачали головами.

— Я понимаю, что вопрос силы для вас важен, но сейчас он второстепенен, — прогундосил мэр. — Пора бы уже приняться за то, ради чего мы собрались.

— Благодарю, господин мэр, — кивнул Айнзак.

— За что? Я и сам не знаю деталей произошедшего, поэтому с удовольствием выслушаю их от вас.

— Да. Прошу прощения, стоило обратиться к вам с докладом сразу же…

— Нет, не переживайте на этот счёт. Я был слишком занят делом Стронова… — ответил мэр и снова засопел.

— Итак, к сегодняшней теме…

— Может, для начала стоит проявить друг к другу элементарное уважение и снять шлемы? — иронично вставил Игуварг, и, хотя в словах его имелась толика здравого смысла, тон, которым было сделано замечание Айнзу — единственному, на ком всё это время был шлем, — ясно говорил о личной неприязни. Другие авантюристы нахмурились.

— Нет. Думаю, на сей раз он прав. Это и впрямь невежливо с моей стороны, — с этими словами Айнз преспокойно снял шлем, открывая миру своё созданное магией человеческое лицо — ничем не примечательное, среднестатистическое. — Я прибыл из другой страны, поэтому предпочитаю носить шлем, чтобы не привлекать лишнего внимания и не нажить себе проблем. Прошу прощения, если это показалось вам грубым.

— Тьфу, ещё и заморский фрукт, значит…

— Держи себя в руках, Игуварг. Для авантюристов, защищающих людей от монстров, не существует национальных границ. Это одно из неписаных правил гильдии, существующих с самого её основания, и мне стыдно за то, что приходится напоминать подобные вещи представителю нашей с вами профессии, — Айнзак довольно жёстко оборвал Игуварга, распахнувшего было рот, чтобы продолжить. Осознав, что все присутствующие разделяют это мнение, Игуварг наконец заткнулся.

— Мне приходится делать это, чтобы не ловить на себе косые взгляды лишь потому, что я иностранец.

Некоторые сочувственно улыбнулись на слова Айнза. Игуварг чуть не лопнул от злости, но, когда Айнз медленно водрузил шлем на место, никто не произнёс ни слова.

— Итак, надеюсь, больше нас ничто не прервёт, поскольку я намерен приступить к главной теме сегодняшнего собрания.

— Да, нам пришлось откладывать начало слишком долго, потому что кое-кто опаздывал, — опять встрял Игуварг.

— Да, это моя вина. Прошу прощения, — Айнз виновато поклонился. Он извинялся всерьёз. Воспоминания о прошлой жизни, жизни офисного клерка, и о желании поскорее смыться с собрания, которое всё никак не начиналось, потому что кто-то опаздывал… Айнз слишком хорошо знал это чувство.

На фоне непримиримой враждебности Игуварга это искреннее раскаяние, подкреплённое многолетним опытом, выглядело ещё более подкупающе. Кто-то даже одобрительно хмыкнул, а Игуварг скривился, наконец осознав, насколько ухудшилось мнение о нём у присутствующих.

Но в этой комнате был и ещё один человек, недовольный даже больше, чем Игуварг.

— Всё, хватит. Если ты продолжишь уводить разговор в сторону, завершать свои речи будешь за дверью.

Это был, разумеется, Айнзак. Теперь в его глазах горел огонь возмущения, а от мягкой, отходчивой манеры речи не осталось и следа. И вперён этот горящий взгляд был, естественно, в Игуварга.

Тот согнулся в поклоне, извиняясь. И искреннее смирение в его взгляде заставило Айнза задуматься: если брать во внимание враждебность, которой Игуварг встретил Айнза с самого начала, было бы неудивительно, если бы он и сейчас продолжал упираться, как бунтующий против родителей школьник. Однако он почему-то выбрал повиновение.

Подумав некоторое время, Айнз наконец пришёл к выводу: Игуварг боялся за свою репутацию.

В самом деле, как бы другие члены гильдии расценили ситуацию, когда с собрания авантюристов мифрилового уровня выгоняют одного из участников? Велика вероятность, что для всей гильдии это будет выглядеть как признание такого члена бесполезным, даже если на самом деле это и не совсем так. Поэтому репутация Игуварга в этом случае пошла бы ко дну, как топор.

— Для начала — короткий экскурс. Два дня назад, ночью, группа авантюристов, патрулирующих тракт, повстречала близ Э-Рантеля вампира. Пятеро убиты. Именно из-за этого вампира вас и собрали сегодня здесь…

По мере того как Айнз вслушивался в описание вампира, и без того слабо брезжащая надежда затухла окончательно. Согласно словам выжившего авантюриста, он со страху толком не запомнил ничего, кроме одежды и волос. В его памяти особенно ярко остались «серебряные волосы и огромная пасть». Даже по этому примитивному описанию любой, знающий Шалтир, без труда смог бы её опознать. У Айнза теперь не осталось сомнений в том, кто был этот вампир на самом деле.

«Но почему же так произошло? Я ничего не понимаю… В любом случае надо бы подкорректировать его воспоминания, как только представится возможность».

А пока Айнз хмурил отсутствующие брови, дискуссия продолжалась.

Мэр монотонно пробубнил:

— Ну, я не очень сведущ в таких вещах и не хочу отнимать время лишь одному мне нужными пояснениями. Поэтому я просто посижу в сторонке и послушаю вас, а потом переспрошу, если чего не пойму.

— Вас понял. Так что, господа, какие у вас вопросы?

— «Близ Э-Рантеля» — это от какой именно части города?

— В трёх часах ходьбы от северных ворот. Знаете тамошний лес? Там всё и случилось.

— Какие жетоны были у тех авантюристов?

— Железные.

— Я хочу спросить, а зачем собирать стольких авантюристов ради вампира? Нам что, поторговаться за это задание?

— Точно-точно, с вампиром же даже платиновые авантюристы справятся. Так зачем созывать стольких мифриловых авантюристов на подобную работу?

— Всё просто. Этот вампир чрезвычайно силён, — вставил Раксиль, плотно сжав губы.

На него обратилось множество наполненных сомнением взглядов.

— Это вампир-то? Силён?

— Высокоуровневый вампир… Неужто как тот Разрушитель Держав, лорд-вампир из саги о Тринадцати героях?

— Неизвестно точно, является ли тот вампир лордом, но в стычке с авантюристами он использовал заклинание третьего уровня, «Анимейт Дэд». Надеюсь, мне не требуется объяснять вам, что это значит?

Ответом ему было молчание. Напряжённые лица говорили сами за себя.

— Хм… Ну, разве только мне требуется, — дал о себе знать мэр. — Не просветите?

— Да, прошу прощения, господин мэр.

— Проще говоря, если переводить всё на мерила гильдии, этот вампир владеет магией платинового уровня, — пояснил Раксиль.

Кажется, Панасоль начал понимать, о чём идёт речь, и брови его сдвинулись к переносице.

— То бишь… Хотя нет, достаточно.

Взгляд Панасоля стал острым, внимательным. И эта мелочь преобразила его, вмиг превратив из обрюзгшего бульдога в яростного дикого кабана. Должно быть, это и был истинный облик мэра.

— Вы хотите сказать, что этот вампир владеет высокоуровневой магией и сравниться с ним могут лишь высокоуровневые авантюристы платинового ранга?

— Именно так, мэр.

— Не будет слишком сильным упрощением сказать, что это просто особенно сильный вампир?

— Думаю, нет.

— И как бы вы оценили его мощь в военных единицах?

— Сложно сказать… — пораскинув немного мозгами, Раксиль наконец ответил. — Я говорю сейчас навскидку, так что не принимайте, пожалуйста, мои слова за истину в последней инстанции. Ну, так как вампир — нежить, а нежить не устаёт, а также не испытывает ни жажды, ни голода… Чтобы уж наверняка, я бы сказал, что он равноценен десятитысячной армии.

— Десятитысячной?! — Это известие явно шокировало Панасоля, и он даже окинул взглядом других авантюристов, интересуясь их мнением на данный счёт.

Все, кроме Айнза, авторитетно закивали, соглашаясь с мнением главы гильдии волшебников.

— Пожалуй, дальше объясню я, если не возражаете, — заговорил Айнзак, словно подхватив эстафету у Раксиля. — Авантюристов с классом выше платинового в королевстве имеется примерно двадцать процентов от общего числа. Всего у нас около трёх тысяч авантюристов, а значит, платиновых среди них всего шестьсот, и это на всё восьмимиллионное королевство. Понимаете? Авантюристов платинового уровня и выше у нас совсем немного.

— Да, понимаю… Хотя предпочёл бы не понимать. В таком случае я хотел бы спросить наших господ авантюристов: вы уверены, что справитесь с такой работой? Если нет… как насчёт отправить с вами Стронова?

Газефа Стронова, самого сильного воина королевства. Говорили, что его сила превосходит даже авантюристов адамантитового ранга. Не было бы преувеличением назвать его козырной картой королевства — и его последней надеждой.

Однако Айнзак немедленно отверг это предложение:

— Да, возможно, и впрямь нет воина, способного сравниться с ним один на один. Однако если бы Стронову пришлось сражаться с группой авантюристов, уступающих ему в силе, победила бы всё равно группа. Поскольку, если уж брать Стронова за пример, у любой группы было бы в четыре раза больше разнообразных заклинаний и боевых приёмов, чем у него, и это дало бы им скрытое преимущество и доступ к огромному количеству стратегий. Боюсь, то же самое преимущество будет и у монстра с особыми способностями…

— Хмм…

— Самым правильным выходом из ситуации было бы созвать авантюристов адамантитового и орихалкового ранга. А до тех пор — поставить сильнейших авантюристов на стражу города, чтобы не дать вампирам прорваться сюда.

— Не слишком ли это пассивная тактика? — с сомнением протянул мэр.

— Может, и так, но наиболее выигрышная, если рассматривать наихудший вариант развития событий. Не забывайте, что этот враг сто́ит целой армии.

— Даже представлять себе не хочу такой сценарий… Мощь целой армии в одном лице, способном подобраться незаметно и объявиться где угодно…

Собственно, даже десятитысячная армия не выглядела такой пугающей — прежде всего, потому, что её местонахождение и передвижения сложно было бы скрыть. К тому же на содержание большой армии потребовались бы огромные запасы провианта — вряд ли такая армия, даже оказавшись на территории королевства, смогла бы проводить долгосрочные операции. Но тут-то была не армия, а одно-единственное существо. Существо, владеющее, ко всему прочему, магией невидимости и способное действовать незаметно.

— Глава, я хотел бы высказаться как авантюрист… Боюсь, полноценную охрану города будет сложно обеспечить. Потребуется время, чтобы научиться координировать наши действия…

— Тогда как насчёт того, чтобы хотя бы создать план совместного сражения?

Авантюристы немедленно выразили несогласие.

— Толку не будет. Чтобы действовать слаженно, всё должно быть расписано по секундам, а чем более детален план, тем легче он рушится, если что-то вдруг идёт не так. Лучше нам вообще не объединяться, а сражаться каждый сам по себе. Да и вообще, что же тут делает вампир? Что удалось разузнать гильдии?

— Так как речь о могущественном вампире, даже нам немногое удалось узнать. Только мы подумывали создать развед-отряд, как случился вчерашний инцидент, и их пришлось направить туда…

— Думаете, эти два происшествия могут быть связаны?

— Именно.

— Но ведь Момон уже разобрался с кладбищем. Труп зачинщика и его пожитки дали какие-нибудь зацепки?

Айнзак с напряжённым видом замолк. Это удивило Айнза: глава гильдии, до того уверенно отвечавший на все вопросы, теперь посматривал на мэра, словно безмолвно спрашивая разрешения. Хотя, если подумать, речь ведь шла о человеке, предпринявшем попытку устроить в городе масштабный террористический акт, — разумеется, в этом деле имелись моменты, о которых авантюристам лучше не рассказывать.

— По снаряжению мы сделали вывод, что это дело рук Зуррернорна.

Авантюристы мгновенно помрачнели — им явно было знакомо это название, а вот Айнз слышал его впервые. И сейчас он молился богу, в которого не верил, чтобы никто не додумался спросить что-нибудь про это у него.

«Незнание и вправду страшно… Надо ускорить сбор информации».

— То тайное общество, вовсю пользующееся нежитью? Тогда, возможно, они и к тому вампиру имеют отношение?

— Возможно, их целью было рассеять наши военные силы, одновременно устраивая неприятности в самом городе и за его пределами? Или же оба этих происшествия лишь для отвода глаз, а настоящий план сейчас приводят в действие прямо у нас под носом? Это было бы хуже всего…

— Нужно провести разведку. Рейнджеры доложили, что в окрестностях места, где обнаружен вампир, есть пещера. По слухам, там обосновались разбойники, но…

— Но шанс, что вампир остался там, невелик… Гораздо выше вероятность, что он перемещается. Однако и первый вариант исключать нель… — заговоривший было авантюрист поспешно замолк.

Ничего удивительного — он нёс полную ерунду. Посылать людей туда, где видели вампира в последний раз, равносильно тому, чтобы отправить их на верную смерть, если он всё же остался там. Особенно если его мощь окажется такой, как они предполагают.

Слова авантюриста в этом контексте превращались в многословный эвфемизм для простого: «Идите и сдохните там!»

— Разведку, пожалуй, отложим на потом. В настоящий момент первостепенна безопасность города. Возможно, вампир прямо сейчас пытается пробраться внутрь…

— Да, с помощью магии это проще простого. Здесь же вам не империя, где над столицей курсирует воздушная кавалерия, а в патрулях ходят заклинатели…

С помощью заклинания «Флай» можно было проникнуть в город с воздуха, а с «Инвизибилити» — и подавно войти пешком, оставшись незамеченными. Именно такие козыри давала магия в руки владеющим ею. В подобной ситуации мобилизация войск и укрепление постов — самый очевидный и правильный ход.

— Но без информации с вампиром бороться будет тяжелее. Надо посмотреть, что там с пещерами!

Присутствующие, судя по всему, склонялись к такому варианту, весьма очевидному… и весьма не нравящемуся Айнзу. Ему совершенно не хотелось, чтобы эту форму Шалтир видел кто-нибудь. Он не мог точно спрогнозировать, чем это грозит, но знал одно: если Шалтир будут знать в лицо в городе — да что там, во всём королевстве, — это ещё аукнется, когда они в Назарике вновь возьмутся дёргать ниточки.

Айнз ломал голову, как бы увести разговор от этой темы. И ему пришёл в голову способ, как сохранить внешность Шалтир в секрете. Единственный подходящий способ.

Сглотнув несуществующую слюну, он заговорил:

— Вы ошибаетесь лишь в одном, господа. Этот вампир не имеет отношения к Зуррернорну.

— И почему же, Момон?

— Потому что я неплохо знаю этого вампира. Я гнался за ним всё это время.

— Что?! — Это известие потрясло всех присутствующих.

Айнз ускоренно думал, прогоняя в голове дальнейший разговор. Всё зависело от того, что он скажет теперь.

— Это один из невероятно могущественных вампиров. На самом деле именно ради того, чтобы узнать о них побольше, я и стал авантюристом.

Первым на крючок клюнул Айнзак.

— Погоди-ка, «о них»? Так вампир не один?

— Верно. Их двое. Ту, что с серебряными волосами, зовут… — Айнз замешкался. Он собирался сказать «Камилла», но в последний момент это имя ему показалось чересчур типичным для вампирши. Если среди присутствующих окажутся другие игроки, они мгновенно вычислят Айнза. Но сказать что-то всё-таки требовалось, поэтому Айнз выпалил первое, пришедшее ему в голову. — …Хоньёпеньётт!

— А?.. — нерешительно переспросил кто-то после секундного молчания. У остальных тот же вопрос был написан на лбу.

— Её зовут Хоньёпеньёко.

Айнзу и самому показалось, что он напутал, но, если бы на это обратили внимание, он всегда мог сказать, что оговорился. Имя-то сложное.

— Хоньёпеньё…

— Хоньёпеньёко, — терпеливо повторил Айнз.

И хотя он неосмотрительно присоединил к имени вампира, обычно подчёркнуто европейскому, японское окончание «ко», Айнз понадеялся, что даже игроки «Иггдрасиля» не додумаются к этому придраться. Гордый своей придумкой, он улыбнулся под шлемом.

— В-вот как… Ну, раз уж ты знаешь эту Хонопё… Ай, ладно — раз уж ты великодушно назвал нам имя этой вампирши, так, может, и личность свою раскроешь? Из какой же ты страны? — покосился на Айнза мэр.

— К сожалению, я не могу ответить на этот вопрос. Это совершенно секретное задание. Если бы я открылся вам, мне, возможно, пришлось бы срочно покинуть королевство. Да и превращать это дело в дипломатическое мне не хотелось бы — будет лучше, если мы разберёмся с вампиром, не вмешивая в это власти. Такое пожелание, должно быть, вам хорошо понятно, не так ли, мэр?

Мэр легонько кивнул, а Айнзак, заметив это, задумчиво прикусил губу, пронзая Айнза острым взглядом.

Недоверие Айнзака не задевало Айнза напрямую, но его всерьёз интересовало, верит ли вообще глава гильдии в его легенду. Не противоречит ли он где-нибудь себе? Эти две мысли не давали Айнзу покоя, но он заговорил вновь, прогоняя их. Подпустив в голос злости — совсем немного, чтобы не звучало слишком угрожающе:

— В разведку пойдёт моя группа. И если вампирша окажется там, мы её уничтожим, — провозгласил опоздавший на собрание Тёмный Воин.

И хотя никто не видел за забралом его лица, в голосе читались решимость и уверенность в собственных силах. Кто-то порывисто втянул воздух, словно задохнувшись от сгустившегося напряжения. Атмосфера в комнате вновь поменялась.

— Т-тогда другие группы… — начал было Айнзак, но Айнз перебил его:

— Не нужны. Они будут нас только задерживать. — И слегка махнул рукой, будто отмахиваясь от ненужной помощи.

Это прозвучало грубо, самодовольно и заносчиво. Не так стоит себя вести, стоя перед равными тебе авантюристами. Но эти люди, не раз глядевшие смерти в глаза, подсознательно ощущали, что эта надменность порождена вовсе не спесью, самовлюблённостью или высокомерием, а холодным расчётом. И ещё они чувствовали, что стоящий перед ними воин имеет право всё это говорить. Чувствовали скрытую в нём силу.

Он не был обычным человеком.

Присутствующим теперь казалось, что в комнате стало тесно, настолько реально и ощутимо давил на них авторитет того, чьё тело скрывалось под воронёной сталью лат. Словно перед ними и впрямь стоял авантюрист адамантитового ранга, добившийся успехов, за которыми ни одному из них в жизни не угнаться.

Он — один из тех, кого нарекают героями.

Айнзак поражённо замолк, лишь безмолвно переводя дыхание. И не он один. Мэр, обливаясь потом, дёргал свой воротник, пытаясь его ослабить.

— А что до награды? — выговорил Айнзак в полной тишине, почти шёпотом.

— Обговорим позже. Но я бы хотел иметь небольшие гарантии. Если я повергну этого вампира, то хотел бы получить по меньшей мере орихалковый ранг. Это облегчит мне дальнейшие странствия в погоне за вторым вампиром. Раз за разом доказывать, чего я стою, довольно утомительно.

Все присутствующие без труда поняли, чем продиктована его просьба.

Хотя авантюристы не были привязаны к конкретному городу или даже государству, но всё же на данный момент в Э-Рантеле не было ни одного авантюриста орихалкового ранга. Если бы вдруг Айнз получил звание высокорангового авантюриста, слава о нём вмиг разнеслась бы во все концы. Ему начали бы направлять особо сложные задания, и велик шанс, что благодаря этому он рано или поздно напал бы на след своего могущественного вампира.

Однако был один человек, который всё прекрасно понимал, но кого эта просьба задевала без малого лично.

По полу звучно скрипнули ножки стула. Взгляды машинально обратились на виновника шума — разумеется, не кого иного, как Игуварга, с самого начала цеплявшегося к Айнзу по любому поводу.

— Не верю я в твою силу! Да и о силах вампира мы толком ничего не знаем. Магические ресурсы для создания зомби мог дать и какой-нибудь предмет. Мы идём с тобой!

Игуварг нашёл в себе силы выступить против Айнза, пусть на него и давили окружающие, — антипатия и враждебность к Айнзу оказались сильнее. Он не мог допустить, чтобы наглость чужака сошла тому с рук.

Беллот, явно недовольный поведением товарища, холодно начал:

— Игуварг, по-моему, это уже…

— Я не против, — великодушно разрешил Айнз. Но явно не из дружеских побуждений, потому что следующие его слова были произнесены исключительно холодно. — Однако если вы за мной увяжетесь… То точно умрёте. Все или не все — этого уж не знаю.

Говорил он так спокойно, словно речь шла о вещах вполне естественных. Как будто их судьба уже давно предрешена. От этого тона Игуваргу стало сильно не по себе — и не только ему. Холодок в голосе Айнза леденил душу всем присутствующим без исключения.

Затем Айнз равнодушно пожал плечами:

— Я предупредил. Если вас это не останавливает, так и быть, идём вместе.

— К-конечно, не останавливает! — пылко заявил Игуварг.

Он явно блефовал, но идти на попятную не собирался. Он не мог себе этого позволить, особенно теперь, перед товарищами-авантюристами и представителем власти в лице мэра.

Айнзак, наконец взявший себя в руки за время короткой перепалки между Игуваргом и Айнзом, обратился к Айнзу:

— Хорошо, что ты так уверен в своих силах, Момон. Но какие у тебя на то основания? Не спорю, мы уже видели твою силу в действии. Однако не стоит забывать, что речь о сражении с могущественным вампиром, а это дельце не на раз плюнуть. Мы не можем полагаться на одного-единственного человека, даже если этот человек — ты. Нам нужен план на случай, если ты потерпишь поражение.

Айнз бросил в ответ, почти не задумываясь:

— У меня есть козырь.

— И какой же?

Дабы удовлетворить любопытство Айнзака, Айнз достал из нагрудного кармана кристалл.

— Да это же!.. Быть не может!.. — вдруг воскликнул Раксиль и сбивчиво продолжил: — Я читал о них в редких книгах… О том, что есть где-то в мире магические предметы, в которых заключена небывалая мощь. И это — один из таких предметов… Кристалл, в котором запечатана магия. Откуда у тебя такой редкий предмет?!

— Я потрясён вашими познаниями, — оценил Айнз. — Да, вы совершенно правы. Это кристалл, в котором запечатана магия, если быть точным — заклинание восьмого уровня.

— Что?! Как такое может быть?! — выпалил Раксиль в ответ. Даже у придушенного петуха не получился бы столь пронзительный вопль. Да и лицо его жутко перекосилось при этом.

Удивлён был не только Раксиль. Все — кроме, пожалуй, мэра — замерли, поражённые и потрясённые. Кто угодно, даже имеющий самый небольшой опыт в качестве авантюриста, понял бы слова Айнза и истинную ценность вещи, которую он держал в руках.

— Восьмого уровня? А разве это не просто выдумки?

— Может, и выдумки, но ты представь: значит, и правда есть места, где существует такая магия… Земли, где творились сказки и легенды…

— Быть не может!.. Это… Да это наверняка враньё!

Трое авантюристов, включая Игуварга, с благоговением уставились на кристалл, спокойно лежащий на воронёной стальной перчатке.

— Прошу прощения! Дай мне его на секунду! — сбивчиво попросил Раксиль.

— Зачем? — проявил разумную при обращении с такой ценностью осторожность Айнз.

— Мне… просто у меня, как заклинателя, профессиональный, так сказать, интерес! Клянусь, я ничего не сделаю! Хочешь чего-то в залог — отдам всё, что есть на мне! Вот, ремень, например! — Раксиль принялся трясущимися руками расстёгивать ремень и выдёргивать его из шлёвок, но Айнз остановил его, поспешно бросив:

— Понял-понял. В этом нет нужды. Держите.

— Я тоже — только потрогаю, можно? — вдруг оживился один из авантюристов.

— И я!

Кристалл с запечатанной магией пошёл по рукам, пока не подошла очередь Раксиля. Наконец дотронувшись до желанного предмета, Раксиль совершенно поменялся в лице. Он смотрел на кристалл, лежащий в его ладони, взглядом женщины, которой подарили желанную драгоценную блестяшку. Хотя нет — как мальчик, получивший наконец то, о чём давно мечтал.

— Он прекрасен… Кстати говоря, господин Момон, вы не против, если я наложу на него парочку заклинаний? — Получив разрешение, он с трепетом начал: — «Эппрайз Мэджик Айтем»![21] «Детект Энчантмент»![22] — С каждым новым заклятием его лицо расползалось во всё более широкой улыбке. — Удивительно!

Образ умного и властного мужчины, который он старательно держал всё это время, рассеялся. В глазах главы гильдии волшебников сияло искреннее изумление, он даже говорил теперь иначе — как мальчишка, восхищённый до глубины души.

— Это правда! Здесь запечатана магия восьмого уровня! Мои заклятия позволяют узнать лишь это, но… но это просто чудесно! Невероятно! — вскрикивал он вновь и вновь, словно одержимый. Остальные просто сидели, ошеломлённые таким зрелищем. А Раксиль принялся разглядывать кристалл на свет, потом потёрся об него щекой, даже лизнул — будто и впрямь совсем сошёл с ума.

— У-угомонись уже! Ты что творишь?! — Даже Айнзак никогда не видел его таким. Он поднялся и подошёл к другу, на которого окружающие смотрели со смесью удивления и возмущения. Слишком недостойно сейчас выглядел этот серьёзный муж, занимающий в городе не менее серьёзный пост.

— Дурачьё!!! Да как тут можно угомониться? Это же невероятно! Там же и правда запечатана магия восьмого уровня! Какая именно, правда, не знаю, но ты представь!.. Восьмого! — Ничуть не урезоненный, Раксиль продолжал разглядывать кристалл, и глаза его сверкали диким блеском. На секунду в них проскользнула тень благоразумия, и Раксиль обратил взгляд на Айнза. — Господин Момон, где вы достали этот предмет? Расскажите, прошу!

— Нашёл в каких-то руинах, вместе с кучей других предметов. Разумеется, магия уже была в кристалле. Это мне поведал один опытный заклинатель, которого я попросил оценить предмет.

— Ясно! И где находятся эти руины?

— Очень, очень далеко… Это единственное, что я могу вам сказать.

Раксиль досадливо прикусил губу: он и не надеялся получить другой ответ.

— Не будете ли так добры вернуть, пожалуйста? — вежливо, но уверенно попросил Айнз.

— А… ага… — Раксиль стрельнул глазами по сторонам, а потом неохотно расстался с кристаллом, передав его обратно Айнзу. Понаблюдав краем глаза, как Айнз бережно протирает кристалл куском овчины, он вдруг вымолвил решительно:

— Кстати говоря… Я против того, чтобы вы отправились уничтожать вампира, господин Момон!

Повисла тяжёлая тишина. Айнзак устало закрыл лицо ладонью, но всё-таки страдальческим тоном спросил:

— С чего вдруг-то? Можешь даже не отвечать, всё и так понятно, но… давай. Удиви меня.

Он, видимо, до последнего надеялся услышать что-то другое. Но Раксиль пробормотал:

— Ну, просто… Было бы жаль разбрасываться такими вещами просто так…

Убедившись, что его друг совершенно неадекватен — по крайней мере, на данный момент, — Айнзак решил не брать его в расчёт.

— Ладно, мнением Раксиля по данному вопросу можно пренебречь…

— Да послушайте! Магия восьмого уровня — это же и правда магия мифологического масштаба, она попросту легендарна! Такую ценность пускать на борьбу с одним-единственным вампиром — да это неслыханно!

В глазах Айнзака бушевал огонь. Такую безответственность спускать Раксилю с рук уже было нельзя, поскольку тот действительно вёл себя неподобающе своему рангу. И он сказал Раксилю очень тихо, тщательно сдерживая рвущуюся из груди ярость:

— Прости, Раксиль. Но с нас уже хватит.

Калейдоскоп эмоций, вложенных в эти слова, отрезвил даже Раксиля, и он захлопнул рот, не в силах ничего ответить. На щеках его проступил румянец — должно быть, стало стыдно за своё поведение.

Убедившись, что его друг вновь обрёл способность мыслить здраво, Айнзак вежливо намекнул:

— Мы рассчитываем на тебя, Момон.

Затем он поклонился, а Айнз кивнул:

— Вас понял. — Прорезь шлема обратилась в сторону Игуварга. — Выдвигаемся как можно скорее. Ведь при свете дня на вампиров действует штраф, снижающий скорость передвижения.

— Штраф?.. Ну да, свет — их слабость, и днём они и правда перемещаются медленнее… Мы начнём подготовку немедленно.

— Не обсудишь план со своими товарищами?

— Не проблема. Они у меня всё на лету ловят.

— Ну, если только так. В таком случае у главных ворот Э-Рантеля, через час.

— Час? А не рановато? Солнце ведь нескоро зайдёт.

— Я хочу отправиться в путь как можно раньше. А если кому-то не хватает смелости и нужно время, чтобы собрать волю в кулак, то я дожидаться вас не стану. Есть возражения?

— Понял. Начнём сборы немедленно, — процедил Игуварг, даже не скрывая раздражения, и поднялся.

Айнз проводил его спокойным взглядом, а потом вновь посмотрел на оставшихся:

— Мне тоже пора идти. А вы уж, пожалуйста, позаботьтесь о безопасности Э-Рантеля. Не хотелось бы разминуться с вампиром и… по возвращении застать город в беде.

— Да. Не могу сказать, что вы можете на нас положиться, но мы приложим все усилия, чтобы не допустить этого, — ответил Айнзак. — А вы… Если покажется, что запахло жареным, отступайте.

Айнз кивнул и покинул комнату.

В конечном счёте в комнате осталось трое: Панасоль, Айнзак и Раксиль. В глазах последнего всё ещё читалась тоска от недавнего расставания с удивительным кристаллом.

— Приношу извинения за недостойное зрелище, которое вам пришлось наблюдать, — виновато выговорил он и склонился в поклоне.

— Да нет, не беспокойтесь об этом, — с кислой улыбкой ответил Панасоль. Его мнение о главе гильдии волшебников сегодня явно претерпело разительные изменения.

Раксилю и самому это казалось постыдным, но то совершенно детское восхищение, завладевшее им при виде чудесного предмета, так его и не покинуло. Его отголоски до сих пор звенели в душе. А ещё ему вдруг вспомнилось, как он встретил Лиззи, местного зельевара, и она все уши ему прожужжала про какое-то зелье. Тогда Раксиль не понял её, не в силах уяснить, как можно столь бурно реагировать из-за какой-то склянки с жидкостью, но теперь ему хотелось усмехнуться своей прошлой, равнодушно-холодной ипостаси, прямо в лицо. Он познал сегодня, как тяжело сдержать в себе удивление и восторг при виде чего-то, что ты доселе считал недостижимым.

— Этот предмет был настолько уникален?

Раксиль замешкался. Ему пришлось успокоить сердце, вновь забившееся по-ребячески торопливо, и придать голосу профессиональное спокойствие.

— Да. Он может фундаментально изменить наши представления о магии. До этого момента существование магии даже седьмого уровня считалось не более чем легендой. Сейчас я впервые своими глазами увидел живое доказательство этих легенд.

Уровневая магия — или же просто магия в целом — появилась в этом мире около шестисот или пятисот лет назад. В то время родилось множество героев-заклинателей, однако не было свидетельств, что кто-то кроме Тринадцати героев мог использовать магию седьмого уровня и выше. Это оставалось ничем не подкреплёнными сказаниями.

Деяния некоторых героев саг были столь поразительны, что хотелось воскликнуть: «Даже магия восьмого уровня на такое не способна!» — так что эти истории нередко рассматривались лишь как легенды, с характерными для них эпическими преувеличениями. К тому же никто не мог уверенно сказать, использовали ли хотя бы Тринадцать героев, чьё существование не подвергалось сомнению, магию более могущественную, чем та, что была доступна людям сейчас.

Однако…

Сейчас Раксиля посетила мысль: что, если саги всё-таки не просто красивые выдумки? Он сделал себе мысленную пометку: завтра, как будет свободное время, порыться немного в сказаниях. О короле гоблинов, который сразил множество драконов веткой ясеня; о крылатом герое, парившем высоко в облаках; о воителе зла, разъезжающем верхом на трёхголовом драконе; о принцессе, правящей в кристальном замке вместе с двенадцатью своими верными рыцарями…

— Ну и насколько ему можно верить? — поинтересовался мэр, имея в виду, разумеется, Айнза.

Согласно показаниям выжившей авантюристки, вампир отступил, стоило кинуть в него склянку с зельем, полученным от попутчика в воронёных доспехах неземной красоты. По поводу зелья Раксиль, естественно, сразу обратился к Лиззи. Сыскать лучшего специалиста по зельям в Э-Рантеле было решительно невозможно. Из её восхищённого бормотания Раксиль смог вычленить, что то зелье было для мира зельеварения примерно тем же, что и кристалл с запечатанным заклинанием — для мира магии.

И если владение одним предметом такого уровня сразу наводило на подозрения, то два предмета — уже система. Значит, Момон просто из тех людей, чья амуниция состоит из подобных редкостей. Вопрос состоял в другом: почему это остановило вампира?

Имелись две версии. Первая: Момон и вампир — враги. Вторая: они заодно, и каждый из них извлекает какую-то пользу из сложившейся ситуации. Поэтому вопрос мэра следовало понимать иначе: являются ли внезапно объявившийся авантюрист Момон и вампир друг другу врагами или нет?

— Каков шанс, что эти двое сообщники?

Этот вопрос волновал всех присутствующих. Теперь они попытались восстановить перед глазами образ Момона, прокручивая в голове недавний разговор, приглядываясь и прислушиваясь, не скользнёт ли в его речах нестыковка.

— Мне кажется, шанс довольно мал, — наконец отозвался Айнзак. — А ты как считаешь, Раксиль?

— Я тоже так думаю. Если бы он хотел прикрыть вампиршу, то мог сделать это и более простым способом.

Не было причин так завираться лишь для того, чтобы позволить ей скрыться, выиграв немного времени.

— Может, его цель — получить орихалковый ранг?

— Не думаю, господин мэр. Некоторые авантюристы, конечно, получают и славу, и признание, но никакой власти к этому не прилагается. Каковы привилегии авантюристов этого ранга, Айнзак?

— Возможность браться за хорошо оплачиваемые задания. Растёт известность. Если оказаться в нужное время в нужном месте, благодаря этому можно получить хороший пост, но… больше ничего. Сомнительный путь для тех, кто жаждет власти.

В умах людей слишком укоренился образ авантюристов в виде головорезов, день и ночь зачищающих логова чудовищ. Возможно, они и могли выслужиться, став главами гильдий авантюристов, но вмешиваться в государственные дела даже с этого поста было бы затруднительно.

— Будь его целью деньги, он с одного того кристалла мог бы прожить остаток века и в ус не дуть. Слава же, с его-то силой, и сама его быстро найдёт. Вон, кто-то из стражи, занимавшейся происшествием на кладбище, уже кличет его легендарным героем.

Панасоль кивнул. Одним ударом прикончить нежить, макушкой подпирающую небеса, а потом ещё и разгромить армию нежити помельче, но кишащей так, что земли не разглядеть, — это и впрямь герой, самый настоящий. Так же думали и те, кто видел Момона в деле. Кто-то даже говорил, что им никакие монстры не страшны, пока на их стороне обладатель такой силы.

— Конечно, при всём при том у нас, как это ни печально, нет также и причин доверять ему полностью. Однако его легенда звучит весьма правдоподобно, и я не думаю, что он стал бы показывать нам свой козырь, кристалл с запечатанным заклинанием, если бы считал нас врагами. Поэтому, думаю, верить ему вполне можно.

Мэр и Айнзак лишь скептически посмотрели на Раксиля. Как ни крути, а после недавнего приступа безумия воспринимать его логику всерьёз им было сложно, и эти сомнения были написаны у них на лбу.

— Мэр Панасоль, Айнзак, — терпеливо продолжил Раксиль, — ваши сомнения в Момоне вызваны тем, что он появился внезапно, как снег на голову, — и почему-то именно тогда, когда в окрестностях столицы завёлся вампир. Но мне кажется, легенда Момона прекрасно объясняет это совпадение.

Те утвердительно кивнули.

— Далее: вампирша прекратила нападения, увидев одно из редких зелий, которые носит при себе Момон. Это тоже вполне закономерно, если Момон гнался за ней всё это время, до самого города. Ну а причина, по которой осталась в живых та авантюристка, проста: вампирша хотела, чтобы её местонахождение дошло до Момона.

— Так вот оно что… — пробормотал Айнзак. — Выходит, она желала, чтобы Момон искал её в определённом месте, намереваясь поджидать его там. А девушку она отпустила потому, что из-за зелья подумала, будто та как-то связана с Момоном. Чтобы информация точно нашла адресата. А ведь всё сходится…

— Однако сложно радоваться визиту Момона, раз это именно он пригнал сюда вампиршу, — проворчал мэр.

— Без сомнения, господин мэр, вы правы. Мы также не знаем, из какой он страны и что он за человек, но, думаю, до тех пор, пока он не разберётся с вампиршей, нам следует принимать его радушно и быть начеку. Лично я считаю, что нет нужды искать в нём подвох, однако… — Раксиль вздохнул. — А ещё я хотел бы пообщаться немного с господином Момоном по поводу того предмета. Да и броня у него довольно любопытная…

— Раз уж зашла речь о Момоне, что там с трупами тех, из Зуррернорна? — вставил Айнзак.

— Пропали, — скис мэр.

Изувеченные тела сектантов, которых сразил Айнз, отвезли в охраняемый морг, но к рассвету их уже и след простыл. Предположительно, кто-то пробрался в морг и выкрал их, но никто из стражников не пострадал, да и никого подозрительного они не видели.

Морг был выполнен в виде потайной комнаты, снабжённой к тому же дополнительными помехами, ограничивающими использование, к примеру, телепортационной магии. Поэтому оставалось неясным, каким образом злоумышленники проникли внутрь, и единственной рабочей версией было, что трупы сами растворились в воздухе.

Город перевернули вверх дном, но до сих пор не нашлось ни одной зацепки, способной привести к останкам пропавших зуррернорнцев. И шансы, что таковая вдруг найдётся, таяли с каждым часом. Другими словами, потенциальные улики попросту уплыли у властей королевства из-под носа.

— Тот мужчина проводил ритуал, как-то связанный с нежитью. Может, он и сам ожил и сбежал?

— Исключать этого нельзя.

— Сложная ситуация. У нас нет никаких доказательств… Видимо, наша последняя надежда — то святилище под мавзолеем? Хорошо бы там нашлись хоть какие-то улики…

— Кстати говоря, кажется, Момон туда не заходил, но, думаю, если найдём высокоуровневые предметы — стоит отдать их ему. Как считаете?

— Полагаю, да. Вещи, не имеющие отношения к ритуалу, надо передать ему. В соответствии с кодексом авантюристов.

4

Айнз буквально летел по тракту. В прорезь шлема бил тёплый ветер, от которого у любого живого существа, обладающего глазными яблоками, давно начали бы слезиться глаза. Но так как у Айнза их не было, он просто отстранённо подумал: «А сегодня ветрено, однако».

Он поглядел вниз, где земля проносилась под ногами со скоростью летящей стрелы. Может, ему это просто мерещится из-за того, что она слишком близко, или ещё из-за чего? Айнзу казалось, что они едут гораздо быстрее, чем на самом деле, но страха это ощущение не вызывало. Лишь его тело рефлекторно пыталось сгруппироваться на каждой кочке.

Хамске бежала ровно, поэтому удержаться на её спине не представляло бы большого труда, не будь она, за исключением огромных размеров, обыкновенным джунгарским хомячком. Возможно, проблема была в основном в её округлых формах, вынуждавших наездника широко расставлять ноги. Даже Айнз, обладающий отменным чувством равновесия, не мог расслабиться ни на секунду. Как же тяжело рассекать на хомяке без намёка на седло или стремена. А если вдруг придётся ещё и мечом размахивать…

«Надо бы поскорее сделать для неё ездовую сбрую. Можно заказать у кузнеца, как только он закончит с подставными латами, которые нам скоро понадобятся…»

На мысли эти его навело, скорее, не собственное шаткое положение, а силуэт наездницы, скачущей рядом с ним.

Нарберал верхом на коне. Это был мощный конь, закованный в тяжёлые металлические латы, — его призвал магический предмет «Статуэтка животного: Боевой конь». Девушка искусно правила гигантским скакуном, практически летя над трактом, — это выглядело потрясающе. Собранные в хвост волосы трепал встречный ветер, а тёмный дорожный плащ шумно развевался у неё за спиной, почти не опадая на круп. Такое только в фильмах и увидишь.

Айнз попытался представить со стороны себя, скачущего на гигантском джунгарском хомячке… Картина его совершенно не порадовала.

Он обернулся, бросая взгляд на скачущих позади людей. Это была группа авантюристов из четырёх человек, вооружённых и снаряжённых на порядок лучше «Мечей тьмы», с которыми он недавно разделял один и тот же путь… Затолкав ненужные воспоминания в самые пыльные закоулки памяти, он рассеянно оглядел их коней.

Что за прекрасные кони… Айнз не особо в этом разбирался, однако по одному тому, как переливались их шкуры, обтягивающие мощные, жилистые тела, можно было догадаться: они явно хорошей породы.

Авантюристы тоже скакали как на картинке, выстроившись клином и образовав собой безупречный равнобедренный треугольник.

«И тут я, как дурак, верхом на Хамске. Тот ещё видок, наверное».

Айнза обуревали мрачные мысли, но его мнение явно никто не разделял.

— Что за прекрасный и могущественный зверь! — Один из товарищей Игуварга вдруг поравнялся с Айнзом. В отличие от Игуварга, в его голосе не было ни намёка на враждебность. Движимый любопытством истинного авантюриста, он продолжил: — Кто это? Должно быть, какое-то известное волшебное создание, да?

— Мудрый Король Леса.

Глаза неожиданного собеседника округлились.

— А? Чего?! Тот самый, из легенд?! — выкрикнул он поражённо.

«Я никогда не привыкну к такой реакции. Неужели Хамске настолько… А?..»

Краем глаза Айнз заметил, как Хамске гордо встопорщила свои вибриссы. Ушки она тоже навострила, и теперь, если прислушаться к ощущениям, Айнза стало отчётливее подбрасывать на каждом прыжке — Хамске явно отвлеклась на похвалу.

Айнз стукнул закованной в стальную перчатку рукой по хомячьей макушке, а авантюрист заговорил чуть тише:

— А ведь Игуварг вас описал… Ну ясно, опять ему зависть глаза застит.

— И как же он меня описал? Хотя нет, не говорите. Ваше лицо говорит само за себя.

Авантюрист неловко засмеялся:

— Вы уж его простите. Так-то он… неплохой парень. Взрывной просто, часто не по уму действует.

— Удивительно, что вы с таким товарищем всё ещё работаете в полном составе. Или кого-то уже приходилось заменять?

— He-а, с самого основания никто из наших не погиб, — гордо заявил авантюрист. — А всё потому, что мы дополняем друг друга и характерами, и способностями. Игуварг ведь один из лучших авантюристов.

— Один из лучших, говоришь?.. — Айнз обернулся, встретив испепеляющий взор Игуварга, а затем фыркнул и легонько взмахнул рукой, безмолвно приказывая Нарберал сдержать своё негодование. — Ну, с этим можно только поздравить.

Лишние перепалки им сейчас ни к чему. Есть дела поважнее.

Дождавшись, пока Айнз опустит руку, Хамске вдруг подняла голову, заглядывая ему в глаза.

— Хозяин… Голове больно… — Чёрные глаза-бусинки мокро блестели от слёз.

Айнзу даже стало немного стыдно. Он явно перестарался с тем шлепком. Но и ему не хотелось на такой скорости слететь с импровизированного скакуна, это тоже надо понимать!

Урона от такого падения он не получит, даже если свалится на полном ходу: Айнз уже проводил эксперимент со слугой, имеющим такие же навыки снижения урона, как и он сам. Сбрасывал его с высоты нескольких тысяч метров, а тот даже боли не почувствовал.

Вот только их спутникам такая стойкость может показаться странной. Они проделали весь этот путь в относительно дружественной обстановке, и, по правде говоря, Айнзу не хотелось эту обстановку портить.

— Беги чуточку ровнее. Мне не хочется за тебя слишком сильно цепляться, с моей-то силищей.

— Поняла! Так хозяин беспокоится обо мне? — Глаза Хамске вновь заволокла пелена слёз, на сей раз — слёз счастья.

Айнз приказал ей смотреть на дорогу, а товарищ Игуварга вновь восхитился:

— Вы так уверенно держитесь в столь неудобной позе… Выглядит довольно опасно, даже для того, у кого с чувством равновесия всё в порядке!

— Да я уже привык… Но всё равно думаю прикупить в ближайшее время седло.

— Седло? — немного заволновалась Хамске. — Ну уж нет…

Нарберал кинула на хомячиху тяжёлый взгляд, и та спешно поправилась, стремясь убедить её в своей безграничной преданности:

— Я-я просто шучу, конечно! Ведь слова хозяина — закон для Хамске, и я буду ему следовать, этому закону, да-да!

Хомячьи бока мелко задрожали, и явно не от дорожных кочек. Айнз нахмурился под шлемом.

«Ну, вот запугивать Хамске такими взглядами — это уже слишком. Преданность — это хорошо, но Нарберал явно перегибает палку. Трудно её осуждать за презрение к людям, но для всего есть время и место… Она даже этого не понимает. Интересно, она запрограммирована быть такой? Если да, то с этим, конечно, ничего не поделать, но всё-таки…»

Одно лишь то, что Хамске путешествовала вместе с ним, способствовало его известности. Молва об авантюристе Момоне разлеталась во все концы, но ведь и эта молва могла быть совершенно разной. Один вариант — что Мудрый Король Леса добровольно присягнула ему в верности, а другой — что её удерживают силой, что она напугана и несчастна. На руку светлому образу великого авантюриста Момона играл именно первый вариант. Что в одном, что в другом случае, Айнз оставался хозяином, а Хамске — его слугой, однако ему хотелось предстать перед людьми в лучшем свете, чтобы его известность росла быстрее.

Его должны звать героем, а не тираном.

К тому же у Айнза было предчувствие, что однажды этот факт может стать его козырной картой. Ведь Хамске — первое могущественное создание извне Назарика, присягнувшее ему в верности.

Рассудив, что он обошёлся с Хамске чересчур жестоко, он ласково погладил место, где её стукнул, — так мягко, словно гладил крошечного зверька.

— Хозяин!.. Это очень… смущает, да-да.

А Нарберал так звучно скрипнула зубами, что Айнз услышал даже сквозь лошадиный галоп.

«Так ведь и ты сама виновата! Ну почему ты всё и всех воспринимаешь так серьёзно?.. Понимаю, конечно, ты ревнуешь. Надо бы и тебя чем-нибудь наградить… за верность. Но чем?»

Пока Айнз выбирал между кольцом и каким-нибудь другим сокровищем, Игуварг окликнул его, недобро прищурившись:

— Эй, Момон. Мы на месте.

Айнз кивнул, а Хамске начала потихоньку сбавлять обороты. Одним из преимуществ хомячихи по сравнению с лошадью было как раз то, что они без труда понимали друг друга. Айнз никогда не занимался верховой ездой, поэтому вряд ли он сходу справился бы с лошадью.

«Я стеснялся разъезжать на Хамске, но, похоже, у этого оказался как минимум один огромный плюс: мне не пришлось садиться на настоящего коня. В этот раз всё обошлось, но, возможно, однажды всё-таки придётся это сделать. Надо бы потренироваться — на всякий случай».

Айнз спрыгнул с Хамске и благодарно похлопал её по пушистому боку. Нарберал превратила своего скакуна обратно в статуэтку, а кони авантюристов отправились пастись неподалёку.

— Что ж, идём. А в каком порядке?

— Мы пойдём вперёд, — проговорил Айнз. — Вы же просто следуйте за нами.

— Мне не особо интересно, что случится с вами, но раз уж прокладываете дорогу — не делайте глупостей и не создавайте лишних проблем для нас, ладно? — раздражённо бросил Игуварг.

Айнзу уже довелось побывать в подобных лесах, нетронутых человеком, поблизости от деревушки Карне. Пробираться сквозь такие заросли непросто — но не для него, увешанного магическими предметами. Для него лесные буераки мало чем отличались от мощёных улиц Э-Рантеля. К тому же он сильно беспокоился за Шалтир и потому шагал быстрее обычного — Игуварг регулярно его окликал, требуя сбавить ход.

И хотя то не были придирки на пустом месте, требование он озвучивал в выражениях столь грубых и столь враждебным тоном, что шагающая рядом с Айнзом Нарберал едва-едва держала себя в руках. Пару раз она чуть не сорвалась, но Айнз всякий раз решительно останавливал её:

— Мы почти пришли. Давай без глупостей.

От этих слов лицо Нарберал приобрело настолько милое растерянное выражение, что Айнз безмолвно усмехнулся. Впрочем, скоро он заметил, что Хамске начала вести себя странно. Она быстро прядала ушами, словно прислушиваясь. Айнз догадывался, что именно её тревожит, поэтому наклонился к хомячьему ушку и шепнул в него:

— Прекрати.

— А? Вы о чём, хозя…

— Если ты прислушиваешься к металлическому бряцанью, то не бойся. Это я устроил. Не обращай внимания.

— Так вот оно что… Простите, хозяин!

— Кстати, за нами никого больше нет?

Вообще-то он поручил Нигредо следить за этим, да и вообще принял множество мер предосторожности, но следовало полностью убедиться.

— Нет, похоже, больше никого.

— Эй, что-то не так? — окликнул их один из товарищей Игуварга, тот самый, что завёл недавно с Айнзом разговор о Хамске. Игуварг по очевидным причинам гордо молчал.

Айнз помахал им и бросил, что всё в порядке.

— Точно? — Видимо, ответ не удовлетворил авантюриста, но, поскольку продолжать диалог Айнз не пожелал, тому ничего не оставалось, кроме как пожать плечами и умолкнуть.

«Вы уж простите, ничего личного…» — мысленно извинился Айнз, молча углубляясь всё дальше и дальше в лес.

Когда они зашли довольно далеко, позади раздался звон выдернутого из ножен меча.

И ещё один. И ещё. Айнз остановился и преспокойно обернулся:

— Что случилось?

— Не чтокай мне тут, — резко отозвался Игуварг. — Раз вызвался идти впереди, так хоть по сторонам гляди внимательнее.

И в этот раз его товарищи были с ним солидарны.

— Эй, ты там! — рявкнул Игуварг угрожающе. — А ну, выходи, и без резких движений!

Он обращался к большому дереву, достаточно толстому, чтобы за ним мог спрятаться человек. Но пока авантюристы напряжённо сбились в кучу, готовые к схватке, Айнз преспокойно прошагал к дереву. Его пару раз нервно окликнули, но он проигнорировал их. Нарберал и Хамске последовали за своим господином, и если по лицу Нарберал было понятно, что её ситуация врасплох не застала, то Хамске явно робела, поджимая ушки.

Стоило их процессии приблизиться к дереву, как из его тени выступила фигура, облачённая в такие же чёрные, как у Айнза, доспехи, с тяжёлым боевым топором наперевес. Его лунообразное лезвие источало бледное сияние.

С появлением этого грозного воина всех охватило необъяснимое оцепенение. Точнее, не всех, а только часть присутствующих. Айнз преспокойно поднял руку в приветствии:

— Хорошая работа.

— Благодарю, владыка Айнз, — отозвался воин, то есть Альбедо, опускаясь на одно колено. — Так что там с Ша…

— Это ещё кто? Твоя подружка? И вообще, что ещё за владыка Айнз? — опомнившиеся авантюристы наперебой сыпали вопросами.

Для них подобное поведение было вполне естественным, но вот для Альбедо, всё ещё не поднявшейся с колен, это выглядело проступком, достойным немедленной и жестокой кары. Пламя её гнева вспыхнуло и грозно затрещало, готовое поглотить всю округу.

Хамске задрожала, и шёрстка её встала дыбом. Увязавшиеся за Айнзом авантюристы отреагировали примерно так же: они резко побледнели, а на их лбах выступил холодный пот. Они чувствовали смерть, подступившую к ним почти вплотную.

— Я вас представлю. Это мой друг, Альбедо, — не растерялся Айнз.

— Владыка Айнз, называть кого-то вроде меня другом — слишком большая честь… Я же всего лишь ваша верная слуга.

— Верно. В таком случае беру свои слова назад. Она моя слуга. Это достаточное объяснение? И да, Альбедо. Приступай к следующей части, как договаривались.

Пока авантюристы растерянно таращились, не понимая, что творится, Альбедо поднялась с колен и направилась прямиком к ним.

— Ах да, последний вопрос. На него я как-то забыл ответить, — обернулся к перепуганным авантюристам Айнз. — Меня зовут не Момон, моё настоящее имя — Айнз. Но не утруждайте себя запоминанием.

Растерянность этих сильных, уверенных в себе людей была написана у них на лбу большими буквами. Альбедо хихикнула, но смех этот был холодным как лёд.

— Ну а теперь… Альбедо, избавься от них. Поймай одного… или нет, двух на всякий случай. Помехи уже установлены, поэтому можешь не волноваться, что кто-то попытается вызвать подмогу с помощью магии. — Даже Игуварга поразил этот голос, абсолютно бесстрастно раздающий указания. — Трупы отнеси в Назарик. Выглядят они многообещающе, проверим, можно ли из них сделать высшую нежить.

— Слушаюсь.

Альбедо легко взмахнула топором, словно привыкая к длине древка. В этом движении не было ни угрозы, ни враждебности. Словно повар, приноравливающийся к новому тесаку. Разумеется, так — да и откуда взяться угрозе? Альбедо не видела разницы между приказом поотрубать головы низшим существам и просьбой пошинковать морковки к ужину. Не будь здесь Айнза, она наверняка и красоваться бы не стала, размахивая оружием для проверки точности своих движений.

Ни Игуварг, ни остальные толком не понимали, что происходит, но, почувствовав опасность, все, как один, схватились за оружие. Однако их неверящие взгляды всё ещё были прикованы к Айнзу. А тот пожал плечами:

— Уж простите. Я не очень точно подобрал слова там, в гильдии. Правильнее было сказать не «точно умрёте», а «я вас точно убью».

Айнз приговорил их к смерти.

— Я вас предупреждал, но вы и слушать не хотели. Всего этого могло и не быть. Это был ваш выбор. Так имейте мужество принять и его последствия.

Авантюристы не сговариваясь обратились в бегство. Они не обменялись ни знаком, ни жестом. Единогласие их выбора объяснялось тем, что все прекрасно понимали, кто они и кто противник. Они чувствовали, что эту разницу в силе не нивелировать никакой стратегией. Поэтому вместо того, чтобы убегать толпой, они кинулись врассыпную: это давало им больше шансов выбраться живыми.

Альбедо, не ожидавшая такого, замешкалась на мгновение. Несмотря на то что её физическая сила превосходила силу Айнза, вылавливать врагов по одному в густом лесу — сомнительная забава.

Однако первую свою жертву она настигла за долю секунды и парализовала одним из своих навыков. Этого возьмёт живым. Первый человек шумно свалился на землю, как мешок картошки, а чуткий слух Альбедо уже уловил движение второго. В его снаряжении что-то ритмично бряцало, и это бряцание быстро удалялось. Но понять, где именно находится цель, Альбедо мешали обступившие её со всех сторон деревья, заслонявшие обзор. К тому же у остальных беглецов со снаряжением всё было в порядке, и услышать можно было разве что хруст травы и сухих веток под ногами удирающих. Какая досада, что у неё нет классов вроде рейнджера или вора.

Альбедо обречённо покачала головой и приказала:

— Маре, разберись с теми двоими. А грубияну, посмевшему перечить владыке, устроим достойную расправу.

5

Игуварг бежал.

Он знал, что Момон намного лучше него как авантюрист, знал с самого начала, со встречи в гильдии, — просто старательно отрицал. Но стоило ему увидеть внушительный силуэт Момона верхом на магическом существе из легенд, верхом на Мудром Короле Леса, отрицать сей факт и дальше стало уже невозможно. Мифриловому авантюристу не под силу подчинить столь могущественное создание своей воле.

Момон вовсе не завирался. То, что он рассказал в гильдии, не было ни хвастовством, ни враньём. Когда Игуварг это понял, его охватила злоба.

«Понятия не имею, откуда ты такой взялся, но раз нужна информация — так уж и быть, брошу тебе кость. Главное, не лезь не в свои дела».

Для Игуварга Момон был всего лишь чужаком, вторгшимся на его территорию. Он думать ни о чём не мог, его терзала неукротимая зависть: ведь они ради своей мечты гоняли себя и в хвост, и в гриву, сотни раз пускались в самоубийственные походы, мучительно медленно ползли вверх в таблице рейтинга — и вдруг заявляется этот, свалившись как снег на голову, и получает всё прямо с порога, на блюдечке с голубой каёмочкой.

Выпади ему шанс насолить Айнзу, он бы обязательно им воспользовался, не погнушался бы даже распустить слухи, чтобы испортить его репутацию. Собственно, именно за этим он и увязался вместе с Момоном в поход на вампира.

И именно поэтому, когда появился сообщник Айнза в чёрных доспехах, когда сам Айнз объявил, что собирается от них избавиться, — Игуварг без сомнений выбрал бегство. Страх не парализовал его — наоборот, прибавил прыти. Его гнал вперёд вовсе не свист боевого топора, а яростное желание поскорее рассказать в гильдии неприятные детали того, каков же на самом деле этот Момон — точнее, Айнз.

«Сам напросился. Да я во что бы то ни стало вернусь живым, я всем расскажу, что ты сделал, засранец!»

Игуварг так и не нашёл чётких доказательств того, что тот в сговоре с вампиром, но приврать-то всегда можно. Несмотря на вероятность, что прямо сейчас на него со спины обрушится грозное оружие, несмотря на страх за свою жизнь, сжимавший сердце Игуварга, он не мог сдержать рвущиеся из груди чувства — и они отразились на его лице злорадной ухмылкой.

Его совершенно не беспокоила судьба товарищей. Точнее, он был бы не против, чтобы все передохли, если бы это дало ему малейший шанс сбежать.

«Я стану лучшим. Я стану орихалковым, потом адамантитовым. Я встану среди тех, кого называют героями».

Ему не нужны другие сильные авантюристы, ни рядом, ни вообще. Товарищи были для него просто головами, по которым можно пройти, чтобы забраться на вершину. Он обязательно станет подобен тем Тринадцати героям, которые спасли мир. Именно об этом мечтал Игуварг с тех самых пор, как ещё ребёнком слушал в своей крохотной деревушке проезжего барда, распевавшего саги об их подвигах.

А теперь из ниоткуда появился этот чужак, превосходящий его, превосходящий всю «Кралгру», — и то, что чужаку это давалось само собой, без особых усилий, делало его поведение ещё непростительнее.

Бежать. Бежать. Бежать.

То, что Игуварг мог бежать так долго, не выдыхаясь, служило ещё одним доказательством, что мифриловый жетон он заслужил честно.

Но вдруг…

В водную гладь его сознания, безошибочно ведущего его через чащу, словно вдруг швырнули камень. По воде пошли круги. Большие круги. Всё вокруг внезапно… переменилось?

«Где я? Я сделал крюк на случай, если меня ждут там, где я оставил коня, но… Что за?..»

Профессиональное чутьё говорило ему, что он не заблудился. Он там, где и рассчитывал оказаться. Никогда не изменяющее Игуваргу чувство направления было солидарно с чутьём. А вот интуиция почему-то тревожно вопила. По-хорошему, он не должен был потеряться даже в незнакомом лесу, но сейчас совершенно не представлял, где находится. Нет, может быть, ему просто кажется, и на самом деле всё в порядке?

Игуварг выбрал этот вариант как самый логичный, но сам он в него не верил. Поэтому, возможно, ему всё-таки придётся признать то, что признавать ужасно не хотелось бы, но…

— Потерялся? Вот ведь чушь… Это я-то, лесной следопыт, и потерялся?.. — Он даже нервно хихикнул.

Классы Игуварга заточены под работу в природных условиях, поэтому в лесу он обычно был как рыба в воде. Однако сейчас Игуварг не мог избавиться от чувства, будто только что добровольно засунул голову в пасть хищнику.

— Нет, погодите… да тут прямо лабиринт какой-то…

Лес, который был ему чуть ли не домом родным, изменился в мгновение ока, и это посеяло в его душе панику. А в следующий миг случилось это.

Под чьими-то ногами зашуршала трава. Воображение тут же нарисовало Игуваргу грозного палача, со свистом опускающего топор ему прямо на затылок… Он обернулся мгновенно, чтобы встретить опасность лицом к лицу, однако вместо этого столкнулся взглядом с ребёнком, робко выглядывающим из-за дерева.

Игуварг невольно выдохнул. Всего лишь тёмный эльф. Эти создания приходились дальними родственниками обычным эльфам. Гуманоидная раса, обитающая в густых лесах.

«Но что он тут делает?»

Кажется, крупное поселение тёмных эльфов находилось южнее, в ещё не исследованных глубинах леса. Тёмные эльфы предпочитали селиться подальше от людской суеты, в отличие от обычных эльфов, поддерживавших с людьми торговые отношения. Поэтому немного необычно было увидеть тёмного эльфа, да ещё и ребёнка, одного в этих краях.

А тёмный эльф вдруг неуверенно выступил из-за дерева, показываясь во всей красе.

«Девчонка?..»

Одеяние на эльфийке было определённо женским, и вкупе с трогательным страхом, написанным на изящном личике, это пробудило в Игуварге вполне закономерные желания. Его посетила мысль, что она может быть заодно с Момоном, но он отбросил её, даже не задумавшись. Гораздо важнее то, что эта тёмная эльфийка живёт в лесу, а значит, знает тут каждую кочку. Она наверняка сможет вывести Игуварга на безопасную тропу.

К тому же, если опять появится тот воин в чёрных доспехах, девчонку всегда можно будет использовать для отвлекающего манёвра. Продумав всё как следует, Игуварг шагнул к эльфийке, собираясь хорошенько её запугать.

— Эй, ты! — окликнул он девочку, стараясь говорить угрожающе.

Тёмная эльфийка подпрыгнула от неожиданности:

— А… П-простите…

Игуварг ухмыльнулся. Боится. Это хорошо — значит, всё пройдёт без особых проблем.

— Не извиняйся, я просто спросить кой-чего хочу. Иди сюда.

— А… Ну… ну, это… Извините, пожалуйста! — снова выпалила эльфийка.

Игуварг никак не мог взять в толк, за что она так извиняется. Но прежде чем он успел удивиться, девчонка взмахнула посохом из эбенового дерева.

Окружающие растения вдруг превратились в цепи и стремительно оплели Игуварга, полностью обездвижив. Ни вырваться, ни шевельнуться. Игуварг рванулся в одну сторону, в другую — но лозы лишь сплелись туже, не думая поддаваться. Он содрогнулся всем телом. Неужели он, авантюрист мифрилового ранга, не в силах сопротивляться заклятию какой-то соплячки?

Игуварг бился в путах изо всех сил, пытаясь вырваться, но те не поддавались. Чувствуя, как душу переполняет паника, он выкрикнул, отчаянно блефуя:

— Эй, ты, засранка! Если не отпустишь, я тебя на куски порву! — И снова дёрнулся с отчаянным воплем. От натуги по спине заструился пот.

Нерешительно потупив взгляд, тёмная эльфийка приблизилась к нему.

Вблизи Игуварг наконец сумел оценить роскошь её одеяния. И одежда, и броня её были отменного качества — Игуваргу такое прекрасное снаряжение только снилось. А вот глаза… в голове вдруг всплыли слова одного знакомого эльфа.

Но прежде чем он успел довести мысль до конца, над ним взметнулась длинная тень. Девчонка занесла над ним посох. Лицо её всё ещё было искажено страхом, но вот в глазах не читалось ни тени эмоций. Ни следа сочувствия или жалости — мысль о том, что она собирается сделать с этим человеком, не вызывала у неё никаких чувств. Словно этот страх был не более чем тщательно разыгранным спектаклем для двух благодарных зрителей.

И тут их образы вдруг сложились у мужчины в голове: зловещий образ человека в воронёных доспехах — и этой девочки, пугающе равнодушной.

— П-постой! Ты что вообще тво…

Альбедо прибыла на место именно тогда, когда посох Маре обрушился на голову мужчины. Шлем смялся, словно был из фольги, и глаза бедняги вывалились из глазниц. Человеческий череп раскололся, будто спелый арбуз.

— Хорошая работа, Маре.

— О, г-госпожа Альбедо! — Тот даже подпрыгнул от неожиданности. — А я уже закончил! Я-я всё правильно сделал?

Альбедо сняла с головы свой шлем и улыбнулась мальчику. А тот прямо трепетал, глядя на неё снизу вверх.

— Да, всё прошло чудесно. Немного неряшливо, правда, зато действенно. Владыка Айнз тебя точно похвалит.

— Что, правда? — Мальчишка неловко и мило захихикал. Альбедо перевела взгляд со счастливого тёмного эльфа на изуродованный труп.

— А что со вторым?

— А, ну… Я уже… уже его убил. Он там… вон за тем деревом.

— Прекрасно. В таком случае, Маре, перенеси все эти трупы в Назарик, пожалуйста.

— По-по-понял!

Мальчишка отчаянно закивал, улыбаясь от уха до уха и сжимая окровавленный посох. Альбедо улыбнулась ему в ответ.

Что за чудный мальчик. Жаль только, гордости у него ни на грош.

6

— Владыка Айнз, мы закончили.

Альбедо вернулась уже без шлема, держа его под мышкой. Айнз одобрительно кивнул. Они избавились от лишних свидетелей, которым совершенно ни к чему зря таращиться на Шалтир.

Броня Айнза растворилась в воздухе: больше ему не нужно было притворяться. Как же хорошо без этой тяжести…

— Хорошая работа. Трупы убрали, как договаривались?

— Я уже отдала приказ Маре, он доставит тела в Назарик.

— Ну, в таком случае проблема решена. Очень прискорбно, что они пали от руки вампира, но выжившие должны идти вперёд.

— Есть. А что делать с той… штукой, которая на вас повисла?

Повернув голову, Айнз обнаружил, что Хамске и впрямь висит у него на спине, вцепившись в мантию, — хотя он ума приложить не мог, как эта тряпка выдерживала вес здоровенного хомяка. Огромные глаза-бусинки были полны слёз, а шёрстка стояла дыбом, как платяная щётка. Весь этот искренний хомячий ужас был, естественно, направлен на Альбедо.

— Ничего. Это что-то вроде моего питомца. Я назвал её Хамске.

— Что?! Вы назначили это на должность, за которую кто угодно в Назарике жизнь отдал бы?!

— Чего-чего?.. Ах да. Хамске, — это Альбедо, моя верная подчинённая и по совместительству координатор моей крепости, Великой подземной гробницы Назарик. Отныне ты подчиняешься и ей. Поздоровайся.

Хомячиха подняла мордочку:

— Как и сказал хозяин, я — Хамске. И я рада служить вам, госпожа Альбедо, да-да.

— Приятно познакомиться, — немного смягчившись, отозвалась Альбедо.

— Что ж, познакомились — и ладно. Дальше мы с Альбедо идём одни. Нарберал вместе с Маре и Хамске возвращаются в Назарик… И, Хамске, поаккуратнее с предметом у тебя во рту.

— Есть! — немедленно ответила Нарберал чётким и ясным голосом.

Хамске же отозвалась невнятно, будто с набитым ртом, неловко перекатывая за щеками полученный на кладбище разумный предмет.

— П-понятно, всё понятно, хозяин! Но эта штука очень болтливая! А ещё у меня есть важный… Эй, ты, во рту, помолчи! …Важный вопрос! Госпожа Нарберал, со мной же… ничего не случится, меня не скушают?

— Раз ты питомец владыки Айнза, то без его разрешения никто тебя не съест. Я всем сообщу, кому ты принадлежишь, так что можешь не беспокоиться.

Айнз мысленно улыбнулся. Видимо, они неплохо сблизились за время, проведённое вдвоём в Э-Рантеле.

— Ладно. Ну, пойдём, Альбедо.

— Слушаюсь, владыка.

Айнз и Альбедо направились туда, где должна была находиться Шалтир, а Хамске и Нарберал провожали их взглядами, пока чаща не поглотила их.

— Кстати, владыка Айнз. Увидев те трупы, я вдруг вспомнила наш с вами разговор в Тронном зале… Думаете, ничего страшного, что мы не забрали с собой вчерашние тела с кладбища?

— Ну, надо было… — Он собирался сказать ей то же самое, что сказал вчера Нарберал: что им надо было предоставить королевству виновников происшествия, хотя бы в форме изуродованных трупов, но споткнулся на полуслове, когда Альбедо продолжила:

— Возможно, они слишком много узнали о вас во время сражения. Не слишком ли опасно оставлять их тела королевству, когда есть магия, способная оживить мёртвых? У вас были на то особые причины, да?

У Айнза перехватило дыхание — хотя он и без того не дышал. Вообще.

Альбедо зрила в корень.

«Это плохо…».

В этом мире существовала магия, способная воскресить умерших. Другими словами, информацию от трупов здесь можно было получить не только посредством вскрытия.

Айнз вспомнил ту ночь. Двое его противников теперь знают слишком много: и кто Айнз на самом деле, и про Назарик, и даже про способности Нарберал. Они действительно очень опасны, особенно женщина.

Эта ошибка была не из тех, на которые можно просто пожать плечами: мол, ошибся, с кем не бывает. Она была по-настоящему роковой.

Оставалось надеяться, что у них не найдётся поблизости никого, способного на некромантию, однако согласно информации, полученной от «Солнечного писания», как минимум в теократии точно имелось несколько таких людей. Высока также вероятность, что на эту магию способны некоторые авантюристы адамантитового ранга. А ещё нельзя исключать, что у правительства есть кто-то, к кому они могут без лишнего шума обратиться за подобными услугами.

Если высшим чинам Э-Рантеля покажется, что мёртвые преступники могли что-то знать, они начнут готовиться к ритуалу воскрешения. Те люди пытались поставить стратегически важный город под угрозу — вполне логично, что из них захотят вытряхнуть как можно больше информации.

Несуществующее сердце Айнза билось быстро и гулко, отдаваясь в ушах.

«Что же делать…»

Решено. Надо немедленно захватить трупы. Но кому это поручить?..

На месте сражения Айнз приказал Нарберал оставить мертвецов. Стоит ли теперь давать ей же обратный приказ, тем самым признавая, что предыдущие указания были ошибочны?

«Нет, такой ситуации лучше избежать».

Ему не хотелось говорить ничего, теоретически способного пошатнуть верность подчинённых. Не сейчас, когда неясно было даже, почему Шалтир повернула свою силу против Назарика. Не стоит раздавать приказы на горячую голову.

Теперь, кажется, Айнз понимал, почему начальники в его офисе с такой неохотой признавали свои ошибки.

— Всё именно так, у меня были особые причины оставить трупы, — внушительно проговорил он, мысленно молясь, чтобы у Альбедо не возникло мысли в нём сомневаться. — Не беспокойся, у меня всё под контролем… Ну, кроме Шалтир.

— Ах, вот оно что! Вы превосходите самого себя, владыка Айнз. Так вы уже предусмотрели всё, о чём я подумала? Простите, что… недооценила глубину вашей мысли. Кстати говоря, владыка Айнз, а почему вы никогда не используете воскрешающую магию? Я думала, вы будете применять её для сбора информации, например, воскрешая людей…

— А? — озадаченно выдал Айнз. — Я что, тебе не рассказывал? Об экспериментах Демиурга с излечением.

— Если речь о тех, когда он отрубает все конечности, а потом накладывает на них лечебную магию, то да, я слышала об этом.

— Да-да, именно о тех. В таком случае следующий вопрос: знаешь ли ты, что зачаровывают магией воскрешения?

— Вроде бы труп, да?

— Конечно… то есть нет! Хм, может, это я перепутал?..

Айнз и Альбедо некоторое время таращились друг на друга в глубокой задумчивости, пока Альбедо наконец не просияла:

— Ах да, вы же уже рассказывали, владыка! Это я ошиблась. Зачаровывают не труп, а душу.

— Именно. В эксперименте Демиурга это заставляло отрезанные конечности исчезнуть, а потом заново вырасти из тела. И что же, следовательно, происходит с телом, если зачаровать душу заклинанием воскрешения?

В «Иггдрасиле» воскрешение персонажа, вдобавок сопровождаемое штрафом на некоторое количество очков опыта, могло закончиться четырьмя разными исходами.

Исход первый — воскрешение на месте. Исход второй — воскрешение на входе в подземелье или в подобном месте. Исход третий — воскрешение в ближайшем мирном городе. И наконец, четвёртый исход — воскрешение в месте, установленном как «база».

Так какой из этих исходов выбрала бы магия воскрешения в этом мире? Разумеется, больше всего Айнза беспокоила возможность реализации четвёртого варианта, воскрешения на «базе». Если «база» Нигуна была где-то в землях теократии Слейн, было бы величайшей глупостью оказать ему услугу, не просто вытащив с того света, но и отправив прямиком домой с кучей разведанных сведений.

Именно поэтому они не могли провести эксперимент по воскрешению, хотя и то, что они откладывали это исследование, тоже не играло им на руку.

— Так вот оно что, теперь я понимаю! Да, с этим стоит быть аккуратнее. Вы, как всегда, невероятны, владыка Айнз! Я глубоко восхищена вашей предусмотрительностью. — Альбедо восторженно вздохнула и склонила перед ним голову, но Айнз быстро встряхнулся:

— Нет-нет, это же и правда сущая ерунда. Но однажды нам обязательно надо взяться за эти эксперименты… Ну всё, не вешать нос.

Айнз зашагал вслед за Альбедо сквозь лесную чащу.

Глубоко в лесу они наконец набрели на большую поляну. Посреди живописного лесного пейзажа, словно сошедшего с картины, торчала совершенно неуместная здесь алая фигура. Угловатые алые доспехи сверкали в солнечных лучах, делая их похожими на мираж, почти на сказку, — вот только сказку портил запах свежей крови.

Шалтир.

Она ничуть не изменилась с тех пор, как они видели её через кристальный монитор. Похоже, она даже позу ни капельки не поменяла. Айнзу показалось на секунду, что они всё ещё в Назарике и глядят на тот самый экран.

Но в открывающейся наяву картине была некая нотка реалистичности, которую никогда не передаст экран. Запах разбрызганной во все стороны крови.

Айнз попытался отдышаться. На самом деле его тело, конечно, дышать не могло, поэтому он просто притворялся по привычке. А может, и впрямь чувствовал себя запыхавшимся, несмотря ни на что.

— Шалтир, — позвал Айнз, и его голос звучал не хрипло и совсем не так, как у запыхавшегося человека. Это был тот самый тон, который он считал довольно властным и уверенным.

Но ответа не последовало.

Перед тем как окликнуть её вновь, Айнз пригляделся повнимательнее.

Она не игнорировала его. В широко распахнутых алых глазах Шалтир не читалось… ничего. Этот взгляд невозможно было даже назвать осознанным.

Шагавшая чуть позади Альбедо, едва завидев Шалтир, взорвалась гневом:

— Шалтир! Как смеешь ты, даже не извинившись, вести себя так бесцеремонно с владыкой!

— Альбедо, не мешайся! Тихо! Не шевелись! Я запрещаю тебе к ней приближаться! — Альбедо уже собиралась было двинуться вперёд, но жёсткий тон владыки остановил её на полушаге. Обычно Айнз ни за что бы не стал обращаться так к НПС, которых создали его товарищи по гильдии, но сейчас он просто сорвался — настолько его поразило состояние Шалтир.

— Неужели она… Такого ведь не может быть… Поверить не могу.

Он уже видел такое однажды, и тот случай чередой картинок промелькнул у него перед глазами. Состояние, в котором Шалтир сейчас находилась, совпадало с тем случаем практически точь-в-точь. Это сходство глубоко потрясло Айнза, но эмоции быстро сошли на нет, и он хладнокровно заключил: да, скорее всего, именно это и случилось.

Айнз вновь заговорил с Альбедо: высказывая кому-то свои соображения, он и у себя в голове мог всё разложить по полочкам.

— Теперь в этом нет сомнений: Шалтир находится под психическим контролем.

— Думаете, всему причиной то, о чём мы говорили в Тронном зале?

— Не знаю… Но это весьма похоже на то, как мы вытягивали информацию из пленников «Солнечного писания». Без сомнения, это контроль разума. Остаётся открытым вопрос, почему он сработал на нежити, на Шалтир, но это, видимо, результат некоего фактора, уникального для здешнего мира.

Айнз задумчиво скрестил руки на груди и смерил Шалтир, замершую словно каменный истукан, внимательным взглядом.

— Кто-то захватил над ней власть, но перед тем, как ей успели отдать приказ, что-то произошло. Возможно, они просто перебили друг друга… Поэтому сейчас у неё нет никакой линии действий. Конечно, это лишь догадки. Однако если мы войдём в зону поражения или попытаемся атаковать, она может предпринять меры самозащиты. Когда речь идёт о тех, чьё мировоззрение склоняется ко злу, защита обычно выражается в нападении. Так что не приближайся к ней.

— Поняла. Однако это значит, что мы не сможем просто обездвижить её и переместить обратно в Назарик… Если тот, кто захватил над ней контроль, уже мёртв, то можно и не торопиться. Но если он всё ещё жив, находиться тут долго будет слишком опасно.

— Именно так.

Как Шалтир умудрилась попасть под психическое влияние — до сих пор оставалось загадкой. Возможно, в этом мире существовал некий уникальный навык, позволяющий психической магии воздействовать на нежить. В таком случае Айнзу тоже было опасно находиться здесь, так как власть над его сознанием могли захватить тем же способом.

— Немного жаль тратить такую вещь, но я хочу как можно скорее освободить Шалтир от психического контроля…

Айнз пошевелил пальцами. На один из них был надет обычный серебряный ободок. На свету на серебре стала заметна гравировка в виде трёх падающих звёзд. Самое могущественное из колец Айнза.

— Это?..

В ответ на замешательство Альбедо Айнз победно улыбнулся — хотя мимика ему была совершенно теперь недоступна.

— Это редчайший предмет, позволяющий трижды использовать заклинание «Уиш Апон Э Стар»[23], не расходуя очки опыта. Кольцо «Падающая звезда».

Именно ради этого предмета он когда-то слил все свои бонусы в лотерее. Тот был настолько редким, что даже среди членов гильдии «Айнз Ул Гоун» такими владели лишь двое — Айнз и Ямайко. Хотя, вполне возможно, это было не доказательством редкости предмета, а свидетельством того, сколько денег Айнз бестолково вкачал в игру.

Заключённое в кольце заклинание, «Уиш Апон Э Стар», работало по следующей системе: в зависимости от того, сколько очков опыта заклинатель тратил для наложения, ему даровалось определённое количество случайно выбранных желаний. Десять процентов очков опыта даровали одно желание, пятьдесят процентов — пять.

Согласно одному сайту по стратегиям боя, возможных желаний было более двухсот. Какие-то выпадали с большей вероятностью, какие-то с меньшей, поэтому каждое использование этого заклинания сопровождалось страхом, что очки опыта будут потрачены впустую.

А чтобы вообще получить доступ к этому заклинанию, требовалось заработать девяносто пятый уровень в качестве заклинателя. Даже в «Иггдрасиле», где прокачка не была проблемой, на высоких уровнях очки опыта становились весьма важны, поэтому немногие решались разбрасываться ими просто так.

Желания, которые даровал этот предмет с заключённым в нём «Уиш Апон Э Стар», как и у самого заклинания, выбирались случайно, однако шанс выбить что-то полезное был выше, а шанс получить какую-то ерунду — ниже, так что не было бы преувеличением сказать, что это делало заключённое в кольце «Уиш Апон Э Стар» одним из лучших высокоуровневых заклинаний. Всего можно было загадать одновременно не более десяти желаний, а время наложения равнялось нулю — это и впрямь был лучший платный предмет в игре.

Конечно, тратить платный предмет — пусть и сомнительной эффективности, построенный на сущей лотерее, — Айнзу было немного жаль. Но лучше уж пожертвовать кольцом, чем потерять Шалтир. И всё же он замешкался, ибо знал, что у него есть навыки, которые могут потребовать применять запасённые очки опыта. Стоит ли пускать их на это дело?..

Айнз пристально посмотрел на кольцо.

Он надеялся выбить желание, отменяющее все текущие состояния цели. По правде говоря, было и несколько других неплохих вариантов, но именно этот Айнзу вспомнился первым, как самый простой.

Помимо негативных статусов, оно так же убирало и все положительные, поэтому в игре это было не самое вожделенное желание. Айнз усмехнулся. Какая ирония! Именно оно пригодилось бы ему сейчас больше всех.

— Ну хорошо. Кольцо, Ай Виш![24]

Разумеется, предмет активировался бы и от шёпота, кричать было совершенно необязательно. Он вложил в этот крик отчаянную надежду на то, что из двухсот возможных желаний сейчас выпадет именно то, нужное. Чем-то это походило на вопль, которым сопровождали решающую партию в кости заядлые игроки, всё поставившие на кон.

Магия «Иггдрасиля» в этом мире работала точно так же, поэтому активируемое кольцом заклятие должно было положить конец психическому воздействию на Шалтир… Должно? Не факт, но Айнзу искренне хотелось в это верить.

Айнз боялся, что заклинание не сработает. Но и в этом мире кольцо, беспрекословно подчиняясь воле Айнза, высвободило заключённую в нём силу — и красные угольки, тлеющие в его глазницах, резко уменьшились.

— Это… что это?

Странное ощущение, словно новую информацию загружали ему прямо в мозг. А ещё — оглушительный восторг, счастье быть связанным с чем-то невероятно огромным. На Айнза нахлынуло море чувств, знакомых ему по той, человеческой жизни.

Когда волна эмоций улеглась, Айнз осознал, что в этом мире заклятие «Уиш Апон Э Стар» трансформировалось в нечто совершенно иное, чем в «Иггдрасиле».

Когда он узнал о таланте Нфирии, то долгое время был одержим бредовой мыслью: возможно ли украсть этот талант с помощью «Уиш Апон Э Стар»? Как оказывается, мысль была не такой уж бредовой. В этом мире заклинание теперь могло действительно исполнять желания. И хотя всё зависело от объёма затраченных очков опыта, по сути, «Уиш Апон Э Стар» делало невозможное возможным. К тому же в этом мире теперь можно было пожертвовать целыми пятью уровнями, пятьюстами процентами опыта, и это позволяло заклинанию выполнять ещё более несбыточные желания.

Теперь Айнз был уверен, что сможет освободить Шалтир от заклятия.

— Убрать все негативные состояния Шалтир! — победно прогремел его голос, но мгновение спустя красные искры в его глазах вспыхнули ещё ярче.

— Что?!

— Владыка Айнз, что с вами?! — тревожно спросила Альбедо, заметив перемену в состоянии владыки.

А он был просто не в силах ответить. Он только что связал воедино свой долгий опыт в игре, всю информацию с сайтов о боевых стратегиях, всё то, что он успел узнать об этом мире, и, наконец, информацию о том, как работает «Уиш Апон Э Стар», потоком хлынувшую в его сознание. И когда Айнз понял, в чём дело, его обуяли злость и настоящая паника. И несмотря на то, что свойства его класса должны были подавлять эмоции… ярче всего он ощущал страх.

Айнз в смятении выкрикнул:

— М-мы отступаем! Альбедо, сюда! Быстро!

— Да, есть!

Айнз тут же наложил заклинание телепортации, и в следующее мгновение их уже окружали знакомые огромные холмы. Они вернулись домой, они уже были в безопасности — но Айнз все так же резко приказал:

— Альбедо! Следи, чтобы за нами никто не увязался!

— Есть! — Она обнажила оружие и встала рядом с Айнзом, прикрывая его спину.

Айнз освободил руки, чтобы быстро среагировать на изменения обстановки, и напряжённо замер. Некоторое время они так и стояли, пока Айнз не начал понемногу успокаиваться. Альбедо тоже выпрямилась, выходя из боевой стойки.

— Вот дерьмо!.. — По мере того как спадало напряжение, Айнз ощутил, как на смену приходит жгучий гнев. С тех пор как он стал нежитью, сильные эмоции обычно подавлялись, но не теперь. Стоило подавить пламя ярости, как оно вспыхивало с новой силой. — Дерьмо! Дерьмо! Дерьмо!

Он несколько раз топнул ногой. Грязь полетела во все стороны — если б не дождь, прошедший пару дней назад, он бы точно взметнул целый столб пыли, со своей-то невероятной силой. Но даже это не могло утолить его гнев.

— Владыка Айнз, прошу… У-усмирите свой… гнев…

Уловив нотку страха в голосе Альбедо, Айнз наконец осознал, что вёл себя сейчас вовсе не как владыка всего сущего. Это осознание мгновенно успокоило его, и он глубоко вдохнул, хотя и не мог сделать этого физически. Выдохнул, убирая из груди остатки жара, разбередившего его душу.

— Прости… Я немного забылся. Забудь об этом… недоразумении.

— Ничего страшного, владыка. Благодарю, что прислушались к моей просьбе! Если вы прикажете мне забыть о случившемся — так тому и быть. Но всё же что произошло? Что вас так сильно опечалило? Если бы вы рассказали мне, я бы приложила все усилия, чтобы подобного никогда не повторилось!

— Не в тебе дело, Альбедо. Я активировал кольцо, но, оказывается, даже оно не способно исполнить это желание. — По молчанию Альбедо Айнз понял, что ей мало такого объяснения, поэтому продолжил: — Только одно могло помешать сработать магии высшего уровня.

До этого он предполагал, что причиной случившегося может быть некая особенность нового мира. Однако теперь Айнз мог с уверенностью сказать, что это не так. Он понял это по ощущению, которым сопровождалась попытка наложить заклинание.

— Неужели… вы о…

— Да, Альбедо. Именно об этом. Здесь замешан предмет мирового класса.

В «Иггдрасиле» существовало двести подобных предметов. Они превосходили даже оружие гильдий и предметы божественного класса… Да, среди предметов мирового класса запросто мог быть и такой, который позволял бы подчинить своей воле нежить, при обычных условиях нечувствительную к психическому воздействию.

И тогда Айнз вспомнил о стражах, которые находились сейчас вне Назарика. Возможно, охота велась и за ними прямо сейчас.

Мысленно отругав себя за то, что не додумался до этого раньше, Айнз решительно проговорил:

— Альбедо, прикажи всем стражам Назарика возвратиться в гробницу. Надо будет сразу же проверить, не находится ли кто-то ещё под чужой властью, как Шалтир. В Тронный зал, сейчас же! А потом… в Сокровищницу.