Персидские сказки

ТЕТУШКА ЛЯГУШКА

Было это или не было, жил на свете одинокий человек без жены и без детей. Дом у него был полная чаша. Подвалы его дома ломились от бурдюков с маслом и сладкими сиропами, от мешков с рисом. В конюшне у него стоял хороший египетский осел, и всякий раз, когда ему хотелось прогуляться, он садился на него верхом.

Однажды этот человек постирал свои штаны и поднялся на крышу своего дома, чтобы повесить штаны на веревку для просушки. Неожиданно поднялся сильный ветер, подхватил штаны и отнес их на соседний двор.

Соседом его был один бедняк, у которого ничего не было, кроме трех глупых дочерей.

Вдруг он увидел, что во двор к нему упали штаны. Не медля, он сразу же надел их.

Тот мужчина вечером влез на крышу, чтобы снять штаны, видит: штанов нет! Он стал смотреть во двор соседа, не упали ли они туда. И верно: они уже красуются на соседе! Тогда он позвал его:

— Эй, дядюшка! По какому праву ты надел мои штаны? Сейчас же верни их назад!

— У меня не было штанов, — ответил сосед, — бог послал их мне, вот я и надел их. Не забирай же свои штаны. У меня есть три дочери, возьми лучше взамен одну из них.

Тот согласился. Устроили свадьбу, он взял в жены старшую дочь и привел к себе домой.

Назавтра, уходя из дому, он сказал жене:

— Эй, жена, в доме все есть. Вот ты и вот дом! Какую бы ты глупость ни совершила, она обернется против тебя же. Теперь посмотрим, как ты будешь следить за домом.

— Будь спокоен, — ответила жена, — я буду беречь дом пуще собственного глаза.

Муж ушел, а жена прежде всего обошла дом и подвалы и убедилась, что полы во всех комнатах покрыты коврами, подвалы полны съестных припасов, бурдюков с маслом и сладкими сиропами, бочками с уксусом. Кончив осматривать комнаты и подвалы, она поднялась на крышу дома и видит, что глиняная крыша в нескольких местах потрескалась.

«Сейчас, — думает, — я ее поправлю». С большим трудом подняла она на крышу бурдюки с маслом и сиропом, смешала их содержимое вместе и давай этой смесью замазывать щели. Перед закатом солнца она кончила трудиться и похвалила сама себя:

— Много я потрудилась, хорошо, что муж поручил мне присмотреть за домом: нужно ведь было замазать эти щели. Как бы то ни было, но я останусь здесь жить!

Настал вечер. Муж вернулся и был рад, что он теперь не один. Есть человек, который будет сидеть с ним у светильника.

— Ну-ка рассказывай, — обратился он к жене, — ты не соскучилась одна? Что ты делала?

— Нет, — отвечала жена, — я была занята.

Утром вышел он во двор, видит: из желобов с крыши течет масло с сиропом. Он удивился и позвал жену.

— Что это, жена? — спросил он.

— Конечно, ты имеешь право спрашивать, — ответила она, — я не хотела напрашиваться на благодарность, но теперь, раз ты спросил, я тебе отвечу. Вчера с утра до вечера я поправляла крышу. Из-за твоего дворика величиной с решето у меня разболелась поясница. Я взяла масло и сироп и замазала все щели ка крыше; если, не дай бог, завтра наступит зима и начнутся дожди и снегопады, то крыша не протечет.

От этих слов у мужа голова пошла кругом. Он спустился в подвал и посмотрел — в бурдюках не осталось ни капли масла и ни капли сиропа.

Он рассердился, взял жену за руку и отвел ее к отцу.

— Дядюшка, — сказал он, — мне не нужна жена, возьми свою дочь и отдай мои штаны.

— Разве она чем-нибудь тебе не угодила? — спросил отец.

Тот все рассказал.

— Ради аллаха, — сказал сосед, — не отбирай у меня штаны, возьми себе в жены среднюю дочь, она поумнее старшей.

— Ну что ж, — ответил мужчина, — ладно!

Вторая сестра вошла в его дом на место первой.

Утром, уходя из дома, он сказал ей:

— Смотри не сделай так, как та. Помни, что все это — твое, следи за тем, чтобы ничего не пропало и не испортилось. С тысячью трудностей и усилий мне удалось скопить немного, чтобы в трудную минуту ни к кому не обращаться за подаянием. Твоя сестра все масло и сироп, какие были, размазала по крыше. Теперь посмотрим, что ты станешь делать.

— Будь спокоен, — ответила жена, — я буду оберегать твое имущество так же, как собственную жизнь.

Он еще добавил к сказанному:

— Пожалуйста, загляни к ослу в конюшню, дай ему корм во-время. Ведь это бессловесное животное возит меня, и мы должны о нем заботиться.

Муж ушел из дома. Жена все осмотрела, потом пошла в конюшню проведать осла. Видит: стоит красивый осел, но оттого, что он валялся в навозе, у него загрязнились ноги. Она подошла к ослу и сказала:

— Прах на голову моей сестры! Вместо того чтобы почистить тебя, она маслом и сиропом обмазала крышу! Успокойся! Сейчас я сама почищу тебе ноги и устрою для тебя удобное местечко.

Она взяла котел, наполнила водой и поставила на очаг. Когда вода закипела, она взяла шерстяную перчатку для растирания тела, пемзу, мочалку и пошла к ослу. С утра до полудня она растирала осла шерстяной перчаткой, терла ему ноги пемзой, мыла мочалкой голову. Потом она растворила в воде большой кусок хны и окрасила ослу голову и ноги. Затем расчесала гриву и отвела осла из конюшни в комнату с пятью дверями. Там она расстелила кашмирскую шаль, атласный тюфяк, положила круглые бархатные подушки и уложила осла на эту постель. Сама она села у него в изголовье и стала рассказывать, чтобы он не скучал и спокойно отдыхал.

Пока она возилась, настал вечер. Вернулся муж, постучался, вошел во двор. Видит: дверь в конюшню открыта. Он подумал: «Надо зайти посмотреть, что с ослом». Вошел он в конюшню, а осла нет!

— Где осел? — спросил он у жены. — Не увели ли его?

— Нет, — успокоила жена, — никто его не увел. Но как плохо ухаживали за этим бессловесным животным! С самого утра до этих пор я все время с ним возилась. Ты держишь его в грязной конюшне, ноги у него в грязи, валяется он на навозе. Я его вымыла, окрасила его голову и ноги хной, ввела в комнату и уложила на постель.

— Жена, что ты говоришь?! — воскликнул муж. — Не бредишь ли ты?

Он поспешил в дом и убедился, что жена говорит правду. Действительно, она вымыла осла, окрасила хной и уложила в постель.

Осел как будто дожидался такого дня: чистый и красивый, положив голову на подушку, точно благовоспитанное дитя, он спал.

Муж закричал:

— Что это такое?!

Он ударил осла ногой и выгнал из комнаты. Осел пошел прямо в конюшню.

Потом он взял жену за руку, поднялся на крышу и позвал соседа:

— Да простит аллах грехи твоего отца! Мне не нужно жены, отдай мои штаны и возьми свою дочь.

— Разве опять что-нибудь случилось? — спросил отец.

Тот все ему рассказал.

Опять сосед стал просить его:

— Не забирай штанов, возьми вместо них третью дочь, она умнее тех двух.

Пришлось взять третью дочь. Он повел ее к себе домой и стал наставлять:

— Не делай глупостей, поступай разумно, следи за всем. Ты видела, чем все кончилось? Подумай, как надо поступать.

Та ответила:

— Я не такая, как они. Можешь на меня надеяться.

Два-три дня она была очень осторожна и боялась ошибиться. Но однажды муж предупредил ее:

— Сегодня ко мне придут гости. Приготовь хороший ужин, чтобы нам не пришлось краснеть. Короче говоря, приложи все свое умение.

Он сам принес ей рис, масло, мясо, фасоль, горох, лук и все, что было нужно, и ушел по своим делам.

Жена подошла к колодцу и сказала:

— О аллах, как я одна с этим справлюсь? Как было бы хорошо, если бы мне кто-нибудь помог.

В это время в колодце квакнула лягушка.

— Эй, тетушка лягушка, — окликнула ее женщина, — ты хочешь мне помочь?

Лягушка опять квакнула: «Ква-ква».

— Молодец, тетушка лягушка, ты, правда, поможешь?

Лягушка снова квакнула: «Ква-ква».

— Ну, если так, то я дам тебе рис, и масло, и мясо, ты сама все приготовь, а вечером дай мне.

Лягушка в ответ квакнула.

Женщина взяла все припасы и бросила их в колодец. А сама переменила платье, уселась на тюфячок и стала ждать вечера.

Вечером вернулся муж и спросил:

— Ну-ка, рассказывай, что ты сделала?

— Зачем ты вмешиваешься в мои дела, — ответила жена, — когда настанет время, тогда и спрашивай!

— Очень хорошо, — согласился муж.

В это время начали собираться гости. Настало время ужинать.

— Давай ужин, — распорядился муж.

— Расстели скатерть, поставь тарелки, лепешки, сыр, зелень, а я велю принести ужин.

Муж расстелил скатерть, расставил тарелки и снова пришел к жене.

— Поторопись, принеси ужин.

Жена подошла к колодцу и закричала:

— Тетушка, неси скорее ужин!

Ей никто не ответил.

Муж спросил:

— У кого ты требуешь ужин?

— У тетушки лягушки. Она сама сказала, что поможет мне приготовить ужин.

— У тетушки лягушки? — удивился муж.

— Подожди, — остановила его жена, — я сама спущусь в колодец и принесу ужин.

Она прыгнула в колодец и увидела, что рис, масло и мясо лежат в воде нетронутыми. Она пошарила рукой по дну и нащупала что-то твердое. Захватив это, она вылезла из колодца и подошла к мужу.

— Тетушка лягушка — негодница! Она меня обманула, но я взяла у нее в залог камень, на котором укреплена ее прялка.

Муж взглянул и увидел, что жена держит золотой кирпич.

Радость сменила огорчение, и он сказал:

— Все вышло хорошо. Для гостей я куплю что-нибудь на базаре. Спрячь это, через два-три месяца придет рамазан[39] и это нам понадобится для расходов.

Женщина подумала, что рамазан это имя человека.

— Очень хорошо, — согласилась она и спрятала золотой кирпич в сундук.

Муж принес с базара кебаб,[40] сливочное масло, яйца и угостил своих гостей.

Всякий раз, как он вспоминал о золотом кирпиче, его охватывала радость.

Жена же каждый день выходила к воротам и спрашивала прохожих:

— Ты Рамазан?

Обычно ей отвечали:

— Нет!

Однажды мимо их дома проходил продавец халвы со своим блюдом. Она спросила его:

— Дядюшка, ты Рамазан?

Тот ответил:

— Да!

— Постой же, — сказала она, — я дам тебе одну вещь, оставленную в залог. Мы уже устали от ее хранения.

Она попросила его подождать у дверей, а сама достала из сундука золотой кирпич и отдала его дядюшке Рамазану.

Дядя Рамазан понял, что эта женщина ненормальная. Он взял у нее кирпич и от радости оставил даже свое блюдо с халвой.

Женщина внесла блюдо с халвой в комнату, вылепила из халвы восемь—десять человечков, дала каждому имя и назначила работу. Одного она определила служанкой, другого — лакеем, третьего — поваром, четвертого — привратником, пятого — рассыльным, шестого — управляющим, седьмого — старшей в гареме, восьмого — евнухом.

Наступил вечер, вернулся муж. Он постучал в дверь, но никто ему не открыл и даже не подошел к двери. Он услышал, как жена кому-то говорила:

— Привратник, пойди открой дверь господину!

Муж стал стучать громче, но слышит, опять никто не открывает. Тогда он выломал дверь и вошел. Видит: жена его набелилась, нарумянилась, навела усмой[41] брови и сидит на тюфячке.

Он стал кричать на нее:

— Почему ты не открыла мне дверь?

— Что ж, по-твоему, — возразила она, — при всех этих слугах и служанках я пойду сама открывать двери?!

— Эй жена, — рассердился муж, — или ты рехнулась? Что ты говоришь?

— Или ты не видишь? Повсюду стоят, кланяясь, слуги и служанки — в комнате, в коридоре, на дворе!

Посмотрел муж по сторонам — и правда: повсюду стоят человечки из ореховой халвы. Он стал кричать:

— Удивительно, что я сделал?! Повесил свои штаны на крыше посушить, а надо мной теперь все насмехаются. Откуда ты это взяла?

— Ты прав, — вздохнула жена, — это я сама виновата, что так надрываюсь ради тебя! Что ж, по-твоему, я плохо поступила, что создала для тебя покой? Я возвратила залог дядюшки Рамазана и освободила тебя от заботы о его хранении.

— Что это за залог дядюшки Рамазана? — спросил муж.

— Камень от прялки тетушки лягушки.

— Что ты с ним сделала?

— Здесь проходил дядюшка Рамазан с блюдом халвы, я его позвала, отдала камень, а он оставил здесь свое блюдо с халвой. Из этой халвы я вылепила для тебя слуг и служанок.

Когда муж понял, что потерял золотой кирпич, он очень рассердился.

— Я не отведу тебя к отцу, чтобы он опять подсунул мне какую-нибудь психопатку. Не нужно мне штанов, уходи из моего дома! Во имя аллаха, уходи отсюда, убирайся совсем!

Он взял ее за руку и вывел из дома.

Она пошла и села в каких-то развалинах. В это время прибежала собака и стала лаять. Женщина отогнала ее:

— Тетушка гав-гав, напрасно ты пришла сюда, моей ноги больше не будет у этого плохого человека.

Собака ушла. Спустя немного явилась кошка и замяукала.

— Тетушка кис-кис, — спросила женщина, — ты за мной пришла? Я не увижу дома этого человека, как не увижу своих ушей. Так и скажи ему.

Вслед за кошкой прилетела ворона, уселась на стене и принялась каркать.

— Тетушка кар-кар! И тебя этот тиран прислал за мной? Я не желаю с ним мириться.

Ворона с карканьем улетела.

В это время из рук шахских караванщиков вырвался один верблюд, груженный слитками золота, и прибежал в те развалины, где сидела женщина.

Когда женщина увидела верблюда, она сказала:

— Длинношеяя тетушка, тебя прислали за мной? Посмотрите только на этого человека, как он всех утруждает. Тетушка, клянусь аллахом, я вернусь только ради тебя. Ведь я решила больше никогда в жизни не смотреть в глаза этому человеку. Всем, кого он за мной посылал, я отказывала. Но что поделаешь, ты не такова, как они, мне перед тобой стыдно, и я пойду ради тебя.

Она села на верблюда и отправилась домой.

Муж сидел на пороге своего дома, как вдруг увидел, что жена подъезжает на верблюде. Лишь только она приблизилась, как стала кричать:

— Потерпел бы ты хоть дня два-три! Просто утомил меня: то одного посылаешь, то другого. Клянусь аллахом, я приехала сюда лишь ради тетушки Длинношеей, а не то ноги моей здесь не было бы.

Муж подошел, чтобы ей ответить, стал разглядывать верблюда, ощупал его кладь и понял, что это были слитки золота.

— Ты хорошо сделала, что вернулась, —обрадовался он, — сойди с верблюда, и войдем в дом.

Он снял жену с верблюда, а верблюда повел во двор. Видит: действительно, верблюд нагружен слитками золота. Он подумал и решил, что лучше всего будет, если он скроет это от жены.

— Эй, жена, — сказал он, — ты, должно быть, устала, пойди поспи. Часа через три с неба польется мясной суп и тефтели, тогда я тебя разбужу, приходи и ешь.

Жена легла спать.

Муж спустился в подвал и спрятал слитки золота в яме. Потом он зарезал верблюда, сварил суп, тефтели, поднялся на крышу дома и вылил суп в желоба, а тефтели набросал во дворе. Затем он разбудил жену:

— Вставай, с неба льется суп и падают тефтели. Иди ешь.

Женщина встала, видит — все правда. Она немного поела и опять легла спать.

Спустя два-три дня погонщики верблюдов стали разыскивать пропавшего верблюда. Они заходили в каждый дом, пока не пришли к мужу и жене. Какие-то люди указали, что они видели верблюда возле их дома.

Погонщики верблюдов и ферраши вошли в дом, взяли этого человека и вывели его, чтобы повести к шаху.

В дверях он приказал жене:

— Я ухожу, будь внимательна, постереги дверь дома и думай обо мне.

Она тотчас же сняла с петель дверь, положила себе на голову и пошла следом за мужем.

— Зачем ты это сделала? — спросили ее люди.

— Муж велел мне: постереги дверь дома и думай обо мне, — ответила она. — Все мы, весь наш род, очень исполнителен.

Мужа привели к шаху. Сколько его ни допрашивали, он ничего не говорил. Его пытали, но он ни в чем не сознался.

В это время визирь увидел его жену, которая стояла с дверью на голове. Он спросил:

— Кто это?

Ему сказали:

— Это жена того человека.

Визирь подошел к шаху и сказал ему:

— Да стану я за тебя жертвой! Потребуй к себе эту женщину и допроси ее, она все расскажет.

Шах подозвал женщину и спросил:

— Ты жена этого человека?

— Да!

— Молодчина! Я у тебя кое-что спрошу, и если ты скажешь правду, то я подарю тебе сто ашрафи.

— Спрашивайте!

— Не приходил ли к вам во двор верблюд такого-то вида и с такими-то приметами?

— Как же! Именно такой верблюд приходил в те развалины, где я сидела, я села на него верхом и поехала к мужу. У верблюда был шелковый повод и седло, шитое золотом.

Шах обрадовался: слава аллаху — нашелся!

Он обратился к мужу:

— Видишь, ты не хотел сознаться, а жена все рассказала. Иди скорей и приведи верблюда.

— Да ведь она сумасшедшая, — сказал муж.

— Верно, — подтвердил визирь, — если бы у нее был ум, она не положила бы себе на голову дверь.

Шах спросил женщину:

— А когда к вам пришел верблюд?

— В тот самый день, когда верблюд пришел ко мне, чтобы отвезти меня к мужу мириться. В тот самый день, когда с неба вместо дождя полился мясной суп, а вместо града — тефтели, и одна из них попала вам в лицо, так что след от нее и сейчас виден.

На лице шаха был шрам от пендинской язвы.[42]

— Ты верно сказал, — согласился с визирем шах, — у нее нет ума. Пусть отпустят обоих.

Муж с женой вернулись домой.

— Я пущу тебя в дом при одном условии: ты должна разговаривать только со мной и больше ни с кем, — предупредил муж.

— Я так и буду делать, — ответила жена.

Таким образом муж избавился от вреда, причиненного ему языком жены.