Персидские сказки

ГАДАЛЬЩИК

Было это или не было, жил некогда один носильщик. Он был очень беден. Каждое утро он приходил на базар с веревкой и наспинной доской носильщика и переносил тяжести. Этим ремеслом он зарабатывал на жизнь, содержал себя и жену и благодарил аллаха.

Однажды жене носильщика захотелось пойти в баню. Она сложила в холщовый узел свою выстиранную, заплатанную одежду, чтобы надеть ее после бани.

В бане никого не оказалось. Она зашла в предбанник, сняла свою одежду, положила ее на банный коврик на лавке, взяла кувшин, камень для оттирания ног, мыло из глины для мытья головы и опустилась в мыльню.[36] Усевшись на лавку, она начала тереть ноги камнем.

Неожиданно открылась дверь бани, поднялись шум и суматоха. Что случилось?

Ничего! Это пришла жена главного гадальщика помыться. Она еще не появилась, как уже внесли громадный медный поднос, на который садятся во время мытья. Потом вошла жена главного гадальщика, покашливая от важности, а за ней — несколько служанок.

Жена носильщика видит: у жены главного гадальщика живот, как чан красильщика, голова и шея, как у дива,[37] ноги, как черные столбы, рот — отверстие мешка, а уши похожи на старые башмаки, и вся она грязная и неопрятная. Жена гадальщика, видно, воображала, что свалилась на землю с небес, когда в них образовалась дыра.

Каким вниманием, заботой и почтением окружили ее массажистка, банщица и другие служащие бани!

«О аллах, — подумала жена носильщика, — если бы ты дал и мне крупицу счастья! Что она за птица, что так важничает?»

Короче говоря, жена носильщика была поражена.

Она кончила мыться и пошла одеваться, а вещей ее нет! Она поискала и увидела, что они упали вниз, в мыльню, и с одной стороны намокли.

— Кто сбросил мои вещи вниз? — спросила она у помощницы банщицы.

— Это сделала жена главного гадальщика. Когда она стала раздеваться, то заметила твой узел и спросила: «Чей это узел?» Ей сказали: «Жены одного носильщика». Она что-то проворчала и ногой спихнула узел вниз. Пока она здесь была, банщица не решилась спуститься и взять узел, а я об этом не подумала.

Жена носильщика тяжело вздохнула, оделась и ушла домой.

Вечером, когда вернулся муж, она начала браниться и рассказала, что произошло в бане. Потом заявила ему:

— Либо доска гадальщика, либо развод и воля. Иными словами говоря: если ты хочешь, чтобы я была твоей женой и делила с тобой радости и печали, ты должен оставить свое ремесло носильщика и стать главным гадальщиком, чтобы и я погрелась в лучах твоего солнца.

— Жена, — стал усовещать ее носильщик, — да дарует тебе аллах разум. Разве я смогу быть главным гадальщиком? Ведь у меня нет ни грамоты, ни знаний. Как же я могу быть гадальщиком?

— Что я сказала, то сказала! Если ты не можешь быть гадальщиком, дай мне развод, я пойду и стану женой какого-нибудь гадальщика. Ведь и у меня в уголке сердца тысяча всяких желаний. Баба с такой внешностью — жена главного гадальщика, важничает перед небом и землей, а я при всей своей красоте — жена носильщика! Клянусь аллахом, или иди и стань гадальщиком, или дай мне развод!

Носильщик видит, что жена стоит на своем и ничего слушать не хочет. А он ее очень любил, и ему не хотелось с ней расставаться.

Пришлось носильщику продать свою наспинную доску с веревкой. Купил он принадлежности гадания «рамль»[38] — бронзовую пластинку и бронзовые кубики с различными знаками, скрепленные цепочкой. Потом он пошел на окраину города в пустынные кварталы и расположился в лавочке. Не успел он как следует устроиться, как видит: два-три погонщика мулов вошли в лавочку и отдали ему салам.

— Эй, гадальщик, мы шахские погонщики мулов. Когда мы подъезжали к городу, неожиданно пропал один мул, груженный серебром. Погадай и скажи, куда девался мул, — попросили они.

Носильщик даже не представлял себе, как гадают, как берут в руки «рамль» и как его надо бросать. «Ну что ж, — подумал он, — возьму у них несколько монет и одурачу их!»

— Знаете, что нужно сделать? — сказал он караванщикам. — Купите два сира жареного гороха и изюма, пусть один из вас идет впереди и ест по горошине и изюмине: мул найдется.

Караванщики обрадовались, дали гадальщику несколько медных грошей и пообещали, что, когда мул найдется, они хорошо ему заплатят.

Они купили жареный горох и изюм и вышли за пределы города. Один погонщик пошел впереди и стал по очереди бросать в рот то изюминку, то горошину, пока, наконец, оба не дошли до каких-то развалин.

Вдруг они видят, что пропавший мул стоит там и ест траву. (Не говори! Он просто заблудился и мирно там пасся.) Оба погонщика обрадовались и вернулись к носильщику.

Когда он издали заметил, что погонщики направляются к нему, он решил, что они подымут крик: «Какой ты гадальщик?! Отправляйся и займись своим ремеслом носильщика!» — и очень испугался.

Он уже искал какой-нибудь подходящий ответ, когда те вошли и, смеясь, уплатили ему два золотых ашрафи.

— Вот вам плата за ваше гадание, — сказали они. — Еще не кончились жареный горох и изюм, как мы нашли мула в развалинах.

Носильщик тоже обрадовался, и когда настал вечер, закрыл свою лавочку, пошел домой и рассказал все жене.

— Разве я не говорила тебе: займись ремеслом гадальщика? — напомнила ему жена. — Видишь, с утра до вечера ты носил тяжести и с трудом зарабатывал два-три гроша. Сегодня же ты, как и другие люди, посидел в уголке и принес сразу столько медных и золотых монет.

— На этот раз вышло удачно, без всякого для меня риска, — согласился муж, — но не всегда так будет. Отпусти ты меня, пойду я и займусь делом моего отца и деда. Клянусь аллахом, в конце концов я попадусь, и мы умрем от голода!

— Нет, — стояла на своем жена, — ты не должен отступаться от этого дела.

На следующий день он опять отправился к себе в лавочку. Вдруг показались градоначальник, полицейский комиссар и староста квартала.

Лишь только носильщик увидел их, как у него душа ушла в пятки. Он решил, что главному гадальщику донесли о появлении конкурента, тот испугался и подговорил их, чтобы они запретили носильщику заниматься гаданием.

Не успел он еще прийти в себя от испуга, как те вошли, приветливо улыбнулись носильщику, отдали ему салам и получили от него ответное приветствие.

— Знаешь ли ты, гадальщик, — сказал градоначальник, — что вот уже более месяца как обокрали шахскую казну. Когда шах об этом узнал, он страшно разгневался, потребовал нас к себе и дал нам сорок дней сроку, чтобы мы отыскали вора и вернули в казну то, что было похищено, иначе он грозит нам казнью. Куда мы только ни ходили, где только ни были, ничего не нашли. Мы даже были у главного шахского гадальщика, но пока что он ничего не смог сделать. Вчера один из шахских караванщиков, узнав об этом, указал на тебя. Соберись с духом, придумай что-нибудь, спаси несколько человек, мы тебя хорошенько отблагодарим и не останемся в долгу.

Носильщик подумал: «Ну и работу задала мне жена! Кто я и какое это дело! О аллах, доведи меня до благополучного исхода!»

Так размышлял он, а те решили, что гадальщик ждет денег. Тогда градоначальник успокоил его:

— Не думай больше ни о чем, возьми эти пятьсот ашрафи. потом дадим тебе еще больше.

— Хорошо, — согласился носильщик, — идите и приходите завтра.

Он сказал так, желая, чтобы они скорей ушли.

Воры, которые повсюду ходили и подслушивали, велели одному человеку выследить, куда пойдет градоначальник и что он будет делать.

Когда посланный увидел, что градоначальник пришел к гадальщику, он вернулся к ворам и сообщил:

— Градоначальник пошел к гадальщику, и тот обещал завтра открыть ему всех воров.

Воры растерялись. Они решили разыскать дом гадальщика и послушать, что он говорит о них.

Вечером они последовали за носильщиком, подошли к воротам его дома и стали дожидаться, когда совсем стемнеет: тогда они взберутся на крышу и станут слушать, что будет говорить гадальщик.

Носильщик же, когда село солнце, положил деньги в кошелек и отправился домой. По дороге он зашел в бакалейную лавку и купил два сира фиников, чтобы полакомиться.

Дома жена открыла ему дверь, поздоровалась и спросила:

— Ну-ка скажи, что ты сегодня делал? Сколько заработал денег?

Он рассказал ей все, что сегодня произошло.

— Наверно, я не зря тебе говорила: стань гадальщиком! — сказала ему жена.

— Эх, ты! — ответил носильщик. — Лучше помолчи! Дела мои плохи! Ты меня подвела. Если завтра придет градоначальник и спросит у меня: «Где воры? Где украденное?», что я ему отвечу? А если все это дойдет до ушей шаха и он меня позовет к себе и скажет: «Эй, дядя, разве в стране нет правителя, что ты вдруг из носильщика превратился в гадальщика?» Что я ему тогда отвечу?

— А голова у тебя на что? — возразила жена. — Ты подумай и скажи: «Деды и прадеды наши были гадальщиками. Я гадаю по книге, ведь я верно угадал? К несчастью, моя книга упала в очаг и сгорела, теперь я уже ничего не могу делать». Клянусь аллахом, перестань об этом думать, жаль такие сладкие финики отравлять горечью.

— Вот завтра я попадусь, и градоначальник заставит меня вспомнить дедов и прадедов! Тогда ты скажешь: «О аллах, он попался в ловушку!»

Когда разговор мужа и жены дошел до этих слов, главарь воровской шайки приказал ворам:

— Ребята, сначала я полезу на крышу дома, а потом вы лезьте за мной один за другим.

— Полезай, — ответил один из воров, — но смотри не попадись в ловушку.

Когда главарь шайки влез до крыши, носильщик как раз произнес: «Попался в ловушку!» Главарь услышал и остолбенел от удивления.

В это время муж и жена стали есть финики и считать. Жена взяла финик в рот, муж сказал: это один! Муж взял другой финик, жена сказала: это второй! Опять жена взяла финик, муж сказал: это третий! Так они говорили: это четвертый, это пятый. Воры тоже под этот счет взбирались на крышу. Услышав, как считают носильщик и его жена, воры решили, что они считают их в том порядке, в каком они подымаются на крышу. Воры удивились и испугались, а главарь сказал:

— Ребята, это не обычный гадальщик. Здесь мы имеем дело не с гаданием, а с наукой о неведомом! Пусть он уж сам бы разобрался, а то ведь и жена его тоже понимает. Вы поднимайтесь, а я пойду и улажу это дело, а не то, стоит ему привести в исполнение то, что он задумал, как пропадут и наше имущество и наша жизнь.

И он спрыгнул во двор.

Носильщик испугался и крикнул:

— Кто это?

— Кто бы это ни был — я твой слуга! — ответил главарь шайки. — Помоги мне, я весь в твоих руках!

— Кто же ты? — спросил носильщик.

— Не морочь мне голову! — сказал главарь шайки. — Ты, кто обо всем осведомлен, знаешь, что мы, сорок воров, ограбили шахскую казну и спрятали ценности в яме в таких-то развалинах. Мы лишь просим тебя, чтобы ты все имущество и драгоценности отдал шаху, но нас бы не выдавал. Вот тебе сто ашрафи и возьми их себе на здоровье.

Вор отдал деньги, взял с него честное слово и ушел.

Жена от радости не знала, что делать, как будто бы у нее на сердце растаял сахар.

Наутро, не успел еще носильщик дойти до своей лавочки, как увидел, что градоначальник, полицейский комиссар и староста уже сидят там. Он сразу завопил:

— О, что вы от меня хотите? Еще утро не настало, а вы уже здесь! Идите в такое-то место, там в развалинах есть подземный ход, поднимите дверь, войдите туда и заберите шахскую казну.

Все обрадовались, пошли и увидели, что все правда.

Сообщили шаху. Шах послал за носильщиком и наградил его почетным халатом и другими подарками.

Прошло несколько дней. Вдруг у дочери шаха пропало алмазное кольцо, которое по цене равно было податям целой области. Сколько его ни искали, найти не могли. Доложили шаху.

— Идите лучше к новому гадальщику, — посоветовал шах, — потому что от нашего главного гадальщика нет никакого толка.

Ферраши привели нового гадальщика прямо в эндерун к шахской дочери. До этого в шахском эндеруне много рассказывали о его искусстве.

Гадальщик вошел в эндерун и увидел, что туда пожаловал сам шах, а слуги и служанки почтительно выстроились.

Шах сказал:

— У моей дочери пропал перстень. Ну-ка, поищи, где он? Всмотрись, что ты видишь?

Бедняга побледнел. «О горе, — подумал он, — в плохую я попал историю».

В это время шах закричал на него:

— Поторопись, говори скорей, что ты видишь?

Носильщик посмотрел в одну сторону, в другую сторону, но ничего не увидел. Тогда он обратился к шаху:

— Да стану я за тебя жертвой, сколько я ни смотрю, я ничего не вижу, кроме дыры в стене.

Лишь только он произнес это, как шахская дочь воскликнула:

— Он верно говорит, он верно говорит! Я совсем забыла: позавчера, когда я ходила в бассейн купаться, я сняла с руки перстень и положила его в дыру в стене.

Она побежала и вернулась с кольцом.

Все удивились, а шах опять пожаловал новому гадальщику почетный халат и перевязал его дорогой материей.

Потом он отстранил от должности главного гадальщика и назначил на эту должность носильщика, о чем издал приказ и скрепил его своей подписью. Гадальщику назначили жалование и отпустили.

Носильщик пришел домой и рассказал все жене:

— Я теперь стал водиться с самим шахом! Меня назначили главным гадальщиком.

Жена обрадовалась:

— Если так, то я завтра же пойду в баню, чтобы и меня люди тоже узнали!

На другой день она отправилась в баню с двумя служанками, которых недавно наняла.

Посмотрите, чего не бывает на свете!

До ее прихода в баню пришла жена прежнего главного гадальщика, но, конечно, уже не с той пышностью. Напротив, теперь она была печальна из-за падения своего мужа.

Когда жена носильщика вошла в баню и поздоровалась, все перед ней поднялись и зашептались, что это жена нового главного гадальщика. И вот, когда она увидела ту женщину, она начала подражать ее прежнему поведению, заважничала и стала на нее презрительно поглядывать.

Жена бывшего главного гадальщика хорошенько ее разглядела и увидела: «О горе! Это та самая жена носильщика!» Она вздохнула, задумалась, и многое ей хотелось сказать в ответ, но она не решилась вступать в пререкания с женой главного гадальщика.

Теперь послушайте о том, как высоко поднялась звезда гадальщика.

Когда шах услышал об искусстве гадальщика и сам в нем убедился, он дал ему лошадь с седлом и золотой сбруей, чтобы он на охоте находился при шахе.

Однажды шах выехал на охоту. За ним следовали его сыновья, потом братья, за братьями — визири, начальник стражи, начальник войска невольников, главный лекарь и главный гадальщик.

В степи на седло шахской лошади сел кузнечик. Шах хотел его схватить, но он спрыгнул, а потом снова сел на седло; шах опять попытался его схватить, но кузнечик опять улетел. Лишь на третий раз шаху удалось поймать его. И вот шаху пришла в голову мысль испытать своего главного гадальщика. Он зажал кузнечика в кулаке, оглянулся назад и закричал:

— Гадальщик, эй, гадальщик!

Тот погнал вперед лошадь и предстал перед шахом.

Шах сказал ему:

— Если ты мужчина, то скажи, что у меня в кулаке?

Видит главный гадальщик, что он опять попал в плохую историю и, возможно, его здесь же велят избить. Стал он размышлять: «Набравшись смелости один-два раза, я благодаря аллаху смог что-то правильно разгадать; мне удалось вылезти сухим из воды и миновать опасность. Но теперь у меня нет пути к спасению, нужно спеть прощальную песнь!» Задумавшись, он невольно произнес:

— Один раз ты прыгнул, кузнечик, второй раз ты прыгнул, кузнечик, а в третий раз попался в шахский кулак, кузнечик!

Шах решил, что он говорит о том кузнечике, который был у него в руке. Он раскрыл кулак, и кузнечик ускакал. Шах, визирь и все, кто там был, очень удивились.

— Нет никого, — сказали они, — кто мог бы его превзойти.

С этого времени гадальщик стал пользоваться большим доверием и уважением. Он столько накопил денег и добра, что нельзя было и сосчитать. Однако он все время беспокоился, как бы его не вывели на чистую воду и не вымели бы метлой из города. «Лучше всего будет, — думал он,— если я все это оставлю и прикинусь сумасшедшим. Тогда меня оставят в покое».

Однажды пришел он к шаху, схватил у него с головы корону и бросил на пол. Не успел шах рассердиться и закричать, как вдруг увидел, что в короне свернулась маленькая ядовитая змейка.

Шах обрадовался.

— Молодец, главный гадальщик, — похвалил он, — опоздал бы ты хоть на одну минуту, и змея сделала бы свое дело.

Тотчас же он потребовал орденский шарф, наградил гадальщика почетным халатом и подарил ему кошелек с ашрафи.

Видит главный гадальщик, что не вышло у него. Однако он не оставил своего намерения и опять решил прикинуться безумным, чтобы избавиться от опасного ремесла.

Однажды, когда он мылся в бане, он решил, что настал подходящий момент. Он выскочил голым из бани и побежал в сторону шахского дворца. Люди, бывшие на улицах и базарах, при виде его говорили:

— О горе, главный гадальщик сошел с ума!

Он же все бежал и бежал, пока не достиг шахского дворца. Не спросив разрешения, он проник во дворец. Слуги и ферраши не успели его задержать. Он помчался в комнату шаха, схватил его за руку и потащил на террасу, а оттуда во двор.

Жены, евнухи, слуги — все выбежали из дворца, но не успели они спросить его, что случилось, как вдруг в комнате шаха рухнул потолок.

Тогда все решили:

— Батюшки! Гадальщик был прав! Он, видно, на основе своей науки понял, что на шаха обрушится потолок. Он все рассчитал и увидел, что если он сначала будет мыться, потом одеваться и не спеша пойдет к шаху и скажет ему: «Пожалуйте наружу!» — то не успеет предотвратить несчастье. Поэтому он так и бежал!

— Да, — согласился шах, — так это и есть. Принесите почетный халат.

Кроме того, визирь правой руки и другие визири пожаловали гадальщику подарки за спасение шаха.

Видит гадальщик — опять не вышло!

В конце концов он собрал свои деньги и вещи и ночью ушел из города туда, где его никто не знал.