Песни для души

Ехал на ярмарку ухарь-купец,

Ухарь-купец, удалой молодец.

Стал он на двор лошадей покормить,

Вздумал деревню гульбой удивить.

В красной рубашке, кудряв и румян,

Вышел на улицу весел и пьян.

Собрал он девок-красавиц в кружок,

Выхватил с звонкой казной кошелек.

Потчует старых и малых вином:

«Пей-пропивай! Поживем-наживем!..»

Морщатся девки, до донышка пьют,

Шутят, и пляшут, и песни поют.

Ухарь-купец подпевает, свистит,

Оземь ногой молодецки стучит.

Девичья пляска при зорьке видна,

Девичья песня за речкой слышна.

По лугу льется, по роще лесной...

Там услыхал ее сторож седой.

Белый как лунь, он под дубом стоит,

Дуб не шелохнется, сторож молчит.

К девке стыдливой купец пристает,

Обнял, целует и руки ей жмет.

Рвется красотка за девичий круг —

Совестно ей от родных и подруг.

Смотрят подруги — их зависть берет,

Вот, мол, упрямице счастье идет.

Девкин отец свое дело смекнул,

Локтем жену торопливо толкнул.

Сед он, и рваная шапка на нем,

Глазом моргнул — и пропал за углом.

Девкина мать, расторопна-смела,

С вкрадчивой речью к купцу подошла:

«Полно, касатик, отстань — не балуй!

Девки моей не позорь, не целуй!»

Ухарь-купец позвонил серебром:

«Нет, так не надо... другую найдем!»

Вырвалась девка, хотела бежать,

Мать ей велела на месте стоять.

Звездная ночь и тепла, и ясна.

Девичья песня давно замерла.

В крайней избушке не гаснет ночник,

Спит на печи подгулявший старик.

Спит в зипунишке и в старых лаптях,

Рваная шапка комком в головах.

Молится богу старуха-жена,

Плакать бы надо — не плачет она.

Дочь их красавица поздно пришла,

Полон подол серебра принесла.

Что тут за диво! И замуж пойдет...

То-то, чай, деток на путь наведет!

Кем ты, люд бедный, на свет порожден?

Кем ты на гибель и срам осужден?