Поговори со своей тенью

ИСТОРИЯ НОМЕР ВОСЕМЬ

Так и хочется сказать: под знаком Козла. Но разве я могу быть такой грубой? Я же не Виола! Поэтому скажу иначе. Позволю себе напомнить, что Овен — знак Огня. А означает это, что гореть мне в аду за все мои грехи. Точнее сказать, за грехи Виолы.

Но перед тем как перейти к апрельским событиям, вкратце пробегусь по марту. Как начался месяц, вы уже знаете: моим объяснением с братом. То есть был конец февраля, но солнышко уже так припекало, что запахло самой настоящей весной. Если не делить год по месяцам, то зима наступает тогда, когда она наступает, ну и весна соответственно. А календарь придумали зануды типа Великого Будды. Если во всем мире к власти придут такие же бездельники, как я, ему конец! Вы что-нибудь поняли? Нет? Ну и я тоже. Глупая Пучеглазая Лягушка в своем репертуаре.

Короче, будем считать, что март начался тогда, когда он в действительности начался. Когда закапало с крыш, а солнце стало таким ярким, что некоторым уже понадобились солнцезащитные очки. Мне в частности. Нацепив их на нос, я тут же провозгласила весну. Да здравствует! Аллилуйя Весне, которую, в отличие от всех прочих богов, можно не только увидеть, но и понюхать и потрогать руками! Стоит только растереть на ладони клейкую тополиную почку или подставить лицо теплому дождю, Или… Но не об этом сейчас речь.

После того как Игорь ушел, я еще некоторое время пребывала в беспокойстве. Скажу честно: если бы ко мне тогда пришли из милиции или, пуще того, вызвали бы к следователю, рассказала бы все как на духу.

Но не пришли. И не вызвали. Видимо, никто, кроме Леночки, не знал о нашем свидании с Тумановым. И звонок Виолы к нему на квартиру остался без внимания. Учитывая, что с новогодней вечеринки, где мы познакомились, прошло больше трех недель, а женщин у Туманова хватало… Словом, обошлось. Даже брат не догадался. И в самом деле, мыслимое ли дело, чтобы человек целых три недели мучился, прежде чем позвонить и назначить свидание, договоренность о котором уже была? Иногда мои терзания приносят мне пользу.

Что касается марта, то это все. Но не могу не упомянуть, что в нынешнем году Природа вдруг решила переписать сценарий весны. Сначала было тепло, как в апреле, а потом холодно, как в январе. То есть дернули кусок из середины и вставили в начало, а потом и вовсе пошел пролог.

Но зато в конце марта грянула вспышка такого ослепительного тепла, которое приберегают только под занавес! И на нее прореагировали все без исключения.

Во-первых, женщины, которые распустились на московских улицах, словно цветы на клумбах. Такие яркие, что зарябило в глазах! На любой вкус! Да и мода в нынешнем сезоне давала простор фантазии.

Что же касается мужчин, они поначалу просто-напросто растерялись. А потом расправили плечи и вовсю пошли браконьерствовать по этим цветущим клумбам. Я же почувствовала вспышку по-своему, ибо где-то вдали дало активность и Мое Солнце. Выброс его энергии достиг пещеры, в которой притаилась Глупая Пучеглазая Лягушка. Оцепеневшая в холоде и полумраке, она вдруг встрепенулась и почувствовала биение сердца. Тем более что я ведь дала слово и Леночке и брату.

Виола же сказала:

— Знаешь, а это нам на руку. Каждая женщина легкого поведения мечтает ограничить круг общения одним-единственным мужчиной, который возьмет ее на содержание. Ибо пойти по рукам просто, а вот остановиться потом практически невозможно. Легкие деньги, они и есть легкие деньги.

— Легкие? — удивилась я. Насмотревшись к тому времени на лучшую подругу, я уже поняла, что это показная бравада, не более.

— Хочешь сказать, что те, которые работают с девяти до шести или с восьми до восьми, надрываются гораздо меньше?

— Зато это натуры цельные, не раздираемые противоречиями. Когда я целыми днями сидела за швейной машинкой, мне было гораздо легче. В моральном плане.

— Чушь! — фыркнула Виола. — И вообще: давай о деле. Нам пора пойти на сближение с объектом.

— Как? И где?

— Разве ты забыла? О боулинг-клубе, который посещает твой брат?

— А при чем здесь…

— Игорь же сказал: он с твоим бывшим шефом как-то пересекался. Если ты не выудила из его слов ценную информацию, то это сделала я.

— Ты хочешь сказать, что я могу пойти в этот боулинг-клуб, рискуя привлечь к себе внимание мужчин, катать там шары, пить коктейли? И вообще?

— Мы туда пойдем. Вместе. И именно затем, чтобы привлечь к себе внимание мужчин. И пить коктейли. Что касается катания шаров, то это выглядит сексуально. Главное принять нужную позу. Нам надо бы потренироваться.

— Нет! Никогда!

— Ну как знаешь, — пожала плечами Виола.— А я буду. Мне надо заранее знать, что это произведет впечатление.

И она начала репетировать перед зеркалом бросок. Я, конечно, злилась, но поделать с этим ничего не могла. Ведь она права! Если сложится, нам больше не надо будет размениваться по мелочам. Одна крупная ставка, и можно сорвать такой куш, что проблемы решатся разом. Пока же мы пробавлялись случайными заработками. То есть клиенты, конечно, были постоянно, ибо у нас имелась в активе квартира, где можно их принимать. Квартира в этом деле главное, но неприятностей следовало ожидать в любой момент. Для Виолы, конечно, не составляло труда унять распоясавшегося клиента, но речь не об этом. На всякого вольного стрелка найдется сотня вербовщиков регулярной армии, которые не любят конкурентов. Ибо им тоже надо с чего-то жить. Но судьба пока с ними не сталкивала, а слух, которым полнится земля, еще не дошел до тех, кому следовало бы насторожить уши.

— Я их не боюсь, — не раз говорила Виола. — Я готова отстаивать свое право на свободную охоту. Пусть даже мне придется сломать парочку носов.

— Боюсь, сломанными носами дело не ограничится, — осторожно замечала я.

— Ну и что? Хочешь сказать, что их много?

— Регулярные войска есть регулярные войска.

— А у меня есть Большая Маха. И ее маленькая армия.

— Члены клуба в это не полезут.

— А мы посмотрим, — храбрилась Виола.

— Постой-ка… — сообразила вдруг я. — Ведь ты дала деньги не без задней мысли! Ты знала, что рано или поздно тебе понадобится помощь!

— Ну, допустим, — лениво протянула Фиалка.

— Какая же ты…

— Какая есть.

Но обе мы понимали, что до маленькой войны дело лучше не доводить. И пособие, выплаченное Леночкой в начале месяца, пришлось весьма кстати. Я имею в виду март. Второго марта мама передала мне конверт со словами:

— От Леночки. — И взволнованно добавила: — Она просила не заглядывать внутрь, но мне кажется, Саша, что это деньги.

— А если так, то что?

— Как это — что? — еще больше заволновалась мама. — Почему Леночка дает тебе деньги?

— Допустим, взаймы.

— Но почему Леночка, а не Игорь? Ведь он тебе брат!

— Есть вещи, на которые проще попросить взаймы у женщины, чем у мужчины. Надеюсь, ты меня понимаешь.

— Саша! Не хочешь ли ты сказать, что… — И она испуганно прикрыла ладонью рот, словно боясь за слово, которое может оттуда вылететь.

— Ты хочешь сказать, что ни разу в жизни не делала аборт?

— Я?! Может быть и… Но ты же не…

— А откуда ты знаешь? Откуда вы все об этом знаете? Что я еще не? И Леночка тоже хороша! Нашла способ передать мне деньги! Да успокойся ты наконец! — Я заметила, что мама находится в предобморочном состоянии. — Я попросила взаймы на новую шубу! Моих сбережений не хватает. Сейчас сезон распродаж. Все хорошо, все замечательно.

— Но сейчас, кажется, появилась такая услуга, как рассрочка, — не слишком уверенно сказала мама.

— Да? А ты в курсе, что вещь обойдется чуть ли не в два раза дороже?

— Как это? — удивилась мама, которая не слишком сильна была в экономике.

— А проценты? Сделка-то оформляется через банк! Это все равно, что взять деньги взаймы. Под проценты. Рассказать тебе, как начисляются проценты?

— А ты разве знаешь?

— Игорь как-то просветил. То есть он только и может говорить, что о кредитах, депозитах, процентах, займах, ставках. Я слушаю краем уха. А если учитывать, что все праздники мы встречаем вместе, то я скоро смогу сдать экзамен на бухгалтера.

— Но зачем тебе новая шуба? — сообразила наконец мама. — Твоя дубленка в отличном состоянии!

— А мода, которая так быстро меняется? Мне надо соответствующим образом выглядеть, иначе замуж никто не возьмет.

Последний аргумент ее сразил. Если бы я вышла замуж, мои родные почувствовали бы себя на седьмом небе от счастья. Всех это устраивало. Кроме меня. Причем они готовы были всем миром поднимать на ноги моего мужа, кормить его с ложечки, кем бы он ни был, и поддерживать во всех начинаниях! Вот что бесило! Мне бы хоть часть этой заботы!

Я открыла конверт, только когда вернулась домой. В нем было четыреста долларов. Зарплата, которую я получала когда-то в качестве менеджера. Но откуда она узнала? Ткнула пальцем в небо и попала? Или это мама проговорилась? В любом случае, я теперь с голоду не умру. И самое смешное, что деньги мне заплатили за мои же грехи. Не за заслуги, отнюдь. Выходят, что пороки ценятся дороже добродетелей? То есть добродетели вообще ничего не стоят, будь ты семь пядей во лбу! Я понимаю, что рассуждения эти выглядят по-детски, но что поделаешь, если я так и не повзрослела? И потом: в наивности взрослого ребенка тоже есть своеобразная прелесть. Взрослый наивный ребенок не хочет закрывать глаза на несправедливость окружающего мира. Пока я была честной, порядочной девушкой, мне и платили соответственно. Ну что это, а? Разве сделать еще какую-нибудь гадость?

— А ты возьми, да и сделай! — подначила Виола. — Ведь ты теперь понимаешь, что со мной тебе гораздо лучше, чем было без меня.

— Хочешь сказать, что мне осталось разобраться только с последним оплотом моей добродетели? Со святой и бескорыстной любовью?

— Я бы сказала, беспорочной. Надо перевести процесс в другую плоскость. В горизонтальную. И тогда все встанет на свои места.

— Он не такой, — поспешно возразила я.

— Когда-то я это уже слышала. Не напомнишь, когда именно? — прищурила зеленые глаза Виола. Конечно, она имела в виду корпоративную вечеринку! И что за этим последовало? Но подруга не стала бередить старые раны, перевела разговор на другую тему: — Во всяком случае, у нас теперь есть деньги на боулинг-клуб. Не забывай, что в таких заведениях стакан сока может стоить пятьсот рублей. А то и больше. Не говоря уже о спиртных напитках.

— Разве есть такие цены?! — ахнула я.

— Цены есть всякие. Соответственно доходам.

— В нем что, жемчуг растворяют, в этом соке? — не унималась я. — Золотой он, что ли?

— Самый обычный, — заверила меня подруга. — Но в данном случае ты платишь не за сок. За общение. И пребывание в таком волшебном месте.

— И что же в нем волшебного?

— Волшебники, разумеется. Великие фокусники, которые виртуозно владеют одним только предметом. И предмет этот — деньги. Потому-то я все же сомневаюсь, что стакан сока будет стоить пятьсот рублей. Пожалуй, что и всю тысячу. И готовь стольник на входной билет.

— Ни за что! — разозлилась я. — И никогда! Такие деньги! И за что?!

— Не будешь же ты кидаться под его машину? И на бездомного щенка, которого он может пожалеть, ты не похожа. Впрочем, боюсь, что и жалости у него уже никакой не осталось. Ни к бездомным щенкам, ни к тем, кто кидается под машину.

— Замолчи! Ты о нем так не смеешь говорить!

— Ладно, мы посмотрим, кто был прав, когда разыграем эту партию.

Я не верила в то, что это будет. Ну не верила, и все тут! В сок за тысячу рублей, в то, что смогу проникнуть в этот закрытый клуб и увидеть его. Не на работе, не в лифте, не в машине, которая пролетает мимо и никогда не останавливается подле бездомных щенков. Уж лучше бы я была щенком!

Но надо знать Виолу! Прошло какое-то время, и однажды, в субботу вечером, она начала собираться в клуб. Тщательно, как никогда. Паузу мы выдержали только потому, что Игорь по субботам так же посещал клуб, а в этот день я знала наверняка, что они с Леночкой приглашены в гости. Уж очень мне не хотелось наткнуться на брата в тот момент, когда мы с подругой будем заняты другим объектом. Словом, с утра я помогала Виоле перетряхивать платяной шкаф. «Мы должны выглядеть прилично, но не недоступно», — бормотала лучшая подруга. Я не возражала, поскольку была подавлена. Три года обожать его издали — что-нибудь, да значит! Это уже приговор! Диагноз!

— Не трусь, — подбадривала лучшая подруга. — Положись на меня. Все, что от тебя требуется, это молчать.

Как будто у меня имелись силы вымолвить хоть слово! Когда мы вышли из дома, я была похожа на рыбу, набравшую в рот воды. Оцепенела и онемела. Направилась было к метро, но Виола тут же дернула меня за рукав:

— Ты что, с ума сошла?! Еще из автобуса выйди у самых дверей элитного клуба! Можно, конечно, выдать это за эксцентричность, сейчас в моде хождение в народ. Но лучше не рисковать. Ты не суперзвезда, с которой и так все ясно: пешком она или на машине, от денег все равно карманы лопаются.

— А что делать?

— Что делать! Тачку ловить! — И Виола встала на обочине, подняв руку.

Сделав в уме подсчеты, я поняла, что на посещение клуба может уйти все, что оказалось в оставленном Леночкой конверте. Сколько же в таком случае тратят они с Игорем? Считать чужие деньги, конечно, неприлично, но…

В это время возле нас притормозили бежевые «Жигули». Виола махнула рукой: проезжай, мол!

— Почему? — спросила я.

— Еще не хватало подъехать к клубу на «Жигулях»! Это — уже не эксцентричность! Это — откровенное хамство!

Я промолчала. Промолчала и когда она пропустила мимо вполне приличную на мой лягушачий взгляд иномарку. И только когда подобие Сияющего Безобразия тормознуло рядом с нами, моя подруга небрежно кивнула и открыла переднюю дверцу:

— В центр?

— Вы скажите, куда вам надо, — услышала я низкий мужской голос.

Виола назвала адрес, водитель свою цену, и проблема была решена. Я уже смирилась с потерей Леночкиного ежемесячного пособия, поэтому без лишних слов полезла на заднее сиденье. Инициатива полностью перешла в руки Виолы.

К дверям мы подкатили с шиком. Но когда вылезли из машины, на меня вновь напал столбняк. Судя по каменному лицу стоящего у входа охранника, клуб был закрытым. Только для избранных, и людей с улицы сюда не пускали. Что ж, не получилось. Надо дать задний ход. Я попятилась было, но Виола цапнула меня за рукав:

— Куда? Не дрейфь! Двигай вперед!

И мы шагнули к дверям. Охранник тут же преградил нам дорогу, за стеклянной дверью замаячили квадратные плечи другого секьюрити. Ого! Да тут их много! Каменные лица складывались в непробиваемую стену, на которую не пожалели строительного материала. Видала я такие вдоль дорог ближайшего Подмосковья!

— По-моему, вы ошиблись адресом, — хмуро заметил охранник.

Виола тут же достала из кармана зеленую купюру. Сто долларов. Но «строительный материал» даже не дрогнул. Бетон, которым зацементировали стену, изготовлялся на совесть. По спецтехнологии. И замок, в который можно было бы вставить золотой ключик, этой технологией не предусмотрен.

— Ошиблись, — вежливо, но твердо повторил охранник. — Проходите мимо. Здесь не продают разовых входных билетов. Только для постоянных членов.

— Сестра Игоря Белова, — сказала вдруг Виола. — Родная.

— Игоря Владимировича Белова? — с сомнением посмотрел на нее охранник.

— Именно. Вы можете позвонить и проверить.

— Беспокоить такого человека по пустякам? Гм-м… — с сомнением покачал головой Строительный Материал. — Постойте-ка. В карточке у каждого члена клуба есть список приглашенных. То есть лиц, которые считаются его гостями, и пребывание которых в клубе оплачено ежемесячными членскими взносами. Я сейчас проверю. Как ваше имя?

Разумеется, сестра у Великого Будды могла быть только одна. Строительный Материал смотрел на Виолу, полностью игнорируя меня.

— Александра Белова, — четко сказала она.

— Минутку, — повторил Строительный Материал и скрылся в дверях. Вход в этом время надежно перегородил его коллега.

— Ты с ума сошла?! — зашипела я на Фиалку. — С чего ты взяла, что Игорь записал меня в членскую карточку? Сейчас нас отсюда уже не просто попросят, а…

— Не дрейфь. Давай дождемся результата, а потом уже будем паниковать.

Строительный Материал вернулся довольно-таки быстро, и теперь в его лице образовалась та самая щель, в которую и надо было вставить волшебный ключик. Его улыбка.

— Пожалуйста! Проходите! — услышала я. — Александра Белова есть в списке приглашенных!

Я опешила. Подумать только! Великий Будда внес меня в список! Хотя я десять раз отказывалась, когда он сюда звал! Но брат знал, что когда-нибудь я приду! Вот она, тысячелетняя мудрость!

В образовавшуюся щель Виола теперь сунула купюру помельче. Чаевые. Хоть на входном билете сэкономили! И подруга важно прошествовала внутрь. Я тенью мелькнула следом. Следующую купюру мы оставили в гардеробе. Честное слово, меня это уже начало раздражать! Потом мы прошли в дамскую комнату, поправить прическу и макияж.

— Может, воспользуемся кредитом твоего брата? — подмигнула Виола. — Раз есть такая возможность?

— Игорь не должен ничего знать! — отрезала я.

— Все равно узнает. Можешь себе представить, какая здесь охрана? Везде напиханы видеокамеры, боюсь, что и в этом туалете тоже. И все записывается на пленку. Ну, не дрейфь! — в третий раз повторила Фиалка. — Подумаешь, братец узнает! Тем лучше!

И мы прошли в зал. Сразу скажу: ничего такого здесь не было. Особенного, имеется в виду. За что следовало брать такие деньги?

Интерьер меня не впечатлил. Здесь все было просто до безобразия и респектабельно до тошноты. Ни изюминки, ни оригинальности в оформлении. Я не хожу по ресторанам и барам, и по элитным клубам не хожу, но сдается мне, что везде одно и то же. На всех уровнях. Только вновь открывшиеся заведения позволяют себе оригинальничать, чтобы привлечь клиентов.

Мало того, отведав одно из блюд, я поняла, что в том непрестижном ресторанчике, где мы ужинали с Тумановым, шеф-повар — трудяга и настоящий профессионал, хотя дипломов у него наверняка гораздо меньше, чем у его коллеги, подвизающегося на кулинарном поприще здесь, в элитном клубе. Овощи оказались наполовину сырыми, а мясо было не прожарено. Или я ничего не понимаю в кулинарном искусстве. И в интерьерах ничего не смыслю.

Но блюдо я отведала потом, а поначалу Виола попросила пива. Я сразу сказала, что ничего есть и пить не буду. Не в настроении. И все заказанное поставлялось на наш столик в единственном экземпляре.

— Жадина, — усмехнулась Фиалка.

Ей-то что! Ведь она тратит мои деньги! Или деньги моего брата, поскольку стоимость пива и бифштекса с овощным гарниром занесли на его счет.

Пока она пила пиво, я немного пришла в себя и огляделась. Не скажу, что особенная публика выглядела как-то по особенному. Напротив. На той корпоративной вечеринке, куда меня пригласил брат, сотрудники, а в особенности сотрудницы его фирмы были одеты куда ярче и моднее. Или это какая-то другая мода? На одной из присутствующих здесь женщин, например, были немыслимые брюки-галифе, приспущенные на бедра, с множеством огромных карманов, а самое ужасное, заплат! Причем заплаты эти были пришиты столь небрежно, что даже Глупая Пучеглазая Лягушка справилась бы с такой работой гораздо аккуратнее! А лицо обладательницы брюк-галифе показалось мне знакомым. Где-то я ее видела! В моей голове вихрем пронеслось все, что рассказывала о клубе Леночка. Мне ведь приходилось слушать ее часами!

— Довольно-таки известная певичка, — заметила Виола. У нее память была гораздо лучше. — А справа — посмотри! Знаменитый театральный режиссер!

Спутник особы в галифе в это время направился туда, где катали шары. Он так же был одет в полинявшую джинсу, «украшенную» заплатами. Я поняла, что сильно отстала от моды. Надо бы тоже обновить свой гардероб заплатами. И потихоньку стала приглядываться к технологии. Итак: лучше всего делать это вручную. Надрывать ткань и пришивать. Огромными стежками, через край…

— Забыла, зачем пришла? — одернула меня Фиалка.

— Да-да. А вдруг он с женой? И вообще. Я не верю, что повезет с первого раза…

В это время к нашему столику подошел довольно-таки прилично одетый господин, то есть не в джинсе, и поинтересовался:

— Не скучаем?

— Нет, — отрезала Фиалка.

Господин сильно удивился. Но официант, который принес в этом время еще один бокал пива, что-то негромко шепнул ему на ухо, после чего господин сказал:

— Извините. — И откланялся. Именно откланялся.

— В чем дело? — уставилась я на Фиалку, которая вновь начала лениво потягивать пиво.

— Судя по всему, вот в чем. Здесь присутствуют не только члены клуба и их гости, но и сотрудники. В том числе и девочки, которые должны развлекать гостей. У нас с тобой сложная задача: и те, и другие не должны принимать нас за своих.

— Почему?

— Да потому! — рассердилась Фиалка. — Если ты из гостей, твой избранник к тебе сроду не подойдет. А если сотрудница, то имей в виду — здесь тебе не джунгли, а заповедник. Лицензию выписывает хозяин заведения, лично. И если он узнает, что мы охотимся за одним из клиентов…

— А почему я не подхожу для него в качестве гостя?

— Да потому, что в подобные заведения приходят развлекаться! Если твой кумир без жены, то ходит сюда с определенной целью. Ему порядочная женщина в этом деле никак не нужна. Тем более родная сестра давнего члена клуба. Здесь все расписано четко. По ранжиру. Все всех знают. Отношения между членами клуба могут быть только на уровне «дружить семьями». Кто его жена?

— Интересная женщина, — пожала плечами я.

— А кроме того?

— Кажется, на фирме болтали, что ее папа баллотировался в Госдуму.

— И что? Выбрали его?

— Кажется.

— И ты хочешь, чтобы твой избранник позволил себе роман с порядочной женщиной! — усмехнулась Виола.

— Что же тут нереального?

— Такими деньгами не бросаются, — пояснила подруга. — И таким положением в обществе. Шлюху жена ему еще простит. Если будут соблюдены правила. Кстати, насчет сока я не ошиблась. Загляни-ка в прейскурант!

— Ого! — Я чуть в обморок не упала. — Да они с ума сошли!

— Ничуть. Ты посмотри, кто сюда ходит! Причем я уверена, что певичка и ее спутник едят и пьют за счет заведения. А может, хозяин им еще и приплачивает.

— Но за что?!

— За то, что другие платят гораздо больше, чтобы увидеть знаменитостей и, может быть, с ними пообщаться. «Я вчера играл в боулинг с таким-то». Ого! И отношение к тебе другое. Значит, он крутой! Если общается с такими людьми! Вспомни Леночку.

Я вспомнила. Если Игорь мог часами говорить о своей фирме, то Леночка о клубе, где они с мужем — постоянные члены, и о его знаменитых посетителях. Ничто не обходится так дорого, как тщеславие. И кто-то зарабатывает на этом пороке неплохие деньги!

— Чего ты хочешь: это же целая индустрия, — усмехнулась Виола. — У каждой суперзвезды свой прейскурант. Присутствие на свадьбе столько-то, уикенд столько-то. Никто этим не гнушается, даже миллионеры! А мы с тобой малой кровью. Спасибо Великому Будде! Ну, за него!

И Виола подняла бокал с пивом. Меня же охватила странная тоска. Нет, меня не грело то, что я видела знаменитостей. Ну, нисколько! Мою холодную лягушачью кровь это не разгоняло, видимо она застыла навеки. И потом: мне было скучно.

— Давай бросать шары, — сказала вдруг Виола.

И тут…

Именно! Тут моей скуке пришел конец, потому что вошел он. Один. Засияло Мое Солнце, и мир сделался и светлее, и добрее. Как обычно, я оцепенела, поэтому Фиалке ничего не стоило выскочить из-за стола и направиться к дорожкам, по которым летели к кеглям чугунные снаряды. Не знаю, где она этому научилась, но шар качнула в руке довольно-таки изящно. Стоило часами отрабатывать перед зеркалом бросок! Правда, большая часть кеглей не шелохнулась, но поза! Каково?

— Девушка, давайте я вас научу, — тут же сунулся к ней молодой человек приятной наружности.

И Фиалка взяла первый урок. А поскольку девушка она была спортивная и каждая ее мышца звенела, как натянутый канат, у нее начало получаться. И неплохо получаться!

Учитель с удовлетворением кивнул:

— Неплохо! Каким видом спорта занимаетесь?

— Я тебе скажу, ты не поверишь, — усмехнулась Фиалка. — И вообще: советую научить бросать шар вон ту глубоко декольтированную даму. По-моему, у нее плохо получается.

— Понял, — сказал молодой человек и отошел.

— Зачем ты с ним так? — почти возмутилась я.

— Затем, что это сотрудник клуба. Не член. Мне его услуги не требуются. У нас с тобой другая цель.

И она продолжала все так же сосредоточенно бросать снаряды. И не без изящества. На нее смотрели, это уж точно!

Я же все еще не верила, что такое возможно! Что он подойдет! И в эту самую минуту услышала его божественный голос:

— Я тебя здесь раньше никогда не видел. Новенькая?

Разумеется, что меня он не узнал. И видел он только стройную блондинку с зелеными глазами, которая с неподражаемым изяществом бросала тяжелые шары. И смотрел только на нее. Я молча кивнула. За Виолу, которая промолчала и вновь кинула шар.

— Неплохо, — просияло Мое Солнце, когда в живых осталась одна-единственная кегля, а все прочие упали замертво. — И как тебя зовут?

— Виола, — словно бы нехотя, сказала лучшая подруга.

— Имя хорошее. Соответствует.

— Чему? — не удержалась я.

— Пойдем выпьем? — предложило Мое Солнце.

— Атебя какзовут? — поинтересовалась Фиалка.

Мне ли не знать его имени! Мне ли не сказать это имя ей! Но игра есть игра, а правила есть правила.

— Смеляков Андрей Васильевич, — усмехнулся тот, кто был для меня всем.

— Так и называть? — прищурилась Фиалка. — И со всеми титулами?

— А ты девушка с юмором. Это хорошо. — И он лениво добавил: — Ну, пойдем. Андреем называй.

Вот так все оказалось просто. Количество фраз, услышанных мною от предмета обожания, росло как снежный ком. Который к концу вечера обещал превратиться в самую настоящую снежную лавину. Под ней я задохнусь и умру, честное слово! Этот чертов клуб — место моего погребения!

Мы уселись за его столик.

— Что будешь пить? — спросил Андрей Васильевич Смеляков Виолу. А меня проигнорировал.

— А шампанское на пиво ничего будет?

— Ничего хорошего, — заверил он. — Быть может, продолжим пить пиво?

— Тогда мне нужно в одно место, — хихикнула Виола.

Когда она поднялась, я тоже вскочила. И ринулась за ней следом.

По пути нас притормозил мужчина с квадратным лицом, которое мне сразу же не понравилось. Нет, это был не Строительный Материал, но сама стена, вне всякого сомнения, строилась не без его участия.

— Послушай, девочка, ты не в чужой огород залезла? — пристально глянул он на Виолу.

— Что такое? — сделала моя подруга оскорбленное лицо. И высокомерно окинула взором Черный Квадрат. — За кого вы меня принимаете? Я — гость! Мой брат, Игорь Владимирович Белов, и Андрей Васильевич Смеляков, за столиком которого я собираюсь выпить пива, — хорошие приятели! Оба давние члены клуба!

— Тогда нет вопросов. Извините, — попятился от нас Черный Квадрат.

Я нисколько не сомневалась, что он пошел проверять информацию. Видимо, все подтвердилось. А иначе и быть не могло. И нас оставили в покое.

— Ловко! — не удержалась я, когда мы очутились в туалете.

— Так с ними и надо, — заверила меня Фиалка.

Самое интересное, что, когда мы вернулись за столик, Смеляков спросил у Виолы:

— Отметилась у хозяина? Я хотел бы провести с тобой весь вечер. Ты — интересная девочка.

— Хозяин в курсе, — кивнула Виола. — Мы с ним потом рассчитаемся. То есть я предпочитаю наличку, поскольку мне надо делиться.

— Тариф обычный?

— Как всегда.

«Как всегда»?! Она блефовала, но настолько здорово! А Глупая Пучеглазая Лягушка чувствовала себя полной идиоткой.

— А почему я тебя здесь раньше не видел?

— И вряд ли еще увидишь, — пообещала Фиалка. — Одна из девочек заболела, я ее замещаю. По солидной рекомендации от солидного клиента. Но мне здесь не нравится.

— Это почему?

— Скучно-о (о-о-о!)… Я вообще-то люблю повеселиться. А здесь тоска. И все трезвые.

— А тебе что, оргию подавай? — рассмеялся он.

— Хотя бы танцы. Обожаю танцы! А шары катать — фу!

Глупая Пучеглазая Лягушка сидела ни жива ни мертва. Ну, разве можно так с ним разговаривать?! Ведь это же — умный, изысканный, тонкий человек! Ведь это — Бог в человеческом обличье! Надо же показать себя женщиной необыкновенной, способной не только на глубокие чувства, но и на глубокие мысли! Как жаль, что у меня в горле пересохло, а язык прилип к небу! А то бы я такое сказала! Такое… А чтобы я ему сказала? «Я вас люблю»? Тоже мне, умно! И оригинально, ничего не скажешь. Или: «Я вас люблю уже четыре года». Звучит немного лучше, но все равно не то. Вот так я сидела и вымучивала умную фразу, пока они с Виолой мило общались.

— Куда мы поедем? — поинтересовался тот, о котором были все мои возвышенные помыслы. — Быть может, в гостиницу?

В это время я кое-что придумала: процитировать одного из классиков. И открыла было рот, но Виола меня опередила:

— Зачем такие сложности? Ко мне. — (Ну и дрянь!)

— У тебя отдельная квартира?

— Подруга нам не помешает.

Цитата тут же вылетела у меня из головы. Неужели же он поедет? С ней? И без всякой цитаты!

— Что ж. Репутация у клуба солидная. Доверяю.

Вот для чего надо было посещать подобные заведения! На улице такого мужика не подцепишь, Фиалка оказалась права! И хотя я все больше на нее злилась, но уже смирилась со всем, что должно было произойти в этот вечер.

Примерно через полчаса мы покинули клуб. Хорошо, что я неоднократно ездила с братом в его «Мерседесе» и все эти ручки и кнопки были мне не в диковинку. А то бы он мог заподозрить обман. Но все прошло, как нельзя лучше.

Я замерла на сиденье, когда Фиалка назвала ему адрес. Мы ехали ко мне домой. Подумать только, мы ехали ко мне домой! Про подругу, то есть про меня, больше не было сказано ни слова. Глупая Пучеглазая Лягушка Андрея Васильевича Смелякова по-прежнему не интересовала.

А я… Я так и не могла поверить в происходящее. Ну не верила, и все тут! И тем не менее одно я знала твердо: после всего, что будет у него сегодня с Виолой, он должен полюбить меня. Непременно должен полюбить. И непременно меня. Надо только немного подождать.

…Между тем мы добрались до моего дома. Они оба усиленно делали вид, что меня не существует. Мол, плетется что-то сзади, да и пусть себе плетется. Тень, она и есть тень. Должно быть, он так меня и воспринимал: как тень Виолы. Бесплатное приложение к ее роскошному телу. Хочет тень ехать в лифте, да и пусть себе едет. Хочет остановиться у дверей той же квартиры, да и пусть себе.

Они прошли в комнату, а я оцепенела в прихожей.

— Вот видишь, никто нам не помешает, — услышала Глупая Пучеглазая Лягушка нежный голосок Виолы.

— А подруга не появится в самый неподходящий момент?

— Тс-с-с… Забудь о ней.

Вот даже как! Забудьте обо мне! И вы, те, кто сейчас читает мои записи, забудьте тоже. Нет меня. Умерла. Ибо это и была моя первая маленькая смерть. Я не хотела ничего чувствовать и слышать, но все равно: и чувствовала, и слышала. А куда деваться? Ведь тень нельзя отделить от хозяина.

— Не очень у-тебя тут. — Показалось, что на Мое Солнце набежала тучка. Ему здесь не нравилось!

— Временное пристанище, ничего не поделаешь.

— Что, такая красивая девочка не может устроиться по-королевски?

— Красивых много.

— Согласен. Но в тебе что-то есть. Что-то особенное. Ты не такая, как все.

— Ха-ха! До этого мы еще дойдем. Может, шампанского для разогрева?

— Можно.

— Я сейчас. — И Виола шмыгнула на кухню. Увидев меня, поинтересовалась: — Сидишь? Страдаешь? Напрасно. Ты его хотела — ты его получила.

— Я?!

— Хочешь туда? — кивнула Фиалка на стену, за которой находилась гостиная, она же спальня.

— Нет. Не хочу.

— Мне выставить его за дверь? Ради тебя я это сделаю.

— Нет.

— Тогда что?

— Отнеси шампанское. И бокалы.

Это просто черт знает что! Я не была в восторге от происходящего, но поделать ничего не могла! Какой-то мазохизм! В моей собственной квартире! И я даже не ревновала! Все что угодно, только не это. А почему? А потому, что у меня было право на бессмертную душу моего божества, и только у меня. Поскольку Виолу она совершенно не интересовала.

— Ты с кем-то разговаривала?

— Тебе показалось. Это радио. Ну открывай, что ли?

Я услышала, как хлопнула пробка, и увидела, как из горлышка обильно полилась пена. Я почувствовала, как лопаются во рту пузырьки, и ледяное вино возвращает к жизни мой исчезнувший голос. Я опьянела. Это была моя волшебная ночь.

Но он почему-то называл меня Виолой.

— Слушай, у тебя потрясающая фигура! И ноги потрясающие! А грудь! С ума сойти!

— Да? Тебе нравится?

— Моя жена тоже ничего, и тоже ходит в тренажерный зал, но…

— Я не хожу в тренажерный зал.

— Ни за что не поверю!

— В другое место.

— Да? — Я почувствовала, что ему не интересно. Даже не спросил, в какое именно. Ничего из нашей жизни с Виолой было ему не интересно. И тут услышала: — Покажи, что ты умеешь.

Я совсем забыла, что он платит за это деньги. Пусть не мне, но какая разница? Мне не с чем было сравнивать, но я все равно поняла, что Виола умеет достаточно, чтобы ему понравиться. Она — девушка пластичная, гибкая. И к тому же профессионалка. Вольные упражнения в ее исполнении получили высший бал, и в общем и целом они остались друг другом довольны. Спортсмен — судейской бригадой, а судейская бригада — спортсменом. Ибо то, что они делали, иначе как гимнастикой назвать было нельзя. Чувства во всем это не имелось ни грамма. А мои чувства никого не интересовали. Глупая Пучеглазая Лягушка молчала в тряпочку.

— Слушай, ты себе цены не знаешь, — сказал он после того, как Виола откатилась в сторону и тут же пружинисто вскочила и потянулась за пеньюаром, чтобы отправиться в ванную комнату.

— Почему? Знаю. Но хороший товар лежит себе на прилавке и лежит. Пока еще до него дойдет покупатель!

— Считай, что уже дошел.

Она рассмеялась и полетела в ванную. Именно полетела, ибо в каждом ее шаге была такая волшебная легкость, какая бывает у людей, только-только пригубивших бокал, наполненный вином удачи.

— Ну, как он тебе? — шепотом спросила я.

— То, что надо. А ловко мы обтяпали это дельце, а? Ай да я, ай да молодец! Ну и тебе спасибо, конечно. Без тебя бы я в такое заведение не попала никогда!

И тут я поняла: меня использовали! В очередной раз использовали! Я видела в зеркале ее лоснящееся от эмоциональной сытости лицо и чувствовала, что начинается приступ бешенства! Ей-то сейчас хорошо, а мне?!

— У тебя еще будет шанс, — заверила меня Фиалка. — Уж я-то точно не буду выяснять причины, по которым он изменяет жене. Кстати, в этом Андрей не похож на твоего брата. Может, оно и к лучшему?

— Но если он изменяет жене, значит, может изменить и мне?

— Тебе?! — И она расхохоталась. — Ты его сначала заполучи!

Если бы она не выбежала из ванной, я бы ее убила, честное слово! А потом мне пришлось ретироваться на кухню, потому что под душ пошел он. Я испытывала жуткий соблазн разглядеть его как следует и удержалась с огромным трудом. Какое мне дело до его тела? Это не мое. И моим никогда не будет.

Потом они снова улеглись в постель и, поскольку первая, самая острая, жажда была утолена, занялись этим по второму разу, что называется, с чувством, с толком, с расстановкой. Она демонстрировала свою ловкость, он — свою неутомимость. Я бы обоим поставила высший балл. Но я — плохой судья. То есть Глупой Пучеглазой Лягушке всю жизнь мешают чувства. Мне просто казалось, что они друг другу подходят.

Волшебная ночь закончилась довольно-таки прозаически: он ушел, оставив на столе несколько зеленых бумажек.

Проводив его, Виола сказала мне:

— Давай-ка, оценим наши трофеи. — И, пересчитав деньги, присвистнула: — Ого! Пятьсот баксов! Сколько мы с тобой вложили в дело?

— Вложили?

— Давай-ка подсчитаем. Двадцатку я кинула таксисту, по десяти охраннику и швейцару, на выходе расплачивался он. В клубе ели-пили за счет твоего брата. Слушай, выгодное предприятие! Какой навар! А?

— Я его люблю, — грустно сказала Глупая Пучеглазая Лягушка. — Я все равно его люблю. Ничего не изменилось.

— Да перестань! — поморщилась Виола. — Ты же видишь теперь: он ничем не отличается от других. Две руки, две ноги, одна голова. Вокруг которой нет никакого сияющего нимба. Женился по расчету и бегает по девочкам. Значит, жена дозволяет. Судя по тому, как он ведет себя в постели, занимается этим давно. То есть имеется некий опыт. Гм-м… Впрочем, тебе этого не понять. И не оценить. А мне понравилось.

— Ты его не любишь, — покачала головой Лягушка.

— Вот ерунда какая! Заладила! «Я его люблю», «ты его не любишь», — передразнила Виола. — Бери деньги, и хватит философствовать. Я спать хочу. Устала. Пока ты пряталась, я, между прочим, упиралась за нас обеих.

— Мне противно. И деньги эти… Не возьму.

— Да куда ты денешься? Прикинь: у нас осталось триста от Леночкиных и пятьсот от твоего обожаемого. Итого восемьсот. Ого! Можем целый месяц ничего не делать! Причем я всерьез рассчитываю, что он придет еще раз. Кажется, мы ему понравились. Я его зацепила, а дальше придется поработать тебе.

— Поработать?

— Ну ты же мечтала узнать, что у него на душе! Вот и поговорите. Они это любят. Здесь необходима твоя тонкость и деликатность. И твое выражение лица. А то я не удержусь и такое ляпну! Хорошо, что у нас организовался тандем! Просто блеск! Он прав: мы себе цену не знаем!

— А могу я с ним разок… — Так и не смогла договорить.

— А тебе это надо?

— Я тоже испытываю какие-то чувства…

— Ты — моя душа. Чего тебе еще?

— Тела.

Фиалка ничего на это не сказала. Да и что тут скажешь? В очередной раз она взяла надо мной верх. И мне вдруг захотелось, чтобы он забыл номер моего телефона. То есть Виолы. И никогда больше сюда не приходил.

Не давали мне покоя и оставленные им пятьсот долларов. Ведь это же моя зарплата на его фирме за целый месяц плюс проценты с удачных сделок! Сделок на десятки тысяч долларов! За все это — сотня в месяц. А здесь за каких-нибудь пару часов Смеляков оставил пять. Моя работа на фирме, оказывается, стоила так мало по сравнению с тем, что за один вечер дала Виола!

Сомнения и обиды мучили меня, и я молилась теперь только об одном: пусть все на этом закончится! Пусть закончится. Пусть.

Но в отличие от Туманова Андрей Смеляков пока не знал о моем брате. В смысле, о том, что между мной и Игорем Беловым есть близкая родственная связь. И понятия не имел, какая за мной сила. И насчет моего иммунитета. Да, я пользуюсь сестринской неприкосновенностью, но нужна ли мне она? У меня появился шанс избавиться от опеки Великого Будды, и я им воспользуюсь. Если мой бывший шеф позвонит.

И он позвонил. Трубку взяла я и услышала:

— Виола? Привет!

И я… Я не сказала! О том, что у телефона Глупая Пучеглазая Лягушка, а вовсе не распутная Фиалка! Я не сказала ничего, кроме ответного: «привет».

— Поужинаем вместе?

— Я… Да, — кашлянула я, пытаясь справиться с голосом. Он вновь куда-то исчез. Ну что за наказание!

— Что у тебя с голосом? — подозрительно спросил Смеляков.

— Все… в порядке.

— Так что насчет субботы? Могу я за тобой заехать? Свободна?

— Да.

— Тогда часиков в восемь вечера.

— А… твоя жена?

— Тебя что, это интересует? — удивился он. И высказался довольно-таки лаконично: — Мои проблемы.

Твои так твои. Оказывается, у таких людей, как Beликий Будда, кроме любимого выражения: «Это ваши проблемы», есть еще одно: «Это мои проблемы». То есть не все так безнадежно. Из этих двух фраз получается замечательно уравнение. Вы решаете ваши проблемы равно я решаю свои. Глупая Пучеглазая Лягушка потихоньку набиралась жизненного опыта.

— Позвоню с мобильника, когда подъеду к дому, и ты спустишься. Все. Пока.

Подниматься в мою пещеру ему не хотелось. Или просто было лень. Для таких вот ленивых, собственно, и существуют мобильные телефоны. Про меня опять-таки не было сказано ни слова. Но я не обиделась. Из ресторана они приедут сюда, не куда-нибудь. И я вновь буду в курсе всего. Куда же без меня? Если я тень Виолы, ее душа, то она — мое тело. Потому что она не способна ни на какие чувства, а я так безобразна, что не могу вызвать ничего, кроме отвращения. Мне лучше сидеть в темном углу ледяной пещеры и носа оттуда не высовывать.

Вот так, собственно, это и началось. Мой роман, то есть роман Виолы. То есть это все-таки был мой роман, а она выступала посредницей. То есть это я выступала посредницей, ведь встречался-то он с ней! И приезжал к ней, а не ко мне! Но в мой дом. Так чей это был роман? Души или тела? Я запуталась окончательно и пришла в отчаяние. Но это уже другая история. Огненный Овен промчался по небу в одно мгновение. Март пролетел, а за ним и половина апреля. А на мае месяце мне стоит остановиться подробнее.

Вы уже заметили, что я опускаю детали? Набираюсь опыта. Терзания Глупой Пучеглазой Лягушки остались на тех страницах, что вырваны из дневника, изорваны в клочья и сожжены. Из событий целого месяца вычленяю самое главное. Мое близкое знакомство с предметом давнего обожания — это главное. А все остальное не имеет смысла».

«И вдруг меня осенило! Ну, конечно! Направление из платной поликлиники! На сдачу анализов! Оно должно лежать в ящике стола!

Я должна найти его во что бы то ни стало! И кинулась перетряхивать содержимое ящика. Естественно, что Виола засунула его настолько далеко, насколько возможно, чтобы не лезло в глаза. Но я все равно найду. Да, вот оно. Три бумажки. Анализ крови. Так. На три креста. На СПИД. На гепатит. Отрицательно. И заключение УЗИ. Беременность четыре недели. Но почему там написано Александра Владимировна Белова? Что это, очередная мистификация? Как так получилось?

У нее ведь нет ни паспорта, ни каких-нибудь других документов. Она называет себя Виолой, но я уверена, что это вымышленное имя. И не только я. Он с самого начала был в этом уверен. С самого первого дня.

Итак: беременность четыре недели. У проблемы срок примерно с месяц. К иксу и игреку прибавился зет.

Я прекрасно помню, как мы составили это уравнение, а потом решали его вместе. «Это твои проблемы» равно «это проблемы мои». То есть все оплатил он. И компенсировал тоже. В том числе и моральный ущерб Глупой Пучеглазой Лягушки.

Так, кто из нас на самом деле делал аборт? А вот этого я знать не хочу. Чего стоило блокировать ужасные воспоминания!

Но Виола! Такая опытная и осторожная! Значит, это целиком и полностью моя вина. Я ее заставила. Любить, не зная чувства меры. И поскольку телефон по-прежнему молчит, мне остается перейти к следующей истории».