Пределы

Глава 16

Возвращаясь с собрания, Тарин шагал по снегу в дутых сапогах. Новые штаны неприятно поскрипывали и портили бесшумные движения Тарина. Да, ему нравилась новая одежда, но, как сказал Эдон, Тарин сейчас выглядел так, словно объелся кислых ягод. Тарин недовольно посмотрел вслед лейтенанту Кейлу, который водил их с Мартом в магазин, чтобы они получили зимнюю одежду вместе с другими офицерскими мальчиками. Теперь у Тарина был ещё и тёплый свитер цвета спелых ягод. Эх, больше не получится быть невидимым мальчиком. Хотя можно подумать, что в цивилизации это возможно!

Дежурный офицер в магазине сунул Тарину в рот леденец и потрепал по волосам. А Март даже решил провести с ним свободное время. И вообще, все в общине обращались с Тарином так, словно он был выпавшим из гнезда птенцом. Тарин фыркнул.

Кроме Тухлого Яйца, конечно.

Прищурившись, Тарин зарычал. Если майор Джейдон думает, что Гаррик останется без защиты и Тарина так легко сломить, то он сильно ошибается!

— Привязались, — пробурчал себе под нос Тарин, скидывая дутые сапоги у двери.

— Да, — терпеливо сказал Кейл. — Мы знаем. К сожалению, в Короткий День ничего нельзя сделать с вызовом Джейдона. Просто будь со своим мужчиной. Титус не позволит ничему случиться, пока капитан Гаррик не сможет нормально ответить. — Лейтенант серьёзно посмотрел на Тарина. — Дважды пойманный, просто посиди с Гарриком и сходи на торжественный Костёр с Гайдеоном и Сокорро.

Тарин фыркнул.

— Мальчик, — сказал Кейл, подводя Тарина к лазарету. — Я серьёзно. Гаррик со всем разберётся, когда проснётся. Не делай глупостей, за которые ему пришлось бы отвечать. А теперь постарайся получить удовольствие от празднования Короткого Дня. Тебе понравится торжественный ужин. И кстати, постарайся не омрачить радость Офера.

— Офер это заслужил, — зарычал Тарин. — Буду вести себя хорошо.

Передав Тарина в руки дежурных медиков, Кейл многозначительно посмотрел на него и сказал:

— Уж постарайся, мальчик. Позже я пришлю к тебе Марта. И не забудь: зима проходит и наступает утро.

Тарин кивнул и на цыпочках прошёл в комнату Гаррика. Клювонос до сих пор находился в том странном глубоком сне, о котором говорил Гайдеон. Целитель сказал, что чем дольше Гаррик будет спать, тем лучше. А самый хороший вариант, если он останется в таком состоянии до того времени, пока не привезут лекарства от Матушек.

Несмотря на тёплую одежду, Тарин замёрз и подумал: «А не нырнуть ли в постель к своему мужчине? Однако красть тепло у раненного клювоноса… Нет, на это способно лишь такое существо, как Тухлое Яйцо». Поэтому, недолго думая, Тарин накинул на плечи спальный мешок и сел рядом с кроватью Гаррика.

Вскоре пришёл по уши довольный Сокорро, неся в руках две чашки с горячей медовой водичкой.

— Тарин, на вот, выпей. Теперь, раз ноги высохли, можешь, засунуть их в спальный мешок. Пока они холодные, ты не согреешься.

Сокорро смешно тряхнул головой, и в его ухе что-то блеснуло.

Тарин вздохнул, его больше не интересовали подарки. Видимо, Гайдеон что-то заказал в магазине для своего мальчика. В ухе Сокорро красовался сине-зелёный камушек, по цвету похожий на зимородка*, которые водятся на озере.

— Красиво, — сказал Тарин, устраиваясь поудобней в спальном мешке и беря в руки кружку. Сокорро весь приосанился и сказал, что уверен, Гаррик точно выбрал для Тарина что-то особенное.

По позвоночнику Тарина пробежала горячая волна, похожая на раскалённый уголь. Тарин сглотнул.

— Ходить по магазинам опасно, — сказал он.

Сокорро кивнул.

— Да. Поэтому каждый подарок ценен. Гаррик поправится, Тарин. Матушки пришлют для него лекарство.

— Охотник, — жалобно сказал Тарин и посмотрел на забинтованную руку клювоноса. — Джейдон сказал…

Сокорро фыркнул.

— Он ошибается. Мужчины с ним не согласятся. Я слышал, как Джонас говорил Гайдеону, что Джейдон ведёт себя как хандажа.

— Ну, если даже брат назвал его… — тихо сказал Тарин. — Значит, так и есть! Что бы это ни значило. — Он замолчал и уставился на кружку. — А мужчины точно с ним не согласятся? Что же теперь будет?

— Гаррику позволят высказаться. Хотя это правда, что мальчики положены только офицерам, потому что те доказали свою ценность. Эти мужчины хорошо потрудились на благо общины. Но ранение Гаррика не умаляет его заслуг.

— Нет, — прошептал Тарин.

— Вообще-то, — послышался позади голос Гайдеона, — Джейдон прав. Чтобы выжить, мы должны быть сильными. Здоровыми и целыми. Наши ресурсы ограничены. Кстати, Сокорро, правильно — «ханжа», а не «хандажа». И чтобы я больше не слышал от тебя это слово в отношении мужчины. Любого мужчины.

Позвоночник Тарина был «готов» наброситься на Гайдеона за его внезапное появление и неправильные слова, но Тарин взял себя в руки и прошептал:

— Нет, он не добыча.

— Но мы ценим знания Гаррика и уважаем его как человека, — сказал Гайдеон. — Он стоит больше, чем три потерянных пальца. Но мы не всегда следуем правилам. Особенно, если это касается наших знакомых мужчин или мальчиков.

У Тарина скрутило живот. И как бы они поступили с его мужчиной, если бы он получил более серьёзное ранение? Неужели они заберут Тарина у клювоноса, если он не сможет больше охотиться?

Тарин всхлипнул, словно пойманный заяц, и жалобно посмотрел на Гайдеона, но тот уже отвернулся, чтобы проверить состояние Гаррика.

Сокорро улыбнулся Тарину и пошёл помогать целителю.

Похоже, Гайдеона обрадовали повязки Гаррика и температура его лба. Как только Тарина оставили одного, он прикусил большой палец, пытаясь унять сочувствующую боль.

Клювоносу придётся тяжело, когда он проснётся. Над ним и так уже подшучивают, что у него дважды пойманный мальчик, который ещё и ранил его оба раза. А теперь Гаррик стал инвалидом, и ему вновь надо будет бороться за Тарина.

У клювоноса и так было полно проблем, а Тарин только ухудшает ситуацию.

Позвоночник Тарина извивался, будто заячьи кишки в костре. Тарин хмыкнул. Он больше не понимает, чего хочет его позвоночник, да и чего хочет он сам! Клювоносу должно стать лучше. Тарин хотел этого очень сильно, но как ему помочь, он не знал. Тарин ведь даже не смог бросить глупого Кори, когда за тем гнались мужчины. Так как же он оставит своего раненного мужчину? Нет! Не оставит.

Тарин поёрзал. Позвоночник требовал уйти. Обычно Тарин знал, что позвоночник прав и прислушивался к нему. Но сейчас? Позвоночник предлагал лёгкий выход. Если Тарин сбежит, то он избавит Гаррика от проблем. И самому Тарину больше не придётся чувствовать такую боль, словно невидимый падальщик роется в кишках. Тарину будет лучше в зимнем лесу. И клювоносу не придётся смотреть, как у него отбирают мальчика, да и что-то доказывать Тухлому Яйцу тоже.

Тяжелей всего будет остаться. Поэтому позвоночник сразу отверг эту идею. Тарин совсем запутался, ведь позвоночник ещё никогда его не подводил и всегда подсказывал верные решения. Тарин сильно прикусил палец. Неужели позвоночник предаёт, когда становишься цивилизованным?

Сев поближе к Гаррику, Тарин стал напевать ему песни. Теперь он цивилизованный мальчик и уже многому научился. Лес не примет его обратно.

Желтобородый толстый клювонос ранен. Спит… Тарин останется и будет бороться за своего мужчину!

Позвоночник ошибается. Неправильно сбегать от проблем!

— День Свечей, — прошептал Тарин, пытаясь успокоить жгущий позвоночник. — Тогда и уйду. А сейчас защищу клювоноса от Тухлого Яйца.

Похоже, позвоночник согласился с компромиссом, и Тарин продолжил петь.

— Гаррик на охоту пошёл, — прошептал Тарин, поглаживая клювоноса по голове. — Заячью шкурку он там нашёл. Домой он вернуться спешил поскорей, чтобы Тарину стало теплей…

Гаррик перестал хмуриться, и его плечи расслабились.

Тарин всё пел и пел, пока не услышал за дверью звуки. У дежурных медиков была пересменка, и они что-то обсуждали. Мужчины вечно забывают, какой у мальчишек хороший слух. Поэтому, когда они думают, что их никто не слышит, спокойно разговаривают на свои мужские темы. Как Тарин уже заметил, Сокорро и Аран всегда делятся последними подслушанными новостями во время свободного часа после уроков. Дверь немного приглушала слова, но услышав имя своего мужчины, Тарин весь превратился в слух.

— Капитан Гаррик единственный лежачий пациент. Его мальчик сейчас с ним.

— Матушки! Потерять пальцы… Майор Джейдон ссылается на положение о Целостности.

— Ему надо выпустить пар. Надеюсь, что заполучив сладкозадого Пэрри, он немного поумерит свой пыл и перестанет портить всем жизнь.

— Он помешан на правилах. Да и Офер убежал только из-за того, что майор был с ним слишком строг. И бедный Офер не потерял бы яички, если бы Джейдон согласился на арбитражное наказание. Но он лучше сам будет мучиться, чем позволит кому-нибудь легко отделаться. Засранец.

— Надутый индюк, — рассмеялся другой мужчина.

— Дважды пойманный назвал его Тухлояйцым Дерьмоедом!

Тарин чуть не хихикнул, услышав нотки восхищения в голосе медика. Тарин подошёл ближе к двери. Всё-таки было не очень хорошо слышно.

— Да. Говорят, Титус сделал вид, что ничего не слышал, чтобы не пришлось пороть мальчишку за неуважение к офицеру. Бедный Тарин. Какой ужасный первый Короткий День! Его мужчина ранен, так ещё и Джейдон не даёт покоя.

— Он ведь остался без подарка. Охотники расстроились из-за этого. Они так и не смогли его достать. Гёрд сказал, что Гаррик уронил свёрток, когда на него обрушилось стекло. Подарок скатился в дыру в полу вместе с отрубленными пальцами капитана.

— Матушки! В Молле стало ещё опасней. Стеклянный потолок больше не выдерживает вес снега.

— Да. Но, возможно, именно снег спас Гаррика. Если бы Гёрд не приложил к ране снег или если бы это случилось летом, то капитан, скорей всего, истёк кровью до того, как его доставили к Гайдеону.

— Да, но охотник без руки — не охотник.

Тарин всхлипнул. Его мужчина чуть не умер. Тарин вспомнил, что посмеивался над клювоносом перед вылазкой в Молл. А ведь когда на него упало стекло, он держал в руке подарок своему мальчику! У Тарина скрутило живот, и по позвоночнику пробежалась жгучая волна. А глаза стали мокрыми и горячими. Чёрт!

Тарин опустил голову на кровать и снова всхлипнул. Нет, он не будет рыдать, как какой-то малолетка. И хотя хочется завыть от досады, Тарин сдержится и не станет будить своего мужчину.

Положение о Целостности, надутый индюк, отрезанные пальцы, выроненные подарки, рушащийся стеклянный потолок… Всё смешалось в голове Тарина.

— Мальчик, что случилось?

На плечо Тарина, успокаивая, уверенно легла рука.

Шмыгнув носом, Тарин сказал:

— Подарок.

Рука замерла и исчезла с плеча Тарина.

— Вот уж не думал, что для тебя так важны драгоценности, мальчик.

— Нет! — резко сев, возмутился Тарин и посмотрел на Эдона. — Расстроился из-за того, что он пострадал, добывая мне подарок. Я не такой, как Элой!

Эдон усмехнулся.

— Думай, при ком говоришь это, ладно? Вот, я принёс тебе праздничный каравай в честь Короткого Дня. Я научу тебя его печь в следующем году.

Тарин впился зубами в горячий ломоть и зарычал от удовольствия, когда распробовал вкусные кусочки в тесте. Комочки сушёного яблока, ягоды и орехи! С набитым ртом Тарин поблагодарил Эдона.

— Животное, — усмехнулся мастер-сержант и погладил Тарина по голове. — Так как Офер выбран принцем Короткого Дня, он настоял, чтобы каждому мальчику выдали по два ломтя каравая.

— А что такое принц?

— Тот, кто устанавливает правила на один день. Однако он не может сильно изменять жизнь общины. Поэтому, прежде чем спросишь, скажу, что Офер не может приказать Джейдону отказаться от вызова. Но сегодня Офер будет править фестивалем. Он будет угощать нас вкуснятиной, произведёт торжественное зажжение костра и будет распределять подарки Матушек, — Эдон улыбнулся. — Это знак того, что община ценит его.

— Вы будете вместе! — вспомнив собрание, сказал Тарин.

— Да, если закончу проект, — расстроенно ответил Эдон. — Я не люблю книги, Тарин. Но мне надо придумать что-то необычное, чтобы произвести впечатление на офицеров и Матушек.

— Хм, — задумался Тарин. — Офер обязательно что-нибудь придумает. Он должен быть с тобой! И… у тебя две руки, — кисло добавил Тарин.

— Тише, мальчик. Вы с Гарриком всё ещё вместе. Мы не разбрасываемся обещаниями. Пусть на стороне Джейдона правила, но у нас есть честь и настоящая цивилизация!

Тарин фыркнул. Опять слова… Сколько их уже было сегодня?

— Поспи, мальчик. Попрошу Марта заглянуть к тебе и не беспокоить, если ты заснёшь. Позднее к тебе зайдёт Гайдеон, когда они с Сокорро соберутся идти к Костру.

— Не устал, — сказал Тарин, и Эдон засмеялся.

Кажется, Тарин всё-таки заснул, потому что, открыв глаза, услышал, как Гайдеон разговаривает с медиками. Чёрт! Тарин резко сел и отлепил от лица плед Гаррика. Приводя косу в порядок, Тарин посмотрел на клювоноса и прикоснулся к серёжке, которую ему подарил его мужчина. Как же быть? Позвоночник всё ещё настаивал, хоть Тарин и повторял про себя «День Свечей!». Пока не привезли лекарства, он не хотел будить Гаррика, но… Ему просто нужно было поговорить со своим мужчиной! Тарин ласково погладил клювоноса по жёлтой бороде, в тайне надеясь разбудить его. Затем, проведя пальцем по носу Гаррика, Тарин вздохнул.

— Целую, не ем, — прошептал он, наклонился и прикоснулся губами ко лбу своего мужчины.

— Что ты делаешь? — спросил Гайдеон.

— Вот дерьмо! Клювонос говорил, что перед заданием, надо обязательно попрощаться. Вот я и…

— Правильно, но веселье у Костра — это не задание, мальчик.

— Вылазка в Молл тоже, — горестно ответил Тарин.

— Верно, — уже мягче сказал Гайдеон. — Пошли. Гаррик разозлится, если ты пропустишь свой первый торжественный Костёр и праздничное застолье. Медики за ним присмотрят и позовут нас, если он проснётся. Или же после ужина мы вернёмся с Матушкиными лекарством, и ты принесёшь Гаррику хорошие новости, вместо того чтобы беспомощно сидеть и смотреть, как он мучается.

Тарин кивнул, обулся в свои цветочные подошвы и пошёл за целителем к дверям.

— Не надевай дутые сапоги, — сказал Гайдеон. — Ты не замёрзнешь. Мальчишки с кадетами расчистили двор от снега. К тому же Костёр быстро разгорится.

— А в костре что, есть кости? — спросил Тарин. Он был так расстроен из-за ранения Гаррика, что даже не задумался о странном слове.

Гайдеон покачал головой.

— Нет, но в Начале Времён… Хотя нет, в начале Начала Времён люди кидали кости убитых ими животных в костёр. У них были такие большие животные, как свиньи и коровы! Похожие на оленя.

Тарин моргнул. От мысли, что было время ещё более раннее, чем Начало Времён, и что люди разводили крупных животных, становилось не по себе.

— Пойманные курицы — это неправильно, — сказал Тарин, цепляясь за то, в чём он был уверен.

Не успел он нахмуриться на смешок Гайдеона, как они завернули за угол и вышли во двор.

— Ой ё! — охнул Тарин.

Почти все мужчины и мальчишки общины расхаживали вокруг костра и разговаривали друг с другом. Конечно, это зрелище не такое противное, как собрания в большом зале с дутыми сиденьями-жополовилками. Но из-за того, что все здесь двигались, а не сидели рядком, толпа казалась просто огромной. Младшие кадеты радостно носились по двору, а мальчишки, разбившись на группы, пели песни и хлопали в ладоши. Причём мужчины никого не останавливали. Несмотря на то, что только начало темнеть, вокруг были расставлены стойки с горящими факелами. А посреди двора огромная куча веток и палок. Вокруг то и дело проносили подносы с леденцами и сушёными ягодами! Офер был обут в красивые меховые сапоги, на голове у него красовалась пушистая шапка, а в руках он держал горящий факел. Рядом с ним стоял Эдон, вероятно, любуясь и охраняя своего будущего мальчика. Однако мастер-сержант старался не мешать Оферу радостно расхаживать по двору и наслаждаться статусом принца Короткого Дня.

— Сокорро! — крикнул Гайдеон и помахал рукой. — Тарин, в Короткую Ночь мальчикам разрешено веселиться и объедаться вкусностями. Конечно, серьёзные проступки приведут к штрафным очкам, но, в общем, это ночь развлечений и веселья. Мы не ляжем спать и все вместе встретим утреннее солнце. Оставайся с Сокорро или Мартом, а так можешь ходить где угодно.

Тарин замер. Ему разрешили ходить без сопровождения мужчины! Чёрт, вот почему его глупое тело не может сдвинуться с места?!

Сокорро прорвался сквозь толпу и поцеловал своего мужчину. Он был весь такой розовощёкий, наверное, от холода, и какой-то подозрительно весёлый — скорее всего, из-за нескольких медовых леденцов, которые он громко гонял во рту.

— Тарин, пошли. Мы собираемся играть в Корнхол**.

Тарин был не уверен, что ему нравится этот праздник. На улице надо быть одному и в тишине.

Куда бы он ни посмотрел, всюду натыкался взглядом либо на смеющегося мужчину, либо на весело подпрыгивающего кадета, либо на поющего мальчика. В отсветах горящих факелов лица выглядели очень странно. «Слишком похоже на страшилки о Ночном Мальчике, — решил Тарин. — Лучше буду держаться поближе к Сокорро».

Корнхол оказался игрой, в которой надо было закинуть мешочек в дыру в доске. Первый мешочек Тарин кинул слишком сильно, и тот, пролетев в дыру, ударился об стену, и из него высыпалась солома. Сокорро в шутку отстранил его от следующих бросков, на что Тарин гордо фыркнул. Играть в Корнхол легко. Это тебе не двигающаяся добыча. Наблюдая за игрой, Тарин заметил, что мальчишкам, которые обычно охотились в лесу, быстро становилось скучно. А те ребята, которые занимались собирательством, играли с удовольствием, но получалось у них плоховато.

Тарин потопал ногами. Не то чтобы ему было холодно в тёплой одежде… Нет, но обут он был лишь в цветочные подошвы. Сокорро всё ещё бросал мешочки.

Мимо в улюлюканьем пронёсся глупый Кори, размахивая какой-то яркой тряпкой. Все присутствующие весело проводили время.

Тарин нахмурился. Всё это неправильно. Как можно чувствовать себя одиноким, когда вокруг столько народу?

Бум! Бум!

Тарин взвизгнул, а все остальные радостно заголосили. Вот опять Тарин пропустил инструктаж, на котором присутствовали другие мальчишки. Он посмотрел на Пэрри и Керра. Ведь могли же предупредить!

Бум! Бум!

— Это барабан, — сказал Сокорро, запоздало сообразив, что Тарин ничего не понимает. — Это звуки сигнального барабана на границе нашей территории. Гайдеон рассказывал, что когда-то мужчины боялись, что на них нападут. Раньше эти звуки означали тревогу, но сейчас это просто сигнал. Похоже, часовые увидели командора Стэна с Матушкиными подарками!

Во время барабанной дроби Офер что-то забормотал, и Тарин поёжился. Сокорро улыбнулся и присоединился к Оферу, который вдруг начал танцевать и повёл за собой в пляс мальчишек.

К ним присоединились кадеты, и вскоре по двору двигалась длинная вереница худых извивающихся тел, размахивающих факелами. Мужчины выстроились в два ряда, образовав некий проход для командора Стэна.

— Я вижу его! — воскликнул рядом глупый Кори.

Толпа загудела, когда показался Стэн, а за ним двое мужчин, тащащих за собой огромные сани. Элой выбежал из ряда танцующих мальчишек и присоединился к своему мужчине. Тарин фыркнул. Элой снова показывал свой статус, однако его сложно в этом упрекать.

— Растопка! — выкрикнул Офер.

— Вот, — сказал Сокорро, подавая ему скомканный лист бумаги, на котором были отчётливо видны чёрные каракули и странные красные линии. — Это использованная бумага с Начала Времён. Мы постоянно находим её в маленьких комнатах.

К Оферу подбежали ещё несколько мальчишек с такими же листами в руках. Офер поджёг бумагу, и ребята с визгом разбежались. А в это время мужчины громко ликовали и топали ногами.

— Если они обегут вокруг Костра и не уронят бумагу, то получат приз, — пояснил Тарину Сокорро. — Когда они вернутся, Офер разожжёт Костёр, таким образом встречая подарки Матушек. Затем мы все подожжём наши листы от факела Офера и кинем их в Костёр.

Командор Стэн с помощниками уже почти подошли. Вдруг мимо них пронёсся худенький мальчик с горящим листком бумаги, оставляя за собой искрящийся след.

— Да! — закричал Офер. — Маддокс добежал!

Вскоре из темноты вышли остальные мальчишки, посасывая обожжённые пальцы. Маддокс тем временем гордо рассказывал всем, как догадался сложить свой лист особенным способом!

Из офицерского здания вышел Титус, чьи неправильные волосы казались совсем странными при тусклом свете факелов. Он подошёл к Костру одновременно с командором Стэном, который радостно возвёл руки к небу, и в эту минуту Офер разжёг Костёр.

— Умри, Темнота! — прокричал Титус.

Костёр быстро разгорелся, и Офер со своим факелом поспешил отойти в сторону. Его тут же обступили мальчишки со свёрнутыми листками бумаги и, подождав, пока они воспламенятся, начали поджигать Костёр с разных сторон.

Тарин остался в стороне. Ему нравилось стоять в тени и наблюдать за происходящим.

Со всей суматохой с Костром кто-то оставил поднос с леденцами, чем Тарин тут же воспользовался и, стащив один, быстро засунул себе в рот. Как же хотелось вернуться в здание. Странно, но такое желание у Тарина возникло впервые. Он вздохнул. Нет, хочется не в здание. Хочется к моему мужчине.

Тарин смотрел, как Офер с гордостью достаёт из повозки каждый подарок и показывает его, чтобы все в общине могли громкими криками выразить благодарность Матушкам. На самом дне саней лежали мешки с мукой для Эдона с Тарином. А ещё там было так много ярких разноцветных коробочек, что Тарин совсем запутался, что это и для кого. Жар от Костра и громкие возгласы присутствующих слишком давили на Тарина. Он отошёл в темноту и встал позади всех, с другой стороны Костра. Нет, он никуда не уйдёт без Сокорро или Марта, но здесь было меньше народа и тише.

Наконец-то можно спокойно вздохнуть. Рядом никого. Казалось, без мужчин и мальчишек огонь стал гореть ярче и потрескивать громче. Искры то и дело разлетались в стороны, но сейчас Костёр казался дружелюбней. Тарин быстро поджёг свой листок и, кинув его в огонь, сделал пару шагов назад.

— Одно штрафное очко. Неуважение к офицеру!

— Вот дерьмо! — взвизгнул Тарин. Оказывается, он врезался в Джейдона и стоял на его ноге.

Тарин был обут лишь в цветочные подошвы, а на майоре были офицерские ботинки. Поэтому не было необходимости шипеть на Тарина и говорить:

— И ещё одно очко за причинение вреда здоровью офицера!

Тарин сжал кулаки, и его позвоночник приготовился к бою. Сейчас Тарин находился один на один с мерзким майором. Неужели Джейдон специально пошёл за мной? Тарину было наплевать. Он больше не должен вести себя как Тарин-добыча.

— Мы связаны! — зарычал он и кинулся на своего врага. Пусть Джейдон большой, но он не охотник. Он простой цивилизованный мужчина, который не ожидал нападения. Поэтому он лежал на земле, а на нём сидел рычащий Тарин и что есть мочи душил его. Тарин с силой давил на шишечку на горле Тухлого Яйца.

Однако Джейдон оказался сильным и, запаниковав, быстро сбросил с себя Тарина.

— Драный дерьмоед! — заорал Тарин, когда увидел, что на штаны перекинулось пламя. Борясь, Тарин с майором подкатились к самой кромке костра. — Я горю! — Тарин отпустил горло Джейдона и начал хлопать руками по штанам, стараясь потушить огонь.

Громко кашляя и пытаясь восстановить дыхание, Тухлое Яйцо рассмеялся. А потом он схватил Тарина за запястья и смотрел, как тот извивается. Тарин дёргал горящими ногами и случайно с силой заехал Джейдону по яйцам. Тарин и его враг откатились в разные стороны и застонали. Тарин быстро затушил искры на штанах и, посмотрев на свои красные, покрывшиеся волдырями руки, всхлипнул.

Хоть ноги остались целы, а вот новые штаны почернели… Тарин кое-как поднялся на колени, готовясь броситься на Джейдона и выдавить ему глаза. Однако тот уже встал.

— Послушай меня, ты, грёбанное дважды пойманное ничтожество. Я тебя уничтожу. Но не сегодня. Слишком легко. Нет, я сделаю это медленно. Но сперва твоего драгоценного капитана лишат звания и заставят выносить вёдра с дерьмом. Он у тебя теперь инвалид. Ему здесь не место! И ты увидишь, как я избавлюсь от него. И ты не остановишь меня! Гаррик будет опозорен, унижен и сам откажется от тебя!

Джейдон резко развернулся и ушёл прочь.

Тарина вырвало леденцом, и он отполз в темноту. Никто не видел драку, и Тарин не хотел, чтобы его обнаружили, пока он не пришёл в себя. Тарин прекрасно понимал, что Джейдон не будет сейчас докладывать о произошедшем. Конечно, ведь он сможет использовать это против Тарина с Гарриком позже. Сюда доносились громкие радостные возгласы мужчин и мальчишек, когда Офер со Стэном доставали всё новые подарки. Тарин всхлипнул. Руки болят, но, что хуже всего, сейчас голова и позвоночник пришли к согласию. Тарину надо бежать. Если он останется, Гаррика уничтожат, и Джейдон выиграет.

_________________________________________

*Обыкновенный зиморо́док — мелкая птица семейства зимородковых, немного крупнее воробья.

**Корнхол — игра.

Глава 17

Тарин пошёл прочь от Костра и толпы. Дойдя до края очищенной от снега площадки, он тяжело вздохнул. Вот он, последний момент моей цивилизованной жизни… Если его сейчас тут увидят, Тарин скажет, что хотел остудить обожжёные руки в снегу, и покорно примет полагающееся штрафное очко за то, что бродил один так далеко от Костра. Тарин оглянулся. Все продолжали радоваться Матушкиным подаркам и любовались Костром. Даже если сейчас кто-то обернётся, то не сможет разглядеть Тарина в темноте. Он прошёл вдоль края площадки и остановился у занесённой снегом тропинки. Если Тарин пойдёт аккуратно, то его следы будут почти незаметны. А если ему повезёт, то тут вообще всё затопчут, прежде чем сообразят, что Тарин пропал. Сокорро подумает, что Тарин с Мартом, и наоборот. И даже если они поймут, что его здесь нет, то Гайдеон решит, что он вернулся к Гаррику. Поэтому сначала проверит лазарет и только потом поднимет тревогу.

Тарин осторожно ступил на тропинку и медленно побрёл со двора. Как же быстро стемнело! Глаза всё ещё болели от яркого света Костра и искрящегося снега, но Тарин прищурился и продолжал идти. Вскоре ночное зрение лесного мальчика Тарина вернулось и… Надо же! Вот они, родные деревья! Тропинка прошла вдоль опушки и завернула в сторону озера. Тарин еле сдерживался, чтобы не рвануть что есть мочи в спасительные объятия леса. Однако это как раз то, что будут ожидать от него мужчины, да и вычислят его быстро по оставленным следам. Вдоль тропы, по которой ранее прошёл Стэн с охотниками, снега было выше колена. И если Тарин сойдёт с неё, то его штаны быстро намокнут и он окоченеет раньше, чем его найдут мужчины.

Поэтому Тарин упрямо двигался вперёд. Куда теперь податься? Если его поймают, то он потеряет большие пальцы на ногах! Или даже больше, если Джейдон заговорит. Хотя… День Свечей ещё не прошёл. И Тарин пока не дал обещания остаться. Он напрягся, мучительно вспоминая всё, что слышал о наказаниях для сбежавших из общины. Однако единственное, что всплывало в памяти — яички Офера. Но Тарин был уверен, что это грозило ему, только если бы он убежал после Дня Свечей.

В заснеженном лесу его быстро обнаружат. За последние пару месяцев Тарин пришёл к неутешительному выводу, что мужчины просто позволяют мальчишкам жить в лесу. А потом отлавливают тех, кто стал достаточно взрослым и готов к обучению. «Мы ничем не лучше пойманных куриц», — с досадой подумал Тарин и поковырял сугроб своей цветочной подошвой. Мужчины охотятся на мальчишек ради развлечения, ведь они могут поймать их в любое время. К тому же лесные мальчишки, скорей всего, не примут его обратно. Они ведь могут подумать, что из-за Тарина к ним придут мужчины.

С лёгким свистом коса перелетела за плечо, и он попытался успокоить свой глупый позвоночник. Немного подумав, Тарин решил, что уйдёт за лес! С другой стороны озера тоже есть земля. Просто надо идти вдоль берега. А если повезёт, то лёд на озере уже достаточно твёрдый и можно будет перебраться по нему.

Тарин ускорил шаг.

Однако его напускная храбрость быстро пропала. Как же холодно! И это несмотря на тёплую одежду. И это я ещё как следует отъелся! Как, скажите, Тарин раньше жил в лесу? Да, его любимые мягкие штаны помогали перетерпеть морозы, но само понятие тепла ему тогда было незнакомо. Это цивилизация всё испортила! Тарин пошёл быстрее. Из носа текло, и ледяной воздух обжигал щёки. Нет, Тарин не плакал. Это всё ветер!

До оврага у озера Тарин добрался быстрее, чем ожидал. Вдали виднелся берег, и ему даже не пришлось идти через лес. Он вздохнул. Почему-то родная чаща теперь казалась меньше. Если направиться в сторону заходящего солнца, то лес не кончается очень долго. Но если идти сюда со стороны общины, то это займёт всего лишь полчаса.

Вот дерьмо! Овраг! Там полно снега. Летом было весело и легко спускаться по железной штуке, но если Тарин попробует повторить это сейчас, то непременно намокнет и замёрзнет. А может, вообще зацепится за что-то на дне оврага. Тарин покосился на луну. Сложно предугадать, что ждёт его на заснеженной земле, но почему-то ему казалось, что внизу сугробы куда выше колена. Тарин фыркнул. Отсюда было видно, что озеро замёрзло, и если бы только Тарин смог перебраться на другую сторону дурацкого оврага, то быстро проскользил бы по его поверхности на своих цветочных подошвах и нашёл укрытие на ночь.

Тарин жутко замёрз, но упорно продолжал двигаться вдоль края оврага. Следы Стэна вели в том направлении, поэтому будет проще идти по уже протоптанной дорожке. Может, чуть дальше он найдёт упавшее дерево и сможет перебраться на ту сторону?

Вперёд! Хорошо, что пальцы на ногах перестали болеть. Тарин ушёл дальше, чем когда-либо ходил. Новая земля. В боку закололо. Засунув руки подмышки, в надежде хоть как-то согреться, Тарин продолжал шагать и легонько перекатывать два твёрдых шарика пальцами. Гайдеон очень удивился, когда обнаружил их у него во время первого осмотра. И вроде тогда целитель говорил, что именно из-за них Тарин может пересекать границу мальчишечьей территории. Он много думал об этом, пока находился в цивилизованной общине. Другие ребята утверждали, что не могут ходить к озеру и что Леди на них разозлится. Тогда Тарин посчитал, что они просто боятся историй про Ночного Мальчика, но сейчас решил, что, возможно, они и вправду не могли туда ходить. Ведь теперь Тарин знал, что Матушки настоящие. И, вероятно, они умеют удерживать мальчишек и мужчин на нужной им территории…

Нужной… Тарин фыркнул и застонал, когда холодный ветер обжёг его ноздри. Кому он теперь нужен?

Матушки заставляли стену светиться и знали, о чём ребята просят в Книге Заявок. Они прислали лекарства. Скорей всего, они сделали так, чтобы и мальчишки не выходили за пределы леса.

Тарин зарычал. Леса! Чтобы мужчины относились к нам, как к курицам! Матушки и мужчины! Чёрт! Тарин так разозлился, что когда поскользнулся, скатился вниз по извилистой тропинке и столкнулся нос к носу с Матушкой, то заорал ей в лицо:

— Фальшивая Матушка! Сдохни в зимнем лесу!

А потом Тарин шлёпнулся на задницу и разрыдался.

— Вставай, мальчик, иначе отморозишь зад.

От удивления Тарин чуть не подавился слезами и замолчал. Матушка с ним разговаривала. Так же, как разговаривал с ним Эдон!

— Вставай! Надо тебя осмотреть.

Он поднялся и хотел было попятиться, но не смог не повиноваться Матушке.

Она была выше его и одета в мягкую одежду, а из-под пушистой шапки у неё торчали волосы цвета солнца.

— Ты не ранен, мальчик? Почему ты здесь? Ты вышел далеко за пределы леса, — Матушка вдруг замолчала и нахмурилась. — Да ты из общины! Пошли со мной.

Тарин всхлипнул и побрёл за ней.

— И почему ты не обут? О чём ты только думал?

— Я и не думал, — пробурчал Тарин. — Надо было спрятаться от Тухлого Яйца.

Матушка хмыкнула и покачала головой.

— Малыш, ты что, убежал из общины?

— Нет, — сказал Тарин, но когда позвоночник «завозмущался», добавил: — Да, — и зарычал, злясь на себя. А потом выплюнул: — Но только чтобы клювоносу стало лучше. Не плохой Тарин!

— Ага! Так ты дважды пойманный Тарин? До сих пор ходишь без носков, упрямец ты наш?

— Чёрт, — пробурчал Тарин.

Матушки действительно знают всё!

— Ну хватит дуться, малыш. Давай залезай в джип.

Тарин остановился как вкопанный и уставился на возвышающегося над ним железного монстра.

— Ой-ё! — прохрипел он и шлёпнулся на задницу, когда страшилище открыло огромную пасть.

Какие Матушки всё-таки сильные! Она подхватила Тарина на руки и запихнула прямо в брюхо чудовища. Хм! Тарин осмотрелся и увидел, что сидит на мягком сидении. Затем Матушка села рядом с ним, и челюсти монстра сомкнулись.

— В животе? — спросил Тарин. — Слишком жарко!

Матушка рассмеялась.

— Тарин, тебя не едят. А если бы и ели, то жара была бы последним, о чём ты думал в тот момент.

— Горячо! — вконец запутавшись, сказал Тарин.

— Включен обогреватель, — пояснила Матушка. — К тому же тебе надо согреться, молодой человек. Укрой пледом ноги, а я пока свяжусь с базой и подумаю, что с тобой делать.

Матушка что-то нажала, и коробочка в её руке защёлкала.

Тарин застонал. Руки и ноги горят словно в огне! Он даже толком не прислушивался к тому, что говорила Матушка. От боли Тарин начал покачиваться из стороны в сторону.

— Хатор, думаю, у него обморожение. После первого осмотра я не увидела никаких серьёзных травм. Правда, он постоянно бормочет что-то о тухлом яйце. Может, у него галлюцинации? Или он чем-то отравился?

— Майор-дерьмоед… — прошипел Тарин. Надо обязательно рассказать Матушке о гадостях Джейдона.

— Тарин, тихо. Тебя надо обследовать. Хатор, он был за пределами территории. Если у него галлюцинации, то, возможно, он смог проигнорировать ингибитор.

Матушка замолчала, и Тарин услышал тихое щёлканье коробочки.

— Нет, думаю, что он брат Налини. Ну тот, кому мы вшивали второй чип. Помнишь?

Ещё щелчки.

Матушка повернулась к Тарину и спросила:

— Скажи мне, только честно. Ты убежал от своего мужчины?

— Связаны, — ответил он. — Тарину нравится клювонос. — Он с силой потёр горящие руки.

— Не делай так, Тарин. Если у тебя обморожение, то будет ещё хуже. Ау, чёрт! Хатор, у него волдыри на руках!

— Обжёгся! — всхлипнул Тарин. — В Костре. Тухлое Яйцо!

— Хатор, пока не связывайся с главной базой. Надо считать с него информацию. Пока ничего непонятно. Я не верну его, пока не уверюсь, что мальчику ничего не грозит. Особенно после того как мы облажались с бедным Офером!

— Тухлое Яйцо! — заорал Тарин. — Тухлое Яйцо сделал Оферу больно!

Матушка взяла Тарина за подбородок и заглянула ему в глаза.

— Мальчик, Тухлое Яйцо — это Джейдон?

Тарин кивнул.

— Хатор, снова Джейдон! Я тебе говорила, что он не подходит для колоний. Только потому, что его брат отличный библиотекарь, не делает его… Чёрт! Старый спор. Прости, сестричка. Я привезу Тарина для обследования.

Тарин свернулся клубочком на мягком сидении и выл всю дорогу, пока железный монстр тарахтел и подпрыгивал. Ни одна страшилка не могла подготовить его к такому! Казалось, что весь мир кружится и вертится. Ох! В желудке Тарина, оказывается, осталось немного медовой водички, которой он тут же щедро поделился с сиденьем.

Наконец Тарина окатило волной холодного воздуха, когда железная пасть снова открылась. После жары ощущение показалось ужасным, и он пискнул.

— Фу, его вырвало на сидение! Идэя, сама потом уберёшь за своим маленьким беспризорником.

— Помолчи, Хатор! Ему страшно. Давай прочитаем его и узнаем, наконец, что происходит в колонии. Уверена, что он даст нам больше информации, нежели еженедельные отчёты Титуса и факсы с заявками. Мужчина Тарина раненый капитан Гаррик. Мы ведь выслали для мужчины лекарства, тогда почему его мальчик бродил чёрт знает где?

У Тарина заплетались ноги, когда Матушки вели его по длинному коридору. За спиной закрылась тяжёлая дверь.

— Опять поймали, — прошептал он.

— Тише, маленький, — успокоила его Матушка-похитительница Идэя. — Всё будет хорошо. Тепло. Лекарства.

Хатор шикнула:

— Идэя! Не обещай ему ничего.

— Но он всё забудет, если мы вернём его обратно…

Оказавшись в незнакомой комнате, Тарина затрясло, и он чуть не упал.

Хатор и Идэя сняли с себя верхнюю одежду, но даже без неё они казались какими-то мягкими. Не такими, как толстые мужчины. Матушки быстро занялись делом. Тарина раздели, закутали в тёплое одеяло и усадили на мягкое кресло. Его осматривали, тыкали и щупали. Хорошо хоть, что не так, как это делал целитель Гайдеон при первом осмотре. Да уж, было бы стыдно, если бы дар вылетел на Матушек.

Хатор тыкала пальцами во что-то очень похожее на экран DVD.

— Вот, он есть в нашей базе данных. Мальчик Тарин, был рождён Сибелль, внучкой Горожанки Каниши. Сестра Налини, брат Грэм. Кузен Кори. Помнишь, после того как первый чип не сработал, мы ещё спорили, куда его разместить: в лес или кадетом в общину? А так как решили, что он будет жить в лесу, то занесли его данные в файл с другими мальчишками.

Идэя кивнула.

— Думаю, мы поступили правильно. Грэм и Кори точно мальчики. Если бы Тарина сделали кадетом, тогда бы их пришлось отослать в другое место. Хорошо, что они вместе, даже если и не знают об этом.

— Без носков! — вырвалось у Тарина. Чёрт! Он совсем не это хотел сказать. Ему было интересно, что такое брат, сестра и кузен.

Продолжая осмотр, Идея погладила его ступни.

— Бедный мальчик. Его чип-ингибитор сейчас даёт сбой из-за того, что он находится так далеко за допустимыми пределами. Малыш еле ворочает языком. Мы должны считать с него информацию. Сам он ничего путного не расскажет.

— Как и другие мальчики, — фыркнула Хатор.

— Связан, — выдавил Тарин. — Желтобородый мужчина ест меня!

Очень важно рассказать Матушкам о Гаррике!

— Я послала сообщение в главный офис, — сказала Хатор. — Они велели согреть Тарина, но больше ничего не делать, пока они не решат, как с ним быть. Если мы вернём его обратно, то на нём не должно остаться следов нашего вмешательства.

Идэя подошла к экрану.

— Проверю пока список мазей от обморожения.

— Горит, — сказал Тарин, махая руками. Очень больно. Больно настолько, что Тарин смог пробиться сквозь туман и произнести правильное слово.

— Да, маленький. От холода такое бывает.

Тарин вздохнул, собрался с мыслями, ткнул пальцем в опаленный кончик косы и лежащие на полу почерневшие штаны. — Настоящий огонь!

— Монсанто! — охнула Хатор. — Он действительно обжёгся.

— Тухлое Яйцо, — сказал Тарин и уронил голову на спинку кресла.

Он сидел молча, плывя, словно в тумане, пока Матушки о чём-то совещались.

— Ладно, давай прочтём его, пока ждём ответа из главного офиса, — сказала Идэя. — Тарин, лежи смирно. Тебе покажется, что ты спишь, а мы помечтаем о Тухлом Яйце и твоём желтобородом мужчине.

Хатор усмехнулась.

— Что? — спросила Идэя. — Так они называют транс — «помечтаем».

Тарин взвизгнул. В него ткнули чем-то острым.

— Зимой нет кусачих насекомых.

Идэя успокоила его:

— Тише, Тарин. Это как успокаивающий отвар. Ты расслабишься и устроишься поудобней в мягком кресле. Мы с Хатор будем с тобой разговаривать, и ты расскажешь нам всё о своём связанном мужчине и об общине.

— М-м-м, — довольно протянул Тарин. Звучит неплохо. Он закутался в тёплое одеяло. Руки и ноги болят, но это уже не важно. — Позвоночник тоже будет говорить?

Хатор покачала головой.

— Идэя, он не в себе.

Идэя что-то потыкала на экране и сказала:

— Нет, погоди. Хатор, я сейчас проверю базу данных. В руководстве по использованию чипов говорилось что-то о… Вот! Иногда ингибиторы могут вызывать физические проявления, отражая угрызения совести носителя. Зачастую проявляются в виде покалывания или щекотки в нижнем отделе позвоночника.

— Горящие кости! — сказал Тарин и захихикал. — В Костерище!

— Теперь понятно, — ответила Хатор. — Но он всё равно сейчас какой-то неадекватный.

— Он соберётся, когда мы начнём задавать вопросы.

— Сплю! — объявил Тарин и закрыл глаза. Ему снились Матушки, и он рассказал им всё о своём клювоносе, Тухлом Яйце, Офере, Эдоне, цветочных подошвах и о том, как учился печь хлеб… а ещё о…

Тарин моргнул. Приятный туман рассеивался. Вокруг суетилась Хатор. А сам Тарин был уже одет в тёплую одежду.

Идэя разговаривала в коробочку:

— Да, он в порядке. Здоров как бык. Впрочем, как и все остальные. Хатор вколет ему витамины, лёгкий вирусный коктейль и сотрёт память. Да, пару дней он помучается, но зато колония получит иммунитет к новым штаммам, которые мы обнаружили в последней партии заборов из города. Да, они в любом случае продержат его в лазарете несколько дней из-за ожогов на руках и обморожения на ногах. Скажите, мы хотим, чтобы мужчины знали, что о нём позаботились Матушки? Можно вылечить его раны?

Тарин покосился на Идэю, стараясь понять, о чём она говорит.

— Ай-й-й! — Ещё один козявкин укус в руку.

— Это витамины, малыш. Ещё два.

Тарин обиженно посмотрел на Хатор. У неё в руках была тонкая железная палочка. А во сне Хатор была такой доброй!

Идэя вздохнула.

— Да, если они увидят на нём следы нашего лечения, то мальчику придётся за это отвечать. Судя по тому, что мы узнали, ему и так хватает проблем с Джейдоном и переживаний из-за Гаррика. Да, не будем его лечить, но убедимся, что Тарина нашли. Постараемся подкинуть его на территорию общины. Если не получится, он будет наказан.

— Ой! — повторил Тарин. Хатор снова его уколола, пока он прислушивался к разговору Идэи с невидимыми Матушками. Тарин моргнул. До сегодняшней ночи все Матушки были невидимыми!

— Да, — сказала Идэя. — Мы уверены. Они с Гарриком подходят друг другу. Во время транса Тарин без умолку болтал о нём. Он называл его толстым добрым клювоносом!

Тарин хихикнул и быстро посмотрел на Хатор. А вот и колючая железная палочка!

— Ой! — заранее простонал он.

Хатор рассмеялась и сказала:

— Послушай, маленький Тарин, в лесу хорошо, темно и тихо, но ты должен сдержать обещание. Будь со своим мужчиной. Мы больше не сможем тебе помочь.

Почувствовав очередной укол, Тарин взвизгнул.

— Баю-бай, за-сы-пай, — пропела Идэя, и Тарин моргнул.

* * * * * * *

Он очнулся, лёжа в сугробе. Не холодно. Всё ещё жарко от того, что сидел в животе у железного монстра. Ноги, руки болят… Тарин попытался сесть, но упал.

— Матушки! — заорал он, сам не понимая, почему зовёт их. И что такое железный монстр?

— Он здесь! — крикнул подбежавший Кейл и вытащил Тарина из сугроба. — Матушки справедливые! Дважды пойманный, что ты здесь делаешь?

Колени Тарина подогнулись, и он промычал:

— Не хорошо. Жарко! Матушки! Горю!

Кейл схватил Тарина за руку.

— Гайдеон! Помоги! Он не сбегал, ему плохо!

На крики быстро прибежали Сокорро с Мартом, а за ними подлетел и Гайдеон.

— Горел, — сказал Тарин. — И у меня горячие кости.

Кейл подхватил Тарина на руки, и Гайдеон бегло осмотрел его по пути в лазарет. Всю дорогу Март и Сокорро тараторили о том, что думали, Тарин где-то рядом. Это продолжалось, пока Кейл не отругал их за невнимательность и не заставил замолчать.

— У него жар, — заявил целитель. — Скорее всего, он пытался охладиться в снегу.

— Он и вправду горел, — тихо сказал наказанный Сокорро, показывая пальцем на штаны Тарина.

— Тарин, что случилось? — спросил Кейл.

Тарин застонал. Вот, теперь ещё и голова заболела, да и глаза стали горячими… Тарин хотел рассказать им о Джейдоне, но тогда придётся признаться, что он пытался задушить Тухлое Яйцо.

— Огонь укусил меня за ногу. Руки остановили его, — он сглотнул. Было такое ощущение, будто в горле стоит ком.

— И ноги!

— Матушки! — застонал Гайдеон, укладывая Тарина на смотровой стол. — У него и ожоги, и обморожение! Сокорро, принеси мне нужные мази.

— Хочу к клювоносу, — промычал Тарин и закрыл глаза.

— Тарин, капитана Гаррика скоро разбудят для приёма лекарств. Пока мы не узнаем, почему тебя лихорадит, ты к нему не пойдёшь. Иначе Гаррику может стать ещё хуже. Но я скажу ему, что ты хочешь его видеть.

— Хочу… — вздохнул Тарин. Он чувствовал, что с ним опять что-то делают, но пребывал в полузабытьи. Плыл, словно в тумане, но не так, как прошлым летом на озере. Сокорро втирал что-то жирное в кожу рук Тарина, а Март и целитель пытались стащить с него штаны.

— По крайней мере на ногах ожогов нет. Как, скажите мне, он смог подхватить огонь на штаны? — спросил Кейл.

Гайдеон нахмурился.

— Скорей всего, мы этого никогда не узнаем. Если у Тарина сейчас сильный жар, как я подозреваю, то он ничего не вспомнит. Тарин мог случайно шагнуть к краю Костра, когда на него в первый раз накатила слабость. Меня волнуют его ноги. Я уже привык к ожогам на пекарях, поварах и кузнецах, а вот обморожение за последние годы вижу впервые. В книгах говорится, что внешне это выглядит страшно, но легко заживает… Но мы можем увидеть последствия и много позже. Это как: отморозил зимой, ампутировали весной… — Гайдеон осторожно потрогал ступни Тарина. — В любом случае, он больше не замёрзнет, поэтому мы можем согреть его без риска для здоровья. Сокорро, принеси ведро с горячей водой. Мы погреем его ноги. Будет больно. А я пока пороюсь в Матушкиных лекарствах. Может, и Тарину что-то перепадёт из аптечки Гаррика.

Тарин заёрзал. Колышущееся озеро было сделано из огня. И с ног Тарина снимали шкуру.

— Леди! — заорал он. — Не носки. Кожа!

— Тише, мальчик, — сказал Гайдеон. — Ты бредишь. Не буди Гаррика.

* * * * * * *

Клювонос! Где же он? Тарину показалось, что он слышал дикие крики Гаррика. Тарин беспокойно заворочался. Он в ловушке! Руки и ноги не двигаются. Тарин лежит на тягучей земле!

— Ты в кровати, мальчик. Лежи спокойно. Тебя лихорадило два дня. На вот, попей медовой водички.

Тарин открыл глаза. Было такое ощущение, что ему на веки положили по мешку муки. Рядом сидел Эдон и протягивал ему кружку. Выглядел мастер-сержант очень уставшим.

— Пекарь, а не медик, — прошептал Тарин.

— Ты был первым, — ответил Эдон. — Сейчас пол общины болеет. Конечно, никому не было так плохо, как тебе, но ведь у них не были обожжены руки и обморожены ноги. Многие уже почти выздоровели.

— Клювонос?

— Он проснулся и был злой, как сто чертей!

— Я не… — начал было Тарин, но замолчал, не зная, что натворил.

Эдон усмехнулся.

— Пей медовую водичку, мальчик. Он бесится из-за своей руки. Орал как сумасшедший, когда проснулся.

— Чёрт! — сказал Тарин, вспоминая события Короткого Дня. — Я всё ещё его мальчик? А Тухлое Яйцо?

— Пока никто не созывал собрание. К тому же Гаррик проснулся только вчера. Гайдеон с трудом удерживает его в постели. Тому, видите ли, не терпится увидеть тебя и помочь с больными. Офер даже прикрикнул на него и сказал, что раз он принц Короткого Дня, то приказывает ему оставаться в постели. — Эдон на минуту задумался, улыбаясь, но потом стал серьёзным. — Тарин, ты можешь попытаться сесть в кровати. Хоть ненадолго? Гайдеон говорит, что так мы сможем определить, насколько ты слаб.

— А это поможет мне увидеть клювоноса?

— Возможно, — ответил Эдон.

Кряхтя, Тарин всё-таки сел.

* * * * * * *

Тарин был в бешенстве: когда на следующий день ему разрешили встать с кровати, то заставили надеть ненавистные носки.

— Матушки же сказали! — заорал Тарин на измученного Сокорро.

— А Гайдеон говорит, что ты должен надеть носки на свои обмороженные ноги. Иначе пальцы отпадут!

— Шаз, — фыркнул Тарин. — Пальцы не отпадают.

— Отпадают, — сказал Сокорро. — Гайдеон показывал мне картинку.

— Остаюсь в постели, — объявил Тарин. — Носки не надену.

Сокорро кинул на кровать чистые носки вместе с новыми штанами и выстиранным свитером Тарина.

— Или ты наденешь всё это, или не увидишь сегодня капитана Гаррика. И мне плевать, останешься ты в постели или нет.

— Чё-ёрт! — взвыл Тарин, пытаясь просунуть ноги в штанины. — Больно.

— Я знаю, — мягко сказал Сокорро. — Гайдеон сказал, что вы с Гарриком можете лежать в одной палате. Но только если ты дойдёшь туда сам.

Тарин нахмурился.

— Гайдеон меня дурит.

— Мотивирую, — поправил его целитель, в который раз незаметно появившись в комнате именно тогда, когда Тарин сказал что-то неуважительное.

Надо же, какой он тихий. Совсем не такой, как другие мужчины. Да ещё красивый.

— Я и так тивируюсь! — фыркнул Тарин. — Только штаны не надеть. Руки болят!

Гайдеон кивнул.

— Тарин, в ближайшие дни вам с Гарриком придётся помогать друг другу, чтобы Эдон и Сокорро смогли заняться другими пациентами. Так что будь хорошим мальчиком и постарайся справиться, ладно?

Тарин наконец натянул на себя тёплый свитер и вытащил косу наружу. Кто-то обрезал обгоревший кончик и заплёл её, пока Тарин спал. Всё. Он готов увидеться со своим мужчиной!

О Матушки! Поход по коридору занял целую вечность. Но Гайдеон и Сокорро были рядом и поддерживали Тарина на каждом мучительном шагу. Его не надо было «тивировать» — он спешил к своему мужчине.

Сокорро открыл дверь.

— Ой, — сказал он. — Тарин, потише. Капитан спит. Его очень сложно заставить заснуть.

У Тарина было ощущение, будто он поскользнулся на кучке с дерьмом. Он очень хотел поговорить с клювоносом, но понимал, что шуметь нельзя. Главное, что он рядом и скоро проснётся. Да, пусть поспит, пока Тарин идёт к кровати.

Гайдеон и Сокорро удостоверились, что он добрался до стула, стоящего рядом с кроватью Гаррика, и ушли. Посмотрев на клювоноса, Тарин подумал, что его мужчина чуть похудел. Не хорошо. Тарин заставил себя перевести глаза на руку капитана. Всё ещё забинтована. Потом он взглянул на свои руки. Ожоги и волдыри. Заживут. А пальцы заново не вырастут… Тарин даже думать боялся, что у него могут отвалиться пальцы на ногах. Да, Сокорро просто пугал меня. Не хочу ноги, как у Офера! А вот у Гаррика на правой руке остались только большой и указательный пальцы. Тарин прикрыл глаза и представил, как клювонос ласкает его той рукой… Как бы там ни было, он всё равно останется моим мужчиной!

Позвоночник дёрнулся.

— Остаюсь, — сказал Тарин. — Не буду прятаться от Джейдона. — Позвоночник настаивал. — День Свечей, — зарычал он, и неприятное подёргивание в спине прекратилось. «Ха! Обдурил его», — подумал Тарин. Он ведь не уточнял, что будет делать в День Свечей!

Гаррик пошевелился во сне, и Тарин почувствовал, что возбудился. Красивый спящий клювонос! Он закусил губу. Руки болят. Ну а рот тогда на что? Пусть Сокорро утверждает, что Гаррику нужен отдых, но Тарин уверен, что клювоносу больше нужны губы его мальчика на члене. Тарин очень хотел выпить дар своего мужчины. Он нырнул головой под одеяло, немного потёрся носом о мягкие паховые волосы Гаррика и начал сосать и лизать.

Вялый член клювоноса приподнялся и заполнил рот Тарина. А уж он старался, облизывал и заглатывал. Тарин не понял, когда проснулся Гаррик, но в какой-то момент его рот наполнил дар и сверху послышался стон:

— Дважды пойманный.

Тарин вылез из-под одеяла и улыбнулся.

— Ням!

— Привет, мальчик, — прохрипел клювонос. — Иди ко мне. Офер ругается, когда я встаю с кровати.

Тарин хихикнул и пристроился рядом со своим мужчиной.

— Здесь моё место!

— Да, — согласился Гаррик. — Здесь.

Некоторое время они лежали молча, и Тарин, перекинув руку через живот клювоноса, осторожно положил её на забинтованное запястье Гаррика.

— Тарин, — вдруг заговорил капитан. — Скоро День Свечей. Я теперь инвалид. Ты заслуживаешь мужчину, который…

— Чёрт! — перебил его Тарин. — Джейдон может засунуть положение о Целостности в свою грёбанную задницу!

— Тарин! — прошипел Гаррик. — Откуда ты знаешь такие выражения?

— От него. Джейдона! — зарычал Тарин. — Я привязался к тебе, Гаррик. Не хочу другого мужчину. Джейдон проиграет. Он говорил мне гадости. Мы будем бороться!

Гаррик крепче обнял Тарина здоровой рукой.

— Тарин, но я больше не смогу охотиться. Я больше не могу называться мужчиной.

Тарин закатил глаза.

— Толстый. Сильный. Большой член. Борода. Мужчина. — Тарин поёрзал. — Добрый. Должен защищать своего мальчика. Три пальца — это ещё не весь мужчина!

Гаррик застонал.

— Но Джейдон прав.

— Чёрт! Ты же можешь охотиться по-другому. У мальчишек ведь нет стрел. Только ловушки и рогатки.

— Мальчишечьи инструменты, — кисло сказал Гаррик.

— Однако они помогают нам добывать еду, — возразил Тарин. Ему показалось, что клювонос сейчас ведёт себя, как… Какое там слово употребил Титус?.. Да! Как ребёнок!

Гаррик пожал плечами.

— Рыба! — радостно воскликнул Тарин. — Рыба. Мужчины ловят рыбу! Ты мне говорил, что твой проект был о ловле рыбы. Мужественная работа! Ты можешь быть рыбаком.

— Хватит, — фыркнул Гаррик. — Ты прав, Тарин. Просто… Не каждый мужчина смирится и выдержит такое.

Тарин хрюкнул.

— Выдержит! Смешно!

Клювонос нахмурился, а потом рассмеялся.

— Глупый мальчишка. Это не смешно. Но зато теперь мы будем уверены, что такого ужасного Короткого дня больше у нас никогда не будет.

Тарин кивнул и продолжил наслаждаться исходящим от тела своего мужчины теплом.

— Скажи мне, что Джейдон не прав. Скажи, что мы будем бороться. А если не будем, то уже никогда не проведём Короткий День вместе.

Гаррик часто задышал.

— Не всё так просто, Тарин. Он прав, но ты мне нужен, мальчик. — Гаррик повернулся к Тарину и поцеловал его. — Ты мне нужен, чтобы спать вместе… чтобы есть тебя. — Тарин обнял Гаррика больными руками и прижался к нему сильней. — И, — добавил клювонос, приподняв забинтованную руку, — мне определённо нужен помощник. Так что да, Тарин, мы ещё поборемся.

Конец первой книги

Переводы сайта http://best-otherside.ru/