Преждевременный контакт

Глава 18

- Кем это надо быть? - Хромой стоял посреди комнаты и удивленно разглядывал разбросанные по полу обломки. - Вырвать наглухо привинченный стул. Вот тебе и хлюпик. Он и не горит, и, наверное, не тонет. И испаряется на глазах как дым. А какая силища... Феликс, он кто?

Полковник ничего не ответил. Лишь проверил прочность повязки на голове и, размышляя, уставился в пол.

"С этим парнем все сразу не заладилось. Пошло наперекосяк. Ситуацию нужно изменить. Найти ту точку излома, после которой все пошло не так. И исправить. Неужели я его недооценил? Но какой другой оценки заслуживал молодой неопытный следак, за плечами которого "хулиганки", мелкие кражи и бытовые дебоши? А может он не тот, за кого себя выдавал? Возможно, скрывал кто он на самом деле? К черту догадки! Есть тот, кто знает ответы".

- Я уехал. Займись комиссаром, - сухо приказал он Хромому и вышел через серую дверь.

Дворники натужно стирали остатки моросящего дождя с лобового стекла "Теслы" - неуемный весенний ливень превратился в мелкий дождь и уже шел на убыль. Сквозь рваные тучи робко проглядывало заходящее за горизонт багровое солнце. Феликс гнал машину к Черной Башне. Боль в голове прошла. Осталась злость и досада. И еще усталость. Как же он все-таки смертельно устал. Хотелось поскорее очутиться в своей квартире и упасть замертво в сон. В свой, ставший почти привычным кошмар. Скорей бы забыться, отключиться от этой неподконтрольной, смеющейся над ним реальности. Раствориться, умереть во сне.

Когда он вошел через маленькую угловую дверь, Агата лежала в бассейне на спине, и черная вода нежно ласкала ее тело.

- Он сбежал... опять, - сходу выпалил Феликс, даже не пытаясь подготовить ее к такой новости.

Он ждал реакции, но Агата ничего не ответила. Она безмятежно покоилась на водной глади, и ни один мускул не дрогнул на ее лице. Над тихой водой, в полумраке залы повисло молчание.

- Щенок начинает меня раздражать, - баритон полковника разорвал тишину, - он всегда впереди меня на полшага. Притом, что он - обычный мальчишка! Я и не таких щелкал в два счета. Но этот! Агата, я хочу знать, кто он. Кто этот Кариди?

Она лежала в воде и смотрела в вечернее небо. Тучи постепенно рассеивались, и на небе то там то здесь вспыхивали крохотные огоньки звезд. Сквозь матовую поверхность стеклянного свода сиротливым ярко-желтым глазом в залу робко молодой месяц, вечный символ новизны.

- Ты слышал когда-нибудь поговорку: "Мысль материальна"? - спросила Агата, и своды купола эхом отразили ее слова, усилив многократно. - Думаю что да. Как ты считаешь, что она означает?

Феликс молчал. Ему сейчас совсем не хотелось обсуждать поговорки.

- Правильно, - не дожидаясь ответа, продолжила Агата, - о чем думаешь - то и случается. Странно, не правда ли? Как такое может быть? Ведь действительность неподвластна нам и никак нами не контролируется. Реальность такая, какая есть. Неужели погибшие на войне желали своей смерти? "À la guerre comme à la guerre". Ты солдат, тебе ли не знать об этом. Или смертельно больные? Ведь никто из них не хотел ни заболеть, ни умереть. И все же, как говорится, от судьбы не уйдешь. Выходит, не мы управляем реальностью, она управляет нами.

Сделав два сильных взмаха, Агата подплыла к краю, вытерла мокрое лицо ладонью и подняла на Феликса холодные зеленые глаза.

- А ты никогда не задумывался над тем, что все может быть иначе? О чем думаешь - то и случается. Ведь в этом что-то есть.

Она поднялась по лестнице и укутала безупречное тело широким, пахнущим лавандой и девственной чистотой, полотенцем.

- Вот ты сейчас думаешь, и мысль, возникшая как результат работы твоего мозга, формирует множество нейронных связей, создает бесчисленное количество энергетических цепочек и заставляет твой организм делать те или иные действия. В жаркий день, когда тебя мучает жажда, ты усилием воли справляешься с ней. Но сто́ит перед тобой поставить стакан холодной воды, как твой мозг сразу спровоцирует начало интенсивного слюноотделения, и ты уже не в состоянии противостоять желанию влить в себя эту живительную влагу. Мысль становится сильнее тебя. Сильнее твоей силы воли. Или, к примеру, вспоминаешь что-то хорошее, и по твоему телу разливается приятное тепло. А думаешь о плохом, и твои пальцы холодеют. Так мысль превращается в энергию и руководит твоим телом. Но если представить, что окружающая действительность - такой же целостный живой организм со своими связями, закономерностями, со своей энергетикой. И если представить, что это так и есть, в таком случае, благодаря какой энергии он существует? Чем он питается, за счет чего живет? Ты скажешь - это фантастика. Но допусти на минуту, что все это реально. Представь, какая это сила! По сравнению с ней вся наша искусственная энергия, на которой построена наша власть - ничто. Все эти солнечные батареи СОТ, весь наш электромир, все чему мы молимся, искусственная сила, бегущая по искусственным проводам. Все это ничто по сравнению с энергией, управляющей Вселенной. И представь на секунду, дорогой Феликс, что ты владеешь ею. Представь, что ты с ее помощью можешь управлять реальностью. Влиять на ее связи, закономерности и, по сути, на саму жизнь. Не этот выживший из ума Совет. Не маразматики-прогрессоры, убивающие время на светских научных конференциях и благотворительных балах. Не они, а ты, Феликс, владеешь этой силой. Тогда ты, и только ты один можешь управлять всем Миром. К черту электричество! К черту Совет и всех его престарелых недоумков! К черту! Мне нужна энергия Космоса!

Ее глаза пылали. Вся она преобразилась, раскраснелась и вытянулась как струна. Тонкие губы нервно вздрагивали, и Феликс неожиданно увидел иную Агату. Эта страсть делала ее настолько красивой и притягательной, что он даже подумал: "Зачем ей какая-то дополнительная космическая. Внутри у нее столько огня. Не дай Бог, еще спалит Черную Башню напрочь".

- И ты мне в этом поможешь, - сказала Агата, успокаиваясь.

Она подняла голову к звездному куполу над головой, и мириады звезд в ответ посмотрели ей в глаза. Затем обошла бассейн, остановилась у шезлонга в углу, и устало села в него. Феликс молчал. Что он мог сказать? Он понимал одно, хозяйка решила сыграть "по-крупному", сорвать банк. А уж если она что и решила - никогда не отступит назад. Поэтому полковник знал, у него нет выбора. И Агата тоже знала об этом.

Феликс пожал плечами и сказал лишь:

- Понятно.

Она разлеглась удобней, вытянув расслабленные ноги и опустив плетями руки вниз, закрыла глаза и продолжила как обычно, ровным невозмутимым тоном:

- Из протокола от девятнадцатого марта о происшествии на вокзале следует, что у Аркадия Шамшагана был перелом лучевой кости правой руки. Об этом, кстати, есть заключение дежурного травматолога Побединской клиники. При обследовании же его трупа установлено, что обе руки покойного, и правая и левая, никогда не были сломаны. Его мозг, только представь, весит три с половиной килограмма и выглядит так, будто владелец не то, чтобы не употреблял, даже не нюхал алкоголь. Дальше о его подельниках. Содержимое черепной коробки Егора Карловича Омуля, полжизни лечившегося в "желтом доме" имеет девственно молодые нейроны, а мозг пятнадцатилетнего Павла Семенихина, рассказал нам о том, что этот самый Павел, два года стоящий на учете в тубдиспансере, оказывается, никогда не болел туберкулезом. Ты спросишь, как такое может быль?

Молодая луна залила бассейн холодным серебряным светом, и ее отражение в темной воде безмятежно расплылось по его водной глади. Агата беспечно разглядывала колышущийся диск в черной воде.

- Может потому, что этих людей объединяет одно - все они встречались с нашим клиентом, Эриком Губером. Теперь ты спрашиваешь меня, кто такой Марк Кариди. Я скажу тебе кто он. Он простой рыжий парень, ничем не примечательный, обычный... был таким. Пока, так же, как и те, не встретился с этим "иным".

Агата повернула голову к полковнику и пронзила его колючим взглядом.

- Ты назвал его щенком. Обычным мальчишкой. Как ты думаешь, сколько сейчас весит его мозг?

Отражение луны вдруг задрожало и исчезло, будто кто-то его спугнул. Агата поднялась и подошла к полковнику вплотную.

- Тебе никогда не поймать его, Феликс. Он всегда будет на полшага впереди. Он был "по ту сторону" и, как я уже поняла, теперь он умеет то, что должна уметь я. Теперь о́н управляет реальностью.

Феликс летел по скоростному тоннелю, будто в пропасть. Не притормаживая при обгоне, не сбрасывая скорости при перестроении. Педаль акселератора будто вросла в пол. Скорость зашкаливала, но полковник был спокоен. Держа руль одной рукой, другой поглаживал приклад, лежащего рядом на пассажирском сидении полицейского дробовика. И улыбался. Теперь все встало на свои места.

Он изначально все просчитал неверно. Оценил линейно, по-военному. Решил, что чипированный гражданин, молодой неопытный мальчишка - легкая добыча. На самом деле все оказалось с точностью до наоборот. Легкой добычей стал он сам.

Кто же теперь этот парень? Новый "иной"? Тот, кого больше не гонит страх в бездну хаоса, заставляя ошибаться. Тот, кто уже не боится, не бежит от Феликса, и все же остается неуловимым, маячит как дымка над водой, одновременно и рядом, и недосягаемо далеко. Тот, кто должен закончить Контакт. Может поэтому и пришелец еще здесь? Но, как и этому парню, контакт нужен Агате. Нужен ей, а значит, нужен и Феликсу. Собственно поэтому он тоже здесь.

"Преждевременно ты открылся, пришелец, - думал полковник, вдавливая педаль в пол, - не с тем вошел в контакт..."

И еще, какое-то шестое чувство говорило Феликсу - сегодня он встретит "иного".

"Тесла" выскочила из тоннеля и понеслась вперед вдоль поля, разрезая ночь ксеноновым сетом. Расставайся с собой легко. Теперь он знал, кому принадлежит эта фраза. Смерть - это лишь переход туда, за границы реальности. И если научишься управлять реальностью, навсегда сотрешь этот переход, эту границу. Нужно всего лишь перестать быть рабом собственного страха. Тогда и смерть, и жизнь станут одним целым. Главное - не бояться смерти и не бояться жизни.

Со всех сторон проносились прожектора, деревья, бетонные ограждения. Мелькали так, что сливались в один надрывно ревущий нескончаемый хоровод. Лишь холодный диск луны неподвижно висел над горизонтом, заглядывая в лобовое стекло своим одноглазым магическим взглядом. Завлекая к себе, ведя за собой.

Как сказала Агата, этот пришелец - первый из "иных", кто раскрыл себя. Но не просто так он сделал это. Значит, была цель. И кошмары Феликсу снились неспроста. Теперь он понимал и это. Как же все просто и понятно, когда находишь последний пазл и собираешь картину в целое.

Он никогда не верил в светлое будущее Прогресса. Не верил во всю эту пропагандистскую муру, выдуманную Советом для контроля чипированных граждан - рабов Мегаполиса. Феликс не был рабом - не верил, не боялся, не просил. Он был аскет, кшатрий, служака - он служил ей. Ни идее Прогресса, ни народу-победителю, ни СОТ. Он служил Агате Грейс. Потому что самурай должен иметь своего сюзерена. Потому что воин должен кому-то служить. А служить - это делать то, что умеешь не из страха перед жизнью или смертью. Служить - это делать то, что любишь для того, кого любишь.

Он мчался на предельной скорости и думал о том, что ему совсем неважны мотивы, которые движут его хозяйкой. Пусть даже она в одиночку пошла против всего Совета, что, кстати, вполне, похоже на правду. Пусть даже так, все равно он будет с ней до конца. Потому что он давно умер в своем сне. Потому что перешел границу реальности и уже встретился с "иным" в своем кошмаре. Уже вступил в Контакт.

Стрелка спидометра залегла в крайней правой точке - не хватило шкалы. Вокруг все стихло. Звуки остались где-то позади. Не было слышно ни рева мотора, ни шума ветра, бьющегося в лобовое стекло, ни биения сердца в висках. Осталась лишь скорость...

Он поздно заметил темную фигуру на дороге. Большую коренастую фигуру с развивающимися на ветру волосами. Он резко дернул руль вправо к обочине и двумя ногами вдавил педаль тормоза в пол. Колеса завизжали, стирая резину об асфальт, и "Тесла" как волчок закружилась вокруг своей оси. Человеческая фигура осталась позади. А впереди пологий склон, уходящий в темноту ночи. И гигантская тень на небосводе, сожравшая все звезды. Фары бешено резали пространство, автокар вертелся как юла, а в голове мелькало: "Я уже видел это во сне". В черном небе образовалась огромная воронка - черная дыра, разрывающая пространство и время. А внутри ее свет. Луч струился из металлического сопла, выступающего в центре гигантской серебристо-черной тени, неподвижно застывшей над полем. Могучий смерч поднял автокар и закружил его, как щепку в горном ручье. Феликс закрыл глаза, убрал руки с рулевого колеса и расслабился. Непонятно как, но перед глазами навязчиво маячило лицо незнакомца, оставшегося стоять на дороге.

- Расставайтесь с собой легко, - вполголоса сказал незнакомец.

Все длилось несколько секунд. От удара дверь вырвало "с мясом", и полковник, невесомый как пылинка, легко, будто во сне полетел в ночь, кубарем катясь по склону обочины.