Преп. Антоний /8 августа/ (1795-1865)

Ревнуйте наиболее... смирению, которое обычно рождается от послушания, и довлеет вам.

ЖИТИЕ

Преподобный Антоний (Путилов), родился в 1795 году. Он был младшим братом игумена Оптиной Пустыни Моисея. С юных лет, подобно братьям, стремился к монашеству. При нашествии французов в 1812 году оказался в Москве и жестоко пострадал от них — еле спасся. После многих мытарств присоединился к преп. Моисею, жившему пустынником в Рославльских лесах. Здесь он навык истинному подвижничеству, смирению, послушанию. Он вместе с братом, как было уже сказано, собственными руками выстроил скит в Оптиной Пустыни. Начальником скита он стал в тридцатилетнем возрасте, после назначения его брата игуменом Оптиной Пустыни.

В Оптиной Пустыни в скитском братстве не было такого смиренного послушника, каким был молодой скитоначальник Антоний, который ни малейшего распоряжения не делал без благословения своего старца и брата преп. Моисея. В сохранившихся его помянниках мы читаем: «Помяни, Господи, господина моего духовного отца и благодетеля всечестнейшего игумена иеромонаха (в других — игумена, схиархимандрита) Моисея». Скитская братия состояла главным образом из почтенных старцев, и какой кротостью и каким тактом надо было обладать молодому начальнику, чтобы не иметь ни с кем недоразумений. Ввиду малочисленности братства, сам начальник исполнял многие братские послушания. Часто доводилось ему оставаться без келейника, который исполнял обязанности то повара, то садовника, то хлебопека. «Как самый бедный бобыль, — писал старец Антоний в 1832 году одному родственнику, — живу в келье один: сам и за водой, сам и за дровами... Чином священства почтенных, теперь у нас в скиту собралось пять человек, но все они престарелы и многонемощны, почему и тяготу служения за всех несу один».

Он жил всем бых вся, да всяко некия спасу (1 Кор. 9, 22). Этот текст в прямом смысле относится к старческому служению. Однако ни преп. Антоний, ни преп. Моисей не брали на себя прямой обязанности душепопечения лиц монастырской братии. Но будучи сами духоносными старцами, они понимали значение старчества и предоставили тем великим старцам, которых они привлекли в Оптинский скит, самое широкое поле деятельности. Таким образом, насаждение в Оптиной Пустыни старчества было всецело делом этих двух братьев. И. не только насаждение, но и процветание.

Вот какое впечатление оставил по себе скит в воспоминании лица, бывавшего там в юности при скитоначальнике о. Антонии:

«Величественный порядок и отражение какой-то неземной красоты во всей скитской обители часто привлекали детское мое сердце к духовному наслаждению, о котором вспоминаю и теперь с благоговением, и считаю это время лучшим временем моей жизни. Простота и смирение в братиях, везде строгий порядок и чистота, изобилие самых разнообразных цветов и благоухание их, и вообще какое-то чувство присутствия благодати, невольно заставляло забывать все, что вне обители этой. В церкви скитской мне случалось бывать преимущественно во время обедни. Здесь уже при самом вступлении, бывало чувствуешь себя вне мира и превратности его. С каким умилительным благоговением совершалось священнослужение! И это благоговение отражалось на всех предстоящих до такой степени, что слышался каждый шелест, каждое движение в церкви. Клиросное пение, в котором часто участвовал сам начальник скита о. Антоний, было тихое стройное, и вместе с тем величественное и правильное, подобно которому после того нигде уже и не слыхал, за всем тем, что мне очень часто приходилось слышать самых образованнейших певчих в столицах и известнейших певцов Европы. В пении скитском слышались кротость, смирение, страх Божий и благоговение молитвенное, между тем как в мирском пении часто отражается мир и его страсти, а это уже так обыкновенно! Что ж сказать о тех вожделеннейших днях, когда священнодействие совершалось самим начальником скита о. Антонием? В каждом его движении, в каждом слове и возгласе видны были девственность, кротость, благоговение и вместе с тем святое чувство величия.

Подобного священнослужения после того я нигде не встречал, хотя был во многих обителях и церквах» («Жизнеописание настоятеля Малоярославецкого Николаевского монастыря игумена Антония». Москва, 1870 г., стр. 27).

Старец Антоний пробыл начальником скита четырнадцать лет, когда епископ Калужский Николай, враждебно относившийся к старчеству и причинивший много горя игумену Моисею, назначил его родного брата преп. Антония настоятелем Малоярославецкого Николаевского монастыря. В это время старец Антоний переступил сорокалетний возраст и на ногах его открылись раны, как последствие его подвигов и трудов. Ему было крайне тяжело расставаться с созданным его трудами уединенным Оптинским скитом, где его окружала всеобщая любовь, со своим братом, который был его старцем. Начальствование в чуждых ему условиях жизни являлось для него тягчайшим и величайшим крестом. «Однажды, — пишет он, — сильно «уны во мне дух мой», и, воздремавшись, вижу в тонком сне лик отцов, и один из них, якобы первосвятитель, благословляя меня, сказал: «Ведь ты был в Раю, знаешь его, а теперь трудись, молись и не ленись!». И вдруг, проснувшись, ощущаю в себе некое успокоение. Господи! Даруй мне конец благий!»

Больной настоятель игумен Антоний часто мог только лежа давать приказания и не был в состоянии следить за точным исполнением своих распоряжений. Он многократно просился отпустить его на покой, но епископ Николай был неумолим. Четырнадцать лет продолжалось его злострадание. Иногда он должен был ездить в Москву за сборами пожертвований на окончание монастырских построек. В Москве преп. Антоний пользовался особым вниманием со стороны митрополита Филарета, который понимал духовное устроение смиренного подвижника-страдальца. Он полюбил его и приглашал его к сослужению с собой, оказывал ему знаки отеческой милости и утешал беседами. Наконец, митрополит вступился за него перед епархиальным архиереем, который согласился отпустить его на покой в Оптину Пустынь, что состоялось в 1853 году. Возвратившись в Оптину Пустынь, старец Антоний прожил еще двенадцать лет.

В течение этого времени он жил в Оптиной Пустыни как лицо, находящееся «на покое» и не вмешивался во внутренние дела монастыря и скита и даже избегал давать советы. Только утешал в скорбях приходивших к нему.

Ему пришлось пережить кончину брата своего преп. Моисея, что было для него тяжелой потерей. Два месяца провел он в затворе в непрестанной молитве за усопшего. Он не мог говорить о брате без слез и потому отказывался сообщить сведения, ему известные, о сокровенной, внутренней жизни покойного. Это осталось нераскрытым.

У пред. Антония было много духовных чад среди мирян, многие знали его в бытность его настоятелем Малоярославецкого монастыря. После кончины удалось собрать и издать сборник его писем к этим лицам. Выбраны были письма, содержавшие общее назидание. «Письма эти, — говорит его жизнеописатель, — отличались тем же естественным красноречием и сладкоречием, тою же назидательностью и своеобразной выразительностью и силою. Слог его совершенно особенный, свойственный одному старцу Антонию. В них ясно отпечатлелись все высокие душевные свойства любвеобильного старца. Читая их, как будто слышишь самую его беседу». Преп. Антоний обладал даром прозорливости, и часто, не ожидая получения писем, писал утешения и наставления. Оптинский старец Макарий называл преп. Антония: «и по сану и по разуму старшим и мудрейшим себя».

Преп. Антоний безпрерывно, почти всю жизнь жестоко страдал от ран на ногах. День преставления его 7 августа 1865 года. Он погребен рядом с братом — игуменом Моисеем.


ЧУДЕСА

Видение ученика старца Антония

Были основательные причины утверждать, что преп. Антоний имел великое дерзновение в молитве к Богу и сподоблялся духовных видений и других благодатных посещений.

Вот что поведал нам послушник Оптиной Пустыни П., духовный сын преподобного:

«8 ноября 1862 года, на память св. Архистратига Михаила, перед самой утреней слышал я во сне неизвестно чей голос, говоривший мне: старец твой о. Антоний человек святой жизни и великий старец Божий. Вслед за тем раздался звонок будильщика, и потому все слова таинственного голоса ясно напечатлелись в моей памяти. Размышляя о слышанном, пошел я к утрене. Не доходя до корпуса, где жил старец и мимо которого надобно мне было идти, вижу: над молитвенной его кельей, неизвестно откуда явилось светлое, белое, огненное облако, длиною около сажени, шириной аршина в два; тихо и медленно поднималось оно от самой крыши, Шло кверху и скрылось в небесном пространстве воздуха. Явление это меня поразило, и потому, Пришедши от утрени, я пожелал записать о сем себе на память. Объявить же о сем видении старцу не осмелился, а счел оное за вразумление мне, недостойному, иметь веру, преданность и послушание к своему старцу и за явное свидетельство его чистой, пламенной и богоприятной молитвы».


Дар исповеди

Бывало и то, что он некоторым из приходивших к нему напоминал о случаях, о которых они не только никогда ему не открывали, но и сами забыли, или заповедовал молиться о каком-нибудь грехе, которого они не сознавали в себе и даже вовсе не понимали или не считали за грех, и уже по времени, при внимательном испытании своей жизни, с удивлением открывали в себе указанное старцем.


Извещение свыше

Одна девица, прощаясь со старцем, шутя попросила его помолиться, чтобы Господь помог ей выйти замуж. «Да ведь вы не хотите идти замуж», — сказал он ей. «Хочу», — настаивала она на своем. Через несколько времени, посетив старца, была встречена им такими словами: «Зачем вы меня все обманываете? Я вам хотел даже писать». Когда та, забыв про свою шутку, которую она по светским понятиям считала невинной даже в разговоре с духовным мужем, в недоумении отвечала, что не помнит, чтобы обманывала его, старец Антоний напомнил ей о ее последней просьбе при прощании: «Я по вашему слову три раза принимался молиться о том и три раза слышал голос: «Не то ей нужно!» Зачем же вы меня обманываете?».


Смирение и прозорливость старца

Другая особа, когда однажды преп. Антоний устремил на нее испытующий проницательный свой взор, чистосердечно объяснила ему, что она боится, когда он так на нее смотрит: «Вы видите все мои грехи», — прибавила она. «Напрасно вы так думаете, — возразил старец. — О чем я помолюсь и что Бог мне откроет, то я и знаю, а если Бог мне не откроет, то я ничего не знаю».


Ведение помыслов (прозорливость)

В один вечер, — так сообщает занимавшийся у преп. Антония письмоводством послушник, — застал я старца за перевязкой его больных ног, на которые без содрогания постороннему зрителю нельзя было смотреть. Сочувствуя старцу в его страданиях, сердце мое согревалось любовью к нему, и мыслил я так: вот, старец и не предполагает совсем и не знает, как я его сердечно люблю.

Только что успел я это про себя подумать, он мне и говорит: «Вот я знаю, что П. П. очень меня любит, — и спрашивает меня, — верно ли я это говорю?». На что я ему и отвечал: «Вы, батюшка, справедливо изволите говорить, что я вас очень сильно, сердечно люблю».

«Дивный старец! — вспоминает его ученица. — Кто может выразить всю его любовь, какую он имел к ближнему? Как он умел утешить, с какой бы скорбью кто ни приехал к нему? Что бы ни было на душе, все отлетало при его словах; даже, кажется, как только ступишь, бывало, на порог его кельи, как только взглянешь на это святое лицо, куда что денется. Он же и сам знал, кому что сказать и чем утешить, потому что имел дар прозорливости. Однажды я пришла к нему, смущаясь некоторыми помыслами, и вообще с какою-то грустью на душе, но не объяснила об этом старцу, потому что была не одна с ним. Старец, провожая всех нас, положил свою руку на мое плечо и сказал: «Не грусти! Промысл Божий устроит все к лучшему, положись на Него». И все отлетело; я почувствовала неизъяснимое спокойствие духа, и не высказав того, что хотела. Видимо, старец и сам узнал, что у меня на душе.

Еще раз я была поражена его прозорливостью. Была я у него с братом моим и сестрою. Беседа началась и продолжалась о посторонних предметах, не интересных для меня. Я пороптала сначала на брата, что он с таким старцем говорит о таких пустяках и мучит больного старца, но видя, что и батюшка не переменяет разговора, я осмелилась пороптать и на самого старца. Что это? — помышляла я. — Батюшка ведь знает, что мы здесь ненадолго, хоть бы сказал что на пользу, а то что в этих беседах? Когда мы стали прощаться, батюшка благословил всех, а когда я подошла и поклонилась ему, батюшка сказал: «Уж вы меня простите, ведь я все не дело говорю». Я была поражена этими словами, но он с ласкою прибавил: «Приходи ко мне после вечерни». Да, много было случаев его прозорливости: иногда хочешь что спросить, да не знаешь как, а он сам, бывало, об этом и начнет, и прямо скажет на невысказанные мысли».


По молитвам старца Антония

«Когда я вышел в отставку, — рассказывал один из духовных чад о. Антония, — в нашем имении не было дома, и мы должны были жить в Калуге в наемной квартире. Хотя жили мы весьма ограниченно, но при нашем большом семействе нам не доставало на содержание одних доходов из имения и получаемой мною пенсии, так что мы входили в долги, а потому необходимо было выстроить дом в деревне. Поэтому я обратился к батюшке с просьбой: «Батюшка, благословите дом строить в деревне».

— «Извольте, — отвечал он. — Бог благословит».

— «Прошу и помолиться, чтоб Бог помог». — «Буду и молиться».

Надо знать, что в это время денег у нас было всего только четыреста рублей ассигнациями да заготовлена сотня бревен. С такими скудными средствами я начал строить порядочный дом. Что же? Чрез молитвы и по благословению о. Антония, Бог неожиданно невообразимо посылал нам так, что в лето дом вчерне был отстроен и покрыт. На другое лето были настланы полы, поставлены печи, рамы, двери и пр., и к осени мы уже могли перебраться в него и жить. По исчислении всего, один дом, кроме надворного строения, стоил нам более двух тысяч, а со службами более трех тысяч рублей серебром. Дом вышел теплый, покойный, поместительный и красивый. Видимо, что Господь помог нам за молитвы и благословение о. Антония».

«В 1860 году, пред Сырной неделей, я простудился и занемог в деревне тяжкой болезнью: у меня образовался на спине огромный фурункул. Я исповедался, причастился Св. Тайн. Из Калуги привезли доктора, который, осмотрев, велел немедленно везти меня в Калугу. Ужасно, что я претерпел в этом переезде по страшным ухабам, но, благодарение Богу, приехал. В это время наша соседка отправлялась в Оптину говеть. Я просил ее передать оптинским старцам о моей болезни и просить о. Моисея, о. Макария и о. Антония помолиться о моем выздоровлении. Все они приняли во мне живое участие, а о. Антоний прямо сказал: «Пусть молятся домашние, Бог милостив, он выздоровеет». И подлинно Бог услышал его молитвы. Мне было за семьдесят лет, и такая тяжкая болезнь; доктора мало имели надежды, сделали операцию, и Господь, по молитвам почтеннейшего о. Антония и за слезные мольбы семейства моего, воздвиг, можно даже сказать, воскресил меня со смертного одра».

«Объезжая училища, один раз ночью я ехал из Людинова завода на большую дорогу, в село Маклаки. Дорогой поднялась страшная метель и холод: места незнакомые, мы сбились с дороги и плутали; ни жилья, ни дороги не можем найти; дошли до отчаяния, оставалось замерзнуть. Я внутренно молился Богу, чтобы избавил от беды и указал мне путь, ради молитв раба Своего о. Антония. Вдруг являются двое: я прошу их указать дорогу на село Маклаки и обещаю им награду. Один пошел с кучером, а другой остался около повозки, и мы потихоньку поехали. Последний все высматривал, что лежит в повозке. Подле меня лежал заряженный мушкетон и сабля, мушкетон я взял рукой. Так мы с час проехали. Потом они было поворотили лошадей вдруг в сторону; я велел кучеру сесть и править так, чтобы ветер дул с правой стороны. Тогда провожатые мои вдруг кинули меня и бежали. Оказалось после, что это были разбойники. Вскоре мы услышали лай собак и подъехали к окраине с. Маклаков и, благодарение Богу, благополучно приехали на постоялый двор и ночевали. Там узнали, что в селе перед нами были разбойники и ограбили один дом. Так Господь, по молитвам о. Антония, послал воров указать мне дорогу. Много подобных случаев было со мною: ночью собьешься с дороги, помолишься умом ко Господу, чтобы ради молитв о. Антония указал путь, и немедленно является помощь: или прохожий, или обоз наедет — и укажут».

«Один раз из деревни послан был человек в Калугу за покупками и привезти письма, газеты и пятьдесят рублей серебром денег. Это было осенью. На другой день вечером, человек должен был воротиться, но к вечеру пошел дождь и поднялся ветер; наступила ужасная темнота, дорога скверная, мостики плохи; человека нет, и я очень тревожился. Пробило восемь часов, вот и девять, дождь все больше; лошадь слабая и человек не совсем надежный; вот одиннадцать часов ночи, все легли спать, а я стал на молитву, со слезами прошу милосердного Бога, чтобы ради молитв о. Антония помог благополучно возвратиться человеку. Верите ли? Честью заверяю: кладу только третий поклон, как слышу, что в передней отворяется дверь; беру свечу, выхожу и —- какая радость и удивление! Человек промокший возвратился благополучно и привез все, не повредивши. Слезы благодарности у меня показались на глазах. Подобных случаев было несколько со мною, что по молитвам о. Антония я получал скорую помощь».

«Дочь моя, девица Е. очень долго была больна: простудилась, открылся кашель, лекарства не помогали; она исхудала, едва ходила, начиналась чахотка. Мы просили о. Антония помолиться о ней; он обещал, и с тех пор она видимо стала выздоравливать. Бог воскресил ее, она выздоровела совершенно и теперь здорова».

«Вот еще случай. Мы жили в деревне очень тихо и почти уединенно, но часто были в нужде и в затруднительном положении. Один раз я очень грустил; такая напала печаль и от недостатков, и от наветов, даже от близких, что я угнетен был великой скорбью. Вдруг неожиданно получаю письмо от почтеннейшего о. Антония, который пишет: «Прочитайте вот такое-то житие, и Бог успокоит вас!» Это меня очень удивило. Как он за сто верст узнал скорбь мою и о чем я грустил? Потому что это житие именно соответствовало моей печали и обстоятельствам, и я поистине был утешен и успокоен. Прочитавши его, я получил великую надежду на помощь Божию. Утеши его, Господи, там, в будущей жизни, как он меня здесь утешил. А как он был гостеприимен и радушен! Когда приедем в Оптину и придем к нему, угощает нас чаем и, при его болезни, сам иногда подает и просит покушать, потчует всем, что ему подарят: сам не кушает, а все потчует. Нальет в стаканы бутылочного меду, угощает нас и говорит: «Кушайте! Это питье холодное, но от согретого любовью сердца». Подлинно, какое вкусное, приятное у него было это питье, и чай такой вкусный за его благословением».


Прозорливость

«Когда три мои дочери пожелали идти в монастырь, то сказали об этом о. Антонию и просили его, чтобы он за них попросил моего соизволения. Когда же он передал мне желание моих дочерей, это меня несколько смутило. Я говорю: «Батюшка, как же мы с женою на старости без подмоги останемся?». Он отвечал: «У вас останется еще одна дочь и сын». Я возражал, что состояние наше весьма ограниченное, я не могу им давать более двухсот рублей серебром в год на все их содержание, а этого им недостаточно. «Об этом не безпокойтесь, — сказал он. — Бог пошлет, лишь бы было доброе произволение». И подлинно, его слова сбываются. Бог невидимо помог и все устроил. Вскоре открылся случай купить им вместительную, удобную, почти новую келью. Когда позволили им одеться в монашеское платье, которое нужно было пошить на свой счет, и еще должно было внести вклад в монастырь, в это время денег у нас не было; мы находились в тесных обстоятельствах. Я давно уже публиковал к продаже всего своего имения, и особо одну небольшую отдельную пустошь в двадцать две десятины, но из покупщиков никто не являлся. А тут, к великому нашему удивлению, по молитвам о. Антония, приехали в Калугу из Тульской губернии за сто тридцать верст торговать одну эту маленькую пустошь. В газетах опубликовано было: «Адресоваться в Калугу к сыну нашему такому-то». На этот раз сын уехал по делам в Рязанскую и Воронежскую губернии, следовательно, эта барыня, не заставши нашего сына, воротилась бы назад, и продажа не состоялась бы. Но смотрением Божиим случилось так, что мы с женою поехали в это время в Калугу, чтобы отслужить молебен и приложиться к чудотворной «Калужской» иконе Божией Матери, которая в это время принесена была в Калугу. И чудное дело: мы с этой покупщицей приехали в Калугу в один день, а на другой день она явилась к нам с предложением. Я повез ей показать пустошь. Пустошь ей очень понравилась, даже наклон и положение земли, все соответствовало ее желанию. Дело тотчас уладилось: покупщица дала почти ту цену, которую я желал. Таким образом, мы внесли вклад в монастырь, одели детей и еще удовлетворили кое-каким нуждам. Как они теперь счастливы, что Господь избавил их от мира, и еще тем, что не оставляет их!».

«Однажды, перед праздником Св. Пасхи, я писал к о. игумену Антонию: «Известные вам мои соседки А. и В. безнадежно больны: первая больна два года — рак на груди, и уже тело на этом месте сгнило, так что видны кости. Другая также опасно больна; доктора не надеются на ее выздоровление, а у нее семь человек малолетних детей. Помолитесь за них Богу». Он отвечал, что первая своею болезнью очистится от грехов, что надо ей потерпеть и не роптать, а вторую Бог помилует ради детей. Действительно, первая поболела и скончалась прекрасной христианской кончиной, а вторая, сверх ожидания докторов, стала поправляться. И странное дело, что в самый день, как писал письмо о. Антоний, ей стало лучше, и потом она поправилась и выезжала. Но в настоящее время она опять больна. Видно, так Господу Богу угодно и так нужно».

«По благословению и по молитвам о. Антония Господь привел меня для покаяния в святую обитель. Из многих случаев можно было видеть, что о. Антоний имел дар прозорливости. Несколько раз случалось со мной, что я думаю о чем-нибудь сказать ему и просить его совета, но он сам, узнавши мои мысли, предупредит меня: «Вы хотите то сделать, или о том-то спросить?» — и прямо выскажет все, что я думал, и даст совет. Когда, бывало, отъезжаем домой, при прощании он всегда одарит все семейство разными вещицами: кому образок, кому подсвечничек, кому книжечку — что-нибудь всякому даст на память, потом благословит и проводит, иногда сойдет с крыльца и с больными ногами провожает нас до калитки и все благословляет. Иногда появлялись у него на глазах слезы, так он любил нас! В последний раз мы посетили его больного на смертном одре, в конце июля, а 1 августа, после Божественной Литургии мы в последний раз простились с ним, простились навеки. Как он ни был тяжко болен, но принял нас с великой любовью, даже несколько разговаривал. Сел на постели, каждого из семейства благословил. Которых не было, вспомнил всех и заочно благословил: каждому дал по образку. Наконец, мы со слезами расстались с ним, и он заплакал. Ангел, благодетель наш! Да внидет он в радость Господа своего! Единому Богу слава во веки. Аминь».


Избавление от томительного вражеского искушения

Наконец, считаем погрешительным умолчать об одном замечательном случае из жизни преп. Антония, в котором ясно обнаружилась и сила его молитвы, а также и то, каким нападениям со стороны врагов рода человеческого подвергаются духовные люди за свое попечение о душевном спасении ближних.

Благочестивая девица Р. (ныне послушница Т-ской девичьей обители) подверглась такому же искушению, как некогда св. мученица Иустина, т.е. преследованию одного человека, который, видя, что все его усилия возбудить в ней к себе взаимность остаются тщетными, обратился к чародею, и с его помощью стал наводить волхвования на нее. Предупрежденная о сем чрез верную служанку, начиная ощущать в себе действие вражеской силы, эта девица, кроме Бога, нигде не могла искать себе помощи, потому что не имела знакомства с лицами духовной жизни. В одну ночь вышеупомянутая служанка видит сон, что монах высокого роста, вошедши в комнату ее барышни, выводит ее в монашеской одежде. Вскоре после сего сна родные этой девицы, никогда не принимавшие монахов в своем доме, неожиданно выразили желание познакомиться с преп. Антонием. А вечером того же дня, по особенному устроению Промысла Божия, и сам о. Антоний, без приглашения, посетил это семейство, хотя прежде не был с ним знаком. Это посещение очень важно. В Нем ясно выказались и Промысл Божий о сем семействе, и явное действие бесов, безсознательно многими ныне отвергаемое, и духовная сила самого о. Антония. Вот что подлинно о сем известно.

При вступлении старца в дом целая толпа бесов видимо для о. Антония напала на него с бранью и угрозами, воспрещая ему вход. Но старец не убоялся угрозы врагов рода человеческого, со смирением призвал в помощь имя Божие, и Бог разогнал бесов. Когда он вошел, всеми было замечено, что мертвенная бледность покрывала лицо его. Служанка же, увидав старца, узнала, что именно его видела во сне. Девица Р. с первого взгляда почувствовала к о. Антонию полное духовное расположение и доверие и решилась письменно открыть ему историю всей своей жизни. Старец понял, что одно спасение для этой девицы — удалиться в монастырь, но об этом родные ее и слышать не хотели. Уговаривать же их о. Антоний находил невозможным и безполезным, а потому только молился об избавлении девицы Р. от окружавших ее сетей вражиих и письмами своими укреплял ее в томлении от невидимой силы бесов, наведенных на нее чародеем. Чрез несколько времени о. Антоний посоветовал всему этому семейству отправиться в Н. монастырь, где должно было совершиться пострижение в монашество некоторых лиц. Предложение это было принято, и за молитвы преп. Антония обряд пострижения произвел такое глубокое впечатление на мать девицы Р., что при выходе из церкви она неожиданно объявила свое согласие на вступление ее дочери в монастырь. Девица Р. с великой радостью и благодарением Бога поспешила воспользоваться дозволением матери и вступила в Т-ский монастырь, где и доныне находится. Однако чародей хвалился, что и из обители вытащит ее. Действительно, юная послушница продолжала ощущать в себе действие вражеской силы, не имея покоя ни днем, ни ночью, и опять находила подкрепление в молитвах и советах о. игумена Антония. Совершенное же избавление от томительного вражеского искушения юная страдалица получила чрез молитвенное содействие великого современного Святителя, имя коего благоговейно почитается во всех концах России и за пределами ее, ныне почившего Митрополита Московского Филарета. Однажды он явился в сонном видении девице Р., прочел шестидесятый псалом, велел ей повторять вслед за ним все стихи оного и потом дал ей заповедь ежедневно читать этот псалом. Проснувшись, она почувствовала, что искушение, томившее ее в продолжение многих лет, совершенно отошло от нее.


ПОУЧЕНИЯ

Многие живописцы изображают на иконах Христа, но редкие уловляют сходство. Так, христиане суть одушевленные образа Христовы, и кто из них кроток есть, смирен сердцем и послушлив, тот более всех похож на Христа.

Проситься должно у игумении не настойчиво: если на первое слово скажет вам: «Бог благословит», тогда с благодарением грядите во имя Господне, а когда услышите: «Зачем?», тогда покоритесь в мирном духе и своей воли не ищите. Если же вынудить согласие настоятельницы, то неизбежно последует искушение.

Ропота на Бога остерегаться нужно и бояться как смерти, ибо Господь Бог, по великому милосердию Своему, все грехи наши долготерпеливо терпит, но ропотливости нашей не выносит милосердие Его.

Обетов и правил на себя не накладывайте никаких без одобрения отца духовного, с советом которого один поклон принесет вам более пользы, нежели тысяча поклонов своечинных.

Фарисей больше нашего и молился, и постился, но без смирения весь труд его был ничто, а посему ревнуйте наиболее мытареву смирению, которое обычно рождается от послушания, и довлеет вам.

Во всяком горе: и в болезни, и в скудости, и в тесноте, и в недоумении, и во всех неприятностях — лучше меньше думать и разговаривать с собою, а чаще с молитвою, хотя краткой, обращаться ко Христу Богу и к Пречистой Его Матери, чрез что и дух горького уныния отбежит, и сердце исполнится упования на Бога и радости.

Кротость и смирение сердца — такие добродетели, без которых не только Царства Небесного наследовать, но ни счастливым быть на земле, ни душевного спокойствия ощущать в себе невозможно.

Будем учиться себя мысленно за все укорять и осуждать, а не других, ибо чем смиреннее, тем прибыльнее; смиренных бо любит Бог и благодать Свою на них изливает.

Какое бы ни постигло тебя огорчение, какая бы ни случилась тебе неприятность, ты скажи: «Стерплю это я для Иисуса Христа!» Только скажи это, и тебе будет легче. Ибо имя Иисуса Христа сильно. При нем все неприятности утихают, бесы исчезают. Утихает и твоя досада, успокоится и твое малодушие, когда ты будешь повторять сладчайшее имя Его. Господи, даждь ми зрети моя согрешения; Господи, даждь ми терпение, великодушие и кротость.


Молитва преп. Антония

В руце Твоего превеликого милосердия, о, Боже мой, вручаю душу мою и многоболезненное тело. Ты будь Помощником моим и Покровителем во всей жизни моей, во исходе моем и по кончине, и во всем. Как в радости и печали, в счастьи и несчастьи, в болезни и здоровье, в жизни и смерти — во всем да будет с нами воля Твоя святая, яко на небеси, и на земли. Аминь.



Загрузка...