Превратности судьбы

Глава 15

Когда на следующее утро Оуэн вошел библиотеку, Клайв Суитуотер восседал в своем любимом кресле, вытянув перед собой ноги и устроив их на обитой кожей оттоманке.

— Доброе утро, дядя, — приветствовал его Оуэн.

— Хм… — Клайв не поднял головы от свежего выпуска «Флайинг интеллидженсер». Экземпляр «Таймса» лежал на столе возле кресла, но Клайв предпочел сначала прочесть скандальный листок — находил его гораздо интереснее. — Наконец-то газеты напечатали о смерти Холлистера. Сердечный приступ, разумеется.

— Как же иначе?

— А как продвигается расследование для Аркана?

— Все, что у меня сейчас есть, — это множество вопросов. — Оуэн взял со стола серебряный кофейник и налил себе кофе. — Я заскочил к вам, чтобы повидаться с Ником. Был у него несколько минут назад, но экономка сказала, что он направился сюда, чтобы воспользоваться вашей библиотекой.

— Он появился незадолго до тебя. Пошел прямо на кухню, как это у него заведено. Мэтт и Тони явились перед самым рассветом, после того как по твоей просьбе следили за домом Дин. Поспали несколько часов и теперь тоже сидят в кухне. Не знаю, откуда они берут силы.

— Молодость…

— Они объедают меня и мой дом. Хоть беги отсюда.

— Скажи спасибо своей экономке. — Оуэн отпил из чашки. — Миссис Морган замечательно готовит.

Клайв решительно опустил газету и воззрился на племянника своими немигающими глазами охотника.

— Тетя Аурелия объявила, что собирается зарегистрировать тебя в новом брачном агентстве Аркана, — сообщил он.

— В этом нет необходимости, — ровным голосом ответил Оуэн.

— Но если подумать, — сказал Ник, появившийся в дверях, — то кажется весьма разумным прибегнуть к помощи именно того брачного агентства, которое специализируется на знакомстве людей, наделенных даром. Очень эффективный способ.

— Очень прошу, — проворчал Оуэн, — не произносить сегодня слово «эффективный» в моем присутствии. Разве что ты хочешь рассказать, насколько продвинулся в поисках проклятого мастера-часовщика.

— Какая муха тебя укусила? — удивился Ник. — Не выспался сегодня?

Оуэн промолчал, а Ник вошел в библиотеку и потянулся к кофейнику.

— Что ж, могу рассказать. Я раздобыл серьезную зацепку у одного коллекционера, который специализируется на паранормальных артефактах. Он сказал, что ходят слухи о часовых дел мастере, который делает необычные механизмы, способные насылать галлюцинации и даже лишить человека сознания. Намекал, что за щедрое денежное вознаграждение этот часовщик примет заказ на игрушку, способную и убить.

Оуэн застыл с чашкой у рта.

— Кто этот часовщик?

— Он не знает имени, но сказал, что сей мастер ставит вместо подписи алхимический символ.

— Подходит, — кивнул Оуэн. — На обоих механизмах стоит маленький алхимический значок.

— Сейчас я выясняю кое-что насчет этих знаков. Надеюсь, сегодня добуду новые сведения. — Ник взглянул на кузена, не скрывая любопытства. А почему тебе сегодня так не нравится слово «эффективный»?

Оуэн молчал, не зная, что ответить. Ник был двумя годами младше его — худой и долговязый, с резкими чертами аскетического лица, столь характерными для мужчин семьи Суитуотер. Но в отличие от других представителей их клана, обладавших врожденной интуицией по части хорошего вкуса в одежде, Ник всегда выглядел неряшливо. Он, наверное, целую вечность не стриг свои вьющиеся каштановые волосы. А его серый сюртук и серые же брюки, хотя и сшитые у дорогого портного, были уже испачканы и помяты, ведь часы показывали всего лишь половину девятого утра.

Ник мужественно пытался овладеть искусством завязывать галстук, однако вместо элегантного узла у него неизменно выходил бесформенный комок материи. Он вечно переживал в этом смысле трудные времена, но его положение совсем ухудшилось, когда он обзавелся собственным жильем. Ведь теперь мать не могла за ним приглядывать.

Однако неопрятный вид скрывал острый, как бритва, ум и редкой силы талант раскрывать тайны древних языков, шифров и прочие загадки. Для Ника не было большего счастья, чем разбирать текст древней рукописи — особенно в тех случаях, когда речь шла о паранормальных явлениях. Таков был его вклад в копилку талантов семьи Суитуотер.

Тут в дверях появилась Этель Суитуотер — в прекрасном бордовом платье. Ее приход избавил Оуэна от необходимости искать ответ на вопрос об «эффективном». Как и все женщины семьи Суитуотер, Этель обладала выдающимся по силе характером. Суитуотеры не женились на слабых женщинах. Им требовались жены, способные справиться с талантами своих мужей, женщины, которые умели хранить их мрачные тайны.

— Что тут говорят про «эффективность»? — поинтересовалась Этель.

— Доброе утро, тетя, — сказал Оуэн. — Выглядите сегодня потрясающе.

— Не увиливай от ответа, — проворчала тетушка.

Подобно многим женщинам, выходившим замуж за Суитуотеров, Этель могла похвастать исключительной интуицией.

— Вы когда-нибудь слышали о докторе Спиннере? — спросил Оуэн.

— Да, разумеется, — ответила Этель. — У него превосходная репутация. Кажется, он прославился очень современным методом лечения женской истерии.

— Мне говорили, что его метод очень эффективен, — сказал Оуэн. — Это так?

— Откуда мне знать? — усмехнулась Этель. — За всю жизнь я не закатила ни одной истерики.

— Но вы знаете о его методе лечения?

— Конечно. Доктор Спиннер сейчас в большой моде. Для получения отличных результатов он использует новый электрический инструмент. Но почему ты спрашиваешь?

Оуэн закашлялся:

— Ну… эта тема недавно всплыла в одном разговоре.

Этель приподняла брови:

— Наверное, это был очень интересный разговор.

— Да, — согласился Оуэн. — Действительно интересный. — Он попытался сменить тему. — Тетя, а вы сумели узнать что-нибудь новое, изучая семейное древо Холлистеров?

— Боюсь, полезного очень мало. Покойный Холлистер — последний в роду. И никаких близких родственников в живых — ни дядьев, ни братьев или кузенов. Семья не отличалась плодовитостью. Однако то в одном поколении, то в другом возникали случаи сумасшествия. И кое-кого из них заключали в сумасшедший дом. Полагаю, в этом семействе умственно неустойчивых было немало. Но в прошлые эпохи люди обычно прятали своих безумцев на чердаках собственных особняков, так что о многих из них ничего не известно.

— А есть ли свидетельства о незаурядных талантах в их роду?

— Да, — ответила Этель. — Но по-настоящему одаренные члены их семьи как раз и обнаруживали признаки безумия или умственного расстройства.