Превратности судьбы

Глава 3 Врагу не сдается наш гордый 'Варяг' или Барсик выходит на охоту

Ночью мне приснился странный сон. Будто стою я на берегу широкой реки, а рядом на ее волнах мерно покачивается добротный деревянный плот, привязанный веревкой к коряге на берегу.

Поверх стеганки на мне надета кольчуга, а холщовые штаны заправлены в сыромятные сапоги до колен. На украшенном серебром поясе — булатный меч в ножнах, стою я такой себе Илья Муромец, плыть собираюсь. Вдруг позади меня раздается звонкий смех, и я оборачиваюсь. Ко мне бежит молодая девушка в легком голубом платьице, рыжая коса весело болтается у нее за плечами. Одной рукой она придерживает надетый на голову венок из ромашек, а другой машет мне. Почему‑то мне стало очень грустно, я видел ее перед собой и понимал, что я ее знаю, но ни имени, ни кто она вспомнить не могу.

Тем временем, девушка подбежала ко мне и начала что‑то говорить, но вместо слов я слышал лишь звон колокольчика и грустно улыбался. Она сняла с головы венок и достала из него зеленый листик. Взяв меня за руку, незнакомка положила его в мою ладонь. Это оказался четырёхлистный клевер. Через секунду он стал таять, как снежинка, и исчез, не оставив и следа. Знакомая незнакомка приблизилась и поцеловала меня в щеку, от нее приятно повеяло луговыми цветами и травами. Отстранившись, девушка весело засмеялась, а ее глаза на мгновенье из нежно–голубых обратились в золотые. Улыбнувшись ей, я взошёл на плот. Отвязав веревку и взяв в руки шест, я оттолкнулся им от илистого дна. Красавица махала мне рукой, а я просто смотрел на неё.

Плот медленно отчалил. Когда же он достиг середины реки, маленькая фигурка на берегу исчезла. Внезапно налетел ветер, поднялась волна, плот стало мотать из стороны в сторону, и я проснулся. За плечо меня тряс Толик.

— Рома, хорош дрыхнуть.

— Отвали, не видишь, мне плохо, — чувствовал я себя отвратительно, в голове шумело, а все окружающие звуки раздражали.

— Давай, приходи в себя, уже десятый час, — сочувствующе сказал Толик и поставил рядом со мной бутылку с минералкой.

Толик ушел, а я, сделав глоток, скривился: вода не принесла желаемого облегчения. Она была теплой и абсолютно безвкусной. Встав и подойдя к столику, на котором оставались следы вчерашнего пиршества, я плеснул из начатой бутылки в стаканчик грамм сто водки и залпом выпил. Теплая волна облегчения разлилась внутри. Еще пару минут, и все будет в норме. Запив огуречным рассолом и закинув в рот пару маслин, я осмотрелся. Андрей, что‑то насвистывая, протирал лобовое стекло, Леха, подпирая спиной ствол дерева, пил кофе, а Толик, собрав свой спальник, грузил его в машину.

— Эх, хорошо вчера посидели, душевно. Пора собираться потихоньку, — с сожалением вздохнул Андрей.

— Полянку надо бы привести в порядок, — сказал Толик, и мы, переглянувшись, приступили к уборке.

Собрав мусор в пакеты и засыпав землей кострище, мы погрузили оставшиеся вещи в багажник. Окинув напоследок взглядом поляну, я забрался в салон, и машина тихонько поехала по просеке, немного подпрыгивая на кочках.

Толик все никак не мог наиграться с кинжалом, то и дело крутил его в руках. Надо будет все‑таки подарить ему это чудо оружейного искусства. Вот только его еще назад забрать нужно у этого маньяка, ведь день рождения у Толика еще только через два месяца.

— А что, если сделать так? — произнес Толик и, прокрутив на рукоятке кольцо с символами по часовой стрелке на несколько позиций вперед, нажал на выступающий из рукоятки зеленый цилиндр.

Раздался глухой щелчок, и стержень полностью погрузился в ручку кинжала. Затем, внутри него начал зарождаться пламенный вихрь. Внезапно, все вокруг стало очень четким, как будто кто‑то добавил контрастность в окружающий мир, время замедлилось и яркая вспышка света залила все вокруг. На секунду я ослеп, когда же зрение и чувство времени вернулись в норму, я понял, что все вокруг изменилось.

Просека и лес исчезли, а наша машина, все еще двигаясь, оказалась окружена низкорослыми людьми в странных домотканых одеждах. Они в ужасе разбегались в стороны, бросая луки и колчаны со стрелами. Не успев затормозить, наша машина зацепила одного из них, и он, истошно крича, кубарем покатился вбок.

Все происходило настолько быстро и было настолько нереально, что никто из нас даже не успел испугаться. Мне казалось, что все это происходит с кем‑то другим, а я лишь со стороны наблюдаю за происходящими событиями.

— Какого черта?! — воскликнул Леша, бешено вращая головой по сторонам.

— Вроде бы жив, — наблюдая за кувырками визжащего человечка, сказал Толик голосом, абсолютно лишенным эмоций.

Андрей чтобы не врезаться в убегавшую от нас толпу, вместо того, чтобы затормозить, резко повернул влево. Машина не успев проехать и пяти метров, нырнула вниз. Теперь стало понятно, почему карлики побежали в другую сторону, но нам уже было все равно. Склон, по которому мы покатились, оказался очень крутым. Одной рукой схватившись за ручку двери, второй я уперся в кресло, в которое сел Толик. Сердце бешено колотилось, адреналин разгонял кровь все быстрее и быстрее.

— Тормози! — заорал Леха, вцепившись обоими руками в спинку кресла.

— Не могу, если я сейчас попытаюсь это сделать, мы перевернемся, — сказал сквозь зубы напряженный Андрей, и на его лбу выступили капельки пота.

Еще сильнее разгоняясь, мы неслись к концу склона, где более пологий участок заканчивался и поднимался небольшим холмом. Несколько раз казалось, что задний мост машины вот–вот оторвется от земли и мы перевернемся, но слава Богу, этого не произошло.

Говорят, что в таких ситуациях сердце уходит в пятки. Ничего подобного. Оно застряло в районе кадыка, и я судорожно пытался вздохнуть. Мельком взглянув на ребят, я поразился: от тряски и напряжения Леша позеленел, Андрей был бледным, особенно выделялись пальцы рук, которыми он вцепился в руль, Толик же от напряжения стал красным, как рак.

'Какие мы разноцветные', — пришла в голову дурацкая мысль. И тут включился мой защитный механизм. Я мгновенно успокоился. Сейчас я никак не мог повлиять на происходящие события, поэтому, запретив себе паниковать, я просто стал наблюдателем.

До холма оставалось метров сто, когда мы заметили на нем группу людей, одетых в черные балахоны. Попробовав свернуть на той скорости, что развила машина, мы бы попросту перевернулись, поэтому Андрей лишь зажал клаксон. Некоторые из стоявших фигур на холме повернулись на звук сигнала нашего автомобиля, остальные же продолжали стоять на месте и не обращали на нас никакого внимания.

От группы быстрым шагом отделились трое, у каждого в руке был черный резной посох. Немного спустившись с холма, они остановились. Нас разделяло метров десять, когда практически одновременно с направленных на нас посохов сорвались два огненных и один голубой шар. Каждый из несущихся навстречу нам сгустков был размером с баскетбольный мяч. Через секунду они с громким хлопком врезались в автомобиль.

Пламя охватило лобовое стекло, и казалось, снаружи разбушевался огненный вихрь. Синий же шар, рассыпался сотней ручейков электрических разрядов, которые заструились по стеклам и корпусу машины. Ни огонь, ни молнии не нанесли ни нам, ни 'Барсику' никакого вреда, но из‑за бушующего пламени было абсолютно не видно дороги. Мы продолжали нестись вперед, но теперь еще и вслепую.

Наверное, не такого результата ожидали атаковавшие нас маги, поэтому стоявший по центру замешкался всего на одну секунду, но она стоила ему жизни. После удара тело неудачливого 'пиротехника', кувыркаясь, улетело вбок.

— Минус один, — невольно опережая события сказал я, пытаясь сквозь сполохи пламени рассмотреть полет уже мертвого тела.

Сверкая, как новогодняя елка, задев кенгурятником дерн, машина взлетела на холм. Пламя на лобовом стекле наконец‑то угасло, но Андрей лишь успел опять зажать клаксон. Прямо по курсу, кругом стояло человек десять, а в его центре бородатый дед в красном балахоне размахивал кривым ножом над небольшим камнем. Вокруг группы легкой фиолетовой дымкой светился воздух, четко прорисовывая на земле окружность. Никто из стоящих впереди людей даже не попытался отойти с пути несущегося автомобиля.

— Да они что, глухие?! — заорал Андрей и нажал на тормоз. Машина, раскидывая комья земли, пошла юзом.

Пытаясь выровнять машину, Андрей проскочил фиолетовый барьер, и мы оказались в центре холма, сметая все на своем пути. Тела магов разлетались в разные стороны поломанными куклами. Впритирку проскочив булыжник, мы налетели на деда в красном. Бородатый лишь на мгновение задержался на кенгурятнике и с удивленным выражением лица сполз под колеса автомобиля.

— Минус шесть, — сказал уже Толик, нервно передернув плечами.

— Да вы что, с ума сошли? — закричал с паническими нотками в голосе Леша, — Это же люди!

— Люди огненными шарами не бросаются. А это? А это хрен знает кто! — пытаясь удержать машину, зло сквозь зубы ответил Андрей.

Перескочив через холм, машина выровнялась и опять начинала набирать скорость. 'Американские горки' да и только.

— А вот сейчас нас будут убивать, — сказал я, мельком окинув окружающий нас ландшафт. Вот тут, я уже окончательно признался себе, что теперь к нам в гости спешит пушной северный зверек, и попытался вспомнить слова молитвы «Отче наш». Но в место этого в голову упрямо лезла старая поговорка: 'казалось, что нам пиз..ц, оказалось, что не казалось'.

С другой стороны холма открылась ужасная для нас картина. Внизу широким строем стояли тысячи варваров, одетые в железные и кожаные доспехи. Блики солнца сверкали на их оружии и рогатых шлемах, вожаки, покрикивая, раздавали команды. Орда готовилась к сражению, а напротив них, на расстоянии километра, боевым строем выстроилась армия в сияющих латах.

На шум на холме обратили внимание, и в нашу сторону уже бежало несколько рогатых с большими топорами и молотами.

— Газуй! — заорал Толик так, что заболело в ушах, и мне отчего‑то захотелось дать ему подзатыльник. Вернуть, так сказать, его любимое воспитательное средство, чтобы не орал и дал встретить свой конец спокойно.

— Не проскочим, — обреченно выдохнул Андрей, еще крепче схватившись за руль, а я мысленно махнул на Толика рукой и стал смотреть на приближающихся варваров.

Каждый из нас уже был готов простится с жизнью. Мы понимали, что прорваться или сбежать у нас нет ни одного шанса. А судя по тому, что мы перебили большинство магов на холме, 'радушный' прием нам гарантирован. Но тут картина изменилась. К строю варваров со стороны второго войска по воздуху стремительно стали приближаться десятки огненных шаров. Оставляя за собой длинный шлейф, как от кометы, заряды заставили само небо изменить цвет. Из нежно–голубого оно превратилось в пламенно–рыжее.

Огненный дождь достиг центральных рядов войска орды. Каждый сгусток, врезавшись в землю, разливался кипящей кляксой, вскоре стало казаться, что перед нами пылающее море. В этом огненном безумии, метались уцелевшие группы варваров, пытаясь избежать мучительной смерти.

Слева от нас в небе появился настоящий дирижабль. Выскочив из‑за белых пушистых облаков, он быстро снижался. Покрытая железными щитами кабина, выглядевшая, как корпус галеона, была непропорционально большой по сравнению с воздушным шаром в виде сигары. Каким образом ему удавалось удерживаться в воздухе, для меня оставалось загадкой. И тем не менее, аэростат не только не падал, но и уверенно маневрировал.

Заходя над правым крылом армии варваров, избежавшим печальной участи центральной группировки, он сбрасывал круглые металлические снаряды, размером с ядро Царь–пушки. Падая вниз, от удара об землю они взрывались, раскидывая сотни осколков, и на расстоянии пятидесяти метров от точки падения такого шара не оставалось ничего живого. Действуя, как газонокосилка, дирижабль медленно плыл, меняя курс в зависимости от расположения уцелевших групп врага.

Скоро его попытались атаковать громадные летающие ящерицы, на которых в седлах сидели варвары. С аэростата в них полетели ядра, которые, раскрываясь, превращались в сети. Мощные, но неуклюжие ящерицы, попав в такую ловушку, камнем падали вниз, увлекая за собой своих наездников. В результате команде летающего судна удалось без труда отбиться от этих 'птеродактилей'.

— Андрей, я так думаю, что рогатых здесь не сильно любят, и как бы нам за компанию не прилетело. Давай, выруливай на другую сторону долины, — сказал я. Изменившаяся обстановка заставила меня выйти из оцепенения, — Двигай прямо через огонь, должны проскочить.

— Даже если проскочим, почему ты думаешь, что там нам будут рады? — спросил Андрей разворачивая машину в проход между двух огненных клякс.

— Там больше шансов выжить, а здесь нам за компанию с рогатыми точно приклеят ласты, — ответил я, пытаясь рассмотреть из‑за головы Толика предстоящий нам маршрут.

— Армагеддец местного масштаба, и мы внутри него. А вокруг меня — самоубийцы! — закричал Леша.

— Не дрейфь, квакуха, болото будет наше, — попытался подбодрить его вернувший себе самообладание Толик.

Андрей вел машину между огненных озер, иногда сбивая взбесившихся варваров, которые кидались на нас. Машину кидало из стороны в сторону, но Андрей умудрялся держаться выбранного направления. Я никогда не думал, что мой друг умеет так водит машину, а то, что наш 'Барсик' сможет дрифтовать, вообще было невозможно представить. Думаю, Андрей и сам не ожидал от себя такого.

Дзынь, бум! — послышался звук от улетающего варвара, а его топор, пронесся всего в нескольких сантиметрах от лобового стекла и упав на капот соскользнул в бок.

— Минус тридцать два, — подытожил Толик, провожая взглядом очередного психа.

— Да нет, вроде этот живой, — оглядываясь, возразил я.

— Ты у него пойди еще, пульс пощупай, — огрызнулся Толик.

— Не, я сейчас из машины выйду только для того, чтобы в танк пересесть, — попытался пошутить я, чтобы хоть как‑то сбросить напряжение, которое захватило меня.

— Хорош бубнить, не отвлекайте! — закричал Андрей, пытаясь проскочить очередную выжившую группу варваров и вернулся к своей мантре, которую он твердил уже в течении десяти минут. — Только не по колесам, только не по колесам.

Все были на нервах, но возражать Андрею никто не посмел, сейчас от него зависела наша судьба. Несколько огненных шаров в опасной близости пронеслись мимо и упали у нас за спиной. Хорошо, что дирижабль прошел левее, иначе, боюсь, нам бы не помогло и мастерство Андрея.

Мы почти вырвались из огненного ада, но впереди показался еще сохранившийся строй варваров, находившихся на переднем крае войска орды. Огонь не задел их ряды, они все еще стояли непрерывной стеной.

— Должны проскочить! — воскликнул Андрей, и вдавив до упора педаль газа, запел:

*1

Неожиданно для рогатых, мы выскочили из пламенной стихии и на полном ходу врезались в их строй. Варвары, истошно крича, разлетелись в разные стороны, как кегли в боулинге. Многие из них, даже не поняли, что произошло, а наша машина, подскочив на чьем‑то трупе, рванула дальше.

— Мы все‑таки сделали это! — радостно закричал Толик, хлопнув руками по торпеде так, что открылся бардачок.

— Ты что творишь, мутант–переросток?! — заорал Андрей, но его крик утонул в наших возгласах радости.

Несмотря ни на что, мы прорвались через толпы варваров и бушующее море огня. Впереди простиралось широкое поле. Но радовались мы недолго. Навстречу нам, выстроившись клином, неслась галопом тяжелая конница. В руках передовых всадников развивались знамёна, остальные рыцари уже опускали копья в боевое положение.

— Блин, вышел ежик из тумана, — вздохнул Толик, понимая, что мы находимся между молотом и наковальней.

— Надеюсь, это не по нашу душу? — уточнил Андрей и начал уводить машину в сторону от несущихся рыцарей.

Пыль столбом поднималась из‑под колёс. Андрей пытался выжать как можно больше скорости из машины. Когда мы все‑таки успели уйти с линии атаки крайних всадников, конница уже вклинилась в ряды варваров, разрезая, как нож масло, уже и так нарушенное построение. По полю позади конницы, быстрым шагом к позициям рогатых выдвинулась пехота. А легкая конница обходила правый фланг варваров, намереваясь зачистить тех, кто выжил после бомбежки дирижабля.

— Да когда же это закончится? — уже хрипя, заорал Андрей, а мы прильнули к окнам.

С практически непострадавшего левого фланга варваров, к нам наперерез неслась немногочисленная группа наездников на кабанах. Варваров было до полусотни, и они быстро приближались. Громадные твари поднимали за собой столб пыли, и казалось, что на нас несется взбесившийся локомотив.

— Андрей, давай, жми к реке мимо позиций рыцарей, может, эти гады туда не сунутся, — предложил Леша, наконец‑то взявший себя в руки.

— Попробуем, — ответил Андрей, удерживая скорость автомобиля на максимуме. Нам бы автостраду — и у рогатых не было бы шансов нас догнать, но мы мчались по пересеченной местности и варвары нагоняли нас.

И тут нам опять повезло. Видимо, армия рыцарей приняла нас за союзников. Когда расстояние между нами и варварами сократилось метров до ста, кабанов и их наездников накрыла волна стрел. Из нескольких десятков преследователей, осталось лишь семеро, но они все равно продолжили преследование.

Впереди уже показался берег реки, а с позиции воинов к нам быстро приближалась группа всадников в позолоченных доспехах.

— А вот и подкрепление, — сказал я, искренне надеясь на это.

— Хорошо бы, — ответил мне Толик, нервно посматривая в другую сторону на приближающихся кабанов и их наездников.

Две группы достигли нашей машины одновременно, только варварам было уже не до нас. Конница рыцарей вихрем налетела на рогатых. Двое из преследователей лишились своих голов, даже не успев обнажить клинки, но их тупые и разъярённые секачи неслись вперед, представляя собой опасность. Немного наклонившись в сторону, резким движением меча, словно тот был продолжением руки, первый из скакавших рыцарей пронзил череп оставшегося без наездника секача. Споткнувшись и покатившись кубарем, трехсоткилограммовая мертвая туша сбила своего собрата. Образовалась свалка, и завязался бой.

Хотя соотношение было один к трем, конным воинам приходилось нелегко. Варвары, понимая всю безысходность своего положения, кидались в безнадежные атаки с яростью берсеркеров. Мы же, оставив место схватки позади, продолжили движение к реке. На сегодня с нас крови было достаточно.

(*1 Песня на стихи австрийского поэта Рудольфа Грейнца (в переводе Е. М. Студенской)