Приключения Альки Руднева

Ужин в переулке

Как-то само собой получилось, что «командиром» троицы стал Петр. Может, на правах старшего, а может, лидерство было заложено в его характере. Ближе к вечеру он распорядился:

— Нечего Степаныча объедать. Едем ужинать в переулок.

— В какой переулок?

— Я же говорил: есть такой переулок в центре города — туда привозят что-нибудь горячее для бездомных ребят. Я весной туда ездил.

— Так то весной, — с сомнением произнес Антошка. — Теперь, может, уже и не возят.

— Съездим — посмотрим, — решил Петр. — Не можем же все время у Степаныча есть.

Ребята согласно закивали головами: старик добрый, но не может он их все время кормить. Надо самим о себе заботиться.

До центра доехали на троллейбусе. Большая Садовая на пересечении с Буденновским проспектом, несмотря на быстро сгущавшиеся сумерки, была полна народу. Сверкал огнями универмаг, напротив в кондитерской витрины зазывали тортами. Уловив жадные взгляды друзей, Петр небрежно сказал:

— Они только с виду вкусные, а на самом деле так себе, не мужская еда.

Ребята оторвали взгляды от витрины и последовали за Петром, который вел их дальше по центральной улице, сияющей огнями и благополучием. Но вот Петр свернул куда-то, потом еще раз, второй — и Алька поразился, что всего в нескольких метрах от ухоженного центра есть улицы с провалившимися тротуарами, со старыми корявыми домами, которые, казалось, вот-вот рухнут прямо на глазах. И он впервые подумал о том, что как-то в жизни все неправильно устроено, если существует такая разница между людьми и даже между улицами и домами. Стало совсем темно, и Алька уже не видел ни обшарпанных стен, ни колдобин на дороге и послушно шел за Петром, держа за руку Антошку. Они еще раз свернули за угол и оказались то ли в маленьком скверике, то ли во дворе между домами, где около единственной скамейки тускло светил фонарь на единственном столбе.

— Пришли, — сказал Петр. — Пацанва уже собирается.

Алька увидел, что несколько ребят сидели на скамейке, а остальные толклись около них, подталкивая друг друга и переговариваясь. Увидев троицу, все затихли, потом раздался тоненький девчоночий голосок:

— Новенькие, что ли?

— А вы тут прописаны? — парировал Петр.

— Не прописаны, но уже с лета тусуемся. Да вы не бойтесь! Мы всех принимаем, еды много привозят, всем хватит.

Вслед за этим в проулке показался небольшой фургончик, который вскоре остановился около самой скамейки. Из кабины вышли водитель и парень, они открыли кузов и вытащили оттуда два больших бидона.

— Так, ребята, подходите по одному, — скомандовал водитель, открывая бидоны.

Парень вынул из сумки одноразовые тарелки с пластмассовыми ложками, такие же стаканы и стал привычно раскладывать еду по тарелкам и наполнять стаканчики горячим чаем. Троица взяла свои порции и отошла чуть в сторонку. Поставив стаканчики на бордюр, ребята приступили к трапезе. В этот раз на ужин привезли соус — картошку с мясом и по два кусочка хлеба. К чаю была еще сдобная булочка.

— Ну, всех отоварили? — спросил парень. — Голодных не осталось?

— Не-е-ет! — дружно закричала ватага.

— Значит, порядок, — констатировал парень, — тогда мы едем на другую точку.

— А что, где-то еще есть такие, как мы? — поинтересовался тихонько Антон у Петра.

— Наверное, есть, раз они туда едут, — резонно ответил Петр.

— А это олигарх? Такой молодой? — не унимался Антошка.

— Ну, что ты! Будет тебе олигарх сам еду беспризорникам развозить… Это его работники.

— Посуду, как всегда, в мусорку, — предупредил водитель, уже отъезжая.

— Зна-а-ем! — дружно разнеслось в ответ.

— А мы свою с собой возьмем, — сказал Петр, — нам дома пригодится.

У Альки при слове «дом» перед глазами мелькнула их уютная двухкомнатная квартирка, где совсем недавно он жил в чистоте и тепле, а теперь его домом стала комната в полуподвале с продавленным диваном, и то на время. Интересно, а где же ночуют все эти ребята? Их здесь человек двадцать или больше… И каждый почему-то оказался на улице. Почему? Будто угадав его мысли, Петр сказал:

— Подойдем поближе, поговорим с ребятами.

Подойдя к скамейке, Алька увидел, что на ней сидят пять девочек и два совсем маленьких мальчугана, лет семи-восьми, остальные ребята, что толкутся около скамейки, примерно его возраста или старше. То, что в этой компании оказались и девочки, его очень удивило — не думал он, что они тоже способны уйти из дома. Одна из девочек, худенькая, бледная, никак не могла доесть свою порцию, и ее дружно уговаривали:

— Ешь, Лиля, ешь! Подумай, ведь до завтрашнего вечера продержаться надо.

— Давай, давай, — присоединился к уговорам Петр, — за маму, за папу…

Все внезапно замолчали.

— Я что-то не то сказал, — немного растерялся Петр.

Одна из девочек вдруг зло бросила:

— Нет у нее ни мамы, ни папы! Погибли в автокатастрофе!

— Ну… извините, — пробормотал уже совсем растерявшийся Петр, — я же не знал…

— Не знал, так и говорить нечего! — все так же недружелюбно высказалась девочка.

— Но поесть надо, — настаивал Петр. — Ты поешь, Лиля.

— Не могу, Зоя, — обратилась Лиля к соседке, — плохо мне… Не могу есть… Пить! Пить дайте!

— Надо было лишний стакан чая попросить, — сказала Зоя.

— А я свой еще не пил, возьми, — и Алька протянул Лиле стаканчик с полуостывшим чаем.

Лиля с жадностью схватила его и залпом выпила. Когда ее ладонь прикоснулась к его руке, Алька почувствовал, что его будто огнем обожгло. Он внимательно посмотрел на девочку и сказал:

— По-моему, у нее температура.

Петр приложил тыльную сторону ладони ко лбу девочки и подтвердил:

— Да она горит! Ее к врачу надо!

— К вра-а-чу! — с насмешкой протянула Зоя. — Пытались уже. Полис требуют или деньги. А у нее нет ни того, ни другого.

— Так пропадет же она здесь! — высказал опасение Петр.

— Все мы здесь… пропадем рано или поздно, — глухо отозвалась Зоя.

— Ну, вы еще когда-то, а она сейчас! — настаивал Петр. — Надо что-то делать! Где вы ночуете?

— Вон в том доме на лестничной площадке, около батареи.

— И что, никто больную к себе не пустит?

— Конечно, не пустят, — устало сказала Зоя. — Да они нас с площадки гоняют.

— Ну, ладно, родители погибли. Но ведь она с ними где-то жила… Может, кто из родственников остался?

— Тетка… Тетка осталась, от которой Лиля и сбежала, потому что тетка очень злая… В Батайске живет.

— До Батайска мы ее можем не довезти, — сказал Петр, глядя, как Лиля в полубреду прижимается к Зое. — Ребята, хоть у кого-нибудь из вас есть здесь родственники или знакомые, чтобы на время девочку определить? Ведь умрет она здесь, на улице!

Ребята зашумели, что-то стали говорить наперебой, из чего Петр и Алька поняли, что почти все они не местные, скитаются по подвалам, чердакам и вокзалам. Некоторые из них при этом держали около носа баночки и нюхали то ли клей, то ли еще какую-то пакость.

— Эх вы! — обратился к ним Петр. — Сами себя губите! Вам потому вольной жизни захотелось, чтобы никто не мешал всякую гадость нюхать или глотать? Дураки! Погубите себя раньше времени. Жалко мне вас.

— Подумаешь, какой жалостливый нашелся! — зло бросил один из мальчишек. — А нам ничьей жалости не нужно. Как хотим, так и живем, зато в кайф!

— Еще скажи, что сам никогда не пробовал! — засмеялся какой-то мальчишка.

— Не пробовал и не собираюсь! — отрезал Петр. — Сквозь эту дурь мира не видно, а в мире много интересного.

— Ты что, весь мир объездил? — засмеялись «нюхальщики». — Пу-те-шест-венник!

— Не весь мир, но повидал больше вашего. Может, потом вы опомнитесь, да смотрите, чтобы поздно не было. Говорят, к этому быстро привыкают. Да ну вас! Дело ваше — как хотите, так и живите. А вот Лилю надо срочно везти в больницу. Алька, бери ее с другой стороны, поведем к троллейбусу. Я помню, где больница, мы сегодня ее проезжали.

Ребята погалдели, пошумели, но следом за Лилей, которую уводили друзья, никто не пошел. Когда мальчики с Лилей вошли в приемный покой больницы, девочка была уже почти без сознания. Дежурная медсестра с недоумением смотрела на странных посетителей.

— Врач срочно нужен, — сказал Петр, — видите, как девочке плохо.

— Направление, полис, — сказала медсестра.

— Нет ничего. Мы ее прямо с улицы взяли.

— А прямо с улицы мы никого не принимаем! — категорично заявила медсестра. — И если ничего нет…

— Врача зовите! — вдруг заорал на нее Петр так, что медсестра вздрогнула и нажала кнопку вызова.

Появился врач, еще довольно молодой и абсолютно невозмутимый. Узнав, в чем дело, равнодушно сказал:

— Без направления и полиса не могу принять. Везите в платную больницу.

Петр и Алька в один голос закричали:

— Куда везти?! Не видите, она умирает!

— Вы не кричите тут, а то охрана сейчас всех вас быстро выставит.

И вдруг Петр увидел знакомое лицо на предвыборном плакате. Кивнув на портрет, он угрожающе сказал:

— Где у вас телефон? Сейчас Вадиму Николаевичу позвоню. Мы с ним как раз сегодня виделись.

Услышав магическое имя и не поняв, почему этот мальчишка виделся с Вадимом Николаевичем, доктор напрягся и, поколебавшись, сказал:

— Хорошо, давайте свою больную, послушаю ее.

Девочка едва держалась на ногах и потому совсем не обращала внимания на то, что доктор осматривает ее в присутствии посторонних мальчиков. Врач покачал головой и сказал:

— Что же вы так поздно ее привезли? Ну, попробуем что-то сделать…

Петр и Алька переглянулись: будто вовсе не он, а какой-то другой человек только что безучастно смотрел на тяжело больную девочку.

— Фамилия? — спросил доктор.

— Фамилия? — повторил Петр, обращаясь к Лиле. — Как твоя фамилия?

— Смирнова, — еле выдохнула девочка.

— Улица? Улицу скажи! — потребовал Петр.

— Зеленая, три… В Бат…

Девочка умолкла, видно, потеряла сознание. Подоспевшие санитары положили ее на каталку и повезли вслед за доктором. Петр сказал медсестре:

— Запишите: Лиля Смирнова из Батайска, улица Зеленая, три.

Когда вышли на улицу, он сказал, обращаясь к друзьям:

— Завтра обязательно в Батайск съездим, тетку ее разыщем. Хоть и злая, но все же своя. Не бросит же она без помощи больную племянницу. В Батайск электричка ходит и автобус. Прогуляемся.

— А билеты? — с сомнением спросил Антошка. — Или в электричке можно и так?

— Купим билеты, — сказал Петр. — Все равно уже беру потихоньку из «заначки». А для такого дела не жалко.