Приключения тележки

Время смены душ и расцветок

Труп эсэсовского офицера был обнаружен, правда, возле тележки, но все решили, что его настигла вражеская пуля или осколок.

Человеческий труп, если он не лежал кому-то поперек дороги, не вызывал уже в те дни особых переживаний.

У подъезда дома застыл труп солдата с окровавленным затылком. Солдата рабочей роты, умершего от ран в квартире Безимени, попросту отволокли под дерево в конце двора.

В двух квартирах первого этажа так и валялись два замерзших трупа до смерти замученных солдат рабочей роты — умерших не столько от ран, как от болезней.

Палачи-надсмотрщики с ужасающей и бессмысленной жестокостью каждую ночь гоняли этих бедных старых инвалидов копать окопы. Пока наконец не угнали вовсе с улицы Пантлика на другой какой-то участок.

Солдаты рабочих рот уже открыто обсуждали, как бы всем вместе перебежать к большевикам и при первом удобном случае отстать от своих частей.

Исчезли из дома и эсэсовцы. Персонал госпиталя для летчиков также переселился куда-то. Но скученность была прежней, ибо несчастные больные и зловонные, оставшиеся без перевязок раненые не могли перебраться в другое место.

Где уж они, русские части, почему медлят?… Даже самые оголтелые германофилы предпочитали теперь, чтобы приход красных был позади — лишь бы выбраться подобру-поздорову из пекла войны.

Андорфи, одетый в гражданское платье, давно уже вдоль и поперек исходил весь район, принося вести о том, где и как близко придвинулась линия фронта. Но опасности и ужасы войны по-прежнему висели над улицей Пантлика. Грохотали пушки, взрывались мины. Стрекотали пулеметы и автоматы.

С утра до вечера выли русские самолеты. Бомбы так и сыпались, словно на учениях. Какая-либо противовоздушная оборона в кольце осады перестала существовать.

Дамы, которые еще несколько недель назад появлялись на людях только в зеленых чулках, зеленых косынках или зеленых шапочках и даже в зеленых туфельках — модный у нилашистов цвет, — сейчас, переменив один за другим разные другие, переходные, цвета, все с большим азартом стали обрамлять себя украшениями, решенными в красных тонах.