Пропала невеста. Вкус крови.

- Сообщи, и пусть она позвонит мне минут через пять.

Я поднялся на лифте на десятый этаж и, подойдя к своей квартире, по привычке рывком распахнул дверь. В правой руке, тоже по привычке, я держал неразлучную Бетси. В квартире не было посетителей, хотя кровь на ковре напоминала о недавних гостях. Парни из отдела Джонни недаром получали жалование - в надежде напасть на след злоумышленников они осыпали всё вокруг специальным порошком. Пока я стоял, разглядывая ставшую серой от порошка мебель, зазвонил телефон.

- Роки Стил, - сказал я в трубку.

Со мной желала побеседовать Вики.

- Ты бы хоть изредка поддерживал связь с конторой, пожаловалась она. - Или ты больше там не работаешь, мистер Стил?

- Работаю, детка. Что у тебя за проблема?

- Тебе звонил Хэннинг - весь день вчера и несколько раз сегодня.

Мой интерес к разговору заметно вырос.

- Когда он звонил последний раз?

- Пятнадцать минут назад.

Информация заслуживала пристального внимания, поскольку с тех пор, как я упрятал Тоби Хэннинга в отель «Сентрал», пятнадцати минут не прошло.

- Если он позвонит снова, скажи, чтобы связался со мной по домашнему телефону. Я буду у себя ещё с полчаса. Потом он сможет застать меня или в управлении у Джонни, или у него дома. Ты знаешь его телефон?

- Естественно. Я всё передам. А мисс Спунер

- Да?

- Когда телефон освобождал Хэннинг, его захватывала она.

- Мисс Спунер просила что-нибудь передать?

- Да. Её просьба из тех, что тебе по душе: позвони ей домой. - После этих язвительных слов Вики назвала номер, и я записал его в свою книжку. - И помни, она не просила зайти, только позвонить.

- Ревнуешь?

- Естественно, - сухо ответила. - И ты об этом отлично осведомлен. - После недолгого молчания она продолжила уже спокойней: - Роки, ты снова ищешь приключений на свою голову?

- Все под контролем, детка. Пусть твоя хорошенькая головка не болит из-за меня. Я вернусь целым и невредимым, как ягненочек к своей мамуле.

- Будь осторожен, Роки, не то я потеряю работу.

При той внешности, которой природа наградила эту куколку, работа секретарши у частного сыщика нужна ей не больше, чем глухому фуги Баха. Так примерно я и сказал, хотя она не смогла оценить моего образного сравнения, потому что уже повесила трубку.

Я принимал душ и был в мыльной пене от носа до кормы, когда зазвонил телефон. Он продолжал настойчиво трезвонить, пока я смывал пену и шел по ковру, оставляя на нем мокрую темную дорожку.

- Роки Стил! - рявкнул я в телефонную трубку.

- Мистер Стил, - послышался мужской голос, - я звоню вам по просьбе мистера Тоби Хэннинга. Пытаюсь связаться с вами уже несколько часов. Точнее, со вчерашнего дня.

- С какой целью? - Мое сердце забилось заметно чаще.

- Я слышал, вы нашли книжку, которую он потерял.

- Да?

- Книжка ему совершенно необходима. Я предлагаю вам за неё десять тысяч долларов.

Бешеные деньги за то, чего у меня нет.

- Послушай, ты, не знаю, как тебя там, - отрывисто бросил я. - Эта книжечка позволит мне отправить нескольких гадов в такие места, где десять тысяч понадобятся им не больше, чем холодильник на Аляске. Кроме того, она не продается. Понял? Во всяком случае не за десять кусков.

- Можно немного накинуть.

- Сколько?

- Пятнадцать тысяч? - Это был скорее вопрос, чем утверждение. Фактически мой собеседник спрашивал, устроит ли меня названная сумма.

- Теперь ты говоришь по делу, - похвалил я его. - Где встретимся, чтобы уточнить детали?

- Как насчет твоей хаты? Минут через двадцать?

- Жду.

Сказав «ладно», он положил трубку. Я опустился в кресло и погрузился в раздумья. Ясно, что Хэннинг понятия не имеет об этом человеке. Я в очередной раз проникся уверенностью, что Джонни напрасно прочесывает город в поисках моего подопечного, поскольку тот с убийством фараона не связан никоим образом. Да, именно так. Кто-то упорно пытался подставить Хэннинга, списать на него чужое преступление. Надо срочно поделиться с Джонни своими соображениями.

Достав из кобуры свой сорок пятый, я проверил обойму. Все в порядке, патроны на месте. Сунув револьвер обратно, я стал ждать самозванца, обещавшего прийти через двадцать минут. Прошло уже десять. Я выкурил ещё парочку «Лаки», и только тогда раздался звонок, расстегнув кобуру, я шагнул к двери и рывком распахнул её.

- Входи! - приказал я, ещё не видя гостя. - И чтобы в руках у тебя ничего не было!

В прихожую расхлябанной походкой вошел желторотый юнец. Его голову прикрывала шляпа с красным перышком в ленте, а руки были скрыты в карманах пиджака.

- Не любите рисковать, мистер Стил? - ухмыльнулся он, когда я запирал за ним дверь на ключ.

- Не люблю, - согласился я. - А теперь стой и не шевелись.

Я обыскал его - он был чист.

- Теперь мы можем потолковать. Садись. - Я опустился в кресло и, подцепив ногой стоявший поблизости стул с прямой спинкой, поставил его перед собой. - Сюда!

Он сел, не снимая низко надвинутой на лоб шляпы. Самозванец с изысканными манерами!

- Книжка при тебе? - спросил пришелец.

- А деньги при тебе?

- При мне. - Он извлек из внутреннего кармана пиджака пачку зелененьких, такую толстую, что баксов в ней хватило бы Министерству финансов для уплаты государственного долга. Криво усмехнувшись, он протянул пачку мне: - Пятнадцать кусков.

- Они не покроют и половины стоимости книжки, приятель, - возразил я. - По телефону я сказал только, что ты заговорил по-деловому. - Я продолжал внимательно разглядывать этого зеленого недоросля. Умственные способности у него были явно в дефиците. - Так ты готов говорить о реальной цене?

- Книжка у тебя? - продолжал допытываться он, игнорируя мой вопрос.

- У меня, но ты её не получишь. А времени сидеть здесь и трепаться попусту у меня нет. Скажи, сколько босс готов за неё заплатить, и я скажу, устраивает меня цена или нет. Сколько?

- Пятнадцать тысяч. Это потолок. Если предпочитаешь быть крутым, у нас найдутся другие способы.

- Например?

Его рука метнулась к шляпе, но я рванул на себя свою ногу, придерживавшую стул, и он опрокинулся на спину. Тупорылый револьвер тридцать восьмого калибра вылетел из его шляпы и покатился по полу. Юнец быстро вскочил и, как кошка, прыгнул к оружию. Щелчок предохранителя моей неразлучной Бетси привел его в чувство. Он замер на месте, будто налетел на кирпичную стену. Такие щелчки он уже слышал. Он обернулся, в его глазах, смотревших на Бетси, читалось уважение.

- Ловко! - сказал он, когда его адамово яблоко вновь обрело способность шевелиться. - Этот фокус надо запомнить. - Медленно поднявшись на ноги, он поставил стул на место. - Что дальше?

- Кто послал тебя за книжкой?

- Я уже сказал, - на его лице появилось недоумение, - Тоби Хэннинг.

- Ты хорошо знаком с Тоби Хэннингом?

- Никогда не видел его до вчерашнего дня.

- Как он выглядит?

Описание сделанное молокососом, могло подойти к миллионам других людей, только не к Тоби Хэннингу. Ещё одна фальсификация.

- Как тебя зовут?

- Уильям Шекспир, - сказал он, за что немедленно поплатился - мой кулак рассек ему губы.

- Отвечай! - рявкнул я, наблюдая, как он стирает кровь со рта рукавом своего блестящего светлого пиджака.

- Понял, босс. Меня зовут Пит Бун. Устраивает?

- Устраивает, Бун. А теперь я объясню, что мы будем делать - ты и я. Ты отведешь меня туда, где тебя поджидает Тоби Хэннинг. Потом можешь убираться. Дошло.

- Дошло. Только мне объяснили иначе. Если мы выйдем из дома вместе, нас обоих в ту же минуту расстреляют из автоматов. Так что придумай что-нибудь другое.

Минуту я размышлял. Возможно, он говорил правду. Вполне возможно. Он новичок, ценности для них не представляет, и они, не задумываясь, нашпигуют его свинцом заодно со мной. Я вытащил очередную «Лаки» и закурил Моя неразлучная Бетси неотрывно следила за посетителем. Было ясно, что, не добившись своего, бандиты не оставят меня в покое. Я пришел к выводу, что человек приславший ко мне юнца, не занимает верхней ступеньки в иерархической лестнице этой шайки преступников Возможно, он сидит достаточно высоко, но отдавал приказы всё же кто-то другой, он-то и должен стать моей главной целью. Глубоко затянувшись, я выпустил облако дыма и сказал:

- Согласен, Бун. Иди один. У тебя есть выбор - выйти через парадную дверь и вернуть боссу его деньги или исчезнуть через черный ход, нырнуть в проезд и попробовать скрыться от своих подельников. С пятнадцатью кусками в кармане ты можешь добраться до безопасного места. Попытай счастья. Кто не рискует, тот не пьет шампанского.

- Мои кореша не любители таких игр, - сказал Бун. -

Если пущусь в бега, достанут из-под земли.

- Дело твое, сосунок, - сказал я. - Только сдается мне, когда тебя выбирали для этой работы, ты был уже вычеркнут из списка живых. Пулю в живот они могут пустить тебе при любом варианте. А теперь забирай свою пушку.

Сделав несколько шагов, он нагнулся и, взяв револьвер за дуло, опустил в карман пиджака.

- Исчезни! Мне плевать, каким путем ты пойдешь, только убирайся поскорей.

Мой сорок пятый ни на секунду не оставлял его без внимания. Не произнеся ни слова, он шагнул к двери, но прежде чем выйти медленно повернул голову в мою сторону. Руки он предусмотрительно держал на солидном расстоянии от кармана пиджака, где лежал его револьвер.

- Слушай, - сказал он с легкой дрожью в голосе - может, ты и прав. Я смотаюсь через черный ход.

Быстро отворив дверь, он побежал через вестибюль На его месте я поступил бы так же. Вздохнув, я захлопнул дверь и вернулся в ванную доканчивать бритье.

Я подравнивал бакенбарды, когда в подъезде позади моего многоквартирного дома послышалась стрельба. Восемь или девять выстрелов, произведенных через равные отрезки времени. Бедняга! С самого начала у него не было шансов. Я не услышал ни криков, ни стонов. Схватив сорок пятый, я бросился к окну ванной и в одних трусах вылез на пожарную лестницу. Я видел, как над телом Буна наклонился парень в темной куртке. В одной руке он держал автомат, а другой обшаривал труп с очевидной целью забрать пачку баксов. Я трижды выстрелил в его сторону, услышав, как пули с визгом рикошетят от асфальта. Парень метнулся в боковой проулок, словно по пятам за ним гнался рой ос. Вернувшись в ванную, я быстро напялил рубаху и брюки и, выскочив в дверь, помчался через холл к лифту.

Бун лежал в луже крови в нескольких метрах от запасного выхода. Он был мертв. Ухватив за ногу, я оттащил его подальше в проезд, где гангстерам было труднее достать меня. Пятнадцать кусков были по-прежнему при нем. Я вытащил пачку и сунул себе в карман. Потом вернулся в вестибюль. Дежурный сидел за конторкой, разинув рот.

- Вызови полицию! - крикнул я.

Мне пришлось ждать четверть часа, прежде чем появился знакомый мне коп из Гарлема. Это был Аль Г рант - здоровенный детина с крутым нравом и огромными кулаками. Наверное, он торопился, потому что на его лице блестели капельки пота.

- Что случилось, Стил?

- Ничего примечательного, - ответил я. - Одним бандитом стало меньше. Зеленый недоумок по имени Пит Бун попал под автоматную очередь.

- Ты…

- Нет, Грант, не я. У меня в жизни не было автомата. Он там, можешь взглянуть. - Я показал рукой в сторону проезда. - Но убийца, возможно, ещё не убрался - ждет момента, чтобы угостить тебя порцией свинца.

Он подошел к телу, на ходу вытаскивая из кобуры полицейский револьвер. Фараон знал, как действовать в подобных ситуациях - сначала стрелять, потом задавать вопросы. Оглядевшись по сторонам, он кончиком ботинка перевернул труп.

- Да, отбросил копыта. Где твой револьвер, Стил? -

Я без слов протянул ему Бетси. Он поднес оружие к носу. - Из него стреляли! - радостно воскликнул он, словно нашел клад.

- Конечно. Думаешь, я ношу его для украшения?

- Я говорю, из него только что стреляли. - Он проверил обойму. - Трех патронов нет. В кого стрелял?

- В парня с автоматом. Я был в ванной, когда началась стрельба, выскочил на пожарную лестницу и трижды выстрелил вниз.

- С десятого этажа?

- Точно. С десятого этажа.

Он склонился над телом, разорвал рубаху и сосчитал пулевые отверстия.

- Девять, - задумчиво пробормотал он. - На данный момент подозрение с тебя можно снять. Только на данный момент, - повторил он и, недоброжелательно глянув на меня, возвратил Бетси. - Где здесь телефон?

Я показал на дальний угол вестибюля, и он, подойдя к аппарату, стал набирать номер полицейского управления. Когда я направлялся к лифту, он крикнул:

- Скоро ты понадобишься.

Недоброжелательность была не только в его взгляде, но и в голосе.

VII

Я вернулся в свои апартаменты, закончил наконец бриться, оделся и вышел на улицу. Снегопад прекратился, но на асфальте образовалось такое месиво из снега и грязи, что я решил дать немного дополнительного отдыха своим трем сотням лошадей, а сам на Восьмой авеню нырнул в подземку.

Вскоре я уже входил в теплый кабинет капитана Джона Ричардса.

- Привет, Джонни!

Он сидел на краешке своего гигантского письменного стола из дуба и смотрел на Морриса, устроившегося в кожаном кресле. Я бросил на стул свое длиннополое пальто, и он глянул на меня с тревогой в глазах.

- Очередной покойник? - Он даже не ответил на мое приветствие.

- Нет, Джонни, - сказал я, - пока я чист.

Я понимал, что должен сказать ему о Пите Буне, но с ним, в конце концов, можно повременить. За последние сутки у Джонни было достаточно трупов, а Аль Грант в любом случае передаст ему информацию по официальным каналам.

- Через пару минут к нам заявятся важные персоны, - раздраженно сказал он.

- Кто?

- Прокурор и его белокурый помощник. Новый мальчик по фамилии Гастингс.

- Гастингс? Не тот, что работал у Кэллоувея некоторое время назад?

- Он. Тебя он интересует?

Я не успел ответить, потому что в дверь просунулась голова секретарши.

- Они поднимаются по лестнице, капитан, - взволнованно произнесла она. - Ах, они уже здесь!

Она едва успела закрыть рот, как в дверях показалась невысокая фигура Гарри Уайна. За ним в кабинет вошел ещё один человек.

- Ваш отдел, капитан, не может обходиться без посторонних? - не поздоровавшись, обратился прокурор к Джонни, хотя его злобный взгляд был направлен на меня.

- Хочешь, чтобы я отвалил? - вежливо осведомился я у своего друга.

- Нет, - ответил Джонни. - Это мой кабинет, и я сам решаю, кому в нем присутствовать.

- Ясно, - процедил сквозь зубы прокурор. - Тогда не будем тянуть время и перейдем к делу. - Он опустился на вращающееся кресло Джонни, словно был здесь хозяином, и я заметил, как помрачнело лицо капитана.

- Полагаю, все вы знаете, что это мой новый помощник. - Он помахал рукой в сторону своего спутника. - Роберт Гастингс.

Мы пожали ему руку. Рукопожатие помощника было по-мужски крепким.

- Что у вас за срочное дело? - неприветливо спросил Джонни.

- Прокурора добили звонки сверху, - ответил за своего шефа Гастингс. - Необходимо ускорить расследование серии преступлений, иначе начальство не даст ему ни минуты покоя. Нас особенно интересует убийца полицейского, мы знаем даже, как его зовут. Тоби Хэннинг. Главная цель нашего визита - выяснить, что сделано руководством полиции для его поимки.

- Покойный Кленси был не только полицейским нашим соратником, - сказал Джонни, - он был моим личным другом. Мы достанем Хэннинга из-под земли, даже если придется перепахать половину Нью-Йорка.

- Постороннему можно вставить слово? - деликатно поинтересовался я.

- Смотря какое, - сказал прокурор.

- Относительно Хэннинга. Я не верю, что он имеет отношение к смерти полицейского Кленси. - Я закурил «Лаки» и стал с интересом наблюдать за их реакцией.

Первым пришел в себя Джонни.

- Роки, - медленно сказал он, - Хэннинг убил полицейского. Он был в твоих руках, когда я звонил в «Звёздный свет», но ты позволил ему уйти. Почему? И куда он ушел?

Судя по лицу Гарри Уайна, слова Джонни были для неполнейшей неожиданностью.

- Он… он… начал брызгать слюной прокурор.

- Никто не позволял ему уйти, - сказал я. - Мы вместе вышли из клуба, и я знаю, где он сейчас.

- Где? - крикнул Джонни, вскакивая с места.

- Сначала всё спокойно обсудим, - твердо заявил я. - Вы знаете, где он, когда я получу гарантию его безопасности.

- Он ненормальный! - взвился прокурор. - Я прикажу арестовать Стила, как соучастника! Где Хэннинг?

- Я не верю, что Хэннинг прямо или косвенно причастен к убийству Кленси, - продолжал я. - Однако кому-то очень хочется подставить его. Дайте мне сутки, и я докажу его невиновность.

Прокурор снова начал брызгать слюной, но Джонни прервал его:

- Рок, ты знаешь, чем тебе это грозит?

Я кивнул.

- Если он окажется убийцей, тебе не сдобровать.

Я снова кивнул.

- И тем не менее, ты настаиваешь, чтобы мы его не трогали?

- Настаиваю. Не сомневаюсь, что он ключевой свидетель. Пока не знаю, в каком деле и против кого, но именно ему отвели роль козла отпущения. Я встречусь с ним завтра утром, и мы побеседуем. На допросе в полиции он не скажет и десятой доли того, что выложит мне.

Минут пять они обсуждали мое предложение, пока наконец Джонни не удалось убедить их предоставить мне шанс - дать свободу действий на одни сутки.

- Вы тоже согласны? - спросил я Уайна. Мне не хотелось оказаться обманутым.

- Согласен, но только на сутки.

- Он в отеле «Сентрал». Джонни знает этот клоповник. Записан под именем Джима Дойла. Но он мой, пока не истечет последняя минута срока.

- Договорились, Рок, - сказал Джонни. - И видит Бог, я надеюсь, ты знаешь, что делаешь.

- Знаю, о чём говорю и что делаю.

Все замолчали, и тогда я спросил: - Какие новости от медэксперта об убитой? Я имею в виду жену Хэннинга.

Ответил Джонни:

- Мы оба были правы, когда не верили в самоубийство. Её утопили.

- Каким образом удалось это установить?

- Она была напичкана снотворным. Медэксперт полагает, что её сперва усыпили, а потом сунули головой в воду. Пресную воду, потому что в её легких была пресная вода, хотя труп обнаружили в Ист-Ривер, где в воде хватает соли.

- Так я и думал, - кивнул я. - В котором часу, по его мнению, её убили?

- Часа за три-четыре до того, как нашли тело.

- Утопленница была знакома с Кэрол Кэллоувей? - задал я очередной вопрос.

Ответил мне помощник прокурора:

- Когда я работал у Кэллоувея, она и её сестра были очень дружны с Кэрол и её отцом. Тогда я ещё был совсем молодым юристом.

- Она тоже сидела на игле? - спросил я его.

- Я этим не интересовался, а сама она мне не докладывала. - После короткой паузы он добавил: - Я видел её всего два или три раза.

- Её сестра Марта Спунер баловалась наркотой?

- Тут я тоже не могу дать гарантии. Скажу одно: иногда вся троица казалась мне радостно возбужденной без видимых причин. Я не доктор, и мои наблюдения, понятно, не могут иметь решающего значения.

В разговор вмешался Моррис. Он бросил вопросительный взгляд на Джонни:

- Могу я добавить?

- Говори, - разрешил Джонни. - Что у тебя?

- Убитая была заядлой наркоманкой. Её арестовывали четыре раза. Первый - в пятьдесят пятом году за торговлю травкой. Два раза - в пятьдесят шестом и пятьдесят седьмом - за употребление героина. Последний раз её забрали в ноябре пятьдесят восьмого года за попытку сбыть травку несовершеннолетнему. Сроков Хэннинг не получила ни разу - из-за недостаточности улик присяжные не могли прийти к единодушному решению. В её деле записано, что она четырежды проходила курс лечения, оказавшегося безрезультатным.

Меня в который раз поразило, как в куриных мозгах тупого фараона умещается такой объем информации.

- Эти сведения принесут вам пользу? - иронически просил меня прокурор.

- Надеюсь. - Сигарета обжигала мне пальцы, поэтому я перегнулся через плечо Гастингса и раздавил окурок в пепельнице, стоявшей у него под носом.

Судя по выражению лица, блондинчик собирался сказать что-то важное.

- Хочу внести в разговор ясность, - заявил он. - Как я уже отметил в начале нашей встречи, дело, которым мы сейчас занимаемся, беспокоит высшие, самые высшие эшелоны власти. Они требуют действий, но строго в рамках закона. - Замолчав, он негромко откашлялся, как это делают ораторы в ожидании аплодисментов. Когда их не последовало, Гастингс обменялся быстрым взглядом с Гарри Уайном и внезапно сказал: - Человек, который сидит наверху и держит в руках все нити, - Ричард Кэллоувей.

Для меня слова помощника прокурора не были громом среди ясного неба, поскольку совет поинтересоваться этим деятелем мне дал ещё голубой Бенни, а всего час назад и Тоби Хэннинг. Для Джонни, однако, откровение Гастингса явилось полной неожиданностью.

- Ричард Кэллоувей, - эхом повторил он. - Но ведь именно Кэллоувей, как все говорят, видит смысл жизни в искоренении преступности и порока в Нью-Йорке. Здесь он сделал больше, чем кто-либо другой.

- Вы не заметили, что все его, так называемые чистки направлены исключительно против определенных групп? На самом деле его борьба с преступностью не что иное, как попытка устранить конкурентов.

В словах Гастингса имелся определенный смысл, просматривалась логика, тем не менее, услышанное не укладывалось у меня в голове. Я так до конца и не мог поверить, что Кэллоувей, яростно боровшийся с рэкетом, сам является одним из заправил преступного бизнеса.

- Какое отношение, - задал я вопрос белокурому помощнику, - имеет ваша информация к предмету сегодняшней беседы?

И тут Гастингс взорвал свою бомбу:

- Шесть или семь недель назад окружной прокурор получил от Ричарда Кэллоувея письмо, в котором тот прямо потребовал не преследовать его политических единомышленников, какие бы проступки они ни совершали. В противном случае он грозил мистеру Уайну, что тот не будет избран прокурором на следующий срок.

По лицу Гарри Уайна было видно, что бомба Гастингса не выдумка.

- Да, - подтвердил он, - шесть недель назад я получил письмо от мистера Кэллоувея, доставлено оно было нарочным. Мистер Кэллоувей - наш партийный босс, один из лидеров политической партии, победившей на выборах. От него больше, чем от кого-либо другого, зависит, кто займет руководящие посты в штате.

- А если мы вернемся к Тоби Хэннингу, предмету сегодняшнего разговора, - продолжил Гастингс, - то всем известно, что он одна из ключевых фигур в наркобизнесе. И если он убил полицейского Кленси, а у меня в этом нет сомнений, то выполнял приказ Кэллоувея. Я несколько лет работал у него и знаю, на что способен этот человек. На нем полиция и должна сосредоточить внимание.

В этих словах и состояла, по-видимому, цель визита руководителей прокуратуры к начальнику отдела по расследованию убийств. Уайн и Гастингс почти одновременно глянули на часы, заторопились и, попрощавшись, вышли из кабинета.

Вскоре я тоже отчалил.

Северный ветер пробирал до костей, и, чтобы не окоченеть, я всю дорогу до входа в подземку пробежал легкой трусцой. Я давно не звонил к себе в контору и подумал, что для Вики будет приятным сюрпризом, если я заявлюсь к ней без предварительного уведомления.

Добравшись до своей конторы, я увидел Вики ползающей на коленях среди разбросанных бумаг и канцелярских принадлежностей. Беспорядок в приемной и моём кабинете не поддавался описанию.

- Что случилось, детка? - спросил я, хотя, в сущности, ответ был известен мне заранее.

- С вашей проницательностью, мистер Стил, - язвительно ответила она, - нетрудно догадаться, что произошло. Кто-то искал что-то в ваших служебных апартаментах. И обратите внимание - уже второй раз!

Кое у кого, вероятно, сложилась привычка обыскивать мою контору в надежде найти то, чего у меня не было. Вики продолжала ползать по полу, поднимая бумаги и пытаясь расположить их по порядку.

- Что-нибудь пропало?

- Роки, - с негодующим видом ответила она, отвлекаясь на несколько секунд от своего занятия, - я всего лишь секретарь, а не ясновидящая. Я появилась незадолго до тебя. Дай время хотя бы до завтрашнего дня, тогда я смогу ответить, что пропало, а что ещё в наших руках. - Она вновь принялась за наведение порядка.

- Хэннинг или девица Спунер не подавали признаков жизни?

Обернувшись, она задела ногой за острый угол письменного стола, и на её колготках моментально образовалась стрелка.

- Проклятие! - воскликнула она в сердцах. - Это будет стоить вам новой пары колготок, мистер Стил! - Встав с колен, она слегка приподняла юбку, и я получил возможность полминуты любоваться самыми стройными ножками на всем острове Манхэттен. Я громко присвистнул.

Не стесняясь, она стянула с себя порванные колготки и извлекла из шкафчика новую пару. Я с интересом наблюдал за её действиями. Я давно уже мог уложить её в койку, но предпочитал руководствоваться старинным правилом, что нельзя отдавать приказания женщине, с которой спишь.

- Теперь, - сказала она, разглаживая ладонями юбку, - всё выглядит как подобает.

- Именно так, детка, именно так, - в очередной раз присвистнул я, когда она снова приподняла юбку, чтобы я мог подтвердить или опровергнуть её слова.

- Но я не ответила на твой вопрос, - сказала она. Нет, тебе ничего не передавали, если не считать Марту Спунер, которая снова просила позвонить ей. Её телефон ты уже записал. Что тебе от неё нужно? Впрочем, лучше не отвечай. Я попробую отгадать сама.

- А почта? Меня интересует бандероль в виде маленькой книжечки или что-нибудь в этом роде, - продолжал допытываться я.

- В сегодняшней почте не было ничего, достойного твоего внимания, и определенно не было книжечки. Ты ждешь какую-то книжку?

Не ответив, я направился в свой кабинет, но она встала на моем пути.

- Роки, - в её глазах застыло знакомое мне слегка испуганное выражение, - пожалуйста, будь осторожен. Я чувствую опасность. Чем я могу помочь?

- Пока не вижу пользы от твоего участия, но согласен с тобой - мои противники настроены серьезно. - Потом, желая перевести разговор в иное русло, я сказал: - Детка, как насчет того, чтобы перекусить где-нибудь в ресторане? Скажем, у Чун Ло? - Китайца Чун Ло полиция неоднократно задерживала по подозрению в подпольной торговле наркотиками, однако его причастность к наркомафии так и не была доказана. Именно в это заведение рекомендовал мне заглянуть Бенни. - Или ты предпочитаешь другое место?

- Нет, Чун Ло мне нравится.

Мы подобрали с пола оставшиеся бумаги. Она надела пальто, и мы вышли на улицу, где в воздухе кружились редкие снежинки. Нам удалось быстро поймать такси.

- К Чун Ло, - сказал я водителю, и он медленно поел машину по жидкой кашице из грязного, местами заледеневшего снега.

Хотя заведение Чун Ло считалось рестораном третьего разряда, многие состоятельные китайцы предпочитали обедать именно здесь, а лучшей рекомендации для любителей восточной кухни быть не могло. Со времен службы на Тихом океане, когда я несколько лет жил среди китайцев достоинству оценить их кулинарное искусство, у меня время от времени появлялось нестерпимое желание вновь отведать их необыкновенные яства.

У дверей ресторана нас встретила Сю Чишань - очаровательная китаянка, чей английский был так безупречен, как и она сама.

- Мистер Стил, - с улыбкой произнесла она, - и мисс Бостон. Пожалуйста, следуйте за мной.

Мы прошли в угловую кабинку, окна которой выходили на Пелл-стрит.

- Вам как обычно? - спросила она. - Ласточкино гнездо и трепанги? Или омар с цыпленком и грибами?

- Первое из того, что ты назвала, Чишань. А на десерт жасминный чай.

- Мы счастливы, что нас посещают такие гости, мистер Стил, - прощебетала она и неслышно удалилась.

Я наблюдал, как она пересекает зал. Когда я вновь обернулся к Вики, она скребла по столу своими длинными ногтями и, словно кошка, издавала шипящие звуки:

- Ш-ш-ш, ты помнишь, что существую и я?

- Ревнуешь, детка?

- Нет, но хочу, чтобы ты не забывал о моем присутствии. - Когда Вики злилась, она выглядела особенно привлекательной.

- Ты по-прежнему моя женщина номер один, а также номер два и три.

- Хотя я и не верю ни одному твоему слову, звучат они приятно, так что можешь продолжать.

У меня не было возможности выполнить её просьбу, так как к столику подошел сам хозяин, и наклонившись к моему плечу, произнес:

- Добро пожаловать в мое скромное заведение, мистер Стил. Для меня и моих служащих это большая честь.

На его лице застыло непонятное лукавое выражение.

- Нам нравится бывать здесь, Чун Ло, но кажется, у тебя что-то другое на уме?

- А Чун Ло кажется, что-то у мистера Стила на уме что-то кроме китайской кухни.

- И что конкретно?

- Могу я присесть?

- Да, конечно.

Он сел.

- Один раз вы помогли мне, когда у меня были большие неприятности, - сказал он, понизив голос до шепота.

- Я слушаю тебя внимательно, - сказал я заметив, что в глазах Вики вновь появилось тревожное выражение

- Так вот, Чун Ло чувствует себя обязанным мистеру Стилу и хотел бы возместить свой долг. - Он говорил о том времени, когда я спас его от верной смерти при кровавых разборках между двумя преступными китайскими кланами. Он никогда об этом не забывал.

- Я по-прежнему весь внимание.

- Мне звонил маленький Бенни, - сказал он. - Маленький Бенни тоже мой друг.

Поразительно, как представители преступного мира хорошо осведомлены друг о друге.

- Что он тебе сказал?

- Маленький Бенни просил, чтобы я рассказал тебе все, что мне известно. - Прежде чем продолжить, он оглянулся по сторонам: - Чун Ло больше не торгует наркотиками. - Сунув руки в карманы халата, он гордо выпятил грудь и улыбнулся, обнажив желтые зубы: - Честно!

- Хватит позировать, говори что знаешь.

- В доме Ричарда Кэллоувея вы найдете сок белого мака, - сказал он так тихо, что я с трудом разобрал слова. Потом он незаметно исчез.

Когда китаянка принесла заказанные нами блюда, я был настолько возбужден, что потерял аппетит. Даже длинный разрез на юбке Чишань, обнаживший стройную - под стать Вики - ножку, оставил меня почти равнодушным. Мы заканчивали трапезу в полном молчании, запивая душистым чаем миндальный пирог. Я был рад, когда ужин кончился. Меня ждали дела, нужно было срочно нанести несколько визитов.

VIII

Марта Спунер. Имя этой пташки появлялось в самых неожиданных местах в сочетании с фамилией Кэллоувей и без неё. Пора было выяснить с ней отношения. Я нашел записную книжку, куда со слов Вики занес её телефон.

Судя по номеру, она жила в Бронксе.

Мне пришлось ждать с полминуты, прежде чем она сняла трубку и в ухо мне полились сладкие, как мед, звуки её голоса.

Ей пришлось трижды повторить «алло», прежде чем мои органы речи стали вновь функционировать нормально.

- Роки Стил, - ответил я, и её голос зазвучал ещё нежнее.

- О, мистер Стил, - заворковала она, - я безуспешно пытаюсь связаться с вами два последних дня. Когда я всё же смогу вас увидеть? У меня для вас нечто важное, очень важное. Не могли бы мы встретиться незамедлительно?

- Скажите где, мисс Спунер, и я прилечу на крыльях.

- Вы не сочтете нескромным с моей стороны, если я предложу вам заехать ко мне?

- Нн-нет, - запинаясь, пробормотал я, раздумывая, найдется ли в мире идиот, который пожелал бы быть скромным с кошечкой, что так мурлычет.

- Хорошо, тогда, возможно, вы выедете прямо сейчас?

- Непременно. Где вы живете?

Она назвала адрес. Думаю, она уже прикладывалась к бутылке, и возможно, не раз - голос её был не только нежным, но и без особой причины радостно возбужденным.

Я сказал: «До скорой встречи!» - и, положив трубку, надел свой лучший пепельно-серый костюм. Некоторое время я размышлял, брать ли с собой сорок пятый, и пришел к заключению, что эпитет «неразлучная» просто обязывает меня иметь Бетси при себе. Кроме того, без припухлости под мышкой костюм сидел бы на мне не совсем привычно.

К дому Марты Спунер я подъехал в одиннадцать тридцать вечера.

Поставив «кэдди» около парадного входа, я вылез из автомобиля и вошел в вестибюль. На почтовом ящике в третьем ряду сверху я нашел фамилию Спунер и нажал кнопку домофона. Ответа на мой сигнал не последовало. У меня возникло тревожное чувство чего-то непоправимого, по спине забегали мурашки, а низ живота внезапно похолодел.

Я снова надавил на кнопку - безрезультатно. После ещё одной тщетной попытки я поднялся на третий этаж. Некоторое время я прислушивался, стоя у дверей её квартиры, потом достал из кармана связку отмычек. Первые пять к замку не подошли, и лишь когда я вставил шестую, послышался обнадеживающий щелчок.

Я медленно приоткрыл дверь левой рукой и, держа Бетси в правой, обвел взглядом помещение. Это была шикарная квартира, много лучше, чем можно было предположить, глядя на дом снаружи. Мебель была ультрасовременная и чрезвычайно дорогая. В камине в противоположном конце гостиной теплился огонь, перед камином стоял просторный диван. Я посмотрел на него, и мурашки, бегавшие по моему позвоночнику, уступили место гигантским жукам - с дивана бессильно свисала обнаженная женская рука. Я внимательнее осмотрел гостиную Марты Спунер. Слева была дверь, предположительно ведущая в спальню. Я начал медленно продвигаться вдоль стены и, добравшись до двери, резким толчком отворил её. Комната за дверью была пуста. С нарастающим чувством тревоги я обернулся к лежавшей на диване женщине и сдернул с неё клетчатый плед. Женщина была обнажена, и её тело, за исключением нескольких темных, как черный янтарь, мест, показалось мне ослепительно белым. Глаза женщины были раскрыты, и, когда я нагнулся к ней, она уставилась на меня немигающим взглядом. Я коснулся её руки - рука была теплой.

Меня больше не беспокоили ни жуки, ни мурашки, и я с чувством облегчения спрятал Бетси в потайную кобуру.

Я внимательно вгляделся в фиолетовые глаза женщины - зрачки были как кончики иголок. Морфий! Обнажения красавица приняла дозу и теперь кайфовала.

Минут пять я дюйм за дюймом осматривал её тело, пытаясь отыскать следы, оставленные иглой. Но кожа у спящей была без малейшего изъяна, если не считать большой родинки на левом бедре. Объект своих поисков я обнаружил на голове - крохотные красные точки, замаскированные волосами. Дамочка кололась там, где обнаружить уколы было сложно. В том, что она уже давно пристрастилась к наркоте, у меня не было сомнений.

Отойдя на шаг от дивана, я посмотрел на неё долгим оценивающим взглядом.

Вики достаточно точно описала её внешность. Длинные правильной формы лодыжки, переходившие в такие же продолговатые стройные бедра, плоский живот с проступающими желвачками мышц, которые, как я логично предполагал, активно функционировали в определенные моменты. Мягкие, страстные губы, казавшиеся рубинами на её белом овальном лице. Улыбаясь чему-то в своем наркотическом забытьи, она обнажала ряд идеально ровных зубов, похожих на подобранные одна к одной жемчужины. Мурашки снова забегали по моему позвоночнику, но сейчас я испытывал приятное ощущение вроде легкой щекотки. Возможно, теперь это не мурашки ползали, а порхали бабочки. Я вновь набросил на неё плед, прикрыв одно из самых красивых женских тел, которые мне доводилось видеть. Возможно, Марту Спунер слепил по заказу гениальный скульптор. По моему заказу.

Когда её обнаженное тело перестало тревожить мой взор, я начал постепенно приводить в порядок свои мысли. Красотка была родной сестрой миссис Хэннинг, чей труп два дня назад выудили из воды. Обе сидели на игле. Некий неизвестный мне мафиози предпринимал лихорадочные усилия, чтобы отыскать записную книжку. А если… Да, если…

Я произвел тщательный обыск в гостиной, словно прочесав её частым гребнем. Пусто. Ни малейшего намека на то, что в комнате что-то спрятано. Я прощупал швы подушек, я осмотрел все помещения роскошной квартиры, не пропустив ничего, но ничего и не обнаружив. От моего внимания не ускользнули и мусорные корзины, стоявшие в каждой комнате. Я просмотрел бумаги в ящике письменного стола, но ничего заслуживающего внимания мне на глаза не попалось.

Обязательной принадлежностью интерьера в апартаментах подобного класса являются сейфы, в которых счастливые обладатели квартир хранят драгоценности и особо ценные бумаги. Внешних признаков наличия сейфа я не обнаружил, что, однако, ничуть не поколебало моей уверенности в том, что он здесь имеется.

Его требовал сам стиль жизни Марты Спунер. Я начал заново исследовать помещение, приподнимать картины, простукивать стены и даже замерять их толщину в надежде найти несоответствие в размерах, указывающее на присутствие потайной ниши. И я нашел его. Сейф был вделан в стену над изголовьем стоявшей в спальне гигантской кровати а-ля Голливуд. Однако открыть его без ключа не было ни малейшего шанса.

Я вернулся в гостиную. Марта продолжала пребывать в сладостном забытьи и, судя по её виду, намерена была оставаться в нем ещё достаточно долго. Сняв телефонную трубку, я набрал нужный мне номер.

- Граф фон Лутц! - ответил хорошо поставленный голос воспитанного человека. Может быть, вы помните Джимми Лутца? Он такой же граф, как Кинг Конг, но свою роль играет отменно, лучше многих настоящих титулованных особ.

- Джимми… - начал я, но он сразу прервал меня:

- Нам с тобой, фраер, не о чём толковать. Мы давно уже играем в разных командах.

- Не бросай трубку! - умоляюще воскликнул я. - Сначала послушай, что я скажу.

Наступило напряженное молчание.

- Слушаю, - сказал он, наконец, - хотя поступаю как последний дебил.

- Дело не терпит отлагательства, Джимми. Без твоей помощи мне не открыть сейф.

- Память подсказывает, что в прошлый раз, когда я поддался на твои уговоры, ты оскорбил меня. Нагло заявил, будто я обманываю тебя ради денег. Во мне до сих пор жива горечь обиды.

- Джимми, я уже сказал, что сожалею о своей ошибке, но не могу же я всю жизнь приносить извинения. Да, я ошибся. Мне стыдно за свой поступок. Но ведь ты умный парень и не можешь не понять, что…

- Лесть не поможет тебе ни на йоту, Стил, - прервал он меня. Снова молчание. Я даже не был уверен, что он по-прежнему держит трубку. Потом послышался его голос: - Что за необходимость будить меня посреди ночи?

Голос Джимми смягчился, и я понял, что он заглотил крючок. Подтягивать его к берегу следовало осторожно, чтобы он не сорвался.

Я вкратце обрисовал ему ситуацию, чувствуя, как постепенно нарастает его интерес. Когда я закончил, он спросил:

- Где ты находишься?

Я назвал адрес, и он коротко бросил:

- Жди.

Добрый старый граф! Пока он ещё ни разу не подводил меня. Мне было стыдно, что я мог заподозрить его в грязной игре, однако, когда частный сыщик занимается запутанным делом, в подозреваемых может оказаться даже Папа Римский. Так или иначе, сейчас неприятный инцидент можно было считать исчерпанным.

Я устроился в кресле и, куря одну сигарету за другой, наблюдал за куколкой на диване. Признаков возвращения к реальной жизни из мира грез она не подавала. Лишь два холмика на её груди, вздымающиеся и опускающиеся в ритм дыханию, говорили о том, что она жива. Мне показалось, что прошла целая вечность, когда наконец раздался звонок в дверь и в квартиру вошел крошечного роста щеголеватый человек. Посетитель бегло говорил на полудюжине иностранных языков, обращался с ножом как заправский циркач и раз шесть или семь - точно не помнил и он сам - мотал срок за взлом сейфов. Это и был Джимми, граф фон Лутц.

- Как поживаешь, Роки? - ухмыльнулся он совсем как в добрые старые времена. Он больше не сердился на меня. Я обнял этого маленького человечка и, как брата, прижал к груди.

- Отлично, малыш, не жалуюсь, - ответил я с такой же дружеской ухмылкой. - Ты прилетел как на крыльях.

- Веди меня к своему стальному монстру.

Мы вместе прошли в спальню.

- Детская игрушка, - глядя на сейф, презрительно поджал губы Джимми. - И ради такой безделицы ты поднял меня с постели?

Он попытался изобразить на лице крайнее недовольство, однако втайне - и это от меня не укрылось - был радостно возбужден.

Достав из кармана неизвестный мне инструмент, он потер его кончиками пальцев и склонился перед сейфом. Думаю, быстрее его не открыл бы и человек, знакомый с кодом. Прошло меньше двух минут, и Джимми жестом пригласил меня заглянуть внутрь сейфа

- Он твой, Рок. - Его физиономия растянулась в довольной улыбке. Я быстро просмотрел несколько пачек документов, находившихся в сейфе. Не то. Три маленькие записные книжки оказались дневниками. Бегло пролистав, я отодвинул их в сторону и продолжил изучение содержимого стального шкафа. Интересующего меня предмета в нем не было. Я разочарованно присел на край кровати.

Похоже, я зря прервал твои приятные сновидения, - посочувствовал я графу.

- Сейф спрятан так хитроумно, Рок, - задумчиво произнес он, - что, возможно, в нем самом есть какой-то секрет.

Попросив меня отодвинуться, он начал прощупывать стенки сейфа внутри.

- Вместе мы составили бы отличную воровскую шайку, - пошутил он, продолжая водить пальцами по стенкам. - Мой опыт и нежные пальцы отлично дополняли бы твои мозги и мускулы.

Внезапно его лицо просияло. Он повернул ко мне голову:

Вот он, Рок. Тебе повезло, что раньше я уже встречался с такими замысловатыми штучками.

В стенке сейфа, неразличимая для глаз, была устроена крохотная дверца с миниатюрным замком и петлями. Обнаружить её мог лишь мошенник со стажем вроде графа фон Лутца.

- Ну а ключ ты подберешь сам, - презрительно сказал он. - Это занятие для сосунков.

- Спасибо, друг, - сказал я, доставая связку отмычек. Первые четыре не подошли, и лишь пятой я сумел открыть дверцу. За ней был спрятан всего один предмет - маленькая красная книжечка. На её кожаном переплете были вытеснены золотые буквы: «Адреса».

- За ней ты и охотишься, Рок?

- Точно, - коротко ответил я, устраиваясь возле торшера и открывая первую страницу. Джимми тем временем закрывал сейф, тщательно стирая следы, оставленные его пальцами.

Вы верите в привидения? Или, может быть, встречались с ними? Сидя в кресле и перелистывая книжку, я услышал голос Салтини, который не мог быть ничем иным, кроме как голосом привидения, потому что этого итальянского гангстера я уничтожил собственноручно. Голос раздался с порога:

- Брось книжку к моим ногам, легавый!

Круто обернувшись, я попытался достать свою Бетси, но, увидев направленную на меня пушку, замер.

- Салтини! - не веря своим глазам, выдохнул я.

- Он самый! - Его злобный взгляд словно приклеился к моему лицу. В следующее мгновение послышался негромкий свист, и я быстро повернул голову в направлении непонятного звука. Джимми - граф фон Лутц - метнулся в сторону от сейфа и, падая на пол, как-то странно взмахнул рукой. В ту же секунду Салтини выстрелил из револьвера, и я услышал отчаянный крик боли. Когда я снова перевел взгляд на Салтини, оружия у него уже не было. Револьвер лежал на полу, и из дула струился легкий дымок. Вместо пушки в руке Салтини был шестидюймовый нож. Его конец торчал из ладони, и с него капала кровь. Нагнувшись, бандит схватил револьвер левой рукой, отпрянул в сторону, пытаясь выдернуть нож из руки и, прежде чем я пришел в себя, выскочил из спальни. Я услышал, как за ним громко захлопнулась наружная дверь.

Джимми медленно поднялся с пола.

- Теперь с тебя приходится вдвойне, - сказал он. Я был готов расцеловать этого крошечного человечка. - Подонок удрал с моим любимым пером, - пожаловался он.

Он казался расстроенным не на шутку, но в гостиной издал вздох облегчения - Салтини сумел выдернуть нож из ладони и бросил его на ковер. Любовно подняв нож, Джимми носовым платком обтер с него кровь и спрятал в потайные ножны за воротником сорочки.

Я глянул на спавшую куколку - она была по-прежнему одурманена наркотой.

- Джимми, - сказал я, пытаясь разобраться в произошедшем, - Салтини я прикончил сам, своими руками. Я видел его труп. Какого дьявола…

Граф фон Лутц от души рассмеялся:

- Я лично знаком с ним, Рок. С ним и его братом-близнецом. Они практически неразличимы. Когда-то я вместе с ними тянул срок. - Он снова рассмеялся. - На свободе они занимались трюкачеством, как в цирке. Один шел на дело, другой в это время крутился в каком-нибудь многолюдном обществе за сотни миль от брата. Значит, Генри сыграл в ящик?

- Он называл себя Энрико. - На душе у меня полегчало. Выходит, я всё-таки не спятил. Такое вот простое объяснение.

Вытащив пачку, я вытряхнул пару «Лаки» и одну сигарету протянул Джимми. Отказавшись, он достал из кармана серебряный портсигар и вынул из него самокрутку. Марихуана. Он баловался травкой в течение многих лет и не признавал ничего иного. Через минуту помещение наполнилось характерным запахом. Я пару раз кашлянул.

- Может, и ты уже дорос до нее, Рок? - спросил он.

- Избави Боже! С меня достаточно той вони, которая исходит от твоей отравы, - ответил я. - А теперь, Джимми, исчезни. Увидимся позже…

Кивнув, он повернулся на каблуках и удалился, не произнеся ни слова. Я стер с пола несколько капель крови, привел комнату в порядок, так, что она приобрела прежний вид, и принялся за поиски пули, выпущенной из револьвера Салтини. Я обнаружил её в стене. Пуля прошла сквозь спинку одного из стульев и застряла в штукатурке. Я без труда извлек её кончиком ножа и опустил в карман. Потом, вернувшись в гостиную, устроился в мягком кресле и стал ждать пробуждения хозяйки дома. Чтобы не терять понапрасну времени, продолжил знакомство с записной книжечкой.

Это был динамит! В ней были сведения, способные взорвать городскую администрацию. Партийные боссы Нью-Йорка - закоренелые наркоманы. Отцы города, за немалую мзду оставлявшие безнаказанными торговцев белой смертью.

Высшие полицейские чины, тоже не брезговавшие урвать от пирога. В книжке было столько чернухи, что умелый шантажист мог бы прожить в невиданной роскоши все оставшиеся ему годы. Я листал страницу за страницей, пока не услышал, что Марта зашевелилась. Спустя минуту красотка заморгала ресницами и посмотрела на меня.

- Сюрприз, - с ухмылкой сказал я, но она, съежившись от страха, отодвинулась к спинке дивана.

- Кто… кто вы? - запинаясь, спросила она.

- Роки Стил. К вашим услугам, мисс Спунер.

Она села, и плед сполз с её плеч. Она ещё не полностью отошла от наркотического сна и продолжала молча смотреть на меня, пока не заметила мой взгляд, направленный на её грудь. Опустив голову, она посмотрела вниз. У неё вырвался вздох изумления и ужаса, который, вероятно, не был чистым притворством. Засуетившись, она прикрыла руками два очаровательных бугорка на своем фасаде. Я снял со спинки стула халат и протянул ей. Плотно завернувшись в него, она посмотрела на меня.

- Я сгораю от стыда, - пробормотала она.

- Послушайте, мисс, - сказал я, - вам нечего стыдиться. У вас есть все, чем может гордиться женщина, и именно там, где ему положено быть.

Думаю, на моем лице в этот момент было написано самое откровенное вожделение.

- Пожалуйста! - Она протянула руку в сторону стоявшего в углу гостиной бара из красного дерева. - Налейте мне скотч с содовой. И, прошу вас, покрепче.

Пока я готовил напиток, она подошла к проигрывателю и поставила долгоиграющий диск. Комнату наполнили волшебные звуки «Голубого Дуная». Я люблю этот вальс и, опуская кубики льда в бокал, начал покачиваться в такт музыке. Её напиток я сделал таким же крепким, как и свой, потому что нам обоим необходимо было взбодриться. Я передал ей бокал, и она влила его содержимое себе в глотку, словно воду из-под крана. А ещё говорят про слабый пол!

Её фиолетовые глаза почти вернулись в нормальное состояние. Я глянул на часы - рассвет был уже не за горами. Если я собирался извлечь пользу из визита, следовало торопиться. Бегло ознакомившись с её дневниковыми записями, я понял, что она не любительница терять время понапрасну. Я тоже не страдал этим недостатком. Я снова наполнил её бокал, значительно уменьшив долю содовой, и она осушила его, словно там был лимонад. На лице Марты заиграл румянец, и она умоляющим тоном обратилась ко мне:

- Ещё немного, и маленькая Марта сдастся на милость победителя.

- Может, тебе хватит? - спросил я.

- Нет, ещё чуть-чуть, - продолжала настаивать она.

Я снова наполнил бокал. В бутылке начало проглядывать дно, но Марту уже ничто не заботило. Когда она прикончила третий бокал, её халат раскрылся и она начала нежно поглаживать свои груди. Я с трудом сдерживал себя, чтобы не броситься на неё и не впиться зубами в эти очаровательный холмики. Медленно-медленно халат сполз с её плеч, обнажив половину спины, и наконец упал на диван рядом с ней. Теперь она была в точности такой, какой я увидел её, когда, появившись в гостиной, откинул с её тела плед. У меня стремительно поднялась температура - словно взмыла вверх запущенная к Луне ракета.

- Тебе не жарко, Роки? - вздохнула она. - Для меня такая духота прямо невыносима.

Забавно, как часто эта фраза звучит в подобных ситуациях. Наверное, потому что она всегда соответствует действительности. Ей и в самом деле было жарко, как невесте в первую брачную ночь. Подойдя ко мне сзади, она стянула с меня пиджак и положила на стул. Потом, не моргнув глазом, отстегнула потайную кобуру и положила Бетси поверх пиджака.

- Теперь очередь за мной, - решительно сказал я, протягивая руку и обнимая её за округлые плечи.

Её ищущие пальцы пробежали по моей руке, и я почувствовал, как напряглись мышцы под её кожей. Черные волосы Марты каскадом упали на плечи, и она, откинув назад свою хорошенькую головку, нашла своими губами мои губы.

От внезапно вспыхнувшего в моей груди пламени у меня закружилась голова. Меня понесло течением далеко в сказочную страну грез, где всегда цветут розы и ярко светит солнце. Жемчужные зубки Марты разжались, и её язык миниатюрной змейкой затрепетал у меня во рту. Я сжимал её всё крепче, чувствуя, как колотится её сердце. Неожиданно она оттолкнула меня, и в её глазах я прочел то, что она не могла высказать словами. Её дыхание сделалось коротким и прерывистым.

Мои руки блуждали по её бархатистой коже. Я прошептал ей в ухо:

- Ты прекрасна!

- О, Роки! - чуть слышно шепнула она в ответ. - О, Роки!

Мои руки отыскали её упругие молодые груди, и от моих прикосновений они стали быстро увеличиваться в объеме, словно требовали, чтобы ласки не прекращались. Левой рукой я нащупал её плоский, напрягшийся от ожидания живот и нежно поглаживал твердые валики пульсирующих мышц. По её телу пробегали волны дрожи, и внезапно я осознал, что тоже дрожу и с трудом справляюсь с дыханием.

- Ты - чудо! - шептал я, сжимая мышцы её живота до тех пор, пока она не застонала в экстазе.

- Сделай мне больно! Еще, еще, ты, жестокий зверь! - хрипло шептала она, пытаясь оторваться от меня, но я сжимал её всё крепче. Внезапно я резко отпустил её, сбросил остававшуюся на мне одежду и упал на диван рядом с ней.

- Возьми меня, любимый! - Она подняла на меня глаза, в которых читалась мольба.

Я поднял её на руки и, как пьяный, прошел в спальню. Но даже в состоянии радостного предвкушения я не забыл прихватить свою неразлучную Бетси. Марта лежала на розовых подушках и, когда я склонился к ней, больно укусила меня за ухо. Я сильно шлепнул её по округлой ягодице, и она издала негромкий крик восторга.

Спустя час, а может, и меньше, она, свернувшись калачиком, лежала в моих объятиях - прелестная, усталая, мечтающая лишь об отдыхе. Мы уснули.

Последнее, что осталось у меня в памяти, была музыка - чарующие звуки «Лунной сонаты».

Солнце стояло высоко в небе, когда я проснулся на следующее утро. Свет слепил глаза, и я, встав с постели, поспешил задернуть шторы. Затем глянул на розовые простыни. Марта спала, как младенец, подперев рукой щеку и улыбаясь во сне. Я произвел тщательный обыск в спальне, не забыв заглянуть и в её сумочку. Из неё вытащил поочередно пудреницу, небольшую расческу, кошелек с мелочью и несколькими банкнотами, а также ключ на серебряной цепочке. На ключе я прочел название мастерской, где он был изготовлен: «Эйс». Обернув цепочку вокруг пальца, я задумчиво посмотрел на ключ и опустил его себе в карман. Там он составил компанию пуле из револьвера Салтини.

Из гостиной я прошел в кухню. Достав продукты из стенного шкафа, я сварил кофе, приготовил яичницу с беконом и поджарил тосты. Завтрак получился на славу. Я расположил всё на большом подносе и вернулся в спальню. Марта продолжала спать.

- Просыпайся! - крикнул я, целуя её в лоб. - Тебя ожидает очередной сюрприз.

Она медленно открыла глаза, и в них я прочел то же болезненное желание, что и несколько часов назад. Сейчас, однако, у меня не было времени для любовных утех. Слишком многое предстояло совершить.

- Завтрак, моя сладкая?

Кивнув, она села, и розовые простыни в очередной раз упали, обнажив молодую грудь. С трудом поборов искушение, я вернул простыню на прежнее место. - Угощайся, - сказал я, поставив поднос ей на колени, - я всё приготовил сам.

- Гм! Да ты отличный повар, - улыбнулась она, беря в рот кусочек бекона.

Она поглощала еду с жадностью голодного ребенка, я, пристроившись на краешке кровати, старался не отставать от нее. Полчаса спустя, выкурив сигарету, я отнес поднос в кухню.

- Марта, - сказал я, вернувшись в спальню, - мне надо задать тебе пару вопросов.

- Для моих друзей я Марти, - улыбнулась она. - Что тебя интересует?

- Книжка!

- Какая книжка?

- Из твоего сейфа. Красная книжица с адресами.

- Из сейфа? - эхом отозвалась она. - Она у тебя? - Очевидно, она не могла поверить своим ушам. - Роки, - сказала она, нахмурившись, - что у тебя на уме?

- Босс, который заправляет сбытом отравы в Нью-Йорке. Красная книжечка - это как ведомость на выплату жалования.

- Господи, - простонала она, - и угораздило же тебя всё испортить, украв книжку! Кто сообщил тебе, что она у меня? И как ты сумел её выкрасть? Книжка тебе не нужна, я расскажу все, что тебя может интересовать.

От удивления у меня приоткрылся рот. С трудом верилось, что мои проблемы можно решить так просто.

- Кто всем заправляет, Марта? - отрывисто спросил я. - И почему книжка оказалась вдруг в твоей квартире?

- Её дала мне Мэри за день до смерти. - Она содрогнулась. - Накануне того дня, когда её вытащили из реки. Они думали, что книжка у Мэри, и, когда ничего не нашли, убили её. Мне она сказала, что похитила её у Хэннинга, своего мужа, когда поняла, что книжка нужна ему, чтобы шантажировать беззащитных людей. Ей надоело жить с преступником, а хранить книжку у себя она не рискнула. Бедная девочка! Она была честным и добрым человеком.

- Так кто же босс? Кэллоувей? - требовательно спросил я, чувствуя, что приближаюсь к разгадке.

- Разве ты слышал о нем?

- Не только слышал, но и знаю, что ты уже много лет спишь с ним. А сейчас выкладывай правду, всю правду. - Я заметил тревожное выражение в её глазах.

- Не отрицаю, мы с ним действительно встречаемся. Но мне непонятно, как об этом стало известно тебе. Роки, ты заставляешь меня чувствовать себя голой, даже когда я полностью одета. Ты слишком много знаешь, и в один прекрасный день это погубит тебя. Как случилось с моей сестрой.

- Что ты знаешь о Кэллоувее?

- Поверь, Роки, раньше я даже не подозревала что он один из главарей наркомафии. Думала, у него всё в рамках закона.

- Содержать птичку в золотой клетке и не переступить закон?

- Но я действительно так считала. Он непрерывно твердит о своих делах и планах, о том, как ликвидировать преступность в Нью-Йорке, реформировать администрацию, и я…

- Сколько лет ты сидишь на игле? - я прервал её на полуслове, и глаза Марты внезапно стали величиной с серебряный доллар.

- Я?! - Она так искренне изумилась, что можно было подумать, будто я спросил её, не летала ли она на Луну. - Боже, да я никогда…

- У тебя исколот весь скальп, Марта, и некоторые укромные места, поросшие темными волосами.

С потерянным видом опустившись на край кровати она быстро-быстро захлопала ресницами.

- Ты и правда знаешь слишком много, - пробормотала она. Потом, глядя в сторону, сказала: - Да, я кололась и приучила к этому Мэри. Мы обе дружили с Кэрол Кэллоувей, и именно благодаря ей я стала наркоманкой. А она, в свою очередь, следовала примеру отца. Я попробовала разок, а ты знаешь, как бывает в таких случаях, - за первым уколом второй, третий… Скоро я поняла, что не могу жить без морфия или героина. - На несколько секунд она умолкла. - Потом Кэрол свела счеты с жизнью, а Ричард, её отец, едва не сошел с ума от отчаяния и угрызений совести. Я делала всё от меня зависящее, чтобы успокоить, утешить его, и он привязался ко мне, я стала ему необходима… У тебя найдется сигарета? - Я вытряхнул парочку «Лаки», прикурил обе сигареты и одну протянул ей. - Потом он уехал, чтобы пройти курс лечения в специальном санатории, а когда вернулся, предложил мне жить с ним, хотя и был вдвое старше меня. Он мне нравился, у него были благородные помыслы, согласилась. Мэри всё время твердила, что он возглавляет в Нью-Йорке преступный синдикат, но я ей не верила.

Я до сих пор не могу в это поверить. Мэри возмущалась, что я живу с ним, не вступив в брак, наверное, потому и говорила о нем всякие гадости.

- Какие?

- Например, что её муж работает на Ричарда, помогает в сбыте наркотиков и других грязных делах. Говорила еще, что Тоби, её муж, в одной упряжке с близнецами Салтини и гангстером по фамилии Маурелли. Я не сомневалась, что она всё выдумывает, но теперь… Роки, поверить в её смерть слишком страшно, мне хочется думать, что я проснусь и пойму, что всё это померещилось мне в кошмарном сне. - Обхватив голову руками, она зарыдала так громко, что я испугался.

- Ты рассказала правду?

- Абсолютную, Рок, абсолютную. Мне жаль, что это правда. - Она отшвырнула в сторону недокуренную сигарету - что ты собираешься делать? - обеспокоенно спросили она. - Я имею в виду со мной?

- Зависит от того, всё ли ты мне рассказала. К примеру мне не ясно, почему ты живешь здесь, хотя у Кэллоувея особняк в Бронксе?

- Он заботится о соблюдении приличий. В особняке мы бываем редко, приезжаем только на уик-энд. В том доме он не заходит никуда, кроме гостиной и спальни.

- У тебя есть ключ от особняка?

- Нет, Роки, он всегда приезжает туда первым и открывает мне дверь сам.

- Адрес особняка?

- Извини, Роки, мне жаль, но я обещала Ричарду, что никому не сообщу адрес. Надеюсь, ты понимаешь?

Конечно, я понимал. Понимал намного лучше, чем она предполагала.

- Хорошо, - сказал я, - пусть будет по-твоему. Но имей в виду, если информация о твоем сожителе подтвердится, ему не поздоровится. Это я тебе гарантирую. - Я снова поцеловал её в лоб, словно между нами всё было в лучшем виде, повернулся и шагнул к двери.

Она поднялась с кровати, и халат на её груди в очередной раз распахнулся.

Я открывал дверь, когда она окликнула меня:

- Роки, когда мы разговаривали по телефону, я сказала, что у меня для тебя есть что-то важное, очень важное. Именно ради этого я и звонила тебе. Я хотела отдать тебе маленькую красную книжечку.

Я вышел из квартиры Марты, размышляя о том, что мужчине не суждено до конца понять женщину.

IX

Часы показывали без пяти десять, когда, усевшись за руль «кэдди», я отъезжал в это зимнее воскресное утро от дома Марты Спунер. Снежная кашица местами подмерзла, и я с большой осторожностью вел машину по скользкому асфальту. За Манхэттеном дорогу уже очистили от снега, и оставшуюся часть пути я ехал, как обычно, с высокой скоростью.

Тоби Хэннинг фигурировал первым в списке лиц, кому я намеревался нанести визит и побеседовать по-мужски. Я собирался выжать из него по капле всю информацию и только после этого предоставить ему возможность действовать по своему усмотрению. И пусть призовет на помощь своего ангела-хранителя, если лгал мне при нашей первой встрече о своей непричастности к наркобизнесу.

Я прибыл в отель «Сентрал» в десять тридцать. Припарковав машину примерно за полквартала от главного входа, я окинул тревожным взглядом стоявшие возле отеля три полицейские машины. Одна из них принадлежала Джонни Ричардсу. Я снова отъехал от поребрика и встал за последней патрульной машиной.

- Ты опоздал, Стил, - окликнул меня Аль Грант. - Кто-то нашел его раньше тебя.

- Кого нашел?

- Спроси что-нибудь полегче. Капитан Ричардс примчался сюда вместе с прокурором и его помощником. Кем бы ни был убитый, для них он, похоже, важная птица.

Больше ни о чём не спросив, я поспешил в вестибюль. Там не было ни души. Сунув под нос лифтеру свой бэйдж частного сыщика, я приказал поднять меня на третий этаж.

- В какой номер прошли полицейские? - спросил я, хотя ответ был уже ясен.

- В триста тринадцатый.

- Труп?

- Так они говорят.

Кто мог узнать, где скрывается Хэннинг? Лифт остановился, и я вышел на лестничную площадку. Гарри Уайн и его белокурый помощник о чем-то беседовали, стоя в холле напротив триста тринадцатого номера. Подойдя к ним, я спросил:

- Выходит, до Хэннинга всё же добрались?

- В этом у меня нет ни малейшего сомнения, - криво усмехнулся прокурор. - Ваш план не сработал, Стил. В тюрьме ему было бы безопасней.

- Кто нашел труп?

- Я, - ответил Гастингс.

- Вы? С каких пор помощники прокурора занимаются поисками трупов?

Уайн поспешил внести ясность в наш разговор.

- Должен признаться, Стил, - сказал он, глядя в сторону, - что мы решили обойтись без ваших услуг. Утром я попросил зайти в отель «Сентрал» Гастингса и секретаря, чтобы Хэннинг продиктовал им признание или, наоборот, опроверг все обвинения. Они нашли его мертвым.

Итак, два представителя закона, не моргнув глазом, вероломно нарушили свое обещание. Я обернулся к Гастингсу:

- Что произошло здесь, когда вы приехали?

- Отвечу коротко, - сказал он. - Я прибыл сюда с секретарем пару часов назад, то есть около восьми сорока пяти. Пока он доставал из машины свои причиндалы, я вошел в вестибюль и спросил у дежурного, где проживает Джим Дойл. Он назвал номер, и я поднялся наверх. Я держал палец на звонке минут десять, но никто не открыл. Когда появился секретарь, я оставил его возле дверей, а сам спустился вниз к администратору. Тот открыл дверь служебным ключом. Хэннинг лежал на полу в луже крови.

- Боже милостивый! - воскликнул я. - Застрелить главного свидетеля!

- Его не застрелили, Стил, - поправил меня Уайн. - Хэннинга зарезали.

- Увидев на полу тело, - продолжал Гастингс, - я сразу предположил, что это труп. В номер я не вошел и никому не разрешил входить, пока не прибыл капитан Ричардс. Потом приехал окружной прокурор, но в номер он также не заходил. Расследование убийств - функции отдела капитана Ричардса.

Судя по его бледному лицу, Гастингс на выносил вида крови. Негодяй, не считавший нужным держать слово! Гарри Уайн тоже выглядел жалко, на лбу у него блестели капельки пота, как это бывает с людьми, падающими в обморок при виде покойника. Оба казались мне смертельно напуганными.

- Пожалуй, нам лучше вернуться в офис, - предложил Гастингс своему шефу. - Здесь мы ничем помочь не можем.

Уайн кивнул, и они, пробормотав на прощание что-то нечленораздельное, удалились так поспешно, будто за ними гналась свора собак.

«Триста тринадцать, - подумал я. - Число тринадцать приносит несчастье».

Когда я вошел в номер, там трудилась небольшая армия парней из отдела Джонни. Там же суетились два корреспондента из бульварных газет, непрерывно щелкавшие затворами фотоаппаратов. В помещении было душно и жарко. Увидев меня в дверях, Джонни сказал:

- Твоя задумка не сработала, Роки, а я получил ещё одного мертвеца.

- Да, забот у тебя прибавилось, - согласился я. - Орудие убийства нашли?

- Кинжал. Вероятно, турецкий или итальянский. Сейчас его исследуют в лаборатории.

- Отпечатки?

- Никаких. Все словно языком вылизано.

- Как и следовало ожидать, - сказал я и, приблизившись к трупу, сдернул с его лица серое полотенце. - Хэннинг, ошибка исключена.

Отступив на пару шагов назад, я внимательно глянул на покойника. Он лежал на правом боку, поджав ноги, будто сложился пополам, когда в спину ему вонзили нож.

Парни из отдела Джонни раздели его, на спине Хэннинга можно было видеть большую рваную рану.

- Нож проник до сердца? - поинтересовался я у Джонни.

- Удар был нанесен сверху и направлен влево. Коронер утверждает, что кинжал пронзил сердце Хэннинга насквозь.

- Он умер, даже не пикнув?

- Точно. Мгновенная смерть.

- Понятно. В каком положении лежал труп, когда ты вошел в номер?

- В точности как сейчас - на боку, лицом к двери.

- Значит, он кого-то впустил, а когда повернулся к нему спиной, вошедший ударил его ножом. Да, Джонни, всё так, как я и предполагал. Возможно, скоро я скажу тебе, кто за всем этим стоит.

- Ладно, Роки, так кто же?

- Потерпи. Мне нужно выяснить ещё кое-что. Но когда я найду ответ, прикажи своим цепным псам не мешать мне. С убийцей все вопросы решу я сам. Только я и никто другой. - Я растоптал на полу окурок. - У меня есть кое-какие соображения, догадки. Когда они подтвердятся, я дам тебе знать.

- А куда поведут тебя догадки сейчас?

- Туда и сюда. В разные места. - Я повернулся и, оставив его в обществе Морриса, вышел из номера.

Время приближалось к одиннадцати. Я медленно вел машину в сторону Бронкса. Остановившись на красный сигнал светофора, я вытащил из кармана ключ на тонкой серебряной цепочке и ещё раз внимательно рассмотрел надпись.

- Убийство в Манхэттене, - внезапно раздался у меня над ухом крик мальчишки-газетчика. И в окошко «кэдди» просунулась худенькая рука: - Газету, мистер?

Чёрт побери, что нового мог сообщить мне этот бульварный листок о преступлении в отеле «Сентрал»? Я велел ему убраться, но в последний момент мой взгляд задержался на снимках на первой полосе. С одной из фотографий на меня смотрела физиономия Кэллоувея.

Я протянул мальчишке деньги и, получив экземпляр «Ньюс», сунул газету в карман пальто. Несколькими минутами позднее я остановился возле закусочной, где подкрепился парой гамбургеров и тремя кружками кофе. Затем подошел к телефону и, полистав «Желтые страницы», отыскал номер мастерской «Эйс», торговавшей замками и ключами и изготовлявшей их на заказ. Я записал адрес и вышел из закусочной.

По идее в воскресное утро мастерская не должна была работать, но в том районе жили люди с малым достатком, и вполне возможно, что заведение было совмещено с жильем хозяина. Я решил навестить его и через полчаса уже стоял перед двухэтажным кирпичным зданием, на фасаде которого корявыми буквами было начертано: «Эйс». Строение было чуть больше общественного туалета. Я постучал в дверь - ответа не последовало. Я отыскал кнопку звонка и не спускал с него пальца в течение пяти минут. Только тогда окно надо мной отворилось и раздалось недовольное ворчание:

- Ради Христа, дайте человеку отдохнуть хотя бы в воскресенье!

Вместо ответа я показал ему серебряный бэйдж частного сыщика, и его голова исчезла из окна. Пять минут спустя владелец мастерской стоял на пронизывающем ветру и трясся не то от холода, не то от страха.

- Я вам нужен, сэр? - почтительно спросил он.

- «Эйс» - твоя лавочка?

- Моя. Что-нибудь не так?

- Пока мы точно не знаем. В данный момент нам требуется твоя помощь.

- Все, что пожелаете, сэр. Всегда рад помочь закону.

Я сунул ему под нос ключ, сняв его с серебряной цепочки.

- Твоя работа? - сурово спросил я.

Взяв ключ, он повертел его в руках:

- Моя. Во всяком случае, на нем название моей мастерской.

- Для кого ты его делал?

- Побойтесь Бога, сэр! Я делаю тысячи ключей. Разве можно запомнить, кто заказывал тот или иной ключ?

- Совсем не помнишь? Женщина или мужчина? Старый или молодой? - На моем лице было написано разочарование.

- Я мог изготовить его на прошлой неделе, а мог и в минувшем году.

- Пойдем в помещение, мистер…

- Локетт. А зовут меня Раймонд, сэр. - Достав связку ключей, он с трудом открыл ржавый замок, напомнив мне притчу о сапожнике без сапог. Разговаривать в мастерской было намного удобней, чем на ледяном ветру.

- Присядьте, сэр, - предложил он, подвигая мне расшатанный стул. - Чашечку кофе?

Я кивнул, и он засуетился возле электроплитки, бормоча себе под нос:

- Я делаю ключи для всяких людей. И ключи у меня тоже самых различных типов. Ключ, который вы принесли, для автоматического американского замка. В Нью-Йорке миллионы подобных замков. Взгляните, сэр, на стеллаж. - Он помахал рукой в сторону сооружения из грубых досок и фанеры, где на гвоздях висели болванки - Здесь их около двух тысяч, и каждый год стеллаж пустеет и заполняется новыми болванками. Теперь вы сами видите, сэр, назвать клиента, для которого я изготовил данный ключ, никак не возможно. - Достав сахарницу и растворимый кофе, он взял с подоконника початую банку сгущенного молока: - Вам с молоком и сахаром?

- Да, по две ложки того и другого.

Я старался не дышать носом, пока он готовил это пойло.

- Вот, - с гордостью заявил он. - Захотите ещё - говорите, не стесняйтесь.

Мне не терпелось посоветовать ему использовать эту вонючую смесь для клизмы, но я сдержался. Получить информацию мне хотелось сильнее, чем вылить в сортир приготовленные им помои.

- Изумительно, - пробормотал я, отхлебывая из чашки. - Своими кулинарными способностями ты осчастливишь будущую жену. - Кофе застрял у меня в горле, и я с великим трудом заставил себя его проглотить. - А теперь, мистер Локетт, вернемся к ключу.

На лица у тебя хорошая память?

- Неплохая, совсем неплохая. Стоит мне увидеть человека, и я уже его не забуду. А почему вас это интересует? - Он с наслаждением потягивал кофе.

- Взгляни сюда, - сказал я, доставая из кармана последний номер «Ньюс». - Эту физиономию ты когда-нибудь раньше встречал?

Он посмотрел на снимок сквозь пар, поднимающийся из его чашки. Некоторое время он не произносил ни слова, потом радостно заулыбался:

- Да, точно. Он заходил месяцев шесть - восемь назад, сэр. Заказывал ключ, причем не один, а три. Думаю, память мне не изменяет.

- Этот ключ?

- Боже мой, сэр. Я уже сказал, что не имею ни малейшего представления, этот ключ или другой. - Он с видимым раздражением допил кофе и вновь наполнил чашку. - Вам налить?

- Пока нет, я ещё не расправился с первой. - Я отхлебывал кофе из чашки маленькими глотками, словно дешевый фраер в ночном клубе, пытающийся растянуть одну порцию виски на весь вечер. - Давай всё-таки уточним некоторые детали. Ты случайно не запомнил, как звали заказчика, фотографию которого ты узнал?

- Запомнил, запомнил.

Мое лицо просветлело, словно на него направили луч прожектора.

- Так как же?

- Джон Смит. Я запомнил, потому что он сказал, что за ключом, возможно, заедет его жена Пенелопа. - Лицо мистера Локетта растянулось в довольной улыбке.

Джон Смит - поистине редкие имя и фамилия. Но всё логично.

- Ты ведешь учет заказчиков? - спросил я, допив наконец кофе.

- А как же. Они все записаны у меня в журнал.

Он вытянул ящик стола, помеченный буквами «С-Т», и начал перебирать карточки с фамилиями, пока не дошел до Джона Смита.

С минуту он разглядывал карточку, потом сказал:

- Извините, сэр, но это не тот Смит. Здесь у меня записано, что он заказал ключ для замка другого типа.

- У тебя там, наверное, не один Джон Смит? - с надеждой в голосе спросил я.

Он снова начал копаться в картотеке и извлек из ящика ещё шесть Джонов Смитов. Некоторое время его лицо оставалось хмурым, потом стало задумчивым.

- Должно быть, этот, - сказал он, разглядывая одну из карточек. - Я сделал ему ключ, но дверь открывалась плохо, и мне пришлось съездить к нему, чтобы слегка подправить его на месте. Да, именно этот ключ.

Я готов был расцеловать мистера Локетта.

- Где он живет?

Он назвал адрес с таким гордым видом, будто дарил бриллиант «Кохинор» Лиге помощи полицейским.

- Не говори никому, что полиция интересовалась ключом. - Поставив пустую чашку на стол, я поднялся и протянул ему руку: - Спасибо за помощь. Мы этого не забудем. - Мы - это я, Роки Стил.

Схватив протянутую руку, он принялся перемещать её вверх-вниз, словно качал воду из колонки. Я с трудом освободился от рукопожатия, после чего направился к своему «кэдди». Я был удовлетворен результатами визита в мастерскую - мне удалось сделать ещё один маленький, но важный шаг к разгадке непонятной серии преступлений. В том, что я узнаю много полезного в особняке мистера Кэллоувея, у меня не было сомнений.

В двенадцать сорок пять я остановился перед аккуратным кирпичным коттеджем на окраине Бронкса. Дом стоял посреди большого сада, на некотором удалении от проезжей части. На снегу, покрывавшем подъездную дорожку, я не заметил никаких следов. Значит, со времени снегопада визитеры здесь не появлялись. Я добрался до двери, утопая по колено в снегу. Конечно, тот, кто придет сюда позднее, поймет, что здесь уже побывали, но это обстоятельство меня не беспокоило. Я вставил в замочную скважину похищенный у Марты ключ и услышал тихий щелчок. Рывком распахнув дверь, я по привычке вытащил из кобуры свой сорок пятый.

Трудно сказать, что конкретно я ожидал найти в доме Кэллоувея. Из передней я прошел в роскошно обставленную гостиную, оттуда - в две не менее шикарные спальни. Я внимательно осмотрел их, но признаков того, что их когда-нибудь использовали по назначению, не обнаружил. В доме имелась и третья спальня - в ней время от времена бывали. В центре её стояла самая большая из всех виденных мною в жизни кроватей. Её ширина превышала восемь футов. Однако ни эта чудо-кровать, ни другие предметы домашнего обихода не помогли мне ни на дюйм приблизиться к решению проблемы. Я продолжал бродить по дому, пока не нашел лестницу, ведущую в подвал.

В подвале было сыро и холодно, как на улице. Достав карманный фонарик, я провел лучом по стенам и вскоре нашел выключатель. Подвал состоял из нескольких помещений, изолированных от центрального, в котором я находился. Я толкнул первую дверь, и она отворилась со зловещим скрипом. За ней не было ничего, что могло представлять для меня интерес. Я открыл вторую дверь, но и за ней было пусто. Третья дверь была заперта на ключ. Я вытащил связку отмычек, интуитивно чувствуя, что предмет моих поисков находится именно за ней. Я перепробовал все отмычки, но ни одна не подошла. Замок был сделан по спецзаказу, с гарантией против взломщиков. Спрятанное за этой дверью, видимо, не предназначалось для посторонних глаз.

На время я оставил замок в покое и открыл последнюю дверь. Как и за первыми двумя, за ней было пусто. Я выбрался из подвала, вышел из дома и, сориентировавшись, без труда отыскал окно запертого помещения. Я хотел выбить раму ногой, но в голову пришла тревожная мысль, и я передумал. Если в отношении двери были предприняты чрезвычайные меры предосторожности, значит, по логике, то же самое должно быть сделано с окном, через которое было подозрительно просто забраться в подвал. Не исключено, что незваного гостя поджидал здесь какой-нибудь неприятный сюрприз. Окно могли заминировать. Отступив на шаг, я обдумал подобную возможность. Или в нем установили не мину, а какое-нибудь стреляющее устройство, приводимое в действие фотоэлементом.

Туда могли подвести ток высокого напряжения, способный превратить взломщика в обуглившуюся головешку. Недавно я прочел в журнале об изобретенном одним самоучкой приспособлении, которое хватает и душит человека до смерти, если его появление в доме нежелательно. В конце концов, существуют тысячи способов уничтожения беззащитных людей.

Отломив от ближайшего дерева большущий сук, я вернулся к окну. Сунув сук в подвал через разбитое стекло, я начал размахивать им из стороны в сторону. Ни ружья, ни удавки там не оказалось. Тогда я достал из багажника «кэдди» длинный кусок проволоки и бросил его в окно. Послышался оглушительный треск, затем яростное шипение, сопровождаемое ослепительной вспышкой, какой мне не доводилось видеть со времен войны на Тихом океане. Моя уловка удалась - проволока закоротила электрическую цепь высокого напряжения. Достав из машины монтировку, я обмотал её конец несколькими слоями изоленты и принялся тыкать ею в различные точки окна. Ни шумовых, ни световых эффектов мои действия не вызвали. Теперь можно было лезть в подвал. Спрыгивая с подоконника на цементный пол, я задел пирамиду ящиков, которые с грохотом рухнули вниз.

Я осветил помещение карманным фонариком. Стены до самого верха были заставлены ящиками и картонными коробками, содержимое которых мне предстояло выяснить по возможности быстрее. Через пять минут ответ был готов - в них в мелких упаковках хранились наркотики - от примитивных вроде марихуаны до героина и морфия. На черном рынке этот подпольный склад потянул бы на пару миллионов баксов. Я отобрал пробы каждого вида отравы и поднялся в дом. Теперь в моих карманах хранились материальные свидетельства, способные надолго упрятать Ричарда Кэллоувея за решетку.

Чтобы придать моему вторжению видимость заурядного ограбления и сбить с толку владельца особняка, я прихватил несколько попавшихся под руку ценных безделушек. После этого я покинул дом, вполне удовлетворенный результатами визита. Программа на воскресенье была почти выполнена, оставалась одна безделица, и, чтобы покончить с ней, я вновь двинулся в сторону Манхэттена.

Остановившись у ближайшей аптеки, я переложил добытые улики из карманов пальто под чехол переднего сиденья. Потом, войдя в аптеку, отыскал в «Желтых страницах» адреса трех юридических контор, являющихся собственностью Кэллоувея. Все они размещались в здании компании «Крайслер». Полчаса спустя я был уже внутри этого гигантского здания и, стоя перед одной из многочисленных дверей, разглядывал табличку «Кэллоувей, Робинсон, Густавсен и Хили». В воскресный день коридоры и холлы были безлюдны. Мои отмычки снова включились в работу. Прежде чем дверь открылась, мне пришлось дважды останавливаться и делать вид, что я кого-то поджидаю, так как в коридоре неведомо откуда появлялись люди. На меня они не обращали внимания.

Еще через пять минут я оказался в адвокатской конторе. Я мог бы долго рассказывать, как дюйм за дюймом обследовал все её шесть кабинетов. Скажу о главной находке - в потайном шкафу за письменным столом Кэллоувея я нашел второй экземпляр письма, о котором рассказывали в кабинете Джонни Гарри Уайн и его помощник.

Я внимательно прочел письмо. Кэллоувей действительно угрожал вышвырнуть прокурора с его поста, если тот проявит строптивость. Его связь с Эдит Марлоу станет достоянием гласности - женщина согласилась показать под присягой, что была любовницей Уайна. Шантаж был тем омерзительней, что исходил от лицемера, призывавшего к борьбе с пороками. Подписи на этом экземпляре письма не было, стояли лишь инициалы - Р.К.

Я аккуратно сложил письмо и опустил в карман. Когда я снова сел за руль «кэдди», часы показывали четверть шестого. Я вел машину к полицейскому управлению, где намеревался обсудить с Джонни последние события. На Работе его не оказалось, и я позвонил ему домой. Хотя накануне он и грозился, что будет дрыхнуть до понедельника, дома его не было тоже. Я предпринял несколько безуспешных попыток дозвониться до прокурора или его помощника, но, не застав ни того, ни другого, в конце концов отказался от мысли связаться с нужными мне людьми.

Я попросил Мэхона передать капитану, чтобы он позвонил мне при первой возможности.

Больше в управлении я решил не задерживаться и, выйдя на улицу, завернул в ближайший ресторан, где впервые за последние сутки нормально поел. Когда я вновь оказался на улице, Бродвей был залит миллионами разноцветных огней. Какой-то субъект в темной куртке увязался за мной, но я не придал этому значения. С наполненным до предела желудком я смотрел на мир сквозь розовые очки. Лишь завернув за угол и приближаясь к своему «кэдди», я ощутил тревожные сигналы, подаваемые мне внутренним голосом.

Неизвестная личность не отставала от меня, сохраняя дистанцию в сорок пять - пятьдесят футов. Я ускорил шаг, мой преследователь тоже зашагал быстрее. Дойдя до машины, я резко обернулся и выхватил Бетси. В его руке тоже мгновенно оказался револьвер. Мне не хватило доли секунды, чтобы нажать на спусковой крючок. Небо обрушилось мне на голову, перед глазами засверкали мириады звезд, и я поплыл по Ист-Ривер, держа за руку Мэри Хэннинг. Волны перекатывались через меня, течение увлекало вперед, а рука Мэри шаловливо шарила в карманах моих брюк. Я смеялся. Потом вдали послышались раскаты грома, хотя, возможно, это были выстрелы. Вспышка молнии разрезала ночную тьму, хотя это тоже мог быть выстрел. Внезапно течение перестало увлекать меня вперед, рука Мэри выскользнула из кармана, а сама она исчезла из вида. Я сделал попытку найти её, но увидел лишь мелькание белой юбки.

Когда ко мне вернулось сознание, я лежал на заднем сиденье «кэдди», а по моей шее стекала тонкая струйка крови. В затылок мне дышал похожий на мясника фараон.

- Что случилось? - пробормотал я, ощущая третье гусиное яйцо у себя на макушке. Мой черепок напоминал сейчас рельефную карту Скалистых гор.

- Уличная шпана, Стил. Подкрались сзади и ударили свинчаткой, - сказал он. Похоже, копу была знакома моя физиономия.

Я же не мог сказать, кто он, тем более что его лицо троилось в моих глазах.

- Как ты себя чувствуешь? - с беспокойством в голосе спросил он.

- Вроде бы ничего, неуверенно ответил я, засовывая руку в карман, где лежала красная книжечка и письмо Кэллоувея. Книжка исчезла, но письмо осталось. Книжку я так и не успел изучить до конца. Однако, если копам потребуются вещественные доказательства, при наличии письма я мог обойтись и без нее.

- У тебя ничего не пропало? - поинтересовался полицейский.

- Как будто всё на месте, - солгал я. Раскрывать карты не было смысла.

- Тебе повезло, Стил. Похоже, тебя собирались прикончить.

- Наверное. Шишка на голове не от ласкового прикосновения женских пальчиков. - Я снова ощупал свою бугристую голову. Подонкам не удалось расколоть мне череп и на этот раз - задача далеко не каждому по силам.

Я вылез из машины и некоторое время стоял, покачиваясь из стороны в сторону, пока не сумел восстановить равновесие. Вскоре в глазах у меня перестало троиться, и я узнал полицейского.

- Спасибо, Кейси. Ты прав, хулиганы действительно собирались отправить меня в лучший мир.

- Хочешь, чтобы я подал письменный рапорт о происшествии?

- К чему? Со своими обидчиками я привык объясняться сам.

- Это известно. Машину вести сможешь?

- А как же. - Я снова залез в свою упряжку из трехсот лошадей и без проблем тронулся в путь.

Я отъехал на десяток ярдов, когда внезапно в голову пришла мысль, и я, притормозив, окликнул Кейси:

- Ты никого из нападавших не ранил?

- На сто процентов не уверен. После второго выстрела бандит пониже вроде бы споткнулся, но продолжал бежать.

Ещё раз поблагодарив его, я уехал. Моя голова раскалывалась. Казалось, черти установили в ней адскую наковальню и били по ней стальным молотом. Каждый раз, когда кровь приливала к темечку, я думал, что кости черепа не выдержат и она выплеснется наружу.

Я ехал с черепашьей скоростью, наполовину прикрыв глаза - слепящий свет рекламы причинял им нестерпимую боль. Я потерял счет времени и толком не знал, как и когда добрался до дома. Помнил лишь, что, оказавшись в своих апартаментах, сразу же, не раздеваясь, рухнул в постель. Я заснул сном мертвеца, от которого мало чем отличался.

Утром следующего дня меня разбудило дребезжание телефона. Звонил Джонни.

- Слушай, - сказал он, - я сейчас разговаривал с Гастингсом. Он, как и прежде, считает, что ключевой фигурой во всех последних событиях является Кэллоувей. Ему удалось убедить окружного прокурора поговорить с ним. Трусоватый не только постарается выяснить некоторые обстоятельства убийства Хэннинга, но и обещал ответить категорическим «нет» на угрозы, содержащиеся в письме Кэллоувея.

- Понятно, - протянул я, - хотя в его решимость плохо верится. Ты сам слышал, как он популярно объяснил нам, что именно от Кэллоувея зависит распределение руководящих постов в округе. Но это его проблемы, а ты лучше скажи, какое отношение к ним имею я?

- Роки, я тоже не верю, что у него хватит смелости перечить Кэллоувею. Слишком сильно дрожит он за свое место, - согласился со мной Джонни. - Гастингс предложил мне присутствовать при его разговоре с Кэллоувеем, поскольку расследованием убийства Хэннинга занимается мой отдел. Он сказал, что не будет возражать, если придешь и ты. Что ты об этом думаешь?

- В какое время и где состоится разговор?

- Звонить они будут в десять, из офиса Уайна, но ты приходи чуть раньше.

- Ладно, Джонни, буду около половины десятого.

Утро было холодным и ясным, я выспался, и жизнь казалась прекрасной.

Несмотря на всю грязь и мерзость нескончаемой цепи преступлений, ежедневно совершаемых в Манхэттене, я не представляю, что смогу жить в каком-нибудь ином месте. Или умереть, подумал я, вспомнив о Хэннинге. Он жил, балансируя на грани закона, и кто-то - а в скором времени станет известно кто - воткнул ему под ребро перо, нанес мастерский удар, насквозь пронзив сердце. Я ломал голову над вопросом, как Хэннинг вписывался в общую картину, но так и не смог прийти ни к какому заключению. Я продолжал размышлять об этом и по пути в гараж. Что знал Хэннинг о людях или событиях, представлявших для кого-то смертельную угрозу? На кого у него имелся компромат? На Кэллоувея? Красотку Спунер? Безусловно, она тоже фигурировала в происходивших событиях, но какова была её роль в действительности? И каким образом в эту головоломную историю затесался Маурелли? Или Салтини номер два? А может быть, соучастником преступлений был ещё какой-то неизвестный мне головорез? Да, скорее всего так оно и было.

Не забывал я и о той информации, которую получил от Бенни в его гадючнике. Его последний вопрос глубоко запал мне в память: «Тебе дата ни о чём не говорит?» Судя по форме, в которой был задан вопрос, фактор времени играл немаловажную роль, но в чём она состояла, мне оставалось неясным долгое время. Осенило меня совершенно внезапно, когда я был уже в гараже и вставлял ключ в замок зажигания своего «кэдди». Вот оно что! Маленький толстый гомик был хитер, как лис. Выражаясь фигурально, он первым увидел гигантскую надпись на стене и, даже не зная, кто её автор, сразу понял её значение. Теперь я тоже знал, что там было написано, и будь я проклят, если в ближайшие часы не узнаю, чья рука выводила буквы. Устраиваясь за баранкой «кэдди», я чувствовал, что стремительно приближаюсь к разгадке. Чем больше я думал обо всех этих странных происшествиях, тем логичней казался мне ход моих мыслей. Да, наконец-то я взял след, с которого меня теперь уже не сбить.

Я миновал Уэст-сайдский проезд и спустя пять минут припарковал машину перед зданием окружной прокуратуры. Добрый старый Джонни! Он был уже там. Всегда в нужном месте и в нужное время. Я вылез из машины, захлопнул дверцу и вошел в здание.

- Доброе утро, Рок, - окликнул меня Джонни. Удобно расположившись на кожаном диване в вестибюле, он читал газету.

- Доброе утро, старый развратник! - дружелюбно ответил я. - Что это ты, как секретный агент, прячешься за газетой?

- Думал найти в ней что-нибудь полезное, но потерпел неудачу. Что новенького?

- Пусто, абсолютно никаких новостей, - не краснея, солгал я. - Трупов у тебя не прибавилось?

- Стало на одного больше. Но к нашим делам он отношения не имеет.

- Кто, если не секрет?

- Торговец поношенной одеждой. Его убили вчера ночью.

У меня екнуло сердце и похолодел низ живота.

- Его звали Айк Лейбович? - почти шепотом спросил я.

Аккуратно сложив газету, Джонни не спеша опустил её в карман:

- Ты читал утренние газеты, Рок?

- Нет, - непроизвольно вырвалось у меня. - А почему ты спрашиваешь?

- В таком случае ты ясновидящий, - сказал он, вперив в меня испытующий взгляд. - Иначе как бы ты мог узнать его имя и фамилию?

- Джонни, - сказал я, - боюсь, что я явился косвенной причиной его гибели. Он тоже участник событий, хотя и не догадывался об этом.

- Этот старьевщик? - спросил Джонни.

- Да. - Я рассказал об обмене костюмами, который произвели Хэннинг и Айк, а потом спросил: - На его теле не было следов пыток?

- Ты слишком много знаешь, Роки, - растягивая слова, задумчиво произнес Джонни. Эта фраза напомнила мне Марту Спунер. - Чертовски много. Когда-нибудь ты на этом свернешь себе шею.

Да, его мучили, хотели что-то узнать. Что тебе об этом известно?

- Они ищут маленькую красную книжечку. И могу поспорить, с Айком Лейбовичем разделались после убийства Хэннинга. Так?

- Я уже сказал - ты слишком много знаешь.

- Джонни, у меня предчувствие, нет, подозрение. Подозрение, основанное на фактах. Я не рискну поделиться им даже с тобой. Но если оно подтвердится, я зажарю эту мразь живьем, и его вопли донесутся до Западного побережья. А теперь я расскажу, что, на мой взгляд, случилось за последние часы. - Достав пачку «Лаки страйк», я протянул ему сигарету, но он, как всегда, закурил свою, с фильтром. - Негодяй, зарезавший Хэннинга, был с ним хорошо знаком. Он знал, что дорогая модная одежда была у того пунктиком, и, увидев на нем обноски, спросил, на какой помойке он их отыскал. Ничего не подозревающий Хэннинг ответил, что обменял их у Айка на свой хороший костюм. Возможно, он также сказал убийце, что по забывчивости вместе с костюмом оставил Айку бумажник с деньгами, а тот предположил, что там могла оказаться и красная книжечка. Убийце она была нужна позарез, и он предпринимал отчаянные попытки отыскать её. Думаю, он знал, что жена похитила книжку у Хэннинга, но в принципе она могла вернуть её мужу до того, как её отправили к праотцам. Когда книжки не нашли ни у нее, ни у Хэннинга, убийца отправился прямым ходом к Айку и там учинил допрос с пристрастием, хотя на успех особенно не рассчитывал. Айк, видимо, так и не понял, за что его мучают. Он стал случайной жертвой. Нравится тебе ход моих мыслей?

- Звучит логично. Твои догадки могут стать для нас одной из рабочих версий. - Он говорил так, будто считал тему исчерпанной, однако я давно знал Джонни Ричардса и понимал, что его интерес отнюдь не угас. Спустя минуту-другую он спросил: - Какие ещё мысли появились в твоей голове вместе с возникновением очередного гусиного яйца?

- Пока все. - Я глубоко затянулся и глянул на часы: девять сорок пять. - Джонни, что раскопали твои парни в деле Джексон? Китти, так как будто звали убитую?

- Да, Китти. Теперь мы знаем о ней очень много. Рост пять футов пять дюймов, вес - сто тридцать фунтов. У неё были карие глаза…

- Прекрати, Джонни, - резко оборвал его я. - Ты прекрасно знаешь, что я имел в виду.

- Да, знаю. - Он немного помолчал, потом негромко сказал: - Китти работала в полиции. - Он с интересом уставился на меня, потому что у меня отвалилась челюсть.

- А можно поподробней? - попросил я.

Он привел некоторые детали, которые, однако, картину не прояснили.

- Она была твоим сотрудником?

- Нет, ФБР. Работала на отдел по борьбе с наркотиками - с их незаконным оборотом. - Он криво усмехнулся, глянув на меня. Знал, что подобной информации я ожидал меньше всего. - Удивлен, Роки?

- Точно. Что ещё можешь сказать?

- Три патрона от твоего сорок пятого обнаружили в кармане у Салтини.

- Ясно. Рассказывай, не тяни.

- Почти всё тебе уже известно. В прошлом она тоже баловалась наркотой и схлопотала срок за продажу героина. Потом прошла курс лечения. Помогло. Когда вышла из санатория, друг из отдела по борьбе с наркотиками уговорил её поступить на работу в полицию. В прошлом году она давала нам ценнейшую информацию, а утром того дня, когда её убили, сообщила по телефону, что у неё есть важные улики против одного лица. Собиралась вечером с ним встретиться. В управлении она так и не появилась.

- А вместо этого позволила прикончить себя у меня на хате. Чего ради, по-твоему, она завалилась ко мне.

- Точно не знаю. Думаю, ей предложили поискать что-то в твоей квартире - не одной, а вместе с кем-то - и пригрозили, если она откажется. А может, она догадалась, что её подозревают, и пыталась отвести от себя подозрения.

Могла быть тысяча причин, но правильного ответа мы, вероятно, так и не узнаем.

Джонни собирался ещё что-то сказать, но в это время открылась дверь и вошел окружной прокурор. Мы сразу смолкли.

- Доброе утро, джентльмены, - приветствовал он нас стереотипной улыбкой чиновника. Он засмеялся каким-то глухим и неестественным смехом, хотя, на мой взгляд, ему было не до веселья. Я не сомневался, что на самом деле Гарри Уайн отчаянно трусит.

- Доброе утро, - холодно ответил за нас двоих Джонни. - Мистер Гастингс пригласил нас присутствовать…

- Я в курсе, - не дал ему договорить прокурор. Вслед за ним мы прошли в приемную, где он поинтересовался, у секретарши, не звонил ли его помощник.

- Нет, сэр, - ответила она. - Он обещал быть в десять, а до десяти осталось ещё несколько минут.

Светящиеся цифры электронных часов на стене показывали девять пятьдесят. Коротко кивнув секретарше, Уайн сказал:

- Когда появится мистер Гастингс, попросите его сразу же пройти ко мне в кабинет.

Закрыв дверь, он предложил нам присаживаться. Джонни опустился на стул рядом с рабочим столом прокурора, а я попытался вместить свои двести фунтов в небольшое мягкое кресло, пригодное разве что для подростка. Мы с Джонни закурили сигареты, а Уайн, как и в прошлый раз, извлек из ящичка пятидесятицентовую сигару. Очень скоро кабинет наполнился сизоватым дымом.

Ровно в десять дверь распахнулась, и помощник прокурора Гастингс с лицом, красным от ледяного ветра, вошел в кабинет. Он приветствовал нас улыбкой. Я с интересом разглядывал его, пока он пожимал руку Уайну, потом Джонни и в последнюю очередь мне. Затем он повесил пальто на спинку стула и прошел к телефону, стоявшему в дальнем углу просторного кабинета. Сняв трубку. он выжидательно посмотрел на прокурора. Гарри Уайн наблюдал за ним, как кролик за коброй, готовящейся нанести смертельный удар.

- Вы готовы? - криво усмехнулся Гастингс. Было заметно, что он не верит в решимость Уайна и полагает, что в последний момент тот даст задний ход.

Прокурор, однако, не дрогнул.

- Набирайте номер! - приказал он голосом, в котором к раздражению примешивалась чуть заметная доля страха. Гастингс крутил диск, я прислушивался к легким щелчкам вращавшегося диска. До меня доносились неясные сигналы вызова, потом послышался женский голос. Я не совсем отчетливо разобрал слова, но по-видимому, женщина подтвердила, что помощник прокурора попал в контору Кэллоувея, потому что Гастингс спросил:

- Он у себя, мисс Эванс? - И после короткой паузы задал новый вопрос: - Могу я поговорить с ним? - Он снова немного помолчал, потом сказал: - Мистер Кэллоувей? С вами желает говорить окружной прокурор. - Снова молчание. - Хорошо, мистер Кэллоувей, мы перезвоним через четверть часа. - Он положил трубку. - Сейчас у него совещание, - обратился он к прокурору. - Он выслушает вас, как только освободится. Или вы раздумали говорить с ним?

- Нет, конечно. - Уайн облегченно вздохнул. Не знаю, почему он испытывал облегчение, ведь объяснение с Кэллоувеем откладывалось лишь ненадолго. Я бы на его месте предпочел не тянуть.

Мы продолжали сидеть в прокуренном помещении, не произнося ни слова. Гарри Уайн нервно постукивал по столу костяшками пальцев, его взгляд перепрыгивал с одного предмета на другой, словно бабочка, перепархивающая с цветка на цветок.

- Не нервничайте, - успокоил его Джонни. Если потребуется, мы соберем столько улик против Кэллоувея, сколько надо. Предоставьте это моему отделу.

- Вашему отделу! - презрительно скривился Уайн. - Кому он нужен, ваш отдел! Главные неприятности будут у прокуратуры. Нам всегда достается больше других.

- Вы уже не первый раз пытаетесь унизить полицию, - изменившись в лице, сказал Джонни. - А без нас вы остались бы без работы. Могу заверить вас, мистер Уайн, выследить убийцу, арестовать его ничуть не легче, чем отправить на электрический стул.

- Не смешите меня! - зло ответил Уайн. - Все эти сказочки о дедукции, сером веществе мозга и прочая чушь… Ха, ваши так называемые детективы только и могут, что работать ногами. А это штука нехитрая, такую работу способен выполнить любой. Но вот представить и доказать обвинение - здесь уже требуются мозги. Особенно чтобы доказать, что человек - преступник, на основании той мизерной информации, которой вы нас снабжаете. Где-где, а в прокуратуре дураков нет.

- Невероятно, что у прокурора округа такие примитивные взгляды! - взорвался Джонни. - Неужели вы считаете, что поймать преступника может любой недоумок? Нет, мистер Уайн, наши парни частенько посообразительней самодовольных чинуш из вашего департамента. Их отличает прежде всего наблюдательность. Ваши люди могут смотреть на то, что творится у них под носом, и не замечать главного. Полицейский же детектив всегда смотрит в корень. Мы знаем, что выделить из увиденного и как это согласовать с тем, что мы знали раньше. Ваша работа до примитивности проста: вызубрить, что написано в полудюжине юридических книг, заявить в суде, что аналогичные случаи уже имели место, и вызвать соответствующие эмоции у присяжных.

- Ваши высказывания возмутительны, капитан Ричардс! - вышел из себя Уайн. - Разобраться в том, что ему нужно или не нужно видеть, сумеет любой человек среднего интеллекта. У моих же сотрудников уровень умственного развития намного превышает средний. Говорить, будто мы не видим того, что у нас под носом, всё равно, что злостно клеветать на работников прокуратуры.

Свою лепту в спор решил внести и я:

- Дело в том, что разные люди видят одни и те же вещи по-разному. Возьмите, к примеру, трех или четырех свидетелей преступления. Попросите их изложить свои впечатления на бумаге, и вы получите столько же версий произошедшего, сколько было свидетелей. Кто-то скажет, что убийца был тощий и длинный. Другой, напротив, заявит, что он был невысокий и толстый, как боров.

Был жгучим брюнетом. Абсолютно лысым. Был молод. Нет, стар. К тому времени, как вы сведете воедино их письменные показания, у вас голова пойдет кругом и вы ни на шаг не продвинетесь в вашем расследовании.

- Вздор, чистейшая галиматья! - слегка остыв, сказал Уайн. - Некоторые расхождения в показаниях могут быть вызваны различиями в психологии и менталитете свидетелей. В противном случае не возникло бы никаких противоречий. Они совпали бы до последней запятой.

Достав из пачки очередную «Лаки» и поразмыслив с минуту, я спросил:

- Вы считаете, что с мистером Гастингсом у вас одинаковый уровень умственного развития?

- Полагаю, что да.

- Значит, если на ваших глазах что-то происходит, вы видите это точно так же, как он?

- Безусловно.

- Хотите поспорить?

- Я не спорю по серьезным вопросам, Стил.

- Хорошо. Скажем так - вы согласны доказать справедливость ваших слов прямо сейчас, пока мы ждем разговора?

- У меня нет возражений.

Глубоко затянувшись, я некоторое время размышлял.

- Хорошо, - сказал я. - В таком случае попрошу вас и мистера Гастингса взять по листу бумаги. - Они послушно выполнили мою просьбу. - Теперь напишите, что вы увидели, стоя в дверях гостиничного номера, в котором был убит Хэннинг. - Я выпустил из носа струйку синеватого дыма. - Дверь, насколько мне известно, единственная точка, с которой вы могли видеть комнату. Ставлю сто против одного, что ваши наблюдения не совпадут.

- Думаю, у вас не всё в порядке с головой, - сказал Уайн и, обернувшись к Гастингсу, добавил: - Сейчас мы продемонстрируем этому джентльмену, насколько тупыми могут быть детективы - полицейские или частные.

Он начал быстро писать, что не замедлил сделать и Гастингс.

Процедура записи наблюдений, которых не хватило даже на половину страницы, заняла у них не более двух минут.

Я заметил, что на лбу прокурора выступили капельки пота, вероятно, он опасался, что в споре со мной окажется не прав. Когда он закончил, я предложил ему прочесть написанное. Гастингса я попросил больше не писать. Впечатления прокурора были изложены следующим образом: «Труп лежал на левом боку лицом к двери, где мы стояли. Вокруг тела расплылась лужа крови. Ковер в номере был выцветшего голубого цвета. Я обратил внимание на небольшой рост покойника. Он был в костюме темно-коричневого цвета. Следов борьбы я не заметил». На этом запись заканчивалась.

Я взял лист бумаги из его рук и пробежал по нему взглядом. Сначала прокурор написал «темно-синий костюм», потом слово «синий» зачеркнул и написал «коричневый». Свой лист бумаги, словно школяр, протянул мне и Гастингс. Улыбка на его лице была высокомерно-презрительной.

- «Я увидел человека, предположительно Тоби Хэннинга, лежавшего на полу на правом боку» - я ухмыльнулся, заметив, как наливается кровью физиономия Уайна, после чего продолжил чтение: - «В номере было три стула и плохо прибранная кровать, которая, тем не менее, не производила впечатления, что на ней недавно спали». - Остановившись, я ухмыльнулся, на этот раз Гастингсу: - Из вас получился бы неплохой детектив. - Он самодовольно улыбнулся, а я продолжил: - «На полу вокруг тела натекла коричнево-красная лужа, а орудием убийства был нож с ярко-синей рукояткой. Крови на нем я не заметил. Покойник был в поношенном костюме серого цвета в синюю полоску, который казался слишком большим для него. Его глаза были открыты, но, стоя в дверях, я не мог различить их цвета. В номере…» - На этом месте запись обрывалась. Я глянул на окружного прокурора: - Удовлетворены?

- Признаю, мои выводы о вашем отделе были поспешными, капитан Ричардс, - сказал он. - Приношу свои извинения.

Джонни растянул свою физиономию в ухмылку от уха до уха. Снова наступило молчание, мы продолжали сидеть в тишине, пока Гастингс не нарушил её:

- Все это очень любопытно, но пятнадцать минут уже прошло, и сейчас самое время снова позвонить Кэллоувею.

Уайн кивнул, и Гастингс стал набирать номер. Как всегда, я прислушивался к легким щелчкам диска - номер был тот же, что и четверть часа назад. Я ждал ответа. Некоторое время Гастингс объяснялся с секретаршей, потом протянул трубку Уайну. Первые несколько слов прокурор произнес звонким, решительным голосом, но уже на середине фразы запнулся и покраснел:

- Да, мистер Кэллоувей, - пробормотал он, и я заметил, как на мгновение на лице Гастингса промелькнула удовлетворенная улыбка. - Нет, мистер Кэллоувей, - униженно продолжал Уайн. Он выглядел как побитая собачонка. Дрожащей рукой он стер с лица струйку пота.

Теперь мы слышали лишь короткие, отрывистые фразы: «Да, мистер Кэллоувей», «Нет, мистер Кэллоувей», «Конечно, конечно, мистер Кэллоувей», «Нет, сэр», «До свидания, сэр».

Я посмотрел на сникшего Уайна. Прозвище Трусоватый он сегодня оправдал вполне. Конечно, поведение этого слизняка было недостойно мужчины, но всё же мне было жаль его. Я не мог избавиться от ощущения, что Гастингс сознательно подстроил своему шефу ловушку, из которой тот не смог бы выкарабкаться, не потеряв лица в глазах одного из руководителей полиции Нью-Йорка. Он хорошо знал прокурора и правильно рассчитал, что тот быстро поднимет лапки, если Кэллоувей поэнергичней надавит на него. Мне была ясна и цель Гастингса - в преддверии выборов максимально дискредитировать Уайна, с тем чтобы самому занять место окружного прокурора. Предатели были ненавистны мне с детских лет.

Поднявшись с места, Джонни ткнул пальцем в сторону двери, и я молча последовал за ним. Я не удивился бы, услышав за собой горькие всхлипывания. Джонни осторожно прикрыл дверь, словно в оставленном нами помещении находился покойник.

На улице он некоторое время покачивал головой, потом, прервав затянувшееся молчание, произнес:

- Гастингс редкая скотина, но прокуратура при нем работала бы намного эффективней.

Я промолчал. Когда мы подходили к моему «кэдди», я тоже решил высказать свою точку зрения. Вообще-то воздерживаться от комментариев для меня нехарактерно.

- Может, ты и прав, Джонни, - сказал я, - но мне лично не доставило бы радости работать с человеком, способным на предательство.

Я сел за руль, помахал Джонни рукой и поехал в здание компании «Крайслер» - на свидание с ещё одним омерзительным лицемером - Ричардом Кэллоувеем.

X

Время приближалось к полудню, когда я поднимался на лифте на седьмой этаж здания «Крайслер». Пойдя по длинному коридору, я остановился у двери конторы Кэллоувея и попытался освежить в памяти обстоятельства, при которых я впервые услышал его имя. С учетом всего, что мне было о нем известно, он представлялся мне чудовищной помесью змеи и лисы. Я был полон решимости вывести этого негодяя на чистую воду.

Толчком ноги распахнув дверь, я оказался в обществе неряшливо одетого существа женского пола, сидевшего за секретарским столом и выглядевшего так, словно оно колотило по клавишам пишущей машинки с тех пор, как её изобрел мистер Ундервуд.

- Доброе утро, мисс Эванс, - изобразив на лице приветливую улыбку, сказал я. Фамилия секретарши осталась у меня в памяти после того, как Гастингс дважды просил соединить его с Кэллоувеем по телефону. Она удивленно подняла на меня глаза:

- Доброе утро. Мне кажется, мы…

- Да-да, я знаю. Мы не знакомы. - Сунув руку в карман, я вытащил «Лаки». Я всегда вытаскиваю «Лаки», когда мне необходимо собраться с мыслями. Поднося зажигалку к гвоздю в мой собственный гроб, я подумал, что все эти рассуждения о сигаретах и раке - чушь и враньё, а если нет, всё равно человек рано или поздно сыграет в ящик по другим причинам.

Затянувшись, я посмотрел в холодные немигающие глаза старой девы.

- Меня зовут Стил, - сказал я между двумя затяжками. - Роки Стил.

Если я думал, что мои слова произведут на неё хоть какое-нибудь впечатление, я глубоко заблуждался, потому что она осталась абсолютно равнодушной. Выражение её лица не изменилось ни на йоту.

- Я частный детектив, - добавил я и на этот раз уловил в её глазах легкое недоумение.

- Чем мы можем быть вам полезны? - с кислой миной спросила она. - Мистер Кэллоувей сейчас один, остальные сотрудники ушли на ланч. Может, вы сообщите мне, мистер Стил, что у вас за проблема?

В её монологе я не уловил ни одной дружелюбной нотки, будто я был не атлетически сложенным молодым мужчиной, а каким-то ничтожным пресмыкающимся.

- О да, конечно, - ответил я. - Мне необходимо повидать мистера Кэллоувея.

- Вы не записаны на прием, - раздраженно бросила она, - а мистер Кэллоувей принимает только по записи.

Своим безапелляционным тоном она намеревалась показать мне, что её вердикт окончательный и обжалованию не подлежит. Однако дамочка жестоко ошибалась.

- Послушай, Эванс, - сказал я ей со всей деликатностью, на которую был способен. - Я сказал тебе, что мне надо встретиться с Кэллоувеем, и я увижу его, даже если мне придется разнести в щепки вашу вонючую лавочку. - Раздавив ногой окурок, я продолжал: - Предположим, смеха ради, что ты сообщишь ему, что я здесь. Посмотрим, что он скажет.

Задрав кверху свой длинный и толстый нос, она подняла трубку селектора:

- Мистер Кэллоувей?

Прозвучавший в ответ слащаво-бархатистый голос дал мне некоторое представление об этой благочестивой твари. Подобные выродки уже встречались на моем жизненном пути, и счет наших встреч был неизменно в мою пользу.

- Да, мисс Эванс?

- Вас желает видеть некий мистер Стил. Говорит, что он частный детектив, - сказала она, всем своим видом демонстрируя глубочайшее презрение к моей персоне.

- Что конкретно желает этот джентльмен? - вновь послышался бархатистый голос.

- Он не записан на прием и не расположен сообщать мне, что ему нужно.

- Поинтересуйтесь у него.

Она поинтересовалась.

- Все очень просто, мэм. Я занимаюсь расследованием парочки убийств и незаконной торговли наркотиками. - Эти слова я произнес достаточно громко, чтобы Кэллоувей мог слышать их по селектору. Оставив на время свой обычный улично-воровской жаргон, я выражался теперь вполне литературно, полагая, что именно так изъясняется и Кэллоувей.

- Я слышал, что он сказал, - донесся до меня его голос, показавшийся мне слегка озадаченным. - Предложите ему присесть. Я приму его, как только переговорю по телефону. Пожалуйста, соедините меня с городским номером, по которому я обычно говорю в это время.

Страшилище за секретарским столом сняла трубку и начала отщелкивать цифры. Не знаю, почему я всегда прислушиваюсь к набору телефонных номеров. 2, 5, 4, 6, 3, 8, 8. Да, всё правильно, номер мне уже встречался. Где же я слышал точно такую комбинацию цифр? Ах да, по этому номеру звонил Гастингс из кабинета Джонни, и по нему же он соединял с кем-то Гарри Уайна не больше чем пару часов назад. А сейчас - у меня не было сомнений - Кэллоувей хотел получить по этому телефону информацию обо мне, прежде чем пригласить меня в кабинет. Все перемешалось в моей голове, как в бокале мартини. Я готов был расстаться с половиной годового дохода, лишь бы услышать, о чём говорит сейчас мистер Кэллоувей.

Он трепался по телефону минут десять, потом раздался щелчок, и на пульте у цербера вспыхнула красная лампочка. Повернув рычажок, она отключила линию и стала ждать дальнейших распоряжений. Приглашать меня он не торопился. Мое терпение подходило к концу.

Если этот набожный фраер думает, что от меня легко отделаться, его ждет сюрприз - я вломлюсь в его кабинет без приглашения.

Я докуривал третью «Лаки», когда прозвучал голос из селектора:

- Проводите мистера Стила в мой кабинет, мисс Эванс.

Кэллоувей оказался низеньким пухлым человечком, чье лицо из-за множества лопнувших кровеносных сосудов напоминало перезрелую сливу. У него были отвислые щеки и, он сильно смахивал на откормленного индюка.

- Для меня огромное удовольствие встретиться со знаменитым сыщиком Роки Стилом, - просиял он, бросившись мне навстречу.

«Как бы не так, проклятый ублюдок, - подумал я. - Встрече со мной ты радуешься не больше, чем капитан дырявого судна тропическому урагану».

Он сунул мне свою мягкую, пухлую руку, и мне показалось, что я держу кусок сырой глины. Он принялся энергично перемещать мою руку по вертикали, словно она была нефтяной качалкой, но когда я слегка напряг мускулы, он прекратил извлекать нефть из земных недр и поспешил освободиться от моего рукопожатия.

- Мне тоже, - усмехнулся я. Я старался быть любезным и на всё соглашаться. - Мне не терпится встретиться с вами уже некоторое время. - Я плюхнулся в шикарное кресло, на которое он указал рукой, и мисс Эванс исчезла из моего поля зрения, неслышно прикрыв за собой дверь.