Раса значения не имеет

Глава 12

ГЛАВА 12

Остаток дня пролетел в домашних хлопотах. Я и подумать не могла, что ребенок отнимает так много сил. Только накормишь обедом, пора думать о приготовлении ужина. А еще порванная варежка, мокрые сапоги, потерявшаяся незаменимая деталька от конструктора, не вовремя проклюнувшийся интерес к рунам, которые теперь появились везде, от моего договора до обоев, и аллергия на вишневый сок.

Все это происходило на фоне активности моих соседей. Похоже, процесс притирки друг к другу шел не очень. Урфин и Мария поругались на кухне по поводу оставленной ею шелухи от семечек и пристроенной им на подоконник бутылки с молодой брагой. Потом Мария громко ломилась в ванную комнату, требуя, чтобы Гвоздик сократил время своего пребывания там до одного часа. Одуванчиков отпирался, утверждая, что и так ничего не успевает, но предлагал Марии пользоваться ванной одновременно с ним. Иван кашлял. Урфин ворчал, что никто, кроме него, не соблюдает чистоту. Тики носился по коридору, как табун лошадей.

И еще хорошо, что Мария вывела Тики погулять, а то я вспомнила о том, что детям надо ежедневно бывать на свежем воздухе, только когда Тики начал взахлеб рассказывать мне, как они с Марией играли в снежки и лепили снежного человека.

На мой вопрос, почему не снежную бабу, Тики шепотом поведал, что Мария не может лепить снежных баб, потому что страдает какой-то болезнью. Путем долгих наводящих вопросов и самых разнообразных предположений мне удалось выяснить, что «болезнь» называется «феминизм». Учту.

Интересно, а Мария согласится еще и завтра погулять с Тики, пока я буду отмазываться от огуречной фермы? Кстати, о фермах. Интернет любезно поведал мне, что я вляпалась в агрокомплекс, принадлежащий оркам. Ну надо же. А я-то была уверена, что эта раса поставляет Портграду исключительно неквалифицированных рабочих, занятых в строительстве, ЖКХ и прочих областях, требующих физического труда. Да, ферма тоже предполагает физический труд, но, судя по фотографиям с сайта «Огуречного рая», трудились там, в основном, фейки и люди. А вот руководящие должности занимали сплошь орки. Вау. Даже и не думала, что в нашем мире так бывает.

За всем этим я даже не заметила, как подкрался вечер. Но зато удалось пристроить Тики на прогулку и завтра. Стоящая в очереди в ванную Мария сама предложила снова погулять с ребенком. Урфин, тоже мающийся в этой очереди, правда, проворчал, что в такую погоду лучше сидеть дома, потому что нам и одного кашляющего жильца вполне достаточно. Мария заметила на это, что кашель эльфа ей совершенно не мешает, потому что его все равно не слышно из-за храпа Урфина.

Под предлогом предстоящего раннего подъема я ретировалась в свою комнату. Встревать в очередную назревающую ссору совершенно не хотелось.

Но ранний подъем оказался совершенно не нужным. Несмотря на мое отчаянное мельтешение, Гвоздик объявился на кухне только около девяти, когда уже никого, кроме нас, не было дома. Урфин и Иван ушли на работу, а Мария утащила Тики гулять.

— Мы опоздаем! — нервно воскликнула я вместо приветствия.

— Безусловно, — зевнул Гвоздик, — и что?

Я растерялась. Об этом я как-то не думала.

— Нас не примут на работу? — весело поднял бровь фейк.

— Типа того, — неуверенно согласилась я, уже поняв, куда он клонит.

— Ну и здорово, да?

— Да.

Почему мне даже не пришло в голову, что можно просто-напросто опоздать на собеседование? Это же очевидный способ получить отказ.

Так что мне пришлось дожидаться, пока Гвоздик позавтракает, примет душ, подумает о вечном и примерит пять разных шарфиков. Сегодня он выглядел почти так же, как вчера, но, видимо, два дня подряд без стильного шарфа его душа вынести не могла.

— Значит, так, если понимаешь, что тебе не под силу провалить собеседование, есть два железных варианта: аллергия на огурцы и лаканофобия, — поучал меня Гвоздик, пока мы пробирались сквозь метель.

— Лаканофобия? — переспросила я незнакомое слово.

— Это паническая боязнь овощей.

— А такое бывает?

— У людей да. Так что если на рекрутера ничего не действует, прячься под стул и начинай кричать, что огурцы тебе угрожают.

Тут у меня мелькнула нехорошая мысль.

— Гвоздик, скажи, а ты никогда не слышал, чтобы орков так называли? — осторожно спросила я.

Сама-то я не раз слышала, как расистки настроенные люди обзывали орков именно этим овощем. Наверное, из-за зеленоватого цвета кожи. Одуванчиков очень странно на меня посмотрел.

— А ты думаешь, почему они так назвали свою ферму? — усмехнулся он.

— «Огуречный рай»? Что, правда? — не поверила я.

Не может быть, чтобы орки, туповатые необразованные орки, могли так иронизировать по поводу своих прозвищ! Или мы настолько плохо их знаем?

— Идея, конечно, имеет право на существование, но не советую. Ты хоть и человек, но все-таки не стоит. Только в самом крайнем случае, — серьезно проговорил Гвоздик.

— Что не стоит? — не поняла я.

— Провоцировать орков такими высказываниями. Когда они сами так шутят — это одно, а вот от представителей других рас такого не потерпят.

— А, ясно.

Вообще-то я и не собиралась никого провоцировать, даже в голову такое не пришло бы. Гвоздик сам это придумал.

— Не буду, — искренне пообещала я.

Сегодня взгляды прохожих смущали меня гораздо меньше, чем вчера. Ну и пусть смотрят. Зато я еду в «Огуречный рай» не одна, а с надежным товарищем.

Так как на развозку «Огуречного Рая» мы безнадежно опоздали, добираться до фермы пришлось на такси. Само собой, за мой счет, но, стоит признать, Гвоздик выторговал нам у таксиста-фейка пятидесятипроцентную скидку. Строго говоря, вроде как заплатил половину. Но все равно никак не привыкну к его выходкам.

Ферма встретила нас железными воротами, двухметровым забором и колючей проволокой.

— Серьезные у них тут меры безопасности. Думаешь, против огуречных воров? — попыталась пошутить я, хотя было как-то не до смеха.

— Нет, уверен, это для того, чтобы счастливые работники фермы не поразбегались, — а вот Гвоздик сохранил свое обычное присутствие духа.

Я очень надеялась, что в связи с опозданием нас сразу выпроводят, но увы, зеленоватый охранник-орк, ростом чуть выше того самого двухметрового забора, лично проводил нас через двор, по длинному темному коридору, вверх по лестнице и снова по коридору. Потом мы почему-то спустились вниз, прошли через еще один двор и оказались во вполне современном офисе с секретаршей-человеком. Я огляделась. Как выяснилось, несмотря на все старания, мы не очень-то и опоздали, собеседования еще продолжались. У стены на скамейке сидел мужчина с анкетой в руках. Он выглядел довольно потрепанным, с испитым лицом и в неопрятной одежде. Даже таких сюда берут?

— Похоже, я недооценил их потребность в кадрах.

Странно, но мне показалось, что Гвоздик, обычно источающий железобетонную самоуверенность, немного растерян. Выяснить причину этой аномалии я не успела. Секретарша пригласила Гвоздика пройти на собеседование, стоило предыдущему кандидату, радостной фейке в сильно поношенной одежде, выйти из комнаты с табличкой «Отдел кадров».

— Я тут дольше сижу! — справедливо возмутился мужчина на скамейке, но секретарша обезоружила его фразой:

— Фейков всегда пропускают в первую очередь, с ними и говорить-то не о чем.

Собеседование с Одуванчиковым действительно длилось не более пяти минут. Я даже не успела заполнить свою анкету, как он уже вышел с сияющим лицом.

— Удалось откосить? — спросила я шепотом.

— Нет. Меня взяли, но это и к лучшему, — тоже шепотом ответил Одуванчиков, — у них тут, оказывается, не так плохо, ты тоже не спеши сразу отказываться.

— Что, правда? Платят, что ли, хорошо?

— Это не главное, — уклончиво ответил Гвоздик, — тебе все расскажут.

— Ну ладно.

Если бы не анкета, я бы поподробнее расспросила фейка о таинственных перспективах огуречной фермы, но мне нужно было заполнить еще два листа ненужной информации. Причем сделать это я так и не успела. Потрепанный мужчина вышел из отдела кадров еще быстрее, чем Гвоздик. Видимо, не только с фейками говорить не о чем.

— Госпожа Матвеева, — назвала мою фамилию секретарша.

Я с целым букетом смешанных чувств переступила порог отдела кадров, очаровавшего Одуванчикова. В неожиданно небольшом кабинете почему-то царил полумрак, и мои глаза не сразу адаптировались к изменению освещения.

— Присаживайтесь, — услышала я мягкий вкрадчивый голос и смогла рассмотреть кабинет и его владельца, только опустившись на неудобный жесткий стул.

В комнате рассматривать оказалось особо нечего. Там даже окна не обнаружилось, так что скорее это был даже не кабинет, а чуланчик. Простой пустой стол, тусклая лампа под потолком, два одинаковых неудобных стула по обе стороны стола. Один для соискателя, если таким высокопарным словом можно назвать того, кто вынужден наниматься на огуречную ферму, второй для рекрутера.

Рекрутером оказался лысый немолодой орк в огромных круглых очках. Его лицо имело нехарактерную для орков форму — слегка вытянутое, без тяжелого квадратного подбородка, зато с явными скулами. Но если бы я не знала Тики, то наверняка и не догадалась бы, что передо мной полуэльф. Вернее, орк с примесью эльфийской крови, поправила я себя, вспомнив, как эльфы щепетильны в этом вопросе.

Такое существо я видела впервые. Я вообще всегда была уверена, что орки и эльфы несовместимы. И вот тебе на.

«Нет, ты все напридумывала, — сказала я себе, — не бывает таких помесей».

А пауза тем временем затянулась. Я в своей жизни сменила всего два места работы, поэтому меня нельзя назвать большим специалистом по собеседованиям, но недаром же их так называют — «собеседования». На них же принято беседовать? Интересоваться образованием… хотя о чем это я? Тут же ферма. Ну, ладно, тогда, может, опытом работы? Или это для ухода за огурцами тоже не слишком важно? Но хоть что-то ведь должно интересовать потенциального работодателя.

А орк молчал. Просто смотрел на меня какими-то стеклянными глазами и молчал. С каждой секундой мне становилось все больше не по себе. Может, следует самой начать разговор?

— Меня прислали из центра социального обслуживания, — не выдержала я.

Мой голос в окружающей тишине прозвучал как крик.

— Вы нам не подходите, — сказал орк.

Что?

— Почему не подхожу? — удивилась я.

Нет, я и не собиралась подходить, мы с Гвоздиком с самого начала планировали «не подойти», но тут мне даже стало обидно. Почему это вдруг Одуванчикову рассказали об особых условиях, а я прямо с порога не подошла? Разнорабочим на ферму! Мое самолюбие грохнулось на пол с оглушающим стуком.

— К сожалению, вакансии, которые мы могли бы вам предложить, уже закрыты, — объяснил орк.

Ах вот оно что. Выходит, я просто опоздала, и у них уже нет мест. Ну ладно. С этим я еще могу смириться.

— Что ж, тогда я пойду? — я неуверенно поднялась со стула.

Рекрутер нахмурился и медленно кивнул. Странная какая-то реакция.

— А можно мне справку для центра, что я у вас была, но вы сами меня не приняли? — вовремя вспомнила я.

Орк задумчиво пожевывал нижнюю губу, продолжая сверлить меня взглядом, словно и не расслышал вопроса. Ну что за глаза? Стеклянные, как у куклы. Или у змеи. Плевать, обойдусь без справки, Гвоздик что-нибудь придумает. Мне хотелось только одного — как можно скорее выскочить из кабинета, а лучше вообще из этого здания. С каждой секундой взгляд орка нервировал все сильнее.

И я позорно сбежала, даже не попрощавшись, но, уже закрывая за собой дверь, услышала голос:

— Справку возьмите у секретаря.

Значит, все-таки слышал.

Получив заветную справку, я буквально вытащила Гвоздика в коридор. Все время, пока неторопливая секретарша распечатывала и подписывала мою бумажку, я со страхом ждала, что странный кадровик выйдет из своего кабинета, и я снова напорюсь на его взгляд.

— Ты заметил, какие у него глаза? — зашипела я Одуванчикову, как только мы отошли на пару метров от злополучного отдела кадров.

— У кого? — удивился фейк.

— У рекрутера!

Гвоздик фыркнул.

— Не знаю, что тебе наговорил Урфин, но я не засматриваюсь на мужчин.

Что, правда? В смысле, конечно, я не то чтобы так думала, но и не исключала полностью такой возможности. Уж слишком у Одуванчикова яркие наряды и высокие каблуки. Хотя, выходит, это просто особенности вкуса летнего народа.

Но даже такие интересные размышления не смогли отвлечь меня от странного орка.

— Мне от его взгляда до сих пор не по себе! Как будто в террариуме со змеей побывала, — пожаловалась я, — и никаких условий он мне не предлагал. Сразу сказал, что я им не подхожу, мол, вакансия закрыта. Даже не пришлось упоминать про боязнь огурцов!

— Да, не повезло тебе, — вздохнул Гвоздик, — а меня взяли разнорабочим, я в понедельник выхожу к восьми.

— Ты серьезно? — не поверила я своим ушам.

Гвоздик на работу на ферму к восьми?

— Да что они тебе тут пообещали?

Одуванчиков помотал головой.

— Ты человек, ты не поймешь. Наверное, поэтому тебе и отказали.

Вот те раз! От кого не ожидала расистских высказываний, так это от Гвоздика. Ну и ладно, не очень-то и интересно.

— Не расстраивайся. Поехали, угощу тебя креветками. Отпразднуем мое трудоустройство.