Раса значения не имеет

Глава 13

ГЛАВА 13

Я так удивилась креветкам, что даже забыла, с кем имею дело. За что и поплатилась. Но, надо сказать, креветки действительно были. Да еще и с пельменями, и с кофе без кофеина. Именно такой продуктовый набор давали дегустировать сегодня на промо-стойках в нашем супермаркете.

Под чутким руководством Гвоздика улыбчивые девушки выдали мне три креветки «с новым сырным вкусом», два веганских пельменя и полстаканчика фальшивого кофе. Потом Одуванчиков пошел на следующий круг и, сообщив девушкам-промоутерам, что мы не распробовали, получил второй проднабор. От стыда мне хотелось провалиться сквозь землю.

— Я тут каждый день бываю. На прошлой неделе давали печенье и колбасу. Колбаса, кстати, куда лучше креветок, — делился полезной информацией Гвоздик, — подожди, я сейчас нам еще по пельменю добуду.

Я запротестовала. Хватит позориться. В ход пошло все, от пельменефобии до аллергии на веганскую еду.

— Ладно, как хочешь. Тогда я один.

Пока я ходила за молоком и хлебом, Гвоздик основательно пообедал, да еще и прихватил с собой пакетик пельменей. Я думаю, девочки за стойкой поняли, что просто так от него не избавиться. Вот ведь умеют фейки приспосабливаться и из всего извлекать выгоду!

— Какой класс! — прокомментировал фейк плакат с рождественским эльфом. — Хочу такую шапочку!

У нашего двора я прибавила шаг, заметив на площадке Марию и Тики. Они опять лепили снежного человека без гендерных характеристик. А вот Гвоздик неожиданно затормозил. Я оглянулась на него и увидела интересную картину. У стены дома, почти сливаясь с ней, стоял тот самый бездомный, на которого я наткнулась вчера в нашем подъезде. Не знаю почему, но я его узнала. Скорее всего, по запаху. Тот самый неприятный запах. Так вот, Гвоздик и бродяга, не отрываясь, смотрели друг на друга, и в их взглядах не было ничего хорошего.

— Ты чего? — спросила я, дернув фейка за рукав.

Одуванчиков вдруг резко ускорил шаг, и мне пришлось буквально рвануть за ним.

— Понаехали тут всякие, — процедил он сквозь зубы.

— Э-э-э? — я даже не нашлась, что на это ответить фейку из Авалона.

— Отребье всякое прямо средь бела дня по городу шляется, — все не мог успокоиться Одуванчиков.

— Ну, может, человек не виноват, что у него так жизнь сложилась, — я зачем-то попыталась защитить неизвестного бродягу.

— Во-первых, это не человек, а во-вторых, кто же, кроме него, виноват? — процедил сквозь зубы Гвоздик.

Не человек? Что, этот странный нищий с неприятным запахом тоже какой-то мигрант? Фейк? Я снова оглянулась, чтобы получше рассмотреть его, но темной фигуры у стены и след простыл. Я уже открыла рот, чтобы спросить у Гвоздика о расовой принадлежности подозрительного субъекта, и тут в меня прилетел снежок.

— Нас атакуют! — весело крикнул фейк, прячась за моей спиной.

Мария и Тики с хохотом забрасывали нас снежками. Причем, они планировали эту акцию заранее, потому что в нас один за другим полетели заготовленные снаряды.

Мы с Гвоздиком по мере сил отбивались, но перевес явно был на стороне агрессоров. Мне удалось всего раз попасть в Марию, а Одуванчиков, похоже, принципиально не связывался с грозным противником и кидался в Тики, я же почти превратилась в ту самую снежную бабу, которую отказывалась лепить Мария.

Не помню, когда я в последний раз так весело проводила время. Полчаса пролетели незаметно.

— Ну как с работой, взяли? — поинтересовалась у меня Мария, когда мы всей компанией поднимались по лестнице, потому что побоялись не поместиться в лифт.

Она правда игнорирует фейка или ей просто неудобно лезть к малознакомому мужчине с расспросами?

— Гвоздика взяли, а для меня вакансий пока нет, — сказала я, открывая замок.

Милый все-таки олень у меня на брелоке. Я с благодарностью улыбнулась Тики, но тот был занят разговором с фейком и не обратил на меня внимания.

День снова прошел в домашних хлопотах, а ночью, когда мы с Тики уже спали, у нас случилось очередное внеочередное ЧП. Ко мне в комнату тихо постучал Гвоздик. Хорошо, что Тики не проснулся.

— У нас эльф помирает, — сказал фейк с неуверенной улыбкой, когда я вышла в коридор.

У входа в их комнату в мягкой черной пижаме и в бровях стоял насупившийся Урфин, хотя в прошлые дни гном в такое время уже спал.

— В каком смысле помирает? — переспросила я, борясь со сном.

— А какие тут могут быть смыслы? — пожал плечами Гвоздик. — Нет, ничего страшного, конечно, Зеленый Лес в курсе, что он торчал тут по собственной воле, миграционщики тоже его тут видели, умирает он от болезни, так что особых проблем быть не должно, но все-таки труп высшего эльфа всегда нервирует.

— Почему труп? Как умирает? — наконец-то проснулась я.

— Ну он же кашлял.

— Ну и что?

— Он сильно кашлял, — глубокомысленно заявил Гвоздик, — я вообще не специалист по эльфийским болезням, но если кто-то выглядит так, как сейчас Иван, то он потенциальный труп.

— В очень близкой перспективе, — влез в наш разговор Вандерштутель.

— Это мягко сказано, — добавил фейк.

Я, совершенно растерявшись, направилась в комнату мужчин. Иван был болен, это правда. Кашлял он сильно, я еще переживала, что подхватит какую-нибудь пневмонию. Видимо, доигрался.

Урфин придержал для меня дверь. Иван лежал на полу на своем гамаке, укрытый одеялом Гвоздика.

— Мы его переложили вниз, на случай, если он захочет встать или еще чего там, — объяснил гном.

В том, что Иван в ближайшее время захочет встать, я сильно сомневалась. Выглядел он действительно скверно. Глаза под закрытыми веками судорожно дергались, светлые волосы прилипли ко лбу, и без того бледная кожа стала цвета бумаги. Но больше всего пугало тяжелое свистящее дыхание, сопровождающееся хрипами. Я коснулась рукой лба спящего мужчины. Он был очень-очень горячим.

— У него жар, — сказала я хмуро наблюдающим за мной гному и фейку, — хотя я не знаю, какая обычно у эльфов бывает температура тела, по-моему, ему очень плохо.

— Когда остынет, будет гораздо хуже, — проворчал Урфин.

— Может, вызвать скорую? — предложила я. — Для скорой же не нужны никакие медицинские полисы?

— Насколько я знаю, у эльфов никаких полисов нет вообще. Во-первых, они никогда не болеют, а потому в человеческих больницах об их лечении ничего не знают, а во-вторых, все их проблемы всегда решает Посольство, — не очень уверенно проговорил Гвоздик.

— Думаете, нужно звонить в Посольство? — спросила я.

— Если я хоть что-то понимаю в эльфийских татуировках, для Зеленого Леса эльф Иванов не существует, так что и помогать ему они не станут, — прогудел Урфин.

Блин. Я еще раз осторожно коснулась горяченного лба лежащего передо мной мужчины. Иван что-то пробормотал в бреду, и я испуганно отдернула руку.

— Может, тогда хоть антибиотиков ему купить и чего-нибудь жаропонижающего? Тут недалеко есть дежурная круглосуточная аптека, — предложила я от безысходности.

— Тут недалеко есть Черный рынок, тоже, кстати, круглосуточный. А наши лекарства остроухим как мертвому припарка, — услышала я каркающий голос Марии и обернулась.

Женщина стояла в дверном проеме, полностью этот проем занимая. На ней была игривая розовая пижамка с единорогом. Коротенькие шорты и маечка едва прикрывали железные мышцы и выдающиеся прелести Марии. Я даже с трудом вспомнила, что она только что сказала.

— Черный рынок? Какой Черный рынок? — переспросила я, так как и Урфин, и Гвоздик совершенно потеряли дар речи.

— Мигранты там торгуют всякими запрещенными штуками. Уверена, что и хершт можно купить, — ухмыльнулась женщина.

Урфин энергично замотал головой.

— Нет. Хершт нельзя. На Большом рынке его, может, и продают, но здесь, в мире людей, хершт никто не продаст, — твердо сказал гном.

О чем это они вообще?

— Тебе не продадут, мне не продадут, — зевнула Мария, — ладно, я спать. Если понадобится выносить труп, можете меня разбудить.

Выносить труп?

— Что еще за хершт? — обратилась я к Урфину.

— Особое эльфийское лекарство, над которым эльфы трясутся больше, чем над своей первородностью. По их законам, хершт можно только высшим эльфам, так что за его распространением строго следят. И очень сурово карают тех, кто пренебрегает их запретом. О том, сколько стоит хершт, я вообще молчу, — гном выпалил эту длиннющую тираду практически на одном дыхании.

— Деньги у меня есть! — я ведь еще не перевела долг нашим кредиторам, дожидаясь пятнадцатого числа, так что деньги у меня действительно были.

Урфин и Гвоздик удивленно уставились на меня.

— Мы должны помочь Ивану, нужно сходить на этот ваш рынок! — не представляю, откуда у меня взялась эта убежденность.

— Это очень плохая идея, — возразил Одуванчиков.

— Но нельзя же просто оставлять его умирать!

Оба мужчины молчали. Я растерялась. Они что, действительно откажутся помочь?

— Мы должны попытаться спасти Ивана, — повторила я.

— Нет. Я никому ничего не должен. Уж точно не сбираюсь нарушать закон, добывая хершт под носом у Зеленого Посольства, — Гвоздик даже отошел подальше от нас и забрался с ногами на свою кровать, — и уж точно не ради эльфа!

— Тогда хорошо, что это он умирает, а не ты. Он бы непременно потащился на Черный рынок. И мелочи вроде закона его бы не остановили, и было бы после этого у нас у всех проблем выше крыши, — кивая головой, бубнил Урфин, — потому что он эльф, а ты фейк, что тут непонятного?

Я не сильна в межрасовых отношениях и с мигрантами общаюсь меньше недели, но вот тут мне стало очевидно, что Вандерштутель как-то жестко тролльнул Одуванчикова. Не знаю, чем именно, но судя по тому, как изменилось лицо Гвоздика, задел его гном не на шутку. Я не узнавала фейка: его глаза сузились и потемнели, губы искривились в неприятной усмешке, волосы потускнели, а вся миловидность разом исчезла.

— Так сходил бы сам. Тебя ведь мелочи вроде закона тоже не останавливают? — голос Одуванчикова приобрел металлический оттенок.

Гном ему не ответил, вместо этого обратился ко мне:

— Иди, бери свои деньги, я провожу до рынка.

— Ладно, — о том, во что я лезу, думать не хотелось.

В любом случае, оставлять Ивана умирать — не вариант. Хорошо хоть Вандерштутель согласился, я от него не ожидала. Гномы вообще считаются очень законопослушной расой. Вот, наверное, поэтому Урфин и живет в нашей коммуналке, а не со своими соотечественниками.

В темноте, стараясь не разбудить Тики, я достала одежду и деньги. Не пересчитывая, сунула в сумку конверт со всем, что было. Мысль о том, что брать с собой на нелегальный рынок такую кучу денег — идея так себе, почему-то не пришла мне в голову. Может, потому, что я крайне редко хожу по ночам на Черные рынки. В этой жизни так вообще в первый раз. Да и вообще мне было не до размышлений. Потому что в коридоре меня уже ждал Урфин в бровях и полной боевой готовности. В прямом смысле слова. Короткое черное пальто, серые ботинки, черная шляпа, серый шарф, само собой, брови. И…

— Это топор? — зачем-то спросила я.

Согласна, вопрос крайне глупый. Гном одарил меня непередаваемым взглядом и уточнил:

— А что, есть варианты?

— Нет.

— Тогда пошли.